CC BY
36ПРАКТИКА
DOI 10.24412/2587-6783-2023-1-37-42
КРУГЛЫЙ СТОЛ. ЭМОЦИОНАЛЬНО-ФОКУСИРОВАННАЯ ТЕРАПИЯ: ПОЧЕМУ ФОКУС НА ЭМОЦИЯХ?
Ведущая: Татьяна Рыцарева
Цели круглого стола
Фокус современных отношений, сместившийся на эмоциональную и смысловую близость партнеров (Варга, Будинайте, 2012), ставит перед парой много задач эмоционального плана, таких как чувствовать себя в отношениях удовлетворенно, счастливо, безопасно и прочее. По наблюдению автора, подавляющее большинство проблем, с которыми обращаются пары на прием к семейному психотерапевту, лежат в области отношений привязанности. В то же время справедливо сказать, что далеко не все проблемы партнеров связаны с отношениями привязанности, например, вопросы борьбы за власть, решение задач жизненного цикла семьи, вопрос экологичной реализации развода и прочее. В статье будут обсуждаться процессы в отношениях, напрямую связанные с потребностью в эмоциональной близости и безопасности.
Эмоции
На данный момент роль эмоций в межличностных отношениях и личном развитии учитывается все большим количеством психотерапевтических подходов, например, третья волна когнитивно-поведенческой терапии, психодинамические направления и другие. Однако получившая широкую популярность эмоционально-фокусированная парная терапия (ЭФТ) предписывает особенно высокую значимость эмоциям и эмоциональным процессам во взаимодействии партнеров.
Принято выделять следующие базовые эмоции: злость, радость, печаль, страх, стыд, удивление (Джонсон, Брэдди и др., 2013). Согласно одному из основателей ЭФТ Лесли Гринбергу, «На самом базовом уровне жизнедеятельности эмоции представляют собой адаптивную форму обработки информации и готовности к действиям, которая помогает людям сориентироваться в среде обитания и способствует улучшению их качества жизни» (Greenberg, 2010). По мнению Гринберга, «эмоции участвуют в установлении целевых приоритетов и являются биологически обоснованными тенденциями к действию, которые возникают в результате оценки ситуации с учетом целей, потребностей и задач» (Greenberg, 2010).
Сью Джонсон созвучна в видении и, опираясь на идеи гуманистического процессуального подхода, рассматривает эмоции как «высокоорганизованный процесс, интегрирующий физиологический отклик, смысл происходящего, тенденции к действиям, осознание себя в контексте происходящего» (Микаэлян, 2011).
В ЭФТ эмоции принято рассматривать как побудителей к действию, возникающих во время процесса автоматической оценки ситуации с позиции персональных базовых интересов и потребностей (Фрийда, 1986; Johnson, Greenberg, 1994). Существует и более сложный процесс обработки подобной информации, который включает в себя и врожденные биологические потребности, и прошлый опыт, и текущее восприятие окружающего мира (Фрийда, 1986). Что означает, что выбор способа реализации тенденции к действию эмоций — это результат научения, то есть полученного опыта. Например, бить или бежать, если страшно; драться или говорить о чувствах, если зол, и так далее.
Эмоции и опыт привязанности
Как широко известно, ребенок, а потом и взрослый в течение всей жизни нуждается в поддержании контакта со значимой фигурой привязанности. Эта потребность инстинктивна и универсальна (Bowlby, 1973). Такая связь обеспечивает физическую безопасность, гарантируя защиту взрослого от опасности, а также — эмоциональную, которая обеспечивается за счет доступности объекта привязанности. Доступность Боулби понимал как эмоциональную вовлеченность (Bowlby, 1973). Он отмечал, что в младенческом возрасте фокус на физической безопасности, в то время как в более старшем возрасте — на эмоциональной. Сепарация от объекта привязанности и его утрата изучались Боулби и его последователями как важнейшие процессы, влияющие на развитие ребенка. Физическая и эмоциональная недоступность значимой фигуры привязанности, по мнению ученого, создает дистресс и активирует поведение привязанности, то есть поведение, направленное на восстановление эмоциональной связи. При нарушении эмоциональной связи как дети, так и партнеры чувствительно реагируют и пытаются восстановить связь (Bowlby, 1973; Johnson, 2004).
Влияние качества повседневной заботы родителей на развитие детей уже более детально изучала Мэри Эйнсворт. Она сделала вывод, что чуткость реагирования матери на запросы ребенка имеет крайне высокое значение для формирования надежного типа привязанности (Ainsworth, 1967, 1970). Матери с надежным типом привязанности реагировали на слезы ребенка утешением, отличались готовностью взять ребенка на руки при проявлении эмоций расстройства у малыша, могли успокаивать ребенка в течение длительного времени до тех пор, пока ребенку это было нужно, проявляя терпение. То есть рядом с ребенком был взрослый, который точно отражал переживания ребенка и мог связывать их с поведением. Опыт чувствительного реагирования матери на потребности отражался на способности детей в будущем развивать позитивные стратегии и процессы управления эмоциями. Получая важный опыт, младенец делает вывод, что процесс рефлексии психических процессов происходит в его ментальных границах. Это необходимая основа для развития способности к уверенной саморефлексии (Fonagy, Steele, 1991).
Было замечено, что люди с опытом надежной привязанности в детстве способны рефлексировать и упорядочивать эмоциональные переживания, способны доверять информации, полученной от эмоций, меньше подвержены влиянию триггеров, чаще демонстрируют эмоциональный баланс, более эмоционально устойчивы, способны видеть поведение партнера как вызванное временными причинами или внешним контекстом. Как дети, так потом и взрослые способны открыто демонстрировать свои эмоции и потребности привязанности (Джонсон, 2021).
Исследования говорят, что люди, которые чувствуют высокий уровень безопасности, менее склонны увеличивать и искажать свои эмоциональные переживания (Shaver, Mikulincer, 2007). Дети с надежным типом заявляют о своих потребностях, демонстрируя эмоции. Взрослые с надежным типом привязанности признают свою потребность в привязанности, могут прикасаться к уязвимости, запрашивать поддержку и утешение. Это делает возможным создание надежных отношений привязанности с партнером (Джонсон, 2021).
Регулируя отношения привязанности со взрослым, ребенок неосознанно задает себе вопрос, что мне нужно сделать самому, чтобы отношения со значимой фигурой привязанности были безопасными (включая эмоциональную доступность родителя) (Ainsworth, 1967, 1970).
В своем известном эксперименте «Незнакомая ситуация» Мэри Эйнсворт также выделила тревожно-амбивалентную и избегающую стратегии привязанности, которые позже Сью Джонсон соотнесет с позициями преследования и отстранения, которые занимают партнеры во время конфликтов. Позже Мэри Мэйн добавила еще один тип — дезорганизованный.
Дети с избегающим типом привязанности на уход и возвращение матери не демонстрировали никакой реакции, ни поведенческой, ин эмоциональной. В то время как их пульс возрастал при расставании с матерью, а уровень кортизола до и после эксперимента был выше, чем у детей с надежной стратегий привязанности (Sroufe, Waters, 1977b; Spangler, Grossmann, 1993). Эйнсворт связала эту стратегию с предсказуемо нечувствительным реагированием ухаживающих фигур. Во взрослом возрасте люди с избегающим типом привязанности могут не демонстрировать свои чувства и потребности партнеру и даже терять контакт с ними (Таткин, 2021).
Дети с тревожно-амбивалентным типом привязанности демонстрировали настолько сильные переживания на расставания с матерью, что нередко эксперимент приходилось останавливать (Уоллин, 2021). Воссоединение с мамой не помогало детям успокаиваться, они продолжали демонстрировать эмоции гнева или безутешных страданий. Эйнсворт связала эту стратегию с непредсказуемым реагированием фигур привязанности — сменяющим друг друга чувствительным и нечувствительным откликом. Во взрослом возрасте люди с такой стратегией могут особенно нуждаться в подтверждении своей значимости для партнера, а при потери чувства эмоциональной связи демонстрировать гнев или переживания; им бывает сложно доверять партнерам и успокаиваться в случаях эмоционального вовлечения партнера (Таткин, 2021).
Таким образом, полученный опыт в отношениях привязанности соотносится с тем, как ребенок, а затем и взрослый обращается с возникающими эмоциями и их тенденциями к действию. Цель ЭФТ — создание надежной привязанности у партнеров, то есть создание нового эмоционального опыта, который повлияет на изменение восприятия партнера, способность регулировать собственные эмоции и на возможность выбора иной тенденции к действию (Джонсон, 2021).
Роль эмоций в проблемах партнеров
Отношения взрослых — это также отношения привязанности, которые регулируют эмоции (Боулби, 2003; Джонсон, 2004,2021). В ЭФТ принято выделять первичные эмоции — молниеносный отклик на происходящее — и вторичные (или инструментальные) эмоции, помогающие выдержать первичные, совладать с ними.
Например, жена, приходя домой после работы, ожидает увидеть, что муж, работающий из дома, оторвется от своих дел и встретит ее. Если он этого не делает несмотря на то, что она не раз говорила, как для нее это важно, она воспринимает это как пренебрежение, невнимание к своим потребностям. Муж оказывается эмоционально не доступным, что вызывает у жены чувство боли, обиды, страха — это первичные эмоции. Поскольку смириться с недоступностью партнера она не готова, так как он является значимой фигурой привязанности, она сердится и протестует. В данном случае злость — вторичная эмоция.
Согласно ЭФТ, защитное поведение партнеров вызвано именно вторичными эмоциями и выливается в негативную коммуникацию, в которой один партнер преследует, а второй — отстраняется. От качества заботы, которую партнеры получили от ухаживающих взрослых в детстве, а также от предыдущего опыта со значимыми людьми и партнерами зависит то, какими именно стратегиями привязанности они будут пытаться вернуть эту связь (Ainsworth, 1967; Джонсон, 2004). Иными словами, авторы ЭФТ связали позицию в цикле с опытом и сформировавшимися стратегиями/типами привязанности.
Так, одни партнеры стремятся выяснить все здесь и сейчас, стараются прояснить ситуацию, починить эмоциональную связь. Это стремление может проявляться в попытках поговорить, критике, демонстрации злости или предъявлении чувства обиды и несчастья. Такая позиция называется в ЭФТ «позиция преследователя». Другие партнеры предпочитают отложить разговор до тех пор, пока «страсти не утихнут», чтобы поговорить
«на холодную голову». Они не терпят разговор с высоким эмоциональным накалом и могут вовсе избегать спорных тем. Это соответствует «позиции отстранения».
Из позиций партнеров складывается негативный цикл взаимодействия. Такая коммуникация препятствует выражению первичных эмоций, созданию эмоциональной близости и удовлетворению потребности в привязанности.
Просматривая записи работы с парой, Сью Джонсон обнаружила, что поведение пары организовано в повторяющиеся циклы взаимодействий. Самый часто встречающийся сценарий конфликта выглядел как циклически организованная коммуникация, в которой один партнер преследует, стараясь выяснить отношения, а второй отстраняется, стараясь сохранить безопасность. Чем больше один преследует, тем больше второй отстраняется. Джонсон выделила конечное число типов циклов: преследование-отстранение, реактивный цикл преследование-отс^^ение, отстранение-отс^анение, атака-атака, сложные циклы (Джонсон, 2004).
Вернемся к роли эмоций в проблемных коммуникациях пар. ЭФТ предполагает, что застревание пары в цикле обусловлено защитным поведением, возникающим в результате доминирования вторичных эмоций. В то время как в глубине лежат первичные эмоции, еще их называют глубинными и соотносят с потребностями привязанности: страх отвержения, ненужности, первичный гнев, страх поглощения, страх почувствовать себя некомпетентным и прочее. То есть, руководствуясь вторичными эмоциями, например гнева или обиды, партнеры могут проявлять агрессию, критиковать, жаловаться или, наоборот, отстраняться, прерывать разговор, опускать глаза и прочее.
Как ЭФТ-терапевт работает с эмоциями?
«Изменения в процессе терапии происходят благодаря корректирующему эмоциональному опыту: человек начинает чувствовать по-новому, его поведенческий репертуар расширяется, перед ним открываются новые возможности и новые перспективы» (Микаэлян, 2011).
Базой работы ЭФТ-терапевта является безопасный контакт с клиентом, поэтому ЭФТ-тер^евт выстывает надетый альянс за счет созвучия, эмпатии, безоценочности.
ЭФТ-терапевт будет проводить диагностику как коммуникации пары, задавая себе вопрос «Какой негативный сценарий у данной пары?», так и диагностику стратегий привязанности, опыта привязанности, проводя интервью взрослой привязанности.
ЭФТ-терапевт будет выявлять позиции партнеров внутри их негативного цикла взаимодействия, связывать их с восприятием и вторичными эмоциями, возникающими в связи с потерей связи и/или безопасности в отношениях с партнером. А затем исследовать первичные эмоции. В фокусе работы ЭФТ-терапевта вопрос: каковы первичные эмоции, лежащие в основе негативного цикла взаимодействия пары? Специалист связывает эти первичные эмоции с потребностями привязанности.
София очень сфокусирована на отношениях с Даниилом. Если он после работы или по утрам после пробуждения берет телефон и занимается работой, это воспринимается ею как пренебрежение и собственная незначимость, вызывая вторичные эмоции гнева и активируя протестное поведение, критику и выражение недовольства. Во время работы с ЭФТ-терапевтом удается увидеть, что за гневом лежит страх потери эмоциональной связи и разрыва отношений с Даниилом.
Первая стадия ЭФТ-термии «Де-эскалация негативного цикла взаимодействия» заканчивается выявлением негативного цикла взаимодействия, включающего первичные эмоции, потребности привязанности. На уровне коммуникации происходит снижение конфликтности в паре.
На второй стадии «Изменение позиций взаимодействия» происходят внутриличностные изменения. Терапевт способствует тому, чтобы первичные, непризнаваемые эмоции привязанности (страхи привязанности) и потребности
привязанности были выражены партнерами друг другу в эмоционально безопасной обстановке. Терапевт помогает партнерам принять самораскрытие друг друга (новый эмоциональный опыт), тем самым изменить свое видение партнера, расширить свою эмоциональную реакцию.
Работа с эмоциональными переживаниями клиента является ведущим процессом, за счет которого происходит изменение восприятия клиентом его поведения и способов выстраивать отношения с близкими. Эмоции принято видеть как часть врожденной, биологически обусловленной системы привязанности, обеспечивающей выживание (Джонсон, 2021). На сессиях фокус внимания направлен на пробуждение эмоций и их способности управлять взаимодействием с близкими людьми. Терапевт старается дать клиентку чуткий отклик, что является терапевтичным и создает отсутствующий опыт в детстве. Это происходит за счет эмоционального присоединения терапевта к клиенту, за счет позиции принятия, эмпатии и сочувствия со стороны терапевта, признания сложностей клиента. Реализуется это с помощью ряда техник, таких как эмпатическое отражение и предположение, извлекающие чувства вопросы, подтверждение чувств и опыта клиента, нормализация. Подобная работа является отражением соединения идей гуманистической терапии Карла Роджерса и положений теории привязанности.
Эмоции рассматриваются как цель изменений и как главный источник изменений. Процесс трансформации в терапии включает в себя создание новых эмоциональных переживаний: клиенты проживают новые для них эмоции, расширяют свой эмоциональный опыт, становятся способны видеть глубинные эмоции под защитными реакциями, получают гибкость восприятия и поведения в соответствии с частными ситуациями (Джонсон, 2021).
Во время встреч терапевт способствует тому, чтобы клиент получал опыт управления собственными эмоциями. Терапевт регулирует вовлеченность клиента в эмоциональные процессы, отслеживая, чтобы клиент был вовлечен в эмоциональный процесс, но не поглощен им — сохранял так называемую рабочую дистанцию с эмоциями. Техники ЭФТ-терапии дают возможность специалисту регулировать силу возникающих эмоций — усиливать их или увеличивать дистанцию с ними. Цель этого процесса — трансформировать способ клиента обходиться с эмоциональными переживаниями.
Предполагается, что в процессе работы терапевт присоединяется к биологической готовности человека обучаться. Он способствует созданию нового опыта безопасности и эмоционального равновесия, исходя из того, что даже единичный опыт влияет на нашу способность обходиться с эмоциональными переживаниями.
Партнеры получают доступ к первичным, непризнаваемым эмоциям, своим потребностям привязанности. Становятся способными делиться страхами привязанности и способными принять самораскрытие партнера. Более легкое выражение потребностей привязанности изменяет взаимодействие в паре, исключая защитное поведение и предполагая взаимодействие надежной привязанности. Эмоциональное вовлечение одного партнера и эмоциональное смягчение другого обеспечивают преодоление негативного цикла взаимодействия на глубинном уровне изменений. Партнеры становятся способными искать поддержку друг у друга.
На третьей стадии терапии партнеры способны обсуждать содержание проблемных ситуаций, не попадая в негативную коммуникацию, а наоборот, используя полученный на сессиях опыт позитивной коммуникации.
Подводя итог: ЭФТ отдает эмоциям ведущую роль в процессах построения эмоциональной близости и отношений привязанности. Карта терапевтического процесса освещает изменения на поведенческом и глубинном эмоциональном уровнях. Широкий инструментарий позволяет реализовывать работу по расширению эмоционального опыта партнеров и созданию надежной привязанности в паре.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Ainsworth, M. D. S. (1967). Infancy in Uganda: Infant care and the growth of love.
2. Ainsworth, M. D. S., & Bell, S. M. (1970). Attachment, exploration, and separation: Illustrated by the behavior of one-year-olds in a strange situation. Child Development.
3. Johnson, S. M. (2004). The practice of emotionally focused marital therapy: Creating Connection. New York: Bruner / Routledge. Second Edition of 1996 book.
4. Greenberg, L. S. (2010). Emotion-focused therapy: A clinical synthesis. Focus, 8(1), 3242.
5. Fonagy, P., Steele, M., Steele, H., Moran, G. S., Higgit, M. (1991). The capacity for understanding mental states: The reflective self in parent and child and its significance for security of attachment. Infant Mental Health Journal, 12, 201—218.
6. Shaver, P. R., Mikulincer, M. (2007). Attachment and emotional regulation. In J.J. Gross (Ed.). Handbook of emotional regulation. NY: Guilford Press.
7. Sroufe, W. (1977b). Heart rate as a convergent measure in clinical and developmental research. Merrill-Palmer Quarterly, 23, 3—28.
8. Spangler, G., & Grossmann, K. E. (1993). Biobehavioral organization in securely and insecurely attached infants. Child development, 64(5), 1439—1450.
9. Варга, А., Будинайте Г. (2012). Современный брак: новые тенденции. / Системная психотерапия супружеских пар, вып. 5. М.: Когито-центр.
10. Джонсон, С., Брэдли, Б., Фарроу, Дж., Ли, Э., Палмер, Г., Тилли, Д., Вулли, С. (2013). Как стать эмоционально-фокусированным терапевтом. Сборник упражнений. М.: Научный мир, 406.
11. Боулби, Дж. (2003). Привязанность. М: Гардарики.
12. Таткин, С. (2021). Созданы для любви. Как знания о мозге и стиле привязанности помогут избегать конфликтов и лучше понимать своего партнера. МИФ.
13. Микаэлян, Л. Л. (2011). Эмоционально-фокусированная супружеская терапия. Теория и практика. Журнал практической психологии и психоанализа, (3).
14. Черников, А. В. (2011). Эмоционально фокусированная терапия супругов. Руководство для психотерапевтов. Журнал практической психологии и психоанализа, (1).
