CC BY
11Культурно-диалогический интердетерминистский метаподход к анализу психологической феноменологии: теоретико-прикладные возможности (В.А. Янчук)
Том IV. 2018. С. 21-82.
Проблематикой интеграции психологического знания интересуется незначительное число специалистов, несмотря на то что о её насущности регулярно и аргументированно высказываются психологи, обладающие огромным опытом исследований и осмысления состояния и перспектив психологической науки. В этой связи особую ценность представляют систематические исследования этого направления, и одно из таких исследований уже много лет проводит В.А. Янчук. В опубликованной в IV томе сборника его статье представлен культурно-диалогический интердетерминистский метаподход к анализу психологической феноменологии. Этот метаподход, как и большинство теоретических моделей, постоянно развивается, и в указанной публика-
ции представлен один из наиболее совершенных на сегодня вариантов. Поскольку основные понятия этого метаподхода в разное время были предметом методологических разработок Г.А. Балла, моих и затем наших совместных, то для меня в первую очередь представляет интерес их содержательное наполнение, а также использование при создании психологической метатеории (предлагаю читателю также обратить внимание и на первую часть статьи, в которой помещён ценный материал по эволюции культурно-научных традиций).
Культура. О важности этого понятия в научно-гуманитарных дискурсах немало и убедительно написано, в том числе В.А. Янчуком, однако, учитывая разнообразие научных трактовок этого понятия, его можно отне-
сти к числу наименее чётких и наиболее противоречивых. В понятийной системе рассматриваемого подхода оно является одним из основных: культура - это компонент каждого из трёх выделенных континуумов и составляющая обобщённой теоретической модели. По используемым в тексте словосочетаниям «в области науки, техники и культуры», «культурно-научная традиция» можно сделать предварительный вывод о том, что культура сопоставлена науке и технике как понятия одного уровня описания. Но тогда неясна её характеристика как «всепроникающего измерения» или «всепроникающего конструкта». Очень хорошо, что в тексте есть указание на трактовку понятия «культура», которой придерживается автор в своём исследовании (а так бывает далеко не всегда в научных дискурсах). Со ссылкой на работы R. Priest, культура определена (в сокращённом мною определении) как научаемая конфигурация понятий, образов, обобщений, представлений, ценностей, норм и других символических элементов, разделяемых членами данного общества (с. 50). То есть культура является идеальной символической структурой, и любые материальные формы, включая произве-
дения искусства, частью культуры не являются. Следовательно, характеристики культуры как «всепроникающего измерения» и «всепроникающего конструкта» следует понимать так: идеальная символическая структура в психике лица (или членов социальных групп) задаёт и регулирует все формы их целенаправленной активности. Но ведь и в науке, и в технике, и в искусстве конструктивная активность также осуществляется на основе научаемой конфигурации понятий, образов..., разделяемых членами данного общества. Не было бы целесообразнее рассматривать культуру как родовое понятие для ряда видовых (наука, техника, искусство и др.)? С позиций такой трактовки, полагаю, стало бы понятнее, каким образом «культура выступает в качестве четвертого универсального всепроникающего измерения» (с. 49) в рассматриваемых континуумах.
Диалогическая методология. При всей очевидной содержательности диалогических подходов в философии, и несмотря на их различия, диалогическая методология исследований остаётся не особо востребованной, поскольку, как представляется, пока что не удаётся привести её к виду приемлемого и понятного инструмента исследований. Тем более интересным представляется
использование идеи диалогической философии в рассматриваемой интегративной теоретической модели.
В описании подхода приведены положения диалогической философии и характеристики диалога, известные по трудам знаменитых отечественных «диалоги-стов» (прежде всего М.М. Бахтина и В.С. Библера). Такие, в частности, как: диалог предполагает плюрализм и толерантность в качестве исходных предпосылок совместного созидания знания; диалог является условием, механизмом и движетелем культуры; диалогичность проявляется в способности созидания совместного знания с учётом индивидуальных и культуральных различий, основанной на логике взаимообогащения и взаиморазвития. В этой части теоретического дискурса всё, в принципе, знакомо и понятно. Однако теоретическая модель охватывает не только личные, социальные и межкультурные диалоги, о которых писали теоретики диалогизма, но и диалоги в континуумах разнокачественных природ, диалоги пространств. И для этих случаев неясно, каким образом выделять и характеризовать субъектов таких диалогов, как осуществлять концептуальную детализацию последних, как
разрабатывать и проводить эмпирические исследования.
Модель континуума психологической феноменологии. Интересной и плодотворной мне представляется идея представить всё существующее психологическое знание в виде трёхмерных континуумов. Как я понял, речь идёт о пространствах, в которых любой психологический подход, на основе его специфических характеристик, может быть расположен в точке этого пространства со строго определёнными координатами. Тогда, с одной стороны, метаподход является инструментом интеграции существующего психологического знания, с другой - любой феномен, ставший предметом психологического изучения, может быть позиционирован в этой модели, и в этой части метаподход представляет собой общепсихологический инструмент исследований.
Основу теоретической модели составляют три континуума психологической феноменологии. Континуум, выделенный по критерию разнокачественности природ (биологическое-психическое-социальное), как я понял, формируют три качественно различных формы организации живой материи. Однако выражение «разнокачественные природы» может быть понято иначе - как
различные формы жизни (природы), изучаемые в альтернативной биохимии (с заменой углерода в молекулах органических веществ на другие атомы, либо воды на другие жидкости). Возможно, если название критерия изменить на «разнокачественность природы», то разночтения будут исключены. В континууме сфер отражаемой реальности измерениями являются осознавае-мое-бессознательное-экзистенциальное. Не уверен, что правильно понял в этой части замысел, потому что осознаваемое-бессознательное-экзистенциальное мне представляются сферами отражённой в психике реальности. Возможно, я ошибаюсь, но так же могут ошибиться и другие читатели. Наконец, измерения личность-окружение-активность задают континуум, который в тексте назван областью изучения, а в подписи к Рис. 2 - областью функционирования. Мне понятны оба названия, но, быть может, лучше использовать одно (скажем, область изучения функционирования). Графически континуумы представлены на Рис. 2 как пространства в декартовой системе координат, где оси (измерения) представляют собой метрические шкалы. Но какими метрическими шкалами могут быть представлены
измерения: биологическое, психологическое, бессознательное, осознаваемое, экзистенциальное, окружение? При этом мне понятно применение метрической шкалы для измерения активности (от высокой активности - до активности близкой к нулю), личности (генезис личности, личностный рост) и социального (измеряемого, в частности, числом социальных связей). И я абсолютно согласен с автором в том, что в начале координат всех трёх континуумов помещён знак вопроса - другого обозначения для этой принципиально важной точки отсчёта пока не найти.
Для учёта культурной обусловленности психологической феноменологии в теоретическую модель континуумов добавлено четвёртое измерение, что представляется мне очень важным усовершенствованием модели. И, поддерживая эту идею в принципе, я не нахожу её воплощение в модели наиболее удачным. В первую очередь отмечу то, что четырёхмерные континуумы в графическом их представлении (см. Рис. 3) воспринимаются как тетраэдры (треугольные пирамиды), но не как четырёхмерное пространство, что существенно затрудняет понимание модели. Однако важнее представ-
ляется то, что после перехода в четырёхмерность вообще пропало начало координат (точка отсчёта) и теперь неясно, как локализовать в этом пространстве (континууме) конкретные объекты психологической феноменологии. Возможно, более подходящей формой представления этой модели, с сохранением её главного содержания, была бы алгебраическая запись - тем более, что в подходах К. Левина и А. Бандуры, как показано в статье, использован именно алгебраический схематизм описания.
Последним рассмотренным этапом построения метатеории психологического знания стало объединение всех выделенных ранее компонентов теоретической модели, и надо признать, что модель получилась достаточно компактной. Приведу ёмкое и лаконичное пояснение для неё, которое даёт автор: «Каждый из компонентов выделенных пространств находится в отношении диалогической интердетерминации, образуя в совокупности единое динамическое гетерогенное системное целое или качество, не сводимое к простой сумме его составляющих. Таким образом диалог пространств приобретает вид пирамиды, каждый элемент которой равнозначен» (с. 64, курсив В.М.). Что касается
понимания того, как позиционировать в этой модели компоненты психологического знания, то поставленные в этой связи вопросы (см. выше) актуальны и для интегративной модели. Здесь же я хочу обратить внимание на принцип интердетерминизма, используемый в этом подходе, полагаю, вполне обоснованно. Я также придерживаюсь мнения, что в контексте современных научных представлений о мире для значительной части описаний закономерностей взаимодействий одинаково неприемлемы как детерминистская, так и индетерми-нистская философские и научные традиции. А вот «промежуточным» понятием интердетерминизм как раз и можно охарактеризовать такие частично детерминированные взаимодействия. Если я верно понял идею интердетерминированности, то наиболее близким подходом в естественных науках является нелинейная динамика (раздел синергетики) с описаниями «аттракторов» (устойчивых состояний системы) и вероятностной картиной переходов в другие устойчивые состояния. Предложенный автором принцип диалогической интердетерминации касается взаимодействий всех компонентов метатеории и объединяет диалогическое содержание
процессов и частичную детерминированность их результатов. Надеюсь, в дальнейшем удастся детализировать описание таких взаимодействий для различных пар компонентов, представленных в интегративной модели.
В заключение хочу напомнить читателю, что в научном мире, в частности в психологии, мало кто ставил и брался решать теоретико-методологические задачи такого масштаба и сложности как разработка интегратив-ной метатеории. Насколько успешно решена эта задача
в культурно-диалогическом интердетерминистском ме-таподходе к анализу психологической феноменологии, станет понятнее со временем, но уже сейчас многое в проделанной большой работе вызывает научный интерес и уважение к автору. Думаю, в дальнейшем развитии этого метаподхода будут и усовершенствования, и демонстрации его широких исследовательских возможностей, в том числе как инструмента интеграции существующих психологических теорий, подходов, исследовательских программ и экспериментальных методов.
В.А. Мединцев
