CC BY
63
Т.А. ГРИДИНА, Н.И. КОНОВАЛОВА
(Уральский государственный педагогический университет, г, Екатеринбург, Россия}
УДК 81’27 ББК Ш100.3
«КУДА ИДЁМ? БОЛЬШОЙ ВОПРОС ..ж ПРАГМАТИКА КРЕАТИВА В СОВРЕМЕННОМ МЕДИЙНОМ ДИСКУРСЕ
Аннотация. В статье анализируется прагматика оценочных им-пликатур в современном языке газеты. Выделяются стратегии и приемы воздействия на адресата с использованием лингвокреативной техники языковой игры.
Ключевые слова: лингвокреативная деятельность, медийный дискурс, прагматика языкового воздействия, языковая игра
Современный медийный, в частности, газетный дискурс насыщен (часто даже перенасыщен) креативом1, в том смысле, что информация транслируется с использованием нестандартного языкового кода, привлекающего внимание адресата и требующего дешифровки содержащихся в тексте оценочных импли-катур. В особенности это касается политических фактов, аргументация которых часто обращена не столько к логической, сколько к эмоционально-оценочной сфере читателя. Прагматика лингвистического креатива в медийном дискурсе, следовательно, обусловлена использованием таких средств воздействия (убеждения), которые формируют у члена социума определенный взгляд на освещаемое событие, факт. В основе креативных механизмов лежит обновление формы речи, привлекающей внимание не только своей нестандартностью, но и апелляцией к «сообразительности» собеседника, способного оценить явные и скрытые за фразой смыслы.
Рассмотрим наиболее типичные «лингвистические аргументы», используемые в предъявлении политической информации
1 См. серию коллективных монографий под ред. проф. Т.А. Гридиной: Лингвистика креатива-1, - Екатеринбург, 2009; Лингвистика креатива-2, -Екатеринбург, 2012.
на газетной полосе. Материал для анализа извлечен из одного номера газеты «Аргументы и факты» [АИФ № 16 (1693) 1723 апреля 2013].
Основными формами газетного креатива выступают:
1. Обыгрывание символики прецедентных феноменов. При этом в число приемов явной и имплицитной аргументации входит активное соединение вербального и невербального кодов передачи информации (использование креолизованных текстов).
Так, политический подтекст содержит в себе следующий обыгрываемый фотоколлаж: сюжет картины И. Репина «Бурлаки на Волге» разворачивается на фоне Москва-реки и Кремля.
Бурлаки, однако, «тянут бечевой» не барку, как в художественном оригинале, а некую красную платформу в виде вопросительного знака. Этот видеоряд сопровождается надписью: Куда идём? Большой вопрос... (ср. всплывающую аллюзию на ключевую фразу из поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души»: «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ, - Не дает ответа», а также ассоциации с символическими названиями романов «Камо гря-деши» Г. Сенкевича, «Что делать?» Н.Г. Чернышевского, «Кто виноват?» А.И. Герцена; вторая часть вербальной реплики большой вопрос, помимо собственно значения сомнительности, аллюзивно отсылает к тексту песенки-загадки Винни-Пуха: Куда идем мы с Пятачком - большой-большой секрет...). Считы-
вание этих импликатур заставляет читателя задуматься над извечным вопросом об историческом пути и перспективах развития России (в свете намека на неблагополучие современной социально-экономической и политической ситуации).
Особая роль отводится прецедентному заголовку, который не только маркирует тему статьи, но и задает некоторый ракурс восприятия того, о чем сообщается. Ср., например, «Закон о трех буквах» (эвфемистический перифраз, объединяющий высказывания политиков и других общественных деятелей по поводу запрета мата в СМИ). В основе такого употребления - легко считываемая импликатура «послать на три буквы», что обыгрывается в приведенных, также эвфемистических, репликах по поводу данного прецедента. Ср.: А. Волин, замминистра связи и массовых коммуникаций. «Список матерных слов никто составлять не будет. Потому что слова, которые нельзя употреблять (в СМИ. - Ред.), каждый из нас знает с восьми лет». Здесь же журналистский комментарий к сказанному: Так и запишем в законе: «Запретить слова, которые каждый знает с восьми лет. Кстати, как его правильно называть - закон о трех буквах или закон об одной матери?» (С. Репов, А. Фу-фырин) [Думается, что и имена написавших этот текст журналистов - псевдонимы, аллюзивно мотивированные просторечной фраземой чесать репу - «с напряжением думать о чем-либо», и экспрессивным глаголом фуфыриться «злиться, сердиться, дуться, горячиться, привередничать» - см. В. Даль, М. Фасмер. Этот креативный ономастический код отражает явно ироническое отношение к описываемому факту]. См. также прецедентные заголовки, придающие проблемный «пафос» освещаемому событию. Например: «Всех под одну гребенку?» - статья о борьбе с взяточничеством; «Для правды опять не время?» -статья М. Веллера по поводу написания единого учебника истории. Ироническая подоплека этих риторических вопросов очевидна. Или: «Украл, спрятал, свалил? Кого проверят на честность и что ждет нарушителей закона» (статья о введении декларации о доходах государственных чиновников). Лежащий в основе игровой трансформации прототип - известная фраза Ю. Цезаря «Пришел. Увидел. Победил». Сопряжение
трансформы и прототипа задает импликатуру «Quod licet Iovi non licet bovi» (Что дозволено Цезарю, не дозволено быку). Вопрос о том, все ли равны перед законом, составляет движущую пружину вовлечения читателя в дискуссию.
2. Обыгрывание семантической двуплановости фразы и эффекта обманутого ожидания (ассоциативной провокации [Гридина 1996]): ср., например, анонсы к публикуемым в номере статьям на первой странице «АИФ»: ЧТО? ... нас застрахует от врачебных ошибок (намек на то, что медицинская страховка - еще не гарантия реальной помощи); ПОЧЕМУ? ... наши власти страдают недержанием ... обещаний (ср. недержание в значении, синонимичном медицинскому термину «энурез», что создает импликатуру «раздавать обещания, будучи не в состоянии удержаться от желания понравиться электорату, не задумываясь об ответственности за свои слова»); ГДЕ? ... учат Родину любить (обыгрывание прямого и эвфемистического смысла выражения, используемого как угроза в адрес того, кто не подчиняется уставу - из армейского жаргона); ГДЕ? ... Россия хранит свою кубышку на черный день (контаминация прямого и переносного смысла устойчивых выражений «отложить /деньги/ на черный день» и «хранить деньги в кубышке»); КАК?. экономические показатели страны влияют на количество олимпийских медалей (выражение, содержащее импликатуру о переходе количества в качество: в данном случае это намек на состояние экономики, не способствующее развитию спорта в нашей стране); КАК? . высокой культуре не упасть ниже плинтуса (антонимическая актуализация переносного и прямого значений устойчивых выражений; ср. опустить ниже плинтуса - о предельно уничижительной оценке чего-либо или кого-либо; намек на профанирование высоких культурных (в том числе образовательных) ценностей в современном российском социуме и т.п.
3. Словотворческие инновации, маркирующие актуальные события социально-политической жизни и часто имеющие первичную авторскую паспортизацию: будучи приведенными как прямая цитация из речи авторитетного лица, такие прецеденты получают приоритетное право на закрепление в языке. Так, в своем интервью о строительстве нового космодрома под Благо-
вещенском, на берегу Тихого океана, В.В. Путин употребил неологизм приводняться со следующей ссылкой: «Здесь есть железная дорога, достаточно много свободного места, что удобно и с точки зрения приземления будущих космонавтов. Правда, как говорят специалисты (выделено нами. - Т.Г., Н.К.), наши космонавты здесь будут иногда не приземляться, а приводняться - в океане». Отмеченный факт подчеркивает известную всем склонность президента к образной и нестрого официальной манере речи, что характерно в целом для «языкового вкуса эпохи» (В.Г. Костомаров). Словотворчество, являясь яркой чертой современного языка газеты, эксплуатирует как традиционные для публицистического стиля, так и новые модели экспрессивной номинации [см.: Гридина, Коновалова: 2007]. Ср., например, Майамщина (от Майами с использованием суффикса - щин/а) по аналогии с Брянщина, Смоленщина. Однако в отличие от приведенных традиционных топонимов неологизм содержит оценочную коннотацию, наведенную ситуативным контекстом. Речь идет о намерении В. Пехтина, экс-депутата Госдумы, принять предложение председателя правления «Рус-Гидро» перейти на работу в эту компанию. На слова депутата: «Там я не буду ограничен по территориальному признаку», -журналист реагирует иронической вопросительной репликой: «То есть вскоре следует ожидать появление российских ГЭС на Майамщине?» (импликатурой является намек на Майами как излюбленное политиками место отдыха, куда и отправится «работать» раскрепощенный депутат). К топонимическим инновациям можно отнести и название Лондонград. Ср. заметку «Сколько наших в Лондонграде живет?», в которой обсуждаются причины наличия в британской столице более 300-400 тысяч россиян, в том числе тех, кто ищет в ней политического убежища (при этом упоминаются имена таких «сверхбогачей» и олигархов, как Абрамович, Батурина, Дерипаска, Закаев и др.). Экспрессия топонима определяется, с одной стороны, его структурой, включающей топоформант -град, обладающий национально-специфичной «славянской» коннотацией (и здесь есть намек на то, что Лондонград стал «главным зарубежным пристанищем для россиян»); с другой стороны, в самом названии
заметки считывается аллюзия на рефрен русской народной сказки «Теремок» (Кто-кто в теремочке живет?). Применительно к проблемам жизни современного Лондона с его огромным многонациональным населением и привлекательностью для эмигрантов эта аллюзия вызывает мысль об излишней «толерантности» британских властей (ведь, как известно, сказочный теремок не выдержал напора желающих поселиться в нем «гостей» и развалился).
Среди актуальных экспрессем газетного дискурса можно отметить образованные способом сложения типа почтомат, деньгопровод. Ср. название заметки «Бандероль из почтомата» (о новых устройствах для автоматической выдачи почтовых отправлений), статью В. Гудковой «Деньгопровод» с подзаголовком «Кто “сливает” себе бюджетные миллионы»? (по поводу обсуждения на парламентских слушаниях законопроекта о Рос-финагентстве, которому планируется передать накопленные нефтяные деньги). В этом контексте деньгопровод «синоними-зируется» со своим прототипом нефтепровод, акцентируя оценочную импликатуру «нефть - источник доходов не только для государства, но и средство обогащения конкретных лиц в ущерб народному благосостоянию». По словам Оксаны Дмитриевой, д.ф.н., профессора, первого зампреда Комитета Госдумы по бюджету и налогам, «это очередная схема для увода народных средств».
Интересен окказионализм, представленный в названии заметки «Ударники каптруда»: о сосуществовании советских символов с приметами рыночной эпохи, возвращении советских реалий в нашу сегодняшнюю жизнь. Легко узнаваемый прототип ударник (герой) соцтруда создает эффект восприятия смысла новообразования по принципу ассоциативного наложения [Гридина 1996], совмещая традиционно разнонаправленные идеологические векторы оценки реалий социализма и капитализма.
Из экспрессивных глагольных новообразований разговорного стиля назовем представленное в газетной публицистике слово кошмарить. Ср. статью с названием: «Борьба за землю. Зачем кошмарить фермера?». Глагол в статье имеет значение «создавать кошмарные, невыносимые условия для развития
фермерских хозяйств», хотя этим его оценочный потенциал не ограничивается. Данное новообразование, мотивированное существительным кошмар, имеет широкое значение «применение агрессивных мер устрашения кого-либо, запрета (в том числе законодательного порядка) с целью подавления, пресечения не поощряемой кем-либо инициативы».
4. Использование метафорического кода как способа актуализации оценочных импликатур. Приведем лишь одну иллюстрацию из материалов рассматриваемой нами газеты «АИФ»: «Мы все равно встанем!» - название статьи поэта А. Дементьева об актуальности советского лозунга «Все на защиту искусства» в наше время. Стертая метафора встать на защиту (кого-л. или чего-л.) в тексте этой газетной публикации получает эмоциональное подкрепление: «Я бы даже шире сформулировал: все на защиту культуры! На защиту в прямом смысле слова (выделено нами. - Т.Г., Н.К.). Посмотрите, сколько из бюджета выделяется денег на нее. Это позор для России!)». Прямые императивы (призыв к тому, чтобы возродить культуру) подкрепляются далее метафорическими номинациями иронической тональности: «Общество туземцев» (о поколении, переставшем любить свою родину, утратившем чувство патриотизма). Но наиболее полно обыгрывание метафорического смысла заглавия статьи разворачивается в рассуждениях автора по поводу символов, в которых предстает сущность России сознанию современной молодежи. В одном из конкурсов по выбору такого символа победил образ Ваньки-Встаньки: «мол, нас не завалишь!». Читатель задает автору статьи вопрос: Как, по-вашему, мы пока еще Ванька-Встанька или центр тяжести у страны сместился и неваляшка все-таки завалится?» (заметим, что этот вопрос метафорически развивает затронутую в статье тему профанизации культурных ценностей). Ответный комментарий А. Дементьева актуализирует положительный оценочный смысл данной метафорической аналогии - оптимистический взгляд на будущее культурное возрождение России: «Конечно, Ванька-Встанька! Я верю, что мы все равно встанем».
Даже этот краткий обзор креативных практик современного языка газеты убеждает в том, что традиционное для публици-
Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива
стического стиля выражение открытой оценки (лозунговость, императивность) уступает место стратегиям оценочного имплицирования с применением стратегий языковой игры. При этом на первый план часто выступает манипулятивная прагматика игремы, связанная не только с формированием общественного мнения, но и с активным вовлечением читателя в публицистический диалог.
ЛИТЕРАТУРА
Гридина Т.А. Языковая игра в жанре политприкола // Политическая лингвистика. 2011. № 4(38). С. 47-51.
Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. - Екатеринбург, 1996.
Гридина Т.А., Коновалова Н.И. Современный русский язык. Словообразование: теория, алгоритмы анализа, тренинг. - М.: Флинта: Наука, 2007.
Лингвистика креатива-1: Коллективная монография / под ред. проф. Т.А. Гридиной. - Екатеринбург, 2009.
Лингвистика креатива-2: Коллективная монография / под ред. проф. Т.А. Гридиной. - Екатеринбург, 2012.
© Гридина Т. А., Коновалова Н.И., 2013
