CC BY
246
В. С. Цукерман
КУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО РУБЕЖА XX - XXI ВЕКОВ: СУЩНОСТЬ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Автор раскрывает понятие культурного пространства, рассматривает его как интегрирующую категорию культурологии. Миллионы людей ориентируются на самые разные системы ценностей, руководствуются подчас взаимоисключающими принципами, стереотипами, правилами. Можно ли в связи с этим говорить о единых тенденциях развития культурного пространства? Чьей культуре? Каких народов? Каких цивилизаций? И какие смыслы мы можем вкладывать в понятие культурное пространство? Осмыслению данных вопросов и посвящена данная статья.
Ключевые слова: категории культуры, культурное пространство, культурный обмен, контркультура, постмодерн, религиозный традиционализм и фундаментализм
The author discloses the concept of cultural space, integrating views it as a cultural category. Millions ofpeople rely on different systems of values, follow mutually exclusive principles, stereotypes, and rules. Considering all the abovementioned, is it possible to speak of the concurrent development trends of the cultural space? Whose culture? What nations? What civilizations? What meanings do we impart to the concept of cultural space? This article is dedicated to the understanding of these issues.
Keywords: categories of culture, cultural space, cultural exchange, counterculture, postmodernism, religious traditionalism, and fundamentalism
Культурное пространство как интегрирующая категория культурологии
Термин культурное пространство в качестве самостоятельной категории, как правило, в культурологии не употребляется и либо отождествляется с пространством культуры, либо используется в чисто прикладных целях для обозначения границ какого-либо территориального образования, в рамках которого функционирует определенный набор социокультурных институтов, например культурное пространство города Челябинска. Между тем, на наш взгляд, это важнейшая категория культурологии, обладающая значительным методологическим и эвристическим потенциалом, выступающая как сквозное интегративное начало по отношению к другим культурологическим понятиям.
Следовало бы в качестве отправной точки анализа отличать культурное пространство от, казалось бы, смежных понятий пространство культуры и пространство в культуре. Первое - в самом широком смысле слова - ойкумена как мир предметов и процессов «второй природы» или отдельных ее историкокультурных областей. Второе - пространство в понимании, представлениях, образах данной культуры (к примеру пространство в первобытной культуре или, скажем, в культуре древней Индии). Иногда эти понятия смешиваются. Так, в энциклопедии «Культурология. XX век» пространство культуры раскрывается «как важнейший аспект модели мира, характеристика протяженности, структурности, сосуществования, взаимодействия, координации элементов отдельной культуры и соответствующих отношений между культурами, а также смысловой наполненности для человека структурной организации культур. Для культурологического исследования существенны как субъективные формы восприятия пространства, так и объективные - с помощью образных, словесно-знаковых, символически-понятийных средств представления о пространствен-
ных характеристиках бытия» [6]. Нетрудно заметить, что в этом определении атрибутируются как пространственные свойства самой культуры, так и представления о физическом пространстве в разных культурах. Такое же смещение допускает и Л. Н. Коган в книге «Теория культуры», где соотношению культуры и пространства посвящена отдельная, в целом очень интересная и глубокая по анализу этих понятий глава «Культура и пространство» [4]. По нашему мнению, следует четко различать пространство культуры как поле культурной деятельности и пространство в культуре как своеобразие пространственных представлений в культурах разных эпох и цивилизаций.
Культурное пространство - категория культурологии, рядоположенная с категорией культуры, однопорядковая с нею. В самом общем виде ее можно определить как мир культуры, рассматриваемый по отношению к любому субъекту деятельности (личности, социальной группы, страны, города, региона и т. д. и т. п.). Следующие суждения позволят яснее понять отличие этой категории от категорий культуры, пространства культуры, пространства в культуре.
Культурное пространство не есть некое плоскостное образование, поле деятельности, как, к примеру, пространство культуры. Оно, подобно физическому пространству в современном понимании, есть пространственно-временной континуум. Естественно, что в мир культуры субъекта входит и временная составляющая. А. С. Пушкин и В.-А. Моцарт такие же неотъемлемые компоненты этого мира (применительно, скажем, к современному российскому интеллигенту или культурному достоянию нашей страны), как и популярные деятели культуры настоящего времени. Культурное пространство не вместилище, а живая плоть культуры. Это пространство не очерчивается административными или территориальными границами места пребывания субъекта культуры, а охватывает
46
(чем дальше, тем в большей мере - например, Интернет) не только реальную ойкумену, но и виртуальный мир, мир фантазии и иных человеческих помыслов.
Другое дело, что степень этого охвата зависит от масштабов субъекта, интенсивности и качества его культурной деятельности. В этом смысле культурное пространство так же искривлено, как и физическое. Чем больше «масса» (например, масштаб человеческой личности), тем больше кривизна такого пространства, тем в большей мере культурное пространство становится пространством данной личности. Не боясь впасть в грех солипсизма, скажем еще категоричнее: чего нет в наших головах, того не существует (естественно, по отношению к культурному пространству личности).
Культурное пространство крайне неоднородно. Оно складывается из целого ряда подпространств. Так, культурное пространство постсоветской России состоит: а) из подпространства культурных реалий современности; б) советской эпохи; в) культурных проявлений отечественной и мировой истории прошедших веков. В свою очередь можно выделить подпространства культур социума различных уровней: семьи, круга взаимодействия по месту жительства, работы, учебы, социальной группы, города, региона и т. д.
Культурное пространство включает в себя подпространства различных субкультур (молодежной, криминальной, профессионально-специализированной и т. п.), разных ее видов (художественной, религиозной, нравственной, правовой и пр.); подпространства действия различных социокультурных институтов (СМИ, школа, учреждения искусства и т. д.).
Категория культурного пространства тесно связана со всеми (без исключения) другими категориями культуры и выступает по отношению к ним как более широкое и интегрирующее понятие. Совершенно ясно, что под углом анализа культурного пространства можно рассматривать и такие категории, как субъект культуры и культурные объекты, культурные процессы и свойства, культурные значения, ценности, нормы и модальности, культурную среду и т. д. Последнюю, кстати, соблазнительно отождествлять с культурным пространством, хотя это, конечно, неверно, ибо культурное пространство неизмеримо обширнее, многоаспектнее и богаче по содержанию, чем культурная среда.
Ближе всего к понятию культурное пространство находится категория культуры. На первый взгляд, в ряде случаев они совпадают. Так, культура личности может рассматриваться как феномен, идентичный культурному пространству личности. И все же это не совсем корректно, так как, например, культурные потенции личности (способности, задатки, темперамент и т. п.), несомненно, коррелируют с культурным пространством личности, но не входят в него. Различение понятий культура и культурное пространство нередко зависит от аспекта и удобства анализа. Культурное пространство есть срез культуры на данном этапе ее
функционирования и развития, т. е. статическая, а не динамическая характеристика культуры; время здесь дано как результат, а не процесс. Нам удобнее пользоваться понятием культурное пространство, когда мы не настаиваем на какой-либо определенной концепции культуры, не рассматриваем ее с аксиологических позиций. Несомненно и прикладное значение указанной категории, ибо ее применение создает возможность моделирования культурного пространства, пусть в упрощенном и редуцированном виде, для регулирования культурного процесса. Управлять культурой в полном объеме и во всех ее проявлениях нельзя. Но, по возможности, познавать ее все глубже и детальнее можно. В этом отношении более широкое использование категории культурного пространства создает условия для возрастания такой возможности.
Актуальные тенденции развития культуры
Правомерна ли сама постановка вопроса о мировой культуре, которая вбирает культуры различных народов, племен, этносов? Разумеется, если подходить к делу не с точки зрения механического суммирования национальных культур, а исходить из того, что при всех различиях, а подчас и колоссальных противоречиях, реально существующих между национальными культурами, они составляют все же нечто единое.
Уже не первый день по этим вопросам идет спор представителей двух различных направлений в науке.
Первое направление связано с получившей весьма широкое распространение концепцией линейного развития человечества. Суть концепции состоит в том, что все нации, народы и этносы развиваются по одним законам и закономерностям. Конечно, одни государства и народы развиваются быстрее, другие медленнее; одни вырываются вперед в своем экономическом, социальном, культурном развитии, другие отстают, случается даже попятное движение. Имеют место существенные региональные и национальные особенности. Но при всем том в конечном счете человечество развивается в одном направлении, и это является определяющим. Именно в рамках этого единого общемирового движения происходит сближение и постепенное слияние наций и народов, сближение национальных культур, их слияние в единую общемировую.
Сторонники другой концепции исходят из прямо противоположного тезиса: ни о единой человеческой цивилизации, ни о единой человеческой культуре нельзя говорить вообще. В истории человечества существовало и существует довольно большое число различных цивилизаций (одни насчитывают их полтора десятка, другие - больше сотни). При этом каждая цивилизация развивается по своему собственному пути. Разумеется, что каждая из них заимствует у других какие-то элементы культуры. Но все-таки определяющими являются не эти заимствования, а то особенное, что лежит в основе культуры именно данной цивилизации. Если так, то нет никакой общечеловеческой или
47
общемировой культуры. Есть культуры отдельных цивилизаций, причем каждая из них уникальна.
Среди культурологов имеется, однако, довольно большое число сторонников точки зрения, согласно которой истина лежит где-то посередине, между двумя противоположными концепциями. Ученые, придерживающиеся этих взглядов, исходят именно из противоречивости всей истории развития человеческой культуры. В их рассуждениях много здравого. Действительно, мы видим в реальной жизни на примере России, да и других стран мира, как сталкиваются, вступают в противоречие тенденция интернационализации культур и тенденция прямо противоположная - к обособлению национальных общностей, а порой даже к их замкнутости. Но, указывая на это обстоятельство, нельзя все же игнорировать вопрос о том, какая именно из этих противоборствующих тенденций доминирует сегодня. И надо попытаться дать ответ на этот вопрос.
В том, что касается развития человечества в XX столетии, можно говорить о господстве тенденции к интернационализации. Больше того, мы полагаем, что именно в XX в. впервые в истории земной цивилизации можно говорить о весьма интенсивном формировании действительно общечеловеческой культуры. В древности и в эпоху Средневековья реальностью была автономия (правда, и тогда относительная), или замкнутость, отдельных государств, народов и племен. Обмен в области культуры, конечно, имел место даже, как мы видели, между Старым и Новым Светом. Но этот культурный обмен был очень слаб и нерегулярен, носил нередко случайный характер. Начиная с XIV - XV в., с эпохи великих географических открытий, вся планета Земля становится практически доступной, по крайней мере для тогдашних европейцев. Контакты в экономике и в области культуры становятся постоянными. Они, разумеется, мало напоминали идиллию, поскольку сплошь и рядом осуществлялись при посредстве ружей, пушек или в более цивилизованной и гуманной форме надувательства европейцами каких-нибудь аборигенов тропической Африки, Южной Америки или Австралии. Более развитые цивилизованные народы несли своим партнерам не только такие действительно полезные вещи, как более совершенные орудия труда, новые технологии или новые сельскохозяйственные культуры, но также и более мощные орудия войны, водку, проституцию и другие «прелести» цивилизации.
При всем том решающий шаг в плане сближения культур различных народов был сделан. В XX в., во многом благодаря достижениям в области развития средств связи и коммуникаций, этот процесс получил колоссальное ускорение. Сегодня за редкими исключениями все население планеты Земля вовлечено в общемировые процессы.
По-видимому, эта тенденция носит вполне объективный характер. На рубеже XX - XXI вв. на первый
план все более выдвигаются общечеловеческие задачи и проблемы, от решения которых в конечном счете зависит само существование планеты Земля. Такими проблемами являются, например, проблема предотвращения мировой термоядерной войны, экологическая проблема и ряд других. Резко возросла взаимозависимость государств и народов мира. Уже хотя бы потому, что авария, вроде чернобыльской, неизбежно оказывает колоссальное отрицательное воздействие на экологическую обстановку в соседних государствах, ни одна страна в мире не может быть равнодушной к тому, что происходит за рубежом. Любой же международный военный конфликт таит в себе угрозу превращения в Третью мировую войну со всеми вытекающими отсюда последствиями. Конечно, каждое государство своими силами и средствами так или иначе решает экологические проблемы или проблемы национальной безопасности. Но несомненно также и то, что сегодня все большее значение приобретает координация усилий в этих направлениях.
Практика показывает, что многие, казалось бы, частные научно-технические проблемы, проблемы развития культуры могут решаться значительно эффективней в рамках международного сотрудничества. К числу таких наиболее перспективных проблем относятся: освоение космоса, борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями, раком, СПИДом и др. В этих сферах международное сотрудничество осуществляется фактически постоянно.
XX в. - время колоссального развития международных организаций: региональных и всемирных, главной задачей которых, по крайней мере в идеале, является развитие международного сотрудничества в области экономики, политики и социальной сфере, в гуманитарной области. Колоссальное влияние имеют, например, Организация объединенных наций, ЮНЕСКО и ряд других. Сегодня фактически можно говорить о создании, пусть не вполне совершенного, механизма международного сотрудничества, в том числе в вопросах культуры, причем механизма, охватывающего практически весь земной шар.
Новым явлением в международной сфере стало стремление выработать не просто известный кодекс взаимоотношений между государствами и народами (такие попытки предпринимались и раньше), но также нечто вроде кодекса, которым должны руководствоваться все страны мира, в том числе и в их внутренних делах. Имеются международные конвенции и пакты, касающиеся прав человека, которые во все большей степени становятся эталоном [см.: 5].
Наконец, благодаря широкому развитию средств массовой информации реально происходит выработка известных стандартов и в области культуры. Сегодня особенно популярные мелодии, фильмы, книги с колоссальной скоростью распространяются по странам и континентам, реально способствуют сближению национальных культур. Этой же цели в конечном счете
48
служат многочисленные международные конкурсы, фестивали и т. п.
Компьютерная революция, свидетелями которой мы являемся, значительно расширяет доступ к информации вообще, научной и в области культуры особенно, этому способствует и глобальная сеть Интернет, объединяющая все большее число стран.
Разумеется, проблема сближения национальных культур, формирования единых стандартов отнюдь не проста. Совершенно очевидно, что наиболее богатые страны мира, располагающие наибольшими возможностями и в области средств массовой информации (например, США), имеют реальные пути не просто для пропаганды, а для навязывания собственных ценно -стей и стандартов другим странам мира, причем ценностей и стандартов не обязательно самых лучших. Насколько серьезна эта проблема, можно судить уже хотя бы по тому, что вопрос об «информационном империализме» поднимают не только слаборазвитые государства, бывшие недавно колониями, но и, например, Франция, являющаяся, как известно, страной с многовековой культурой, оказавшей колоссальное воздействие на культуру всего человечества.
В таких условиях одним из ведущих факторов современного мирового процесса стал национализм, проявляющийся как в социально-политических отношениях, так и в области духовной культуры. Идеи национальной независимости, естественные для вновь образовавшихся государств Африки и Азии, все чаще приобретают форму сепаратистских устремлений в давно сложившихся, казалось бы, стабильных и благополучных странах Европы и Америки (ситуации в Великобритании, Канаде, Франции и др.). Национализм в его крайних формах пронизан идеями национального и расового превосходства, а нередко и ненависти к другим народам, пропагандирует замкнутость и изоляцию от достижений мировой культуры. Нередко он является основой для возникновения войн и других острых социально-политических конфликтов. Свидетельство тому - события в ряде государств Африки, а также на территориях бывших республик СССР и Югославии.
Всплеск национализма в конце XX в. связан еще с целым рядом причин. Здесь и стремление правящих элит укрепить свою власть за счет использования образа врага (это чужеземец, инородец и т. п.), и ксенофобия, во многом свойственная необразованной массе, ориентированной на привычный («свой») образ жизни, и реакция на разрыв старых социальных связей, усложнение бытия, становление непривычного нового.
Всевозрастающим влиянием пользуются в мире религиозный традиционализм и фундаментализм. Традиционалисты не признают перемен, отрицательно относятся к модернизации или ценят лишь ее материально-технологическую сторону. Особую критику сторонников традиционализма вызывает отход масс от ортодоксальных стереотипов сознания и поведения.
Молодежь ориентируют на ценности религии в ее устоявшихся традиционных формах. По сути своей традиционализм - антиреформаторское течение, имеющее некоторую опору в массах, но возникшее в консервативных верхах, выгодное прежде всего им. Традиционализм, как правило, не имеет государственных форм реализации, не является господствующей идеологией и представляет собой одно из направлений общественной мысли и явлений культуры, имеющее место в большинстве стран как постиндустриального мира, так и развивающихся обществ.
Более сложное, влиятельное и по-своему загадочное явление - фундаментализм. С ним связывают грядущее столкновение цивилизаций, в его агрессивности видят угрозу всеобщему миру, в его все возрастающей популярности у широчайших масс населения, особенно в Азии и Африке, усматривают основную угрозу прогрессу и атлантической постиндустриальной цивилизации.
Фундаментализм наполнен религиозным содержанием и опирается на догматы одной из мировых религий. Поэтому существуют различные формы фундаментализма христианского (в том числе православного), буддийского, индуистского и наиболее известного исламского фундаментализма.
Главная идея любого фундаментализма - возвращение к истокам данной религии. Его сторонники настаивают на том, что мир должен подняться до высоты религиозных принципов, провозглашенных много веков назад и до сих пор оставшихся непонятыми или неосуществленными.
Фундаментализм - антипод модернизации и идеологии модернизма. Он отвечает прежде всего потребностям людей, не принимающих обновляющегося и усложняющегося мира; социально, материально и духовно ущемленных в ходе модернизации. Но было бы колоссальным упрощением оценивать его только негативно, как проявление диктата, косности, бессмысленно-разрушительного массового порыва. Он, с одной стороны, способствует общественно-политической и в известной мере духовной активации масс во имя высоких, освященных религией целей, интеграции общества. С другой - препятствует конструктивным изменениям, которые позволили бы усвоить достижения мировой цивилизации. Наиболее радикальный, экстремистский фундаментализм является ныне источником терроризма, военных конфликтов и справедливо рассматривается как опасное явление в современном мире. Без анализа всего спектра фундаменталистских устремлений невозможно понять соотношение существующих ныне культур, перспектив их выживания, пути их развития в XXI в.
И традиционализм, и фундаментализм - в первую очередь проявления религиозного сознания. Но и в целом на рубеже двух тысячелетий резко возросла роль религии. Казалось бы, процесс секуляризации (обмирщения), начавшийся еще в эпоху Реформации,
49
научно-технический прогресс, формирование научной картины мира у современного человека в системе образования, популяризация научных знаний и т. п. приведет к изживанию религии. Однако религиозный бум охватывает не только страны традиционно сильного влияния религии, но и современные западные общества, а также бывшие государства социалистического лагеря, где в течение десятилетий господствовал официальный атеизм.
Религиозное возрождение - реакция на усложнение жизни, чрезмерный прагматизм и рационализм западного менталитета, потерю человеком в мире массовой культуры и общества потребления ощущения своей индивидуальности, самости, смысла своего существования. Становится все более ясно, что чисто рациональными, научными методами не разрешить экзистенциальных проблем бытия - жизни и смерти, любви и ненависти, сознания и подсознания, животного и человеческого и т. п. Обращение к религии позволяет найти ответы на эти вопросы. Истинные или мнимые - это зависит от нашего мировоззрения.
Интересно, что возрастает значение не только конфессий, традиционно закрепившихся в тех или иных регионах, странах мира. В Европе и Америке, в России и на Украине, других странах СНГ весьма широко распространяются старые и новые восточные религиозные течения: дзен-буддизм, кришнаизм, му-низм и т. п. Чрезвычайно выросло внимание к эзотерическим учениям, проявлениям оккультизма, магии, астрологии и алхимии. Налицо рост интереса к парапсихологии, экстрасенсорике, языческим культам, действиям «пришельцев» из других миров или измерений, колдунов, прорицателей и т. п.
Конечно, многое из того, о чем сказано выше, объясняется невежеством и легковерием одних людей, шарлатанством и корыстью других. Однако такое объяснение было бы слишком простым и однозначным. Среди факторов возросшего интереса к миру таинственного и непознаваемого можно назвать более глубокое знакомство с восточными способами саморегулирования физиологических и психических процессов, все большее понимание природы подсознания, выявившее неполноту определения человека как homo sapiens, человека разумного. Обращение к мистическому опыту основано на постижении гигантского опыта интуиции в познании, особого мироощущения, накопленного людьми за многие столетия их существования. Время покажет, является ли эзотерический бум новым этапом освоения мира или это очередная ошибка человечества. В любом случае - это реакция на чрезмерный рационализм, наивную позитивистскую веру во всемогущество разума и неоправданный научный оптимизм.
Начиная со второй половины XX в. в социокультурной динамике все больше стал проявляться феномен, получивший название «контркультура». Это течение возникло в молодежной среде Запада. Его носителями первоначально были так называемые битники и хиппи -
«рассерженные» молодые люди, чаще всего из благополучных семей, не принимающие мира капиталистических общественных отношений, отвергавшие общественные правила игры, по которым живет этот мир. Хиппи и им подобные молодежные группировки бросали вызов добропорядочным обывателям и своим внешним видом, и формами социальной организации, и своей идеологией. Они, как правило, нигде постоянно не работали и не учились, перебивались случайными заработками либо подаяниями, объединялись в коммуны или религиозные общины восточного типа, нередко на основе группового брака и коллективного воспитания детей. Сторонники контркультуры отрицали господствующие ценности - идею частной собственности, карьеру, официальную семью, политику, основанную на парламентской демократии, искусство, особенно музыку, классические традиции, нормы буржуазной морали.
Сначала эти молодые люди воспринимались лишь как носители разрушительного начала, неслучайно некоторые из них были связаны с левыми экстремистскими движениями - троцкизмом и маоизмом. Позднее левый радикализм угас, казалось бы, вместе с ним исчезла и контркультура.
Однако она, построенная вроде бы на отрицании ведущих достижений мировой культуры и цивилизации, не ушла в историческое небытие, а растворилась в культуре постиндустриального общества, оставив в ней заметный след. К концу века стало ясно, что контркультура - это и протест против бездушия, антигуманной сущности позднего индустриального общества, против угрозы термоядерной войны, экологической катастрофы, отчуждающего характера труда, лицемерия официальной морали, и позитивные идеи: личной свободы и ответственности, солидарности людей на основе духовной общности, плюрализма, приоритета духовного начала над материальным, отказа от фетишизма, материального успеха и вообще материального потребления как смысла жизни.
Более того, в работах ряда исследователей (Д. Белл, Э. Тирьякян и др.) стала формироваться мысль о контркультуре как некоем ростке, почке, из которой произрастет новая парадигма культуры [см.: 1-3]. Смена культур происходит не только в результате постепенных эволюционных изменений господствующей культуры, но и потому, что в ее недрах вызревает ядро новой, кардинально противостоящей ей культуры -контркультуры. Так было, когда в языческой культуре императорского Рима сформировалось христианство, взорвавшее ее изнутри. Так, вероятно, происходит и сейчас. То есть в контркультуре, казалось бы враждебной идеям культурного прогресса, следует, возможно, искать те черты, которые, видоизменяясь и контактируя с культурным наследием, определят культуры будущего, по крайней мере культуру Западной цивилизации.
Одним из проявлений новой парадигмы мышления, искусства, культуры в целом стал на рубеже столетий постмодернизм.
50
Философская, социологическая и культурологическая мысль Запада в XIX - XX вв., за некоторым исключением, исходила из идеи прогрессивного развития общества, эволюционирующего в сторону большей эффективности, целесообразности, приспособляемости к изменяющимся условиям жизни. Постмодернизм, по словам известного отечественного социолога В. А. Ядова, исходит из утверждения о незаданности вектора социального развития. Идея социального прогресса при этом не отрицается. Отрицается его однонаправленная заданность. Предполагается многовариантность развития общества и социальных организаций. В науке отрицается идея объективной истины, ей отводится роль объяснения, понимания тех или иных явлений и процессов. Ученые исходят из того, что субъективность познающего субъекта всегда накладывает отпечаток на результаты исследования.
В искусстве постмодернистская идеология отрицает стилистическое и жанровое деление, различение высокого и низкого, какую-либо иерархию художественных ценностей, разницу между искусством и практической жизнью. В литературном произведении нередко отсутствуют сюжет, фабула, сочетаются разно -стилевые приемы, не соблюдаются законы жанра и т. п. Художник в процессе самовыражения не ограничен никакими канонами, признается плюрализм всех направлений, вкусов, принципиальное равенство всех художественных и лишь претендующих на художественность явлений, высоких образцов и графоманства. Такой подход постмодернизма считают наиболее полным проявлением демократизма, плюрализма, свободы мнений и волеизъявлений каждого человека.
К концу века в странах постиндустриальной цивилизации произошла резкая смена стратегии развития. Стало ясно, что продолжение тенденций индустриального общества, неконтролируемый рост промышленности, загрязнение окружающей среды гибельно для человечества. В одном из докладов Римскому клубу, авторитетному мировому сообществу
ученых, рекомендовалось даже вообще прекратить прирост производства. Выход был найден в кардинальном изменении технологий: миниатюризации, малосерийности, гибкой переналадке и т. п. А главное, в переориентации общества на развитие человека, системы образования, искусства и вообще на гуманизацию общества и гармонизацию отношений человека с другими людьми и окружающей средой.
В США в образование и культуру стало вкладываться больше средств, чем в материальное производство. Главным капиталом общества, по крайней мере в идеале, стали не фабрики и заводы, дома и вещи в них, а образованные люди, работающие в сфере науки, обучения, искусства и т. п.
Информационные системы связали ныне столицы мира и малые поселения развитых стран, так что в значительной мере исчезла разница между глубинкой и центром.
Чрезвычайно выросло значение искусства. В США им занимается сейчас больше людей, чем даже спортом, хотя он всегда имел престиж в этой стране. Еще в 1980-е гг. в Америке было в двадцать раз больше симфонических оркестров, чем в СССР, хотя вклад этих стран в мировое музыкальное искусство классической традиции несравним. В Дании на 70 тысяч жителей приходится один детский театр.
Поскольку не все население развитых стран может быть охвачено творческим, интеллектуально развивающим трудом, все большую компенсаторскую роль играет индустрия досуга. Она далеко не всегда способствует развитию человека, но за счет «вкрапливания» высокой культуры в массовую, доступности и разнообразия информации, такой процесс, хотя и весьма противоречиво, все же осуществим. Заметным явлением стала замена книжной культуры так называемой экранной. Она легче усваивается, не требует переводчика, более доступна и чувственно достоверна. Уже сейчас видеокультура существенно изменила внутренний мир современного человека, структуру его досуга. Как это скажется в последующем, покажет будущее.
1. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования / Д. Белл; ред. и вступ. ст. В. Л. Иноземцев. - М.: Academia, 1999. - 956 с.
2. Гуревич, П. С. Контркультура [Электронный ресурс] / П. С. Гуревич // Культурология. XX век: энцикл.: в 2 т. / гл. ред. и сост.
С. Я. Левит. - СПб.: Унив. кн., 1998. - Режим доступа: http://psylib.org.ua/books/levit01/.
3. Давыдов, Ю. Н. Социология контркультуры. Инфантилизм как тип мировосприятия и социальная болезнь / Ю. Н. Давыдов, И. Б. Роднянская. - М.: Наука, 1980.
4. Коган, Л. Н. Теория культуры: учеб. пособие / Л. Н. Коган. - Екатеринбург: УрГУ, 1993. - 160 с.
5. Международные документы по правам человека [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.concourt.am/hr/rus/
indtop.htm, свободный. - Загл. с экрана.
6. Пигалев, А. И. Пространство культуры [Электронный ресурс] / А. И. Пигалев // Культурология. XX век: энцикл.: в 2 т. / гл. ред. и сост. С. Я. Левит. - СПб.: Унив. кн., 1998. - Режим доступа: http://culture.niv.ru/doc/culture/encyclopedia-xx-vek/419.htm.
7. Социология в России: учеб. пособие для студентов вузов / под ред. В. А. Ядова. - М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 1998. -696 с.
8. Цукерман, В. С. Единое социкультурное пространство: аспекты рассмотрения / В. С. Цукерман // Вестн. Челяб. гос. акад. культуры и искусств. - 2009. - № 2 (18). - С. 49-55.
51
