Культура линейно-ленточной керамики Пруто-Днестровского региона Текст научной статьи по специальности «История и археология»

МОНОГРАФИЯ В ЖУРНАЛЕ

Ларина О. В.

КУЛЬТУРА ЛИНЕЙНО-ЛЕНТОЧНОЙ КЕРАМИКИ ПРУТО-ДНЕСТРОВСКОГО РЕГИОНА

«Эта... культура Центральной Европы является, пожалуй, самым классическим образцом неолита во всем древнем мире».

В.Гордон Чайлд. «У истоков европейской цивилизации».

Larina O.V. The Linear Pottery Culture of the area between rivers Prut and Dniester.

The monographs presented for the readers' attention gives the first generalizing research on the topic in this region. Nevertheless the discoveries by V.I.Markevich, works by T.S.Passek relate to the middle of this century, the main points of the total cultural structure has been remaining incomplete and unclear in many aspects. Disbalance of knowledge was reflected more evidently through the comparison with the works made for Central and Western Europe (J.Pavuk, B.Soudsky, I.Pavlu, M.Zapotocka, I.Lining, P.I.R.Modderman).

The main goal of the author was to work out the problems on the level of systematization of the materials and of possible social and economic corrections with the emphasis on some criteria of general importance. The application of these criteria allows to single out general and particular features in the development of LPC from the rivers Seine and Rhine to the very east boarders on the banks of Prut and Dniester. There the tendency for creation of some "local" association was reflected fully - Moldavian group of monuments. The time of its appearance goes with the time of cultural flourishing (middle stages of the younger), development occurs parallel with Djeliz and Sharka groups (according to J.Pavuk), with interaction and in contact with Danube cultures: Dudeshti, Bojan, Vincha, Precucuteni I and the East Bug-Dniester Culture. In symbiosis with these cultures bearers of Linear Pottery Culture of the area between rivers Prut and Dniester appeared to be a part of a new cultural phenomenon of the Eneolithic Cucuteni-Tripolie.

Введение

Территория Пруто-Днестровского междуречья в позднем неолите была занята крупнейшей среднеевропейской культурой линейно-ленточной керамики (КЛЛК), которая просуществовала здесь, в центральной части Молдовы, незначительный промежуток времени на рубеже У1-У тыс. до н.э., пройдя в своем развитии ряд этапов.

Неолитическая общность Молдовы представляет собой только маленький лоскуток большого археологического полотна, охватившего во 2-ой пол. VI тыс. до н.э. пространства от Парижа до Волыни и Подолии на Украине, и от Балтийского моря до Нижнего Дуная в Румынии.

Крайняя восточная периферия культуры представляет собой относительно самостоятельный изолированный регион Карпато-Побу-жья, охватывающего западные области Украины, Восточную Румынию и Молдову, будучи органически связанным с основной «исходной» территорией Центральной Европы только через

© Ларина О.В., 1999.

памятники Польши (Рис.1).

Географически этот район очерчивается по дуге (24-25° вост. долг) восточной оконечности Карпат и простирается в глубину от 200 до 300 км (28-30° в.д.). Очень четко проступают северные и южные пределы — это граница лесостепи и лесной зоны на севере, и лесостепи со степью на юге.

Следует признать, что КЛЛК не относится в Карпато-Днестровском регионе к хорошо изученным. Яркие нео-энеолитические культуры Кукутень-Триполье, Гумельница, Хаманжия затмили «бедные» находками памятники неолита, которые, к тому же, чаще всего (особенно на начальных этапах) привлекли внимание исследователей в контексте решения вопроса становления и генезиса первых. В действительности, по степени самобытности, мобильности, роли в культурогенезе, КЛЛК выступает наравне с такими феноменами неолита как Старчево-Криш-Кёреш и Винча. Именно через земли Молдовы, как сейчас хорошо известно, реализовывались

Рис. 1. Распространение культуры линейно-ленточной керамики в Западной Европе (1) и ее восточная периферия (2). Материалы КЛЛК в инокультурной среде (3).

Рис. 2. Восточная периферия КЛЛК и границы природных зон: 1 — местонахождения КЛЛК; 2 — материалы КЛЛК в инокультурной среде; 3 — пункты Буго-Днестровской культуры; 4 — зона степи; 5 — зона лесостепи; 6 — зона смешанных лесов.

в эпоху неолита основные влияния балканского фактора. Отчасти самостоятельно, отчасти во взаимодействии с закавказскими или более отдаленными — закаспийскими культурными импульсами они содействовали распространению и окончательному утверждению ранних форм земледелия и животноводства на всем протяжении лесостепной, а чуть позже и степной зон Восточноевропейской равнины.

Без понимания общих проблем происхождения КЛЛК к востоку от Карпат, ее внутренней систематизации, периодизации и выяснения исторической судьбы, картина европейского неолита и «неолитизации» Юго-Восточной Европы будет неполной.

Решению этих проблем посвящена настоящая работа, основанная на материалах наибо-

лее полно изученных поселений Молдовы, рассматриваемых на более широком фоне в пределах Карпато-Поднестровья.

Автор выражает искреннюю благодарность коллегам по Институту археологии и древней истории АН Республики Молдовы, представившим сведения, материалы и поддержку в работе над темой: В.И.Маркевичу, В.А.Дергачеву, З.В.Янушевич, Н.Н.Кузьминовой, В.М.Бикбаеву, И.С.Тентюку, А.И.Левинскому, П.П.Бырне, а также д.и.н. Д.Я.Телегину (Киев).

Основные положения книги были отработаны в 1987-1988 гг. в лаборатории функционального анализа ИИМК Санкт-Петербурга (Россия) под руководством д.и.н. ГФ.Коробковой при важной и чуткой поддержке д.и .н. профессора В.М.Массона.

Г Л А В А I. ПРОБЛЕМАТИКА КУЛЬТУРЫ ЛИНЕЙНО-ЛЕНТОЧНОЙ КЕРАМИКИ

КАРПАТО-ПОДНЕСТРОВЬЯ

1. История изучения памятников культуры линейно-ленточной керамики Карпато-Поднестровья. Историография исследований культуры в Молдове органически связана с изучением ее на сопредельных территориях Украины и Румынии. Любопытно отметить, что этапы обнаружения и изучения памятников КЛЛК в Карпато-Поднестровье соответствуют этапам освоения их носителями этой территории:

Западная Украина —^ верхний и средний Днепр —>

Трансильвания Румынская Молдова / Ч —» Республика Молдова Мунтения

Начало было положено в 20-е годы ХХ в. и связано в основном с территорией Западной Украины, которая активно исследовалась польскими археологами В.Деметрикевичем, Л.Козловским, Ф.Фитцке, поскольку Волынь и Галиция входили тогда в состав Польши. В.Ан-тоневич первый определил культурную принадлежность выявленных им полуземлянок у с.Тор-ское (Antonewicz 1921: 40; 1928: 5), чуть позже в 20-30-е годы стали известны днестровские поселения у сс.Колодница, Бучач и ставшие уже классическими — Незвиско (KozJowski 1930: 97; 1939: 22). Конец 30-х годов ознаменовался находками на Волыни двух пунктов в предместьях Гнидава и Вокзал у г.Луцка (Fitzke 1937: 97). Г.В.Охрименко они теперь трактуются как остатки одного большого поселения (Охрименко 1984: 103). Тогда же, в конце 30-х гг., Л.Козловский ввел в научный оборот разрушенное погребение у с. Баев (Koztowski 1939: 10).

Находки были интерпретированы как относящиеся к культуре линейно-ленточной керамики. К этому времени она была уже достаточно хорошо известна в Центральной Европе как Bandkeramik (Klopfleisch 1884: 92), волютова (volutova) (Palliardi 1914: 5 и след.; Stocky 1919:

17 и след.), а Г.Чайлдом названа Дунайской ^Ы^ 1929, p.25). В.Антоневич, опираясь на труды чешских ученых, указал на пришлый характер культуры и обрисовал возможный путь движения носителей из области Среднего Дуная вдоль Моравы в Чехию и через Моравию в Польшу (Краков, Келец, Сандомир), а оттуда, вдоль Вислы и Куявы, на восток, далее с р.Сан на верхний Днестр (Antonewicz 1921: 79-91).

Простые вопросы: «Что было в начале?» и соответственно «Что в конце?» — в 30-40-е годы в советской науке решались преимущественно исходя из идеи автохтонизма. Е.Ю.Кричевский включил территорию Западной Украины в ареал происхождения КЛЛК. По его мнению, она оставлена автохтонным населением и оформилась в тех местах, где ее находили (Кричевский 1933: 9; 1940а: 3-13; 1949: 398). Вслед за ним, до конца 40-х годов, подобной точки зрения придерживалась и Т.С.Пассек, предполагавшая, что КЛЛК возникла в результате перехода автохтонного ранненеолитического населения от охоты и рыбной ловли к земледелию и скотоводству (Пассек 1946: 165; 1949: 30). Тогда же был предложен ответ и на второй вопрос: «Трипольская культура в своей значительной части есть лишь результат дальнейшего развития «Дунайской» (Кричевский 1940: 50). Этот тезис представлялся Т.С.Пассек наиболее вероятным (Пассек 1946: 175; 1949: 30), как и ГЧайлду: «Образование Триполья есть результат распространения на восток Дунайской культуры» (Чайлд 1952: 206).

С.Н.Бибиков одним из первых поставил под сомнение категоричность этого положения. Опираясь на результаты раскопок 1945-1950 гг. ран-нетрипольского поселения Лука-Врублевецкая, он отметил, что уже нельзя придерживаться устаревшего взгляда на выделение Триполья из КЛЛК. Автор предположил их одновременное существование как двух различных по своему

Рис. 3. Памятники КЛЛК в Пруто-Днес-тровском междуречье: 1 — раскопы, 2 — шурфы, 3 — местонахождения КЛЛК, 4 — материалы КЛЛК на памятниках БДК.

уровню хозяйственных укладов: южного три-польского (более передового) и северного, связанного с областью распространения линейно-ленточной орнаментации, более отсталого (Бибиков 1951: 138-139).

Следует сразу же оговорить, что тезис об участии КЛЛК в сложении Триполья был плодотворен. Однако это участие настолько отдалено во времени и осложнено дополнительными факторами, что о них еще не могли знать участники дискуссии.

Довоенные данные по памятникам Западной Украины были использованы В.Милойчичем при определении границ расселения КЛЛК и времени этого события для Восточной Европы. Галиция была включена в ареал КЛЛК, и впервые было обращено внимание исследователей на желизовецкие черты орнаментации керамики с поселения у Луцка (Milojcic 1951: 111-116).

Итогом 30-летнего периода (20-40 гг.) в исследовании КЛЛК на Украине стала большая статья И.К.Свешникова, посвященная памятникам Верхнего Поднестровья и Западной Волыни. Автор обратился к проблеме происхождения КЛЛК, решая ее несколько двойственно: «КЛЛК верхнего Днестра — местные племена», но и допускал возможность постепенного распространения более южных племен на сосед-

нюю территорию, занятую родственными племенами (Свешников 1954: 125). Совершенно правильно была отмечена существовавшая в неолите общность между культурами Повисле-нья, Поднестровья и Волыни, принадлежавшая племенам, связанным общим происхождением и поддерживающим между собой культурные связи. Видимо, вслед за С.Н.Бибиковым, он отказался от гипотезы о генетической связи КЛЛК и Триполья и предположил их синхронность (Свешников 1954: 127) на основании сходства Триполья А и КЛЛК с угловым орнаментом, который (орнамент) И.К.Свешников считал более поздним явлением. Положение о более молодом возрасте керамики с угловым орнаментом дожило до наших дней, хотя высказано оно априори, без каких-либо доказательств. Отказавшись от положения о генетической связи Триполья и КЛЛК с угловым орнаментом, он предположил эту связь с КЛЛК с волютовым орнаментом (Свешников 1954: 127), который должен быть, по его выкладкам, более старшим и ранним. В этой же работе была сделана попытка разделить памятники Украины на две хронологические группы: днестровскую (Торское, Не-звиско, Колодница, Котоване) и волынскую. Однако, выделяя волынскую, хронологически более позднюю группу памятников, на основе слу-

чайных сборов, он смешал материал разных культур (Свешников 1954: 129). От этого членения исследователь позднее отказался (Свешников 1958: 9).

Пятидесятые годы следует признать наиболее плодотворными в изучении КЛЛК, что было связано с широко развернувшимися археологическими работами по всей территории бывшего Советского Союза. На Украине были открыты новые пункты в Ровенской (Дитиничи, Дикив), Хмельницкой (Ольшаница), Тернопольской (По-повцы — теперь Кошиловцы) областях. На поселении Звенячин (Черновицкая обл.) производились в 1953-1955 гг. спасательные работы Ю.Н.Захаруком, выявившие одну полуземлянку и хозяйственные ямы (Захарук 1953; 1954; 1971: 97; 1985: 124-135). Результаты работ остались неопубликованными, кроме суммарного описания вкупе с другими материалами в обобщающих томах «Археология Украины» (Захарук 1971: 97; Захарук, Телегин 1985: 124-135) и рисунков орудий труда, переиздающихся теперь в других работах.

Более известными стали работы Е.К.Черныш на п.Незвиско (Ивано-Франковская обл.). В течение пяти полевых сезонов (1953-1957 гг.) была вскрыта площадь в 900 кв.м (слой КЛЛК вскрыт лишь на 200 кв.м), обнаружены два наземных жилища (исследовано одно), одно углубленное, и погребение с трупосожжением, содержавшее обильный инвентарь (Черныш 1955; 1956; 1959; 1961; Пассек, Черныш 1963: 14-20). Тогда же автор отметила локальный характер группы памят-

ников этого района, которые, по ее мнению, бли -же всего стоят к поселениям, расположенным на территории Польши. К особенностям этой группы было отнесено: наземные жилища столбовой конструкции с глинобитными площадочками, преобладание посуды с угловым орнаментом, погребения с трупосожжением (Черныш 1961: 94). Была окончательно отброшена мысль об автохтонном происхождении КЛЛК на верхнем Днестре. Основываясь на стратиграфии поселения (слой КЛЛК перекрыл среднетрипольское поселение этапа В1), были оставлены в силе выводы С.Н.Бибикова и И.К.Свешникова о синхронности раннего Триполья и КЛЛК с угловым орнаментом. Также было высказано предположение о вытеснении трипольцами на среднем этапе развития общностей КЛЛК со среднего Днестра на запад (Черныш 1956; 1959: 86). Этой точки зрения придерживалась и Т.С.Пассек, говоря о существовании позднейших энеолитических вариантов КЛЛК с ранним Трипольем, граничащих по Среднему Днестру (Пассек 1960: 51;1961: 80; ТсЬютусЬ: 1962: 3-7; Пассек, Черныш 1963: 9).

Важнейшим для 50-х годов в изучении КЛЛК стало открытие и изучение памятников этой культуры в Молдове, в Днестровско-Прутском междуречье. Разведками В.И.Маркевича в середине и второй половине 50-х годов во Фло-рештском районе была открыта целая группа поселений: Флорешть I, II, Цыра II, Гура-Камен-чий VI (бывшая Каменка) и Слобозея-Воронко-во в Сорокском районе. Эти открытия совпали по времени с широко развернувшимися на тер-

Рис. 4. Памятники КЛЛК Румынии.

ритории Молдовы работами Молдавской (Три-польской) археологической экспедиции АН СССР и ее молдавского филиала (МФ АН СССР), действовавшей под руководством Т.С.Пассек. Одной из основных задач экспедиции в те годы было решение проблемы становления Трипольской культуры. Культуры, хронологически предшествующие Триполью, незамедлительно привлекли внимание Т.С.Пассек Уже с 1956 г начинаются систематические раскопки на поселении Флорешть I, показавшие многослойный характер этого памятника. Древнейший трипольский слой (тип Дарга-Жижия — Прекукутень II) залегал на слое с материалами КЛЛК (Пассек 1957; 1958; 1959). Таким образом, впервые была установлена относительная периодизация этих культур, а Флорешть I стали terminus ante quem для позднейших КЛЛК Кар-пато-Поднестровья (Пассек 1959: 329-331). Важность данного факта обусловила дальнейшее исследование поселения вплоть до начала 60-х годов. Одновременно с изучением Флорешть I велись шурфовки в Путинешть, Маркулешть, Цыре II. Е.К.Черныш одновременно проводила работы на Украине, в 1959-1960 гг., изучая Тор -ское (Черныш 1962: 83-86).

Совместные публикации исследовательниц в 50-начале 60-х годов позволили дополнить характеристику основных черт материальной и духовной культуры рассматриваемых племен. В результате раскопок была получена и описана богатая коллекция керамики, каменных и костяных изделий, исследованы жилищно-хозяй-ственные сооружения. Все накопленные к началу 60-х годов данные по 25 местонахождениям КЛЛК Украины и Молдовы были обобщены в монографическом издании Свода (Пассек, Черныш 1963). Быстрый выход в свет этой работы сделал результаты исследований достоянием широкой научной общественности, самым цитируемым трудом по КЛЛК Украины и Молдовы.

Проблематика культуры рассматривалась практически во всех аспектах. Была закреплена идея об ее пришлом характере в Карпато-Поднестровье, куда она переместилась из Средней Европы (Пассек, Черныш 1963: 35). Основываясь на материалах Румынии, авторы определили место КЛЛК в относительной периодизации, согласно которой культура следует за культурой Криш, предшествует культуре Боян и сосуществует с Буго-Днестровской (БДК) на поздних этапах ее развития (Пассек, Черныш 1963: 38). Освоение территории шло с вытеснением местного населения. Последний тезис был подтвержден находками импорта КЛЛК на поселениях Буго-Днестровской культуры самчинской фазы (Пассек, Черныш 1963: 13). Исходя из сказанного, КЛЛК «не может рассматриваться как культура, из которой произошла трипольская, развившаяся на территории от Сирета до Днепра» (Пассек, Черныш 1963: 38). Однако тезис о вполне допустимом сосуществовании племен

раннего Триполья и КЛЛК на других территориях был оставлен в силе. В качестве доказательств авторы привлекли наличие некоторого сходства в приемах сооружения площадочек и очагов в жилищах обеих культур, которые могли быть заимствованы КЛЛК из Триполья; общие мотивы в орнаментации; сходство в орудиях труда (Пассек, Черныш 1963: 38).

Проанализировав материальную культуру КЛЛК Украины и Молдовы, Т.С.Пассек и Е.К.Чер-ныш выделили две хронологически различающиеся группы памятников: более поздние украинские (Незвиско, Торское, Луцк) и более ранние, в основном, молдавские (Флорешть I, Цыра II) и погребение у с.Баев Украины, на Волыни. Основой для подобного рода членения послужила керамика. Для поздних памятников, по сравнению с ранними, были определены следующие новые элементы: в кухонной посуде появление конических мисок, сосудов с широким горлом и выраженной шейкой, украшенные орнаментом в виде валика с ямками на нем. Главным же признаком служит преобладание углового орнамента на столовой посуде и наибольшее его разнообразие (Пассек, Черныш 1963: 35). К числу новых фактов авторы отнесли появление неорнаментированных сосудов. Свидетельством разновременности, по их мнению, служит также наличие на поздних памятниках наземных жилих сооружений, погребений с трупосожжением. Напомним, что к тому времени было раскопано только одно наземное сооружение и одно погребение на площади раскопа в 200 кв.м. И как следствие выделения поздних украинских памятников был сделан вывод об их сосуществовании с раннетриполь-скими на Среднем Днестре.

По абсолютному датированию памятники КЛЛК были отнесены ко времени начала IV тыс. до н.э.

В докладе, представленном в 1962 г. на VI Международном конгрессе историков в Москве, Т.С.Пассек вписала КЛЛК Карпато-Поднестро-вья в широкий фон нео-энеолитических культур Карпато-Поднепровья. Период ее существования на обоих берегах Прута определился рамками: культура Дудешть до фазы Болинтиняну культуры Боян. Хронологически увязан с культурой Винча А (рубеж тыс. до н.э.) и одновременен самчинской фазе БДК. Поздняя савранская фаза БДК сопоставлялась с ранними энеолитическими слоями Флорешть I (верхний горизонт), Извоаре 1, сл.1, Турдаш, при соответствии их фазе Джулешть культуры Боян (Passek 1962: 15. Tabl.).При этом предполагалась особая роль культур Даюубши (Криш-Кереш, КЛЛК) в процессах неолитизации Днестро-Днепровс-кого междуречья (Passek 1962: 14-16).

В 60-е годы работы по выявлению памятников продолжались как на Украине (Усичи, Зосив I, II, Жорнов, Бовшив, Стрильче), так и в Молдове, где было выявлено 10 местонахождений

Рис. 5. Памятники КЛЛК Украины: 1 — местонахождения КЛЛК; 2 — раскопы; 3 — случайные находки; 4 — материалы КЛЛК на памятнике БДК.

(Варваровка, Пэнэшешть, Дэнчень I, Русешть I и II). На отдельных поселениях производились небольшие раскопки. В.И.Маркевич изучал Ру-сештий Ной I, И.К.Свешников исследовал в 1960-64 гг. Городок, Зосив I, Зосив II Ровненс -кой области и в 1973 г. Стрильче Ивано-Фран-ковской. Однако исследователей интересовали не неолитические, а слои, лежащие сверху. Результаты работ остались неопубликованными, а изучение культуры велось, главным образом, в плане осмысления материалов, добытых в 5060-е годы (Пассек 1965: 3-9; Пассек, Черныш 1970: 117-122; Захарук 1971: 96-104).

В свете новых исследований по нео-энеоли-ту Центральной и Юго-Восточной Европы, Т.С.Пассек и Е.К.Черныш удревнили памятники КЛЛК Карпато-Поднестровья, определив их рамки концом V — началом IV тыс. до н.э. В этой же

работе прозвучал и новый вариант «пути». «Одна группа населения продвинулась через Трансиль -ванию в низовья Сирета и дошла до среднего Днестра, другая — с берегов Вислы переместилась на верхний Днестр. Таким образом, эти племена расселились по современной территории Украины и Молдавии» (Пассек, Черныш 1970: 117). Этот вывод, видимо, логично подтверждал и хронологическое членение памятников. При этом не было учтено, что подобные отсутствуют в Западной Румынии и Восточной Венгрии, а немногочисленные пункты в Восточной Трансиль-вании оставлены носителями КЛЛК, проникшими сюда через карпатские перевалы из румынской Молдовы. Впоследствии мысль о «западном пути» отозвалась у Н.А.Пелещишина (Пелеши-щин 1974: 97-104) и Г.В.Охрименко (Охрiменко 1994: 13), дожив до 90-х годов.

Сведения о КЛЛК Молдовы, стремительно накопленные за период с середины 50-х до начала 70-х годов, были сконцентрированы в издании Археологической карты Молдавии (Мар-кевич 1973: 27-57). 24 пункта местонахождений позволили наметить ареал культуры, который охватил центральную лесостепную зону от берегов широтного участка Реута (Флорешть I, Гура Каменчий VI) на севере, до пограничья степи и лесостепи ниже г. Кишинева (Русештий Ной I, II, Дэнчень I). Место памятников Флорешть I и Цыра II Всеволод Иванович определил в системе разработок Т.С.Пассек и Е.К.Черныш как наиболее ранние. Аргументом служило наличие фрагментов керамики с орнаментом в «винчан-ском стиле»: наколы в лентах (Маркевич 1973: 31-33).

Позже, в начале 90-х годов, эта же орнаментация будет «свидетелем» «непосредственных контактов и заимствований КЛЛК у носителей нижнедонской или азово-днепровской культур мариупольской этнокультурной области» (Бе-зусько, Котова 1997: 149). Авторы посчитали наколы оттисками гребенчатого штампа. Подобный орнамент в КЛЛК связывают с влиянием культуры Винча на этапе В1-В2, он выступает в основном с материалами, типичными для поздней (III фазы) младшей КЛЛК и группы Желиз (Pavuk 1969: 273; Grygiel 1978: 75-90), что соответствует положению наших памятников.

При характеристике материалов Гура-Камен-чий VI В.И.Маркевич интуитивно отнес их к «позднейшему времени существования культуры в Днестровско-Прутском районе» (Маркевич 1973: 32). При этом он не смог превозмочь давление авторитета Т.С.Пассек, хотя керамика Гура-Ка-менчий VI и Флорешть I имеет много общего.

Нужен был памятник-антипод, раскопанный масштабно, чтобы высветить все индивидуальные особенности уникального материала Флорешть I. Им стало поселение Дэнчень I, спасение которого от разрушения в 1978 и 1980 гг предопределило большую площадь исследования (более 3 тыс. кв.м) и соответственно сравнимую с флорештской коллекцию керамики (более 10 тыс.) (Ларина, Рафалович 1979: 472; Ларина 1982: 97-111; Дергачев, Ларина, Постикэ 1983: 112-136). На материалах Дэнчень I была отработана методика изучения керамики с выделением значимых критериев (Ларина 1983: 88-110). По ним впоследствии были оценены материалы всех памятников Молдовы (Ларина 1988).

Работы 70-90 гг. увеличили количество памятников на Украине и в Молдове почти втрое.

Чрезвычайно важны открытия Б.А.Тимощу-ка в верховьях Прута Черновицкой области Украины поселений Васильев и Новоселки (Тимо-щук 1970: 11), фиксирующие направление заселения румынской Молдовы: Средний Днестр о Прут о верховье Сирета. Н.А.Пелешищин в 1977-79 гг. почти полностью раскопал поселение Тадани Львовской области. Было изучено

более 10 жилищно-хозяйственных комплексов на площади около 2 тыс. кв.м. Однако развернутой публикации издано не было (Пелещишин 1979: 383-384; 1980: 321-322; 1980а: 35-36; 1987: 99-109).

Данные на конец 70-х годов по Украине суммировал в небольшой, но важной статье Д.Я.Телегин. Он не только подтвердил необоснованность хронологического членения памятников на ранние молдавские и поздние украинские, как это сделал ранее Ю.Н.Захарук (Заха-рук 1971: 103), но и обратил внимание на пери-одизационную схему КЛЛК Словакии, выполненную Ю.Павуком (Pavuk 1969; 1970), что открыло возможность более четкого определения их места в системе КЛЛК Центральной Европы (Телегин 1979: 234). Положения были подтверждены и закреплены в новом переиздании двухтомной «Археологии УССР» (1985: 124-132). Авторами главы выступили Ю.Н.Захарук и Д.Я.Телегин. Появление памятников КЛЛК на Украине они объясняют продвижением их носителей из Центральной Европы через Польшу, датируют средним этапом младшей фазы восточного ареала и относят к последней четверти V тыс. до н.э. (Захарук, Телегин 1985: 124-132).

В 1976 г. С.А.Дворянинов обнаружил первое и пока единственное поселение Майнова Балка к востоку от Днестра у г. Ананьев Одесской области (Дворянинов 1982: 93-95). В 1989 г. его прошурфовали, выявив часть полуземляночного жилища. Общий облик керамического материала близок материалам поселения Флорешть I. Авторы отмечают также наличие черепков савранской фазы Буго-Днестровской культуры (Петренко, Дворянинов 1991: 14-15; Петренко, Сапожников 1993: 92-93).

Наиболее динамично развивались представления о КЛЛК на Волыни. Трудами Г.В. Охри-менко и В.К.Пясецкого было открыто около 20 местонахождений, наиболее важным из которых является первый в Карпато-Поднестровье памятник древнейшей «старшей» КЛЛК у г.Ровно. В 1983-1985 гг. В.К.Пясецкий вскрыл 180 кв.м площади с остатками трех наземных жилых сооружений и обильным материалом (Пясецкий, Охрименко 1990: 69-72; Охрiменко 1994).

По периодизационной схеме Ю.Павука для Словакии и А.Кульчицкой-Лецеевичевой для Польши, памятник синхронизирован с гниховиц-кой фазой старшей КЛЛК Польши, а время возникновения определено серединой V тыс. до н.э. (без калибра).

На протяжении 80-х годов изучены также поселение Гнидава у г. Луцк (Гнидава — Вокзал — Церковная горка — асфальтовый завод) и у сел Голышев, Клевань, Гирка-Полонка, что позволило Г.В.Охрименко разработать внутреннюю их периодизацию: эталонами трех периодов — ранний, средний, поздний — служат Ровно, Голошев, Гнидава.

Первый и последний памятники представля-

ют собой классические образы древнейшей «старшей» и позднейшей «младшей» КЛЛК.

В Пруто-Днестровье наибольший вклад в фонд накопления источников внес В.М.Бикба-ев. Его разведками в Сынжерейском районе определены «кусты» памятников, располагающиеся по течению рек Большой, Малый и Средний Чулук (Бикбаев 1981: 191-200). Им же обнаружены поселения в Фалештском (Молдованка I и II), Унгенском (Резина I, II, III) районах.

Работами В.И.Маркевича, В.А.Дергачева, Л.Н.Макаровой, А.Н.Левинского обнаружены новые пункты в Яловенском, Страшенском, Теле-нештском, Сынжерейском районах.

На отдельных поселениях в 1973-1975 гг. проводила небольшие раскопки Л.Н.Макарова: 1973 — Рогожень II; 1974 — Гура-Каменчий VI (Макарова 1974: 40-46; 1975: 35).

Изучение культуры велось, главным образом, в систематизации материалов ранее исследованных памятников (Ларина 1983; 1987: 5768; 1_аппа, Kuzminova, 1994), отработке проблем их внутренней и внешней периодизации, уточнению места в системе КЛЛК Центральной Европы, появлению и исчезновению (Ларина 1988; 1_аппа 1994: 51-63; 1_аппа 1994а).

Основным археологическим фоном, на котором развивалась КЛЛК к востоку от Прута, служили материалы БДК. Контакты были зафиксированы единичными взаимными находками керамики (импорты) в Молдове на поселении КЛЛК Русештий Ной I, и в срезе БДК — Сороки V (Мар-кевич 1973: 28; 1974); на Украине — Базьков остров (Даниленко 1969, рис.16,19). Совместное залегание керамических материалов отмечено также раскопками 1977 г. на Днестре местонахождения БДК — Тэтэрэука Ноуэ XV.1)

В настоящее время на территории Молдовы зафиксировано 69 пунктов с материалами КЛЛК. 62 из них — поселения, 7 — единичные находки, иногда присутствующие в инокультур-ных материалах (подробные сведения о местонахождениях см. в Приложении, «Свод памятников КЛЛК Молдовы»). Чуть меньше их на Украине — 65. Из них 41 достоверно определены как поселения, на 19 производились раскопки, 16 характеризуются единичными находками, 1 импорт в инокультурной среде, 2 погребения (См. Список памятников КЛЛК Украины).

В дополнение к вышеизложенному надо отметить, что исследования велись с применением методов естественных наук и при участии специалистов этих наук. Большая работа по определению фаунистических остатков с поселений Незвиско, Флорешть I, Цыра II была про-

1) Памятник исследуется Молдово-Германской (В.А.Дергачев, К.-П.Вехлер) экспедицией по изучению БДК, организованной в 1996 г. Институтом археологии АН Молдовы и Семинаром по древнейшей и древней истории Свободного Университета Берлина (Ларина, Вехлер, Дергачев, Коваленко, Бикбаев 1997: 62-110; Vechler, Регдасе^ 1_аппа 1998: 152-166).

делана В.И.Цалкиным (Цалкин 1970), Рогожэнь II, Дэнчень I — А.И.Давидом (Давид 1982), Ровно, Гирка Полонка, Гнидава — Журавлевым О.П. (Журавльов, Охр1менко 1994: 144-155; Охр1менко 1994: 38). Это позволило выяснить удельный вес животноводства и охоты в хозяйстве неолитических обитателей, определить состав стада и список охотничье-промысловых животных. Благодаря работам З.В.Янушевич, Н.Н.Кузьминовой, Г.Н.Пашкевич получены важные данные о природном окружении, наборе культурных растений и технологии их возделывания (Янушевич 1976; 1982; 1991).

Данные палеоботаники дополняет палинологический анализ К.В.Кременецкого (Кременецкий 1987; 1991 ). Трасологическое исследование орудий труда и комплексное изучение хозяйства поселений Флорешть I, Цыра II (Коробкова 1981; 1987), Дэнчень I ГФ.Коробковой, а также опыты экспериментального моделирования трудовых процессов в древности дали возможность не только определить функциональное назначение многих орудий и их эффективность, но и попытаться реконструировать хозяйственную систему (Коробкова 1975; 1978; 1981; 1987). Именно эти работы позволяют наполнить жизнью сухой археологический материал.

Изучение КЛЛК в Румынии. Параллельно с неолитическими древностями Украины и Молдовы аналогичные памятники изучались и в Румынии. Е.Комша насчитывает для нео-энео-литической эпохи (период с VIII по начало IV тыс. до н.э.) 24 культуры, объясняя такую концентрацию локальными географическими особенностями региона (Com§a 1982: 19-22). Значительное место в культурогенезе неолита отводится КЛЛК.

В настоящее время известно более 50 пунктов с такими находками. Они расположены в основном в Молдове, Юго-Восточной и Центральной Трансильвании и Юго-Западной Мунтении и Олтении. Раскопки проводились на десяти памятниках и в основном в 50-70-е годы. В Молдове исследовались в 1949-1950 гг поселение Глэвэ-нештий Векь (Nestor 1950; 1951; 1951a); в 1944, 1955 гг Периень (Petrescu-Dîmbovita 1950; 1957). На протяжении 50-х годов с небольшим перерывом изучались поселения у Траяна: Траян Дялул-Вией и Траян Дялул-Фынтынилор (H.Dumitrescu 1954; 1959; V.Dumitrescu 1967). Незначительные раскопки производились в Ларга-Жижия (Alexandrescu 1952), Дэнешть (Petrescu-Dîmbovita, Zaharia 1962: 49-51), Миховень (Ursulescu, Batariuc 1979: 271-284).

Принципиально существенны работы С.Ма-ринеску-Былку на многослойном поселении Тыр-пешть, исследование которого велось с 1959 г. с перерывами вплоть до 1968 г. В результате была вскрыта площадь в 3200 кв.м. К КЛЛК же относились немногочисленные находки: одна землянка, 9 хозяйственных ям и 2 скопления материала, которые исследовательница охарактеризова-

ла как остатки легких, наземных, шалашевидных сооружений (Marinescu-Bîlcu 1968: 396-401; 1971: 4-36; 1981: 3-16). Результаты работ на этом поселении способствовали в значительной степени формированию современного взгляда на эту культуру в румынской историографии (Com§a 1987: 38-39).

В Мунтении стационарно исследовано два поселения: Судиц (Teodorescu 1966: 223-232) и Ваду Сорешть (Dîmboceanu 1980: 16-17), в Трансильвании одно — Хэрман (Alexandrescu 1971: 17-4).

Фонд источников в последующее время накапливался в основном за счет разведок и шур-фовок, но не крупных стационарных раскопок. А материалы 50-70-х годов служат и сейчас основным источником для современных построений.

Большое значение для понимания места и роли КЛЛК не только в неолите Румынии, но и всего Карпато-Поднестровья, имеют исследования культур Дудешть (Com§a 1959; 1969; 1971; 1973), Боян (Zaharia 1967; Com§a 1974), Преку-кутень (Dumitrescu H, Dumitrescu V. 1967; Marinescu-Bîlcu 1971; 1972; 1974; 1974a; 1982).

Начало изучения КЛЛК связано с именем профессора И.Нестора, который в статьях 19501951 гг. впервые осуществил обобщение имевшегося с 30-х годов материала (Nestor 1950; 1951; 1951a). Он наметил северный путь проникновения КЛЛК в румынскую Молдову из областей Западной Украины и предположил, что культура Криш на этой территории древнее КЛЛК, а последняя, в свою очередь, древнее Кукутень-Триполье (Nestor 1951a: 17-26).

На основании стратиграфических наблюдений в Периень (слой КЛЛК перекрыл яму культуры Криш) М.Петреску-Дымбовица подтвердил вывод И.Нестора о соотношении Криш и КЛЛК (Petrescu-Dîmbovita 1957: 65, 79, 82).

Материалы Юго-Восточной Трансильвании — Ципеу I,II, Морешть были обобщены Н.Влассой. Он вычленил фрагмент желизовецкого сосуда среди материалов Турдаша из собрания С.Тор-мы (Ro§ka 1941: I, CXIII, 17), предположил возможность западного пути проникновения в Трансильванию из областей Среднего Дуная (Vlassa 1959). Поддержала эту точку зрения лишь Е.Захария (Zaharia 1967: 25). В Ципеу I было обнаружено неолитическое погребение (Vlassa 1959: 240-242), по вопросу интерпретации которого до сих пор нет единого мнения. В заполнении ямы были встречены многочисленные фрагменты керамики Криш и единичные КЛЛК. На основании того, что Криш древнее КЛЛК, Е.Ком-ша отнес это погребение к последней (Com§a 1960: 223; 1974a: 120). Однако исследователи памятника считают его кришским (Vlassa 1959: 242; Russu 1962: 679-682).

В румынской историографии прочно утвердилась мысль о северном пути проникновения в румынскую Молдову и о генетической связи памятников Украины, Молдовы и Румынии. Именно так

рассматриваются проблемы культуры Е.Комшей в статьях конца 50-х годов (Com§a 1959; 1960: 217-244). На основании периодизации, выполненной Е.Неуступным для западных районов Чехии, памятники Румынии были отнесены к концу III — началу V этапов (Neustupny 1956: 386-407, 461462; Com§a 1960: 234-235). Кроме того, Е.Комша расчленил материалы поселений на группы. К первой, наиболее ранней, исследователь отнес отдельные черепки с поселений Глэвэнештий -Векь (III-IV фазы по Е. Неуступному). Наиболее поздние черты увидел в материале Периень и Траян (фазы IV и V). К тому же от провел синхронистические параллели с культурой Винча II и Вэ-дастра I (Neustupny 1956: 227) и определил место КЛЛК Румынии между культурой Криш и фазой Ларга Жижия культуры Прекукутень (Neustupny 1956: 240).

К этому времени сложилось четкое мнение об участии КЛЛК в сложении культуры Боян (Nestor 1951a: 24). А на основании раскопок в Траян-Дялул Вией Г.Думитреску отметила роль КЛЛК в образовании новой культуры, названной ею цивилизацией Зенешть, представляющей собой синтез КЛЛК и Боян (Dumitrescu H. 1954: 51). Чуть позже она стала рассматривать культуру Зенешть как первую фазу культуры Прекукутень, в генезисе которой большую роль сыграла КЛЛК (Dumetrescu H. 1957: 63). Именно так выглядит культурогенетическая цепочка на участие в сложении культуры Кукутень-Триполье КЛЛК. Эта точка зрения нашла отражение в работах В.Думитреску (Dumitrescu V. 1967: 45) и получила подтверждение в материалах Тыр-пешть, где был выделен наиболее поздний пласт КЛЛК, который рассматривается автором раскопок как возможный компонент образования культуры Прекукутень (Marinescu-Bîlcu 1968; 1972; 1974).

Находки в Судицах (Северо-Западная Мун-тения) керамики с чертами КЛЛК и каннелюрами оживили дискуссию о роли этой культуры в сложении Прекукутень и времени этого процесса. В.Теодореску трактовал артефакты как свидетельство контакта между КЛЛК и Дудешть и считал последние основой формирования культуры Боян (Teodorescu 1966: 231), сложившейся, по его мнению, раньше фазы Болинтиняну. Е.Комша на основании находок 1963 г. в Дудешть (фаза Фундень и Черника) керамики с нотным орнаментом (Com§a 1969: 571-572) отнес комплекс Судиц к финальному этапу КЛЛК, распространенной в Северо-Западной Мунтении или испытавшей влияние культуры Дудешть. Памятники этого типа, по его мнению, не участвовали в формировании фазы Болинтиняну (Com§a 1971: 242, 247; 1973: 19), так как последняя образовалась в Центральной части Мунтении как следствие прямого контакта КЛЛК и Дудешть. С.Маринеску-Былку и А.Александрес-ку полагают, что комплекс Судиц синхронен фазе Болинтиняну, образовавшейся в результате вза-

имодействия КЛЛК с первой фазой культуры Боян. Именно в нем они видят тот генетический компонент, который участвовал в сложении фазы Джулешть (А1ехапс1ге8си 1972: 11-24; Маппеэси-ВАси 1974: 111-119).

Н.Урсулеску, с одной стороны, солидарен в этом вопросе с Е.Комшей. Он рассматривает материалы Судиц как результат контакта КЛЛК с Дудешть II фазы развития. С другой стороны, автор отводит им определенную роль в сложении фазы Болинтиняну (игэЫеэси 1982: 485).

В данном вопросе трудно отдать кому-либо предпочтение, поскольку для сравнения берутся отдельные черепки из разновременных памятников — Харман, Черника, Тырпешть, а не комплексы в целом. По-видимому, обе точки зрения имеют право на существование, поскольку в КЛЛК Молдовы, Мунтении, Олтении, Трансильвании не выделены какие-либо особенности, и положения выводов постулируются.

Следующей, этапной в изучении КЛЛК в Румынии стала статья Е.Комши 1972 года. В основу разработок был положен принцип членения памятников 1960 г. Новым явились соображения автора о взаимоотношениях носителей первой ранней фазы КЛЛК в Румынии и племен Буго-Днестровской культуры. Так, по его мнению, первые вытеснили при проникновении в Молдову (румынскую) Буго-Днестровскую культуру к востоку от Прута и Криш из Молдовы (Оот§а 1972: 173-178, 77). (К сожалению, у нас нет пока свидетельств существования БДК на берегах Прута). Названная группа достигла Северо-Западной Мунтении и вошла в контакт с Дудешть. На второй фазе племена КЛЛК расселились вдоль Муреша и Тырнавы вплоть до Центральной Трансильвании, но пребывание их в этом районе было кратковременным (Оот§а 1972).

Е.Комша уделил внимание также и Пруто-Днестровью, отнеся памятники Молдовы (на основании треугольных «нот») к поздней 2-й фазе (Оот§а 1972).

С.Маринеску-Былку в монографии, посвященной характеристике материалов, полученных с многослойного поселения Тырпешть, также обратилась к проблеме КЛЛК Румынии (Маппеэси-ВПси 1981: 5-76; 1983: 116-128). Ею было выделено три группы памятников, соответствующие трем фазам развития. Первая , наиболее ранняя фаза отражена в отдельных элементах материалов Траян Дялул-Фынтыни-лор, Глэвэнешть Векь, Периень, Гигоешть, Лар-га-Жижия, Банку. Этим элементам отводится роль начального заселения Молдовы и Юго-Запада Трансильвании, которое произошло в то время, когда там еще существовала культура Криш. В кришской керамике из Грумэзешть автор видит следы влияний КЛЛК (Маппеэси-ВТ1си 1975: 486-507; 1983: 122).

Вторая группа памятников включает отдельные материалы из Глэвэнешть-Векь, Траян Де-алул-Фынтынилор, Чипеу, Харман, Судиц, фик-

сирующие следующий этап проникновения КЛЛК в Молдову из вторичных центров. На этом хронологическом отрезке прослежена связь с культурой Винча, Желиз-Желизовце, Шарка.

К наиболее позднему третьему этапу отнесено только поселение Тырпешть. В материале этого памятника исследовательница отмечает сходство с Боян-Джулешть фазы Гряка, им заполняется хронологический промежуток между КЛЛК и культурой Прекукутень. Наиболее близко Тырпештам, по мнению автора, украинское Незвиско (Marinescu-Bilcu 1981: 76).

В значительной степени, предложенного С.Маринеску-Былку деления памятников на этапы, придерживается в последних работах и Е.Комша (Com§a 1982: 29; 1987: 38-39) и Н.Урсулеску (Ursulescu 1990: 13-47).

Воздействие КЛЛК на культуры Юго-Восточной Румынии не ограничилось ее участием в сложении ранних фаз культур Боян и Прекуку-тень. Процесс взаимодействия отмечен и в Доб-рудже с культурой Хаманжия. Первая ее фаза Головица синхронна фазе Балинтиняну культуры Боян и несет четкий отпечаток контактов с носителями КЛЛК (Dumitrescu 1970: 196-197; Berciu 1987: fig.10/1.4; 18/2; 24/2).

В последних работах С.Маринеску-Былку оставляет без внимания выработанную ею в 80-е годы концепцию существования КЛЛК в Румынии. Для нас представляет определенный интерес дополнение списков памятников по фазам — украинскими и молдавскими. Торское и Бовшив иллюстрируют первый этап проникновения, второй — украинские Незвиско, Торское, Луцк и поселения Молдовы — Флорешть I, Цыра II. Для третьего этапа остается в силе наибольшая схожесть Тырпешть с Незвиско (Marinescu-Bilcu 1991; 1993).

На протяжении многих десятилетий изучение КЛЛК в Румынии находилось под постоянным и пристальным вниманием исследователей. Была выработана достаточно четкая и ясная схема развития культуры, которая на сегодняшний день является наиболее оправданной. Однако следует отметить, что культура интересует их только в плане возможного взаимодействия и в связи с другими культурами, при этом феномен памятников выявлен весьма слабо.

2. О понятии «Культура линейно-ленточной керамики». Примерно сто лет на археологической карте Европы существуют культурные феномены под названием Ленточная керамика и Линейно-ленточная керамика. Аморфность и неконкретность понятий послужила причиной неконкретности вкладывавшихся в них смыслов, что затрудняет работу с литературой по тематике.

К наиболее ранним исторически известным культурным группам относятся памятники с ленточной керамикой (Bandkeramik — BK), которая получила свое название по характерному орнаменту уже в 1884 году от Ф .Клопфляйша

(Klopfleisch 1884: 92). Под этим грифом позднее было объединено множество неолитических и более поздних культур с орнаментацией сосудов узором в виде лент В.Бутлер подчеркивал позднее, что это «несчастливое» название, поскольку является слишком простым для столь дифференцированных, широко распространенных групп (Buttler 1935: 3).

Само понятие линейно-ленточная керамика было сформулировано в начале ХХ в. А.Шлицем в процессе изучения орнаментации керамики из раскопок в Гросгатахе (Schliz 1910: 105 и след.). Он увидел в ленточной керамике два культурных течения, характеризующихся двумя орнаментальными системами, включающими ленты из наколов, а также ленты из линий. Керамика с подобным орнаментом была названа им Накольчато-Ленточная (Stichbandkeramik — SBK) и Линейно-ленточная (Linienbandkeramik — LBK). Последний термин стали употреблять позднее как равноценный Ленточной керамике (ВК). При этом было смешано общее название для многих культурных групп и культур Центральной Европы (ВК) с названием одной определенной культуры (LBK), которая характеризуется на поздних этапах особым «нотным» орнаментом.

Примерно в то же время Г.Вильке, наоборот, вычленил в системе орнаментации (LBK) «спи-рально-меандровый» (Spiralmäanderkeramik) аспект (Wilcke 1911: 24), а Е.Бёллау проследил развитие спиралей (Böhlau 1928: 54 и след.). И в обиход вошли новые названия: культура спи-рально-меандрового орнамента, волютовая (volutova), (spiralband), которые закрепились за носителями КЛЛК (LBK) в чешской и словацкой археологической литературе.

В 20-х годах для групп Bandkeramik введен термин «Дунайские культуры», отражающий географическую зону возникновения большинства этих групп — Средний Дунай (Childe 1929: 68 и след.). Непосредственно КЛЛК получила у Г.Чайльда порядковый номер — «Дунайская культура первого периода», предпочтение, как он писал, «неточным названиям «культура ленточной керамики» или «культура спирально-ме-андрового орнамента» (Чайльд 1952: 145).

Применение термина по географическому признаку «Дунайская» и стилю орнамента «Bandkeramik» привело к тому, что к 50-м годам под ними понимались ряд культур, которые были расположены вдоль Дуная и характеризовались, главным образом, двумя проявлениями — спиральным орнаментом и орудиями в форме башмачной колодки (Schuhleistenkeil). На этой основе было установлено родство между множеством разнородных и разновременных культур (Tompa 1929; 1937). Линейная керамика Богемии выступала своего рода «зародышевой клеткой», откуда шло влияние на соседние области и происходил процесс «линейнокерамизации». Поэтому В.Милойчич был вынужден подчеркнуть, что объединение разнородных культур и

установление их родственности на основании линейной орнаментации не соответствует ни историческому, ни культурно-историческому значению (Milojcic 1951: 110-111).

В 70-е годы терминологическая путаница яснее всего проявилась в литературе Венгрии и Словакии, косвенно отразившись на работах украинских коллег, занимающихся неолитом Закарпатья. Связано это с выкристализовыва-нием понятия «Альфёльдская линейная керамика — АЛК», которая также известна как культура «восточной линейной керамики» или «восточно-словацкой спирально-ленточной керамики» (Hajek 1957). Яркий пример аллюзии понятия КЛЛК представляет монография «Die Linienband-Keramik in der Grossen Ungarischen Tiefebene», где представлена АЛК и многочисленные культуры и группы, но где собственно полностью отсутствует заявленная LBK (Kalicy, Makkay 1977). «Несчастливые» линейная...-лен-точная... явились причиной объединения КЛЛ и АЛК и по смыслу (Cahen, Gilot 1983).

Ю.Павук отмечал, что «неправильно связывать линейную керамику из области Тисса с собственно КЛЛК с нотным орнаментом, поскольку речь идет о двух диаметрально-противоположных культурно-исторических объединениях с собственным генезисом, развитием и исторической судьбой» (Pavuk 1981: 223).

Вольное обращение с терминами перешло от венгерских археологов к их украинским коллегам. Так, в работе «Археолопчш пам'ятки При-карпаття и Вол^ кам'яного вту» закарпатские потисские неолитические памятники, генетически связанные с подобными на территории Венгрии и Словакии, были терминологически отнесены в КЛЛК, хотя в тексте отмечено, что они относятся к Потисской культуре (Археолопчш... 1981: 148). Эта же ошибка перекочевала в работу Н.А.Пелещишина 1987 г.; закарпатские потисские неолитические памятники получили наименование КЛЛК (Пелещишин 1987: 100, рис.35). Терминологическая путаница влечет ошибки, переходящие из издания в издание. Так, Д.Я.Телегин внес в карту памятников КЛЛК поселение у Снячева Сторожинецкого района (Телегин 1979: 231), определенное Б.А.Тимощуком как относящееся к культуре линейно-ленточной керамики, существовавшей в Потисье во II тыс. до н.э. (Тимощук 1976). Вызывает полнейшее недоумение наименование верхнеднестровских памятников КЛЛК Украины культурой накольча-то-ленточной керамики, правда, с оговоркой — нотная фаза (Косько 1994: 17). Данный факт и послужил в значительной степени причиной написания этих заметок. В работах последнего времени отмечается стремление заменить название КЛЛК на другое — «Культура нотных головок» (Notenkopf Pottery Culture). С одной стороны, этот термин как бы устраняет путающую всех двусмысленность, но с другой, он не может удовлетворять исследователя КЛЛК, так как только частично отражает особенность этого

о -t.

5500 до н.э.

L В К ¿s St ЕЖ

\ 5100

- 4900. до н.э. \ ~4600

х

п> X

s

аз

о

0

03 »

1

fl>

сг

03

сл

7-4-

ш

X

Cahen-Gilot 1983

Е. Ueustupny 1956

го х

раннии

средний

о

О |=Г I_

Pari«

Тавк

!Я Tic-hy I960'

поздний

CD CD

В y I a n y

E

M

старшая

m з m

si

£ c-

CD 3

мледшая

"7"

Zelizovce

У

7"

л

I

CD

раннии

средний

О -î

51

n

g о

I I

ю

поздним

Sa-Ka

Zelizovce

Vend 1961

Saudsky 1954 1956 Piivlù -

Zapotocka 1979 Zàpotockà 19S3

pavuK iybz196y

о

7Г ffl

Kozlowski 1974 Kulczycka-Lociejevyic^rïjva 1979

Рис. 6. Таблица соотношения периодизационных схем КЛЛК Центральной Европы.

культурного явления, отсекая моменты как его формирования (а^еге = старшая = древняя фаза), так и трансформацию в группу Желиз.

В продолжение последних 30 лет при настойчивой позиции венгерских археологов продолжаются попытки объединения всех культур и групп с линейной керамикой в единый конгломерат, но с определением их особенностей в территориальном членении. Наиболее четко представлено в работе Я.Рульфа (РиИ1 1997: 11). Часто употребляется деление, например, на восточную и западную Линейную керамику (1_пК). Восточная охватывает Восточную Венгрию, Восточную Словакию, запад Семиградья, юго-западную часть украинского Закарпатья. Эта область характеризуется преобладанием керамики с геометрически прочерченными мотивами. Иногда Альфёльд-скую линейную керамику рассматривают как группу восточной 1_пК, отделившуюся от западной 1_пК (КаИи, Маккау 1997).

Западная линейная керамика характеризуется преобладанием криволинейных орнаментов с распространением в Германии, Голландии, Бельгии, Франции, Австрии, Богемии, Польше, Западной Венгрии, Моравии, а также Юго-За-

падной Словакии с влиянием на Украину и Молдавию. Западную линейную керамику членят дальше: на 1) собственно классическую КЛЛК с нотным орнаментом (Моравия, Юго-Западная Словакия, Юго-Восточная Польша, Западная Украина и Молдова, Румыния); 2) область с различными вариантами заполнения ленточных орнаментов (Рейн, Эльба). Граница между этими двумя группами предполагается по рекам Морава и Одер (Pavuk 1994); 3) Район Богемии выступает как область смешения традиций этих двух областей. В общем контексте современных разработок, памятники КЛЛК крайней восточной периферии будут соответствовать Западной 1_пК с классической «нотной» орнаментацией.

3. Вопросы периодизации. На протяжении длительного периода существования культуры ее облик претерпевал изменения. Готовые пе-риодизационные схемы позволяют проследить внутреннюю логику этих изменений, а следовательно и логику развития культуры.

Со времени выделения древностей типа КЛЛК, были предприняты первые попытки их классификации, предпринятые еще в начале-первой половине ХХ в. для Германии (БсИ^

1910; Wilcke 1911; Bohlau 1928; Butskow 1935; Butter 1938), Чехословакии (Palliardi 1914; Eisner 1936), Венгрии (Tompa 1929; 1934-1935). Предложенные на ограниченном материале для отдельных территорий, они не могли быть приспособлены для всей обширной области культуры, но стали подосновой более поздних разработок 50-60-х годов. С ростом источниковедческой базы в распоряжении исследователей оказались материалы, характеризующие весь (надеюсь) эволюционный ряд культуры. Они приурочены к Наддунавью (Средний Дунай), областям Богемии, Моравии, Юго-Западной Словакии, где как раз и отмечается та самая «зародышевая клетка» (Ф.Томпа), от которой есть и пошла культура с «нотным» орнаментом.

В середине 50-х годов почти одновременно были выдвинуты две периодизационные схемы КЛЛК (волютовой керамики) Б.Соудским и Е.Неуступным (Рис.6). На основании раскопок поселений у Постополаны, Биланы, Мотовице и др. Соудский поделил на три, а затем на четыре периода КЛЛК Чехии (Soudsky 1954: 75-105; 1956: 408-413). Основываясь на тех же материалах, Е.Неуступный выделил по сумме более мелких признаков пять ступеней, уделив особое внимание, помимо орнамента, характеристике глиняной массы, формам сосудов (Neustupny 1956: 392-406). Оба автора определили истоки КЛЛК в культуре Криш-Старчево. Кроме того, Е.Неуступный отметил также влияние культуры Винча (Neustupny 1956: 400,406). Обе эти схемы, разработанные для небольшого региона на основании анализа узколокального керамического материала, были перенесены на КЛЛК соседних территорий. На их основе были сделаны первые хронологические членения КЛЛК Польши (Koztowski 1974). Ею воспользовались румынские (Com§a 1960; 1972) и советские археологи (Черныш 1961; Пассек, Черныш 1963).

Схемы Е.Неуступного, РТихого, Б.Соудско-го работают до сих пор. Предпринятые глобальные раскопки поселения Биляны в Богемии (1965-1967 гг.) на площади более 6 га позволили детально отработать этапы функционирования поселения (Soudsky 1966; Zapotocka 1989: 187-194; Zapotocka 1989а: 295-298; Pavlu 1989: 59-64). Схема Б.Соудского была уточнена в пределах обычных этапов: ранний, средний, поздний до 12 ступеней, а этапы функционирования поселения установлены в пределах 17-25 лет (Рис.6).

Многие выводы и принципы периодизаций предшественников были использованы при построении региональной схемы Ю.Павуком, опиравшимся в основном на материалы Юго-Западной Словакии. Но на самом деле учитывался весь среднедунайский регион, включающий также венгерское Задунавье, Австрийский Бурген-ланд и Карпато-Днестровское междуречье (Pavuk 1962: 5-20; 1969: 269-367; 1970: 20-64).

Ю.Павук подразделил КЛЛК на три ступени-этапа: старшую (древнюю — ältere LBK), младшую (позднюю — jüngere LBK) и группу типа Zeliezovce. Для старшей было выделено четыре опорных памятника: Нитра, Бина, Хурбаново и Милановце, выстроенные по степени изживания кришских исходных элементов. Вторая ступень характеризуется наличием керамики с господствующим орнаментом типа нотных головок и углубленных линий, распространенной в большей части Европы в период среднего неолита. При переходе от младшей к Желизовце в КЛЛК произошли некоторые изменения (в технике изготовления и мотивах орнаментации), позволившие расчленить памятники этого времени на две большие группы. Одна из них — восточная, охватывает часть Юго-Западной Словакии и Венгрии (Задунавье), Восточной Австрии и Моравии (среднее течение Дуная), Польши и Украины, Молдовы и Румынии (Pavuk 1969: 269-270). Западная группа развивается в Германии, Нидерландах, Франции, Бельгии, большей части Чехии, Моравии и Западной Польше (культура накольчато-ленточной керамики — Stichbandkeramik) (Pavuk 1969: 269). Наметившиеся различия значительно увеличились ко времени возникновения группы Желиз, которая полностью занимает область культуры КЛЛК восточного ареала.

Оппоненты отмечают отсутствие стратиграфического подтверждения членения. Однако, для восточного ареала культуры это наиболее ясная и справедливая схема, где нашли место тополого-хронологические и территориальные отличия. Д.Я.Телегин первый привязал памятники Украины, соответственно и Молдовы, к пе-риодизационной схеме Ю.Павука, отнеся их к среднему этапу младшей КЛЛК восточного ареала (Телегин 1979; Захарук, Телегин 1985: 127). Эта схема является определяющей и для нас, причем, выяснение места памятников КЛЛК Пруто-Днестровского междуречья в схеме Ю.Павука и всей Центральной Европы возможно только при решении сложных вопросов взаимодействия и существования культур собственно на стыке КЛЛК и группы Желиз.

Проблемам культур с Линейной керамикой и КЛЛК Центральной Европы были посвящены три конференции в Секешфехерваре, Венгрия (Fitz-Makkay 1972), Возорани, Словакия (Pavuk 1982) и Либлице, Чехия (Rulf 1989). Исследования последних лет в основном сфокусировались на углубленном изучении отдельных проблем памятников, регионов. Работы П.Моддермана (Modderman 1988), И.Люнинга (Lüning 1991) практически закрывают на ближайшее время тему для Центральной Европы.

На этом фоне крайняя восточная периферия предстает в общих чертах известным, но расплывчатым изображением. Культура настоятельно требует систематизации и организации как на уровне материалов, так и памятников.

Г Л А В А II. ПРИРОДНЫЕ УСЛОВИЯ РЕГИОНА

Различные стороны жизнедеятельности человеческих обществ определены в значительной степени природными условиями территории их расселения. Особенно прямой выступает зависимость человека от природного окружения на начальных этапах его истории. Изучение конкретного естественно-географического фона позволяет наглядно представить пути приспособления человеческих коллективов к этим условиям, особенно при исследовании миграционных процессов. Обычно древние мигранты стремились сохранить традиционную форму хозяйства и устремлялись в районы,которые в ланд-шафтно-климатическом отношении соответствовали их традиционному хозяйству и быту. Каковы же природные особенности Пруто-Дне-стровского региона, где оседавшие в ходе миграции переселенцы КЛЛК нашли подходящие условия обитания?

При оценке этих условий современные географы выделяют несколько параметров, главные среди которых: рельеф, растительность, климат, водоснабжение. Для земледельческого использования (в свете современных знаний общая земледельческо-скотоводческая направленность хозяйства КЛЛК не вызывает сомнения) эта оценка начинается с самой Земли — Locus standi, ее свойств, и в первую очередь, плодородия.

Территория современной Молдовы занимает юго-западную часть Русской (Восточно-Европейской) равнины и рассматривается в составе Волыно-Подольской возвышенности и Причерноморской низменности. Поверхность представляет собой холмистую равнину, и хотя преобладающие высоты не большие, благодаря сильной вертикальной расчлененности, рельеф отдельных частей напоминает предгорный. На его формирование повлияло большое разнообразие поверхностных пород и периодические трансгрессии и регрессии морей, неравномерное повышение и понижение разных участков этой территории.

В неолите рельеф Пруто-Днестровского междуречья оставался в основном таким же, каким мы видим его в наши дни, хотя незначительные изменения локального характера, естественно, проходили.

Географы выявляют морфологическую сложность рельефа междуречья Прута и Днестра, его дифференцированность. Наиболее контрастно выделяются Приднестровская, Кодрин-ская и Нижнепрутская (Тигечская) возвышенности. Кодринская возвышенность к северу переходит (границей служит р.Кулф) в Чулукско-Со-лонецкое плато (Чулукская степь), которое отделяется р.Реутом от Нижнекуболтинского плато (Бельцкая степь). Северо-Запад относится к Северо-Молдавскому плато.

Самый возвышенный участок рельефа (Код-ры) окружен с трех сторон низменностями — Среднепрутской, Быковской и Ялпугской. Последние две отделены Лунгским и Ботнянским локальными поперечными поднятиями рельефа от расположенной на юго-востоке Причерноморской низменности (Билинкис и др. 1978: 6-8; Рымбу 1980; Краткая энциклопедия... 1982). Максимальные абсолютные высоты фиксируются в северо-восточных и центральных частях Молдовы, в Кодрах — 200-300 м (холм Бэлэбэ-нешть — 429 м), а минимальные в нижнем течении Днестра и Прута — 110-15 м. В целом выделяются три яруса рельефа. Верхний с высотами от 200 до 429 м образует самую высокую гипсометрическую ступень рельефа и охватывает Приднестровскую, Кодринскую, Нижнепрутс-кую возвышенности и Чулукско-Солонецкое, Ниж-некуболтинское и Северо-Молдавское плато. Средний ярус с высотами 160-220 м представлен в трех разобщенных геоморфологических районах — Ялпугской, Быковской, Среднепрутской низменностях и имеет более широкое распространение. Нижний ярус развит в долине р.Днестр к югу от Ваду-луй-Водской излучины и южнее с.Вулкэнешть с высотами до 160 м. В качестве высотного рубежа возвышенность-низменность выступает изогипса — 180 м.

Молдова пересечена довольно густой сетью речных долин, балок и оврагов. Большинство местных рек и ручьев впадает в реки Днестр и Прут. Лишь территория южной и юго-восточной Молдовы дренируется реками, стекающими в лиманы бассейна Черного моря. По данным И.А.Крупенникова, в Молдове насчитывается 1085 постоянных и временных пересыхающих водотоков, в том числе 246 длиной более 10 км, а восемь рек — Днестр, Прут, Реут, Икель, Бык, Ботна, Ялпуг, Когылник имеют протяженность долин более 100 км.

Наиболее крупная транзитная река Днестр охватывает своими притоками большую часть водосборной площади междуречья. Речная сеть бассейна р.Днестр развита неравномерно. Более распространены и протяженны правые притоки, что объясняется значительной обводненностью песчано-глинистых отложений среднего сармата (Крупенников 1970; Билинкис и др. 1978). Многочисленные родники дают начало большинству притоков Днестра — Черная, Реут, Икель, Бык, Ботна.

Река Прут, ограничивающая с запада обозреваемый нами регион, принимает многочисленные короткие левые притоки.

Следует отметить особо, что русла большинства рек и ручьев в результате активной хозяйственной деятельности последних десятилетий претерпели значительные изменения при спрямлении, углублении отдельных из участков и за-

регулированности стоков в озера и пруды.

Климат Пруто-Днестровского междуречья умеренно-континентальный и в целом носит переходный характер между морским Западной Европы и континентальным Восточной, отличаясь обилием солнца, тепла и мягкой зимой. Среднегодовая температура воздуха составляет 7,5-10°, что определяет неустойчивую и малоснежную зиму с продолжительностью около трех месяцев. Среднеянварская температура 3-5°, а июльская составляет соответственно 19,5-20 и 22° (Лассе 1978). Среднегодовое количество осадков составляет 400-550 мм. Наибольшее количество 500-550 мм выпадает на севере и северо-западе, в Бельцкой и Чулукской степях — 400-450 мм. В Центральной Молдове, Код-рах, в связи с повышением местности, опять наблюдается некоторое увеличение осадков вплоть до 500 мм, но затем, к югу отсюда, в степях количество выпадающей влаги быстро убывает до 350-300 мм.

Основным богатством края является его земля. В сложном и разнообразном почвенном покрове края выделяются три большие по площади и неоднородные группы: I — черноземы и близкие к ним почвы; 2 — собственно лесные почвы двух видов — серые и бурые; 3 — пойменные.

Молдавские черноземы, занимающие более 80% территории, уникальны. Они образовались на различных горных породах под злаково-раз-нотравными луговыми степями и обладают высоким естественным плодородием. По количеству гумуса в пахотном слое почти все черноземы относятся к малогумусным (4-6%), а по мощности горизонтов А+В — мощным, реже сред-немощным. Характеризуются большим разнообразием и представлены следующими подтипами: типичные, выщелоченные, сподзоленные, обыкновенные, карбонатные, южные, ксерофи-то-лесные и слитные. Перечисленные подтипы далеко не одинаковы по плодородию. Лучшими из них являются типичные и выщелоченные. В них содержание гумуса в верхних горизонтах не ниже 4-9%. Это лучшие почвы для выращивания большинства сельскохозяйственных культур. Типичные черноземы распространены главным образом в северной части Молдовы: на Бельцкой и Чулукской степях (чаще обе степи объединены одним общим названием — Бель-цкая), Северо-Молдавском плато, пониженных окраинах Приднестровской возвышенности и значительной части левобережья Днестра. Выщелоченные черноземы имеют весьма широкий ареал распространения и практически встречаются почти по всей территории. Обыкновенные и карбонатные также занимают значительные пространства в пределах республики. Они приурочены к пониженным водораздельным плато и примыкающим склонам и террасам. Эти черноземы, особенно карбонатные, обладают более низким естественным плодородием, коли-

чество гумуса в верхнем пахотном слое превышает 3-4%. Распространены они в южных и центральных районах и на левобережье Днестра. По мнению одного из самых компетентных специалистов-почвоведов Молдовы Н.И.Крупенни-кова, «...актуальный возраст черноземов составляет... на Украине и в Молдове 8-9 тысяч лет. При этом изменения классификационного положения почв на протяжении 8-9 тысяч лет достигали ранга пограничных родов и подтипов, и, следовательно, почвы все это время оставались черноземами, быть может, за исключением самой ранней фазы их формирования, когда они носили примитивный характер» (Крупенников 1992: 70).

Лесные почвы распространены на возвышенностях, превышающих 250-300 м. Они представлены двумя типами: серыми и бурыми и занимают 11,5% площади.

Пойменных площадей около 8,5%. Среди них выделяются пойменно-луговые слоистые, пойменно-луговые слабосолончаковые, пой-менно-иловато-болотные. Пойменные почвы, по мнению специалистов, относятся к одним из наименее подверженных процессам деградации типам земель Молдовы (Ропот и др. 1990: 65). Формирование современных пойменных отложений в долинах рек приурочено к начальному периоду голоцена.

Молдова расположена в двух природных и геоботанических зонах: лесостепной и степной, и в ее пределах проходит граница четырех бо-танико-географических областей — ВосточноЕвропейской широколиственно-лесной, Европейской широколиственно-лесной, Средиземноморской лесной и Евразийской степной. Неолитические памятники приурочены к лесостепной зоне. В ней выделяется две природные провинции: Северо-Молдавская лесостепная и Центрально-Молдавская (Кодринская) лесная. Территория первой включает в себя также районы современной степи — Бельцкой. В лесной природной провинции выделяется два района: северные и южные Кодры.

Флора Молдовы насчитывает более 1,5 тысяч видов, среди которых много западноевропейских и редких средиземноморских (17%). Здесь находят свои ареалы такие виды, как: бук, черный тополь, грабинник, пушистый дуб, дикий виноград, лихолистая груша, которые восточнее в пределах Русской равнины не встречаются.

Площадь лесов занимает сейчас не более 8% территории, преимущественно в северной и центральной Молдове. Они располагаются в основном на водораздельных плато и склонах. Состоят из широколиственных пород, среди которых насчитывают 76 видов деревьев и кустарников, а преобладают дуб черешчатый и скальный с примесью береста, граба, ясеня и др.

Развитие неолита Пруто-Днестровья (вторая половина VI — конец V тыс. до н.э.) укладыва-

Рис. 7. Схема реконструкции растительного покрова Днестровско-Бугского междуречья по К.В.Кре-

менецкому (Кременецкий 1991: рис. 28):

1 — широколиственные леса Кодр (грабово-вязовые

с участием дуба, липы, вяза);

2 — лесостепь (луговые степи и вязово-липовые

леса с участием дуба, грабника);

3 — гырнецовая лесостепь с дубовыми и липовыми

лесами;

4 — злаково-разнотравные степи;

5 — граница лесов Кодр: а — современная, б — ре-

конструируемая;

6 — граница Бельцкой степи: а — современная, б

— реконструируемая;

7 — граница гырнецовой лесостепи: а — современ-

ная, б — реконструируемая.

ется в рамки атлантического периода голоцена, характеризуемого как климатический оптимум. Для атлантического периода характерно значительное расширение площадей, занятых широколиственными лесами, мезофотизация травяного покрова открытых участков и сокращение степной зоны в условиях снижения континен-тальности климата. Климат был более теплым и влажным (Долуханов 1984: 15; Кременецкий 1991: 151-153). Конкретнее факты выглядят так: среднеянварская температура была выше современной примерно на 1°, а общая увлажненность территории несколько выше современной (примерно на 100 мм) за счет некоторого увеличения количества выпадающих осадков или/и снижения среднеиюльских температур (Кременецкий 1991: 153-155). Палинологическими исследованиями этого автора была охвачена практически вся зона Центральной Молдовы, где сосредоточены памятники КЛЛК: Флорешть I (Бельцкая степь), Оргеевское озеро, южная оконечность Кодр — Данчены I, Новые Русешты I, II. Если в современном геоботаническом отношении район Флорешт расположен в округе Бельцкой разнотравнозлаковой степи, то споро-пыльцевые диаграммы указывают на то, что в период существования поселения, в этом районе была лесостепь и широколиственные леса преимущественно из липы, вяза с дубом, грабом, грабинником, калиной и лещиной в подлеске. В травостое была высока доля сложноцветных, главным образом астровых. Сравнение данных Флорешт I и Оргеевского палеоозера позволили автору утверждать, что во время атлантического периода голоцена площадь Бельцкой степи значительно сокращалась и происходило наступление на нее лесных и лесостепных формаций. Это указывает на существенное отличие природных условий к северу от Кодр от современных, тогда как для поселений к югу от Кодр — Данчены I, Новые Русешты I, II — результаты несколько иные. Эти памятники расположены в пределах южно-молдавской лесостепи, на границе со степью. В период их существования здесь господствовала лугово-степная растительность, характеризующаяся господ-

ством двудольного разнотравья и значительной долей участия сложноцветных в травостое. Большую роль играли представители семейства астровых и полыни, вдоль рек росла ольха. На юго-восточной окраине Кодр леса сохранялись на водоразделах и состояли из вяза, дуба, граба, лещины и грабинника в подлеске, а в долинах рек распространялась степная растительность. В период существования этих поселений положение южной границы лесов Кодр заметно не менялось, что указывает на то, что происходившие изменения климата были недостаточны для того, чтобы привести к существенным сдвигам ландшафтных зон.

В Припрутской и Приднестровской лесосте-пях леса состояли из тех же пород, что и севе-ро-Молдавская: дуб, граб, липа, вяз. Произрастали также берест, ясень, дикий виноград. Наряду с лесами сохранялись участки злаково-разнотравной лугово-степной растительности. Схема реконструкции растительного покрова Днестровско-Прутского междуречья представлена на схеме (Рис.7).

Палинологические реконструкции подтверждают и дополняют палеоботанические исследования З.В.Янушевич и Н.Н.Кузьминовой. На свободных от леса участках произрастали дикорастущие виды злаков — эгилопс, овсяница луговая, полевица белая, пырей, костер безостый, канареечник, мятлик, рейграс, бескильни-ца, сетария. Леса представлены дубом, терном, кизилом, лещиной, алычой, виноградом (Яну-шевич 1976; 1986; 1_аппа, Ки^тлпота 1994).

Отметим также, что луговая лесостепь с ле-

сами из дуба, липы, ильмовых и других широколиственных пород, с мезофитным травяным покровом была в атлантическом периоде распространена и на междуречье Днестра и Южного Буга (Безусько и др. 1988: 125-135).

Косвенным указанием устойчивости ландшафтных зон Молдовы служат данные определений среднеголоценовой фауны неолитических поселений, которые представляют как лесные, лесостепные, так и степные виды: парнокопытные (свинья дикая, косуля, благородный олень, лось, зубр, тур); непарнокопытные (лошадь, дикий осел); хищники (волк, лисица, медведь бурый, степной и лесной хорьки, куница, барсук, выдра, кошка дикая лесная, рысь); грызуны (сурок степной, суслики, бобр речной, слепыш, хомяк, водяная крыса, подземная полевка); зайцеобразные (заяц-русак) и т.д.

Естественно, этот состав отражает в основном охотничье-промысловую териофауну неолита, но, по мнению А.И.Давида, довольно точ-

но представляет виды лесостепной зоны Молдовы (Давид 1982: 139-140).

Для полноты картины дополним этот список видами определенных птиц — дикие гуси, утки, дрофы; составом ихтиофауны — осетры, сомы, вырезубы, окуни, плотва, язи — Днестра (Мар-кевич 1974: 146, 150).

Разъединив на составляющие прекрасный комплекс под названием Природа Молдовы, я, как думаю, смогла представить его особенности и достоинства, которые и были оценены носителями КЛЛК: благоприятное сочетание солнечной радиации, влаги, плодородие почвы, разнообразный растительный и животный мир, а также разветвленные речные пути как естественное условие для развития транспортных коммуникаций. К тому же огромное значение имеет и общая дифференцированность природной среды, способствовавшая развитию земледелия и созданию кормовой базы скотоводства, а леса — занятию охотой.

Г Л А В А III. ПАМЯТНИКИ КУЛЬТУРЫ ЛИНЕЙНО-ЛЕНТОЧНОЙ КЕРАМИКИ НА

ТЕРРИТОРИИ МОЛДОВЫ

1. Источники. Памятники культуры линейно-ленточной керамики распространены в Молдове на площади в 15 тыс. кв. км. В настоящее время, благодаря исследованиям различных авторов, зафиксировано 69 пунктов местонахождений, из которых 62 определены как поселения, а 7 — случайные находки, иногда присутствующие в инокультурном материале.

Они занимают всю центральную лесостепную часть от Днестра (Слобозея-Воронково) до Прута (Навырнец, Молдовянка I, II, Резина I, II, III), смыкаясь с такими же на правобережье Прута. На севере границу фиксируют Слобозея-Во-ронково на Днестре и левобережные реутские поселения — Бэлць I, Куболта, Флорешть I, II и т.д. Южная проходила в пограничье степени и лесостепи по р.Ботна — Русештий Ной I, II, Яло-вень I (Рис.3).

Украинскими исследователями выявлено поселение у г.Ананьева Одесской области (Май-нова Балка), свидетельствующее о том, что носители КЛЛК перешагнули через Днестр и начали осваивать Буго-Днестровское междуречье. Территория между Бугом и Днестром еще слабо изучена археологически, а территория за пределами распространения молдавских памятников КЛЛК исследована достаточно хорошо (Дер-гачев 1980: 174, рис.1). Учитывая это обстоятельство, видимо, можно предположить, что выявленные границы КЛЛК в Пруто-Днестровье являются полными и сколько-нибудь серьезных изменений по этому вопросу в будущем не ожидается.

Сейчас известно более 160 местонахождений КЛЛК к востоку от Карпат: румынские исследователи называют 56 пунктов (Рис.4), а украинские для Западной Украины — 59 (Рис.5).

Здесь также зафиксированы два погребения, обнаруженные в 30-х и 50-х годах (трупополо-жение в Баеые и трупосожжение на поселении в Незвиско).

Картографирование этих пунктов (Рис.5) определяет зоны концентрации памятников у Луцка и Ровно на Волыни, по течению верхнего Днестра и на его притоках. Поселения КЛЛК выявлены и на верховьях Прута (Новоселки). Отсюда носители КЛЛК проникают на верховья Си-рета и осваивают практически всю центральную часть румынской Молдовы. Через нижние карпатские перевалы была заселена юго-восточная Трансильвания, а в обход южной оконечности Карпатских гор — Северо-Восточная Мунтения. С другой стороны, через Прут в средней его части (современные Глодянский, Фалештский, Унгенский и Ниспоренский районы) носители КЛЛК проникают на восток, в Пруто-Днестровс-кое междуречье.

При учете географического размещения региональных групп памятников Средней Европы была отмечена их взаимосвязь с бассейнами больших рек: группы на Дунае, Эльбе, Рейне, Сене, Висле. Водным путям придается особое значение как естественным коммуникациям связи групп памятников (областей их концентрации) друг с другом.

Региональная тенденция размещения групп памятников КЛЛК сполна реализовалась на юго-восточной периферии. Наиболее четко выступают концентрации на Волыни (Волынская группа), верхнем и среднем Днестре (Верхнеднестровская группа), в Румынии и Молдове (Молдавская группа). При этом р. Днестр служит коммуникативным целям поддержания связей с исходной территорией и групп друг с другом.

Рис. 8. Размещение памятников КЛЛК относительно высоты над уровнем моря и источников воды: на берегах рек (1), на берегах ручьев (2), вдали от текучей воды (3).

Памятники, известные в Молдове, изучены археологически неравномерно. Лишь на семи поселениях произведены раскопки разной степени интенсивности: Дэнчень I — изучена площадь в 3 тыс. кв.м.; Флорешть I — 2 тыс. кв.м.; от 200 до 500 кв.м исследована территория в Ць^ II, Рогожень II, Гура-Каменчий VI, Дурлешть I и Русештий Ной I. Ни одно поселение не исследовано полностью. Большие поверхностные сборы происходят с поселений Мындрешть, Навырнец, Сынжерей I, V, XXI. На Сынжерей XI заложен разведывательный шурф. Материалы названных памятников являются нашими основными источниками и служат основой при характеристике культуры. К тому же, расположенные в разных районах Пруто-Днестровья, они, вероятно, частично отражают особенности этой культуры в ареале.

При общем обзоре месторасположений памятников Молдовы использовались карты масштаба 1:50000, изредка 1:00000, что позволяет провести детальный топографический анализ. Тем более, что большинство пунктов нанесены на карту авторами открытий2) с достоверностью ±50-100 м. В ряде случаев положение поселений уточнялось по Карте Бессарабии 1886 года издания. При обзоре почв учитывались данные почвенной карты МССР 1961 года издания, а также отдельные порайонные карты.

Только для трех пунктов — Рэдоайя, Кубол-та, Бранешты XIII отсутствуют абсолютно точные данные, в силу чего эти пункты исключены при учете ряда параметров.

2. Поселения. На территории Пруто-Днест-ровского междуречья известно сейчас 62 поселения, которые, при учете геоморфологических особенностей, занимают всю центральную часть, ее пять орографических единиц: южную

2) Приношу глубокую благодарность В.И.Марке-вичу, В.М.Бикбаеву, А.Г.Левинскому, В.А.Дергачеву.

часть Нижнекуболтинского плато (Бельцкая степь) — 6 памятников; Приднестровскую возвышенность — 7; Чулукско-Солонецкое плато (Чулукская степь) — 23; Кодринскую возвышенность — 15 и Среднепрутскую низменность — 3 (Рис.3). Размещение поселений (96,3%) приурочено к средним и нижним ярусам рельефа с абсолютными отметками высот от 40 до 150 м над уровнем моря, вписываясь в понятие «низменность». Только два пункта в Унгенском районе Рэдений Векь I и II являются исключением, располагаясь на плато и склоне плато Западных Кодр с отметками в 150 и 270 м. Тринадцать поселений района Кодр зафиксированы на абсолютной высоте от 70 до 130 м, на снижающихся по высоте гипсометрических ступенях рельефа, в долинах рек, соответствуя тем самым по данному признаку всем известным на сегодня поселениям Пруто-Днестровья (Рис.8).

При нанесении местонахождений на карту растительности резко выступает их особая концентрация в зоне Бельцко-Чулукской степи = Бельцкой степи. Сорок поселений (72,7%) этой зоны составляют основной массив культуры в междуречье (Рис.7).

Одним из главных определяющих при выборе мест под заселение являлось наличие воды, причем воды проточной. Только в четырех случаях (7,5%) поселенцы предпочли использовать воду источников, которые сейчас имеют вид колодцев, удалившись на 2-8 км от близлежащих водотоков (Мындрештий Ной, Рэдений Векь I, II, Яловень I) (Рис.10).

Поселения привязаны в основном к долинам средних и малых рек. Большинство их расположено на правобережных притоках нижнего Днестра — Икеле, Быке, Ботне, Реуте и на питающих их многочисленных ручейках и речушках. 76% всех поселений относится к бассейну реки Реут. Протяженность ее 286 км. Врезаясь в своем течении на глубину до 180 м, она сформиро-

Рис. 9. Таблица учета размещения поселений в соответствии с источниками воды.

вала хорошо развитую долину, в которой насчитывается до 7 надпойменных террас, с многочисленными притоками. Наиболее крупные их них Куболта, Солонец, Большой Чулук (вместе со Средним и Малым Чулуком), Кула.

Реутские памятники очень ярко демонстрируют зависимость расположения от геоморфологии района. Непосредственно на Реуте обнаружено семь поселений, шесть из которых сконцентрированы на его широтном участке от г.Бельцы до с.Гура-Каменчий. Ширина поймы здесь до 9 км, поперечный профиль долины асимметричный; правый склон крутой, короткий, почти полностью поражен крупными фронтальными оползнями; левый — отлогий, с хорошо развитой балочной сетью. Подобное строение, видимо, предопределило заселение только левого берега (Бэлць I, Путинешть I, Мэркулешть I, Флорешть I, II).

При изменении русла реки у с.Гура-Камен-

4-

1000 ш О 1 кш

I I I П I I I I I I I I

Рис. 10. Топосхема размещения поселения Яловень I.

чий на субмеридиональное — юго-восточное, долина ее приобретает вид каньона, отчего и поселения удаляются от реки, располагаясь на впадающих справа и слева небольших речках и ручейках: р.Воздулуй (Гура-Каменчий VI, VII, X) (Рис.11), р.Шерка (Рогожень II), р .Илигач (Брынзений Векь), р.Мотца (Бранешть I, XIII). Только у с.Цыра, где обрыв берега сглажен, на поверхности террасы, в 100 м от воды находится Цыра II.

При этом весьма плотно оказались освоены берега правосторонних притоков Реута, формирующих долины Чулукско-Солонецкого геоморфологического района: на реке Большой Чулук 11 поселений (Биличений Ной I, Сынжерей I, VIII, XI, XVI, XIX и т.д.) (Рис.12); на Среднем Чу-луке — 8 (Кишкэрень V, IX, XIV; Езарений Векь VII, VIII, IX и т.д.) (Рис.13); на Малом Чулуке — 2 (Кошкодень, Мындрешть); на Куле — Рэдень. Все эти реки имеют хорошо развитые долины с двумя, редко тремя надпойменными террасами, что и предопределило их освоение.

Места под поселения на речках кодринской зоны выбраны также там, где хорошо разработаны и выражены поймы: р.Бык (Пэнэшешть I, Стрэ-шень X, XI), на его притоке Ишновец (Скорень I, Дэнчень I) (Рис.14); Ботне (Русештий Ной I, II).

Преимущество малых рек перед большими очевидно при обзоре памятников бассейна р.Прут. Непосредственно на берегах Прута нет ни одного неолитического памятника. Они занимают берега маленьких ручейков и речушек: Малый Шовец (Нэвырнец), безымянные ручьи (Молдовянка I, II, Резина I, II).

Лишь как исключение зафиксировано поселение в пойме р.Днестр (Слобозея-Воронково), там, где в нее впадает приток и развиты надпойменные террасы.

Следует подчеркнуть особо, что, в отличие от современного положения, только шесть поселений были организованы в древности на берегах естественного расширения рек, имевших вид прудов: р.Ишновец (Скорень I, Дэнчень I), р.Реут (Мэркулешть), р.Средний Чулук (Кишкэрень IX, X, XIV). (Уточнено по карте 1886 г.).

Разумеется, положение каждого памятника зависит от рельефа каждого конкретного района. Однако, в многообразии конкретного расселения на местности выявляется всего несколько закономерностей, определенный «стандарт» (Рис.9).

Более 90% (92,5) организовано у проточной воды.

Реже всего использовались небольшие возвышенности в поймах рек — 6 поселений (11,5% от общего числа), которые имеют высоту над поймой от 0,5 (Русештий Ной I) до 3,5-5 м (Русештий Ной II, Пэнэшешть I, Греблешть, Мындрешть и Мэркулешть). Размеры таких останцов от 100 х 200 (Пэнэшешть), 160 х 300 (Мэрку-лешть) и 300 х 500 (Греблешть). Однако сами поселки занимают незначительные восточные

1000 ш 0 1 Ttm

I ■ ■ ■■ I . П п— i )

Рис. 11. Топосхема размещения поселений Гура-Ка-

менчнП VI. VII. X.

Рис. 12. Топосхема размещения поселений на реке Большой Чулук: Сынжерей I, VIII, XIII, XIX, XXI; Биличений Векь I, XI.

или юго-восточные оконечности этих возвышенностей, располагаясь непосредственно у воды или не более чем в 300 м от нее.

Половина поселений этого типа (3) была основана в местах, где река делает петлю, изгиб, омывая с трех сторон останец-возвышенность (Мэркулешть, Греблешть, Мындрешть).

Эти пункты располагаются на абсолютной высоте от 60 до 100 м над уровнем моря.

Чаше всего, в 43 случаях (81% от всех) осваивались мысоообразно выступающие припойменные террасы и склоны берегов рек, речушек и ручьев. Из них более половины (28) организованы на берегах более или менее крупных рек и речушек, что принуждало поселенцев удаляться от воды чаще на 100-300 м, реже — на 300-700 м (Бэлць I, Флорешть I, II) и подниматься над водой чаще на 2-5 м (Кошкодень I, Беличений Векь I, Молдованка I, II, Кишкэрень IX, X), реже на 6-20 м (Стрэшень X, XI, Флорешть I, II, Цыра II, Езарений Векь VII). В абсолютном измерении это высоты от 40 до 110 м, с преобладанием на 80—100 м над уровнем моря.

В 15 случаях из 43 (28,5%) этой же закономерности поселения зафиксированы на склонах небольших ручьев в значительном удалении от основных долин на 1,5-6 км. Тогда поселки лежат в непосредственной близости от воды ручьев — 50-100 м и незначительно возвышаются над тальвегом (Сынжерей VIII, XI; Кирилень I, IV; Гура-Каменчий VI, VII, X; Николаевка I, Рого-жень II, Киперчень I). Удаляясь от долин рек, они расположились на склонах водоразделов, что в абсолютных высотах выражается от 110-150 м, с преобладанием на 120-140 м, только Молдо-вянка I и II лежит достаточно низко — 70 м над уровнем моря, но это уже район Среднепрут-ской низменности.

Приблизительно половина поселений (20 из 43) расположены не просто на мысообразных выступах террас, а непосредственно на мысах, образованных слиянием двух речек (Брынзений Векь I), двух ручьев (Гура-Каменчий VI, VII, Кирилень IV, Молдовянка I, II) или слиянием ручьев и речек (Рэдень, Дэнчень I, Дурлешть I, Фло-

Рис. 13. Топоплан размещения поселений на реке Средний Чулук: Кишкэрень V, IX, X, XIV и Езарений Векь VII, VIII, IX.

1000 т

1 кш

Рис. 14. Топоплан размещения поселения Дэнчень I.

решть I, II, Биличений Векь I). Тогда поселения могут занимать либо центральную часть мыса (Кошкодень I, Флорешть I), либо его края, бли -же к реке (Биличений Векь I), либо к ручью (Дэнчень I, Рэдень).

Как явствует из приведенных данных, при выборе места учитывалась опасность паводковых вод. Разрушение многих памятников по берегам рек произошло, видимо, уже позже и связано как с сведением обширных лесов, которые воздействовали регулирующе на сток рек (Сло-бозея-Воронкэу, Цыра II), так и с мелиоративными работами по созданию каскадных прудов на реках Средний Чулук (Кишкэрень XIV, IX, X; Езарений Векь VIII, IX), Малый Чулук (Мынд-решть), Ишновец (Дэнчень I), спрямлению русла р.Ботна (Русештий Ной I, II).

Чаще всего поселения занимали северо-западные, северо-восточные, восточные, юго-восточные и южные склоны мысов, экспонированные от 0 до 100° и от 330 до 360°, что обеспечивало максимальную их освещенность. С другой стороны, сами площадки, выбранные поселенцами, имеют максимальные углы наклона в 26° (исключая Кишкарень V и Рэдений Векь II) и хорошо освещаются и прогреваются весь световой день (Рис.15 ).

При картографировании памятников с учетом почвенных особенностей явственно выступает их тяготение к определенным местам. В силу того, что поселки приурочены к берегам рек, в сферу их деятельности входили почвы нескольких видов. Как правило, это чаще всего черноземы типичные (48,1%) и выщелоченные (20,5%), реже обыкновенные (11,6%) и карбонатные (17,3%), которые сочетаются преимущественно с пойменно-луговыми слабосолончаковыми (15%), реже — с лугово-черноземными (5,5%). Памятники, расположенные в поймах, занимают пойменно-луговые слоистые.

Избирательность в почвах объясняет и такую большую концентрацию поселений в отдельных микрорайонах. Они расположены

«гнездами». Особенно это хорошо видно на реках Большой и Средний Чулук, на Реуте (Бель-цкая степь). Так, на 14 км среднего течения р.Средний Чулук расположено 8 поселений (Кишкэрень V, IX, X, XIV, Езарений Векь VII, VIII, IX), т.е. на каждый памятник приходится менее 2 км поймы, а фактически расстояние между ними от 0,2 до 1,5 км. Такую же картину наблюдаем и у г.Флорешть — на 18 км реки расположено 7 поселений (Путинешть I, Мэркулешть, Флорешть I, II, Гура-Каменчий VI, VII, X) (Рис.3).

Приблизительно сходную картину выявил Г.В.Охрименко для местонахождений, расположенных на р.Черногузке (Волынь, Украина). На

10 км по обоим берегам этой реки расположено более 10 поселений: Голышев I, II и III отстоят друг от друга на расстоянии 0,5, 2 км; Новостав I,

11 и III соответственно 2, 1,5, 0,5 км (Охрименко 1981: 106) (Рис.5).

Археологические разведки последних лет практически не выявляют памятников КЛЛК в новых зонах, а только дополняют картину новыми точками в уже известных местах («старые» памятники как бы обрастают «новыми», увеличивая плотность заселения в неолитическую эпоху).

Отдельные особенности наших памятников находят хорошую параллель с размещением поселений у Чешски Брод в долине р.Эльба. Отмечаются два типа положения: на краях террас главной долины и на мелких ручейках. Удаление от воды в промежутке от 200 до 400 м, источники никакого значения не имели. 43% поселений размещены на второй террасе долин, склоны экспонированы на северо-восток и восток (30-70°). 87% всех памятников размещаются на лессовом субстрате (чернозем и каштановые), в окружности одного километра имеются почвы другого типа, преимущественно луговые (30%).

Отметим и отличия: большая высота над долиной освоенных террас, более половины на

Рис. 15. Экспозиция поселений КЛЛК.

2

Pbspöa :'■/'■'. - j,/:

ü

' - ! S

о

Рис. 16. Стратиграфические профили поселений Дэнчень I (1); Флорешть I (2—3); Сынже-рей XIII (4); Кишкэрень V (5).

высоте 10 м, прочие на 50 м. При этом и относительно уровня моря памятники отмечаются двумя сгущениями на 200-210 м и 250-260 м (Rulf 1981; 1983). В.Шир, при сравнении условий заселения южной долины Майна (Maindreieck) с памятниками долины Дуная, Средней Германии, пришел к выводу, что каждая конкретная область заселяется в связи с природной обстановкой, топографией, экологией. Общие критерии выбора места остаются надрациональны-ми (Schier 1990: 168).

Выбранные первыми земледельцами почвы оказались излюбленными и для носителей более поздних земледельческих культур. На территории, занятой рассматриваемыми памятниками (более половины из них), в последующее время разместились поселки раннетрипольских, позднетрипольских, черняховских, раннеславян-ских, позднемолдавских земледельцев.

Многослойность поселений, связанная с напластованиями разных культур, а также поверхностное обследование их в ходе разведки, затрудняет возможность установления четкой стратиграфии и размеров памятников в неолитический период их обитания.

Площадь поселений колеблется значитель-

но. Так, почти полностью исследованное поселение Тадани на Украине занимало площадь около 0,8 га (Пелещишин 1987: 101). Близка к этому площадь поселения Кишкэрень XIV — 1 га (100 х 100 м) (Бикбаев 1981: 194). На 1,5 га разместилось Флорешть I — 120 х 120 м (Пассек 1963: 23). Значительно отличается от них Езарений Векь VIII (400 х 100 м) (Бикбаев 1981: 194) и Дэнчень I (300 х 150 м). Сравнительный анализ выявленных в Дэнчень I материалов жилищ-но-хозяйственных комплексов позволяет предположить, что не все они были обитаемы в одно и то же время.

Для памятников Украины и Румынии данные примеры сходные — от 0,5 до 3 га: Миховень — 0,4 га, Тырпешть — 0,5 га, Траян-Дялул Фынты-нилор — 1,5 га, Глэвэнештий Векь — 2 га, Пери-ень — 3 га, Гнидава — 2 га, Гирка Полонка до 3 га. Завышенной нам кажется площадь поселения старшей КЛЛК Ровно (200 х 120 м) (Охршенко 1994).

Культурный слой на поселениях тонок, зафиксирован толщиной в 5 см на глубине 0,30,4 м в Рогожень II; 0,25-0,3 м на поселениях Дэнчень I, Русештий Ной I, Флорешть I, Гура-Каменчий VI. Залегал он на глубине 0,3-0,7 м в

Рис. 17. Общий план поселения Дэнчень

Рис. 18. Дэнчень I. План расположения объектов в раскопах 1978 и 1980 гг.

Рис. 19. Флорешть I. Общий план раскопов и объекты КЛЛК (по Т.С.Пассек).

Гура-Каменчий VI, 0,8-1,0 м в Русештий Ной I и во Флорешть I. В Дэнчень I обнаружен на глубине 0,5 м (верх склона) и 1 м (основание).

Приблизительно такую же картину дают и памятники Украины. На глубине 0,4-0,6 м залегали слои в Ровно, Гирка Полонка, Клевань, Котоване, Торском; до 1 м в Тадани, на 2,152,55 м в Незвиско. Мощность культурного слоя также незначительна и соответствует подошве черноземного слоя и лесоподобного суглинка.

Слой, содержащий остатки КЛЛК, приходится на границу слоев почв А и В (Рис.16: 1-5).

Памятники КЛЛК вообще находками не богаты: керамика, орудия и отбросы производства, кости животных приурочены к местам, соответствующим остаткам хозяйственных и жилых сооружений.

3. Жилища и хозяйственные объекты.

Всего в Пруто-Днестровье на поселениях выявлено в настоящее время более 60 жилых и хозяйственных сооружений. Наибольшее их число обнаружено в Дэнчень I — 40 (Рис.17; 18), Флорешть I — 15 (Рис.19; 20), Дурлешть I — 4 (Рис.21), одиночные в Гура-Каменчий VI, Рого-жень II (Рис.22), Русештий Ной I, Цыра II. Они двух типов: углубленные и наземные, причем последних не более 5%. Вместе эти типы посе-

лений встречены в Дэнчень I, наземные имеются в Гура-Каменчий VI и Рогожень II, на всех остальных только углубленные. Последние подразделяются на жилые и хозяйственные. Деление это весьма условно, поскольку из-за нерасчлененности сфер деятельности неолитического населения жилые сооружения включали в себя место производства и хранения запасов.

При отнесении сооружения к жилому в первую очередь мы руководствовались наличием отопительного устройства (очаг, печь, место костра) и минимальной площадью объекта в 1015 кв.м. Исходя из этого в Дэнчень I были определены как жилые 9 сооружений (Рис.18), во Флорешть I — 6 (Рис.20), в Дурлешть — 4 (Рис.21), в Русештий Ной I и Цыра II — по одному. По форме углубленные жилища очень разнообразны. Однако встречены и схожие между собой объекты (Рис.23).

Первые представляют собой вытянутые овальные (Дэнчень I № 77, Флорешть I № 18, Русештий Ной I), котлованы или котлованы уд -линенно-овальной формы с зауженным концом (Дэнчень I — № 1,2; Флорешть I — № 3; Дурлешть I — № 15,21) (Рис.24-25). Размеры их представлены в Приложении, Табл.4,5. Площадь колеблется от 15-16 (Дэнчень I) до 45 кв.м (Флорешть I № 3). Дно таких жилых сооружений

Рис. 20. Флорешть I. План расположения объектов КЛЛК и их организация в ЖКХ.

Рис. 22. План раскопа поселения Рогожень II (по Л.Н.Макаровой).

Рис. 24. Жилые объекты с поселений Флорешть I (1), Дурлешть I (2), Дэнчень I (3). Тип 1—1—4.

Рис. 27. Жилые объекты типа II-9 из Флорешть I (1) и Дурлешть I (2).

Рис. 25. Дэнчень I. Жилые объекты типа 1—2 (3); 1—3, 6 (1—2).

Рис. 28. Дэнчень I. Типы углубленных хозяйствен-Рис. Ж Дэнчень ^ Жилой объект типа ных объектов: яма (1), ямы-амбары (2, 4), яма-

«землянка» №10 с очагом (3).

Рис. 29. Наземные жилые (1), хозяйственные (2— 4) объекты: столбовой амбар (2), наземный амбар (3), площадка-столик (4). Дурлешть I (1, 2), Дэнчень I (3, 4).

неровное, изрыто дополнительными ямами. Поэтому при учете «полезной» площади эта цифра не будет превышать 10-15 кв.м. Идентичной формы жилища выявлены в Котоване — землянки 1,2 (Свешников 1954: рис.2,3) и в Ров -но (Охр1менко 1994: 66).

Второй тип жилищ (Рис.23) представляет также углубленные в землю котлованы неправильно-округлой, фасолевидной формы площадью от 10 до 30 кв.м (Дэнчень I — № 3,79,86,98 (Рис.26); Флорешть I — № 1,17-19,26 (Рис.27:1); Дурлешть I — № 15 (Рис.27:2)). Эти сооружения очень часто дополняются свитой ям, расположенных вблизи них. Последние не объединены общим контуром, но расположены рядом друг с другом по одной оси с жилищем. Так, к землянке 1 во Флорешть I примыкают ямы № 4,6,7,9, а к землянке 32 ямы № 27,30, что позволило и Т.С.Пассек счесть эти ямы частью жилых сооружений. В Дэнчень I такой же единый жилой комплекс образуют сооружения № 3 и 10; 97,101. Общие для этих комплексов площади не выходят за рамки, определенные для одинарных сооружений. В Дэнчень I — 15-17 кв.м (№ 3 и 10), 24 кв.м (№ 79 и 84); во Флорешть I — 23 кв.м (№ 17 и 19), 17 кв.м. (№ 26, 26а, 29), 29 кв.м (№ 27,30,31(?)). Следовательно, по площади они не отличаются от описанных выше сооружений — от 30 до 50 кв.м (Табл.4,5).

Очаги находятся внутри жилых сооружений, как правило, в самых глубоких ямах, преимущественно в южной или юго-восточной частях. Прослеживаются как отдельные зольные пятна. Обожженность грунта или же в виде округлых или овальных глиняных вымосток, хорошо прокаленных, дополненных камнями. Редко в жилищах находился один очаг (№ 2,77,79 — Дэнчень I; № 1,26 — Флорешть I). Сохранилась печь в полуземлянке № 86 в Дэнчень I. Она была сооружена на материковом останце, выходящем за углубленные контуры жилища. Устьем была обращена к землянке, со стороны которой к ней и осуществлялся подход. В плане подковообразная, размерами 1,16 х 0,9 м, под и стенки обмазаны глиной толщиной 0,1-0,15 м и хорошо прокалены. Стенки высотой до 0,45 м стоят чуть наклонно внутрь (Рис.26)

В отдельных маленьких неглубоких подо-вальных ямках, заполненных золой, углем и находками обожженных костей и редких изделий, зафиксированы выносные очаги, относящиеся к жилым сооружениям (Рис.24:3). Расположенные рядом с жилищами, они, видимо, в древности перекрывались общей крышей (Дэн-чень I, Русештий Ной I).

Прочие углубленные сооружения в виде округлых, овальных ям относятся к хозяйственным сооружениям (Рис.23:Ш). Они не имеют отопи-

тельных устройств, содержат минимум находок: преимущественно кухонную керамику и единичные кости животных. В Дэнчень их 20, на прочих памятниках единицы. Ямы делятся на два вида: 1) округлые, размером 1,3 х 1,8 м до 2 х 1,5 м, глубиной 1,0-1,5 м (Рис.28:1); 2) более крупные, размерами 3,6 х 1,8 м, 4,35 х 2 м при глубине до 1 м, подпрямоугольной формы со скругленными углами (№ 47,75,88,57,97 — Дэнчень I) (Рис.28: 2,4). Они подчиняются общей ориентации жилых сооружений на поселении. Дно чаще ровное, иногда имеются небольшие уступы, которые можно трактовать как порожки или лавочки. Большая часть ям первого вида,

видимо, использовалась для хранения зерна или силоса (7арс^оска 1989: 188). Выделенные для Дэнчень I подпрямоугольные сооружения представляют своего рода амбары, также связанные с хранением сельскохозяйственной продукции.

Наземные сооружения, как уже отмечалось, встречаются редко. Они выявлены в Дурлешть I, Рогожень II, Гура-Каменчий VI, Дэнчень I в основном по скоплению материалов, иногда вместе с большим количеством фрагментов обожженной глины, вальков от стен с отпечатками плах и жердей. Среди них выделены сооружения как жилого (Дурлешть I № 11,12,13 (Рис.29: 1); Дэнчень I),

Рис. 30. Дэнчень I. Кремневые изделия: 1—9 — нуклеусы, 10—13 — ретушеры и отжимники, 14—15 — отбойники.

Рис. 31. Дэнчень I. Кремневые изделия: 1—26, 28—29 — скребки, 27 — скребло.

так и хозяйственного назначения. Наземное строение № 69 в Дэнчень представляло собой развал массивных кусков обожженной глины подпря-моугольной формы размером 5,15 х 1,6 м площадью до 8,5 кв.м. Столбовые ямы не прослежены. Инвентарь представлен остатками двух зерновиков объемом более 20 л. По форме и размерам сооружение близко хозяйственным ямам второго вида типа амбара (Рис.29: 3).

Впервые в Карпато-Поднестровье в Дур-лешть I было обнаружено наземное хозяйственное сооружение столбового типа (№ 20) (Рис.29: 2). 10 столбовых ям (с1 0,5-0,75 м) размещались примерно на равном расстоянии друг от друга (1,0-1,75 м) в три ряда, образуя подпрямоуголь-ную конструкцию 4,24 х 5,22 м, вытянутую с СВ на ЮЗ. Представляет собой классический образец амбаров поселения Кельн-Линденталь.

Среди хозяйственных сооружений наземного типа выделяются также глинобитные площадочки — вымостки (1,0 х 0,9; 0,5 х 0,7 м) (Дэнчень I, № 4,13,68) (Рис.29: 4).

В Дэнчень было частично раскопано наземное жилое сооружение (наземный дом), представленное остатками обожженной глины. Небольшая изученная часть объекта дала весьма обильный и разнообразный хозяйственный инвентарь: 556 фрагментов керамики, 12 орудий труда из кремня и кости: скребок, нож, вкладыш серпа, костяной орнаментир, что позволило отнести его к жилым сооружениям наземного типа (Рис.18).

Л.Н.Макарова изучила наземные жилые сооружения из Рогожень II и Гура-Каменчий VI. Наземное сооружение в Рогожень II размером 14 х 8 м, площадью 100 кв.м представляло собой подпрямоугольник, ограниченный столбовыми ямками по углам (Макарова 1974: 41, рис.22).

Сложнее обстоит дело с определениями двух наземных домов в Гура-Каменчий VI. Размеры их 150 и 216 кв.м практически совпадают с площадью распространения находок в раскопе и, видимо, соответствуют «двору», а не непосредственно жилым сооружениям. К тому же, кремневый

инвентарь поселения имеет смешанный характер: неолитическое поселение заходит на поздне-палеолитическую стоянку (Кетрару 1973: 119), что создавало обманчивую картину мощных скоплений. То, что здесь были наземные сооружения, подтверждают фрагменты обожженной глины с отпечатками жердей и продольно расколотой древесины. Однако конкретно выделить в пределах скопления жилую часть и судить о его конструктивных особенностях не представляется возможным.

Все известные на нашей территории углубленные и наземные сооружения (кроме зерновых ям, площадок) относятся к типу каркасно-столбовых. Они не были землянками в полном

смысле этого слова. Основная площадь их углублена от древнего уровня на 0,5 м, следовательно, все они должны были иметь наземную часть в виде столбов, на которые опирались крыша, стены, плетень, обмазанный глиной. Куски глины с отпечатками жердей, плах найдены практически в каждом жилом сооружении, там, где рядом горел огонь. Столбовые ямы прослежены спорадически лишь в сооружении № 1 во Флорешть I, наземном доме в Дэнчень I, в Рогожень II.

При анализе взаиморасположения сооружений и распределению находок по площади поселений Флорешть I, Дэнчень I, Дурлешть I удалось проследить связь между отдельными жи-

Рис. 32. Дэнчень I. Кремневые изделия: 1—7 — ножи, 8—16 — вкладыши ножей, 17—30 — вкладыши серпов.

Рис. 33. Дэнчень I. Изделия из кремня для работы по дереву: 1—4 — резчики, 5—8 — долота, 9—10, 14—15 — скобели, 11—13, 16—17 — строгальные ножи, 18 — сверло, 19—20 — пилки. Для работы по кости и рогу: 21—22 — резчики, 23 — пилки, 24 — скобель, 25—26 — резцы.

лыми и хозяйственными объектами. В результате этого было выделено в Дэнчень I — 9, а во Флорешть I — 6 жилищно-хозяйственных комплексов (ЖХК). Каждый ЖХК объединяет жилое сооружение и какого-либо вида (яма, амбар) хозяйственное (одно или несколько). Наиболее четко ЖХК выделяются в Дэнчень I (Рис.17; 18).

ЖХК № 1 объединяет жилое сооружение первого типа площадью 18 кв.м и выносной очаг. В 2-3 м к юго-востоку от котлована прослежена идущая параллельно сооружению канавка шириной 15-20 см. В ее разрезе четко видны ямки от кольев с заостренными концами, имеющие вид перевернутой буквы М. С северо-западной стороны от жилища, на расстоянии 2,40 м прослежена крупная столбовая яма диаметром 0,5 м с сужающимися ко дну стенками глубиной 1,55 м. В это пространство, ограниченное столбовой ямой и канавой (плетень?), вошли котлован жи-

лища № 1 с очажной ямой и все находки, обнаруженные здесь. Территория была определена как жилищно-хозяйственный комплекс № 1 площадью 55-64 кв.м.

ЖХК № 2 образовало жилище первого типа (№ 2) площадью 15-18 кв.м и площадочка к северо-западу от него. Между ними концентрировались находки на площади в 75 кв.м.

ЖХК № 3 состоит из двух ям (№ 3 и 10), имевших в прошлом, видимо, общую крышу (тип жилища № II). Очаг располагался в яме № 10. Общая площадь углублений 17 кв.м, а находки располагались вокруг на 71,5 кв.м.

ЖХК № 4 расположен в пределах раскопа 1980 г. Сюда вошло жилое сооружение № 10 площадью 6,5 кв.м с крупным очагом-печью, а также целая свита ям хозяйственного назначения: круглые хозяйственные ямы первого типа (№ 9,13,38,42) и две второго (№ 47 и 57). В пре-

Рис. 34. Дэнчень I. Кремневые изделия. 1—2 — трапеции = вкладыши ножа, 3—4 — сверла, 5—7 — проколки, 8 — пилка для раковин, 9 — стамеска и резчик для шкур, 10—11 — микроскребки.

делах этого ЖХК возле ям находилась зернотерка (57 х 30 х 12 см) с двуручным курантом. Возможно, представленные хозяйственные постройки служили для хранения припасов сельскохозяйственной продукции. Здесь и происходил размол зерна, предварительно просушенного на очаге объекта № 10 (Рис.28: 3). Площадь распространения находок 70-80 кв.м.

Следующий, ЖХК № 5 образован жилым сооружением № 77 (площадь 40 кв.м) и хозяйственным № 75, которое было в 5-6 м к северо-западу от жилого. Находки сооружения № 75 хозяйственного назначения: обломок двуручного куранта, пест для дробления зерна и крупный зерновик емкостью до 20 л (диаметр венчика 20 см, высота 22 см). Эти два сооружения связываются между собой распространением находок по территории площадью 100 кв.м.

ЖХК № 6 образуют два сооружения (№ 79 и 84), которые почти вплотную подходят друг к другу. Общая их углубленная площадь 24 кв.м. В 6-8 м к юго-востоку от них располагалось наземное хозяйственное сооружение № 69 (амбар?). По взаиморасположению находок в культурном слое они связаны друг с другом на площади около 100 кв.м.

Следующий ЖХК № 7 состоит из жилого сооружения № 86 площадью 25-27 кв.м. Сооружение примыкает к краю раскопа, и комплекс раскрыт лишь частично. Территория «двора», по находкам вокруг жилища, определяется в 80 кв.м.

ЖХК № 8 изучен частично: жилое сооружение № 98 площадью 16-18 кв.м и два выносных очага в ямах с южной стороны жилища (№ 99, 100) и хозяйственное второго типа (№ 97). Тер-

ритория вокруг была насыщена находками на площади около 100 кв.м.

ЖХК № 9 образовало частично раскопанное в 1978 г. наземное сооружение.

С выделением ЖХК можно уже довольно обоснованно говорить о внутренней планировке поселения Дэнчень I.

Жилища ориентированы примерно с СВ на ЮЗ. Расстояние между ними составляет от 7,5 до 15 м, между «дворами» еще меньше — от 2 до 10 м. И располагались они на поселении по окружности, повторяя форму мыса, причем не хаотично,а строго выдержанными рядами. Между ними оставалось еще достаточно свободной территории. На площади в 3600 кв.м (раскоп 1980 г.) разместилось 7 ЖХК. В среднем на каждый ЖХК приходится около 514 кв.м территории. То есть норма распределения земли на одно хозяйство где-то близка к современной — 500 кв.м на один «двор». При простом подсчете выходит, что на площади поселения в 5 га (Дэнчень I) могло разместиться около 100 ЖХК. Однако сравнение материала различных ЖХК позволяет придти к выводу, что не все они были обитаемы в одно и то же время. На функционирование столь примитивно устроенных жилищ разными исследователями отводится время от 7 до 25 лет (редко 40). Следовательно, по мере разрушения одних обитатели строили другие, занимая земли рядом. Задача исследователя здесь отследить стратиграфию горизонтальную, а не вертикальную.

Во Флорешть I выделяется 6 ЖХК (Табл.5; Рис.19; 20). ЖХК № 1 включает землянку 1 площадью 15-20 кв.м и свиту ям, расположенных рядом. Общая площадь углублений 36-40 кв.м.

Рис. 35. Изделия из кремня. 1—11 — Рогожень II, 12— Яловень I, 20 — Кишкэрень Х.

ЖХК № 2 образуют жилое сооружение № 3 площадью 30 кв.м и примыкающая к ней с юга яма № 13. Общая площадь углублений 34 кв.м. К ЖХК № 3 отнесены сооружения № 17 и 19, общей площадью 23 кв.м. ЖХК № 4,5,6 примыкают к краям раскопов, поэтому уяснить ситуацию полностью невозможно. Жилая площадь ЖХК № 4 (сооружение 18) составляет 45 кв.м.

При сравнении жилых площадей ЖХК в Дэн-

16, 19, 21 — Навырнец, 17 — Езарений Векь IX, 18 —

чень I и Флорешть I очевиден их большой размер на последнем. Видимо, ямы в пределах жилых сооружений во Флорешть I выполняли роль хозяйственных, поскольку таковые отсутствуют в пределах поселения.

Сооружения во Флорешть I были ориентированы с севера на юг, располагаясь довольно правильными рядами на расстоянии 6-8 м друг от друга. На площади в 1728 кв.м разместилось

4 ЖХК. На каждый «двор» ЖХК отмерено приблизительно 432 кв.м площади. Следователь -но, для Флорешть I и Дэнчень I количество земли, занимаемое одним домохозяйством, равно 4-5 соткам. Т.С.Пассек определила площадь неолитического поселка Флорешть I в 1,5 га (120 х 120 м). Исходя из расчета, что каждый ЖХК занимал территорию в 432 кв.м, можно предположить, что поселок состоял из 30 хозяйств.

В Дурлешть I выделено четыре ЖХК. Наиболее четко выступает ЖХК № 1, состоящий из жилого (№ 15) и хозяйственного (№ 20) сооружений. Остальные выявлены лишь частично (Рис.21).

Подведем некоторые итоги этому разделу. На территории Пруто-Днестровья практиковалось строительство как углубленных, так и наземных сооружений. Количественно преобладал первый вид. Нельзя утверждать, что были поселки, состоявшие только из углубленных или только наземных сооружений. В пределах поселений жилые и хозяйственные объекты были организованы в отдельные домохозяйства — жилищно-хозяйственные комплексы, каждый из которых занимал территорию в 400-500 кв.м; в их пределах «двору» было отведено от 60 до 100 кв.м.

Поселения представляли собой относительно хорошо спланированные поселки, где дома

Рис. 37. Изделия из кремня с поселений: 1—7 — Куболта, 8—13 — Брэнешть I, 14—16 — Бэлц I.

располагались правильными рядами, часто, видимо, повторяя форму мыса или террасы. Для КЛЛК Центральной Европы характерны два типа поселений: компактные крупные поселки

и хутора с незначительным числом домохо-зяйств. Состояние изученности памятников Пруто-Днестровья не позволяет нам сделать выводы по этому вопросу.

Г Л А В А IV. МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА

В ходе исследования памятников КЛЛК собран обильный бытовой и производственный инвентарь из кремня, сланца, камня твердых пород, кости и рога, глины. Самой многочисленной категорией является керамика, коллекция которой составляет около 14 тыс. единиц. Изделий из кремня, камня, кости, глины найдено около 1,5 тысяч. Из них преобладают кремневые — 1268 экз. (87,1%), меньше из камня (сланец, песчаник, гальки) — 115 экз. (7,9 %), кости — 62 экз. (4,3%), глины — 10 экз. (0,7%). Наибо-

лее значительными коллекциями представлены памятники Флорешть I (664 изделия), Дэнчень I (375), Гура-Каменчий IV (125), Цыра II (81), Сын-жерей I (74); на остальных обнаружено небольшое число предметов.

Материалы Флорешть I, Цыра II, Дэнчень I изучены Г.Ф.Коробковой методом трасологичес-кого анализа, что позволило установить функциональное назначение каждого предмета, уточнить технологию их изготовления и в ряде случаев способы их применения.

Рис. 38. Кремневые изделия КЛЛК и культуры Криш поселения Сынжерей XIX.

1. Орудия труда. Кремневые изделия составляют 76-93% от производственного инвентаря в материалах поселений Флорешть I (617 экз.), Дэнчень I (283), Гура-Каменчий VI (124), Цыра II (80), Рогожень II (43).3)

К сожалению, материалы Флорешть оказались недоступными для обработки. Относительно крупные коллекции кремня происходят из сборов и шурфов многослойных памятников Сынжерей XIII, Кишкэрень V, где подстилает мезолит (Ларина, Вехлер, Дергачев, Коваленко, Бикбаев 1997: 77, 82-83). Расчленить материал конкретно, чтобы не ввести в заблуждение читателя, невозможно. Поэтому он приведен в иллюстрациях, а не в анализе (Рис.39). Ситуация аналогична с кремниевыми изделиями из Сынжерей XIX (Рис.38). Они иллюстрируют сразу две культуры неолита — Криш и КЛЛК (Ларина и др. 1997: 80). В работе использован опыт технико-морфологического анализа кремня. Учитывались следующие метрические параметры заготовок. Для пластин: макропластины — ширина свыше 2,5 см, крупные — 1,5-2,5; средние — 0,7-1,5; мелкие — не свыше 0,7 см. Для отщепов: чешуйка диаметром до 1 см, мелкие 1-3, средние 3-5, крупные 5-7, очень крупные больше 7 см (Коробкова 1987: 15-16).

В качестве сырья4) чаще всего (84%) использовался меловый (сеноманский) кремень: непрозрачный, светло-серый, серо-черный, часто с белыми или черными вкраплениями, изредко желтовато-коричневый. Встречается в большом количестве на реках Днестр, Прут, им выстлано ложе Реута. В центральной зоне Молдовы его можно найти в обнажениях берегов рек, стенках оврагов. Экспериментальные работы показали хорошее качество этого типа сырья, что выражается в легкости расщепления и получении заранее заданных заготовок.5).

Гораздо реже (15%) использовался галечный более темных тонов: темно-серый или черный, без пятен. При его расщеплении получаются просвечивающиеся правильные тонкие пластинки с острыми режущими краями. Выходы подобного кремня отмечаются в верховьях Прута у сел Лопатник и Ширеуцы, встречаются на Днестре. Половина всех орудий в Дэнчень I изготовлена из него, встречена в Нэвырнец, изредка на памятниках Сынжерейского микрорайона (Сынжерей I, XI, Мындрешть). В коллекции

3) Для поселений Гура-Каменчий VI и Рогожень II автор раскопок называет соответственно 496 и 400 экз. Кремневых изделий (Макарова 1982: 6, 10; 1974: 42). Однако, поселения частично перекрывают поздне-палеолитическую и мезолитическую стоянки (Кетра-ру 1973: 119). Осмотр материалов Н.Н.Скакун подтвердил их смешанный характер. Для Гура-Каменчий VI определено бесспорно 124, а для Рогожень 43 неолитических предметов.

4) Определения доктора геологических наук Ф.С.Переса.

5) Сообщение доктора исторических наук Г.Ф.Ко-робковой.

имеется только один нуклеус такого кремня (Дэнчень I), все прочие находки относятся к готовым изделиям.

Пять предметов из обсидиана (Дэнчень I, Флорешть I) характеризуют связи носителей КЛЛК с Карпатским регионом.

Первичная обработка и, возможно, изготовление нуклеусов производилось на стороне, у мест его добычи. Производство же орудий связано с поселениями, на которых встречены отходы кремнеобработки — сколы, обломки, от-щепы. Следует отметить высокую степень утилизации кремня в Дэнчень I: лишь 11% изделий является отходами производства, не имеют следов обработки и использования. На поселениях Флорешть I и Цыре II отходов около 50%, что, вероятно, связано с обилием кремневого сырья в их окрестностях.

Прежде всего — нуклеусы. Вместе с орудиями вторичного употребления (отбойники, от-жимники-ретушеры на нуклеусах, их обломки) в коллекции их более 200. Размеры колеблются в пределах от 3 до 8 см, преобладают же от 4,5 до 6 см. Выделяются три основные типа: призматические, конусовидные и аморфные (Табл.6-9).

Призматические (от 30 до 50% по памятникам). Для них характерна односторонняя огранка и две противолежащие ударные площадки (прямые и косые), смежные встречаются реже (Рис.30: 1,2).

К этой же группе отнесены единичные односторонние уплощенные и плоские нуклеусы с одной или двумя площадками. Этот тип преобладает во всех коллекциях: Дэнчень I — 31,5%, Гура-Каменчий VI — 36,4%, Сынжерей I — 50% (Рис.30: 4,7; 36: 10; 37: 10).

Конусовидных в коллекции до 30%, они одно-площадочные. Единичные близки к карандаше-видным, имеют правильную круговую огранку с негативами мелких пластин. По памятникам их чуть больше четверти: Дэнчень I — 26,3%, Гура-Каменчий VI — 27,2% (Рис.30: 3,5-6).

Аморфных до 20% в коллекции (Рис.30: 8,9).

Более четверти всех нуклеусов (особенно конусовидные) переиспользованы в качестве отбойников-ретушеров.

Отбойники (79 экз.) шаровидные, округлые или уплощенно-округлые кремневые конкреции (О от 4 до 6 см) (Рис.30: 14-15; 36: 11; 37: 16). Шарообразные с сильно отбитой поверхностью, специально подготовлены для удобства держания в руке. Ими насекались также рабочие поверхности зернотерок для усиления их абразивных свойств.

Отжимники-ретушеры (18 экз.) редки в коллекциях памятников. Обычно ими служили массивные отщепы, осколки нуклеусов, сработанные призматические, чаще конические нуклеусы (Рис.30: 10-13) или поломанные сланцевые долота и кости животных.

Пластины — наиболее распространенная ка-

Рис. 39. Кремневые изделия из слоев позднего мезолита и КЛЛК поселения Киш-кэрень V.

тегория кремневого инвентаря (около 50%). В Гура-Каменчий VI пластин 50,5%, отщепов 36,8% (Табл.7), в Дэнчень I разница между этими группами не такая явная — пластин 44,2%, отщепов 41,9% (Табл.6). При подсчете пластин и отщепов, несущих следы обработки и использования, и соответственно тех, что без следов, соотношение в пользу пластин как основного вида заготовки для орудий труда резко возрастает. В Дэнчень I орудий труда на пластинах 58,6%, отщепах 33,3%, в Гура-Каменчий VI, соответственно, 74,3% и 25,7%. Основные типы в заготовках и отходах представлены пластинами правильной формы, двух-четырехгранные в сечении с изогнутым профилем (66% Дэнчень I; 87,5% Гура-Каменчий VI). Среди них преобладают пластины средних и крупных размеров (ширина от 0,7 до 2,4 см). Существенную роль в

индустрии Дэнчень I играли макропластины (ширина более 2,5 см) — 12,3%, в Гура-Каменчий VI их всего 6,3%, однако здесь отсутствуют мелкие (шириной до 0,6 см).

Отщепы в Дэнчень I в основном мелкие и средние (29,5%). В Гура-Каменчий VI преобладают крупные и средние (51,4%). В технике ретуширования выделены две главные группы — ретушь затупливающая и заостряющая (Табл.10-13). Преобладает затупливающая — в среднем 67,7%. По памятникам ее: в Дэнчень I — 71,4%, Гура-Каменчий VI 62,5%. Заостряющей соответственно: Дэнчень I 28,6%, Гура-Ка-менчий VI 37,5%.

Основным типом вторичной обработки в Дэн-чень I следует признать затупливающую ретушь, нанесенную на 1 конец со спинки — 28,3%, а также на одном конце и двух боковых краях со

спинки — 20%. В Гура-Каменчий VI резко преобладает затупливающая на 1 конце и одном боковом крае со спинки, а также на одном конце и двух боковых краях со спинки. В группе заостряющей, для Дэнчень I ведущее положение занимает ретушь, расположенная на одном конце со спинки — 29,2%, а в Гура-Каменчий VI, расположенная с одного бокового края с брюшка — 60%.

Анализ кремневого инвентаря Рогожень II показывает, что по технике вторичной обработки он наиболее близок дэнченскому. Однако материалов слишком мало для обоснованных выводов.

Формально-типологически было выделено 8 типов изделий, среди которых основную роль играют пластины и скребки.

Скребки — наиболее многочисленная группа изделий (122 экз. — 30,2%): Гура-Каменчий VI 25% (Рис.39: 9), Сынжерей I — 30,5%, Сын-жерей XI 40,7%, Дэнчень I 32,5% (Рис.31: 1-26, 28,29), Рогожень II 46,7% (Рис.35: 8-11). Среди них различаем скребки на пластинах и отщепах, последние лидируют: в Дэнчень I — 70%, Рого -жень II — 65%, Гура-Каменчий VI — 57%. В качестве заготовки обычно использовался средний или мелкий отщеп овальной формы, обработанный затупливающей ретушью со спинки.

Среди скребков на отщепах выделено несколько подтипов: а) скребки округлые, овальные, ногтевидные (43,4% среди скребков на отщепах), ретушированные по всей или почти по всей поверхности (Рис.31: 8,10,13,15,21,23; 35: 8, 13; 37: 3-6,8); б) концевые (33,7%). Преобладают в Сынжерей I, XI, Дэнчень I, Рогожень II, несколько меньше их в Гура-Каменчий VI. Имеют правильный дуговидный или прямой рабочий край, обработанный крутой затупливающей ретушью, часто заходящей и на боковые края (Рис.31: 5-6,9,12,18-19; 35: 11,12); в) группа боковых скребков на крупных пластинчатых отщепах (12,1%). Они наиболее крупные среди скребков. Ретушь нанесена на дуговидный боковой край отщепа (Рис.31:22,24,27-28; 37:13,23); г) концево-боковые или остроконечные скребки на отщепах с подпрямоугольным краем (10,8%) (Рис.31: 10,12).

Скребков на пластинах 32% или 5,5% от всех орудий. Использованы заготовки длиной 4 см и шириной 1,2-2,4 см, реже шириной 1 см (Рис.31: 1-2,14; 36:9). У скребков концевого типа полукруглый рабочий край оформлен крутой ретушью. У некоторых ретушь нанесена также на один или оба продольных края.

Пластинки составляют ведущую категорию в кремневом комплексе. В подавляющем большинстве они не подвергались вторичной обработке. Около четверти их имеет мелкую приост-ряющую ретушь частично со стороны спинки или брюшка (Рис.32: 9,14), реже ретушью бывает покрыт весь край (Рис.33: 13). Изредка она наносилась на оба края (Рис.32: 27).

Типологически было выделены ножевидные пластинки (42,6%), пластинки с пильчатым краем (Рис.32: 9-14; 33: 18-20,24) (12,5%), вкладыши серпов (8,7%). Последних в Дэнчень I 13,6%, Сынжерей XI — 11,1%, Гура-Каменчий VI — 6,7% (Рис.32: 17-30; 35: 6-7,16-17,20; 36: 1-2; 37: 1). Изготовлены на крупных пластинах правильной формы и прямым или чуть изогнутым профилем: длина от 2,5 до 4,5 см, ширина 1,2 до 2,4 см. Отдельные экземпляры имеют заполировку на двух краях (Рис.32: 22,24,27). Видимо, при утрате рабочих качеств пластинку вставляли в оправу другой стороной. Изредка вкладышами служили концевые скребки на пластинах. Большинство вкладышей серпов в Дэнчень I изготовлено из мелового полупрозрачного (прутского) кремня (80%).

Выделенная типологически группа резцов и резчиков незначительна — 20 экз. (5%). Имеются резцы на крупных пластинчатых сколах с четко выраженными резцовыми сколами (Рис.33: 26; 36: 12). Резчики изготовлялись как на отщепах, так и на пластинах (Рис.31: 1).

Немного в коллекции проколок и сверл (23 экз. — 5,7%) (Рис.34: 3-6,9; 35: 1,5,19; 36: 3-6).

К редким находкам относятся геометрические изделия. Трапеции, обнаруженные в Дэнчень I, ретушированы с брюшка и служили лезвиями ножей (Рис.34: 1-2), изделия из Гура-Ка-менчий VI — проколкой.

Функциональные определения позволили более точно установить виды заготовок для орудий труда (Табл.14). Так, почти все вкладыши ножей и ножи, строгальные ножи, вкладыши серпов, пилки изготовлены на пластинах, только единичные — на отщепах и осколках нуклеусов. Поровну распределяются на пластинах и отщепах резцы и резчики — по 10 экз. Только на отщепах и осколках нуклеусов изготовлены долота, ретушеры. Ведущую роль среди орудий на отщепах играют скребки — 68,9%, а среди них лидируют концево-боковые и концевые. В группе скребков на пластинах и отщепах — концевых 40%, концево-боковых 29%. Сравнение данных Дэнчень I, Флорешть I и Цыра II позволяют выявить особенности хозяйства жителей этих поселений (Табл.15-18). На всех памятниках ведущую роль играли скребки, которых в коллекции Флорешть I и Цыра II большинство, а в Дэнчень I — 23,7%. Охотничьи виды орудий труда — наконечники копий и дротиков — имеются только в Цыра II. На этом же поселении очень много скобелей — 30,88%, тогда как во Флорешть I и Дэнчень I их всего 7,9 и 8,6%.

Необходимо специально отметить, что в кремневом инвентаре Дэнчень I велика роль вкладышей серпов — 11,3%, а в Цыре II и Флорешть I их всего 3,8 и 4,4%.

Для КЛЛК Карпато-Днестровского региона столь подробный анализ кремневого инвентаря никогда не производился. Имеются формально-типологические определения только для по-

селений Румынии Глэвэнештий-Векь и Траян Дялул-Фынтынилор, проведенные А.Пэунеску (Раипезеи 1970: 38, 155-157). Кремень памятников имеет как общие черты с молдавскими материалами, так и особые. Нуклеусы здесь также трех видов с преобладанием призматических и пирамидальных (конусовидных). Среди заготовок ведущее место принадлежит пластинам, а среди орудий труда — скребкам (68,33% в Глэвэнештий-Векь и 45,12% в Траян). Незначительным числом орудий представлены вкладыши серпов, соответственно, 3,34% и 4,88%. Совсем мало проколок, сверл — около 1%. Полностью отсутствуют резцы и резчики. А изделий геометрической формы на этих памятниках гораздо больше, чем на молдавских — 2,77% в Глэвэнештий-Векь и 14.63% в Траян. Последнее обстоятельство исследователь объясняет дожи-ванием архаических тарденуазских черт (Раипезеи 1970: 38-39).

Многие исследователи отмечают деградацию кремневого инвентаря КЛЛК по сравнению с культурой Криш и отсутствие между ними родства по этому признаку. Скорость, с какой осваивалась территория, свидетельствует о включении местных мезолитических популяций в ее среду (КаеЕапсадзка 1989: 125). Этим можно объяснить наличие карандашевидных и аморфных нуклеусов в инвентаре КЛЛК Пруто-Дне-стровья.

Количественные данные по кремню для украинских памятников отсутствуют. Однако, выделенные нами основные типы и виды орудий труда для Молдовы представлены там полностью.

Изделий из камня 115 экз. (7,8% среди орудий труда). Ведущую роль в этой группе играют сланцевые шлифованные инструменты (тесла и долота) — 73 экз. (63,5%). Из песчаника изготовлено 37 шт. (32,3%): зернотерки, краскотерки и куранты (32 экз.), абразивы для изготовления сланцевых и костяных изделий (4 экз.), топор и тесло. В небольшом количестве встречены гальки, употреблявшиеся как лощила для кожи — 4 экз. (3,5%). При изготовлении каменных изделий применялось два вида техники. Первоначально изделию придавалась форма с помощью пикетажа, а затем оно зашлифовывалось на абразивах. Последних в коллекции 4.

Шлифованные изделия численно представлены в Дэнчень I — 30 экз., Флорешть I — 12 экз., Гура-Каменчий VI — 11 экз. На других памятниках их немного — по 4 экз. В Нэвырнец и Сынжерей XI и т.д.

Основным материалом4 служил кремнистый сланец (90,6%) серовато-белого, желтоватого, изредка темно-серого, почти черного цвета. Выходы кремнистого сланца известны на р.Прут, выше г. Унгень и на р.Днестр у г. Сорока. Сла-

6) Определения сделаны по результатам рентген-дифрантометрического анализа докторами геолого-минералогических наук Ф.С.Пересом и Н.К.Бургеля.

нец поступал из райнов среднего течения р.Прут. Изделия из других материалов единичны (9,4%). Только в Дэнчень I найдено одно (1,4%) орудие из опоки, три (4%) из кварцитового песчаника (Прут, Днестр). В Дэнчень I и Гура-Каменчий VI найдено по одному орудию из розового туфа, район происхождения которого — Тушнад (румынские Карпаты). Карпатским по своему происхождению признан специалистами зелено-черный амфиболит, из которого изготовлено орудие с поселения Нэвырнец. Основной район поступления сырья находится на западе: р.Прут и Карпаты. Из заготовок орудий имеется сланцевая пластинка из Дэнчень I, все остальные являются готовыми изделиями, дошедшими до нас в обломках. Многие из них носят следы ремонта: обломанный обушок подправлялся и зашлифовывался, при этом орудие становилось короче (Рис.42: 3); изделие плоско-выпуклого поперечного сечения с отбитой лицевой рабочей частью после вторичной зашлифовки становится плоским с подпрямоугольным сечением (Рис.43: 17).

Шлифованные орудия, сохранившие рабочие лезвия, в профиле асимметричны, что позволяет их отнести (согласно традиционной морфологической классификации) (Семенов 1968: 90-94; Кънчев 1972; Сст§а 1972: 252-262) к группе теслообразных, которая включает тесла, долота, мотыги (последних у нас нет). Удлиненный профиль, незначительная ширина и сравнительно большая толщина — характерные черты долот. Для работы с теслом значение имеет не длина, а ширина лезвия и его угол заточки.

По форме сечения было выделено 2 типа орудий (Рис.40): 1 — плосковыпуклый и 2 — подпрямоугольный. Превалирующее число тес-лообразных орудий относится к 1 типу — 91,5%. Все эти изделия имеют асимметричный профиль, заточенное с тыльной стороны под углом от 45 до 70° лезвие и сходящее на нет под небольшим углом лезвие с лицевой стороны (Рис.42). За основу в выделении возможных вариантов в 1 типе было взято соотношение ширины к высоте (толщине) изделия. График, составленный по показаниям индекса соотношения ширины к высоте, позволил выделить 3 подтипа в 1 типе орудий (Рис.41 а).

Наибольший по количеству подтип А образовали долота высокой формы с индексом 0,71,2 (33 экз. — 50%). Это классические, так называемые ЗеИиИ!е1з1епке11. Долота 1А в плане имеют параллельные боковые грани, переходящие в закругленное лезвие. Поверхности обуха, как правило, закруглены и в профиле долото как бы сужается кверху, имеет выпуклую центральную часть или утолщается книзу, плавно закругляясь к рабочему краю (Рис.42: 1-15). Такое утолщение прослежено на двух долотах из Гура-Каменчий VI (Рис.42:12). Поперечные сечения долот А имеют несколько видов: а, Ь, е, с1

Рис. 40. Классификация каменных шлифованных орудий труда с территории Пруто-Днест-ровья.

$ т & с X ин А —1 \ V/ а С Г\ V ,6 1 2% 1 г-\ ! 1 Ь О 21.9 -"4 Л 1 с. %' & П -к 1 1 5% 1 ^ I Г Л )П ' | V—/ \ в □ У 156% м Т\" I эд ) "• ✓ V/

В С О «.5% О ООО I 1)| 0 18,2 ОС 1 I %! с.\ 5 >¡01 1 1 1 . 1 11 )! 1 ■

по 1_1 V 1 пи! —»у 1 ос 1------| Г\ '00 1 1 1 А ||П( 1 *_ 1 1 1 1 1 ? 1 .1 1 6%1 «£=) 54 п 11 НА " / ! ЫУ I ! % 1 1 1 1 1

¿4 »-1=4 э ■о 1—1 п 1 ■"Л п г-\ г 1_Л1

(Рис.40). Наиболее распространено сечение вида А а (56,2%). Долота с таким сечением найдены в Гура-Каменчий VI и Флорешть I (Рис.42: 5,12). Размеры изделия подтипа А сильно варьируют: от очень маленьких (длина 3,5 см, ширина и высота по 1 см) до длиной 20 см с шириной и высотой до 4 см (Рис.42: 5-8).

Долота высокой формы, теряя в высоте и длине, органично переходят в тесла подтипа В с индексом от 1,3 до 1,9. Их 11 экземпляров — 16,7% (Рис.42: 16-25). На графике тесла этого вида образовали две вершины (В1 и В2) с пиками на 1,5 и 1,8 (Рис.41 а). В отличие от подтипа А эти изделия более низкие, широкие и короткие. У половины наблюдается небольшое расширение плана к рабочему лезвию (Рис.42: 2425). Толщина их от 1,6 до 3 см, ширина варьирует больше: от 1,6 до 5 см. Целые экземпляры приблизительно одной длины — от 6 до 8 см. Поперечные сечения в своей основе повторяют первые три вида сечений долот А Ь, ф.

Третий подтип С по количеству экземпляров стоит на втором месте в 1 типе — 22 экз. (33,3%) с индексом от 2,2 до 3,2 (Рис.43: 1-11). На графике он представляет довольно компактную

серию с несколькими пиками на 2,3; 2,5; 2,7. Эти тесла широкие и короткие. Ширина укладывается в длину около 2 раз, несколько из них почти подквадратные в плане. Размеры тесел С: ширина от 2,8 до 6 см, толщина от 1,1 до 2,3 см. Длина целых экземпляров от 4,7 до 8 см, преобладающая 7 см. Практически все тесла трапециевидной формы, симметрично расширяются от сравнительно узкого прямого (чаще скругленного) обуха к дугообразному лезвию. Поперечные сечения их такого же вида, что и в подтипе В (Рис.40: a, Ь, ф.

Во II подтип выделено 6 экземпляров плоских с асимметричным лезвием тесел подпрямо-угольного сечения (8,5%) (Рис.43: 12-17). Они сравнительно небольшого размера — длина 4,5 до 10 см при ширине от 3 до 6 см, при этом довольно невысокие от 0,7 до 1,6 см. В плане тесла этого типа трапецииевидные, боковые грани поперечных сечений прямые или округлые (Рис.40).

Ни один экземпляр плоских тесел не имеет следов переиспользования, тогда как часть изделий первого типа употреблялась вторично в виде отбойников, ретушеров, о чем свидетель-

о,2 а4 Q6 qs

1,6 2Р 2,2 2,4 2,6

Рис. 41. Графики показаний индексов соотношения ширины и высоты: а — в I типе орудий плосковыпуклого поперечного сечения с территории Пруто-Днестровья; б — в I типе из могильника в Нитре (Словакия).

ствуют многочисленные выбоины-выщерблинки.

Интересна находка трех изделий из сланца гранитной породы с подовальным сечением (Кипер-чень I, II, Дэнчень I). Лезвия у них прошлифованы асимметрично (Рис.43: 18-19). Подобные редко встречаются на памятниках КЛЛК других территорий. Отмечены нами в Ольшанице Польши (S.Milisauskas 1976: fig.26 и след.), и в материалах Дудешть (Com§a 1959: 92, fig.2: 1-2).

На всей поселениях превалируют орудия 1 типа, плоско-выпуклого сечения. Наибольшие отличия наблюдаются в распределении подтипов этого памятника. Учитывая только материал с раскопанных памятников (Дэнчень I, Флорешть I и Гура-Каменчий VI), констатируем преобладание колодковидных долот высокой формы (подтип А) на поселениях Гура-Каменчий VI (81,8%) и Флорешть I (66,6%). В дэнченском

Рис. 42. Долота подтипа А (1—15) и подтипа В (16—25) I типа, теслообразные.

Рис. 44. Изделия из камня: 1—3 — лощила для кожи, 4—5 — абразивы активные, 6 — пест на обломке долота, 7 — топор, 8—10 — обломки зернотерок. 1—3 — галька, 6 — амфиболит, 4 — 10 — песчаник.

Рис. 45. Изделия из кости: 1 — игла, 2 — кочедык, 3—6 — орнаментиры, 7—14, 16 — проколки-шилья, 15 — наконечник землекопалки, 17 — лощило для кожи, 18 — долото, 19 — ретушер, 20—22 — рукояти, 23— 24 — подвески, 25 — бабки для игры, 26—27 — заготовки со следами заполировки (26) и спила (27). Кости благородного оленя 19, 22—23, 25; птичьи 1, 20; мелкого рогатого скота 7—11, 21; домашней свиньи 24, 26—27.

материале преобладают плоско-выпуклые тесла подтипа С — 43%, тогда как на вышеприведенных памятниках этот тип малочисленен — менее 20%. Только в материале памятников Гура-Каменчий VI и Флорешть I имеются коло-коловидные долота с подквадратным сечением. Расширение, утолщение долота книзу и под-квадратное сечение объясняются, возможно, поисками более совершенных и надежных форм

долот, могущих выдержать наибольшее сопротивление при работе. Специалисты отмечают, что каменные долота с четырехугольным поперечным сечением — самые близкие к современным, а поэтому их следует считать наиболее совершенными (Кънчев 1972: 19).

Для территории Украины собраны сведения о более 20 каменных шлифованных орудиях. Речь идет о теслах и долотах, и чаще всего ого-

вариваются колодковидные, которые явно преобладают. Для равноценного разбора было использовано чуть более 10 предметов, относительно хорошо представленных в иллюстрациях: Звенячин, Незвиско, Луцк, Торское, Марков-цы. Они дают те же два типа изделий: I — плоско-выпуклого и II — подпрямоугольного сечения. При учете индекса соотношения ширины и высоты в I типе представлены три подтипа: А — 7 экз., В — 2 экз., С — 2 экз. Последние еще шире и приземистее, чем имеющиеся в Молдове.

Е.Комша привел прекрасную подборку тес-лообразных орудий из Глэвэнештий Векь — 26 экз. Прослежены все стадии их обработки в одном из жилищ. Сырьем служил в основном вулканический туф с Восточных Карпат и темно-зеленый вулканический камень (амфиболит?) (Сст§а 1959: 77). Основная часть этих предметов — 24 экз. (92%) относится к I типу, с преобладанием долот высокой формы подтипа А — 16 экз. (66%), В представлен 6 экз. (25,5%), С — 2 экз. (4,5%). Прослежено все разнообразие сечений. Обращает на себя внимание асиммет-

ричное клинообразное орудие размерами 22 х 2 х 2 см (Сст§а 1959: Ид.12: 4), аналогии которому мы не знаем.

По основным же типам шлифованных орудий материалы Молдовы, Украины и Румынии не различаются.

Функционально в коллекции Дэнчень I определен один топор, изготовленный на обломке двуручного куранта, выполненного на ладьевидной с закраинами песчаной плитке. Топор был сначала оббит точечной техникой, затем полностью заточен на абразиве, уплощающем массивное лезвие, которое оббито с двух сторон крутыми сколами от работы (Рис.44: 7). Топоры относятся к редким находкам на памятниках КЛЛК восточного ареала. Кънчев также отмечает для Болгарии преобладание теслообразных орудий в нео-энеолитическую эпоху (Кънчев 1972: 20). Е.Комша проследил увеличение значения долот к позднему неолиту Румынии (Сст§а 1972а: 251, Ид.19).

Зернотерок в коллекции около 30 шт. Большая часть их дошла до нас в обломках (Рис.44: 8-10). Две трети из них продолговатой ладье-

Рис. 46. Земледельческие орудия труда: мотыги из Дэнчень I (1), Гура-Каменчий VI (2), Фло-решть I (3).

видной формы, овальные с узких сторон и под-параллельные с длинных, размерами 33 х 14 см (преобладают); 40 х 28 см; 50 х 30 х 6 см (Дэнчень I, Сынжерей I, XI, XIII, Гура-Каменчий VI, Флорешть I), толщина от 4 до 12 см. Небольшая часть этих изделий ромбовидной и подквад-ратной формы, и они меньше размерами — 18 х 16 см, 22 х 19 см (Сынжерей I, Дэнчень I). Зернотерки имеют плавно скругленные или неровные оббитые края, неровно-бугристую поверхность основания. От употребления они оказались плавно стертыми к середине до глубины 2-6 см. Верхние камни (куранты) встречаются реже — по форме они напоминают уплощенную заготовку зернотерки, но меньших размеров. Их рабочая поверхность могла свободно перемещаться по зернотерочной плите, схватывая полностью всю ее ширину. Двуручные куранты целые и в обломках найдены только в Дэнчень, размером 25 х 14 см, 45 х 20 см.

Для переработки зерна в крупу, размельчения твердых минеральных красок употреблялись песты, изготовленные из крупных галек (Флорешть I — 2 экз.) или вышедших из употребления каменных долот (Дэнчень I — 1 экз. (Рис.44: 6)).

Краскотерка из Флорешть I по форме напоминает подквадратную небольшую зернотерку с обработанной на абразиве поверхностью.

Из песчаника изготовлены активные абразивы подокруглой формы (Рис.44: 4-5).

Природные гальки употреблялись при лощении кожи (овально-вытянутой формы 5,5 х 2,2 см; 7,6 х 2,6 см) и для разглаживания швов в одежде (уплощенной в профиле и подтреуголь-ной в плане формы размером 3,4 х 1 см) (Дэнчень I, Флорешть I) (Рис.44: 1-3).

Этим, в принципе, исчерпывается список орудий труда из различных пород камня, употреблявшихся носителями КЛЛК в Молдове.

Орудия труда из кости представлены в коллекции незначительным числом — 63 экз. (4,3%) и найдены, в основном, в Дэнчень I и Флорешть I (соответственно 35 и 25 экз.) (Рис.45; 46). Они использовались человеком почти во всех сферах деятельности: земледелии (мотыги, наконечники землекопалок), домашних промыслах: изготовлении орудий труда (ретушеры), обработке дерева (долота), шкур и кож (лощила), изготовлении одежды (шилья-проколки, иглы), керамики (шпатели, орнаментиры), в плетении сетей (кочедыки). На их изготовление шли кости, главным образом, мелкого и крупного рогатого скота, изредка птичьи, благородного оленя7). Из рогов оленя и крупных трубчатых костей делали наконечники землекопалок. Большая часть этих орудий найдена в обломках. Прекрасно сохранилась мотыга, обнаруженная в Гура-Каменчий VI. Она изготовлена из отростка рога оленя длиной 25 см. Верхушка рога от-

7) Определения доктора биологических наук А.И.Давида.

пилена, а место среза заполировано. Косым срезом оформлено клинообразное лезвие, расположенное параллельно по отношению к древку. Сквозное отверстие для рукояти усеченно-конической формы. Вся поверхность орудия тщательно выскоблена (Рис.46: 2). Подобные орудия в обломках найдены и во Флорешть I и Дэнчень I. Столь важные в хозяйстве инструменты представлены среди костяных изделий — 20% (Рис.45: 15; 46: 1-2).

Наиболее многочисленная группа костяных орудий — шилья-проколки, иглы (32,2%), изготовленные преимущественно из метаподий мелкого рогатого скота. Длина этих орудий колеблется от 4 до 13 см. Практически все заострены продольным сколом, рабочий конец заточен и интенсивно заполирован. Заполировка чуть слабее у диафизов (Рис.45: 7-14,16). Несколько проколок выполнено на осколках трубчатых костей, пяточка у них закруглена. Одним экземпляром представлена игла на осколке птичьей кости из Дэнчень I. От нее сохранился хорошо заостренный рабочий конец длиной 3,6 см (Рис.45: 1). По одному экземпляру во Флорешть I, Дэнчень I, Цыре II найдены долота на продольно расчленных отрезках трубчатых костей с пришлифованным с двух сторон лезвием (Рис.45:18). На концевых отростках рогов благородного оленя изготовлены ретушеры с обработанной на абразиве поверхностью (Дэнчень I) (Рис.45: 19). Как лощила для кожи использовали продольно расчлененные и уплощенные трубчатые кости или ребра, заточенные со всех сторон на абразиве — 3 экз. (Рис.45: 17). Из продольно расчлененных ребер изготовлены кочедыки. У них слегка заостренный и приподнятый рабочий конец пришлифован со всех сторон (Рис.45: 2). Редки находки лопаточек-шпа-тул (Флорешть I).

Весьма значительная группа костяных изделий использовалась в изготовлении керамики — 14 экз., 25,5%: шпатели (Флорешть I, Дэнчень I) и орнаментиры (Дэнчень I). Как шпатели использовались уплощенные тщательно обработанные со всех сторон кости, обломки челюстей животных. Все орнаментиры изготовлены на острых осколках трубчатых костей с подтесанным заостренным кончиком. Следы работы прослежены только на самом кончике на высоту 2-3 см (Рис.45: 3-6), а отпечатки соответствуют ямоч-кам-«ноткам» на столовой керамике. Упомянем изделия, которые служили, видимо, рукоятками для составных орудий. Они выполнены из костей мелкого рогатого скота, птичьих (Рис.45: 20-21), рогов оленя (Рис.45: 22). Имеются рукояти для составных орудий. Однако главным поделочным материалом для этих целей служило, видимо, дерево, которое не сохранилось.

В небольшом количестве обнаружены заготовки и подвески из зубов животных, предметы для игры, о которых речь пойдет ниже.

Рис. 47. Изделия из глины: 1 — подставка под катушку; 2—4, 6—7 — напрясла; 5 — грузило.

Орудия труда из глины относятся к редким находкам на поселениях — 9 экз. (0,7%) и представлены, в основном, напряслами для веретен (Дэнчень I, Брэнешть XIII), грузилами ткацкого станка (Сынжерей XI), подставкой для катушки (Дэнчень I) (Рис.47: 1).

Напрясла для веретен округлые, несколько сплюснутые у полюсов диаметром от 4,5 до 5 см, высотой 3-4 см изготовлены из чистой глины или с небольшой примесью растительности (10 шт.) (Рис.47: 2-4, 6-7). Девятью предметами представлены грузила. Скопление грузил (8 шт.) найдено в Сынжерей XI (Макарова 1982: 13), одно изделие в Сынжерей I (неправильно-конической формы с уплощением в профиле — 7 х 3-7,5 х 2-3,4 см) (Рис.47: 5). В Деванья-Рехейи в Венгрии (группа Сакалхат) найдено скопление из 12 грузил подобного размера и формы (КэНсе, Маккау 1977; Титов 1982:166-167, рис.92). Эти предметы интерпретируют как грузики для ткацких станков или рыболовных сетей (Черныш 1962: 22, рис.14; 19; Пассек, Черныш 1963: 15).

Стенку столового сосуда с отверстием в центре (0 5-6 см) Г.Ф.Коробкова определила как подставку для катушки, стержнем которой служила палочка (Дэнчень I). Из глины были изготовлены небольшие шарики с отверстиями и без них, диски и пр.

Суммируя результаты анализа орудий труда КЛЛК Молдовы, следует отметить их разнообразие. Представлены практически все области хозяйственной деятельности обитателей

поселений.

Кремневая индустрия характеризуется пластинчатой техникой расщепления, в основе которой лежит получение средних (Дэнчень I, Ро-гожень II), средних и крупных (Гура-Каменчий VI) правильных призматических пластин, преимущественно изогнутого профиля, а также средних отщепов подтреугольной и подчетыреху-гольной формы. В наборе типов изделий для всех поселений ведущими категориями являются скребки концевого типа и пластины со вторичной обработкой.

Отметим преобладание в инструментарии шлифованных тесловидных орудий труда, а среди них подтипа А колодковидные. На дэнченс-ком поселении этот подтип занимает второе место среди орудий этого вида, тогда как во Флорешть I и Гура-Каменчий VI резко превалируют (соответственно 66,6% и 81,8%).

Костяных и глиняных орудий в инструментарии очень мало. Потребность в такого рода предметах частично могла восполняться изделиями из дерева.

Проведенная Г.Ф.Коробковой функциональная классификация орудий труда с поселений Цыра II, Флорешть I (Коробкова 1987: табл.42, 43: 259-260), Дэнчень I позволяет конкретно подойти к определению хозяйственной деятельности оставившего их населения, особенностям поселений.

Функциональная классификация орудий труда включает 10 групп для Дэнчень I (Табл.16), Флорешть I (Табл.17) и всего 5 для Цыра II (Табл.18), что связано с размерами этой коллекции. Группы распадаются на 35 типов орудий и объединены в два класса: А) связанные с основными направлениями хозяйства (земледелие, скотоводство и охота), и Б) объединяющие орудия, занятые в домашних производствах. Орудия класса А представлены на памятниках от 9 до 21% (21% Дэнчень I, 15% Флорешть I, 8,6% Цыра II). На двух последних памятниках в этом классе преобладают орудия, связанные со скотоводством и охотой. Их больше, чем земледельческих почти в 2 раза. В Дэнчень I этих орудий равное количество, однако процент земледельческих здесь гораздо выше (10%), чем во Флорешть I и Цыра II (соответственно 4,2 и 2,5%). К тому же в Дэнчень I не выделены такие типы охотничьих орудий, как вкладыши кинжалов, наконечники копий или дротиков, которые есть во Флорешть I и Цыра II (Табл.16—18).

На всех памятниках преобладают орудия (от 70 до 90%), связанные с домашними промыслами (класс Б). Сюда входят такие группы, как изготовление орудий труда, обработка дерева, кости и рога, обработка шкур и выделка кож, изготовление одежды и бытовых предметов, а также украшений, керамики, краски, плетения циновок.

В наборе орудий в группах класса Б по памятникам выявляются различия. Так, на посе-

лении Флорешть I наибольшая группа орудий труда связана с обработкой шкур и выделкой кож — 37%, близка к ней группа, предназначенная для изготовления орудий труда — 33%. Тогда как в поселениях Дэнчень I всего 25%, и преобладают связанные с обработкой дерева, кости и рога — 30% (причем обработка дерева занимала ведущее положение — 77,14%, а кости и рога всего 22,86%). На прочих поселениях эта группа орудий незначительна — 6% во Флорешть I и 11% в Цыра II. Следует отметить, что в Дэнчень I мало орудий, связанных с обработкой шкур и выделкой кож — всего 14%. Подобная ситуация и в Цыра II. Относительно высока в Дэнчень I доля орудий, использованных в изготовлении одежды и бытовых предметов — 5,9%, причем ассортимент (типы) их гораздо шире, чем во Флорешть I (1,7%). Орудий, связанных с изготовлением керамики в Дэнчень I выделено 2,36%, во Флорешть I — 0,92%. Все прочие группы орудий на поселениях представлены менее 1%, что возможно говорит о их незначительной роли в производстве: изготовление украшений, краски, плетение циновок.

2. Керамика. Керамика — самая многочисленная категория находок с памятников КЛЛК. Ее важность как источника информации заключена и в самом названии культуры. Исследователи КЛЛК в Карпато-Поднестровье подробно описывали эту категорию инвентаря. При кажущемся однообразии форм, она рассматривалась суммарно, при этом акцентировались лишь особенности стилистики орнаментации, учитывались наиболее яркие образцы и совершенно не брались во внимание количественные показатели, варианты форм, да иногда и сами формы и прочее, что негативно сказывается на современном состоянии изучения этой культуры.

Всего с территории Молдовы нами обработано более 13 тыс. фрагментов: 10 тыс. из Дэнчень I, более 2 тыс. ед. из Флорешть I, 652 экз. из Гура-Каменчий VI, 313 — Рогожень II, большие сборы с Сынжерей I, Сынжерей XI, Мынд-решть, Резина I и др.

Анализ керамики основан на рассмотрении трех основных ее признаков: техники и технологии изготовления, дающих представление о составе глиняной массы, качестве обжига, обработке поверхности сосудов; морфологических — характеризующих формы; стилистических.

Выделение форм сосудов производилось на основании качественных и метрических показателей. Так как материал сильно фрагментиро-ван, то для каждого признака привлекалось разное его количество. В каждом конкретном случае методика исследования формы сосуда будет оговариваться особо. При изучении орнаментации учитывались как отдельные элементы, так и их композиционные сочетания.

По технико-технологическим признакам исследованная керамика подразделяется на две

большие группы, традиционно называемые кухонной и столовой. В среднем раскопанные поселения дают 40% столовой и 60% кухонной посуды.

Общей технико-технологической особенностью кухонной керамики являются грубые примеси в тесте, в основном растительного происхождения. 80-90% всей кухонной посуды содержит такую примесь, причем ее качество и количество (крупная, мелкая, шелуха от вымолота злаковых трав) варьирует на разных поселениях. Так, на дэнченском поселении чуть больше половины фрагментов имеют значительную примесь крупной растительности, само тесто плохо промешано, черепок легко крошится, а другая часть ( меньше половины) содержит примесь относительно мелкой половы, черепок плотный. На флорештском поселении наблюдается обратная картина — 70% кухонной керамики имеет примесь измельченной растительности, шелухи от обмолота злаковых трав; тесто хорошо промешано, черепок плотный. Только 10% от очень крупных, диаметром до 30-40 см сосудов оранжевого цвета с грубой обильной примесью травы. Примерно 20% кухонной керамики во Флорешть I содержит примесь или шамота или дресвы, но абсолютно преобладает эта примесь в сочетании с тщательно измельченной растительностью, которая порой и не видна. Совсем редко кухонные сосуды вылеплены из чистой глины. На дэнченском поселении примеси дресвы нет совсем, шамот встречается редко (в основном с половой) — 10,6%, незначительный процент фрагментов имеет примесь песка — 0,4% (возможно, естественную). Подобная картина складывается и на поселении Рогожень II, где 70% фрагментов с примесью крупной и средней половы. В Мындрешть крупная и средняя полова встречена в 80% керамики, а фрагменты с шамотом единичны.

Близкую к Флорешть I картину состава глиняной массы дает керамика поселения Гура-Каменчий VI: 15% фрагментов содержат примесь либо шамота, либо дресвы, песка (чаще всего в сочетании с травой). Чистые, без примесей, фрагменты очень редки. Полова присутствует в 80% посуды, но явно превалирует примесь шелухи от обмолота злаковых. Еще ближе к Флорешть I стоят два поселения сынжерейс-кого микрорайона — Сынжерей I и XI, где 18% фрагментов кухонной керамики сочетают примесь шамота с тщательно измельченной травой.

Поверхность кухонной посуды обработана небрежно. В Дэнчень I наружная сторона изделия чаще всего заглажена, на ней видны многочисленные ячейки от сгоревшей растительной примеси — 75%. Сосуды с небольшим количеством мелкой растительности изредка залощены у венчика — 4%, остальная керамика — 21% имеет грубую шероховатую поверхность. Во Флорешть I больший процент (более 90%) посуды имеет сглаженную поверхность. Подло-

щенность небольших сосудов также редка.

На поселениях Дэнчень I, Рогожень II, Мын-дрешть преобладают изделия с неполным обжигом — 70%. Цвет их поверхности серо-бежевый, серо-оранжевый. Серо-черный — 73%. Остальная керамика в основном оранжевого цвета, полного обжига. Следует отметить, что незначительное количество фрагментов на поселении Дэнчень I (11,6%) было покрыто чистым ангобом или ангобом с небольшим количеством измельченной половы, тогда как в тесте присутствовала примесь крупной. Последнее обстоятельство не прослежено на материалах других поселений.

Обжиг кухонной посуды во Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I и Сынжерей XI, Рези -на I явно проведен более тщательно. Более чем для половины кухонной посуды характерен полный обжиг. Цвет фрагментов более стабилен — серый, серо-бежевый, серо-черный, палевый. Около 10% фрагментов оранжевого цвета.

Технико-технологические признаки столовой керамики резко отличаются от кухонной. Всего обработано 6533 столовых фрагмента. Отличительной чертой этой группы является чистое, без видимых примесей, хорошо промешанное тесто — 80% Дэнчень I, 98% Флорешть I, Резина I. Незначительное место занимает керамика, в тесте которой прослежено небольшое количество шелухи от обмолота трав — 12% в Дэнчень I и 1% во Флорешть I (причем это, как правило, фрагменты от небольших сосудов с пластическим орнаментом). Около 3% фрагментов в Дэнчень I имеют примесь песка, а 4,5% мел-котолченного шамота. Он также обнаружен на 5,3% фр. столовой керамики в Рогожень II. Примесь шамота во Флорешть I, Сынжерей XI, Гура-Каменчий VI редка - менее 1%.

На всех поселениях прослежено незначительное количество черепков с примесью органического вещества (извести?), от сгорания которого образовались миниатюрные пустоты.

В Дэнчень I поверхность сосудов тщательно сглажена — 66% или залощена — 32%. Обжиг ее полный — 92%. Цвет поверхности обычно серый с оттенками — палевым, бежевым, желтым, оранжевым, черным — 80,7%, реже черный — 10%. Сосуды иных цветов единичны. Около 10% фрагментов столовой посуды покрыто ангобом, чаще всего черным или серым. К дэнченской столовой посуде по обработке поверхности примыкает керамика с поселения Рогожень II — 60% заглажено, 40% с лощением, Сынжерей XI — 30% лощеной, 70% хорошо заглаженной. В Рогожень II преобладает серый с оттенками цвет поверхности столовой керамики — 86%, остальные 17% приходятся на черепки оранжевого, коричневого, палевого цвета.

Следует отметить малое количество лощеной керамики в Гура-Каменчий VI (15%). Столь низкий процент объясняется, видимо, условиями сохранности керамики, верхний слой на че-

репках разрушен. Во Флорешть I лощеной керамики 47%, Резина I — 100%. Во Флорешть I и Гура-Каменчий VI выделяется присущая только им небольшая часть фрагментов неполного обжига черно-коричневого цвета (соответственно 3,7 и 3%). Черепки трехслойны, коричневого цвета с тонкими наружными поверхностями черного цвета, легко крошатся.

Для определения форм (морфологический признак) из общей массы было использовано 767 кухонных и 803 столовых фрагментов сосудов, в основном венчиков, сохранившихся до уровня наибольшего диаметра. Как известно, КЛЛК дает небольшое разнообразие форм. Нами выделено 8 явно наблюдаемых типов форм, большая часть которых едина для кухонной и столовой посуды (Рис.48; 53). В пределах типов форм были выделены варианты (или подтипы), основанные на учете различных метрических показателей.

Ведущим типом формы сосудов на всех поселениях КЛЛК Молдовы являются сосуды под-шаровидной формы — I тип. Венчик его не выделен, тулово плавно закругляется от наибольшего диаметра к устью. Стенки незаметно переходят в почти невыраженное дно. Сосудов данного типа на поселениях от 60 до 70% (Рис.48: I; 53: I).

Другой, наиболее распространенной формой сосудов на поселениях являются миски (тип VI и VII). На разных поселениях их количество варьирует от 10 до 20%. Миски были подразделены на 2 типа: конические (VI) и с округлым туло-вом (VII). В процентном отношении явно преобладают вторые (в среднем 15%, а конические до 3,5%). Следует отметить, что форма мисок VII типа органично вытекает из формы сосудов I типа (подшаровидных) — стенки сосудов все более отгибаются наружу с уменьшением общей высоты изделия.

Уступает им по количеству IV тип сосудов (ам-форовидные?) с четко выраженной прямой или конической горловиной и округлым туловом (от 4% в столовой до 11% в кухонной) (Рис.48: IV).

Незначительным числом 5% на поселениях представлена группа так называемых «бомбо-видных» сосудов III типа. Тулово их по пропорциям идентично сосудам первого типа, но отличается от них слегка подчеркнутой горловиной и прямым или чуть наклоненным внутрь венчиком (Рис.48: III).

Только в кухонной посуде отдельных поселений выделяются две небольшие группы, которые мы отнесли с типам II и V.

Второй тип характеризуется сосудами под-шаровидной формы приземистых пропорций и профилированным отогнутым наружу краем венчика (Рис.28: II). Несколько таких сосудов имеется в Дэнчень I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей XI.

Выделенная первоначально для Дэнчень группа «бочонковидных» сосудов, V тип (Лари-

Рис. 48. Типы форм кухонной посуды.

на 1983: 93), подтвердился небольшим количеством подобных сосудов во Флорешть I и Гура-Каменчий VI. Однако до сих пор нет целых форм, так как все фрагменты принадлежат очень крупным зерновикам для хранения припасов (в среднем 3,4%).

Единицами на поселениях представлены биконические сосуды — VIII тип (в среднем 1,3%). Эта форма характерна для столовой керамики, исключением являются 2 кухонных сосуда из Гура-Каменчий VI и один из Сынжерей I.

В коллекции КЛЛК Молдовы имеется неболь-

шое количество сосудов специфических форм: мисочки на поддонах и ножках, гутасы, черпачки (в среднем их не больше 1%).

Перейдем к подробному рассмотрению типов и вариантов типов сосудов по их количественному и качественному выражению на отдельных поселениях Молдовы.

Кухонная керамика КЛЛК. Среди посуды этой категории превалирует I тип: сосуды под-шаровидной формы с венчиком, плавно закругляющимся от наибольшего диаметра к устью. Стенки незаметно переходят в почти невыраженное дно. Эта форма является ведущей на всех поселениях: 59,7% Дэнчень I; 60% Гура-Каменчий VI; 63,5% Сынжерей I; 78,6% Фло-решть I; 78% Рогожень II (Рис.48).

Подавляющее большинство сосудов этого типа имеют диаметр устья от 10 до 20-24 см. Незначительные группы составляют сосуды с диаметром от 24,1 до 40 см. Судя по целым экземплярам, диаметр соотносится с высотой 1:1. В зависимости от размеров сосудов толщина стенок колеблется от 0,5 до 1,5 см (это положение остается в силе и для последующих типов).

Вся эта масса сосудов отличается друг от друга только степенью загнутости стенок к устью. В пределах I типа выделение возможных вариантов проводилось путем расчета коэффициента соотношения высоты прямой линии, опущенной от края венчика до линии наибольшего диаметра к длине последней. Значения коэффициентов, наложенные на векторное поле, позволили выделить четыре варианта этого типа для Дэнчень I (Рис.54б). Определенные границы оказались значимыми и для материалов других памятников.

Первый (А) вариант — сосуды наиболее закрытой формы. Их коэффициент составляет от 1,2 до 2,4 см. Этот вариант является ведущим на поселениях Дэнчень I — 47%, Рогожень II — 54,5%, Мындрешть — 43%. Доля Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I, Сынжерей XI объединяет менее 40% сосудов в этом типе.

Второй (Б) вариант включает сосуды с коэффициентом от 2,5 до 3,2. Этот вариант преобладает во Флорешть I — 56%, Гура-Каменчий VI — 48,4%, Сынжерей I — 44,5%, Сынжерей XI — 60%. В Дэнчень I, Рогожень II, Мындрешть он занимает второе место в типе (менее 30%).

У третьего (В) варианта загнутость венчика приближается к прямому углу. Коэффициент колеблется в пределах от 3,3 до 4,4. Вариант представлен малым количеством сосудов на всех поселениях.

Интерес представляет четвертый вариант (Г) первого типа. На поселении Дэнчень I была выделена небольшая группа (около 9%) сосудов с коэффициентом 4,5-5 наиболее открытого вида. Высота их немного больше диаметра. Несколько таких сосудов обнаружено в Рогожень II и Гура-Каменчий VI. На остальных памятниках их нет. Сосуды подобной формы напомина-

ют высокие «яйцевидные» кубки группы Сакал-хат Венгрии (Титов 1980: 165; Makkay

1978: %154: 6).

Во II тип кухонной керамики выделено несколько сосудов из Дэнчень I, Гура-Каменчий VI и Сынжерей XI. Это изделия подшаровидной формы приземистых пропорций. В отличие от первого типа, венчик у них утолщен, верхний край немного скошен внутрь сосуда, а наружный оттянут и заострен (Рис.48: II).

III тип «бомбовидных» — в кухонной кера-микие представлен слабо. На многих поселениях в кухонной керамике они отсутствуют. Тулово этих сосудов по пропорциям идентично сосудам первого типа, но отличается от них слегка подчеркнутой горловиной. Варианты типа выделялись на основании тех же метрических измерений, что и варианты первого типа, однако дополнительно учитывалась высота венчика до места его изгиба в тулово. Соотношение учтенных признаков позволило выделить два варианта (оба варианта представлены только в Дэнчень I).

В первый (А) вариант вошли сосуды со значением коэффициента от 1 до 3 и высотой венчика от 0,5 до 1,5 см. Подобные сосуды имеются на поселении Дэнчень I (16 фр.), Флорешть I (17 фр.).

Второй вариант (Б) имеется только в Дэнчень I (8 фр. — 33,4%). Это сосуды более вытянутых, менее округлых пропорций с коэффициентом от 3,1 до 3,6 и высотой венчика 1,6-4 см (Рис.48: 3Б).

«Бомбовидные» сосуды, выйдя органично из форм первого типа, сами как бы открывают новую форму: амфоровидные, IV типа — с четко выраженной горловиной и округлым туловом. Они имеются практически на всех поселениях. В пределах этого типа по виду венчика (степень его отогнутости, высота) определено 3 варианта.

Первый (А) представлен небольшими сосудами типа «амфорок» с невысоким (2-4 см) прямым или слабо отклоненным венчиком, плавно переходящим в округлое тулово. Сосуды этого варианта имеются в Дэнчень I (6-11,3%); по одному во Флорешть I, Сынжерей I, Сынжерей XI (Рис.48: IV

Второй вариант (Б) образовали сосуды с прямым, высотой 5-10 см венчиком, крутыми плечиками, переходящими в округлое тулово. Таких найдено 15 (28,3%) в Дэнчень I; единичные в Сынжерей I, Флорешть I (Рис.48: IV Б).

Самый многочисленный, представленный на всех поселениях третий (В) вариант четвертого типа. Это сосуды с высоким (6-8см) отогнутым наружу (угол отгиба от 11° и больше) венчиком. На всех памятниках этих сосудов более 50%: 32 (60,4%) в Дэнчень I; 13 (86%) Флорешть I; 4 (57%) — Сынжерей I; 2 (66%) — Сынжерей XI. Флорештские сосуды этого варианта очень аккуратны, тонкостенны, серого цвета и небольшого диаметра (14-16 см). На остальных памят-

никах это остатки крупных зерновиков оранжевого цвета (Рис.48: IV В).

Среди «бочонковидных» горшков типа преобладают сосуды с диаметром венчика от 16 до 30 см, высота тулова их всегда больше диаметра. Венчик оформлен по-разному: округлый, прямо срезан, наружный край оттянут и т.д. Этот тип несколько гипотетичен, поскольку не подтвержден целыми формами. Больше всего этих горшков в Дэнчень I — 19 шт. (4,8%), немного во Флорешть I — 8 шт. (3,4%) (Рис.48: V).

К мискам отнесены сосуды, максимальный диаметр которых соответствует устью и соотносится с высотой приблизительно 1:1, или 1:2, 1:3, 1:4. Миски были подразделены на 2 типа: с округлым туловом и конические. Последние выделены в VI тип по общей схеме. Для выделения вариантов использовалось соотношение диаметра венчика к высоте сосуда, а также угол отклонения стенок. По этим показателям было выделено 4 варианта, которые представлены полностью только в Дэнчень I (Рис.48: VI).

В вариант А вошли изделия, высота которых чуть меньше диаметра венчика. Учитывая пропорции, их можно рассматривать скорее как чаши. Вариант представлен небольшим количеством в Дэнчень I — 6 фр. (11,3%).

Относительно многочислен второй вариант Б, для которого характерно соотношение диаметра и высоты как 1:2, угол отклонения венчика колеблется от 40 до 49°. Вариант представлен 9 фр. (39,1 %) в Дэнчень I, единицами во Флорешть I, Сынжерей I и XI, Мындрешть.

В последующие 2 варианта выделены миски, представленные только на поселении Дэнчень I. В варианте В диаметр и высота мисок соотносятся как 1:3, а угол отклонения колеблется от 50 до 54° (26,1%). Четвертый Г вариант включает обломки очень мелких мисок диаметром 20-34 см, соотношение диаметра и высоты их равно 1:4 (8,7%) (Рис.48: VI).

Самые многочисленные округлобокие миски VII типа. Их около 10% в Дэнчень I, 14,2 в Рогожень II, 22,5 — во Флорешть I, 18,5 в Гура-Каменчий VI, 20% в Сынжерей I и 23,1 в Сынжерей XI. В VII типе по тем же показателям, что и для конических мисок было выделено 5 вариантов (Рис.48: VII).

К первому отнесены сосуды открытой формы (вариант А), которые имеют соотношение диаметра и высоты приблизительно как 1:1 или D > Н. Такие сосуды имеются во Флорешть I — 26,4% (14 экз.), в Гура-Каменчий VI, Сынжерей I и Сынжерей XI.

Второй вариант наиболее многочислен. У этих сосудов диаметр соотносится с высотой как 1:2, угол отклонения венчика составляет 19-21°. Миски этого варианта преобладают на всех памятниках: 70,3% в Дэнчень I; 60% в Гура-Камен-чий VI; 45% Флорешть I; 44% Сынжерей I.

Третий В вариант, к которому относятся неглубокие миски с соотношением диаметра к

высоте как 1:3 и углом отклонения 36-49°, представлен в среднем от 16 до 20% в Дэнчень I, Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I.

К четвертому Г варианту относятся единичные экземпляры из Дэнчень I — 13,5%, Флорешть I — 5,7%. Это мелкие миски, с соотношением диаметра к высоте как 1:4 и отгибом стенок в 50-68° (Рис.48: VII).

На поселении Флорешть I имеется небольшая группа мисок с несколько подэсовидным профилем. По основным своим пропорциям (соотношение диаметра к высоте равно приблизительно 1:2) они относятся ко второму Б варианту седьмого типа. Их можно было бы рассматривать как одну из особенностей этого варианта, но поскольку имеются подобные и в столовой посуде на отдельных поселениях, то решено выделить их в самостоятельный пятый Д вариант этого типа (Рис.48: VII).

В кухонной посуде Гура-Каменчий VI и Сынжерей I были найдены фрагменты стенок с явным перегибом в центре, видимо, биконической формы. Перегиб подчеркнут еле выступающими валиками. По общей схеме эта форма отнесена в VIII тип (Рис.48: VIII).

Обнаруженные в большом количестве фрагменты днищ сосудов, как правило, трудно связать определенно с каким-либо типом. Подавляющее большинство принадлежит, видимо, сосудам первого типа: стенки плавно переходят в невыраженное дно. Но в коллекции также имеются фрагменты с четким углом и закраинами, подтверждая существование конических форм.

Орнаментация кухонной керамики в целом относительно однообразна и встречается лишь менее чем на 10% изделий. Анализ орнаментации заключается, как уже отмечалось, в выявлении элементов и их сочетаемости. По исполнению в кухонной керамике выделяется два варианта: пластический (всевозможные налепы) (Рис.49) и углубленный (пальцево-ногтевые углубления и другие отпечатки) (Рис.50). Наиболее распространен первый тип орнамента — более 50%: это подцилиндрические налепы, одинарные или парные, с плоской вершиной или вмятинами (Рис.49: 1,2). На нескольких фрагментах из Флорешть I и Гура-Каменчий VI в центре плоских подцилиндрических налепов сделаны маленькие наколы (Рис.49: 9). Цилиндрические упоры из Дэнчень I, Рогожень II, Мындрешть I, Флорешть I, Сынжерей XI разделены посередине насечкой (Рис.49: 3,6).

Имеется небольшая группа овальных нале-пов во Флорешть I, Гура-Каменчий VI, которые по центру разделены вмятиной на два бугорка по вертикали или горизонтали (Рис.49: 10). Разнообразны конические упоры — одинарные или парные (Рис.49: 4), конические в профиле, но вытянутые в плане по вертикали или горизонтали (Рис.49: 5), иногда с ложбиной в центре или пальцевыми вмятинами на боках (Рис.49: 3). Конические упоры с двумя или тремя вершина-

т 1 2 3 4 5 6 . 7 S 9 ТО 11 12 13 14 15

гжшК. т/ Щ/ S> /т ÜJ> «533'V Шф s) 1 } СКОЛЫ ВСЕГО

ДЭЕЧЕЕЬ I 152 12 33 7 ж. 53 II 17 18 15 О 34 16 323

РОГОЗЕЫЬ П 5 2 I I I 2 ' 12

ШНДРЕШТЪ 3 I I I г* О

НАВЫРКЕЦ 2 I 2 I 6

СЫННЕРЕЙ I 6 -г 1 I 4 12

ФЛОРЖТЬ I 33 а 16 2 2 4 21 5 5 Т I Т I 4 3 I 4 3 2 Т 1 3 т о. I 20 157

Г.КАМЕЕЧИЙ Л 0 KJ 1 2 6 5 I I ?> 2 4 I 2 43

СЫНЖЕРЕЙ П 2 3 I 6

ВСЕГО 231 36,9 69 11,0 9 1.4 103 16,5 29 4,6 24 3,8 22 3,5 62 9,9 6 0,9 12 1,9 4 0,6 4 0,6 2 0,3 45 625 100.0

№ О О О N О Нй т а 4 щ е! Е=1 Ь4 1—1 о ЬН ЙЗ ы § ш р «тз 0 1 Ы Я )=1 м н-» !—1 1 а/ 7 / N

ГО -ч-! СО ст> со * СО СЛ О со Со СТ5 Си сл Си р-. го со п «и 1—1

1 сл .ГО о Ы ГО О <э Ё Й к га м

ел о о го ы ы ( ч «« 1 со

и сл сл СО СО нн сп> р-1 г-л 0 И

! 1.-1 -о го СЛ п Е 3 з £Т1

СО ч> КЧ о # ы м 0 Ф

СО сл * та го со ич ы со !■ -1 {ч.'1 Сл) ® ы <1

1 СТ> „ъ. о « о СО СО @ •и и и аз

о ГО (§ со

М СО го * 1-4 го го СЛ Ы »н го ( ь! V в »—; О

1 о ч ы а 0 1 1—I 1—1

СО т со О СО Ь-1 СО 01 '—( ?о

) го Р-Н ГГ| со

1 О) со со го го ы со. О 1 * V * V У Й а Еа '—1 ^

1—1 о "Л сл о О '■н >--1 1 ) О 1 ч сл СП чг со о со Всей памят ) н нир а се

Рис. 50. Углубленный вид орнаментации кухонной посуды.

Рис. 51. Типы элементов (I, II) и композиций (III) орнаментации кухонной посуды Дэнчень ,

1 / Ii III

вид орнамента К-Во Вид орнамента к-&> Вид композиций

а ш У 36 23,7 пальцевые ООО 54 47,0 Л- ОВО* ÄiöeÄ /"«ММ /SäwÄ с 32,1

б о оо)зеш)э 22 14,1 21 18,0 ^ 14,5

в 41 О'*" о -•¿о , (4 ногтевые Q(f)@ штамп о 8,0 3 1С, 6

г д ш8) W & \ @ ß aSgSsy 13 О 8,3 зд ОО0 защипы "крипт О 10 19 8,5 16,0 © ©>©> 4 5 14,5 17,7

е 4 2 f 5 © 3 2,5

ж 10 6,2

3 ш 5 3,1 ZßpooYj До« oi4 3 10,6

и СКОЛЫ 20 12,8

156 100,0 116 100,С 28 100.0

ВСЕГО 3GC-IOC5® 52,0 38, S.3

Рис. 52. Типы элементов (I, II) и композиций (III) орнаментации кухонной посуды Флорешть I.

ТИП ОРМЫ ДЭНЧЕНЬ 1 фЛиРЕШТЪ 1 г КАМ и Йын*ерш1 Сырный ршожэнщ М&1НАМШ

ф Вариант т к-ео % К-80 к-й> к-ю У. к-во кй % КИ Ш К-80 к-м % К-00 К«0 к-ео У.

аО 120 44,9 82 41,2 21 27,3 10 58,8 9 щ 7 2

1 о 'О 251 90 Щ 139 104 52,3 77 43 55,8 17 6 35,3 27 15 555 18 5 2?,8 2

1 «О гО Щ 41 16 15,4 6 ш 13 2,5 6?В 13 16,9 т 1 5.0 5| 3 11.2 58,0 4 2 гг,г Ш 50.0

I о О О 48 12.1 36 12 75 25 г\ Ф 19 2 90,4 9,6 5 4.1 4 1 80 20 3 13,6 3 100,8 4 8,0 4 « 3 9,8 3 1000 1 $ 1

Е 5 0 0 0 22 15 ? 68.8 Л,? 9 Ф 3 1 5 Щ Ш 1 ОД 1 I 45 1 — ео ( 2 1 66,6 т

VI о и 5 15 3 г 60 40 1 0,2 1 7 5,7 2 4 1 28,5 5?1 14,3 ? 4,0 г 1 3,2 1

VI С7 ИТ? 39 8 21 5 5 2ЦВ 553 12,8 Й.В 45 153 13 23 6 3 29.0 81.1 Щ 6,6 31 25? 11 14 4 1 1 355 №,2 3,2 3,2 12 240 4 5 1 2 41,7 8,3 16,7 9 290 2 ? 222 ш 1 20В 1

я О 8 2. 5 1,8 1 1,6 1 4;5 1 2.0

1 о <3? «о чу— ? 18 г г 3 28,8 28,6 12,а 4 14 3 1 75,4 2,5 1 20 1

ВСЕГО к-ео / % 396 100 123 100 22 -100 50 100 31 100 4о

Рис. 53. Типы форм столовой керамики.

Рис. 54. Дэнчень I: а) таблица элементов орнаментации столовой посуды; б) граф выделения вариантов в I типе сосудов поселения.

Г «С Варианты а в А г __2 _е Б - ж " т 1 о 1 С-4 \ 2 8 ** 255 о £ 8¥ 134 £ 5 а £

¡0 к-ю 12 вз 61 24 Л 2 6

% 5,74 39.7 38,7 -1-1,5 0,48 О, 96 2,87

Варианты А в в Г А , Е

г К 3 « а и° щ' ъг агъл О п (Г §а

1 1 2 6 л в 1 1 -1 1 в 18 -I 2 1 14 2 2 -I

% 5,79 10,14 10,14 4,34 36,23 28, 98

ВАРИАНТЫ А Б в Г

а Ж •чг

к-во 2 12 3 6 6 22 2 л 4 6 9 4 2 3 3

% 6,53 ■48,68 9,2 35!, 52

Варианты А

4 г ш -Г =11* III4 -г8 5.4 у са Я V

К-во 6 7 25 -1 1 1 24 2

ВАРИАНТЫ А Б

5 V ч «1 А2 РАЗМЕРЬ) ОТ С}| "0,2 .л" г РАЗМЕРА от 0/3 ДО 04 РАЗМЕРЬ! от 0,5 до л см ж

нет(?} А ® к • э

к-во 9 58 23 -1Эв -то 7

% 2,4 26,о 6,6 60,0 3,о 2,о

Варианты Д Б

II ? °У -У- -У °°>1 А) «"Ч ЙГЧ ю Гч

К-во 3 2 г 1 2 4 4 л г 3 -I

% 72,72 27,27

НЕХАРАКТЕРНЫЕ виДЫ

ш 1 КАНИЕ7ТЮРЫ НА КОЛЬЧАТЫЙ Широкие КАНАВКИ (В КРАСНАЯ ктСКА а да

К-ЗС 50 7 3 5

Рис. 55. Флорешть I. Элементы орнаментации столовой посуды.

Варианты

I

3.03

60,18

13

19.69

7,57

1.51

Варианты А Б В Г

"3 ГО ш -А ш г Ж и /л.'Ч/

2 2 3 2 4 7 4 5 У

24, И 7 7.59 41.57 15.49

35

Варианты А

ВАРИАНТЫ

Ш

.та/гыгг

4 • А

54

X гч. 77

• 4 А ♦

72.0

согмпияихль

■1.3','

от0.5до4с.\л

1.83

оо

Вариант»!

Л

Vе

а*

О Сч

Нехарактерные виды

ш

НС АДА Л ; - а \ V шнккиг , КАНАВКИ •

2 \ 3

74

3 л* Ш1

2 6 Н 2 \ Л <

V 35.29 17,69

10

44

V к.

V

Рис. 56. Гура-Каменчий VI. Элементы орнаментации столовой посуды.

i 2 3 4 5 в 7 8 9 10 ii 12 13 14 15 16

1 I ж

ж Щ ш

7

vi

Рис. 59. Гура-Каменчий VI. Композиции орнамента столовой посуды.

ми (Рис.49: 13).

Особым является орнамент в виде конических или подцилиндрических шишечек («ёжик»), покрывавших все тело сосудов из Дэнчень I, Флорешть I, Гура-Каменчий VI (Рис.49: 7; 51: 1д; 52: 1 з). На двух последних памятниках имеются квадратные в плане и профиле шишечки, сделанные грубо с отпечатками ногтей, как бы смоделированные из стенки сосуда защипами (Рис.49: 7; 52: 1 з).

Небольшую группу изделий (9,9%) представ-

ляют черепки, украшенные налепными валиками с простой сглаженной поверхностью (Дэнчень I) или расчлененной пальцевыми отпечатками (Дэнчень I, Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей XI) (Рис.49: 8; 51: 1 е; 52: 1 ж). Во Флорешть I и Гура-Каменчий VI эти валики очень аккуратные, невысокие, с еле заметными отпечатками, сделанными кончиками пальцев. На этих же памятниках имеются фрагменты ручек-налепов подпрямоугольной формы с нарезками по верху (Рис.49: 12), овальные с 3-5 паль-

Рис. 61. Сынжерей I. Композиции орнамента столовой посуды.

1 I I V I 2 3 4 5 6 7 8 3 10 II 12 13 14 15 Т6

(Г)

©

О©

Рис. 60. Сынжерей Х1. Композиции орнамента столовой посуды.

1 2 3 4 5 6 7 3 9 10 11 12 13 14- 15 16

1 @ ©0

1 1 © ® ©

Е

1 т

5

цевыми отпечатками, расположенные на стенках вертикально или горизонтально (Рис.49: 11; 52: 1 д). Поверхность сосуда из Флорешть была покрыта двумя дуговидными рядами маленьких цилиндрических плоских шишечек с ямками-наколами в центре (Рис.49: 13).

Указанные выше способы украшения изделий — наиболее многочисленный способ орнаментации.

Для второго углубленного вида орнамента характерны пальцевые (5%) или ногтевые (8,1%) вдавления, которые встречаются в виде одного или нескольких горизонтальных рядов (Рис.50: 1-6). Особую группу составляет орнамент в виде пальцево-ногтевых защипов (6,3%), напоминающий кришский колосковый защип. Встречен он только на керамике поселений Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I, XI. За-

щипы покрывают в виде горизонтальных или косых в 1-2 ряда венчик или тулово сосуда (Рис.50: 14).

Прочерченные врезные линии на кухонной керамике редки (6,4%), их больше всего в Дэн-чень I.Только в Дэнчень I встречен и орнамент в виде косых широких или узких насечек, покрывающих все тело сосуда (Рис.51: II, г, д; 50: 7-9).

Следует отметить немногочисленные изделия с ямками, сделанными круглым штампиком 38% (Рис.50: 10). Во Флорешть I, Гура-Камен-чий VI применялся штамп треугольной, овальной и квадратной формы. Ямочки располагаются в 1 или 2 ряда (Рис.50: 10-13; 52: Иг).

Небольшую группу образуют фрагменты керамики с композиционным орнаментом (7,4% от всей орнаментированной). Чаще всего встречается сочетание шишек-налепов с пальцевыми

Рис. 62. Дэнчень I. Кухонная посуда.

или ногтевыми отпечатками (63%), изредка подобные налепы, но в комбинации с ямками-на-колами (8%), изредка налепные валики комбинируются с налепами или с прочерченными линиями (только в Дэнчень I). (Рис.51: 52). Только в Дэнчень I налепы сочетаются с широкими процарапанными насечками, или узкие насечки с пальцевыми ямками (Рис.51: III, г-д).

Во Флорешть I и Гура-Каменчий VI, характерный только для них защипковый «кришский» узор сочетается со всевозможными налепами (Рис.52: III д). Квадратные шишечки из Флорешть сочетаются с пальцевыми ямками (Рис.52: III д).

На всех поселениях найдены единичные фрагменты кухонной посуды с характерным для столовой керамики орнаментом. В некоторых случаях скомбинированы кухонные и столовые орнаменты (Флорешть I, Дэнчень I).

Изучение орнамента с точки зрения его соотношения с типами форм сосудов указывает, что он чаще всего встречается на формах I, II типа, на отдельных вариантах III, IV, VII типов. Иногда орнаментированы конические миски. Чем многочисленнее тип сосуда в керамическом комплексе памятника, тем разнообразнее его орнаментация.

Сосуды первого типа орнаментированы чаще всего пальцевыми или ногтевыми углублениями в 1-2, реже 3 ряда под венчиком. Реже на них имеется 3 или 4 налепа, одинарные или парные, располагающиеся на тулове сосуда (Рис.62: 1-2,15; 63: 9; 65: 1-6). На сосудах этого типа встречен орнамент в виде «ежика». На первые два варианта приходится большая часть защипкового «кришского» узора в 1-2 ряда по венчику и тулову сосуда, иногда в сочетании с упорчиками различной формы (Флорешть I, Сынжерей I, Гура-Каменчий VI) (Рис.67: 2,4; 68: 6; 73: 5-8). На эти же варианты падает и основная часть штампованного орнамента: круглые, треугольные, квадратные ямки (Рис.66: 5; 68: 1; 73: 1-4). Изредка встречаются сочетания налепов на тулове с наколами под венчиком (Флорешть I) (Рис.52: III г) или сочетании пальцевых отпечатков под венчиком с прочерченными от них вниз углубленными линиями — своего рода имитация нотного (только в Дэнчень I) (Рис.51: III в).

Сосуды второго типа орнаментированы однообразно: одинарные или парные цилиндрические упоры, иногда в сочетании с ямками-накола-ми (круглые) под венчиком (Рис.62: 9; 69: 6).

Рис. 65. Рогожень II. Кухонная посуда.

Для керамики третьего типа преобладающим является второй вид орнамента — пальцевые отпечатки под венчиком, а также их сочетания с прочерченными линиями (вариант Б, только в Дэнчень I).

В IV типе керамики поселения Дэнчень (последние два варианта) также преобладают пальцевые отпечатки, нанесенные на верхний край венчика. На шейке располагается либо налеп-ной валик, расчлененный пальцевыми отпечатками, либо просто ряд пальцевых отпечатков. Орнамент третьего вида (композиции) встречается только на единичных фрагментах этой формы. Обращает на себя внимание орнаментация верхней части крупного сосуда из Дэнчень I. На его горловине в три ряда располагаются пальцевые отпечатки, на плечике конический упор, а на тулове в несколько рядов прочерчены дуги (Рис.64: 9; 74: 3).

На сосудах четвертого типа из Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I орнаментация преобладает на формах третьего В варианта. Это налепные валики с пальцевыми отпечатками, опоясывающие низ шейки сосуда, иногда от этого валика свисают вниз подобные же. Низ горла сосудов украшен «кришскими» защипами (Рис.69: 3,9).

Как уже отмечалось, миски практически лишены орнамента. У единичных экземпляров встречаются либо ряды пальцевых отпечатков под венчиком, либо налепы-упоры. Изредка они скомбинированы (Рис.62: 6; 67: 10; 69: 1; 72: 6).

Бочонковидные сосуды V типа орнаментированы чаще всего пальцевыми отпечатками под венчиком или гладкими валиками. На нескольких имеются налепы-упоры (Рис.62: 8; 72: 4).

Шлемовидные мисочки варианта VII Д орнаментированы пальцевыми ямочками под венчиком или защипами «криш».

Из редких форм следует подробно описать черпак с антропоморфной ручкой из Мынд-решть. Он оранжево-желтого цвета с серыми пятнами, поверхность сглажена, в тесте присутствует примесь довольно мелкой травки, обжиг неполный. Наибольший интерес представляет оформление ручки: длина 4,5 см, ширина 3 х 2,5 см. На столбообразном нижнем конце ее на длинной шее смоделировано подтреугольное лицо, нос передан слабым защипом. Глаза и нос были дополнительно наколоты. На теле черпака, на шее, три отпечатка зерновок проса (Рис.79: 5).

Столовая керамика КЛЛК. Технико-технологическая характеристика столовой посуды приведена выше. Анализ ее форм производился по тем же принципам и методическим приемам, что и кухонной. Всего было привлечено 803 наиболее выразительных фрагмента. Подавляющее большинство сосудов столовой керамики, как показало исследование, представляет те же типы и варианты форм, что и в кухонной (Рис.53). Исключением являются II и V типы, которые отсутствуют в столовой (порядок нумерации типов сохранен единый).

Среди форм столовой посуды количественно преобладают сосуды I типа — подшаровид-ной формы с плавно закругляющимися к устью стенками. В процентром отношении этот тип в столовой представлен даже обильнее, чем в кухонной — 75% — 608 фр. Они отличаются от кухонной более мелкими размерами. Диаметр венчиков колеблется от 5 до 20 см, большинство же имеет диаметр от 8 до 14 см. Толщина черепка, в зависимости от размеров сосуда и

Рис. 67. Сынжерей I. Кухонная посуда.

места излома, обычно составляет 0,3-1 см. Сосуды первого типа по своим метрическим показателям дают те же варианты, что и кухонная керамика. Причем для каждого варианта совпадает и коэффициент соотношения (Рис.54б). Однако, следует сказать, что на разных поселениях количество в вариантах различно. Так, в Дэнчень I, Мындрешть, Сынжерей I, Рогожень II преобладает вариант А, тогда как во Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей XI на первом месте стоит вариант Б — более 50% (коэффици-

ент 2,5 до 3,2). Третий вариант В с коэффициентом 3,3 до 4,3 представлен незначительным числом фрагментов, от 4% — Сынжерей I до 16% на поселении Гура-Каменчий VI. Четвертый вариант Г с коэффициентом от 4,3 до 5 редок на поселениях Молдовы — всего 6% в Дэнчень I, 11% в Рогожень II.

В III типе «бомбовидных», как и в кухонной керамике, выделяется два варианта. Количественно этот тип преобладает в Дэнчень I, Сынжерей I — более 10%; на других поселениях таких сосудов менее 10%. Вариант А третьего типа образовали сосуды с коэффициентом от 1,5 до 3 и высотой венчика от 0,5 до 1,5 см. Количественно вариант преобладает на всех поселениях. Вариант Б представлен значительно только в Дэнчень I (25%), а во Флорешть I, Гура-Ка-менчий VI, Мындрешть к нему относятся лишь единичные сосуды (коэффициент 3-3,6 и высота венчика 2-4 см). Сосуды варианта А на всех поселениях лучше и тщательнее обработаны. Среди них преобладают изделия с диаметром от 8 до 14 см. У сосудов варианта Б поверхность чаще просто сглажена, а сами сосуды более крупные, диаметром от 12 до 24 см.

IV тип форм столовой посуды делится на три (А, Б, В) варианта, причем все три представлены только на поселении Флорешть I. На остальных поселениях по два или одному (например, А и В в Дэнчень I, A и B — Сынжерей XI, Б — Гура-Каменчий VI и A — Сынжерей I).

Сосудов варианта А в Дэнчень I насчитывается 68,8%, во Флорешть I — 33,3%, ^нжерей XI — 66%, в Сынжерей I и Гура-Каменчий VI единицы. Они имеют невысокий (2-4 см), прямой или слабо отклоненный венчик, плавно переходящий в округлое тулово.

Рис. 68. Гура-Каменчий VI. Кухонная посуда.

Рис. 69. Гура-Каменчий VI. Кухонная посуда.

Второй вариант Б малочислен. Для варианта В характерен венчик высотой 5-7 см с отгибом наружу. Подобные имеются только во Фло-рештах — 55% и в Дэнчень I — 31,7%.

Столовые миски подразделяются на два типа: конические — тип VI и округлобокие — тип VII. Следует отметить, что первые (тип VI) малочисленны и подразделяются на три варианта (А,Б,В), которые имеют те же параметры, что и соответствующие варианты кухонной. Три варианта встречены только в керамике поселения Гура-Каменчий VI, два (А и Б) в Дэнчень I. Единичные экземпляры варианта Б имеются во Флорешть I, Рогожень II, Сынжерей XI.

Для столовой керамики наиболее характерны округлобокие миски VII типа (в среднем 17,5%). В этом типе выделено 6 вариантов. К первому А относятся глубокие миски, которые имеются в материале Дэнчень I (20,6%), во Флорешть I (29%), Гура-Каменчий VI (35,5%), Сынжерей XI (33,3%). Вариант Б самый многочисленный, составляет в среднем 62% от всех типов мисок. Преобладает на всех памятниках: от 41,7% в Сынжерей XI до 77,8% в Рогожень II.

Вариант В, характеризующийся соотношением диаметра к высоте как 1:3, малочисленен — в среднем около 10% в Дэнчень I, Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей XI. Четвертый вариант Г VII типа — неглубокие мисочки-тарелочки диаметром от 10 до 20 см, представлены 12,8% в Дэнчень I, 6,6% во Флорешть I. Следует отметить небольшую серию «шлемовидных» мисок с эсовидным профилем (VI Д). Подобные миски найдены в кухонной керамике Флорешть I. В столовой они имеются только в Гура-Камен-чий VI и в Сынжерей XI (Рис.87:1). Одна миска из Гура-Каменчий VI с кольцевым поддоном отнесена к типу VII У (Рис.53; 87: 2).

В столовой керамике выделена небольшая группа (до 2%) биконических сосудов, составивших VIII тип. Тип характеризуется четким ребром в средней части сосуда (Рис.87: 12; 89: 5).

Сосудов редких форм в коллекции единицы. Во Флорешть I и Сынжерей XI найдены горшочки с прямым чуть заостренным венчиком, который переходит в чуть округлое тулово. Из Дэнчень I происходят мисочки на конических поддонах (Рис.78: 1-4). Здесь также были найдены два миниатюрных «гутуса» высотой 3-4 см (Рис.78: 5-6) и три обломка ложек-черпачков (Рис.79: 1-2, 4). Обломки ручки от черпака и ножки от сосуда обнаружены во Флорешть I (Пас-сек, Черныш 1963: табл.15,7).

Орнаментация столовой керамики. Орнаментация столовой керамики КЛЛК столь своеобразна, что на ее основе построено большинство теоретических обобщений. Изучение орнаментации этой категории керамики (даже в большей степени, чем кухонной) осложнено сильной фрагментарностью материала. В коллекции столовой керамики орнамент имеется на 41% фрагментов (на 2683 из 6533 фр.). Для

разработки классификации привлечено около 30% материала. По многочисленности ведущим является углубленный орнамент (97%). Он характеризуется различной формы линиями и многочисленными ямками-углублениями «нотами». Небольшую группу образует пластинчатый вид орнамента (около 3%), для которого свойственны всевозможные налепы и ручки-упоры (Рис.54а-56).

В углубленном орнаменте было выделено около 5 видов элементов. Первые четыре характеризуются линейно-геометрическим исполнением, к пятому относятся ямки-углубления, которые в сочетании с первыми четырьмя видами элементов образуют так называемый «нотный».

К первому типу отнесен узор из сплошных или прерывистых горизонтальных линий, опоясывающих венчик и тулово сосудов. Выделено семь вариантов в Дэнчень I и Флорешть I; пять в Гура-Каменчий VI. Для первых вариантов (А,Б,В,Г,Д) характерно от одной до пяти параллельных, расположенных почти на одинаковом расстоянии друг от друга, линий; к шестому варианту относятся единичные образцы из Флорешть I, где сосуд опоясывают от 6 и больше линий; следующий вариант характеризуется четырьмя попарно расположенными линиями (Рис.54). Как исключение, в Дэнчень I один сосуд под венчиком имеет три ряда параллельных коротких насечек (вариант Ж). Весь орнамент первого вида встречается, как правило, на верхней части сосуда, он расположен чаще всего под венчиком, реже покрывает все тело сосуда. Данный вид встречен на 80% от всего количества учтенных сосудов. Среди вариантов наиболее распространенными являются орнаментальные пояса из двух и трех параллельных линий (Б и В). На разных поселениях их количество варьирует. Так, в Дэнчень I, Рогожень II, Мындрешть преобладает третий вариант (три параллельные линии под венчиком), соответственно 53,6%; 58,4%; 75%. Во Фло-решть I варианты Б и В почти равны 39,7% и 38,7% (с небольшим преобладанием Б), а в Гура-Каменчий VI и Сынжерей XI явно преобладает вариант Б (две параллельные линии) — 60,6%; 43%. Все прочие варианты единичны, но следует подчеркнуть относительно большее количество (около 3%) варианта Ж во Флорешть I (опоясывание венчика попарно расположенными линиями).

Второй вид, так называемый «волютовый» орнамент, состоит из различного рода дуговидных линий (Рис.54-56). Этот вид явно преобладает (более половины от других видов на туло-ве) на поселениях Флорешть I — 59%, ^нжерей XI — 46,6%, Гура-Каменчий VI — 75%; составляет приблизительно 1/3 в Дэнчень I — 37,6%, в Рогожень II — 38% и Сынжерей I — 20% (от учтенных видов орнамента на тулове сосудов).

Этот вид был подразделен на 18 более или менее сложных вариантов. К первому (А) отно-

Рис. 72. Флорешть I. Кухонная посуда.

сятся элементы из одной, двух, трех, четырех параллельных дуговидных линий, обращенных дугой вверх, вниз или косо (А,Б,В,Г,Д). Этот вид от прочего «волютового» составляет в Дэнчень I — 27,6%, Рогожень II — 43% и всего 5,6% во Флорешть I. Другой вид представлен такими же дуговидными линиями (по 1,2,3,4), заходящими концами друг в друга. Его на поселениях отмечено примерно равное количество: в Дэнчень I

Рис. 73. Флорешть I. Кухонная посуда.

— 6,4%, Гура-Каменчий VI — 8%, Флорешть I — 10%, Рогожень II — 14%. Самый многочисленный в Дэнчень I (44,7%) и Рогожень II (43%) вид состоит из дуг (одна, две, три, четыре), заходящих концами друг в друга и образующих непрерывный орнаментальный пояс. Во Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I его вполовину меньше (соответственно 15%, 12%, 25%).

Незначительным числом фрагментов на по-

Рис. 74. Дэнчень I. Столовые (1—2) и кухонный (3) сосуды.

Рис. 75. Дэнчень I. Столовая посуда.

селениях представлен вид из соединяющихся под острым углом дуг в 1,2,3 ряда.

Следующий вид — это волнистые горизонтальные линии и расположенные параллельно друг другу в 1,2,3 и 4 ряда. Относительно небольшое количество фрагментов с подобным орнаментом встречено в Дэнчень I — 9%, но почти в два раза больше во Флорешть I, Гура-Ка-менчий VI, Сынжерей I — более 20%. Следует отметить, что во Флорешть I, Гура-Каменчий VI — этот вид орнамента чаще всего осложнен добавлением простых дуг в 1-2 ряда, непрерывным рядом дуг, соединяющихся под острым уг-

лом, эсовидными дугами, углами, иногда этими элементами в комбинации.

Преобладающим для поселений Флорешть I, Гура-Каменчий VI является орнамент из лежащих 1,2,3 эсовидных дуг (соответственно 36,2 и 41,4%). В Дэнчень I он редок — 5,3%. Большая часть этого вида во Флорешть I и Гура-Камен-чий VI осложнена дополнением элементов в виде простых дуг в 1-2 ряда, непрерывных дуг, соединяющихся под острым углом, углами и сочетаниями всех этих видов. Ведущий элемент,

Рис. 76. Дэнчень I. Столовая и кухонная (3) посуда.

Рис. 77. Дэнчень I. Столовая посуда.

Рис. 78. Дэнчень I. Столовая посуда. 1—4 — миски на поддонах, 5—6 — гутусы.

эсовидная спираль, просто теряется в этих дополнениях. Кроме перечисленных, в единичных случаях в Дэнчень I и Флорешть I встречены элементы в виде спирали, концентрических овалов, бегущей волны и прочих, не всегда поддающихся определению видов. Небольшую группу во Флорешть I и Гура-Каменчий VI образуют фрагменты с волютовой орнаментацией, которая переходит в угловую.

В этом виде орнамента на всех поселениях преобладают волюты, выполненные из двух линий (более 60%), гораздо меньше волют из 3, 1 и, совсем редко, из 4,5 линий.

Ведущим для поселений Дэнчень I, Рогожень II, Сынжерей I является третий вид, объединяющий угловой орнамент и его сочетания (соответственно 40,6%; 38,2%; 48%). На остальных поселениях — Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей XI, Мындрешть этот вид занимает по количеству второе место (от 17 до 20%). Он поделен на варианты (от 7 в Гура-Каменчий VI до 16 во Флорешть I). Вариант А объединяет элементы в виде простых одинарных или сгруппированных в разных сочетаниях углов. На всех поселениях этот вариант малочислен. Нужно отметить, что во Флорешть I, Гура-Каменчий VI часть углов не соединена, линии близко подходят друг к другу под углом, но не смыкаются. На всех поселениях преобладает вариант Б (от 50 до 70%). Он представляет собой непрерывные пояса из простых углов (от 1 до 6), соединяющихся вершинами или вписанными друг в друга. Часть узора подобного вида (меньшая в Дэнчень I, большая во Флорешть I) отграничена снизу горизонтальной чертой. Во Флорешть I и Гура-Каменчий VI

небольшая часть фрагментов с угловым орнаментом имеют по тулову как бы две ленты, заполненные треугольниками-углами, которые в совокупности образуют ромбы.

Небольшую группу составляет орнамент варианта В: сходящиеся вершинами углы образуют ромбы; узор «елочек»; панелей, заполненных косой сеткой; косые кресты.

чень I; 3 — Гура-Каменчий VI; 5 — Мындрешть.

1—2, 4 — столовые, 3—5 — кухонные.

В Дэнчень I и особенно во Флорешть I встречен орнамент варианта Г: одна или две вертикальные линии дополнены под углом косыми. Встречаются также комбинации парных параллельных линий, расположенных под углом. Следует отметить наличие во Флорешть I серии фрагментов (10%), где линии, образующие углы, расположены очень часто и близко, а также углы, выполненные из более широких и глубоких линий, дополненных заштриховкой внутри из тонких и аккуратных линий (Рис.55). В рассматриваемом виде орнамента в единичных случаях встречены также элементы из кажущихся беспорядочных углов и прямых линий, косой сетки, меандров и пр.

Для орнамента этого вида на поселении Флорешть I следует отметить одну особенность: в некоторых случаях происходит нарушение симметрии — то появляется лишний угол, а рядом его нет, то прямая линия перечеркивает угол, или вместо угла появляется прямая линия.

Небольшую группу в керамики КЛЛК Молдовы образует орнамент четвертого вида из прямых коротких линий (вертикальные, горизонтальные, косые полоски от 1 до 4). Они покрывали через равномерные промежутки все тело сосуда. Во Флорешть I, Сынжерей XI такого орнамента немного — от 2 до 5%, а в Дэнчень I, Рогожень II количество этого вида увеличивается от 15 до 20%, причем только на этих памятниках встречены короткие параллельные полоски от одной до четырех.

Следует отметить, что флорештские прямые линии органично примыкают к угловому рисунку. Комбинируясь горизонтально, вертикально, наискось, они создают ощущение углов.

Рис. 80. Дэнчень I. Фрагменты столовых сосудов с элементами поздней орнаментации.

Рис. 81. Рогожень II. Столовая посуда.

Рис. 82. Рогожень II. Столовая посуда.

Как отмечалось выше, своеобразной чертой линейно-геометрического орнамента столовой посуды является его сочетание с элементами в виде ямок-углублений, выделенных в пятый вид. Для всех поселений констатируем преобладание ямок, маленьких по размерам — до 0,4 см (от 60% до 90%) (Рис.54-56). Среди них выделяются ямки-наколы размером 0,1-0,2 см, которых в Гура-Каменчий VI, Флорешть I, Сынжерей I, Сынжерей XI от 25 до 31%, а в Дэнчень I и Рогожень II всего около 10%. По форме преобладают ямки овальные (просяное зерно) и треугольные. Они часто сочетаются на одном фрагменте. Почти на всех поселениях встречено незначительное количество фрагментов, на которых

ных налепов-упоров, цилиндрических (одинарных, изредка парных). 17-27% овальных или седловидных ручек-упоров имеют одно или два вертикальных отверстия (Рис.54: II; 55: II; 56: II). В единичных случаях встречаются упоры в виде зооморфных парных рожек, подтреугольные упорчики (об их зооморфности свидетельствуют наколы-глазки) (Рис.76: 1; 78: 11; 81: 1).

Приступая к анализу орнаментальных ком-

Рис. 83. Мындрешть. Кухонная (1, 8—9) и столовая (2—7) посуда.

Рис. 85. Сынжерей I. Столовая посуда.

Рис. 84. Радоая. Столовая (1—7) и кухонная (8—11) посуда.

сочетаются ямки больших и малых размеров (от 1 до 3). В Дэнчень I выделена небольшая серия сосудов (2,4%), орнамент которых состоял исключительно из ямок, неглубоких, чаще симметрично и изредка беспорядочно покрывавших тело сосудов. Для остальных поселений нет достоверно существовавших сосудов с подробным видом орнамента, хотя есть стенки с рядом ямок, но нет доказательств существования их сепаратно без сочетания с другими видами орнамента.

Небольшую группу образует пластический орнамент (в среднем от 4 до 8% от всего орнамента). Он представлен чаще всего элементами в виде конических, овальных или седловид-

Рис. 86. Сынжерей I. Столовая посуда.

Рис. 88. Гура-Каменчий VI. Столовая посуда.

Рис. 87. Гура-Каменчий VI. Столовая посуда.

позиций столовой керамики, следует отметить, что их сложность, а также сильная фрагментарность материала не позволяет учесть всевозможные варианты. Нами рассматриваются наиболее характерные сочетания (Рис.57-61).

Как известно, свое название КЛЛК с «нотным» орнаментом получила от своеобразного, характерного для нее орнамента — ямки-«ноты» в сочетании с прочерченными линиями. В распоряжении ямок в системе линейного орнамента на керамике Молдовы наблюдаются различия, которые проявляются в материалах различных поселений. Чаше всего (90% в Дэнчень I и Рогожень II; 100% в Мындрешть и Нэвырнец) ямки расположены непосредственно на линиях, в местах их пересечений, на изгибах и концах. Ямки, идущие параллельными рядами на равном расстоянии друг от друга, сидят непосредственно на линиях, членят верхний орнаментальный пояс — горизонтальные линии по венчику, а также орнамент на тулове. На поселениях Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I, Сынжерей XI мы наблюдаем другую картину расположения ямок и линий. Во-первых, на верхнем горизонтальном поясе ямки расположены как непосредственно на линиях, также между ними, причем там помещаются иногда по 2-3 ямки в ряд, и иногда выходят за верхнюю и нижнюю линии (Рис.87: 1-8; 88: 6-10; 89: 3-4,6,8; 90: 2-3, 8-9,11). С одной стороны, расстояние между линиями стало шире, особенно когда их две и между ними помещается несколько ямочек (Рис.88: 5), а в других случаях линии расположены близко друг от друга, так что сидящие на них друг над другом ямочки почти сливаются в

непрерывный ряд (Рис.90: 4). Во-вторых, подобная картина расположения ямок характерна и для нижнего орнаментального пояса, образованного элементами орнамента второго, третьего и четвертого вида. Ямки перемещаются в пространство между линиями, одна ямка может связывать сразу две линии или наоборот, одна линия имеет сразу две-три ямки (Рис.90: 5-8, 11). Если в Дэнчень I, Рогожень II завершение углов имеет одну ямку, то во Флорешть I встречены углы с двумя ямками, расходящимися «усиками» (Рис.90: 10).

Подобное соотношение ямок и линий наблюдается на 20% орнаментированной столовой керамики в Сынжерей I, 30% Гура-Каменчий VI, 36% Сынжерей XI и 40% во Флорешть I. Отдельные комплексы поселения Дэнчень I имеют единичные материалы подобного вида. Они встречены в ЖХК 1,2 и наземном доме, отмечены и в Рогожень II (Рис.80: 2-9; 81: 3,10,17).

На всех поселениях встречено небольшое число экземпляров, чаще всего с угловым и линейным орнаментом, вообще лишенных ямок (Рис.91: 8). Относительно много такой керамики во Флорешть I — до 10%.

Небольшая часть сосудов на поселениях Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I, XI, Дэнчень I имеют орнамент только первого вида — горизонтальные параллельные ряды из двух до восьми линий опоясывают сосуд. Во Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I, XI на отдельных сосудах с подобным видом орнамента под линиями на тулове имеется продолжение ряда ямок, но уже без линий (Рис.86: 14).

Ведущими и наиболее часто встречаемыми

Рис. 89. Флорешть I. Столовая посуда.

Рис. 91. Флорешть I. Столовая посуда.

являются композиции из сочетаний верхнего и нижнего поясов. Наиболее распространены композиции прямых линий под венчиком с волюто-вым орнаментом на тулове, причем для них характерно определенное соответствие простых и сложных элементов: верхний орнаментальный пояс, состоящий из одной линии, обычно сочетается с элементами, выполненными из одинарных линий и их комбинаций. Аналогичны соче-

Рис. 90. Флорешть I. Столовая посуда.

Рис. 92. Флорешть I. Столовая посуда.

тания и для орнамента из двух и трех линий. Сравнивая между собой сосуды с ведущей во-лютовой орнаментацией из различных поселений Молдовы, отметим большую сложность композиций с поселений Флорешть I, Гура-Камен-чий VI, Сынжерей I, XI. Ведущие элементы орнамента из непрерывных волнистых линий, эсо-видных из 1,2,3 дуг, заходящих концами друг в друга, запрятаны в обрамление простых дуг,

Рис. 93. Резина III. Столовая (1—9) и кухонная (10— 14) посуда.

дополнены углами, прямыми линиями, отдельно стоящими ямками, венчик обегают две, три, четыре линии (Рис.89: 9; 91: 7,9). В Дэнчень I, Мындрешть, Рогожень II подобное сочетание разнородного вида элементов на одном сосуде встречается редко. Чаще всего горизонтальные линии под венчиком сосудов на этих памятниках сопряжены с простыми дугами, с дугами из двух, трех, четырех линий, заходящими концами друг в друга (Рис.72:1-5; 74:1; 76:4,6,11).

При разборе композиций с ведущим угловым орнаментом на тулове констатируем их похожесть на различных памятниках. Мы имеем в виду орнамент, состоящий из одной до пяти параллельных линий под венчиком со всеми видами углов: одинарные, двойные, образующие непрерывные пояса, непрерывные зигзаги, вписанные друг в друга. Однако следует отметить большую сложность и разнообразие угловых композиций во Флорешть I, Гура-Каменчий VI и на поселениях у Сынжерей (Рис.58-59). Небольшие отличия наблюдаются в месторасположении ямок на угловом орнаменте в Дэнчень I, Рогожень II, Мындрешть, Нэвырнец, с одной стороны, и во Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей I и XI, Резина I, с другой. Практически, все углы на сосудах первых памятников в местах соединений и прикреплений к верхнему орнаментальному поясу имеют ямки, идущие параллельными рядами по верхнему орнаментальному поясу и продолжающиеся на угловом орнаменте на тулове (Рис.75: 1; 76:8,12). Часть сосудов памятников второй группы имеет ямки спорадически, не имеет вовсе или дополнена ямками между линиями (Рис.58; 59; 90:4,6,10).

Остановимся на редких и нехарактерных для

КЛЛК Молдовы орнаментах, обнаруженных на памятниках. В Дэнчень I найден сосуд IV типа, тулово которого покрыто слабовыраженными концентрическими каннелюрами (плиссе) в сочетании с ямками (4 глубоких накола идут в ряд вертикально, а три округлых сделаны как бы подушечкой пальца и расположены треугольником). Верх и низ горловины опоясывают по три непрерывные горизонтальные линии, пересеченные ямками-насечками. Между этими лентами располагаются волнистые линии без ямок (Рис.74:2). Каннелюрами-плиссе покрыт сосуд I А типа из ЖХК 2: на тулове они идут концентрическими дугами, а под венчиком расположены горизонтальными линиями (Рис.77:10). На двух фрагментах этого же ЖХК каннелюры представляют собой широкие овальные в профиле канавки. Они как бы повторяют дуговидный прочерченный орнамент, но в ином исполнении (Рис.77: 2-3). Во Флорешть I была выделена целая серия столовых черепков похожего исполнения орнамента. Первоначально был нанесен угловой или волютовый узор в обычной технике прочерченных линий с ямками, а затем глина аккуратно выбрана, канавка и ямки залощены, так что образовалась овальная в разрезе каннелюра и ямка с кое-где еле заметными следами первоначальной прочерченной линии или углубления. Так орнаментированных фрагментов во Флорешть I около 20% (Рис.92:7-8,10,12-13,15-16), немного их имеется в Сынжерей XI (Рис.86: 10).

К интересным находкам относится также миска из Дэнчень I, орнаментированная моти-

I \ \ \

I

Рис. 94. Резина III. Столовый сосуд.

Рис. 95. Майнова Балка. Столовая (1—10, 12) и кухонная (11) посуда. Фрагмент сосуда БДК (13).

вом «бегущая волна», и фрагменты с близко и часто расположенными тонкими дуговидными линиями, напоминающими фрагменты культуры Бюкк (Рис.76:5). В наземном доме был обнаружен фрагмент сосуда, орнаментированный в стиле группы Шарка (Рис.77:1). Впервые на территории Карпато-Дунайского междуречья найдена керамика группы Желиз (Рис.80: 6; 86:9; 90:16), фрагмент миски с процарапанным эсо-видными знаками (Рис.85:4). Интересны фрагменты с наколами из Флорешть I. Наколы в одних случаях скомбинированы с широкими 0,3 см канавками, а в других с прочерченным угловым и дуговидными линиями. Форма и манера нанесения подобных наколов отличается от обычных для КЛЛК ямок-«нот» и характерна для верхнего Прекукутенского слоя этого памятника (Рис.92:2-4).

Не менее важно присутствие в коллекции Флорешть I фрагментов сосудов, раскрашенных изнутри и снаружи красной краской (4 фр.). На венчике сосуда типа I А с параллельными врезными линиями ямки, расположенные между линиями, были заполнены красной краской (№ п/о 545, Рис.90:2). Отмечен и особый тип орнаментации: чередование пролощенных и матовых полей (Рис.92:17), также бороздчатое лощение, отчего поверхность становится слабоплиссированной (Рис.92:11,14,18), или лощение вообще затирает рисунок — линии прерываются, истончаются, от ямок остаются только донные наколы (Рис.92:8,9,12,15). Иногда разнородные орнаменты, типичные для столовой и кухонной посуды, встречаются на одном сосуде.

Затирание и залащивание орнамента характерная черта столовой посуды памятника Резина I (Рис.93:1-9). Отсюда же происходит обломок миски подовальной формы, с примесью мелкой половы в тесте, серо-коричневый, хорошего обжига, который был украшен комбинированным узором, валики горизонтальные и вертикальный, выступ-упор по краю венчика и врезной «нотный» с нарушением симметрии (Рис.94).

Проведенный анализ керамики позволил полностью охарактеризовать эту важную часть материальной культуры носителей КЛЛК и выявить ее особенности. При анализе этой категории четко выделилось две группы памятников. Первая из них образована поселениями Дэн-чень I, Мындрешть, Нэвырнец, Рогожень II. Во вторую вошли Гура-Каменчий VI, Флорешть I, Сынжерей XI, Резина I. Различия между группами проявляются практически по всем основным признакам.

Для первой группы памятников характерно наличие более грубых примесей в тесте кухонной керамики, менее тщательно обработана поверхность, хуже проведенный обжиг В кухонной посуде второй группы памятников имеется примесь дресвы, полностью отсутствующая в первой. В типах форм посуды различия между двумя группами выступают на уровне вариантов. В I типе керамики на памятниках дэнченс-кой группы количественно преобладают сосуды варианта А (более 50%), тогда как во второй группе — варианта Б. Отличия между группами

14, 16, 28, 20—21); Гура-Каменчий VI (17); Русеш-тий Ной I (19).

прослеживаются и в орнаментации кухонной керамики. На памятниках второй группы пластический и углубленный декор более разнообразен.

Яркие различия между керамическими комплексами наблюдаются при учете орнаментальных элементов и композиций в столовой посуде. Для первой группы памятников характерен узор под венчиком из трех параллельных линий, а на тулове «углового», ямки-«ноты» располагаются на линиях, концах и изгибах их. В орнаментации керамики второй группы преобладает узор из двух параллельных линий под венчиком, а на тулове «волютовый». Ямок-«нот» по размеру больше маленьких (0,1-0,2 см) и располагаются они часто между линиями, иногда по 2-3, за линиями (до 30-40%), а нередко вообще отсутствуют в композиции (10% во Флорешть). Орнаментальные композиции второй группы памятников более сложны, представляя собой сочетание множества элементов.

Материал поселения Сынжерей I, сочетающий в себе черты как первой, так и второй групп памятников, занимает среднее положение между ними. Отдельные черты керамики памятников II группы прослежены в материале ЖХК №1, 2, 9 (наземный дом) поселения Дэнчень I. Большая часть кухонной керамики с примесью шамота в тесте обнаружена именно здесь. Небольшая часть фрагментов столовой керамики (5%) имеет характерные черты II керамической группы, особенно в расположении ямок.

Выделенная промежуточная группа по материалам Сынжерей I и отдельным комплексам Дэнчень I пока еще очень гипотетична, так как не подтверждена на раскопанном памятнике. Цепочка эволюции материалов от одного полюса (Дэнчень I) до крайнего (Флорешть I) выглядит так: Дэнчень I — Мындрешть, Русештий Ной, Дурлешть I, Рогожень II, Дэнчень I ЖХК 1,2.9, Сынжерей I, Сынжерей XI, Гура-Каменчий VI, Флорешть I.Напомним, что для определенных двух групп памятников раньше были прослежены различия в видах и численности отдельных орудий труда.

Рассмотрим в общих чертах особенности керамического материала памятников сопредельных территорий.

В керамике КЛЛК Румынии, в дополнение к традиционным кухонной (grosierг) и столовой (Апа) посуде выделяется промежуточная группа ^етлАпа), которая вторична по отношению к основным категориям. Е.К.Черныш с этих позиций изучала материалы Незвиско (Черныш 1962: 22), а Г.В.Охрименко сосуд из Луцка (Гни-дава) (Охрiменко 1994: 46). Подобная керамика в наших разработках соответствует либо кухонной (растительная примесь), либо столовой (неорнаментированная).

По основным своим технико-технологическим особенностям кухонная и столовая посуда Румынии находит соответствие в материалах

молдавских памятников. Для некоторых из них отмечается примесь мельчайшего песка в столовой — Миховень (Ursulescu 1979: 277); песка, мелкой дресвы и шамота в Хэрман (Alexandrescu, Pop, Marcu 1973: 242). Ангобиро-ваны поверхности в Траян (Dumitrescu 1957: 1213, fig.4: 8) и Тырпешть (Marinescu-Bilcu 1981).

В кухонной посуде, при ведущей роли органических примесей, отмечено наличие дресвы в Дэнешть, Миховень, Траян и шамота в Траян и Тырпешть. Основными формами представлены на всех памятниках сосуды полусферические (тип I), мелкие бомбовидные (тип III) (Дэнешть, Траян), имеются амфоровидные всех вариантов (тип IV) — Глэвэнештий Векь, Миховец, Тырпешть; редки овальные (тип VI) (Траян), конические миски (тип VII) (Периерь, Тырпешть) и биконических форм (тип VIII). Из единичных форм отметим наличие сосудов с носиками (Тырпешть) (Marinescu-Bilcu 1981: pl.29: 3). Особенностью орнаментации кухонных сосудов (по сравнению с молдавскими) являются нерасчлененные валики и отсутствие ногтевых защипов «колос». В Молдове и на Украине последний — характерная черта поздних памятников.

В столовой безусловного внимания заслуживает выемчатый « шахматный» или «волчьи зубы» узор, синхронизирующий материалы Тырпешть и первую фазу культуры Боян (Marinescu-Bilcu 1974: 119; 1981: fig.27:3). Из Тырпешть происходит фрагмент с широко заглаженными линиями, наполняющими каннелюру

Сочетание каннелюр и врезных линий на сосудах из Судиц сигнализируют о непосредственном контакте КЛЛК и Дудешть III (Teodorescu 1971: 42-52).

Материалы Украины демонстрируют более сложный состав формовочной массы. Столовая посуда изготавливалась преимущественно из тонкоотмученной чистой глины (Тазани, Голы -шев, Котоване, Звенятин), часто с примесью тон-конамытого песка (Ровно, Клевень, Луцк-Гнида-ва, Незвиско, Торское, Кошиловцы), который может быть естественным компонентом глины. Очень редко встречается примесь органики (Ровно, Гирка Полонка). В кухонной набор ото-щителей более широк. Органика присуща материалам всех памятников, причем только в Тазани и Голышеве растительности не сопутствовали другие компоненты. Наиболее часто она сочеталась с песком (Ровно, Клевань, Гирка Полонка), слюдой (Ровно) или кварцем (Торское), шамотом (Незвиско, Кошиловцы, Звеня-гин). Наиболее сложен состав массы в материалах Луцка и Котоване: растительность, песок, кварц, шамот, дресва.

Формы находят соответствие в типах и вариантах Пруто-Днестровья. Выделяются материалы Ровно с ведущей ролью мискообразных (Охрименко 1994: 68) и Тазани со сферическими (Пелещишин 1984: рис.36).

Среди редких форм отметим сосуд на нож-

Рис. 97. Прорисовка отпечатков растений на стенках сосудов (по Н.Н.Кузьминовой).

ках из Незвичко (Черныш 1962: рис.13,8), фрагмент сосуда с подтреугольным дном, углы которого подчеркнуты выступами со сквозными вертикальными отверстиями; обилие черепков с наколами в лентах из Горка Полонка (Охрiменко 1994: 92, рис.3 и др.). Имеются находки фрагментов КЛЛК среди материалов самчинской фазы БДК на Базьковом острове (Даниленко 1969: рис.16; 19), в Сорока V (Маркевич 1974: 116) и, наоборот, керамики БДК в срезе КЛЛК в Русештий Ной I (Маркевич 1974: 117). Контакты двух культур отмечены и на памятнике Майно-ва Балка (Дворянинов 1982; Петренко, Дворя-нинов 1991; Петренко, Сапожников 1993). Это пока что единственное поселение КЛЛК Украины в междуречье Днестра и Южного Буга. Размещаясь примерно в 90 км к востоку от ближайших реутских памятников Молдавии, оно как бы очерчивает крайне восточную периферию массива носителей КЛЛК Карпато-Поднестровья. С любезного разрешения коллег нами был проана-

лизирован 81 фр. сосудов из сборов и шурфа 1989 г. Особенностью материала является значительный процент неорганических примесей как в кухонной (15,4% — песок мелкий, кварц, 3,8% шамота), так и в столовой (20% — песок мелкий и кварц, 17,7% — минеральная известь?) посуде. Особая жесткость почти половины фрагментов двух категорий, использование слюды в декоративных целях. Отмечено заглаживание внутренней поверхности черепка гребенкой.

При этих особенностях типологически просматриваются наиболее близкие параллели с материалами поздней группы памятников Молдовы: преобладание «волютовых» элементов, мелких подтреугольных нот и наколов (от 0,1 до 0,4 см) 31%, комбинации крупных и мелких «нот», перемещение их в межленточное пространство, наличие фрагмента с наколами в ленте «винчанского» стиля, а также частичное затирание линий и ямок при лощении сосудов. В ансамбле обнаружен фрагмент банковидно-

го горшка БДК. Поверхность сглажена, бугристая, черно-коричневого с красноватыми пятнами цвета, жесткая. Тесто с обильной примесью тон-котеребленой травы и песка. Обжиг почти полный. Толщина стенок при таком значительном объеме всего 0,6-0,7 см (обычный стандарт БДК).

Материалы памятника указывают направление развития поздней КЛЛК на ее восточной периферии.

3. Предметы культа, украшения и прочие изделия. Эти изделия чрезвычайно малочисленны на памятниках Молдовы и относятся к редким находкам. В основном они изготовлялись из глины — шарики с отверстиями и без, диски, пинтадеры, зоо- и антропоморфные изделия и мотивы на керамических сосудах. Еще меньше в коллекции изделий из кости — подвески из зубов животных, изделия для игры (бабки).

Среди глиняных изделий наиболее многочисленны шарики округлой формы и неправильно-округлой формы — 10 экз. (девять найдены в Дэнчень I и один во Флорешть I) (Пассек, Черныш 1963: 27). Один шар большого размера 3 х 3,5 см, без сквозного отверстия с маленькой вмятиной сбоку (Рис.96:14), остальные миниатюрные, приблизительно одного размера 2 х 2 см, 2 х 1,5 см (Рис.96:5-13). Четыре из них со сквозными отверстиями (Рис.96:5-6,9), остальные целые, но у трех имеется небольшая вмятина (Рис.96:11,13,15). Вылеплены из чистой глины, серо-желтого цвета, полного обжига. Будь все эти шарики с отверстиями, то без сомнения были бы отнесены к подвескам-бусинам, как это сделала Т.С.Пассек (Пассек, Черныш 1963: 27). Во Флорешть I, Дэнчень I, Русештий Ной I обнаружены (4 экз.) керамические диски, округлые в плане, уплощенные в профиле, диаметром от 3,5 до 5 см, толщиной 0,3-1,2 см. Поверхность одного из них ярко-оранжевого цвета с двух сторон была покрыта неглубокими округлыми ямочками диаметром 0,3 см (Рис.96:18). Т.С.Пассек упоминает находку пинтадеры во Флорешть I (Пассек, Черныш 1963: 26).

Важнейшие находки, которые мы можем определенно связывать с культом и украшениями — это зоо- и антропоморфные изображения. Последних буквально единицы в коллекции, поэтому остановимся на каждом предмете подробно.

В Дэнчень I в сооружении № 10 (ЖХК 4) была обнаружена антропоморфная фигурка (?) аморфных очертаний с нанесенным на ней рисунком елочкой. Вылеплена из чистой глины, серо-бежевого цвета, хорошо сглажена, полного обжига, длиной 3 см, шириной 1,5 см. Представляет собой неправильный цилиндрик с суживающимся концом, который символизирует слитые ноги (?). В профиле у статуэтки плоская спина и выступающий толстый живот. От живота вниз нанесен тонкими процарапанными линиями рису-

нок елочки с симметрично расположенными ветками. Верх статуэтки обломан (Рис.96:2). Изображения растений на статуэтках встречаются во многих нео-энеолитических культурах: в старшей КЛЛК (Pavuk 1981: %33-34), в культуре Криш (Титов 1980: рис.50), особого расцвета достигнет в энеолите (Черныш 1982: табл^; Массон 1981: табл.Х^ 1,5,6; ХП,7).

В ЖХК вместе со статуэткой был найден сосуд с каннелюрами-плиссе, описанный выше. Сосуду имеется аналогия в культуре Дудешть (Оот§а 1971: Ад.22,3). Появление в Дэнчень I статуэтки и сосуда этого типа — свидетельство наличия контактов с иной культурной традицией. Статуэтка из Тырпешть (?) напоминает дэн-ченскую: цилиндрической формы с суживающимся низом. На условном животе также нанесен узор елочки, ветки, который украшены ямочками «нотами», слева вертикально нанесена волна соединяющихся под углом волют, осложненных ямками и дугами.

Бесспорно, повторяет иконографию культуры Винча (ВааЫ 1936: 32-33) и лик на ручке кухонного черепка из Мындрешть. Подобное лицевое изображение имеется и в материале поселения КЛЛК Румынии — Тырпешть (Маппеэси-ВИси 1981: Ад.27, 4 и, может быть, 5). Очень близка к находке из Мындрешть фигурка культуры Дудешть фазы Черника (Оот§а 1971: Ад.31). На груди статуэтки имеются три отпечатка, так же как и в Мындрешть. Видимо, для этого времени следует признать влияние культуры Винча на КЛЛК Молдовы, но не напрямую, а опосредованно — через культуру Дудешть.

В Дэнчень I был найден предмет в виде мо-дельки ноги человека, обломанной у щиколотки. Поверхность темно-серая, хорошо сглажена, тесто чистое, полный обжиг. Размеры изделия: длина 3,5-3,7 см, ширина спереди 2 см, к пятке сужается. Подобные изделия представлены почти во всех неолитических культурах Центральной Европы. Берут свое начало в раннем неолите, культуре Криш, имеются в Винче и в круге наддунайских линейных культур (КаНсЕ, Маккау 1977: ТаП85, 32,35; ВасиИ 1936: Taf.NI).

Возможно, лицевые изображения (?) имеются и на отдельных столовых фрагментах, где рисунок создается комбинацией разных по форме ямок (Рис.87:11).

Зооморфные изображения в КЛЛК Молдовы представлены только налепами на сосудах, весьма схематически передающих головки животных (Рис.64:6; 76:1; 82:1; 85:1). В этой же череде находится и сосуд из Незвиско с рядом парных налепов-рожек (Черныш 1962: рис.13: 8). Заключая описание глиняных изделий, отметим находку необычного предмета из Дэнчен I. Возможно, это обломок четырехугольного сосудика с разновысокими стенками либо креслица (?), что, однако, не характерно для КЛЛК, ибо появляется гораздо позже. Угловое ребро сверху закругляется вовнутрь изделия. По плавно с6ли-

жавшимся краям нанесен ряд ямочек-насечек. Поверхность изделия желто-серого цвета, чистое тесто, обжиг неполный, высота 2-2,6 см (Рис.96:1).

Предметы из кости, отнесенные к категории украшений, также малочисленны. В Дэнчень I найдены три подвески и 1 заготовка из корневой части зубов домашней свиньи или кабана (Рис.45:23-24). Единственным экземпляром представлена бабка для игры, выточенная из кости оленя. Причем на поселении она найдена вместе с гутусами (Рис.45:25). К особым из-

делиям относятся костяные лопаточки из Флорешть I, на других памятниках их нет.

Завершая разбор этой категории инвентаря, отметим, что ни антропо-, ни зооморфные изображения не являются характерной особенностью КЛЛК и встречаются весьма редко. Однако они, наряду с украшениями, керамикой и орнаментом относятся к так называемым этнизиру-ющим признакам культуры. Рассмотрение этой категории материальных источников дает возможность проследить связи между локальными общностями людей (Антонова 1977: 10).

Г Л А В А V. СИСТЕМА ХОЗЯЙСТВА

Культура линейно-ленточной керамики с самого начала предстает как довольно развитая земледельческо-скотоводческая, у которой роль охоты и собирательства в хозяйстве была невелика. Разработки последних лет позволили конкретнее подойти к характеристике хозяйства этих племен.

1. Земледелие. Основная задача этой главы состоит в характеристике и выявлении особенностей земледельческого уклада в хозяйственной системе КЛЛК. Однако, предлагаемые данные интересны сами по себе для всего ареала древнеземледельческих культур. Благодаря усилиям специалистов смежных дисциплин, проблему эту можно рассматривать комплексно. Данные по палеогеографии включают палео-климатические реконструкции на основе палинологии (К.В.Кременецкий, С.И.Медник). Палеоботанические изыскания характеризуют культивируемые растения (З.В.Янушевич, Н.Н.Кузьми-нова, Г.О.Пашкевич). Результаты трасологичес-кого изучения орудий из Дэнчень I, Флорешть I, Цыра II позволяют отчасти оценить долю отрасли в производстве, так же как и реконструировать основные производственные процессы (Г.Ф.Коробкова, С.А.Семенов).

Район Пруто-Днестровского междуречья относится к древнейшим земледельческим центром Юго-Восточной Европы. Он не является частью и не примыкает непосредственно к пе-реднеазиатскому очагу (по Н.И.Вавилову), но опосредованно, через Балкано-Подунавье, стал зоной его влияния. Конкретно оно реализовалось в раннем неолите в середине VI тыс. до н.э. появлением в междуречье носителей общности Старчево-Кёреш-Криш. В настоящее время здесь известно чуть более 10 местонахождений, которые находятся в тех же местах, что и поселения КЛЛК. Эталонным выступает поселение Сакаровка I района Сынжерей Молдовы, исследованное на площади более 5 тыс. кв.м. в течение 1979 (В.И.Маркевич), 1989-1991,19951998 гг. (В.А.Дергачев, О.В.Ларина) (Маркевич 1987; Оегдасеч БИе-тай, 1_аппа 1991: 1-19; 1_аппа 1994: 47-51; 1_аппа 1994а).

Палеопедологические и палинологические

исследования поселения времени обитания констатируют наличие и освоение черноземья: культурный слой приурочен к подошве почвы А и кровле почвы В1, что соответствует, по современной номенклатуре, чернозему типичному (А.В.Моток). Палинологические данные в палео-спектрах культурного слоя свидетельствуют доминирование пыльцы трав и кустарников 59,865,2%. Пыльца деревьев и кустарников 33,539,3%, споры 0,9-1,3%. Тип растительности — лесостепь. Лесные участки из широколиственных пород, чередовались с лугово-степными участками. Леса состояли из граба, бука, дуба, вяза, липы, ясеня с лещиной в подлеске. По берегам водоемов росли ольха, ива, мезофиль-ное разнотравье (злаки, астровые, зонтичные, лютиковые).

Содержание пыльцы сорных растений значительно и представлено видами семейств Brassicaceae, Asteraceae, Convolvulaceae. Руде-ральные растения представлены Urtica, некоторыми видами маревых и полыни. Обнаружены единичные пыльцовые зерна культурных злаков — Сerealia и сопутствующих Centauria.

Значительное участие сорных растений является показателем того, что территория воз-делывалась и участки степей и лугов были заняты, по-видимому, культурными растениями (С.И.Медник).

Палеоботанические исследования карбонизированного материала, отпечатков на керамике и обмазке, проведенные З.В.Янушевич (1986: 1-10) и Н.Н.Кузьминовой (Кузьминова, Дергачев, Ларина 1998: 168-182) дополняют и расширяют этот список. Обитателям Сакаровки I был известен вкус алычи, терна, кизила, садовых: сливы, яблоки/груши, вишни/черешни и винограда.

Полевые и огородные культуры представлены 799 отпечатками из общего числа 878. При преобладающей роли пшениц — 508 от 61% — значительна доля ячменя 143 — 20%, просо представлено 97 — 13% отпечатков, овес 17 — 2,0%. Из огородных зафиксирован горох 34 — 4,0%. Основой земледелия являлись пленчатые пшеницы; двузернянка зафиксирована 145 отпечатками и обугленными зернами 145 — 43% (среди пшениц), однозернянка — 93 отпечатках

— 27,5%, спельт 59 — 17,8%, и мягкая/карликовая, выявленная в 40 случаях — 12,4% (Януше-вич 1986: 4-10, Кузьминова, Дергачев, Ларина 1998: 166-182). Не могу отказать себе в удоволь -ствии представить сводный список определенных растительных остатков с поселений культуры Криш (Таб.24). На этом фоне бледной копией, но копией в общих чертах верной, выглядит набор культурных растений БДК с памятников Сорока I, слой 1 б; Сорока III (Янушевич 1976: табл.6; 1986: 82-83, табл.20), появившихся у них в результате непосредственного контакта двух культур.

Так что носители КЛЛК, осваивавшие территорию в конце VI тыс. до н.э., не открывали эру земледелия, а лишь упрочивали ее.

Палеоботанические определения проведены по отпечаткам растений на сосудах с поселений Русештий Ной I, II, Брэнешть XIII, Гура-Каменчий VI (Янушевич 1976: табл.6), а также из Дэнчень I, Флорешть I, Рогожень II, Дурлешть I З.В.Янушевич и Н.Н.Кузьминовой. Всего было просмотрено 700 фрагментов с 8 памятников, давших около 240 отпечатков (Табл.23).

У нас есть бесспорные данные о возделывании жителями поселений КЛЛК пшеницы всех пяти видов: однозернянка (Tr. monoccocum), двузернянка (Tr. dicoccum), спельты (Tr. spelta), карликовой/мягкой (Tr. compactum/aestivum). Весь этот набор выявлен полностью только для Дэнчень I и, видимо, находится в прямой связи с количеством проанализированных фрагментов — 637. Имеются четкие свидетельства возделывания ячменя (Hordeum) голозерного (H. vulg. vulg. naked) в Рогожень II и пленчатого в Дэнчень I (H. vulg. vulg. hulled). Очень большой серией на последнем поселении представлены отпечатки проса (Panicum miliceum). Обычно на памятниках КЛЛК оно встречается в небольшом количестве (Титов 1980: 273). В Русештий Ной II имеются отпечатки овса (Avena sp.). Бесспорно, населением возделывался горох (Pisum sativum). Найдены отпечатки чинны (Lathyrus sativum sp.) и вики (Vicia sp.), последние могли быть объектом специального собирательства или, возможно, засорителями посевов гороха.

Определены также плодовые растения: во Флорешть I и Дэнчень I имеются отпечатки косточек плодов алычи (Prunus divaricata), во Фло-решть I отпечатки черешни (Cerasus mill. Sp.), в Дэнчень I определен кизил (Cornus mas L.). Последний, по всей вероятности, служил объектом собирательства в местных лесах. В Дэнчень I найдены семена конопли (Cannabis sp.) (Larina, Kuzminova 1994).

В инструментарии КЛЛК Пруто-Днестровья выявлен целый комплекс земледельческих орудий: для первичной обработки земли роговые наконечники землекопалок, для вторичной — мотыги, для сбора урожая — вкладыши серпов; для обработки зерна — каменные зернотерки, куранты и песты. Все эти орудия характерны для

зернового и зернобобового земледелия (История первобытного общества 1976: 324). На памятниках количество земледельческих орудий различно. Больше всего их выявлнено в Дэнчень I — более 10%, на остальных поселениях вполовину меньше: Гура-Каменчий VI — 5,3%, Флорешть I — 4%, Цыра II — 2,5%.

Важнейшим земледельческим орудием выступают мотыги. Они в обломках обнаружены практически на всех памятниках (Дэнчень I, Флорешть I, Гура-Каменчий VI). Экспериментальное изучение показало довольно высокую эффективность и производительность роговых мотыг с перпендикулярной постановкой лезвия относительно оси отверстия для рукояти. Они были эффективными при всех видах земляных работ. Мотыги же с диагональной и продольной постановкой лезвия совсем не годились для вскапывания, давая эффект лишь при разрыхлении вскопанной земли и рытье ям (Коробко-ва 1974: 420,421; 1975: 439-440; 1975а: 37-38). Мотыга с перпендикулярной постановкой лезвия относительно оси отверстия рукоятки найдена во Флорешть I. Остальные относятся к типу орудий с продольным лезвием, т.е. не годились для вскапывания земли. Видимо, этим целям служили деревянные не сохранившиеся орудия. Среди таких орудий, известных многим первобытным народам, указываются деревянные палки для копания, палки с подножкой для упора, ручные орудия для проведения борозд и т.д. (Краснов 1971: 22-34). Эти орудия могли иметь костяные или роговые наконечники, которые Г.Ф.Коробкова выделила в коллекции Дэнчень I. Обнаруженные на поселениях мотыги могли выполнять вспомогательную роль, используясь для разбивания комьев земли при рыхлении, прополке, и других работах. О палке-копалке как главном орудии труда говорит Н.Н.Миклухо-Маклай, описывая земледельческие работы новогвинейских папуасов (Миклухо-Маклай 1951: 73-74). Заделка семян или колосьев (полба высевается только колосками) в почву производилась вручную. Однако, можно предположить использование скота при этих операциях. В.А.Шнирельман отмечает, что «важнейшая функция скота при этих операциях в земледелии состояла в разрыхлении почвы и втаптывании семян в землю. Кроме того, выгон скота на сжатом поле повышал плодородие почвы» (Шнирельман 1980: 228).

Вторая важная группа земледельческих орудий труда связана с уборкой урожая: вкладыши серпов. Среди земледельческих орудий на поселениях они наиболее многочисленны; во Флорешть I их 2,5% от всех орудий труда, в Цыре II, 1,23% (Коробкова 1987: 259-260, Табл.42,43), в Дэнчень I намного больше — 6,2%. При выделении их формально-типологическим методом % распределяются так: Дэнчень I — 13,8%, Сын-жерей XI — 11,1%, Гура-Каменчий VI — 6,7%, Флорешть I — 4,4%, Цыра II — 3,8%. Это пра-

вильной формы пластинки с параллельными краями и прямым или чуть изогнутым профилем. Их длина колеблется от 2,5 до 4,5 см, ширина от 1,2 до 4,4 см, большая часть изготовлена на крупных пластинах. Они относятся к кара-новскому типу Оправы их могли быть деревянными, так как костяных ни на одном из памятников не найдено. Реконструкции, выполненные Прошеком (Prosek 1946), С.Н.Бибиковым для раннетрипольских серпов (Бибиков 1962: 3-6, Рис.3), представляют орудие из 5-7 вкладышей, вставленных под углом в деревянную или костяную оправу Следует отметить находку в Дэнчень I, в ЖХК № 2 — 12 вкладышей, которые являются остатками практически от двух серпов. В.И.Маркевич отмечал, что серпы служили для уборки соломы, заготовки травы (сена), камыша, а также другой болотной растительности (Маркевич 1974: 174). Однако экспериментальные работы Г.Ф.Коробковой с такими орудиями позволили сузить сферу их применения — линейные следы на серпах образуются только при срезании злаков (Коробкова 1970: 350-351). Следовательно, серпы служили в основном для уборки урожая. К сожалению, мы не можем судить о способах обмолота и провеивания зерна. Скорее всего, эти трудовые операции производились на поселении или в непосредственной близости от него.

Для реконструкции системы земледелия важную роль играет вопрос о хранении зерна. Обмолачивалась, видимо, только часть собранного урожая и хранилась в ямах, а часть должна была сохраняться в виде невымолоченных снопов или отделенных от соломы колосков. В первую очередь это относится к двузернянке-полбе, посев которой может быть произведен только в виде колосков. К тому же обмолот ее настолько сложен, что обычно практиковалось постепенное обрушивание зерен по мере необходимости (Янушевич 1986: 76). Для хранения урожая в таком виде, видимо, служили обнаруженные в Дэнчень I амбары — полууглубленные в землю или наземные правильной формы вытянутые сооружения, амбар столбовой конструкции из Дурлешть I. Обнаруженные на поселениях округлые или овальные ямы диаметром 1,3-2,0 см при глубине 1,0-1,5, трактуются, по многочисленным этнографическим сведениям, приводить которые не имеет смысла, как предназначавшиеся для семенного зерна. Такие ямы могли вмещать от 50 до 100 кг зерна. Больше всего их обнаружено в Дэнчень I. Во Флорешть I роль зерновых ям могли выполнять углубления-ямы внутри жилищ. На это указывает большая площадь котлованов жилых углуб -лений, дно которых изрыто дополнительными ямами. За пределами жилищ этого памятника ямы не выявлены.

Особо крупные сосуды также, возможно, использовались для хранения зерна. Объем их от 10 и более литров. Среди кухонной керамики в

Дэнчень I выделено около 20% такой посуды. К ним в первую очередь относятся сосуды с диаметром венчика 24-40 см в первом типе подтипа А и Б, тип IV Б и В с диаметром от 20 до 40 см (их 12% от всех кухонных сосудов) и тип V А и Б диаметром 16-20 см — 4,8%. Для других памятников сосуды этих типов также наиболее крупные в коллекции. Следует напомнить, что сосуды емкостью более 20 л по 1-2 найдены в «амбарах» ЖХК № 5 соор.75 и ЖХК № 6 соор.69 в Русештий Ной I.

После тепловой обработки зерна (просушивание) на очагах или печах (Дэнчень I об.86) оно перерабатывалось в муку с помощью зернотерок. Они, часто разбитые, обнаружены на всех поселениях — 30 шт. По памятниках их менее 1% во Флорешть I, чуть больше 1% от всех орудий в Цыре II (Коробкова 1987: табл.42,43: 259260), более 2% в Дэнчень I, есть в Сынжерей I, XI, XIII. Две трети всех зернотерок КЛЛК продолговатой ладьевидной формы. Размеры их 33 х 14 (преобладают) и 40 х 28, 50 х 30 при толщине от 4 до 12 см. Только несколько из них подквадратной формы 22 х 19 см.

В Дэнчень I найдены двуручные куранты размерами 25 х 14, 45 х 20 см. Крупные квадратные зернотерки есть в Незвиско 48 х 48; 38 х 32 см (Пассек, Черныш 1963: 19).

Определить производительность зернотерок можно только в сравнении с подобными орудиями, распространенными в других культурах. Н.А.Пономарев, собравший сводку по зернотеркам, констатировал, что они являлись основным и единственным орудием переработки зерна в муку с момента появления земледелия и вплоть до появления ручных жерновов. Двуручным зернотеркам больших размеров предшествовали одноручные. Максимальные размеры зависят от кинематики движения, длина нижней плиты не должна превышать 50 см, а ширина 20 см (Пономарев 1965: 9).

Часть наших зернотерок относится именно к этому типу двуручных. Зернотерки раннего Триполья едва превышали длиной 20 см, при ширине 15 см. Находку И.Н.Скакун другой зернотерки на поселении Александровка специально оговаривает Е.К.Черныш в «Энеолите СССР» (Археология СССР 1982: 234).

Я думаю, что не зря задержались на столь прозаическом предмете. В ряде случаев наличие двуручных зернотерок позволяет авторам ставить вопрос о наличии пашенного земледелия (Сидоров 1986: 64). В пределах поселений, а это особенно хорошо прослежено для Дэнчень I, они как бы вынесены в хозяйственные зоны. Прекрасной сохранности двуручная зернотерка (57 х 30 х 12) с курантом обнаружена у комплекса хозяйственных ям в ЖХК № 4, словно указывая на назначение самих ям. Зернотерки найдены у амбаров.

Наряду с зернотерками для вторичной обработки зерна, обрушивания полб в крупу слу-

жили песты и ступки. Первых в коллекции единицы (в Дэнчень I, Флорешть I). Иногда в этой роли выступали поломанные долота типа БсИиие^еткеН. Ступки неизвестны, но о них свидетельствует наличие пестов. Более того, обрушивание пленчатых пшениц могло производиться только с помощью деревянных ступок и пестов. Поэтому логично предположить, что подобные орудия могли использоваться у носителей КЛЛК.

Суммируя вышеизложенное, можно сделать предварительные выводы о характере земледелия носителей КЛЛК Пруто-Днестровского междуречья.

Очевиден поликультурный характер их земледелия, включавший полевые (злаки), огородные (бобовые) и, возможно, плодовые культуры. О наличии свободных земель под огороды вокруг жилых и хозяйственных построек свидетельствует планировка поселений Флорешть I и Дэнчень I. Из занимаемых каждым домохозяйством 400-500 кв.м, 100 кв.м уходило под постройки (территория двора), следовательно, около 300-400 кв.м оставалось свободной территории, где могли выращиваться бобовые: горох, виеп, чина, а также плодовые культуры — алыча, слива, черешня. Однако эти «огороды» не могли обеспечить основные потребности населения в питании, урожай с них служил лишь подсобным целям. Видимо, основную сельскохозяйственную продукцию получали с более крупных полей, где выращивались основные зерновые культуры — пшеница, ячмень, просо. Ведущими культурами являлись однозернянка и двузернянка. Их отпечатки выявлены практически на всех памятниках и представлены приблизительно равным количеством. Прочие виды пшениц культивировались в незначительном числе, во всяком случае, их отпечатков не так много. Следует обратить внимание на относительно большое количество отпечатков мягкой/карликовой пшеницы на поселении Дэнчень I. В первобытный период она сопутствовала полбе (Янушевич 1976: 94). Ячмень не играл существенной роли. Зато количество отпечатков проса превышает даже пшеницу. Столь богатый набор выращиваемых культур в Дэнчень I объясняет и наличие разного типа хранилищ (ямы, амбары) в пределах поселения. Подсчет объемов хозяйственных сооружений — ям и амбаров на поселении Дэнчень I для отдельных ЖХК дает весьма значительную цифру заготовлявшейся сельскохозяйственной продукции. Легче всего подсчитать и получить оптимальную цифру объемов для ям, поскольку они не имели наземной части и устье закрывалось на уровне древнего горизонта. Так, комплекс ям ЖХК 4 составляет примерный объем 30 куб.м. Объем хозяйственных сооружений типа амбаров считать сложнее. В грунт они углублены примерно на 0,9-1,2 м, можно предположить существование надземной части мет-

ровой высоты, тогда общая высота будет приблизительно равна 2 м. Напомним, что для Джейтуна В. М. Массон устанавливает высоту стен в 2,5 м (Массон 1976: 107). Объем наших сооружений составляет: ЖХК 5 (соор.75) — 13 куб.м; соор.88 (частично раскопанный ЖХК в раскопе 1980 г) — 13 куб.м; ЖХК 8 (соор.97) — 17 куб.м. Предположим высоту наземного амбара ЖХК 6 (соор.69) также 2 м, тогда объем его 16,5 куб.м. Амбар столбовой конструкции представляет сооружение объемом примерно в 20 куб.м (Дур-лешть I).

Следовательно, амбары на поселении дают примерно равный объем — от 13 до 17-20 куб.м. Дополнительно, видимо, в каждом жилом сооружении имелось место для хранения запасов. Следовательно, для Дэнчень I можно говорить о существовании рентабельного полифункционального сельского хозяйства, являвшегося основным занятием населения.

Интересные дополнительные данные о системе земледелия КЛЛК Молдавии дают палинологические анализы с поселений Флорешть I, Дэнчень I, Русештий Ной I (Кременецкий 1987: 79). На уровне слоя КЛЛК во Флорешть I споро-пыльцевой анализ показывает резкое уменьшение суммы пыльцы древесных и возрастание (пик) пыльцы лещины. Изменения эти произошли так быстро, что позволили автору сделать вывод о частичном сведении лесов в окрестностях поселения. А увеличение доли лежины, возможно, указывает на путь, которым это было сделано: подсечно-огневой (Зеликсон 1977: 110-112). В слоях поселений Дэнчень I и Русештий Ной I подобного не наблюдалось. По данным палинологии, эти поселения располагались в поймах со зл аково-разнотравной лугово-степной растител ь-ностью (Кременецкий 1987: 9), и населению не надо было сводить леса под пашни.

Мы можем характеризовать земледелие КЛЛК Пруто-Днестровского междуречья как тип палочно-мотыжных земледельцев, с подсечно-огневой (по мере надобности) системами полифункционального земледелия, орнаментированного преимущественно на выращивание зерновых и зернобобовых.

Материалы Украины для реконструкции земледельческого уклада носителей КЛЛК, пока что малочисленны. Палеоботанические определения проведены для памятников Волыни — Ровно, Гирка Полонка, Луцк Г.О.Пашкевич, для Незвиско М.М.Якубцинером, Майновой Балки З.В.Янушевич и Г.О.Пашкевич (Дворянинов 1982: 95; Пашкевич 1989: 172) (Табл.24). Однако их следует признать очень важными, поскольку выстраивается эволюционный ряд от древнейшего Ровно до позднейшего Луцка на Волыни; поздних Незвиско Поднестровья и Майновой Балки междуречья Днестра и Южного Буга.

Значительны результаты определений для Ровно. Полевые представлены ячменем голозерным и пленчатым, пшеницей двузернянкой,

просом; огородные — горохом. Набор ведущих культур: ячмень голозерный и пшеница двузернянка переходят на следующие этапы культуры (Гирка Полонка, Луцк). Несмотря на то, что виды представлены единичными отпечатками зерновых и колосков, они все же, видимо, отражают конкретную (а не случайную) ситуацию хозяйства Волыни, где предпочтение на всем отрезке существования культуры отдавалось ячменю (Охрiменко 1994: 54). В противовес региону Пруто-Побужья, где предпочитали пшеницу и просо. Последние зафиксированы в Майновой Балке и подтверждены Н.Н.Кузьминовой определением отпечатка щетинника, который сопутствует и засоряет просо.

Для КЛЛК Центральной Европы, основываясь на наличии нескольких фаз развития отдельных поселений, а также на идее о быстром истощении лессовых почв, была выдвинута теория «кочевого земледелия». Суть ее в том, что существовали периодические циклы, через которые проходило каждое поселение: от возникновения поселения и возделывания пашни до ее истощения: затем устройство новых полей, уход на новое место и возврат. На отдельных поселениях насчитывают до 6-7 фаз. В пределах поселений Дэнчень I и Флорешть I выделяются отдельные жилищно-хозяйствен-ные комплексы, анализ инвентаря которых (особенно керамики) позволяет говорить об их неодновременности. Несколько более поздний облик в Дэнчень I имеют ЖХК 1,2,9. Однако мы не вправе говорить об уходе и возврате населения. Видимо, в процессе существования поселений и разрушении несовершенных жилищ (по ранним подсчетам на существование подобных построек отводится от 7 до 40 лет) обитатели строили новые дома. В планировочной структуре поселения не наблюдается нарушений. Мы можем говорить о некотором горизонтальном смещении поселений в пределах прежнего места, но не об уходе и возврате населения. Так как земли, занимаемые КЛЛК в прошлом и сейчас самые плодородные в Пруто-Днестровском междуречье. Возможно, вопрос о «кочевом земледелии» можно будет решить более конкретно в будущем при изучении сын-жерейского микрорайона, где поселения расположены компактно на расстоянии 0,5-2-4 км друг от друга. Являются ли они одновременными или представляют собой фазы существования одного поселка, сказать можно будет только после из изучения.

2. Животноводство, охота, собирательство. О важной роли скотоводства и охоты в экономике КЛЛК свидетельствует фаунис-тический материал. Палеозоологические определения имеются только для отдельных поселений: Флорешть I, Цыра II (Цалкин 1970: 206, Табл .42), Рогожень II (Макарова 1974: 44-46), Дэнчень I (определения А.И.Давида), которые

отражают конкретную ситуацию на каждом поселении.

В Дэнчень I домашние животные составляют 96% костей, или 84,4% особей от всех обнаруженных костей и соответственно всего 4% — 15,6% принадлежит диким видам. Объектом охоты служили в основном благородный олень и дикий кабан, единичны на поселении кости собаки, лошади и птиц. Животноводство базировалось на разведении крупного рогатого скота — 44% (38% особей), мелкого рогатого скота — 41% (34% особей); третье место занимала свинья, чаще всего представленная молодыми особями — 13% костей (26% особей). Кости собаки и лошади редки — всего 2%.

Иная картина наблюдается на поселении Флорешть I. Домашние особи составляли 62,2%, дикие — 37,8%. Объектом охоты были, как и в Дэнчень I, благородный олень, кабан, косуля, бобр. Первые два вида были главной охотничьей добычей, соответственно 36,4 и 45,5% всех особей (Цалкин 1970: 218, Табл.45). Имелось значительное количество собак (около 10%). Скотоводство базировалось, так же как и в Дэнчень I, на разведении крупного рогатого скота (52,9% от числа домашних животных). А вот на втором месте, в отличие от Дэнчень I, по количеству особей стоит свинья (29,4%). Овцы и козы, мелкий рогатый скот, представлены в стаде всего 16,2% (Цалкин 1970: 230, Табл.47).

Данные на поселении Цыра II, с одной стороны, очень близки данным Флорешть I: по количеству диких и домашних животных, соответственно 40 и 60%, а с другой стороны, видовой состав стада Цыра II близок материалу Дэнчень I. Крупный и мелкий рогатый скот представлены поровну — 33,4 и 33,3% (Цалкин 1970: табл. 42; 230, табл.47).

На поселении Рогожень II все обнаруженные костные остатки принадлежали диким животным. Главным промысловым объектом здесь был благородный олень, далее зубр (тур), а количество костей косули, дикой свиньи и лошади представлено поровну. Исследовательница объясняет такое положение, с одной стороны, малой площадью раскопа, а с другой, возможно, особой функцией выявленного сооружения (Макарова 1974: 46).

По определению И.Г.Пидопличко, кости из раскопок в Незвиско принадлежали преимущественно домашним животным, среди которых были бык, свинья, козы или овцы, собаки. Кроме того, называются конь и благородный олень. Судя по этому, костный материал Незвиско возможно близок поселению Дэнчень I (Пассек, Черныш 1963: 20).

Изучая материал неолитических памятников, В.И.Цалкин пришел к выводу, что по строению и размерам домашний бык близок своему дикому предку туру. Поэтому, по его мнению, из 62,2% особей домашних животных во Флорешть I около 20% принадлежит дикому туру (Цалкин 1970:

207). Следовательно, количество домашних и диких животных во Флорешть I и Цыре II приблизительно распределяется поровну. Тогда как в Дэнчень I домашние резко преобладают — 8090%. В стаде всех поселений присутствует неолитическая «триада»: крупный рогатый скот, мелкий рогатый скот и свинья. Крупный рогатый скот занимает ведущее место, а два последних вида меняются местами, отражая конкретную ситуацию каждого поселения.

На всех памятниках ведущее место принадлежит крупному рогатому скоту — около 50%. Известно, что для выпаса его необходимы сочные луговые травы, которых тут было в избытке. Вероятно, крупный рогатый скот разводили также ради получения мясо-молочной продукции. Однако доказаны низкие надои первобытного стада (Максимов 1927: 11. Цит. по: Массон 1976: 35), и доля молочной продукции должна быть невелика. Косвенным путем это подтверждается наличием всего 5 фрагментов стенок дуршлагов во всей 14 тыс. коллекции керамики, которые к тому же необязательно связаны с молоком. Многие из них могли использоваться для отделения меда от сот (в Ровно авторы упоминают находку комка воска в об. № 2 — Жу-равльов, Охр1менко 1994: 147), или даже для отцеживания ядовитых веществ (Шнирельман 1980: 222). Возможно, в это время в работе стали использовать силу животных, как это зафиксировано в одновременной КЛЛК культуре Вэ-дастра (Румыния) (Оит^геэси, Во!оте1, Модо§апи 1983: 62). Здесь были обнаружены кости крупного рогатого скота с сильной деформацией от больших нагрузок в молодом возрасте (ОИейе, Mateesco 1973: 454-461; Mateesco 1975: 13-15). Также на поселениях КЛЛК на территории ФРГ зафиксировано появление костей вола (Титов 1980: 280), что предполагает их использование как тягловой силы.

Мелкий рогатый скот представлен в среднем около 30% особей в Дэнчень I и Цыра II; совсем незначительное число во Флорешть I. Этих животных, возможно, разводили также и ради шерсти. Подтверждением такого предположения служат прясла, обнаруженные в Дэнчень I, Сын-жерей XI, Бранешть XII. Во Флорешть I они отсутствуют. Здесь второе место занимала домашняя свинья (около 30%), которых было легче откармливать в окрестных лесах. Кости домашней свиньи на всех поселениях принадлежат преимущественно молодым особям.

Исключение составляют лишь материалы Волыни, где, например, в Голошеве, Гирка По-лонка, количество особей мелкого рогатого скота превышало количество особей крупного рогатого — соответственно 34% и 37,5%, при значительной роли второго — 24% и 12,5%. В Ровно и Луцке эти два вида представлены поровну при значительной роли свиньи (Охр1менко 1994: 38; Журавльов, Охр1менко 1994: 144-167).

Тем не менее, не следует преувеличивать

хозяйственное значение свиньи и мелкого рогатого скота, поскольку основное количество мяса давал крупный рогатый скот, что очень хорошо видно в системе относительного сравнения, разработанную Ш.Бёкёни: 1 особь коровы равна 7 особям мелкого рогатого скота и, в свою очередь, соответствует 4,5 (4-5) особям свиньи (Вбкбпу1 1981: 30).

Почти на всех памятниках — Дэнчень I, Флорешть I, Незвиско, Майнова Балка, Голышев и Гирка Полонка на Волыни определены кости лошади, однако достоверных свидетельств их одомашнивания нет. Даже в самых крупных коллекциях они представлены 1-2 особями, что исключает возможность из разведения.

В своих выводах по Голошеву и Гирка Полонка, нам кажется, не уверен и сам автор О.П.Журавлев. Кости лошади фигурируют то как представители дикой фауны, то домашней (Журавльов, Охр1менко 1994: 146, 148; Охр1менко 1994: 38).

Для территории Румынии данные очень скудные. В Траян зафиксировано 55% домашних и 45% диких животных. Среди домашних выделяют быка (крупный рогатый скот), свинью и мелкий рогатый скот (Necrasov, На1т^1с1 1962: 261-262).

Количество собак на поселениях также, видимо, находится в соответствии с балансом домашние-дикие животные. Во Флорешть I их 10% и они, вероятно, принимали участие в охоте и выпасе стада. В Дэнчень I и Незвиско, наоборот, при преобладании домашних животных, собака представлена единичными особями.

Увеличение доли охоты во Флорешть I, Цыпа II, Рогожень II может быть объяснено только лесным ландшафтом окрестностей этих поселений в противоположность Дэнчень I, находящейся в пограничном со степью районе. Глав -ной охотничьей добычей носителей КЛЛК являлись благородный олень и кабан, реже охотились на тура и косулю. Совсем редко встречаются кости лошади. Данный набор диких животных полностью совпадает и соответствует промысловым видам в КЛЛК Центральной Европы (Титов 1980: 281; Haпse! 1974: 26; Оот§а 1987: 38). На поселении Биланы прослежены остатки сооружения, которое могло играть роль общественного загона для скота (Боис^ку, Pavlu 1972: 319-324). На молдавских памятниках подобных сооружений пока нет. Однако, занятие земледелием в сочетании с одновременным содержанием относительно крупных стад скота, позволяет предположить наличие таких сооружений и на молдавских памятниках.

Кроме названных выше основных отраслей хозяйства (земледелие, скотоводство, охота) назовем также и вспомогательные — собирательство. В пищу, видимо, шли дикорастущие злаки, остатки обмолота которых домешивались в керамическое тесто (определение З.В.Янушевич). По палеоботаническим отпечаткам опре-

делены плодовые из местных лесов — кизил, алыча, черешня. Однако, в предыдущих культурах, особенно Криш (Сакаровка I) для этой территории засвидетельствовано наличие сливы, винограда, вишни/черешни, терна, гордови-ны, лесной яблони/груши, кизила, боярышника, лещины, клекачки, калины и др. видов (Марке-вич 1974: 145; Янушевич 1976; 1986: 13; 1_аппа, Kuzminova 1974; Кузминова, Дергачев, Ларина 1998: 166-182). Все они, наряду с медом, желудями, ягодами, кореньями и шишками могли служить важным дополнением в пищевом рационе неолитических племен. Рыболовство и сбор моллюсков находками на поселениях не документированы, однако исключить их совсем нельзя.

Важно отметить, что выделенные по керамическому инвентарю две группы памятников в КЛЛК Молдовы проявляют различия по основным направлениям своего хозяйственного развития.

Особенно это явственно при сравнении укладов производящих отраслей. У нас есть все основания говорить о наличии рентабельного земледелия в Дэнчень I, что подтверждается прямыми и косвенными фактами: наличие большой серии палеоботанических отпечатков культурных растений, выделение в планировочной структуре поселения специальных ям, амбаров для хранения сельскохозяйственной продукции, наличием в инструментарии более 10% земледельческих орудий. Процент этот достаточно высок, если учесть, что сфера применения большей их части находится за пределами поселения. Вероятно, эти выводы можно экстраполировать на поселения южной зоны: Русештий Ной I (очень крупные размеры кухонных сосудов), Дурлешть I (амбар столовой конструкции).

Развитие сельского хозяйства, дававшего много кормов, предопределило и превалирование скотоводства над охотой в экономике поселения. Хозяйство обитателей Дэнчень I находит наибольшее соответствие в хозяйстве КЛЛК Центральной Европы, причем на ее завершающем этапе (Титов 1980: 310-311). На поселениях группы Желиз Венгрии, по определению Бёкёни, от 70% до 90% костей принадлежит домашним животным (Bбkбnyi 1974: 346, 386, 393; 1959: 50-52). Соответствие наблюдается и в составе стада: ведущее место принадлежит крупному рогатому скоту, на второй позиции — мелкий рогатый скот и лишь на третьей — свинья (там же). Материалы поселения Хотебудице (Чехия) дают такую же картину: крупный рогатый скот 54,5%, мелкий рогатый скот 23,1%, свинья 11,2%, собака 0,8% (от всех костей). Биланы же, при явном преобладании крупного рогатого скота — 75,5%, содержат свиньи 8,9%, мелкий рогатый скот всего 4,3% (от всех костей) (Ревке 1989: табл.1,2: 266).

Наиболее близко к поселению Дэнчень I по хозяйственным занятиям обитателей стоит Не-

звиско. Хозяйство можно охарактеризовать как производящее, многоукладное, с ведущей ролью земледелия и скотоводства.

Противоположная картина складывается при рассмотрении доли хозяйственных укладов населения Флорешть I. Незначительное число орудий труда, связанных с земледелием — всего 4,3%, отсутствие специально выделенных зерновых хранилищ, позволяет говорить о незначительной доле земледельческого уклада на этом поселении. Комплексное изучение хозяйства поселений Флорешть I и Цыра II с учетом палеозоологических, ботанических определений и трасологическое исследование орудий труда, позволили Е.Ф.Коробковой охарактеризовать хозяйство их обитателей как производящее, многоукладное, в котором ведущее положение занимало животноводство при вспомогательной роли земледелия и большом значении охоты и собирательства (Коробкова 1987: 165-168). Странным образом хозяйство обитателей нижнего слоя поселения Флорешть I находит наибольшее соответствие не в однокультурном комплексе поселения Дэнчень I, а в хозяйстве более позднего раннетрипольского верхнего слоя поселения Флорешть I (Цалкин 1970: табл.4247). Здесь примерно такой же баланс в численности домашних и диких животных. В стаде на первом месте стоит бык — 62,3%, затем свинья 27,2% и лишь 10,5% — мелкий рогатый скот (Цалкин 1970: 171). Следовательно, высокий процент диких животных на поселении КЛЛК Флорешть I ни в коей мере не является признаком архаизма. А есть лишь отражение конкретно-исторической картины, свидетельство приспособления к окружающей природной среде.

С другой стороны, хотелось бы отметить любопытную тенденцию увеличения доли охоты, незначительную в поздней КЛЛК и усиливающуюся к раннему энеолиту. Очень наглядно процесс представлен при сравнении слоев трех культур — 1_пК, БЖ, 1_дК из РоЕЬку (Чехия) (Реэке 1989: табл.3).

Является ли такое положение с различным соотношением хозяйственных укладов свидетельством хронологического расхождения между этими памятниками? Мы можем поставить такой вопрос, тем более, что эти различия выявлены в прочих материалах (камень, керамика). Однако отвечать утвердительно, видимо, еще рано, так как мобильное многоотраслевое хозяйство неолитических племен было способно быстро менять количественное соотношение и производственную значимость своих укладов в зависимости от конкретной обстановки (свидетельство чего, обнаруженные в Рогожень II кости только диких животных, а также равное количество костей крупного и мелкого рогатого скота на поселении Цыра II). Процесс этот называется принципом оптимизации (Массон 1981: 123). Суть его может быть понята так: первобытный коллектив в любом случае стремит-

ся выбрать такую хозяйственную стратегию, которая обеспечивает ему выживание с минимальным риском (Долуханов 1984: 8-9). Этим, видимо, объясняется сложность хозяйства в рамках единой культурной общности КЛЛК в Пруто-Днестровском междуречье.

Таким образом, мы видим, что хозяйственная деятельность племен могла удовлетворять потребности населения в пище и некоторых видах сырья, необходимых для изготовления бытовых предметов.

3. Домашние промыслы. Важнейшей сферой человеческой деятельности на всех поселениях является производство орудий труда, изготовлявшихся из кремня, различных пород камня, рога и дерева. Основное число орудий изготовлено из мелкого сырья: мелового кремня, песчаника. Однако следует отметить, что 50% орудий труда в Дэнчень I изготовлено из привозного прутского кремня, причем эти изделия уже поступали в виде полуфабриката (на поселениях практически отсутствуют отходы производства из этого кремня). Нет на этой территории сланца, туфа, амфиболита, из которых изготовлены шлифованные долота и тесла, обнаруженные, практически, на всех памятниках. Частично они могли поступать в виде готовых изделий, а небольшая часть изготавливаться на месте, подтверждением чему служит сланцевая заготовка-плитка с поселения Дэнчень I и абразивы, выделенные в инструментарии поселения. Свидетельством органического сырьевого запаса кремня на дэнченском поселении (центральная зона Молдовы) может служить его утилизация — отходы составляют лишь 10-11%, тогда как на поселениях Цыра II, Флорешть I их около 50% (от кремневых изделий). Кремень в окрестностях этих поселений встречался в изобилии, им выстлано ложе р.Реут.

Скотоводство и охота поставляли сырье для обработки кож. Эта отрасль является ведущей среди домашних промыслов во Флорешть I (37%). В Дэнчень I ее роль была невелика (всего 14%), видимо, частично потребность в такого рода изделиях восполнялась вещами, изготовленными из овечьей шерсти. На наличие прядения указывают находки прясел, подставок для катушек (Дэнчень I, Бранешть XIII, Сынжерей I), а также значительная роль в стаде дэнченского поселения мелкого рогатого скота. Ведущей отраслью в Дэнчень I была деревообработка (24% орудий). Разумеется, деревянных изделий не сохранилось, однако, судя по набору орудий для работы по дереву, в который входят скобели, долота, строгальные ножи, пилки, резцы и резчики из кремня, долота из кости, шлифованные тесла и долота из разных пород камня, продукция этой отрасли должна быть обильна и разнообразна. Видов косторезных орудий труда в инструментарии поселений гораздо меньше (скобели, строгальные ножи, резчики и резцы,

сверла). Наибольшее число их в Дэнчень I — 6,6%. Оудя по костяным изделиям: мотыги, шилья и иголки, лощила для кожи, шпатели и ор-наментиры для керамики, украшения (подвески) и изделия для игры (бабка), лопаточки-шпатели, были освоены такие операции, как реза-нье, расщепление, строгание, шлифовка. В связи с с этим можно предположить зачатки специализации в работе с этим материалом.

Широко распространенным производством на каждом поселении было керамическое. Единообразие керамики на огромной территории Центральной Европы отражает тщательное соблюдение выработанной технологии, передачу ее от поколения к поколению, своего рода консервативность в формах и особенно орнаментации, что, естественно, не исключало восприятия инноваций и выработки новых традиций. Все это определяет важность керамики как особого этнизирующего признака материальной культуры. В силу специфики данного производства набор употреблявшихся орудий труда невелик. Это костяные шпатели для формовки сосудов (Дэнчень I, Флорешть I) орнаментиры (Дэнчень I). Предполагавшееся их существование теперь доказано трасологическими определениями. Вероятно, часть этих орудий могла быть сделана из дерева. Единообразие форм и орнаментации, о которых говорилось выше, тем более интересны, что производство керамики было децентрализовано. Каждая «семейная» единица изготовляла себе посуду; орудия для ее изготовления обнаружены в четырех ЖХК Дэнчень I. Можно, однако, предположить, что всю керамику жители поселения делали в какое-то определенное время все сообща. Возможно, после завершения уборки злаков и дикорастущих злаковых трав (июль-август), остатки обмолота которых (сенная труха, обломки че-шуй, листьев, стеблей, части колосков) добавлены в тесто сосудов как отощающая примесь. Эти остатки нельзя было использовать на корм скоту. Примесь в тесте особо крупных сосудов целых стеблей травы также указывает на середину лета, на это время приходится ее созревание (определение З.В.Янушевич). В пределах раскопанных поселений не обнаружено мест изготовления керамики, так же как и возможного брака при производстве.

Судя по археологическим данным, на поселениях КЛЛК Молдовы занимались ткачеством, используя ткацкие станки. Плетение засвидетельствовано незначительным количеством костяных кочедыков. Сырьем для изготовления циновок, рогожек, сетей могла служить конопля, отпечатки семян которой определены З.В.Я-нушевич в Дэнчень I (Yanuschevic 1986, Tabl.2).

В керамическом производстве отдельных поселений (Флорешть I, Дэнчень I) засвидетель -ствовано применение минеральной краски — охры. Поверхность незначительного числа кухонной посуды (Дэнчень I) и столовых (Фло-

решть I) покрыта красной краской. Среди орудий труда по ее переработке имеются краскотерка во Флорешть I и кремневый скребок в Дэн-чень I. О применении краски в других сферах (украшения, одежда, ритуал) ничего не известно. Об изготовлении украшений свидетельствуют сами изделия — это подвески из зубов оленя и свиньи. Здесь же трасологически в инструментарии выделена кремневая пилка для работы с раковинами. Однако самих изделий из раковин, излюбленных украшений в КЛЛК, не обнаружено.

Проанализировав размещение орудий труда в пределах поселений, можно предположительно определить территориальное расположение самих производств. Как известно, причины той или иной локализации могут быть как социологические, так и технологические. Такой анализ возможен лишь для поселения Дэнчень I (Табл.23-26). Каждый выделенный в пределах этого поселения ЖХК характеризуется определенным набором изделий. На каждом имеются орудия, связанные с хозяйственной деятельностью обитателей: скотоводство-охота, земледелие. Процент таких изделий колеблется от менее 5% (ЖХК № 8) до более 30% (ЖХК №№ 2,4), причем в ЖХК № 8 нет совсем орудий, связанных с земледелием. А в ЖХК № 2 и 4 их больше, чем на всех остальных: соответственно 17,4% и 27%. На прочих ЖХК земледельческие орудия представлены 5% (ЖХК № 1) до 10% (ЖХК № 3). Ножи и вкладыши ножей (сфера сктоводческая и охоты) имеются на всех ЖХК — их от 4 до 15% (Табл.23-26). Безусловно, на всех ЖХК преобладают орудия, занятые в домашних производствах: от более 60% (ЖХК № 4) до более 90% (ЖХК № 8). Сюда входят предметы для изготовления орудий труда, обработки дерева, кости, рога, шкур и выделки кож; изготовления одежды и бытовых предметов; изготовления керамики; редкие орудия для производства украшений и изготовления краски. В распределении орудий, занятых в домашних производствах, по ЖХК наблюдаются особенности, которые мы хотим отметить. Так, только на двух ЖХК (№ 3 и 8) наблюдается явное преобладание орудий, связанных с изготовлением орудий труда (нуклеусы, отбойники, ретушеры и отходы производства), соответственно 50% и 42,8%, на всех прочих ЖХК этот процент едва превышает четверть — от 9% (ЖХК № 4) до 30% (ЖХК № 6). Значительны в хозяйстве и имеются во всех ЖХК орудия, связанные с обработкой дерева, кости и рога. Причем процент этих изделий для всех ЖХК колеблется примерно от 21% до 40%. Среди этих орудий на всех объектах численно преобладают орудия для обработки дерева. Только три ЖХК (№№ 2,7,8) имеют значительное число орудий, предназначенных для обработки кости и рога. Так, ЖХК 2 содержал более 52% орудий (среди этой группы), служивших для изготовления костяных и роговых

предметов. Следует подчеркнуть, что именно здесь собрана самая большая коллекция костяных орудий со всего памятника. В ЖХК № 7 и № 8 соответственно имеется 37,5% и 18,75% таких орудий.

Обработка шкур и выделка кож на дэнченс-ком поселении была, видимо, развита слабо. В ЖХК № 4 орудия для этого вида работ отсутствуют совсем, на прочих ЖХК представлены незначительным числом. Только в ЖХК № 1 таких орудий около 25%.

Орудия для производства одежды и бытовых предметов встречены буквально единицами. Только ЖХК №2 содержал наиболее разнообразный набор этих изделий — напрясла, шилья, игла, ножевидная пластина с 2 лезвиями для кожи (7%). В остальных ЖХК такие орудия единичны. ЖХК № 3 и № 8 вообще их лишены.

Только ЖХК № 2 и № 7 имеют инструменты для изготовления украшений. Орудия для производства керамики обнаружены в ЖХК №№ 1, 2, 5; кочедыки для плетения циновок в ЖХК № 2.

Проведя планиграфический анализ по распределению инвентаря по ЖХК, следует отметить предпочтение их обитателей в выборе занятий. Так в ЖХК №№ 3 и 8 преимущественно изготовляли орудия труда; в ЖХК № 4 сохраняли и перерабатывали зерно, в ЖХК № 2 изготовляли костяные и бытовые предметы.

Однако в распределении инвентаря в пределах поселения заложены не только, и видимо, не столько технологические особенности, сколько социальные. Как отмечал В.И.Массон, «главным фактором в жилище всегда остается социальная доминанта в полном соответствии с его основной функцией» (Массон 1976: 100). Судя по площади жилых объектов на поселениях КЛЛК Молдовы от 15 до 45 кв.м, каждый ЖХК занимала, видимо, одна семья. Эта площадь не противоречит размерам жилых сооружений, определяемых для других поселений, как КЛЛК, так и прочих. На поселении Биланы Б.Соудский сооружения площадью 36-48 кв.м. отнес к домам малой семьи; на Джейтуне площадь одно-семейных домов определяется в 15-30 кв.м (Массон 1970: 103-104). Существует несколько гипотез при подсчете числа обитателей таких домов: от 8 (Мос1с1егтап 1970: 205); 5,5 (цит.по: Ра^и 1979: 61); 4,11 (ЫеиэШрпу 1983: 108). Е.Не-уступный на основе анализа антропологического материала двух могильников КЛЛК Восточной Германии — Зондерсхаузена и Брухштедта дает любопытные выкладки по палеодемогра-фии (ЫеиэШрпу 1983: 95-109,144-145). Размеры семей определены в 3,2—4,1 особи, что исключает существование больших семейств, состоящих из трех поколений. Средняя продолжительность жизни для носителей КЛЛК составляет от 23 до 28 лет. По материалам могильника в Нитре (Словакия) продолжительность жизни составляла для женщин 33 года, для мужчин 41 год (Pavuk 1972: 125-126). По выкладкам, в

зрелом возрасте наблюдается недостаток женщин. Может быть этим объясняется наличие в Дэнчень I ЖХК с типично «мужским» набором инвентаря — №№ 3, 4, 8. А пять ЖХК №№1, 2, 5, 6, 7 представляют «полную семью» — орудия всех видов в разных соотношениях представлены здесь. Некоторые ЖХК содержат инвентарь, который может быть трактован как детские игрушки: миниатюрные сосудики (ЖХК 1), обточенная бабка оленя (ЖХК 6), гутусы для вскармливания младенцев.

В ЖХК входят сооружения хозяйственного назначения. Подсчет их объема дает приблизительно близкую цифру: от 13 до 17-20 куб.м. Можно предположить и близкое количество припасов каждого хозяйства, хранившихся там. Наряду с этим, хозяйственные ямы в ЖХК 4 превышают по объему хозяйственные сооружения прочих ЖХК почти в два раза. Здесь могло храниться зерно всего коллектива, а наличие крупной зернотерки, остатки очага печи для обжаривания зерна позволяет трактовать этот ЖХК как своего рода место хранения и переработки зерна.

Сопоставление данных археологии и палео-демографии представляются чрезвычайно перспективными и интересными, однако следует учитывать, что в Пруто-Днестровье нет ни одного полностью раскопанного поселения, также как и отсутствуют пока исследованные могильники.

Для младшей КЛЛК известны в основном трупоположения, однако на поздних этапах существования культуры появляется и новый обряд — трупосожжение. Единичные погребения обоих видов известны на Украине: трупополо-жение у Баева и трупосожжение в Незвиско. Возможно, в какой-то мере отсутствие погребений может быть объяснено наблюдение Р.Род-дена, которое приводит В.Титов, что в период хозяйственной «неолитической революции»

люди уделяли гораздо больше внимания культу плодородия, чем культу мертвых (Титов 1980: 104). Конкретные проявления культа плодородия, направленные в конечном итоге на обеспечение щедрого урожая, приплода скота, освещены для нео-энеолитической эпохи наболь-шом фактическом материале в работах С.Н.Бибикова (Бибиков 1953: 175), Б.А.Рыбакова (Рыбаков 1965; 1966; 1981). Непосредственно для КЛЛК — Ю.В.Кричевским (Кричевский 1949), И.Павлю (Pavlu 1966), О.Хохман (Но^т^пп 1972). Вопросы интерпретации и реконструкции культов, идеологических представлений чрезвычайно трудны. В нашем распоряжении есть лишь небольшое число антропо- и зооморфных изображений, некоторые элементы орнаментации сосудов, которые были рассмотрены выше — ручка черпака из Мындрешть, статуэтка из Дэнчень I, Тырпешть I; фигурка из Незвиско. На черпачке с ликом из Мындрешть имелись отпечатки зерновок проса (определение З.В.Янушевич). Как справедливо отмечал С.Н.Бибиков, все это должно было служить только одной идее — культу плодородия, изобилию пищи. Для последующего времени добавление зерен в глину, из которой изготавливались статуэтки, станет обычным культовым (Бибиков 1953: 258-260; Збенович 1974: 151).

В работах, посвященных вопросам культа и идеологических представлений в неолитических культурах Центральной Европы, исследователи отмечают два мощных очага взаимодействия. На ранних этапах КЛЛК испытывала влияние культуры Криш, на поздних — культуры Винча (Но^ттпп 1972: 200). Странным образом почти все «идолы» в Юго-Восточной и Центральной Европе похожи, что, видимо, объясняется определенной степенью развития племен и религиозным единством их идей и обрядов.

Г Л А В А VI. ПАМЯТНИКИ КУЛЬТУРЫ ЛИНЕЙНО-ЛЕНТОЧНОЙ КЕРАМИКИ ПРУТО-ДНЕСТРОВСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ В СИСТЕМЕ КЛЛК И СРЕДИ ДРУГИХ КУЛЬТУР

РЕГИОНА

Зарождение производящего хозяйства в Европе связано с крайними южными районами Балканского полуострова, где под влиянием передовых ближневосточных цивилизаций первые навыки земледелия и животноводства появляются еще в период докерамического неолита (Miloycic 1949; Титов 1969: 99). Процесс этот включал несколько этапов, на протяжении которых производящие формы хозяйства распространились с юга на север, охватив сначала области Юго-Восточной Европы, а затем и южные области Средней Европы, и сопровождался возникновением еще в пору неолита нескольких крупных этнокультурных общностей (Титов 1966; 1984; ОетоЫеп 1993: 1-17). Наиболее значительными были общности, объединяющие культурные комплексы Пресескло—Старчево— Криш—Караново I-!!—Кремиковцы I и общность

культуры линейно-ленточной керамики. Первая и древнейшая из них сложилась во второй половине-конце VII тыс. до н.э. и занимала огромную территорию, включающую Фессалию, Македонию, современную Югославию, Венгрию, Болгарию, Румынию, отчасти Закарпатье Украины и Республику Молдова. С этой общностью связано становление специфического в условиях аллювиальных равнин и сухих предгорий Балканского полуострова и Карпато-Подунавья хозяйственно-культурного типа мотыжных земледельцев (Решетов 1980: 40). Общность культуры линейно-ленточной керамики сформировалась приблизительно к середине VI тыс. до н.э. С этой общностью связывается зарождение хозяйственно-культурного типа мотыжных земледельцев специфического для условий умеренной полосы Средней Европы (Решетов 1980: 40-

41; Семенов 1974: 98; Титов 1980: 277).

Культура Старчево-Криш на территории Запрутской Молдовы известна давно и исследована достаточно полно. Различные аспекты этой культуры освещены в серии обобщающих работ (Com§a 1959; 1987; Ursulescu 1984: 23). Хуже обстояло дело с изучением ее на территории Молдовы. Проникновение и расселение носителей культуры Старчево-Криш в Карпато-Поднестровье помимо установления здесь ранних форм производящего хозяйства повлекло также и возникновение Буго-Днестровской культуры (Даниленко 1969: 46-47; 1985: 118-126; Маркевич 1974; Пассек, Черныш 1970: 122130). Последняя занимала междуречье среднего течения Южного Буга и Днестра. По мнению В.И.Маркевича, в западной части своего ареала эта культура распространялась на всю лесостепную Молдову до реки Прут (Маркевич 1974: 14) (Рис.1; с.164-165). Однако, новые исследования не подтверждают эту точку зрения. Вероятнее всего, ареал Буго-Днестровской культуры включал здесь лишь районы бассейна Среднего Днестра.

С носителями древнейшей этнокультурной общности Старчево-Криш-Кёреш с элементами группы Сатмар связан бесспорный этап неоли-тизации региона во второй четверти-середине VI тыс. до н.э. Именно с ними связано происхождение памятников центральной лесостепной Молдовы. Появление их здесь вызвало встречный приток местного населения БДК, а влияние вышло за пределы Днестра и отмечено на Южном Буге.

Памятников культуры Криш на территории Пруто-Днестровского междуречья известно более 10, они расположены в лесостепной зоне Центральной Молдовы. Небольшие раскопки производились на поселении Селиште Орхейского района (Григорьева 1969; Маркевич 1973: 22), Виишоара района Глодень (Борзияк, Дергачев 1980: 36-37), масштабные работы на поселении Сакаровка I района Сынжерей, начатые в 1979 г. В.И.Маркевичем (Маркевич 1980: 487), и продолженные В.А.Дергачевым и О.В.Лариной (1989-1991, 1998). Анализ материалов свидетельствует о смешении культурных традиций (соответственно и самих носителей этих традиций), пришельцев с запада и местного населения при ведущей роли «кришского» элемента. Это и вызвало к жизни появление синкретического явления группы Сакаровка (Larina 1994: 47-51). Для эпонимного поселения есть определения абсолютного возраста: Bln 2425-6650±50 BP — 54805440 cal. BC. Вообще, это время распада когда-то единой Старчево-Криш-Кёреш сопровождался по всему ареалу сходными процессами; переработки и трансформации достижений общности и возникновении множества более дробных культурных явлений. Для Юго-Восточной Европы этот период ознаменовался началом перехода от раннего к среднему неолиту и увязывается

с культурами=группами: Чумешть—Ришко-лоц—Альфёльдская линейная керамика — Винча А—Дудешть I—Караново III (Racky 1989: 233-235)... и Сакаровка I.

Примерно с этим временем связано формирование КЛЛК в её древнейшем «ältere» варианте (Pavuk 1994: 136-141) в Среднем Подунавье.

1. Проблема происхождения. Локальные различия. Приблизительно в середине VI тыс. до н.э. (5500 г. до н.э.) в Среднем Подунавье начался процесс формирования культуры линейно-ленточной керамики, носители которой, пройдя ряд этапов старшей фазы развития начинают расселяться, с одной стороны, на запад и северо-запад, а с другой, на северо-восток и восток (Pavuk 1962; 1970: 21; 1980: 77; Quitta 1960; 1962; Титов 1980: 260). В северо-восточном направлении племена этой культуры распространяются на значительную часть Польши (Kulczycka-Leciejewiczowa 1964: 47-64; 1979: 48 и след.; 1987: 293-348; Koztowski J. 1974: 5-8; Godtowska 1982: 45-58) и далее на северо-восток и юг — в Карпа-то-Поднестровье. В настоящее время на этой территории известно более 200 пунктов с находками КЛЛК. Достаточно четко определяются пути проникновения этих племен в Карпато-Поднест-ровье из районов Юго-Восточной Польши: с верховьев реки Сан (Жешувское воеводство) на верховья реки Днестр и из междуречья верховьев р.Вепш и Западного Буга (Люблинское воеводство) на Волынь (памятники КЛЛК в Волынской и Ровенской областях).

Именно этот микрорайон, ограничиваемый р.Вепш на западе и р.Горынь на востоке, представляет все этапы непрерывной эволюции культуры от старшей до младшей и группы Же-лиз. Материалы поселений Градск Надбужанс-кий (Польша) и Ровно (Украина) (Пясецький, Охрiменко 1990; Охрiменко 1994) соответствуют по своим типичным формам и орнаменту посуды финальной фазе «старшей» линейной керамики в Средней Европе (Pavuk 1994: 136). Следующий этап эволюции на Западном Буге отмечен в материалах Тадани (Пелещишин 1987), формально-типологически соотносимый с первой фазой формирующейся младшей КЛЛК с «нотным орнаментом» (по Ю.Павуку).

Основная масса памятников Волыни связана уже с существованием культуры на средних (Голышев, Гирка Полонка) и поздних фазах (Луцк, Гнидава, Клевень) младшей КЛЛК и Же-лиз (Охрiменко 1990).

К этому же времени относятся все известные памятники КЛЛК верхнего и среднего Днестра, Румынии и Молдовы.

Освоение территории шло все время как бы вдоль восточных склонов Карпат: с верховьев Днестра, занимая его притоки, до среднего Днестра, а отсюда (не пересекая нигде северной границы Республики Молдова) на верховья Прута и Сирета. При этом была плотно освоена тер-

ритория румынской Молдовы и Молдавии. Памятники образуют на карте единый конгломерат. С территории румынской Молдовы шла колонизация через нижние карпатские перевалы Юго-Восточной Трансильвании. В обход южной оконечности Карпат носители КЛЛК проникли и в северо-восточную Мунтению (Вегаи 1966: 76; Dumitrescu, ВоЬтеу, Mogo§anu 1983: 66,95; Оот^ 1987: 38).

Естественным объяснением подобного пути заселения Пруто-Днестровья с запада, а не с севера, является существование здесь, на Среднем Днестре, памятников Буго-Днестровс-кой культуры (Рис.2), что очень хорошо видно при картографировании — это пункты Перебы-ковицы, Гордиевцы Хотинского района, Комаров Кельменецкого, Ломачинцы I и II Сокирянского (Археолопчш пам'ятки 1981: 165). На территории Молдовы носители КЛЛК заняли практически всю центральную часть. Самыми северными выступают памятники Куболта Сынжерейского района и Флорешть I Флорештского, южными — Русештий Ной I и II, расположенные на границе лесостепи и степи. На востоке естественной границей служила река Днестр, долина которой в это время, видимо, была занята носителями Буго-Днестровской культуры. На позднем этапе развития культуры поселения появились и в междуречье Днестра и Южного Буга (Майнова Балка). Контакт двух культур зафиксирован керамическим «импортом» КЛЛК в самчинском слое БДК на Базьковом острове верховьев Южного Буга (Даниленко 1969: 68) и на памятнике Тэтэрэука Ноуэ XV, расположенном на правом берегу р.Днестр Северной Молдовы. «Импорт» мог происходить из среды носителей КЛЛК Среднего Днестра, а не с территории Пруто-Днестровского междуречья. По мнению румынских археологов, к моменту проникновения носителей КЛЛК в Карпато-Поднестровье, оно еще было заселено племенами культуры Криш (Оот^ 1987: 31; Marinescu-BTlcu 1983: 122; 1985: 486-507). Пришельцы, по их мнению, частично ассимилируют, частично вытесняют последних. В кришской керамике из Грумэзэшть С.Маринеску-Былку видит влияние КЛЛК (Marinescu-BTlcu 1983: 122). Влиянием культуры Криш объясняет Н.Урсулеску преобладание, по сравнению с центрально-европейскими памятниками, кухонной керамики на поселениях КЛЛК (игеи^и 1984: 40).

В Пруто-Днестровье, ко времени появления первых носителей КЛЛК типа Дэнчень, продолжалась, вероятно, эволюция памятников типа Сакаровка (Криш), но пока в неизвестных нам формах. О чем косвенно, может быть, свидетельствует фрагмент сосуда из Русештий Ной I. При явно выраженных технико-технологических чертах культуры Криш он орнаментирован в традициях двух культур: Криш и БДК. На отдельных памятниках КЛЛК (Флорешть I, Гура-Каменчий VI, Сынжерей встречена орнаментация кухон-

ной керамики парными защипами «колос», которая считается типично «кришской». Однако, по нашему мнению, этот вид орнамента пришел в КЛЛК не прямо из ареала культуры Криш, а опосредованно, через культуру Винча-Турдаш, поскольку встречен на самых поздних памятниках данного региона.

О времени проникновения носителей КЛЛК к востоку от Карпат существует несколько точек зрения. Так, украинские исследователи определили это время средним этапом существования младшей КЛЛК восточного ареала по Ю.Павуку (Телегин 1979: 234; Захарук, Телегин 1985: 133). Пассек и Черныш также относили это событие к средним этапам развития культуры, по периодизации Е.Неуступного (Пассек, Черныш 1963: 35; 1970: 122). Румынские археологи Е.Комша, С.Маринеску-Былку, выделив в развитии румынских памятников КЛЛК три этапа, заполнили практически все 3 фазы развития младшей КЛЛК. Следовательно, определили время этого проникновения в Запрутскую Молдову, начиная с первой фазы младшей КЛЛК (по Ю.Павуку) или III (по Е. Неуступному) (Оот^, 1960: 240244; Marinescu-BTlcu 1981: 14-16).

Чтобы четко определить время проникновения племен КЛЛК на территорию Пруто-Днест-ровского междуречья и место наших памятников в системе древностей этой культуры, суммируем результаты анализа материальной культуры, изложенные выше.

При разборе орудий труда, определении направленности хозяйственного развития и особенно анализе керамики, выделились две группы памятников. Первая из них представлена поселениями Дэнчень I, Рогожень II, Мындрешть, Нэвырнец, эталоном для нее служат материалы Дэнчень I (дэнченская группа). Эталоном для второй группы выступают материалы Флорешть I. В эту группу входят также Гура-Каменчий VI, Сынжерей XI, Цыра II. Ввиду многослойности поселения Флорешть I, целесообразно назвать ее «гуракаменской». Керамические материалы Сынжерей I и ЖХК 1,2,9 поселения Дэнчень I занимают как бы промежуточное положение между выделенными группами и не подтверждены коллекциями отдельно раскопанных памятников в Пруто-Днестровье.

О различиях между выделенными группами в сфере хозяйственной деятельности приходится говорить очень осторожно, поскольку палеоботанические, палеозоологические определения имеются для малого числа памятников. Однако, мы вправе сделать вывод о земледельческо-ско-товодческом характере хозяйства обитателей Дэнчень I при ведущей роли земледелия (наличие относительно большой серии земледельческих орудий труда — 10%, выделение специальных зерновых ям и хранилищ-амбаров, малое число костей диких животных). Для поселения Флорешть I (дэнченского антипода) земледельческие орудия труда представлены незначитель -

ным числом (4,3%), примерно равна численность диких и домашних видов животных, отсутствуют в планировочной структуре поселения специальные хранилища для сельхозпродукции. Справедлива для него хозяйственная характеристика, указывающая на наличие производящей и многоукладной экономики с ведущей ролью животноводства, охоты и вспомогательного земледелия (Коробкова 1987: 168-169).

2. Место Пруто-Днестровских памятников в системе КЛЛК и среди других культур региона. Первая группа Дэнчень находит свое формально-типологическое соответствие во второй фазе младшей КЛЛК Центральной Европы (по Ю. Паву к) (Pavuk 1969, 1970). Для Пруто-Дне-стровья она самая ранняя и определяет первый этап освоения территории. По немногочисленным находкам фрагментов инородных сосудов можно наметить пунктир взаимоотношений с другими культурами: позднекришский фрагмент среди материалов Русештий Ной I, сочетающий орнаментацию широкими проглаженными линиями и серповидных отпечатков; сосуд из заполнения объекта 10 (полуземлянка) ЖХК № 4 поселения Дэнчень I. Последний устанавливает синхронизм с культурой Дудешть (Мунтения). Эквивалент этому сосуду происходит с эпонимного поселения Дудешть (Com§a 1969: 567-573) и фиксирует встречу двух культур на этапе Дудешть III (Черника) (Com§a 1971: 228, fig.22:3). К этому же комплексу относится статуэтка. К дудештским влияниям следует, видимо, отнести и наличие фрагментов кухонной керамики в Дэнчень I (11,6%), поверхность которых была покрыта ангобом с небольшим количеством мелкой растительности, тогда как в тесте примесь была значительна.

Последующий контакт двух культур Дудешть и КЛЛК зафиксирован в Мунтении образованием синкретического явления — памятников типа Судиц. Они легли в основу формирования нового культурного явления «первой фазы Болин-тиняну» культуры Боян (Teodorescu 1971: 42-51. О дискуссии см.: Ursulescu 1982: 479-486; Com§a 1985: 412-418).

К этому времени вероятно относятся поздние комплексы Дэнчень I — ЖХК № 1,2,9 второй группы, содержавшие находки сосудов со сла-боканнелированной «плиссе» поверхностью (Рис.77:10). Для этих комплексов отмечаются лишь начальные следы трансформации материальных черт: увеличение значения неорганических примесей в кухонных сосудах — шамот 10%; разложение орнаментальных композиций. Материалы Сынжерей I демонстрируют момент более углубленных изменений. Это поселение ближе по своему облику к третьей группе памятников Молдовы — гуракаменчийской, что и определяет общее промежуточное положение материалов этого типа среди древностей групп Дэнчень и Гура-Каменчий.

Наибольшее соответствие памятники Сынжерей I, ЖХК № 1,2,9 Дэнчень I находят в материалах поселения Незвиско Украины (Черныш 1962: 285; Пассек, Черныш 1963: табл.1-8). Черты, которые ее роднят с группой Дэнчень, выражены сильно при имеющихся различиях. Развитый набор типов форм керамики совпадает с дэнченским, в тесте кухонной керамики имеется незначительная примесь шамота (но нет дресвы), совпадают виды орнаментальных элементов и композиций на кухонной и столовой керамике. В Незвиско, судя по публикациям, численно преобладает орнаментация столовой посуды тремя параллельными линиями, расположенными в верхней части сосуда — 45,8%, двумя линиями орнаментировано 16,2%, четырьмя — 12,5%, прочие единичные, а на ту-лове преобладают простые угловые композиции. К тому же количественно элементы орнамента в Незвиско располагаются так: угловой рисунок — 55,1%, волютовый — 26,45%, прямые линии — 4,1%. Некоторые сосуды украшены только ямками (10,2%), на отдельных из них прослежена тенденция перемещения ямок в межленточное пространство. С.Маринеску-Был-ку при анализе тырпештской керамики отмечала наибольшую близость этого поселения с не-звиским, а не флорештским (Маппеэси-ВЛси 1981: 14). Судя по публикациям (Маппеэси-ВАси 1981: Ад.27-30), орнаментация столовой керамики на поселении Тырпешть представлена так: углы — 42,3%, волюты — 26,9%, прямые линии — 11,5%, ямки — 15,4%. С другой стороны, в материалах Незвиско и Тырпешть прослежено разложение орнаментальных композиций, характерное для второй группы памятников типа Гура-Каменчий: заглаживание-пролащивание линий, размещение ямок между линиями, или одна соединяет две линии.

Для Тыпрешть исследовательница отмечает влияния, идущие из области групп Желиз, Шарка (Маппеэси-ВАси 1981: 14-16; Оитйгеэси 1981: 233-240).

Такому положению соответствуют находки с поселения Сынжерей I. ЖХК № 1,2,9 Дэнчень I. Желизовецкая керамика найдена в Дэнчень I, Сынжерей I (Рис.77:1; 80:6). Сосуд типа Шарка (?) — в Дэнчень I (ЖХК 9). Аналогии ему известны в Могельнпице (ЧССР) (ПсИу 1974: Ид.4,2-3). Влияниям, идущим с северо-запада, соответствует орнаментация мисочки мотивом «бегущей волны» и фрагмент с множеством близко расположенных тонких прочерченных дуговидных линий (культура Бюкк-?) (Рис.76:5).

С.Маринеску-Былку отнесла поселение Тыр-пешть к самому позднему этапу существования КЛЛК на территории Румынии. При этом отметила, что отдельные черепки имеют выемчатый узор в виде прямоугольников «шахматной доски», «волчьих зубов», обычных для культуры Боян. На основании данных признаков автор определила доживание КЛЛК в Молдове до появ-

ления памятников культуры Боян фазы Джулеш-ты (этап Гряка) (Marinescu-Bilcu 1972: 165-169; 1981: 15-16). На основании материалов Тыр-пешть, она заполнила лакуну между памятниками культуры Боян и Прекукутень I. Поселениям типа Тырпешть была отведена роль компонента в сложении последней. К этому же времени отнесено поселение Незвиско. Молдавские памятники, в основном Флорешть I, определялись исследовательницей как достаточно поздние, но моложе Тырпешть (Marinescu-Bilcu 1972; 1981). Этого же мнения придерживается в своих работах Е.Комша (Com§a 1985: 417; 1987: 33-37).

Для определения позиции второй группы памятников Молдавии (Гура-Каменчий VI, Флорешть I, Сынжерей XI) обратимся к работам Ю.Павука, разработавшего периодизацию КЛЛК и группы Желиз восточного ареала (Pavuk 1969; 1970; 1981). Основываясь на немногочисленных материалах Словакии, в основном из объекта Стурово 222/66 и сосудов из погребений 3/64, 6/64, 17/65 в могильнике Нитра (Pavuk 1972: Abb. 24,11; 28,11; 29, 7,11), он выделил следующие главные, по его мнению, признаки третьей фазы младшей КЛЛК: расположение ямок группами, друг над другом, между линиями (как первый показатель появляющейся группы Желиз), господство дугообразного рисунка, появление дополнительных элементов — чередование залощенных и матовых лент в орнаментации, заполнение процарапанных линий изредка красной краской. Им отмечена также общая усложненность орнаментальных композиций, сочетание волют, углов и пр. (Pavuk 1969: 273 и след.). Эта фаза наиболее гипотетична в схеме Ю.Павука, поскольку, как он отмечал сам, в Словакии пока нет достаточного числа «чистых» объектов (Pavuk 1969: 275). Это же подтверждают материалы поселения Луцк (Гнидава) на Волыни (Miloiycic 1951: fig.1; Пассек, Черныш 1963: табл.!): два стиля орнаментации — нотная и группы Желиз первой фазы — встречены вместе (см., например, Geslerowa 1985).

Как нам представляется, выделенная вторая группа памятников на территории Молдовы, как нельзя лучше соответствует признакам третьей фазы младшей КЛЛК восточного ареала. Наиболее поздний характер этой группы подтверждают многие черты в материальной культуре, в том числе в керамике, свидетельствующие о сохранении собственной этнической традиции в то время, когда на основной территории уже существовала и развивалась группа Желиз. К наиболее поздним чертам этой группы памятников относятся следующие.

Увеличение в кухонной керамике значения неорганических примесей, таких как шамот и дресва. Последняя встречается только в материалах самых последних памятников с желизо-вецкими чертами, например, в Луцке на Волыни (обработано автором). Сосуды — и столовые, и кухонные — обработаны и обожжены гораздо

лучше, чем раньше. Становится меньше сосудов полушаровидной формы с сильно стянутым устьем, также исчезают высокие кубки VII типа. Наиболее разнообразным становится набор мисок: «шлемовидные» и с выделенным поддоном. К характерным чертам этой группы относится орнаментация столовой посуды двумя линиями под венчиком, а на тулове волютовым усложненным рисунком (Pavuk 1969: 276, АЬЬ.6-7,10,25). Ямки располагаются по иному, чем это было принято в первой группе. Расположение ямок друг над другом, между линиями, уменьшение их в размере, заполнение красной краской, частый отказ от них при орнаментации сосудов, все это свидетельствует об изживании одной из характернейших черт КЛЛК. Появление в орнаментации кухонной керамики новых мотивов — круглые, квадратные, треугольные наколы штампом, элементы «кришского» орнамента — защипы. Подобный орнамент есть в Луцке (Miloycic 1951: 112, АЬЬ.1,8; Пассек, Черныш 1963: табл.О, в материалах группы Желиз в Венгрии (Титов 1980: 301, Рис.180, 3-4,6, 177, 9). Необходимо напомнить, что орнаментация кухонной керамики в кришских традициях станет обычной для следующих за КЛЛК культур в данном регионе — Прекукутень II, III (Збенович 1980: 10-19; Marinescu-BTlcu 1974: Ид.52; 4). Как считает Г.Думитреску, кришские черты возникли в керамике формирующейся культуры Прекукутень под воздействием Винча-Турдош, генетически связанной с культурой Криш (Думитреску 1960: 38-41). Начало этих связей, видимо, следует отнести ко времени конца развития КЛЛК, которое демонстрирует нам материалы второй группы. Об этой же направленности связей группы Гура-Каменчий с юго-западом свидетельствует керамика из Флорешть I, Цыра II, орнаментированная наколами в лентах. РГригель, выяснявший время появления подобной орнаментации в Малопольше (Grigel 1978), привлек также и находки с нашей территории. Появление его в Малопольше он объясняет, вслед за Е.Неуступным, влиянием культуры Винча на этапе В1-В2. В Словакии этот орнамент выступает с материалами, типичными для поздней фазы младшей КЛЛК и группы Желиз (Pavuk 1969: 273).

Наиболее ярко связи через орнаменты отразились именно на памятниках поздней КЛЛК: «кришский» колосковый защип, наколы в лентах — индикаторы винчанского воздействия на позднюю КЛЛК и Желиз, но не напрямую, через Карпатские перевалы из Трансильвании, а снова опосредованно «северным» путем через Словакию, Польшу и Верхний Днестр. Памятники Луцк (Гнидава), Гирка Полонка для Волыни (Охрiменко 1994: 92-93; 108, рис.3,6; 110, рис.6; 111, рис.4,7-8; 113, рис.3), Торское на Днестре (Пассек, Черныш 1963: Табл ^8; XIII: 18-19), Миховень в северной Молдове (Румыния) (игеи^и 1990: Pl.7:24); Цыра II, Флорешть I в Молдове (Пассек, Черныш 1963: Табл^:6;

XVIII: 1; XX: 13), Майнова Балка в междуречье Днестра и Южного Буга (Рис.95:1) маркируют это влияние.

Отметим, что наколы в лентах появляются в культуре Боян на этапе Алдень (Оот§а 1974: Ад.15-14).

Наличие во Флорешть I фрагментов с каннелюрами, дополнительными отпечатками маленького штампика и появление совершенно новой техники — превращение прочерченных линий в широкие глубокие овальные в разрезе бороздки, что-то среднее между каннелюрами и выемками, указывает на контакт с культурами, украшавшими сосуды каннелюрами (Боян, Прекукутень). О том, что контакты с юго-западом были двусторонние, свидетельствуют материалы культуры Боян фазы Болинтиняну и Джулешть, особенно на последнем этапе (Алдень) (Оот§а 1974: Ид.3;8; р1.14; 13/16). Это расходящиеся усиками ямки на боянских, прекуку-тенских черепках, спираль и дуги, комбинация широких и узких прочерченных линий, наколы полой трубочкой (Оот§а 1974: табл.10, 18,15), угловые композиции (Маппеэси-ВТ1си 1974: р1.35/ 8,9; Оот§а 1974: р1.15/4-6,9).

Появление такого орнамента было объяснено влиянием КЛЛК и даже ее участием в сложении как культуры Боян, так и Прекукутень (Оот§а 1974: 223-229; 1983: 415; Маппеэси-ВТ1си 1974: 114 и след.). В настоящее время имеются и памятники КЛЛК с такими же элементами в орнаментации. Имеющиеся в обеих культурах черты, свойственные друг другу, видимо, свидетельствуют о взаимных контактах и трансформации материальных черт в результате диффузии, что в дальнейшем послужит основанием для безболезненного слияния и образования нового культурного явления — культуры Прекукутень. Фактически подтверждением того, что развитие материальной культуры КЛЛК на территории Молдовы идет своим путем, отличным от основной ее территории, служит не только появление новых приемов орнаментации, но и отмирание старых. Особенно это хорошо видно на примере изменения ямочек, одного из главных этнизирующих признаков в культуре КЛЛК керамики с «нотным» орнаментом. Ямочки уменьшаются в размерах до наколов — 0,2-0,1 см, перемещаются с обычных для них линий, исчезают вообще, т.е. являют нам пример своей деградации. Тогда как в основной зоне своего развития, там, где КЛЛК сменяет Желиз, из расположения ямок между линиями, по две-три, а то и больше, появляется удлиненная общая насечка Желиза (Pavuk 1970: 250 и след.).

Типологическое положение памятников Молдовы как наиболее позднее периферийное явление в системе КЛЛК довольно хорошо подтверждается импортами групп Желиз и Шарка. В центральной Европе они уже знаменуют собой переход к энеолиту (Pavuk 1970: 43-64). В работе, посвященной желизовецкой группе, ав-

тор отнес памятники восточнее Карпат к поздней фазе младшей КЛЛК. Основанием для этого послужило главным образом его наблюдение о полном отсутствии эсовидных в профиле грушевидных сосудов в Словакии и во всем Карпатском бассейне и наличие их в Моравии, Чехии, Германии, Украине, Румынии. Наличие таких сосудов, по его мнению, указывает на тесный хронологический горизонт Желиз-Шарка. Ко времени их появления КЛЛК на Среднем Дунае уже не существовала (Pavuk 1969: 277 и след.). Наличие относительно большого процента сосудов такой формы в материале памятников Молдовы КЛЛК вроде бы подтверждает этот вывод.

С другой стороны, и анализ каменных тесло-образных орудий позволяет точнее установить место памятников. Нами была проанализирована партия шлифованных орудий из могильника в Нитре (Словакия) (Pavuk 1972: АЬЬ.24-29). Двенадцать изделий подразделились на два типа: плосковыпуклого сечения и подпрямоугольного. Построив график соотношения ширины и толщины в I типе, получили любопытную картину совпадения группировок тесел из Нитры с теслами Пруто-Днестровья (Рис.41 б). Ю.Павук датировал время существования могильника в Нитре средней и поздней фазой младшей КЛЛК восточного ареала (Pavuk 1972: 83).

Для предшествующих и последующих за КЛЛК культур Центральной Европы также характерно наличие шлифованных каменных орудий труда. Напомним, что на памятниках КЛЛК Молдовы количество орудий II типа (низкой трапециевидной формы и уплощенно-прямоугольно-го сечения) минимально — 8,5%. В Нитре их 8,3%. Преобладание таких орудий характерно для ранненеолитических культур: Старчево-Кё-реш-Криш, Альфёльдской линейной керамики (ТппдИат 1968: 45-70; КаНсЕ, Маккау 1977; 11гэи1еэси 1983: 22-41; Титов 1980: 90,148). Подобный же молдавскому набор каменных шлифованных орудий труда характерен для культур конца среднего и позднего неолита — ранние этапы культуры Бюкк, Боян, Прекукутень I (ЫсИагси 1974: АЬЬ.7, 5-8: 41; Оот§а 1974: Пд.22, 1-12; Маппеэси-ВТ1си 1974: АЬЬ.12).

С.Венцель, рассмотревший каменные орудия первых земледельцев, отмечал индикаторную роль долот типа Бchuhleistenkeil. По его мнению, появляются они впервые в течение средней ступени КЛЛК в Богемии, переходят затем на ступень Шарка и существуют позднее (в желизовецкой группе), причем развитие идет от низких форм к высоким ^епс! 1960). Преобладание колодкообразных долот в группе Желиз Венгрии отмечает В.С.Титов: «каменный шлифованный колодкообразный топор продолжает оставаться одной из самых частых находок среди в общем-то довольно редко встречающихся каменных орудий труда на поселениях группы Желиз» (Титов 1980: 308). Эту же тен-

денцию отмечает Я.Рульф для Билани (РиН 1989: 144).

При сопоставлении каменных шлифованных орудий труда и керамики с поселений Молдовы, четко прослеживается взаимосвязь: керамика — камень. Так, с одной стороны, преобладающее число колодковидных долот высокой формы типа ^ в материале поселений Гура-Камен-чий VI и Флорешть I (соответственно 81,8% и 66,6%), появление в их инвентаре утолщающих книзу долот с подквадратным сечением говорит о принадлежности этих памятников к поздней фазе существования младшей КЛЛК с нотным орнаментом. С другой стороны, это положение подтверждает анализ керамики. Здесь имеется значительный процент орнаментальных композиций, выделенных Ю.Павуком для завершающей фазы развития младшей КЛЛК (Pavuk 1969: 269-367). Процент такой керамики на поселении Дэнчень I минимален и связан с памятниками промежуточной группы, колодковидные высокой формы долота подтипа А в I типе занимают только второе место по численности (28,6%), акцент здесь перенесен на тесла подтипа С (42,7%). Следовательно, общий облик памятника Дэнчень I более ранний, чем приведенных выше поселений.

Обзор древностей КЛЛК Карпато-Поднестро-вья и сравнение с материалами памятников Пруто-Поднестровья позволяет наметить следующие соответствия их друг другу.

Группе Дэнчень I, c амым ранним памятникам Пруто-Днестровья, соответствуют видимо материалы поселений румынской Молдовы: Ларга Жижия, Дэнешть.

Наибольшее количество памятников КЛЛК Румынии соотносится с переходной группой Молдовы (Сынжерей I ЖХК № 1,2,9 Дэнчень I): Глэвэнештий Векь, Судиц, Хэрман, Траян. Замыкает их Тырпешть как наиболее позднее явление КЛЛК в Карпато-Попрутье. Целесообразно эту группу памятников наименовать тип Тыр-пешть.

В Пруто-Днестровском междуречье эволюция КЛЛК продолжается в ее третьей группе памятников типа Гура-Каменчий.

Выделенные румынскими исследователями группы памятников КЛЛК на территории Карпа-то-Попрутья соответствовали этапам освоения этой территории и характеризовались особыми отношениями с местными племенами. В результате контакта носителей КЛЛК второй фазы (Оот^ 1985: 414) с культурой Дудешть (этап Черника)в Центральной Мунтении, сформировалась культура Боян. А с носителями 3 фазы КЛЛК (памятник Тырпешть) и Боян второй фазы (Джулешть) образовалась культура Прекукутень I. Комша определяет территорию этого взаимодействия югом Молдовы (Сот^ 1974: 244). Маринеску-Былку считает, что подобные культурно-этнические контакты происходили на юго-востоке Трансильвании, а также в западной и

центральной частях Молдовы (Marinescu-Bilcu 1974: 127-128). Поскольку по их мнению, памятники Пруто-Днестровья старше Тырпешть и соответствуют второй фазе КЛЛК, то к моменту развития культуры Прекукутень I последних на этой территории уже не было. А это, в свою очередь, позволило носителям Прекукутень второго этапа быстро освоить территорию Пруто-Дне-стровья (Збенович 1980: 163; 1985: 20). Однако теперь, с выделением второй, более поздней группы памятников на территории Молдовы, вопросы взаимодействия Боян, КЛЛК и Прекукутень следует видимо пересмотреть, точнее определить участников и время этих процессов. На территории Молдовы не найдены памятники культуры Боян, Прекукутень I, и Пруто-Днес-тровье как бы выпадает из зоны главных событий формирования культур конца неолита — энеолита. Первые, наиболее ранние памятники на этой территории типа Дэнчень указывают на активные контакты с культурами Центральной Европы (северо-западом) и лишь редкие с юго-западом. Время этих памятников определяется последней фазой культуры Дудешть (Черника). Для этого времени можно говорить и о контактах с БДК, отмеченных в Сорока V не только керамическим «импортом» КЛЛК в среде БДК, но и явным заимствованием. Округлобокий сосуд с невысоким прямым венчиком изготовлен по образцам столовых сосудов КЛЛК.

Поселение Сорока V связывают обычно с раннесавранским этапом существования БДК, что может косвенно свидетельствовать о контактах с ранними для Пруто-Днестровья памятниками КЛЛК типа Дэнчень. Только отдельные комплексы Дэнчень I (ДХК 1,2,9), поселение Сынжерей I, Незвиско, Тырпешть указывают на их сосуществование с Желиз, Шарка. В этих материалах явственны новые черты, которые станут характерными для последующей фазы развития КЛЛК этой территории — поселения Гура-Каменчий VI, Флорешть I, Сынжерей XI, Цыра II. На прочих территориях этому времени соответствуют только памятники Луцк на Волыни, Торское, Котоване на Украине. Хронологически они синхронны культурам Винча В1В2, а также Боян фазы Джулешть и возможно первого этапа культуры Прекукутень I. Для этого этапа отмечено усиление и углубление контактов КЛЛК и БДК, которое выразилось в смешении керамических традиций двух культур на поселении Майнова Балка, расположенном в междуречье Днестра и Южного Буга. Продолжаются контакты на уровне «импорта». Фрагмент венчика с орнаментацией в стиле «Шарка» (ряды подтреугольных наколов, «посаженных» на тонкие линии-бороздки) и техникой КЛЛК выделил В.Г.Збенович в коллекции поселения Сав-рань поздней БДК (Збенович 1989: 176). Правда, в его работе к этому времени КЛЛК с Днестра уже исчезла (Збенович 1989: 175).

Обратный, восточный «импульс» в матери-

алах КЛЛК зафиксирован подъемным материалом с поселения Гура-Каменчий VI двух фрагментов округлобоких мисок КЛЛК, орнаментированных внутри и снаружи. В одном случае прочерченными линиями и мелкозубчатыми ко-сорасположенными отпечатками створкой раковины (Рис.88:1-2). Во втором, под краем венчика прочерчены треугольники вершинами вверх, заполненные косыми насечками. Внутри прослежены слабые отпечатки мелкозубчатой кочалки (?) или шнура (?). Подобная орнаментация, вероятно, имеет исходным источником области Сурско-Днепровской культуры и определяет более дальнюю перспективу контактов КЛЛК в восточном направлении. Материалы КЛЛК поздней фазы типа Гура-Каменчий в среде Сурско-Днепровской культуры известны уже давно (Даниленко 1969: 188, рис.39: 1,4,6-7). Все развитие КЛЛК на территории Молдовы умещается в промежуток времени, соответствующий последней фазе культуры Дудешть и до Прекукутень II. Подтверждением служит стратиграфия Флорешть I: позднейшая КЛЛК перекрыта флорештской фазой (Прекукутень II) раннего Триполья (Пассек 1958; 1959; 1960; Збенович 1985: 22-23).

По абсолютному датированию все развитие КЛЛК в Европе с ее двумя этапами, многочисленными фазами и группой Желиз укладывается в 700-600 лет от 5500 до 4900 са1.ВС (Qutta 1970: 426; Whittle 1985: 38; Cahen, Gilot 1983: 21-40). Для памятников КЛЛК Пруто-Днестров-ского междуречья нет определений абсолютного возраста. Однако имеются две даты для по-

селения Тырпешть в Румынии — (Bln 800)-4220±100 BC и (Bln 801) 4295±100 BC (Marinescu-Bílcu 1974: 140), что при калибровке составило 5100-5000 (Horvarth, Hertelendi 1994: 118) и находится в полном соответствии с определенным типологически для наших памятников положением. Они соответствуют концу среднего (тип Тырпешть) и началу позднего (тип Гура-Каменчий) этапов КЛЛК Карпато-Поднестровья. При этом, вероятно, поздний тип памятников Гура-Каменчий продолжал свое существование и в начале V тыс. до н.э., что подтверждает дата для поселения культуры Прекукутень II Подурь Дялул (Румыния) (Bln 2804) 5820±50 (3879 uncal. BC), соотносимая с верхним слоем Флорешть I (Monah 1987: 78).

При уточнении позиции ранних памятников типа Дэнчень, мы можем, в какой-то мере, опереться на дату С14 для поселения БДК Сорока V (Bln 585) 4545±100 = 5280-5200 cal BC (Маркевич 1974: 38), которая уводит нас в последнюю четверть VI тыс. до н.э. Общий промежуток времени составит для КЛЛК Пруто-Днестровья не более 300 лет.

Основные различия, наблюдаемые между памятниками выделенных этапов, заключаются в том, что черты, унаследованные носителями КЛЛК на среднем этапе развития культуры в Центральной Европе, выражены достаточно сильно. Комплексы финального этапа демонстрируют пример дальнейшего развития и видоизменения основных черт культуры и появление новых, в которых отражен процесс ее исчезновения вообще.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Носители культуры линейно-ленточной керамики освоили территорию Пруто-Днестровс-кого междуречья в последней четверти VI-нача-ле V тыс. до н.э. В поиске плодородных земель при быстро растущих коллективах происходит заселение благоприятных для обитания районов Карпато-Поднестровья. Концентрации выявленных здесь пунктов представляют собой особую Молдавскую группу памятников. Она вычленяется как географически, так и исторически из общей линии развития восточной ветви КЛЛК специфической исторической судьбой, которая была предопределена сильным южным влиянием, контактом и взаимодействием с культурами Дудешть-Боян-Прекукутень на юге и БДК на востоке.

В своей работе мы представили подробно лишь восточную часть этого явления. Время проникновения приходится на период расцвета и усиления культуры; средняя фаза младшей КЛЛК. Освоение территории шло с запада из Запрутской Молдовы. Прямой путь по Среднему Днестру оказался закрыт носителями БДК. Возможно и природные условия Северомолдавского плато не устраивали переселенцев. Ос-

новной зоной заселения стала центральная часть Пруто-Днестровья с лучшими черноземными и пойменными почвами, пригодными для земледелия.

Поселения представляют собой достаточно крупные от 1 до 5 га объекты, на которых прослеживается горизонтальное смешение жилых и хозяйственных сооружений, свидетельствующие о долговременности их существования с изменениями в материальной культуре, особенно керамике.

Жилищно-хозяйственные комплексы поселений образуют отдельные домохозяйства, каждое из которых занимало территорию в 400-500 кв.м. В этой структуре вычленяется «двор» 60-100 кв.м и жилые объекты от 15 до 45 кв.м. интерпретируемые как дом для одной семьи. Жилищами чаще всего служили углубленные в землю полуземлянки, реже встречаются наземные сооружения (Дэнчень I, Гура-Каменчий VI, Дур-лешть I).

Для всей восточной периферии КЛЛК землянки и полуземлянки являются основным видом жилья. На отдельных поселениях прослежены хозяйственные ямы, а также полууглублен-

ные наземные и столбовой конструкции амбары. Последние имеются только на памятниках, общий облик материальной культуры которых свидетельствует о наличии рентабельного земледелия (Дэнчень I, Дурлешть I) и их практически нет там, где в хозяйстве ведущую роль играет скотоводство (Флорешть I).

Очевиден поликультурный характер земледелия носителей КЛЛК в Пруто-Днестровском междуречье, на нашей территории, поскольку наряду с зерновыми (все пять видов пшеницы, два видя ячменя, просо) и огородными (бобовые) культурами могли возделываться и плодовые (черешня, алыча). В инструментарии обитателей поселений выявлен соответствующий характеру земледелия набор орудий труда: для первичной обработки земли — роговые наконечники землекопалок, мотыги; для уборки урожая — вкладыши серпов; для обработки зерна каменные зернотерки, куранты, песты. В домашнем стаде присутствует «неолитическая триада»: крупный рогатый скот, мелкий рогатый скот и свиньи. На всех памятниках первый вид является ведущим, а два последних меняются местами, отражая конкретную ситуацию каждого поселения. Немаловажную роль в хозяйстве обитателей поселения играло, видимо, собирательство, а рыболовство совсем не документировано находками. На отдельных памятниках прослежено увеличение доли скотоводства и охоты в хозяйстве их обитателей (Флорешть I, Цыра II, Рогожень II). Сложность хозяйства в рамках единой общности КЛЛК Пруто-Днестров-ского междуречья объясняется, видимо, принципом оптимизации: выживание в конкретных эколого-социальных условиях с минимальным риском.

Важнейшей сферой деятельности на всех поселениях является производство орудий труда, изготовлявшихся из кремня, различных пород камня, кости, рога и дерева. Часть орудий изготовлена из привозного прутского кремня (около 50% в Дэнчень I). Так же с запада могла поступать часть каменных шлифованных орудий труда из амфиболита и туфа. Основное же число орудий изготовлялось из местного сырья: меловой кремень, песчаник. Производство орудий труда было децентрализовано, так же как и сами производственные процессы. Однако имеются отдельные свидетельства о возможных зачатках специализации как в производстве орудий труда, так и в косторезном деле.

Различие в материальной культуре трех фаз молдавской группы памятников достаточно четко выявлено и в «поведении» теслообразных каменных шлифованных орудий труда. На поздних резко преобладают долота высокой формы, классические колодковидные, тогда как на ранних — тесла.

Широко распространенным производством на каждом поселении было керамическое. Судя по орнаментации керамики, формам и техноло-

гическим способам ее изготовления, обитатели поселений продолжали употреблять и развивать основные приемы, характерные для КЛЛК «материнской» основной территории — Центра Европы. Однако унаследованные черты материальной и духовной культуры по мере развития племен на поздних фазах начинают перерабатываться и видоизменяться, что и позволило нам рассматривать КЛЛК на территории Карпато-Поднестровья как особую молдавскую группу памятников. Кроме уже отмеченных различий в сфере хозяйственной и производственной деятельности обитателей, наиболее ярко новое проявляется в производстве керамической посуды. Такими индикаторами поздней фазы являются: новая отощающая примесь в кухонной керамике — дресва; разнообразие пласти -ческого и углубленного орнамента — защипко-вый «кришский», наколы-штампы. Яркие отличия наблюдаются в орнаментации столовой керамики: наряду с угловым шире применяется волютовый, эти два вида комбинируются между собой, создавая более сложные и разнообразные орнаментальные композиции. Ямочки, наиболее характерная черта «нотного» орнамента, становятся меньше размерами, покидают свои места на линиях, располагаясь между ними по несколько в ряд или вообще отсутствуют. Прочерченные линии превращаются в каннелюры-желобки, пока еще сохраняя углово-во-лютовые мотивы КЛЛК. Но это уже иная техника, сигнализирующая не только о контактах с иными культурами, употребляющими такую технику, сколько о готовности самой КЛЛК видоизмениться, о начале такого видоизменения.

Материалы ранних памятников типа Дэнчень позволяют согласиться с предположением С.Маринеску-Былку о доживании позднекришс-ких традиций к моменту появления в междуречье носителей КЛЛК. Возможно, включением этого населения в среду культуры объясняется столь быстрое и плотное заселение Пруто-Дне-стровья носителями КЛЛК.

Процесс отразился в материалах поздних памятников типа Гура-Каменчий увеличением кришских традиций орнаментации как кухонной керамики (защипы, барботина, разнообразие налепов и наколов), так и столовой (биконичес-кие с перегибом, подчеркнутым валиками или упорами).

Безусловно, для ранних памятников устанавливается контакт на уровне «импортов» с культурой Дудешть, а для памятников Румынии он был непосредственным.

Группа памятников типа Дэнчень и ЖХК №№1, 2, 9 Дэнчень I, Сынжерей I относятся к концу среднего и началу позднего этапа младшей КЛЛК восточного ареала распространения, что хорошо подтверждается материалом группы Шарка и Желиз в Дэнчень I и Сынжерей I. Общий облик материальной культуры, свойственный для средней фазы младшей КЛЛК,

можно объяснить только запаздыванием развития в условиях дальней периферии. Наибольшее соответствие группа находит с поселениями Тырпешть (в Румынии) и Незвиско (на Украине), которые, в свою очередь, являются наиболее поздними для своих территорий.

Выделенная специфическая для молдавской группы памятников поздняя фаза, представленная поселениями Флорешть I, Гура-Камен-чий VI, Сынжерей XI, представляют собой последний завершающий этап развития КЛЛК Центральной Европы в чистом виде, поскольку в основной зоне своего существования (Средний Дунай, Центральная Европа) в материалах этого этапа постоянно присутствуют элементы группы Желиз. Наличие поздних памятников в пределах Молдавской группы со следами четких изменений в материальной культуре, объясняется и проникновением сюда новой волны переселенцев из материального очага и саморазвитием культуры на месте.

Связь памятников типа Тырпешть (переходные) с основной исходной территорией явственно видна во влияниях — Желиз, Шарка, Бюкк, Сакалхата. Кроме того, прослеживаются взаимоотношения и с юго-западными культурами, существовавшими на территории Румынии — Боян на этапе Болинтиняну и Джулешть. На поздних этапах существования КЛЛК группы Гура-Каменчий VI связь с северо-западными культурами и группами Центральной Европы ослабевает. В материальной культуре явственно отражается контакт с юго-западом — культура Вин-ча-Турдош (?), Криш, культура Боян на этапе Джулешть (фаза Алдень). Скорее всего, поздние памятники Пруто-Днестровского междуречья КЛЛК существуют параллельно с Прекукутень I, чему служат подтверждением отдельные черты в керамическом материале. Отмеченные видоизменения в орнаментации керамики поздних памятников, видимо, частично содержит ответ на вопрос: «Куда исчезла КЛЛК?». ПотеЛ И Т Е Р А Т У Р А

Антонова Е.В. 1977. Антропоморфная скульптура древних земледельцев Передней и Средней Азии. Москва.

Археолопчы пам'ятки Прикарпаття i Волин кам'яного

вку. 1981. Ки'в, Наукова думка, с.147-269. Безусько Л.Г., Климанов В.А., Шелег И.А., Сосенко Ю.Р. Климатические условия Украины в поздне-ледниковье и голоцене // Палеоклиматы голоцена Европейской территории СССР Москва, с.125-135.

Безусько Л.Г., Котова И.С. 1997. Культура линейно-ленточной керамики на Украине и ее природное окружение // Археология и этнология Восточной Европы. Материалы и исследования. Одесса, с.140-152.

Бибиков С.Н. 1951. Культовые женские изображения племен Юго-Восточной Европы. // СА, XV, с.122-139.

Бибиков С.Н. 1953. Раннетрипольское поселение

рять ее очень легко: теряешь «ноту» — исчезает культура. Для Пруто-Днестровья фиксируется процесс взаимодействия КЛЛК и ее восточных соседей на протяжении долгого времени: начальный в самчинскую и последующий в савранскую фазы БДК. С поздним этапом существования БДК и КЛЛК связаны материалы поселения Майнова Балка, Гура-Каменчий VI. Они указывают на сложную культурно-этническую ситуацию региона Прут-Днестр в переходный нео-энеолитический период. При этом можно говорить о сложности процессов, происходивших в это время в среде самой КЛЛК. Основная масса ее носителей к западу от Днестра была втянута в процесс трансформации и возникновения нового культурного явления Прекукутень — раннее Триполье. При этом можно предположить отток части носителей КЛЛК за Днестр и включение их в культуры Днестровско-Днепров-ского региона. Импорты и отмеченный культурный синкретизм указывает на это направление развития связей.

Вопрос о роли носителей КЛЛК в этногене-тическом и культурном процессах становления и развития племен культуры Прекукутень — раннее Триполье в настоящее время в основном решен. Румынскими археологами определен компонент КЛЛК в сложении культуры Боян наряду с культурой Дудешть, а затем ее же с культурой Боян в образовании Прекукутень, в результате чего была создана яркая и мощная Кукутень-Триполье. Крайняя восточная периферия КЛЛК Пруто-Днестровья становится трамплином для последующего энеолитического периода расцвета производящего хозяйства Юго-Восточной Европы.

Первостепенным представляется изучение молдавской группы памятников КЛЛК по обоим берегам Прута в их единстве, каким они были в конце VI тыс. до н.э. Конечно, при условии, что все составляющие будут иметь отработанную систему для сравнения друг с другом.

Лука-Врублевецкая на Днестре // МИА № 38. М., с.1-408.

Бибиков С.Н. 1962. Из истории каменных серпов на Юго-Востоке Европы // СА № 3, с.3-24.

Бибилкис Г.М., Друмя А.В., Дубиновский В.Р., Покати-лов Б.Н. 1978. Геоморфология Молдавии. Кишинев, Штиинца, 165 с.

Бобринский А. А. 1978. Гончарство Восточной Европы. М, Наука.

Бикбаев В.М. Памятники позднего палеолита - раннего Триполья в Лазовском районе // Археологические исследования в Молдавии. 1974-1976 гг. Кишинев, Штиинца, с.191-200.

Бикбаев В.М. 1986. Отчет трипольской экспедиции о работе на археологическом памятнике Бологаны I в 1985 г. Кишинев, Архив МАЭ АН МССР.

Борзияк И.А., Дергачев В.А. 1989. Новый тип неолитических памятников в Молдавии // Археологические исследования на Украине в 1976-1979 гг. Тез.

докл. Днепропетровск, с.36-37.

Бучинский И.Е. 1957. О климате прошлого Русской равнины. Ленинград.

Бырня П. П. 1985. Отчет о работе Требуженской археологической экспедиции на поселении Скок в 1985 г. Кишинев, Архив МАЭ АН МССР.

Василенко Б.А. 1971. Отчет о работе в 1971 г. Киев. № 1971/38, ИА АН УССР.

Васип М. 1936. Преисториска Винча III. Бластика. Бе-оград.

Возникновение и развитие земледелия. 1967. М., Наука, с.3-231.

Геология СССР 1969. Молдавская ССР. Т.45. М, Недра.

Давид А. И., Маркевич В. И. 1970. Хозяйство и фауна неолитических поселений Среднего Поднестровья // Фауна кайнозоя Молдавии. РИСО АН МССР. Кишинев, с.53-74.

Давид А. И. 1982. Формирование териофауны Молдавии в антропогене. Кишинев, Штиинца, с.150.

Давид А. И. 1997. Фауна млекопитающих мезолитических и неолитических поселений Республики Молдова // Vestigii arheologice din Moldova, p.111-121.

Давня iCT^ia УкраЫи. 1997. КиТв, том 1, 557 с.

Даниленко В.Н. 1969. Неолит Украины. Киев, Науко-ва Думка, 258 с.

Даниленко В.Н. 1985. Буго-Днестровская культура // Археология Украинской ССР. Т.1. Киев, Наукова Думка, с.118-126.

Дворянинов С.О. 1982. Поселение культуры лУйно-стрiчковоi керамик Майноыв Балка на Одесщин // Археолопа. Т.38. Ки'в, Наукова Думка, с.93-96.

Дергачев В. А. 1966. Археологические разведки в долине р.Ишновец // Сборник работ молодых ученых. Кишинев, Штиинца, с.244-246.

Дергачев В.А. 1980. Памятники позднего Триполья. Кишинев, Штиинца, с.3-205.

Дергачев В.А., Ларина О.В., Постикэ Г.И. 1981. Отчет о работе Данченской археологической экспедиции в 1980 г. Фонды МАЭ АН МССР. Кишинев.

Дергачев В.А., Ларина О.В., Постикэ Г.И. 1983. Раскопки 1980 г. на многослойном поселении Данче-ны I // АИМ в 1979-1980 гг. Кишинев. С. 112-136.

Долуханов П.М. 1984. Развитие природной среды и хозяйство первобытного населения Восточной Европы и Передней Азии в позднем плейстоцене. Автореф. дисс. на соиск. уч. степени доктора гео-графич. наук. М. С.1-54.

Думитреску Г. 1960. К проблеме происхождения доку-кутенской культуры // МИА ЮЗ СССР и РНР. Кишинев, Картя Молдовеняскэ, с.33-47.

Журавльов О., Охрiменко Г. 1994. Палеозоолопчы дан пам'яток КЛЛК Волин // Археолопчы пам'ятки та iсторiа стародавнього населения Украши, № 1, Луцк, Вежа, с.144-167.

Захарук Ю.Н. 1953. Зв^ про работу Дшстрянс^ экспедици 1953 р. Архив Отдела археологм ИОН. Львiв.

Захарук Ю.Н. 1959. О так называемой волынской группе культуры линейно-ленточной керамики // СА, XXIX-XXX, с.114-118.

Захарук Ю.Н. 1971. Пам'ята культури лiнiйно-стрiчковоi керамик // Археолопя УРСР Т.1. Ки'в, Наукова Думка, с.96-104.

Захарук Ю.Н., Телегин Д.Я. 1985. Культура линейно-ленточной керамики // Археология УССР. Т.1, Наукова Думка, с.126-133.

Збенович В.Г. 1980. Поселение Бернашевка на Днестре. Киев, Наукова Думка, с.1-177.

Збенович В.Г. 1985. Раннетрипольские племена на территории Украины. Автореф. на соиск. уч. степени докт.ист.наук. Киев, с.3-35.

Зеликсон Э.М. 1977. О палеогеографической интерпретации споропыльцовых спектров с большим содержанием пыльцы орешника // Изв. АН СССР. Серия географическая. № 2, с.102-112.

История Молдавской ССР. Т.1. Кишинев, Карта Молдовеняскэ, 1987, с.5-414.

История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. 1986. М., Наука, с.1-572.

Кабо В. Р. 1980. У истоков производящей экономики // Ранние земледельцы. М., Наука, с.59-85.

Кетрару Н.А. Памятники эпох палеолита и мезолита // АКМ. Вып.1. Кишинев, Штиинца, с.5-177.

Козак Д.Н., Козак Н.С. 1974. Работы в с.Подберезцы // АО 1973 года. М., с.284-285.

Коробкова Г.Ф. 1970. Работы экспериментальной группы молдавской археологической экспедиции // АО 1969 г. М., с.350-351.

Коробкова Г.Ф. 1974. Экспериментальное изучение орудий труда трипольской культуры // АО 1973 года. М., с.420-421.

Коробкова Г.Ф. 1975. Культуры и локальные варианты мезолита и неолита Средней Азии (по материалам каменной индустрии) // СА № 3, с.8-27.

Коробкова Г.Ф. 1975а. Экспериментально-трасологи-ческое изучение производств трипольского общества // АО 1974 г. М., Наука, с.439-440.

Коробкова Г.Ф. 1975б. Трипольские мотыги и проблема трипольского земледелия // 150 лет Одесскому археологическому музею АН УССР. Тез. докл. юбил. конф. Киев, с.37-38.

Коробкова Г.Ф. 1969. Орудия труда и хозяйство неолитических племен Средней Азии // МИА № 158. М., с.5-198.

Коробкова Г.Ф. 1981. Хозяйственные комплексы ранних земледельческо-скотоводческих обществ Юга СССР. Автореф. дисс. на соиск. уч. степени доктора ист.наук. М., с.1-40.

Коробкова Г.Ф. 1987. Хозяйственные комплексы ранних земледельческо-скотоводческих обществ Юга СССР. Ленинград, Наука, с.1-319.

Косько А. 1994. О роли днестровского пути в контактах раннеземледельческих культурных обществ в бассейне Балтийского и Черного морей // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья V тыс. до н.э. - V в. н.э. Тирасполь, с.17-18.

Краснов Ю.А. 1971. Раннее земледелие и скотоводство в лесной полосе Восточной Европы // МИА № 174, Наука, с.3-166.

Кременецкий К.В. 1987. Природные условия неолитических поселений Причерноморья. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. географ. наук. М., с.3-20.

Кременецкий К.В. 1991. Палеоэкология древнейших земледельцев и скотоводов Русской равнины. М., 193 с.

Крижевская Л.Я. 1992. Начало неолита в степях Северного Причерноморья. С.-Петербург, 177 с

Кричевский Е.Ю. 1940. Из истории Дунайского понизовья в неолитическую эпоху // КСИИМК, вып^Ш, с.49-62.

Кричевский Е.Ю. 1940а. Древнее население Западной Украины в эпоху неолита и ранней бронзы // КСИИМК, вып.111, с.3-13.

Кричевский Е.Ю. 1949. Раннш неол^ i походження триптьсш культури // Палеол^ i неолп- УкраТни. Т.1, вип^И, КиТв, с.323-401.

Кричевский Е.Ю. 1949а. Орнаментация глиняных сосудов у земледельческих племен неолитической Европы // Ученые записки ЛГУ, № 85. Серия исторические науки. Вып.13, с.54-110.

Кънчев К. 1972. За накои способи за определяне на функционалното предназначение на каменните оръдия // Археология, № 1. София, с.14-21.

Крупенников И.А. 1992. Почвенный покров Молдовы. Прошлое, настоящее управление, прогноз. Кишинев.

Кузьминова Н.Н., Дергачев В.А., Ларина О.В. 1998. Па-леоэтноботанические исследования на поселении Сакаровка I // Revista Arheologica, № 2, р.166-182.

Ларина О.В., Рафалович И.А. 1979. Раскопки на многослойном поселении Данчены I // АО 1978 г. М., Наука, с.486-487.

Ларина О.В. 1981. Исследование многослойного поселения Данчены I // АО 1980 г. М., Наука, с.390.

Ларина О.В. 1982. Поселение культуры линейно-ленточной керамики Данчены I // АИМ 1977-78 гг. Кишинев, Штиинца, с.97-111.

Ларина О. В. 1983. Керамика линейно-ленточной керамики поселения Данчены I // Первобытные древности Молдавии. Кишинев, Штиинца, с.88-110.

Ларина О.В. 1987. Каменные шлифованные орудия труда культуры линейно-ленточной керамики (КЛЛК) на территории Молдавии // Известия АН МССР. Серия общественных наук. № 2. Кишинев, Штиинца, с.57-67.

Ларина О.В. 1988. Культура линейно-ленточной керамики Юго-Запада СССР (молдавская группа). Ав-тореф. дисс. Ленинград, 21 с.

Ларина и др. 1997 — Ларина О.В., Вехлер К.-П., Дергачев В.А., Коваленко С.И., Бикбаев В.М. 1997. Новые полевые исследования памятников мезолита и неолита Молдовы // Vestigii arheologice din Moldova. Chisinau, p.62-110.

Лассе Г.Ф. 1978. Климат Молдавской ССР. Ленинград.

Макарова Л.Н. 1974. Раскопки поселения культуры линейно-ленточной керамики у с.Рогожаны // АИМ 1973 г. Кишинев, Штиинца, с.40-46.

Макарова Л.Н. 1975. Исследование культуры линейно-ленточной керамики в Молдавии // АО за 1974 г. М., Наука, с.440-441.

Макарова Л.Н. 1982. Отчет отряда Молдавской экспедиции по изучению культуры линейно-ленточной керамики в 1974 г. Кишинев. Фонды МАЭ АН МССР, с.4-14.

Максимов А.Н. 1927. Скотоводство малокультурных народов // Ученые записки Института истории. М., т.И. Цит. по: Массон В.М. 1976. Экономика и социальный строй древних обществ. Ленинград, Наука, с.1-190.

Маркевич В.И. 1964. Материалы к карте неолитических памятников Пруто-Днестровья // КСОГАМ (за 1962 г.). Одесса, с.86-87.

Маркевич В.И. 1970. Многослойное поселение Новые Русешты I // КСИА, вып.123, с.56-68.

Маркевич В.И. 1973. Памятники эпох неолита и энеолита // АКМ. Вып.2. Кишинев, с.1-160.

Маркевич В.И. 1974. Буго-Днестровская культура. Кишинев, Штиинца, 174 с.

Маркевич В.И. 1979. Исследования Молдавской неолитической экспедиции // АО 1978 г. М., Наука, с.487.

Массон В.М. 1971. Поселение Джейтун (проблема становления производящей экономики). Ленинград, Наука, с.5-205.

Массон В.М. 1976. Экономика и социальный строй

древних обществ (в свете данных археологии). Ленинград, Наука, 1-190.

Массон В.М. 1981. Алтын-Депе. Ленинград, Наука, с.1-175.

Матвiейко М.В. 1970. Отчет. Исследования КЛЛК Гнщавського берегово хребта, зокрема Церковноi Прки 1968-70 рр. Ки'в. Архив ИА АН УССР, ф-е 5931.

Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений. Т.Ш. Ч.к М.-Л., изд. АН СССР с. 7-558.

Мовша Р. Г. Отчет о раскопках на поселении Жванец в 1970 г Киев. Архив ИА АН УССР

Монин С.И., Шишков Ю.А. 1979. История климата. М., Наука, с.5-400.

Охрименко Г.В. Разведки на Волыни // АО 1979 г. М., Наука, с.320.

Охрименко Г.В. 1982. Раскопки жилищ каменного века на Волыни // АО 1981 г. М., Наука, с.303.

Охрименко Г.В. 1984. Поселения культуры линейно-ленточной керамики в бассейне рек Стырь и Западный Буг // Материалы каменного века на территории Украины. Киев, Наукова Думка, с.104-107.

Охрименко Г.В. 1984а. Раскопки в окрестностях г.Луцк // АО 1983 г. М., Наука, с.337.

Охрименко Г.В., Гупало В.Д. 1984 б. Исследования на Волыни // АО 1983 г. М., Наука, с.338-339.

Охрименко Г.В., Середюк А.И. 1989. Новые памятники Дунайской и Лендельской культур на Волыни // Про-блеми исторИ та археологи давнього населення УРСР. Ки'в, 1989, с.164-165.

Охрiменко Г.В. 1994. Неолгт Волинг Луцьк «Де Мари», 119 с.

Пассек Т.С. 1946. Четвертая научная конференция ИА АН УССР // КСИИМК. Вып^И. М., с.162-178.

Пассек Т.С. 1949. Периодизация трипольских поселений // МИА № 10. М.. Наука, с.5-239.

Пассек Е.С. 1957. Некоторые итоги раскопок в Молдавии в 1955 г // КСИИМК. Вып.70, с.78-99.

Пассек Т.С. 1958. Новые открытия на территории СССР и вопросы ранненеолитических культур Дунайско-Днестровского междуречья // СА № 1, с.28-46.

Пассек Т.С. 1959. Семинар по вопросам первобытной археологии Молдавии, Румынии и прилегающих районов Украины // СА № 1. М.

Пассек Т.С. 1960. Результаты археологических раскопок у с.Флорешты в Молдавии в 1957 г. // МИА ЮЗ СССР и РНР. Кишинев, Картя Молдовеняскэ, с.49-58.

Пассек Т.С., Черныш Е.К. 1963. Памятники культуры линейно-ленточной керамики на территории СССР // САИ, вып.Б Мк М., Изд-во АН СССР, с.1-42.

Пассек Т.С. История племен в У-Ш тыс. до н.э. на территории Молдавии // КСИА. Вып.105. М., с.3-20.

Пассек Т.С., Черныш Е.К. 1970. Каменный век на территории СССР // Неолит Северного Причерноморья. Культура линейно-ленточной керамики. Буго-Днестровская культура // МИА № 166. М., Наука, с.117-130.

Пашкевич Г.О. 1989. Реконструкция асортименту куль-турних рослин епохи неол^-бронзи на территорИ Укра^ // Проблеми юторИ та археологи давнього населення УРСР Ки'в, с.172-173.

Пелещишин М.А. 1961. Новi матерiали до археологiчноi карти Волин // МДАПВ. Вып.3. Ки'в, с.138-148.

Пелещишин М.А. 1974. Племена культури лшшно-стрiчковоi керамки // Стародавне населення При-карпаття i Волиж. Ки'в, с.97-104.

Пелещишин Н.А. 1979. Исследования у с.Тадани на Буге // АО 1978 г. М., с.383-384.

Пелещишин Н.А. 1980. Разведки и раскопки в Львовской области // АО 1979 г. М., Наука, с.321-322.

Пелещишин Н.А. 1980а. Неолитическое поселение на Западном Буге // Археологические исследования на Украине в 1978-1979 гг. // Тезисы. Днепропетровск, с.35-36.

Пелещишин Н.А. 1987. Племена культуры линейно-ленточной керамики // Археология Прикарпатья, Волыни и Закарпатья (каменный век). Киев, Наукова Думка, с.99-109.

Петренко В.Г., Дворянинов С.А. 1991. Новые данные о неолитическом поселении Майнова Балка // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья. Киев, с.14-15.

Петренко В.Г., Сапожников I.B. 1993. Дослщження по-селення Майнова Балка // Археолопчш дослщження в УкраУ 1991 року. Луцьк, с.92-93.

Пономарев Н.А. 1955. История техники мукомольного и крупяного производства. Ч.1. М.

Пясецкий В.К., Охрименко Г.В. 1988. Исследования поселения Ровно // АО 1987. М., с.329-330.

Пясецький В.К., Охрiменко Г.В. 1990. Дослщження па-м'яток культури лiнiйно-стрiчковоi керамки на Волин // Археолопя № 4. 1990. КиТв, с.69-81.

Рафалович И.А., Бейлекчи В.С. 1974. Отчет о работе на многослойном поселении Данчены I. Фонд МАЭ АН МССР.

Решетов А.М. 1980. Основные хозяйственно-культурные типы раних земледельцев // Ранние земледельцы. Л.: Наука, 1980, с. 34-42.

Ропот В.И., Ропот Б.М., Постолаке Г.Г., Санду М.А. 1990. Почвы, гидрохимия и растительность бас -сейна реки Бык // Известия АН МССР №3. Биоло-гич. и химич. науки. Кишинев, с.57-65.

Рыбаков Б.А. 1965. Космогония и мифология земледельцев энеолита // СА №1, c.24-47; №2, с.13-33.

Рыбаков Б.А. 1981. Язычество древних славян. М.

Рымбу Н.Л. 1980. Физическая география Молдавской ССР. Кишинёв: Штиинца.

Свешников И.К. 1954. Культура линейно-ленточной керамики на территории Верхнего Поднестровья и Западной Волыни // СА ХХ, с.100-130.

Свешников И. К. 1960. Отчет о разведках в Станиславской и Ровенской областях в 1960 г. Киев, Архив ИА АН УССР, ф-е, №1960/34.

Свешников И.К. 1963. Зв^ з роботи Ровеньс^ археологiчноi экспедиции в 1963 р. Архив ИА АН УССР, ф-е, № 1963/39. Киев.

Свешников И.К., Мацкевой Л.Г. 1974. Исследования Среднеднестровской экспедиции // АО 1973 г. М., Наука, с.341-342.

Свешжков Т.К. 1976. Довщник з археологи Украши. Львiвська область. Ки'''в, Наукова Думка, с.3-94.

Свешжков IX, Ыкольченко Ю.М. 1982. Довщник з археологи УкраЫи. Ровеньска область. Ки'''в, Наукова Думка, с.3-116.

Семенов С.А. 1968. Развитие техники в каменном веке. Л.

Семенов С.А. 1974. Происхождение земледелия. Л., Наука, 318 с.

Сталио Б. 1968. Населье и стан неолитического периода // Неолит централного Балкан. Београд, с.77-106.

Телегин Д.Я. 1979. Новые памятники культуры линейно-ленточной керамики на Украине // СА № 2. М., с.229-234.

Тимощук Б.О. 1970. Археолопчж пам'ятки Чержвецьш

области. Чержвцг

Тимощук Б.О. 1876. Археолопчж пам'ятки Снячева. «Радяньска УкраЫа».

Титов В.С. 1966. Древнейшие земледельцы в Европе // Археология Старого и Нового Света. М.

Титов В.С. 1974. Проблема хронологии неолита и энеолита Юго-Восточной Европы // СА, № 4.

Титов В.С. 1980. Ранний и средний неолит Восточной Венгрии. Ранний и средний неолит Дунантула // Каменный век Венгрии. М., Наука, с.73-327.

Титов В.С. 1980а. Некоторые проблемы возникновения и распространения производящего хозяйства в Юго-Восточной Европе и на юге Средней Азии // КСИА № 180. Проблемы зарубежной археологии. М., с.71-79.

Титов В.С. 1984. Некоторые проблемы возникновения и распространения производящего хозяйства в Юго-Восточной Европе и на юге Средней Азии // КСИА № 180, с.71-79.

Товкайло Н.Т. 1990. О восточных связях Буго-Днест-ровской культуры // Каменный век на территории Украины. Киев, с.47-54.

Цалкин В.И. 1970. Древнейшие домашние животные Восточной Европы // МИА № 161, с.3-278.

Чайлд Г. 1952. У истоков европейской цивилизации. М., с.3-460.

Черныш Е.К. 1955. Раскопки в с.Незвиско Станиславской области // КСИА АН УССР. Вып.4. Киев, с.142-144.

Черныш Е.К. 1956. Многослойное поселение у с.Незвиско на Днестре // КСИИМК. Вып.63. М., с.48-56.

Черныш Е.К. 1961. К истории населения энеолитичес-кого времени в Среднем Приднестровье // МИА № 102. М., с.5-85.

Черныш Е.К. 1962. Неолитическое поселение у с.Тор-ское на Днестре // КСИА, вып.92. М., с.83-86.

Черныш О.П. 1974. Отчет «Зв1т про роботу Днютрянсьш экспедицН у 1974 р.». Архив ИОН УРСР. Львов.

Шнирельман В.А. 1980. Происхождение скотоводства. М., Наука, с.3-332.

Янушевич З.В., Маркевич В.И. 1970. Археологические находки культурных злаков на первобытных поселениях Прутско-Днестровского междуречья // Интродукция культурных растений. Кишинев, Штиинца, с.20-28.

Янушевич З.В. 1976. Культурные растения Юго-Запада СССР по палеоботаническим исследованиям. Кишинёв, Штиинца, с.4-114.

Янушевич З.В. 1986. Культурные растения Северного Причерноморья. Палеоэтноботанические исследования. Кишинёв, Штиинца, с.1-90.

Alexandrescu A. 1952. Sondagiile de la Larga Jijia // SCIV II, p. 40-62.

Alexandrescu A. 1971. Ceramica Liniara de la Harman // Capidava, V, p.11-23.

Antonewicz W. 1921. Z badan archeologicznych w gornem dorzeszu Dnistru // Wiadomos ci archeologiczne. Tom VI, Warszawa, s.49-91.

Antonewicz W. 1928. Archeologia Polski. Warszawa, s.3-150.

Axamit I. 1924. Tetin. Praha.

Bökönyi S. 1959. Die frühalluviale Wirbeltierfaune Ungarns (vom Neolithikum bis zur La Tene-Zeit) // Acta Archaeologica Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest. Tom XI, s.39-102.

Bökönyi S. 1974. History of Domestic mannals in Central and Eastern Europe. Budapest, p.5-508.

Bökönyi S. 1981. Early neolithic vertebrate fauna from

Lanyesok-Egettmalom // AAH q 33 (1-4), p.21-75.

Buttler W., Habery H. 1936. Die bandkeramische Ansiedlung Köln-Lindenthal // Romisch-Germanisch Forschungen. Walter de Gruyter & Co. Berlin, Leipzig. Bd.XI, s.1-99.

Buttler W. 1938. Der Donauländische und westliche Kultur-Kreis der jüngeren Steinzeit // Handbuch der Urgeschichte Deutschlands. 2. Walter de Gruyter & Co., Berlin-Leipzig, s.1-108.

Bylany 1989. Seminar 1987. Collected Papers. Praha. 347.

Cahen D.-Gilot. 1983. Chronologie radiocarbone du Néolithique danubien // Progrés recent dans l'étude du Néolithigue ancien. Brugge, c.21-40.

Childe G. 1929. The Danube in Prehistory. Oxford. The Clarendon Press, p. 1-144.

Comça E. 1959. Betrachtungen über die Linearbandkeramik auf dem Gebiet der Romänischen Volksrepublik und der angrenzenden Gebiete // Dacia. N.S. Bd.3, s.50-74.

Comça E. 1960. Consideratii cu privire la cultura cu ceramica Liniara de pe teritoriul R.P.R. çi din regiunile vecine // SCIV. An.XI. N.2, p.217-244.

Comça E. 1969. Date noi cu privire la relatiile dintre cultura Dudeçti çi cultura ceramicii liniare // SCIV, 20, N 4, p.567-573.

Comça E. 1971. Données sur la civilisation de Dudeçti // RZ, 46, 2, p.145-250.

Comça E. 1972. Quelques nouvelles données sur la culture (céramique rubanée en territoire Roumain // Alba Regia. XII, Szekesfehervar, p.173-178.

Comça E. 1972a. Date despre uneltele de piatra çlefuita din epoca neolitica çi din epoca bronzului de pe teritoriul României // SCIV. Tom 23. N 2, p.245-262.

Comça E. 1974. Istoria comunitatilor culturii Boian. Ed. ARSR. Bucureçti, p.5-207.

Comça E. 1974a. Die Bestättungssiten im rumänischen Neolithikum // Jahressrift für mitteldeutsche Vorgeschichte. Bd.58. Halle/Saale, s.113-156.

Comça E. 1982. Neoliticul din România. Colectia «Çtiinta pentru toti». Editura Çtiintifica çi enciclopedica. Bucureçti, p.5-111.

Comça E. 1985. Relatiile dintre comunitat ile culturii ceramicii liniare din estul României çi cele ale culturilor vecine // Memoria Antiquitatis. IX-X (1977-1979). Piatra Neamt, p.411-418.

Comça E. 1987. Neoliticul pe teritoriul României. Considerat ii. Biblioteca de arheologie. XLVIII. Bucureçti, p. 1-198.

Comça E. 1996. Les rapports entre les cultures Vinca-Dudeçti-Boian // The Vinca culture, p.213-217.

Demoulen J.-P. 1993. Anatolie et Balkans: la loyque évolutive du Néolithique Egéen // 1-17, Anatolica XIX.

Dergacev V., Sherratt A., Larina O. 1991. Recent Results of Neolithic Research in Moldavia (USSR) // Oxford Journal of Archaeology. V.10, N 1, p.1-16.

Dumetrescu H. 1954. Çantierul arheologic Traian (r.Buhuçi, reg.Bacau) // SCIV, tom V, N 1-2, p.35-65.

Dumitrescu H. 1957. Contributii la problema originii culturii Precucuteni // SCIV, tom 8, N 1-4, p.63.

Dumitrescu H. 1959. Çantierul arheologic Traian // Materiale. Vol.V, p.189-202.

Dumitrescu H., Dumitrescu V. 1962. Activitatea çantierului arheologic Traian // Materiale. Vol.VIII, p.245-260.

Dumitrescu V. 1967. Quelques et la station de Traian Dealul-Viei // Dacia. N.S. XI, p.45.

Dumitrescu V. 1981. În legatura cu doua fragmente cu decor de tip Çarca (?) descoperite la Rast // SCIV, 32, N.2, p.233-240.

Dumitrescu V., Bolomey A., Mogoçanu F. 1983. Esquisse d'une préhistoire de la Roumanie. Bucarest. Ed. Çtiintifica çi Enciclopedica, p.1-219.

Eisner J. 1936. Über die bemalte slovakische Volutenkeramik (Zeliezovce-Typus). Proceedings of the First International Congress of Prehistoric and Protohistoric sciences (London, 1932). London, p.215-217.

Fitz J., Makkay J. 1972 (eds.). Die aktuelle Fragen der Bandkeramik. Szekesfehervar.

Fitzke J. 1937. Adkricie ziemianek starszej ciramiki wstegowej w Lucku // Sprawozdania Polskiej Akademju Umiejetnosci. Tom XLII, Krakow.

Fitzke J. 1937a. Nowe wykopaliska wotyn // Z otchlani wiekow. N 11-12. Poznan, p.165-166.

Fitzke J. 1938. Stanowiska kultury ceramiki wstegowej na Wolyniu // Sprowozdania Polskiej Academju Umiecetnosci. Tom XLIII. N. 1, Poznan, s.26.

Geslerowa K. 1985. Sidliste kultury s linearni keramilou v Holubicich // AR, XXVII-4, Praha, s.368-376.

Ghetie B., Mateesco C.N. 1973. L'utilisations des bovins à la traction dans le Néolithique moyen // Actes du VIII Congres International des sciences préhistoriques et protohistoriques. Tom II, Beograd, p.454-461.

Godtowska M. 1982. Frühneolithische siedlungen im Gebiet von Krakow-Nowa Huta // Siedlungen der Kultur mit Linearkeramik in Europa. Nitra, p.45-58.

Gryegel K. 1978. Z problematyki oddzialywan Zakarpackich we wozeznum neolicie Polski. Pochodzenia i chronologia ornamentu wsteg wypelninanych nakklucianu w kulturze ceramiki wstengowej rytei na Kujawach // AAC, tom XVIII, s.75-99.

Héjek L. 1957. Nowa skupina pàskove keramiky na Vychodunim Slovensku // AR, v.9, N 1, s.3-9.

Hensel W. 1974. Ur- und Frühgeschichte Polens. Berlin, s.5-210.

Hochmann O. 1972. Andeutung zu Religion und Kultus in der Bandkeramischen Kultur // Alba Regia. XII, Szekesfeherwar, s.187-201.

Horvath F., Hertelendi E. 1994. Contribution to the 14C based absolute chronology of the Early and Middle Neolithic Tisza region // Josa Andras museum.111-133.

Kaczanowska M. 1989. Feuersteinindustrie der Linearbandkeramik-Kultur: Ursprungsprobleme // Bylany, s. 121-130.

Janushevich Z.V. 1986. Recent Advances in the Understanding of Plant Domestication and Early Agriculture // The World Archaeological Congress 1-7 september, 1986, Sauthampton and London, p.397-401.

Kalicz N., Makkay J. 1977. Die Linienbandkeramik in der Grossen Ungarische Tiefebene. Budapest, s. 1-350.

Kalicz N. 1992. Die erste frühneolithische Fundstelle in Budapest. Siedlungsgeschichtliche Probleme // Balcanica, 23, s.47-76.

Klopfleich F. 1884. Vorgeschichtliche Alterthumer der Provinz Sachsen und angrenzender Gebiete. II, Halle, s.69-99.

Kozlowski J. 1961. Kilka uwag o chronologii kultury ceramiki wstegowej rytei // Prace Archeologiczne. III. S.10-12.

Koztowski J. 1974. Über die Untersuchungen der ostlichen Peripherien der Linien-bandkeramik-Kultur // AAC, tom XIV, Krakow, s.5-56.

Koztowski L. 1930. Budowle kultury ceramiki malowanei w swietle badan przepzdvadyonych u Koczylowcach, Niezwiskach, Buczaczu. Lwow, s.12-16.

Koztowski L. 1939. Lsiega pami^tkowa zarys pradziejow Polski Poludniowo-wschodniej. Lwow, s.97-103.

Koztowski L. 1939a. Zarys pradziejow Polski Potudniowowschodniej. Lwow, s.22.

Kulczycka-Leciejewiezowa A. 1964. Uwaga o chronologii kultury starszej ceramiki Wstçgowej w gornym dorzeczu Wisty // Studia i materialy do badan nad neolitem malopolski. Wroctaw-Krakow, s.47-64.

Kulczycka-Leciejenvicrowa A. 1979. Pierwsze spoleczenstwa rolnicze na ziemiach Polskich Kultury krçgu Naddunajskiego. S.7-94.

Larina O. 1994. Neoliticul pe teritoriul Republicii Moldova // Thraco-Dacica. XV. 1-2, Bucureçti, p.51-68.

Larina O. 1994a. Culturi din epoca neolitica. Chiçinau, Çtiinta, 36 p.

Larina O., Kuzminova N. 1994. Thew Late Neolithic Farming on the Teritory of the Prut-Dnestr Interfluve // Prehistoire Europeene, v.7, p.225-240.

Luning J. 1991. Frühe Bauern in Mitteleuropa im G. und 5. Jahrtausend v.Cr. Jahrbuch des RomischGermanischen Zentralmuseums, 35, s.27-93.

Makkay J., Starnini E., Tulok M. 1996. Excavations at Bicske-galagonyas (Part III). The Natenkorf and Sopot-Bicske Cultural Phases. Societa oer la preistoria della Regione Friuli-Venezia Giulia. Ed. Svevo Trieste. 308 p.

Marinescu-Bîlcu S. 1968. Unele probleme ale neoliticului moldovenesc in lumina sapaturilor de la Tîrpeçti // SCIV, 19, N 3, p.396-401.

Marinescu-Bîlcu S. 1971. Aspects tardifs de la civilisation a ceramique rubanée et sa contribution a la génese de la civilisation Precucuteni // PZ, 46, N 1, p.4-36.

Marinescu-Bîlcu S. 1972. Quelques aspects du problème de l'apport de la ceramique rubanée à la formation de la civilisation Précucuteni. // Alba Regia, XII, Szekesfehervar, p.162-170.

Marinescu-Bîlcu S. 1974. Cultura Precucuteni pe teritoriul României. Edit. Acad. RSR. Bucureçti, p.5-271.

Marinescu-Bîlcu S. 1974a. Contributions au probleme de la genese de la culture Précucuteni // Studii çi comunicari, vol.18. Sibiu, p.9-30.

Marinescu-Bîlcu S. 1975. Asupra unor probleme ale culturii Criç // SCIVA, 26, N 4.

Marinescu-Bîlcu S. 1981. Tîrpesti. - From Prehistoire to History in Eastern Romania // BAR. N 107. Oxford, p.5-76.

Marinescu-Bîlcu S. 1983. Zu legatura cu cîteva opinii privind originea çi evolutia neoliticului çi eneoliticului pe teritoriul Moldovei // ScIV, 34, N 2, p.116-128.

Marinescu-Bîlcu S. 1991. Sur quelques problemes du néolitique et du enéolitigue a l'Est des Carpates Orientales // Dacia, XXXV, p.5-60.

Marinescu-Bîlcu S. 1993. Les Carpates Orientales et la Moldavie // Atlas, p.191-242.

Mateescu C.N. 1975. Remarks on cattle breending and agriculture in the Middle and late Neolithic on the Lower Danube // Dacia, N.S., t.XIX. Bucarest.

Milisauskas S. 1973. The linear (Linienbandkeramik) Culture site of Olszanica, Poland // Actes du VIII Congrès International des sciences Préhistoriques et Protohistoriques. Beograd, 1971, s.281-284.

Milisauskas S. 1975. The Linear culture soite of Olszanica B1 in Poland // Archaeologia Polona. XVI. Wroctaw-Warszawa-Krakow-Gdansk, p. 155-178.

Milisauskas S. 1976. Archaeological Investigations on the Linear Culture Village of Olszanica. Wroctaw-Warszawa-Krakow-Gdansk, p.1-84.

Milojcic V. 1949. Chronologie der jüngeren Steinzeit Mittel-und Sudosteuropas. Berlin,s.3-111.

Milojcic V.1951. Die Siedlungsgrenzen und Zeitstellung der Bandkeramik in Osten und Südosten Europas //

33 Bericht der Romisch-Germanischen Lommission. 1943-1950. Berlin. Walter de Gruyter Co, p.110-124.

Moddermann P.J.R. 1970. Linienbandkeramik aus Elsvo und Stein // Analecta Praehistorica Leidensia, III. Leiden University Press, s.99-215.

Moddermann P.J.R. 1988. The Linear Pottery Kulture: Diversity in Uniformity. Berichten van de Rijksdient voor het Oudheidkundig Bodemonderzoek. 38, s.65-139.

Monah D. 1987. La datation par C14 du complexe culturel Cucuteni-Tripolie // La civilisation de Cucuteni en contexte Europeen. 1987, Iaçi.

Nestor I. 1950. Activitatea çantierului de sapaturi arheologice Iaçi-Botoçani-Dorohoi // SCIV, I, N 1, p.27-32.

Nestor I. 1951. Sapaturile de pe çantierul Valea Jijiei (Iaçi-Botoçani-Dorohoi) in anul 1959 // SCIV, II, N 1, p.51-76.

Nestor I. 1951a. Cultura ceramicii Liniare în Moldova (pe baza sapaturilor arheologice de la Glavaneçtii Vechi, Iaçi) // SCIV, II, 2, p.17-26.

Neustupny E. 1956. K relativni chronologii volutove keramiky // AR, VIII, s.392-406.

Neustupny E. 1983. Degrafie pravekych Pohrebist. Praha, s.1-171.

Nosek S. 1947. Przyczynki do znajomosci kulltur z cyklu wsgagowuch w Polsce Poludniowej. // Przegl^d archeologiczny, tom VII, zesz.2. Poznan.

Ozdogan M., Miyake Y., Dede N.O. 1991. An Internim Report on Excavations atYarimburgas and Poptepe in Eastern Thrace // Anatolica XVII, p.59-121.

Palliardi J. 1917. Die relative Chronologie der jüngeren Steinzeit in Mähren // Wiener prähistorische Zeitschift. I. Wien, s.256-277.

Passek N. 1962. Relations entre L'Europe occidentale et L'Europe Orientale a l'époque Néolithique // VI congrès international des sciences Préhistoriques et protohistoriques. Moscou, p.1-25.

Paunescu A. 1970. Evolutia uneltelor çi armelor de piatra cioplita descoperite pe teritoriul României. Biblioteca de arheologie, XV, Bucureçti, p.3-358.

Pavlu J. 1966. Soudsky B. Interpretation historique de l'ornement Lineaire // PA 57, s.91-138.

Pavlu J., Zapotocka M. 1979. Soucasny stav a ùkoly studia neolitu v Cechach // Pamatky arheologicke (Praha), c.281-318.

Pavlu J., Zapotocka M., Soudsky O. 1985. Bylany. Katalog sckce A (1953-1967). Praha, 385 p.

Pavlu J., Zapotocka M., Soudsky O. 1987. Bylany. Katalog sckce B,F (1953-1967). Praha, 314 p.

Pavlu J. 1989. Keramische Chronologye der siedlung in Bylana // Bylany. Seminar, 1987. Praha, s.59-64.

Pavuk J. 1962. Gliederung der Volutenkeramik in der Slowakei // SZ AUSAV, 1962, s.5-20.

Pavuk J. 1964. Grab des Zeliezovce Typus in Dvory nad Zitavou // SLA, XII, s.5-68.

Pavuk J.1969. Chronologie der Zeliezovce Gruppe // SLA, XVII-2, s.269-367.

Pavuk J. 1970. Kultury starsieho a stredneho neolitu na zapadnow Slovenscu // Slovensko v mladsej dobe kamenej. Bratislava, s.20-64.

Pavuk J. 1972. Neolitisches Gräberfeld in Nitra // SLA, XX-I, s.5-105.

Pavuk J., Siska S. 1981. Neolit a eneolit // SLA, XXVIII-I, s.137-149.

Pavuk J. 1981a. Umene a zivot doby kamenney. Davnoveke umenia Slovenska Ars slovaca antiqua. Tatran, p.3-109.

Pavuk J. 1982 (eds.). Siedlungen der Kultur mit Linearkeramik in Europe. Nitra.

Pavuk J. 1987. Linearkeramische Hausgrundnisse von Sturovo und Bylany. Ein Vergleich // Bylany, s.195-197.

Pavuk J. 1994. Zur relativen Chronologie der älteren Linearkeramik // Josa Andras Museum, s.136-141.

Pavuk J. 1994a. Sturovo. Ein siedlungsplate der Kultur mit Linearkeramik und der Zeliezovce-Gruppe. Nitra.

Pavuk J. 1996. Zur Frage der verbreitung des Neolithikums auf dem Zentralbalkan und in Mitteleuropa // The Vinca Culture, s.23-40.

Petrescu-Dîmbovit a M. 1950. Raport asupra sapaturilor arheologice din judetele Covurlui ç i Tatova // SCIV, I, 1.

Petrescu-Dîmbovita M. 1957. Sondajul stratigrafic de la Perieni // Materiale, III.

Petrescu-Dîmbovita M., Zaharia E. 1962. Sondajul de la Danesti // Materiale, III.

Peske L. 1989. Animal Bones from Bylany, s.265-271 // Bylany Seminar.

Praehistoria ziem Polskich. 1979. Tom II. Neolit. Wroctaw-Warszawa-Krakow-Gdansk, s.1-94.

Progress in Old Palaeoethnobotany. Van Ziest, Wasylikowa Behre (eds.): 1991. Balkema, Rotterdam.

Prosek F. 1946. Spry mladsi doby kamienne // Obsor prehistoricky. Tom 13, Praha.

Quitta H. 1960. Zur Frage der ältesten Bandkeramik in Mitteleuropa // PZ, Bd.XXXVIII, Berlin, s.158-188.

Quitta H., Kohl G. 1969. Neue radiocarbondaten zum Neolithikum und zur frühen Bronzezeit Südosteuropas und der Sowjetunion // ZFA, Bd.3.

Quitta H. 1970. Radiokarbondaten der Bandkeranik und des Südosteuropäischen Neolithikums. Praga, s.426-428.

Raczky D. 1989. Chronological Framework of the Early and Middle Neolithic in the Tisza Region // Varia Archaeologica. Hungarica II. Budapest. 233-251.

Roska M. 1941. Die Sammlung Zsofia von Torma in der Numismatisch-Archäologischen Abteilung des Siebenburgischen Maxionalmuseums. Cluj.

Rulf J. 1982. Die Linienbandkeramik in Böhmen und die geographische Umwelt // Siedlungen der Kultur mit Linearkeramik in Europa. Inter.kall. Nove Vozakany, s.247-259.

Rulf J. 1983. Prirodni prostrewdi o kultury cesceh neolitu a eneolitu // PA, 74, s.135-95.

Rulf J. 1989. Polished stone Industry from Bylany // Bylany, s. 141-142.

Rulf J. 1997. Die Elbe-Provina der Linearbandkeramik // PA. Supplem. 9, 3483.

Russu J.R. 1962. Scoban R., Vlassa A., Galanb V., Motioc N. Contributions a l"acpect antropologique de l'homme de la culture Criç (Transilvanie) // VII Congrès International des sciences Anthropologiques et Ethnologiques. I, Paris, s.679-692.

Schier W. 1990. Vorgeschichtliche Besiedlung südliches Maindreieck. Bayerisches Landcsamt für Denkmalpflege. B.60, Teil.I,II.

Schliz A. 1910. Die Systeme der Stichverzierung und des Linienornaments innerhald der bandkeramik // PZ, 2, s. 105-143.

Soudsky B. 1954. K metodice trideni volutove Keramiky // PA, roc.XLV, s-75-102.

Soudsky B. 1956. K relativne chronologii volutoye keramiky // AR, roc. VI II, s.408-413.

Soudsky B., Pavlu J. 1972. The linear pottery culture settlement patterns of Central Europe // Mann. Settlements of Central Europe and Urbanism. London, p.317-328.

Soudsky B. 1966. Bylana, osada nejstarsich zemedelcu v mladsi dobe kamenne. Praha.

Stocky A. 1926. Pravek zeme Ceske- I- Praha, s.17.

Stocky A. 1929. La Bohéme préhistorique. L'age de la pierre. Prague, p.17-150.

Tchernych E. 1962. Territoire orientale des tribus de la céramique Linéaire // VI congrès international des sciences Préhistoriques et protohistoriques. Moscou, p.1-7.

Tichy R. 1960. K nejstarsi volutove keramice na Morave // PA, LI, p.415-441.

Tichy R. 1962. Osidleni s volutovou keramikou na Morave // PA, vol.53, 2, p.245-304.

Tichy R. 1974. Zum Chronologie des Zeliezovce-Gruppe // SLA, XXI-I, s.33-37.

Tompa F. 1929. Die bandkeramik in Ungarn. Budapest.

Tompa F. 1936. 25 Jahre Urgeschichtsforschung in Ungarn // 24-25 Bericht der Romisch-Germanischen Kommission. Berlin, s.24-115.

Tringham R. 1968. A preliminariy of the early neolithic and latest mezolithic blade industries in South-East and Central Europe // Studies in Ancient Europe. Leicester, p.45-70.

Tringham R. 1971. Hunters, Fishers and farmers of Eastern Europe. 6000-3000 B.C. Rutchinson University Library. London, p.1-240.

Ursulescu N. 1982. Aspect sau fenomen de tip Suditi // Suceava. Anuarul muzeului Judetean. IX, p.479-486.

Ursulescu N. 1984. Evolutia culturii Starcevo-Criç pe teritoriul Moldovei. Muzeul Judetean Suceava, p.1-87.

Ursulescu N. 1990. Contributii privind evolutia culturii ceramicii liniare pe teritoriul Moldovei // AM, XIII, 1990.

Vechler K.-P., Dergacev V., Larina O. 1998. Neue Forschugen zum Neolithikum Osteuropas. Ergebnisse der Moldawisch-deutschen Gelanderarbeiten 1996 und 1997 // Prähistorische Zeitschrift. B.73, H.2, Berlin, s.131-166.

Vlassa N. 1959. Cultura ceramicii liniare in Transilvania // SCIV, X, 2, p.240-242.

Vencl S. 1960. Kamenne nastroje prvnich zemedelcu ve stredni Europe // Sbornik narodniho Musea a Praze, vol. 14, p. 1 -91.

Vencl S. 1961. Studie o sareckem typu // Sbornik Narodniho musea v Praze. A/XV-3, p.93-140.

Whittle A. 1985. Neolithic Europe: A Survey. Cambridge, p.1-363.

Zaharia E. 1967. Angaben über die Boian-Giuleçti-Kultur. Die Siedlung von Let // Dacia, 25, XI, p.5-.38.

Zapotocka M. 1989. Zur Funktion archäologischer Befunde aus der neolithischen Siedlung in Bylany, s.187,193 // Bylany.

Zapotocka M. 1989a. Die Besiedlung des Bylaner Areals im jüngeren Neolithikum // Bylany. Seminar-Praha, s.295-298.

Zapotocka M. 1993. Atlas du Néolithique Européen. L" Eu rope orientale. Vol. Liège, 1993, p.373-393.

Таблица 1.

Справочный указатель памятников КЛЛК Молдовы

№ № на Местонахождение Вид Исследователи. Литература

п/п карте памятника Время исследования

1 2 3 4 5 6

1 28 Биличений Векь I, п п.м. Бикбаев 1973- Бикбаев 1981: 145

р-н Сынжерей 79. В.М.Бикбаев

2 29 Биличений Векь XI п - „ - Бикбаев 1981: 195;

Ларина и др. 1997:

73

3 48 Болохань I, р-н Орхей ед.нах. Р1985.В.М.Бикбаев -

4 50 Брэнешть I, р-н Орхей п п.м.1959. И.А.Рафалович Маркевич 1973: 35

Р. 1985. Л.В.Субботин

5 51 Брэнешть XIII, р-н Орхей п. п.м.1966. В.И.Маркевич Маркевич 1976: 35

6 42 Брынзений Векь I,

р-н Теленешть п. п.м. И.А.Рафалович -

7 4 Бэлць I, г.Бэлць п. п.м.1983, В.М.Бикбаев -

8 31 Бэнешть, п. п.м. Бикбаев, 1981

р.н Теленешть 1991, В.М.Бикбаев

9 10 Вэрвэрэука VIII, ед.нах. п.м. Г.Ф.Загний Маркевич 1973: 32,

р-н Флорешть № 7

10 52 Греблешть, п. п.м.

р.н Стрэшень 1976, И.Г.Власенко

обсл. О.В.Ларина

11 11 Гура-Каменчий VI, п. п.м. Пассек,Черныш

р-н Флорешть 1960, В.И.Маркевич 1963; Маркевич

обсл.1961 Т.С.Пассек. 1973;

Р. 1974 Л.Н.Макарова Макарова1975;

1981

12 12 Гура-Каменчий VII п. п.м.1960. В.И.Маркевич Маркевич 1973: 33

13 13 Гура-Каменчий X п. - „ - - „ -

14 56 Дурлешть I, г.Кишинев п. п.м.1984. В.И.Маркевич

Р. 1986-1988. И.С.Тентюк. - „ -

15 58 Дэнчень I, р-н Яловень п. п.м.1966, В.А.Дергачев. Дергачев 1966.

Р. 1974, В.С.Бейлекчи. Маркевич,1973.

1978,1980. О.В.Ларина. Ларина,1982,1994

16 37 Езарений Векь VII, п. п.м.1973.76, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 194

р-н Сынжерей

17 38 Езарений Векь VIII п. - „ - - „ -

18 39 Езарений Векь IX п. - „ - - „ -

ш.1982, Ларина О.В.

19 47 Извоаре, р.н Орхей п. ? Маркевич 1973: 34

20 44 Киперчень I п. сведения 1970 г. Маркевич 1973: 34

- „ - Н.И.Шатравка Ларина 1987: 58

п.м.1974, Ларина О.В.,

Бикбаев В.М.

21 45 Киперчень II п. свед.50-х г. Маркевич 1973: 34

- „ - П.Мидриган Ларина 1987: 58

22 46 Киперчень III ед.нах. школьный музей

- „ - с.Киперчень

23 20 Кирилень I п. п.м. 1979

р.н Сынжерей В.М.Бикбаев

24 21 Кирилень IV п. п.м.1979 Ларина и др. 1970:

- „ - В.М.Бикбаев 70

обсл. 1996

1 2 3 4 5 6

25 33 Кишкэрень V п. п.м. 1978 В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 193;

- „ - Ларина и др. 1997:

82-83

26 34 Кишкэрень IX п. п.м. 1973-76, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 193

27 35 Кишкэрень Х п. п.м. 1973-76, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 193

28 36 Кишкэрень XIV п. - „ - Бикбаев 1981: 194

29 40 Кошкодень I п. п.м. 1973-76,В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 193

30 5 Куболта п. п.м. 1973, Л.Н.Макарова

31 62 Молдовянка I п. п.м. 1979, В.М.Бикбаев,

р-н Фэлешть Г.И.Милилук

32 63 Молдовянка II п. п.м. 1979, В.М.Бикбаев

33 41 Мындрешть п. п.м. 1970, В.А.Дергачев

р-н Теленешть

34 16 Мындрештий Ной п. п.м. 1979, В.М.Бикбаев

р-н Сынжерей

35 7 Мэркулешть п. п.м. 1958, В.И.Маркевич; Пассек, Черныш

г.Флорешть Ш.-1959, Т.С.Пассек 1963: 22-23;

Маркевич 1973:

29-30

36 32 Николаевка

р-н Сынжерей п. п.м. 1973, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 194

37 64 Нэвырнец п. п.м. 1974, Л.Н.Макарова

р-н Фэлешть

38 30 Препелицэ III п. п.м. 1973-76, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981:199

р-н Сынжерей

39 6 Путинешть I п. п.м. 1959, В.И.Маркевич; Пассек, Черныш

р-н Флорешть Обсл. 1958, Т.С.Пассек 1963: 22;

Маркевич 1973:

28-29

40 53 Пэнэшешть I п. п.м. 1968, В.И.Маркевич Маркевич 1973: 35

р-н Стрэшень

41 67 Резина I п. п.м. ш. 1995, В.М.Бикбаев

р-н Унгень

42 68 Резина II п. п.м. 1995, В.М.Бикбаев

43 69 Резина III п. п.м. 1995, В.М.Бикбаев

44 15 Рогожень II п. п.м. 1960, В.И.Маркевич; Пассек,Черныш

р-н Шолдэнешть Обсл. 1961, Т.С.Пассек; 1963: 30;

Р. 1973, Л.Н.Макарова Маркевич 1973:33;

Макарова 1974: 40-

44; Давид 1982: 27

45 60 Русештий Ной I п. п.м. 1959, Л.Л.Полевой;

р-н Яловень Р. 1962-64, В.И.Маркевич Маркевич 1973: 35

46 61 Русештий Ной II п. п.м. 1962, В.И.Маркевич Маркевич 1973: 36

47 41 Рэдень п. п.м. 60-е г., В.И.Маркевич

р-н Кэлэраш

48 63 Рэдений Векь ед.нах. п.м. 1988, В.И.Маркевич

р-н Унгень

49 64 Рэдений Векь II п. п.м. 1988, В.И.Маркевич

50 17 Рэдоая п. п.м. 1974, Л.Н.Макарова

р-н Сынжерей

51 18 Сакаровка V п. п.м. 1996, В.А.Дергачев Ларина и др. 1997: 69 69

52 19 Сакаровка VI п. - „ - Там же: 70

53 49 Скок, с.Требужень ед.нах. Р. 1985, Н.П.Тельнов

р-н Орхей

54 57 Скорень I п. п.м. 1985, А.Н.Левинский

р-н Стрэшень

1 2 3 4 5 6

55 3 Слобозия-Воронково п. п.м. 1958, В.И.Маркевич Пассек, Черныш

р-н Сорока 1963: 22;

Маркевич 1973: 23

56 2 Сорока V

р-н Сорока ед.нах. п.м. 1966, В.И.Маркевич Маркевич,Цепкин,

1969; Маркевич,

1973: 19,28; 1974:

116

57 54 Стрэшень Х

г.Стрэшень п. п.м. 1973-76, В.М.Бикбаев

58 55 Стрэшень XI п. п.м. 1973-76, В.М.Бикбаев

59 22 Сынжерей I п. п.м. 1973, В.М.Бикбаев; Бикбаев 1981: 197

Ш. 1974, Л.Н.Макарова

60 23 Сынжерей VIII п. п.м. 1974, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 197

61 24 Сынжерей XI п. п.м. 1973, В.М.Бикбаев; Бикбаев 1981: 197

Ш. 1974, Л.Н.Макарова

62 25 Сынжерей XIII п. п.м. 1965, В.М.Бикбаев;

Обсл. 1996 НЭ Бикбаев 1981: 197;

Ларина и др. 1997:

77-80.

63 26 Сынжерей XIX п. п.м. 1973, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 198;

Ларина и др. 1997:

80.,

64 27 Сынжерей XXI п. п.м. 1973-76, В.М.Бикбаев Бикбаев 1981: 198

65 1 Тэтэрэука Ноуэ XV ед.нах. п.м. 1996, В.А.Дергачев, Ларина и др. 1997:

р-н Дондушень К.-П.Вехлер; Р. - 1977 НЭ 107-108

66 8 Флорешть I п. п.м. 1954, В.И.Маркевич; Пассек,Черныш,

г.Флорешть Р.-1955-1961, Т.С.Пассек 1963: 23-29; 1970:

117-122; Маркевич

1973: 30-32

67 9 Флорешть II п. п.м. 1958, В.И.Маркевич; Пассек,Черныш

Обсл. 1959, Т.С.Пассек 1963: 29; Маркевич

1973: 32

68 14 Цыра II п. п.м. 1958, Маркевич; Пассек,Черныш

р-н Флорешть Р-1959-60, Т.С.Пассек 1963: 29-30;

Маркевич 1973: 32

69 59 Яловень I п. п.м. 1983, В.М.Бикбаев

р-н Яловень

Таблица 2 Порайонный указатель памятников

Кишинев Дурлешть I Стрэшень XI

Бэлць Бэлць 1 Сынжерей Биличений Векь I

Дондушень Тэтэрэука Ноуэ XV Биличений Векь XI

Кэлэраш Рэдень Езарений Векь VII

Орхей Болохань I Езарений Векь VIII

Брэнешть I Езарений Векь IX

Брэнешть XIII Кирилень I

Киперчень I Кирилень IV

Киперчень II Кмшкэрень V

Киперчень III Кишкэрень IX

Извоаре Кишкэрень Х

Скок Кишкэрень XIV

Сорока Слобозия-Воронково Кошкодень I

Сорока V Куболта I

Стрэшень Греблешть Мындрештий Ной

Пэнэшешть Николаевка V

Скорень Препелица III

Стрэшень Х Рэдоая

Теленешть

Унгень

Сакаровка V Сакаровка VI Сынжерей I Сынжерей VIII Сынжерей XI Сынжерей XIII Сынжерей XIX Сынжерей XXI Брынзений Векь I Бэнешть Мындрешть Резина I Резина II Резина III Рэдений Векь I Рэдений Векь II

Фэлешть

Флорешть

Шолдэнешть Яловень

Молдовянка I Молдовянка II Навырнец Флорешть I Флорешть II Вэрвэреука VIII Гура-Каменчий VI Гура-Каменчий VII Гура-Каменчий X Мэркулешть II Путинешть I Цыра II Рогожень II Дэнчень I Русештий Ной I Русештий Ной II Яловень I

Таблица 3.

Справочный указатель памятников КЛЛК Украины.

№№ 1-30 — Волынская группа памятников; №№ 31-60 — памятники бассейна реки

Днестр

№ № на Местонахождение Вид Исследователи. Литература

п/п карте памятника Время исследования

1 2 3 4 5 6

1 8 Баев, Луцкий р-н, погр. 1939 Свешников 1954:

Волынская обл. 107-108

2 9 Баев, - „ - погр. п.м. 1979, Г.В.Охрименко Охрiменко 1980:

1984

3 13 Гирка Полонка, Луцкий п. п.м. 1979, Г.В.Охрименко Охрiменко 1980:

р-н, Волынская обл. 320; 1984: 103;

1984:337; 1984в:338

4 11 Голышев, Луцкий р-н, п. п.м. 1979, Г.В.Охрименко Охрiменко 1984:

Волынская обл. 106

5 26 Городок, Ровненский п. п.м. 1936, Л.Савицкий, Свешников 1954:

р-н, Ровненская обл. Древко 108; 1960: 79;

Р. 1960, 1964,

И.К.Свешников 1982: 93

6 24 Дикив, Ровненский п. п.м., 1959, Ю.Н.Захарук Пелещишин

р-н, Ровненская обл. 1961:142

7 22 Дитиниш, Дубновский ед.нах. п.м., 1959, И.К.Свешников Свешников 1960:12

р-н, Ровненская обл.

8 25 Жорнив, Дубнинский п. п.м., 1963, М.К.Свешников Свешников 1963:27

р-н, Ровненская обл.

9 3 Зимно, Иваниченский ? ? Охрiменко 1994:12

р-н, Волынская обл.

10 27 Зозив I, Ровненский п. Р. 1964, И.К.Свешников Археол.пам'ятки

р-н, Ровненская обл. 1981: 164

11 28 Зосив II, - „ - п. Р. 1961-1963, Свешников 1962:

И.К.Свешников 8-9

12 23 Клевань, Дубнинский п. п.м. 1981, К.В.Пясецкий; Пясецкий,

р.н, Ровненская обл. Р. 1988, Г.В.Охрименко, Охрiменко 1990:

А.Н.Середюк 78-80; Охрiменко,

1994.

13 14 Коршивец I, Луцкий п. п..м. 1979, Г.В.Охрименко Охрiменко 1980:

р-н, Волынская обл. 320; 1984:106

14 15 Коршивец II, - „ - п. - „ - Охрiменко 1984:106

15 1 Литовск, Иваниченский ед.нах. п.м. Бучковский Охрименко 1984:106

р-н, Волынская обл.

1 2 3 4 5 6

16 19 Луцк/Гнидава, Вокзал, Церкивка Горка п. Р. 1937, Фитцке 1968, 1979, М.П.Кучера, М.В.Матвиенко; 1981, Охрименко Fitzke, 1937; Свешников, 1954; Охрименко, 1982, 1984, 1994

17 20 Луцк/Красное, - „ - п. п.м. 70-х г., Г.В.Охрименко Охрименко,

1984: 103

18 4 Мария Воля, Иваниченский р-н, Волынская обл. ? ? Охрiменко 1994: 12

19 21 Метиречье, Млиновский р-н, Ровенская обл. п. Р. - И.К.Свешников, Конопля, Кучиенко Свешников 1979: 401-402

20 2 Мовники, Иваниченский р-н, Волынская обл. ? ? Охрiменко 1994:12

21 16 Новостав I, Луцкий р-н, Волынская обл. п. п.м. 1978-79, Г.В.Охрименко Охрименко 1984:106

22 17 Новостав II, - „ - п. - „ - - „ -

23 18 Новостав III - „ - п. - „ - - „ -

24 30 Ольшаница, Белгородский р-н, п. п.м., А.И.Тереножкин Пассек, Черныш 1963: 13

Каменец-Подольская обл.

25 10 Полонка, Луцкий р-н, Волынская обл. ед.нах. п.м. 1979 Охрiменко 1980:320

26 29 Ровно, Ровненская обл. п. п.м. 1983, К.В.Пясецкий Пясецкий, Охрiменко 1990; Охрiменко 1994

27 7 Рокини, Луцкий р-н, Волынская обл. ? ? Охрiменко 1994:12

28 19 Ролынив, Луцкий р-н, Волынская обл. ед.нах. п.м. 1979 Охрiменко, 1980

29 5 Торчин, Луцкий р-н, Волынская обл. ? ? Охрiменко 1994:12

30 6 Усичи, Луцкий р-н, Волынская обл. п. п.м., 1965 Пелещишин, 1966

31 58 Базьков остров, с.Скибинцы, Тростянецкий р-н, Винницкая обл. п. Р. 1959, В.И.Даниленко Даниленко, 1962; Пассек, Черныш 1963, № 2

32 51 Бильче-Злоте, Борщевский р-н, Тернопольская обл. ед.нах. Р. 1959, В.И.Даниленко Даниленко 1962; Пассек, Черныш 1963, № 2

33 39 Бовшив, Галицкий р-н, Ивано-Франковская обл. п. п.м. М.Ю.Смишко; Р. 1961-62, Л.И.Крушельницкая Пассек, Черныш 1963, № 7

34 41 Букивка, Бучачский р-н, Ивано-Франковская обл. ед.нах. п.м. до 1941 г. Свешников 1954:111; Пассек, Черныш 1963: 14

35 46 Бучач, Бучачский р-н, Тернопольская обл. ед.нах. п.м. 1960-е гг. Захарук 1971:103

36 54 Васильев, Заставнянский р-н, Черновицкая обл. п. п.м. 1970, Б.О.Тимощук Тимощук 1970:10-11

37 44 Голосков (ур. Хащ) Коломийский р-н, Ивано-Франковская обл. п. п.м. 1950-е г.; Обсл. 1959 И.К.Свешников Пассек, Черныш 1963: 14

38 34 Гончары, Пустомытовский п. Р. 1983, Пелещишин Пелещишин 1984:

р-н, Львовская обл. -339-340

39 57 Жванец, Каменец-Подольский р-н, Хмельницкая обл. ед.нах. Р. 1970, Т.Г.Мовша Телегин 1974: 230

40 50 Залещики, Залещинский р-н, Тернопольская обл. ед.нах. Р. 1970, Ю.Н.Малеев Телегин 1979: 231

1 2 3 4 5 6

41 53 Звенячин, Заставницкий р-н, Черновицкая обл. п. Р. 1953-54, Ю.Н.Захарук Пассек, Черныш 1963: 20-21

42 37 Колодница, Стрийский р-н, Львовская обл. ед.нах. п.м., кол. 20-х г. Свешников 1954:111

43 56 Кормань, Сокирянский р-н, Черновицкая обл. ед.нах. п.м. 1974, О.П.Черныш Археолопчш пам'ятки... 1981:101

44 38 Корчивка, Жадичевский р-н, Львовская обл. ед.нах. п.м. 1970-е г. Свешников 1976:52

45 35 Котоване I (ур. Дубина), Дорогобычский р-н, Львовская обл. п. п.м. 1942 гг. Свешников 1954:113

46 36 Котоване II (ур. Запуст) п. п.м. 1942 г. Свешников 1954: 112-119; Пассек, Черныш 1963: 13

47 48 Кошиловцы (б. Поповцы) Залещицкий р-н, Тернопольская обл. п. п.м. 1953, Ю.Н.Захарук Пассек, Черныш 1963:22

48 42 Лука VII, Городенковский р-н, Ивано-Франковская обл. п. п.м. 1973, И.К.Свешников Свешников 1974: 341-342

49 59

50 40

51 43

52 55

53 33

54 52

55 45

56 32

57 49

58 31

59 47

60 60 61-62 н.а.

Майнова Балка, г.Ананьев, п.

Одесская обл.

Марковцы,

Ивано-Франковская обл. п. Незвиско, п.

Городенковский р-н, погр. Ивано-Франковская обл.

Новосёлки, Кицманский п. р-н, Черновицкая обл. Подберезцы, п.

Пустолитовский р-н, Львовская обл.

Синьков, Монастырский п. р-н, Тернопольская обл. Стрильче, п.

Городенковский р-н Ивано-Франковская обл. Тадани, Камено-Бузский п. р-н, Львовская обл.

Торской, Залещицкий р-н, п. Тернопольская обл.

п.м. 1976, С.А.ДворяниновДворянинов 1982:

93-95

Р. 1971, Б.А.Василенко Р. 1926 г., Козловский Л, Хетчинсон, Пристенс: 1953-56 Е.К.Черныш

п.м. Б.О.Тимощук

п.м. 1973, Д.Н.Козак, Н.С.Козак

п.м. до 1941 г.

п.м. 1960, И.К.Свешников; Р. 1973, Свешников

Кстасмэк 1930; Черныш 1962; Пассек, Черныш 1963: 14-20 Тимощук 1970: 11

Козак 1974: 284-285

Свешников 1954:109

Свешников 1960: 4; 1974: 15

ед.нах. п.м. 1972, В.К.Пясецкий

п. п.м. 1952, И.К.Свешников Свешников 1954:123

Фасовая, Володар-Волынский р-н, Житомирская обл. Яблонев (б. Сухостав), Гусятинский р-н, Тернопольская обл.

Случайные находки из окрестностей г.Каменец-Подольска БсИиМе^епкеН (Музей г.Камецец-Полольск) Пелещишин упоминает пункты Хорив и Могиляны р. Горынь на Волыни (1987: 101).

Р. 1977-79,Н.А.ПелещишинПелещишин 1979:

384; 1980: 321-322; 1980а: 35-36; 1987 Ап1оп1е\мс2, 1921; Черныш 1962; Пассек, Черныш 1963: 21

Телегин 1979: 232

Р. 1921,В.Антоневич, 1959-60, Е.К.Черныш

Таблица 4.

Размеры, площадь и ориентировка жилищно-хозяйственных комплексов (ЖХК)

поселения Дэнчень I

№ ЖХ К № сооружения по плану Размеры: длина х ширина Площадь сооруж. (кв. м) Площадь объектов в ЖХК (м2) Площадь ЖХ К (кв. м) Ориентировка сооруж.

1 1 (Ж) очаг(Х) 6,8х2,85-1,06 18 20 50-64 СВ-ЮЗ

2 2 (Ж) площадка (Х) 6,1х3-1,9 15 -18 18 75 СВ-ЮЗ

3 3 (Ж) 10/78г. (Ж-Х-?) 5х3-1,75 2,5 х2 10 -12 5 15 -17 71 СВ-ЮЗ

4 10/80г. (Ж-Х-?) 9 (Х) 13 (Х) 38 (Х) 42 (Х) 47 (Х) 57 (Ж-Х-?) 3,1х2,1 1,6х1,4 1,4х1,4 1,7х1,5 1,8х1,8 2,7х1,2 3х1,5 6.5 2,2 2,8 2.6 3,24 3,2 4,5 21 76 С-Ю

5 77 (Ж) 75 (Х) 8,5х3,9 3,6х1,8 40 6,48 47 60-70 СВ-ЮЗ

6 79 (Ж) 84 (Ж-Х-?) 69 (Х) 4,8х4 3,8х1,3 5,15х1,6 19 5 8,5 32,5 50-60 СВ-ЮЗ

7 86 (Ж) 6,2 х4,4 25-27 80 СВ-ЮЗ

8 98 (Ж) 97 (Х) 99 (Х) 100 (Х) 101 (Х) 4,9х2,4 4,4х2,2 1,5х0,8 1,2х0,8 (раскопана часть) 10 -12 9 1,2 1 25 60-70 СВ-ЮЗ

9 наземный дом (раскопана часть)

Таблица 5.

Размеры, площадь и ориентировка жилищно-хозяйственных комплексов (ЖХК)

поселения Флорешть I

№ ЖХК № сооружения по плану Размеры: длина х ширина Площадь сооружения (кв. м) Площадь объектов в ЖХК (кв. м) Площадь ЖХК (кв. м) Ориентировка

1 1 (Ж) 4 (Х) 9 (Х) 6 (Х) 7 (Х) 6х3 3х3 2х2 0,5х0,5 0,4х0,4 15-20 9 4 2,5 0,8 36-40 ? С-Ю С-Ю С-Ю

2 3 (Ж) 13 (Х) 12,5х4 2х2 30 4 34 ? С-Ю

3 17 (Ж-?) 19 (Ж-?) 6х3 2,5х2,5 18 5 23 48 С-Ю

4 18 (Ж) 11,25х4 45 45 С-Ю

5 26 (Ж) 26а (Х) 29 (Х) 4х3 2х2 1 х1 12 4 1 17 48 СЗ-ЮВ

6 27 (Ж-Х-?) 30 (Ж-Х-?) 31(раскопана часть) 4х4 2,5х2 16 5

При мечан ие: Ж — жилое сооружение, Х — хозяйственное сооружен ие.

Таблица 6.

Техника расщепления на поселении Дэнчень I

Наименование категорий, групп, типов Общее число издел. От общего числа % От категории % От группы %

1 2 3 4 5 6 7 8

А ЯДРИЩА 19 5,1 100 -

I Призматические с подправленными площадками и снятыми карнизами 6 1,6 31,5 100

1 дву площадочные (прямо и косо) с встречным скалыванием крупных и средних пластин 2 0,5 10,5 33,3

2 то же с односторонним вертикальным встречным скалыванием крупных и средних пластин 1 0,2 5,3 16,7

3 то же уплощенные дву -площадочные с односторонней плоскостью скалывания для получения пластин 1 0,2 5,3 16,7

4 Призматические со смежными противолежащими ударными площадками одностороннего встречного скалывания отщепов. Противоположная плоскости скалывания сторона снята одним сколом 2 0,5 10,5 33,3

II Конусовидные 5 1,4 26,3 100

5 с двумя противолежащими площадками для скалывания пластин и отщепов 3 0,8 15,8 60,0

6 то же, одноплощадочный с круговым скалыванием средних пластин с горизонтально подправлен -ной площадкой 1 0,2 5,3 20,0

7 карандашевидный с правильной круговой огранкой для скалывания узких и длинных пластин 1 0,2 5,3 20,0

Аморфные 4 1,0 12,1 100

III 8 без специально подготовленной площадки с бессистемным скалыванием отщепов 4 1,0 21,0 100

IV 9 Кремневые гальки с начальными следами скалывания 4 1,0 21,0 100

Таблица 6 (продолжение)

1 2 3 4 5 6 7 8

Б ЗАГОТОВКИ И ОТХОДЫ 267 72,4 100

V ПЛАСТИНЫ 118 31,9 44,2 100

пластины с изогнутым профилем 78 21,1 29,2 66,1

пластины с прямым профилем 40 10,8 15,0 33,9

10 макропластины (ширина более 2,5 см) 15 4,1 5,6 1 2,7

из них с изогнутым профилем 10 2,7 3,7 8,5

из них с прямым профилем 5 1,4 1,9 4,2

11 крупные (ширина от 1,5 до 2,4 см) 45 12,2 16,9 38,1

из них с изогнутым профилем 29 7,8 10,9 24,6

из них с прямым профилем 16 4,3 6,0 1 3,6

12 средние (ширина от 0,7 до 1,4 см) 52 14,1 19,5 44,1

из них с изогнутым профилем 33 8,9 12,4 28,0

из них с прямым профилем 19 5,1 7,1 1 6,1

13 мелкие (ширина до 0,6 см) 3 0,8 1, 3,

14 сечения 3 0,8 1, 3,

VI ОТЩЕПЫ 112 30,3 41,9 100

15 крупные (диаметром более 5 см) 3 0, 1, 2,,

16 средние (от 3 до 4,9 см) 33 8,9 12,4 29,5

17 мелкие (от 1 до 2,9 см) 69 18,6 25,8 61,6

18 мельчайшие (до 0,9 см) 7 1,9 2,6 6,2

VII ОСКОЛКИ КРЕМНЯ 37 10,0 13,8 100

19 мелкие неопределенных очертаний 37 10,0 13,8 100

В VIII Гальки и изделия из мелкозернистых пород камня 48 13,0 100 100

20 гальки 4 1,1 8,,

21 песчаник 10 2,7 20,8

22 сланец 33 8,9 68,7

23 другие породы 1 0,, 2,,

Г IX КОСТИ ЖИВОТНЫХ 35 9,5 100

ИТОГО: 370 10

Таблица 7.

Техника расщепления на поселении Гура-Каменчий VI

Наименование категорий, групп, типов Общее число издел. От общего числа % От категории % От группы %

1 2 3 4 5 6 7 8

А ЯДРИЩА 11 8,9 100 -

I Призматические с подправленными площадками и снятыми карнизами 4 3,2 36,4 100

1 двуплощадочные (прямо и косо) с встречным скалыванием крупных и средних пластин 4 3,2 36,4 100

2 то же с односторонним вертикальным встреч -ным скалыванием крупных и средних пластин

3 то же уплощенные дву -площадочные с односторонней плоскостью скалывания для получения пластин

4 Призматические со смежными противолежащими ударными площадками одностороннего встречного скалывания отщепов. Противоположная плоскости скалывания сторона снята одним сколом

II Конусовидные 3 2,4 27,2 100

5 с двумя противолежащими площадками для скалывания пластин и отщепов 1 0,8 9,1 33,3

6 то же, одноплощадочный с круговым скалыванием средних пластин с горизонтально подправлен -ной площадкой 1 0,8 9,1 33,3

7 карандашевидный с правильной круговой огранкой для скалывания узких и длинных пластин 1 0,8 9,1 33,3

Аморфные 4 3,2 36,2 100

III 8 без специально подготовленной площадки с бессистемным скалыванием отщепов

IV 9 Кремневые гальки с начальными следами скалывания

Таблица 7 (продолжение)

1 2 3 4 5 6 7 8

Б ЗАГОТОВКИ И ОТХОДЫ 95 76,7 100

V ПЛАСТИНЫ 48 38,7 50,5 100

пластины с изогнутым профилем 42 33,9 44,2 87,5

пластины с прямым профилем 6 4,, 6,, 12,

10 макропластины (ширина более 2,5 см) 3 2,, 3, 6,,

из них с изогнутым профилем 3 2,, 3, 6,,

из них с прямым профилем

11 крупные (ширина от 1,5 до 2,4 см) 20 16,1 21,1 41,7

из них с изогнутым профилем 19 15,3 20 39,6

из них с прямым профилем 1 0,, 1, 2,,

12 средние (ширина от 0,7 до 1,4 см) 25 20,2 26,3 52,1

из них с изогнутым профилем 20 16,1 21,1 41,7

из них с прямым профилем 5 4 5,, 10,,

13 мелкие (ширина до 0,6 см)

14 сечения

VI ОТЩЕПЫ 35 28,2 36,8 100

15 крупные (диаметром более 5 см) 5 4 5,1 14,

16 средние (от 3 до 4,9 см) 13 10,5 13,7 37,1

17 мелкие (от 1 до 2,9 см) 17 13,7 17,9 48,6

18 мельчайшие (до 0,9 см)

VII ОСКОЛКИ КРЕМНЯ 12 9,7 12,6 100

19 мелкие неопределенных очертаний 12 9,7 12,6 100

В VIII Гальки и изделия из мелкозернистых пород камня 17 13,7 100

20 гальки

21 песчаник 6 4,8 35,3

22 сланец 11 8,9 64,7

23 другие породы

Г IX КОСТИ ЖИВОТНЫХ 1 0,, 100

ИТОГО: 124

Таблица 8.

Техника расщепления на поселении Рогожень I

Наименование категорий, групп, типов Общее число издел. От общего числа % От категории % От группы %

Б ЗАГОТОВКИ И ОТХОДЫ 28 73,7 1 00

V ПЛАСТИНЫ 23 60,5 82,1 1 00

пластины с изогнутым профилем 13 34,2 46,4 56,5

пластины с прямым профилем 10 26,3 35,7 43,5

10 макропластины (ширина более 2,5 см)

из них с изогнутым профилем

из них с прямым профилем

11 крупные (ширина от 1,5 до 2,4 см) 15 39,5 53,6 65,2

из них с изогнутым профилем 9 23,7 32,1 39,1

из них с прямым профилем 6 1 5,8 21,4 26,1

12 средние (ширина то 0,7 до 1,4 см) 8 21,1 28,6 34,8

из них с изогнутым профилем 4 1 0,5 1 4,3 17,4

из них с прямым профилем 4 10,5 14,3 17,4

13 мелкие (ширина до 0,6 см)

14 сечения

VI ОТЩЕПЫ 5 1 3,2 1 7,9 100

15 крупные (диаметром более 5 см)

16 средние (от 3 до 4,9 см)

17 мелкие (от 1 до 2,9 см) 5 1 3,2 1 7,9 100

18 мельчайшие (до 0,9 см)

VII ОСКОЛКИ КРЕМНЯ

19 мелкие неопределенных очертаний

В VIII Гальки и изделия из мелкозернистых пород камня

20 гальки

21 песчаник

22 сланец

23 другие породы

Г IX КОСТИ ЖИВОТНЫХ

ИТОГО: 38

Таблица 9.

Техника расщепления на поселении Сынжерей I

Наименование категорий, групп, типов Общее число издел. От общего числа % От категории % От группы %

1 2 3 4 5 6 7 8

А ЯДРИЩА 4 5,5 100 -

I Призматические с подправленными площадками и снятыми карнизами 2 2,7 50,0 100

1 двуплощадочные (прямо и косо) с встречным скалыванием крупных и средних пластин

2 то же с односторонним вертикальным встречным скалыванием крупных и средних пластин

3 то же уплощенные дву-площадочные с односторонней плоскостью скалывания для получения пластин

4 Подпризматические со смежными противолежащими ударными площадками одностороннего и встречного скалывания отщепов. Противопо -ложная плоскости скалывания сторона снята одним сколом 2 2,7 50,0 100

II Конусовидные

5 с двумя противолежащими площадками для скалывания пластин и отщепов

6 то же, одноплощадочный с круговым скалыванием средних пластин с горизонтально подправленной площадкой

7 карандашевидный с правильной круговой огранкой для скалывания узких и длинных пластин

Аморфные 2 2,7 50,0 100

III 8 без специально подготовленной площадки с бессистемным скалыванием отщепов 2 2,7 100

IV 9 Кремневые гальки с начальными следами скалывания

Таблица 9 (продолжение)

1 2 3 4 5 6 7 8

Б ЗАГОТОВКИ И ОТХОДЫ 63 86,3 100

V ПЛАСТИНЫ 14 19,2 22,2 100

пластины с изогнутым профилем 10 13,7 15,9 71,4

пластины с прямым профилем 5,4 6,3 28,6

10 макропластины (ширина более 2,5 см)

из них с изогнутым профилем

из них с прямым профилем

11 крупные (ширина от 1,5 до 2,4 см)

из них с изогнутым профилем

из них с прямым профилем

12 средние (ширина от 0,7 до 1,4 см) 14 1 9,2 22,2 1 00

из них с изогнутым профилем 10 13,7 15,9 71,4

из них с прямым профилем 4 5,4 6,3 28,6

13 мелкие (ширина до 0,6 см)

14 сечения

VI ОТЩЕПЫ 43 58,9 68,3 100

15 крупные (диаметром более 5 см) 1 1,4 1,6 2,3

16 средние (от 3 до 4,9 см) 6 8,2 9,5 13,9

17 мелкие (от 1 до 2,9 см) 36 49,3 57,1 83,7

18 мельчайшие (до 0,9 см)

VII ОСКОЛКИ КРЕМНЯ 6 8,2 9,5 1 00

19 мелкие неопределенных очертаний 6 8,2 9,5 1 00

В VIII Гальки и изделия из мелкозернистых пород камня 6 8,2 10

20 гальки

21 песчаник 2 2,7 33,3

22 сланец 4 5,5 66,7

23 другие породы

Г IX КОСТИ ЖИВОТНЫХ

ИТОГО: 73

Таблица 10.

Техника вторичной обработки на поселении Дэнчень I

Наименование категорий, групп, типов Общее число обраб. издел. От общего числа издел. % От общего числа обраб. из дел. % От кате горий % От группы %

А Техника ретуширования 84 22,7 50,6 100,0

I Затупливающая ретушь: 60 16,6 36,1 71,4 100,0

1 на 1 конце со спинки 17 4,6 10,2 20,2 28,3

2 на 2 конце со спинки 3 0,8 1,8 3,5 5,0

3 на 1 конце и 1 боковом крае со спинки 11 3,0 6,6 13,1 18,4

4 на 1 конце и 2 боковых краях со спинки 12 3,2 7,2 14,3 20,0

5 на 1 боковом крае со спинки 5 1,4 3,0 1,2 8,3

6 на 2 боковом крае со спинки 3 0.8 1,8 3,6 5,9

7 на 1 боковом крае с брюшка 6 1,6 3,6 7,1 10,0

8 противолежащая на 1 крае 3 0,8 1,8 3,6 5,9

II Заостряющая ретушь: 24 6,5 14,5 28,6 100,0

9 на 1 конце со спинки 7 1,9 4,2 8,3 29,2

10 с 1 бокового края со спинки 4 1,1 2,4 4,8 16,7

11 с 2 бокового края со спинки 1 0,3 0,6 1,2 4,1

12 с 1 бокового края с брюшка 2 0,5 1,2 2,4 8,3

13 с 2 бокового края с брюшка 4 1,1 2,4 4,8 16,7

14 противолежащая на 1 крае 6 1,6 3,6 7,1 25,0

Б Точечная техника 10 2,7 6,0 100,0

III 15 Обработка орудий 10 2,7 6,0 100,0

В Абразивная техника 72 19,5 43,4 100,0

16 Обработка орудий 69 18,6 41,6 95,8

17 Обработка украшений, изделий для игры 3 0,8 1, 4,,

ИТОГО: 166 370

Таблица 11.

Техника вторичной обработки в Гура-Каменчий VI

Наименование категорий, групп, типов Общее число обраб. издел. От об щего числа издел. % От об щего числа обраб. издел. % От кате горий % От группы %

Техника ретуширования 16 12,9 47,0 100

Затупливающая ретушь: 10 8,1 29,4 62,5 100

1 на 1 конце со спинки

2 на 2 конце со спинки

3 на 1 конце и 1 боковом крае со спинки 5 14,7 31,1 31,3 50,0

I 4 на 1 конце и 2 боковых краях со спинки 2 1,6 5,9 12,5 25,0

5 на 1 боковом крае со спинки 1 0,8 2,9 6,3 8,5

6 на 2 боковом крае со спинки 1 0,8 2,9 6,3 8,5

А 7 на 1 боковом крае с брюшка

8 противолежащая на 1 крае 1 0,8 2,9 6,3 8,0

Заостряющая ретушь: 6 4,8 1 7,6 37,5 1 00

9 на 1 конце со спинки

10 с 1 бокового края со спинки 1 0,8 2,9 6,3 20

II 11 с 2 бокового края со спинки 1 0,8 2,9 6,3 20

12 с 1 бокового края с брюшка 3 2,, 8, 18, 60

13 с 2 бокового края с брюшка

14 противолежащая на 1 крае 1 0,8 2,9 6,3 8,0

Б Точечная техника 6 4, 17,, 100 100

III 15 Обработка орудий 6 4, 17,, 100 100

Абразивная техника 12 9,7 35,4 1 00

В IV 16 Обработка орудий 12 9,7 35,4 1 00

17 Обработка украшений, изделий для игры

ИТОГО: 3 124

Таблица 12.

Техника вторичной обработки на поселении Сынжерей I

Наименование категорий, групп, типов Общее число обраб. из дел. От об щего числа издел. % От об щего числа обраб. издел. % От кате горий % От груп пы %

А Техника ретуширования 9 12,3 60,,

I Затупливающая ретушь: 9 12,3 60,0 100,0 100,0

1 на одном конце со спинки 1 1,4 6,6 11,1 11,1

2 на 2 конце со спинки

3 на 1 конце и 1 боковом крае со спинки

4 на 1 конце и 2 боковых краях со спинки 6 8,2 40,0 66,7 66,7

5 на 1 боковом крае со спинки 2 2,7 13,3 22,2 22,2

6 на 2 боковом крае со спинки

7 на 1 боковом крае с брюшка

8 противолежащая на 1 крае

II Заостряющая ретушь:

9 на 1 конце со спинки

10 с 1 бокового края со спинки

11 с 2 бокового края со спинки

12 с 1 бокового края с брюшка

13 с 2 бокового края с брюшка

14 противолежащая на 1 крае

Б Точечная техника 2 2,7 13,3 100 100

III 15 Обработка орудий 2 2,7 13,3 100

В Абразивная техника 4 5,5 26,7 100

IV 16 Обработка орудий 4 5,5 26,7 100

17 Обработка украшений, изделий для игры

ИТОГО: 15 73

Таблица 13.

Техника вторичной обработки на поселении Рогожень II

Наименование категорий, групп, типов Общее число обраб. издел. От об щего числа издел. % От об щего числа обраб. издел. % От категорий (группы) %

А Техника ретуширования 10 23,3 23,3

I Затупливающая ретушь: 7 2,3 70,0

1 на одном конце со спинки 2 4,6 20,0 28,6

2 на 2 конце со спинки 2 4,6 20,0 28,6

3 на 1 конце и 1 боковом крае со спинки 1 2,3 10,0 14,2

4 на 1 конце и 2 боковых краях со спинки

5 на 1 боковом крае со спинки 2 4,6 20,0 28,6

6 на 2 боковом крае со спинки

7 на 1 боковом крае с брюшка

8 противолежащая на 1 крае

II Заостряющая ретушь: 3 7,0 30,0

9 на 1 конце со спинки 2 4,6 20,0 66,7

10 с 1 бокового края со спинки

11 с 2 бокового края со спинки 1 2,3 10,0 33,3

12 с 1 бокового края с брюшка

13 с 2 бокового края с брюшка

14 противолежащая на 1 крае

Б Точечная техника

III 15 Обработка орудий

В Абразивная техника

IV 16 Обработка орудий

17 Обработка украшений, изделий для игры

ИТОГО: 10 43

Таблица 14.

Функциональные типы кремневых орудий труда и их распределение по типам заготовок (на пластинах, отщепах, осколках нуклеусов) из Дэнчень I

№№ пп. Наименование орудий На пластинах Отщепах Осколках Нуклеусов Всего

кол . % кол . % кол . % кол . % кол . %

1 Вкладыши ножей 21 11,3 1 0,5 - 22 11,8

2 Ножи 15 8,1 2 1,1 2 1,1 19 10,3

3 Строгальные ножи 10 5,4 1 0,5 1 0,5 12 6,5

4 Скобели 9 4,8 5 2,7 2 1,1 16 8,6

5 Вкладыши серпов 19 10,2 1 0,5 1 0,5 21 11,3

6 Долота 6 3,2 1 0,5 7 3,8

7 Сверла 3 1,6 3 1,6

8 Проколки 1 0,5 2 1,1 3 1,6

9 Резцы и резчики 10 5,4 10 5,4 20 10,7

10 Пилки 13 7,0 13 7,0

11 Стамеска для шкуры 1 0,5 1 0,5

12 Концевые скребки 5 2,7 11 5,9 2 1.1 18 9,7

13 Концевые боковые скребки 1 0,5 12 6,5 13 7,0

14 Боковые скребки 2 1,1 3 1,6 5 2,7

15 Двусторонние скребки 2 1,1 1 0,5 3 1,6

16 Округлые скребки 4 2,2 1 0,5 5 2,7

17 Скребло 1 0,5 1 0,5

18 Ретушеры 2 1,1 2 1,1 4 2,1

ИТОГО 109 58,6 62 33,3 15 8,1 186 100

Таблица 15.

Функциональные типы кремневых орудий труда из Дэнчень I, Флорешть I, Цыра II*

Наименование орудий Дэн чен ь I Флорешть I Цыра II

кол. % кол. % кол. %

1 Вкладыши ножей и ножи 41 22,1 70 19,2 5 19,2

2 Строгальные ножи 12 6,5 - - - -

3 Скобели 16 8,6 29 7,9 8 30,8

4 Вкладыш и серпов 21 11,3 16 4,4 1 3,8

5 Долота 7 3,8 - - - -

6 Сверла 3 1,6 5 1 ,4 - -

7 Проколки 3 1,6 - - - -

8 Резцы и резчики 20 10,7 2 0,5 - -

9 Пилки 13 7,0 - - - -

10 Стамеска 1 0,5 - - - -

11 Скребки 44 23,7 242 66.3 12 46.2

12 Скребло 1 0,5 1 0,3 - -

13 Ретушеры на отщепах и осколках нуклеусов 4 2,1 - - - -

ИТОГО 186 100,0 365 100,0 26 100,0

* Для поселений Флорешть I, Цыра II таблица составлена на основании данных: Коробкова 1987: 259, табл. 42.

Таблица 16.

Функциональная классификация орудий труда из Дэнчень I

Наименование классов, групп, типов Общее число орудий % От об щего числа орудий От класса От группы

1 2 3 4 5 6 7 8

А Орудия, связанные с хозяйством 76 21,84 100 -

I С земледелием: 3 1,06 46,05 1

1 Роговые мотыги 6 1,72 7,89 17,14

2 Вкладыши серпов 21 6,04 27,63 60,0

3 Зернотерки 7 2,01 9,21 20,0

4 Песты 1 0.29 1,32 2,86

II Со скотоводством и охотой: 41 11,78 53,95 100

5 Вкладыши ножей 22 6,32 28,95 53,66

6 Ножи 19 5,46 25,0 46,34

Б Орудия, занятые в домашних производствах: 272 78,16 100 -

III 7 Нуклеусы 42 12,07 15,44 50,0

8 Отбойники 25 7,19 9,19 29,76

9 Ретушеры 10 2,87 3,68 11,9

10 Абразивы 7 2,01 2,57 8,34

IV В обработке дерева, кости, рога: 104 29,89 38,24 100

11 Скобели для дерева 10 2,87 3,68 9,62

12 Скобели для кости и рога 6 1,72 2,21 5,77

13 Долота костяные для дерева 1 0,29 0,37 0,96

14 Долота кремневые для дерева 6 1,72 2,21 5,77

15 Резцы и резчики для дерева 7 2,01 2,57 6,73

16 Резцы и резчики для кости и рога 13 3.74 4.78 12,5

17 Пилки для дерева 13 3.74 4.78 12,5

18 Строгальные ножи для дерева 8 2,30 2,94 7,69

19 Строгальные ножи для кости и рога 4 1,15 1,47 3,85

20 Долота и тесла каменные для дерева 35 10,06 12,07 33,65

21 Топор для дерева каменный 1 0,29 0,36 0,96

Таблица 16 (продолжение)

1 2 3 4 5 6 7 8

Б V В обработке шкур и выделке кож: 9 14,08 18,01 100

22 Скребки 4 12,64 16,17 89,80

23 Скребла 1 0,29 0,37 2,04

24 Стамеска для шкур 1 0,29 0,37 2,04

25 Лощила костяные 1 0,29 0,37 2,04

26 Лощила каменные 2 0,57 0,73 4,08

VI В изготовлении одежды и бытовых предметов: 20 5,75 7,35 100

27 Шилья костяные 8 2,29 2,94 40,0

28 Иглы костяные 1 0,29 0,37 5,0

29 Проколки кремневые 3 0,86 1,1 15,0

30 Ножи для кожи 1 0,29 0,37 5,0

31 Галька для разглаживания швов 1 0,29 0,37 5,0

32 Прясла 5 1,44 1,83 25,0

33 Резчик для шкур 1 0,29 0,37 5,0

VII В изготовлении украшений: 4 1,15 1,47 100

34 Сверла 3 0,86 1,1 75,0

35 Пилка для раковин 1 0,29 0,37 25,0

VIII В изготовлении краски: 1 0,29 0,37 100

36 Скребок для охры 1 0,29 0,37 100

IX В изготовлении керамики: 8 2,29 1,94 100

37 Шпатели костяные 1 0,29 0,37 12,5

38 Орнаментиры костяные 7 2,0 2,57 87,5

X В плетении циновок: 2 0,57 0,74 100

39 Кочедыки 2 0,57 0,74 100

ИТОГО: 348 100,0 - -

Таблица 17.

Функциональная классификация орудий труда из Флорешть I

Наименование классов, групп и типов Общее число орудий От общ. числа орудий % От класса % От группы %

А Орудия, связанные с хозяйством 98 14,76 100 -

I С земледелием: 28 4,22 28,57 100

1 Роговые мотыги 4 0,6 4,08 14,29

2 Вкладыши серпов 16 2,41 16,33 57,14

3 Зерн оте рки 6 0,9 6,12 21,43

4 Песты 2 0,3 2,04 7,1 4

II Со скотоводством и охотой: 70 10,54 71,43 100

5 Вкладыши ножей и кинжалов 70 10,54 71,43 100

Б Орудия, занятые в домашних производствах 568 85,24 100 -

III В изготовлении орудий труда: 253 35,39 44,55 100

6 Нуклеусы 204 30,72 35,92 80,63

7 Отбойники 38 5,72 6,69 15,02

8 Ретушеры 10 1,51 1,76 3,95

9 Абразивы 1 0,15 0,18 0,4

IV В обработке дерева, кости, рога 44 6,63 7,75 100

10 Скобели 29 4,37 5,11 65,91

11 Долота костяные 1 0,15 0,18 2,27

12 Резцы 2 0,3 0,35 5,55

13 Тесла и долота каменные 12 1,81 2,11 27,27

V В обработке шкур и выделке кож: 245 36,90 43,14 100

14 Скребки 242 36,45 42,61 98,78

15 Скребла 1 0,15 0,18 0,40

16 Лощила костяные 2 0,3 0,35 0,82

VI В изготовлении одежды и бытовых предметов: 11 1 ,66 1,94 1 00

17 Шилья 8 1,2 1,41 72,73

18 Проколки 3 0,45 0,53 27,27

VII В изготовлении украшений: 5 0,75 0,88 10

19 Сверла 5 0,75 0,88 10

VIII В изготовлении краски: 1 0,15 0,18 100

20 Краскотерки 1 0,15 0,18 100

IX В изготовлении керамики 6 0,9 1,06 100

21 Шпатели костяные 6 0,9 1,06 100

X В плетении циновок 1 0,15 0,18 100

22 Кочедыки 1 0,15 0,18 100

И Т О Г О 669 100 - -

Таблица 18.

Функциональная классификация орудий труда из Цыра II

Наименование классов, групп и типов Общее число орудий От общего числа орудий, % От класса, % От группы, %

1 2 1 3 | 4 5 6 7 8

А Орудия, связанные с хозяйством 7 8,64 10 -

I С земледелием: 2 2,47 28,57 100

1 Вкладыши серпов 1 1,23 1 4,29 50,0

2 Зернотерки 1 1,23 1 4,29 50,0

II Со скотоводством и охотой: 5 6,17 71,43 100

3 Вкладыши ножей и кинжалов 4 4,94 57,14 80,0

4 Наконечники копий или дротиков 1 1,23 1 4,29 20,0

Б Орудия, занятые в домашних производствах 74 91,36 100 -

III В изготовлении орудий труда: 53 64,43 71,62 100

5 Нуклеусы 48 59,26 64,86 90,57

6 Отбо йн ики 5 6,17 6,76 9,43

IV В обработке дерева, кости, рога 9 11,11 12,16 100

7 Скобели 8 9,88 10,81 88,89

8 Долота костяные 1 1,23 1,35 11,11

V В обработке шкур и выделке кож: 12 14,81 16,21 100

9 Скребки 12 14,81 16,21 100

И Т О Г О 81 100 - -

Таблица 19.

Функциональная классификация орудий труда из Дэнчень I, их распределение по жилищно-хозяйственным комплексам №1, №2

ЖХ К I ЖХК II

Наименование классов, групп и типов к-во орудий % от к-ва оруди й к-во ору-ди й % от к-ва оруди й

А ОРУДИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ХОЗЯЙСТВОМ 6 16,21 30 30,61

I С земледелием: 2 5,40 17 17,34

1 Роговые мотыги 1 2,70 2 2,04

2 Вкладыши серпов 1 2,70 12 1,24

3 Зернотерки 3 3,10

4 Песты

II Со скотоводством и охотой 4 1 0,81 13 13,26

5 Вкладыши ножей и ножи 4 1 0,81 13 13,26

Б ОРУДИЯ, ЗАНЯТЫЕ В ДОМАШНИХ ПРОИЗВОДСТВАХ 31 83,78 68 69,38

III В изготовлении орудий труда: 4 10,81 18 18,36

6 Нуклеусы 1 2,70 5 5,10

7 Отбойники 1 2,70 4 4,08

8 Ретушеры 2 5,40 4 4,08

9 Абразивы 5 5,10

IV В обработке дерева, кости, рога: 15 40,54 21 2 1 ,42

10 Скобели 1 2,70 5 5,10

11 Долота 2 2,04

12 Резцы и резчики 2 5,40 9 9,18

13 Пилки 3 8,10 1 1,02

14 Строгальные ножи 2 5,40 2 2,04

15 Долота, тесла каменные 7 18,91 2 2,04

16 Топор каменный

V В обработке шкур и выделке кож : 9 24,32 14 14,28

17 Скребки 7 1 8,91 12 12,24

18 Скребла 1 1,02

19 Лощила костяные 1 2,70

20 Стамеска для шкур

21 Лощило-галька 1 2,70 1 1,02

VI В изготовлении одежды и бытовых предметов: 2 5,40 7 7,14

22 Шилья 4 4,08

23 Иглы 1 1,02

24 Проколки кремневые

25 Ножи для кожи 1 1,02

26 Резчик для шкур

27 Прясла 2 5,40 1 1,02

VII В изготовлении украшений: 1 1,02

28 Сверла

29 Пилка для раковин 1 1,02

VIII В изготовлении краски:

IX В изготовлении керамики: 1 2,70 5 5,10

30 Шпатели костяные 1 1,02

31 Орнаментиры костяные 1 2,70 4 4,08

X В плетении циновок 2 2,04

32 Кочедыки 2 2,04

ИТОГО: 37 1 00 98 1 00

Таблица 20.

Функциональная классификация орудий труда из Дэнчень I, их распределение по жилищно-хозяйственным комплексам №3 и №4

ЖХК III ЖХК IV

Наименование классов, групп и типов к-во орудий % от к-ва орудий к-во орудий % от к-ва орудий

А ОРУДИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ХОЗЯЙСТВОМ 7 23,33 4 36,36

I С земледелием: 3 10 3 27,27

1 Роговые мотыги 1 3,3 1 9,09

2 Вкладыши серпов 3 10

3 Зернотерки 2 18,18

4 Песты

II Со скотоводством и охотой 4 13,3 1 9,09

5 Вкладыши ножей и ножи 4 13,3 1 9,09

Б ОРУДИЯ, ЗАНЯТЫЕ В ДОМАШНИХ ПРОИЗВОДСТВАХ 23 76,66 7 63,63

III В изготовлении орудий труда: 15 50 1 9,09

6 Нуклеусы 10 33,33

7 Отбойники 5 16,,6 1 9,09

8 Ретушеры

9 Абразивы

IV В обработке дерева, кости, рога: 7 23,3 5 45,45

10 Скобели 1 3,3 2 18,18

11 Долота

12 Резцы и резчики 2 6,6

13 Пилки 1 3,3

14 Строгальные ножи

15 Долота, тесла каменные 3 10 3 27,27

16 Топор каменный

V В обработке шкур и выделке кож :

17 Скребки

18 Скребла

19 Лощила костяные

20 Стамеска для шкур

21 Лощило-галька

VI В изготовлении одежды и бытовых предметов: 1 9,09

22 Шилья

23 Иглы

24 Проколки кремневые

25 Ножи для кожи

26 Резчик для шкур

27 Прясла 1 9,09

VII В изготовлении украшений:

28 Сверла

29 Пилка для раковин

VIII В изготовлении краски:

IX В изготовлении керамики:

30 Шпатели костяные

31 Орнаментиры костяные

X В плетении циновок

32 Кочедыки

ИТОГО: 3 100 11 10

Таблица 21.

Функциональная классификация орудий труда из Дэнчень I, их распределение по жилищно-хозяйственным комплексам №5 и №6

ЖХК5 ЖХК 6

Наименование классов, групп и типов к-во орудий % от к-ва орудий к-во орудий % от к-ва орудий

А ОРУДИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ХОЗЯЙСТВОМ 10 20,0 3 11,53

I С земледелием: 4 8,0 2 7,69

1 Роговые мотыги 1 2,0

2 Вкладыши серпов 1 2,0 2 7,69

3 Зернотерки 1 2,0

4 Песты 1 2,0

II Со скотоводством и охотой: 6 12,0 1 3,84

5 Вкладыши ножей и ножи 6 12,0 1 3,84

Б ОРУДИЯ, ЗАНЯТЫЕ В ДОМАШНИХ ПРОИЗВОДСТВАХ 40 80,0 23 88,46

III В изготовлении орудий труда: 13 26,0 8 30,76

6 Нуклеусы 6 12,0 4 15,38

7 Отбойники 3 6,0 3 11,53

8 Ретушеры 3 6,0 1 3,84

9 Абразивы 1 2,0

IV В обработке дерева, кости, рога: 15 30,0 7 26,92

10 Скобели 3 6,0 1 3,84

11 Долота 1 2,0 2 7,69

12 Резцы и резчики 2 4,0 1 3,84

13 Пилки 1 2,0

14 Строгальные ножи

15 Долота, тесла каменные 6 12,0 3 11,53

16 Топор каменный 1 2,0

V В обработке шкур и вьщелке кож : 8 16,0 4 15,38

17 Скребки 8 16,0 3 11,53

18 Скребла

19 Лощила костяные

20 Стамеска для шкур 1 3,84

21 Лощило-галька

VI В изготовлении одежды и бытовых предметов: 3 6,0 4 15,38

22 Шилья 3 6,0

23 Иглы

24 Проколки кремневые 3 11,53

25 Ножи для кожи

26 Резчик для шкур 1 3,84

27 Прясла

VII В изготовлении украшений:

28 Сверла

29 Пилка для раковин

VIII В изготовлении краски:

IX В изготовлении керамики: 1 2,0

30 Шпатели костяные

31 Орнаментиры костяные 1 2,0

X В плетении циновок

32 Кочедыки

ИТОГО: 50 1 00 26 1 00

Таблица 22.

Функциональная классификация орудий труда из Дэнчень I, их распределение по жилищно-хозяйственным комплексам №7, №8 и №9

ЖХ К7 ЖХК 8 ЖХК 9

Наименование классов, групп и типов к-во орудий % от к-ва орудий к-во орудий % от к-ва орудий к-во орудий % от к-ва орудий

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

А ОРУДИЯ, СВЯЗАННЫЕ С ХОЗЯЙСТВОМ 8 24,24 2 4,76 2 16,66

I С земледелием: 3 9,09 1 8,3

1 Роговые мотыги 1 3,03

2 Вкладыши серпов 1 3,03 1 8,33

3 Зернотерки 1 3,03

4 Песты

II Со скотоводством и охотой: 5 15,15 2 4,76 1 8,33

5 Вкладыши ножей и ножи 5 15,15 2 4,76 1 8,33

Б ОРУДИЯ, ЗАНЯТЫЕ В ДОМАШНИХ ПРОИЗВОДСТВАХ 25 75,75 40 95,23 10 83,33

III В изготовлении орудий труда: 4 12,12 18 42,85 3 25

6 Нуклеусы 2 6,06 13 30,45

7 Отбойники 2 6,06 5 11,90 1 8,33

8 Ретушеры

9 Абразивы

IV В обработке дерева, кости, рога: 12 36,36 16 38,09 5 41,66

10 Скобел и 1 3,03 2 4,76

11 Долота 1 3,03 1 2,38

12 Резцы и резчики 2 6,06 2 4,76 1 8,33

13 Пилки 1 3,03 3 7,14 2 16,66

14 Строгальные ножи 3 9,09 4 9,52

15 Долота, тесла каменные 4 12,12 3 7,14 2 16,66

16 Топор каменный

V В обработке шкур и выделки кож : 6 18,18 2 16,66

17 Скребки 6 18,18 2 16,66

18 Скребла

19 Лощила костяные

20 Стамеска для шкур

21 Лощило-галька

VI В изготовлении одежды и бытовых предметов: 1 0,3

22 Шилья

23 Иглы

24 Проколки кремневые

25 Ножи для кожи

26 Резчик для шкур

27 Прясла 1 0,3

Таблица 22 (продолжение)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Б VII В изготовлении украшений: 2 6,06

28 Сверла 2 6,06

29 Пилка для раковин

VIII В изготовлении краски:

IX В изготовлении керамики: 1 8,3

30 Шпатели костяные

31 Орнаментиры костяные 1 8,3

X В плетении циновок

32 Кочедыки

ИТОГО: 33 100 42 100 12 100

Табл. 23.

Видовой состав и численность отпечатков с памятников КЛЛК Молдовы

Памятники

Вид Дэнчень I Флорешть I Рогожень II Дурлешть I Русештиий Н. I; Русештий Н. II ; Брэнешть XIII; Г.- Каменчий VI Всего

Пшеницы

Однозернянка 20 7 + 1 28

1 Двузернянка 19 + 1 6 26

Спельта 1 + 6 7

Карлик/мягкая 12 12

Ячмень

2 Пленчетый 7 1? 8

Голозерный + +

3 Овес 1 1 2

4 Просо 60 1 1 62

5 Горох 10 10

6 Вика 6 6

7 Чина 5 5

8 Конопля 9 9

Плодовые

9 Черешня 1 1

Алыча 1 1 2

Кизил 2 1 1 4

10 Чешуй хлебных злаков 38 2 1 22 63

Кол-во проанализированных фр. 637 20 3 14 33 707

Таблица 24.

Сводный список определенных растительных остатков с поселений культур

Криш, КЛЛК Молдовы и Украины

Вид Молдова Украина

Криш КЛЛК КЛЛК

Пшеницы Triticum

Однозернянка Tr. monococcum ++ ++ +

Двузернянка Tr.dicoccon ++ ++ +

Карликовая/мягкая Tr. aestivum/compactum + + +

Спельта Tr.spelta + + +

Твердая Tr. cf. durum - - +

Ячмень Hordeum

Пленчатый H. vulg. vulg. hulled ++ + +

Голозерный H. vulg. vulg. naked ++ + +

Овес Avena sp. + +

Просо Panicum miliceum ++ ++ +

Щетинник Setaria viridis/ glansa + + -

Гречишные Polygonoceae + + -

Подмаренник Calium sp. + - -

Горец Polygonum sp. + - -

Бурачок Alissum sp. + - -

Куколь Agrostema sp. + - -

Щетинник Setaria sp. + - -

Горох Pisum sativum + + +

Чина Lathyrus sativum sp. - + -

ВикаVicia sp. - + -

Конопля Canabis sp. - + -

Слива Prunus sp. + - -

Алыча Prunus cerasifera + + -

Терн Prunus spinosa + - -

Слива домашняя Prunus domestica + - -

Яблоня / груша Malus / pyrus + - -

Вишня / черешня Cerasus Mill. spec. + + -

Кизил Cornus mas. + + -

Виноград Vitis sylvestris + - -

Дуб (желуди) Quercus spec. + - -

Лещина Coryllus avellana + - -