Научная статья на тему 'Культовая металлопластика Сургутского варианта кулайской культуры'

Культовая металлопластика Сургутского варианта кулайской культуры Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
1092
256
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЗАПАДНАЯ СИБИРЬ / КУЛАЙСКАЯ КУЛЬТУРА / МЕТАЛЛОПЛАСТИКА / WESTERN SIBERIA / THE KULAI CULTURE / CULT DECORATIVE METAL

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Чемякин Юрий Петрович

Дана общая характеристика культовой металлопластики раннего железного века, происходящей из Сургутского При-обья, рассматриваются ее истоки и датировка. Выполнена первичная группировка всей совокупности изделий, приведена статистика соотношения основных групп (типов) литья по регионам. Сравнение сургутских коллекций с металлопла-стикой из других регионов распространения кулайской культурно-исторической общности выявило своеобразие культового литья эпохи раннего железа Сургутского Приобья, его эволюцию, отличную от эволюции литья Томско-Нарымского Приобья.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Cult decorative metal of the Surgut variant of the Kulai culture

In this article all the cult decorative metal of the early Iron Age from Surgut Ob region (196 pieces) is analysed for the first time. For detection of specifics of cult art casting primary groups of the found material from all area of the Kulai cultural and historical community is sorted out. The statistics of a ratio of the main groups (types) of casting on different regions is analysed. Comparison of the Surgut collections with metal plastic art from other regions within Kulai culture showed an originality of cult casting of an early Iron Age of Surgut Ob region, its evolution, distinct from evolution of art metal of Tomsk-Narym Ob region. In Surgut Ob region the earliest items are found on the settlement of Atlym culture (late Bronze Age) in Agan's river basin. Here on the settlement Mokhtikjyogan 4 the anthropomorphic figure was found along with the early Beloyarka ceramics. Radiocarbon method showed that the settlement dates from VI-V centuries BC. In total 28 hand-made items of Beloyarsko-Vasyuganskaya stage are known. 163 cult hand-made pieces are connected with a Kulai stage. Among them are anthropomorphic, zoomorphic, ornitomorphic and tree-shaped figures. Comparison of bronze art metal of this region with cult decorative metal of all area of the Kulai community shows, on one hand, its originality, and on another — proximity to Kulai casting from another regions. Proximity can be seen in general themes, stylistics and an iconography of many images (existence of openwork figures, skeletal style, receptions of registration of masks). At the same time, unlike east area (Tomsk-Narym and Upper Ob regions), the share of openwork casting here is insignificant and the sizes of figures are smaller. Majority of the figures have anthropomorphic image. There are only few hoofed animals (elks), and among the predators mostly recognized is the image of a bear. Geometrical patterns polymorphic images that have any geometrical figures in it, like diadems, are completely absent. Tree-like items do occur. In Lower Ob region where solid miniature decorative metal prevails, many images have other iconography. You can feel Priuralsky influence in them. Relatively few masks were found there, but more of a anthropomorphous figures and zoomorphs. The originality of separate regions fits within a framework of the images widespread in the Ural-Siberian taiga. That allows to talk about a uniform transcultural phenomenon.

Текст научной работы на тему «Культовая металлопластика Сургутского варианта кулайской культуры»

Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №2 (22)

УДК 903.052 + 908(571.12)

Ю.П. Чемякин

КУЛЬТОВАЯ МЕТАЛЛОПЛАСТИКА СУРГУТСКОГО ВАРИАНТА КУЛАЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Дана общая характеристика культовой металлопластики раннего железного века, происходящей из Сургутского При-обья, рассматриваются ее истоки и датировка. Выполнена первичная группировка всей совокупности изделий, приведена статистика соотношения основных групп (типов) литья по регионам. Сравнение сургутских коллекций с металлопла-стикой из других регионов распространения кулайской культурно-исторической общности выявило своеобразие культового литья эпохи раннего железа Сургутского Приобья, его эволюцию, отличную от эволюции литья Томско-Нарымского Приобья.

Ключевые слова: Западная Сибирь, кулайская культура, металлопластика.

Исторически сложилось так, что под кулай-ской металлопластикой традиционно понимают предметы, происходящие с территории Томско-Нарымского и Верхнего Приобья. Нарымское Приобье и сейчас нередко воспринимается как «ядро кулайской культуры». И это несмотря на то, что материалы, полученные за последние 40 лет активных работ на севере Западной Сибири, демонстрируют местный генезис кулайских древностей и в других регионах [1; 2. С. 60-66; 3. С. 378382].

В связи с этим встает вопрос о времени и месте появления «кулайского» литья, а также о самом понятии «культовое литье» и его различных стилях. Абсолютное большинство изделий из Томско-Нарымского Приобья происходит из случайных сборов или из памятников, не содержавших узко датирующий материал или керамику. Тем не менее Л.А. Чиндина разделила всю совокупность кулайской металлопластики на три типа и соотнесла их с васюганским и саровским этапами [4. С. 40-43, 72-76]. В результате проведенной «корреляции типов литья с соответствующими датирующими сериями вещей и керамикой» она пришла к выводу, что I тип возник и господствовал в пределах V-III вв. до н.э., II тип зародился во II в. до н.э., а III - не ранее III в. н.э. [4. С. 106, 107]. По ее мнению, возможно, в VI в. до н.э. культовые предметы еще не появились. Удачную, на наш взгляд, попытку пересмотреть датировку находок кулайской металлопластики (из так называемых кладов и культовых мест) в сторону сужения их хронологических рамок предпринял Я.А. Яковлев [5. С. 243—257]. Сделанный им анализ показывает, что собственно кулайское литье вряд ли появляется ранее III в. до н.э., и мы с этим согласны. Однако единичные изделия отливались уже на предыдущем (белоярско-васюганском) этапе, и даже в конце эпохи бронзы. Об этом говорят находки в

среднеиртышских могильниках эпохи бронзы Черноозерье I и Боровянка XVII антропоморфных изображений, соответствующих некоторым иконографическим типам кулайских личин и фигур [6, 7]. Е.А. Васильев отмечал находку фигурки медведя, выполненной в технике плоского литья, вместе с атлымскими сосудами (Х^Ш вв. до н.э.) на поселении Шеркалы XIII в Нижнем Приобье. По его мнению, она находит ближайшие аналогии среди кулайских древностей [8. С. 190]. Две поделки вместе с алтымской керамикой недавно найдены на селище Мохтикъёган 8 в Сургутском Приобье [9. С. 50]. Что касается понятия «культовое литье», то наше отношение к нему, а также к выделению его различных стилей в таежной зоне Северной Евразии высказано в ряде статей [10. С. 216-217].

В одной из последних работ, посвященных ку-лайскому литью, Ж.Н. Труфанова также ограничилась анализом находок из Томско-Нарымского, Новосибирского и Барнаульского Приобья [11. С. 13]. При этом она отметила, что материалы с территорий Сургутского Приобья, Среднего и Нижнего Прииртышья «несравнимы с верхнеобскими в количественном отношении» и существенно отличаются от них в морфологическом отношении [12. С. 57]. Нами проведен статистический анализ находок с территории, занимаемой кулайской КИО, от Барнаульского Приобья на юге до Нижнего Приобья на севере, включая такие ее варианты, как фоминская, среднеиртышская и усть-полуйская культуры. Он показал, что в Сургутском и Нижнем Приобье их значительно больше, чем в Томском и Верхнем. Так, в Нарымском Приобье найдено 195 изделий, в Томском - 40, в Верхнем - 7, в Нижнем - более 400. Из Прииртышья с памятников кулайской, кашинской и бого-чановской культур происходит не менее 77 культовых поделок.

Ю.П. Чемякин

В Сургутском Приобье культовая металлопластика найдена на 50 памятниках и представлена 196 изделиями. Абсолютное большинство поделок происходит из раскопок. Их датировка соответствует времени существования памятников, определяемому по типам керамики, датирующим вещам, радиоуглеродным методом и т.д. Еще недавно самые ранние образцы культовой металлопластики связывались с белоярской АК. Сейчас в бассейне р. Аган найдены две ажурные поделки вместе с атлымской керамикой (X-VIII вв. до н.э.). Они представляют собой небольшие ажурные фигуры в виде параллелограмма и овала [9. С. 50].

В том же районе на селище Мохтикъёган 4 вместе с ранней белоярской керамикой была найдена личина, венчавшая древовидную (с изгибами) вертикальную пластину. Радиоуглеродный анализ угля с этого селища дал даты 2440±60 и 2400±120 лет, т.е. вв. до н.э. [9. С. 54-55].

Всего же мне известна 21 поделка, происходящая с 11 белоярских памятников [13. С. 238. Рис. 1, 1, 3-9, 11-13, 15-17, 19, 23, 24]. Из них 2 отнесены к древовидным изображениям (тип I, подтипы 2, 5), 12 - к зооморфным (тип II), представленным различными видами подтипов 1 и 6, 2 - к орнито-морфным (тип III, вид 1А) и 5 - к антропоморфным (тип IV, личины подвидов 1Аа и 1Ба и фигуры видов 2А, 2Б и 2В). В настоящей статье применена типология, использованная в работе, посвященной металлопластике Барсовой Горы [13]. Таким образом, в белоярское время налицо преобладание простых зооморфных фигурок, стилизованных настолько, что определять их видовую принадлежность среди представителей местной фауны представляется бессмысленным. Не исключение и поделки, изображающие «змей»: ряд исследователей видит в них солярную символику. Согласно типологии, предложенной Я. А. Яковлевым, их можно отнести к подгруппе Г группы 1 типа I -изображения пресмыкающегося [5. С. 158-161]. По крайней мере одна из поделок [13. Рис. 1, 11] напоминает фигурку змееподобного существа, найденного на р. Парабель [5. С. 229], и похожего существа с Саровского культового места [5. С. 76, 77. № 23]. Другая фигурка [13. Рис. 1, 12] близка змеевидным (спиралевидным) изделиям с кулай-ского культового места на Соровских озерах [14. Рис. 6, 2, 8, 28]. Что касается древовидных изображений, то это название достаточно условное. В вытянутой подтрапециевидной фигурке, увенчанной шестью спаренными отростками [13. Рис. 1, 3], можно увидеть и стилизованную антропоморфную личину, напоминающую личину с сели-

ща Барсова Гора Ш/19 [13. Рис. 1, 1]. Другую фигурку можно назвать пламевидной [13. Рис. 1, 13].

На Барсовой Горе в жилищах белоярской культуры найдены самые ранние орнитоморфы Сургутского Приобья, датированные серединой I тыс. до н.э. Небольшие по размерам, с опущенными вниз крыльями, они напоминают подобные изделия иткульской культуры и синхронны им [13. Рис. 1, 21; 15]. На многослойном городище Стрелка (бассейн Б. Югана) вместе с белоярской керамикой была найдена ажурная плоскоголовая антропоморфная фигурка [16. С. 316. Рис. 6]. Ближайшей аналогией ей является напасская находка, отнесенная к васюганскому этапу [4. С. 42. Рис.

17, 1]. К типу плоскоголовых относится и подтре-угольная личина с селища Барсова Гора Ш/19, увенчанная головным убором (?) с двумя разветвленными отростками [13. Рис. 1, 1]. Она напоминает древовидные изображения. Достаточно оригинально, но с соблюдением кулайских канонов, выглядят круглоголовые личина и фигура с селища Барсова Гора ГУ/10 [13. Рис. 1, 23, 24].

Семь вещей из белоярской коллекции сделаны в технике плоского безрельефного литья, столько же - в технике плоского рельефного литья, остальные - плоские с минимальными элементами рельефа. Пять-шесть фигурок с некоторой долей условности можно отнести к ажурным [13. Рис. 1, 11, 13, 16, 23, 24], и лишь одна отвечает этой группе литья полностью [16. Рис. 6].

С собственно кулайской культурой связаны 163 культовые поделки. Они обнаружены на 31 памятнике. Наиболее многочисленны антропоморфные изображения: 75 личин, 24 фигурки и 4 обломка с сохранившимися личинами. Среди личин есть одинарные [9. С. 60, 63, 64; 13. Рис. 2, 1316; 5, 7, 10-12; 14. Рис. 6, 20; 17. Рис. 1, 2, 4-29;

18. С. 96-101. № 1-12] и сдвоенные [13. Рис. 2, 17; 14. Рис. 6, 12]. Они различаются пропорциями и формой головы (конические, или остроголовые, округлые и усеченные, или плоскоголовые), наличием/отсутствием головного убора, дополнительных голов животных (птиц, антропоморфов) сверху и т. д. Варианты выделяются по наличию/отсутствию рта (что может быть следствием литейного брака или сохранности), форме глаз и рта (круглые, овальные или прямоугольные, выполненные одной/двумя горизонтальными рельефными линиями или рельефным замкнутым контуром, с ресницами), наличию вертикальных дуговидных или прямых линий на щеках, прямому, зубчатому или с «шишаком» посередине верху, а также наличию боковых ответвлений с отростками в районе шеи, петель на месте ушей и т.д. У ряда

личин в верхней части головы, над глазами, двумя выпуклыми отрезками изображен угол вершиной вверх (головной убор? шлем?) [17. Рис. 1, 11, 16, 26, 27]. Среди полиморфных изделий есть орни-томорфы и зооморфы с антропоморфными личинами [13. Рис. 4, 9; 5, 8; 18. № 19; 19. Рис. 2, 17], личины присутствуют на груди ряда орнитоморф-ных фигурок и даже одной зооморфной [2. Рис. 79, 25]. Они выполнены в технике высокого рельефа [13. Рис. 6, 5; 14. Рис. 6, 7], тонкими желобками [13. Рис. 6, 7, 8], а также гравировками [13. Рис. 6, 7, 8].

Антропоморфные фигуры различаются по степени полноты, пропорциями, реализмом. По первому критерию выделяются целые, или полные, фигуры и редуцированные, или усеченные, а также с условным «туловом». Среди первых есть реалистичные, схематичные и фантастические (сочетающие антропо- и зооморфные черты). Фигурки различаются также пропорциями (соотношением длины головы и туловища), видами личин. К реалистичным нами отнесены антропоморфы, изображения которых соответствуют человеческим фигурам [13. Рис. 4, 5]. Среди них есть с косами [18. С. 105, № 20] и без них, фланкированные зооморфными фигурами [18. № 15] и т.д. Руки фигур сложены внизу. По мнению А.П. Зыкова и Н.В. Федоровой, изображения фронтально стоящей мужской (воинской) фигуры со сложенными на животе руками появляются в западносибирском литье в начале I тыс. н.э. и бытуют как минимум до IX в. [18. С. 102].

К схематичным фигурам отнесены так называемые «большеголовые» антропоморфы, отличающиеся от редуцированных фигурок Томско-Нарымского Приобья тем, что имеют и верхние, и нижние конечности, иногда весьма условные [14. Рис. 6, 4, 9, 19, 26, 28, 30, 31]. При этом некоторые практически лишены тулова [14. Рис. 6, 9, 26, 28], и их можно рассматривать в группе личин, у которых вместо рук отлиты какие-то фигуры [13. Рис. 2, 14, 16]. Здесь также есть изделие, фланкированное зооморфами [13. Рис. 5, 4]. Антропозоо-морфные поделки представлены фигуркой с медведеподобным туловом [13. Рис. 6, 6], ажурным «тяни-толкаем» с двумя личинами на концах [13. Рис. 5, 8], личиной с птичьим (?) туловом [13. Рис. 4, 9]. Последняя напоминает выгравированное антропоорнитоморфное существо на подвеске из кулайского могильника Нивагальское 34 [20. Рис. 7. С. 92]. Так же, как у нее, двумя парами коротких отростков изображены ноги и крылья у бронзового орнитоморфа из Саровского культового места [5. С. 68-69]. Возможно, в этой же группе

следует рассматривать и антропоморфа со спиралью (змеей?) на месте тулова [14. Рис. 6, 28] из Соровского ритуального места.

Еще 5 фигурок имеют условное «тулово». Это остроголовая фигурка в подтреугольном головном уборе с невыделенной шеей, от которой отходят два коротких широких выступа (руки?), и прямоугольным «туловищем», на котором выпуклым рельефом нанесена ромбическая сетка [13. Рис. 2, 1 ]; личина с туловом в виде солярного символа или свернувшейся змеи (?), отличающаяся отсутствием конечностей [14. Рис. 6, 2], близкая упомянутому антропоморфу со змеей; две ажурные фигурки с ромбическими личинами и ромбическим же «туловом» разных вариантов [13. Рис. 5, 13, 14]; ажурная фигурка с трапециевидной личиной и «туловом» в виде контурной рамки с выступами, направленными внутрь и наружу [13. Рис. 4, 4].

Зооморфные кулайские изображения в Сургутском Приобье представлены 31 экземпляром. Доминирует образ медведя - различные подвиды вида А и вид Б [2. Рис. 79, 25, 86, 44-48; 13. С. 223, 225]. На городище Барсов городок У20 найдена фигурка в виде распластанной шкуры медведя (?) [19. Рис. 2, 10], полные аналоги которой есть на кулайских керамических сосудах [21. Рис. 1, 1, 4]. Интересно изображение «всадника» на медведе с поселения Сырой Аган 6 [19. Рис. 2, 17]. Медвежьи черты присутствуют и на ряде полиморфных образов (антропозооорнитоморфных) [13. Рис. 6, 7, 8]. Менее представительны куньи (или хтонические существа? [13. Рис. 5, 4, 5]) и оленеподобные животные. К последним нами были отнесены две поделки с некоторыми чертами северных оленей [13. С. 225, 226. Рис. 5, 3, 6]. Недавно найдены еще два изделия, сравнимые с изображениями лосей. Единственное пока парное изображение бобров обнаружено в могильнике Агрнъёган 1 [9. С. 63]. Там же найдена полиморфная бляха с антропоморфами, фланкированными фигурками бобров [9. С. 65]. Среди находок в Сургутском Приобье присутствуют и изображения гадов, причем не только самостоятельные [13. Рис. 2, 9; 14. Рис. 2, 8; 18. № 13, 14], но и в составе сложных образов (см. орнитоморфную фигурку с медвежьей головой, на груди которой, наряду с личинами, выгравирована спиралевидная линия -змея (?) [13. Рис. 6, 8]; также [14. Рис. 2, 2, 28]). Предварительно можно выделить два иконографических вида - ползущие и свернувшиеся в спираль (кольцо) гады. Последние иногда интерпретируются как солярные символы.

Достаточно разнообразны в регионе орнито-морфные изделия (21 экз.). Среди них есть одно-

Ю.П. Чемякин

140 ------------------------------------------------------------------

головые и трехголовые, с одновидовыми и разновидовыми, плоскими и рельефными головами, усложненные зоо- и антропоморфными образами [13. С. 226-229. Рис. 2, 6, 7; 4, 3; 6, 1, 2, 4, 5, 7, 9; 14. Рис. 6, 7, 34, 36]. Часть из них снабжена петельками на обратной стороне. Орнитоморфы раннего и среднего этапов кулайской культуры Сургутского Приобья либо лишены головы, либо она представляет собой простой выступ. Этим они напоминают изделия белоярской и иткульской культур. С начальным этапом кулайской культуры в Сургутском Приобье связана находка на городище Барсов городок Ш/6 [13. Рис. 6, 5]. На груди этой поделки изображена личина, что в литературе обычно считается поздним признаком [5. С. 250; 22. С. 186, 188]. Памятник предварительно датирован Ш-П вв. до н.э. [2. С. 90-91]. На поздних изображениях, нередко рельефно, переданы головы хищных птиц, как дневных (орлы, соколы), так и ночных (совы, филины).

Несколько поделок кулайского времени отнесены к разным подтипам условно древовидных изображений. Среди них есть вещи, напоминающие отливки иткульской культуры [13. Рис. 2, 2, 3], а также древовидные фигуры, похожие на ветки с отростками [13. Рис. 1, 10, 14, 18; 4, 1]. Некоторые из них можно назвать и стилизованными зооморфными изображениями (хтоническими существами?).

Сравнивая кулайские изделия с белоярскими, отметим смещение акцента с зооморфных на антропоморфные изображения, большую реалистичность и усложненность образов первых. В ку-лайское время появляются и украшения с антропо- и зооморфными (в том числе орнитоморфными) сюжетами, на обратной стороне которых есть ушки (петельки). Преобладают изделия, выполненные в технике плоского рельефного литья. Вещи, сделанные вообще без элементов рельефа, редки. Большинство фигурок сплошные, лишь 21 (восьмую часть) можно отнести к ажурным. Изделия с петельками/ушками (подвески, нашивки), появляющиеся на рубеже эр - в начале I тыс. н.э., нередко сделаны по более сложным технологиям. Они отличаются высоким рельефом, тщательной вторичной обработкой, качеством металла, что можно связать с импортом (?).

Сравнение бронзовой художественной пластики Сургутского Приобья с металлопластикой всего ареала кулайской общности показывает, с одной стороны, ее оригинальность, а с другой - близость кулайскому литью из других территорий. Эта близость проявляется в наличии общих сюжетов, стилистике и иконографии многих изображе-

ний (наличие ажурности, скелетный стиль, приемы оформления личин и т.п.). В то же время в отличие от восточного ареала (Томско-Нарымского и Верхнего Приобья) доля ажурного литья здесь незначительна, а сами фигурки отличаются большей миниатюрностью. Среди сюжетов высок процент антропоморфных образов, почти нет копытных (лосей), а среди хищных чаще угадывается образ медведя. Полностью отсутствуют так называемые «геометрические композиции» [11. С. 14], в том числе диадемы. Зато есть древовидные изделия. В Нижнем Приобье, где также преобладает сплошное миниатюрное литье, многие изображения имеют иную иконографию, в них чувствуется приуральское влияние. Там найдено меньше личин, но больше зооморфов и антропоморфных фигур, к тому же отличающихся от сургутских иконографией.

Беглое сравнение коллекций, происходящих из разных районов кулайской КИО, показывает их своеобразие, наличие, наряду со сходством, различий и по иконографии, стилистике, и по сюжетам. Вероятно, как минимум, можно будет говорить о томско-нарымском, сургутском и усть-полуйском (нижнеобском) вариантах кулайского литья. Поэтому эволюцию предметов культового литья, прослеженную на томско-нарымских материалах, следует с известной осторожностью переносить на другие территории кулайской общности. В то же время своеобразие отдельных регионов вполне укладывается в рамки образов, распространенных в урало-сибирской тайге, что позволяет говорить о едином транскультурном феномене.

ЛИТЕРАТУРА

1. Чемякин Ю.П. К вопросу о белоярско-васюганском этапе в раннем железном веке таежного Обь-Иртышья // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург: Изд-во ИИА УрО РАН, 1993. С. 218-219.

2. Чемякин Ю.П. Барсова Гора: очерки археологии Сургутского Приобья. Древность. Сургут; Омск: ОАО «Омский дом печати», 2008. 224 с.

3. Чемякин Ю.П. Кулайская культурно-историческая общность // II Северный археологический конгресс: докл. Екатеринбург; Ханты-Мансийск: Чароид, 2006. С. 376-403.

4. Чиндина Л.А. Древняя история Среднего Приобья в эпоху железа. Кулайская культура. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. 256 с.

5. Яковлев Я.А. Иллюстрации к ненаписанным книгам: Саровское культовое место. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. 274 с.

6. Стефанов В.И. Забытая находка из Черноозерского могильника // РА. 2004. № 4. С. 114-118.

7. Погодин Л.И., Полеводов А.В., Труфанов А.Я. Бронзовая антропоморфная пластика могильника Боровянка XVII // Барсова Гора: древности таёжного Приобья. Екатеринбург; Сургут: Урал. изд-во, 2008. С. 170-194.

8. Васильев Е.А. Исследования в Нижнем Приобье // АО-1981. М.: Наука, 1983. С. 189-190.

9. Перевалова Е.В., Карачаров К.Г. Река Аган и ее обитатели. Екатеринбург; Нижневартовск: УрО РАН; Студия «ГРАФО», 2006. 352 с.

10. Чемякин Ю.П., Кузьминых С.В. Металлические орни-томорфные изображения эпохи раннего железа Восточной Европы и Урала // У истоков археологии Волго-Камья (к 150-летию открытия Ананьинского могильника). Археология Евразийских степей. Вып. 8. Елабуга, 2009. С. 216-238.

11. Труфанова Ж.Н. Плоское ажурное литье кулайской культуры (стилистико-иконографический анализ): автореф. дис. ... канд. ист. наук / УдмГУ. Ижевск, 2003. 26 с.

12. Труфанова Ж.Н. Плоское ажурное литье кулайской

культуры (стилистико-иконографический анализ): дис. ...

канд. ист. наук. Ижевск, 2003. 207 с.

13. Чемякин Ю.П. Бронзовая пластика раннего железного века с Барсовой Горы // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. Вып. 24. С. 214-245.

14. Кардаш О.В. Ритуальный комплекс кулайской культуры на Соровских озёрах // Барсова Гора: древности таёжного При-обья. Екатеринбург; Сургут: Урал. изд-во, 2008. С. 207-218.

15. Борзунов В.А. Раскопки на Барсовой Горе // Археологические открытия 2003 года. М.: Наука, 2004. С. 378-380.

16. Кардаш О.В., Пономарева Т.М. Аварийные археологические раскопки на городище Стрелка в Сургутском районе ХМАО - Югры // Ханты-Мансийский автономный округ в

зеркале прошлого: сб. статей. Томск; Ханты-Мансийск: Изд-во Том. ун-та, 2010. Вып. 8. С. 312-321.

17. Чемякин Ю.П. Антропоморфная металлопластика раннего железного века Барсовой Горы // Шестые Берсовские чтения: матер. Всерос. науч.-практ. конф. Екатеринбург: Квадрат, 2011. С. 147-153.

18. Зыков А.П., Федорова Н.В. Холмогорский клад: коллекция древностей Ш-ТС вв. из собрания Сургутского художественного музея. Екатеринбург: ИД «Сократ», 2001. 176 с.

19. Федорова Н.В., Чемякин Ю.П. Образ медведя в пластике эпохи раннего железа Сургутского и Нижнего Приобья // Археолого-этнографические исследования Северной Евразии: от артефактов к прочтению прошлого. Томск: Аграф-Пресс, 2012. С. 256-266.

20. Карачаров К.Г. Комплекс предметов раннего железного века, найденный у городища Нивагальское 20 на р. Агане // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого: сб. статей. Томск; Ханты-Мансийск: Изд-во Том. ун-та, 2011. Вып. 9. С. 82-110.

21. Чемякин Ю.П. Изображения медведей на кулайских сосудах с Барсовой Горы // Образы и сакральное пространство древних эпох. Екатеринбург: Аква-Пресс, 2003. С. 21-28.

22. Савин А.Н., Солодская О.В. Традиционные элементы художественной металлопластики кулайской культуры // Археологические изыскания в Западной Сибири: прошлое, настоящее, будущее (к юбилею проф. Т.Н. Троицкой). Новосибирск, 2010. С. 181-189.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.