CC BY
0УДК 340.113.1
РО!: 10.17277/ргауо.2023.04.рр.408-414
Рассмотрена проблема упрощения юридического языка. Теория простого языка имеет много сторонников, которые свои позиции обосновывают тем, что к законам обращаются и их изучают не только профессиональные юристы, но и граждане, что должно учитываться при подготовке законодательных актов и, соответственно, текст законов должен быть понятным для всех, кто их читает. Показано, что законодательство адресовано государству, а не гражданину, группе граждан или всему населению, поведение которых оно определяет. Обычный гражданин, как правило, не прочитывает полностью в течение жизни ни одного законодательного акта, а значительное количество граждан не прочитывают и малой части законодательного акта. Отмечено, что учитывая подход к адресату законодательства, направленность на упрощение юридического языка становиться бессмысленной и даже вредной для всей правовой системы. Нельзя создавать законодательство, используя термины и терминологические словосочетания, понятные для всех граждан, поскольку они адресованы не им. Применение простого юридического языка в законотворчестве искажает суть нормативных актов. Последовательно рассмотрены распространенные положения теории простого юридического языка, которые аргументировано подвергаются критическому анализу. Сделан вывод, что необдуманное подчинение упрощенческим языковым правилам и сосредоточенность на доступности восприятия законов любым читателем приводят к пренебрежению сутью нормативных актов и других правовых документов ради их формы.
Ключевые слова: государство; граждане; законодательство; юрист; юридический язык; язык.
Артур Николаевич Шепелёв, канд. юрид. наук, доцент, кафедра «Гражданское право и процесс», ФГБОУ ВО «Тамбовский государственный технический университет»,
Тамбов, Россия; arturtmb@mail.ru
КРИТИКА ТЕОРИИ ПРОСТОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ЯЗЫКА
Введение
Более двух сотен лет ведутся разговоры об изложении правовых документов (будь то нормативных актов, судебных решений или иной юридической документации) языком, доступным для понимания широкими слоями населения. В той форме, в которой она существует сегодня, данная проблема возникла еще в эпоху Просвещения, когда так называемые обычные граждане взошли на историческую сцену. С тех пор правовые тексты и используемая в них правовая терминология, вызывающая трудности в восприятии со стороны рядовых граждан, стали предметом неустанной критики.
Самым грандиозным проектом в этой сфере можно считать Гражданский кодекс, вступивший в силу во Франции 21 марта 1804 года, также известный как Кодекс Наполеона и являющийся первым примером кодекса, написанного простым юридическим языком, доступным для понима-
ния каждого. Наполеон был убежден, что единственная причина кажущейся сложности юриспруденции - заинтересованность в этом самих юристов. Согласно знаменитой легенде, Наполеон воскликнул, что его кодекс «был утрачен», когда в 1804 году Жак де Малевиль опубликовал первый правовой комментарий к Кодексу Наполеона.
Многие граждане считают, что профессионализм в деятельности юриста проявляется исключительно в том, чтобы знать максимальное количество юридических терминов, включая иностранные, и использовать их в своей речи как устной, так и письменной, делая, таким образом, речь абсолютно непонятной не юристу. Естественно, что сами юристы так не считают, поскольку в юриспруденции, как и в любой иной профессии, используемый язык должен быть правильным с языковой точки зрения и понятным для слушателей (адресатов).
Любое действие, которое совершает юрист в рамках своей профессии, всегда связано с использованием языка, с умением грамотного преподнесения словами своих мыслей и профессиональных намерений. Несомненно, что при общении с юристами, желанием людей становится общение на понятном им языке, а не посредством использования юристами профессиональных терминов.
Вместе с тем юрист использует и, более того, обязан в своей профессиональной деятельности использовать юридический язык именно в том объеме и с теми языковыми ресурсами, которые определяются требованиями, потребностями юридической профессии и конкретной решаемой задачи.
Применяемый юридический язык должен соответствовать требованиям литературного языка, быть современным и стандартным. При этом ясность и понятность юридического языка не должна достигаться путем его упрощения. Юристы, профессионально владеющие юридическим языком, включают в него такие языковые ресурсы, которые позволяют создавать юридические конструкции, понятные для всех адресатов.
Обсуждение
Сторонники движения по использованию простого юридического языка акцентируют внимание на законотворческом процессе, а также процессе составления правовых документов в целом. По ряду причин активисты данного движения целенаправленно сфокусировали свое внимание именно на языке нормативных актов. Возникла цепная реакция, в результате которой многие законодатели приняли этот подход к законотворческому процессу и стали широко применять его приемы. Именно поэтому стоит изучить и оценить феномен простого юридического языка, находящего в последние годы столь широкое распространение.
Основным доводом сторонников использования простого юридического языка в составлении законов является то, что к законам обращаются и их изучают не только профессиональные юристы. Однако это не так. В качестве доказательства повышенного интереса обычных граждан к законам некоторые законодатели приводят статистику поисковых запросов и просмотров различных нормативных актов в сети Интернет. Но эти цифры не могут отражать истинное состояние дел, так как, во-первых, неизвестно количество людей, заинтересовавшихся тем или иным законом, ведь чаще всего один пользователь запрашивает и просматривает не один
закон; во-вторых, никто не может достоверно знать, кем являются данные пользователи. Если интернет-ресурс законодательной базы своевременно обновляется, имеет функцию поиска, а также перекрестные ссылки (внутренние ссылки документов, которые связывают определенные дополняющие друг друга фрагменты этих документов), то данный интернет-ресурс является более предпочтительным поисковым инструментом, чем печатный вариант нормативных актов, и используется истинными адресатами законов: юрисконсультами, нотариусами и прочими представителями юридической профессии. Другим способом убедиться в том, что обычные граждане не так часто читают законы, это вспомнить, обращаетесь ли вы сами к букве закона, когда заполняете те или иные документы в различных организациях и учреждениях, например, в налоговых органах, пенсионном фонде, страховых и кредитных организациях. Если даже вы - профессиональный юрист - не делаете этого, почему так должен поступать человек, не имеющий отношения к юриспруденции в целом и законотворчеству в частности? При этом основной причиной отсутствия необходимости в ознакомлении непосредственно с нормативными актами при заполнении подобной документации является тот факт, что формы и инструкции по их заполнению вполне исчерпывающие.
Законодательные нормы эффективно выполняют свою роль в обществе, независимо от того знакомо или нет население с их текстовыми формулировками. Данные формулировки важны, даже не смотря на тот факт, что массово граждане никогда не читают законодательных текстов. Обычный гражданин, как правило, не прочитывает полностью в течение жизни ни одного законодательного акта, а значительное количество граждан не прочитывают и малой части законодательного акта. Такой подход граждан к текстам нормативных правовых актов основан не на сложности юридического языка, а на том, что не они являются адресатами законодательства.
Другим доводом сторонников использования простого юридического языка в законотворчестве является мысль о том, что граждане имеют право читать упрощенческие законы. Точнее, у них есть право доступа и ознакомления с нормативными актами. Но для того чтобы обычные люди имели возможность узнать и понять содержание определенных законов, было бы правильнее составлять разъясняющие брошюры и проспекты с инструкциями и ответами на наиболее часто возникающие у населения вопросы. Несомненно, подобная литература не будет отражением нормативного акта в полном объеме, однако не будем забывать, что даже для профессиональных юристов пишутся, например, комментарии к нормативным актам, а также делается обзор практики их применения.
Следует отметить, что законодательство в первую очередь адресовано государству и его представителям, а обычные граждане не являются прямыми получателями законодательных норм, им отведена второстепенная роль в данном процессе. Более того, на наш взгляд, граждане вообще не являются адресатами законодательства (за редким исключением), они получают информацию о законодательстве не от первоисточника, а от разнообразных посредников.
Очевидно, что адресатом законодательства является только государство со всеми своими многочисленными институтами. Граждане же почти никогда напрямую не сталкиваются с законодательством в непереработан-ном виде, то есть с текстами нормативно-правовых актов в первоисточнике.
Даже если граждане, попадающие под конкретные характеристики, чье поведение непосредственно регламентирует определенный нормативный правовой акт, например, предупреждая о незаконности совершения или несовершения конкретных действий, не являются прямыми адресатами данного акта. В данном случае адресатами нормативного правового акта являются те, кто имеет право (полномочия) применять данный акт по результатам действий указанных в нем граждан, то есть правоприменителем является государство в лице своих служащих, приводящих правовые нормы в юридическое исполнение.
Отметим, что такое построение взаимоотношений законодательства и его адресата соответствует реальной действительности, поскольку законодательство не ставит целью регламентировать поведение индивидуального гражданина, а направлено на поведенческое регулирование всего общества посредством деятельности государственных органов.
Учитывая указанный подход к адресату законодательства, направленность на упрощение юридического языка становиться бессмысленной и даже вредной для всей правовой системы. Нельзя создавать законодательство, используя термины и терминологические словосочетания, понятные для всех граждан, поскольку они адресованы не им.
Конечно же, не стоит избавляться от простого юридического языка, который, безусловно, незаменим в определенных правовых ситуациях, в которых участвуют граждане (например, в судебных заседаниях, при заключении потребительских договоров и т.п.), и происходящее с ними должно быть им понятно.
Отметим, что граждане не лишены возможности знакомиться с нормативными правовыми актами в их первоисточниках и тем самым фактически самостоятельно становиться их адресатом.
Можно с уверенностью сказать, что законодательство адресовано государству, а не гражданину, группе граждан или всему населению, поведение которых оно определяет.
Попытки упрощения уже существующих нормативных актов зачастую сводятся к банальной замене юридических терминов на слова и фразы, имеющие большее распространение в повседневном языке. Этот процесс замены носит скорее механический характер, лишенный понимания и вникания в суть закона, не учитывающий своеобразия и сложности описываемых явлений, а значит, порождающий массу ошибок в конечных «исправленных» механическим упрощением текстов нормативных актов. Непонимание данной проблемы является основным заблуждением сторонников движения повсеместного упрощения юридического языка. Как может метод законотворчества, допускающий неточности и недосказанности в своем изложении, быть принят как основной? Следует отметить, что причина этого заблуждения во многом кроется в том факте, что большинство активных последователей теории простого юридического языка - это преподаватели и научные сотрудники университетов, не имеющие практики профессиональных законодателей, а зачастую и профессиональной юридической практики. Кроме того, многие из них убеждены, что язык - явление унифицированное, и существует единый свод универсальных правил, применяемых с одинаковым успехом при составлении правовых документов, книги адресов и сочинении эпиграмм А. С. Пушкиным.
Отметим, что современные методики обучения юристов не способствуют развитию юридического языка, а наоборот фактически направляют к обучению студентов упрощенному юридическому языку, в котором они используют простой языковой стиль, например, при составлении документов, подготовке речей. В последующем же эти «подготовленные» студенты будут с чистой совестью менять законодательные нормы только с одной целью, чтобы данные нормы легче было понимать и выполнять.
В действительности применение простого юридического языка в законотворчестве искажает суть нормативных актов. В первую очередь потому, что стремление изложить мысль в ясной и понятной манере для легкости восприятия при чтении превалирует над стремлением передать эту мысль максимально точно. Однако текст закона можно считать удачным, если он читается пусть и не совсем легко, но при этом предельно четко воспроизводит идею законодателя. И наоборот, текст, читаемый на одном дыхании, но содержащий неточности и упущения, является провалом. Данную проблему нельзя решить простой убежденностью в том, что законотворчество может быть одновременно точным и легкодоступным для понимания, так как эти две характеристики основаны на противоречащих друг другу подходах и тактиках. Также нельзя полагаться на то, что законодатель может сначала изложить свою мысль максимально верно, а уже потом скорректировать текст, сделав его простым для восприятия.
Еще одним заблуждением сторонников простого юридического языка является уверенность в том, что можно создать некий список правил для эффективного законотворчества и составления правовых документов в целом. Пока не существует какого-либо серьезного свода предписаний, но последователи данной теории действуют довольно слаженно, обычно указывая на десяток правил, которых, несомненно, ничтожно мало для такого сложного процесса, как написание законов и иных правовых документов. Особый интерес, на наш взгляд, представляет одно из таких правил (кстати, пришедшее к нам из западной культуры законодательства), которое продвигает использование личных местоимений в документах при непосредственном указании клиента или обращении к нему.
Активная деятельность по практической реализации теории юридического языка была начата в Америке в семидесятые годы прошлого века, когда там возникло реформирование законодательства в целях осуществления его воздействия на потребителя. Фактически все текстовые документы, с которыми стакиваются потребители, стали писаться (составляться) на простом и понятном языке. В результате было установлено, что использование документов, написанных простым языком, уменьшает затраты и увеличивает доходность. Например, граждане стали чаще покупать технические продукты, инструкции к которым написаны ясным и понятным языком; понятность текста договоров стало причиной уменьшения со стороны граждан случаев нарушения договорных обязательств; понятные регламенты деятельности государственных органов, оказывающих услуги населению, позволили сократить время на обслуживание граждан и т.п.
При этом стоит отметить, что упрощение языка было направлено на язык потребительской документации, а не на сам нормативный правовой акт, регламентирующий данные отношения.
Другое заблуждение заключается в том, что предложения в текстах законов и иных правовых документов должны быть непременно короткими. Результатом этого подхода становится чрезмерное упрощение самой сути нормативных актов. Длинные, в разумных пределах, предложения необходимы для установления связи между идеями, содержащимися в законе, в противном случае поиском этих связей будет вынужден заниматься читатель. Например, нам известно, что нормы права - это сложные образования. Они несут в себе определенные условия, которые позволяют нам отнести ту или иную норму права к императивной либо диспозитив-ной. Также данные условия характеризуются субъектным составом, к которому они обращены, содержат в себе алгоритмы действий субъектов, а также ответственность субъектов за отступление от установленных для них предписаний. Длинные предложения неизбежны, если законодатель ставит себе целью сплести воедино сложную материю нормативного акта. Попытка же сократить предложения иногда сводится к чисто техническому устранению того, что кажется бессмысленным перечислением либо пустым многословием, однако на деле является необходимым уточнением тех или иных деталей и тонкостей. Ведь формулирование правовой мысли требует абсолютной точности посредством предвидения и устранения взаимоисключающих вариантов и трактовок. Профессионально примененный юридический язык призван предвосхитить потенциально возможную неопределенность, неясность, двусмысленность, путаницу, непреднамеренное либо, напротив, умышленное введение в заблуждение.
Заключение
К ошибкам сторонников теории простого юридического языка можно отнести стремление использовать лишь те слова, которые применяются в языке повседневной жизни. При этом игнорируется тот факт, что многие юридические термины не имеют аналогов ни в письменной, ни в устной речи обычных граждан. Более того, язык повседневного общения содержит широко распространенные слова, истинное значение которых искажено в речи населения. Например, любопытная тенденция использовать фразу «занять деньги» в прямо противоположном от его словарного значения смысле. Если в словаре глагол «занять» означает «временно воспользоваться чем-либо, временно взять в свое пользование», а его синонимами являются «позаимствовать, одолжить, взять», то сегодня в бытовой речи и даже в некоторых средствах массовой информации «занимают деньги» не «у кого-то», а «кому-то». В итоге в языке повседневного общения мы сталкиваемся с вопросом: «Можешь занять мне денег?», означающим «Можешь дать мне в долг?», хотя «занимает деньги» непосредственно проситель. В таких обстоятельствах было бы неприемлемой ошибкой сводить юридический язык к языку обыденному. В конечном итоге, профессиональные законодатели и составители других правовых текстов - специалисты и должны излагать свои мысли как специалисты, а не как студенты-первокурсники.
Также абсурдным видится нам предложение описывать лишь одну проблематику в рамках одной статьи закона. Тексты статей нормативных актов содержат не проблематику (то есть предмет внутреннего несогла-
сия), а скорее определенную тематику. И если речь идет о структуре законов, то статьи не являются единственным структурным компонентом нормативных актов - также, например, имеются разделы и главы.
Таким образом, становится очевидным, что необдуманное подчинение упрощенческим языковым правилам и сосредоточенность на доступности восприятия законов любым читателем приводят к пренебрежению сутью нормативных актов и других правовых документов ради их формы.
Criticism of the Theory of Simple Legal Language
A. N. Shepelyov, Cand. Sci. (Law), Associate Professor, Department of Civil Law and Procedure, Tambov State Technical University,
Tambov, Russia; arturtmb@mail.ru
The problem of simplifying legal language is considered. The theory of the simplified language has many supporters who justify their positions by the fact that laws are addressed and studied not only by professional lawyers, but also by citizens; this fact should be taken into account when preparing legislative acts and, accordingly, the text of laws should be clear to everyone, who is reading it. The author points out that the legislation is addressed to the state, and not to the citizen, a group of citizens or the entire population, whose behavior it determines. An ordinary citizen, as a rule, does not read a single piece of legislation throughout his/her entire life, and a significant number of citizens do not read even a small part of legal text. The author especially notes that given the approach to the addressee of the legislation, the focus on simplifying the legal language becomes meaningless and even harmful for the entire legal system. It is impossible to create legislation using terms and terminological phrases that are understandable to all citizens, since they are not addressed to them. The use of simplified legal language in lawmaking distorts the essence of regulations. The author consistently examines the common provisions of the theory of simplified legal language and reasonably subjects them to critical analysis. The paper concludes that thoughtless submission to the simplified language rules and a focus on the accessibility of laws for any reader leads to neglect of the essence of regulations and other legal documents for the sake of their form.
Keywords: state; citizens; legislation; lawyer; legal language; language.
© А. Н. Шепелёв, 2023 Статья поступила в редакцию 01.10.2023 При цитировании использовать:
Шепелёв А. Н. Критика теории простого юридического языка // Право: история и современность. 2023. Т. 7, № 4. С. 408 - 414. doi: 10.17277/pravo.2023.04. pp.408-414
