CC BY
308
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2014. № 3 (40). С. 222-240.
УДК 343
КРУГЛЫЙ СТОЛ
«ПРОБЛЕМЫ НАЗНАЧЕНИЯ И ИСПОЛНЕНИЯ УГОЛОВНОГО НАКАЗАНИЯ И МЕР УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА»
ROUNDTABLE
«PROBLEMS AND PURPOSE PENAL AND PENAL MEASURES CHARACTER»
Т. В. НЕПОМНЯЩАЯ (T. V. NEPOMNYASHCHAYA)
Представлены материалы круглого стола, проведенного кафедрой уголовного права и криминологии, посвящённого вопросам назначения и исполнения уголовного наказания и мер уголовно-правового характера.
Ключевые слова: преступление; назначение наказания; условное осуждение; амнистия.
Material selection round table held the Department of Criminal Law and Criminology, devoted to the appointment and performance measures and criminal penalties under the criminal law
Key words: crime; sentencing; probation; amnesty.
4 апреля 2014 г. на юридическом факультете Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского состоялся круглый стол на тему «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания и мер уголовно-правового характера».
На обсуждение были вынесены следующие вопросы:
1. Новеллы уголовного закона о назначении наказания.
2. Реформа института условного осуждения.
3. Особенности назначения наказания лицам, признанным больными наркоманией. Отсрочка отбывания наказания.
4. Перспективы введения и применения отложенных видов наказания (принудительных работ, ареста, смертной казни).
5. Особенности применения наказания за отдельные виды преступлений.
6. Проблемы назначения и исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы.
7. Проблемы назначения наказания в виде лишения свободы в свете реформирования пенитенциарной системы.
8. Проблемы применения специальных правил назначения наказания.
9. Проблемы применения амнистии.
10. Наказание несовершеннолетних: проблемы назначения и исполнения.
С докладами выступили: Оберлоскамп Хельга, д-р юрид. наук, профессор (Германия, Бонн) - «Особенности регулирования уголовных наказаний для несовершеннолетних», Клеймёнов Михаил Петрович, заслуженный деятель науки РФ, д-р юрид. наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского - «Преступность и наказуемость», Непомнящая Татьяна Викторовна, д-р юрид. наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского - «Современная российская уголовная политика и карательная практика», Тебенькова Елена Михайловна, начальник управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры Омской области - «Амнистии 2013 г.: итоги применения», Урусов Александр Алексеевич, канд. юрид. наук, начальник сектора по вопросам помилования и реабилитации жертв политических репрессий управления общественной безопасности и взаимодействия с правоохранительными органами Омской области
© Непомнящая Т. В., 2014
222
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
Управления делами Правительства Омской области - «К вопросу о необходимости института пробации в Российской Федерации», Каземиров Алексей Михайлович, судья Кор-миловского районного суда Омской области, аспирант кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского -«Проблемы пенализации налоговых преступлений», Череднякова Наталья Сергеевна, преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Омской юридической академии - «Статья 82.1 УК РФ: освобождение от наказания?», Карпов Кирилл Николаевич, канд. юрид. наук, ст. преподаватель кафедры уголовного права Омской академии МВД России - «Практика применения норм о конфискации имущества», Бибик Олег Николаевич, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского - «К вопросу о научной обоснованности уголовно-правовых санкций», Онищенко Ольга Романовна, канд. пси-хол. наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского - «Эффективность наказания несовершеннолетних», Боярская Александра Владимировна, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского - «Дифференциация уголовного судопроизводства и её влияние на систему специальных правил назначения наказания».
В работе круглого стола приняли участие: Степашин Виталий Михайлович, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, Фокин Максим Станиславович, канд. юрид. наук, доцент, зав. кафедрой уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, Савин Сергей Валериевич, начальник отдела государственных обвинителей прокуратуры Омской области, Романенко Павел Сергеевич, прокурор отдела государственных обвинителей прокуратуры Омской области, Гаркуша Николай Николаевич, судья Омского областного суда, Слепченко Вячеслав Михайлович, судья Омского областного суда, Бабурин Василий Васильевич, д-р юрид. наук, профессор кафедры уголовного права Омской академии МВД России, Гречишнико-ва Елена Владимировна, канд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государст-
ва и права ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, Зинченко Любовь Алексеевна, ст. преподаватель кафедры уголовного права и криминологии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, Авирмэд Баасанцэрэн, адъюнкт кафедры уголовного права Омской академии МВД России, Астахова Алина Олеговна, адъюнкт кафедры уголовного права Омской академии МВД России, Фисенко Дарья Юрьевна, адъюнкт кафедры уголовного права Омской академии МВД России.
Современная российская уголовная
политика и карательная практика Т.В. Непомнящая
Начиная с 2010 г. основным направлением российской уголовной политики является либерализация уголовного законодательства и карательной практики. Либерализация осуществляется по нескольким направлениям, в связи с чем Государственной Думой был принят ряд федеральных законов о внесении изменений в УК РФ. Их итог - исключение нижнего предела наказания в виде лишения свободы по 68 составам преступлений, изменение законодательной регламентации штрафа и исправительных работ, введение в действие ограничения свободы, а в законодательство - принудительных работ, либерализация уголовной ответственности и наказания за преступления в сфере экономической деятельности.
Изменения в законодательстве во многом связаны с необходимостью преодоления определённых тенденций в карательной практике, в целом оцениваемых как негативные: распространенным наказанием, назначаемым судами, является лишение свободы; наказания, не связанные с лишением свободы, назначаются довольно редко; альтернативой реальному лишению свободы является в основном условное осуждение.
Необходимо отметить, что по числу осуждённых к лишению свободы Россия в настоящее время находится на третьем месте в мире после США и Китая. По данным Международного центра тюремных исследований, действующего при лондонском Кингс-колледже, в настоящее время в США в заключении находится 2 300 000 преступников. Это примерно 25 % всех отбывающих нака-
223
Т. В. Непомнящая
зание в мире (при доле США в мировом населении 5 %). Китай, население которого в четыре раза превосходит население США, занимает второе место, там отбывают наказание в местах лишения свободы 1 600 000 человек [1].
И если по состоянию на 1 января 2010 г. в России в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержалось 864 000 осуждённых к лишению свободы, по состоянию на 1 января 2011 г. уже 819 200 человек, то проводимая политика дала свои результаты и по состоянию на 1 февраля 2014 г. в учреждениях УИС содержалось уже 674 100 человек [2]. То есть за четыре года количество осуждённых сократилось на 189 900 человек.
По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, начиная с 2010 г. число лиц, ежегодно осуждаемых к лишению свободы в РФ, снижается. Так, если в 2010 г. к лишению свободы в нашей стране были осуждены 31,4 % от общего числа осуждённых, то в 2011 г. - 29 %, а в 2012 г. - 27,9 % от общего числа осуждённых. В нашем регионе число осуждённых к лишению свободы в 2011 г. по сравнению с 2010 г. также сократилось: если в 2010 г. к лишению свободы в г. Омске и Омской области были осуждены 43,6 % от общего числа осуждённых, то в
2011 г. - 30,8 %, но в 2012 г. ситуация практически не изменилась по сравнению с 2011 г. -30 % от общего числа осуждённых [3].
За счёт увеличения доли каких наказаний снизилось число осуждённых к лишению свободы? Как в среднем по России, так и в нашем регионе увеличилось число осуждённых к обязательным и исправительным работам. Так, если в 2010 г. в РФ к обязательным работам были осуждены 9,5 % от общего числа осуждённых, то в 2012 г. - 10,3 %. В нашем регионе число осуждённых к этому наказанию возросло более существенно: если 2010 г. к обязательным работам в г. Омске и Омской области были осуждены 7,7 % от общего числа осуждённых, то в 2012 г. -20 % [4]. Если в 2010 г. в среднем по РФ к исправительным работам были осуждены 4,9 % от общего числа осуждённых, то в
2012 г. - 9,5 % . В нашем регионе в 2010 г. к исправительным работам были осуждены 0,4 % от общего числа осуждённых, а в 2012 г. -3,6 % [5]. Таким образом, исправи-
тельные работы у нас назначаются судами в три раза реже, чем в среднем по России, а обязательные работы - в два раза чаще.
Примечательно, что доля лиц, осуждённых условно, сокращается, причём в нашем регионе - более резко, чем в среднем по РФ. Так, если в 2010 г. в среднем по РФ условно были осуждены 38,1 % от общего числа осуждённых, то в 2012 г. - 32,8 %. В нашем же регионе в 2010 г. с применением ст. 73 УК РФ были осуждены 43,3 % от общего числа осуждённых, а в 2012 г. - 30,4 % [6].
Что касается штрафа, то его применение в среднем по РФ увеличилось незначительно (в 2010 г. - 14,6 % осуждённых, в 2012 г. -15,3 %). Но в нашем регионе число осуждённых к штрафу возросло более, чем в два раза (в 2010 г. - 4,6 % осуждённых, в 2012 г. -10,7 %) [7].
Особо необходимо отметить, что не сбылись и прогнозы законодателя по применению наказания в виде ограничения свободы. И хотя в 2012 г. к этому наказанию осуждённых больше по сравнению с 2010 г. как в среднем по России, так и в Омской области, процент осуждённых к этому наказанию в целом невелик: если в 2010 г. в РФ - 0,9 % (в Омской области - 0,3 %) от общего числа осуждённых, то в 2012 г. в РФ - 3,4 % (в Омской области - 4,9 %) от общего числа осуждённых [8].
Таким образом, число осуждённых к лишению свободы реально и условно в среднем по РФ снизилось в последние годы за счёт увеличения доли осуждённых к исправительным работам, а в нашем регионе - за счёт увеличения доли осуждённых к обязательным, исправительным работам и штрафу. Таковы тенденции в карательной практике, связанные, в частности, с либерализацией уголовной политики.
Но при этом возникает вопрос: почему в отличие от большинства европейских государств большинство видов наказаний, не связанных с лишением свободы, назначаются в нашей стране не так часто? Например, одним из наиболее распространенных наказаний во многих странах является штраф. Так, в Японии к штрафу приговаривается до 95 %, в Германии - до 80 %, во Франции - до 48 % от общего числа осуждённых. В Англии штраф назначается в среднем за каждое
224
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
третье преступление [9]. Распространенным наказанием во многих европейских странах, в частности в Великобритании, Франции, является наказание в виде общественных работ (аналог нашим обязательным работам).
На мой взгляд, определённые тенденции в карательной практике в нашей стране обусловлены проблемами социально-экономического, правового и организационного характера.
Не вызывает сомнений, что основные причины относительно редкого назначения судами наказаний, не связанных с лишением свободы, коренятся в социально-экономической сфере. Малоимущим, безработным, не имеющим постоянного источника дохода гражданам (которые составляют большинство лиц, совершающих преступления) сложно назначить такие виды наказаний, как штраф, лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. Объективные трудности возникают и при назначении наказания в виде исправительных и обязательных работ в небольших населённых пунктах, особенно в сельской местности, где нет предприятий со свободными рабочими местами, куда можно было бы направить осуждённых.
Но кроме социально-экономических проблем возникают проблемы правового и организационного плана. Так, судьи не назначают наказания в виде исправительных и обязательных работ, штрафа, зная о проблемах дальнейшего реального их исполнения на практике. Возможно также и то, что судьи недооценивают карательный потенциал такого наказания, как лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. На мой взгляд, каждый раз при совершении лицом преступления, связанного с выполнением лицом профессиональных функций, при занятии им профессиональной или иной деятельностью, суд должен, в частности, обсуждать вопрос о целесообразности применения к данному лицу такого вида наказания, как лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью. Наказание в виде лишения свободы, напротив, должно восприниматься судами как действительно «крайняя мера» и назначаться только в случаях, если преступление представляет
повышенную опасность, личность преступника также характеризуется высокой степенью общественной опасности.
Лишь решение этих социально-экономических, правовых и организационных проблем на государственном и региональном уровне позволит изменить сложившуюся ситуацию. На наш взгляд, можно также говорить и о серьёзных недостатках в законодательной регламентации как самого лишения свободы, так и наказаний, не связанных с лишением свободы. 1 2 3 4 5 6 7 8 9
1. Тюрьма по-американски. США лидируют по количеству заключенных. - URL: http:// www.prison.org/smi/09042008.shtml.
2. Краткая характеристика уголовноисполнительной системы. - URL: http://xn--h1akkl.xn--p1ai/structure/inspector/iao/ statistika/Kratkaya%20har-ka%20UIS/
3. Отчёт о числе привлечённых к уголовной от-
ветственности и мерах уголовного наказания за 12 месяцев 2010 г. - URL: http:// www.cdep.ru/index.php?id=79&item=836 ; Отчёт о числе привлечённых к уголовной ответственности и мерах уголовного наказания за 12 месяцев 2011 г. - URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=1272 ; Отчёт о числе привлечённых к уголовной ответственности и видах уголовного наказания за 12 месяцев 2012 г. - URL: http://www.cdep.ru/index.php?id =79&item=1776 ; Отчёт о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 12 месяцев 2010 г. - URL: http://usd.
oms. sudrf.ru/modules.php?name=stat&id=65 ;
Отчёт о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 12 месяцев 2011 г. - URL: http://usd.oms.sudrf.ru/
modules.php?name=stat&rid=7 ; Отчёт о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел за 12 месяцев 2012 г. - URL: http://usd.oms.sudrf.ru/modules.php?name=stat &rid=9.
4. Там же.
5. Там же.
6. Там же.
7. Там же.
8. Там же.
9. Лакеев А. А. Виды уголовных санкций по законодательству зарубежных стран и их применение. - Рязань : РВШ МВД РФ, 1994. -
С. 17 ; Курс уголовного права. Общая часть. Учение о наказании. - М. : Зерцало, 1999. -Т. 2. - С. 361.
225
Т. В. Непомнящая
Преступность и наказуемость М.П. Клеймёнов
Наказуемость - это не только уголовноправовая, но и криминологическая категория, которая, с одной стороны, является юридическим следствием преступности, а другой -встроена в механизм преступного поведения. Таким образом, важно знать, во-первых, какая часть преступности ненаказуема и, во-вторых, как отсутствие наказания за совершённые преступления влияет на выбор модели криминального поведения.
Понятие ненаказанной преступности ввел в научный оборот А. А. Конев. Главным её признаком выступает отсутствие наказания для виновного за совершённое им преступление. Как усматривается из предложенной им структуры ненаказанной преступно -сти, он включает в неё латентную, скрытую и учтенную нераскрытую преступность [1].
По оценкам исследований С. М. Инша-кова, который долгое время руководил отделом по изучению проблем латентной преступности и криминологического прогнозирования НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ (упраздненного в 2011 г. в связи с реорганизацией Академии), число выявленных латентных преступлений в России составляет около 22 млн [2]. Если к этой цифре текущей латентности приплюсовать кумулятивное число нераскрытых преступлений, то получим 40-миллионный массив ненаказанной преступности. В соответствии с материалами судебной статистики в 2013 г. за совершённые преступления осуждено 735 590 человек. Следовательно, соотношение наказуемости преступности выражается (при всех возможных поправках) как 1:40. Иными словами, только один из 40 преступников несёт наказание. В этих условиях говорить о неотвратимости наказания могут только утописты. Неотвратимость наказания не может быть принципом уголовной политики, это её цель, причём недостижимая (что, конечно, не означает, что стремиться к этой цели не надо).
Латентная и нераскрытая преступность -общественно опасные явления, но их общественная опасность скрыта от общества. С одной стороны, общество не ставится в известность о том вреде, который причиняется искусственно-латентной преступностью. Между тем вред этот очень велик. Кроме прямых по-
терь от совершения преступлений, которые оказываются в зоне искусственной латентности (физических, материальных, моральных), следует учесть те затраты, которые государство и общество несёт в целях содержания недобросовестных и нечестных сотрудников правоохранительных органов, которые в нарушение своих должностных обязанностей фальсифицируют учётные данные или отказывают в возбуждении уголовного дела по надуманным основаниям. Более того, свою должность некоторые работники правоохранительных органов используют для обогащения, покрывая преступников и даже участвуя совместно с ними в преступной деятельности. Появляется бизнес, связанный с уличением человека в совершении преступления и вымогательством у него денег под угрозой возбуждения или расследования уголовного дела с реальной судебной перспективой. Нераскрытие преступления за определённую плату оказывается встроенным в систему рыночных отношений. Возникают криминальные системы, элементом которых становятся целые звенья правоохранительных органов.
С другой стороны, даже если преступление зарегистрировано и по нему проводятся оперативно-следственные мероприятия, это вовсе не означает, что оно будет раскрыто, а преступник понесёт заслуженное наказание. Как показывает статистика, в настоящее время в отчётном периоде раскрывается около половины зарегистрированных преступлений (в 2012 г. - 45,6 %). Иными словами, ежегодно около половины преступников, зная, что их разыскивают, убеждаются в неэффективности деятельности по расследованию преступлений. И, конечно, продолжают преступную деятельность. Нераскрытая преступность представляет значительную общественную опасность - даже более высокую по сравнению с латентной преступностью. По своим психологическим последствиям ставшее известным, но не раскрытое преступление обладает более мощным криминогенным эффектом по сравнению с преступлением, которое не зарегистрировано. По первому преступлению ведется оперативно-следственная работа, результаты которой показывают неэффективность (а иногда и бессилие) правоохранительных органов. И этот факт убеждает преступника в целесообразности
226
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
продолжения криминальной деятельности. Криминалитет вообще внимательно отслеживает показатели результативности правоприменительной практики и учитывает вероятность быть привлечённым к уголовной ответственности за совершение преступлений.
В профессиональной преступной деятельности происходит постоянный поиск тех сфер, где риск привлечения к уголовной ответственности является минимальным. Дополняется он также поиском средств, затрудняющих раскрытие преступления. Эти аспекты недостаточно изучены криминологией, но уже сейчас можно утверждать с полной уверенностью, что низкая раскрываемость преступлений стимулирует продолжение преступной деятельности как выгодной и безнаказанной. Нераскрытая преступность в этом смысле обладает мощным криминогенным эффектом: она вовлекает в сферу совершения преступлений тех лиц, которые склонны решать собственные проблемы самыми короткими путями.
Следует ожидать концентрации преступников в «зонах безответственности», которые формируются под влиянием множества факторов, среди которых неэффективная работа по раскрытию преступлений.
1. Конев А. А. Учение о ненаказанной преступности. - Нижний Новгород : Нижегородский филиал ГУ-ВШЭ, 2004. - С. 59-61.
2. Иншаков С. М. Исследование криминальной латентности и парадоксы социального отрицания преступности // Криминологический журнал Байкальского университета права и экономики. - 2008. - № 4. - С. 5.
Внедрение некарательных мер
уголовно-правового принуждения в систему наказаний А.А. Нечепуренко
Необходимо признать, что абсолютизация наказания как исторически первой формы государственной реакции принудительного характера на совершение преступления длительное время не позволяла взглянуть на уголовно-правовую реальность под другим, более широким углом. В прокрустово ложе уголовного наказания отечественные учёные-юристы долго пытались вместить и такие
правовые явления, как уголовное испытание и судимость.
Уголовное испытание как некарательная форма уголовной ответственности представляет собой правовое явление, возникшее в середине XIX в. на основе политико-правовой идеи условности наказания. Данная идея вот уже более ста лет закреплена в уголовных законодательствах большинства стран мира в различных сочетаниях форм и видов.
Некарательные правоограничения испытания формировались на протяжении многих десятилетий. При этом граница между карательными и некарательными правоограничениями на практике была не столь очевидна. Более того, глобальное правовое экспериментирование во многих странах мира с введением различных законодательных форм идеи условности неизбежно приводило к тому, что по совокупности правоограничений некоторые из этих форм оказывались на самом деле не освобождением от наказания, а новым видом наказания, альтернативным лишению свободы. Это в полной мере относится и к России. Так, условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осуждённого к труду как самостоятельная мера уголовно-правового принуждения была введена в Уголовный кодекс РСФСР Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1977 г. (ст. 241 2) [1], ещё с 12 июня 1970 г. она была апробирована вне Уголовно -го кодекса по Указу Президиума Верховного Совета СССР «Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осуждённого к труду» [2]. После почти двухдесятилетней практики применения и теоретического осмысления юридической природы, сущности и содержания данной меры встал вопрос о придании ей статуса наказания. Правовая основа для такого реформирования начала закладываться ещё в проекте Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1989 г., предусматривавшем введение в систему наказаний ограничения свободы. Эта позиция была последовательно проведена в принятых 2 июля 1991 г. Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, которые должны были, но так и не вступили в действие с 1 июля 1992 г.
227
Т. В. Непомнящая
Уже после распада СССР преемственность по указанному вопросу была обозначена в первых проектах УК России 1992 г. В целом складывалось впечатление, что, несмотря на непринципиальные разногласия, главным образом теоретические, смена статуса названной разновидности условного осуждения была предрешена, но она произойдет преемственно, с принятием нового уголовного кодекса. Однако законодатель по соображениям явно конъюнктурного характера уже в 1993 г. исключил из Уголовного кодекса РСФСР ст. 242 и 532, не введя при этом наказание в виде ограничения свободы [3]. Это привело к тому, что достаточно развитая инфраструктура самой реальной альтернативы лишению свободы была разрушена. Когда же данной совокупности правоограничений в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ) 1996 г. придали статус наказания, выяснилось, что ввести его в действие с задуманным содержанием по экономическим соображениям практически невозможно ни в 1997 г., ни в последующие полтора десятилетия.
В этой ситуации оказался востребованным экономически выгодный, но теоретически ущербный опыт стран ближнего зарубежья (Республика Казахстан, Республика Беларусь), которые, оставив прежнее название, данное наказание трансформировали в ограничение свободы, отбываемое по месту жительства [4].
Федеральной службой исполнения наказания России указанный опыт был оценен как заслуживающий пристального внимания. Согласно законопроекту, подготовленному Минюстом и ФСИН России и внесенному Правительством Российской Федерации 14 июля 2006 г. в Государственную Думу, ограничение свободы предлагалось преобразовать в некий симбиоз домашнего ареста в свободное от работы время и условного осуждения. Прогнозировалось, что применяться данный вид наказания будет очень масштабно (примерно к 80 тыс. осуждённых ежегодно) [5]. Показателен тот факт, что, несмотря на концептуальные замечания, содержащиеся в заключениях Правового управления Аппарата Государственной Думы и Комитета Го -сударственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному
законодательству [6], уже 27 декабря 2009 г. после незначительной доработки Федеральный закон № 377-ФЗ закрепил содержание ограничения свободы в новой редакции.
Вопреки оптимистическим прогнозам с момента введения названного наказания в действие судьи крайне осторожно отнеслись к его назначению. Так, за весь 2010 г. в качестве основного наказания ограничение свободы было применено к 7 941 осуждённому (0,9 % от числа всех осуждённых к реальному наказанию), по результатам 2012 г. -к 25 269 чел. (3,4 % от всех осуждённых). В 2012 г. это количество значительно больше, чем на начальном этапе, но, тем не менее, ограничение свободы по-прежнему после трёх лет действия остается одним из самых невостребованных наказаний, используемых в качестве основных (для сравнения: в 2012 г. лишение свободы на определённый срок применялось к 28 % осуждённых, штраф - к 15,4 %, общественные работы - к 10,4 %, а исправительные работы - к 9,6 %) и чрезвычайно малоприменяемым дополнительным наказанием (0,8 %). Можно констатировать, что ограничение свободы вообще не является альтернативой ни одному из наказаний и может рассматриваться лишь как слабая замена условному осуждению, которое до настоящего времени суды применяют в десять раз чаще (в 2012 г. осуждено условно 242 783 чел., что составляет 33 % от всех осуждённых) [7].
Существование наряду с испытанием такой псевдокарательной меры, как трансформированное ограничение свободы, дезориентирует и дестабилизирует систему уголовной юстиции. Долго так продолжаться не может, поскольку негативные последствия придания всерьёз и надолго некарательным мерам уголовной ответственности статуса наказания труднопредсказуемы. При сложившейся ситуации неизбежны дальнейшая примитивизация системы уголовно-правового принуждения и субъективизация практики её применения.
Правильнее было бы законодателю признать свою ошибку и вернуться в практической плоскости к решению вопроса о придании ограничению свободы именно того карательного содержания, которое предусматривалось изначально при введении в действие УК РФ 1996 г., внеся в него важные коррек-
228
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
тивы. Некий оптимизм внушают такие законодательные шаги последнего времени, как корректировка содержания исправительных работ Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ и введение этим же законом наказания в виде принудительных работ [8]. Логично было бы следующим шагом отказаться от некарательного содержания ограничения свободы. Технически такая операция является несложной. Достаточно было бы федеральным законом исключить как ст. 531 2 3 4 5 6 7 8 УК РФ, так и название предусмотренного в ней наказания, а текст, регламентирующий принудительные работы, с минимальными изменениями внести вместо существующего текста в ст. 53 УК РФ. Принимая во внимание экономическую составляющую подобного решения, в качестве срока вступления такого наказания в действие можно было бы оставить тот же, какой существует в настоящее время для принудительных работ, -с 1 января 2017 г.
1. Ведомости Верховного Совета РСФСР. -1977. - № 12. - Ст. 255.
2. Ведомости Верховного Совета СССР. - 1970. - № 24. - Ст. 204.
3. Ведомости съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1993. - № 10. - Ст. 360.
4. Уголовный кодекс Республики Казахстан : учебно-практическое пособие. - Алматы,
2006. - С. 16-17, 25 ; Уголовный кодекс Рес-
публики Беларусь (по сост. на 21 июля 2008 г.). - URL: www.base.spinform.ru/
download.fwx?Regnom=1977&frm=1 (дата обращения: 07.12.2008).
5. Симонов И. Развитие системы альтернативных наказаний // Преступление и наказание. -
2007. - № 3. - С. 27.
6. О введении в действие положений УК РФ и УИК РФ о наказании в виде органичения свободы и внесении изменений в законодательные акты РФ. - URL: http://www.i-stroy.ru/ govdoc/komitet/po_grazhdanskomu_ugolovnomu _arbitrazhnomu_i_protsessualnomu_zakonodatel-stvu/law/321851-4/doc/25021.html (дата обращения: 10.03.2009).
7. Показатели рассчитаны по Форме № 10.1 «Отчёт о числе привлечённых к уголовной ответственности и мерах уголовного наказания (сводный по всем судам Российской Федерации)» (12 мес. 2010, 2012 гг.).
8. Собрание законодательства Российской Федерации. - 2011. - № 50. - Ст. 7362. -
С. 18543-18603.
Применение принудительного лечения при назначении наказания
В.М. Степашин
Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ из ст. 97 УК был исключён п. «г» (принудительные меры в отношении лиц, совершивших преступления и признанных нуждающимися в лечении от алкоголизма или наркомании). В литературе всё чаще отмечается, что столь серьёзное решение, меняющее более чем сорокалетнюю практику принудительного лечения наркоманов, принималось без серьёзных научных исследований и изучения практики. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2012 г. в состоянии наркотического и иного (кроме алкогольного) опьянения преступления совершили 7 473, в том числе 135 несовершеннолетних, а в состоянии алкогольного опьянения - 182 580 человек, в том числе 4 969 несовершеннолетних.
Иногда высказывается мнение, что принуждение к лечению от алкоголизма и наркомании в настоящее время и так возможно при наложении судом соответствующей обязанности на условно осуждённого по ч. 5 ст. 73 УК РФ. Однако реализация принудительного лечения в этом случае имеет существенные отличия.
Во-первых, обязанность пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании может быть возложена на условно осуждённого, а равно при условно-досрочном освобождении (ч. 5 ст. 73, ч. 2 ст. 79 УК РФ). Однако при этом следует учитывать: а) законодательные ограничения в применении условного осуждения и условно-досрочного освобождения; б) возможность применения принудительного лечения лишь в течение испытательного срока либо неотбытого срока наказания.
Во-вторых, прохождение курса лечения от наркомании предусмотрено ст. 82.1 УК РФ при отсрочке отбывания наказания больным наркоманией, однако и в этом случае: а) отсрочка может быть применена лишь к лицу, осуждённому к лишению свободы, признанному больным наркоманией, совершившему впервые преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 231 и ст. 233 УК РФ; б) условием предоставления отсрочки является добровольное желание виновного пройти курс
229
Т. В. Непомнящая
лечения от наркомании; предельный срок отсрочки и, соответственно, лечения ограничен пятью годами.
В-третьих, согласно ч. 3 ст. 18 УИК РФ к осуждённым к принудительным работам, аресту, лишению свободы, больным алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, учреждением, исполняющим указанные виды наказаний, по решению медицинской комиссии применяется обязательное лечение. В уголовно-исполнительной системе для содержания и амбулаторного лечения осуждённых, больных алкоголизмом и наркоманией, организуются лечебные исправительные учреждения (ч. 2 ст. 101 УИК РФ). Тем самым: а) решение вопроса о применении недобровольного лечения лиц, больных наркоманией, токсикоманией и алкоголизмом исключено из компетенции суда, осуществляется во внесудебном порядке; б) принудительное лечение может быть применено лишь к осуждённым к трём видам наказания, причём применение двух из них - ареста и принудительных работ - в настоящее время отсрочено; в) принудительное лечение также ограничено сроком наказания, причём минимальный срок ареста составляет один месяц, принудительных работ и лишения свободы - два месяца.
Весьма неоднозначная новелла ст. 72.1 включена в УК РФ Федеральным законом от 25 ноября 2013 г. № 313-ФЗ. Согласно новой норме при назначении лицу, признанному больным наркоманией, основного наказания в виде штрафа, лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью, обязательных работ, исправительных работ или ограничения свободы суд может возложить на осуждённого обязанность пройти лечение от наркомании и медицинскую и (или) социальную реабилитацию. Контроль за исполнением осуждённым обязанности пройти лечение от наркомании и медицинскую и (или) социальную реабилитацию осуществляется уголовноисполнительной инспекцией.
На первый взгляд, новые нормы решают проблему применения принудительного лечения в случае назначения альтернативных лишению свободы видов наказания. Однако непроработанность нововведения, как представляется, несомненна.
1. Необъяснима юридическая природа принудительного лечения. Оно не отнесено к принудительным мерам медицинского характера, но и в содержание соответствующих видов наказания (ст. 46-47, 49-50, 53 УК РФ) обязанность пройти курс лечения и медицинской и (или) социальной реабилитации не включено.
2. Неясно, почему среди перечисленных в ст. 72.1 УК РФ альтернативных лишению свободы видов наказания не упоминаются принудительные работы.
3. Нет внятного объяснения, по какой причине контроль за исполнением обязанности пройти лечение от наркомании и медицинскую и (или) социальную реабилитацию осуждённым к штрафу также возложен именно на уголовно-исполнительные инспекции, хотя сам штраф исполняется судебными приставами-исполнителями.
4. Неясен срок, в течение которого осуждённый должен проходить курс лечения и медицинской и (или) социальной реабилитации.
5. В законе не сформулированы ни понятие уклонения (злостного уклонения) осуждённого от прохождения лечения от наркомании и медицинской и (или) социальной реабилитации, ни последствия подобного уклонения.
Изложенное позволяет сделать вывод о необходимости возвращения в действующее уголовное законодательство в качестве принудительной меры медицинского характера лечения лиц, страдающих алкоголизмом либо наркоманией.
Проблема коммерциализации служебной деятельности сотрудников правоохранительных органов и судебные риски А.И. Кондин
Несколько обстоятельств обусловливают остроту поставленной проблемы:
1. Изменение общественно-политического строя в России. А. И. Александров (заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству) в своём выступлении на парламентских слушаниях на тему «Вопросы совершенствования уголовно-
230
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
го законодательства Российской Федерации: тенденции и перспективы» заметил: «Двадцать лет назад в стране сменился общественно-политический строй. Принята новая Конституция, которая провозгласила и частную собственность, и рыночные отношения. Речь идет о том, что государственная власть осуществляется теперь через разделение властей. И за эти годы был принят ряд серьёзных законодательных актов, касающихся проблем борьбы с преступностью: Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, другое законодательство, обеспечивающее деятельность правоохранительных органов. Но за эти годы мы не создали единой концепции отношений власти с преступностью в условиях смены общественно-политического строя, государственного строительства, не было разработано единой системы, единой научно обоснованной концепции, и это повлекло за собой серьёзные, с нашей точки зрения, последствия, которые мы бы хотели сегодня преодолеть, изменить, поправить это положение вещей» [1].
Одним из таких нежелательных последствий является проникновение рыночных отношений в сферу служебной деятельности сотрудников правоохранительных органов. Рыночные отношения вообще обладают всепроникающим свойством в том смысле, что они вторгаются в любые социальные сферы, включая те, где их присутствие нежелательно и даже недопустимо.
2. Развитие рыночных отношений в России по криминальному вектору. Данное обстоятельство хорошо раскрыто в трудах Российской криминологической ассоциации и её президента А. И. Долговой [2]. В результате размывалась грань между законным и незаконным, главным критерием успешности становится экономическое богатство.
3. Стремление бизнеса освободиться от рэкета организованной преступности и получить надёжную защиту (в частном порядке) со стороны сотрудников правоохранительных органов.
4. Ориентация части сотрудников правоохранительных органов на жизненные стандарты успешных представителей среднего бизнеса.
«Практика борьбы с коррупцией, - замечает Ю. В. Трунцевский, - показывает, что создаваемые коррупционные преступные
группы, а также отдельные сотрудники правоохранительных органов получают незаконные вознаграждения, в том числе через посредников, за выполнение следующих действий:
- прекращение неправомерно возбуждённых уголовных дел; развал уголовных дел;
- продажа сведений о планируемых и проводимых оперативно-розыскных мероприятиях; оказание содействия в рейдерских захватах предприятий;
- покровительство (“крышевание”) различного рода структурам и отдельным лицам в осуществлении противоправной деятельности, в том числе организованным преступным группировкам и др.» [3].
Однако корыстная мотивация сотрудников правоохранительных органов гораздо более разнообразна, что видно из сведений об их судимости в 2013 г. (табл.1) .
Таблица 1
Сведения о судимости сотрудников правоохранительных органов в 2013 г.
Вид преступления (ст. УК РФ) Число осуждённых
Кража (158) 39
Мошенничество (159-159.6) 365
Присвоение или растрата (160) 110
Грабеж (161) 7
Разбой (162) 9
Вымогательство (163) 7
Неправомерное завладение транспортным средством (166) 2
Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путём (166) 3
Организация банд, преступных организаций и участие в них (208-210) 5
Незаконные действия в сфере оборота наркотиков (228-234) 169
Получение взятки 471
Дача взятки 14
Всего 1201
Опираясь на материалы табл. 1, можно констатировать, что риски быть осуждёнными для сотрудников правоохранительных органов наиболее высоки в сфере общеуголовной преступности - в связи с совершением мошенничества, присвоения или растраты, а также незаконных действий в сфере оборота наркотиков и в сфере должностной преступности - в связи со взяточничеством.
231
Т. В. Непомнящая
Следует отметить, что в табл. 1 представлены данные только о лицах, которые были осуждены в 2013 г. за преступления ко -рыстной направленности. Всего в 2013 г. осуждено 2 500 сотрудников правоохранительных органов.
Существенный интерес представляют сведения о мерах наказания, которые назначаются сотрудникам правоохранительных органов. Определённое мнение об этом можно составить, обратившись к материалам табл. 2.
Таблица 2
Меры наказания, назначенные сотрудникам правоохранительных органов в 2013 г.
Мера наказания Число
Лишение свободы 573
Исправительные работы 23
Лишение права занимать определённые должности 40
Штраф 774
Условное осуждение к лишению свободы 906
Условное осуждение к иным мерам 12
Обязательные работы 39
Ограничение свободы 31
Назначено лишение свободы с применением отсрочки приговора 8
Всего 2406
Как видим, к реальному лишению свободы осуждается 22,9 % сотрудников правоохранительных органов. Этот показатель несколько ниже, чем по всем осуждённым преступникам (28,5 %), но выше, чем по лицам, которые занимаются предпринимательской деятельностью (18,2 %).
1. Стенограмма парламентских слушаний на
тему «Вопросы совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации: тенденции и перспективы». - URL:
http://council.gov.ru/media/files/41d4ecb1640d5 bea55f6.pdf.
2. Организованная преступность. - М., 1989 ; Организованная преступность-2. - М., 1993 ; Организованная преступность-3. - М., 1996 ; Организованная преступность-4. - М., 1998 ; Долгова А. И. Преступность, её организованность и криминальное общество. - М., 2003.
3. Трунцевский Ю. В. О четырех методах искоренения коррупции // Государственная власть и местное самоуправление. - 2013. - № 12. -
С. 30-36.
Практика применения норм о конфискации имущества К.Н. Карпов
Со времени введения гл. 15 УК РФ прошло уже более восьми лет, однако вопрос об эффективности конфискации имущества как самостоятельной меры уголовно-правового характера остается по прежнему актуальным как у специалистов в области уголовного права и криминологии, так и у правоохранительных органов.
Анализ статистических сведений, о применении конфискации имущества свидетельствует о весьма «скромном» использовании правоприменителями данного средства уголовно-правового воздействия. Так, данные о применении конфискации за 2009-2012 гг. показывают, что в 2009 г. данная мера применялась 587 раз, в 2010 г. - 679 раз, в 2011 г.
- 671 раз, в 2012 г. - 954 раз [1]. Казалось бы, наблюдается постепенное увеличение количества случаев применения указанной меры и нарабатывается определённый опыт её применения, однако если рассмотреть фактическое содержание применяемых мер, то картина выглядит следующим образом. В 2012 г. конфискация была применена в 572 случаях
- за совершение преступлений небольшой тяжести; за получение и дачу взятки (коммерческого подкупа) всего в 97 случаях применялась данная мера при наличии 7 087 осуждённых за данные преступления; в 489 случаях за совершение экологических преступлений; 127 раз - за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, при наличии 111 848 осуждённых за совершение данных преступлений. Возникает резонный вопрос, на каких основаниях изымается всё оставшееся имущество, наркотические средства, предметы взяток и т. д.? Либо куда оно в принципе девается?
Необходимо отметить, что в данных случаях применяются положения уголовнопроцессуального законодательства, имеющего длительную историю регулирования порядка обращения с вещественными доказательствами и процедуры урегулирования вопроса возмещения вреда, причинённого преступлением. Так, нормы ст. 81 УПК не только совпадают с предписаниями ст. 104.1-104.2 УК РФ, но и даже расширяют их. В такой си-
232
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
туации правоприменителю, конечно же, проще пользоваться положениями УПК РФ.
При этом проведенный нами анализ 100 судебных решений, в которых применялись нормы ст. 104.1-104.3 УК РФ, свидетельствует, что чаще всего изымаются предметы, выступившие орудиями либо средствами совершения преступления (как правило, это орудия совершения экологических преступлений, т. е. сети, бензопилы, огнестрельное оружие, либо орудия убийства и причинения вреда здоровью) (порядка 47 %). На втором месте стоят предметы, незаконные действия с которыми образуют самостоятельные составы преступления (35 %) - наркотики, оружие и т. п. На третьем месте имущество, полученное в результате совершения преступления (13 %). При этом оценить стоимость имущества, подлежавшего конфискации, не представляется возможным, так как его фактическая оценка не производится.
Таким образом, можно констатировать, что фактически мера уголовно-правового воздействия, призванная восстанавливать социальную справедливость и предупреждать совершение новых преступлений, выступать фактором устрашения лиц, совершающих преступные деяния, на сегодняшний день выполняет чисто техническую функцию -определение порядка изъятия орудий и средств совершения преступлений, а также предметов преступления и фактически дублирует положения УПК РФ, а также некоторых норм гражданского законодательства. При этом «уголовно-правовая функция» не выполняется.
1. Отчёт о числе привлечённых к уголовной ответственности и видах уголовного наказания за 2012 г. // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Раздел «Судебная статистика». - URL:
http://www.cdep.ru/index.php?id=5 (дата обращения: 2.04.2013).
Эффективность наказания несовершеннолетних (по материалам исследования на базе Федерального казенного учреждения «Омская
воспитательная колония» (ОВК))
О.Р. Онищенко
Отношение к наказанию? В обыденном сознании ответ может выглядеть следующим образом: преступники (особенно несовершеннолетние) не осознают наказания, отрицают справедливость, избегают объективных оценок. Однако эмпирические данные не подтверждают однозначность такого высказывания.
Следует отметить, что в данной проблеме два основных аспекта: 1) когнитивный (познавательный) компонент понимания и отношения к наказанию; 2) восприятие наказания как кары (восприятие справедливости наказания).
Опрос несовершеннолетних осуждённых совместно с психологами ОВК показал, что есть определённая зависимость между преступлением и восприятием наказания. В силу дефицита времени и стремления избежать сложного интеллектуального напряжения, задавались простые вопросы: «Как вы оцениваете своё наказание? И наказание других осуждённых?» Гипотеза о том, что к себе будут относиться с большей жалостью («моя ситуация - результат чьего-то заговора и обстоятельств»), однозначно не подтвердилась. Большинство несовершеннолетних осуждённых идентифицируют себя с большой группой отбывающих наказание и солидаризиро-ваны относительно несправедливости наказания как абстрактной конструкции. Однако есть те, кто «рад» наказанию, воспринимает его как некоторое приключение, событие в жизни, а приезжающие на свидание родители поддерживают установку, могут рекомендовать не соблюдать режим.
Насильственные преступники в большей степени осознают совершённое преступление и ориентированы на дальнейшую ресоциализацию.
Не воспринимают наказание как справедливое корыстные преступники. Тут чаще срабатывают механизмы психологической защиты: «Не я один ворую и отнимаю, а все вокруг».
233
Т. В. Непомнящая
Однако стоит выделить особую группу осуждённых, у которых представлен наибольший диссонанс в восприятии наказания - это несовершеннолетние осуждённые, отбывающие наказание за насильственные преступления сексуального характера. Данные несовершеннолетние воспринимают своё наказание как крайне несправедливое.
В настоящее время существует достаточно много научных работ и исследований, связанных с преступлениями против половой свободы и половой неприкосновенности личности. Так как объектом исследования в данных работах в основном являлись взрослые преступники, характерологические и поведенческие особенности несовершеннолетних насильников практически в них не рассматривались. Однако ситуация достаточно актуальна. Так, при уменьшении среднесписочной численности спецконтингента воспитательных колоний количество осуждённых, отбывающих наказание за преступления сексуального характера, за последние три года увеличилось в четыре раза (по данным ОВК). Данная тенденция характерна и для иных пенитенциарных учреждений. Тут можно гадать и предполагать, однако по теории вероятности с позиций медицины, сексологии, психиатрии количество сексуальных перверсий в обществе стабильно в течение десятилетий. Негативным с позиций реабилитации и адаптации данной группы несовершеннолетних, отбывающих наказание, является сформированная и подтвержденная в интервью установка о том, что они жертвы обстоятельств и отбывают наказание по «политической статье». Отметим, что общественный резонанс подогревает разные стороны, а эффект его биполярен: 1) активность граждан, их бдительность (предупреждён - вооружён); 2) склонные к подобных преступлениям личности стимулируются за счёт массовых сообщений СМИ, происходит бессознательная идентификация с героями сюжетов и переход от мыслей и фантазий подобного содержания к их реализации.
Практика работы психологов УФСИН с несовершеннолетними осуждёнными и анализ литературы указывают, что основными причинами совершения подростками сексуальных преступлений являются личностные и возрастные физиологические особенности
(в том числе гиперсексуальность), неправильное воспитание в семье, а также разрушение моральных принципов и духовных ориентиров общества в целом. Это, в свою очередь, негативно влияет на психосексуальное и личностное развитие человека, а также формирует установки, проявление которых во взрослой жизни будет иметь самые неблагоприятные последствия: от стереотипов поведения в интимной жизни, приводящих к различного рода психосексуальным расстройствам, до насильственного поведения в отношении окружающих и совершения рецидивных преступлений.
По мнению опрошенных психологов и сотрудников ОВК и согласно проведённому ими анализу личных дел осуждённых за сексуальные преступления, примерно в 30 % случаях потерпевшие не являются жертвами насилия, можно сказать, что это были ранние обоюдно желаемые половые связи несовершеннолетних, обусловленные отсутствием полового воспитания в семье и других институтах социализации. Однако в условиях современного законодательства данные действия молодого человека являются уголовно наказуемыми и трактуются как преступления против половой свободы и половой неприкосновенности личности.
В других случаях физическая агрессия, сопряженная с низким интеллектом и психическими аномалиями, может трансформироваться в сексуальную, что впоследствии приводит к сексуальным преступлениям.
И только в 15-20 % случаев насильственные преступления сексуального характера, совершаемые в несовершеннолетнем возрасте, связаны с желанием удовлетворить неконтролируемые сексуальные потребности.
Наше мнение несколько отличается от вышеизложенного, осуждённые предпочитают любыми способами сохранить баланс своей психики, описывая своё поведение как социально приемлемое и объясняя случившееся стечением обстоятельств.
В завершение отметим два фактора, снижающие эффективность наказания несовершеннолетних, на которые указали интервьюируемые сотрудники ОВК. Первый: особенности реформы пенитенциарной системы, которая имеет разнонаправленные тенденции, наряду с сохранением штата кинологов,
234
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
во многих учреждениях сокращён штат психологов и воспитателей, чаще лаборатория насчитывает две единицы, при этом количе -ство отбывающих наказание колеблется не всегда в сторону уменьшения контингента. Второй: способствование завершению отбывания наказания несовершеннолетних на территории воспитательной колонии до 19-20 лет с возможным территориальным отделением от несовершеннолетних младшего возраста. В таком случае существует больше перспектив адаптации в будущем, снижения рецидива. Кроме того, сотрудники не видят перспектив перевоспитания и исправления при назначении больших сроков, в том числе и за половые преступления, так как осуждённые переходят в колонии общего режима, получают дополнительный опыт, криминализируются, повышают агрессивность, при этом в дальнейшем можно прогнозировать совершение более жестоких преступлений.
Сказанное является частным мнением, требующим длительного научного исследования с обязательным эмпирическим подкреплением выдвигаемых гипотез.
Проблемы применения отсрочки отбывания наказания больным наркоманией Н.С. Череднякова
Ключевую роль в воздействии на лиц, совершивших преступления и страдающих наркоманией, должно играть уголовное право. Устранение причин для совершения преступлений данной категории лиц лежит именно в области их освобождения от соответствующей зависимости, требует от уголовного права введения альтернативы уголовному наказанию [1].
На этом пути два этапа уже пройдено: Федеральный закон (далее - ФЗ) от 7 декабря 2012 г. № 420 [2] предоставил отсрочку наказания лицам, больным наркоманией, совершившим преступления небольшой категории тяжести в сфере незаконного оборота наркотиков, ФЗ от 25 ноября 2013 г. № 313 [3] наделил суды компетенцией устанавливать обязанность лиц, больных наркоманией, пройти соответствующее лечение и реабилитацию.
Если о работоспособности последних изменений, введённых ФЗ № 313, говорить
рано, то утверждать, что принятая ФЗ № 420 ст. 82.1 Уголовного кодекса РФ, регламентирующая право на предоставление отсрочки лицам, больным наркоманией, отклика не нашла, можно с полной уверенностью.
Французский правовед Марк Ансель отмечал, что «изучение зарубежного права открывает перед юристом новые горизонты, позволяет ему лучше узнать право своей страны, ибо специфические черты этого права особенно отчётливо выявляются в сравнении с другими системами» [4]. Приведённое высказывание в настоящее время весьма актуально, поскольку осознание и принятие соответствующих положений, регламентирующих применение отсрочки отбывания наказания для лиц, больных наркоманией, в зарубежных странах произошло значительно раньше.
Единая Конвенция ООН «О Наркотических средствах» ещё в 1961 г. предусматривала положение о том, что «когда лица, злоупотребляющие наркотическими средствами, совершают правонарушения, стороны могут предусмотреть в качестве альтернативы осуждению или наказанию, что такие лица должны пройти курс лечения, воспитания, ухода, реабилитации и социальной реинтеграции».
Активное развитие и принятие соответствующих положений в национальном законодательстве зарубежных стран данный институт получил в 2001-2005 гг. При этом нормы одного государства в определении понятия отсрочки отбывания наказания, её разновидностей, целей и оснований применения порой существенно отличаются от соответствующих норм других государств. Например, в Латвии отсрочка обозначается как лечение в качестве защиты, в Великобритании - как программа по предотвращению наркомании, в Люксембурге - как восстановительное лечение.
Представляется необходимым провести определённую классификацию в зависимости от степени внимания, которое уделяется в национальном законодательстве зарубежных стран рассматриваемому институту, при этом не давая подробной характеристики.
По данному критерию зарубежные страны можно условно разделить на три группы:
1. Страны с высокой степенью внимания.
235
Т. В. Непомнящая
По нашему мнению к данной группе можно отнести Соединенные Штаты Америки, в уголовном судопроизводстве которых существует около 50 программ по реабилитации наркозависимых лиц, совершивших преступления, кроме того, ещё порядка 35 программ действуют на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Досудебное производство ведется по особым правилами, созданы специализированные наркосуды, где также судопроизводство осуществляется в особом порядке, существуют специальные корректировочные центры. Такой подход прежде всего указывает, что наркозависимые лица в первую очередь страдают хроническим психическим заболеванием, а уж потом являются преступниками. Производство дел в наркосудах скорее напоминает психологическую процедуру, в процессе которой происходит мотивирование больного на лечение.
Необходимо отметить, что созданные институты и учреждения существуют отдельно как для совершеннолетних преступников, так и для не достигших совершеннолетия.
2. Страны со средней степенью внимания.
К данной категории можно отнести большинство европейских государств. Данные страны, не создавая специальных учреждений и специализированных судов, имеют несколько видов программ лечения и реабилитации. Чаще всего программы классифицируются в зависимости от типа преступника, категории и вида преступления.
В зависимости от вида и категории преступления отсрочка отбывания наказания предоставляется лицам: 1) совершившим
преступления (как правило, небольшой или средней тяжести) в сфере незаконного оборота наркотиков; 2) совершившим преступления, срок наказания за которые не превышает определённого срока (чаще всего 3-5 лет) (Испания, Италия, Латвия, Литва, Нидерланды, Хорватия); 3) совершившим преступления под влиянием наркотиков либо их добычи (Словакия, Люксембург, Испания, Бельгия, Германия); 4) совершившим преступления любой категории тяжести. В ряде стран предусмотрено исключение для лиц, совершивших преступление против мира и безопасности (Болгария, Дания, Испания, Словения, Великобритания, Норвегия).
3. Страны с низкой степенью внимания.
К данной группе можно отнести такие страны, как Белоруссия, Украина. В этих странах существует лишь один вид отсрочки, которая предусмотрена только для лиц, совершивших преступления небольшой тяжести в сфере незаконного оборота наркотиков. Достаточно скупо описаны условия и основания её применения, порядок исполнения отсрочки детально не регламентирован.
Таким образом, опыт зарубежных стран, безусловно, заслуживает внимания. Остановить его, на наш взгляд, следует на таких положениях, как установление нескольких видов отсрочек отбывания наказания, в зависимости от категории совершаемого преступления, создание отдельного вида отсрочки для несовершеннолетних преступников -наркоманов. Возможно, метод проб и ошибок зарубежных государств позволил бы определить ту «золотую» середину в отечественном законодательстве, которая позволила бы ст. 82.1 УК РФ заработать.
1. См.: Бавсун М. В. Методологические основы уголовно-правового воздействия : монография. - М. : Юрлитинформ, 2012. - С. 42.
2. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ // Российская газета. - 2011. - 9 дек. - № 278.
3. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон от 25 ноября 2013 г. № 313-ФЗ // Российская газета. - 2013. - 27 нояб. - № 267.
4. Ансель М. Методологические проблемы сравнительного права // Очерки сравнительного права. - М., 1991. - С. 17.
Проблемы пенализации налоговых преступлений А.М. Каземиров
На сегодняшний день проблемам пена-лизации преступлений в теории уголовного права уделяется недостаточное внимание. Во многом сложившаяся ситуация связана с распространенным мнением о том, что процесс определения характера наказуемости криминализированных деяний охватывается понятием криминализации. Между тем институт пенализации имеет самостоятельное значение как для законотворческой, так и для пра-
236
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
воприменительной деятельности. Глубоко разработанная научная теория пенализации преступлений позволит отыскать пути к оптимизации той части уголовного законодательства, которая касается построения санкций статей Особенной части УК РФ, назначения наказания за преступления и освобождения от него.
Одним из наиболее ярких примеров отсутствия системного научного подхода к определению характера наказуемости преступлений являются санкции статей УК РФ, предусматривающие уголовную ответственность за налоговые преступления - ст. 198, 199, 199.1, 199.2 УК РФ.
Изучение практики назначения наказаний за налоговые преступления показало, что за 6 месяцев 2013 г. в 67,1 % случаев суды назначали виновным наказание в виде штрафа (за 2011 г. - 54 %, в 2012 г. - 64,7 %). Лишение свободы назначалось в 43 % случаев в 2011 г., в 31 % в 2012 г. и в 28 % в 2013 г., условным это наказание было в 2013 г. -86,6 %, в 2012 г. - 86,9 %, в 2011 г. - 92,2 %. Дополнительное наказание в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью в
2011 г. применялось лишь в 4,5 % случаев, в
2012 г. в 9 %, за 9 месяцев 2013 г. - в 3,8 % случаев [1]. Таким образом, в настоящее время суды имеют возможность назначать за анализируемые преступления лишь два вида основных наказаний - лишение свободы и штраф. Арест и принудительные работы не применяются со времени их введения в УК РФ. Неприменимость части санкции оставляет правоприменителю выбор между «полярными» наказаниями, содержащими отличные по характеру лишения и ограничения, что можно рассматривать как сужение альтернативы наиболее строгому наказанию - лишению свободы.
Тенденции назначения наказания за налоговые преступления последних трёх лет свидетельствуют, что по большинству преступлений виновным назначено наименее тяжкое из всех возможных наказаний -штраф, остальным назначено наказание в виде лишения свободы, однако в подавляющем большинстве случаев это наказание является условным. Такие случаи, когда суд чаще всего применяет более мягкое наказание из дей-
ствующих, в санкции, где отсроченные наказания составляют промежуточное по суровости звено, либо прибегает к постановлению условного наказания, лишний раз свидетельствуют об излишней её суровости, о несоответствии её оценок судом и законодателем.
Имеются существенные недостатки и в установлении пределов наказания в виде штрафа за налоговые преступления. Суд вполне законно может назначить штраф в одном и том же размере как за основной, так и за квалифицированный состав преступления. Так, размер штрафа по ч. 1 ст. 198, ч. 1 ст. 199 и ч. 1 ст. 199.1 УК РФ установлен от 100 до 300 тысяч рублей либо в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период от одного года до двух лет, по ч. 2 ст. 198, ч. 2 ст. 199 и ч. 2 ст. 199.1 УК РФ - от 200 до 500 тысяч рублей либо в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период от восемнадцати месяцев до трёх лет. Таким образом, штраф в размере, например, 200 тысяч рублей, может быть назначен как по ч. 1 ст. 198 УК РФ, так и по ч. 2 ст. 198 УК РФ, при этом и в том, и в другом случае судья не выйдет за допустимый размер наказания. Кроме того, представляется необоснованной возможность назначения равного наказания в виде штрафа по ч. 2 ст. 198 (преступление небольшой тяжести) и по ч. 2 ст. 199 (тяжкое преступление) УК РФ.
Указанных выше проблем возможно было бы избежать, если бы законодатель при определении характера наказуемости и построении санкций уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за совершение налоговых преступлений, руководствовался определёнными принципами.
Одним из таких принципов, на мой взгляд, является принцип соответствия санкции целям наказания. Этот принцип подразумевает, что в санкции должны быть указаны только такие виды наказаний, которые служат целям восстановления социальной справедливости, исправления осуждённого и предупреждения совершения новых преступлений. Очевидно, что в статье Особенной части должны быть перечислены только такие виды наказаний, которые учитывают специфику совершённого преступления, в связи с чем могут способствовать достижению целей наказания.
237
Т. В. Непомнящая
Применяя данный принцип при формировании санкции ч. 2 ст. 199 УК РФ, законодатель не оставил бы без внимания то обстоятельство, что штраф является наименее строгим из всех видов наказания и, при назначении в качестве основного наказания за совершение тяжкого преступления (именно к такой категории относится ч. 2 ст. 199 УК РФ), не позволит в полной мере достичь всех целей наказания. Разве можно говорить о восстановлении социальной справедливости при назначении наказания в виде штрафа в размере 500 000 рублей (максимально возможное наказание по ч. 2 ст. 199 УК РФ) за преступление, ущерб от которого составил десятки миллионов рублей, тем более если возместить этот ущерб невозможно ввиду различных причин?! Согласно данным судебной статистики за 2011-2013 гг., имеющейся на сайте Судебного департамента при Верховном Суде РФ, штраф в качестве основного вида наказания назначался практически по половине приговоров в отношении лиц, совершивших преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 199 УК РФ, оставшаяся часть - лишение свободы с применением ст. 73 УК РФ и лишь примерно в 10 % случаев применялось наказание в виде реального лишения свободы [2]. Оставляя в качестве альтернативы штрафу только лишение свободы (принудительные работы и арест на сегодняшний день не применяются), законодатель не только ограничил суд в выборе наказания, наиболее соответствующего его целям, но и фактически подтолкнул правоприменителя к назначению наименее строгого наказания из всех возможных за тяжкое преступление.
В этой связи целесообразно было бы ввести в санкции ст. 199 УК РФ действующие виды наказаний, которые являлись бы альтернативой лишению свободы и штрафу; в качестве наиболее мягкого наказания за совершение преступления, предусмотренного
ч. 2 ст. 199 УК РФ, необходимо установить лишение права занимать определённые должности и заниматься определённой деятельностью, которое следует применять только со штрафом, скорректировав при этом его максимальный размер в сторону увеличения.
Кроме того, при применении наказаний в виде ареста и лишения свободы (с учётом
их максимального размера, установленного санкциями ч. 1 и 2 ст. 199 УК РФ) возможность достижения такой цели наказания, как восстановление социальной справедливости, весьма сомнительна из-за специфики субъекта данного преступления, говорить о таковой возможно лишь при применении к нему, наряду с лишением свободы, финансовых санкций. Таким образом, применение ареста и лишения свободы за указанные преступления следовало предусмотреть наряду со штрафом в качестве дополнительного наказания (тем более с учётом применения ст. 73 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы в подавляющем большинстве случаев, на что указывает судебная статистика). Также в связи с указанными обстоятельствами нельзя говорить о возможности достижения такой цели наказания, как предупреждение совершения новых преступлений.
Таким образом, проблема выделения принципов определения характера наказуемости деяний актуальна и требует более глубокого исследования.
1. Отчёт о числе привлечённых к уголовной от-
ветственности и мерах уголовного наказания за 12 месяцев 2011 г. - URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=1272 ; Отчёт о числе привлечённых к уголовной ответственности и видах уголовного наказания за 12 месяцев 2012 г. - URL: http://www.cdep.ru/index.php ?id=79&item=1776 ; Отчёт о числе привлечённых к уголовной ответственности и видах уголовного наказания за 6 месяцев 2013 г. -URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&
item=2041.
2. Там же.
Соотношение специальных принципов уголовного права и общих начал назначения наказания Д.Ю. Фисенко
На сегодняшний день наука уголовного права оперирует такими тесно связанными друг с другом категориями, как общие начала назначения наказания и специальные принципы уголовного права. Исследователи нередко отождествляют их друг с другом, относя обозначенные понятия к различным уголовно-правовым институтам, наполняя при этом практически одинаковым содержанием, что порождает научные дискуссии.
238
Круглый стол «Проблемы назначения и исполнения уголовного наказания...»
До принятия Основ уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. наука уголовного права советского периода оперировала лишь понятием «принципы назначения наказания» (А. Д. Соловьёв), после введения в законодательство термина «общие начала назначения наказания» мнения авторов разделились: одни продолжали выделять и принципы назначения наказания, и общие начала назначения наказания (И. И. Карпец. Л. А. Прохоров, М. П. Бажанов), другие выделяли лишь общие принципы уголовного права в целом и общие начала назначения наказания (Г. Л. Кригер) [1]. В то же время происходила научная разработка системы принципов уголовного права, где наряду с общими принципами учёные выделяли специальные принципы, содержание которых во многом пересекалось с вышеобо-значенными категориями (П. А. Фефелов, Н. Ф. Кузнецова и Г. А. Кригер) [2]. На сегодняшний день в правовой доктрине происходит смешение таких понятий, как специальные (отраслевые) принципы уголовного права и общие начала назначения наказания, что, на наш взгляд, неверно, поскольку обозначенные категории неравнозначны.
Первое существенное различие между отраслевыми принципами и общими началами назначения наказания заключается в различной сфере их реализации. Так, если общие начала назначения наказания применимы только в пределах института наказания, то специальные принципы обладают более широким спектром действия, а именно, реализуются в рамках всего института уголовной ответственности.
Назначение наказания - важнейший этап реализации уголовной ответственности, а наказание одна из наиболее распространенных форм проявления уголовной ответственности, но не единственная. На наш взгляд, отнесение тех или иных принципов только к институту наказания сильно сужает спектр их действия, поскольку сфера их применения значительно выходит за границы института наказания. Так, использование данных начал справедливо и при реализации других форм уголовной ответственности, таких как принудительные меры воспитательного воздействия, принудительные меры медицинского характера, конфискация имущества. Сложно
отрицать тот факт, что, например, суд руководствуется принципом индивидуализации при назначении конкретного вида наказания виновному, равно как и при выборе меры воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего он ориентируется на данный принцип. Сам факт наличия в законе иных мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием свидетельствует как о дифференциации законодателем форм реализации уголовной ответственности, так и об экономии мер уголовной репрессии. Данные принципы не ограничены институтом наказания, а выходят за его пределы, распространяя своё действие на уголовную ответственность в целом. Кроме того, отнесение принципов только лишь к назначению наказания предполагает, что и к иным формам реализации уголовной ответственности должны быть разработаны свои принципы, на которые необходимо ориентироваться правоприменительным органам в своей деятельности. Однако подобного рода дублирование руководящих начал для каждого института, где они воплощаются, загромоздит кон -струкцию уголовного закона. На наш взгляд, принципы должны быть едиными для всех форм реализации уголовной ответственности и входить в содержание специальных принципов уголовного права.
Второе различие заключается в том, общие начала назначения наказания и специальные принципы уголовного права имеют разное, частично дублируемое содержание.
В ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), закрепляющей общие начала назначения наказания, отражено содержание трёх принципиальных положений: справедливости наказания, экономии мер уголовной репрессии и индивидуализации наказания. Причём отнесение справедливости наказания к общим началам назначения наказания вызывает большие вопросы, поскольку она, по сути, представляет собой преломление общеправового принципа справедливости, закрепленного в ст. 6 УК РФ. Таким образом, ст. 60 УК РФ закрепляет лишь два специфических начала: экономию мер уголовной репрессии и индивидуализацию наказания.
Специальные принципы уголовного права прямого отражения в тексте закона не
239
Т. В. Непомнящая
имеют, однако их содержание растворено в нормах Общей и Особенной частей УК РФ и в отдельных Постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, следовательно, определить их чёткий перечень довольно сложно. Несмотря на это, в уголовноправовой доктрине разработаны различные подходы к определению содержания отраслевых принципов. Например, Н. Ф. Кузнецова и Г. А. Кригер в качестве отраслевых принципов уголовного права называли: ответственность за виновное деяние, предусмотренное законом; личный характер ответственности; индивидуализацию ответственности и наказания; экономию уголовной репрессии [3]. П. А. Фефелов признал важнейшими принципами советского уголовного права неотвратимость и индивидуализацию наказания, к числу специфических принципов этой отрасли права он отнес также соответствие наказания тяжести содеянного и экономию репрессии [4]. В. В. Мальцев, в свою очередь, говорит о том, что «содержание... статьи 60 УК РФ (общие начала назначения наказания) раскрывается преимущественно через призму разъяснения содержания принципов законности, справедливости, целесообразности, эффективности, экономии репрессии, индивидуализации наказания» [5].
Из вышесказанного мы видим, что содержание специальных принципов действительно шире содержания общих начал назначения наказания. Правовая доктрина формулирует специальные принципы уголовного права, придавая им завершенный вид. Кроме того, учёные, занимающиеся проблемой принципов, практически единогласно относят индивидуализацию наказания и экономию мер уголовной репрессии к отраслевым принципам уголовного права, несмотря на то, что закон призывает их относить именно к общим началам назначения наказания. Аргументируют они свою позицию тем, что сущность самих принципиальных положений ближе к принципам, а не к общим началам.
На основании вышеизложенного полагаем, что нет необходимости отдельно выделять принципы назначения наказания, принципы иных мер уголовно-правового характера и т. п. Специальные принципы уголовного права являются правовой категорией, отражающей уголовно-правовую специфику регулируемых отношений и объединяющей под сферой своего действия все формы реализации уголовной ответственности (наказание, принудительные меры воспитательного воздействия, принудительные меры медицинского характера, конфискация имущества и иные), а не ограничивающейся каким-то одним отдельно взятым институтом. Кроме того, содержание отраслевых руководящих начал во многом шире и включает в себя общие начала назначения наказания. Предложенный вариант интерпретации отраслевых принципов уголовного права позволяет не только устранить научную дискуссию относительно соотношения со смежными правовыми категориями, а также будет более приемлем и удобен для толкования содержания отдельных принципов правоприменителями.
1. Кривенков О. В. Общие начала назначения наказания по российскому уголовному праву : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2001.
- С. 3.
2. См., например: Фефелов П. А. Понятие и система принципов советского уголовного права.
- Свердловск, 1970 ; Кригер Г. А., Кузнецова Н. Ф. Проблемы социальной обусловленности уголовного закона // XXV съезд КПСС и дальнейшее укрепление социалистической законности. - М., 1977. - С. 120 и след. ; Кри-гер Г. А. Место принципов советского уголовного права // Советское государство и право. - 1981. - № 2. - С. 102 и след.
3. Кригер Г. А., Кузнецова Н. Ф. Указ. соч. -
С. 120 и след. ; Кригер Г. А. Указ. соч. - С. 102 и след.
4. Фефелов П. А. Указ. соч.
5. Мальцев В. В. Наказание и проблемы его назначения в уголовном праве. - Волгоград, 2007.
240
