CC BY
163
6. Ислаев Ф.Г. Религиозная политика российского государства и ее реализация в Волго-Уральском регионе (XVIII в.): дис. ... д-ра ист. наук. - Казань, 2005. - 365 с.
7. Исхаков Д. Историческая демография татар. - Казань, 2014. - 439 с.
8. Исхаков Д.М. Молькеевские кряшены: проблема формирования и демографическое развитие в XVIII -начале XX вв. // Молькеевские кряшены. - Казань, 1993. - С.4-19.
9. Корсаков Д.А. Сборник материалов по истории Казанского края в XVIII в. - Казань, 1908. - 478 с.
10. Ляпидовский Г. Краткие сведения о Чуринском приходе Мамадышского уезда Ядыгаровской волости // ОРРК КФУ. Ф. И.А. Износкова. - Д.2244.
11. Ляпидовский И. Записка, составленная для Российского географического общества, о жителях Яды-геровской волости Мамадышского уезда Казанской губернии (1848 г.) // ОР РНБ. Ф.СПБДА. - Оп.1. - Д.А!/232.
12. Малов ЕА. Миссионерство среди мухаммедан и крещеных татар: сб. ст. - Казань, 1892. - 658 с.
13. Малов Е.А. Статистические сведения о крещеных татарах Казанской и некоторых других епархий, в Волжском бассейне. - Казань, 1866. - 79 с.
14. НА РТ. Ф.3.- Оп.2.- Д.73.
15. Никольский Н.В. Крещеные татары. Статистические сведения за 1911 год. - Казань, 1914.
16. Писцовая книга Казанского уезда 1602-1603 годов / сост. Р.Н. Степанов. - Казань, 1979. - 146 с.
17. Писцовое описание Казани и Казанского уезда 1565-1568 гг. / сост. Д.Н. Мустафина. - М., 2006. - 345 с.
УДК. 930.85
Н.ГДжумаева
КУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВА ОГУЗОВ ЯГБУ В IX - XI ВВ. НА ПРИМЕРЕ ГОРОДА ЯНГИКЕНТ
В статье осмысляется культурное наследие существовавшего в X-XI вв. огузского государства Ягбу. На примере его столицы Янгигент рассматривается взаимодействие кочевой культуры огузских племен и оседлой культуры хорезмийцев в присырдарьинских степях. Это потверждено данными историко-археологического анализа ремесленно-промышленной базы, городской планировки, филологического анализа самых распространённых в современном сельском хозяйстве понятий.
Ключевые слова: государство огузов Ягбу, Янгикент, Новая Гузия, арало-каспийский историко-культурный регион, арабские и персидские летописцы, хорезмийцы, металлообработка, сельское хозяйство.
Jumayewa Guljahan CULTURAL DEVELOPMENT OF THE STATES OF THE OGHUZ YAGBU IN IX - XI CENTURIES ON THE EXAMPLE OF THE CITY OF YANGIKENT.
The article conceptualized the cultural heritage existing in the X - XI centuries, the States of the Oghuz Yagbu. The author believes that so far in the historiography were not given to assess the level of cultural development is public education. Certainty in this question is provided by data obtained from the capital Yabgu of Yangikent. According to them, this city arose in the Hellenistic era and was revived in Xth century khorezmskoy builders. Its occurrence became possible as a result of the establishment by the Oghuz syrdaryinskiy control presidentintoimessani, the proximity to major trade routes and the emergence of a strong power of Oguz Khan. In the works of Persian and Arab authors Yangikent was called New Guia New city or town located at the mouth of the Syr-darya. As shown by archeological data and linguistic research, the main population of the city as the entire state of Yagbu. was Oguz-Khorezm, widely used in everyday life achievements of agriculture and metallurgy.
Keywords: state oguzoglu, Yangikent, New Gusia, the Aralo-Caspian historical and cultural region, Arab and Persian chroniclers, Khorezm, Metalworking, agriculture.
В истории евроазиатских степей важную роль сыграла развивавшаяся в арало-каспийском историко-культурном регионе кочевая культура. По мнению знаменитого немецкого путешественника XIX в. А.Губольта, еще с доисторических времен кочевая культура как губка впитывала и адаптировала соседние оседлые культуры [8, с.15]. С этим тезисом согласен и ряд современных исследователей. Благодаря своему выгодному геополитическому месторасположению евроазиатскиестепи всегда оставались в центре внимания. Формировавшая здесь местная культурная среда позволяла адаптировать и удачно встраивать принесённые элементы в местную традиционную культуру. Наличие здесь перекрестка торговых путей становилось тем фактором, который способствовал быстрому переходу от союза кочевых племен к созданию крупных кочевых государств.
Одним из таких государств стало в Приаральских степях огузское Ягбу. Впрочем, плоть до IX в. оно, скорее, являлось племенным объединением кочевников-тюркютов с местными племенами угорского и сарматского происхождения. Согласно данным арабских географов Идриси, Ибн Фадлана и Худуд Ал'Алема, основным занятием местных жителей было разведение лошадей, верблюдов и особенно в большом количестве овец. Обитая в войлочных юртах, они не знали ислама и верховной власти, но почитали предков и небесного бога Тенгре [12].
Такое представление о культуре огузов долгое время оставалось доминирующим. Введенные в научный оборот во второй XX в. исторические данные о государстве Ябгу пока полностью не позволили раскрыть уровень культурного развития этих племен в этот период. Единственно, что достоверно известно, огузское государственное образование со столицей Янгикент просуществовало с X по XII вв. Поэтому для более глубокого осмысления уровня развития огузской культуры необходимо проанализировать полученные в ходе раскопок крупных поселений в Семиречье и Приаралье археологические данные. Анализ именно этих материалов позволяет более точно реконструировать уровень общего культурного развития государства Ябгу.
Янгикент был одним из крупнейших поселений огузской державы.В средневековых арабских и персидских текстах этот город упоминается под несколькими названиями, но все они так или иначе обозначают «новый город» [14].По мнению отечественного исследователя К.М.Байпакова, возникновение этого названия, в первую очередь, связано со строительством новой столицы в недавно присоединённых присырдарьинских степях. Первые письменные свидетельства об Янгикенте встречаются в трудах средневековых арабских и персидских авторов. Ал-Масуди. Арабский историк и географ в своем сочинении «Китаб мурудж аз-захаб», датированном 947 г., описывал этот город как населённый преимущественно мусульманами. Персидский летописец Ибн Хаукал в книге «Китабал-месалик ва-л-мема-лик» пишет о Новом Селении у реки Шаша исключительно как о столице государства гузов. Ал-Мак-диси указывает на то, что в городе Дих-и-Нау находилась зимняя ставка князя гузов [4, с.39].
Одно из самых подробных описаний Янгикента оставил в книге «Китаб Руджар»арабский географ Идриси. Обозначаемый на арабских картах город Новая Гузия был расположен в нижнем течении реки Сыр-Дарьи. Более конкретно о его месторасположении пишут Ибн Руст и Масуди. Согласно им Новый город расположен на месте впадения реки в Аральское море.
Многие историки связывают получение столичного статуса этим поселением с выгодным географическим месторасположением. Находясь на стыках крупных земледельческих оазисов Средней Азии, Новая Гузия (Янгикент) становилась важным транзитным пунктом на караванных тропах, шедших из Сынгака в Южный Урал [13, с.29]. Впрочем, археологические исследования этого поселения показали несколько иную картину развития Янгикента.
Начиная с исследований С.П.Толстового, введшего в научный оборот для обозначения группы археологических памятников, расположенных в географическом квадрате с углами район старого русла реки Сырьдарья, Аральского моря, полосой болот и камышовых плавней, понятие «болотные городища», Янгикент стали рассматривать как одну из резиденций огузского правителя. Причем сам исследователь на основе визуальных наблюдений, общих замеров городища и анализа подъемного материала высказал предположении о непрерывном существовании его, начиная с начала нашей эры и до X-XI вв. Это предположение подтвердили данные анализа местной краснолощеной керамики, показавшей свою близость с хорезмийской посудой кангюйско-кушанского времени [17, с.198]. Дальнейший анализ нумизматического материала и местного сырцового красного квадратного кирпича позволил говорить археологу о том, что «Янгикент по планировке относится к античности и укреплен заново около Xв. средневековыми хорезмийскими инженерами» [16, с.68]. Дальнейшие исследования этого городища показали, что, скорее всего, он был возведен относительно недавно и одновременно [6, с.192-193].
Для теоретического осмысления подобных городищ современные урбанисты ввели специальное понятие «кочевнический город» [7, с.14]. Согласно их точки зрения, долгое время в степи не существовало экономических предпосылок к появлению крупных поселений, а те, что возникали, скорее являлись укрепленными пунктами снабжения кочевых армий. Такой способ введения хозяйствования, по мнению исследователя Н.Н.Карадина, считался экзополитарным, то есть связанным с активной внешней деятельностью, направленной для изымания у оседлых городских обществ необходимой продукции земледелия и ремесла. Именно такие поселки и получали наибольшее развитие в период военных походов [7, 15].
Другими источниками для кочевых городов становились крупные поселения, перешедшие на иной уклад введения хозяйствования, - родовые поселки. Отличительная черта последних - выгодное географическое месторасположение в степи - предгорье, оазис, речныедолины. Поэтому зачастую они становились местами для зимовок и летовок [6, с.199].
Безусловно, не остались без внимания и ранее существовавшие позднепарфянские, бактрий-ские, согдийские, кушанские и прочие старые урбанистические центры Средней Азии [3, с.39]. Особенно процесс создания кочевнических городов ускорился в связи с завершением формирования Великого шёлкового пути и стабилизацией ситуации в степи за счет концентрации власти в руках
правителей Западно-тюрского каганата. Это позволило сплотить вокруг сильной власти совершенно разные по культурно-экономическому развитию племена. Поэтому одно из важнейших направлений в структуре экономики этих поселений с самого начала играла интеграция скотоводческо-кочевни-ческого и ремесленно-земледельческих укладов [15, с.100].
Скорее всего такая интеграция в Ягбу произошла сразу после установления огузами в IX-X вв. политической гегемонии в присырдарьинских степях. Именно после побед над печенегами в X в. столицей гузов становится Новая Гузия (Янгикент). Подтверждают эти данные письменные источники и археологические данные [11, с.61-62; 1, с.135]. Согласно им в этот период в городе были восстановлены городские стены и центральная крепость, что не могло быть реализовано беззаверше-ния формировании системы центральной власти огузского хана и местной ремеслено-производ-ственной базы. В-первую очередь, это относится к появлению хорошо развитой системы металлообработки, насчитывавшей порядка 80 наименований местной кузнечной продукции, и массово использовавшейся технологии сварки и чугунного литья [9].
Достичь высокого уровня развития металлообработки местные мастера не смогли без установления мира между кочевыми и оседлыми народами. Как показали данные археоботанического анализа и реконструкции климата в районе Сыр-Дарьи в IX-X вв., установление благоприятных природно-климатических условий способствовало демографическому подъему, возникновению новых и восстановлению старых городских центров. Впрочем, по мнению археологов, возникшие города, скорее всего, представляли хорошо укрепленные степные города-«торкули». На территории последних, как правило, наряду с традиционными городскими постройками (рынок, ремесленные лавки и др.) сосуществовал большой загон для скота [2, с.110].
По предварительным данным подсчета население Янгикента в X в. могло составить порядка 1000 человек, что ненамного больше, чем в других городах Семиречья того периода. Причем в городской округе, скорее всего, преобладало земледелие, так как в условиях высокой степени товарности только оно могло обеспечить наполнение потребностей городских жителей. Прямым свидетельством доминирования оседлого населения в огузских городах является присутствие в современных словарях тюркских языков сложившихся в IX-X вв. сельскохозяйственных терминов: экин - посев, бугдай - пшеница, тару (тарыг) - просо, арпа - ячмень, тутарган - рис, мерджамак - чечевица, ирдан -гумно[10, с.336].
Исходя из вышесказанного, следует, что город Янгикент сформировался исключительно как средневековый кочевнический город, где происходил диалог кочевников с оседлыми жителями. Он полностью соответствовал теоретическим взглядам советского исследователя К.М.Байпакова, считавшего, что средневековый город в степи должен был являться крупным «местом концетрации оседлого и кочевого населения, крупным производственным, культурным и интеллектуальным центром» [5, с.126]. Именно таким центром и являлся Янгикент для огузской державы Ягбу.
В заключение можно сказать, что своего культурного, политического и экономического могущества Янгикент смог достичь благодаря поддержке верховной власти. Последняя, хоть и представляла кочевую верхушку огузов, исповедующую тенгрианство, но после установления в IX-X вв. контроля в присырдарьинских степях, все же старалась расширить тесные культурные контакты с оседлыми соседями - хорезмийцами. Свидетельством этого диалога и являются развалины Янгикента.
Литература
1. Агаджанов С.Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии IX - XIII вв. Ашхабад: Изд-во «Ылым», 1969.
2. Байпаков К.М. Средневековые города Казахстана на Великом Шелковом пути. Алматы, 1998
3. Байпаков К.М. Древние города Казахстана. Алматы : Аруна Ltd., 2005.
4. Байпаков К.М. Огузы, туркмены и сельджуки в городах Жетысу и Южного Казахстана / / Известия НАН РК. - 2007.- №1.
5. Байпаков К. М. Средневековые столицы Жетысу. - Алматы, 2009.
6. Беленицкий А.М., Бентович И.Б., Большаков О.Г. Средневековый город Средней Азии. - Л.: Наука, 1973.
7. Боталов С.Г. Кочевнический город как особое культурное явление кочевой цивилизации Евразии // Вестник Челяб. гос. ун-та. - 2009. - № 28 (166). - Вып. 34. - Серия История.
8. Гумбольдт А Центральная Азия. Исследования о цепях гор и по сравнительной климатологии. - М. 1915.
9. Зиняков Н.М. Городское ремесло и городские ремесленники Семиречья и Южного Казахстана в эпоху средневековья / / Казахстан и Евразия сквозь века. - Алматы, 2010.
10. История Казахстана. - Алматы, 1993. - 538 с.
11. Кононов А.Н. Родословная туркмен. Сочинения Абу-л-Гази, хана Хивинского. - М.;Л., 1958.
12. Кумеков Б.Е. Aрабские и персидские источники по истории кыпчаков VIII—XIV вв.: науч.-аналит. обзор. - Лима^та, 1987.
13. Mаргyлан A.X. Отчет о работах Центрально-Казахстанской археологической экспедиции / / Известия AН КазССР. - 1947. - № 2.
14. Mатериалы по истории туркмен и Туркмении. T.I.- M.; Л., 1939.
15. Ставинский Б.Н. Искусство Средней Aзии: Древний период, VI в. до н. э. - VIII в. н. э. - M.: Искусство, 1974.
16. Толстов С.П. Города гузов.// Сов. этнография. - 1947. -№3.
17. Толстов С.П. По древним дельтам Окса и Яксарта. - M., 1962.
УДК 94(470.4)"14/15"
Б.Р.Хисматуллин
ТРАДИЦИОННАЯ ОСНОВА ОРГАНИЗАЦИИ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ВЛАСТИ НА МЕСТАХ В КАЗАНСКОМ ХАНСТВЕ
В статье показан принцип организации административной власти на местах в Казанском ханстве. Исследование этой темы показало, что управление местным населением осуществлялось непосредственно через общинные организации, сформировавшиеся путем естественного исторического развития.
Ключевые слова; джиен, тиште, эль, сотник, десятник, община, даруга, беляк, Казанское ханство.
B.R.Hismatullin THE TRADITIONAL BASIS OF ORGANIZATION ADMISTRATIVE AUTHORITIES IN THE KAZAN KHANATE
ТЪе article is considered the principle of the organization of local administrative authorities in the Kazan khanate. As research shows control of local population was exercised directly through the communities organizations created by natural historical development.
Keywords: Djien, tishta, ale, sotnik, desyatnic, community, daruga, belyak, Kazan khanate
Как считают исследователи, одной из характерных особенностей системы управления в Золотой Орде было «сочетание государственной администрации с традиционными органами управления местных жителей» [1, с.183]. Сильные традиции племенного самоуправления способствовали становлению политической и административной системы государства на основе родоплеменных округов. Именно с этой целью создавалась система управления на основе сотенно-десятинной организации.
Во время господства Золотой Орды как кочевые, так и территориальные общины участвовали в политической жизни государства. По мнению немецкого историка Рихарда Mёллера, русская община - «мир» - возникла именно в период татарского владычества, «созданная для того, чтобы гарантировать стабильное поступление налогов» [4, с. 118-119]. Данный факт показывает роль традиционных организаций в создании административно-управленческой власти на местах в Золотой Орде.
Создание административных округов - сотен на основе общинных форм самоуправления -было обычным явлением для Золотой Орды и позднезолотоордынских государств. Власть союзов родовых и племенных объединений распространялась на определенную территорию. Это облегчало их интеграцию в политико-административную структуру государства.
Такой принцип управления местным населением в Улусе Джучи сохранился и в Казанском ханстве. Одной из организаций родоплеменных объединений тюрко-татарского населения ханства был джиен.
Джиены в Казанском ханстве являлись низшими политико-административными округами, в рамках которых рассматривали судебные дела, вопросы налогообложения, учет населения и т.д. [см.: 15, 17]. Также, есть основание полагать, что границы политико-административных единиц в виде сотен и десятен, земельных держаний феодалов ханства определялись на основе джиенных округов [16].
Создание низших политико-административных единиц - сотен и десятен - на основе сельских общин хорошо прослеживается у периферийных народов Казанского ханства. Это подтверждают и сами названия представителей чувашской и марийской родовой аристократии. У них сотнями и де-сятнями управляли, так называемые, сотные, десятные князья. Они возникли в результате политико-административных мероприятий в недрах Золотой Орды. Сами марийцы местных правителей называли «шудывуй», «лужа», «лужавуй» (сотные князья), «лувуй» (десятник) [3, с.112]. Как считают исследователи, политико-административная сотенно-десятинная система, учрежденная государством, «не вступила в противоречие с традиционной территориальной организацией марийцев» [11, с. 104; 9, с.87]. Предположительно, сотни были территориально совместимы с крупными поземельными союзами - тиште [11, с.104].
Исследовательница К.И.Козлова предпосылки образования сотенно-десятинной организации
