CC BY
55
УДК 1/14
А.Х. Бугазов*
КРИЗИС ВЛАСТИ И ЭКОНОМИКИ В КЫРГЫЗСТАНЕ:
ПРИЧИНЫ ДЕФОРМАЦИИ
В статье рассматриваются некоторые аспекты взаимосвязи между системой власти и экономическим кризисом в Кыргызстане. Традиционность общества, клановость и семейственность в институтах управления позволили государственным чиновникам трансформировать политическую власть в средство личного обогащения, создав таким образом феномен «власть — собственность»: чем выше во властной иерархии находится человек, тем больше размер собственности, которой он может обладать.
Ключевые слова: власть, общество, экономика, собственность, Кыргызстан.
Почему политики так стремятся получить власть? В любой демократической стране такой вопрос мог бы вызвать только удивление. В свое время Т. Парсонс довольно точно сформулировал цель власти в демократическом обществе: прежде всего это возможность достижения социальных и общественных целей [1, р. 7]. Государственная власть используется правящей партией для реализации своей политической программы, которая в той или иной степени отражает интересы всех слоев общества. Например, известный публицист и теоретик либерализма С. Хортон, говоря о своем понимании власти, признается в том, что он не согласен с идеей полного отказа от любой формы правления и с тем, что государственное регулирование по своей природе плохо. «Я лично считаю, — утверждает он, — что регулирование экономики, осуществляемое правительством, имеет существенное значение для защиты людей от власти корпораций и что основная цель правительства состоит в защите бедных, слабых, безработных и больных от нищеты» [2].
Конечно, в борьбе за власть присутствуют и личные мотивы, отражающие особенности характера лидера, его индивидуальные психологические особенности. Это понятно. В традиционном обществе, каковым еще является Кыргызстан, более уместно употребить то определение власти, которое в свое время дал М. Вебер: «вероятность того, что один актор в рамках социальных отношений окажется в состоянии реализовать собственную волю, несмотря на сопротивление» других [3, р. 37]. М. Вебер, позднее П. Бурдье, говоря о власти как о «символическом превосходстве» [4, р. 1—19], показали, что человек, который имеет власть, может изменять поведение других людей, заставлять их делать, поступать так, как хочет он, даже тогда, когда они этого не хотят, для достижения своей желаемой цели. Именно в та-
ком качестве — как средство реализации лидером собственных интересов в первую очередь для обогащения себя и своей «семьи» — власть долгое время использовалась в Кыргызстане.
С середины 1990-х по 2010 гг. политика в Кыргызстане строилась так, что когда сегодня в обществе говорят о государственной власти, то почти всегда люди подразумевают под ней средство обогащения. Такое отношение к власти приводит к тому, что многие стремятся и хотят ее получить только для личного обогащения, получения «легких», нетрудовых денег. Это касается не только всякого рода начальников районного уровня, но и представителей высшего звена руководства республики, включая и бывших глав государства.
В кыргызском сообществе на данный момент сложилось твердое убеждение, что между успешным бизнесменом и чиновником, находящимся у власти, стоит знак равенства. Точнее, отсутствие разграничения понятий «государственная служба» и «бизнес». И этому есть причины: кыргызские политики, обретая власть, с первых своих шагов стремились удовлетворить свои экономические «аппетиты», прибрать к рукам все более или менее значимые, приносящие прибыль экономические объекты — банки, предприятия, службы сервиса и т. д. О чем бы ни говорили лидеры партий на площадях и с телеэкранов, смена власти в Кыргызстане не была связана с политическими реалиями. На первый план всегда выходила борьба за собственность, контроль над финансовыми потоками между различными кланами и группировками.
В борьбе за собственность здравый смысл часто уступал желанию хоть чем-нибудь да поживиться. Хорошо поставленное производство могло лишиться эффективного руководства, могло быть искусственно доведено до банкротства, раз-
* © Бугазов Анвар Хусаинович (abugazov@rambler.ru), кафедра философии и социально-политических наук Кыргызско-Российского славянского университета им. Б.Н. Ельцина, 720000, Кыргызская республика, г. Бишкек, пр. Чуй, 44.
делено по частям, после чего качество продукции заметно снижалось, в конечном итоге производство прекращало свое существование (если в 1991 г. доля промышленности в валовом производстве республики составляла 46,2 %, то в 2005 г. она равнялась примерно 16 %. При этом, по оценкам экспертов, из оставшихся действующих производств рентабельным является лишь каждое третье предприятие). «Было у нас советское наследство, — вспоминает кыргызский экономист Ж. Акинеев, — восемнадцать крупных предприятий, которые мы, экономисты, предлагали отдать под юрисдикцию России за 3,5 миллиарда долларов в рассрочку. Никто не согласился. Предприятия национализировали, прекратилась поставка компонентов, стали уезжать специалисты. Все заводы потихоньку растащили, продали все, что могли, а станки вывезли на металлолом китайцы и иранцы. Так мы потеряли промышленность.
Осталась наша гордость — золоторудное месторождение “Кумтор”, которое, видимо, в историю войдет как афера века! В 1992 г. “Кумтор” отдали без тендера (!) канадской компании за 20 долларов (это не шутка). Был подписан контракт: канадцы платят 66 %, но не от добытого золота, а от прибыли! Разумеется, каждый год получалось, что бедные канадцы работают едва ли не в убыток себе. “Кумтор” — до сих пор закрытая тема. По официальной статистике, за все годы было добыто 240 тонн золота (проверить цифры невозможно). При средней цене на золото 20 долларов за грамм (а сегодня все $43) произведено продукции на 4,8 миллиардов долларов! Кыргызстан получил максимум 250 миллионов от этой громадной суммы» [5]. Можно только догадываться, куда уходит остальная часть доходов. Только в 2012 г. парламент Кыргызстана поставил вопрос о пересмотре соглашения с компанией «Кумтор».
Это объясняет, почему в предвыборный период общество больше всего занимал вопрос не о том, кто идет на смену старой власти и чем они будут лучше, а вопрос, есть ли уверенность в том, что новые лидеры страны, получив мандат доверия, не будут «тащить» во властные структуры своих многочисленных родственников и не начнут новый передел собственности. Многие местные специалисты с сожалением признают, что пока двадцатилетняя история независисимого Кыргызстана показала, что «монополизация власти приводит к немедленной монополизации экономики, когда доходные отрасли оказываются захвачены близкими президенту людьми» [6]. В прежние годы кыргызские политики, пришедшие к власти, в первую очередь были обеспокоены не тем, как продуктивнее и эффективнее ее использовать на благо общества, а тем, как надежно закрепить и обеспечить ее сохранность в своих руках. Но не как социальный институт (это вторично), а закре-
пить — “застолбить” ее за собой лично, членами своей семьи и желательно навсегда.
Все уже привыкли, утверждал по этому поводу известный кыргазский политический деятель Омурбек Текебаев, что Кыргызстан имеет «деспотическую авторитарную систему правления, когда страна, люди, как вещь, могут передаваться в наследство, когда выборы превращаются не в формальную процедуру, в некий церемониал для продолжения властвования» [6]. Процесс «приватизации» государственного аппарата прежде всего начинается с решения кадровых вопросов. Все сколько-нибудь значимые управленческие структуры заполняются «своими» людьми. Возглавляемые ими министерства и ведомства должны исполнять роль надежного «тыла», чтобы конкуренты не смогли взять реванш. Тот или иной кандидат, получившей власть в свои руки, как хозяин положения определяет, кто из его окружения будет руководить основополагающими государственными институтами. Делает он это, руководствуясь не столько профессиональными качествами претендентов, сколько их родственной близостью и личной преданностью себе. Как следствие, из-за некомпетенции госчиновников, отсутствия высококвалифицированных инновационных менеджеров происходит застой в освоении технологических инноваций. Хотя, как известно, создание и освоение новых технологий являются ключевыми факторами в модернизации экономики и улучшении качества жизни. Напротив, «самодержавный» механизм построения административного аппарата — без реального, а не бумажного конкурса, без учета деловых качеств служащего — дает основание главе государства делать все что угодно и не нести за это ответственности. Любой большой начальник, назначаемый таким образом, в принципе не боится наказания за совершаемые им незаконные поступки. Он хорошо знает, что не будет отвечать за свои действия перед народом, потому что должен держать ответ лишь перед «хозяином».
В таком контексте государственные должности, награды и звания, возможность вести бизнес, место на рынке — все имеет свою цену и потому активно продается. Вести серьезный бизнес, реализовать свои экономические интересы можно, только если их субъект, доказывая самым различным образом свою преданность и готовность «служить» власти, сможет найти и установить взаимовыгодную связь с кем-либо из ее представителей (найти «крышу»). Поскольку такая заинтересованность существует и является основным источником личного обогащения государственных чиновников, то на всех уровнях государственной власти легко укоренилась коррупция.
Показательна в этом смысле история с поставками авиатоплива на авиабазу коллективных сил
Кризис власти и экономики в Кыргызстане: причины деформации
17
НАТО «Ганси» (в 2009 г. преобразованную в Центр транзитных перевозок «ЦТП»), расположенную близ аэропорта «Манас» в Бишкеке. Свои расследования по поводу деятельности компаний, осуществляющих поставки топлива на базу в «Мана-се», проводили Конгресс США и американские СМИ, в частности влиятельная газета «Washington Post». Впрочем, и до этого бышо известно, что такие поставки идут не напрямую, а через посредника — верный способ заработать деньги из воздуха. Посредники — это две фирмы: «Mina Petroleum Corp.» и «Red Star Enterprises». Примечательно, что данных о том, что эти компании занимаются производством топлива, нет. При переписке компании используют не адреса, а абонентские ящики. Инфраструктуры, которая должна быть у компаний, занимающихся поставками топлива в таких значительных объемах, тоже нет. Очевидно, что всю работу эти компании проде-лытают чужими руками, оставляя себе лишь посреднические функции. Невольно приходит мысль о том, что подобную деятельность могла себе позволить лишь компания, которая пользовалась особым отношением высшего руководства Кыргызстана.
Может быть, это и так, но не странно ли, что, как сообщает Министерство обороны США 2 ноября 2010 г., компания «Mina Petroleum Corp.» вновь выиграла тендер по поставке топлива в «Центр транзитных перевозок» и получила годовой контракт на фиксированную цену свыше 315 млн долларов. При этом в заявлении членов комиссии Конгресса дипломатично говорится, что комиссией не было «обнаружено убедительных доказательств коррупции или мошенничества со стороны ЦРУ», но быши вы1явлены1 «серьезные недостатки в заключении контрактов» со стороны Пентагона [7].
Между тем сформированный подобным образом круг «преданных» чиновников образует своеобразную «линию фронта», отделяющую руководителя государства и его ближайшее окружение от остальной части общества, других партий и кланов, стремящихся к власти. Происходит концентрация государственной власти и ее патерна-лизация. Образуется правящая «семья» в прямом и переносном смысле слова, своеобразный аналог того, что в развитыгх странах назытается политической элитой.
Например, оба бытших президента Кыргызстана — Аскар Акаев и Курманбек Бакиев — отличались благосклонностью к своим сыновьям и ближайшим родственникам в решении прежде всего экономических вопросов. Курманбек Бакиев назначил сыша Максима и брата Жаныша на высшие государственные должности. Оба родственника, таким образом, стали весьма состоятельными и влиятельными политическими фигурами
страны. «Они неплохо разделили страну на владения, — отмечало радио «Free Europe», — Максим контролировал основные сферы бизнеса, включая банковскую и финансовую. Жаныш возглавил службы националыной безопасности» [8].
Оглядываясы на правление Аскара Акаева, можно с полной очевидностыю сказаты, что члены его семыи — жена, зяты и дочы — принимали участие в принятии наиболее важных для экономики страны решений. По оценкам экспертов, примерно 20 % ВВП оседало в карманах семыи президента и ближайших соратников. Государство для такой «элиты», утверждает публицист В. Фарафонов, — «это некий денежный мешок, наполняемый внешней силой. Задача элиты — отвлечы соперника, усыпиты его бдителыносты и запуститы руку в мешок, потому как власты — это средство обогащения, а богатство, в свою очереды, — дорога к власти» [9].
Таким образом, если в развитых европейских странах частная собственносты, возникшая в оп-ределенныгх социокулытурныгх условиях, служит гарантом гражданских прав и свобод человека, то в рамках командно-административной структуры традиционного государства частная собственносты является вторичным элементом, подчиненным и жестко контролируемым со стороны государственной власти. Здесы на авансцену выгходит феномен «власты — собственносты». Чем выше во властной иерархии находится человек, тем болыше размер собственности, которой он может обладаты. В этой ситуации важную ролы играет не правосознание человека, а его принципы морали и нравственности. Но если главой учреждения, производства и т. д. становится человек, не достойный этого положения, а являющийся другом, родственником и т. д. другого, более высокого началыника или просто заплативший за должносты определенную сумму, то вполне «логично», что «наш» человек, который вдруг становится министром, думает не о нравственный: ценностях и удовлетворении общественных потребностей. Он озабочен прежде всего одним — раз он допущен к народному пирогу, значит, ему надо успеты «отхватиты кусок поболыше и поувесистее». Неудивителыно, почему потенциалыные инвесторы с таким недоверием относилисы к возможности развиваты свой бизнес в республике. Например, около десяти лет понадо-билосы российским компаниям для того, чтобы зак-лючиты контракт на строителыство каскада ГЭС на реке Нарыш, столы необходимого Кыргызстану.
Понятно, что если в стране будут проявлятыся такие тенденции, говориты и рассуждаты о каком-то росте экономики, благосостояния простых граждан просто нет смысла. Как и нет необходимости доказываты, что без демонтажа авторитарного и семейно-кланового режимов управления государством и замены их на демократическую систему,
18
Основы экономики, управления и права №1 (1)
в которой возможны истинно рыночные отношения и свободная конкуренция, нельзя достичь эффективной политики и эффективности в сфере экономики и социальной жизни общества.
Лидеры некоторых стран пытаются убедить своих граждан, что им следует пока «подождать» демократических свобод в обмен на стабильность. Но мировой опыт свидетельствует, что кризис авторитарной власти неизбежен. Вопрос лишь в том, в какой форме и когда он может наступить. Кыргызстан подобный кризис пережил дважды. Понимание того, что после третьего такого потрясения страна может потерять свою государственность, положило начало формированию рационального типа власти, основанного на вере в законность существующих порядков. Пока этот процесс только начался, и он еще весьма далек от своего завершения, но без этой трансформации власти невозможно ожидать позитивных изменений в экономике.
Библиографический список
1. Talcott Parsons. Politics and Social Structure. New York: Macmillan — The Free Press, 1969.
2. Horton Scott. Private ownership arises on the basis of a certain civilization // Blog vineyardsaker, October, 2007. URL: http://vineyardsaker.blogspot.com/2007/10/ saker-interviews—scott horton.html.
3. Weber Max. Economy and Society: An Outline of Interpretive Sociology. New York: Bedminster Press, 1968.
4. Bourdieu Pierre. Rethinking the State: On the Genesis and Structure of the Bureaucratic Field // Sociological Theory. 1994. Vol. 12. № 1. P. 1 — 19.
5. Асламова Д. Киргизы, уставшие от своей анархии: Ждем, когда русские вернутся и наведут у нас порядок. 17 ноября 2010. URL: www.kp.ru/daily/24571/ 743263/.
6. Текебаев О. Отменить конституцию и декреты, все вернуть бакиевской родне? 21 сентября 2010 г. URL: http: // www. ferghana. ru/ article.php? id=6735.
7. Higgins Andrew. Removed the veil of secrecy of corruption on the basis of «Manas» // WashingtonPost. 2010. 6 November.
8. Пять постсоветских стран Центральной Азии характеризуются ярким проявлением непотизма». 16 декабря 2010 г. URL: http://www.24kg.org/news-stall/ 88971 -radio-free-europenbsppyat-postsovetskix-stran.html.
9. Фарафонов В. Конница как точка отсчета кыргызской государственности». 11 января 2010 г. URL: http://www.paruskg.info/2010/11/01/34757#more-34757.
A.H. Bugazov*
CRISIS OF GOVERNMENT AND ECONOMY IN KYRGYZSTAN:
CAUSES OF DEFORMATION
The article considers some aspects of interrelation between the government system and economic crisis in Kyrgyzstan. The society conventionality, clannishness and nepotism in the Government institutions have enabled state officials to transform the political power into a mean of personal enrichment, thus creating a «power — property» phenomenon.
The higher is one’s position in the government hierarchy the larger is the property he/she may own.
Key words, government (power), society, economy, property, Kyrgyzstan.
* Bugazov Anvar Husainovich (abugazov@rambler.ru), the Dept. of Philosophy and Social and Political Sciences, Kyrgyz-Russian Slavic University named after B.N. Yeltsin, Bishkek, 720000, Kyrgyz Republic.
