CC BY
311
И. С. Жемчужный Курск
«КРЫМСКИЙ МИР» И.А.БУНИНА
С детских лет у Ивана Алексеевича Бунина создалось представление о Крыме как о стороне необыкновенной. О далеком сказочном полуострове в семье часто и восторженно рассказывал отец - участник обороны Севастополя 1854-1855 годов; там он встречался с Л.Н.Толстым. Когда Бунин, юноша девятнадцати лет, первый раз весной 1889 года отправился на юг, настроение у него было приподнятое, романтическое. Всей душой юный поэт стремился туда, где, как позднее он скажет в автобиографическом романе «Жизнь Арсеньева», «его ждала отцовская молодость» [1]: «Весной 1889 года ... побывал в Крыму, о котором у меня еще в детстве составилось самое поэтическое представление, благодаря рассказам отца, и нашел, что ходить вёрст по сорок в сутки, загорать от солнца и от морского ветра и быть очень лёгким от голода и молодости - превосходно» (IX, 260).
В свое первое посещение молодой Бунин смог пробыть в Крыму считанные дни. Он познакомился лишь с небольшим уголком крымской земли
- с Севастополем и его окрестностями. Но то, что он увидел, произвело на него такое сильное впечатление, что запомнилось на всю жизнь и отразилось не только в стихах, написанных тогда же, но и в прозе, созданной через десятилетия.
Свои настроения поэт передал в стихотворении «На поднебесном утесе...», имеющем пометку «Крым. 1889».
На поднебесном утесе, где бури Свищут в слепящей лазури, -
Дикий, зловонный орлиный приют.
Пью, как студеную воду,
Горную бурю, свободу,
Вечность, летящую тут (I, 67).
А герой романа «Жизнь Арсеньева», произведения, написанного спустя полстолетия, живет той же жизнью, что и Бунин в свои 19 лет. Он также едет в Севастополь по бесплатному билету на чужое имя. В Севастополе, который показался Бунину чуть ли не тропическим городом, не было уже ни разбитых пушками домов, ни тишины, ни запустения - «ничего от дней отца». Только за бухтой было «нечто отцовское», - то, что называлось Северной стороной, Братским кладбищем.
Жажда знать и видеть потянула поэта за город. Странными показались «нагой горный мир» Балаклавы, протянувшееся белое шоссе без
конца, запряженная цугом коляска, а в ней чернобровый старик и девушка, вся закутанная, восковая, желтая, с темными страшными глазами. «Верно, не раз я видел, много лет спустя, - пишет Бунин, - её мраморный крест на горе над Ялтой...» (VI, 174).
Запомнилась и ночевка на почтовой станции на Байдарах, откуда-то из бездны глухой шум моря, убаюкивающий, дремотный.
Впечатления тех лет отразились и в другом автобиографическом произведении - повести «Лика».
Миновали годы. Летом 1896 года Бунин вторично странствует по югу. В июльские дни он оказывается в Крыму. Теперь он осмотрел полуостров более основательно, побывал в Бахчисарае, Чуфут-Кале, снова в Севастополе, Байдарах, в Ялте и, конечно, в Гурзуфе, где всё для него было пронизано сиянием пушкинских стихов.
Крымские настроения запечатлены в стихах «Кипарисы», «В окошко из темной каюты...». Особенно характерно первое - о кладбище, на котором «глубокий сон и вечная печаль». Поэт как будто завидует мертвым, потому что «жизнь не смущает их, - минутная, дневная...» (I, 104).
Бунин всецело увлечен в это время произведением американского поэта Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате». И где бы он тогда ни находился, бродил ли в одиночестве по крымским дорогам, или лежал в лесу вблизи Гурзуфа, он работает, создавая совершеннейший перевод поэмы.
Пышная крымская природа так полюбилась поэту, что он вскоре, в 1898 году, снова приезжает в «благословенную Тавриду». Бунин ездил вместе со своей первой женой Анной Николаевной Цакни в Крым и в именье Цакни под Одессой - Краснополье. Возвращаясь в Одессу на пароходе «Пушкин», он писал брату 1 октября 1898 года: «Видишь, я - в море и ужасно доволен этим. Возвращаемся с Анной Николаевной из Крыма, уехали в субботу на прошлой неделе, были в Ялте, Гурзуфе и т.д., потом в Севастополе и Балаклаве. Тут я перезнакомился с моими новыми родственниками. В Балаклаве - хорошо, земли тут у Цакни 48 десятин и, как рассказывает его племянник, живущий в Балаклаве, всё это стоит, а будет стоить еще более дорого... Он, то есть Николай Петрович, предлагал мне переселиться в Крым и заняться хозяйством» [2]. Однако последовавший вскоре разрыв с А.Н.Цакни не дал осуществиться этим планам.
С 1898 года начинаются регулярные наезды Бунина в Крым. Всего, по имеющимся в нашем распоряжении материалам, Бунин посещал Крым 14 раз. Параллельно этим поездкам в его лирике развивалась крымская тема, которую он не оставил и после того, как поездки в Крым прекратились. Одним из его немногих стихотворений периода эмиграции было «крымское»:
Земной, чужой душе закат!
В зелёном небе алым дымом Туманы лёгкие летят Над молчаливым зимним Крымом. Чужой, тяжёлый Чатырдах!
Звезда мелькает золотая В зелёном небе, в облаках, -
Кому горит она, блистая?
Она горит душе моей,
Она зовёт, - я это знаю С первоначальных детских дней, -К иной стране, к родному краю! (II, 473) [3].
Здесь поэт навсегда прощается с «зимним Крымом» 1920 года «чужим, тяжёлым Чатырдахом», с «родным краем» - Россией.
«Крымская» поэзия Бунина нуждается в дальнейших скрупулёзных исследованиях. Не все стихотворения, в образной системе которых доминируют южное море и южные горы, могут быть безусловно отнесены к «крымским», так как Бунин бывал не только в Крыму, но и в Одессе. С 1903 г. он часто приезжал в Турцию, в 1904 г. посетил город Петровск (Махачкалу), где «качался» на волнах Каспийского моря», путешествовал по Италии, в июне 1913 г. побывал в Батуме. Сходство климата и пейзажа этих местностей затрудняет ответ: крымские или какие-либо другие впечатления Бунина отразились в ряде стихотворений.
Как правило, зимние и весенние месяцы в течение многих лет он проводит на Южном берегу, отдыхая и работая. Связи писателя с Крымом укрепляются благодаря переезду А.П.Чехова в Ялту, частому появлению здесь М. Г орького, а вслед за ними - многих крупнейших писателей страны.
Подолгу живет Бунин на даче Чехова в Ялте, там он желанный гость, уважаемый и любимый человек. Очень остроумный и едкий (в литературной среде за ним утвердилось прозвище «Живодёрня»), Бунин нередко оказывался в центре внимания собиравшихся на чеховской даче.
Бунин обладал способностью переживать в унисон с Чеховым. Их настроения часто совпадали. Они могли подолгу молчать вдвоём, изредка обмениваясь, казалось, совсем неожиданными мыслями.
Случались встречи веселые, праздничные. Так было в дни гастролей в Ялте Художественного театра (1900 г.) «ИА.Бунин с необыкновенным талантом представляет что-то, а там, где Бунин, непременно стоит Антон Павлович и хохочет, помирает от смеха. Никто так не умел смешить Антона Павловича, как И.А.Бунин, когда был в хорошем настроении» [4]. Это писал К.С.Станиславский.
Можно вообразить дружескую, шутливую атмосферу, которая влекла Бунина в дом Чеховых. Однако, если вдуматься, то образ общительного, весёлого, привлекательного человека не был подлинным образом Бунина, таким он казался на людях (подчеркнуто мною.- И.Ж.), он сам сознавался в этом. Оставаясь наедине с собой, он часто предавался меланхолии, грустным размышлениям об обречённости всего земного.
Сердцевед Чехов вернее всего угадывал в Бунине эти черты, он видел в Бунине дворянина, барина и говорил ему об этом. Вероятно, Чехов чувствовал и замкнутость, отчужденность его характера. Но он не мог не
оценить в молодом писателе большого художника с безошибочной памятью, умевшего подметить яркую, жизненную подробность, видеть и наблюдать жизнь.
Зимой Чехов уехал в Италию, а Бунина попросили пожить в ялтинском доме вместе с Марией Павловной и Евгенией Яковлевной, матерью Чеховых. Бунин охотно согласился, писал стихи и, как мог, помогал двум добрым женщинам в хозяйстве и вечернем времяпрепровождении. Марию Павловну Бунин в шутку называл Амарантой, а себя - Доном Зинзагой по рассказу Чехова «Жёны артистов».
Когда из Италии вернулся Антон Павлович, Бунин решительно перебрался в гостиницу, собираясь уезжать из Крыма: «... Был я у него (Чехова
- И.Ж.) и в пятницу, и в субботу, и сегодня - по целым дням, конечно, по его желанию, а не вследствие нахальства, присущего мне. Был он со мной очень ласков, а мне быто очень приятно быть с ним. Он задержал меня здесь - этим и объясняется то, что я еще здесь» [5]. Это «ласков» было редким по отношению к знакомым: чеховская доброта - с оттенком строгости.
В Ялте, в доме Чехова, Бунин впервые близко сошелся с композитором С.В.Рахманиновым [6]. «При моей первой встрече с ним в
Ялте, - вспоминал Иван Алексеевич Бунин, - произошло между нами нечто подобное тому, что бывало только в романтические годы молодости Герцена, Тургенева, когда люди могли проводить целые ночи в разговорах о прекрасном, вечном, о высоком искусстве» (IX, 377).
Рахманинов поведал Бунину о том, как под впечатлением от чеховского рассказа «На пути» написал свою симфоническую фантазию «Утёс». Ему захотелось выбрать что-нибудь из бунинских стихов, может быть, из крымских, и положить их на музыку.
Общность творческих устремлений сблизила Бунина с Рахманиновым. Одна из их встреч состоялась 25 апреля 1900 года в гостинице «Россия», на ужине, устроенном в честь литераторов и актеров, еще остававшихся в Ялте. Бунин и Рахманинов вышли на террасу, затем спустились к морю.
«Было уже поздно, - вспоминает Бунин, - нигде не быто ни души, сели на какие-то канаты, дыша их дегтярным запахом и этой какой-то совсем особой свежестью, что присуща только черноморской воде, и говорили, говорили всё горячей и радостней уже о том чудесном, что вспоминалось нам из Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, Майкова...» (IX, 377-378).
Сергей Васильевич Рахманинов высоко ценил поэтический дар Бунина. И в последующие годы нашел проникновеннейшие звуки для воплощения поэзии Ивана Алексеевича в своих романсах «Я опять одинок» и «Ночь печальна» [7].
С 1900 года в течение нескольких лет в творчестве Бунина, преимущественно поэтическом, часты произведения, навеянные Крымом. 1900-ым годом помечены стихи «Учан-Су», «На мертвый якорь кинули бакан», «Кприбрежью моря длинная аллея...».
На даче Чехова Бунин в январе 1901 года написал рассказ «Сосны» -жуткое повествование о смерти человека, безропотно подчинившегося судьбе,
потому что «значит, так надо». Чехов говорил о рассказе: «Это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона» [8].
Тогда же был, очевидно, написан и рассказ «Маленький роман», датированный позднее Буниным 1909-ым годом. В последней его главе есть картины весеннего Крыма. Описание мартовского утра на Ай-Петри по художественной выразительности напоминает классические крымские пейзажи М.Горького, М.Волошина, А.Куприна.
«Крымские приметы» мы находим и в ряде стихотворений, опубликованных Буниным в том же 1901 году. Глубоко поэтично у него описание предрассветного крымского пейзажа:
Зеленый цвет морской воды Сквозит в стеклянном небосклоне,
Алмаз предутренней звезды Блестит в его прозрачном лоне,
И как ребенок после сна,
Дрожит звезда в огне денницы,
И ветер дует ей в ресницы,
Чтоб не закрыта их она (I, 138).
Чутко улавливая прекрасное в природе, зорко схватывая мгновенные перемены в ней, Бунин в то же время глубоко равнодушен к процессам в современной социальной жизни, приближающим революцию 1905 года.
В апреле 1901 года Бунин приезжал к Чехову вместе с Куприным (115. IV. 1901 г.). Потом Иван Алексеевич был в сентябре. В марте следующего, 1902 года, Бунин снова в Ялте. С ним приехал одесский художник Петр Александрович Нилус. Они часто бывали у Чехова. Здесь, в домике Чехова в Ялте, Нилус написал два портрета Антона Павловича.
Ялтинская встреча Бунина с Чеховым весной 1902 года была последней крымской встречей писателей. Бунин оставил интересные воспоминания о Чехове, но в них всего лишь малая часть того, что он мог рассказать. В эмиграции, в последние годы жизни, он писал книгу о Чехове [9], в которой выразил преклонение перед его замечательным талантом. Приняться за книгу о Чехове убеждал его С.В.Рахманинов [10]. К сожалению, она осталась незавершенной.
В Крыму И.А.Бунин пережил кульминационный момент первой русской революции. Находился он тогда в Ялте, на даче Чехова. Сообщение о грозных событиях последних недель 1905 года он воспринял чуть ли не как начало мировой катастрофы. Вот дневниковая запись, которую Бунин сделал 18 октября 1905 года в Ялтинской гостинице «Ксения»: «Жил в чеховском опустевшем домике, теперь всегда тихом и грустном, гостил у Марии Павловны. Дни все время стояли серенькие, осенние; жизнь наша с М.П. и мамашей (Евгенией Яковлевной - И.Ж.) текла так ровно, однообразно, что
это много способствовало тому неожиданному, резкому впечатлению, которое поразило нас всех. Вчера перед вечером вдруг зазвонил из кабинета Антона Павловича телефон и, когда я взял трубку, Софья Павловна (Бонье, знакомая Чеховых - И.Ж.) стала кричать мне в нее, что в России революция, всеобщая забастовка, остановились железные дороги, не действуют телеграф и почта, государь уже в Германии - Вильгельм прислал за ним броненосец.
Тотчас пошел в город, какие-то жуткие сумерки и везде волнения, кучки народа, быстрые и таинственные разговоры - все говорят почти то же самое, что Софья Павловна. Вчера стало известно уже точно, что действительно в России всеобщая забастовка, поезда не ходят... Не получили ни газет, ни писем, почта и телеграф закрыты. Меня охватил просто ужас застрять в Ялте, быть от всего отрезанным. Ходил на пристань - слава богу, завтра идет пароход в Одессу, решил ехать туда» (IX, 310).
Несмотря на такие острые впечатления, раскаты социальной бури, их вызвавшие, так и не проникли в творчество И.А.Бунина. Поэт по-прежнему любуется красотой моря, преклоняется перед ней, целиком поглощен её созерцанием. Годом первой русской революции помечено, например, стихотворение «Всё море - как жемчужное зерцало». В нем - изумительная по своей пластичности картина, увиденная зорким взглядом и переданная словами простыми и точными:
Вот чайка села в бухточке скалистой, -Как поплавок... взлетает иногда,
И видно, как струею серебристой Сбегает с лапок розовых вода (I, 214).
Связь этого стихотворения с крымскими впечатлениями необходимо доказывать с помощью его дневниковых записей, прозаических произведений, писем. Так С.К.Дароян включает в список стихотворений, которые можно отнести и к Крыму, и к Кавказу [11] «Всё море - как жемчужное зерцало», однако есть основание считать его «крымским» в соответствии с записями Бунина 1901 и 1902 гг. о его пребывании на даче Чехова: «Крым, зима 1901 г. На даче Чехова. Чайки... как поплавки... Море серолиловое, зеркальное ... 1902 г. Вода у берегов зеленая, дальше - синеватозелёная, еще дальше - лиловая синева... Чайки спускаются у берега на воду и качаются, качаются, как поплавки. Иногда две-три вдруг затрепещут острыми крыльями, с резкими криками взлетят и опять спустятся...» (IX, 295).
В 1906 году Бунин публикует переводы нескольких произведений
А.Мицкевича. Творчеством великого польского поэта, особенно его «Крымскими сонетами», Бунин, как рассказывает он в «Автобиографической заметке» (IX, 261), увлекался еще в юношеские годы, ради него даже изучал польский язык. Перевод трех сонетов Мицкевича -
«Аккерманские степи», «Чатыгрдаг», «Алушта ночью» - сделан Буниным с классическим совершенством. «Крымские сонеты» Мицкевича замечательны не только как близкие к подлиннику переводы, но и как поэтические произведения, созданные Буниным-поэтом.
В стихах 1907 года и последующих лет - «Вино», «Тут покоится хан» и многих других - всё то же любование природой, ощущение первозданной силы солнца и всё тот же мотив грусти, желание того, чего нет рядом.
Чувство радости, рожденное слепящим, нестерпимым солнечным зноем, тонко передано в стихотворении «На винограднике» (1905).
На винограднике нельзя дышать. Лоза
Пожухла, сморщилась. Лучистый отблеск моря И белизна шоссе слепят огнем глаза,
А дача на холме, на голом косогоре.
Пробует поэт скрыться в полутемную комнату, но и там его настигает солнце: сквозь щель пробился его горячий луч. От него тьма редеет, золотится...
Еще мгновение - и приглядишься к ней,
И будешь чувствовать, что за стеною - море,
Что за стеной - шоссе, что нет нигде теней,
Что вся земля горит в сияющем просторе! (I, 230).
Находясь после 1919 года вдали от родины, Бунин создает несколько рассказов, сюжетно связанных с Крымом. Это новеллы «Темир-Аксак-хан» (1921), «В ночном море» (1923) и «Алупка» (1949).
Характеры, положения и конфликты в творчестве Бунина эмигрантской поры воплощены и в поэтическом возвышении, и в драматических противоречиях неостановимого движения времени.
Так, Бунин возвращается к методу письма, в основных своих чертах найденному и осуществленному в рассказе «Антоновские яблоки». Теперь писатель только углубляет и развивает этот путь изображения действительности. Реальность в поздней «крымской» прозе Бунина как бы очищается от утилитарных интересов ежедневности, от материальных подробностей человеческого существования. Бытовое в ней потеснено бытийным. Бунин убежден, что катастрофичность личной судьбы определяется не только социальными обстоятельствами, но и драматичностью самого человеческого сознания.
В рассказе «В ночном море» [12] пароход идет из Одессы в Крым. Ночью он останавливается перед Евпаторией. На палубу поднимается «очень
прямой, с прямыми плечами господин». Здесь ему предстоит встреча с человеком, полулежащим в полотняном кресле. Они не виделись почти четверть века. Но судьба связала их жизни тугим узлом.
Один стал знаменитым писателем, другой прославился в медицинском мире. Когда-то, много лет назад, одного из них покинула горячо любимая женщина - ради другого. Один - счастливый любовник, другой -человек, драматически переживший утрату любимой. Встреча происходит через два года, после смерти женщины. Ни один, ни другой не испытывают по отношению друг к другу или к любимой чувства вражды или сострадания. Исчез из жизни предмет любви - отношения умиротворяются, жизнь мертвеет. Остается лишь высшая степень одухотворения - память любви.
Это рассказ Бунина о своей самой первой и несчастной любви к В.В.Пащенко (1870-1918). Как и герой рассказа, Бунин встретил однажды, после долгой разлуки, своего бывшего приятеля и «разлучника»
A.Н.Бибикова. Тот сообщил ему о смерти своей жены. Очень вероятно, что в их разговоре прозвучало то, что позже вошло в рассказ. Картины ночного моря, уходящего города, обстановка беседы - всё это нарисовано удивительно рельефно, словно вырезано тончайшим резцом гравёра.
И самый ритм рассказа пленяет нас: в нем и движение корабля, и всплески волн, и стук машины; самая речь двух одиноких и несчастных людей звучит печально и отрывисто, точно ветер уносит слова в море. Интересна здесь психологически достоверная деталь: чувство, пережитое героем-повествователем в сознании, оказывается реальнее, чем любовь, испытанная в действительности (подчеркнуто мною - И.Ж.).
Бунинская «Алупка» (VII, 337-339) тематически созвучна рассказу
B.Вересаева «На высоте» (1904). Персонажи новеллы - Он и Она - были до поры до времени довольны собой, своим образом жизни, своими желаниями, своими близкими и знакомыми. Но вот после трех недель жизни в Алупке Она вдруг восстает против заведенного порядка, который давит ей душу.
«...Мне твоя Алупка и этот «семейный» пансион осточертели», -выкрикивает жена. Бунин, вслед за ней, тоже словно бы заключает эпитет «семейный» в кавычки. «Семейный уют», «семейное счастье», «семейный покой» - как иронично выглядят эти понятия в картине, нарисованной Буниным!
Горяч и неподвижен воздух в номере «семейного» пансионата, стоящего среди кипарисов, моря и солнца, в прекрасной летней Алупке, которая должна была принести им счастье и не принесла его. Как и не принесли им счастья ни Евпатория, в которой они отдыхали в позапрошлом году, ни Волга, где они были в прошлом году. И смешно ожидать, что это счастье могло бы появиться сейчас, в горячем неподвижном воздухе очень тесного «семейного» номера: «Вбежав туда, она падает в кресло, на спинку которого брошен купальный халат, еще не высохший, противно пахнущий теплой сыростью, и с бьющимся сердцем, зло и решительно смотрит перед собой, не выпуская из рук зонтика» (VII, 339).
Как и Вера Дмитриевна Ордынцева - героиня рассказа В.Вересаева «На высоте» [13], маленькая жена доктора в бунинской «Алупке»,
переродившись под влиянием моря, солнца, гор, обретает жажду новой, более осмысленной и содержательной жизни.
Подводя итог всему вышесказанному, отметим, что Крым прочно вошел в творческую судьбу И.А.Бунина. Иной раз это строка в биографии писателя, порой - небольшой памятный эпизод. Но есть и целые страницы жизни И.А.Бунина, во многом еще неясные, непрочитанные до конца. В своем творчестве И.А.Бунин отводил Крыму особое место. Крымский полуостров -его природа, его люди - всегда воспринимался им как сторона сказочная, необыкновенная. И даже в самом обыденном писатель умел увидеть здесь то особенное и неповторимое, что давало простор проявлению его огромного таланта.
Примечания
1. Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. VI. М., 1966. С. 174. В дальнейшем все цитаты даются по этому изданию. В скобках римскими цифрами указывается том, арабскими - страница.
2. ЦГАЛИ, ф. 1292, оп!, ед.хр.18, л.141.
3. Впервые стихотворение «Земной, чужой душе закат» опубликовано в газете «Возрождение»//Париж, 1926, № 359, 27 мая.
4. А.П.Чехов в воспоминаниях современников. М., 1960. С. 389.
5. Письмо И.А.Бунина М.П.Чеховой. 18 февраля 1901 г.//Литературное наследство. М., 1960//Т.68. С. 396.
6. См. статью А.Бабореко «Знакомство Бунина с Рахманиновым»//Вопр. лит. 1964. № 5. С. 251.
7. Уже в год знакомства И.А.Бунина и С.В.Рахманинова (1900) композитор написал музыку на его стихи «Ночь печальна». Ноты изданы в Москве в 1900 году.
8. Чехов А.П. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. XIX. М., 1950. С. 222.
9. Бунин И.А. О Чехове. Нью-Йорк, 1955.
10. Кузнецова Г. Грасский дневник.//Новый журнал. Нью-Йорк, 1963. Кн. 74.
С. 23.
11. Дароян С.К. Бунин и Кавказ// Связи армянской литературы с литературами народов СССР. Вып.1. Ереван, 1975. С.120.
12. Рассказ написан Буниным после автомобильной поездки в горы 18 июля 1923 года в Грасе. В.Н.Муромцева-Бунина связывала происхождение рассказа с личными переживаниями писателя, с его отношением к
A.Н.Бибикову, за которого, разойдясь с Буниным, вышла замуж
B.В.Пащенко (прообраз Лики в романе «Жизнь Арсеньева»). В книге
воспоминаний о Бунине Вера Николаевна писала: «К Арсению
Николаевичу Бибикову у Ивана Алексеевича не было не только злобы, но и дурного чувства ...Первого мая 1918 года, рано утром, я ещё лежала в постели и услышала мужские шаги: Кто-то вошёл в комнату Ивана Алексеевича. Это оказался Бибиков. Только что скончалась его жена, и он
кинулся к нему. О чём они говорили, я не спрашивала. Думаю, что рассказ «В ночном море» зародился и вырос из этого свидания» (Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина. Париж, 1958. С. 89-90).
13. Вересаев В. Собр. соч.: В 5 т. Т.II С352-367.
