CC BY
9Наука, культура и образование на грани тысячелетий
К.В. Воденко
доктор философских наук, профессор Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ)
имени М.И. Платова*
В.Д. Байрамов
доктор социологических наук, профессор Московского государственного гуманитарно-экономического университета**
Ю.Ю. Волков
доктор социологических наук, консультант «Сбербанк-Инвестиции»***
Т.А. Рововая
доктор философских наук, профессор кафедры международного туризма и менеджмента Кубанского государственного университета ****
Культурно-мировоззренческие паттерны национальной российской модели управления социально-экономической деятельностью1
В настоящее время перед Россией стоит задача формирования эффективной системы управления социально-экономической деятельностью, отвечающей реалиям современного этапа общественного развития. Необходимо признать, что успешная модернизация общества зависит в том числе и от качества модели социально-экономических отношений, сложившихся в стране. За последние годы система производственных отношений в нашей стране существенно трансформировалась в результате внедрения новых социально-экономических и по-
* Воденко Константин Викторович, e-mail: vodenkok@mail.ru
** Байрамов Вагиф Дейрушевич, e-mail: info@mggeu.ru
*** Волков Юрий Юрьевич, e-mail: y-y-volkov@yandex.ru
**** Рововая Татьяна Александровна, e-mail: taniaprokopenko@mail.ru
1 Статья выполнена в рамках гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых - докторов наук на тему «Культурно-мировоззренческие основания формирования национальной модели регулирования социально-экономической и научно-инновационной деятельности» (МД-651.2017.6).
литических институтов, характерных для капитализма, регламентирующих систему производства и специфику развития социально-трудовых ресурсов1. Вместе с тем, несмотря на существенные изменения в системе взаимодействий субъектов социально-экономической деятельности, Россия еще отстает от развитых стран Запада в создании современных институтов и принципов экономики.
Поэтому неслучайно внимание современных ученых к культурно-мировоззренческим особенностям отечественной модели социально-экономического развития во многом продиктовано исследовательским интересом комплексного характера, направленного на изучение проблем трансформации и функционирования исторически сложившихся институциональных матриц. В данной связи, на наш взгляд, особый интерес представляет анализ взаимодействия между экономической и политической сферами российского общества, которое может способствовать как активизации, так и замедлению темпов инновационного развития страны. Мы полагаем, что взаимодействие экономической и политических сфер общественной жизни носит опосредованный характер, где культура, понимаемая как комплекс духовно-мировоззренческих аттитю-дов, выступает таким промежуточным звеном (интегратором), в котором происходит легитимация политических решений, направленных на реформирование и стабилизацию социально-экономической системы в целом.
Таким образом, культурно-мировоззренческие основания российской духовной традиции должны быть рассмотрены в качестве детерминант национального пути научно-инновационного и социально-экономического развития, обладающих амбивалентным характером, т. е. способных как тормозить модернизационные процессы, являясь источником инерции, так и, напротив, в случае оптимального конструирования управленческой модели выступать триггерами инновационного роста в целом ряде общественных подсистем.
В качестве объекта исследования в статье рассматриваются исторически обусловленные базовые институты российского общества, образующие мировоззренческое ядро отечественной культуры, ценности которой необходимо учитывать при анализе перспектив развития национальной социально-экономической модели. Предметом исследования являются культурно-мировоззренческие паттерны, определяющие специфику и направление развития национальной социально-экономической модели. Цель статьи заключается в рассмотрении перспективы развития национальной социально-экономической модели сквозь призму отечественной культуры.
Рассматриваемые в статье перспективы развития национальной социально-экономический и политической модели в контексте культур-
1 Клименко Л.В. Временная занятость в контексте прекариатизации труда в странах евросоюза // Гуманитарий Юга России. 2016. Т. 21. № 5. С. 93-101.
ных особенностей российского общества проанализированы с опорой на труды как классиков, так и российских исследователей. В качестве теоретического базиса были использованы теоретические установки понимающей социологии М. Вебера, что во многом продиктовано культурологическими аспектами исследовательского замысла1. Также в статье применялась концепция структурного функционализма (Р. Мер-тон, Т. Парсонс и др.), позволяющая отформатировать теоретический конструкт обратной связи между базисными для российского общества институтами культуры и модернизирующимися практиками инновационной экономики2.
К исследованию специфики национальной модели социально -экономической деятельности вполне уместным представляется применять институциональную методологию. По мнению Д. Норта, институты - это «формы ограничений, созданных людьми для того, чтобы придать определённую структуру человеческим взаимоотношениям»3, или, выражаясь более упрощённо, правила игры в обществе, которые образуют побудительную структуру общества. Институты являются регламентирующей основой, которая определяет порядок взаимодействия субъектов экономических отношений друг с другом. Изучение институциональных моделей показало органическую взаимосвязь факторов, влияющих на экономическое развитие вообще. Исследования институционалистов показали, что развитие включает в себя не только экономическую подсистему, но и широкий спектр неэкономических переменных, включая формальные и неформальные институты, культуру и всю систему ценностей, без которой полноценное развитие невозможно4.
В современной социально-экономической науке получил широкое распространение неоинституционализм, который в России представлен трудами таких ученых, как Р.И. Капелюшников, Р.М. Нуреев, А.Н. Олей-ник, В.В. Радаев, В.Т. Рязанов, А.Е. Шаститко и др.5 Рост интереса учёных к новой институциональной экономической теории отражается в заимствовании её концептуального и методологического материала в различных смежных научных направлениях. Используя положения неоин-ституционализма, мы попытаемся построить теоретическую модель регулирования социально-экономических отношений, которая могла бы комплексно отражать отношения и взаимосвязи между ее субъектами. Данная методология в силу своей понятности, логичности, соответствия тенденциям гуманизации экономики и трудовых отношений позволит определить возможные пути развития социально-экономических отношений, потенциал текущих инноваций в сфере их регулирования.
1 Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.; СПб., 2014.
2 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М., 2006; Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2002.
3 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 18.
4 Институциональная экономика / под ред. А. Олейника. М., 2005. С. 350.
5 Там же; Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России: введение в X-Y-теорию. М.; СПб., 2014.
Итак, специфика национальной социально-экономической модели получила, на наш взгляд, наиболее полное осмысление в неоинституциональной теории, в рамках которой было дано определение институциональных матриц как сложных социокультурных систем, сопряженных также с климатом и пространством. Поэтому для отечественных инсти-туционалистов Т.И. Заславской, О.Э. Бессоновой, С.Г. Кирдиной, Р.М. Нуреева, Ю.В. Латова, О.И. Ананьина и др., по сути работающих в широком междисциплинарном спектре наук на стыке социологии, социальной философии, истории, экономики и теории культуры, наиболее актуальным представляется системный анализ базисных институтов, существующих в течение длительного исторического периода и детерминирующих своим воздействием различные сферы жизни современного российского общества.
Так, например, базовые институты, рассматриваемые в рамках X-У-теории С.Г. Кирдиной, обладают:
1) взаимодополнительностью, что предполагает наличие в каждой системе институтов сразу двух (X, Y) матриц, представленных в конфигурации «доминантность - комплементарность»;
2) камуфляжными способностями, в результате чего базисные институциональные матрицы сохраняют свои свойства, меняя наименования и приспосабливая их к различных этапам современности;
3) паттернами «суперформаций» (X, Y), описание которых не исчерпывается рамками марксистского формационного подхода, а скорее дополняет его1.
Таким образом, в центре нашего исследования оказываются мировоззренческие основания построения отечественного капитализма, последовавшего вслед за крахом советского коммунистического проекта, который в результате реформ, оказавшись во временном лаге отсроченного развития, продолжает существенно отставать от ведущих стран Запада.
Однако если рассматривать потенциал современного российского общества с учётом символического и культурного капитала, доставшегося в наследство от прошлых государств, наследником которых является Российская Федерация, то на первый план выходят проблема сочетания традиционных культурных ресурсов СССР и Российской империи, а также проблема объективных противоречий между предшествующими «формациями». Поэтому в данной связи мы считаем продуктивным ин-струментализировать гегелевское понятие «снятие» применительно к современному российскому обществу, которое в «снятом» виде воспроизводит отдельные структурные аспекты социокультурного устройства, характерные как для СССР, так и для дореволюционной Российской империи. Так, например, именно с наследием СССР большинство исследователей связывают наличие в современной РФ мощного научно-
1 Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России.
технического и военного потенциала, а также опыта крупнейшего в истории человечества научно-инновационного прорыва, который, однако, совершался в условиях репрессивного и авторитарного режима ценой задержки развития гражданских институтов.
Вместе с тем по причине невозможности эксплуатировать прежнюю коммунистическую идеологию как систему морали в последние годы предпринимаются попытки в рамках так называемых консервативных исследований возродить и внедрить традиционные, главным образом религиозные ценности признанных конфессий (православия, ислама, буддизма). Это, в свою очередь, вызывает противодействие со стороны наиболее светских и атеистических, а порой откровенно антирелигиозных общественных сил, видящих в навязывании властью морали, заимствованной из священных писаний, угрозу построению полноценного гражданского общества. К тому же при анализе культурных и духовных ценностей российского общества необходимо учитывать многомерное взаимодействие сразу нескольких традиционных конфессий, не ограничиваясь влиянием на общество только одной из них.
Развитие российского общества породило ситуацию, при которой до сих пор институты бизнеса, власти и управления в значительной степени не расчленены и функционируют по принципу неразделенных, особенно по меркам теории и практики западного капитализма, синкретических структур. В стране господствует «власть-собственность», которую можно рассматривать в качестве субинститута гибридного типа, где ведущая роль принадлежит как чиновникам, эксплуатирующим ресурсы государственного капитала, так и близким к власти бизнесменам, владеющим капиталом частным. Притом что сложившаяся система по-прежнему испытывает явные проблемы легитимности в сфере распределения в стране частной собственности, что не может отражаться на восприятии населением самих институтов власти1.
Неслучайно особая роль государства в делах российского общества, пристальная опека или тоталитарный контроль, который вполне можно рассматривать, например, в марксистских терминах «азиатского господства», породила в русском языке такие своеобразные термины, как «государственник» и даже «государственническая идеология» (не государственная, а именно государственническая). «О доминирующей роли государства в распределительных отношениях свидетельствует и тот факт, что из 143,3 млн населения Российской Федерации экономически активные составляют 52,9 %, а занятые в сфере материального производства - всего 17,8 %. Проще говоря, если последний показатель округлить до 20 %, прямым или косвенным источником потребления не менее чем для 80 % населения РФ является госбюджет»2. Негативные черты огосударствления властью сфер образования и бизнеса, проана-
1 Воденко К.В. Культурно-мировоззренческие аспекты взаимосвязи власти, собственности и управления в российском обществе // Социодинамика. 2017. № 4. С. 59-67.
2 Шереги Ф.Э. Образование как социальный институт // Грани российского образования. М., 2015. С. 35.
лизированные Ф.Э. Шереги, свидетельствуют в пользу того, что данная система формирует у молодёжи в значительной степени иждивенческие установки и препятствует развитию экономического сознания, необходимого для работы в конкурентной глобальной среде.
В основе государственного управления в России по-прежнему обнаруживается фундаментальное противоречие между либеральной теорией и укорененными в структурах отечественной элиты практиками идеократического господства. Притом что реальное стремление власти к реформированию российского общества по западным образцам носит скорее декларативный характер. Поэтому многие западные институты, оперирующие к политическому дискурсу демократии и прав человека, носят, особенно в провинции, по сути имитационный характер.
Структуры современной российской власти довольно жёстко иерар-хизированы1, что выступает постоянным препятствием к интенсификации гражданской инициативы. Российские учёные-институционалисты, в частности, С.Г. Кирдина, в целом согласны в том, что ригидность отечественной системы управления приводит к её неспособности «реагировать на текущие изменения в связи с преобладанием импульсов "сверху вниз" при слабости обратных связей "снизу вверх"»2. В результате в системе управления затруднён контроль со стороны гражданского общества в отношении принятия тех или иных политических решений правящей властью без осуществления широкого плебисцита, что свидетельствует также о вполне определенных дисфункциях созданных демократических институтов.
Обращаясь к опыту модернизации российского общества, можно заметить, что преобразования в нашей стране зачастую носили революционный характер, т. е. осуществляются путём рывков, которые часто сопровождаются надрывами и надломами прежних укладов, считавшихся традиционными3. В качестве наиболее ярких примеров рывков, т. е. по сути революционных преобразований, сопровождаемых надломами прежних традиций, можно вполне привести реформы как Петра Великого, так и большевиков во главе с В.И. Лениным, которые, несомненно, обладали харизмой в веберовском смысле.
Вместе с тем революционные изменения, происходившие в российском обществе после осуществления ряда удачных реформ, всегда вступали во взаимодействие с мощными комплексами традиционных мировоззренческих (коллективистских, патерналистских) представлений о власти, управлении и хозяйствовании, сталкивались с инерцией бытовой культуры прошлого. Поэтому даже признанная, обладающая реальным авторитетом власть в России, как правило, носила либо харизмати-
1 Кайль Я.Я., Ламзин Р.М. Сущность, структура и отличительные особенности системы публичного управления // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2016. № 4. С. 41-47.
2 Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России... С. 319.
3 Волков Ю.Г. Креативный класс - альтернатива политическому радикализму // Социологические исследования. 2014. № 7 (363). С. 84-92.
ческий, либо традиционный характер. Отсюда, во-первых, проистекает зачастую авторитарный характер российской правящей элиты, поддерживаемый главным образом легитимациями традиционного и харизматического типа. Во-вторых, в российском обществе наблюдается дефицит легального порядка, что выражается как в зависимости и слабости судебной власти от исполнительной, так и в отсутствии целостной программы эволюционной модернизации.
Перспективы социальной и технологической модернизации российского общества, на наш взгляд, находятся в плоскости реализации ордолиберального проекта, который предполагает вектор инновационного развития, при котором государственная власть смогла бы предоставить большую свободу как гражданам, так и частному бизнесу и при этом естественным образом обеспечить высокий контроль над сектором высоких технологий, связанных с национальной безопасностью. При этом ордолиберальный проект как диктатура закона при обеспечении широкого спектра гарантий гражданских прав должен осуществляться не в ущерб культурной самобытности народов России. Поскольку именно культура, как мы уже ранее отмечали, является важным проводником принятия управленческих решений в сфере экономики. Необходимо эффективно переключить культурно-мировоззренческий потенциал ведущих базовых институтов российского общества в целях интенсификации развития отечественной науки.
Так, например, своеобразие культурно-мировоззренческих паттернов России находится в фокусе внимания уже первых российских социальных философов, т. е. прослеживается во взглядах ведущих славянофилов и западников и затем получает концентрированное осмысление в теориях В.С. Соловьёва, Н.А. Бердяева, О.П. Флоренского, С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева, И.А. Ильина и др. В работах этих авторов особенности мировоззренческих основ российской культуры дедуцировались из православно-византийской духовной традиции.
Вместе с тем практически все русские мыслители отмечали определенного рода открытость отечественной духовной культуры и представителей интеллигенции к разнообразным и в первую очередь западным влияниям как позитивистского, так и консервативно-романтического характера1. В данной связи также необходимо учитывать преемственность ряда мировоззренческих аттитюдов, характерных для общественного сознания большинства россиян, которые сохраняются как в советском, так и постсоветском периодах социально-политического развития страны.
Поэтому в перспективе, на наш взгляд, можно вполне ожидать рост влияния институтов гражданского общества, которые будут действовать, прежде всего, в сфере экономики и правовой культуры. Большая роль в
1 Ахиезер А.С. Хозяйственно-экономические реформы в России: как приблизиться к их пониманию? // Pro et Contra. 1999. № 3.
трансформации мировоззренческих паттернов отечественной экономической и политической культуры будет зависеть от такого показателя, как самодостаточность граждан страны. В данной связи отечественные исследователи констатируют, что «"самодостаточные" россияне - это не социальная периферия, не маргинальная прослойка, а существенная по объемам и растущая группа, выражающая собой тренд на формирование независимой и активистской доминанты в обществе. Доля россиян, принимающих ответственность за происходящее в жизни, уверенных в способности обеспечить себя и свою семью и не нуждающихся в поддержке государства, составляла на весну 2015 г. 44 % населения - при 34 % в 2011 г. Доля же "самодостаточных", которые, по их признанию, не могут прожить без поддержки государства, за этот период снизилась с 66 до 56 %. Таким образом, в обществе произошла "тихая социальная революция", когда "самодостаточные" россияне из явного меньшинства превратились в группу, чье место под солнцем стало сопоставимо с местом ранее доминировавшей группы "зависимых"»1. Вышеописанная тенденция вполне может рассматриваться как существенная предпосылка трансформации мировоззренческих паттернов отечественной экономической и политической культуры в сторону повышения установок на частную инициативу и большую политическую субъектность, особенно в молодёжной среде.
Мировоззренческие основания функционирования российского общества и базисные институты культуры находятся в постоянном взаимодействии с ведущими экономическими практиками2. Поэтому формирование национальной социально-экономической модели находится в тесной зависимости от исторически обусловленных культурно-мировоззренческих паттернов.
Развитие гражданского общества в России продолжает оставаться ведущей задачей реформирования страны на основе доминирующих принципов права, политической демократии и внедрения эффективных практик социального партнерства3. Культурно-мировоззренческие установки, доминирующие в общественном сознании россиян, связанные с восприятием и оценкой реальной демократии, выступают индикаторами того, что для большинства жителей страны полюс власти по-прежнему воспринимается в модусе трансцендентности как область, неподконтрольная со стороны гражданских инициатив.
Воденко К.В., Байрамов В.Д., Волков Ю.Ю., Рововая Т.А. Культурно-мировоззренческие паттерны национальной российской мо-
1 Горшков М.К., Седова Н.Н. "Самодостаточные" россияне и их жизненные приоритеты // Социологические исследования. 2015. № 12 (380). С. 6.
2 Frolova A.S., Lyausheva S.A., Sagalaeva E.S., Samygin S.I., Volkov Y.G. Cultural and historical development of everyday life as a national security guarantee // Mediterranean Journal of Social Sciences. 2015. Vol. 6, № 5S4. P. 417-422.
3 Змияк С.С. Проблемы управления в сфере социального партнерства в Российской Федерации // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2016. № 1. С. 70-78.
дели управления социально-экономической деятельностью. Статья посвящена изучению развития национальной модели социально-экономической деятельности с учётом постоянного взаимодействия с отечественной культурно-исторической традицией, которая оказывает влияние на принятие решений управленческого характера. Рассматриваются перспективы культурно-мировоззренческих изменений ведущих базовых институтов российского общества, включая идеологические концепты в целях интенсификации социально-экономической деятельности.
Ключевые слова: культурно-мировоззренческие паттерны, культурная политика, инновационное развитие, национальная модель, институциональные матрицы.
Vodenko K.V., Bayramov V.D., Volkov Y.Y., Rovovaya T.A. Cultur-al-worldview patterns of the national Russian model of socio-economic management. The article is devoted to the study of the development of the national model of social and economic activity, taking into account the constant interaction with the domestic cultural and historical tradition, which influences the decision-making of managerial nature. The perspectives of cultural and ideological changes of the leading basic institutions of Russian society, including ideological concepts for the purpose of intensifying social and economic activity, are considered.
Keywords: cultural and ideological patterns, cultural policy, innovative development, national model, institutional matrices.
