CC BY
16
Чапыгин И. В., Смирнова К. А.
Гуманитарный вектор. 2023. Т. 18, № 1
http://www.zabvektor.com
ISSN 2542-0038 (Online) ISSN 1996-7853 (Print)
Научная статья УДК 94(47)
DOI: 10.21209/1996-7853-2023-18-1-56-63
Культурная деятельность казачьей эмиграции на территории Трёхречья
Игорь Викторович Чапыгин1, Ксения Андреевна Смирнова2
12Иркутский государственный университет, г. Иркутск, Россия
1IGOR_VCH@mail.ru, https://orcid.org/0009-0001-4351-3602 2kseniya300323@gmail.com, https://orcid.org/0009-0007-8041-4041
В статье рассматривается история появления российского казачества на территории Северо-Западной Маньчжурии, а именно Трёхречья, строительство первых поселений, их культурная жизнедеятельность и трансляция русских традиций. Авторами работы поставлена цель - изучить вклад эмигрантской общины в развитие и становления русского образа данного края, процесс сохранения традиционных порядков и устоев казачества. Данная проблема рассмотрена в статье в контексте материальной и духовно-социальных направлений культуры. Актуальность теме придаёт процесс возвращения к активной общественной деятельности казачества. В современном российском обществе не утихают дискуссии по поводу сущности казачества, экономических, нравственных, социальных и духовных основ их жизни. В статье дана характеристика казачьей жизни и культуры, которые на чужой территории укрепились и стали опорной точкой для развития Трёхречья. Помимо этого, представлен анализ процессов поддержания национального духа и борьбы с ассимиляцией со стороны разных представителей казаков-эмигрантов, включая интеллигенцию, духовенство. Представители казачьей эмиграции в Трёхречье вели активную культурную жизнь, которая на фоне культурной жизни других групп эмиграции в Китае, отличалась своей инициативностью. Отмечается, что все достижения в разных сторонах культуры имели особую русскую индивидуальность. Они получали отражение не только в быту и материальной культуре, но и в развитии таких институтов как образование, литература, церковь и т. д. При написании статьи привлечён репрезентативный круг источников, освещающих культурную деятельность русских в Трёхречье в определённых социальных и культурных аспектах. Это источники личного происхождения: воспоминания, мемуары, а также справочная литература, документы архивов и музеев. Привлечение данных источников позволяет решить поставленные задачи, дать представление о мировоззрении, социокультурных особенностях и национальной идентичности казаков-эмигрантов как основной социальной прослойки Трёхречья. Культурная жизнь занимала важное место в адаптационном процессе русских трёхреченцев и дальнейшем развитии этого края Китая. В работе выявлена и представляется перспективной необходимость дальнейшего исследования, реконструкции, трансляции и поддержки казачьей культуры русских Трёхречья.
Ключевые слова: Трёхречье, эмиграция, казаки, Северо-Западная Маньчжурия, культура, традиции
Original article
Cultural Activity of the Cossack Emigration in the Territory of the Three Rivers
Igor V. Chapygin1, Ksenia A. Smirnova2
12Irkutsk State University, Irkutsk, Russia 1IGOR_VCH@mail.ru, https://orcid.org/0009-0001-4351-3602 2kseniya300323@gmail.com, https://orcid.org/0009-0007-8041-4041
The article examines the appearance of the Russian Cossacks on the territory of Northwestern Manchuria, namely the Three Rivers, the construction of the first settlements, their cultural life and the translation of Russian traditions. The authors of the work set a goal to study the contribution of the emigrant community to the development of the image of this region, the process of preserving traditional orders and foundations. This problem is considered in the article from the material and spiritual-social directions of culture. The relevance of the topic is due to the process of returning to active social activity of the Cossacks. In modern Russian society, discussions about the essence of the Cossacks, the economic, moral, social and spiritual foundations of their life do not cease. The authors use the fundamental principles of historical science. The principle of objectivity made it possible to evaluate the analyzed historical documents taking into account the subjectivity of their author. Representatives of the Cossack emigration in the Three Rivers were active in cultural life, which against the background of the cultural life of other emigration groups, was distinguished by its initiative. All achievements
© Чапыгин И. В., Смирнова К. А., 2023
Контент доступен по лицензии Creative Commons "Attribution" («Атрибуция») 4.0 Всемирная The content is available under the Creative Commons "Attribution" 4.0 International
Chapygin I. V., Smirnova K. A.
in different aspects of culture had a special Russian personality. They were reflected not only in everyday life and material culture, but also in the development of institutions such as education, literature, publications, the church, etc. Arriving on the Manchurian side, the Cossacks brought with them their way of life and culture, which strengthened on foreign territory and became a reference point for the development of the region. Thanks to the location of the Chinese authorities, the Three Rivers began to grow and develop rapidly. People fleeing wanted to feel like an integral part of Russia. Various representatives of the emigrant Cossacks, including the intelligentsia, the clergy, sought to support the Russian spirit and opposed assimilation. The paper identifies and seems promising the need for further research, reconstruction, translation and support of the Cossack culture of the Russian Three Rivers.
Keywords: Three Rivers, emigration, Cossacks, Northwest Manchuria, culture, traditions
Введение. Трёхречьем называли и называют историко-культурную область, граничащую с Забайкальем по р. Аргунь, находящуюся в бассейне её правобережных притоков Хаула, Дербула и Гана (северо-запад Маньчжурии). Эта местность издавна привлекала население из казачьих станиц соседнего Забайкалья (преимущественно казаков). По некоторым данным ещё с начала XIX в. Дело в том, что вниманием казаков завладела плодородная почва и природные богатство региона, которые могли послужить в качестве хорошей площадки для земледелия, скотоводства и охоты. С маньчжурской стороны охрану границы несли местные жители этого района и китайские пограничники. Однако их малочисленность и растянутость вдоль границы не могли остановить переход забайкальцев на китайскую территорию. В результате этого, на маньчжурской территории казачьи заимки стали отправной точкой заселения и освоения Трёхречья русскими. Так как первые заимки обнаружены по реке Хаул, то именно здесь появился первый хутор Ивановка.
Актуальность теме придаёт процесс возрождения российского казачества с возвратом к активной общественной деятельности. В современном российском обществе не утихают дискуссии по поводу сущности казачества, ценностных ориентаций казаков, экономических, нравственных, социальных и духовных основ их жизни и деятельности.
Методология и методы работы. Исследование опирается на подходы, свойственные историческому познанию. Мнение автора строится на основополагающих принципах исторических наук. Принцип объективности дал возможность оценивать анализируемые исторические документы осторожно, учитывая субъективизм их автора, однако признавая, что они также являются важными источниками по истории дальневосточной эмиграции. Общие методы сбора, анализа и синтеза информации, показали
свою важность при работе с источниками и имеющимися публикациями, методы дедукции и индукции помогли при формулировке выводов.
В предыдущих работах одного из авторов этой статьи [1; 2] историография казачьей эмиграции на территории Китая уже достаточно детально освещалась. Что касается вопроса жизнедеятельности казачества непосредственно в Трёхречье (правобережья Аргунь и её притоков с китайской стороны), то этот аспект темы менее изучен и, безусловно, ещё ждёт новых исследований. В этой связи можно отметить работы А. М. Кайгородова [3], Ю. В. Аргудяевой [4-6], И. В. Чапыгина [7], О. И. Сергеева [8; 9], Е. В. Дроботушенко [10], А. П. Заби-яко и А. А. Забияко [11], В. А. Кормазова [12], М. Шестакова [13], В. Л. Кляуса [14], Я. В. Зиненко [15], П. В. Шахматова [16], В. В. Перминова1, которые освещали жизнедеятельность русского населения и казачества Трёхречья в рамках своих научных интересов и задач.
Результаты исследования и их обсуждение. На территории Трёхречья первыми образовались охотничьи избушки, зимовья и заимки казаков, которые проживали на российской стороне р. Аргунь, но время от времени посещали Маньчжурию [16]. Новые поселения стали активно расширяться и превращаться в богатые деревни. Поспособствовал этому приток беженцев из Забайкалья и Сибири после революционных событий и последовавшей вслед за этим гражданской войной. В результате численность населения бассейна реки Хаул увеличилась в несколько десятков раз. Население Трёхречья также пополнилось за счёт новых притоков беженцев в 1930-е гг., когда в край стали прибывать крестьяне из СССР, не смирившиеся с коллективизацией и раску-
1 Перминов В. В. Трёхречье // Энциклопедия Забайкалья: Читинская область: в 4 т. / РО РАН, Забай-кал. гос. пед. ун-т. - Новосибирск: Наука, 2000-2006. -Т. 3. - 240 с.
Чапыгин И. В., Смирнова К. А. Гуманитарный вектор. 2023. Т. 18, № 1
лачиванием. По подсчётам исследователей, к тому времени русское население региона достигало от шести до девяти тысяч человек. Значительная часть населения - русские, переселившиеся в своё время из-за реки Аргунь, городов Харбин, Маньчжурия, Хайлар, пристанционной полосы КВЖД и прочей территории Барги. Это были в основном казаки и их семьи [17].
Для эмигрантов культурная жизнь стала одной из основных частей национального самосознания, идентичности и мироощущения, а для проживавших на территории Трёхречья казачьих семей это было ещё и способом взаимодействовать с местной культурой и противовесом ассимиляции китайским обществом [18, с. 50]. Говоря о материальной культуре русских в Северо-Западной Маньчжурии, в первую очередь, стоит рассмотреть жилище трёхреченцев, ведь дом занимает важное место в жизни любой этнической группы и выполняет ряд функций. Стоит сказать, что большинство казачьих посёлков Трёхречья строились в соответствии с тем же принципом,что и в Забайкалье и других районах Сибири. Такие же широкие улицы, порядок построения домов и, в целом, общий вид поселений напоминал сибирские посёлки. Главное место в любом доме поселений занимала печь. Японцы называли её печью для приготовления хлеба. Прочая обстановка дома сохраняла свою последовательность в каждом доме: стол, место для инструментов, спальное место, сундук, стулья. В противоположной от прихожей части дома располагалась так называемая гостиная, которая находилась с южной стороны. Стены гостиной украшались повешенными здесь гармошкой, балалайкой или другими музыкальными инструментами. Отдельно на стене висела полка с расположенной на ней иконой. Вся мебель, что находилась в комнате, декорировалась со вкусом. При расстановке мебели старались сделать так, чтобы в самом центре комнаты оставалось достаточно свободного места, ведь здесь собирались все члены семьи после рабочего дня.
Рассматривая внутреннее и внешнее убранство русской избы, можно увидеть, что казаки перенесли русские традиции материальной культуры и приспособили их к жизни на территории Северо-Западной Маньчжурии. Сказанное относится в том числе к способам строительства жилья, интерьеру
и конструктивным особенностям (например, традиционная русская печь). Данные традиции соблюдались трёхреченцами не только в плане жилищного строительства, но и в других составляющих материальной культуры, таких как еда, одежда и средства передвижения.
Пища трёхреченцев изобиловала продуктами, как животного, так и растительного происхождения: продуктов сельского хозяйства, добываемой дичи и рыбы, собираемых дикоросов. Покупные продукты занимали незначительную долю в рационе. Между жителями разных лесостепных зон присутствовал активный обмен товарами, которыми не могли себя обеспечить в полной мере. Основным продуктом в рационе считался хлеб, который пекли самостоятельно. Мясо и рыбу употребляли в основном в зимнее время года, так как летом хранить мясо было невозможно. Мясной продукцией казаки обеспечивали себя самостоятельно - за счёт скотоводства, охоты, рыболовства.
В праздничные дни было принято ставить на стол разнообразные блюда, поэтому к этому готовились заранее. На Пасху всегда пекли куличи, делали творожную пасху, красили яйца, запекали целиком или варили кур, гусей, уток. В обычные рабочие дни население питалось однообразно - крупы, картофель, рыба, мясо, капуста. В постные дни рацион трёхреченцев был скромным и соответствовал православной традиции1.
Внешний вид русских сохранился в том же традиционном виде, что и в Забайкалье и других районах Сибири. Женщины носили платья или кофту (рубаху) с юбкой. Мужчины одевались в холщовые рубахи и штаны, подпоясываясь ремнём. На праздники было принято наряжаться, надевая самые лучше наряды. Для мужчин праздничным нарядом выступала казачья форму Забайкальских войск - папаха с жёлтым верхом, фуражка, брюки с лампасами, гимнастёрка. Женщины стремились в праздничные дни выглядеть особенно ярко, с помощью драгоценностей и украшений. Большую часть гардероба жители Барги шили самостоятельно из кожи и шерсти домашнего скота, что само по себе являлось трудоёмким процессом. Шили как
1 Китай и русская эмиграция в дневниках И. И. и А. Н. Серебренниковых: в 5 т. - Т. 1. Пока же мы счастливы тем, что ничто не угрожает нам... (1919-1934) / ред. М. А. Айламазян; Гуверовский институт войны, революции и мира. - М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. - 448 с.
нательную и верхнюю одежду, так и обувь, используя преимущественно традиционные виды рукоделия. Что касается средств передвижения, которые также можно отнести к элементу материальной культуры, то здесь русские остались верны традициям. Телеги, разного рода брички использовались в летнее время. Зимой же в краю перемещались с помощью самостоятельно изготовленных саней, либо верхом. Стоит отметить, что навыком верховой езды идеально владели не только мужчины, но и женская часть населения.
Эмиграция русских в Китай переместила большое количество людей в совершенно другие культурные, языковые, географические и социальные условия. В связи с этим, после становления материальной культуры в Барге, эмигранты взялись за развитие духовной и социальной культурной жизни. В первую очередь это коснулось становления на территории Трёхречья православной церкви как института социализации. Обустройство духовной жизни в чужой стране было не только потребностью для русских эмигрантов. Это стало связывающим звеном всех русских беженцев, так как выполняло объединяющую функцию.
После переселения эмигранты столкнулись с необходимостью начать всё заново. Они строили и освящали церкви, подбирали священников, выбирали оборудование и пр. Многие храмы содержались на средства населения [19]. В десяти из 19 поселений Северо-Западной Барги эмигранты построили приписные церкви и приходские храмы. Например, в Драгоценке (административный центр Трёхречья) был возведён собор святых Петра и Павла. Необходимо добавить, что церковные обряды и праздники проводились зарубежной Русской церковью по обычаям и порядкам дореволюционной России. Трёхреченцы всех возрастов принимали участие в традиционном праздновании Нового года, Рождества, Святок и Масленицы. Особым праздником для населения являлась Пасха, так как это было связано с христианской трактовкой данного праздника. Пекли куличи, красили яйца, при встрече «христосовались», посещали дома родственников и друзей. Иногда на праздничных гуляниях устраивались парады и бега на лошадях, казаки проводили джигитовку. Можно сказать, что роль Русской православной церкви в становлении русской
эмиграции на территории Трёхречья была огромной. Данный институт сыграл огромную роль в выживании беженцев на чужой территории в условиях незнакомого менталитета. Церковь превратилась в носителя русского самосознания, хранителя нравственных и духовных ценностей казаков [18, с. 53-54; 4, с. 6-9].
Русская школа в Маньчжурии являлась как социальным институтом, так и транслятором национальных ценностей, традиций и культурного наследия для подрастающего поколения. Школа имелась в большинстве поселений Трёхречья, так как проблемой подрастающего поколения занималась сама казачья администрация. Везде строились начальные школы для детей, Казачьим союзом открывались новые курсы. Семилетняя школа находилась в Верх-Кули, в Драгоценке находилась школа (8 классов), которая была единственной на территории Трёхречья. После того, как Красная Армия заняла Маньчжурию, школа была преобразована в среднюю. На рассматриваемой территории проживали в основном казаки. Соответственно, образование становилось военно-патриотическим, то есть важное место здесь занимали физическая подготовка молодёжи, военно-техническое обучение и чествование заслуженных казаков. В отличие от остальной части русской эмиграции в Китае, детское образование Северо-Западной Маньчжурии находилось под куполом казачьего уклада жизни и в меньшей степени подверглось ассимиляции и влиянию жизни среди иной культуры.
«Эмигрантские дома» и всевозможные «кружки» - ещё одна распространённая форма культурной жизни русских эмигрантов. Чем плотнее была численность эмигрантов, тем больше было таких организаций. Как правило, это были детские, молодёжные, музыкальные и литературные кружки. Если говорить о Трёхречье, то на территории края подобной организацией был русский клуб, который находился в Драгоценке. Он, как и остальные «кружки» и «дома», выполнял воспитательную и объединяющую функции, особенно когда дело касалось молодёжи [20, с. 118-124].
Что касается периодической печати, то здесь сразу стоит сразу отметить, что создание изданий исключительно для казаков было достаточно сложным делом. Имели место политические и экономические слож-
Чапыгин И. В., Смирнова К. А. Гуманитарный вектор. 2023. Т. 18, № 1
ности. Соответственно, издания, которые изначально задумывались как периодические, печатались в лучшем случае несколько раз. Многие и вовсе были выпущены единожды. По поводу периодической печати Трёхречья в начале XX в. сохранились весьма скудные сведения. Известно, что в главном центре края - Драгоценке - некоторое время Трёхреченским отделением Бюро российских эмигрантов издавалась еженедельная газета «Казачья жизнь». В ней могли освещаться местная жизнь края, проблемы русской эмиграции в хозяйственной, экономической и культурных сферах, сведения о событиях в мире. Часто могла быть затронута тема будущей жизни в эмиграции и месте казачества в нём. Отдельное место в периодических изданиях всей эмиграции занимала тема истории революций, войн (Гражданской и Мировой), исхода русских с их последующим расселением на новой территории. Эти темы оставались насущными для всей русской эмиграции в целом, так как от жизни на родине у них осталось только прошлое, а о будущем они могли лишь догадываться.
Литературная и издательская деятельность также имела место быть среди культурного развития эмигрантской общины. Вообще бывшие подданные российского государства, несмотря на своё тягостное положения, стремились писать и создавать литературные произведения. В них они видели способ вылить свои переживания и психологическую нагрузку от пережитого ими. Эмигранты писали стихи, поэмы, повести и др. Они рассказывали о своей прежней жизни, касались сюжетов пережитых событий, говорили о будущем. Переживания о собственной судьбе и своем месте на чужбине побуждали к писательской деятельности. И, благодаря похожим чувствам у читателей, подобная литература находила понимание и отдачу [21].
Заключение. Оказавшись в иносреде, казакам пришлось приспосабливаться к новой культурной и социальной действительности. Как и на территории остального Китая, в Трёхречье русские эмигранты могли рассчитывать только на себя, что, в свою очередь, повысило роль культуры и языка, как объединяющих факторов, способов выжить и сплотиться на чужой земле. А так как в Севе-
ро-Восточной Барге среди других беженцев превалировало число казачьих эмигрантских семей, то здесь культурной жизнью населения правили вековая традиция казачества, сплочённость как сформированной группы населения и сильная войсковая централизация. Прибыв на маньчжурскую сторону, русские принесли с собой свой уклад жизни и культуру, которые на чужой территории укрепились и стали опорной точкой для развития края. Благодаря отсутствию высоких налогов, пристального внимания со стороны китайских властей, а также серьёзных конфликтов с местным населением, Трёхречье стало стремительно развиваться. Спасавшиеся бегством люди, как никогда хотели ощущать себя неотъемлемой частью России. Все слои эмигрантов, включая интеллигенцию, крестьянство и, в том числе казачество стремились поддержать русский дух и противились ассимиляции.
Представители казачьей эмиграции в данном регионе вели активную культурную жизнь, которая на фоне культурной жизни других групп эмиграции, отличалась своей инициативностью. Все достижения в разных сторонах культуры отмечались современниками как достижения, имевшие особую русскую индивидуальность. Они получали отражение в развитии таких институтов как школа, литература, журналы, газеты, церковь и т. д.
Таким образом, культурная жизнь занимала важное место в адаптационном процессе русских трёхреченцев и дальнейшем развитии Барги. Благодаря тому, что основную часть беженцев составляли казачьи семьи, они стали играть основную роль в сохранении и распространении традиционной духовно-социальной и материальной культуры. Их организованность, уклад жизни, сформированный ещё на родине, а также мировоззрение повлияли на мобилизацию и культурное строительство жизни всей русской эмиграции на территории Трёхречья. Образование, духовная жизнь, фольклор, а также материальная и хозяйственная жизнь были воссозданы русскими в том же виде, что и на родине. Выявлена и представляется перспективной необходимость дальнейшего исследования, реконструкции, трансляции и поддержки казачьей культуры русских Трёхречья.
Список литературы
1. Чапыгин И. В. Забайкальское казачество в эмиграции на территории Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) в 1920-1930-е гг. // Наука и школа. 2013. № 4. С. 173-176.
2. Чапыгин И. В. Казачья эмиграция в Китае. Иркутск: Иркутс. гос. ун-т, 2015. 171 с.
3. Кайгородова А. М. Русские в Трёхречье (по личным воспоминаниям) // Советская этнография.1970. № 2. С. 140-149.
4. Аргудяева Ю. В. Русское население в Трёхречье // Россия и АТР 2006. № 4. С. 121-134.
5. Аргудяева Ю. В. Из России в маньчжурское Трёхречье: исход и хозяйственная деятельность русских казаков в 1920-1940-е гг. Текст: электронный // Труды института истории, археологии и этнографии ДВО РАН. 2019. С.137-146. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/iz-rossii-v-manchzhurskoe-tre-hrechie-ishod-i-hozyai-stvennaya-deyatelnost-russkih-kazakov-v-1920-1940-e-gg/viewer (дата обращения: 21.12.2022).
6. Аргудяева Ю. В. Русские казаки в Трёхречье (первая половина XX в.). Благовещенск: Амур. гос. ун-т, 2016. 477 с.
7. Чапыгин И. В. Трехречье - район казачьего расселения русской эмиграции на северо-востоке Китая (1920-1945 гг.) // Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора В. И. Дулова и его ученика профессора В. Г. Тюкавкина: в 2 т. Иркутский государственный педагогический университет, Научно-исследовательская лаборатория по изучению традиционной культуры Восточной Сибири. Иркутск: Иркут. гос. пед. ун-т, 2005. Т. 2. С. 169-171.
8. Сергеев О. И. Использование Японией опыта российского казачества при освоении новых территорий (о. Хоккайдо, оккупированные земли Северо-Восточного Китая) // Россия и АТР. 2016. С. 143-144;
9. Сергеев О. И. Казачье Трёхречье в Китае: исторический ракурс // Приграничное сотрудничество и внешнеэкономическая деятельность: Исторический ракурс и современные оценки: материалы междунар. науч. конф. 22-27 ноября 2012 г. (г. Чита Забайкальского края РФ - г. Эргуна автономного района Внутренняя Монголия КНР). Чита: Забайкал. гос. гум.-пед. ун-т, 2012. С. 136-143.
10. Дроботушенко Е. В. К вопросу о количестве и названиях казачьих поселений на территории северного Китая на рубеже 1920-1930-х гг. // Научные ведомости. 2018. № 1. С. 112-121. DOI: 10.18413/20754458-2018-45-1-112-121.
11. Забияко А. П., Забияко А. А. Русские Трёхречья: основы этнической самобытности. Новосибирск: Ин-т арЭТ СО РАН, 2017. 340 с.
12. Кормазов В. А. Трёхречье: (Из путевых заметок) // Вестник Маньчжурии. Харбин. 1931. № 5. С. 38-47.
13. Шестаков М. Благодатное Трёхречье // Вестник казачьей выставки в Харбине 1943 г.: сб. ст. о казаках и казачестве. Харбин: Изд. Представительства Союза казаков в Восточной Азии, 1943. С. 192-195.
14. Кляус В. Л. «Русское Трёхречье» Маньчжурии: очерки фольклора и традиционной культуры. М.: ИМЛИ РАН, 2015. 384 с.
15. Зиненко Я. В. Календарная обрядность русских Трёхречья // Традиционная культура. 2019. Т. 20, № 4. С. 97-107.
16. Шахматов П. В. Трехречье. Воспоминания. Томск: Красное знамя, 2014. 334 с.
17. Шаронова В. Г История русской эмиграции в Китае // Русское зарубежье: сб. ст. / РАН. ИНИОН; Центр комплексных исслед. рос. эмиграции. М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2014. С. 217-231.
18. Аргудяева Ю. В. Русские казаки-забайкальцы в маньчжурском Трёхречье: трансляция традиций материальной культуры. Текст: электронный // Труды института истории, археологии и этнографии ДВО РАН. 2018. С. 48-63. URL: https://cyberleninka.m/artide/n/russkie-kazaki-zabaykaltsy-v-iTianchzlwskoiTi-tryohrechie-translyatsiya-traditsiy-materialnoy-kultury (дата обращения: 20.12.2022).
19. Малышенко Г. И. Духовные ценности казаков-трехреченцев пореволюционной эмиграции (19201970-е гг.). Текст: электронный // Электронный научно-методический журнал Омского ГАУ. 2018. № 5. С. 1-9. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/duhovnye-tsennosti-kazakov-trehrechentsev-porevolyutsionnoy-emigratsii-1920-1970-e-gg (дата обращения: 16.12.2022).
20. Ким Н. В. Литературное наследие русской эмиграции в Китае: культурный код // Гуманитарный вектор. 2021. № 1. С. 118-124.
21. Мяо Хуэй. Изображение традиционной китайской культуры в русской эмигрантской литературе в Китае: дис. ... канд. культурологии: 24.00.01. Владивосток, 2015. 173 с.
Информация об авторах
Чапыгин Игорь Викторович, кандидат исторических наук; доцент; Иркутский государственный университет; 664003, Россия, г. Иркутск, ул. Карла Маркса, 1; IGOR_VCH@mail.ru, https://orcid.org/0009-0001-4351-3602.
Смирнова Ксения Андреевна, бакалавр исторического факультета, Иркутский государственный университет, 664003, Россия, г. Иркутск, ул. Карла Маркса, 1; kseniya300323@gmail.com, https://orcid.org/0009-0007-8041-4041.
Чапыгин И. В., Смирнова К. А. Гуманитарный вектор. 2023. Т. 18, № 1
Вклад авторов
Чапыгин И. В. - основной автор, осуществлял сбор, анализ и систематизацию материала исследования, формулировку выводов и оформление статьи.
Смирнова К. А. - осуществляла анализ материала исследования и формулировку выводов.
Для цитирования
Чапыгин И. В., Смирнова К. А. Культурная деятельность казачьей эмиграции на территории Трёхречья // Гуманитарный вектор. 2023. Т. 18, № 1. С. 56-62. DOI: 10.21209/1996-7853-2023-18-1-56-62.
Статья поступила в редакцию 18.01.2023; одобрена после рецензирования 26.02.2023;
принята к публикации 27.02.2023.
References
1. Chapygin, I. V. Trans-Baikal Cossacks in emigration in the territory of Northeastern China (Manchuria) in the 1920s-1930s. Science and School, no. 4, pp. 173-176, 2013. (In Rus.)
2. Chapygin, I. V. Cossack emigration on the territory of Manchuria in 1920-1945. Some results of studying the topic. Science and school, no. 182, pp. 182-188, 2014. (In Rus.)
3.Kaigorodova, A. M. Russians in the Three Rivers (according to personal memoirs). Soviet Ethnography, no. 2, pp. 140-149, 1970. (In Rus.)
4. Argudyaeva, Yu. V. Russian population in the Three Rivers. Russia and the Asia-Pacific region, no. 4, pp. 121-134, 2006. (In Rus.)
5. Argudyaeva, Yu. V. Russian Cossacks in the Three Rivers: the exodus and economic activity of Russian Cossacks in the 1920s-1940s. Proceedings of the Institute of History, Archeology and Ethnography of the FEB RAN, pp. 137-146, 2019. (In Rus.)
6. Argudyaeva, Yu. V. Russian Cossacks in the Three Rivers (the first half of the XX century). Blagoveshchensk, 2016. (In Rus.)
7. Chapygin, I.V. Trekhrechye - the area of Cossack settlement of Russian emigration in the northeast of China (1920-1945). Proceedings of the regional Scientific and Practical Conference dedicated to the memory of Professor V. I. Dulov and his student Professor V. G. Tyukavkin: in 2 v. V. 2. Irkutsk: Irkutsk State Pedagogical University, 2005: 169-171. (In Rus.)
8. Sergeev O. I. Japan's use of the experience of the Russian Cossacks in the development of new territories (Hokkaido Island, occupied lands of Northeast China). Russia and the Asia-Pacific Region, 2016: 143-144. (In Rus.)
9. Sergeev, O. I. Cossack Three Rivers in China: a historical perspective. Cross-border cooperation and foreign economic activity: A historical perspective and modern assessments: Proceedings of the International Scientific Conference on November 22-27, 2012 (Chita of the Trans-Baikal Territory of the Russian Federation -Ergun of the Inner Mongolia Autonomous Region of the PRC). Chita: Zabaikal. gos. gum.-ped. un-t, 2012: 136143. (In Rus.)
10. Drobotushenko, E. V. On the question of the number and names of Cossack settlements on the territory of northern China at the turn of the 1920s-1930s. Scientific Vedomosti. Series History, Political Science, no. 1, pp. 112-121, 2018. DOI: 10.18413/2075-4458-2018-45-1-112-121. (In Rus.)
11. Zabiyako, A. P., Zabiyako, A. A. Russian Three Rivers: the foundations of ethnic identity. Novosibirsk: IAET SO RAN, 2017. (In Rus.)
12. Kormazov, V. A. Trekhrechye: (From travel notes). Herald of Manchuria. Harbin, no. 5, pp. 38-47, 1931. (In Rus.)
13. Shestakov, M. Blagodatnoe Trekhrechye. Bulletin of the Cossack exhibition in Harbin 1943. Collection of articles about the Cossacks and the Cossacks Bulletin of the Cossack exhibition in Harbin 1943. Harbin, 1943: 192-195. (In Rus.)
14. Klyaus, V. L. "Russian Three Rivers" of Manchuria: essays on folklore and traditional culture. Moscow, 2015. (In Rus.)
15. Zinenko, Ya. V. Calendar rites of the Russian Three Rivers. Traditional culture, no. 4, pp. 97-107, 2019. (In Rus.)
16. Shakhmatov, P. V. Trekhrechye. Memories. Tomsk: Red Banner, 2014. (In Rus.)
17. Sharonova, V. G. The history of Russian emigration in China. Russian Abroad. 2014. Pp. 217-231. Web. 16.12.2022. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoriya-russkoy-emigratsii-v-kitae/viewer. (In Rus.)
18. Argudyaeva, Yu. V. Russian Cossacks - Transbaikalians in the Manchurian Three Rivers: translation of traditions of material culture. Proceedings of the Institute of History, Archeology and Ethnography FEB RAN. 2018. pp. 48-63. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/russkie-kazaki-zabaykaltsy-v-manchzhurskom-tryohrechie-translyatsiya-traditsiy-materialnoy-kultury. Web. 20.12.2022. (In Rus.)
Chapygin I. V., Smirnova K. A.
19. Malyshenko, G. I. Spiritual values of the Cossacks of the Three Rivers of the post-revolutionary emigration (the 1920s-1970s). Electronic scientific and Methodological Journal of Omsk State University, no. 5, pp. 1-9, 2018. Web. 16.12.2022. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/duhovnye-tsennosti-kazakov-trehrechentsev-porevolyutsionnoy-emigratsii-1920-1970-e-gg. (In Rus.)
20. Kim, N. V. Literary heritage of Russian emigration in China: cultural code. Humanitarian vector, no. 1, pp. 118-124, 2021. (In Rus.)
21. Miao, Hui The image of traditional Chinese culture in Russian emigrant literature in China. Cand. sci. diss. Vladivostok, 2015. (In Rus.)
Information about the authors
Chapygin Igor V., Candidate of History, Associate Professor; Irkutsk State University; 1 Karal Marksa st., Irkutsk, 664003, Russia; IGOR_VCH@mail.ru, https://orcid.org/0009-0001-4351-3602.
Smirnova Ksenia A., Master Student, the Faculty of History; Irkutsk State University; 1 Karla Marksa st., Irkutsk, 664003, Russia; kseniya300323@gmail.com, https://orcid.org/0009-0007-8041-4041.
Contribution of the authors to the article
Chapygin I. V. - the main author, collection, analysis and systematization of the research material, as well as formulation of conclusions and design of the article.
Smirnova K. A. - analysis of the research material and formulation of conclusions.
Chapygin I. V., Smirnova K. A. Культурная деятельность казачьей эмиграции на территории Трёхре-чья // Humanitarian Vector. 2023. Vol. 18, no. 1. P. 56-63. DOI: 10.21209/1996-7853-2023-18-1-56-63.
For citation
