CC BY
129
УДК 271.2-86-428:323.328]:008
Л.А. ЩИПАКИНА, Л.Н. ГАЛИМОВА
КУЛЬТУРНЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ НОРМЫ СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ ЭТИКИ
В КУПЕЧЕСКОЙ СРЕДЕ (на примере Симбирской губернии)
Ключевые слова: духовная культура, религиозная идеология, купечество, старообрядцы, труд, аскетизм.
Религиозная идеология оказала определённое воздействие на формирование части купеческого слоя. Старообрядчество явилось одной из национальных особенностей российского предпринимательства, оказав влияние на развитие промышленного производства. Строгий семейный уклад, отказ от расточительства, от многих мирских удовольствий, патриархальные отношения способствовали формированию больших семейных состояний купцов-старообрядцев. Дан анализ духовной и экономической культуры старообрядцев, из которых вышли преуспевающие роды московских купцов и текстильных фабрикантов.
L.A. SCHIPAKINA, L.N. GALIMOVA CULTURAL AND SOCIAL NORMS OF OLD BELIEVE ETHICS IN THE MERCHANT ENVIRONMENT (ON THE EXAMPLE OF SIMBIRSK PROVINCE)
Keywords: spiritual culture, religious ideology, merchant class, Old Believers.
In article certain influence of religious ideology on formation of a part of a merchant layer reveals. Old Believers was one of national features of the Russian business, having influenced industrial production development. Strict family way, refusal of squandering, of many wordly pleasures, patriarchal relations promoted formation of the big family conditions of merchants-Old Believers. As it is known, Old Believers left succeeding childbirth of the Moscow merchants and textile manufacturers.
Старообрядчество явилось одной из национальных особенностей российского предпринимательства, оказав влияние на развитие промышленного производства. Роль старообрядчества в России иногда сравнивают с ролью протестантизма на Западе. Со времени выхода в свет главного труда немецкого экономиста, юриста и социолога М. Вебера (1864-1920) «Протестантская этика и дух капитализма» [5] роль религиозной идеологии в становлении нового хозяйственного уклада достаточно выяснена.
Официально-государственный характер православия неизбежно приводил к приниженному положению других конфессий, их второсортности. В полной мере это относилось к христианам, верующим по «старому обряду» («раскольники», «староверы»). Старообрядцы не признавались за православных, хотя в конце XIX в. уже в некоторых отдельных случаях признавались за «единоверцев». Проводилась также догматическая разница между терминами «старообрядец» и «раскольник». Считалось, что приверженность старым обрядам ещё не есть «раскол», существенным признаком которого служит противление, нарушение церковного мира и единения из-за вопросов, не входящих в область веры. Борьба со староверами составляла важную обязанность православной церкви. Эта борьба патронировалась Святейшим Синодом и рассматривалась как разновидность миссионерства.
Старообрядцы создавали нравственные ценности, которые вполне соответствовали духу западного рационализма, но формировались они на других основаниях. Аскетизм, самообладание, методичность, дисциплина, накопительство - все это сближает старообрядчество с протестантизмом. Но в старообрядчестве отсутствовала идея индивидуального спасения. Большую роль в формировании старообрядческого капитализма сыграли общины с их крепкой связью и взаимовыручкой, так что в его основе лежала не конкуренция, а взаимопомощь. Важной чертой этики старообрядчества была взаимоответст-венность, помощь бедным. Богатые купцы-старообрядцы привлекали своими капиталами единоверцев. Деловые отношения в их понимании должны были
ориентироваться на определенный нравственно-трудовой порядок, соответствующий русскому укладу жизни.
В поучениях и проповедях наставников общин староверов самоограничение было связано с проблемой спасения души. Эсхатологические ожидания порождали стремление выделиться из общей массы особым благочестием и твердым соблюдением заповедей. Труд для старообрядцев был добродетелью, богоугодным делом, в то время как мирские зрелища осуждались. Вера в Бога помогала строить отношения с окружающим миром. Широкое распространение грамотности среди старообрядцев обеспечивало возможности для их духовного развития, развивало мышление, расширяло их кругозор. Грамотность была необходима в торговых и производственных делах, где нужно было вести строгий учёт. Строгий семейный уклад, отказ от расточительства, от многих мирских удовольствий, патриархальные отношения способствовали формированию больших семейных состояний купцов-старообрядцев. Как известно, из старообрядцев вышли преуспевающие роды московских купцов и текстильных фабрикантов.
Сведения о числе «раскольников» ежегодно доставлялись Симбирскому губернскому Статистическому комитету [2, ед.хр. 106, л. 1-8]. Однако в сохранившихся материалах Статистического комитета, купцы-староверы отдельно от других сословий не выделены. В соответствии сданными 1866 г. в г. Симбирске числилось всего 68 староверов. В их числе выделены «приемлющие священство» 12 мужчин и 19женщин и принадлежащие к «безпоповщинской секте» 14 мужчин и 23 женщины [2, ед.хр. 833; ед. хр. 106, л. 8].
Общеизвестно, что раскольники в России долгое время подвергались гонениям. С петровских времён (указ 1716 г.) им разрешалось жить в селениях и городах лишь под условием платежа двойного оклада. За пропаганду своих взглядов старообрядца ждала каторга, а то и смерть. Раскольники должны были носить особую одежду1. Специальной податью облагалось ношение бороды, венчание не у православного священника. Единственное, что смягчало положение раскольников - почти поголовное взяточничество чиновников на местах. В 1762 г. в царствование Петра III раскольники были приравнены в религиозных правах к иноверцам, живущим в России. Екатерина II 14 декабря 1762 г. разрешила раскольникам, бежавшим от самодержавной власти за границу, селиться в России особыми слободами. Предполагалось освобождение их от указного платья и бритья бород, но сохранялось условие платежа двойного оклада. В 1763 г. раскольников подчинили общим присутственным местам (до этого была специальная контора). В 1769 г. за ними признали право выступать свидетелями на суде. В 1782 г. последовало сложение дискриминационного двойного оклада. С 1785 г. раскольники были допущены к выборам на общественные должности.
В конце XVIII - первой половине XIX вв. положение раскольников фактически ухудшилось. В 1803 г. в официальных бумагах снова появилось слово «раскольник», запрещённое было в 1783 г. как оскорбительное. В 1820 г. постановлено было допускать раскольников к общественным должностям только в том случае, если число единоверцев или православных было ограничено. В 1835 г. было предписано наблюдать, чтобы в купеческих и мещанских обществах значительные должности замещались непременно православными и единоверцами, а в присутственных местах - число православных превышало число раскольников. Для занятия выборной общественной должности от раскольников с 1836 г. требовали присяги в православных храмах. С 1837 г. действовали ограничения для получения общественных отличий приверженцами ряда расколь-
1 «Мужчины - крашенинную однорядку с лежачим ожерельем и сермяжный зипун с стоячим клееным козырем красного сукна; женщины - опашни и шапки с рогами» [4].
нических направлений. Раскольники не могли быть свидетелями против православных; не могли получать свидетельств от учебных заведений и начальств на право обучения детей (1839 г.); в гимназии и университеты раскольничьи дети могли поступать только по принятии православной веры.
Раскольники не признавались особым обществом и не имели права приобретать имущество по купле, завещанию и другими способами; они не могли иметь печатей, выдавать книги для сбора подаяний; метрические книги, которые велись раскольничьими попами и начетчиками, считались недействительными; раскольники обязаны были записывать свои браки в местной полиции. Запрещено было принимать пожертвования от раскольничьих учреждений.
В 1853 г. было указано принимать раскольников в гильдии только на «временном праве». В некоторых случаях дело доходило до того, что дети раскольников считались незаконнорожденными, а жены записывались в тех семействах, из которых происходили (IX ревизия). Государство ограничивало право старообрядцев отлучаться по письменным видам (1843 г., 1853 г.). Почти все постановления, изданные при Николае I, были внесены в Свод законов 1857 г. На практике некоторые исключения из дискриминационных норм встречались: раскольники иногда утверждались городскими головами, удостаивались личных представлений государю и т.д.
В середине 1860-х годов в правительстве вызрело решение постепенно уравнять староверов в правах с остальным населением. 19 апреля 1874 г. был издан связанный с введением всеобщей воинской повинности закон о браках раскольников. Закон установил особые метрические книги, после записи в которые брак старообрядцев приобретал законную силу, и дети от такого брака могли пользоваться правами законных детей.
3 мая 1883 г. Александром III был издан закон о даровании раскольникам некоторых гражданских прав и прав по отправлению духовных треб. Этот закон упоминается в том числе и в архивных материалах по г. Симбирску [2, ед.хр. 381]. Он установил выдачу паспортов раскольникам (за исключением скопцов) на общем основании; снимались все препятствия для их занятий торговлей и промыслами; им было разрешено занимать общественные должности, «творить общественную молитву», при соблюдении известных условий - совершать свои обряды «в предназначенных для этого зданиях» (но так, чтобы им не придавался вид православных храмов и не вешались колокола); при погребении допускалось нести впереди усопшего икону и петь на кладбищах. Духовным наставникам раскольников не возбранялось совершать требы (преследование за распространение учения сохранилось). Остались под запретом крестные ходы, публичное ношение икон, употребление вне помещений церковных облачений, монашеской одежды, пение на улицах и площадях. Применение закона всячески тормозилось во время двадцатилетнего управления Синодом К.П. Победоносцева. Как отмечал П.Н. Милюков в «Очерках по истории русской культуры» [3, с. 146-149], с уходом с этой должности К.П. Победоносцева в начале 1903 г., Николай II провозгласил свободу совести и в указе 12 декабря 1904 г. пообещал пересмотр законодательства о расколе. Указом 4 апреля 1905 г. старообрядцы, уже в который раз, получили право не именоваться «раскольниками», чего они так долго добивались. Как известно, Высочайшим манифестом 17 октября 1905 г. на обязанность правительства возложено было выполнение непреклонной воли императора «даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». Был разработан проект закона о веротерпимости. Однако применить его на практике не успели.
Старообрядчество очень недолго существовало как целостное протест-ное движение и уже к началу XVIII в. распалось на существенно отличавшиеся друг от друга «толки» и «согласия».
Из сохранившихся документов видно, что в Симбирске в купеческом звании состояли раскольники нескольких различных направлений. Документами упоминаются следующие секты (направления) раскольничества: «поповщин-ская» [1, ед.хр. 2, л. 7], «австрийская» [2, ед.хр. 833], «поморская», «Спасова согласия» [1, ед.хр. 3, л. 633-633 об.].
Наиболее важным в старообрядчестве принято считать разделение на поповщину и беспоповщину, из которых потом вышло большое число «толков» и «согласий». Поповцы признавали необходимость духовенства и всех церковных таинств, беспоповцы - отрицали. Считается, что поповщина была средой, из которой вышло особенно много купцов и предпринимателей.
Упоминаемая в материалах по Симбирску «австрийская секта» представляла разновидность старообрядчества поповского толка. Часть поповцев, не пожелавших примириться с официальной церковью, в 40-х годах XIX в. признали своим главой боснийского архиепископа Амвросия. Их центром стал Белокриницкий монастырь (размещался в Буковине, около Черновиц в Австрии, ныне - территория Украины). По местонахождению центра Белокриниц-кой иерархии её называли «Австрийской». Вторым центром Белокриницкой иерархии стала Московская старообрядческая архиепископия (с 1853 г.). Её главным храмом была церковь на Рогожском кладбище в Москве. В начале XX в. иерархия объединяла крупных русских промышленников и купцов.
«Поморский толк» (известный с конца XVII в.), хотя и относился к беспоповщине, считался в ней наиболее умеренным.
«Спасово согласие», или «нетовщина», не признавало священников, отрицало все таинства и даже требовало от своих последователей протестных самосожжений.
Сохранившиеся материалы дают основание предположить, что какая-то часть старообрядцев скрывала свои убеждения и таким образом официальная статистика вероисповеданий не является полной.
Большой интерес для выяснения положения старообрядцев и отношения к ним представляет имеющееся в Ульяновском областном архиве дело о переходе «перед смертью единоверца Симбирского купца Ивана Федоровича Красникова в секту Австрийского лже-священства» [2, ед.хр. 833, л. 3]. Дело начинается рапортом «Его Высокоблагородию Благочинному 1-го Симбирского округа от Священника Успенской Единоверческой церкви города Симбирска Василия Курышева» 22 января 1907 г. [2, ед.хр. 833, л. 2] священник В. Куры-шев «имеет честь сообщить», что его прихожанин Иван Федорович Красников «скончался сего дня в 9 часов утра» и не был «напутствован при смерти по дому христианскому», по той причине, что он перед самою его кончиною «будто бы сделал переход в Австрийскую» веру (т.е. в старообрядчество). Священник сообщает, что он 21-го января беседовал с братом усопшего, Матвеем Красниковым, и тот подтвердил: Австрийский священник прочитал отходную и совершил панихиду. Далее В. Курышев информирует, что сын усопшего Виктор также просил не препятствовать в погребении его отца Австрийским Духовенством «и объявил, что отец его по убеждениям своим все время был австрийцем». С точки зрения автора рапорта, показания родных Красникова (брата Матвея и сына Виктора) позволяют утверждать, «что формальности над покойником по поводу его перехода в раскол ни каких не соблюдены, а по сему следовало бы дело их затормозить, да к тому еще я догадываюсь, что над покойником Красниковым вся эта процедура проделана была в невме-
няемости, т.е. в бессознательном его состоянии сделано над покойником два преступления: совращение, насилие».
Крайне интересно, что всё это происходит в 1907 г., когда согласно бытующей точке зрения гонения на раскольников прекратились после того, как самодержавная власть публично заявила о намерении даровать гражданам России политические свободы и отдельные элементы свободы совести.
14 февраля 1907 г. появляется ещё один документ по тому же вопросу того же автора: «В Симбирскую Духовную Консисторию от Священника Успенской Единоверческой церкви города Симбирска Василия Курышева. Рапорт. Имею честь сообщить Симбирской Духовной Консисторий показания по поводу уклонения в раскол Австрийской секты Симбирского купца Ивана Федоровича Красникова Веры Константиновны Дружининой присутствовавшей на акте чиноприе-ма. Перед смертью за три дня, т. е. сего 1907 года 18 января она Дружинина пришла посетить Красникова как родного и видя его очень слабого предложила ему принять исповедь и Святое причастие, на что Красников ей дал согласие, но с следующей оговоркой: мне нужен священник старообрядческий т.е. Австрийский, а не единоверческий. Дружинина ему возразила: что вы! Ведь вы природный единоверец, а не раскольник; следовательно вы должны исполнить долг христианский у Единоверческого священника, на что и предложила ему свои услуги пригласить священника Единоверческой церкви. Красников на это ей категорически ответил отказом, при том добавил: что он кроме всегдашнего тяготения к австрийщине, слово дал своей жене покойной безусловный быть, помереть с ней вместе в австрийской секте, что будет мной исполнено непреложно. После чего немедленно был позван поп Иосиф Егоров, который, перемазав Красникова, сделал это все сознательно в здравом уме и твердой памяти, хотя эти показания слишком противоречивы показаниям прислуги той, которая мне объяснила вскоре после смерти Красникова» [2, ед.хр. 833, л. 4]. Благочинный 1-го округа Симбирского уезда дал рапорту ход, представив его «в Духовную Консисторию на благоусмотрение».
Завершающий документ дела - «Показания» того же священника Успенской Единоверческой церкви г. Симбирска В. Курышева в Симбирскую Духовную Консисторию» 18 февраля 1907 г. «Имею честь объяснить Симбирской Духовной Консистории о смерти Ивана Федоровича Красникова и его совращения в раскол Австрийской секты. По показанию Веры Константиновны Дружининой и его сына Виктора Красникова, Иван Красников был всегда расположен к секте Австрийской и даже будто бы неоднократно принимал участие в благотворении по постройке их молитвенного дома и других многих пожертвованиях на благолепие и содержание их церковников, чем и доказывал свою приверженность к их толку, обслуживая материально вплоть до своей кончины их церковные нужды. Перед смертью за три дня Иван Красников решил принять австрийский толк, пригласил же попа и тот час же был перемазан по чиноприему, в здравом уме и твердой памяти, что и свидетельствует купеческая жена Вера Константиновна Дружинина, которая была очевидцем сего события. В канун этого действия по показанию Дружининой были и братья [... - неразборчиво. -Л.Щ., Л.Г.] и Матвей Красников. Других же тут присутствующих при акте уклонения в раскол Красникова я не знаю. Прислуга же Красникова которая мне заявила после смерти в тот же день о желании покойника исповедаться и причаститься св. Таин Христовых у Единоверческого священника, на днях мною были вторично спрошены о том же: совершенно отказывается от прежних показаний, что и свидетельствую» [2, ед.хр. 833, л. 5-6].
Таким образом, из дела выясняется, что богатый симбирский купец Иван Фёдорович Красников вместе со своей супругой долгие годы состояли в ста-
рообрядчестве «австрийского» толка, жертвовали суммы на молитвенные дома и содержание церковников, считали эту веру лучшей, чем официальная, и притом до конца жизни числились как православные.
По общему российскому правилу число лиц, приверженных старообрядчеству, сильно занижалось. Как отмечает известный исследователь русского самосознания и русской культуры П.Н. Милюков, в правление Александра II разница реальной и официальной статистики по отдельным губерниям (в том числе центральным, таким как Нижегородская, Костромская, Ярославская) могла достигать 5,3 - 8,5 - 37,5 раза. При официальном общем числе раскольников 910 тыс. их действительное число превышало 10 млн. В 1863 г. Министерство внутренних дел признало цифру 8 млн 220 тыс. человек, но исследователи установили, что даже она не является полной. В 1880-е годы число приверженцев «старого обряда» достигало, видимо, 13-14 млн. Переписью 1897 г. общее число старообрядцев и сектантов опять было показано на уровне 2 млн [3, с. 146-149].
Духовной культуре купечества, насколько позволяют судить использованные материалы, был присущ некоторый дуализм. С одной стороны, внешне доминировала ориентация на провозглашаемые государством ценности официального патриотизма и православия, с другой - пусть единично, но всё же попадаются свидетельства скованности и страха, вынуждающих материально обеспеченных людей скрывать истинные убеждения, вести двойную жизнь.
Экономическая культура старообрядцев, сложившаяся в результате особенностей их религиозной идеологии, а также определенных социально-исторических условий их жизни, способствовала формированию российского капитализма в его зрелых формах. В условиях дискриминации исключенные из многих сфер общественной жизни старообрядцы посвящали себя предпринимательству и торговле, где могли реализовать свои силы. Преследования официальных властей, вынужденная миграция заставляли развивать деловую активность, взаимную поддержку внутри общины. Религиозно обусловленные деловитость, предприимчивость старообрядцев превратились в устойчивую норму поведения.
Литература
1. Государственный архив Ульяновской области (далее ГАУО). Ф. 134. Оп. 4.
2. ГАУО. Ф. 134.0п. 7.
3. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3 т. / П.Н. Милюков. М.: Изд. группа «Прогресс-Культура», 1994. Т. 2. Ч. 1. 416 с.
4. Софронов В.Ю. Государство и церковь в борьбе с церковным расколом (конец XVII - начало XX вв.) // Вест-никТомского государственного университета. 2007. Июнь. С. 105-109.
5. Weber М. Die protestantische Ethik und der 'Geisf des Kapitalismus, 1904-1905 / M. Weber. Weinheim: Belitz Athenaum Verlag, 2000. 204 S.
ЩИПАКИНА ЛЮДМИЛА АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат философских наук, доцент кафедры культурологии, этнокультуры и театрального искусства, Мордовский государственный университет, Россия, Саранск (schipakina@gmail.com).
SCHIPAKINA LYUDMILA ALEXANDROVNA - candidate of philosophical sciences, assistant professor of Cultural Studies, Ethno-culture and Theatre Department, Mordovian State University, Russia, Saransk.
ГАЛИМОВА ЛИЛИЯ НАДИПОВНА. См. с. 281.
