CC BY
25
КРИЗИСНЫЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
З. м. хутыз,
кандидат экономических наук, директор Бизнес-школы Кубанский государственный университет
Кризисное состояние многих регионов России обусловлено действием факторов, имеющих трансформационную природу. Рыночные преобразования далеко не завершены. Ряд порожденных ими факторов следует квалифицировать как пролонгированные, т. е. выходящие за рамки собственно трансформационных процессов, и продолжающие действовать в условиях этапов восстановительного роста и инвестиционного развития.
При этом некоторые из пролонгированных факторов тормозят эволюционный процесс в региональных системах и деформируют его важнейшие параметры, что чревато затяжным выходом из трансформационного кризиса или реминисценциями тех или иных аспектов кризисной ситуации. Некорректные стратегии региональной социально-экономической политики способны превратить указанные факторы в доминирующие и, соответственно, обеспечить реализацию наиболее негативных сценариев разрешения накопившихся противоречий [4].
Благодаря ускоренной и стратегически неэффективной приватизации во многих региональных системах современной России сложилась ситуация пролонгированной трансформации отношений собственности. Рейдерство, использование «административного ресурса» для перераспределения прав собственности и другие проявления затяжных трансформационных процессов в сфере присвоения порождают низкую рыночную оценку указанных прав и соответствующий уровень инвестиционной привлекательности региона. Известно, что устойчивость и системное качество отношений собственности, функционирующих в пространстве региона, во многом предопределяют характер и динамику эволюции территориальной социально-экономической системы. Поэтому фак-
тор пролонгированной трансформации отношений собственности должен быть всесторонне исследован и учтен при формировании и реализации эффективной стратегии региональной социально-экономической политики.
Многие исследователи правомерно фиксируют в социально-экономической системе современной России процесс пролонгированной трансформации отношений собственности, исходным пунктом которого стала приватизация государственной собственности, осуществлявшаяся в рамках рыночных преобразований [2].
Представляется, что для процесса пролонгированной трансформации отношений собственности свойственны следующие признаки:
• цикличность, то есть периодическая повторяемость одного и того же комплекса трансформационных изменений отношений собственности;
• наличие устойчивой взаимосвязи между исходным пунктом и результатом каждого цикла трансформации отношений собственности. Наличие данных признаков позволяет сделать
вывод о том, что содержание процесса пролонгированной трансформации отношений собственности может быть раскрыто на основе применения принципов воспроизводственного подхода к исследованию экономических отношений.
Указанный процесс заключается в циклических и отделенных от потребностей развития хозяйственного процесса смене субъектов и перераспределении объектных элементов собственности, что обусловливает появление следующих характеристик системы социально-экономических отношений:
• низкой рыночной оценки статуса субъекта собственности, лежащей в основании соответствующей системы мотивации участников воспроизводственного процесса;
• хаотичного перераспределения элементов объектной структуры собственности, дезорганизующего хозяйственный процесс, поскольку такое перераспределение разрушает институциональные «центры притяжения» ресурсов, факторов и результатов производства;
• неустойчивости самих отношений собственности, формирующейся на основе циклических и не связанных с императивами хозяйственного процесса изменений в составе субъектов и в составе элементов объектной структуры собственности;
• общего увеличения и изменения структуры трансакционных издержек процесса обращения, регистрации и защиты прав собственности, происходящих за счет разрастания нелегитимной составляющей данных издержек; фактически это означает перемещение института собственности в сферу «теневой экономики», а также снижение конкурентоспособности продуктов и услуг, созданных в пространстве данной системы социально-экономических отношений;
• расширенного воспроизводства зависимости института собственности от института власти, выражающегося в усилении государственного контроля за отношениями присвоения, обременении частных собственников дополнительными «социальными обязательствами» и «инвестиционными поручениями» государства, разрастании бюрократических трансак-ционных издержек и т. п.
Поскольку пролонгированная трансформация отношений собственности затрагивает все уровни организации отношений национальной социально-экономической системы России, то необходимо выделить обусловленные данным фактором функциональные и структурные характеристики, относящиеся к региональному уровню.
Выделим следующие базовые функции системы региона:
• воспроизводственная функция, ориентированная на удовлетворение потребностей функционирования и развития многообразия субъектов, существующих в пространстве региона (населения, хозяйствующих организаций и др.), т. е. обеспечивающая эволюцию региональной системы в целом;
• функция субординации по отношению к вертикали государственной власти, обеспечивающая способ и меру участия системы региона в общей социально-экономической системе
страны; благодаря данной функции организуется взаимодействие федерального центра и властей региона;
• социально-коммуникационная функция, которая ориентирована на потребность в развитии общественного (некоммерческого) взаимодействия субъектов в пространстве региона;
• интеграционная функция, обеспечивающая потребность в соединении, комбинировании, переплетении ресурсов и факторов общественно-хозяйственного процесса различных региональных систем, а также потребность в интеграционном взаимодействии регионального уровня с другими уровнями организации социально-экономических отношений;
• инновационная функция, ориентированная на потребность в обновлении отношений социально-экономической системы региона, а также развитии ее технологического базиса и человеческого фактора [1, с. 37].
Каждый из кризисных факторов деформирует
функциональные и структурные характеристики
системы региона, превращая их соответственно:
• в дисфункции, которые по результатам своей реализации противоположны нормальным функциям данной системы;
• в формы структурной дезорганизации системы региона, оказывающие деструктивное, разрушительное воздействие на существующие элементы структуры данной системы. Выделим основные результаты воздействия
фактора пролонгированной трансформации отношений собственности на систему региона: а) пространственные дисфункции:
• дерепродуктивная, обусловливающая частичное удовлетворение или полное игнорирование ряда потребностей субъектов системы региона (населения, хозяйствующих организаций, общественных организаций и др.); благодаря данной дисфункции в пространстве региона утверждается суженный тип воспроизводства и складываются разрывы производственного, коммерческого, финансового и иного характера;
• дезинтеграционная, обусловливающая доминирование тенденции к обособлению субъектов в пространстве региона, а также свертывание ранее сложившихся интеграционных связей и остановку реализации интеграционных проектов; благодаря данной дисфункции в пространстве региона утверждаются разобщенность и отчуждение субъектов социально-экономических отношений;
б) формы структурной дезорганизации региона:
• углубление финансовой недостаточности муниципальных образований, которые в условиях неустойчивости отношений собственности теряют часть собственных доходов, поступающих из сферы малого бизнеса, при этом системный потенциал данных образований снижается; данная форма структурной дезорганизации обусловливает переложение соответствующей части финансово-инвестиционного бремени муниципальных образований на региональный бюджет и внебюджетные фонды региона;
• центробежные тенденции в развитии субрегиональных и корпоративных систем в пространстве региона, которые в условиях неустойчивости отношений собственности стремятся к обособлению от региона или от головной корпорации, перераспределению прав собственности и властных полномочий; данная форма структурной дезорганизации обусловливает рост барьеров и трансакцион-ных издержек во внутрирегиональном взаимодействии.
Обобщающую оценку воздействия фактора пролонгированной трансформации отношений собственности на систему региона целесообразно дать с учетом потенциала теории экономической безопасности. Указанный фактор обусловливает глубокие функциональные нарушения (дисфункции) и формы структурной дезорганизации элементов системы региона, которые в своей совокупности детерминируют расширенное воспроизводство следующих угроз функционированию и развитию данной пространственной системы:
• дезинтеграции элементов, входящих в «ядро развития» региона; данная угроза означает распыление наиболее ценных в стратегическом отношении ресурсов, факторов производства и элементов инфраструктуры, а также отъезд из региона носителей наиболее квалифицированной рабочей силы и человеческого капитала; слабость отношений собственности обусловливает подрыв стратегического потенциала развития региона;
• разрушение «центров притяжения» ресурсов, факторов и результатов регионального хозяйственного процесса как опорных точек его пространственной институциональной организации; смысл данной угрозы состоит в том, что неустойчивость прав собственности разрушает основание всей системы мотивации субъектов экономических отношений в систе-
ме региона, а также основание региональной социально-экономической политики;
• подрыв инвестиционного процесса и снижение общей инвестиционной привлекательности пространства региона; данная угроза означает отток инвестиционных ресурсов из системы региона и снижение рыночных оценок имеющихся в ней ресурсов, элементов функционирующего капитала и элементов инфраструктуры. Фактор пролонгированной трансформации
отношений собственности переплетается с другим кризисным фактором развития региональных систем, который привлекает к себе все возрастающее внимание исследователей [3]. Отметим, что нарастающая субординация региональных систем современной России укрепляющейся вертикалью государственной власти формирует соответствующие детерминанты их развития, одной из которых стала рентная стратегическая ориентация национальной экономики.
Потоки рентных доходов не только расширяют финансово-инвестиционные возможности федерального центра и ряда регионов, но и деформируют многие механизмы взаимодействия в огромном пространстве России, усугубляют региональную поляризацию, стимулируют пассивные формы экономического поведения, ориентированные на ожидание гарантированных доходов и т. п. Рентная ориентация страны выступает в качестве мощного фактора формирования и углубления кризисных ситуаций в развитии пространственных систем регионального и метарегионального уровней. При этом многие аспекты воздействия данного фактора еще не раскрыты экономической наукой. В частности, феномен рентного обеспечения общественного развития описан в научной литературе применительно к традиционному и индустриальному строю производства, однако он нуждается в переосмыслении применительно к утверждающемуся строю «экономики, основанной на знаниях» [5].
Оценивая данный феномен в пространстве современной России, необходимо учитывать то объективное обстоятельство, что ориентация отечественного хозяйства на извлечение ренты обусловлена:
• огромными масштабами пространства развития;
• имеющимся природно-ресурсным потенциалом;
• накопленным капиталом социально-экономической культуры, определяющим приоритеты дальнейшего развития.
В советскую эпоху рентная ориентация развития России приобрела индустриальную форму, в основе которой лежали:
• государственный контроль за всем хозяйственным пространством и его природными ресурсами;
• государственная собственность на вещественные факторы производства;
• административное обобществление труда.
В итоге рыночных преобразований накопленный в советскую эпоху индустриальный капитал был обесценен, а указанные основы для извлечения промышленной ренты — разрушены. Рентная ориентация развития претерпела редукцию, поскольку произошел возврат к сырьевой ренте. Известно, что доходы государственного бюджета, стабилизационный и инвестиционный фонды России формируются в основном за счет рентных доходов от добычи и экспорта нефти, газа, древесины, цемента, леса, металлических руд и т. п.
В оценке рентной ориентации развития России необходимо исходить из следующей антиномии:
• во-первых, рента выступает как зрелая форма эволюции прибавочного продукта процесса производства; в данном отношении показательна марксистская теория ренты, изложенная в «Капитале»;
• во-вторых, рента должна быть квалифицирована как форма извлечения дохода, избыточного по отношению к потребностям воспроизводственного процесса; в данном отношении рента отчуждает своих получателей от развития социально-экономических отношений.
Как известно, любая антиномия несет в себе определенный эвристический потенциал. Приведенная антиномия отражает противоречия процесса эволюции феномена ренты, в котором, среди прочих, наличествуют:
• отношения природной ренты, в основании которой — контроль за пространством и присвоение имеющихся в нем природных ресурсов;
• отношения интеллектуальной ренты, извлекаемой собственниками человеческого капитала;
• отношения административной ренты, извлекаемой господствующей над общественным производством бюрократией. Господство института власти над институтом
собственности обусловливает в пространстве России своеобразный синтез природной и административной ренты, который обеспечивается государственным контролем за природными ресурсами и лежит в основании завышенных трансакционных
издержек и низкой конкурентоспособности национальной экономики России.
Для отмеченного синтеза административной и природной ренты в социально-экономической системе России характерны следующие черты:
• доминирование инерционных форм экономического поведения, ориентированных на монополию, а не на конкуренцию, а, следовательно, неэффективных в контексте утверждающейся «экономики, основанной на знаниях»;
• последовательная монополизация социально-экономических отношений, вытеснение растущей вертикалью государственной власти социальной инициативы, идущей снизу;
• растущая социальная поляризация, имеющая специфически рентную природу — общественный статус, доходные возможности и потенциал развития субъектов социально-экономических отношений заданы их позицией по отношению к потокам ренты. Природная рента в условиях государственного
контроля за ресурсами создает естественную основу для развития бюрократической ренты, поскольку обеспечивает устойчивый поток дохода, отделенный от потребностей воспроизводственного процесса; остается лишь установить за данным потоком особую форму административного контроля и направить его в фонды, обеспечивающие бюрократические потребности.
Рентная ориентация развития представляет собой характеристику всей национальной экономики, т. е. соответствует макроуровню социально-экономических отношений. Вместе с тем макроэкономические параметры развития России оказывают воздействие на эволюцию ее региональных систем через посредство следующих механизмов:
• взаимосвязи национального рынка и территориальных рынков;
• взаимосвязи федеральной и региональной компонент государственной социально-экономической политики.
Рентная стратегическая ориентация развития национальной системы России детерминирует основные возможности и ограничения эволюции региональных систем страны даже в тех случаях, когда ресурсная база региона и его хозяйственный процесс не имеют непосредственного отношения к добыче, переработке и реализации материальных носителей рентных доходов (феномен «привнесенной» рентной стратегической ориентации развития системы региона, в основании которого лежит движение институтов в пространстве).
Можно следующим образом определить основные результаты воздействия фактора рентной
стратегической ориентация развития России на
систему региона:
а) пространственные дисфункции:
• административно-бюрократическая, обусловливающая деформацию регионального звена общегосударственной вертикали государственной власти, а также искажающая способ и меру участия системы региона в общей социально-экономической системе страны; благодаря данной дисфункции, взаимодействие федерального центра и властей региона приобретает специфически бюрократическую форму, для которой характерны искусственное занижение или завышение потенциала региона, искажение данных учета и отчетности, нейтрализация механизмов обратной связи в системе управления и т. п.;
• консервативная, обусловливающая формирование механизмов торможения инноваций, а также модернизацию функционирующего капитала и элементов инфраструктуры системы региона; благодаря данной дисфункции, региональное развитие последовательно отчуждается от императивов научно-технического и социального прогресса, редуцируется до уровня простого повторения уже полученных результатов, т. е. сводится к обычному функционированию системы региона. В итоге данная система теряет имевшиеся у нее конкурентные преимущества;
б) формы структурной дезорганизации региона:
• разрастание бюрократических трансакцион-ных издержек во взаимодействии между всеми структурными элементами системы региона; при этом к указанным издержкам следует отнести те затраты, которые не обусловлены потребностями развития системы региона, а навязаны участникам рынка с помощью различных инструментов государственного администрирования и рыночного регулирования;
• господство рентной ориентации в экономическом поведении субъектов региональной системы — формы конкурентного поведения вытесняются формами пассивного ожидания статусной ренты или гарантированного монопольного дохода; в результате активность субъектов снижается, а результаты их деятельности оцениваются в отрыве от развития воспроизводственного процесса.
Обобщающую оценку воздействия фактора рентной ориентации социально-экономического развития на систему региона, как и в случае с предшествующим кризисным фактором, целесообразно дать с учетом потенциала теории экономической безопасности. Указанный фактор обусловливает дисфункции и формы структурной дезорганизации элементов системы региона, которые в своей совокупности детерминируют расширенное воспроизводство следующих угроз функционированию и развитию данной пространственной системы:
• отчуждения между воспроизводственным и инвестиционным процессами — инвесторы либо уходят из пространства региона, либо ориентируются на проекты вложений, формируемые помимо потребностей развития воспроизводственного процесса (очередные «финансовые пирамиды» и т. п.);
• доминирования пассивных форм экономического поведения субъектов над активными формами; данная угроза означает потерю жизненного потенциала пространством региона, отток капитала и наиболее квалифицированного человеческого фактора за пределы региона;
• утверждения инерционного типа эволюционного процесса, т. е. последовательного сведения развития системы региона к обычному функционированию без инноваций, модернизации действующего капитала и элементов инфраструктуры; в итоге все кризисные факторы, существующие в пространстве региона, получают возможность для консолидации и формирования негативного синергетического эффекта.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахполова В. Б. Механизм интеграционного взаимодействия региональных социально-экономических систем в пространстве макрорегиона. — Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2004.
2. Бузгалин А. В., Колганов А. И. Теория социально-экономических трансформаций. — М.: УРСС, 2003.
3. Львов Д. С. Экономика развития. — М. : Экзамен, 2002.
4. Попов Р. А. Антикризисное управление. — М: Высшая школа, 2003.
5. Самойленко В. П. Формирование социальной ответственности субъектов власти и собственности в условиях глобализации экономических отношений. — Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2005.
