CC BY
64Фархад АЛИЕВ
Диссертант Академии государственного управления при Президенте Азербайджанской Республики
(Баку, Азербайджан).
«КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: «ЕВРАЗИЙСКИЙ ПОДХОД»
Резюме
В статье анализируются культурноцивилизационная плоскость глобализации и вопросы культурной трансформации с точки зрения евразийства, вводится категория компаунд-
ных общностей, исследуются взгляды классиков евразийской геополитической и культурологической доктрин, дан обзор научных концепций относительно феномена глобализации.
В в е д е н и е
Актуализация поисков альтернативной идеологической парадигмы в пределах постсоветского пространства совпала с актуализацией процесса глобализации, особенно ярко проявившегося после крушения системы биполярного мироустройства, что, в свою очередь, привело к обострению проблемы сохранения культурной идентичности в процессе вестернизации незападных обществ и стирании культурных границ в глобальном масштабе.
Сегодня эти вопросы представляют особый интерес с точки зрения различных геополитических и культурологических теорий, предлагаемых незападными обществами. Одна из таких теорий — евразийство, сквозь призму которого в настоящей статье рассматриваются, в частности, проблемы «культурной революции» в эпоху глобализации.
Первая часть настоящей статьи посвящена рассмотрению взглядов и концепций различных исследователей относительно феномена глобализации. Во второй части анализируется смена дихотомической схемы глобального противостояния и вводится концепция компаундных общностей. В третьей части исследуются взгляды представителей евразийства на проблемы сохранения культурной идентичности в контексте глобальной «культурной революции».
Глобализация: объективный процесс или искусственный феномен?
В науке не существует однозначного определения глобализации. В. Ошеров охарактеризовал ее как попытку «втиснуть... разные культурные, политические и экономичес-
кие традиции в прокрустово ложе неолиберализма»1. По мнению же Л. Савина, она являет собой квинтэссенцию «либерализма, эгоизма, мессианства и агрессивной экспансии»2. М. Интрилигейтор, в свою очередь, подразумевает под глобализацией значительный рост объемов мировой торговли и иных процессов международного обмена в условиях все более интегрирующейся мировой экономики. Одни исследователи понимают глобализацию как процесс, основанный на постоянно растущем обмене товарами, услугами, финансовыми потоками, информацией и пр. между различными государствами и даже континентами3, другие же считают, что глобализация — это еще и идеология, имеющая черты дальнего родства с неолиберализмом и технократическим подходом к экономическому развитию и реформам4. В ряде случаев проводятся параллели между глобализацией и международной активностью в области защиты прав человека, окружающей среды, равноправия женщин. Более того, очень часто экологические движения выступают под девизом: «Думай глобально, действуй локально»5.
Принимая во внимание невозможность однозначного и объективного определения сущности и особенностей феномена глобализации, мы можем все многообразие ее трактовок условно свести к трем относительно обособленным, а именно:
1) глобализация — объективный процесс, обусловленный спецификой технического прогресса, развитием средств передачи информации и иными достижениями науки и техники, а также увеличением объемов международной торговли, роли транснациональной экономики, ростом количества и влияния «надгосударственных» структур, задействованных и непосредственно заинтересованных в том или ином развитии международных экономической и политической систем;
2) глобализация не является объективным феноменом, но представляет собой искусственный «процесс навязывания всем странам и государствам мира западного экономического, политического, культурного, технологического и информационного кода»6;
3) глобализация — парадоксальный, «субъективно-объективный» процесс: в данном контексте она трактуется как необратимо-объективный феномен, детерминированный самим процессом исторического развития, однако используемый узким кругом действующих субъектов международных отношений (ввиду их «привилегированного» положения, а также сильной военно-политической и экономической базы) для достижения своих четко обозначенных эмпирических целей.
Смена «дихотомической схемы» и «компаундные общности»
Процесс глобализации послужил своеобразным толчком к возрождению стремления в различных общностях в пределах незападной эйкумены к этнокультурно-конфесси-
1 Огиеров В. Глобализация и/или глобализаторство? // Новый мир, 2001, № 1.
2 Савин Л.В. Становление феномена глобализма и контрглобализм. Текст выступления на международной научной конференции «Глобализм глазами современника: блеск и нищета феномена» (25—26 сентября 2002 г., Сумы) [http://www.eurasia.iatp.org.ua/globalism.html].
3 См.: Albrow M. The Global Age. Stanford, 1997.
4 См.: McMichael P. Development and Social Change: A Global Perspective. Thousand Oaks, CA, 1996; Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London, 1992.
5 Keck M.E., Sikkink K. Activism Beyond Borders: Advocacy Networks in International Politics. Ithaca, N.Y., 1998.
6 Дугин А.Г. Тезисы о глобализме. Интернет-сайт партии «Евразия» [www.evrazia.org/modules.php?name= News&file=print&sid=557].
ональной идентификации, что было своеобразной реакцией на попытку унификации всего мира по западному образцу.
В период политико-идеологического противостояния этнокультурно-конфессиональным составляющим тех или иных единиц объективной реальности не придавалось особого значения. В биполярную эру указанная идентификация стояла на втором месте после идентификации политико-идеологической, поскольку во главу угла ставилась дихотомия «капитализм — социализм» — на тот момент двух «центров силы», вокруг которых концентрировались те или иные страны. В этой связи заслуживают внимания следующие слова К. Джовита: «Почти половину столетия границы в международной политике и в идентификации ее участников напрямую определялись наличием ленинистского режима с центром в Советском Союзе. Его исчезновение явилось фундаментальным вызовом существующим границам и идентичностям. Исчезновение границ чаще всего имеет травматический эффект, тем более что они были определены в столь категорических формах... Теперь мир снова вступил в период Творения, переходя от централизованно организованного, жестко скрепленного и истерически болезненно относящегося к непроницаемости своих границ состояния к новому, характеризующемуся неясностью и всеобщим смешением. Теперь мы живем в мире, хотя и не лишенном формы, но находящемся в состоянии Творения»7.
С крахом биполярной системы начался временный период иллюзии «объединения» мира под эгидой «победителя» — Запада в лице США. В частности, одним из проявлений подобной временной «иллюзии» стала известная теория Ф. Фукуямы о «конце истории». Однако, как отмечал А. Тойнби, «всякая вера в окончательную победу — иллюзия вдвойне»8. Эволюционный процесс свидетельствует, что на определенных исторических рубежах меняются лишь действующие субъекты, используемые «слоганы» и пропагандируемые «идеалы», но неизменным остается перманентное противостояние как сущность взаимоотношений между различными действующими субъектами эмпирической реальности. Другими словами, канувшую в небытие «социалистическую систему заменили весьма неясные структуры, не сумевшие на историческом переломе выстроить стабильную государственную пирамиду в соответствующих странах, но на словах обозначившие свою приверженность сближению с «новым Западом» на основе ослабления роли государства в экономике, приватизации, перехода к рыночным отношениям»9.
В создавшихся условиях в подтверждение известного тезиса Гераклита о войне как начале всего заявили о себе иные способы идентификации стран и народов, точнее — подходы, учитывающие этнокультурно-конфессиональную принадлежность. В частности, именно этим можно объяснить «ренессанс» классической цивилизационной дихотомии «Восток — Запад», заменившей собой указанную выше «капитализм — социализм». Кроме того, противостояние по диагонали «Восток — Запад» имеет более глубокую историческую традицию, нежели глобальная идеологическая борьба, поскольку, как отмечает Д.Ф. Терин, представления о принципиальном различии между Западом и Востоком в неотрефлексированной форме сложились в европейской науке об обществе еще в XVIII веке10. В качестве примера одного из истоков подобной традиции указанный автор приводит «Персидские письма» Ш. Монтескье.
Вышеизложенное позволяет нам констатировать следующее: конец биполярной эры символизировал смену дихотомической схемы. В результате, как отмечал С. Хантингтон, идеологическо-политические «слоганы» уступили место этнокультурно-кон-
7 Цит. по: Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление, М.: Логос, 2002 . С. 50.
8 Цит. по: Ерасов Б.С. Сравнительное изучение цивилизаций. М.: Аспект-пресс, 2001. С. 300.
9 Уткин А.И. Указ. соч.
10 См.: Терин Д.Ф. Запад и Восток в институциональном подходе к цивилизации // Социологический журнал, 2001, № 4.
фессиональным, что в очередной раз подтвердило верность диалектического закона о единстве и борьбе противоположностей. История свидетельствует: перманентное противостояние на любых уровнях взаимодействия (как индивидов, так и общностей, ими формируемых) выступает в качестве своеобразного perpetuum mobile процесса эволюции.
Учитывая эти рассуждения, позволим себе усомниться в правомерности поляризации всех процессов по линии «Восток — Запад» и абсолютизации самого понятия «Восток». К сожалению, указанное деление мира на Запад и Восток стало общепринятым в современной науке, при этом упускается из виду специфика составляющих последнего. Ведь то, что принято называть Востоком, включает в себя отличные друг от друга и самобытные этно-геокультурно-конфессиональные ареалы.
На наш взгляд, более подходящим было бы разделение мира на Запад и диверсифицированный Незапад, включающий огромное количество специфических культур и этнических групп, а также характеризуемый своеобразными формами социального, политического и экономического устроения общества. Принимая же во внимание отсутствие однозначных и общепринятых определений таких терминов, как «цивилизация» и «культура», чтобы избежать терминологических и этимологических двусмысленностей, было бы более целесообразным, по нашему мнению, деление мира в целом и Незапада в частности на компаундные общности11. Под ними в каждом конкретном случае понимается сложноорганизованная этно-геокультурно-конфессиональная общность, отличающаяся специфическими историческими традициями государственно-институционального устройства, а также мировосприятия у индивидов, ее составляющих. В свою очередь, каждая компаундная общность идентифицируется на основании раздельного или совокупного в тех или иных сочетаниях примата конфессионально-культурных, языковых и географических особенностей.
Как видно из нижеследующей таблицы, индуистская, исламская и иудаистская общности идентифицируются по религиозному признаку, в то время как Евразийская в основном — по географическому, а синская и японская — по этнокультурно-языковому. В пределах так называемого «Востока» сегодня можно условно выделить семь компаунд-ных общностей (см. табл. 1).
Таблица 1
Компаундные общности
Компаундные Характеристики
общности (в алфавитном порядке) Доминирующая лингвистическая Доминирующая географическая Доминирующая конфессиональная
1. Буддистская Различные группы алтайской и сино-тибетской языковых семей, индоарийская группа индоевропейской языковой семьи Восточная, Юго-Восточная Азия Буддизм (ламаизм)
11 Понятие «компаундный»(от англ. сущ. compound — образование сложных структур) использовал в контексте рассмотрения тождеств (и применительно к ним) Р. Карнейро для характеристики «процесса вторичной инкорпорации более мелких целостных образований» (см.: Карнейро Р. Процесс или стадии: ложная дихотомия в исследовании истории возникновения государств. В кн.: Альтернативные пути к цивилизации. М.: Логос, 2000. С. 91).
Таблица 1 (продолжение)
Компаундные общности (в алфавитном порядке) Характеристики
Доминирующая лингвистическая Доминирующая географическая Доминирующая конфессиональная
2. Евразийская
Тюркская группа алтайской языковой семьи, славянская и иранская группы индоевропейской языковой семьи, финно-угорская группа уральской языковой семьи, кавказско-иберийская языковая семья
Восточно-европейская, Западносибирская, Туркестанская равнины Евразии
Ислам,
православие
3. Индуистская
Индоарийская группа индоевропейской языковой семьи, дравидийская языковая семья
П-ов Индостан, Южная Азия
Индуизм
4. Исламская
Семитская группа семито-хамитской языковой семьи, тюркская группа алтайской языковой семьи,иранская группа индоевропейской языковой семьи
Ближний и
Средний Восток,
Северная
Африка,
Юго-Восточная
Азия
Ислам
5. Иудаистская1
Различные группы семито-хамитской языковой семьи (иврит), западногерманская подгруппа германской группы индоевропейской языковой семьи (идиш) (всего свыше 20 еврейских языков)
Ближний Восток, Северная Америка, Западная Европа
Иудаизм
6. Синская
Различные группы сино-тибетской языковой семьи
Юго-Восточная, Восточная Азия, Азиатско-Тихоокеанский регион
Конфуцианство, даосизм, буддизм
Японская
Японо-рюкюсская группа алтайской языковой семьи
Японский архипелаг, Азиатско- Синтоизм, Тихоокеанский буддизм регион
12 Ряд исследователей рассматривает Израиль как часть западного мира, что, вероятно, проистекает из «диаспорального» характера расселения еврейского этноса за пределами Ближнего Востока (ареала его
Таким образом, проблема видится не в сравнении модусов Запада и Востока, а, как указывалось выше, Запада и Незапада. Причем в данном случае необходимо учитывать тот факт, что Незапад обладает сложной этно-геокультурно-конфессиональной структурой, чем и отличается от практически монолитной Западной Европы и «отпочковавшихся» от нее впоследствии США (на протяжении длительного исторического периода своеобразным консолидирующим «расовым» фундаментом для представителей западного мира в чуждой им среде, то есть в эпоху колониализма, было так называемое «бремя белого человека»).
Сегодня, в период создания нового миропорядка, полюсами «дихотомической схемы» являются, с одной стороны, западная компаундная общность, с другой — «цветущая сложность» незападных компаундных общностей, одной из которых, в частности, является евразийская.
Подытоживая изложенное выше, мы приходим к выводу, что в свете «столкновения цивилизаций» глобализация (вне зависимости от объективности или искусственности феномена как такового) на данный момент предстает в виде процесса «разрушения инфраструктурного комплекса духовных, культурных, экономических, политических, этнических, правовых и этических компонентов, которые вырабатывались столетиями, по-особому в разных уголках мира и являются жизненно важными для традиционного обще-ства»13.
Таким образом, глобализация, даже трактуемая как объективный процесс, используется западной компаундной общностью в качестве весьма действенного инструмента вестернизации. Иными словами, как отмечает А. Зиновьев, «тот мировой процесс, который называют идеологически нейтральным словом «глобализация», есть на самом деле новая мировая война. Ведет ее западный мир во главе с США. Война идет за обладание всей планетой и, более того, за контроль над всей социальной эволюцией человечества. Пройдя стадии «холодной» и «теплой» войны, эта война уже вступила в стадию «горячей» войны с использованием всей мощи вооруженных сил США и стран НАТО и с превращением всей незападной части планеты в арену актуальных (фактических) и потенциальных военных действий»14.
Глобальная «культурная революция» и проблема сохранения культурной идентичности: «евразийский подход»
Культура, понимаемая как совокупность специфических, порою уникальных особенностей духовного и материального порядка, присущих той или иной компаундной общности, является стержневой, базисной структурой, если угодно, фундаментом последней. Именно поэтому при рассмотрении нынешнего «столкновения цивилизаций» и глобализационной унификации Pax Americana, призванной нивелировать огромное количество сложных этно-геокультурно-конфессиональных образований, подогнав их под за-
возникновения), роли еврейского лобби в США и в странах Западной Европы, а также позиции израильского правительства по тем или иным вопросам международной политики. Однако, учитывая этноязыковые и конфессиональные особенности евреев и иудаизма, целесообразно, на наш взгляд, отнести иудаистскую компаундную общность к Незападу.
13 Савин Л.В. Указ. соч.
14 Зиновьев А. Новый этап глобализации. Война за господство в мире перешла в стадию горячей. Доклад на Международной конференции по глобальным проблемам всемирной истории (26—27 января 2002 г.) [http://www.pravda.ru/politics/2002/01/31/36396.html].
падный «стандарт», актуализируется проблематика так называемой «культурной революции» в глобальном масштабе.
Еще в XIX веке Ф. Ницше, предугадывая развитие событий в будущем, пророчески указывал: «Понятие политики совершенно растворится в духовной войне, все формы власти старого общества взлетят в воздух... будут войны, каких еще никогда не было на земле»15. В начале же 1990-х годов, когда постепенно рассеивался дым на развалинах биполярного мира, символизируя начало новой эпохи, контуры которой тогда еще только вырисовывались, профессор С. Хантингтон, наверное, одним из первых отметил смену дихотомической схемы, заявив, что «мировая политика вступает в новую фазу, когда идеология и экономика не будут больше служить главным источником кон-фликтов»16, и подчеркнул, что «великим водоразделом внутри человечества и доминирующим источником конфликтов станет культура»17. В свою очередь, основатель теории Миросистемы И. Валлерстайн отмечал: «Мы живем в эпоху перехода от существующей глобальной системы общественного устройства — капиталистической мировой экономики — к другой или другим глобальным системам. Мы не знаем, к добру это или нет, и не будем знать, пока новая эпоха не наступит, а произойти это может лет через пятьдесят. Нет сомнения, однако, что переходный период будет исключительно трудным для тех, кто живет в это время. Это будет период обострения конфликтов и усиления беспорядков, сопровождающихся, по мнению многих, крушением нравственных ценностей»18. Можно сказать, что именно указанное «крушение нравственных ценностей» вкупе с глобальной вестернизацией и являют собой абрис и сущность сегодняшней всемирной «культурной революции».
Такие феномены, как культура, конфессия, этнос, связаны друг с другом и, как правило, взаимопереплетаются. Представить ту или иную этническую группу без конкретных, присущих ей культурных и конфессиональных особенностей невозможно, ибо именно культура и религия, наряду с лингвистической спецификой придают неповторимость той или иной совокупности лиц, называемых этносом или компаундной общностью. Следовательно, метаморфозы в «культурном» измерении, «культурная глобализация», так же как и агрессия на «культурном» фронте, способны повлиять на дальнейшее существование той или иной общности в целом, в отдельных случаях привести к серьезной деформации, порою и к элиминации последней.
Цитировавшийся выше И. Валлерстайн, подчеркивая двусмысленность и спорность такого понятия, как «культура», в лексиконе социальной науки, отмечал, что «добавляя прилагательное «глобальная» перед словом «культура», мы еще более усугубляем замешательство»19.
Как бы то ни было, непреложным фактом остается то, что в качестве «глобальной культуры», объективное существование которой на сегодняшний день одни исследователи оспаривают, а другие признают как реальность, выступает некое, если использовать терминологию упомянутого выше И. Валлерстайна, «страшилище» — порождение американо-западной культуры эпохи «декаданса» (здесь: упадок)20. Кстати, именно «некото-
15 Ницше Ф. Ecce Homo. Как становятся сами собою. В кн.: Сочинения. Минск: Поппури, 1997. С. 461.
16 Хантингтон С. Война цивилизаций: победитель определится на культурном фоне [http://www. krotov.info/lib_sec/22_h/han/hunting.html].
17 Там же.
18 Цит. по: Иноземцев Л.В. Расколотая цивилизация [http://lib.ru/POLITOLOG/inozemcew.txt].
19 Wallerstein I. Global Culture(s) — Salvation, Menace, or Myth? (Paper delivered at a conference on «New Cultural Formations in an Era of Transnational Globalization». Taiwan: Academia Sinica, 6—7 Octber 2001).
20 Следует особо подчеркнуть, что современная западная культура и ее утрированная американская «разновидность» находятся именно на стадии «декаданса», нам необходимо различать нынешних «проводников», по словам С. Хантингтона, «кока-колонизации» всей планеты и представителей подлинно великой европейской культуры, внесших неоценимый вклад в общечеловеческую сокровищницу искусств и науки.
рая примитивность»21, по словам 3. Бжезинского, американской или в целом современной западной культуры (которая, собственно говоря, испытывая на себе тотальное американское влияние, постепенно становится практически тождественной последней) в значительной степени обеспечивает ей успех в «победоносном шествии» по миру, поскольку, как отмечает Ю. Каграманов, лишь все грубое и простое является онтологически устойчивым в этом мире22.
В контексте так называемой «глобальной культурной революции» следует отметить, что «один из отцов-основателей евразийства, крупнейший русский филолог Н.С. Трубецкой в своей статье «Истинный и ложный национализм» с порога отвергал стремление к «общечеловеческой культуре», полагая, что под этим словосочетанием скрывается либо диктат материальных потребностей., либо навязывание уклада жизни определенного этноса всем остальным этническим группам»23.
Согласно культурологии евразийства процесс унификации чреват угрозой для человечества, поскольку, с одной стороны, утрата соответствующего многообразия ведет к потере устойчивости системы, с другой — «возникающие побочные процессы ведут к неустойчивости общественного сознания, нарастанию иррациональности»24. Культура понимается в евразийстве как «.исторически непрерывно меняющийся продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений данной социальной среды»25, имеет целью удовлетворение материальных или духовных потребностей конкретного социального целого или входящих в его состав индивидов. Н.С. Трубецкой в своей статье «Вавилонская башня и смешение языков» связывает так называемую общечеловеческую культуру с духовно-нравственным одичанием. По его мнению, «установление единой культуры и отсутствие разнообразия и возможности зарождения новых культур явилось бы смертью для человечества»26.
Евразийская культурология апеллирует к отдельным аспектам теории систем, а именно — к постулату о необходимости соответствующего уровня многообразия для сохранения устойчивости системы. Саму попытку создать некую единую «общечеловеческую» культуру Н.С. Трубецкой воспринимает как кощунственную и противоестественную, поскольку, согласно его концепции, несмотря на кажущуюся пестроту, отдельные национальные культуры, сохраняя (каждая) свое неповторимое своеобразие, в совокупности представляют непрерывное гармонически единое целое. Их синтез не только противоречит естественному закону многообразия и дробления культур, а, следовательно, по сути, бесперспективен, но и чреват соответствующими «культурными эксцессами» и иными отрицательными последствиями.
Обосновывая в указанном контексте евразийский подход, Т.А. Айзатулин отмечает: «Общий знаменатель различных проявлений исторического процесса — культура. Уже в 1920-е годы, когда концепция экологии Э. Геккеля (1866 г.) еще не получила широкого распространения, а понятие экосистемы (Тэнсли) еще не появилось, евразийцы поняли и сформулировали экологический принцип истории, культуры и безопасности, в основе которого лежат разнообразие (ныне более или менее осознанное благодаря экологическому просвещению), сукцессия (последовательная смена культур) и «неумолимая» цикличность (обусловленная в конечном счете универсальностью вращательных движений в космосе)»27.
21 Бжезинский 3. Великая шахматная доска, М.: Международные отношения, 1999. С. 36.
22 См.: Каграманов Ю. Какое евразийство нам нужно // Новый мир, 2002, № 3.
23 Цит. по: Ашкеров А. Глобализация и евразийство: Н.С. Трубецкой [http://www.traditio.ru/ashkerov/ global.htm].
24 Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Глобальная империя Зла. М., 2001. С. 83.
25 Трубецкой Н.С. Вавилонская башня и смешение языков. В кн.: Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.: Аграф, 2000. С. 369.
26 Там же.
27 Айзатулин Т.А. Евразийская геоподоснова особенной стати России // Евразийский вестник [http:// www.e-journal.ru/p_euro-st1-2.html].
Н.С. Трубецкой следующим образом объясняет пагубность стремления к единой «общечеловеческой культуре» и перспективу «нравственного оскудения» как его результат: «Всякая культура производит в пределах данного социального целого нивелировку индивидуальных различий его членов. В культурных ценностях, получающих признание, стушевываются отпечатки слишком индивидуальных черт их творцов и слишком индивидуальный тон потребностей и вкусов отдельных членов данного социально-культурного организма. Происходит это естественным образом, в силу взаимной нейтрализации полярных, то есть максимально противоположных, индивидуальных различий. В результате на всей культуре лежит отпечаток некоторого среднего для членов данной социальной среды психического типа. Чем больше индивидуальные различия членов социальнокультурного целого, тем расплывчатей и неопределеннее, безличнее средний тип, воплощающийся в культуре»28. Таким образом, заключает Н.С. Трубецкой, «если представить себе культуру, творцом и носителем которой является все человечество, то ясно, что безличность и расплывчатость в такой культуре должны быть максимальными. В этой культуре должны воплощаться лишь те психические элементы, которые общи всем людям. Вкусы и убеждения у всех людей различны, индивидуальные колебания в этой области чрезвычайно сильны — но логика у всех одна, и материальные потребности в питании, экономии труда и т.д. тоже у всех более или менее одинаковы. Поэтому ясно, что в однородной общечеловеческой культуре логика, рационалистическая наука и материальная техника всегда будут преобладать над религией, этикой и эстетикой, что в этой культуре интенсивное научно-техническое развитие неизбежно будет связано с духовно-нравственным одичанием»29. Отсюда основатель евразийской культурологической концепции приходит к выводу, что лишенные духовности логика и материальная техника приводят индивида к состоянию внутренней опустошенности.
Любопытно рассмотрение концепции Н.С. Трубецкого Л.Н. Гумилевым сквозь призму общей теории систем: «Известно, что отличаться жизнеспособностью и успешно функционировать может лишь система достаточно сложная. Общечеловеческая культура возможна лишь при предельном упрощении (за счет уничтожения национальных культур). Предел упрощения системы — ее гибель. Напротив, система, обладающая значительным числом элементов, имеющих единые функции, жизнеспособна и перспективна в своем развитии. Такой системе будет соответствовать культура отдельного «национального организма»30. Таким образом, подытоживает со ссылкой на евразийские культурологические концепции автор теории пассионарности, «из национальных культур составляется «радужная сеть», единая и гармоничная в силу непрерывности и в то же время бесконечно многообразная в силу своей дифференцированности»31.
Л.Н. Гумилев трактует «радужную сеть» Н.С. Трубецкого как ряд этносов, находящихся на различных стадиях этногенеза. Совокупность же этносов, связанных единой исторической судьбой, составляет суперэтносы, которые соотносимы с «культурно-историческими зонами» Н.С. Трубецкого (компаундными общностями). По мнению Л.Н. Гумилева, этнос, состоящий из субэтносов и постоянно возникающих консорций, является дискретной системой и именно он обеспечивает необходимую для культуры дифференцированность и единство носителей этой культуры. Подобным же «целым» в действительности является «совокупность народов, населяющих хозяйственно самодовлеющее (автаркическое) место-развитие и связанных друг с другом не расой, а общностью исторической судьбы, совместной работой над созданием одной и той же культуры или одного и того же государства»32.
28 Трубецкой Н.С. Указ. соч. С. 370.
29 Там же.
30 Гумилев Л.Н. Историко-философские сочинения князя Н.С. Трубецкого // Наше наследие, 1991, № 3.
31 Там же.
32 Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеократического государства. В кн.: Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. С. 521.
Именно подобная «общность исторической судьбы» наряду с географическими характеристиками, а также с учетом специфики построения экономических отношений в пределах единого континентального массива понимаются евразийцами в качестве основы основ, как обусловленность интеграции евразийского пространства.
3 а к л ю ч е н и е
Исходя из изложенного выше евразийского подхода к глобальной «культурной революции», мы постулируем следующие положения.
1. Синтез культур вне их индивидуальных особенностей невозможен, поскольку само сосуществование уникальных культурно-исторических единиц предполагает их единство в многообразии.
2. Перспектива складывания общечеловеческой культуры представляет собой утопию.
3. Культурный космополитизм и «унификационно-глобализационные тренды» в культурном измерении являют собой лишь инструменты в деле достижения тех или иных эмпирических целей.
4. Попытка разрушить «цветущую сложность» дискретного типа, заменив органическое единство уникальных культур механическим единством общечеловеческой культуры и стремление доминирующей на сегодня западной компаундной общности нивелировать культурные различия, введя единообразные формы быта и общественно-государственного устройства, противоречит естественному порядку вещей.
В условиях имеющих сегодня место попыток культурной унификации всего мира евразийство приобретает специфическую актуальность как одно из возможных средств сохранения собственной культурной идентичности для выделенной выше евразийской компаундной общности.
