CC BY
260
УДК 94 ББК 63.3(2)
КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО СОЮЗА В 1953 - НАЧАЛЕ 1954 Г.
(по материалам фонда министерства культуры СССР)
I М.М. Гершзон
Аннотация. В работе на материалах фонда Министерства культуры СССР, ныне находящегося на хранении в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), рассматриваются вопросы культурной политики в Советском Союзе в 1953 - начале 1954 г. практически во всех отраслях культуры: кино, театре, музыке, а также в книгоиздательском деле. В рассматриваемый период происходили кардинальные изменения в руководстве культурой - был создан новый государственный орган - Министерство культуры. Весной 1954 г. на высшие должности в Министерство были назначены новые люди. Источники свидетельствуют, что в этот период происходили значительные перемены в области культуры и искусства, особенно в кинематографии. Инициатором перемен в культурной политике в данный период выступало высшее политическое руководство страны.
Ключевые слова: Российский Государственный архив Литературы и Искусства (РГАЛИ), Министерство культуры СССР, кино, театр, книгоиздательское дело, лакировка, «оттепель», П.К. Пономаренко, Г.Ф. Александров.
441
CULTURAL POLICY OF THE SOVIET UNION IN 1953 - EARLY 1954 (Based on the Documents of Ministry of Culture of the USSR)
I M.M. Gershzon
Abstract. The article deals with the documents of the Ministry of culture of the USSR. Now these papers are stored at the Russian State Archive of Literature and Arts. According to the sources there were significant changes in the first year after Stalin almost in all fields of culture (cinema, theatre, music, book printing). In particular, crucial turning point was in the field of cinema. All the projects of biographical movies were closed in the spring of 1953.I n the period under review there were cardinal changes in the management of culture - the new public authority - the Ministry of Culture has been created. In the spring of 1954 new people were appointed to the highest positions in the
Ministry. Some sources indicate that during this period there were significant changes in the field of culture and art. The initiator of the changes in cultural policy in this period was the top political leadership of the country.
Keywords: Russian State Archive of Literature and Arts, Ministry of culture of the USSR, cinema, theatre, book printing, varnishing, the thaw, P. Ponomarenko, G. Aleksandrov.
Существует точка зрения, что качественные изменения в области культуры и идеологии во время оттепели начались после XX съезда КПСС, то есть с 1956 г. Но XX съезду предшествовали три года, в течение которых снимались фильмы, ставились новые пьесы, проходили концерты, издавались книги, печатались грампластинки. Попытаемся рассмотреть состояние культурной политики на материалах Министерства культуры СССР за первый год его существования, то есть от весны 1953 г. до весны 1954 г. Документы Министерства позволяют проследить процесс принятия решений в области культуры. Большинство из источников впервые вводится в науч-442 ный оборот.
Документы Министерства культуры СССР отложились в фонде 2329 Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ) в Москве. Наибольшую важность для изучения деятельности Министерства, в частности его высшего органа управления — коллегии, представляют дела из описи 2 указанного фонда. В фонде 2329, опись 2 (канцелярия Министерства культуры СССР) имеются на хранении протоколы и стенограммы заседания коллегии Министерства культуры, приказы по Министерству, переписка с ЦК КПСС, Президиумом Верховного
Совета и Советом Министров СССР, республиканскими министерствами культуры, указы и постановления вышестоящих органов управления по вопросам культуры. К сожалению, стенограммы заседаний коллегии Министерства культуры СССР за 1953 г. не сохранились, имеются только протоколы. Начиная с 1954 г. имеются стенографические записи всех заседаний коллегии.
Исследование изменений в культуре в указанный период начнем с кинематографии, так как она всегда занимала особое место среди искусств в Советском Союзе, а в последние годы жизни Сталина создание новых кинокартин находилось под его пристальным контролем. Например, план производства фильмов в 1951 г. был просто разгромлен Сталиным в апреле того же года, и работа над производством целого ряда фильмов была приостановлена.
Критика положения дел в сфере кинематографии развернулась практически сразу после смерти Сталина — не прошло еще и месяца — и со стороны руководства и со стороны ведущих деятелей отечественной кинематографии. Свои претензии Министерство государственного контроля СССР изложило в записке «О неудовлетворительной организации подготовки литературных сценариев для производства художественных филь-
ЕК
мов», составленной в марте 1953 г. Критиковалось бывшее Министерство кинематографии. В частности, приводились слова одного из сценаристов: «Существующая организационная система очень мало способствует выработке у каждой из многочисленных инстанций подлинного чувства ответственности. Создалась обезличка, при которой как у автора, так и у всех участников обсуждений все время присутствует сознание, что сценарий будет еще многократно переделываться, что впереди цепь неожиданно возникающих, зачастую поверхностных, зачастую вкусовых (по большей части обязательных для автора) требований и замечаний» [1, д. 66, лл. 37-38]. В записке констатировался долгий путь прохождения сценариев от написания до утверждения, ситуация, когда на ряде киностудий за последние годы не было выпущено ни одной картины, текучка в руководстве киностудиями.
А 14 апреля на имя Секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева и министра культуры СССР П.К. Пономаренко была направлена записка, которую подписали практически все ведущие кинорежиссеры вне зависимости от направлений, включая М. Чиаурели (автора Сталинианы в кино), актеры С.Ф. Бондарчук и Б.П. Чирков, секретарь партбюро и председатель фабкома «Мосфильма».
Отечественный кинематограф находился в столь глубоком кризисе, что его мэтры, не задумываясь о конкуренции, писали: «Уменьшение за последние годы количества выпускаемых фильмов практически привело к тому, что советская кинематография в значительной степени растеряла свои кадры, не занималась
выращиванием новых кадров, опиралась главным образом на небольшую группу мастеров. Между тем, невозможно считать сколько-нибудь нормальным такое положение, когда из года в год на экранах, как в Советском Союзе, так и за рубежом, демонстрируются старые картины, а выпуск новых кинофильмов ежегодно сокращается» [1, д. 67, лл. 59-60].
«Бесконечное количество редакционных инстанций, имеющих право вмешиваться в творческий процесс писателя, привело к тому, что авторское лицо писателя, по существу говоря, сводится у нулю» [1, д. 67, л. 63]. Авторы письма в числе причин, которые не давали развиваться советскому киноискусству, называли: недостаточное количество творческих и технических кадров; сложную и не оправдавшую себя систему управления производством; устарелость организационно-финансовой системы; отсутствие достаточного количества павильонных площадей; отсутствие современной технической базы на отечественных киностудиях, «в то время как советскими специалистами строятся отлично спроектированные студии в Болгарии, Румынии и Албании, и только студия «Мосфильм» продолжает оставаться на низком техническом уровне» [1, д. 67, л. 66]; отсутствие творческой обстановки в студии и в руководстве бывшего Министерства кинематографии. Это был прямой упрек в адрес Большакова и ряда его заместителей, которые вошли в состав руководства новообразованного Министерства культуры. Но главная причина тяжелого положения, по мнению кинематографистов, это «отсутствие критики и самокритики,
443
бюрократическое руководство, боязнь всего нового, подмену работы общественных творческих организаций кабинетным руководством» [1, д. 67, л. 70]. Относительно организации руководства кинопроизводством сложилась такая ситуация, что «директор студии не может решить ни одного сколько-нибудь принципиального вопроса. У него остались только права получать и давать выговора» [1, д. 67, л. 71].
Для исправления существовавшего положения предлагалось: технически перевооружить киностудии; построить на «Мосфильме» «не менее 6 павильонов»; создать всесоюзную творческую организацию работников кино; создать на киностудиях художественные советы; повысить права и ответственность дирекции киностудий и «избавить их от мелочной опеки» [1, д. 67, л. 74]; передать киностудиям право утверждать актерские пробы (ранее все пробы актеров на полнометражные фильмы утверждались на Коллегии Министерства кинематографии; доходило до того, что 444 дети, пробовавшиеся на те или иные роли, показывали пробы перед Министром и его заместителями); пересмотреть заработную плату — особенно низового технического персонала.
16 апреля 1953 г. на коллегии Министерства культуры проходило обсуждение тематического плана на 1954 г., предусматривавшего съемки 40 фильмов. Из них историко-био-графических фильмов — 12, экранизация литературных произведений — 2, киноконцерты — 2, фильмы о рабочем классе, колхозном крестьянстве и интеллигенции — всего 12, сатирические и комедийные фильмы — 7, детские и приключенческие филь-
мы - 5 [1, д. 66, л. 71]. Таким образом, в жанровом разнообразии исто-рико-биографические фильмы и киноконцерты (которые собственно художественными фильмами не являлись) преобладали. Их количество от общего числа составляло 35%. Этот вариант плана производства фильмов в жанровом отношении не сильно отличался от плана производства фильмов на 1953 г., составлявшегося во второй половине 1952 г. В дальнейшем первый вариант плана подвергся значительной корректировке. Безусловно, что изменение тематического плана стало возможным благодаря установкам со стороны политического руководства.
Следующей вехой в пересмотре тематического плана стало заседание коллегии — 23-24 апреля 1953 г. На нем были исключены из плана производства фильмы «Александр Невский», «Кутузов и Наполеон», «Штурм Измаила», «Петр I — преобразователь России» [1, д. 67, л. 2]. В начале мая 1953 г. приказом Министра культуры СССР было прекращено производство еще одного фильма на историко-биографиче-скую тему «Иван Грозный», работа над которым вступила в активную фазу — был утвержден литературный сценарий, написан режиссерский, подобрана и утверждена съемочная группа, начался процесс подготовки к съемкам — выбор натуры, делались заказы на изготовление реквизита. То есть была прекращена работа над фильмами, на которые делался упор еще буквально полгода назад. Тогда, на заседании коллегии Министерства кинематографии СССР в сентябре 1952 г. министр И.Г. Большаков сказал: «Нужно выделить сценарии,
которые должны быть ударными. Это четыре сценария — «Великий Октябрь», «Кутузов», «Иван Грозный» и «Петр I». Вот эти 4 сценария должны быть ударными. Тут надо очень четко организовать работу, причем сценаристов сразу соединить с режиссерами. Пусть с самого начала сидят и с писателями работают. Это будет серьезный экзамен в отношении этих картин.
Несомненно, что сейчас заложена основа для того, чтобы на этих картинах поднять значительно выше наше искусство. На этом можно сделать большой скачок в развитии нашего советского киноискусства. Правительство этим картинам придает большое значение. Сказано, что — ваша почетная задача сделать очень хорошо цветные картины на эти темы. Эти темы нужно выделить и сделать их ведущими, ударными. Также нужно установить точный срок и за этим сроком следить» [2, д. 3466, л. 342].
Летом 1953 г. Пономаренко обратился к Маленкову с просьбой пересмотреть систему оплаты гонорара сценаристам. В письме косвенным образом подтверждалась непопулярность историко-биографических фильмов на примере валового сбора от фильмов «Александр Попов» и «Жуковский» [1, д. 76, л. 28]. В материалах коллегии Министерства культуры СССР отложилось письмо одного из изобретателей в области кино Р.И. Новицкого от 10 марта 1953 г. на имя Первого Заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.П. Берия. В этом письме констатировался факт огромной популярности зарубежных фильмов в начале 1950-х гг., в пору которую в истории кино
принято называть малокартинье. Новицкий писал: «Популярность» иностранных «фильмов видна даже по повсеместно появившейся «прическе» - «Тарзан», воплей ребят под Тарзана, хулиганство и мордобой под Тарзана, распад отдельных семей, т.к. отдельные женщины бросились искать доморощенных «Тарзанов». Это только внешние, бросающиеся в глаза формы идеологической отравы, действительное отравляющее действие и шире и глубже» [1, д. 68, л. 248]. Большинство отечественных кинокартин, выпускавшихся в начале 1950-х гг., утратило одну из главных функций кино - развлекательность. Зритель предпочитал зарубежное кино, в частности, того же «Тарзана». В течение 1952 г. на экраны вышли четыре серии этого фильма. Руководство Министерство кинематографии признавало, что «Тарзан» очень помог выполнить годовой план по сборам. Без него план был бы сорван.
В июне 1953 г. дополнительно в план производства фильмов на 1953 г. были включены 8 фильмов. Среди них — ни одного фильма на 445 историко-биографическую тему. В одном из указанных 8 фильмов, «На плоту» (один из авторов сценария — А. Галич, режиссер — М. Калатозов): «сюжет строится на остром конфликте между обюрократившимся архитектором Нестратовым и деятельными людьми, живущими полнокровной жизнью вместе со всей страной, — ученым животноводом Лапиным и хирургом Чижовым» [1, д. 68, л. 248]. На экраны фильм вышел под названием «Верные друзья».
К концу мая 1953 г. тематический план производства фильмов на 1954 г. был в значительной мере перерабо-
446
тан [1, д. 69, л. 11]. Из него практически полностью были исключены исто-рико-биографические фильмы, фильмы-концерты (такие как, например, «Концерт мастеров искусств») и фильмы-спектакли. Предполагалась постановка картин в-основном на современные темы, возрождался жанр комедии, приключенческого фильма, картин для детей и о молодежи. Новое в плане — создание фильмов на армейскую тему. Всего в 1954 г. планировалось создать 47 кинокартин (было также 9 резервных сценария). Этот план предусматривал «полную загрузку киностудий и включает национальные темы всех союзных республик, кроме Киргизской и Таджикской, которые до настоящего времени не представили своих заявок» [1, д. 69, л. 10]. То есть тенденция в плане производства фильмов была пересмотрена абсолютно. И в плане жанровом, и в плане количества. В начале 1950-х гг. особое внимание уделялась съемкам историко-биографи-ческих фильмов. О том, как акценты расставлялись раньше, очень характерно иллюстрирует история с названием кинокартины Г.В. Александрова. На протяжении нескольких лет он работал над созданием фильма «Славься, народ!», который вышел в прокат с названием «Композитор Глинка». Кстати, это был второй полнометражный художественный фильм о М.И. Глинке, созданный в течение шести лет. Один из сотрудников Министерства культуры вспоминал, что известный режиссер М. Чиаурели, выступая на одном из собраний в Министерстве кинематографии в начале 1950-х гг., «призывал к тому, чтобы делать фильмы только о выдающихся личностях. Зачем нам фильмы о доярках. Так он говорил».
Главное место в тематическом плане на 1954 г. было уделено созданию фильмов о современниках, рядовых людях. Среди подобных картин «Большая семья» И. Хейфица, которую иногда называют «киноэпопеей сталинского периода». В действительности, решение о создании фильма было принято еще в 1952 г., но съемки переносились. Только длительностью киносъемочного процесса можно объяснить то, что фильм, снятый в стилистике, характерной для периода «малокартинья», был поставлен после смерти Сталина.
Особое место в плане было уделено жанру комедии, который в начале 50-х гг. фактически исчез с экрана. Последняя популярная комедия была снята режиссером И.А. Пырьевым в 1950 г., это «Кубанские казаки».
Среди намечаемых к постановке — комедия «Пять леопардов», которая вышла в прокат под названием «Укротительница тигров». В либретто фильма, представленном в сентябре 1953 г., говорилось, что картина будет о мужестве, находчивости и изобретательности мастеров циркового искусства. Примечательно, что изначальный сюжет сильно отличался от того, что было снято в итоге. Согласно либретто — Илья Ковригин, заведующий тиром одного из волжских городов, решает связать свою судьбу с цирком и становится артистом манежа — сверхметким стрелком. Ассистенткой в цирковом номере Ковригина выступает молодая девушка — Ольга, до этого работавшая помощницей укротителя леопардов. Укротитель леопардов кичливый и зазнавшийся человек — срывает цирковую программу, и за это
его увольняют из цирка. Нужен новый укротитель, но никто не рискует приступить к опасному делу, за него берется Ковригин.
После предварительной дрессировки назначена первая репетиция, но леопарды, не привыкшие к Ковригину, выходят из повиновения, а сам укротитель, получив ранение, попадает в больницу. Тогда укрощением леопардов решает заняться Ольга, девушка смелая и настойчивая. Оказывается, что леопарды уже привыкли к Ольге еще тогда, когда она убирала клетки и кормила их. Длительная и упорная тренировка завершается победой Ольги на арене цирка.
В фильме будет много забавных и веселых представлений на арене цирка и целый ряд комедийных ситуаций, связанных с жизнью цирковых артистов» [1, д. 82, л. 102]. Планировалась, но не была осуществлена съемка комедии «Секрет успеха» (авторы сценария Г. Александров, М. Вольпин, Н. Эрдман, режиссер Г. Александров). По сюжету это кинокомедия, высмеивающая перестраховщиков, бюрократов, карьеристов.
Герой фильма — молодой писатель — сначала успешно борется за новое революционное советское искусство. Но, добившись личных успехов, успокаивается на достигнутом, теряет связь с народом и, озабоченный собственным благополучием перестает быть принципиальным и смелым. Его произведения не имеют успеха; он терпит провал за провалом и в конце концов оказывается среди тех людей, с которыми он прежде боролся» [1, д. 69, л. 11].
Среди новых направлений в плане была также «сатирическая киноко-
медия» «Не называя имен», в которой, согласно либретто, должен быть остро поставлен вопрос о воспитании детей, которым общественное положение родителей еще не должно давать право на привилегированные условия в учебе и труде» [1, д. 69, л. 20]. На белорусской киностудии планировалось поставить фильм «Кто смеется последний» по мотивам одноименной сатирической комедии К. Крапивы. Тема фильма — борьба честных советских ученых с лжеучеными, пробравшимися с преступными целями на руководящие посты...» [1, д. 69, л. 21]. В резерве плана были весьма интересные сюжеты: «Похождения Пыля-ева», (автор К. Финн) — «сатирическая комедия, разоблачающая и высмеивающая карьеризм, равнодушие к порученному дела, подхалимство и пренебрежительное отношение к молодым кадрам» [1, д. 69, л. 28], «Непутевый», (автор Г. Мдивани) «комедийный фильм о воспитании и закалке характера молодого человека, находящегося в рядах Советской армии». В прокат он вышел под названием «Солдат Иван Бровкин». В плане по- 447 становки на Алма-Атинской киностудии стоял фильм Ш. Хусаинова и В. Абызова «Девушка-джигит» — музыкальная комедия «из жизни колхозной молодежи Казахстана». Согласно сюжету, в фильме «разоблачаются и высмеиваются бюрократы и подхалимы. мешающие молодым людям, героям фильма в их работе, отдыхе и личной жизни» [1, д. 69, л. 29].
Особого внимания заслуживает либретто представленного в плане фильма «Хевская невеста», (автор сценария Р. Джапаридзе), который был впоследствии, осенью 1953 г., исключен из плана Министерством
культуры СССР [1, д. 82, л. 141]. В варианте плана, представленном на коллегии 16 апреля, либретто звучало следующим образом: «Фильм по мотивам одноименной повести Р. Джапаридзе о борьбе колхозников за высокие урожаи и укрепление Устава сельскохозяйственной артели» [1, д. 66, л. 88], в качестве режиссера был указан Н. Туманов; в плане, представленном на коллегии 26 мая, режиссером обозначен А. Та-блиашвили. Либретто фильма, представленное осенью 1953 г., было более развернутым и существенно отличалось от того, что было представлено в марте. В нем очень ярко прослеживались новый и можно сказать революционный для кино 1950-х гг. мотив несправедливо обвиненного человека, притесняемого представителем власти. Действие фильма происходит в западной Грузии. По распоряжению председателя колхоза Самсона Брегвадзе у одного из рядовых колхозников Палавандишвили отбирается виноградник, находящийся в пределах приусадебного 448 участка. Тяжело переживая незаконное решение, он перестает работать на колхозных виноградниках. Из города в колхоз приезжает его дочь — Иринэ, которая занимается выведением нового сорта винограда «Хевская невеста». Исполком отменяет решение Брегвадзе, Сардиону возвращают его участок, куда Иринэ вынуждена перенести свои опыты. Брегвадзе продолжает преследовать Сардиона и его дочь и втягивает в эту борьбу некоторых отсталых колхозников. В это время происходит несчастье — Иринэ, сжигая сорняки на своем участке, не сумела справиться с огнем и пламя переброси-
лось на соседние участки. Этим случаем воспользовался Брегвадзе. Он обвиняет Иринэ в умышленном поджоге. Но в ее защиту встает «вся колхозная молодежь. Устанавливается невиновность Иринэ. Опыты завершены. Новый сорт винограда дает прекрасный урожай [1, д. 82, л. 205].
Намечалось, что В.И. Пудовкин поставит фильм «Мать» по сценарию М. Смирновой [1, д. 69, л. 14]. Реализации помешала смерть режиссера летом 1953 г.
16 сентября 1953 г. было принято решение о включении в план производства 14 художественных фильмов, на которые имелись готовые одобренные сценарии. Среди этих картин — «Строгие люди» (автор сценария — В. Ажаев, режиссер — А. Столпер); «фильм задуман как современная психологическая драма, в которой сталкиваются настоящие советские люди с людьми фальшивыми, ущербными, занимающими в жизни неправильную позицию» [1, д. 82, л. 193]; «Баня» (режиссер С. Юткевич), — представлявшая «экранизацию одноименной сатирической пьесы В. Маяковского, остро разоблачающей невежество, бюрократизм, мещанство» [1, д. 82, л. 198]; комедия «Веселые звезды» (авторы сценария Е. Помещиков и В. Типот, режиссер В. Строева). Она была задумана как история о том, что молодые и талантливые артисты Та-рапунька и Штепсель едут в Москву на конкурс эстрадных исполнителей. По пути у них происходят интересные встречи — деревенская свадьба, а также встречи с мастерами: Смирновым-Сокольским, Мировым и Новицким, Сергеем Образцовым, Риной Зеленой, Мироновой и Менакером, Утесовым, Шульженко и другими. Сня-
тый относительно в короткие сроки (к весне 1954 г.) фильм подвергся серьезной критике со стороны руководства Министерства культуры СССР за эпизод «Колхозная свадьба». Этот эпизод был признан неудачным: «отступив от жизненной правды, режиссер допустил фальшь. Пышный свадебный кортеж, показанный в фильме, мало похож на обычную колхозную свадьбу» [1, д. 211, л. 53]. Было предложено полностью исключить кадры со свадьбой (автомашины, мотоциклы, лошади и т.д.) [1, д. 211, л. 55]. Причем инициатором критики этого сюжета стал министр культуры Г.Ф. Александров: «в данном случае свадьба, очень торжественное событие в жизни людей, дана эта свадьба тут очень пышно, съезжаются все на разных видах транспорта, целая кавалькада останавливается перед поездом. Это не выражает той суровой правды о деревне нашей, о которой так много в последнее время наша общественность знает и говорит» [1, д. 211, л. 55].
О наличии противоречивых тенденций в культурной политике в первый год после смерти Сталина свидетельствует критика этого фильма не только за «лакировку», но и за то, что в нем «излишне назойливо варьируется» тема бюрократизма [1, д. 211, л. 54]. За это же критиковался Главным управлением кинематографии литературный сценарий В. Катаева «Безумный день, или приключения Зайцева». Он был создан на основе пьесы «День отдыха». Главный упрек — в сценарии «все без исключения герои комедии, от швейцара дома отдыха до профессора. представлены автором однообразными, оглупленными людьми, попада-
ющими в нелепое и смешное положение из-за своей глупости или глуповатой наивности» [1, д. 229, л. 102]. Художественным руководителем постановки был И.А. Пырьев, в качестве режиссера был выбран Рыбаков. Картина была закончена в 1956 г. под названием «Безумный день», режиссером стал А. Тутышкин.
В октябре 1953 г. был представлен план подготовки сценариев художественных фильмов. Проект плана включал 124 темы, из которых 48 тем на современную тему (о жизни рабочих, крестьян и интеллигенции), 6 сценариев — о советской армии, 28 — комедий и музыкальных фильмов, 17 — спортивных и приключенческих фильмов, 11 — детских и юношеских фильмов, 8 — экранизация литературных произведений и только 6 — сценарии историко-революционных, исторических и биографических фильмов [1, д. 85, л. 29]. Было решено дополнительно включить в план подготовки сценариев «Два капитана» — этот сюжет уже был в плане производства фильмов на 1951 г., но исключен по решению 449 Совета Министров. По замыслу инициаторов в сценарии должна была быть показана руководящая роль коммунистической партии и В.И. Ленина (при этом фамилия Сталина не была указана) [1, д. 85, л. 189].
Изменения в культурной политике иллюстрирует частный, но очень показательный случай с известным актером, прославившимся исполнением роли Сталина, — М. Геловани. Проблемы с его творческой занятостью возникли не позднее лета 1953 г. Ему не давали ролей в кино и не принимали в театр киноактера. В июне 1953 г. Геловани принял первый за-
меститель министра культура (бывший Министр кинематографии СССР) И.Г. Большаков, который обещал Геловани посодействовать в вопросе его трудоустройства. Но фактически ничем не помог или был не в состоянии помочь. 13 августа 1953 г. Геловани получил письмо за подписью одного из руководителей Главного управления Кинематографии В. Су-рина, в котором сообщалось, что труппа «театра-студии укомплектована» [1, д. 87, л. 160]. После этого ответа переговорить лично с Большаковым у Геловани не получалось. Художественный совет театра-студии киноактера не брал его в штат, потому что «в репертуаре театра нет ни одной подходящей роли, в которой можно было бы занять т. Геловани, равно, как и в запускаемых фильмах» [1, д. 87, л. 159]. Эта фраза из письма заместителя начальника Главного Управления кинематографии В.Ф. Рязанова косвенным образом свидетельствовала о том, что фильмы, где одним из главных героев был бы Ста-ЛЕП лин, ставить ни в 1953 г., ни в бли-450 жайшем обозримом будущем не планировалось. Руководство этого управления предлагало направить Геловани для работы в одном из театров, подчиненном театральному управлению. Тогда 22 сентября 1953 г. М. Геловани написал письмо на имя министра культуры СССР П.К. Понома-ренко. Геловани сетовал, что иных ролей, кроме роли Сталина, ему не давали на протяжении последних 17 лет, «причем руководители по линии кино неизменно мотивировали это обстоятельство соображениями о том, чтобы» он не выключался из образа Сталина [1, д. 87, л. 160]. Не прошло и трех месяцев с момента
смерти Сталина, а актер, игра которого до сих пор считалась одним из эталонов, вынужден был выпрашивать работу и, по сути, попал в унизительное положение. Геловани отмечал, что мог бы претендовать на пенсию по выслуге лет, но «здоров физически и творчески потенциален». Он просил «дать возможность работать», если не в качестве актера, то режиссером [1, д. 87, л. 161]. У него действительно был опыт постановок фильмов. Ситуация с Геловани рассматривалась на заседании коллегии Министерства культуры 11 ноября 1953 г. Было принято решение о его приеме в штат театра-студии Киноактера. Но до своей смерти в 1956 г. он ни разу не был приглашен в кино. При том, что после войны при гораздо меньшем объема производства фильмов картины с участием М. Геловани выходили на экран в среднем с частотой раз в год.
Не менее показательна в этом смысле история с кинофильмом «Дзержинский» (режиссер М. Калатозов — самый известный его фильм — «Летят журавли»), производство которого было закончено в 1952 г. [2, д. 3641, л. 17]. В нем роль Сталина сыграл М. Геловани. Фильм был принят Министерством кинематографии с небольшими замечаниями в январе 1953 г., но на экраны он вышел только в 1956 г. и с переделками. Из картины были полностью исключены сцены со Сталиным.
В декабре 1953 г. Министерство культуры СССР рассматривало вопрос «О состоянии фильмофонда в конторах кинопроката». Был подготовлен проект приказа Министра о повторной печати фильмов, выпушенных в прошлые годы, пользую-
щихся популярностью у зрителей. В списке фильмов полностью отсутствовали фильмы, в которых среди главных героев был Сталин. При том, что спрос был на фильмы, выпущенные относительно недавно, после войны. Например, планировалась печать фильмов «Весна» и «Сельская учительница», «Молодая гвардия» и «Сказание о земле Сибирской», вышедших в 1947 г., а также фильма «Молодая гвардия», вышедшего в 1948 г. [1, д. 208, л. 18].
2 декабря 1953 г. было принято решение коллегии о проведении реконструкции технической базы киностудии им. М. Горького [1, д. 91, л. 14].
Сменивший П.К. Пономаренко на посту министра культуры СССР Г.Ф. Александров весной 1954 г. заявил: «суть дела в том, что некоторое время назад существовала точка зрения, что и в нашей стране должно выпускаться 10 фильмов в год. Потом опровержена была эта точка зрения и стало постепенно больше фильмов выпускаться. Что получилось из того, что мы выпускали 10 фильмов? Заглохла драматургия кинематографическая. Это положение ненормальное. Я предварительно имел разговор с товарищами Маленковым и Хрущевым на эту тему. Они оба считают, что пора кончать с таким положением в кинематографии, когда мы не используем имеющиеся возможности для создания большого количества кинофильмов» [1, д. 229, л. 54].
В апреле 1954 г. Министерство культуры обратилось в Правительство с предложением о расширении прав Министерства в области производства и выпуска кинофильмов. В частности, предлагалось разрешить Министерству запускать в про-
изводство кинофильмы в соответствии с тематическими планами, которые ранее были им же утверждены. Ранее тематические планы разрабатывались в Министерстве и утверждались по постановлению Совета Министров СССР. Тогда же предлагалось разрешить Министерству выпускать на экран законченные производством фильмы [1, д. 210, л. 3]. С момента создания Министерства культуры установился порядок запуска сценария в производство, при котором окончательный вердикт о начале съемок должен был выносить аппарат ЦК КПСС. Иногда получалось так, что министр культуры Пономаренко (еще и кандидат в члены Президиума ЦК КПСС, то есть один из его руководителей) считал, что сценарий можно выпустить, а сотрудники аппарата не разрешали. И.Г. Большаков, говорил, что Министерство иногда становилось на путь обхода аппарата ЦК. Он же призывал «стремиться к тому, чтобы было поменьше инстанций. Организовать дело надо так, что сценарий должен принимать Художественный совет самой студии, затем следующая инстанция — Министр, а Главное управление должно давать свое заключение. Сценарии должна коллегия утверждать» [1, д. 229, л. 60]. Министр Александров шел еще дальше. Он считал, что коллегия Министерства должна рассматривать только тематический план. В бытность Большакова министром кинематографии, то есть до смерти Сталина, запуск сценария в производство происходил исключительно по Постановлению Совета Министров СССР. Сам сценарий до утверждения проходил множество инстанций, среди которых
451
руководство киностудии, главное управление по производству фильмов, руководство Министерства кинематографии.
Примерно через год после создания Министерства культуры было положено начало «реабилитации» ранее выпущенных фильмов. Первой стала картина Ю. Райзмана «Поезд идет на Восток». Это был первый, единственный и, как признавал сам режиссер, неудачный опыт его работы в жанре комедии. Г.Ф. Александров посмотрел этот фильм весной 1954 г. и заявил на коллегии: Этот фильм неправильно был оценен нашей печатью как фильм безыдейный. Если вы сейчас вновь его посмотрите, то скажите, что оценка несправедливая. Люди там хорошие, советские, благородные, в моральном отношении также хорошие. Природа показана хорошо. Люди делают хорошее дело, проявляют себя, как советские люди. Поэтому вот предварительно потолковали, что надо будет его еще раз на экраны выпустить и может ЛЕИ быть в печати поправить оценку это-452 го фильма. Это информация о том положении, что надо фильмы оценивать по объективным критериям. У людей разные художественные вкусы, нельзя положиться в оценке фильма на вкусы отдельных товарищей. Когда подходили объективно к оценке этого фильма, там ничего плохого нет. Мы доложим Правительству. Мы решений принимать никаких не будем, просто для сведения товарищей» [1, д. 229, л. 67]. Помимо прочего, в этом выступлении Александрова содержится откровенная критика того, что раньше оценки фильмов не всегда были объективными, и завуалированная критика того,
что решение об оценке принималось очень часто одним человеком.
Заканчивая тему изменений в культурной политике в первый год после марта 1953 г., нельзя не упомянуть и о коренном изменении в подходе к его развитию. В начале 1950-х гг. преобладала точка зрения, что один фильм может идти в прокате несколько лет, и зритель может смотреть в кинотеатре один фильм несколько раз. Так, Министр кинематографии утверждал в начале 1950 г.: «вот «Кубанские казаки» можно 10 раз смотреть. «Падение Берлина» я смотрел 10 раз и еще много раз буду смотреть и всегда находить новые детали, ракурсы, которых я первые два раза не видел... настоящее произведение можно смотреть 20 раз» [2, д. 2755, л. 113]. А в начале 1954 г., один из руководителей Министерства при обсуждении вопроса о телевидении выступил за создание второй программы, потому что: «мы даем пьесу по телевизору. Человек ее смотрел и не хочет ее смотреть. Мы могли бы дать в это же время кинокартину. Это не так сложно, если давать одновременно две программы. Приемники же делают на три программы» [1, д. 228, л. 180]. Это высказывание свидетельствует о совершенно ином подходе к удовлетворению зрительских запросов.
В первые месяцы после создания Министерства культуры в сфере театрального искусства, в отличие от сферы кино, значительных изменений не происходило. 25 июня 1953 г. Министерством было принято решение «временно воздержаться» от постановки пьесы О.М. Мальцева «Югославская трагедия» [1, д. 71, л. 5]. Но это было скорее естественной ре-
акций на смену курса политического руководства страны по нормализации отношений с Югославией.
В июле 1953 г. был поднят вопрос о комедии С.В. Михалкова «Раки». В основу комедии был положен «фельетон о ротозеях и обманувшем их авантюристе», опубликованный в журнале «Крокодил» и перепечатанный газетой «Правда» [1, д. 76, л. 195]. В композиционном отношении пьеса «Раки» во многом напоминала сюжетную схему «Ревизора». Заместитель начальника Главного управления искусств М.И. Чулаки считал, что действительность получила одностороннюю характеристику, но, тем не менее, ее можно было оставить в репертуаре (пьеса шла в 15 театрах), не рекомендуя ее для широкого распространения.
В 1954 г. неоднократно поднимались вопросы о состоянии театров. Тема расширения прав директоров театров была поднята на заседании коллегии Министерства культуры СССР 18 февраля 1954 г. По существовавшему положению директора театров не имели права самостоятельного выбора той или иной пьесы, «заключения договоров с авторами на создание новых произведений, выпуска подготовленных премьер, а также определения количества, сроков подготовки и размеров затрат на новые постановки» [1, д. 209, л. 3]. Театры, «в погоне за выполнением плана, тащат на сцену слабые пьесы. Планы нужно выполнять, потому что планы-то по количеству» [1, д. 228, л. 173], — отмечал первый заместитель министра С.В. Кафтанов. Министерство культуры предлагало значительно расширить права директоров театров. Сам факт обсужде-
ния этой темы свидетельствовал о желании изменить существующее состояние дел. Один из членов Коллегии сообщил, что «эти предложения требуют некоторого изменения ранее имевшихся приказов и постановлений Совета Министров СССР от 1948 и 1949 гг. В частности, мы просим Коллегию поставить вопрос об изменении постановления 1948 г., где было записано, как недостаток, что Комитет по делам искусств не утверждает смет, а также пункт 2 постановления Совета Министров от 1949 г., где установлено количество постановок» [1, д. 228, л. 155]. Руководители крупнейших театров участвовали в обсуждении и поддерживали изменения существовавшей системы. В частности, известная актриса А.К. Тарасова, которая в ту пору была директором МХАТа, сказала: «Эти предложения накладывают большую ответственность на театр. Все театры ждут решения этих вопросов. Ответственность большая, но она и должна быть» [1, д. 228, л. 159]. Ей вторил директор Малого театра М.И. Царев, говоря о том, что сейчас у руководства театров «связаны руки» [1, д. 228, л. 160]. С.В. Кафтанов отмечал, что «постановление, которое намечается, ведет, главным образом, к тому, чтобы наши театры ставили лучшие пьесы, чтобы повышали художественный уровень пьес и развязывали творческую инициативу» [1, д. 228, л. 174].
Тему расширения прав директоров театров обсуждали и на коллегии 17 апреля 1954 г. Приказа или постановления не было принято, было решено привлечь к обсуждению директоров и главных режиссеров театров г. Москвы [1, д. 211,
453
454
л. 58]. Ставился также и вопрос «об упрощении системы прохождения пьес» [1, д. 209, л. 7].
Во втором номере журнала «Театр» за 1954 г. была опубликована пьеса Л. Зорина «Гости», ставшая одним из знаковых литературных произведений периода оттепели. Управление театров и музыкальных учреждений Министерства культуры СССР и его репертуарно-редактор-ских отдел разрешили эту пьесу к постановке в театрах страны. В частности, она шла некоторое время в московском театре имени Ермоловой, до тех пор, пока на нее не обратило внимание руководство Министерством и решением коллегии ее постановка была запрещена. Героем пьесы является «фальшивый человек, карьерист и негодяй, являющийся ответственным работником Министерства юстиции СССР» [1, д. 213, л. 37]. Фабула пьесы состояла, по мнению руководства Министерства культуры, в том, что «сама ответственная работа и материальная обеспеченность привели главного героя к социальному перерождению и нравственному падению, и, якобы, порождают новый высший свет и буржуазию» [1, д. 213, л. 37]. В пьесе, по их мнению, говорится о том, что для ответственных работников любой рядовой гражданин — лишь «песчинка, один из тысячи просителей» [1, д. 213, л. 52]. Ответственность за выход пьесы лежала, по мнению руководства Министерства культуры, не только на управлении театров и музыкальных учреждений, но и на руководстве Союза писателей, потому что такие известные и авторитетные авторы, как К.М. Симонов, Б.А. Лавренев, дали пьесе положи-
тельную оценку и отнесли ее е числу достижений советской драматургии» [1, д. 213, л. 53]. Как считали в Министерстве культуры, главный порок пьесы состоял в том, что Л. Зорин, «пользуясь ремесленными приемами», неправильно изобразил работников аппарата «как некую касту, пренебрегающую интересами простых людей и противостоящую советскому народу» [1, д. 214, л. 3].
Вместе с пьесой «Гости» были подвергнуты критике и запрещены к постановке разрешенные ранее пьесы «Наследный принц» А. Мариенгофа и «Деятель» И. Городецкого [1, д. 229, л. 39].
23—24 апреля 1953 г. на коллегии рассмотрен вопрос «О проектировании и сооружении памятников». При рассмотрении этого вопроса был представлен пятилетний план сооружения памятников (на 1953—1957 гг.). В этом плане предусматривалось создание памятников Ленину, но не было ни одного памятника Сталину [1, д. 67, лл. 87-90].
2 ноября план сооружения памятников повторно рассматривался на Коллегии. Было выдвинуто предложение, что только памятники В.И. Ленину и И.В. Сталину утверждаются на Коллегии Министерства культуры СССР, а все остальные принимаются по решению Главного Управления по делам искусств [1, д. 86, л. 139]. В плане среди прочих памятников предусматривалось: в 1953 г. установка двух памятников В. И. Ленину, в 1954 г. — трех памятников, в 1955 г. — двух, в 1956 г. — одного и в 1957 г. — двух памятников [1, д. 86, лл. 140-143]. Притом, что на протяжении этих пяти лет не планировалось создание ни одного памятника Сталину.
В июле 1953 года П.К. Пономаренко в письме на имя Г.М. Маленкова просил помощи в выделении в Москве здания для проведения выставок, потому что сейчас выставки проводятся в здании Третьяковской галереи, а также о выделении в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик мастерских для художников [1, д. 76, л. 11].
К вопросу о строительстве помещения для художественных выставок в Москве вернулись 2 декабря
1953 г., приняв решение «более убедительно мотивировать постановку этого вопроса» [1, д. 91, л. 3] перед Советом Министров СССР. Но это помещение так и не построили, а под выставочный зал отдали Манеж.
Новые веяния затронули и сферу музыкального искусства. 21 января
1954 г., при обсуждении планировавшегося в Большом театре концерта, посвященного памяти В.И. Ленина, развернулась дискуссия о произведениях Д.Д. Шостаковича. Министр культуры П.К. Пономаренко сказал: «у нас Шостакович — музыкант с мировым именем. А относятся к нему неправильно. Его 10-я симфония как будто не существует. У него есть „Леди Макбет Мценского уезда" - ее осудили, но рассказывают, что в ней есть потрясающие вещи. Может быть, их взять оттуда отрывками» [1, д. 228, л. 121]. По сути, Пономаренко своим предложением положил начало пересмотру положений печально известной статьи в «Правде» от 28 января 1936 г. «Сумбур вместе музыки». Более того, он взял Шостаковича под защиту от критики руководства Союза композиторов: «Хренников додумался до того, что когда сказали, но ведь людям нравится, а он
ответил, вот и страшно, что нравится. Надо музыку Шостаковича больше и смелее пускать» [1, д. 228, л. 121]. Тему подхватили другие функционеры. А первый заместитель министра культуры С.В. Кафтанов предложил «шире пускать» не только Шостаковича, но и Прокофьева.
В книгоиздательском деле также наметились новые тенденции.
При рассмотрении планов издательств «Искусство» и «Изогиза» на 1954 г. критике со стороны руководства Министерства культуры было подвергнуто то, что в некоторых брошюрах и монографиях содержалась «исключительная биографичность, часто носящая характер чрезмерного самовосхваления и восхваления, тогда как в этих книгах наиболее ценной частью должно быть изложение опыта творческой деятельности» [1, д. 89, л. 6].
Произведения Сталина продолжали распространяться, и он по-прежнему считался классиком марксизма. Но и в этот вопрос были внесены определенные коррективы. Так, в списке книг, подлежащих изданию специально для библиотек, подготовленном в конце 1953 г., предусматривалось издание собрание сочинений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина одинаковым тиражом — по 150 000 экземпляров каждого. Но краткий очерк жизни и деятельности Ленина был запланирован тиражом в 200 000, а краткая биография Сталина тиражом на 50 000 меньше [1, д. 92, л. 122].
30 декабря 1953 г. был рассмотрен тематический план переиздания художественной литературы на русском языке в 1954 г. Некоторые моменты плана содержали в себе, по
455
456
сути, революционные изменения. Так, впервые после многих лет на государственном уровне был поднят вопрос о литературном наследии С. Есенина «имея в виду, что должно быть осуществлено наиболее полное издание произведений поэта, приемлемых для выпуска в печати» [1, д. 94, л. 7]. Заметим, что в предшествующие годы творчество Есенина как минимум замалчивалось, а его произведения не издавались. Планировалось также включение «в план редакционно-подготовитель-ных работ на 1954 год издания избранных сочинений А. Дюма (отца), увеличение тиража произведений И.С. Тургенева и В. Гюго, «имея в виду многочисленные просьбы читателей» [1, д. 94, л. 6]. В то же время было предложено уменьшить тираж и объем издаваемых сочинений А.И. Герцена, потому что они могут «представлять интерес только для узкого круга читателей».
По поручению коллегии был рассмотрен вопрос об улучшении дела ознакомления советских читателей с литературой стран народной демократии [1, д. 83, л. 14].
При рассмотрении плана издательства «Иностранная литература» на 1954 г. отмечалось, что оно крайне мало выпускает и намечает к выпуску произведения «прогрессивных писателей капиталистических стран» (Англии, Италии, стран Латинской Америки, Японии, Индии), особенно неблагополучно обстояло дело с изданием «прогрессивных писателей скандинавских стран — только одна книга датского писателя, совершенно не издавались произведения писателей из арабских стран [1, д. 89, л. 6].
В глубоком кризисе находилась сфера производства и распространения грампластинок. В то время (при отсутствии магнитофонов в широком пользовании) пластинка была единственным источником повторного воспроизведения записей в домашних условиях. 2 октября 1953 г. коллегия Министерства рассмотрела вопрос об увеличении выпуска и улучшении репертуара грампластинок. Инициатива постановки этого вопроса исходила от Правительства. Было высказано суждение, что «надо больше производить таких пластинок, которые пользуются большим спросом у населения» [1, д. 228, л. 188]. Потому что, если во многих магазинах пластинки лежат и не продаются, это говорит о том, что на такой репертуар не имеется спроса». В записке Министерства культуры на имя Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева указывалось, что в «1939 г. были распроданы все выпущенные пластинки, тогда как в 1952 г. оказалось непроданными 16 миллионов пластинок, и в то же время население предъявляло большой спрос на пластинки, которые не выпускались» [1, д. 85, л. 175]. При том, что в 1939 г. было произведено 66 миллионов пластинок, а в 1952 г. — только 51,2 миллиона. Пластинки не продавались потому, что записывалась только серьезная музыка, практически полностью игнорировалась оперетта, эстрада и танцевальная музыка. Так, в 1952 г. было записано 857 новых наименований пластинок, из них только 8 наименований легкой музыки, в то время как 70% заявок торговой сети составляли пластинки с современной эстрадной музыкой. Были сняты с производства почти
все пластинки с записями популярных артистов Л. Утесова, К. Шуль-женко, Л. Черной, М. Бернеса и других. Министерство культуры предлагало увеличить выпуск грампластинок в 1954 г. до 70 миллионов, а в 1955 г. до 100 миллионов, построить в течение двух лет новый завод грампластинок, мощностью не менее 50 миллионов штук в год, «возобновить производство грампластинок с записями песен и музыкальных произведений, полюбившихся народу и по тем или иным причинам снятых с производства» [1, д. 85, л. 177].
Наконец, при рассмотрении культурной политики немаловажным является вопрос о руководстве высших государственных органов управления культурой. 15 марта 1953 г. были упразднены все ранее существовавшие государственные органы управления культурой. Их полномочия были переданы вновь созданному Министерству культуры СССР. Во главе Министерства был поставлен П.К. Пономаренко, до этого занимавший Секретаря ЦК КПСС, а несколько ранее — министра заготовок СССР. По роду деятельности ранее он в определенной степени занимался вопросами идеологии и культуры (будучи, например, Первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии). Но непосредственно сферой культуры никогда ранее не руководил. Все бывшие государственные органы управления культуры были объединены под эгидой Министерства, а их руководители вошли в состав его руководства в качестве заместителей министра. А, например, бывшие заместители министра кинематографии СССР стали начальниками или заместителями начальников управлений Министер-
ства. То есть можно утверждать, что после марта 1953 г. в руководстве продолжали (за исключением самого министра Пономаренко) оставаться те же люди.
В феврале 1954 г. произошло первое значительное изменение. П.К. По-номаренко был избран Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана и отбыл из Москвы. Примерно на протяжении месяца подбирали нового министра. В это время текущими делами и заседаниями коллегии руководил С.В. Кафтанов, один из первых заместителей министров культуры СССР (в прошлом — министр высшего образования СССР). В марте 1954 г. был подобран и назначен новый министр культуры — Г.Ф. Александров (академик, философ, в прошлом один из руководителей Отдела ЦК ВКП(б). Но серьезная встряска в руководстве Министерства состоялась несколько позднее — в апреле 1954 г. Тогда с должностей заместителей министра были снят Н.Н. Беспалов (руководившей до марта 1953 г. Комитетом по делам искусств). Бывший министр кинемато- 457 графии, а ныне первый заместитель министра культуры Большаков на некоторое время оказался в странном положении — пост свой он сохранил, но членом Коллегии быть перестал (хотя по должности должен был входить в ее состав) и принимал участие в ее заседаниях вплоть до середины мая 1954 г. Бывший до марта 1953 г. первым заместителем Большакова — В.Ф. Рязанов был перемещен из Главного управления кинематографии Министерства культуры СССР в Главное управление кадров (при этом он остался членом коллегии, но влияние на решение вопро-
458
сов, связанных с кино, практически полностью потерял). На должности заместителей министра были назначены новые люди. В том числе единственный и первый в Министерстве творческий сотрудник — режиссер Н.П. Охлопков. Начальником Главного управления кинематографии был назначен В.С. Кузаков, а Главным Управления театров и музыкальных учреждений А.В. Солодовников. Таким образом, реальное обновление в руководстве культуры состоялось не весной 1953, а годом спустя. Тогда в высшие органы руководства Министерства пришли новые люди.
Таким образом, кардинальные изменения в культурной и идеологической политике начались весной 1953 г., через месяц после ухода Сталина. В каких-то сферах и вопросах можно эти изменения можно назвать революционными. Они происходили во всех сферах и отраслях культуры по инициативе высшего политического руководства, руководства Министерства культуры. Подтачивание основ культурной политики, проводившейся в начале 1950-х гг. в тех сферах, которые не
были затронуты радикальными изменениями, также проходило уже на протяжении первого года после смерти Сталина. Изменения были непоследовательны. В первый год оттепели это происходило отчасти потому, что не было четкого плана преобразований, отчасти потому, что не было единого центра их разработки в условиях «коллективного руководства» Н.С. Хрущева и Г.М. Маленкова. Та работа, которая проводилась в 1953 и последующих годах, подготовила почву для решений, принятых на XX съезде.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства). Ф. 2329. Оп. 2.
2. РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства). Ф. 2456. Оп. 1.
REFERENCES
1. RGALI (Rossijskij gosudarstvennyj arhiv literatury i iskusstva), F. 2456, Op. 1. (in Russian)
2. RGALI (Rossijskij gosudarstvennyj arhiv literatury i iskusstva), F. 2329, Op. 2. (in Russian)
Гершзон Михаил Михайлович, аспирант, исторический факультет, Российская Академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), [email protected] Gershzon M.M., Post-graduate Student, History Department, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, [email protected]
