CC BY
37№ 3 (46), 2012
"Культурная жизнь Юга России"
Н. П. ГАТИКОЕВА
КУЛЬТУРНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК ОСНОВА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НАРОДА (На примере Южной Осетии)
В статье рассматривается культурная идентичность южноосетинского общества, ее роль в определении государственной идентичности населения на основе единства исторической судьбы, языка и религии. Ключевые слова: религиозная и культурная идентичность, исторический путь нации.
В период глобализации одной из наиболее важных становится проблема государственной идентичности. Как набор системообразующих элементов, которые служат критериями легитимности страны и находят свое выражение в государственных символах, в сфере образования, досуга (подготовка и проведение праздников) и т. д., идентичность способствует сохранению самоуважения и чувства собственного достоинства, определяет установки коллективного гражданского сознания, мотивирует активное участие в политике, в работе общественных, экономических и культурных институтов [1].
Термином идентичность обозначают единичное бытие человека (поступки, опыт, мечты, воспоминания), его «самость» в контексте социокультурной жизни и темпоральности (ощущение скорости течения времени) бытия. Соответствующий концепт всесторонне рассмотрен в работах Э. Эриксона. Известный американский антрополог особо подчеркивает адаптивный характер поведения индивида - в противоположность психоаналитикам, настаивавшим на антагонизме между личностью и обществом (З. Фрейд. «Психология масс и анализ Я»). Ученый определяет идентичность - субъективное ощущение самотождественности, источник энергии и основу преемственности - как чувство органической принадлежности к исторической эпохе, как гармонию идей и ценностей личности с доминирующим комплексом общественных представлений о человеке и принятие социального бытия как своего [2].
В основе идентичности лежит культура: она передается в процессе социализации, формирует понятие о взаимосвязи с определенной группой людей. «В современном мире <...> культурные идентичности (этнические, национальные, религиозные, цивилизационные) занимают центральное место, а союзы, антагонизмы и государственная политика складываются с учетом культурной близости и культурных различий» [3].
История народа, общность языка и религии являются важными системообразующими элементами государственной идентичности, которая может иметь надэтнический характер, как, например, российская или немецкая (в Германии в настоящее время 12% населения по этническому статусу не являются немцами) или проявляться в стремлении титульной нации к доминированию
во властных структурах и повседневной жизни. Так, в Грузии до выхода из ее состава Абхазии и Южной Осетии правящая элита рассматривала все население как грузин; в Болгарии со второй половины ХХ века всех жителей, включая македонцев и турок, по инициативе Ц. Драгойчевой стали считать болгарами.
Основываясь на данных теоретических предпосылках, проанализируем социокультурные основания государственной идентичности Республики Южная Осетия.
В Х-ХП веках в предгорьях Кавказа существовало Аланское государство, пришедшее в упадок при монголо-татарском нашествии. Аланские (осетинские) сообщества, разделенные естественно-географическими и политическими границами, развивались в условиях территориальной изоляции. В XVII столетии проживавшие на Северном Кавказе осетины постепенно расселились в разных областях Цхинвальского региона, усвоив юго-осетинское туальское подречие (туалта) тагаурского (восточно-аланского) диалекта осетинского языка. В современном осетинском языке лингвисты выделяют западно-аланский (дигорский - дыгуратта) и восточно-аланский (тагаурский - тагиата) диалекты. Это определило лингвистическую идентичность - важнейший, хотя и не определяющий элемент этнокультурной идентичности (ср.: немецкий язык в качестве государственного используется в Швейцарской Конфедерации, Австрийской Республике, Великом герцогстве Люксембург, княжестве Лихтенштейн, а арабский язык - в ряде арабских государств и т. п.).
В 1774 году население Северной Осетии приняло подданство Российской Империи, а Южная была присоединена к России в 1801 году как часть Картли-Кахетинского царства (Восточная Грузия). С 1843 по 1917 год в составе Тифлисской губернии выделялся Осетинский округ с центром в городе Джава. С 1842 года в составе Горийско-го уезда существовал Осетинский округ Грузино-Имеретинской губернии, позже упраздненный (основная часть его территории была преобразована в Осетинский участок). За счет миграции из Северного Кавказа и других районов Грузии численность осетин в Цхинвальском районе возросла с 19 000 в 1860-м до 52 000 чел. в 1880 году.
В 1830 году грузинская русскоязычная газета «Тифлисские ведомости» опубликовала статью
78 "Культурная жизнь Юга России" № 3 (46), 2012
анонимного автора, в которой использовались названия Южная Осетия (населенные осетинами области Цхинвальского региона) и Северная Осетия (населенная осетинами территория Северного Кавказа). Они и были приняты в качестве официальных.
В январе 1921 года Южная Осетия считалась частью Горской Республики в составе РСФСР, а позже стала Юго-Осетинской автономной областью в составе Грузинской ССР, правительство которой уже в тот период полагало нецелесообразным выделение этой независимой территории: «Районы, заселенные осетинами, лишены географического единства и составляют географически и экономически части различных провинций, поэтому образование искусственной административной единицы из этих отрезков следует считать неосуществимым делом» [4].
С 1934 по 1936 год Южная Осетия в составе Грузинской ССР называлась Автономная область Южной Осетии, а с 1936 по 1990 - Юго-Осетинская автономная область. К моменту распада СССР в Южной Осетии насчитывалось по различным оценкам 60-74,5% осетин, грузин - 16,3-35% [5]. М. М. Цотниашвили указывает иные цифры: 65-70% и 35-30% соответственно [6].
В марте 1990 года Верховным Советом Грузии во главе с Звиадом Гамсахурдиа была принята Декларация о суверенитете и грузинский объявлен единственным государственным языком, обязательным для изучения в средней школе. Союзный договор 1922 года тогда признали незаконным, а в июне 1990-го провозгласили верховенство республиканского законодательства. Пытаясь предотвратить распад СССР, союзное руководство высказывалось за повышение статуса автономий, что активизировало выступления в пользу этни-зации. В опоре на решения союзного парламента южноосетинские политики 19 сентября 1990 года провозгласили, что Южно-Осетинская Советская Демократическая Республика (ЮОСДР) входит в состав СССР [7]. Через два года в ответ на неоднократные попытки грузинского руководства подчинить себе Южную Осетию Верховный Совет Южной Осетии принял Акт о государственной независимости. Несмотря на вооруженные попытки (1992 и 2008 гг.) вернуть Южную Осетию в состав Грузии, Республика защитила свой суверенитет. Принятие Конституции закрепило государственную и, соответственно, социокультурную идентичность страны, отраженную в материальной и духовной культуре всего населения Южной Осетии, вне зависимости от этнической принадлежности. Это особенно важно в условиях контактов с другими нациями.
Своеобразно складывалась и религиозная идентичность. Считается, что южные осетины (туаль-тцы) переняли христианство из Западной Грузии (Лазики) в IV веке. В 562 году по мирному договору византийского императора Юстиниана I с персами грузинское царство отошло к римлянам; произошел
возврат к языческим верованиям, образовалось синкретическое этнорелигиозное единство.
В современной Южной Осетии, при достаточно сложных взаимоотношениях между Грузинской и Русской Православной Церковью действует епархия, примкнувшая к Элладской раскольничьей церкви старостильников, которые не перешли в 1924 году на новоюлианский (григорианский) календарь. Отказавшиеся подчиняться Грузинской Православной Церкви религиозные общины первыми заявили о себе в Цхинвале и в с. Цунар Цхинваль-ского р-на, где находится построенный в Х веке храм Пресвятой Богородицы. В нем проводились богослужения на русском и осетинском языках. Община состояла из нескольких десятков человек, объединившихся вокруг молодого священника отца Александра (Пухатэ). Число приверженцев православия быстро росло, за несколько лет сформировалась крупная религиозная организация, негативно воспринятая Грузинским патриархатом.
Ситуация острого южноосетино-грузинско-го конфликта заставила православные общины Южной Осетии в 1990 году обратиться к Московскому патриархату РПЦ с просьбой о принятии под свой омофор. Не получив положительного ответа, они стали искать поддержку за границей и получили ее в лице Архиепископа Лазаря. Он оказал помощь в решении духовных и канонических вопросов и рукоположил в священники Александра Пухатэ в феврале 1993 года. Осенью 2000 года прошла церемония учреждения Благочиния церковного округа, Храм Пресвятой Богородицы получил статус мужского монастыря. Его настоятель отец Александр принял монашеский постриг под именем Георгия и был возведен в сан игумена.
Ныне между Республикой Южная Осетия и Аланской епархией заключен договор (Конкордат), в Конституции РЮО православие отмечено как одна из основ национального самосознания осетинского народа. Президент РЮО при возможности присутствует на богослужениях. Республику часто посещает епископ Амвросий Мефонский -председатель Комитета по внешним церковным связям при Синоде Греческой православной церкви Противостоящих, гражданин РЮО.
Исторический путь нации и ее культура позволяют утверждать, что в республике сложилась особая социокультурная идентичность - интегратив-ное отражение судьбы народа и общности языка на основе туальского диалекта и религии (синкретизма православия и дохристианских верований).
Литература
1. Fallers L. The Anthropology of the NationState. Chicago, 1968. Р. 23-27.
2. Ачкасов В. А. Этническая идентичность в условиях общественного выбора. URL: http://soc. pu.ru/publications/jssa/archive.html
3. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и изменение мирового порядка (отрывки из книги) // Pro et Contra. 1997. № 2. С. 142-143.
№ 3 (46), 2012 "Культурная жизнь Юга России" ^
4. Тоидзе Л. Образование осетинской авто- 6. Цотниашвили М. М. Осетинский сепаратизм номии в Грузии // Осетинский вопрос. Тбилиси, и его сущность: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. 1994. С. 307. Тбилиси, 1998. С. 14.
5. СССР после распада. СПб., 2007. С. 240. 7. СССР после распада ... С. 247.
n. p. gatikoeva. cultural identity as the basis of the people's state identity
(On the example of South Ossetia)
Cultural identity of South Ossetian society, its role in determination of the population's state identity on the basis of the unity of the historical fate, language and religion are considered in the article.
Key words: religious and cultural identity, historical path of the nation.
А. Т. БАЯНОВА
ПЕРВЫЕ ХРЕСТОМАТИИ В КНИжНОЙ КУЛЬТУРЕ КАЛМЫКОВ
В статье дан сравнительный анализ структуры и содержания хрестоматий, издававшихся для калмыцких улусных школ в начале ХХ века.
Ключевые слова: улусные школы, первые хрестоматии на калмыцком языке, структура хрестоматии, книга, рукопись.
История создания и развития книги позволяет рассматривать ее как один из артефактов, служащих сохранению социокультурного опыта, его передаче в виде ценностных ориентаций и знаний о мире. Результативность, успешность функционирования книги определяются ее содержанием и воздействием на сознание отдельного человека и общество в целом. Обучающую и коммуникативную функции книги в определенной мере можно проследить на примере создания первых школьных хрестоматий - учебных книг, представляющих собой «сборник систематически подобранных материалов по какой-либо отрасли знания -художественных, мемуарных, научных, публицистических, или отрывков из них» [1]. Специфика данных учебных пособий заключается в том, что они могут применяться как в сочетании с другими учебниками, так и самостоятельно.
Цель данной статьи - выявить особенности первых хрестоматий, существовавших в калмыцкой народной школе, установить их сходные и отличительные черты. Изучение вопроса функционирования хрестоматий в культуре номадов представляется нам актуальным, поскольку этот тип учебного пособия сам по себе является продуктом уже оседлого общества. Роль учебных книг, конечно, не сопоставима со значением книг религиозных, имевших сакральное значение для верующих, однако хрестоматии как сборники образцовых текстов стали неотъемлемой частью образовательного процесса в кочевом обществе начала ХХ века. Как правило, первое соприкосновение с письменностью начинается с букваря, именно с этой книги обучаемые начинают осознавать свою принадлежность к языку и культуре этноса. Хрестоматией как вспомогательным источником обучения школьник может пользоваться только после приобретения навыков чтения.
Первая хрестоматия на «ясном письме» (тодо
бичиг - национальная письменность калмыков, созданная в 1648 г.) была издана в качестве учебного пособия в 1892 году по распоряжению Министерства государственных имуществ. Ее составитель профессор Санкт-Петербургского университета Алексей Матвеевич Позднеев (1851-1920) был выдающимся востоковедом. Этот специалист по монголоведению известен как автор ряда исторических работ и учебников для калмыцких школ. Главное назначение хрестоматии, по его словам, помещенным в предисловии, заключалось в том, чтобы «служить проводником русской культуры среди восточных инородцев России» и дать «современному калмыцкому юношеству <...> точное понятие о тех благодеяниях, которые получили калмыки в России» [2]. Преследуемая цель - расширение знаний учащихся о мире, о родной стране и людях, проживающих в ней. В составлении учебного пособия использован историко-литературный принцип подачи материалов. Второе издание хрестоматии А. М. Позд-неева (1907) [3], как и первое, состояло из девяти разделов. Учебное пособие открывается текстами калмыцких историко-литературных памятников «Краткая история калмыцких ханов» и «Сказание о дербен-ойратах». Далее следует блок текстов, посвященных истории Российского государства: «Что называется миром, что такое земля и как велико славное Русское государство?», «Откуда пошло Русское государство, и какие великие дела в нем сделали православные государи?», «Какие православные государи царствовали в России после Петра Великого и царствование императрицы Екатерины Великой», «Грамоты русских императоров калмыцкому народу». Завершается книга отрывками из калмыцких уложений (Ойратские законы 1640 г., указы Галдан хун-тайджи, законы Дондук-Даши и т. д.), фрагментами героического эпоса «Джангар» и описанием первого периода
