CC BY
67
Юлия Кудряшова, кандидат исторических наук КУЛЬТУРНО-РЕЛИГИОЗНАЯ САМОБЫТНОСТЬ ТУРЦИИ КАК ФАКТОР, СТАВЯЩИЙ ПОД СОМНЕНИЕ ЕЕ ИДЕНТИЧНОСТЬ СО СТРАНАМИ ЕС
С давних времен в европейской цивилизационной системе существует некоторая общая идентичность. Именно здесь сформировались идеи прав человека и гражданина, личной свободы, плюрализма и демократии. Здесь произошел проанализированный Максом Вебером всеобъемлющий процесс рационализации, породивший восприятие римского права, схоластику и гуманизм, современную науку и капитализм, просвещение и секуляризацию, эмансипацию индивидуума от церковной и государственной опеки, эмансипацию женщин. Разделение духовной и светской власти в позднем Средневековье было самой ранней исторической формой разделения властей и политического плюрализма. Помимо религии, философии, науки, литературы, музыки, архитектуры и живописи европейская идентичность охватывает политическую культуру, основанную на идеалах достоинства и свободы личности, так же как и равных правах. Это культура государства всеобщего благосостояния, стремящегося к социальной справедливости. Общая идентичность включает также экономическую культуру частной собственности и предпринимательства, культуру свободных рынков и профсоюзов, устойчивой денежной единицы и законную защиту рабочего от эксплуатации работодателем, а также потребителя от картелей или монополий.
Что касается христианской идентичности, то в Европейской конституции отсутствуют какие-либо ссылки на религию, наоборот, Договор о Европейском союзе признает культурное и региональное разнообразие стран-членов. Современная европейская культура включает также разнообразные сильные исламские течения. Европейские ценности носят надрелигиозный характер и выработаны элитами Европы путем их выделения из всех религиозных традиций. Согласно официальной версии, религиозные традиции в своей основе едины, поэтому плодотворный диалог между ними возможен на основе общечеловеческих ценностей, в том числе соблюдения прав человека.
Если проанализировать статистические данные, становится очевидно, что утверждение о том, что Европейский союз является христианским клубом, неверно. Среди населения 25 стран - чле-
нов Союза не более 30% христиан, активно участвующих в религиозной жизни. При этом в Евросоюзе проживает 20 млн. мусульман. Таким образом, ислам - вторая по значимости религия среди европейцев. Помимо этого, в ЕС почти 2 млн. евреев и около 1 млн. буддистов и приверженцев прочих конфессий.
Тем не менее в Европе преобладают антимусульманские настроения, усиленно поддерживаемые церковью. Отчасти это объясняется тем, что темпы рождаемости среди мусульман вдвое превышают те же показатели у европейцев. Таким образом, демографические проблемы Европы не позволяют ей вступать в слишком тесные отношения с активно размножающимся мусульманским миром без риска утратить свое цивилизационное единство. Большинство европейцев до сих пор не может смириться с тем фактом, что доминирование христианской, преимущественно белой общности, на европейской части континента неизбежно начинает уступать разнородному и многоэтничному населению, представленному в первую очередь мусульманами. С другой стороны, живущие по соседству мусульмане имеют значительно более низкий жизненный уровень, чем европейцы. Это, в свою очередь, приводит к миграции мусульман в страны Европейского союза, что вызывает растущее чувство недовольства среди европейцев и довольно часто служит причиной возникающего отторжения и даже враждебности. Ускоренная иммиграция ведет к тому, что в самом Евросоюзе коренные европейские народы могут стать национальными меньшинствами. В настоящий момент в Германии и Франции проживает по 3 млн. мусульман, в Англии - 1,5 млн., в Нидерландах - 500 тыс.
После трагедии 11 сентября 2001 г. живущие в Европе мусульмане все чаще сталкиваются с дискриминацией. Наряду с негативным отношением населения европейские средства массовой информации стали изображать мусульман внутренними врагами. К тому же процесс сближения сторон осложняется тем, что на скудные знания об исламе влияют предрассудки. Для решения данной проблемы остро ощущается необходимость ассимиляции как способа предотвращения ухода представителей мусульманского меньшинства в свои общины, в результате которого они оказываются отрезанными от остального общества. Как следствие, мусульмане утрачивают веру в торжество закона, что способствует активизации экстремистских организаций.
При этом остается фактом, что проблемы интеграции, вызванные дальнейшим расширением Европейского союза, становят-
ся все многочисленнее, а политическая идентичность Европы все более размытой. Процесс расширения ЕС ведет к эскалации различий внутри данного образования. Теперь уже неясно, какие страны и в каком смысле могут быть названы частями Европы. Тем самым, расширение и интеграция ЕС входят во все большее противоречие между собой. В свое время канцлер Германии Гельмут Коль отмечал, что идеологией европейской интеграции являются общие европейские ценности и религиозное единство. Более того, Папа Римский Иоанн Павел II неоднократно призывал европейских политиков включить в проект Евроконституции упоминание о христианских корнях европейской культуры (изначально оно там было). Согласно мнению приверженцев данной идеи, вторжение в это пространство носителей иных ценностей вполне допускается, но только при условии, что они будут признавать первичность европейской христианской этики, культуры, местных политических институтов, отказавшись от тех элементов своей традиции, которые им противоречат. Например, от обычая кровной мести или от фактического многоженства.
На этом фоне разгорелась дискуссия о несовместимости культур, препятствующей вступлению Турции в ЕС. Эта страна на протяжении веков разделяла судьбу Европы, что было признано во второй половине XX в., когда она стала членом НАТО, Совета Европы, ОБСЕ и Европейской сети исследований и разработок для индустрии.
Принадлежность Турции к Европе доказывает также подписание соглашения об ассоциации с ЕЭС. Здесь стоит упомянуть об отказе в аналогичных отношениях Марокко, обоснованном географическим расположением страны вне европейского континента. Однако не в последнюю очередь проблема вступления Турции в ЕС была осложнена распадом коммунистического блока в Восточной Европе. В процессе расширения Анкара оказалась отодвинутой на задний план в результате появления большой группы кандидатов на вступление. Хотя некоторые восточноевропейские страны были экономически менее развиты, чем Турция, в сфере политики и культуры они рассматривались как неотъемлемая часть Европы. Таким образом, в отношениях Анкары и Брюсселя возникло культурное измерение, прежде отсутствовавшее. Вполне оправданно, что сложившаяся ситуация вызывает негативную реакцию со стороны руководства страны. «Я исхожу из того, что ЕС - это не культурное, религиозное или экономическое объединение, а сообщество государств, объединенных общими ценностя-
ми», - отмечал премьер-министр Турции Эрдоган. По его мнению, европейские лидеры, упорно отказывавшиеся назвать сроки начала переговоров о вступлении Турции, исповедовали двойные стандарты. Эрдоган подчеркивал, что в его стране последовательно проводятся реформы с целью соответствия европейским стандартам и она является образцом реальной демократии в исламском мире в противовес прочим мусульманским странам.
Основатель республики Кемаль Ататюрк создал в 1923 г. государственную модель, базирующуюся на принципах, заботливо взращенных западными демократиями. Со времен Ататюрка Турция является светской страной и фактически прервала культурные связи с мусульманскими странами. Символом этого разрыва стало введение латинского алфавита. Кроме того, главные мечети страны были превращены в музеи. В отличие от Ирака и Сирии в Турции имеется действующая парламентско-демократическая конституция. В отличие от Ирана в Турции существует четкое разделение между государством и мечетью. Председатель ВНСТ Арынч подчеркивал, что Турция хотя и мусульманское, но светское современное государство, которое имеет полное право стать частью Европы. В Турции 98% населения исповедуют ислам, при этом культура турецкой нации от поэзии и философии до музыки и архитектуры - светская. Находящаяся у власти в Турции умеренно исламистская партия выступает против шариата и придерживается лаицизма. Она осуждает экстремизм и религиозный фанатизм. Даже активные турецкие исламисты выступают за основные демократические ценности: свободу вероисповедания, собраний, предпринимательства, слова и выбора одежды. По словам министра иностранных дел Гюля, правительство Турции доказало, что в мусульманском обществе можно построить государство, основанное на европейских ценностях, демократии, уважении прав человека и свободы. Действительно, власти Турции приняли законы, гарантирующие соблюдение прав человека и национальных меньшинств, запрет пыток в тюрьмах, отмену смертной казни, ограничение роли армии в политике, ликвидацию дискриминации женщин. В свою очередь, отчет Еврокомиссии игнорировал потенциальные проблемы, связанные с культурным и религиозным наследием Турции. В нем отмечалось, что проводящиеся в стране реформы являются «важным сигналом, демонстрирующим настрой большей части турецкого руководства на приближение к ценностям и стандартам Европейского союза». Представители Еврокомиссии подчеркивали, что «Турция, в которой большинство населения испо-
ведует ислам, могла бы стать значимым образцом приверженности таким фундаментальным принципам, как свобода, демократия, уважение прав человека и господство закона».
Однако политическая культура Турции все еще сильно отличается от той, что существует на Западе. Процесс модернизации, начатый Кемалем Ататюрком, осуществлялся с помощью авторитарных средств. Хотя Турция является с тех пор чисто светским, легитимированным свободными выборами национальным государством, в основе этого достижения лежит довольно сильное принуждение со стороны армии. Как следствие, в Турции отсутствует развитое гражданское общество, западным является лишь внешний стиль жизни, а именно: рыночная экономика, техника, демократические процедуры.
Свободе вероисповедания в Турции все еще противостоит антиплюралистическое и репрессивное отделение мечети от государства. Турция, являвшаяся центром мусульманского мира в течение 300 лет, не могла быть деисламизирована. Новая республиканская идеология, лишив ислам цементирующей роли, увеличила разрыв между различными слоями общества. Ислам наводил мосты между многочисленными социальными группами, так как он служил общим языком для высших и низших классов. Поэтому после основания Турецкой Республики ислам не исчез из общественного сознания, он лишь ушел в подполье. Вслед за окончанием Второй мировой войны он начал медленно возрождаться. Это подтверждается возрастанием числа совершивших хадж, учреждением исламских партий, возобновлением изучения Корана и арабского языка, растущим интересом молодежи к религиозным культам, в том числе к совместной молитве, высоким процентом женщин с покрытой головой. Требования разрешить ношение исламской одежды и обучение в религиозных школах демонстрирует, что значительная часть населения Турции - верующие, соблюдающие религиозные предписания. Однако следует отметить, что исламские группировки оказывают незначительное влияние на турецкое общество, так как они в основном разрозненны, у них отсутствуют контакты друг с другом и реальный лидер.
Турция - страна с собственной культурой и идентичностью, на которые наложили отпечаток прошлое кочевников Центральной Азии, ислам, традиции древних народов Малой Азии. Несмотря на то что она всеми силами старается представить себя светским государством, менталитет ее общества остается мусульманским. Образ жизни, культура общения, традиции, трудовая этика и принци-
пы социальной жизни турок сильно отличаются от европейских. Согласно исследованиям турецкой организации «Женщины за соблюдение прав женщин», на востоке страны половина женского населения неграмотна, в восточных провинциях до сих пор преобладают ранние браки и многоженство, бывают случаи принудительного замужества, распространены домашнее насилие и убийства женщин за измену. Кроме того, турецкому населению свойственна патриархально-клановая структура семьи и зависимость от общины. Подобная прочная модель снижает негативное влияние неопределенности, которая становится следствием глобализации общества, но, с другой стороны, общинный образ жизни ограничивает индивидуализм, являющийся основным принципом европейского самосознания.
Особенно сильные позиции у ислама в провинции. 40% турецкого населения проживают в сельской местности, но даже в крупных городах от 3 млн. жителей сохраняется традиционный образ жизни, хотя ему и бросает вызов набирающая темпы индустриализация. Это объясняется тем, что мигрирующие в города турецкие крестьяне приносят с собой сельские ценности, в том числе строгие исламские традиции. Более того, непрекращающийся рост влияния исламистов и периодические вспышки насилия указывают на то, что исламское возрождение нашло благодатную почву не только среди жителей отсталых сельских районов и городских трущоб, но также среди активистов запрещенных религиозных организаций, таких как Хизбуллах, Исламский фронт борцов Великого Востока (IBDA-C), Организация исламистских активистов (IHO). Таким образом, значительные социально-экономические перемены, в частности возрастающая урбанизация, стали одной из причин упрочения влияния ислама в политической и социальной жизни Турции.
В целом при анализе религиозного фактора в отношениях Турции с ЕС становятся очевидными неверное восприятие и непонимание турецкого ислама в Европе. Ислам сплачивает турецкую нацию, но страна придерживается религиозной терпимости, и турецкий демократический режим стоит на страже светского порядка в стране. Приблизительно 4 млн. турок живут в европейских странах, большинство из них имеют двойное гражданство. В настоящее время турецкие инвесторы и предприниматели создают в этих странах новые рабочие места для немцев, голландцев, французов и принимают активное участие в их внутренней поли-
тике. Турецкие граждане избраны в центральные и местные законодательные органы ряда европейских государств.
Однако большинство иммигрантов приехало из бедного отсталого юго-востока Турции. Они имеют недостаточный уровень образования и относятся к низшим социально-экономическим слоям общества, что заставляет их замыкаться в своих небольших общинах. Вместе с тем их потомки демонстрируют более высокую способность к адаптации, что проявляется в профессиональном разграничении, выборе места жительства в соответствии с доходами, а не по соседству с турецкой общиной. Тем не менее вслед за окончанием экономического бума в Европе к ним стала проявляться враждебность со стороны прохристианских партий, но основная часть интегрировавшегося турецкого населения все равно предпочитает остаться.
Вышеизложенные факторы объясняют причины раскола европейской политической элиты, вызванного мощным дипломатическим наступлением Турции с требованием объявить дату начала переговоров о вступлении в ЕС. Оптимисты утверждают, что присоединение Турции придаст Евросоюзу новые возможности, скептики отмечают, что эта мусульманская страна просто подомнет под себя христианскую Европу. Параллельно с массовой кампанией в поддержку Турции, которую ведут руководители ряда европейских стран, звучат протесты последовательных противников смешения цивилизационных ценностей.
Однако бывший президент Франции Жак Ширак надеялся, стимулируя европейские устремления Анкары, удержать ее от сползания в исламизм. Он предупреждал об опасности проявления неуважения к стране, которая, обладая самобытной культурой, уже более 80 лет является светским государством; неприятие ее в Европейском союзе может привести к войне религий, цивилизаций и культур. Бывший председатель Еврокомиссии Романо Проди утверждал, что Турция поможет Европе достичь мира и безопасности. Благодаря ее преимущественно мусульманскому населению и перспективам на Среднем Востоке эта страна в будущем сможет обеспечить действительно международную роль ЕС, который станет весомым игроком на Ближнем Востоке, расширит свое геополитическое влияние в Азии. По мнению правительства ФРГ, необходимо теснее сотрудничать с Турцией, поскольку она может стать не только мостом между Западом и мусульманским миром, но также служить образцом для некоторых стран Ближнего и Среднего Востока.
В целом сторонники принятия Турции, в основном левые и умеренно-консервативные силы, либерально настроенная общественность, настаивают на том, что когда она будет внутри ЕС, на нее станет легче оказывать влияние. Помимо этого, открыв двери для Анкары, Европа покажет мусульманскому миру, что она свободна от расистских предрассудков и не является христианским клубом, а, отвергая Турцию, можно, наоборот, подтолкнуть ее к радикальному исламу. Выступая в мае 2003 г. на встрече в Берлине, посвященной культурному измерению расширения ЕС, бывший комиссар по вопросам расширения Ферхойген заявил, что в Европе все религии должны быть представлены в равной степени; ислам принадлежит европейской истории, традициям и культуре; следует поддержать правительство, демонстрирующее, что в мусульманской стране возможны демократия и господство закона. Таким образом, светская Турция должна стать стратегическим форпостом Европы в регионе, где процветает исламский фундаментализм, а ее пример может вдохновить остальной мусульманский мир на развитие демократии, что станет существенным вкладом в победу над международным терроризмом. Приняв Турцию, Европейский союз подтвердит, что исламскому обществу могут быть присущи не только светское государство, но и нормы современной либеральной демократии. В результате в Европе укоренится современный, умеренный и демократический ислам в противовес радикально настроенным арабским диаспорам. В итоге можно сделать вывод, что, поддерживая вступление Турции в состав ЕС, европейские страны по-прежнему видят в ней некий буфер между Европой и нестабильными регионами Азии.
Вместе с тем эти аргументы противостоят активному сопротивлению населения ЕС, которое весьма осторожно относится к принятию огромной мусульманской страны с богатой историей военных завоеваний. Кульминацией споров на данную тему стало высказывание председателя Конвенции по будущему Европы Жискара д'Эстена, что Турция - неевропейская страна и ее вступление в ЕС было бы концом Европы. По его словам, «люди, поддерживающие принятие Турции, - противники ЕС, ее столица лежит за пределами Европы, 95% ее населения живет вне Европы». «Наши законы и наша система управления привычны для европейцев, Турция же страна с другой культурой, другим стилем жизни и подходом к решению проблем. Принятие такой страны в Союз неизбежно породит внутренние проблемы, а наша задача сейчас - интеграция, а не решение внутренних проблем, - считает
Жискар д'Эстен. - Кроме того, в случае вступления Турция за счет своих демографических показателей станет самым большим государством - членом ЕС, а это значит, что у нее будет больше всего мест в Парламенте, и мы снова придем к противостоянию Востока и Запада». Официальный Брюссель, правда, сразу же отверг заявление д'Эстена. Пресс-секретарь Еврокомиссии Жан-Кристоф Филори подчеркнул, что Жискар д'Эстен озвучил лишь свое частное мнение, которое совершенно не совпадает с мнением руководства ЕС, не может идти и речи о том, чтобы лишить Турцию статуса кандидата на вступление. В свою очередь, премьер-министр Дании - страны, председательствовавшей на тот момент в ЕС, -заявил, что Турция должна рассматриваться на тех же основаниях, что и другие страны-кандидаты.
В настоящее время в странах Европейского союза все чаще слышны мнения, что членство Турции в этой организации будет неодолимым бременем для Европы. Но главная проблема заключается в том, что для многих европейских политиков появление в рядах ЕС исламской Турции означает крах самой европейской идеи. Ведь в результате 25% населения Евросоюза будут мусульманами. Широкую известность получил так называемый «Манифест Жака Делора», одного из проектантов общеевропейской конституции. В нем особо отмечалось, что все культурные, политические и иные традиции Турции идут вразрез с самим духом Европы, который зиждется на христианстве. Бывший глава французского правительства Жан-Пьер Раффарен также сомневался в том, что государства Европы готовы к тому, что «в светское русло вольется поток ислама».
Консервативные круги и правые политические силы усматривают непреодолимые цивилизационные различия между христианской Европой и мусульманской Турцией. К тому же они всерьез опасаются того, что иммигранты из Турции способны затопить все европейское сообщество. В результате они создадут изолированные мусульманские общины, что может стать основанием для раскола общества в государствах, их принявших. Население ЕС уже убедилось в том, что турки, и особенно курды, переселившиеся в Европу, почти не поддаются ассимиляции и часто представляют собой почву для создания криминальных структур. При этом курды обладают более высокой экономической мотивацией, чем турки, и в отличие от последних совершенно не считаются с законами стран пребывания. Как заметил бывший канцлер
ФРГ Гельмут Шмидт, концепцию мультикультурности трудно вписать в демократическое общество.
Столкнувшись с этой проблемой, представители Христиан-ско-демократической партии неоднократно заявляли, что Европейский союз - цивилизованная организация и в ее пределах нет места Турции. Бывший канцлер Германии Гельмут Коль настаивал на том, что Европейский союз основан на христианских принципах и не может принимать страны, которые их не разделяют. Г. Коль неоднократно заявлял, что Турцию не следует принимать в ЕС, так как эта страна принадлежит к иной цивилизации. Более того, согласно отчету, представленному Европарламенту представителем датских христианских демократов, кемализм (официальная идеология Турецкой Республики) утверждает гомогенность турецкой культуры и национализм. Подобную точку зрения разделяет лидер христианских социалистов Эдмунд Штойбер, который утверждает, что вступление Турции в ЕС уничтожит его и положит конец политическому союзу Европы, так как у нее нет достаточной интеграционной мощи, чтобы «переварить» эту страну. Помимо этого, член фракции ХДС/ХСС Вольфганг Босбах указал, что принятие Турции в ЕС неминуемо повлечет импортирование проблемы терроризма. Жители ЕС все сильнее опасаются возрастающей радикализации неуправляемых объединений молодых мусульман.
В связи с непрекращающимися дискуссиями о культурной принадлежности Турции к европейской цивилизации следует привести мнение официального Ватикана на этот счет. Выражая мнение значительной части клерикальных кругов внутри Евросоюза, Папа Римский Бенедикт XVI заявил, что в случае вступления Турции ЕС потеряет свою европейскую идентичность. Он отметил, что Турции не место в ЕС, так как всю свою историю она была противником Европы, каковым останется и в будущем. Это ставит под угрозу основы европейской цивилизации, поскольку Европа -не географический, а культурный континент. Бенедикт XVI подчеркнул, что Анкаре надо консолидироваться с мусульманским миром, в котором она займет достойное место.
В свою очередь, государственный секретарь (глава правительства) Святого Престола кардинал Тарчизио Бертоне отметил, что Турция прошла долгий путь к демократии и уважению прав человека, тем самым давая понять, что Ватикан поддержит ее вступление в Евросоюз. Европа может согласиться с членством страны с преобладающим числом мусульман в обществе, пока основные правила сосуществования твердо соблюдаются, заявил
прелат. При этом Бертоне подчеркнул, что Турция является официально светским государством, но идеология воинствующего секуляризма может войти в столкновение с христианским наследием, доминирующим в европейской культуре. Госсекретарь Ватикана выступил с этими комментариями в поддержку призывов Патриарха Константинопольского Варфоломея I к турецкому правительству о признании автономии Православной церкви.
Противоположно звучит мнение главы австрийской церкви кардинала Кристофа Шёнборна, заключающееся в том, что ЕС должен остаться христианской организацией, куда нет доступа мусульманским странам. Представитель Московской патриархии отмечал в этой связи, что почти перед всеми без исключения государствами ЕС стоят проблемы социальной, политической и культурной интеграции национальных меньшинств. Реальная жизнь показывает, что улучшение материального положения иммигрантов не решает проблем их культурной адаптации, а порой даже способствует росту их этнорелигиозной самобытности.
Таким образом, государства Европейского союза опасаются прежде всего массового наплыва турок, поскольку граница будет открытой, и значительного культурного влияния этой страны, населенной 70 млн. мусульман. Категоричнее других европейских стран настроена Германия, где находится около 2 млн. турецких граждан, и это вызывает негативное отношение коренного населения. Тем не менее стабильное падение уровня рождаемости в европейских странах означает и неминуемое увеличение потоков иммигрантов из Третьего мира. Учитывая этот факт, следует ожидать, что возможное вступление Турции в ЕС приведет к неизбежному расширению круга средиземноморских государств, заявляющих о своей европейской идентичности и желающих стать членами Евросоюза. Безусловно, тесное соседство мусульманского и христианского миров может не только создавать разделения, но, преодолевая их, способствовать выработке модели мирного сосуществования этих двух цивилизаций. Вполне может оказаться так, что вхождение Турции в Европейский союз заложит камень в основание моста между христианским и исламским мирами. Принятие этой страны в ЕС может стать началом процесса постепенного сглаживания всех идейных противоречий, медленного стирания этнических и религиозных различий.
Вместе с тем события на Ближнем Востоке ставят Старый Свет перед важным выбором. Европейским лидерам необходимо наконец решить, что предпочтительнее: единый, преимущественно
христианский, ЕС без Турции либо ЕС, охватывающий Европу, Ближний Восток и часть Азии, представленные Турцией. Выбор в пользу последнего значительно усилит влияние Евросоюза в регионе. Но при этом необходимо учитывать, что Турция станет наиболее выгодной мишенью для нанесения террористических ударов по западным интересам.
Кроме того, если Турция действительно разочаруется в Европейском союзе, она может откорректировать свою внешнюю политику. Это неизбежно будет означать важную победу для международного терроризма, который пытается посредством своих акций максимально сократить в мусульманских государствах западное присутствие, следствием чего становится прекращение деятельности в данном регионе гуманитарных организаций и дипломатических миссий. В результате Запад утратит в лице Турции буфер между исламским фундаментализмом и Европой. Збигнев Бжезинский отмечал по этому поводу: «Турция, которая чувствовала бы себя отторгнутой от Европы, была бы в большей степени исламской Турцией. Следовательно, Америка должна использовать свое влияние в Европе для того, чтобы способствовать принятию Турции в Европейский союз, и настаивать, чтобы к ней относились, как к европейскому государству - при условии, если ее политика на международной арене не претерпит драматического поворота в исламском направлении».
Опасения Запада по поводу потенциального укрепления позиций ислама в Турции хорошо осознают в Анкаре и активно используют их для дипломатического нажима на ЕС. Порой высказывания турецкого МИДа приобретают форму мягкого ультиматума. «Если Евросоюз придумает какой-нибудь повод и после всех наших усилий скажет Турции "нет", я уверен, что и Европа, и весь мир многое потеряют, - подчеркивал министр иностранных дел Гюль. - Если Турцию примут, выиграют и ЕС, и мирные устремления во всем мире. Это будет подарком мусульманскому миру. Когда я бываю в других мусульманских странах - Сирии, Иране, Саудовской Аравии, - они выражают гордость по поводу того, что мы делаем. Если мы не хотим столкновения цивилизаций и хотим добиться примирения, то Турция должна занять свое место в ЕС». Тем не менее необходимо считаться с мнением рядовых граждан ЕС, которые на примере Франции и Голландии продемонстрировали отрицательное отношение к Европейской конституции, не в последнюю очередь опасаясь перспективы вхождения в Евросоюз Турции.
Очевидно, что в эпоху глобализации культурные различия между государствами становятся все более очевидными. В условиях универсализации экономики, растущей взаимосвязанности государств небольшие страны и нации стремятся сохранить самобытность, подчеркивая свою идентичность, что находит отражение прежде всего в культурно-религиозных аспектах. Кроме того, проблемы взаимоотношений государств Европейского союза с мусульманскими общинами осложняются из-за слабой интеграции последних в местные общества. Это вызывает рост антиэмигрантских и ксенофобских настроений. С другой стороны, различные экстремистские силы подталкивают человечество к противостоянию христианской и мусульманской цивилизаций. Хотя религия и традиции не являются истинными причинами конфликта. Успешный межконфессиональный опыт Российской Федерации свидетельствует о реалистичности мирного сосуществования и взаимного обогащения различных культур. Напряженность на стыке христианской и мусульманской цивилизаций обусловлена в первую очередь социально-экономическими и политическими причинами.
Мировому сообществу и Европейскому союзу в частности необходимо создавать атмосферу терпимости и всячески поощрять познание иных культур на основе взаимности. Если общими усилиями не будут разработаны основы равноправного межциви-лизационного диалога, мир столкнется с новыми угрозами и конфликтами, последствия которых могут быть катастрофическими.
«Турция и ЕС: История, проблемы и перспективы взаимодействия», М., 2010 г., с. 216-229.
Вячеслав Белокреницкий, доктор исторических наук, заместитель директора ИВ РАН ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В ПАКИСТАНЕ
Пакистан занимает видное место в современном политическом мире. Достаточно велика его субъектная роль, ибо это крупная по населению страна (175 млн. человек, шестое место на пла-
