CC BY
28
102Г
КУЛЬТУРА
ОБЩЕСТВО
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ /№10 (78) 2008 ■
В этом году жюри «Золотой маски» присудило специальный приз за лучшую женскую роль не одной, а сразу четырем номинанткам -актрисам Мастерской Петра Фоменко за спектакль «Самое важное». Мадлен Джабраилова, одна из них, считает это логичным. Их театр - это театр-команда, и его успех - не личное, а общее дело.
— Роль Изабеллы в постановке по роману Михаила Шишкина «Венерин волос» оценило не только жюри «Золотой маски». Эта работа принесла вам признание критики и премию газеты «Московский комсомолец». Чем для вас она отличается от всех прочих?
— Мы все в театре давно увлекались Михаилом Шишкиным, но не думали, что его романы можно ставить. И то, что Евгений Борисович Каменькович взялся за один их них, стало для нас приятной неожиданностью. Что касается характера героини, его особенность, наверное, в том, что он прослеживается с детства до зрелых лет. Вместе с тем роль строится не плавно, а скачкообразно, мозаично, как будто речь идет не об одном человеке, а о многих. Уже поэтому она интересна.
— В других постановках вашего театра вы, напротив, играете не одну, а нескольких героинь, каждая из которых своего рода грань, часть единого режиссерского замысла. Для вас такие персонажи тоже одна история или разные?
— Разумеется, это разные характеры. А как может быть иначе?
N
гтверо масках
СашаКАННОНЕ
— Но играете-то вы одна! Разве в конечном итоге любой актер, что бы и где бы он ни представлял, не рассказывает одно и то же — себя?
— Я так не думаю. Для меня важнее все-таки роль, а не артист. В этом и заключается суть профессии. Если ты все время ставишь себя на первый план, то какой вообще смысл в театре? Ты будешь все время одним и тем же, а это неинтересно.
— Когда вы читали роман «Венерин волос», вы примеряли на себя какой-то из образов, и если да, какой?
— Конечно, я жила именно этой героиней. Там просто по-другому не может быть:
Все четыре героини спектакля «Самое важное»: Мадлен Джабраилова, Ксения и Полина Кутеповы, Галина Кашковская
Изабелла — центр композиции, в ней собраны все грани женского характера, и, конечно же, на нее можно откликнуться и найти в ней себя.
— Кроме вас, «Маску» получили еще три актрисы: сестры Кутеповы и Галина Кашковская. Насколько это логично? Ведь речь идет о «лучшей», а значит, одной.
— Для этого спектакля очень логично. Я думаю, что такое решение оптимально,
л
общество / культура 1103
■ ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №10 (78) 2008
потому что в постановке задействованы всего четыре артистки, и сказать, что кто-то играет хуже или лучше, было бы неверно. Я рада, что эту награду мы получили вчетвером. Это стало нашей общей внутренней победой.
— Согласна, тем более что Мастерская Петра Фоменко — театр не звезд, и даже не режиссера, а именно спектакля.
— Я бы так не сказала. Скорее, это театр-команда. Спектакли у нас разные.
за свою молодость и силы. Но это не мой случай.
— Вы из театральной семьи, ваш отец известный артист. Вы просто продолжили эту традицию, или перед вами был какой-то выбор?
— Выбор всегда есть, тупиков в жизни не бывает. Я окончила французскую школу и могла бы заняться языком. Но в последний момент я расслабилась и, думаю, не успела бы подготовиться к Инязу. Прослушивания в театральные вузы начинаются рано,
тогда и что вообще для актера награды на кино- и театральных форумах?
— Время, в которое мы живем, фестивальное. Один за другим каждый год образуются новые конкурсы. И это можно только приветствовать. Конечно, они нужны. В такой короткий срок можно увидеть столько спектаклей! Но безоглядно верить в награды я бы не стала. Как зритель оценивает спектакль субъективно, так субъективно присуждают и призы. Что касается премии Станиславского, я получила ее
Полина Кутепова (слева) и Мадлен Джабраилова в гротескном и поэтичном спектакле «Волки и овцы»
У некоторых из них сложная судьба. Сложилась такая компания — получился удачный спектакль. Дело в компании все-таки.
— Вы поступили в ГИТИс в конце 1980-х, и в 1993-м, сразу по его окончании, вы и весь ваш курс оказались в театре своего педагога. 20 лет в одном месте и с одним режиссером для актера не слишком много? Ведь вы уже знаете, какие роли вам предложат, чего ждет от вас режиссер. Привычность и предсказуемость вам не мешает?
— Не соглашусь, что все у нас так предсказуемо. Случай с Шишкиным тому пример. И вообще, театр — прежде всего, колоссальное терпение. Если к этому относиться именно так, не будет никаких вопросов у артиста. Конечно, можно ставить перед собой другие задачи: прожить быстрее и ярче, получить как можно больше
в апреле. Я решила, почему нет? А природа театра такова, что он очень затягивает. Я прошла туры, началось поступление, и надо было готовиться к нему.
— О Петре Фоменко вы что-нибудь слышали или к нему на курс попали случайно?
— До поступления я знала Петра Наумовича как режиссера, который ставит спектакли в театре Маяковского. Но сказать, что я целенаправленно шла именно к нему, нельзя. Тогда набирали Хейфец и Фоменко на режиссерском и Бородин на актерском факультетах. К нему я тоже ходила прослушиваться. Но выбрал меня Петр Наумович.
— Свою первую премию, Станиславского, вы получили чуть ли не в институте, за роль Девчонки в цветаевском «Приключении». Чем это было для вас
В объятиях Мадлен Джабраиловой -Андрей Щенников и Карэн Бадалов («Египетские ночи»)
вместе с Андреем Казаковым. Мы оба были совершенно огорошены. Тогда премии были редкостью. Нам еще и деньги вручили по тем временам несметные, по 300 долларов. Мы чувствовали себя страшными богачами. Купили вина, праздновали всем театром. На церемонии вручения мы не присутствовали (были на гастролях во Франции), о награде узнали заочно и даже не могли себе представить, как это мы вышли бы на сцену и стали что-то говорить. А потом премий стало много, и многие из нас их получали, но относились к ним уже спокойно. Я думаю, это исходит от Петра Наумовича. Такое неверие ни в признание,
104| общество/культура
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ /№10 (78) 2008 ■
нив провал. К успеху он относится с сомнением, и мы все вслед за ним так стали на это смотреть. Мы не этим меряем спектакль, получил он награду или нет.
— Чем же?
— Каким-то внутренним отношением. Складывается оно или нет.
— Реакция зала разве не мерило успеха?
— Это тоже, но мне кажется, и залу верить не стоит. Зал—совокупность людей, увлеченных чем-то одним, а значит, это Настроение.
— В вашем театре вы не единственная, кто делит себя между театром и кино. Как к этому относится Петр Наумович?
— Он никогда ничего не запрещает. Редко хвалит. Но очень расстраивается, если видит, что мы участвуем в халтуре или безвкусице. Тогда уж он обязательно выскажется.
— Как вы выбираете картину и режиссера?
— Я не избалована предложениями, и сказать, что я вот так сижу и выбираю,
действительно в машинах, это слушают. Не радио, не музыку, а книги! Я была поражена. Во-первых, мы сокращаем, делаем некий экстракт. И мало того, что экстракт, это еще начитано какими-то людьми, т.е. получается какое-то преломление, субъективное восприятие. Как вообще возможно это воспринимать, я не представляю. Но аудиокниги покупают, и значит, потребность в них есть.
— Что еще вы записывали?
— О, много! «Войну с саламандрами» Чапека, вольтеровского «Кандида», с Егором
Одна из «Трех сестер» (в центре) -Мадлен Джабраилова
Следовать за ним опасно. Здесь нужно соблюдать какой-то баланс. Как-то я была на одном спектакле антрепризном. Сидела и думала: вот ужас! Как это все непрофессионально, пошло, глупо. И, когда я услышала, как реагирует зал, как рукоплещет и кричит «браво», я тут же вспомнила Петра Наумовича. Действительно, публике верить нельзя. Я думаю, что надо верить себе и еще каким-нибудь двум-трем близким людям. Потому что громкий успех — это относительно.
— Вы довольно много снимаетесь: и в полнометражных картинах, и в сериалах. Где по-актерски вам более комфортно, в кино или на сцене?
— Сравнивать то и другое невозможно, так как это разный способ работы. Я снимаюсь, потому что мне это интересно. Сказать, что кино для меня сильно отличается по самоощущению, я не могу.
нельзя. Для меня две работы в год это очень много. Все-таки я человек театральный, а съемки же надо еще с театром согласовывать. Для других артистов это просто брызги. Но ведь в кино существует проблема качества, так что я осторожничаю и смотрю не только на материал, но и на людей тоже: кто будет снимать, кто из актеров занят. Но пока это были все знакомые мне люди: Учитель, Серебреников, Вырыпаев. Как тут откажешься? Вообще пока на людей мне везет. Судьба меня оберегает от странностей и авантюр.
— В последнее время вы работаете и на радио. Среди ваших записей — «Белые ночи» Достоевского с Кириллом Пироговым. Где это можно услышать?
— Мне кажется, существуют диски. Кто-то где-то их встречал.
— Сейчас индустрия аудиокниги развивается, и связано это с тем, что люди много времени проводят в машинах.
— Я тоже об этом слышала. Когда нам впервые предложили записывать, я подумала, кому это все надо? Оказывается, многие
Мадлен Джабраилова и Ирина Пегова поют песню о «Счастливой деревне»
Бероевым «Игрока», всем театром в радиопостановке Евгения Каменьковича —«Женитьбу». В общем, я за просвещение.
— Какие премьеры ждут нас в этом году?
— Если говорить о кино, то на днях у меня уже была премьера: картина Оксаны Бычковой «Плюс один» и моя первая большая роль в кино. Момент был волнительный. Я только и думала, как дожить до конца этого кошмарного дня. Всем улыбалась, что-то говорила, но чувствовала себя очень скукоженно.
А в театре у нас все пока в стадии репетиций. Евгений Борисович ставит «Улисса» по роману Джойса. Петр Наумович собирается продолжить репетиции пушкинского триптиха: «Каменный гость», «Граф Нулин» и «Сцены из Фауста». С перерывами мы репетируем его уже два года. Если сейчас все сложится, премьера состоится в этом году. 0
