CC BY
172
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОСТИ
Э. С. КУЛЬПИН
КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ:
ЭВОЛЮЦИЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ
Начавшийся в конце XIX - начале XX века неспешный процесс консолидации трех тюркских субэтносов полуострова Крым приобрел в 1930-е годы специфическое «советское» лицо. Депортация в Среднюю Азию в 1944 году драматически ускорила формирование этноса, оттенила уникальные особенности этногенеза и политогенеза. Репатриация с конца 1980-х годов вызвала к жизни новые проблемы самоидентификации нации, в новом столетии они оказались связанными с религией.
Ключевые слова: социоестественная история, Исмаил Гаспринский, этнос, диаспора, вмещающий ландшафт, демографическое поколение.
Присоединение Крыма к России (1783 год) резко изменило если не все, то очень многие устои жизни местного населения. Утрата государственности для коренных народов Крыма означала начало перехода из одного цивилизационного состояния в другое, провоцируя протестные настроения. Сильная имперская власть жестко подавляла активное сопротивление, но вовсе не стремилась к физическому уничтожению бунтовщиков. Не желающим жить в империи предоставлялась «гуманная» возможность добровольно покинуть родную землю. Как пишет А. А. Бенингсен (1993: 82), «характерной особенностью истории крымских татар... стала повальная миграция тысяч и тысяч жителей Крыма, обычно происходившая при ужасающих условиях и заканчивавшаяся значительными потерями». Потери были не только персональными, но и общественными - экономическими и культурными. Многие активные и всесторонне развитые представители народа покинули территорию ханства. Осталось население, в большинстве своем политически, экономически и культурно неразвитое, пассивное и географически разобщенное на три субэтноса.
Историческая психология и социология истории 2/2013 86-94
История знает немного фактов, когда группа интеллектуалов брала на себя миссию возрождения национальной культуры и выполняла ее, но почти нет примеров, когда подобную миссию выполнил один человек. У крымских татар таким был Исмаил Гас-принский (1851-1914) (см.: Гаспринский... 2006). Он показал, что один человек, не имеющий никаких властных полномочий, не использующий никакого насилия - ни физического, ни интеллектуального, - но целенаправленно и честно действующий на благо народа, способен изменить судьбу целого народа за краткий срок своей жизни1.
В 1920-1930-е годы советская власть своеобразно, но активно способствовала развитию национальных культур. Начатый Гас-принским процесс, целью которого было достижение всеобщего начального образования, продолжался. Три субэтноса - прибрежный, горный и степной, - имевшие существенные различия в культуре и языке, вступили в фазу интенсификации культурного синтеза, конечным результатом которого должен был стать единый этнос. Завершение этого в целом естественного процесса должно было произойти через смену нескольких демографических поколений, получающих идентичное образование в средней школе. Техническая основа была создана: в 1936 году в Крымской АССР было 386 крымскотатарских школ (Перепелкин, Руденский б. г.).
Как известно, развитие советских наций происходило на специфической идеологической основе. Прежняя культура и ее носители были отторгнуты новой властью. Если раньше образование, как и везде в районах мусульманского населения России, по большей части начиналось при мечетях, где мулла учил грамоте мальчиков, а его супруга - девочек, то теперь остались только светские начальные школы. Если раньше обучение шло на основе арабской графики, то с 1930-х годов - на латинице. Изменение шрифта в условиях изначально невысокой грамотности населения означало отрыв новых поколений от старой письменной культуры. Следующий переход от латиницы к кириллице закрепил этот отрыв. Вторая мировая война остановила процесс полной ликвидации неграмотности старших поколений и достижения грамотности на уровне средней
1 Правда, при одном непременном условии. Гаспринский так оценивал сто лет, прошедшие после присоединения Крыма к России: «Мы усматриваем лишь одно хорошее деяние, достойное великой миссии: это уничтожение рабства там, куда проникла эта власть. И странное дело, рабство уничтожалось русскими среди азиатов в то время, когда оно процветало еще в недрах коренной Руси» (Исмаил бей. 1993: 20-21).
школы новых поколений. Получение идентичного образования на протяжении смены нескольких демографических поколений - основы сложения единого современного этноса - не состоялось.
Насильственная депортация (Вяткин 1997а; 1997б) резко изменила условия бытия. Крымские татары на чужбине стали диаспорой (характерные черты диаспоры см.: Милитарев 1999), и как единое целое крымскотатарский этнос образовался вследствие катаклизма изгнания. Процесс этногенеза пошел по необычной траектории во времени и пространстве. Синтез единого этноса из трех субэтносов, имеющих существенные различия, в естественных условиях происходит постепенно, в течение смены нескольких демографических поколений. В изгнании синтез начался по сравнению с естественным процессом катастрофически мгновенным насильственным перемешиванием представителей всех субэтносов на грани физического выживания в лагерях спецпереселенцев. Условия старта процесса были экстремальными: во время депортации погибла чуть ли не половина населения.
В лагерях спецпереселенцы были лишены не только возможности развивать национальную культуру, но и основных гражданских прав. Все это создало условия для уникального (катастрофического) ускорения процесса образования современного этноса. Процесс прошел в течение смены двух демографических поколений. Вначале условия жизни спецпереселенцев были средними между условиями жизни заключенных советских концлагерей и обычной жизнью свободных людей, однако настолько свободных, насколько это возможно в жестких тоталитарных режимах. Разумеется, жизнь представителей этноса-изгоя резко отличалась не только от прежней жизни депортантов, но и от жизни представителей их нового этнического окружения.
Острый дефицит орошаемых земель в Азии не позволял посадить на землю переселенцев - в подавляющем большинстве сельских жителей, земледельцев. К тому же планы советской индустриализации императивно требовали использовать новых жителей Азии в промышленном производстве - там, где не были заинтересованы трудиться аборигены. Лишенным политических прав переселенцам не было оставлено иной возможности личного социально-политического самоутверждения и социально-экономической вертикальной мобильности, кроме совершенствования в области технических специальностей и производственного профессионального роста. Индивидуальное самоутверждение и профессиональный рост
были как никогда и нигде почти напрямую связаны с необходимостью получения образования, прежде всего общего среднего -предпосылки среднего технического. Первое поколение депортан-тов, выросшее в Центральной Азии, в отличие от родителей, заканчивало уже не только начальную, но обязательно - среднюю школу, затем получало техническую подготовку, а впоследствии ориентировало своих детей (второе поколение переселенцев) на получение высшего специального образования.
Здесь нельзя не вспомнить, что индустриализация в советской Азии инициировалась не столько внутренними процессами развития, сколько внешними и во многом чуждыми для Азии общегосударственными и планетарными амбициями Советского Союза -наследника Российской империи. Для осуществления задач индустриализации в азиатские города приходилось насильно переселять рабочих из Центральной России и крестьян из сельских районов той же Азии. Для первых переселение означало жизнь в непривычном климате и культурном окружении, для вторых - снижение качества и уровня жизни в условиях непривычной тяжелой работы в промышленном производстве, нечеловеческих, по их представлениям, условиях существования в городских квартирах новой массовой панельной застройки, получившей в народе наименование «хрущобы». И горожане из европейской части страны, и вчерашние жители местных кишлаков оказывали пассивное, но эффективное сопротивление планам руководства СССР по индустриализации Азии. В ином положении находились спецпереселенцы из числа репрессированных народов. Для них выход из спецлагерей открывал перспективу изменения морального и социального статуса и безусловное повышение уровня и качества жизни.
Здесь важно обратить внимание на детали. Имея мощные стимулы к образованию, крымские татары стремились изначально получить образование на том языке, на котором издавалась техническая литература, - на русском. Для быстрейшего освоения русского языка родители не только не сопротивлялись политике русификации, но сами отдавали своих детей в русскоязычные ясли, детские сады и школы. Поскольку родители (и более старшее поколение) вынуждены были работать по 8 часов 6 дней в неделю, а нередко и более, младшие поколения в принципе были лишены полноценных контактов со старшими и, в частности, необходимого времени общения для естественного усвоения родного языка. С малых лет они усваивали как родной не татарский, а русский язык.
Индустриальная востребованность отделила депортированных от местного сельского хозяйства, где они должны были контактировать с культурно близким тюркским населением, и насильственно интегрировала их в русскоязычную среду, осознанно или неосознанно ориентированную на государство-империю. К жизни в этой среде большинство переселенцев «инструментально» были готовы: 76,1 % из них свободно владели русским как вторым языком (Перепелкин, Руденский б. г.). В изгнании интегрированность в русскую культурную среду привела к утрате многих элементов национальной идентичности и, поскольку «свято место пусто не бывает», к замене их элементами русской культуры. В условиях советской Азии, русско-советской имперской культуры и русско-советской имперской национальной идентичности это стало аналогом западного бремени белого человека в его царском и советском вариантах2. Сложившийся в изгнании этнос был принципиально иным, не таким, каким бы он стал в результате естественного раз-вития3. После тяжелейшей депортации этнос сумел адаптироваться к новой природной среде и новой среде межэтнических отношений, что нашло свое отражение, с одной стороны, в стремительном демографическом росте4, с другой - в самой популярной до сих пор песне крымских татар: «Ташкент - родина моя».
Возвращение крымских татар на историческую родину было обусловлено не только ностальгией, но и общей атмосферой дискриминации русских и русскоязычных жителей Средней Азии в конце существования СССР. В националистических настроениях аборигенов Центральной Азии крымские татары (наравне с другими русскоязычными народами) соединялись с русскими в одно враждебное целое. Отношение к пришлым этносам выражалось не
2 Проблема модернизации для колоний выразилась в так называемом бремени белого человека - модернизации колоний по образцу метрополий. Как справедливо пишет В. В. Лапкин (2012: 97, 110), для культурной европеизации и технической модернизации России «потребовалось новое радикальное преобразование всего социального и государственного механизма самодержавия, что удалось осуществить лишь по итогам большевистского переворота»; «Именно потребность продолжения (имперской. - Э. К.) нерыночной индустриализации обусловило появление большевистского режима, который был призван "решить эту проблему"».
3 Феномен еще требует специального изучения, так как не исключено, что из репрессированного народа в большей мере, чем из какого-либо другого, удалось создать Homo soveti-kus - то, что не удалось сделать с другими народами СССР (см.: Кульпин 1997а).
4 По архивным данным об учете специально переселенных по республикам, к 1 июля 1950 года в Узбекской ССР насчитывалось депортированных из Крыма - 126 114 человек (Юнусова 2012: 110]), а выехало в Крым из Узбекистана в 1990-е годы около 250 тыс. человек.
только глухим неприятием, но также массовыми столкновениями в конце 1980-х годов. Хотя прямая агрессия местного населения имела своим непосредственным адресатом турок-месхетинцев, последние просто стали «козлами отпущения» за всех переселенцев. Отражая общие настроения, тогдашний узбекский официоз писал так: «Местное население, чаша терпения которого тоже переполнилась в тяжелой социально-экономической обстановке в республике, выступило с серьезным требованием улучшить условия жизни, обеспечить молодежь работой, покончить с несправедливостью в национальных отношениях... В Фергане проживают люди разных национальностей - турки, крымские татары, евреи, немцы и другие. Однако удивительно то, что они, по сравнению с узбеками, живут сытно, зажиточно. Наша ли вина, что мы живем на селе, сеем хлопок?»5. Центральная власть вынуждена была признать, что стычки явились результатом усилившегося <(яростного националистического» настроения среди местного населения, и они настраивали проживающие в республике народы друг против друга6. Тогда в Фергану для подавления стычек среди молодежи прибыл начальник главного управления внутренних войск МВД СССР Ю. В. Шаталин и подразделения внутренних войск в количестве 13 тыс. человек (Лурье, Студеникин 1990; Юнусова 2012).
В ходе опроса в 1990-х годах наши респонденты-репатрианты жаловались на невозможность продать дома и утварь в Узбекистане иначе, как за бесценок. Общий настрой узбеков и других местных жителей выражался в сентенции, обращенной к крымским татарам: «Голыми приехали - голыми уедете». Репатриация крымских татар осуществлялась из одной окружающей среды, где они стали нежеланными, в другую, где их не ждали.
После репатриации крымские татары в социально-культурном отношении продолжают находиться в положении диаспоры. При этом с точки зрения ментальности окружающая среда - русская диаспора в Крыму (и на Украине), post Homo sovetikus - не просто понятна, она - «своя»: для одних - «своя» вторично, для других -первично (см.: Кульпин 1997б). Достаточно сказать, что после возвращения на родину вплоть до сего дня крымские татары вынуждены учить свой родной язык как иностранный. Диаспоральное
5 См.: «Совет Узбекистони» 10 июня 1989 года (цит по: Юнусова 2012: 111).
6 О трагических событиях в Ферганской области и ответственности партийных, советских и правоохранительных органов // Известия ЦК КПСС. 1989. .№ 10 (цит по: Юнусова 2012: 114).
положение для крымских татар (как и казанских татар в Российской Федерации вне Татарстана) вместе с тем необычно: они живут на исконно своей земле. И это положение порождает у представителей этноса ощущение неравноправности - угнетенности, униженности и оскорбленности (Кульпин 2007).
Политическая нация, осуществившая репатриацию, встала перед проблемой восстановления (а практически создания почти с нуля) культурной идентичности с неизбежными значительными элементами утраченной традиционной культуры, к чему предшествующая жизнь репатриантов их совершенно не готовила. На чужбине в специфических условиях советской Средней Азии этнос занял «экологическую нишу» посредника между не просто производственными, но социальными стратами: руководителями промышленных предприятий и рядовыми рабочими. Крымские татары стали начальниками цехов, инженерами и техниками. Директора и главные инженеры ведущих производств в Азии были русскими по культуре, инженеры и техники - полиэтничны, но практически без исключений - представителями русской культуры, рядовые рабочие - из традиционных местных этносов. Хотя среднестатистический уровень образования у крымских татар был выше среднего уровня многих этносов СССР, среди крымскотатарской интеллигенции гуманитарии были редкостью, они, как правило, были представителями старших поколений, которые дожили до репатриации, но не пережили ее.
К сегодняшнему дню нация потеряла немногих интеллектуалов 1920-1930-х годов рождения, не имеет дипломированных гуманитариев среднего возраста и не успела вырастить интеллектуалов из нового постсоветского поколения. Ситуация хуже, чем в китайской поговорке: «Старый урожай уже на исходе, а новый еще на корню». Поэтому поиски национальной идентичности осуществляются не столько осознанно, сколько бессознательно, причем по разным траекториям у разных возрастных поколений (см.: Кульпин 2012а; 2012б). Сейчас все поколения проходят испытание глобализацией, Интернетом и исламом - монотеистической религией, наиболее привлекательной для молодежи. Ислам использует Интернет, теоретически опирается на процесс глобализации и практически применяет его. Если традиционный российский ислам националистичен, иными словами, традиционные национальные ценности для него превыше всего, то новый ислам интернационален: для него конфессиональная принадлежность выше этнической. У ислама
всегда были (а ныне обостренно выражены) два лица - интернациональное и национальное, и адепты двух мировоззрений находятся в непримиримой борьбе. Так, гражданская война в Дагестане сегодня - это также борьба между салафитами (интернационалистами) и традиционалистами (националистами) в исламе. В Чечне гражданская война вышла из острой фазы, в частности, за счет победы традиционного ислама над салафитами (см.: Малашенко 2009). В Крыму эта борьба только начинается.
У крымских татар ислам был вытравлен за годы советской власти как на родине, так и на чужбине - в Центральной Азии. Вернувшиеся в Крым татары безосновательно считали себя мусульма-нами7. Ныне несмотря на то, что просвещение в этом направлении дало значительные успехи и старшие и средние поколения ментально вне религии (во всяком случае, они не подвержены влиянию салафитов), новое поколение, выросшее на родине после репатриации, не имеет иммунитета к мощному воздействию ислама вообще и салафитов в частности.
Литература
Бенингсен, А. А. 1993. Исмаил бей Гаспринский (Гаспралы) и происхождение джадидского движения в России. Исмаил бей Гаспринский. Россия и Восток. Казань: Казанское книжное изд-во.
Вяткин, А. Р.
1997а. Миграционные потоки и проблемы адаптации. Крымские татары: проблемы репатриации. М.: ИВ РАН, с. 78-114.
1997б. Среднеазиатский тупик: причины возникновения, масштабы, пути выхода. В: Вяткин, А. Р., Кульпин, Э. С. (отв. ред.), Крымские татары: проблемы репатриации. М.: ИВ РАН, с. 129-133.
Гаспринский Исмэгыйль: тарихи-документаль жыентыл / тоз. С. Рэ-химов. Казан: Жиен, 2006.
Исмаил бей Гаспринский. Россия и Восток. Казань: Казанское книжное изд-во, 1993.
Кульпин, Э. С.
1997а. Трансформация крымскотатарского этноса (1944-1996). Крымские татары: проблемы репатриации. М.: ИВ РАН, с. 38-50.
7 В нашем обследовании, охватившем жителей Крыма разных национальностей, был ряд контрольных вопросов. Так, если респондент называл себя христианином, мы задавали вопрос: как формулируется первая заповедь? Если мусульманином: что такое пять столпов веры? Удивительно, но факт: мы ни разу не получили верного ответа на эти вопросы.
19976. Структурный кризис в Крыму как фон взаимодействия репатриантов и сложившихся форм расселения. В: Вяткин, А. Р., Кульпин, Э. С. (отв. ред.), Крымские татары: проблемы репатриации. М.: ИВ РАН, с. 70-76.
2007. Крым: проблема собственности на природные ресурсы. Человек и природа: противостояние и гармония. М.: ИАЦ-Энергия, с. 58-60.
2012а. Малая нация в иноэтническом окружении на постсоветском пространстве. На примере крымских татар. Страны Востока: Социально-политические, социально-экономические, этноконфессиональные и социокультурные проблемы в контексте глобализации. Памяти А. М. Петрова. М.: ИВ РАН, с. 218-222.
20126. Национальные цели крымских татар. Вопросы развития Крыма. Серия «Крымское региональное сообщество: генезис, современное состояние, перспективы». Вып. 16. Симферополь: СОНАТ, с. 328-333.
Лапкин, В. В. 2012. Политическая модернизация России в контексте глобальных изменений: науч. монография. М.: ИМЭМО РАН.
Лурье, М., Студеникин, П. 1990. Запах горы и горя. Фергана: тревожный июнь 1989-го. М.: Книга.
Малашенко, А. 2009. Рамзан Кадыров: российский политик кавказской национальности. М.: РОССПЭН.
Милитарев, А. Ю. 1999. О содержании термина «диаспора» (к разработке дефиниции). Диаспоры 1: 24-33.
Перепелкин, Л., Руденский, Н. [б. г.] Этнополитические проблемы крымских татар. URL: http://www.hrights.ru/text/b2/Chapter6.htm.
Юнусова, Х. Э. 2012. Причины и последствия этнических инцидентов в Ферганской долине в 80-е годы ХХ века. Евразийское пространство: прошлое, настоящее, будущее. Материалы круглого стола. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, с. 110-116.
What is SNH? 2007. Interview with E. Kulpin, provided by I. Khaliy. In Kulpin, E. (Kulpin-Gubaidullin) (ed.), Social-Natural History. Selected Lectures I-XVISchools (1992-2007). Moscow: KomKniga, pp. 5-13.
