CC BY
23кабозантиниб; моноклональное антитело беваци-зумаб (в комбинации с интерфероном-а); ингибиторы mTOR - темсиролимус и эверолимус [6]. Им-мунопрепараты: интерферон-а, интерлейкин-2 [6].
Таргетные препараты действуют на неоангио-генез путем ингибирования рецепторов тироксин-киназы [7]. Известно, что ингибиторы тироксинки-назы вызывают некроз и кистозную дегенерацию опухоли без существенного изменения ее размеров [7].
В настоящий момент основными критериями оценки ответа опухоли на химиотерапию являются критерии RECIST 1.1 (Response Evaluation Criteria In Solid Tumors) [8]. Главным принципом оценки прогрессирования либо стабилизации опухоли по этим критериям служат изменения линейных измерений. Антиангиогенная терапия имеет цитостати-ческий, а не цитотоксический механизм действия: стабилизация опухоли имеет место в большинстве случаев, а уменьшение размеров часто менее выражено и происходит поздно - следовательно, критерии RECIST 1.1 имеют тенденцию недооценивать ответ [9]. Некоторые опухоли могут даже демонстрировать раннее увеличение размера из-за некроза. Однако точная оценка ответа на терапию имеет решающее значение для принятия клинических решений относительно продолжения лечения и изменения линии препаратов. Особенно важно в ранние сроки выявить признаки прогрессирования заболевания для принятия решения о смене терапии [10].
По причине ограничений критериев RECIST 1.1 был предложен ряд альтернативных методов оценки ответа опухоли на терапию: критерии Choi, модифицированные критерии Choi (mChoi), а также критерии SACT (Size and Attenuation CT), основанные на размерах и усилении по данным компьютерной томографии (КТ). Однако в отечественной литературе имеется мало публикаций, сравнивающих эти критерии между собой с точки зрения оценки ответа метастатического рака почки на таргетную и иммунотерапию. Какой из критериев использовать при метастатическом ПКР? Какой критерий будет в более ранние сроки реагировать на морфологические изменения в опухоли, соответствующие прогрессированию или частичному ответу?
Цель настоящего исследования - сравнить критерии ответа опухоли на таргетную и иммунотерапию метастатического рака почки.
Материал и методы
Исследование было ретроспективным. Работа базировалась на оценке результатов диагностики и лечения 20 пациентов с установленным диагнозом метастатического светлоклеточного рака почки, проходивших обследование и лечение в Сверд-
ловском областном онкологическом диспансере в период с 2015 по 2019 г Исследование включало 14 мужчин (средний возраст 61,9 ± 5,9 года, от 52 до 69 лет) и 6 женщин (средний возраст 64,8 ± 5,5 года, от 57 до 72 лет). Десять пациентов получали иммунотерапию интерфероном-а, 10 больных - таргетную терапию сорафенибом. Критериями включения в исследование были: наличие гистологически подтвержденной метастатической опухоли почки, светлоклеточный вариант рака почки, отсутствие противопоказаний к КТ.
Всем включенным в исследование больным выполняли КТ органов брюшной полости на 16-срезовом спиральном компьютерном томографе Brilliance (Philips, Нидерланды). Контрастное усиление проводили с помощью автоматизированного шприц-инъектора путем введения рентге-ноконтрастного препарата йопромид - 300 мг/мл, из расчета 1,5 мл контрастного вещества на 1 кг массы тела пациента. Обработка полученных КТ-изображений была проведена на рабочей станции томографа путем измерения размеров метастазов (в мм) электронной линейкой и плотности очагов (в ед. Х.) с помощью функции выбора области интереса (region of interest - ROI) в артериальную фазу сканирования. ROI по возможности включала всю область оцениваемого очага, без захвата неизмененных тканей. Для контроля в динамике, согласно критериям, были выбраны маркерные очаги не менее 15 мм в наибольшем измерении, до двух очагов на орган, не более пяти очагов на одного пациента.
КТ органов брюшной полости проводили до терапии, через 3 мес после терапии и в последующем с интервалом 3 мес до прогрессирования заболевания или смерти. Оценку результатов лечения выполняли по критериям RECIST 1.1, Choi, mChoi и SACT согласно параметрам, представленным в таблице 1 [11].
Методика статистической обработки данных исследования. Статистический анализ данных проводили по общепринятым методам вариационной статистики на персональном компьютере с помощью пакета программ SPSS Statistics 17. Оценку времени без прогрессирования осуществляли по методу Каплана-Мейера. Для определения достоверности использовали логранговые сравнения, критерий Бреслоу и критерий Тарона-Уэра. Достоверными считали результаты при p < 0,05.
Результаты
У 20 пациентов с метастатическим раком почки было отобрано 32 маркерных очага. Очаги локализовались в поджелудочной железе (n = 19 (59,2%)), в мышцах (n = 3 (9,4%)), по брюшине
(n = 3 (9,4%)), в надпочечниках (n = 3 (9,4%)), в поч-
Таблица 1
Критерии ответа опухолей на терапию
Критерий Маркерные очаги Полный ответ Частичный ответ Стабилизация Прогрессирование
RECIST 1.1 Я0 мм Исчезновение Уменьшение размеров Не соответствуют Увеличение
в наибольшем всех маркерных ¿30% критериям размеров ¿20%,
измерении очагов частичного ответа или прогрессирования появление новых очагов
Choi ¿15 мм Исчезновение Уменьшение размеров Не соответствуют Увеличение
в наибольшем всех маркерных ¿10% или уменьшение критериям размеров ¿10%
измерении очагов плотности очага Я5% частичного ответа или прогрессирования и несоответствие по плотности очага частичному ответу, появление новых очагов
mChoi Я5 мм Исчезновение Уменьшение размеров Не соответствуют Увеличение
в наибольшем всех маркерных ¿10% и уменьшение критериям размеров ¿10%
измерении очагов плотности очага Я5%; уменьшение ¿30% размеров таргетных очагов частичного ответа или прогрессирования и несоответствие по плотности очага частичному ответу, появление новых очагов
SACT Я0 мм Исчезновение Уменьшение размера Не соответствуют Увеличение
в наибольшем всех маркерных ¿20%, или критериям размеров ¿20%,
измерении очагов уменьшение размера ¿10% и уменьшение плотности ¿20 ед. Х., или уменьшение плотности ¿40 ед. Х. по меньшей мере в одном нелегочном очаге частичного ответа или прогрессирования появление усиления в гипоинтенсивных, не усиливавшихся ранее очагах
ке (n = 2 (6,3%)), в печени (n = 2 (6,3%)). Средние наибольшие диаметры маркерных очагов до лечения составили 23,6 ± 12,5 мм (от 15,1 до 61,8 мм). Средняя плотность метастазов в артериальную фазу составила 117 ± 37 ед. Х. (от 44 до 200 ед. Х.).
Средний интервал между КТ-сканированиями до и после введения таргетного препарата и имму-нопрепарата составил 112,5 сут (от 90 до 135 сут), среднее количество контрольных КТ-исследова-ний - 2 (от 1 до 4 повторных исследований).
Было зафиксировано 3 (9,4%) метастаза с прогрессированием по критериям RECIST 1.1. Размеры метастазов с прогрессированием увеличились в среднем на 97,3%. Прогрессирование по критериям RECIST 1.1 во всех случаях соответствовало прогрессированию по критериям Choi, mChoi и SACT.
Определялось 4 (12,4%) метастаза с частичным ответом по критериям RECIST 1.1. Размеры метастазов с частичным ответом уменьшились в среднем на 38,1%, увеличения размеров зафиксировано не было. В 1 случае с частичным ответом по RECIST 1.1 и уменьшением размеров было зафиксировано увеличение плотности метастаза на 31% (с 149 до 215 ед. Х.), что по критериям Choi,
mChoi и SACT интерпретировалось как прогрессирование. На рисунке 1 представлен данный клинический случай.
Метастазов с полным ответом по всем критериям выявлено не было.
Было определено 25 (78,2%) метастазов со стабилизацией по критериям RECIST 1.1. Размеры метастазов со стабилизацией увеличились не более чем на 19% и уменьшились не более чем на 28%. По системе RECIST 1.1 критерий стабилизации совпадал со стабилизацией по критериям Choi только в 4 (20%) случаях, по mChoi и SACT - только в 13 (65%) случаях. Из остальных 16 наблюдений по критериям Choi в 12 (75%) случаях картина соответствовала частичному ответу, в 4 (25%) - прогрессированию. Из остальных 7 случаев несовпадения между критериями RECIST 1.1 и mChoi в 4 (57,2%) наблюдениях картина соответствовала прогрессированию, в 3 (42,8%) - частичному ответу. По критериям SACT в 13 (65%) случаях определялась стабилизация, в 4 (20%) - частичный ответ, в 3 (15%) - прогрессирование. На рисунке 2 представлен клинический случай несовпадения критериев ответа на таргетную терапию метастаза рака почки в тело поджелудочной железы.
Рис. 1. КТ брюшной полости пациента К., аксиальные срезы, до лечения интерфероном-a (о, с) и через 3 мес после иммунотерапии (b, d). Плотность метастаза рака почки в теле поджелудочной железы увеличилась с 148,5 до 214,7 ед. Х. Наибольший размер уменьшился с 18,7 до 13,6 мм. По критериям RECIST 1.1 картина соответствует частичному ответу, по критериям Choi, mChoi и SACT - прогрессированию. HU - HounsfieLd unit (ед. Х.)
Fig. 1. Abdominal CT in patient K., axiaL sections, before interferon-a treatment (о, с), and 3 months after immunotherapy (b, d). The density of renaL cancer metastasis in the pancreatic body increased from 148.5 to 214.7 HU. The Largest size decreased from 18.7 to 13.6 mm. The pattern corresponds to a partial response according to the RECIST 1.1 criteria and to progression according to the Choi, mChoi, and SACT criteria
В таблице 2 приведены сводные данные по ответам опухолей на иммунотерапию, в таблице 3 -на таргетную терапию.
Время без прогрессирования у пациентов, получавших иммунотерапию, для критериев RECIST 1.1 составило 6,3 ± 0,7 мес, для критериев Choi и mChoi - 4,3 ± 0,6 мес, для SACT - 4,5 ± 0,7 мес (Р < 0,05).
Время без прогрессирования у пациентов, получавших таргетную терапию, для критериев RECIST 1.1 составило 10,3 ± 1,2 мес, для критериев Choi, mChoi - 6,4 ± 1,2 мес, для SACT -6,7 ± 1,3 мес (p < 0,05). В таблице 4 представлены сводные данные по времени без прогрессирования по различным критериям ответа опухоли на терапию.
Обсуждение
Все большее значение в лечении метастатического рака почки имеют таргетные препараты. Они задерживают прогрессирование заболевания, обладают цитостатическим действием, но от-
личаются высокой стоимостью и системной токсичностью. Поэтому важно точно и своевременно оценивать ответ опухоли на терапию. Определение только изменений размеров опухолевых очагов является недостаточным, его результаты плохо коррелируют с клиническими данными при применении их к таргетной и иммунотерапии. В статье приведено сравнение различных критериев оценки метастатического рака почки. В нашем исследовании совпадение по критериям RECIST 1.1, Choi, mChoi и SACT по прогрессированию наблюдалось во всех оцененных случаях, по критерию частичного ответа - в 50%, по критерию стабилизации -в 8,7%. В остальных случаях зафиксировано несовпадение в интерпретации результатов.
Полученные нами данные коррелируют с результатами других исследований. M.A. Haider et al. (2017 г.) отмечают, что критерии, включающие оценку плотности очагов (Choi, mChoi), обеспечивают более точную оценку реакции на анти-ангиогенную терапию [12]. По данным этих же авторов, выживаемость без прогрессирования
Рис. 2. КТ органов брюшной полости пациента С. до таргетной терапии (о, с) и после нее (b, d). Наибольший размер метастаза рака почки в тело поджелудочной железы уменьшился с 15,7 до 14,3 мм - на 9%. Плотность метастаза увеличилась с 80,3 до 102,1 ед. Х. - на 21%. По критериям RECIST 1.1 картина соответствует стабилизации, по критериям Choi, mChoi и SACT- прогрессированию. HU - HounsfieLd unit (ед. Х.)
Fig. 2. Abdominal CT in patient S. before targeted therapy (о, с), and after it (b, d). The Largest renaL cancer metastasis in the pancreatic body decreased from 15.7 to 14.3 mm, a 9% reduction. The density of the metastasis rose from 80.3 to 102.1 HU, a 21% increase. The pattern corresponds to stabilization according to the RECIST 1.1 criteria and to progression according to the Choi, mChoi, and SACT criteria
Таблица 2
Ответ метастазов почечно-клеточного рака на иммунотерапию, n (%)
Ответ RECIST 1.1 Choi mChoi SACT
Прогрессирование 2 (12,5) 6 (37,5) 6 (37,5) 5 (31,3)
Частичный ответ 1 (6,2) 8 (50) 3 (18,8) 4 (25)
Стабилизация 13 (81,3) 2 (12,5) 7 (43,7) 7 (43,7)
Полный ответ 0 (0) 0 (0) 0 (0) 0 (0)
Итого 16 (100) 16 (100) 16 (100) 16 (100)
Таблица 3
Ответ метастазов почечно-клеточного рака на таргетную терапию, n (%)
Ответ RECIST 1.1 Choi mChoi SACT
Прогрессирование 1 (6,2) 2 (12,5) 2 (25) 2 (25)
Частичный ответ 3 (18,8) 12 (75) 8 (50) 8 (50)
Стабилизация 12 (75) 2 (12,5) 6 (25) 6 (25)
Полный ответ 0 (0) 0 (0) 0 (0) 0 (0)
Итого 16 (100) 16 (100) 16 (100) 16 (100)
Вестник рентгенологии и радиологии | Journal of Radiology and Nuclear Medicine | 2020 | Том 101 | №4 | 206-213 211
Таблица 4
Время без прогрессирования метастазов почечно-клеточного рака на таргетной и иммунотерапии, мес
Вид терапии RECIST 1.1 Choi mChoi SACT Значимость логранг / Бреслоу / Тарон-Уэр
Иммунотерапия Таргетная терапия 6,3 ± 0,7 10,3 ± 1,2 4.3 ± 0,6 6.4 ± 1,2 4.3 ± 0,6 6.4 ± 1,2 4,5 ± 0,7 6,7 ± 1,3 0,009 / 0,040 / 0,019 0,070 / 0,048/ 0,050
у больных, принимавших сорафениб, составила 5,1 мес [12]. В статье P.G. Pilie et al. (2017 г) отмечено, что критерии Choi более чувствительны у пациентов с частичным ответом [13]. В этом же исследовании показано, что модифицированные критерии Choi более точно оценивают общую выживаемость и время без прогрессирования, чем критерии RECIST 1.1 и критерии Choi у пациентов, получавших терапию сунитинибом [13]. В исследовании P.I. Karakiewicz et al. (2016 г.) у больных, получавших сунитиниб, оценки ответа опухолей не совпадали в большинстве случаев по критериям RECIST 1.1 и Choi (частичный ответ - 36 против 7, стабилизация - 6 против 38, прогрессирование -13 против 10) [14]. Кроме того, ответ по критериям Choi обладал лучшим временем без прогрессирования, чем ответ по критериям RECIST 1.1 [14].
При исследовании времени без прогрессирования нами получены следующие результаты: время без прогрессирования для пациентов, получавших иммунотерапию, было ниже по критериям Choi, mChoi и SACT, чем по критериям RECIST 1.1 (4,3-4,5 ± 0,6-0,7 и 6,3 ± 0,7 мес соответственно). Эти данные подтверждают более высокую чувствительность критериев, учитывающих изменения плотности метастазов. Время без прогрессирования для больных, получавших таргет-ную терапию сорафенибом, по критериям Choi, mChoi и SACT было также ниже, чем по критериям RECIST 1.1 (6,4-6,7 ± 1,2-1,3 и 10,3 ± 1,2 мес соответственно).
Эти результаты также коррелируют с результатами других исследований. В регистре TARGET, посвященном основной фазе исследования у пациентов с ПКР, получавших сорафениб, время без прогрессирования составило 5,5 мес, у получавших плацебо - 2,8 мес [5]. В исследовании H.C. Kang et al. (2017 г.) время без прогрес-сирования у больных, получавших в качестве
таргетного препарата пазопаниб, составило для RECIST 1.1 11 мес, для mChoi - 8,3-23,6 мес, для SACT - 3,8 мес [15]. По данным Б.Я. Алексеева и др. (2017 г.), время без прогрессирования у пациентов, получавших иммунотерапию, составило 3,7 мес, таргетную терапию темсиролимусом -5,5 мес [7].
Ограничения исследования. Во-первых, наше исследование основано на небольшой выборке пациентов с применением только двух препаратов: интерферон-а и сорафениб. В дальнейшем следует расширить число исследуемых больных и включить другие таргетные препараты. Во-вторых, мы не изучали согласованность исследователей по измерениям размеров очагов. В-третьих, после выявления прогрессирования пациентов исключали из исследования, но они могли после получать другую терапию, в том числе тар-гетную, другими препаратами, что могло влиять на общую выживаемость.
Выводы
1. Интерпретация результатов ответа метастатического ПКР по критериям RECIST 1.1, Choi, mChoi и SACT по прогрессированию совпадали во всех оцененных случаях, по критерию частичного ответа - в 50%, по критерию стабилизации -в 8,7%. В остальных случаях зафиксировано несовпадение в интерпретации результатов.
2. Критерии RECIST 1.1 не учитывают изменение плотности опухолевых очагов и патоморфоз опухоли в виде изменения степени васкуляриза-ции и некроза, являющегося основой морфологических изменений, происходящих при первичном раке почки и его метастазах на фоне таргетной терапии.
3. Время без прогрессирования у пациентов, получавших иммунотерапию, было ниже, чем у больных, получавших таргетную терапию.
Литература_
1. Каприн А.Д., Старинский В.В., Петрова Г.В. (ред.) Состояние онкологической помощи населению России в 2017 году. М.: МНИОИ им. П.А. Герцена - филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России; 2018; 236.
212
2. Тимофеев И.В., Варламов И.С., Петкау В.В., Сафина С.З., Зу-ков Р.А., Мажбич М.С. и др. Продолжительность жизни больных метастатическим почечно-клеточным раком в Российской Федерации: результаты многоцентрового регистрового
исследования RENSUR3. Злокачественные опухоли. 2019; 9(2): 45-52. doi: 10.18027/2224-5057-2019-9-2-45-52
3. Бахова Л.А. Клинический опыт применения таргетного агента - сорафениб в неоадъювантном режиме, у пациента с распространенным раком почки. Университетская медицина Урала. 2017; 4: 7-9.
4. Коротаева А.А., Апанович Н.В., Брага Э.А., Матвеев В.Б., Карпухин А.В. Современные достижения в иммунотерапии рака почки. Онкоурология. 2019; 15(4): 30-8. doi: 10.17650/17269776-2019-15-4-30-38
5. Ranieri G, Marech I, Asabella AN, Palo AD, PorceLLi M, Lavelli V, et al. Tyrosine-kinase inhibitors therapies with mainly anti-angiogenic activity in advanced renal cell carcinoma: value of PET/CT in response evaluation. Int J Mol Sci. 2017; 18(9): 1937. doi: 10.3390/ijms18091937
6. Резолюция по итогам Совета экспертов по лечению светло-клеточного распространенного и метастатического почеч-но-клеточного рака. Москва, 23 апреля 2019 г. Онкоурология. 2019; 15(2): 150-3. doi: 10.17650/1726-9776-2019-152-150-153
7. Алексеев Б.Я., Калпинский А.С., Мухомедьярова А.А., Нюш-ко К.М., Каприн А.Д. Таргетная терапия больных метастатическим раком почки неблагоприятного прогноза. Онкоурология. 2017; 13(2): 49-55. doi: 10.17650/1726-9776-2017-13-2-49-55
8. Чернова О.Н., Важенин А.В., Фадеева Н.В., Шопова А.В. Критерии RECIST 1.1 в оценке опухолей легких. Вестник рентгенологии и радиологии. 2017; 98(1): 36-43. doi: 10.20862/00424676-2017-98-1-36-43
9. Rossi SH, Prezzi D, Kelly-Morland C, Goh V. Imaging for the diagnosis and response assessment of renal tumours. World
References_
1. Kaprin AD, Starinskiy VV, Petrova GV (Eds.) State of oncological care in Russia in 2017. Moscow; 2018: 236 (in Russian).
2. Timofeev IV, Varlamov IS, Petkau VV, Safina SZ, Zukov RA, Mazh-bich MS, et al. Life expectancy in patients with metastatic renal cell carcinoma in the Russian Federation: results of the RENSUR3 multicenter registry study. Malignant Tumours. 2019; 9(2): 45-52 (in Russian). doi: 10.18027/2224-5057-2019-9-2-45-52
3. Bahova LA. Clinical experience with the use of the targeted agent - sorafenib in neoadjuvant mode in a patient with advanced kidney cancer. Universitetskaja Medicina Urala. 2017; 4: 7-9 (in Russian).
4. Korotaeva AA, Apanovich NV, Braga EA, Matveev VB, Karpukh-in AV. Current advances in kidney cancer immunotherapy. Cancer Urology. 2019; 15(4): 30-8 (in Russian). doi: 10.17650/17269776-2019-15-4-30-38
5. Ranieri G, Marech I, Asabella AN, Palo AD, Porcelli M, Lavelli V, et al. Tyrosine-kinase inhibitors therapies with mainly anti-angiogenic activity in advanced renal cell carcinoma: value of PET/CT in response evaluation. Int J Mol Sci. 2017; 18(9): 1937. doi: 10.3390/ijms18091937
6. Resolution on the results of the Expert Council on the treatment of advanced and metastatic clear cell renal cell carcinoma. Moscow, April 23, 2019. Cancer Urology. 2019; 15(2): 150-3 (in Russian). doi: 10.17650/1726-9776-2019-15-2-150-153
7. Alekseev BYa, Kalpinskiy AS, Mukhomedyarova AA, Nyushko KM, Kaprin AD. Targeted therapy in patients with poor-prognosis renal cell carcinoma. Cancer Urology. 2017; 13(2): 49-55 (in Russian). doi: 10.17650/1726-9776-2017-13-2-49-55
8. Chernova ON, Vazhenin AV, Fadeeva NV, Shopova AV. RECIST 1.1 criteria in the assessment of lung tumors. Russian Journal of Radiology. 2017; 98(1): 36-43 (in Russian). doi: 10.20862/00424676-2017-98-1-36-43
J Urol. 2018; 36(12): 1927-42. doi: 10.1007/s00345-018-2342-3
10. Fournier L, Bellucci A, Vano Y, Bouaboula M, Thibault C, Elaidi R, et al. Imaging response of antiangiogenic and immune-oncology drugs in metastatic renal cell carcinoma (mRCC): current status and future challenges. Kidney Cancer. 2017; 1(2): 107-14. doi: 10.3233/KCA-170011
11. Kucharczyk J, Mandalapu K, Satti S, Matrana MR. Outcomes of patients with late-relapse metastatic renal cell carcinoma treated with targeted therapies: a single institution experience. Ochsner J. 2017; 17(4): 331-4.
12. Haider MA, Vosough A, Khalvati F, Kiss A, Ganeshan B, Bjarnason GA. CT texture analysis: a potential tool for prediction of survival in patients with metastatic clear cell carcinoma treated with sunitinib. Cancer Imaging. 2017; 17(1): 1-9. doi: 10.1186/s40644-017-0106-8
13. Pilie PG, Jonasch E. Systematic review: perioperative systemic therapy for metastatic renal cell carcinoma. Kidney Cancer. 2017; 1(1): 57-64. doi: 10.3233/KCA-170009
14. Karakiewicz PI, Nott L, Joshi A, Kannourakis G, Tarazi J, Alam M. Evaluation of response from Axitinib per response evaluation criteria in solid tumors versus Choi criteria in previously treated patients with metastatic renal cell carcinoma. Onco Targets Ther. 2016; 9: 2855-63. doi: 10.2147/OTT.S102578
15. Kang HC, Gupta S, Wei W, Lu L, Matrana MR, Tannir NM, Choi H. Alternative response criteria and clinical risk factors for assessing tumor response in patients with metastatic renal cell carcinoma who are receiving salvage therapy. AJR. 2017; 209(6): 1278-84. doi: 10.2214/AJR.17.18018
9. Rossi SH, Prezzi D, Kelly-Morland C, Goh V. Imaging for the diagnosis and response assessment of renal tumours. World J Urol. 2018; 36(12): 1927-42. doi: 10.1007/s00345-018-2342-3
10. Fournier L, Bellucci A, Vano Y, Bouaboula M, Thibault C, Elaidi R, et al. Imaging response of antiangiogenic and immune-oncology drugs in metastatic renal cell carcinoma (mRCC): current status and future challenges. Kidney Cancer. 2017; 1(2): 107-14. doi: 10.3233/KCA-170011
11. Kucharczyk J, Mandalapu K, Satti S, Matrana MR. Outcomes of patients with late-relapse metastatic renal cell carcinoma treated with targeted therapies: a single institution experience. Ochsner J. 2017; 17(4): 331-4.
12. Haider MA, Vosough A, Khalvati F, Kiss A, Ganeshan B, Bjarna-son GA. CT texture analysis: a potential tool for prediction of survival in patients with metastatic clear cell carcinoma treated with sunitinib. Cancer Imaging. 2017; 17(1): 1-9. doi: 10.1186/ s40644-017-0106-8
13. Pilie PG, Jonasch E. Systematic review: perioperative systemic therapy for metastatic renal cell carcinoma. Kidney Cancer. 2017; 1(1): 57-64. doi: 10.3233/KCA-170009
14. Karakiewicz PI, Nott L, Joshi A, Kannourakis G, Tarazi J, Alam M. Evaluation of response from Axitinib per response evaluation criteria in solid tumors versus Choi criteria in previously treated patients with metastatic renal cell carcinoma. Onco Targets Ther. 2016; 9: 2855-63. doi: 10.2147/OTT.S102578
15. Kang HC, Gupta S, Wei W, Lu L, Matrana MR, Tannir NM, Choi H. Alternative response criteria and clinical risk factors for assessing tumor response in patients with metastatic renal cell carcinoma who are receiving salvage therapy. AJR. 2017; 209(6): 1278-84. doi: 10.2214/AJR.17.18018
213
https://doi.org/10.20862/0042-4676-2020-101-4-214-220
Диагностика травматических повреждений сухожилия двуглавой мышцы плеча на примере клинического случая
Старосельцева О.А.1, Колоколова А.А.2, Пронькина Е.В.3, Нуднов Н.В.4
1ФГБНУ «Федеральный научно-клинический центр реаниматологии и реабилитологии», ул. Петровка, 25, стр. 2, Москва, 127051, Российская Федерация
2 ФГБОУ ВО «Курский государственный университет» Минздрава России, ул. Карла Маркса, 3, Курск, 305041, Российская Федерация
3 ФГБУ «Поликлиника № 1» Управления делами Президента Российской Федерации, пер. Сивцев Вражек, 26/28, Москва, 119002, Российская Федерация
4 ФГБУ «Российский научный центр рентгенорадиологии» Минздрава России, ул. Профсоюзная, 86, Москва, 117997, Российская Федерация
Старосельцева Ольга Алексеевна, к. м. н., врач-рентгенолог отделения лучевой диагностики клинико-диагностического отдела НИИ реабилитологии ФГБНУ «Федеральный научно-клинический центр реаниматологии и реабилитологии»; orcid.org/0000-0001-8230-3686
Колоколова Анна Андреевна, к. м.
России;
orcid.org/0000-0002-8633-2609
Пронькина Елена Владимировна,
Федерации;
orcid.org/0000-0003-0531-7966
Нуднов Николай Васильевич, д. м.
радиологии» Минздрава России; orcid.org/0000-0001-5994-0468
Резюме
Двуглавая мышца, которая располагается между плечевым и локтевым суставами, крепится к костным структурам с помощью сухожилия, и при травматическом воздействии повреждения могут быть как в проксимальном отделе, так и в дистальном. Большинство разрывов сухожилия происходит в проксимальном отделе бицепса, реже дистально, в области радиальной бугристости. В диагностике разрывов важную роль играют данные анамнеза и осмотра. Но для полной верификации диагноза и исключения осложнений или других заболеваний применяют инструментальную диагностику. В статье проведен анализ результатов магнитно-резонансной томографии (МРТ) пациента с полным разрывом дистального сухожилия бицепса с подтягиванием сухожилия кверху и ретракцией мышцы. Благодаря МРТ-исследованию был поставлен правильный четкий диагноз, что позволило больному незамедлительно обратиться к профильному специалисту и вовремя получить квалифицированную помощь. Таким образом, показано, что высокопольная МРТ позволяет с высокой точностью решить проблемы выявления и определения степени тяжести патологических процессов.
Ключевые слова: магнитно-резонансная томография; ультразвуковое исследование; сухожилие двуглавой мышцы плеча; разрыв сухожилия; локтевой сустав. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Старосельцева О.А., Колоколова А.А., Пронькина Е.В., Нуднов Н.В. Диагностика травматических повреждений сухожилия двуглавой мышцы плеча на примере клинического случая. Вестник рентгенологии и радиологии. 2020; 101(4): 214-20. https://doi.org/10.20862/0042-4676-2020-101-4-214-220
Для корреспонденции: Нуднов Николай Васильевич, E-mail: nudnov@rncrr.ru Статья поступила 25.05.2020 После доработки 08.06.2020 Принята в печать 09.06.2020
н., доцент кафедры анатомии, ФГБОУ ВО «Курский государственный университет» Минздрава
врач-рентгенолог, ФГБУ «Поликлиника № 1» Управления делами Президента Российской
н., профессор, зам. директора по научной работе, ФГБУ «Российский научный центр рентгено-
Diagnosis of Traumatic Biceps Brachii Tendon Injuries
Ol'ga A. Starosel'tseva1, Anna A. Kolokolova2, Elena V. Pron'kina3, Nikolay V. Nudnov4
1 Federal Scientific and Clinical Center for Resuscitation and Rehabilitation, ul. Petrovka, 25, stroenie 2, Moscow, 127051, Russian Federation
2 Kursk State University, Ministry of Health of Russia, ul. Karla Marksa, 3, Kursk, 305041, Russian Federation
3 Polyclinic No. 1, Office of the President of the Russian Federation, pereulok Sivtsev Vrazhek, 26/28, Moscow, 119002, Russian Federation
4 Russian Scientific Center of Roentgenoradiology, Ministry of Health of Russia, ul. Profsoyuznaya, 86, Moscow, 117997, Russian Federation
Ольга А. Starosel'tseva, Cand. Med. Sc., Radiologist, Department of Radiation Diagnostics, Clinical and Diagnostic Department, Research Institute of Rehabilitation, Federal Scientific and Clinical Center for Resuscitation and Rehabilitation; orcid.org/0000-0001-8230-3686
Anna А. Kolokolova, Cand. Med. Sc., Associate Professor, Anatomy Chair, Kursk State Medical University, Ministry of Health of Russia; orcid.org/0000-0002-8633-2609
Elena V. Pron'kina, Radiologist, Polyclinic No. 1, Office of the President of the Russian Federation; orcid.org/0000-0003-0531-7966
Nikolay V. Nudnov, Dr. Med. Sc., Professor, Deputy Director for Research, Russian Scientific Center of Roentgenoradiology, Ministry
of Health of Russia;
orcid.org/0000-0001-5994-0468
Abstract
The biceps muscle located between the shoulder and ulnar articulations is attached to the bone structures with a tendon, so in case of traumatic impact, the damage may be both in the proximal and distal parts. Most tendon ruptures occur in the proximal biceps, less often distally, in the area of radial tuberosity. The anamnesis and examination data play an important role in the diagnosis of ruptures. But the instrumental diagnostics is used for complete verification of the diagnosis and exclusion of complications or other diseases. The most reliable and comprehensive information is provided by the method of magnetic resonance imaging (MRI). The article presents analysis of MRI results in a patient with a complete distal biceps tendon rupture with the tendon pulled upward and the muscle retracted. The MRI study could make a correct clear diagnosis, which allowed the patient to immediately contact a specialized professional and to receive qualified assistance in time. Thus, it is shown that high-field MRI makes it possible to solve the problems of identifying the pathological processes and determining their severity with high accuracy.
Keywords: magnetic resonance imaging; ultrasound study; biceps brachii tendon; tendon rupture; elbow joint.
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
For citation: Starosel'tseva OA, Kolokolova AA, Pron'kina EV, Nudnov NV. Diagnosis of traumatic biceps brachii tendon injuries. Journal of Radiology and Nuclear Medicine. 2020; 101(4): 214-20 (in Russian). https://doi.org/10.20862/0042-4676-2020-101-4-214-220 For corresponding: Nikolay V. Nudnov, E-mail: nudnov@rncrr.ru
Received 25.05.2020 Revised 08.06.2020 Accepted 09.06.2020
Введение
Двуглавая мышца плеча (бицепс) располагается по передней поверхности плечевой кости. Проксимально она имеет две мышечные головки, которые начинаются длинным сухожилием от над-суставного бугорка лопатки и широким сухожилием от верхушки клювовидного отростка лопатки, затем обе головки соединяются, образуя общее брюшко, прикрепляющееся сухожилием к бугристости лучевой кости [1]. Знание точного расположения мышцы и ее сухожилий имеет решающее значение в диагностике и реконструктивных меро-
приятиях. Функции бицепса - сгибание в локтевом суставе и супинация предплечья, а также участие в поднятии и отведении плеча [2].
В связи с многофункциональностью двуглавой мышцы плеча повреждения ее сухожилий часто встречаются в травматологической практике. В большинстве случаев повреждения происходят в проксимальном отделе, тогда как причина травмы дистального сухожилия двуглавой мышцы плеча является мультифакториальной (механическое воздействие, дегенерация сухожилия и нарушения кровоснабжения) [3].
