CC BY
10МОЛОДЕЖНЫЙ
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
специальный выпуск
№1
„ 2007 год „
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ
В.И. ДАЛЬ
КРУШЕНИЕ БОЛЬШОГО
КОНВОЯ СУДОВ. МАТРОССКИЕ ДОСУГИ
Английский фрегат «Аполлон» (капитан Диксон) с целым конвоем, до 70 купеческих судов и еще с другим фрегатом вышел 26 марта 1804 года из своего порта Корка и направил путь по Атлантическому океану. 1 апреля сильный зюйд-вест стал крепчать и переходить в шторм; на фрегате изорвало один за другим паруса, шли под одним фоком и штормовыми стакселями. По счислении фрегат считал себя далеко в открытом море; но в ночи на 3 число вдруг ударился о мель.
Ночь, потемки, шторм и страшное волнение с прибоем к мели; от нескольких ударов показалась проливная течь; не успели опамятоваться, как фрегат перекинуло через мель, но руль оторвало. Привели фрегат одними парусами на фордевинд, пустив в ход все помпы, — но волнение уже стало перекатываться через палубу и заливать судно. Со всех концов закричали, что фрегат тонет — весь трюм и кубрик были уже наполнены водой, — но в то же время он снова ударился и опять стал на мель.
Фрегат продолжало колотить о мель так, что едва можно было устоять на ногах; все только того и чаяли, что он вот-вот весь развалится и распадется. Обрубили талрепы, и мачты упали на левый борт; фрегат все еще колотило, несло по мели к берегу и сверху заливало; затем положило его на правый бок, затопив шкафут; все орудия правого лага были под водой, а с левой стороны большую часть их оторвало, когда повалило фрегат, и перекинуло на правую сторону. Однако из четырех пушек, оставшихся с левой стороны на шканцах, успели выпалить, хотя и без пользы: весь конвой судов бедствовал, и помощи подать было некому.
В палубе выломало переборки, затопило каюты, и обломки носились взад и вперед, побивая людей. Кто порывался выйти наверх, того первой волной опять скидывало с трапа. Почти весь экипаж столпился на левых шканцах и грот-русленях; надо было крепко держаться за что-нибудь руками и ногами, чтобы не снесло волнением; командир, почти раздетый, держался за обломок бизань-мачты, утешая и ободряя команду.
Со светом плоский берег открылся в двух кабельтовых; это был берег португальский, у мыса Мондего. До 30 судов из конвоя также стояли на мели, были выброшены и заливаемы волной. Как ни близок был берег, но мало было надежды
выйти на него: прибой был слишком силен, а гребные суда с фрегата все снесло и изломало.
Фрегат стал погружаться кормой; его весь раздергало, и поэтому капитан, опасаясь, чтобы он не переломился вовсе, приказал переходить на бак. Как ни трудно было это исполнить, и хотя не всякий матрос понимал, для чего это делается, — но обычный порядок и повиновение даже в минуту общей гибели удержались; все старались исполнить, как могли, приказание капитана: вслед за тем фрегат переломило посередине надвое и кормовая часть затонула. На ней не было бы никому спасения. Все столпились на фор-русленях, на баковом борте, по бушприту. Тут было более 200 человек.
При неминуемой гибели капитан дозволил спасаться. Артиллерийский офицер первый решился пуститься вплавь к берегу, но утонул на виду всех. За ним один лейтенант, лекарь, фельдшер, подштурман и несколько матросов все пошли туда же. Прибой был слишком сильный. Но это не устрашило других — стали пускаться к берегу на досках, с обломками рангоута, и лейтенант Гарвей и до 30 нижних чинов благополучно вышли на берег.
Шторм все еще длился, каждая волна обливала бедствующих; погода стояла холодная. В ночи на 3-е люди, кто был послабее, стали коченеть и сваливаться в море. Эта участь постигла и двух молодых мичманов. Около полудня лейтенант Гарвей появился на берегу с народом для помощи; но при всякой попытке их спустить лодку ее выбрасывало и перекидывало вместе с людьми. Несколько человек на фрегате связали плот из обломков — но их на глазах экипажа унесло не к берегу, а в открытое море. Холод, голод, изнурение сил довели команду до того, что она при каждом ударе части фрегатского остова о мель ожидала последней минуты. Палуба бака стояла отвесно, остов лежал на правом боку; на левой стороне висела вся тяжесть пушек и двух якорей, но их из-за тесноты нельзя было обрубить: тут оставались еще почти один на другом до 150 человек.
Шторм крепчал, порывы его с дождем набегали, волнение ходило через бедствующих; остов грозил рассыпаться. Многие погибли в эту ночь, на 4 апреля, а со светом еще человек 15 достигли берега на разных обломках.
Наконец 4-го после полудня настал час искупления: лейтенанту Гарвею удалось спустить лодку при смягчившемся ветре, и мало-помалу вся оставшаяся команда была перевезена на берег. Несчастный командир погиб раньше.
Но и тут еще не пришел конец бедствия, по крайней мере для тех, кто не послушался умных советов: почти четверо суток протомились люди
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • www.mil.ru • № 1 2007
61
1с
молодежный военно-историческии журнал
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ
голодом и жаждой; на берегу встретили их пищей и к несчастью также водкой; кто поел и попил неосторожно, после этого поста, тот умирал, и многие таким образом погибли, будучи уже спасены.
Оказалось, что до 30 судов из конвоя также были разбиты; их большей частью выкидывало ближе к берегу, людям легче было спасаться, чем с фрегата; но и там много людей погибло, а несколько судов затопило на глубине. На фрегате из 240 человек погиб 61.
ПЕРВАЯ ПОБЕДА НА БАЛТИЙСКОМ МОРЕ. МАТРОССКИЕ ДОСУГИ
Пришел 1714 год; в прошлом году флот наш сходил в первый поход свой, до Ревеля и обратно в Кронштадт, и в первый раз наш парусный флот вступил в дело с неприятелем, которое кончилось потерей одного нашего корабля, севшего на камень и нами же сожженного; а в 1714 году Бог подарил царю первую на море победу.
Материк, соединявший нас со Швецией, был весь завоеван; но война все еще длилась, нас теперь разделяло море; за море шестом не досягнешь — надо было снаряжать флот. С этого года начинается морская война со шведами, и первый успех необычайно обрадовал царя.
Петр Великий решил сделать высадку на шведских берегах и поиск, но «в землю неприятельскую не гораздо вдаль ходить». Он еще опасался, чтобы не потерять своего флота, и приказал остерегаться этого и с сильнейшим неприятелем не связываться. В готовом для похода флоте в Кронштадте было: 9 кораблей и 7 меньших судов под началом контр-адмирала Петра Михайлова*; в гребном: 99 галер, много транспортных судов и 16 тысяч сухопутного войска под началом генерал-адмирала графа Апраксина.
Галерному флоту назначено идти вдоль берегов Финляндии, выгрузить, где нужно, провиант, при* Псевдоним Петра I.
Прорыв русских галер у Гангута 27 июля 1714 года
Художник А. БОГОЛЮБОВ
нять там еще дивизию войска, идти к Аландским островам, а оттуда сделать высадку на берега Швеции.
Корабельному флоту, проводив гребной до шхерного фарватера, за Выборг, итти в Ревель; а соединясь там с 7 кораблями — частью пришедшими из Архангельска, а частью купленными еще у англичан — возвратиться, стараясь отыскать на обратном пути неприятеля.
Оба флота вышли 20 мая; 31-го галеры вошли в шхеры, а корабли пошли в Ревель: гребной флот выгрузил в Гельсинфорсе** провиант, отослал транспорты обратно, принял еще 12 разной величины судов и пошел далее. В Поэ-Кирке также сдали часть провианта, приняли пришедшие из Або войска, и 28 июня гребной флот пришел в Твереминне, на полуостров Гангуд***, и здесь только узнали, что неприятельский парусный флот из 16 линейных кораблей и 2 фрегатов у мыса Гангуд загородил нам дорогу. По одну сторону Гангуда лежит Гельсинфорс, откуда шла флотилия наша, а по другую Або, куда надо ей было попасть, а шведы стали поперек дороги.
Этот полуостров, Гангуд, выдаваясь глубоко в море, разделяет шхеры Финляндии, или остро-витый берег ее, на две половины; но при его глубине он очень удобен для парусных судов, и им, стоя тут, легко перерезать путь судам, которые должны обходить этот мыс.
Генерал-адмирал Апраксин остановился у перешейка полуострова в шхерах и дал знать о своем положении государю, в Ревель, предлагая отвлечь неприятеля корабельным флотом. «А без того, писал он, Бог весть, можем ли пройти к Абову, понеже неприятель стоит в голом море, где нам миновать нельзя».
Государь, пришедши 11 июня с корабельным флотом в Ревель, нашел там новые 7 кораблей еще не в порядке. Люди на флоте стали сильно болеть; а между тем вдруг 17-го вечером увидели шведскую эскадру. В больших попыхах стали готовиться к выходу в море; и тут опять все еще боялись друг друга; шведы, высмотрев эскадру нашу, удалились. 27-го получено донесение графа Апракси-
** Правильно Гельсингфорс (ныне — Хельсинки). *** Правильно Гангут.
62
2007 № 1 • www.mil.ru • ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
