CC BY
53
Sources:
1. Andryushkevich O.A. Indicative planning in economies of different types // Capital of the country. Federal Internet edition [Electronic resource]. Access mode http://www.kapital-rus.ru/articles/artide/ 199716 /
2. Berezin A.A. Innovative and instrumental mechanism for improving competitiveness; LAP Lambert Academic Publishing - M., 2017. - 156 c.
3. Bogdanov A.A. Tectology is a universal organizational science, in 2 books. Volume 2. M .: Economy, 1989.
4. Volkova Natalya. Competitiveness of entrepreneurial structures: monograph. ; LAP Lambert Academic Publishing - Moscow, 2018. - 176 p.
5. Dmitriev Yu. A. The cluster approach in ensuring the competitiveness of subjects of socio-economic activity; Synergy -M., 2016. - 191 c.
6. Dudin M.N., Lyasnikov N.V., Yegorushkin P.A., Safin F.M. Innovative foresight as a tool for competitive development of business structures. Monograph. M .: Publishing House "Science", 2013.
7. Karasev O.I., Lavrov V.A. foresight and roadmaps in the field of energy saving and energy efficiency // Information resources of Russia. 2010. No. 4.
8. Clayton E. Technological Road Maps: Development Tools // Forsyth. 2008. No. 3 (T. 2).
9. Lifits I.M. Competitiveness of goods and services: monograph. ; Yurait - M., 2015. - 145 c.
10. Pokhilko Tamara. Innovations in the system of competitiveness of the region :: monograph. ; LAP Lambert Academic Publishing - Moscow, 2015. - 296 c.
11. Fatkhutdinov R. A. Global competitiveness. On the table, a modern leader; Standards and quality - M., 2016. - 191 c.
12. Schumpeter J. Theory of Economic Development. M .: Direct Media Publishing, 2008.
А.В. Волков - к.э.н., заместитель директора, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Сочинский научно-исследовательский центр Российской академии наук, aleksan dr. v. volko v@ya. ru,
A. V. Volkov - candidate of economics, Deputy Director, Sochi Research Center of the Russian Academy of Science;
А.Р. Симонян - к.ф.м.н., ведущий научный сотрудник, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Сочинский научно-исследовательский центр Российской академии наук,oppm@mail.ru,
A.R. Simonyan - Candidate of Physical and Mathematical Sciences,
Leading Researcher, Sochi Research Center of the Russian Academy of Science.
КРИТЕРИИ КЛАССИФИКАЦИИ МЕТОДИК ОЦЕНКИ УСТОЙЧИВОСТИ РАЗВИТИЯ ТЕРРИТОРИИ CRITERIA FOR CLASSIFICATION OF METHODS FOR EVALUATING THE SUSTAINABILITY OF DEVELOPMENT
OF THE TERRITORY
Аннотация. В работе исследованы методики оценки устойчивости развития территории. Методология исследования основана на применении институционально-синергетического и системного подходов. Проанализирован российский и иностранный опыт оценки устойчивого и эффективного развития территории. Обоснован тот факт, что для оценки устойчивости развития территории целесообразно использовать интегральные показатели на основе учета совокупности частных показателей. Предложено и обосновано оценивать общую устойчивость экономики региона на основе определения интегрального коэффициента устойчивости, включающего в себя частные индикаторы социальной, экономической, экологической, институциональной, финансовой устойчивости. Применение методики может способствовать совершенствованию механизма разработки стратегии развития региона исходя из приоритетов результативности управленческого воздействия, эффективности функционирования и устойчивости.
Annotation. The paper investigates the methodology for assessing the sustainability of the territory The research methodology is based on the application of institutional synergistic and systemic approaches. Analyzed the Russian and foreign experience in assessing the sustainable and effective development of the territory. It justifies the fact that for assessing the sustainability of the development of a territory, it is advisable to use integral indicators on the basis of taking into account the totality of particular indicators. It was proposed and justified to assess the overall sustainability of the regional economy based on the definition of the integral sustainability coefficient, which includes private indicators of social, economic, environmental, institutional, financial sustainability. The application of the methodology can contribute to the improvement of the mechanism for developing a regional development strategy based on the priorities of managerial impact, performance and sustainability.
Ключевые слова: Регион, территория, устойчивость, оценка устойчивости.
Keywords: Region, territory, sustainability, sustainability assessment
На основании анализа используемых методик оценки устойчивости развития территорий может быть сделан вывод относительно возможности их классификации по целому ряду признаков. Первым из них является признак территориального охвата, т.к. каждая из таких методик оценки ориентирована на то, что с ее помощью
можно анализировать и сопоставлять устойчивость развития территорий конкретного административно-территориального масштаба.
В подавляющем большинстве наиболее распространенные методики оценки устойчивости развития территорий, такие как, например, Система эколого-экономического учета (СЭЭУ) Статистического отдела Секретариата ООН, Показатель истинных сбережений Всемирного банка, Индекс подлинного прогресса, Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) и пр., ориентированы на оценки на уровне стран. Они не могут быть перенесены на более низкие уровни административного-территориального деления без существенных трансформаций. В том числе потому, что там отсутствуют механизмы статистического учета, позволяющие получить необходимые для расчетов данные.
Такого рода привязка основной массы методик оценки устойчивости развития к уровню стран представляется авторам вполне обоснованной и легко объяснимой. Причина имеющейся ситуации заключается, как мы полагаем, в том факте, что за редкими исключениями развитые страны, для которых актуальна проблематика устойчивости развития, представляют собой относительно небольшие с точки зрения занимаемой территории и однородные в институциональном, социально-экономическом, демографическом, экологическом и пр. плане образования, где не наблюдается слишком уж больших диспропорций территориального развития в какой-либо из сфер. Соответственно, здесь пропадает необходимость сопоставлений на уровне отдельных регионов и территорий.
К упомянутым исключениям можно, с точки зрения авторов, отнести Российскую Федерацию и США. И той, и другой присущи такие черты, как огромная территория, многочисленность образующих их административно-территориальных единиц, разная их специализация с точки зрения разделения труда, неодинаковый и колеблющийся в широком диапазоне уровень их социального, экологического и пр. развития. Принципиальным отличием между Российской Федерацией и США является в данном отношении наличие в США достаточно высокоразвитой институциональной среды в то время, как в России она лишь находится в стадии своего становления.
Относительно небольшие территориальные размеры и достаточно высокая внутренняя однородность создают предпосылки для того, что в основном страны оценивают устойчивость своего развития в целом, а не по отдельным территориям, разрабатывая и продвигая при этом на национальном и международном уровнях соответствующе ориентированные методики оценки. В противоположной ситуации в современной России имеют место немногочисленные примеры попыток переноса и адаптации данных методик реалиям социально-экономического развития отдельных субъектов Федерации. В частности такие попытки предпринимались в Самарской области, где за основу брались цели развития тысячелетия, и в Кемеровской области, где использовались адаптированные для России индикаторы Комиссии по устойчивому развитию (КУР) ООН, а также методика расчета истинных сбережений, адаптированная реалиям развития данного субъекта Российской Федерации [1,2,3]. Анализ предпринятых попыток показывает, с точки зрения авторов, некоторую спорность полученных в их ходе результатов. Тем не менее, являясь достаточно редкими для современной Российской Федерации примерами попыток оценки устойчивости развития ее субъектов, они обладают несомненной теоретической и практической ценностью.
В числе адаптированных для Самарской области индикаторов целей развития тысячелетия в блоке борьбы с социальными болезнями присутствуют оценки заболеваемости туберкулезом, но по непонятным причинам отсутствуют не менее значимые сегодня оценки заболеваемости ВИЧ/СПИД и др. болезнями, представляющими не меньшую угрозу современному обществу. Также остается не вполне понятным, почему в блоке оценки экологического благополучия присутствуют исключительно показатели залесенности, природоохраны, доступа к чистой воде и канализации, а в блоке оценки глобального партнерства в целях развития — только показатели безработицы и телефонизации. Такой набор оцениваемых показателей поневоле наводит на мысль, что их выбор был либо случайным, либо, наоборот, сознательным, исходя их их удобства.
Аналогичным образом адаптированные реалиям социально-экономического развития Кемеровской области индикаторы устойчивого развития КУР ООН в экологической части в блоке «Земля», раздел «Леса» дополняют показатели залесенности территорий показателями категорийности лесов и интенсивности их вырубки, добавляют к нему разделы «Сельское хозяйство», «Опустынивание земель», «Урбанизация» и «Рыболовство», дополнительно вводят блоки «Атмосфера» (изменения климата и загрязнение воздуха), «Пресная вода», «Биоразнообразие». В результате этого экологический аспект оценки оказывается в Кемеровской области несравненно более развитым, нежели в Самарской.
Также в Кемеровской области по сравнению с Самарской дополнительно оцениваются достаточно многочисленные показатели экономической структуры (развития), используемых моделей производства и потребления. И здесь также, как и в Самарской области, практически не оцениваются показатели социального развития, и никак не оцениваются показатели развития институционального.
Примечательно, что отдельно оцениваемым показателем в Кемеровской области является показатель истинных сбережений, при расчете которого оцениваются, например, ущерб от выбросов СО2 (который, заметим, наносится не данной области, а атмосфере в целом), но по непонятным причинам не учитывается ущерб от загрязнения и расходы на переработку бытовых и промышленных отходов, а также др. виды ущерба по причинам
экологического, социального и тем более институционального характера. Справедливости ради надо отметить, что загрязнение токсичными отходами с делением их на классы учитывается для Кемеровской области в числе используемых индикаторов КУР ООН.
В еще большей степени ориентированной на страновой уровень по сравнению с упомянутыми выше методиками КУР ООН и др. является методика, используемая Европейским союзом и предполагающая оценку по степени достижения поставленных ранее собственных стратегических целей устойчивого развития [4]. С точки зрения авторов, такого рода методика, строго говоря, даже не является методикой оценки именно устойчивости социально-экономического развития. Скорее, речь в данном случае идет о системе контроля и анализа, функционирующей в рамках механизма стратегического управления социально-экономическим развитием Европейского союза и отдельных государств, являющихся его членами. В данном отношении является принципиально важным тот факт, что если принятые стратегии будут рассматривать в качестве основного приоритета не устойчивость, а какие-либо другие характеристики развития, и, соответственно, если утвержденные цели будут сформулированы на основе этих приоритетов, то и оценка превратится в оценку не устойчивости, а чего-то иного.
Аналогичная система стратегического контроля функционирует и в США. Данную концепцию оценки на основе определения степени достижения поставленных ранее стратегических целей развития приняли для себя и некоторые субъекты Российской Федерации. К ним, в частности, относятся города Москва и Санкт-Петербург, республики Башкортостан, Татарстан, Ульяновская область и др.
Также в дополнение достаточно многочисленным методикам оценки устойчивости развития, изначально ориентированным на уровень стран, существуют немногочисленные методики оценки устойчивости развития, созданные специально для отдельных регионов (в случае Российской Федерации — ее субъектов). К таковым, например, относится система индикаторов для целей обеспечения устойчивости социально-экономического развития, разработанная и апробированная в Томской области ее администрацией в сотрудничестве в британской консалтинговой фирмой ERM, Министерством международного развития Великобритании (DIFD), а также Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации [5]. Отличительной особенностью данной и аналогичных ей методик является адаптация и актуализация используемых показателей социального, экономического и экологического развития именно для регионального уровня управления.
Другим признаком классификации методик оценки устойчивости социально-экономического развития территорий является содержание объекта оценки различными показателями и индикаторами. Так, например, система индикаторов КУР ООН оценивает человеческую деятельность как движущую силу на пути к устойчивому развитию, состояние в контексте данного развития социальной, экономической, экологической и институциональной среды, а также факторы потенциального воздействия на данное состояние [6]. В отличие от него индикатор истинных сбережений Всемирного банка, равно как и индикатор подлинного (истинного) прогресса, исходя из идеи о необходимости социально и экологически обусловленной корректировки чистых внутренних сбережений (NDS) или валового внутреннего продукта (ВВП), акцентируются именно на состоянии в его денежном выражении и динамике данного состояния [7,8]. Таким же образом на состоянии и динамике в сферах занятости, образования и науки, борьбы с бедностью и пр. ориентируется методика оценки устойчивости развития, используемая в рамках механизмов стратегического управления социально-экономическим развитием Европейского союза.
По признаку принадлежности объекта оценки могут быть выделены социальная, экономическая, экологическая и институциональная сферы. Одно из наиболее полных отражений состояния последней присутствует в системе индикаторов устойчивого развития КУР ООН. Отличительной особенностью оценки в ее случае является то, что под индикаторами институционального развития здесь принимаются не уровни развития отдельных институтов, являющихся необходимыми условиями и драйверами устойчивого развития, а такие факторы как планирование и программирование политики в различных сферах, научные разработки, международное правовое сотрудничество, информационное обеспечение, усиление роли и защита интересов основных групп населения. То есть, фактически, институциональное развитие в данном случае оценивается не через развитие отдельных институтов, а через проявление (результат) позитивной деятельности институтов в их комплексе, без разделения на самостоятельные институты как движущие силы прогресса в той или иной сфере.
По форме представления результатов и вытекающей из него методике оценки традиционно выделяются отдельные индикаторы и индексы. Первые рассчитываются на основе первичных данных статистического учета, отражают состояние и динамику относительно простых факторных явлений в социальном, экономическом, экологическом или институциональном аспектах устойчивого развития. Вторые представляют собой агрегированные показатели, рассчитываемые на основе первых для оценки более сложных явлений, в основе которых лежит несколько факторов с понятными причинно-следственными связями. С данной точки зрения такие иногда встречающиеся в специальной литературе обороты как «индикатор истинных сбережений» или «индикатор истинного прогресса» представляются нам не вполне корректными, так как по своей сути данные показатели являются индексами.
Наконец, по единицам измерения, используемым различными методиками оценки устойчивости развития, все они должны быть, как мы полагаем, разделены на группы методик, использующих стоимостные, натуральные, балльные оценки или относительные показатели. Достоинством первых является возможность прийти
в результате их использования к универсальному, наглядному и понятному показателю, характеризующему факт наличия устойчивого развития, с возможностью его дальнейшей декомпозиции, выявления и ранжирования на ее основе стимулов и барьеров данного процесса. «Уравновешивающим» данное достоинство недостатком является практическая невозможность достаточно точного перевода результата воздействия различного рода негативных и позитивных факторов на устойчивое развитие в стоимостную форму, делающая такие оценки весьма приблизительными и дискуссионными. Наоборот, натуральные показатели не сопряжены с такого рода «сложностями перевода», но и не дают возможности агрегировать и свести себя к одному интегральному показателю. В данном отношении наиболее практичными представляются балльные и относительные оценки. Однако и в их случае возникают проблемы субъективизма и агрегирования (в последнем случае несколько меньшие чем в случае натуральных показателей).
Источники:
1. Стратегия социально-экономического развития Самарской области на период до 2030 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://economy. samregion.ru/upload/iblock/0ca/1_proekt-strategii-so_2030.pdf (дата обращения 17.07.2018).
2. Мекуш Г.Е. Индикаторы устойчивого развития Кемеровской области. Новокузнецк: РОО «ИнЭкА», 2004.
3. Горелкин А.В. Устойчивое развитие Кемеровской области: теоретико-методологические проблемы выделения показателей и опыт оценки. Вестник Кемеровского государственного университета. 2014;3(4):91-95. https://doi.org/10.21603/2078-8975-2014-4-91-95/
4. Communication from the commission «Europе 2020»: A European strategy for smart, sustainable and inclusive growth, Brussels, 3.3.2010 growth [Electronic resource] - Mode for access : http://ec.europa.eu/eu2020/pdf/C0M-PLET%20EN%20BARR0S020%20%20007%20-%20Europe%202020%20-%20EN%20version.pdf
5. Индикаторы устойчивого развития Томской области. Вып. 3; Под ред. В.М. Кресса. - Томск: Изд-во «Печатная мануфактура», 2007 - 44 с. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://elib.odub.tomsk.ru/ ecologiya/ind3.pdf (дата обращения 17.07.2018)
6. Indicators of Sustainable Development // UN Department for Policy Coordination and Sustainable Development. 1994 December. https://www.un.org/esa/sustdev/natlinfo/indicators/guidelines.pdf
7. World Development Indicators. World Bank, Washington DC, 2010. http://data.worldbank.org
8. Данилишин Б. М., Веклич О. А. Индикатор подлинного прогресса как адекватный макроэкономический показатель общественного благосостояния // Проблемы прогнозирования. 2010 №6. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/indikator-podlinnogo-progressa-kak-adekvatnyy-makroekonomicheskiy-pokazatel-obschestvennogo-blagosostoyaniya (дата обращения: 27.11.2018).
Sources:
1. Strategiya sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Samarskoi oblasti na period do 2030 [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://economy. samregion.ru/upload/iblock/0ca/1_proekt-strategii-so_2030.pdf (data obrashcheniya 17.07.2018).
2. Mekush G.E. Indikatory ustoichivogo razvitiya Kemerovskoi oblasti. Novokuznetsk: ROO «InEkA», 2004.
3. Gorelkin A.V. Ustoichivoe razvitie Kemerovskoi oblasti: teoretiko-metodologicheskie problemy vydeleniya poka-zatelei i opyt otsenki. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014;3(4):91-95. https://doi.org/10.21603/2078-8975-2014-4-91-95/
4. Communication from the commission «Europe 2020»: A European strategy for smart, sustainable and inclusive growth, Brussels, 3.3.2010 growth [Electronic resource] - Mode for access : http://ec.europa.eu/eu2020/pdf/C0M-PLET%20EN%20BARR0S020%20%20007%20-%20Europe%202020%20-%20EN%20version.pdf
5. Indikatory ustoichivogo razvitiya Tomskoi oblasti. Vyp. 3; Pod red. V.M. Kressa. - Tomsk: Izd-vo «Pechatnaya manufaktura», 2007 - 44 s. [Elektronnyi resurs]. Rezhim dostupa: http://elib.odub.tomsk.ru/ ecologiya/ind3.pdf (data obrashcheniya 17.07.2018)
6. Indicators of Sustainable Development // UN Department for Policy Coordination and Sustainable Development. 1994 December. https://www.un.org/esa/sustdev/natlinfo/indicators/guidelines.pdf
7. World Development Indicators. World Bank, Washington DC, 2010. http://data.worldbank.org
8. Danilishin B. M., Veklich O. A. Indikator podlinnogo progressa kak adekvatnyi makroekonomicheskii pokazatel' obshchestvennogo blagosostoyaniya // Problemy prognozirovaniya. 2010 №6. URL: https://cyberleninka. ru/article/n/indikator-podlin-nogo-progressa-kak-adekvatnyy-makroekonomicheskiy-pokazatel-obschestvennogo-blagosostoyaniya (data obrashcheniya: 27.11.2018).
А.В. Глущенко - доктор экономических наук, профессор, ведущий научный сотрудник ФГБНУ " Поволжский НИИ производства и переработки мясомолочной продукции" (aleksa-gl@yandex.ru, 89023125655),
A.V. Glushchenko - doctor of economic Sciences, Professor, leading researcher of "Volga research Institute of production and processing of meat and dairy products";
А.П. Алтухова - кандидат экономических наук, доцент кафедры бухгалтерского учета и экономической безопасности, Волгоградский государственный университет (ap.altuhova@yandex.ru, 89033157336),
A.P. Altukhova - candidate of economic sciences, associate professor of the department of accounting and economic security, Volgograd State University;
