CC BY
77
УДК 94 (420) 04 ББК 63.3(0)4
В. В. Кудряков
Кройлендская хроника: основные проблемы изучения.
К историографии проблемы
Кройлендская история - нарративный источник, целиком созданный в XV в. Тогда как основной корпус носит подложный характер, его Первое и Второе Продолжения являются ценными аутентичными свидетельствами эпохи войн Роз. Первое продолжение составлено одним из приоров Кройлендского аббатства не позднее 1470 г. На роль создателя Второго продолжения претендовали кандидатуры Рассела, Мортона, Кёртиса, Лавендера, Шарпа. Неоднородная ценность текста Второго продолжения вынудила ряд исследователей выдвинуть гипотезу двойного авторства. Однако однозначного разрешения проблема получить не смогла.
Ключевые слова: Кройленская хроника, войны Роз, хроника Ингульфа, Генрих VI, Эдуард IV, Ричард III, Томас Мор.
V. V. Kudryakov
The Crowland cronicle: the basic research problems. To historiography
The Crowland chronicle is a narrative source completely created in the XV century. The main corpus has false character, its the First and Second Continuations are the valuable authentic evidences of the War of the Roses. The First continuation is composed by the prior of Crowland Abbey no later than in 1470. Rassel, Morton, Curtis, Lavender, Sharp have been pretended to be the author of the Second continuation. Non-homogeneous value of the Second continuation has made some researchers to offer the hypothesis of dual authorship. But the problem failed to obtain the concrete solving.
Keywords: Crowland chronicle, the War of the Roses, Ingulph's chronicle, Henry VI, Edward IV, Richard III, Thomas More.
Прежде чем обратиться к рассмотрению дискуссий, связанных с изучением Второго продолжения Кройлендской хроники, представляется необходимым охарактеризовать структуру хроники в целом. Длительное время считалось, что автором Кройлендской истории являлся Ингульф, аббат Кройлендского монастыря, входивший в окружение Вильгельма Завоевателя. Ему приписывалось создание нарратива, повествующего об истории аббатства и содержавшего многие подробности, касавшиеся политической истории королевства в период примерно с 626 по 1091. Предполагалось, что далее эту работу продолжал Петр из Блуа, который довел монастырскую хронику вплоть до 1135 года [6, с. 187]. К сожалению, ее завершение, охватывающее события 1118-1135 гг., не сохранилось [7, с. 6]. Ядром этого источника являлся актовый материал. Для аббатства его ценность заключалась в том, что он содержал хартии королей англосаксонского периода Этельболда, Идреды и Эдгара, подтверждающие право монастрыря на владение рядом спорных земель [7, с. 4].
Первым некоторые анахронизмы в тексте этих хартий выявил Уортон. Далее, на исходе первой четверти XIX в., их терми-
нология и характер, тщательно изученные сэром Пеллгрейвом, привели его к выводу, что мы имеем дело с документами, составленными не ранее XIII столетия. Следовательно, создание хроники датируется XIII-первой половины XIV вв. [7, с. 3-4]. Мысль, что Кройлендская история не принадлежит перу Ингульфа, а является более поздней подделкой, была подтверждена исследованиями Райли, Харди, Либерманна и Сир-ла в 60-90-е годы XIX столетия. Либерман также доказал подложный характер той части летописи, которая приписывалась Петру из Блуа. Либерманн полагал, что Кройлендская история была сфабрикована в середине XIV в., но в современной науке возобладала концепция Райли, относившая появление этой подделки ко второму десятилетию века XV. Вероятно, ее возникновение явилось результатом деятельности монахов Кройлендского аббатства, преследовавших цель обосновать имущественные права своего монастыря в ходе судебной тяжбы с жителями Сполдинга и Моултона, развернувшейся в период правления Генриха V [7, с. 4]. Несмотря на победу в этом процессе, братия Кройлендского монасты-
ря, вероятно, опасаясь разоблачения, хранила манускрипт в ризнице кафедрального собора аббатства и практически не дозволяла копировать его [7, с. 5]. Тем не менее исторические свидетельства хроники некогда пользовались таким авторитетом, что после выявления факта ее фальсификации Стаббс заявил, что «становится необходимым пересмотр любой стандартной книги по ранней английской истории» [6, с. 187].
Помимо текстов, приписывавшихся Ин-гульфу и Петру из Блуа, в состав летописи Кройлендского монастыря также входят три продолжения. Первое из них - хроника приора, охватывающая период с 1149 по 1470 [6, с. 187]. Ее автором, вероятно, являлся один из приоров монастыря, работавший в середине XV в. Созданная им работа посвящена, главным образом, истории самого аббатства, и, хотя автор иногда и обращается к политическим событиям, сообщаемые им сведения, как правило, почерпнуты из весьма распространенных источников и не представляют серьезной информационной ценности. Ситуация меняется к лучшему, когда хронист повествует о заключительной части царствования Генриха VI и первых годах правления Эдуарда IV, свидетелем которых ему довелось стать [4, с. 179-180]. Несмотря на это, автор Второго Продолжения Кройлендской хроники предваряет свою часть работы словами, что его предшественник «ради благочестивой набожности, которая в делах, лишенных святости, имеет обыкновение быть неопытной», умолчал о некоторых важных обстоятельствах [2, с. 108, 109]. Следует отметить исключительную значимость Второго Продолжения для реконструкции политической истории Англии эпохи войн Роз, так как оно является нарративом, наиболее полно освещающим царствование Эдуарда IV.
Характеризуя состояние Кройлендской истории и ее продолжений, необходимо отметить, что оригинальный текст источника входил в состав кодекса ОШо В.хш библиотеки Роберта Брюса Коттона. В 1731 г. манускрипт серьезно пострадал от пожара. Тем не менее, эта работа осталась доступной для изучения благодаря ее изданию Вильямом Фулманом в 1684 г. [2, с. 39-41]. Фулман, как свидетельствует сохранившаяся часть оригинального манускрипта, был ученым,
который в области отношения к тексту значительно опередил свой век. Он воспроизводил рукопись в первозданном виде, не пытаясь исправить грамматические ошибки или стилистические погрешности. Кроме того, вызывает восхищение высокое качество корректуры и практически полное отсутствие опечаток в текстах, изданных Фулманом [2, с. 51-52].
Прежде, чем перейти к подробному рассмотрению Второго Продолжения, вкратце упомяну Третье. Оно возникло в 1486 г. и представляет собой описание первых месяцев правления Генриха VII и часть дела о передаче Кройлендским аббатством церкви Бринхерста аббатству Питерсборо. Это дело тесно связано с проблемой датировки Второго Продолжения Кройлендской хроники [2, с. 61].
В отличие от обычных монастырских хроник, которые являются итогом последовательных каждодневных записей, Второе Продолжение возникло как единоразовый литературный труд. Его автор писал свою работу ретроспективно, после того как все события свершились, и он имел время для их осмысления. Работа планировалась как единое историческое сочинение. Свидетельства столь необычного подхода недвусмысленны. В первом же параграфе автор сообщает, что закончит свою работу событиями, связанными с падением Ричарда III [2, с. 57]. Заканчивается Продолжение т.н. «датирующим колофоном», то есть выходными сведениями в конце этой части хроники. Согласно «датирующему колофону», автор исполнил и завершил работу в Крой-ленде в продолжении 10 дней, последний из которых пришелся на 30 апреля 1486 г. [2, с. 192, 193]. Большинство исследователей (Кингсфорд, Скоффилд, Кендалл, Прони) [2, с. 61] восприняли этот колофон буквально. Исключение составил сэр Эдвардс, по мнению которого, появление колофона в конце рукописи Продолжения было результатом случайного перемещения кусков текста оригинала [3, с. 121], а сам колофон относится к процессу передачи церкви Бринхерста Кройлендским аббатством аббатсву Питерсборо в обмен на улаживание ряда спорных имущественных тяжб [3, с. 122-124]. Однако Прони, ссылаясь на регистр епископа Рассела, отмечает, что
передача церкви была сложным и длительным процессом, происходившим с 25 феврали по 24 апреля 1486 г. [2, с. 62].
По мнению того же автора, сам текст Продолжения содержит еще одно независимое свидетельство, которое указывает на время его создания, поскольку автор, завершая свое повествование описанием свадьбы Генриха Тюдора и Елизаветы Йоркской, добавляет еще одну фразу о восстании злокозненных северных сил против Генриха Тюдора, восстании, исход которого автору Продолжения в конце апреля 1486 г. был неизвестен.
Это краткий и драматичный мятеж лорда Ловелла. Он вспыхнул в первых числах апреля и окончился провалом уже к исходу месяца после неудачного покушения на Генриха в церкви Йорка. Исходя из этих дат, финальная фраза Продолжения должна быть написана не ранее 6 апреля, когда известие об этом мятеже еще не могло достичь Кройленда, и не позднее второй недели мая 1486 года, когда вести о неудачном покушении уже должны были быть получены в аббатстве [2, с. 57-59]. Таким образом, Второе Продолжение предоставляет внутреннее указание на дату своего создания. Работа была завершена в последний день апреля. Поэтому попытки оспорить «датирующий колофон» представляются несостоятельными.
Гораздо более трудноразрешимой является проблема авторства текста. Его создатель говорит о себе как о советнике Эдуарда IV и докторе права. Сама работа содержит еще один весьма прозрачный намек в виде маргиналии на полях: "Шв, цш капе historiam сотрйаюй" - «Тот, кто составил эту историю». По своему расположению в манускрипте этот тезаурус относился к участнику дипломатической миссии к Карлу Смелому летом 1471 г. [2, с. 130-131]. Подобные указания заставили историков предпринять поиски человека, которому в ходе своей деятельности удалось бы совместить участие в названном посольстве к герцогу Бургундии и пребывание в Кройлендском аббатстве в апреле 1486 г. Под эти параметры идеально подходил Джон Расселл, хранитель малой государственной печати при Эдуарде IV, канцлер при Ричарде III. Параллельно с 1480 г. он занимал кафедру
епископа Линкольншира, едва ли не богатейшего диоцеза в Англии. Изложенная в хронике информация могла быть хорошо известна этому прекрасно образованному клирику, входившему в ближайшее окружение Эдуарда IV [2, с. 78].
В числе историков, сочувствовавших этой гипотезе, был и профессор Росс, однако все же он не был до конца убежден в ней и предпочел заявить, что автором являлся высокообразованный человек, прекрасно знавший королевскую канцелярию и подоплеку многих важнейших событий, непосредственным свидетелем которых он был. Росс также отмечает его настороженное отношение к Вудвилям, родственникам жены короля, и, несмотря на лояльное отношение к государю, критику ошибок Эдуарда IV [10, с. 430].
Однако более детальное сопоставление всего, что известно о Расселе и его дипломатических миссиях, с тем, что сообщается о них в хронике, заставило многих исследователей, включая сэра Эдвардса, Келли и Прони, отказаться от предположения, что автором этого источника был епископ Линкольншира [2, с. 78-79, 82]. Светская рационалистическая манера написания Продолжения, которая отвергает в качестве движущей силы политики руку Господа или Божественное отмщение, также контрастирует с поздне-схоластическим стилем церковных трактатов Расселла [2, с. 88-89].
Вместе с тем, нельзя обойти вниманием остроумную гипотезу о двойном авторстве, предложенную профессором Кенделлом. Он полагал, что материалы для хроники, если не ее фактический текст, были предоставлены Расселом. Однако он либо из-за недостатка времени, либо в силу отсутствия желания не окончил свое творение. В результате миссию его завершения принял на себя безвестный монах Кройлендского аббатства. Именно он несет ответственность за внедрение в нарратив анналов, повествующих об истории монастыря и отчета о последних месяцах царствования Ричарда III который пребывает в «пугающем контрасте» с достоверностью изложения предшествующих событий в тексе Второго Продолжения [8, с. 432].
Впрочем, профессор Кендалл отнюдь не был первым исследователем, выдвинувшим
концепцию двойного авторства. Еще сэр Маркэм в своей монографии «Ричард III: его жизнь и характер» заявил, что текст источника принадлежит перу двух монахов [9, с. 175]. Первый из них, опытный и хорошо знавший мир, служил Эдуарду IV и довел повествование до кончины этого государя. Второй, неискушенный в делах, творившихся за стенами монастыря, был очень доверчив [9, с. 175-176], и его наивностью коварно воспользовался будущий архиепископ Кентерберийский Мортон, скрывавшийся от Ричарда III в Кройлендской обители в 1483 году, прежде, чем бежать на континент. Именно Мортон в заключительной части Второго Продолжения «посеял семена будущего урожая клеветы» против своего политического врага, которые монах аббатства простодушно занес в хронику [9, с. 177-178]. Главный аргумент сэра Маркэма в пользу двойного авторства, помимо ухудшения качества информации о периоде царствования Ричарда III, заключался в словах хрониста: [9, с. 175,177]. «Я умолчу, что именно в это время в Лондонском Тауэре было найдено бездыханное тело короля Генриха, [да] простит Господь и дарует время для покаяния тому великому святотатцу, [который] дерзнул посягнуть на помазанника Божия» [2, с. 128-129]. Следовательно, «святотатец» еще должен был оставаться в живых, а к последней декаде апреля 1486 года, когда написание Второго Продолжения завершилось, и Эдуард IV, и Ричард III, и лорд Риверс, то есть те люди, которые с наибольшей вероятностью несли ответственность за гибель Генриха VI, также покинули этот мир. Таким образом, подобный пассаж, по мысли сэра Маркэма, не мог появиться в начале правления Генриха VII, а слова о завершении работы 30 апреля 1486 г. относятся к заключительной части Второго Продолжения, написанной «доверчивым монахом»[9, с. 175-176].
Эта точка зрения встретила веские возражения уже в работе Кингсфорда «Английская историческая литература в XV веке». Он обратил внимание на намек хрониста о чудесах, творимых Генрихом VI, по всей видимости, после перенесения его праха из Четси в Виндзор, в то время как это событие имело место лишь в 1484 г. [4, с. 181]. Кроме того, в начале Второго Продолжения и бли-
же к концу нарратива автор фактически дублирует слова о причинах, побудивших его взяться за этот труд, и о периоде, который он намерен описать [4, с. 180]. В результате перед нами предстает единая творческая концепция, последовательно воплощенная на протяжении всего повествования.
Кингсфорд полагал, что черты биографии автора, занесенные в хронику, могли принадлежать Питеру Кёртису. Он участвовал в дипломатической миссии к Карлу Смелому в 1471 г., был хранителем Вестминстерского дворца (1472), хранителем Королевского Гардероба (с 1480) и, следовательно, мог являться советником Эдуарда IV. Он пережил опалу при Ричарде III и вернулся на службу при вступлении на престол Генриха VII. Как феодарий1 графства Лестер, Питер Кёртис мог по делам посещать Кройлендское аббатство. К сожалению, не сохранилось никаких свидетельств о наличии у него степени доктора канонического права. Поэтому, подводя черту под проблемой авторства Второго Продолжение Кройлендской хроники, Кингсфорд счел, что она «должна остаться анонимной» [4, с. 181-182].
Однако эта неразгаданная тайна продолжает волновать исследователей и поныне. Прони отметил, что в апреле 1486 г. епископ Линкольна был в Кройлендском аббатстве не один, а в сопровождении небольшой свиты, состоявшей примерно из 20 человек. Весьма вероятно, в ее состав входил близкий друг Джона Рассела протонотарий Королевской канцелярии доктор Генри Шарп. На протяжении многих лет они совместно выполняли различные дипломатические поручения и вели переговоры с Бургундией, с Шотландией, с Ганзейским союзом. Присутствовал Шарп и на церемонии бракосочетания Карла Смелого и сестры Эдуарда IV Маргариты Йоркской в 1471 г. Кроме того, нельзя обойти вниманием ряд черт биографии доктора Шарпа. Свое образование он получил в Падуанском университете, а впоследствии в течение ряда лет работал в Римской курии [2, с. 90-91]. Это представляет немалый интерес, так как автор Второго Продолжения Кройлендской хроники значительное внимание уделяет проблеме летоисчисления и демонстрирует
1 Феодарий - королевский чиновник, ведавший земельными владениями, находившимися под опекой короля.
прекрасную осведомленность о причинах, которые повлекли расхождение в данном вопросе между римской курией и английской церковью [2, с. 118, 119].
В 1461 г., возможно в благодарность за успешное ведение дел йоркистов в папской курии, Генри Шарп был назначен прото-нотарием Королевской канцелярии и оставался в этой должности до марта 1486 г., когда получил род почетной отставки, т.е. возможность, сохраняя содержание, иметь заместителей, исполняющих основную работу [2, с. 92]. Среди всех высокопоставленных государственных служащих периода войн Роз карьера доктора Шарпа дает близкие параллели с личностью автора. После долгих лет службы в правительстве именно Шарп, человек с широким политическим кругозором, мог написать произведение, столь отличное от монастырских хроник Англии этого периода.
На автора из бюрократических кругов также указывают палеографические особенности Второго Продолжения. По счастливой случайности, нераспавшийся блок текста, переживший пожар 1731 г., включает последние листы Хроники приора и первые восемь страниц Второго Продолжения. Они резко контрастируют в палеографическом отношении. Хроника приора, как и Кройлендская история, была, по-видимому, работой профессионального скриптория. Буквы в них выписаны книжным письмом. Все заглавные буквы и некоторые из особо почитаемых имен выделялись малиновыми чернилами. Можно различить почерк нескольких писцов, принимавших участие в этой работе. Второе Продолжение, вплотную примыкающее к Хронике приора, написано в специфической «официальной» манере буквами, ближе расположенными друг к другу и с полным отсутствием нарядных титульных букв. Маргиналии на полях, меньшие по размеру, написаны той же рукой и чернилами, что и основной текст. Таким образом, мы имеем дело не с работой каллиграфа, а с плодом деятельности чиновника Ху столетия. Однако, это не почерк автора Продолжения, но документ, написанный под диктовку «нотарием» или секретарем высокопоставленного официального лица [2, с. 44-46]. В результате, прямые свидетельства авторства Генри Шарпа
все же отсутствуют, кроме того, не сохранилось никаких текстов, иллюстрирующих стиль его мыслей и письма.
Захватывающий триллер, посвященный проблеме, создал американский медиевист профессор Келли. Он полагал, что автором являлся заместитель Дж. Рассела по Линкольнскому диоцезу доктор канонического права Ричард Лавендер. Лавендер получил просьбу продолжить хронику приора будущего аббата монастыря Торпа осенью 1485 г., а по прибытии в аббатство в составе свиты Рассела он внес Второе продолжение в монастырскую летопись. Однако из-за резких оценок Ричарда III и его правительства Лавендер писал, скрываясь от Рассела, и даже условился с монахами Кройленда, что они не раскроют своему епископу имя автора этой части хроники. В результате тезаурус, указывающий на составителя Второго продолжения, был инкорпорирован в текст другой рукой уже после отъезда из монастыря Лавендера и Рассела. Последнее заявление Келли противоречит данным палеографического исследования хроники. Кроме того, не сохранилось никаких сведений о государственной службе Лавендера и его участии в дипломатических миссиях [2, с. 30-31].
А. Грансден, касаясь проблемы авторства, ограничилась скромным заявлением, что создателем Второго продолжения был прекрасно образованный человек, непосредственно знакомый со многими историческими событиями. В апреле 1486 года он сопровождал Рассела в ходе его поездки в Кройлендское аббатство и внес свою лепту в монастырскую хронику [6, с. 271].
Близкой позиции придерживалась и М. Клайв. При этом она полагала, что автор, хотя, возможно, и работал в Королевской канцелярии, но не имел доступа к важнейшим государственным делам, и его информация представляет собой главным образом слухи из Вестминстерского дворца [1, с. 18].
Подводя итоги дискуссиям, бушевавшим вокруг Кройлендской истории и ее продолжений, можно с уверенностью утверждать, что этот источник целиком является порождением XV столетия. Сведения, которые он представляет о ранней истории Британии, носят подложный характер. Наибольший интерес для реконструкции политического развития Англии имеет Второе продол-
жение Кройлендской хроники. Оно было создано в последнюю декаду апреля 1486 г. и является аутентичным нарративом эпохи войн Роз. К сожалению, любая кандидатура,
выдвинутая на роль автора этого повествования, может встретить веские контраргументы. Поэтому, ему суждена участь великого анонима английской историографии.
Список литературы
1. Clive, M. This son of York. А biography of Edward IV. London. МасшШап. P. 323. 1973.
2. The Crowland ^rankle 1459-1486 / N. Pronay, J. Cox. London. Rkhard III and Yorkist History Trust. P. 207. 1986.
3. Edwards, J. G. The "Se^nd" continuation of the Crowland ^rankle: was it written "in ten days"? // Bulletin of the Institute of Historkal Research. Vol. XXXIX. No.100. November. P. 117129. 1966.
4. English historkal literature in the fifteenth century / by Ch. L. Kingsford with an appendix of ^rankles and histork al pieces hitherto for the most part unprinted. Oxford. Clarendon press. P. 429.1913.
5. Gransden, A. Historkal writing in England. London. Routledge. Vol. 2. P. 515. 1998.
6. Gross, Ch. The sources and literature of English history from the earliest times to 1485. London, New York, Bombey. Longmans, Green. P. 618. 1900.
7. Ingulph's ^rankle of the abbey of Croyland:with the continuations by Peter of Blois and anonymous writers / Tr. From the Latin with notes by Henry T. Riley. London: H. G. Bohn. P. 546. 1854 // www.r3.org/bookcase/croyland/croy1.html/05.04.2009.
8. Kendall P. M. Rkhard III. London. Allen and Unwin. P. 514. 1955.
9. Markham C. R. Rkhard III: his life and ^arader. New York. Russel and Russel. P. 327. 1968.
10. Ross Ch. Edward IV. Berkley and Los Angeles. University of California Press. P. 479. 1974.
УДК 81.42
ББК 81.0
И. В. Палашевская
Юридические императивы
В статье рассматриваются юридические императивы как составляющие специфику юридического дискурса речевые акты законодательной власти. Анализируется семантика императивов и характерные способы их выражения. Определены условия успешности юридических императивов. Автор приходит к выводу что, во-первых, императивность юридического дискурса градуальна и может быть императивна в разной степени, и, во-вторых, что иллокутивная сила императива определяется нормативным контекстом и связана с социальной значимостью выражаемого им требования.
Ключевые слова: юридический императив, юридический дискурс, речевой акт, норма права, правовая модальность.
I. V. Palashevskaya
Legal imperatives
The article presents the legal imperatives as the speech acts composed the specific legislative discourse of legislative power. Also the semantics of imperatives and the means of their expression are analyzed. And the conditions of their effectiveness are defined. The author comes to conclusion that, firstly, imperativeness of legal discourse is gradual and can be imperative in different degree, and secondly, illokutive power of imperative is defined by the normal context and is connected with the social value of its demand.
Keywords: legal imperative, lagal discourse, speech act, legal rule, legal modality.
Юридические императивы, выражающие веления относительно того или иного поведения участников юридического дискурса, находят свое высшее выражение в
нормах права - дискурсивных формах, за крепляющих с различной степенью обоб щения и конкретизации, логически взаи мосвязанные между собой стандарты необ
