CC BY
8Культурные ценности и доход в гендерном представлении по странам*
Чабелкова Инна
руководитель квалификационного отдела Карлова Университета в Праге, доктор наук, доцент
Карлов Университет в Праге, ул. У Криже 5, 150 00, Прага 5, Чешская Республика
Различия в культурном уровне могут вызывать появление различий в функциональности законодательства при переносе ценностей из развитых стран в менее развитые страны. В настоящей статье исследуется связь между культурными ценностями и гендерным неравенством доходов по странам. В отличие от традиционных подходов, когда неравенство в заработной плате объясняется тендерными феноменами, в настоящей статье рассматривается соотношение культурных ценностей, не связанных с гендерными различиями. Установлено, что культурные ценности играют различную роль в экономически более и менее развитых странах. В случае богатых стран можно обнаружить статистически значимое соотношение оценок культурных ценностей и оценок гендерного неравенства доходов. В случае бедных стран такое соотношение оказалось незначительным.
Ключевые слова: культура, неравенство доходов мужчин и женщин, экономическое развитие, исследование ценностей
1. Введение
В процессе глобализации люди сталкиваются с тенденцией к механическому переносу экономических (рыночных) и законодательных систем из одного государства в другое. Интеграция требует унификации законодательных процедур в странах — членах ЕС в соответствии с некоторым предположительно более совершенным стандартом. В настоящей статье утверждается, что в тех случаях, когда социально-экономические процессы (например, гендерное неравенство), которые мы намереваемся регулировать, в значительной мере базируются на отечественной культуре, различия в культурном уровне по странам могут препятствовать осуществлению норм законодательства, первоначально разработанных в одной стране и в последующем скопированных другой страной.
Различия в функционировании законодательства в разных культурных средах можно показать на примере, приведенном в работе Демика с соавторами [1] для Хиросимы (Япония) и Массачусетса (Соединенные Штаты Америки). Полученные результаты свидетельствуют о повышении уровня использования водителями ремней безопасности на скоростных магистралях и в городе в обеих странах после внедрения законодательных норм об обязательном использовании ремней
т <
безопасности. В то же время авторы отметили, что в Хиросиме уровень использования ремней безопасности со временем выровнялся или продолжал расти, тогда как в Массачусетсе после начального роста использования ремней безопасности в последующем происходило постоянное снижение такого уровня. Кроме того, в Массачусетсе участники высказали опасение, что заимствованные нормы законодательства отражают вмешательство в частную жизнь или нарушение прав человека.
Возникает вопрос: почему полученные результаты отличаются друг от друга? Один из возможных ответов затрагивает различия в культурных ценностях по странам, которые вторгаются в сферу законодательства и повышают или снижают его эффективность. В последние 30 лет роль культурных ценностей в социально-экономических процессах служила предметом широких обсуждений и интенсивной разработки. Исследования проделали путь от ранних стадий, когда исследователи занимались сбором релевантных данных, их обобщением в определенной форме и увязкой с социально-экономическими выводами, до сбора данных по всему миру. Последнее и, по-видимому, наиболее полное исследование в этом отношении было опубликовано в 2005 г. Рональдом Инглехартом и Кристиалом Вельзелем [2].
В настоящей статье утверждается, что гендерное равенство зависит от определенного уровня экономического развития и культурных ценностей. Для реализации процесса экономического развития требуется определенное время, и поэтому эффективно ускорить его практически невозможно. На реализацию процесса культурных изменений, по-видимому, требуется больше времени.
2. Роль культуры и культурных ценностей
Культурные ценности часто определяются как «общее стремление отдавать предпочтение определенному положению дел перед другим» [3]. Они определяют внутреннюю стабильность группы и неявно выраженные «правила игры». Существуют различные подходы к исследованию культурных ценностей, и поэтому приходится учитывать бессчетное количество цен-ностей1. В настоящей статье мы используем культурные аспекты, представленные в работе Хофштеде и Хофштеде [5], в качестве представителей культурных ценностей.
Зависимость эффективности законодательства от культурных ценностей базируется, по меньшей мере, на трех разных аспектах. Первый аспект затрагивает культурные и личностные ценности разработчиков законодательных норм. Отечественные законодате-
1 Краткий обзор исследований культурных ценностей и их результатов за период с 1981 по 2006 г. можно найти в работе Эсмера и Паттерсона [4]
Статья подготовлена при поддержки Центра экономических исследований и последипломного образования.
■к
^ ли сами являются продуктом их культуры и склонны ^ разрабатывать законы, которые соответствуют отече-о ственным культурным ценностям. С другой стороны, ^ в случае заимствования законов из других стран, ^ где они были разработаны представителями другой к культуры, вероятность соответствия культуре страны-¡Е получателя снижается еще больше. Критика этого ^ подхода в основном связана с тем, что законодатели « составляют относительно малую группу лиц, которые ^ не всегда могут представлять всю страну, так как за-^ коны не всегда соответствуют культуре большинства. ш Второй аспект связан с тем, что роль самого за-ш конодательства в управлении жизнью людей куль-
2 турно детерминирована. Здесь необходимо отличать ~ явно выраженные или письменные правила, приме-
3 ром которых служит законодательство, и неявно вы-^ раженные правила, которые управляют поведением
< людей с учетом явно выраженных законов. В некото-н рых странах неявно выраженные правила считаются
< более важными, чем явно выраженные правила или занимают их место. В этом случае явно выраженное законодательство, если оно не согласуется с неявно выраженными правилами, имеет мало шансов быть эффективным. Более того, необходимость иметь законы для управления поведением людей может оказаться более актуальной в одних обществах и менее актуальной в других.
Третий аспект, отражающий культурные требования к функциональности законодательства, касается применения законодательства. В странах, где по разным причинам очень трудно или фактически невозможно применить какой-либо тип законодательства, также практически невозможно создать функциональную законодательную базу.
В настоящем исследовании рассматриваются культурные предпосылки гендерного неравенства в заработной плате и проверяются гипотезы о наличии связи между культурными ценностями и неравенством мужчин и женщин в заработной плате. Основная идея состоит в том, что если гендерное неравенство в заработной плате является продуктом неотъемлемых культурных ценностей, при разработке законодательства, которое приведет к желательному результату, культурные ценности необходимо учитывать. В отличие от типичного подхода к объяснению неравенства мужчин и женщин в заработной плате на основе гендерных различий в других сферах мы увязываем гендерное неравенство в заработной плате с культурными ценностями (например, разделение полномочий в обществе, уровни индивидуализации, избегание неопределенности, ценность, присваиваемая состоянию лучшего (мужской полюс) в сравнении с солидарностью со слабым (женский полюс)).
Приоритеты культурных ценностей могут влиять на гендерное неравенство трудовых доходов через институциональные и психологические воздействия. Культура может детерминировать типичную роль, которую женщины играют в обществе, и желательность равной оплаты по сравнению с мужчинами, а также все другие возможные влияния ценностей, затрагивающих общее неравенство в обществе, интеграцию в семейную обстановку, или, например, способность терпимо относиться к неопределенности.
Представляется обоснованным ожидание, что культурные влияния на гендерное неравенство трудовых доходов окажутся более ощутимыми в экономически развитых странах, так как образовательные воздействия и способность делать выбор, вне зависимости от профессии женщины, предположительно окажут-
ся более ощутимыми. В экономически неразвитых странах экономические возможности и перспективы играют более заметную роль.
Настоящая статья призвана исследовать отношение гендерного неравенства доходов к ценностям местного населения с учетом уровня экономического развития по странам и предложить к рассмотрению возможные проблемы, которые ассоциируются с ген-дерным неравенством доходов по странам и должны рассматриваться вместе с гендерным неравенством в доходах.
В настоящей статье рассматривается ряд аспектов культурных ценностей, представленных в работе Хофштеде и Хофштеде [Ibid.]. Предполагается, что аспекты, затронутые в этой работе, отражают четыре общие области, первоначально намеченные Инкеле-сом и Левинсоном [6], в которых каждое общество должно достигать определенного уровня согласования для обеспечения своего бесперебойного функционирования, но которые могут существенно варьировать по обществам. Три из этих проблем напрямую не связаны с гендерными вопросами, а в общем описывают то, как общество функционирует. Проверяются следующие гипотезы:
1. Ценности местного населения связаны с гендерным неравенством трудовых доходов по странам.
2. Культурные ценности начинают играть определенную роль, когда страна достигает определенного уровня экономического развития. До этого более важную роль играют факторы, отличные от культурных.
3. Эмпирическая модель: структура и обсуждение
Для соотношения между гендерным неравенством трудовых доходов и культурными ценностями используем анализ многомерной регрессии. После проведения многомерных регрессий на всем наборе данных информация подразделяется на две примерно равные по размеру подвыборки в соответствии с уровнем экономического развития, который измеряется по ВВП на душу населения, и вновь регрессии отдельно выполняются для обеих подвыборок.
Зависимая переменная, используемая в модели, является отношением ожидаемого дохода женщин и мужчин и отражает относительную разницу в доходах между мужчинами и женщинами в данной стране. В настоящем исследовании используется одномоментная выборка данных за 2005 г. по 64 странам. В целом выборка данных не ограничивается определенной географической зоной или группой благосостояния. Однако в последующем анализе наблюдения подразделяются на две примерно равные по размеру подвыборки в соответствии с уровнем экономического развития, который измеряется по ВВП на душу населения в 2005 г. Воспользуемся данными Отчета о человеческом развитии (2006 г.) программы ООН.
В выборке по 64 странам отношение трудового дохода женщин и мужчин ранжировалось в диапазоне от 0,25 в Марокко до 0,81 в Швеции. В подвыборке 33 из менее развитых стран в соответствии с ВВП на душу населения отношение трудового дохода женщин и мужчин ранжировалось в диапазоне от 0,25 в Марокко до 0,70 во Вьетнаме, что при усреднении составило 0,50. В подвыборке 31 из более развитых стран в соответствии с ВВП на душу населения отношение трудового дохода женщин и мужчин ранжировалось в диапазоне от 0,40 в Южной Корее до 0,81 в Швеции,
что при усреднении составило 0,59. Разница между этими величинами является статистически значимой (р < 0,01) в том смысле, что в подвыборке экономически более развитых стран трудовые доходы между женщинами и мужчинами более равны, чем в подвыборке экономически менее развитых стран.
Независимые переменные представлены оценками культурных различий по странам с использованием культурных показателей Герта Хофштеде [5; 7], которые отражают положение стран на следующей четырехфакторной шкале:
1. Иерархическая зависимость (низкая зависимость в сравнении с высокой) отражает распределение власти в обществе, а также значение влиятельных лиц в жизни индивидов.
2. Индивидуализм в сравнении с коллективизмом отражает пределы идентификации индивидов с группой, а также значение групп в жизни индивидов.
3. Мужественность в сравнении с женственностью отражает пределы восхищения людей сильными личностями (полюс мужественности) или чувства солидарности со слабыми (полюс женственности).
4. Избегание неопределенности отражает пределы, в которых члены общества чувствуют себя способными терпеть неопределенные или неизвестные ситуации.
Подробное обсуждение преимуществ и недостатков культурных показателей и тиражирования исследований по культуре можно найти в работах Хофштеде, Киркмана, Лоуве и Гобсона [8], Дрогендижка и Слангема [9]. Последняя независимая переменная представляет ВВП на душу населения в 2005 г., измеренный в долларах США в соответствии с паритетом покупательной способности. Модель вычислим с учетом сразу всех переменных. Преимущество этого подхода состоит в том, что сюда включены предположительно более связанные переменные. Недостаток состоит в том, что в случае мультиколлинеарности и при небольшом числе наблюдений мы можем стол-
Регрессионные оценки для
кнуться с проблемой переопределенности. Однако g
мультиколлинеарность можно контролировать с помо- s
щью дисперсно-инфляционных факторов. Полученную q
модель можно представить в следующем виде: g
Ratio = a0 + a fiDP + a2PDI + a3IDV + ^
+ a4MAS + a5UAI + X, (1) I
CO <
где Ratio — отношение ожидаемых трудовых дохо- ^
дов женщин и мужчин, GDP — ВВП на душу населе- ^
ния, PDI — показатель иерархической зависимости, ш
IDV — показатель индивидуализма, MAS — показа- ш
тель мужественности, UAI — показатель избегания 2
неопределенности, a0 - a5 — коэффициенты регрес- 1
сии, X — остаточный член. з
Регрессионный анализ проведем для всей выборки i
из 64 стран, подвыборки из 31 более развитой стра- <
ны (ВВП на душу населения в 2005 г. > 15 000 долл.) н
и подвыборки из 33 менее развитых стран (ВВП на < душу населения в 2005 г. < 15 000 долл.).
4. Основные результаты и обсуждение
Прежде всего, прогон модели мы выполним на всей выборке стран с использованием культурных факторов Хофштеде. Результаты представлены в табл. 1.
Оказалось, что в данной модели ни одна из независимых переменных не является значимой. В целом объяснительная сила тоже не высока (R2 = 0,27). Модель не объясняет изменчивость зависимой переменной.
Нашу эмпирическую модель мы оценили для подвыборки экономически менее развитых стран. Результаты представлены в табл. 2.
Объяснительная сила модели для выборки из менее развитых стран оказалась менее удовлетворительной по сравнению с выборкой в целом. Ни один из коэффициентов (за исключением отрезка, отсекаемого от
Таблица 1
выборки из всех 64 стран
Отрезок, отсекаемый от координатной оси ВВП (GDP) Показатель иерархической зависимости (PDI) Показатель индивидуализма (IDV) Показатель мужественности (MAS) Показатель избегания неопределенности (UAI) Коэффициент детерминации Число наблюдений
Коэф. 0,59** 0,00 -0,00 0,00 -0,00 -0,00 0,27 64
Р-значение 0,00 0,38 0,81 0,11 0,07 0,16
Примечание: исключение переменной PDI в целом не оказывает существенного влияния на объяснительную силу модели и значение соответствующих коэффициентов. * — значимость на уровне 5%, ** — значимость на уровне 1%. Источник: собственные оценки.
Таблица 2
Регрессионные оценки для выборки из 33 менее развитых стран (ВВП на душу населения не превышал 15 000 международных долл. при ППС в 2005 г.)
Отрезок, отсекаемый от координатной оси ВВП (GDP) Показатель иерархической зависимости (PDI) Показатель индивидуализма (IDV) Показатель мужественности (MAS) Показатель избегания неопределенности (UAI) Коэффициент детерминации Число наблюдений
Коэф. 0,46* 0,01 0,00 -0,00 0,00 -0,00 0,08 33
Р-значение 0,02 0,17 0,74 0,30 0,86 0,54
Примечание: исключение переменной PDI в целом не оказывает существенного влияния на объяснительную силу модели и значение соответствующих коэффициентов. * — значимость на уровне 5%, ** — значимость на уровне 1%. Источник: собственные оценки.
о
ZL
О
V CD
m <
Таблица 3
Регрессионные оценки для подвыборки более развитых стран (ВВП на душу населения превысил 15 000 международных долл. при ППС в 2005 г.)
Отрезок, отсекаемый от координатной оси ВВП (GDP) Показатель иерархической зависимости (PDI) Показатель индивидуализма (IDV) Показатель мужественности (MAS) Показатель избегания неопределенности (UAI) Коэффициент детерминации Число наблюдений
Коэф. 0,68** -0,00 -0,00 0,00** -0,00** -0,00** 0,61 31
Р-значение 0,00 0,16 0,84 0,00 0,00 0,03
Примечание: исключение переменной PDI в целом не оказывает существенного влияния на объяснительную силу модели и значение соответствующих коэффициентов. * — значимость на уровне 5%, ** — значимость на уровне 1%.
координатной оси) является значимым на обычных уровнях значимости. Коэффициент детерминации — очень низкий.
Следующая оценка модели выполнена для подвыборки экономически более развитых стран. Результаты представлены в табл. 3.
В отличие от двух предыдущих случаев, в выборке из более развитых стран четыре культурных показателя и ВВП на душу населения оказались способными объяснить 61% изменчивости зависимой переменной. Показатели индивидуализма, мужественности и избегания неопределенности являются статистически значимыми. В целом результаты всех трех моделей можно обобщить следующим образом. Чем выше показатель индивидуализма в стране (индивидуальные ценности считаются более значимыми, чем коллективные), тем выше коэффициент трудового дохода женщин и мужчин, что в данном случае означает большее выравнивание зарплат.
Чем выше показатель мужественности (чем меньше сходства между ролями женщин и мужчин в обществе, когда больше внимания уделяется поддержке сильных, а не чувству солидарности со слабыми), тем ниже коэффициент трудового дохода женщин и мужчин, что в данном случае означает большее неравенство доходов.
Чем выше показатель избегания неопределенности (пределы, в которых население способно мириться с неопределенным и неизвестным), тем ниже показатель неравенства в трудовых доходах женщин и мужчин, что в данном случае означает большее неравенство доходов.
Отчасти парадоксальный результат, что культурные ценности важны в ряде экономически более развитых стран и не важны в экономически менее развитых странах, можно объяснить тем, что в последнем случае культура может влиять не на то, сколько женщины получают по сравнению с мужчинами, а на то, что они вообще работают. Разница в заработной плате, которая в некоторых странах может оказать значительной (в Марокко коэффициент дохода женщин и мужчин составляет 0,25), может определяться не культурными ценностями, которые здесь рассматриваются, а типом работы, которую женщинам разрешается выполнять.
Точка деления, которая разделяет страны на две подвыборки (ВВП на душу населения = 15 000 международных долларов при ППС в 2005 г.), обусловлена характером данных и первоначально не имела под собой никаких теоретических оснований. Возможно, она может располагаться немного выше или ниже. Однако изменение наклона линий регрессии, при достижении странами определенного уровня ВВП, оказалось настолько ощутимым, что
нам показалось целесообразным проверить гипотезы о существовании некоторой предельной точки, после которой культурные ценности начинают играть определенную роль.
Кроме того, надо признать и то, что мы не можем исключить возможность, что различия в роли, которую культурные ценности играют в экономически более и менее развитых странах, заданы некоторой двоичной переменной. Можно допустить существование географических различий, которые вызывают определенные проблемы (труднообъяснимые с теоретической точки зрения). Можно утверждать, что большинство стран, входящих в группу более развитых стран, находятся в Европе, Северной Америке или Австралии. Только две восточноевропейские страны (за исключением России) — Болгария и Польша — входят в группу менее развитых стран.
Различия в роли, которую культурные ценности играют в обеих группах стран, также ставят вопрос о релевантности культурных факторов Хофштеде в экономически менее развитых странах. Если учесть то обстоятельство, что сами факторы первоначально были сформированы с использованием набора данных, который включал весь набор данных по странам, то мы не сможем исключить возможность существования другого набора культурных факторов, которые могут оказаться более важными для группы экономически менее развитых стран. В пользу этой точки зрения говорит тот факт, что Хофштеде сам признает, что культурные факторы в значительной степени испытывают на себе влияние со стороны культуры исследователя, который их сконструировал. Примером такого влияния служит пятый фактор культуры (долгосрочная ориентация), установленный после вычисления первых четырех и неиспользованный здесь по причине небольшого числа наблюдений.
Вне зависимости от причин, вызвавших различия в роли, которую эти факторы играют, при рассмотрении гендерного неравенства доходов в странах, относящихся к подмножеству экономически более развитых стран (как на уровне государства (разработка законодательства), так и на уровне фирм), необходимо учитывать следующие факторы:
1. Стратегии, обеспечивающие индивидуализацию на рабочем месте в случае менеджеров или на государственном уровне в случае государственных деятелей, могут способствовать формированию гендерного равенства в трудовых доходах.
2. Стратегии, обеспечивающие женские ценности на рабочем месте в случае менеджеров или на государственном уровне в случае государственных деятелей, могут способствовать формированию гендерного равенства в трудовых доходах.
3. Стратегии, обеспечивающие низкий уровень стресса и тревоги на рабочем месте или на государ-
ственном уровне, могут способствовать формированию гендерного равенства в трудовых доходах.
Однако реализация результатов таких стратегий может сдерживаться относительно медленным темпом изменения культурных ценностей во времени. На уровне фирмы, можно надеяться, что культура определенной фирмы будет привлекать людей с аналогичными ценностными ориентациями. На государственном уровне ориентация на культурные ценности с трудом поддается изменению. Для изменения некоторых ценностей может потребоваться экономический рост, который предполагает модернизацию, урбанизацию и индустриализацию страны. В работе Хофштеде [5] утверждается, что для смещения культурных ценностных ориентаций в направлении индивидуализма большинство населения должно обладать достаточными ресурсами, чтобы обеспечить сохранность своих интересов и образа жизни. В общем случае, на государственном уровне можно заключить, что в будущем культурные ценности будут играть важную роль и, в неблагоприятной ситуации, смогут сдерживать реализацию стратегий, призванных снизить неравенство доходов женщин и мужчин.
В теоретических трудах вопрос о роли изменений законодательства в формировании культурных ценностей в рамках государств остается без ответа. У нас есть достаточные основания полагать, что политику формирует культура, так как политические деятели являются детьми своей культуры. Воздействие в противоположном направлении (изменение в законодательстве, обусловленное процессом глобализации (например, в контексте Европейского Союза)) оказывается менее ощутимым. С другой стороны, имеются примеры государств, в которых политическая система действительно изменяет систему ценностей. Одним из ярких примеров тому служат различия между культурными моделями в Восточной Германии, которая подверглась влиянию коммунистического режима, и в Западной Германии, которая осталась частью капиталистического мира. Однако эти различия еще предстоит исследовать.
5. Основные выводы
Установлено, что культурные ценности существенным образом связаны с гендерным неравенством доходов. В то же время их релевантность и тип влияния варьируют на подмножествах экономически более и менее развитых стран. Как ни парадоксально, культурные ценности, характеризуемые показателями Хофштеде, играют более важную роль в подмножестве экономически более развитых стран, оказывая влияние на гендерное неравенство доходов. В случае менее развитых стран выяснилось, что такая зависимость не является статистически значимой.
Точка зрения, что культурные ценности могут, по крайней мере, частично влиять на результаты экономической деятельности, столкнулась с определенным противодействием в кругах высокопоставленных политических деятелей. Культурные ценности длительное время считались неизменными, что, предположительно, блокировало выход стран с менее благоприятными системами ценностей за пределы существующего положения. Однако некоторые исследователи считают, что культурные ценности способны изменяться (хотя такие изменения могут происходить достаточно медленно). Например, Абрамсон и Ин-глехарт [10] установили, что Соединенные Штаты
и ряд западноевропейских обществ в период с 1970 ^
по 1993 г. постепенно претерпели интеграционные ^
изменения в направлении от материалистических о
к постматериалистическим ценностным приоритетам. ^
Роль политических, технологических и экономических К ' т
процессов в определении таких изменений еще пред- к
стоит исследовать. ^
В настоящей статье предполагается целесообраз- ^ ность рассмотрения соответствующих ценностных " ориентаций вместе с реализацией политики, направ- ^ ленной на достижение определенного экономиче- ^ ского результата. Например, для снижения уровня ш гендерного неравенства в заработной плате в случае из экономически более развитых стран необходимо рас- 2 смотреть вопросы индивидуализации, женственности | и избегания неопределенности. В ряде стран необ- з ходимо рассмотреть отношение к различиям в об- ^ разовании между женщинами и мужчинами. <
Особое внимание следует уделить попыткам реа- н лизовать стратегию, которая оказалась эффективной < в одной стране, в других странах, так как результат может оказаться совершенно другим. Понять такое отличие могут помочь соответствующие ценностные переменные.
В случае международного менеджмента можно надеяться, что корпоративная культура, которая базируется на определенной системе ценностей, окажется привлекательной для работников с аналогичными ценностными приоритетами, хотя, возможно, и не репрезентативной для страны в целом. Осторожно необходимо подходить к вопросам реализации мер, которые не согласуются с существующими ценностями работников, особенно в тех случаях, когда работник хотел бы и в дальнейшем работать с тем же людьми.
Литература
1. Demick J., Inoue W., Wapner S., Ishii S., Minani H., Nishi-zama S., Yamamoto T. Cultural Differences in Impact of Governmental Legislation. Automobile Safety Belt Use // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1992. Vol. 23, N 4. Р. 468-487.
2. Inglehart R., Welzel C. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. N. Y; Cambridge: Cambridge University Press, 2005. 333 р.
3. Hofstede G. Culture's consequences: international differences in work-related values. Sage, Beverly Hills (CA), 1980. 596 р.
4. Esmer Y., Pettersson T. (eds). Measuring and Mapping Cultures: 25 Years of Comparative Values Surveys. Leiden and Boston: Brill, 2007. 196 р.
5. Hofstede G., Hofstede G. J. Cultures and Organizations. Software of the Mind. MsGraw-Hill (UK), 2005. 150 р.
6. Inckeles A., Levinson D. J. National character: the study of modal personality and sociocultural systems // The Hand book of Social Psychology. 2nd ed. 1969. Vol. 4 / G. Lindsey, Е. Aroson (eds). Reading MA: Addison-Wesley, [1954]. Р. 1-694.
7. Hofstede G. Culture's Consequences. Thousand Oaks; London; New Delhi, 2001. 596 р.
8. Kirkman B. L., Lowe K. B., Gobson C. B. A quarter century of Culture's Consequences: a review of empirical research incorporating Hofstede's cultural values framework // Journal of International Business Studies. Washington, 2006. May. Vol. 37, Iss. 3. Р. 285-320.
9. Drogendijk R., Slangen А. Hofstede, Schwartz, or managerial perceptions? The effects of different cultural distance measures on establishment mode choices by multinational enterprises // International Business Review. 2006. 15/4 AUG. Р. 361-380
10. Abramson P., Inglehart R. Value Change in Global Perspective. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1995. 180 р.
Cultural values and gender-based income across nations*
m <
< >
Inna Câbelkovâ
Ing., Ph. D., Assistant Professor, Head of the Qualification Department, Faculty of Humanities, Charles University in Prague U Krize 5, 150 00 Praha 5, Czech Republic
Differences in cultural backgrounds may cause inefficiencies in functionality of the legislation imported from superior countries to less-developed countries. This paper explores the relation between cultural values and gender-based income inequality across nations. Contrary to traditional approaches in which wage inequality is explained by gender-related phenomena, this paper looks at the relationship of gender-unrelated cultural values. It finds that there is the difference in the role cultural values play in more and less economically developed countries. In the case of rich countries, statistically significant relationship of cultural value estimates on one side and gender based income inequality estimates on the other side can be found. In the case of poor countries, the relation did not prove to be significant.
Keywords: culture, female-male income inequality, economic development, value studies
1. Introduction
In the process of globalization people encounter a tendency to copy economic (market) and legislative systems from one state to another. The integration calls for unifying legislation procedures in the member states to correspond some supposedly superior standard. This paper argues that if the socio-economic processes we wish to regulate (e.g. gender-based inequality) are heavily based on domestic culture, the differences in cultural backgrounds across nations are likely to hamper effect of the legislation originally designed in one country and later copied by the other.
The difference in functioning of the legislation in different cultural environment might be illustrated on the example described in Demik et al. [1] for Hiroshima (Japan) and for Massachusetts (United States). The results suggest that the drivers' use of safety belts on the highways and in the city after the initiation of the mandatory safety belts legislation increased in both countries. However, while the usage rate of safety belts in Hiroshima leveled off or continued to increase as the time passed, in Massachusetts after the initial increase in use the authors report continuous decrease afterwards. Moreover, in Massachusetts there participants voiced a concern that the legislation adapted was an invasion of privacy or infringement of human rights.
The question arises why the outcomes differ. One of the possible answers deals with differences in cultural values across nations which interfere with legislation and make it more or less effective. The role of cultural values in social and economic processes is a topic which expe-
rienced fast development during the last 30 years. From the early researches who started to collect relevant data, summarize them to some form and relate them to social and economic outcomes the research path continues to include world-wide data collection. The last and probably most comprehensible study in this respect was published in 2005 by Ronald Inglehart and Christial Welzel [2].
This paper argues that gender equality is contingent on a certain level of economic development and cultural values. The process of economic development takes time and can hardly be effectively quickened. The process of cultural change takes probably even more time.
2. The role of culture and cultural values
Cultural values are often defined as "broad tendencies to prefer certain state of affairs over other" [3]. They constitute the inner stability of the group and determine implicit "rules of the game". There are various approaches to study cultural values, and there is innumerable number of values to considerl. In this paper we use cultural dimensions of Hofstede and Hofstede [5] as a proxy for cultural values.
Cultural dependence of legislation efficiency is based on at least three different aspects. The first concerns values, cultural and personal, of legislation designers. Domestic legislators themselves are a product of their culture and tend to design laws which are in accordance with domestic cultural values. On the other hand, if laws are imported, meaning they where designed by people from a different culture, the probability of correspondence to the culture of the recipient country is even lower. The main critique of this approach concerns the fact, that legislators is a relatively small group of people who are not necessarily representative for the whole country so the laws will not necessarily correspond to the culture of majority.
The second aspect concerns the fact that the role of legislation itself in governing peoples' lives is culturally determined. Here one should distinguish explicit or written rules, of which legislation is an example, and implicit rules which govern peoples' behavior with more or less respect to explicit laws. In some countries there might be a tendency for implicit rules to be more important or to overrun the explicit ones. In this case, explicit legislation if not in accordance with implicit rules, will have little chance to be effective. Moreover, the need to have rules to govern behavior of people might be bigger in some societies and smaller in others.
The third aspect which forms cultural prerequisites of functionality of legislation concerns legislation enforcement. In countries where for different reasons it is very difficult or virtually impossible to enforce any type of legislation, it is also virtually impossible to create functional legislative base.
This study looks into the cultural prerequisites of gender-based wage inequality and tests the hypoth-
1 For a brief review of cultural value studies and their results from 1981-2006 see [4].
The research was supported by the CERGE-EI (www.cerge-ei.cz) Teaching Fellowship 2010-2013.
'k
eses whether cultural values are related to men/women inequality in wages. The main idea is if gender-based wage inequality is a product of inherent cultural values, one should take into account cultural values in order to design legislation which would lead to desired outcome. Contrary to rather typical approach to explain men/women wage inequality on the basis of gender differences in other areas we relate gender-based wage inequality to cultural values (e. g. division of power in society, individualization levels, uncertainty avoidance and the value assigned to being the best (masculine pole) versus solidarity with the weak (feminine pole)).
The cultural value priorities might affect gender based earned income inequality through both institutional and psychological influences. Culture may determine the typical role of the women play in society and the desirability of equal pay compared to men, and all other possible value influences concerning total inequality in society, the integration in family setting, or, for example, ability to tolerate uncertainty.
It seems to be reasonable to expect that cultural influences on the gender-based eared income inequality will be more pronounced in more economically developed countries since educational effects and the ability to choose, whether the women will or will not build her career will be supposedly more pronounced. In the less developed countries, economic possibilities and necessities are likely to play bigger role.
The purpose of this paper is to investigate the relation of gender-based income inequality to values of domestic population controlling for the level of economic development across nations and suggest possible issues which are associated with gender-based income inequality across nations and should be addressed together with gender inequality in incomes.
This paper explores a set of cultural value dimensions of Hofstede and Hofstede [Ibid.]. Hofstedes' dimensions are supposed to reflect four general areas, originally outlined by Inkeles and Levinson [6], on which each society needs to achieve a certain level of agreement in order to function smoothly, but which might be very different across societies. Three of these problems are not immediately related to gender issues, but rather describe the way the society functions in general. The hypotheses that are tested are the following:
1. Values of domestic population are associated with the gender-based earned income inequality across nations.
2. Cultural values start to play a role when a country reaches certain level of economic development. Before that factors other than cultural play more important role
3. Empirical model: structure and discussion
We employ multivariate regression analysis for the relation between the gender-based earned income inequality on one hand and cultural variables on the other hand. After performing multivariate regressions on the whole dataset, the data is divided into two subsamples of approximately equal size according to the level of economic development measured by GDP per capita and run regressions again for both sub samples separately.
The dependent variable used in the model is the ratio of estimated female to male earned income reflects the relative difference in incomes between the females and males in a given country. In this study we use cross-sectional data total of 64 countries available for the year of 2005. The overall data sample is not limited to a specific geographic area or welfare group, however, further on in
analysis I divide the observations to two sub samples of g approximately equal size according to the level of eco- s nomic development measured by the GDP per capita for q the year of 2005. We use data from Human Development g Report (2006) of the United Nations program. ^
In the whole sample of 64 countries the ratio of female K to male earned income ranged from 0,25 in Morocco, to ^
0.81.in Sweden. In the subsample 33 of less developed ^ countries according to GDP per capita the ratio of female " to male earned income ranged from 0,25 in Morocco
to 0,70 in Vietnam averaging at 0,50. In the subsample ^ of 31 more developed countries the ratio of female to w male earned income ranged from 0,40 in South Korea m to 0,81 in Sweden averaging at 0,59. The difference 2 between the averages above is statistically significant l (p < 0,01) meaning that in the subsample of more de- 3 veloped countries the earned incomes between women i and men are more equal comparing to the subsample < of less economically developed countries. i
The independent variables are represented by the esti- < mates of cultural differences across countries using cultural indexes of Geert Hofstede [5; 7] which reflect position of the countries on a following four-dimensional scale:
1. Power distance (low versus high) dimension reflects the distribution of power in society, and the importance of powerful others in the lives of individuals.
2. Individualism versus collectivism dimension reflects the extent of identification of individuals with a group, and the importance of groups in individuals' lives.
3. Masculinity versus femininity dimension reflects the extent to which people admire the strong (masculine pole) or feel solidarity with the weak (feminine pole).
4. Uncertainty avoidance dimension reflects the extent to which members of society feel are able to tolerate uncertain or unknown situations.
For the extensive discussion about advantages and disadvantages of the cultural indices and the list replications of Hofstede cultural studies see Hofstede, Kirkman, Lowe and Gobson [8], Drogendijk and Slangem [9]. The last independent variable is GDP per capita for the year of 2005 measured in US dollars according to the purchasing power parity. We compute the model including all the variables at once. The advantage of this approach is the more supposedly related variables is included. The disadvantage is possible over-specification problem in the case of multicollinearity and low number of observation. However, it is possible to control for multicollinearity using the Variance Inflation Factors. The resulting model can be written as the following
Ratio = a0 + a1GDP + a2PDI + a3IDV +
+ a4MAS + a5UAI + X, (1)
where Ratio is a ratio of estimated female to male earned incomes, GDP is GDP per capita, PDI is Power Distance Index, IDV is Individualism index, MAS is Masculinity index, UAI is Uncertainty Avoidance Index, a0 - a5 are the regression coefficients and X is the error term. We run regressions analyses for the whole sample of 64 countries, for the subsample of 31 more developed countries (GDP per capita 2005 > 15 000 USD) and for the subsample of 33 less developed countries (GDP per capita 2005 < 15 000 USD).
4. Main results and discussions
First of all, we run a model using Hofstede's cultural dimensions for the whole sample of countries. The results are presented in Table 1.
Table 1
Regression estimates for the sample of all 64 countries
Intercept GDP PDI IDV MAS UAI R2 Observations
Coeff. 0,59** 0,00 -0,00 0,00 -0,00 -0,00 0,27 64
P-value 0,00 0,38 0,81 0,11 0,07 0,16
o
ZL
o
V CD
Note: exclusion of PDI variable has a little effect on the overall explanatory power of the model and the significance of the relevant coefficients/
* — significant on 5% level, ** — significant on 1% level. Source: own estimations.
Table 2
Regression estimates for the sample of 33 less developed countries (GDP per capita is less than 15 000 international USD, PPP, 2005)
m Intercept GDP PDI IDV MAS UAI R2 Observations
I Coeff. 0,46* 0,01 0,00 -0,00 0,00 -0,00 0,08 33
P-value 0,02 0,17 0,74 0,30 0,86 0,54
> <
Note: exclusion of PDI variable has a little effect on the overall explanatory power of the model and the significance of the relevant coefficients.
* — significant on 5% level, ** — significant on 1% level. S o u r c e: own estimations.
Table 3
Regression estimates for the sub sample of more developed countries (GDP per capita is more
than 15 000 international USD, PPP, 2005)
Intercept GDP PDI IDV MAS UAI R2 Observations
Coeff. 0,68** -0,00 -0,00 0,00** -0,00** -0,00** 0,61 31
P-value 0,00 0,16 0,84 0,00 0,00 0,03
Note: exclusion of PDI variable has a little effect on the overall explanatory power of the model and the significance of the relevant coefficients.
* — significant on 5% level, ** — significant on 1% level.
In this model none of the independent variables proved to be significant. The overall explanatory power is also rather poor (R2 = 0,27). The model fails to explain the variability of dependent variable.
Further, we estimate our empirical model for the sub sample of less economically developed countries. The results are shown in Table 2.
The explanatory power of a model for a sample of less developed countries proved to be even less satisfying comparing to the whole sample. None of the coefficients (except the intercept) is significant on conventional significance levels. R2 is also very low.
The next model estimation is done for the sub sample of more economically developed countries. The results are presented in Table 3.
Contrary to two previous cases, in the sample of more developed countries four cultural indexes and GDP per capita managed to explain 61% of variability of dependent variable. The indexes of individualism, masculinity and uncertainty avoidance are statistically significant. Overall, the results of all three models can be summarized as the following. The higher the individualism index of a country (individual rather than collective values are considered to be important), the greater is the women/men earned income ratio meaning the more equal the wages are in this case.
The higher the index of masculinity (less similar are roles of women and men in society, alternatively meaning the bigger emphasis is put on supporting the strong rather than feeling solidarity with the weak), the smaller is the female/male earned income ratio meaning the more unequal the incomes are.
The higher the index of uncertainty avoidance (extend at which the population is able to tolerate uncertain and unknown), the smaller is the ratio of women/men earned income inequality, meaning the more unequal the incomes are.
The somewhat paradoxical outcome that cultural values are important in a set of more economically developed countries and not important in the less economically-developed countries might be explained by the fact that in the latter culture might affect the whether women work at all, not how much they get comparing to men. The wage differential, which in some counties might be considerable (in Morocco the women/men income ratio is 0,25) might not given by cultural values studied but by the type of work women are allowed to do.
The dividing point that separated the countries to two subsamples (GDP per capita = 15 000 international dollars PPP, 2005) come from the nature of the data and originally did not have any theoretical background. Arguably, it could be somewhat higher or somewhat lower. However, the change in the slope of the regression lines when countries rich certain level of GDP was so pronounced, that it seemed reasonable to test the hypothesis, that there is some edge point after which cultural values start to play a role.
It should also be admitted that one cannot exclude the possibility that the difference in the role cultural values play in more and less economically developed countries is given by some binary variable. One could think that may be geographical differences causing the hump (however difficult it might be explainable from the theoretical point of view). One might also argue that most of the countries belonging to the group of more developed countries are countries from Europe, North America, or Australia. There are only two East European countries (excluding Russia) in the group of less developed countries - Bulgaria and Poland.
The difference in the role cultural values play in both groups of countries also poses a question about the relevance of Hofstedes' cultural dimensions in less economically developed countries. Given that the dimensions themselves were originally constructed using the dataset including the whole dataset of countries one cannot exclude
44 ЭКОНОМ/КА / ynPABIEH/E . N 2 (76) 2012
the possibility that there might be another set of cultural dimensions which would be more relevant for the group of less economically developed countries. This idea might be supported by the fact that Hofstedes himself acknowledges that the cultural dimensions are to a large extent influenced by the culture of the researcher who invented them. The fifth dimension of culture (long term orientation) which was established after the first four were computed and which was not used here for the low number of observations was exactly the example of such influence.
Whatever the reasons for the difference in the role the dimensions play are, when dealing with gender based income inequality in the countries belonging to a subset of more economically developed countries (both on the state level (legislation design) or firm level) it is important to take into account the following factors:
1. Policies supporting individualization on the workplace in the case of managers or on the state level in the case of politicians can contribute to gender equality in earned incomes.
2. Policies supporting feminine values on the workplace in the case of managers or on the state level in the case of politicians can contribute to gender equality in earned incomes.
3. Policies supporting lower level of stress and anxiety on the workplace and on the state level can contribute to gender equality in earned incomes.
However, the results of such policies might be hampered by the relatively slow pace of change of cultural values over time. On the firm level, one can hope that certain firm culture will attract people with similar value orientations. On the national level, cultural value orientations are not easy to change. Some values for its change may require economic growth which may also imply modernization, urbanization and industrialization of a country. Hofstede and Hofstede [5] argue that in order to shift the cultural value orientations toward the individualist end it is necessary that the majority of the population has enough resources in order to be able to follow their own interests and life styles. In general, on the nation level one conclude that cultural values will still play an important role in the future and, if unfavorable, may hamper policies designed to diminish female/male income inequality.
The question about the role of legislation changes in shaping cultural values within nations remains still unanswered to a satisfying extent in theoretical literature. There are reasons to believe that it is the culture, which shapes the policy since politicians are the children on their own culture. The effect in opposite direction (change in legislation brought by the process of globalization (for example in the context of European Union) is arguably less pronounced. On the other hand, there are examples of the nations where political system does change value system. One of the most clear cut examples of this type is the difference between cultural patters in Eastern Germany which underwent communistic regime, and Western Germany which remained a part of capitalist world. These differences however are yet to be explored.
5. Main conclusions
We find that cultural values are significantly associated to gender related income inequality while there is a difference in their relevance and the type of influence between the subsets of more and less economically developed countries. Paradoxically, cultural values, as described by Hofstedes' indices, play more important role in more economically developed subset of countries in affecting gender related income inequality. In the case of less
developed countries, the relationship was not found to g be statistically significant.
The idea that cultural values may at least partly influ- q ence economic outcomes was met with a certain resist- g ance in the policy making circles. Cultural values for a ^ long time were considered permanent which suppos- K edly locked those countries with less favorable value ^ systems in their status quo. Some authors, however, ^ believe that cultural values can change (however slow " the change might be). For example, Ambramson and Inglehart [10] found that the United States and a number ^ of West European societies from 1970 to 1993 underwent w a gradual intergenerational shift from having materialist m to post-materialist value priorities. The role of political, 2 technological and economic processes in determining 1 this change still needs to be studied. 3
This paper suggests that it might be reasonable to í address the relevant value orientations together with im- < plementing the policy directed to a particular economic Í outcome. For example, for diminishing gender based wage < inequality in the case of more economically developed countries one needs to deal with issues of individualization, femininity and uncertainty avoidance. In the set of whole countries one needs to deal with the attitudes towards the differences in education between women and men.
The special care should be given to the attempts to implement a policy which worked well in one country to the other countries, since the outcome might be different. The relevant value variables may suggest the reasons for the difference.
In the case of international management, there is a hope that a firm culture, based on certain value system, will attract the employees with the similar value priorities, however not representative this might be for the whole country. The caution should be given to implementing measures which are not in accordance with the current values of the employees, especially in case when one wants to continue to work with the same people.
References
1. Demick J., Inoue W., Wapner S., Ishii S., Minani H., Nishi-zama S., Yamamoto T. Cultural Differences in Impact of Governmental Legislation. Automobile Safety Belt Use // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1992. Vol. 23, N 4. P. 468-487.
2. Inglehart R., Welzel C. Modernization, Cultural Change and Democracy: The Human Development Sequence. N. Y; Cambridge: Cambridge University Press, 2005. 333 p.
3. Hofstede G. Culture's consequences: international differences in work-related values. Sage, Beverly Hills (CA), 1980. 596 p.
4. Esmer Y., Pettersson T. (eds). Measuring and Mapping Cultures: 25 Years of Comparative Values Surveys. Leiden and Boston: Brill, 2007. 196 p.
5. Hofstede G., Hofstede G. J. Cultures and Organizations. Software of the Mind. MsGraw-Hill (UK), 2005. 150 р.
6. Inckeles A., Levinson D. J. National character: the study of modal personality and sociocultural systems // The Hand book of Social Psychology. 2nd ed. 1969. Vol. 4 / G. Lindsey, E. Aroson (eds). Reading MA: Addison-Wesley, [1954]. P. 1-694.
7. Hofstede G. Culture's Consequences. Thousand Oaks; London; New Delhi, 2001. 596 p.
8. Kirkman B. L., Lowe K. B., Gobson C. B. A quarter century of Culture's Consequences: a review of empirical research incorporating Hofstede's cultural values framework // Journal of International Business Studies. Washington, 2006. May. Vol. 37, Iss. 3. P. 285-320.
9. Drogendijk R., Slangen Á. Hofstede, Schwartz, or managerial perceptions? The effects of different cultural distance measures on establishment mode choices by multinational enterprises // International Business Review. 2006. 15/4 AUG. P. 361-380
10. Abramson P., Inglehart R. Value Change in Global Perspective. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1995. 180 p.
