CC BY
65№ 1 (47)
a uní
/w\ фил(
universum:
филология и искусствоведение
январь, 2018 г.
КРИТИКА "АРГУМЕНТА ДЕРЕВЬЕВ" В ПРОБЛЕМЕ ЛОКАЛИЗАЦИИ
ПРАРОДИНЫ СЛАВЯН
Тележко Георгий Михайлович
канд. техн. наук, заместитель директора Общества с ограниченной ответственностью "Информаналитика",
194223, Россия, Санкт-Петербург, улица Курчатова, дом 10
E-mail: [email protected]
CRITICISM OF THE "TREES ARGUMENT" IN THE PROBLEM OF THE URHEIMAT
OF THE SLAVS LOCALIZATION
George Telezhko
candidate of Engineering Sciences, Vice Director in "Informanalytica" Ltd, 194223, Russia, Saint Petersburg, Kurchatova Street, 10
АННОТАЦИЯ
В статье приводятся результаты критического анализа "аргумента деревьев" при локализации прародины славян, состоящего в ограничении прародины славян областью, где не растут тис, бук, пихта, черешня, лиственница и явор, но растёт ель, то есть северо-востоком Европы. Показано, что "аргумент деревьев" основан на спорных этимологических допущениях и методической ошибке: из того, что славяне не различали клёна и явора, ели и пихты, не следует, что они прибыли в ареал произрастания этих деревьев непременно с востока Европы. Это оставляет возможность средиземноморской локализации славянской прародины, где растёт сосна, название которой имеет общеславянскую историю.
ABSTRACT
The article presents the results of a critical analysis of the "trees argument" for localization of the Urheimat of the Slavs arguing that the Urheimat of the Slavsis restricted to the area where yews, beeches, pichtas (a kind of fir, Rus.), cherry trees, larches and sycamores do not grow, and fir trees do, i. e., to the North-East of Europe. It is shown that the "trees argument" is built on doubtful etymological data and contains a methodical error: the Slavs' inability to tell a maple tree from a sicamore, and a spruce from a pichta does not necessarily mean that Slavs had arrived to the areal of these trees from the East of Europe. This leaves the possibility of localization of the Slavic Urheimat by Mediterrainean sea, where pines grow, the tree having a Common Slav name.
Ключевые слова: прародина славян, общеславянский, индоевропейский, лексика, тис, бук, пихта, черешня, лиственница, явор, ель, сосна, германцы.
Keywords: Slavic Urheimat, Common Slavic, Indo-European, vocabulary, sea, yew, beech, pichta, cherry tree, sicamore, spruce, pine tree, Germans.
Описание проблемы, постановка задачи и методика её решения
Исследования этимологии названий африканских животных, в особенности, животных-эндемиков [2], наличие в общеславянском языке специальных терминов, касающихся жизни у моря и мореплавания [4], и возможность исключительно славянских эти-мологий распространённых наименований средиземноморских рыб [5] привели к серьёзной убеждённости, что родина праславян находилась на средиземноморском побережье.
Остался не рассмотренным последний серьёзный аргумент противников приморской локализации прародины славян состоящий в якобы незнании славянами деревьев, растущих на западе и юге Европы. Приведём обширную цитату из монографии [7, с. 143 - 147], на которую ссылаются многие авторы в части, нас интересующей, опуская лишь мало значащие фрагменты:
"Как уже было отмечено, для решения интересующей нас проблемы важное значение имеют названия местных (локальных) особенностей, относящихся к растениям, животным (особенно диким), своеобразиям ландшафта, явлений природы и т. п. Из этой группы названий особенное внимание исследователей привлекли наименования деревьев. В 1908 г. польский ботаник Ю. Ростафинский писал: "... Славяне общеиндоевропейское название тиса перенесли на вербу, иву и не знали лиственницы, пихты и бука. Таким образом, анализ названий деревьев указывает на среднюю Россию, как родину семьи балто-славян-ских народов».
... К. Мошинский справедливо замечает, что распространение того или иного названия во всех славянских языках само по себе еще не свидетельствует о его общеславянском происхождении. Например, некоторые ученые полагают, что прародиной славян
Библиографическое описание: Тележко Г.М. Критика "аргумента деревьев" в проблеме локализации прародины славян // Universum: Филология и искусствоведение: электрон. научн. журн. 2017. № 1(47). URL: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/5436
№ 1 (47)
была территория, на которой произрастает тис, поскольку название тисъ известно во всех славянских языках. Однако слово тис в восточнославянских языках явно книжного происхождения, и было ли оно когда-либо в словарном составе восточнославянских племенных диалектов, остается по крайней мере неизвестным. К. Мошинский подробно анализирует названия двадцати двух дикорастущих деревьев, опираясь не только на этимологии этих названий, но и привлекая данные ботаники и палеоботаники, относящиеся к территории распространения интересующих его деревьев в настоящее время и в прошлом. В результате такого анализа К. Мошинский приходит к интересному выводу: для пятнадцати деревьев, растущих во всех славянских землях, в том числе и в землях восточных славян, славяне имеют исконные общеславянские названия (*Ьегаа 'береза', *ДдЬъ 'дуб', *jasenь 'ясень', *Ира 'липа', *уьгЬа 'верба' и др.), а для семи, растущих только на западе и юге, названия являются заимствованными. Все названия дикорастущих деревьев, известных в лесной полосе западнее среднего течения Днепра, являются исконно славянскими. Если эти этимологические выводы не будут опровергнуты, то такой состав названий деревьев не может быть делом случая. Особый интерес представляют заимствованные названия деревьев, растущих на западных и южных территориях современного .славянства.
Особенно много работ посвящено названию бука. ...Восточная граница бука идет из прибрежной Норвегии через южную Швецию на Калининград, а от Калининграда на Одессу. Как бы ни противоречивы были этимологии названия бука на почве индоевропейских языков, почти все языковеды сходятся на том, что общеслав. *Ьикъ было заимствовано из герм. *Ьбкб. Это заимствование могло произойти тогда, когда герм. о произносилось как узкий гласный, воспринятый славянами как и. В это время в общеславянском языке и уже изменилось в у, а ои в и, т. е., по нашей периодизации, на среднем этапе развития общеславянского языка (в первых веках нашей эры). Сопоставление этого слова с общеслав. *bъzъ 'бузина' очень сомнительно. Нет каких-либо оснований считать *Ьикъ исконно славянским словом или предполагать, что славяне когда-то имели свое особое название бука, а позже его утратили.
Заимствованием из германского является слово |уогь 'явор', 'белый клен' — дерево, растущее в западных и южных областях современного славянства; др.в.нем. аИогп (лат. асег). Однако *|ауогь скорее всего было заимствовано не непосредственно из*аИога, а из формы без конечного п с ослабленным интервокальным ^ т. е. *|ауогь < *(])аогь < *аьог. Такие формы имеются в германских диалектах. По Е. Шварцу, ослабление И имело место в VI в. н. э. в старобаварском диалекте. Слово *|ауогь, судя по его исходной форме, вероятно, было заимствовано, как считает К. Мошинский, где-либо в конце V или в VI в. н. э., когда славяне установили тесный контакт с верхненемецким населением на линии Чехословакия-Восточная Австрия-Словения. Лит. аогпа$ 'явор' также заимствовано из герм. *аИога. Вряд ли можно
январь, 2018 г.
предполагать, что древние славяне знали явор на своей прародине, но до столкновения с немцами не отличали его от обыкновенного клена, как думают некоторые сторонники висло-одерской гипотезы прародины славян. Конечно, естественнее предположить, что явор им был вовсе не известен до колонизации ими западных областей.
Несомненно, не являются общеславянскими названия лиственницы. В западнославянских областях лиственница, не свойственная лесам восточноевропейской равнины, растет преимущественно в горных местностях Карпат, в юго-западной Моравии. Польское ее название modrzew, modrzeü, чеш. modrin, откуда укр. модрина (модрень, мудрень и др.). Слово не известно в южнославянских и восточнославянских (исключая заимствования в украинском языке) языках.
...Русск. лиственница - слово позднее, неизвестное в древнерусском языке. Таким образом, есть все основания считать, что на территории славянской прародины лиственницы не было.
По мнению К. Мошинского, заимствованным из какого-то "западноевропейского" языка является слово 'тис' (*tigsъ > *tisb). Это допущение произвольно, однако попытки установить исконно славянское происхождение этого слова являются безуспешными (сравнение с лат. taxus затруднительно ввиду несовпадения вокализма). В. Махек относит к "праевропейским" словам. В древнерусском языке тиса (собират. тисик) известно в переводных памятниках в значении 'кедр'. Из книжной сферы производное тисовъ попадает в «Слово о полку Игореве» ("на кровати тисовЬ"). Наличие слова в общеславянском языке сомнительно, хотя и не невероятно.
Несомненным заимствованием является *cersnia, *cersa 'черешня' (ближайшей формой является ретороманское ceriescha из лат. cerasus)...
Особый интерес представляют названия ели и пихты. Общеславянское название ели *jedla, *jedlb, тогда как для пихты общеславянского наименования не имеется. Пихта исстари произрастает в западных областях славянства (Повислинье, Поодерье, Под-пестровье и т. д.). Ель, как известно, растет во всех славянских землях, в том числе и в районе западнее среднего течения Днепра. В западнославянских языках произошло знаменательное семантическое изменение: древний общеславянский термин - чеш. jedla, польск. jodia - стал обозначать пихту, тогда как для ели было использовано иное обозначение: чеш. smrk, словацк. smrek, польск. swierk и т. п. (болг. смрика 'можжевельник', укр. смерека 'пихта') - слово, этимология которого остается неясной (ср., однако, с др.-чеш. mrknúti "темнеть" - прим. автора, Г.Т.). Такое изменение значения общеславянского *jedla указывает, что знакомство с пихтой произошло позже.
Вышеизложенные факты (как и некоторые другие) привели К. Мошинского к заключению: "Территория праславянского языка находилась вне пределов распространения западных деревьев: бука, пихты, явора, лиственницы, тиса, ... также и черешни" . Носители общеславянского языка на рубеже
a uní
/УЧЛ. фиж
universum:
филология и искусствоведение
№ 1 (47)
старой и новой эры жили в областях, расположенных восточнее Повислинья и Поднестровья. Эти наблюдения К. Мошинского в принципе подтверждают выводы, к которым мы пришли в результате рассмотрения важнейших сторон истории общеславянского языка."
Мы снова видим такую же методологическую ошибку, какую описывали в [3], [4]. Исследователи не учитывают, что, если по каким-то причинам народ должен покинуть ранее обжитые места и поселиться в местности с другим ландшафтом, то через несколько поколений многие исконные названия особенных элементов прежнего ландшафта утратятся за ненадобностью. В частности, из того, что какая-то часть терминов выглядит заимствованной славянами, неизменно делается вывод, что прародина славян не находилась в области распространения явлений, обозначаемых этими терминами. Так случилось с лексемами жираф и зебра, источники которых искались в африканских языках [2] при исконно славянском характере источников этих лексем. Иными словами, заимствования могут быть как результатом освоения новой терминологии, так и результатом возвращения исконной терминологии к к языку-источнику после цепочки искажений носителями языков-посредников. Критерием выбора типа заимствования должна быть семантическая прозрачность предполагаемого оригинала в языке-источнике.
Рассмотрим так называемые "несомненные заимствования", приведённые Ф. П. Филиным.
тис
Вероятно, общеславянская, как упомянуто выше, лексема.
Общий корень с тискать, тисы или тиски (ст. "тискать" [1, с. 416]), гидроним Тиса, с чередованием гласного - тесать, тесный, родственных, по Фасмеру (ст. "тес" в [6]): лит. tasyti "тесать", др.-инд. !акха!1. taksn6ti. tasti "отесывает, обрабатывает, плотничает", ^к$а м. "плотник", авест. !ахак1 "создает", tаsаn- "ваятель", нов.-перс. tasItan "плотничать", греч. тсктюу "плотник", те^п "ремесло, искусство", лат. tехб, -еге "ткать, плести, строить", д.-в.-н. (к'1™а1а "топор".
С учётом приведённых здесь родственных лит. и индо-иран. лексем с семантикой обработки дерева, имеющих [а] в корне, не вызывает удивления общее происхождение рус. тис и лат. tашs "тис" (также "копьё из тиса"), родств. тес и tехб; Гофман рассматривает греч. то^оу "лук (оружие)", мн. "стрелы" как за-имств. из ир. tахsа- (ст. "тис" в [6]).
Древесина тиса прочна и одновременно эластична из-за медленного роста годовых колец дерева. Отсюда изготовление из тиса дорогой мебели в древности, например, тех же тисовых кроватей, то есть лексема тис не является книжным заимствованием из неизвестного источника, а является исконной.
черешня
По Фасмеру (ст. "черешня" в [6]), лексема присутствует во всех подгруппах языков славянской группы: укр. черешня, сербск.-цслав. чрЬшьнт, болг. череша, сербохорв. чреШша, треШша, чеш.
январь, 2G18 г.
tresne, stresne, польск. trzesnia, в.-луж. tresnja, tresen.
Источником заимствования, по Фасмеру, скорее всего является лат. cerasus из греч. Képacoç "вишня", далее предполагают анатолийское происхождение и связь с аккад. karsu (ст. "Képacoç" в [9]). Отсюда итал. ceraso, ciliegia, араб. Jj£ - [karaz], фр. cerise, исп. cereza, порт. cereja, нем. Kirsche, англ. cherry.
Однако допустима простая славянская этимология черешня от корня *[cçer] с семантикой "рез" и суффиксами "-еш-" и "-н-", как в кромешный. Лексемы черешня и черенок родственны: ср. рус. черен и черешня, цслав. чрЬнъ и чрЬшьнт, чеш. tfeй "черенок", stren "рукоятка" и tresne, stresne, польск. trzon "рукоять" и trzesnia. Размножается черешня черенками, отсюда и название.
бук
По Фасмеру (ст. "бук" в [6]) - заимствование об-щеслав. *buky из общегерманского *bökö "бук", а изменение в *bukb произошло по аналогии с названиями др. деревьев, таких, как *klen^ *vçz^ *grab^ *ДдЬъ; заимствование из др.-сакс. (д.-нж.-н.!) buk или boke "бук" исключено".
Герм. лексемы считаются родственными лат. fagus "бук", греч. ^nyôç "бук, дуб", курд. bûz "вяз", нов.-исл. baukr "банка", beyki ср. р. "буковый лес, бук", beykir "бочар, бондарь".
С другой стороны:
• общеславянский характер названия бука при минимальном фонетическом разбросе: укр. бук, болг. бук, серб. бук, чеш., польск., в.-луж., н.-луж. buk - то же; русск. ц.-слав. боукы, род. п. боукъве, серб. буква, сло-вен. búkav, bûkva "бук", др.-чеш. bukev "бук, буковый орешек", польск. bukiew - то же;
• и заметный фонетический разброс в языках, произошедших от диалектов общегерманского (гот. böka, др.-исл. bók ж., др.-сакс. bôka ж., др.-сакс. (д.-нж.-н.) buk или boke "бук", д.-в.-н. buohha, ан-глос. böc-treo, böc "бук")
- позволяют предполагать серии независимых заимствований в обратном направлении.
Для иллюстрации характера изменений при заимствованиях ср., напр., произношение заимствований из англ. computer в другие языках.
Несмотря на демонстрацию возможности славянской этимологии названий тиса, черешни и бука, мы не будем настаивать на сохранении их исконных названий в слав. языках с далеко отстоящего во времени момента их возникновения. Нам достаточно констатации возможности того, что эти названия вернулись в породившие их языки после цепочек заимствований практически без искажений.
явор
Аргументация Ф. П. Филина: "Вряд ли можно предполагать, что древние славяне знали явор на своей прародине, но до столкновения с немцами не отличали его от обыкновенного клена, как думают некоторые сторонники висло-одерской гипотезы прародины славян. Конечно, естественнее предположить, что явор им был вовсе не известен до колонизации ими западных областей" - является примером подхода, который разделяем и мы (см. ниже о ели и
Auní
/УЧЛ. фил<
universum:
филология и искусствоведение
№ 1 (47)
пихте). Отличие состоит только в том, что славяне пришли в область произрастания клёна и явора с юга, а не с востока. Что касается заимствования названия у германцев, то тут могут быть сомнения, поскольку европейцы сами путали явор с южными растениями: платаном (отсюда лат. название явора Acer pseudoplatanus "клён - ложный платан") и сикомором, - что у славян не замечено.
пихта vs ель
Ф. П. Филин отмечает, что ель распространена в местах окончательного расселения славян, поэтому имеет общеславянское название, в отличие от пихты. Более того, западные славяне перенесли название ели на пихту, что говорит якобы о незнании славянами пихты до переселения на запад. Скорее, это отражает действительное сходство между деревьями, и там, где растут и пихты, и ели, естественно, со временем появились новые лексемы для их различения, причём в разных группах славян закрепились производные от общеслав. названия ели за разными деревьями.
Общебалтославянское название ели, видимо, родств. праслав. лексеме *jbg^a "игла" (колебания [g(')] ~ [d(')] в прототипах объясняются предельными смещениями места артикуляции предковых палатальных согласных *[j] (Щ]) назад или вперёд [5], ср. др.-псковск. вигла "вила", *мыгло "мыло" и польск. widly "вилы", mydlo "мыло", ст. "вила" и "мыло" в [6]), т. е. ель и пихта, изначально - просто "игольчатые (т. е. хвойные)". Ср. польск. диал., лужицк. jegla "игла" с лит. egle, лтш. egle "ель" (Харпер также приводит любопытно созвучное с игла др.-англ. igl "ёж", ст. "hedgehog" в [8]). Такое обобщённое наименование различных хвойных деревьев, скорее, следует приписать вновь прибывшим мигрантам, нежели автохтонам. В дальнейшем у западных славян "игольчатой" осталась пихта, а у восточных славян - ель.
А вот сосна, которая растёт и на берегах южных морей, и в относительно северных лесах, во всех славянских языках сохранила исконное название: укр., блр. сосна, др.-русск., русск.-цслав. сосна, чеш., слвц., польск. sosna, н.-луж. sosna, полаб. susno (ст. "сосна" в [6])!
ива и тис
Перейдём к критическому анализу такого явления, как перенос славянами ИЕ названий тиса на иву и вербу. Прежде всего, ива является типичным представителем флоры в местах окончательного расселения славян, и множество её подвидов имеют исконные названия. При этом ива резко отличается от тиса. Приписывать аборигенам Восточной Европы потребность назвать привычные деревья именами к тому же совершенно несхожих чужеземных растений после ознакомления с последними или приписывать пришельцам-носителям названий этих чужеземных растений потребность навязать эти названия не похожим на оригиналы деревьям - совершенно не логично. Другое дело, если бы в лесную зону пришли мигранты из других ландшафтов (гор или степей, например), вот они-то и могли перепутать одни названия с другими.
Факт, что кельты, а за ними и германцы, называли тисы словом, созвучным с названием ивы: ирл.
январь, 2018 г.
ео, кимр. ywen "тисс", др.-англ. iw, eow, д.-в.-н. íwa, др.-исл. yr "тисс, лук" (ст. "ива" в [6], ст. "yew" в [8]). Мы не будем здесь обсуждать, явилось ли это обстоятельство следствием общего источника названий тиса и ивы (например, PIE *ei-wo- [8]) с не ясной пока семантикой, общей для тиса и ивы, или оно есть результат перепутывания названий вследствие миграций кельтов и германцев к местам произрастания тиса и ивы из каких-то других областей. Но мы можем уверенно заявить, что перепутать родную иву и неведомый тис жители лесной зоны не могли, а в замене некоего гипотетического исконного название ивы на заимствованное название вновь увиденного дерева, не было практической необходимости.
лиственница
Отсутствие общеславянского названия лиственницы не удивительно, европейский ареал её произрастания весьма узок: Карпаты, Альпы, северо-восток Европы - то есть вне обсуждаемых вариантов расселения праславян. Отсюда неизбежность славянских неологизмов (рус. лиственница) или заимствований (западнославянские названия).
Удивительно другое: у германцев нет общегерманского названия ели, а есть обобщённое название для ели и сосны "дерево с шишками", родственное англ. fir-tree "ель" и восходящее к ИЕ названию дуба *pérkwus (ст. "fir" в [9]). И это при том, что у германцев есть исконное название дуба *aiks, не имеющее когнатов за пределами германских языков (ст. "oak" в [8]). Что говорит это о прародине германцев?
Выводы
Аргумент тиса, бука, ели, пихты, черешни и явора, ограничивающий прародину славян областью, где не растут тис, бук, пихта, лиственница и явор, но растёт ель, при ближайшем рассмотрении оказывается основанным на спорных этимологических допущениях (лексемы тис, бук, черешня допускают славянскую этимологию с прозрачной семантикой и/или родственными связями в слав. языках) и логических ошибках (из того, что славяне не различали клёна и явора, ели и пихты, не следует, что они прибыли в ареал произрастания этих деревьев непременно с востока.
Попутно обоснование получила семантика об-щебалтославянской лексемы со значением "ель": ель - "игольчатая". Это обобщение означает, что славяне, назвав пихту и ель родственными лексемами, прибыли на места современной дислокации НЕ из ареала произрастания ели, иначе бы они заметили отличие пихт от елей. Наличие общеславянской лексемы со значением "сосна" оставляет для славянской прародины лишь приморский юг Европы, где растёт сосна, но не растут ель, пихта и лиственница.
Исследование этимологии лексемы пихта от нем. Fichte (ст. "пихта" в [6]) (со значением "ель", вопреки Фасмеру", не общегерманского и с неясной этимологией, см. ст. "Fichte" в [9]) выходит за рамки статьи, но, в силу точной передачи [f] при заимствованиях в слав. из герм. и других языков (напр., фига, фунт, фигура), эта этимология вызывает некоторые сомнения, поскольку в рус. ожидалось бы фихта.
a uní
/УЧЛ. фиж
universum:
филология и искусствоведение
№ 1 (47)
С неизбежностью из славянского лексикона после миграций на север Европы должны были утратиться названия тех южных деревьев, которые не растут в новых местах расселения славян (к ним, как уже упоминалось, не относится сосна). Однако часть из
январь, 2018 г.
прежних названий могла вернуться в виде перезаимствований (к ним, вероятно, относятся названия кедр и кипарис, но этой теме следует посвятить отдельное исследование).
AunT
/УЧЛ. филс
universum:
филология и искусствоведение
Список литературы:
1. Даль В. И., Толковый словарь живого великорусского языка. Том 4. Р-V. - М., СПб: Издание книгопродавца-типографа М. О. Вольфа, 1882. - С. 1 - 704.
2. Тележко Г. М., К этимологии названий некоторых представителей африканской фауны // Universum: Филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2017. № 9(43). / [Электронный ресурс]. - URL: http:// http://7universum.com/ru/philology/archive/item/5132 (дата обращения: 27.12.2017).
3. Тележко Г. М., Критика аргумента "морских рыб" в проблеме локализации прародины славян // Universum: Филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2018. № 1(47). / [Электронный ресурс]. - URL: http:// http://7universum.com/ru/philology/archive/item/5384 (дата обращения: 27.12.2017).
4. Тележко Г. М., Критика аргумента "морской лексики" в проблеме локализации прародины славян // Universum: Филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2017. № 12(46). / [Электронный ресурс]. - URL: http:// http://7universum.com/ru/philology/archive/item/5384 (дата обращения: 27.12.2017).
5. Тележко Г. М., О чередованиях согласных в общеславянском языке // Успехи современной науки и образования, 2017. Т. 5, №3. - С. 34 - 38.
6. Фасмер М. В., Этимологический словарь русского языка. Пер. с нем. и дополнения чл. -корр. АН СССР О.Н. Трубачева. Под ред. и с предисловием проф. Б. А. Ларина. Изд. второе, стереотипное. В четырех томах. М.: Прогресс, 1986. Тома I-IV / [Электронный ресурс]. - URL: http://etymolog.ruslang.ru/index.php?act=contents&book=vasmer (дата обращения: 27.12.2017).
7. Филин Ф. П., Образование языка восточных славян, М.-Л.: Изд. АН СССР, 1962. - 296 с.
8. Harper D., Online Etymology Dictionary. / [Электронный ресурс]. - URL: https://www.etymonline.com/ (дата обращения: 27.12.2017).
9. Wiktionary. / [Электронный ресурс]. - URL: https://en.wiktionary.org (дата обращения: 27.12.2017).
