CC BY
46
38. Краткий очерк Белуджистана, дополнен по расспросам белуджского выходца Ау-зель-Хана // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. СПб., 1889. Т.ХЬ. С. 207.
THE EPOS IN CONTEXT OF NOMADS MILITARY CULTURE: RITUAL BEHAVIOUR
OF POLITICAL LEADER (on material of Kalmyk Epos «Djangar»)
S.V. Dmitriev
The article is devoted to the analysis done on one of the versions of the Kalmyk epos «Djangar», created by a well-known Elyan Ovla (1857—1920). This interpretation of «Djangar» allows to estimate military-political culture both at Kalmyks and other nomadic peoples of the Central Asia. This work of art embodies a ritual behavioural standard of the political leader and culture of the international hierarchical relations. The author brings out clearly, that «Djangar» represents a perfect algorithm of actions used by a nomadic leader in his search of power cultivated through the ages. A future politician was brought up on this very model and aspired to put it into practice. The work was done on the basis of studying the epos texts and their comparison with historical precedents.
© 2009
Н.С. Федоров
КУЛЬТ ЮЖНОУРАЛЬСКИХ СТАРООБРЯДЧЕСКИХ СВЯТЫХ В СЕРЕДИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX вв.
В статье рассматривается проблематика послераскольных святых в старообрядчестве Южного Урала: исторические и конфессиональные особенности зарождения культов, «житийные» сведения, описания форм народного почитания. Впервые для российской исторической науки нами представлены сведения о тринадцати южноуральских старообрядческих святых, почитаемых старообрядцами в середине XIX — начале XX вв.
Особенностью культа старообрядческих святых было исключительно народное, а не церковное почитание. «Старообрядцы молятся не только досточтимым старцам, но и за них, — писал в начале XX века екатеринбургский журналист В.Афанасьев. — Объясняют они (старообрядцы — Н. Ф.) это тем, что их святые не канонизированы». Это было обусловлено, по словам В. Афанасьева, отсутствием «полноты» церковной иерархии1.
Наиболее старейшим в пантеоне южноуральских местночтимых святых является культ жившего в XVIII веке в Уральской области святого инока Сергия. Старообрядчество в течение всего существования этого края выступало в каче-
стве «автономистской» идеологии уральского казачества, являясь альтерната-вой официальному православию — идеологии самодержавия2. Сам же инок Сергий — «человек благочестивой жизни и даже прозорливец» стал одним из символов местного старообрядчества и был молвой причислен к казачьему со-
3
словию, хотя он был, вероятнее всего, из московских купцов3. В Уральской области могила старца Сергия была местом поклонения старообрядцев вплоть до
4
революции .
Важным этапом в формировании культа старообрядческих святых стала вторая половина XIX века. В результате гонений со стороны самодержавия относительно умеренное в эсхатологическом плане старообрядчество в поповшин-ской форме как социальный и религиозный институт начинает переживать серьезный идеологический и кадровый кризис, что привело к радикализации эсхатологии старообрядцев.
В то время многим старообрядцам казалось, что уже настали последние времена, а старообрядческое священство «со времени взятия последнего Иргиз-ского монастыря антихристом загнано в Беловодье, в Японское царство, посему необходимо спасаться без священства»5. В такой ситуации, безусловно, старообрядцы задавались вопросом: как же быть, если «без священства нет таинств, благодати и спасения»?
Одним из ответов на злободневные вопросы духовной жизни в экстремальных условиях стал формирующийся культ местночтимых святых. Именно тогда возникли культы святых Дмитрия, Николая, Сергия, Авраама, Давыда, Зоси-мы, Игнатия и Веры, которые стали объектами поклонения старообрядцев. На их посредничество, небесное заступничество перед Богом рассчитывали фанатично верующие старообрядцы.
Особенно на Южном Урале была свята и почитаема монахиня пещерного скита острова Пинаевский на озере Тургояк вблизи Миасского завода Вера, пользовавшаяся огромным уважением за чудотворность среди местного населения. Ее память ежегодно почиталась 11 мая старообрядцами часовенного и бе-локринницкого согласий. Культ матушки Веры несколько необычен в пантеоне южноуральских святых в силу гендерной специфики, так как почти все старообрядческие святые были мужчинами6.
Могила старца Дмитрия на одном из склонов горы Юрмы стала местом паломничества южноуральских староверов, прежде всего — жителей Кусы и Златоуста, а также их единоверцев из Пермской губернии, которые на Троицу — 15 июня, как свидетельствуют разнообразные источники второй половины XIX века, собирались вместе для почитания памяти старца'.
Златоустовскими старообрядцами почиталась могила старца-отшельника Зосимы. К его могиле в день его поминовения в конце июля приходили не только местные жители, но даже паломники, жившие за тысячи верст. К сожалению, нам практически ничего не известно о его биографии. Предания гласят, что он был при жизни популярен, а после смерти народная молва сделала его
о
целителем от болезней и «мирских печалей»8.
О конфессиональном почитании этого культа мы можем судить только из краеведческого очерка П. Падучева, где упоминается некий проводник Байдо-сов, в котором с высокой степенью вероятности можно идентифицировать ме-
стного старообрядческого наставника Т. Байдосова, который время от времени, как сообщает его единоверец А. Мельнов, уходил в горы9.
Южноуральскими старообрядцами также почитались и могилы скитников Николая, Сергия, Авраама, Давыда, расположенные на северо-западном склоне горы Юрмы. Об этих старцах, умерших в 1846—1850 годах, нам не удалось собрать почти никаких сведений, а об их существовании мы узнаем лишь из рапорта подполковника Д. П. Кузьмина-Караваева, составленного в 1857 году10.
Наиболее поздними были местночтимые культы старцев Амвросия, Иринар-ха, Виталия, возникшие в начале XX века и почитаемые старообрядцами бело-кринницкого согласия.
Формированию старообрядческого культа святых способствовали сплав социального и религиозного протеста и религиозность мышления южноуральского населения. Личность святой Веры — скитницы, не сломленной в религиозной борьбе с властью «Антихриста», берущей на себя житейское бремя других людей, является ярким примером «мученичества за древнее благочестие». Матушка Вера, популярная среди населения, по преданию — княгиня, жила в конце первой половины XIX века. После разорения известного Шарташского скита под Екатеринбургом монахиня ушла в поселок Погорельский Челябинского уезда. Выгнанная оттуда, она поселилась в 1835 году в пещерной келье на острове озера Тургояк, близ Миасского завода, и молилась за страждущих, утешала, лечила травами, чем заслужила еще при жизни, в глазах современников ореол святости. После смерти кладбище монахов-«пустынников», где упокоилась Вера, стало культовым местом, известным далеко за пределами Урала11.
Старообрядческие святые вызывали неприязнь со стороны властей и церкви. «В мае месяце сюда съезжается много ревнителей «древляго благочестия» поклониться праху какой-то Веры», — пренебрежительно сообщал о старообрядческой святой Вере в 1904 году один из официальных, допущенных к печати
12
царской цензурой справочников .
Православные же священнослужители, описывая традиционное паломничество сторонников белокринницкой иерархии из Златоуста и Кусы на могилы подвижников Амвросия, Иринарха, Виталия на Таганае, и вовсе категорично высказывались о святости старообрядческих святых: «На могилах людей с темным прошлым проводилось богослужение по православному обряду, как над
13
святыми мощами» .
При более пристальном изучении биографии старообрядческих иноков становится понятным, какое именно «темное прошлое» в святости пугало представителей синодального православия: отнюдь не аморальный образ жизни святых старцев и даже не мнимое «пустосвятие» в религиозной жизни. «Виной» в глазах представителей «синодального православия» стала их «беглость», неприязнь к царской власти, государственному строю и официальной церкви.
Письменные источники не сохранили сведения о том, были ли почитаемые «ревнителями древнего благочестия» старцы Амвросий, Иринарх, Виталий старообрядцами от рождения или нет. Общественные отношения самодержавной России заставили этих отшельников бежать из родных, насиженных мест в уральскую глушь и искать там спасения.
Впрочем, «никонианское прошлое», как и любое другое вероисповедание или
национальность, для старообрядчества не имело никакого значения. Например, крайне почитаемый в качестве святого уральскими старообрядцами часовенного согласия инок Максим был родом «из ногаев» (татар), исповедовал ислам, а позднее и вовсе принял католицизм. И лишь в зрелом возрасте он перешел в «старую веру» и принял иноческие обеты, а со временем приобрел столь огромнейший авторитет, что был причислен старообрядцами к «божьим угодникам» и -14
почитаем как святой .
Наиболее почитаемый «австрийцами» старец Амвросий, упокоившийся на Таганае, был донским казаком, дезертировавшим со службы, а затем и из арестантских рот. Долгое время он скрывался под чужим именем у раскольников на Иргизе, а затем на Таганае. Его духовным братом был беглый мастеровой Артин-ского завода Иринарх. Вместе они ушли с Иргиза, когда оставаться там стало небезопасно, вместе проживали на Таганае. Пожалуй, лишь отшельник Виталий был формально не безупречен в моральном плане. Сообщается, что он был местным казаком, родом откуда-то из-под Челябы, был осужден за кражу золота и бежал, найдя убежище среди таганайских скитников15.
Разбирая «грех» Виталия, представляется несколько странным, чтобы старообрядцы, щепетильные в вопросах веры, причислили бы воришку к сонму святых. Вероятнее всего, старообрядцы не считали «грехом» совершенное Виталием преступление, так как нелегальная добыча золота процветала на южноуральских заводах сплошь и рядом, да и сами иноки промышляли нелегальной добычей золота. Причем обосновывалось это «преступление» тем, что все природные богатства от Бога принадлежат всем, а незаконно добывать золото не считалось зазорным поступком16. Впрочем, даже если и этот сомнительный «грех» на Виталии все же был, то старец своей аскетической жизнью его давно отмолил.
Вера в чудеса и сверхъестественное была составной частью повседневной жизни старообрядческого населения Южного Урала, весьма важным критерием почитания старцев. Старообрядческие моления на местах упокоения святых были призваны обеспечить лучшую «связь» верующих с объектами почитания. Так как южноуральские местночтимые святые не имели общецерковного, канонического почитания, то такой вид «связи» с потусторонним миром, как мо-литвословие перед иконами этих святых, отсутствовал при общественном и частном отправлении старообрядца религиозного культа.
Письменные источники фиксируют примеры такой веры, описывая через призму старообрядческого понимания смерть святого инока Дмитрия, жившего в лесной глуши и отличавшегося особым благочестием.
В одном из источников описывается: живший со старцем в скиту послушник
вдруг услышал пение, хотя в келье никого не было, лесина для гроба во время
рубки, которую он начал рубить, «сама собою раскололась надвое», гроб с те-
17
лом был столь легок, что он поднял его один, было слышно пение птиц17. Неплохо знавший местное старообрядчество южноуральский краевед К.П. Горбунов отмечал, что скитнику в похоронах собрата — инока Дмитрия помогали ди-
18
кие звери, вырывшие яму .
Старообрядцы верили в небесное покровительство святых. Они посещали могилу праведницы Веры на одноименном острове в надежде на решение житейских невзгод и на исцеление. Верующие так и друг другу говорили: «Пойдем
к святой Вере». Путешествие старообрядцев к святым местам было делом нелегким. Чтобы попасть на остров Пинаевский и помолиться святой Вере, тре-
бовалось пройти пешком от села Тургояк до наиболее близкого места к острову на материке, чтобы на лодке переправиться на остров. Некоторые смельчаки и вовсе рисковали переправиться вплавь, но таких смельчаков было немного. Молебны, обращенные к святой Вере, совершались первоначально у подножия холмов, а позднее и в самих пещерах — скитах19. Чтобы побывать у могилы старца Зосимы, нужно было отправиться потаенными тропами в горы, по речке Каменке, при помощи опытных проводников, так как могила была тщательнейшим образом укрыта от посторонних глаз20. Сложно было добраться старообрядцам и до «схороненных» в лесной глуши горы Юрмы могил праведников
21
Дмитрия, Сергия, Авраама, Николая, Давыда, и до могилы старца Игнатия21.
Все вышеперечисленное позволяет отметить некоторые исторические особенности становления и эволюции культа старообрядческих святых:
1. Недовольство социальными порядками и официальной церковью. Чем тяжелее была жизнь у населения Южного Урала, тем больше святые, своим образом жизни обличавшие социальные отношения, встречали отклик в душах людей и становились «столпами» «истинного, древнего православия», не «испорченного» казенщиной официальной церкви.
2. Формирование культа старообрядческих святых. Житейские проблемы южноуральского старообрядческого населения требовали удовлетворения духовных потребностей путем поиска перед Богом небесных покровителей.
В качестве «хадатаев» они видели старообрядческих праведников, а основными критериями выступали святость и чудотворность старцев и стариц. Несмотря на опасности и значительные расстояния, старообрядцы шли к святым для поклонения, осуществляя торжественные моления, нередко в нелегальных условиях.
Сам факт почитания святых в старообрядчестве свидетельствует о живой форме религиозности старообрядцев: гибкости традиций древлеправославия, ее способности к трансформации и трансляции в мир.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Афанасьев В. На Веселых горах // Остров Веры. 2003. № 4. С. 45.
2. Изюмов А.И. К вопросу об областной идеологии казаков-старообрядцев р. Урала // Старообрядчество: история, культура, современность: сб. науч. тр. М., 2000. С. 57-61.
3. Лоскутов А. Причины, способствовавшие распространению раскола в Уральском казачьем войске» // ОЕВ. 1903. № 20. С. 767; Раскол и единоверие в казачьих станицах Оренбургской епархии // Оренбургское казачье войско: религиоз.-нравств. культура: сб. науч. тр. Челябинск, 2001. С. 122.
4. Лоскутов. Причины, способствовавшие распространению раскола... С. 767.
5. Головкин М. Из дневника миссионера. Раскол в селе Троицком Оренбургского уезда» // ОЕВ. 1896. № 5. С. 144.
6. Степанов А. Поездка на остров Веры // Остров Веры. 2003. № 5. С. 32-33.
7. ГАОО. Ф.10. Оп.8. Д.97. Л.70-70об., 141-142; Горбунов К.П. Среди раскольников Южного Урала (из дневника туриста) // Исторический вестник. 1888. №12. С. 723-724.
8. Падучев П. Русская Швейцария // Исторический вестник.1892. №10. С. 471.
9. Мосин А.Г. Златоустовские старцы // Урал. 1993. №3. С. 202; ЛАИ УрГУ. II (Горнозаводское собр.) 27р/844. Л.2об.
10. ГАОО. Ф.6. Оп.18. Д.360. Л.17—19.
11. Васина Ю.В., Григорьев С.А. Мегалитические сооружения на озере Тургояк в Южном Зауралье // Этнические взаимодействия на Южном Урале: материалы II регион. науч.-практ. конф. Челябинск, 2004. С. 30; Степанов А. Поездка на остров Веры // Остров Веры. 2003. № 5. С. 32-33.
12. Весновский В.А. Иллюстрированный путеводитель по Уралу. Екатеринбург, 1904. С. 354.
13. Златоустовские купола. Златоуст, 2001. С. 15.
14. Афанасьев В. На Веселых горах // Остров Веры. 2003. № 4. С. 41-42; Белоборо-дов С.А. Старообрядческие скиты в «Урминских пределах» // Проблемы истории России: сб. науч. тр. Екатеринбург, 2005. С. 285.
15. Златоустовские купола. Златоуст, 2001. С. 15.
16. Падучев. Русская Швейцария... С. 15.
17. ГАОО. Ф.10.Оп.8. Д.97. Л.141-142.
18. Горбунов К.П. Среди раскольников Южного Урала (из дневника туриста) // Исторический вестник. 1888. №12. С. 723-724.
19. Степанов А. Поездка на остров Веры // Остров Веры. 2003. № 5. С. 32-33.
20. Падучев. Русская Швейцария... С. 471-472.
21. ГАОО.Ф.6. Оп.18. Д.360. Л.17-19; Круковский М.А. Южный Урал: Путевые очерки. М., 1909. С. 230-232.
CULT OF SOUTH URAL THE OLD BELIEVERS' SAINT PEOPLE IN THE MIDDLE OF THE 19th — BEGINNING OF THE 20th CENTURIES
N.S. Fedorov
The article opens the problematics of the post schismatic saint people within the old believers of Southern Ural: historical and confessional features of the cults origin, "life-being" data, descriptions of forms of national worship. For the first time in the Russian historical science the author of the article submits data on thirteen South Ural saints, esteemed by the Old Believers in the middle of the 19th — beginning of the 20 th centuries.
