CC BY
164УДК 343.1 © Б. Б. Булатов, А. С. Дежнев, 2018
Круг лиц, на имущество которых может быть наложен арест при производстве по уголовным делам
Б. Б. Булатов, Омская академия МВД России. E-mail: borisbulatov@rambler.ru А. С. Дежнев, Омская академия МВД России. E-mail: omsk-das@mail.ru
Анализируются законодательство и практика, устанавливающие круг лиц, на имущество которых может налагаться арест. Определяются субъекты отношений, связанных с материальной ответственностью за действия подозреваемого, обвиняемого. Обращено внимание на использование законодателем оценочного подхода к установлению содержания понятия «другие лица» в соответствии с ч. 3 ст. 115 УПК РФ. Проводится анализ научных позиций, излагается авторское видение путей совершенствования действующей в этой части системы правового регулирования.
Ключевые слова: наложение ареста на имущество; меры уголовно-процессуального принуждения; обеспечение исполнения приговора; подозреваемый; обвиняемый; лица, несущие по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого; другие лица.
Range of Persons whose Property can be Arrested in Criminal Proceeding
B. B. Bulatov, the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs. E-mail: borisbulatov@rambler.ru А. S. Dezhnev, the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs. E-mail: omsk-das@mail.ru
The legislation and practice establishing a range of persons whose property can be arrested are under study. The authors specify the subjects of relations connected with financial liability for the suspect's and accused' actions. It is found vital to consider the legislator's use of assessment approach to defining the content of the concept "other persons" according to part 3 of Article 115 of the Crime Procedural Code of the Russian Federation. The article analyzes scientific positions, sets forth the authors' vision of the ways to improve the system of legal regulation in this respect.
Keywords: imposing arrest on property; crime procedural measures of coercion; enforcement of the sentence; suspect; accused; persons with financial liability for the suspect, accused actions; other persons.
Субъекты, на имущество которых законом разрешено налагать арест, перечислены в чч. 1 и 3 ст. 115 УПК РФ. К ним отнесены: 1) подозреваемый; 2) обвиняемый; 3) лица, несущие по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого; 4) другие лица, у которых находится имущество, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации). Давая оценку данному нормативному установлению, сле-
дует обратить внимание на то, что применительно к подозреваемому, обвиняемому законодатель формулирует свой подход достаточно определенно. Относительно других субъектов отношений этого сказать нельзя. Законодатель их не персонифицирует, а ст. 5 УПК РФ существо таких понятий, как «лица, несущие по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого» и «другие лица», не раскрывает.
Для установления круга лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого, необходимо руководствоваться не только положениями УПК РФ. В главе 59 ГК РФ содержатся нормы, предусматривающие обязательства вследствие причинения вреда. Они касаются и случаев, связанных с рассматриваемым правовым явлением. Порядок возмещения материальных по-
терь в результате совершенного преступления зависит от правового статуса самого причинителя вреда, его возраста и психического состояния. Среди них выделяются две основные группы субъектов, к которым имущественные претензии часто не могут быть предъявлены лично. Это несовершеннолетние и лица, признанные в установленном порядке недееспособными (ст. ст. 1074, 1076 ГК РФ). Материальную ответственность за их действия закон позволяет возлагать как на родителей, так и на других лиц, выступающих, как правило, в роли законных представителей (опекунов или попечителей).
Если речь идет о преступной деятельности несовершеннолетних, арест может налагаться на имущество как обвиняемого (подозреваемого), так и его родителей (усыновителей) или попечителей. Давая оценку правомерности наложения ареста на имущество указанных лиц, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что «положение части первой статьи 115 УПК Российской Федерации, предусматривающее в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска наложение ареста на имущество лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого или обвиняемого, не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования означает, что арест может быть наложен на имущество лишь того лица, которое по закону несет за действия подозреваемого или обвиняемого материальную ответственность, вытекающую из причинения вреда» 1.
Материальную ответственность за вред, причиненный несовершеннолетним, допустимо также возлагать на организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, если указанное лицо было туда помещено в соответствии со ст. 1551 Семейного кодекса РФ. Обязанность родителей (усыновителей), попечителей и соответствующей организации по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, прекращается в случаях, предусмотренных ст. 1074 ГК РФ. Верховный Суд РФ по этому поводу дополнительно разъ-
яснил, что «если несовершеннолетний, на которого возложена обязанность по возмещению вреда, не имеет заработка или имущества, достаточного для возмещения вреда, обязанность по возмещению вреда полностью или частично возлагается субсидиарно на его родителей (усыновителей) или попечителей, а также на организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которой находился причинитель вреда под надзором (ст. 155.1 СК РФ), если они не докажут отсутствие своей вины. Причем, эти лица должны быть привлечены к участию в деле в качестве соответчиков. Их обязанность по возмещению вреда, согласно п. 3 ст. 1074 ГК РФ, прекращается по достижении несовершеннолетним причинителем вреда восемнадцати лет либо по приобретении им до этого полной дееспособности. В случае появления у несовершеннолетнего достаточных для возмещения вреда средств ранее достижения им восемнадцати лет исполнение обязанности субсидиарными ответчиками приостанавливается и может быть возобновлено, если соответствующие доходы прекратятся» 2.
Так, по одному из уголовных дел Г. был осужден за разбойное нападение на потерпевшего Д. и за его убийство. В кассационной жалобе потерпевшая (близкий родственник) просила отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство. Один из доводов жалобы состоял в том, что Г. совершил преступление в несовершеннолетнем возрасте, и в соответствии с нормами ст. 1074 ГК РФ суд должен был взыскать вред с родителей осужденного. Однако приговор в этой части был оставлен без изменения, поскольку на момент его провозглашения подсудимому исполнилось 18 лет, а в соответствии с нормами ч. 3 ст. 1074 ГК РФ обязанность родителя по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, прекращается по достижении им совершеннолетия 3.
Важно обратить внимание на субсидиарную ответственность родителей, попечителей в случае причинения несовершеннолетним имущественного вреда в ходе совершения преступления. Для обеспечения исполнения приговора в части имущественных взысканий аресту подлежит имущество в первую очередь обвиняемого, подозреваемого, и лишь при
1 По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Недвижимость-М», общества с ограниченной ответственностью «Соломатинское хлебоприемное предприятие» и гражданки Л. И. Костаревой : постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 г. № 1-П // Рос. газета. 2011. 11 февр.
2 О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. // Рос. газета. 2010. 5 февр.
3 Определение Верховного Суда РФ от 26 февраля 2010 г. по делу N 47-О10-4. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
его отсутствии либо недостаточном объеме — имущество родителей или попечителей. При достижении причинителем вреда совершеннолетия в период производства по уголовному делу арест с имущества родителей (усыновителей), попечителей должен быть снят. В связи с этим возникает вопрос о целесообразности применения соответствующей меры принуждения к указанным лицам, если есть основания полагать, что обвиняемый, подозреваемый будет осужден уже в совершеннолетнем возрасте: с одной стороны, формальных препятствий к применению соответствующей меры принуждения нет, с другой — вводимые ограничения не позволяют достичь предполагаемых целей.
Данная проблема дополнительно обусловлена тем, что у несовершеннолетних обвиняемых, подозреваемых, как правило, недостаточно своего имущества для покрытия материальных претензий потерпевшего. Приведенный выше пример — наглядное тому подтверждение. В сложившихся условиях потерпевший рискует остаться без материального возмещения вреда. Защитить его интересы можно лишь при сохранении имущественной ответственности родителей (усыновителей), попечителей после наступления совершеннолетия обвиняемого, подозреваемого. Однако такая возможность гражданским законодательством не предусмотрена (ч. 3 ст. 1074 ГК РФ). Введение соответствующих исключений требует дополнительного исследования данной сферы правового регулирования. Тем не менее сама идея расширения пределов ответственности применительно к случаям возмещения вреда лицами, которые были ответственны за воспитание несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого в момент совершения преступления, представляется оправданной. Ее реализация позволит снять ряд вопросов, связанных с принятием решения об аресте имущества по рассматриваемой категории уголовных дел.
Таким образом, в условиях современного правового регулирования к лицам, несущим по закону материальную ответственность за действия несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, могут быть отнесены родители (усыновители), попечители, а также учреждение или организация, на попечении которой данное лицо находится. При определенных условиях к числу этих лиц следует относить и родителей, лишенных родительских прав. Материальную ответственность за действия несовершеннолетних они могут нести в течение трех лет после введения соответствующих ограничений (ст. 1075 ГК РФ).
Целесообразно обратить внимание на то, что в анализируемых нормах гражданского права по-
4 Рос. газета. 2008. 30 апр.
нятие «законный представитель» не используется. Несомненно, родители (усыновители), попечители обладают соответствующим статусом, однако в контексте материальной ответственности за действия других лиц законодатель предпочитает данных субъектов правоприменительной деятельности дифференцировать. Это связано еще и с тем, что не все законные представители могут нести материальную ответственность за действия несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.
Так, давая оценку понятию «опекун», можно увидеть, что соответствующая форма представительства реализуется в отношении малолетних (ст. 2 Федерального закона от 24 апреля 2008 г. «Об опеке и попечительстве») 4, в то же время уголовная ответственность может наступать лишь с 14 лет (ст. 20 УК РФ). Невозможность их участия в уголовном деле в качестве подозреваемого, обвиняемого приводит к необходимости вынесения вопросов, связанных с возмещением вреда, причиненного указанными лицами, за рамки уголовного процесса. Кроме того, помимо малолетних, опекунство распространяется и на лиц, страдающих психическим расстройством и признанных судом недееспособными. При причинении таким лицом в ходе преступной деятельности имущественного вреда, с учетом возможности производства по уголовным делам о применении принудительных мер медицинского характера (гл. 51 УПК РФ), обеспечительная деятельность может потребовать наложения ареста на имущество ответственного за его поведение опекуна — законного представителя. Данные лица несут ответственность за вред, причиненный гражданином, признанным недееспособным, если не докажут, что он возник не по их вине (ст. 1076 ГК РФ).
Помимо сказанного, следует обратить внимание на устойчивую правовую связь между обвиняемым, подозреваемым и лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия. Как справедливо пишет по этому поводу К. Б. Ярошенко, обязанность по возмещению вреда может быть возложена на родителей (усыновителей), попечителей только при условии, что ответственность за причиненный вред возложена на самого несовершеннолетнего [1, с. 3-22]. Без установления личности подозреваемого, обвиняемого невозможно определить перечень принадлежащего данным участникам уголовного процесса имущества, на которое может быть наложен арест. Также нельзя установить лицо, несущее по закону материальную ответственность за их действия. К тому же наложение ареста на имущество лица, несущего по закону материальную ответственность за чужие действия перед гражданским истцом
по уголовному делу, предполагает привлечение его в качестве гражданского ответчика 5.
С учетом данного обстоятельства К. Калинов-ский обращает внимание на следующую проблему. Применение в отношении лиц, на которых законом возложена материальная ответственность за действия подозреваемых или обвиняемых, меры процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество предполагает установление личности подозреваемого, обвиняемого. Практически это означает запрет применения по нераскрытым преступлениям ареста имущества лиц, не являющихся подозреваемыми и обвиняемыми, в целях обеспечения гражданского иска [2, с. 10-11]. В целом соглашаясь с данным замечанием, все же следует признать, что критикуемое нормативное установление преследует защиту интересов тех, кто прямо не причастен к преступной деятельности. Их интересы также следует учитывать. В условиях отсутствия подозреваемого или обвиняемого часто сложно установить связь между преступлением и имуществом, подлежащим аресту. Вместе с тем признаем, что не исключены ситуации, при которых арест имущества объективно необходим, несмотря на отсутствие в деле преследуемых лиц.
Определенная специфика, связанная с наложением ареста на имущество, наблюдается в случаях причинения вреда преступными действиями лиц, страдающих психическим расстройством. Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, «гражданский иск, заявленный по уголовному делу о применении принудительных мер медицинского характера, не подлежит рассмотрению, что не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, о чем суд принимает соответствующее решение» 6. Д. Т. Арабули по этому поводу справедливо замечает, что в наиболее уязвимом положении оказываются потерпевшие, которые не имеют реальной возможности претендовать на своевременное возмещение вреда, причиненного деянием, запрещенным уголовным законом. При этом УПК РФ допускает предъявление требований о возмещении имущественного вреда, имущественной компенсации морального вреда (чч. 3, 4 ст. 42, ч. 1 ст. 44 УПК РФ), четко фиксирует обязанность государственных органов и должностных лиц, в производстве которых находится уголовное дело, доказать и отразить в процессуальных решениях ха-
рактер и размер вреда, причиненного деянием (п. 3 ч. 2 ст. 434, п. 1 ч. 4 ст. 439 УПК РФ) [3, с. 12-16].
В этом контексте возникает вопрос о том, нужно ли налагать арест на имущество в случае заявления потерпевшим гражданского иска, а также о том, чье имущество подлежит аресту по данной категории дел. С одной стороны, право потерпевшего на обеспечение возмещения имущественного вреда, причиненного преступлением, никто не отменял (ч. 3 ст. 42 УПК РФ), с другой — соответствующие исковые требования будут рассматриваться за рамками уголовного дела. Полагаем, что в таких условиях следует опираться на требования закона. Право потерпевшего, предусмотренное ч. 3 ст. 42 УПК РФ, должно обеспечиваться соответствующими мерами принудительного характера. С учетом содержания ст. 6 УПК РФ необходимо стремиться к тому, чтобы исключить возможность утраты имущества, которое позволит возместить вред, причиненный преступлением. Так как вред, причиненный гражданином, признанным недееспособным, возмещают его опекун или организация, обязанная осуществлять за ним надзор, если они не докажут, что вред возник не по их вине (ст. 1076 ГК РФ), аресту будет подвергаться их имущество.
Помимо перечисленных лиц, можно выделить и других субъектов правоприменительной деятельности, несущих по закону материальную ответственность за действия обвиняемого, подозреваемого. К их числу относят: юридическое лицо или гражданина за вред, причиненный его работником (ст. 1068 ГК РФ); финансовые органы соответствующей казны за действия должностных лиц (ст. ст. 1069-1071 ГК РФ); владельца источника повышенной опасности для окружающих (ст. 1079 ГК РФ). Так, гражданским ответчиком по делу может быть признана организация как владелец источника повышенной опасности, с которой в трудовых отношениях на момент совершения преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ, состоял обвиняемый [4, с. 44-47].
Помимо неопределенности круга лиц, несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого, возникают сложности с установлением перечня «других лиц», указанных в содержании ч. 3 ст. 115 УПК РФ. Закрепляя основания наложения ареста на имущество, законодатель говорит о «других лицах» не в контексте их персональной материальной ответственности за
5 По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами ЗАО «Недвижимость-М», ООО «Соломатинское хлебоприемное предприятие» и гражданки Л. И. Костаревой : постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 г. № 1-П // Рос. газета. 2011. 11 февр.
6 О практике применения судами принудительных мер медицинского характера : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2011 г. № 6 // Рос. газета. 2011. 20 апреля.
чьи-либо действия, а лишь потому, что у них находится имущество, подлежащее аресту. Состав этих лиц юридически установить практически невозможно. Он может быть определен лишь на уровне сложившихся социальных связей конкретного человека. Это могут быть родственники, знакомые, иные лица. Как правило, они не имеют установленного уголовно-процессуального статуса.
Проверяя конституционность ч. 3 ст. 115 УПК РФ, Конституционный Суд РФ подтвердил возможность наложения ареста на имущество «других лиц». С учетом их непричастности к совершенному преступлению соответствующая мера «обусловлена необходимостью обеспечения публично-правовых целей уголовного судопроизводства» 7. Ее применение возможно лишь при условии, что относительно этого имущества имеются достаточные, подтвержденные доказательствами основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для достижения других целей, предусмотренных ч. 3 ст. 115 УПК РФ 8.
Важно обратить внимание на то, что для наложения ареста на имущество, полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого и находящееся у других лиц, не имеет значения юридическое обоснование, по которому такое имущество перешло к ним. Поэтому в любом случае — передано ли приобретенное обвиняемым (подозреваемым) преступным путем имущество на хранение или во временное пользование другим лицам, перешло ли к ним право собственности на такое имущество — оно может быть арестовано и изъято. При переходе права собственности на имущество, полученное в результате преступных действий обвиняемого (подозреваемого), к другим лицам наложение ареста на него закон также не связывает с тем, знал ли и должен ли был знать владелец, что приобретаемое им имущество добыто преступным путем, и каким способом — возмездно или безвозмездно — он его приобрел [5, с. 104].
Неопределенность круга «других лиц» при принятии решения о наложении ареста на имущество дополняется отсутствием ясности в правовом статусе данных субъектов уголовно-процессуальной деятельности. Допуская применение к ним мер принудительного характера, законодатель не устанавливает возможных способов защиты их интересов. Между тем важно учитывать то обстоятельство, что сам по себе арест имущества позволяет применять меры принудительного характера. Не исключено, что в ходе его производства могут ограничиваться интересы хранителей указанных материальных ценностей. Полномочия, связанные с защитой их интересов, законодатель не предусматривает. К тому же, помимо чужого имущества, в протоколе могут быть указаны вещи, действительно принадлежащие «другим лицам». Полагаем, что этот недостаток законодательства нуждается в разрешении. Субъекты, к которым применяются установленные ч. 3 ст. 115 УПК РФ меры, должны иметь возможность обжаловать действия соответствующих должностных лиц в части защиты своих имущественных интересов.
В плане совершенствования законодательства Ф. Н. Багаутдинов справедливо обращает внимание на необходимость закрепления в ст. ст. 115, 116 УПК РФ права на получение «другими лицами» копии постановления и протокола о наложении ареста на имущество. Такой порядок позволит заинтересованным субъектам уголовно-процессуальной деятельности беспрепятственно и быстро использовать свое право на судебную защиту [6, с. 2-5].
Таким образом, следует признать необходимость совершенствования положений чч. 1, 3 ст. 115 УПК РФ. Круг лиц, на имущество которых допустимо налагать арест, не определен законодателем с исчерпывающей полнотой. В условиях отсутствия должного правового регулирования большое значение придается судебной практике. Она нуждается в обобщении для формулирования соответствующих руководящих разъяснений, а также последующей корректировки законодательства.
7 По делу о проверке конституционности положений частей первой, третьей и девятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Недвижимость-М», общества с ограниченной ответственностью «Соломатинское хлебоприемное предприятие» и гражданки Л. И. Костаревой : постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 31 января 2011 г. № 1-П // Рос. газета. 2011. 11 февр.
8 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Елпаева Ю. С. на нарушение его конституционных прав ч. 3 ст. 115 УПК РФ : определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2017 г. № 256-О. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Список литературы
1. Ярошенко К. Б. Комментарий к постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» // Комментарий судебной практики / под ред. К. Б. Ярошенко. М., 2011. Вып. 16.
2. Калиновский К. Дело по аресту имущества // Юридическая газета. 2011. № 9.
3. Арабули Д. Т. Взгляд Конституционного Суда Российской Федерации на объем полномочий лиц, страдающих психическими расстройствами // Журнал конституционного правосудия. 2012. № 6.
4. Бубчикова М. В. Гражданский иск в уголовном процессе // Российский судья. 2015. № 9.
5. Булатов Б. Б., Николюк В. В. Меры уголовно-процессуального принуждения (по главе 14 УПК России). М., 2003.
6. Багаутдинов Ф. Н. Наложение ареста на имущество и ценные бумаги по УПК РФ // Российский следователь. 2002. № 10.
