Критерии эффективности социально-педагогического сопровождения воспитания в учреждениях начального профессионального образования Текст научной статьи по специальности «История и археология»

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ, ТЕХНОЛОГИИ_

Актуальные проблемы образования

Джуринский А.Н. Реформы российского образования: сравнительно-исторический аспект.................................................. 7

Воровщиков С.Г. Специфика учебно-познавательной деятельности

как разновидности учения школьников...................................16

Содержание и технологии образования

Фролова С.Л. Практика создания модели специалиста как образа

профессионального идеала............................................28

Леонова О.А. Профессиональное становление современного педагога:

роль педагогической практики .........................................36

Гетьманенко Н.И. Коммуникативная компетенция педагога

в интеркультурном аспекте............................................43

Ковалев В.И., Никитушкин В.Г., Ерофеев М.Б. Взаимодействие

субьектов образовательной деятельности в вузе: традиция и новация........52

Калекин А.А. Общеинженерная компетенция учителя технологии профильной школы с индустриально-технологическим направлением........56

Салаватова С.С. Подготовка студентов к реализации нац. компонента при обучении математике в школе на основе развитие

исследовательской деятельности (на примере педагогической практики)......63

Рослякова Н.И. Непрерывное образование в условиях рыночной экономики . .71 Гладышев А.Н. К вопросу о совершенствовании процесса обучения

студентов вуза по заочной форме.......................................77

Хотунцев ЮЛ., Бахтеева Л.А. Дизайнерский компонент содержания технологического образования школьников как фактор развития

познавательного интереса к курсу «Технология»..........................81

Седых В.В. Формообразование в процессе воплощения

художественного замысла (на примере лепки керамических изделий)........88

Кабалоев Н.К. Фундаментализация содержания подготовки школьников

в области информационных и коммуникационных технологий (ИКТ)..........93

Гладик В.А. Современные подходы к определению содержания

гражданской компетентности учащихся.................................101

ФИЛОСОФИЯ И ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ_

Кучер Е.Н. Активные методы обучения: философско-методологический

анализ.............................................................108

Буянова Н.Б. Становление и развитие методики профессионального

обучения хоровых дирижеров в дореволюционной России.................116

Корсунов В.И. История диверсификации высшей школы США.............124

ЯЗЫК И ОБРАЗОВАНИЕ_

Евтушенко О.В. Согласие, понимание, единство: национальные и личные ценности через историю слов.................................137

Ключникова О.А. Жанровое разнообразие РЯ-текстов,

ориентированных на размещение в сети интернет (сфера образования).....145

ПСИХОЛОГИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ_

Гуслякова Н.И. Педагогическая установка как базовый механизм

развития профессионального сознания студентов-педагогов...............149

Бабич Е.О. Критерии эффективности социально-педагогического сопровождения воспитания в учреждениях начального

профессионального образования......................................158

Радынова О.П. Выявление и развитие музыкальной одаренности детей

дошкольного возраста...............................................163

Абрамова Н.В. О содержании и структуре дидактической системы

знаний о музыке для детей старшего дошкольного возраста...............169

Безбородова Л.А., Безбородова М.А. Основные аспекты

психомоторики дошкольников и младших школьников.....................174

Кузьменко Г.А. Теоретико-методологические аспекты исследования процесса развития интеллектуальных способностей подростков в спортивной деятельности.............................................181

Чернов А.Е. Виртуальная реальность и проблемы реализации наглядности . .189 ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ НАУКА ВУЗАМ

Физико-математические науки

Караева А.А., Гончарук Г.П., Серенко О.А. Деформационные свойства и механизм разрушения композитов на основе полиэтилена и эластичного наполнителя...........................................199

Исторические науки

194 Королев А.С. О роли варяжских князей в образовании Древнерусского

государства........................................................206

Никонов О.А. Юго-Восточный Каспий в политической стратегии

Российской империи в первой половине XIX века.........................214

Виноградов М.А Дворянство Московской губернии и проект реформы

крестьянского самоуправления конца XIX века...........................223

Серегин А.В. Программы политических организаций русской монархической эмиграции в Европе в 1920-30-х гг. по реставрации

монархии в России..................................................228

Луцишин А.В. К вопросу об использовании материалов следственных

дел политических процессов 20-30-х гг. в качестве исторических источников 234

Хронова И.А. К вопросу о возникновении кризисных тенденций в развитии российского сельского хозяйства в 1970-е - начале 1980-х

годов (на материалах Кубани).........................................243

Философские науки

Кириленко Г.Г. Мировоззрение, жизненный мир, повседневность..........250

Даниелян Н.В. Свобода личности и рациональность......................258

Счастливцева Е.А. Проблема феноменов сознания в философии

Б. Яковенко........................................................267

Степанищев С.А. Философия диалога и «этический рационализм» Э. Левинаса (историко-философский анализ)............................276

Молодов Е.А. Формальный и неформальный языки в философской концепции Ойгена Розенштока-Хюсси..................................281

Волкова Е.Г. К вопросу о научно-методическом контексте

трудов В.Я. Проппа..................................................285

Филологические науки

Николина Н.А. Прием монтажа в современной драме.....................290

Швелидзе Н.Б. К вопросу о лексической вариантности

фразеологических единиц со значением поведения лица..................296

Иконникова В.А. Влияние теории права на развитие особенностей

англоязычных юридических терминосистем.............................302

Дубовая Е.В. Эпические речения в психолингвистическом измирении.......308

Бражников ИЛ. Живые и мертвые. Эсхатологические мотивы и мифопоэтика повести

В. Распутина «Прощание с Матёрой»...................................317

Перзеке А.Б. Поэтика катастрофы в поэме А.С. Пушкина

«Медный всадник»..................................................323

Психологические науки

Обухов А.С.,Чурилова Е.Е. Современные подходы к исследованию

личности через нарративные тексты....................................331

Козлова А.В. Исследование восприятия времени в контексте

жизненной активности человека.......................................344

Погодин И.А. Психологические характеристики личности в

адаптационном процессе.............................................357

Искусствоведение

Ампилова А.А. Супрематизм и иконопись: к проблеме формы и

содержания в изобразительном искусстве начала XX века.................370

Назарова Г.А. Житийные циклы митрополита Киевского и Всея Руси Алексия. Проблемы изучения..........................................375

Сведения об авторах.............................................380

SCIENCE, EDUCATION, TECHNOLOGY

Problems of Education

Dzhurinsky A.N. Reform of a Russian education: comparative-historical aspect..........7

Vorovschikov S.G. Specificity of learning and informative activity as a version of the teaching of schoolchildren..................................................................................16

Contents and technologies of education

Frolova S.L. Practice of the model specialist as a way of professional ideal .............28

Leonova O.A. Professional formation of the modern teacher: a student teaching

practice role...................................................................................................................36

Getmanenko N.I. Teacher communicative competence in cross-cultural aspect........43

Kovalev V.I., Nikityshkin V.G., Erofeev M.B. Interaction of subjects of educational

activity in high school: tradition and an innovation........................................................52

Kalekin А.А. General-engineering competence of the teacher of technology

of profiled school with industrial-technological bias.......................................................56

Salavatova S.S. Preparation of students for realisation of a national component in Mathematics teaching at school on the basis of development of research activity

(as a student teaching practice example)......................................................................63

Roslyakova N.I. Continuous formation in the conditions of market economics...........71

Gladyshev A.N. On improvement of the process of teaching high school students

on the basis of correspondence form...........................................................................77

^otuntsev J.L., Bakhteeva L.A. Design component of the content of technological preparation of schoolboys as the factor of development

of informative interest in the course «Technology».......................................................81

Sedykh V.V. Forming in implementation of artistic intention

(as an example of ceramics modeling)..........................................................................88

196 Kabaloev N.K. Fundamentalization of training contents for schoolchildren

in the field of Information and Communication Technology (ICT).................................93

Gladik V.A. Modern approaches to definition of the maintenance

of civil competence of pupils.......................................................................................101

PHILOSOPHY AND HISTORY OF EDUCATIONAL

Kucher B.N. Active learning: philosophical and methodological analysis..................108

Bouyanova N.B. Formation and development of the system of vocational

training for choral conductors in pre-revolutionary Russia..........................................116

Korsunov V.I. History of diversification in US higher education.................................124

LANGUAGE AND EDUCATION

Evtushenko O.V. Harmony, understanding, unity: national and personal values

through the history of words.......................................................................................137

Kluchnikova O.A. Variety of the PR-wording styles oriented onto Internet installation (educational field)......................................................................................145

PSYCHOLOGY AND EDUCATION_

Guslyakova N.I. Pedagogical installation as the base mechanism of development

of professional consciousness of students-teachers...................................................149

Babich Е.О. The social support efficiency criteria in educational institutions

of the initial professional training.................................................................................158

Radynova O.P. Recognizing and developing children musical endowment.............163

Abramova N.V. On the content and structure of the didactic system of knowledge

about music for senior school children........................................................................169

Bezborodova L.A., Bezborodova M.A. The main aspects of psychomotility

of preschool and primary school children .................................................................174

Kuzmenko G.А. Theoretical and methhodological research aspects

of intellectual capabilities development process of teenagers in sports activity..........181

Chernov A.E. Virtual reality and problems of realization a principle of visibility........189

FUNDAMENTAL SCIENCE TO HIGHER EDUCATION INSTITUTIONS_

Physics and Mathematics

Karaeva A.A., Goncharuk G.P., Serenko O.A. Deformation properties of composites on based polyethylene and rubber filler...............................................199

History

Korolev А.С. On the role of Varangian princes in the formation

of the Old Russian State.............................................................................................206

Nikonov O.A. Southeast Caspian sea in political strategy of the Russian

empire in the first half of XIX century.......................................................................214

Vinogradov M.A. Nobility of the Moscow province and the project

of reform of country self-management at the end of XIX Century............................223

Seregin A.V. Programs of political organizations of Russian monarchists

emigration in Europe in 1920-30-th about the restoration of monarchy in Russia.....228

Lutsishin A.V. To the question about the use of materials of investigatory affairs of political processes of the 20th-30th (of the XX century) as historical sources.....234

Khronova I^. To the question on occurrence of crisis tendencies

in development of the Russian agriculture in 1970-th - the beginning

of 1980th years (on materials of Kuban).....................................................................243

Philosophy

Kirilenko G.G. World outlook, life word, everyday life................................................250

Danielyan N.V. Personal freedom and rationality.......................................................256

Schastlivtseva E.A. Problem of phenomena of consciousness

in B. Yakovenko's philosophy.....................................................................................267

Stepanischev С.А. Philosophy of dialogue and «Ethical rationalism»

by E. Llevinas (the history-philosophical analysis)......................................................276

Molodov YeFormal and informal languages in the philosophical

concept by O. Rosenstock-Huessy...........................................................................281

Volkova Е.G. To the question of scientific-methodological context

of V.Ya. Propp's works................................................................................................265

Philology

Nikolina N.A. Installation reception in modern drama ...............................................290

Shvelidze N.B. Lexical version in verbal phraseology with meaning

of person behavior.......................................................................................................296

Ikonnikova V.A. The influence of legal theory on the development

of the peculiarities typical of anglo-american legal terminological systems................302

Dubovaya E.V. Epic set phrases in psycholinguistic measurement..........................308

Brazhnikov I.L. Alive and Dead. Eschatological motives and mythopoetic

of story by V. Rasputin "Farewell to Matyora".............................................................317

Perzece A.B. The poetics of catastrophe in A. S. Pushkin's Poem

"Bronze Horseman".....................................................................................................323

Psychology

Obukhov A.S., Churiliva E.E. Modern approaches to the research of personality

through narratives........................................................................................................331

Kozlova A.V. The analysis of time perception in the context of a person's living

activity..........................................................................................................................344

Pogodin I.A. Psychological characteristic of the person in adaptable process........367

Arts

Ampilova A.A. Suprematism and Iconography. About problem of form

and matter in fine arts of the beginning XX century....................................................370

Nazarova G.A. Hagiographic cycles of Metropolitan Alexy of Kiev and All Russia investigation challenges...............................................................................................375

Information about the authors..........................................................................380

198

ДЕФОРМАЦИОННЫЕ СВОЙСТВА И МЕХАНИЗМ РАЗРУШЕНИЯ КОМПОЗИТОВ НА ОСНОВЕ ПОЛИЭТИЛЕНА И ЭЛАСТИЧНОГО НАПОЛНИТЕЛЯ

А.А. Караева, Г.П. Гончарук, О.А. Серенко

Аннотация. Исследованы деформационные свойства и механизм разрушения дисперсно-наполненных композитов на основе полиэтилена и частиц резины. Установлено, что использование наполнителя с размером частиц меньше критического диаметра не является достаточным условием для предотвращения образования опалных дефектов при растяжении материалов. Ромбовидные дефекты при этом формируются при деформации образца, превышающей деформацию в шейке. Показано, что с ростом степени наполнения деформация в области формирования ромбовидной поры уменьшается.

Ключевые слова: критическое раскрытие трещины, магистральная трещина, размер частиц наполнителя, степень вытяжки в шейке.

Summary. Deformation properties and fracture mechanism of composites on based polyethylene and rubber filler ware investigation. It was found that the using particles with smaller size then critical diameter is not the sufficiency condition for the prevention of form afraid defects at strain materials. Diamond-shaped voids are formed at the deformation more the neck composite deformation.

Keywords: main crack, critical crack tip opening, filler particle size, extend of draw strain.

199

Использование наполнителей в составе полимерных материалов позволяет направленно изменять их свойства и создавать новые композиты с комплексом необходимых эксплуатационных характеристик. Однако улучшение одного параметра зачастую сопряжено с ухудшением другого. Например, повышение ударопрочнос-ти некоторых полимеров (полипропилен, полистирол и т.д.) при введении каучука сопровождается снижением модуля упругости, а его повыше-

ние при использовании минеральных наполнителей зачастую сопровождается ухудшением деформационных свойств материалов.

В общем случае деформационное поведение дисперсно-наполненных композитов определяется свойствами матричного полимера и наполнителя, адгезией между ними, концентрацией и размером частиц наполнителя. В композитах на основе пластичных полимеров, деформирующихся с образованием шейки (рис. 1), по мере

и

200

: Образование шейки

Рис. 1. Схема образования области локального сужения (шейки) при растяжении пластичного полимера. Степень вытяжки материала в шейке (d/d0) существенно превышает степень вытяжки образца (L/L0)

роста степени наполнения характер растяжения изменяется.

В зависимости от свойств матрицы осуществляется или переход от деформирования с образованием и ростом шейки к однородному пластичному растяжению (пластично-пластичный переход) [1] или переход к хрупкому разрыву (пластично-хрупкий переход) [2]. Крупные частицы наполнителя способны нивелировать влияние матричного полимера на деформационное поведение композита и инициировать его раннее разрушение при низких значениях деформации

[3, 4].

Влияние размера частиц наполнителя на деформационно-прочностные свойства композитов обычно связывают с уровнем локальных перенапряжений, возникающих в матрице вблизи частиц [5, 6].

Авторы работ [3, 4] показали, что разрушение материалов с крупными частицами обусловлено образованием на них опасных дефектов — ромбовидных пор (рис. 2). Ромбовидный дефект

сильно вытянут вдоль оси растяжения. Его стороны изогнуты, угол раскрытия в полюсе равен 25°—30°, а в экваторе — 1200— 1600 [4]. При дальнейшем растяжении сформировавшаяся ромбовидная пора растет в трех направлениях, а именно: вдоль, поперек оси растяжения образца и по его толщине. По сути, ромбовидные поры являются микротрещинами, развитие которых приводит к разрушению материала.

В работе [4] получено уравнение, позволяющее оценить критический размер частицы наполнителя Dc, инициирующей появление опасного дефекта в области шейки:

0,= ^ с X-

(1)

Рис. 2. Ромбовидная пора, образовавшаяся в области шейки композита на основе полиэтилена низкого давления и частиц резины на основе этиленпропилендиенового каучука [4]

Здесь бс — критическое раскрытие трещины в ненапол-ненном полимере (рис. 3), X — степень вытяжки полимера в шейке. Если размер частиц меньше критического, в области шейки будут образовываться только овальные поры [1, 3]. Следовательно, частицу наполнителя можно определить как «крупную», если ее размер близок или превышает значение D .

с

Цель работы — исследование деформационных свойств и механизма разрушения композитов на основе термопластичного полимера и частиц резины размером меньше критического.

Для приготовления композитов использовали полиэтилен высокого давления марки 15803-070 (ПЭ). В качестве наполнителей применяли порошки резин, полученные при упруго-деформационном измельчении изношенных автомобильных шин или резино-технических изделий1. Первый тип наполнителя — это частицы резины на основе изопренового каучука (СКИ) [8]; второй — на основе этиленпропилендиенового каучука (СКЭПТ). В работах [9, 10] было показано, что частицы СКЭПТ характеризуются хорошей адгезией к ПЭ и

1 Разработка материалов, в состав которых входят измельченные отходы резины, - это одно из перспективных направлений решения сложной экологической проблемы утилизации и рационального использования полимерных отходов.

Рис. 3. Схема поведения трещины при растяжении полимера. Стрелки указывают направление растяжения образца. бс — это величина раскрытия трещины, при котором видоизменяется геометрия ее кончика от округлой к клинообразной форме, и начинается рост трещины поперек оси растяжения образца

способны деформироваться вместе с матричным полимером. Частицы на основе СКИ, наоборот, имеют низкую адгезию к ПЭ и отслаиваются от него в ходе растяжения.

Порошки резин предварительно просеивали на установке СИИТ-2, работающей в полуавтоматическом режиме, с использованием сита с размером ячеек 600 мкм. Критический размер частицы Dc, при котором в области шейки материала на основе ПЭ использованной марки будет формироваться ромбовидная пора, равен 610 мкм [3]. В настоящей работе использовали наполнители на основе СКЭПТ или СКИ с размером частицы менее 600 мкм, т.е. меньше критического размера.

Условия смешения ПЭ с частицами резины, а также условия прессования пластин из полученных композиций приведены в работе [9]. Концентрацию наполнителя изменяли от 2 до 70 мас.% (1.7 — 66 об.%). Механические испытания композитов проводили на универсальной испытательной машине Autograph AGS — 10 kNG фирмы «Shimadzu» при скорости растяжения 20 мм/мин. Образцы представляли собой двусторонние лопатки с раз-

201

мером рабочей части 5х35 мм. Поверхность деформированных образцов изучали с помощью оптического микроскопа МБС-9, снабженного видеокамерой.

На рис. 4 приведены кривые растяжения композитов на основе ПЭ с различным содержанием частиц резины на основе СКЭПТ. Исходный полимер деформируется с образованием слабовыраженной шейки; после ее распространения на всю рабочую часть образца он деформируется однородно (кривая 1). При введении небольшого количества наполнителя (8 об. %) вид диаграммы растяжения материала не меняется. Его разрыв также происходит после распространения шейки, на стадии однородного растяжения (кривая 2). На кривой растяжения ПЭ, содержащего 17 об.% частиц резины, пик текучести, соответствующий образованию шейки, вырождается в плато (кривая 3). При дальнейшем увеличении концентрации наполнителя композиты деформируются однородно, т.е. напряжение

202

400

Деформация, %

Рис. 4. Кривые растяжения композитов на основе ПЭ и частиц резины на основе СКЭПТ. Концентрация наполнителя 0 (1), 8 (2), 17 (3) и 56 об.% (4)

в них монотонно возрастает по мере роста деформации (кривая 4).

Аналогичное видоизменение диаграмм растяжения при увеличении концентрации наполнителя наблюдается и для систем ПЭ — СКИ.

Можно заключить, что в материалах на основе ПЭ и частиц резины с ростом степени наполнения осуществляется пластично-пластичный переход. При введении в полимер менее 17 об.% частиц наполнителя как на основе СКЭПТ, так и на основе СКИ композиты деформируются с образованием шейки, при дальнейшем увеличении концентрации — однородно пластично.

Концентрационные зависимости относительного удлинения при разрыве £с композитов на основе ПЭ от содержания частиц резины приведены на рис. 5. Во всей области составов значения £с для материалов, содержащих частицы СКЭПТ (кривая 1), больше по сравнению с ПЭ с частицами на основе СКИ (кривая 2). Вид зависимостей £с -Уг этих систем различен.

Для композитов с частицами на основе СКИ (с низкой адгезией к матрице) деформация при разрыве монотонно уменьшается с ростом содержания наполнителя (кривая 2), причем при Угв>40 об.% она практически совпадает с деформацией, при которой частицы резины отслаиваются от матричного полимера (е=

а р

р

о ф

е

Д

Растяжение с образованием и ростом шейки

%

• 2

Однородное растяжение

- О _

О н-1

о.: о.4 о.е

Концентрация наполнителя, Vf об. доли

Рис. 5. Концентрационные зависимости деформации при разрыве композитов на основе ПЭ-2, наполненного частицами резины на основе СКЭПТ (1) и СКИ (2). Штриховыми линиями отмечены деформации разрыва частиц СКЭПТ и отслоения частиц на основе СКИ

60-70%, штриховая линия) [9, 11]. При наполнении ПЭ частицами СКЭПТ (с хорошей адгезией к матрице) значение £с этих материалов сначала уменьшается (до У£<17 об.%), а затем остается постоянным и равным ~ 220%, что близко к деформации раз-

Рис. 6. Ромбовидная пора и вид разрушенных образцов ПЭ, содержащих 2 (а, б), 13 об.% (в) частиц на основе СКИ и 45 об.% частиц СКЭПТ (г)

рыва частиц наполнителя [9, 11].

Согласно результатам микроскопического исследования, разрушение композитов как с частицами СКЭПТ, так и с частицами на основе СКИ, вне зависимости от концентрации наполнителей, вызвано образованием и поперечным ростом ромбовидных пор (рис. 6).

Следует отметить, что при Уг< 17 об.% ромбовидные поры формируются на стадии однородного растяжения композитов, после распространения шейки на всю рабочую часть образца. При микроскопическом анализе поверхностей разрушенных образцов этих составов было обнаружено

4 / 2009

203

204

не более двух-трех пор вида ромба. Тем не менее, поперечный рост одной из них или их слияние инициируют разрыв образцов в целом.

Опираясь на данные микроскопических исследований и результаты, представленные в работах [9, 11], можно заключить, что более низкие значения относительного удлинения при разрыве композиции ПЭ — СКИ (низкие значения адгезии наполнителя-матрицы) обусловлены тем, что образование ромбовидных пор в них происходит после отслоения частиц. Более высокая деформируемость материалов с частицами СКЭПТ (с высокой адгезией к матрице) обеспечивается образованием ромбовидных пор только после разрыва частиц наполнителя.

Известно, что с увеличением концентрации наполнителя деформация при разрыве наполненных полимеров уменьшается, что связано как со снижением доли матричного полимера в составе материала [12], так и с образованием ромбовидных пор, способствующих раннему их разрушению [3]. Исследованные в данной работе композиты на основе ПЭ и частиц резины с размером меньше критического диаметра ф _ 600 мкм, Dc = 610 мкм) вне зависимости от типа и содержания наполнителя разрушались из-за образования и поперечного роста ромбовидных пор.

Для определения деформации £,, при которой образуются ромбовидные поры, выражение (1) можно представить в виде [3]:

Согласно (2), существует некоторая критическая деформация ^ вблизи частицы наполнителя любого размера, при которой образуется ромбовидная пора. Величина ^ зависит от критического раскрытия трещины ненаполненного полимера бс и размера частицы D. Значение бс является характеристическим параметром полимера [13]. Согласно уравнению (2), величина ^ для частиц определенного размера D не будет зависеть от концентрации наполнителя.

Полученные в настоящей работе результаты свидетельствуют об обратном: концентрация частиц оказывает влияние на деформацию формирования ромбовидной поры, значение ^ уменьшается с ростом степени наполнения. Возможной причиной этого эффекта является взаимное влияние микродефектов при образовании и росте магистральной трещины, что соответствует теоретическим расчетам [5, 6]. Перекрывание полей напряжений вокруг частиц при увеличении их содержания способствует более быстрому преобразованию поры в трещину или ромбовидный дефект, рост которого приводит к разрыву материала.

ВЫВОДЫ

Введение в полимер частиц с размером меньше критического диаметра не является достаточным условием для предотвращения образования ромбовидных пор при растяжении материала. Опасные дефекты формируются при деформации, превышающей деформацию в шейке.

£ = —-£v D

(2)

ЛИТЕРАТУРА

1. Серенко О.А., Гончарук Г.П., Баженов С.Л. Пластично-пластичный переход в дисперсно-наполненных композитах на

основе термопластичных полимеров // Высокомолек. соед. А. — 2006. — Т. 48. № 6. — С. 956-969.

2. Bazhenov S.L., Li J.X., Hiltner A., Baer E. Ductility of filled polymers // J. Appl. Polym. Sci. — 1994. — V.52. — № 2. — P. 243-254.

3. Серенко О.А., Баженов С.Л., Насруллаев И.Н., Берлин Ал.Ал. Влияние размера частиц на форму образующихся дефектов в дисперсно наполненном композите // Высокомолек. соед. А, 2005. — Т.47. — № 1. — С. 64-72.

4. Баженов С.Л., Серенко О.А., Дубникова И.Л., Берлин Ал.Ал. Критерий появления ромбовидных (diamond) пор в дисперсно-наполненных полимерах // Докл. РАН. — 2003. — Т. 393. — № 3. — С. 336-340.

5. Веттегрень В.И., Башкараев А.Я., Суслов М.А. Влияние формы частиц наполнителя на прочность полимерного композита // ЖТФ. — 2007. — Т. 77. — вып. 6. — С. 135-138.

6. Лурье А.И. Теория упругости. — М.: Наука, 1970.

7. Ландау Л.Д., Лившиц ЕМ. Теоретическая физика: Т. VII. Теория упругости, 2001.

8. Серенко О.А., Гончарук Г.П., Кнунянц М.И., Крючков А.Н. Течение высокона-полненных композиций термопластичный полимер-дисперсный эластичный наполнитель // Высокомолек. соед. А. — 1998. — Т. 40. - № 7. — С. 1186-1190.

9. Серенко О.А., Караева А.А., Гончарук Г.П., Задеренко Т.В., Баженов С.Л. Особенности разрушения композитов на основе полиэтилена и эластичных час-

тиц // ЖТФ. - 2009. - Т. 79. - № 6.

- С. 92-97.

10. Титов Д.Л., Першин С.А., Кнунянц М.И., Крючков А.Н. Деформационное поведение композиционного материала на основе полиэтилена низкой плотности и порошков вулканизованных резин // Высокомолек. соед. А. — 1994.

- Т. 36. - № 8. - С. 1353-1358.

11. Караева А.А., Серенко О.А., Гончарук Г.П., Баженов С.Л. Новый механизм разрушения дисперсно-наполненного полимерного композита / / Доклады АН.

- 2008. - Т. 423. - № 1. - С. 76-79.

12. Нильсен Л. Механические свойства полимеров и полимерных композиций.

- М.: Химия, 1978.

13. Пестриков В.М., МорозовЕ.М. Механика разрушения твердых тел. - СПб: Профессия, 2002. ■

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, номер проекта 08-03-00633-а

205

Исследования деформационного поведения дисперсно-наполненных композитов на основе пластичных полимеров в течение ряда лет проводились в совместных работах МПГУ и ИСПМ им. Н.С. Ениколопова РАН и послужили основой трех выпускных работ студентов и двух диссертаций аспирантов факультета физики и информационных технологий МПГУ. Результаты использовались также при чтении учебного курса для магистрантов по дисциплине «Физическое материаловедение. Материалы современной техники».

О РОЛИ ВАРЯЖСКИХ КНЯЗЕЙ В ОБРАЗОВАНИИ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

А.С. Королев

Аннотация. Статья посвящена проблеме образования Древнерусского государства. Подчинение славянских союзов племен Киеву произошло не в результате похода, совершенного войском под предводительством Олега. Это был процесс, растянувшийся более чем на столетие и происходивший в интересах и силами полянруси, центром которых был Киев. Во времена Олега, Игоря, Ольги и Святослава Киевскую Русь нельзя считать государством.

Ключевые слова: Варяги, Рюрик, Олег, древляне, вятичи, поляне, Киевская Русь, летописный рассказ, объединение славянских племен.

Summary. The article is devoted to a problem of formation of the Old Russian State. The submission of the slavic unions of tribes to Kiev happened in fact not as a result of the campaign made by an army under the leadership of Oleg. It was the process continued more than a century that was in the interests and forces of the polyan-rusi people where Kiev was the centre. At the time of Oleg, Igor, Olga and Svyatoslav it was impossible to consider the Kiev Russia as the State.

Keywords: Varangians, Ryurik,, Oleg, Drevlyane, Vyatichi, Polyane, Kievan Russia, the annalistic story, association of Slavic tribes.

206 Л

етописное «Сказание о призвании варягов» уже несколько веков является предметом научной дискуссии, разделяя ученых на меньшинство, не верящее в его достоверность, и большинство, готовое принять его на веру, хотя и с известными оговорками. Одно время было популярно, признавая наличие в «Сказании» исторических реалий, отказывать в существовании братьям Рюрика Синеусу и Трувору. Н.Т. Беляев и ГВ. Вернадский считали, что имена младших братьев не следует интерпретировать как личные. Это, скорее, эпитеты («81^]о1г» у скандинавов значит «победоносный», а «ТЬга'И'аг» — «заслуживающий доверия» или «верный») [1, 244-245; 2, 342].

Б.А. Рыбаков возводил имена братьев к оборотам «sine use» и «tru war», т.е. «своими родичами» и «верной дружиной», c которыми и пришел на Русь Рюрик. Появление их в летописном тексте было, по мнению исследователя, следствием недоразумения: «В летопись попал пересказ какого-то скандинавского сказания о деятельности Рюрика, а новгородец, плохо знавший шведский, принял традиционное окружение конунга за имена его братьев» [23, 298]. По этому поводу Е.А. Мельникова заметила, что «подобного текста существовать не могло в первую очередь потому, что единственная известная скандинавам IX-X вв. письменность, руническое письмо, по са-

мому своему характеру не применялась и не могла применяться для записи сколько-нибудь пространных текстов. Краткие магические заклинания, имена (владельческие надписи), наконец, формульные эпитафии на мемориальных стелах — основные виды текстов, записывавшихся руническим письмом. Лишь в Х1-Х11 вв. сфера употребления рунического письма расширяется и оно начинает широко использоваться в быту для различных целей, в основном в переписке. Но и в это время оно не применяется для записи пространных нарративных текстов или документов» [13, 157]. Исследовательница видит в «Синеусе» и «Труворе» личные имена, широко распространенные в Скандинавии: «Это могли быть имена действительных братьев Рюрика: из рунических надписей и саг мы знаем, что нередко в викингских походах участвовало несколько родичей: братьев, двоюродных братьев и т.д. Это могли быть и имена членов дружины Рюрика, которые по закону эпической концентрации персонажей и под влиянием фольклорного мотива были переосмыслены как его братья» [13, 149]. Любопытно, что, отвергая существование текста «скандинавского сказания» о Рюрике, Е.А. Мельникова, в то же время считает «историческим ядром» «Сказания о призвании варягов» «ряд» — соглашение между местной знатью и пришлым предводителем викинг-ского отряда», «вокруг обстоятельств заключения «ряда» складывалась «сага о Рюрике», повествование о деяниях удачливого вождя, обосновавшегося в новых землях» [13, 149]. Вряд ли это справедливо. Заключение ряда между населением города и героем также принадлежит к числу фольклорных мотивов, а не является переложением

текста какого-то договора. Так, например, происходит в былинах об Илье Муромце, в которых он спасает город (Чернигов или какой-нибудь другой) от врага (татар или, реже, литовцев), после чего горожане предлагают ему власть над ними. В ПВЛ варяжских князей приглашают, чтобы те «владели» и «судили по праву», а в былинах спасенный богатырем город зовет его быть правителем (воеводой, князем, или даже королем) и «суды судить да ряды рядить» (или «суды судить все правильно») [24, 166-167; 17, 248-252].

Летописный рассказ, бесспорно, нуждается в уточнениях. Известно, что Белоозера, куда в середине IX в. был, якобы, приглашен на княжение Сине-ус, еще не существовало. Археологически город прослеживается только со второй половины X в. [5, 65-68]. Да и в Новгороде (где, согласно ПВЛ в составе Московско-Академической и Троицкой летописей, сел на княжение Рюрик [16, 404]) проводившиеся в разных районах раскопки не выявили культурных напластований IX в. Даже в первой половине X в. на месте Новгорода — не один город, а «три поселка родовой аристократии, разделенные пустопорожними пространствами». Лишь в середине века произошло преобразование, как выразился В.Л. Янин, «рыхлой догородской структуры в город» [30, 27-28]. Правда, согласно ПВЛ в составе Ипатьевской летописи, Рюрик садится на княжение сначала в Ладоге и лишь позднее основывает Новгород. Это сообщение весьма любопытно, так как по данным археологии где-то в середине IX в. Ладога сгорела, охваченная пожаром. В историографии делались попытки связать ладожскую катастрофу с междоусобными племенными войнами, предшествовавшими призва-

207

208

нию варягов местными племенами [6, 48-51]. Но даже, несмотря на вероятность появления в Ладоге некого Рюрика, его связь с правившей позднее в Киеве династией «Рюриковичей» представляется маловероятной. В историографии неоднократно указывалось, что «варяжская легенда» была внесена в летописи достаточно поздно — в начале XII в., а еще в XI в. «Рюриковичи» не считались на Руси потомками Рюрика [12, 42-52]. Искусственное соединение «Рюриковичей» с Рюриком подтверждается и совершенным отсутствием среди княжеских имен «Рюриковичей» до середины XI в. имени «Рюрик». О нем просто ничего не знали или не придавали особого значения этому эпизоду из истории Ладоги.

Не менее показательно и стремление летописца привязать Игоря к Рюрику при помощи натяжек в возрасте наших героев. Согласно ПВЛ, явно немолодой Рюрик, умирая в 6387 (879) г., оставил малолетнего Игоря, а спустя еще 66 лет погиб и Игорь, оставив также малолетнего сына Святослава. И дело здесь даже не в возрасте Святослава (в момент смерти отца он был значительно взрослее) [22, 92-96; 9, 146150], а в том, что, по мысли летописца, погибший Игорь был нестарым человеком, ведущим активную жизнь, пускающимся на авантюры, вроде походов на греков и древлян. Неслучайно и желание летописца «растянуть» на десятилетия рассказ об Игоре, который вполне можно уместить в несколько лет. Некоторые исследователи, проанализировав историю княжения Игоря, даже считают возможным указывать более близкое к моменту его смерти время вступления этого князя на престол, ограничивая период правления Игоря в Киеве несколькими годами [3, 94, 96].

Явно не старушкой, в представлении летописцев, была и супруга Игоря — Ольга. ПВЛ сообщает о браке Игоря и Ольги под 6411 (903) г. Значит, к 945 г. ей должно было быть около 60 лет. Непонятно, как могли древляне предлагать престарелой Ольге выйти замуж за своего князя Мала? Как смогла Ольга, согласно летописи, еще лет через десять понравиться византийскому императору? А.Л. Шле-цер относил это известие летописи к разряду «сказок» [28, 373-375]. Вполне разделяя это мнение, предлагаю обратить внимание на то, что, описывая Ольгу в момент крещения, летописец представлял ее себе женщиной молодой, энергичной. Не меньше энергии Ольга проявила и во время подавления восстания древлян. Кроме того, летописец не мог считать женщину 60 лет матерью малолетнего ребенка. Все противоречия можно разрешить, лишь признав, что и Игорь, и Ольга к 40-м гг. X в. были людьми не старыми, а их свадьба состоялась гораздо позднее 903 г. Но признать это летописцы не могли, т.к. тогда была бы разрушена связь Игоря с Рюриком, связь, которой и не было на самом деле.

Сомнения в происхождении Игоря от Рюрика заставили некоторых историков заняться поисками более «реального» родоначальника «Рюриковичей». Так, В.Л. Комарович высказал предположение, что таковым в Х-Х! вв. считался Вещий Олег. Действительно, следует обратить внимание на то, что в летописях на «месте родоначальника», приведшего «Рюриковичей» в Киев, стоит Олег [16 , 90-97]. Версия этого автора очень интересна, однако вряд ли Олег был родоначальником киевской династии. Ни одна из летописей не

считает Олега отцом Игоря, хотя это было бы вполне логично и не требовало введения в летопись Рюрика. Проблема взаимоотношений Олега и Игоря по сей день волнует историков. С одной стороны, в летописях Олег представлен защитником прав «Рюриковичей» на киевский престол, убившим «незаконных» князей Аскольда и Дира. Правда, сам Олег занимает Киев, не будучи «Рюриковичем». Выбросить сообщение о нем из летописного текста сводчики не могли. Пришлось примириться с его присутствием на страницах летописи и как-нибудь объяснить факт правления Олега в Киеве, по возможности не ставя под сомнение монополию Рюриковичей на власть. Разные летописцы, опираясь на свои традиции, выходили из этого сложного положения по-разному. По версии ПВЛ, Олег — князь, родственник Рюрика, отца Игоря. Олег объединил под своей властью восточнославянские племена, совершил удачный поход на греков и умер в 6420 (912) г. По другой версии летописцев, которая наиболее ярко проявилась в Новгородской первой летописи младшего извода, Олег — второе лицо в государстве после великого князя Игоря, его советник, опекун, но не князь, а воевода. В захвате Киева не Олег, а именно Игорь играет ведущую роль [18, 107-108]. Тенденциозность летописцев настолько ярко проявляется в этом сообщении летописей, что историки давно не сомневаются в том, что Олег занимал положение князя.

Однако даже если летописцы и запутались в биографии Олега, они вышли из положения, создав версию, которая способствовала возвышению Рюриковичей. Некоторые книжники, произведениями которых пользовался Ян Длугош (XV в.), вообще не стали

упоминать Олега [29, 226]. Вместо него на страницах этих летописей действует один Игорь. Другие поздние летописцы решили сделать Олега одним из Рюриковичей, превратив его в племянника Рюрика [19 , 349, 20, 176; 21, 36] или его шурина и дядю Игоря [25, 110,117, 363, 372]. Любопытно то, что, признавая Олега родственником Рюрика, далеко не все летописцы считали его князем. В любом случае родоначальником Рюриковичей он ими не признавался.

В историографии неоднократно отмечался легендарный характер повествования летописей о захвате Олегом Киева, его походе на Царьград, смерти от коня. Мотив захвата города спрятанными в засаде и одетыми в купеческое платье воинами принадлежит к наиболее распространенным в мировом фольклоре, он встречается в памятниках древней и средневековой египетской, греческой, римской, иранской, арабской, германской, итальянской и других западноевропейских литератур [24, 176-177; 11, 62-63]. (Правда, из этого не следует, что пришлый князь Олег не мог захватить Киев, убив местных князей.) Распространены в мировом фольклоре и образы корабля, поставленного на колеса и щита, прибитого на воротах города[24, 179-183]. Весь красочный рассказ летописи о походе Олега на Царьград оказывается составленным из устных преданий. В соответствии с требованиями жанра не указываются причины войны — в подобного рода произведениях единственная побудительная причина — удаль богатырская. Византийские источники ничего не знают о походе Олега на Царьград, и хотя их информация о Руси IX — начала X в. крайне скудна, ромеи не могли не заметить осады

209

210

своей столицы русами в 907 г. В ПВЛ имеются два договора (907 и 911 гг.), заключенные при Олеге русами с греками. Не углубляясь в вопрос о том, сколько же договоров заключил Олег с греками, мы можем признать, что договоры лишь подтверждают факт существования в начале X в. князя с таким именем, заключившего соглашение с Византией. Но из договоров не следует, что перед их заключением происходила война, тем более такая важная, какой представлена она в летописном рассказе. В этих договорах, напротив, мы встречаем известие о бывшей много лет любви между христианами и Русью. Можно допустить только, что перед тем было какое-то недоразумение, может быть и военное столкновение (но не поход на Константинополь, о котором бы было тогда сообщение в византийских источниках), приукрашенное затем народной фантазией. Мотив сбывающегося, несмотря на все предосторожности, предсказания о смерти от того или иного животного, также не редкость в фольклоре [10, 63]. Более всего сходства обнаруживается у летописного рассказа о смерти Олега с исландской сагой о норвежце Орвар-Одде. Одни ученые считают, что сага заимствовала этот мотив из русской летописи, другие придерживаются прямо противоположного мнения. Некоторые ученые даже прямо отождествляли Олега с Оддом [24, 185-190]. Обнаруженный в архиве договор (или договоры) Олега с греками, имел дату составления, и это позволило летописцу собрать и отнести к этому времени все предания об Олеге (или нескольких Олегах? [9, 41, 55-58, 118119, 166-172]), ходившие в народе.

Легендарна и история триумфального похода Олега по землям славянс-

ких племен. О времени возникновения Новгорода, княжение над которым передал Рюрик Олегу, и откуда, следовательно, Олег в 6390 (882) г. начал свое движение к Киеву, уже говорилось выше. Правда, само название «Новгород» — «Новый город» предполагает существование некоего «Старого города» (Ладоги?), из которого жители переселились на «новое» место. Может быть из этого «Старгорода» и выступил в экспедицию Олег? Но летописец выдвигал на роль начального пункта движения Олега именно Новгород, возникший более чем на полвека позже. Отсюда вывод: или летописец не знал, откуда появился Олег, и вывел его из Новгорода, или извратил события по каким-то другим причинам. Сомнителен не только пункт отправления, но и весь путь этого вождя с севера на юг. Рассказ ПВЛ, скорее, отражает представления летописца о том, как «должно было бы происходить» завоевание славянских племен, а не то, как оно «происходило на самом деле»: «Прежде всего у него поставлено подчинение кривичей, так как кривичи находились на дороге между Новгородом и Киевом, а потому оно отнесено ко времени ранее покорения Киева, и так как Олегу путь лежал на юг, то, подчиняя на этом пути народы, ему естественно нужно было вместо себя кого-нибудь оставить, и он в Смоленске и Лю-бече, по летописному сказанию, оставляет своих мужей. По покорении Киева Олег подчиняет древлян, потом северян, потом радимичей, и у нашего летописца отводится на каждый народ по одному году... Эта правильная последовательность во времени отзывается искусственностью и сочиненностью. Летописец слыхал от народа о факте покорения тех и других, одних

за другими, и расставил их год за год после киевского переворота, а потом уже наставил пустых годов, не зная чем их наполнить» [10, 45].

В своем повествовании летописец исходит из информации о том, как строились отношения Киева с тем или иным племенем позднее. Например, с древлянами Олег воюет и покоряет их, накладывая на них «тяжкую» дань. Вполне понятно, что именно так, по мнению киевского летописца, должен был поступить по отношению к древлянам, давним врагам полян, киевский герой. Ведь, согласно летописям, было время, когда древляне «притесняли» полян. Другие соседи — северяне — не были столь ненавистны полянам, поэтому и завоевание их «проходило» менее болезненно, и отделались они легкой данью. Радимичи же вообще добровольно соглашаются платить Олегу ту дань, какую платили хазарам. Любопытно, что столь уверенно и детально описывая движение Олега на юг, древнерусский книжник в точности не знал, какие именно племена были завоеваны князем. Как впрочем, он не знал и того, какие племена находились в зависимости от Киева к середине Х в. Так, в летописи среди племен, попавших в зависимость от Киева, не упомянуты дреговичи. Следовательно, они, по мнению летописца, еще не были покорены Киевом. А между тем, Константин Багрянородный применительно к середине X в., называет «другувитов» в числе данников русов [8, 51]. Несовпадение данных Константина Багрянородного, современника событий, и ПВЛ свидетельствует о «трафаретности» летописного списка покоренных Олегом племен. Применяя «трафарет», летописец вносил в список те племена, которые вовсе не были подчинены Ки-

еву, например вятичей, а те, которые реально зависели от русов, оставлял в числе независимых, так как они не вписывались в представления летописца о ходе завоевания славян русами. На возможность существования подобного «трафарета» указывал еще А.А. Шахматов, обративший внимание на то, что «сообщение о покорении Радимичей составлено по образцу сообщения о покорении Вятичей» Святославом [27, 58].

Итак, результаты анализа летописного рассказа о завоевании Олегом славянских племен заставляют нас усомниться в том, что он отражает реально происходившие события. Завоевание славян заняло не два-три года, а не один десяток лет и проходило постепенно, с большим разрывом во времени между первым наложением дани и полным подчинением завоевателям. Древляне, которых по летописи подчинил еще Олег, продолжали сопротивляться и киевскому князю Игорю, и княгине Ольге. При этом, уплачивая дань Киеву, эти соседи полян до 40-х г. X в. во внутренних делах сохраняли полное самоуправление. Древлянами продолжали управлять их собственные князья, а один из них, Мал, даже сватался к киевской княгине Ольге, вдове Игоря, убитого по решению (вечевому?) все тех же древлян. То, что Мал был не единственным князем древлян, следует из слов древлян, обращенных к Ольге: «Посланы Дерьвьска земля, рькуще сице: мужа твоего убихомъ, бяше бо мужь твой аки волкъ восхищая и грабя, а наши князи добри суть, иже распасли суть Деревьску землю» [16, 27]. Здесь древляне противопоставляют своих князей не вообще русским князьям, а только Игорю, показывая тем самым, что эти древлянские кня-

211

212

зья-устроители, современники Игоря и Ольги. Чуть позже, во втором посольстве к Ольге участвовали «лучшие мужья, иже дерьжаху Деревьску землю» [16, 28].

Некоторую независимость от Киева сохраняло и самое большое из летописных племен — кривичи, состоявшее из трех локальных групп - псковской, смоленской и полоцкой. В Полоцке особая княжеская династия просуществовала вплоть до времен Владимира Святого (конец X в.). Радимичи, которые, согласно ПВЛ, подчинились Олегу в 6393 (885) г. и добровольно начали давать дань, согласно все той же ПВЛ, воевали спустя сто лет еще с Владимиром Святым. Еще с одним славянским племенем — хорватами — Владимир Святой воевал в 6500 (992) г., между тем как ПВЛ называет хорватов в числе племен, подчиненных Киеву уже при Олеге. Ярким примером того, насколько длительным был процесс подчинения славян власти Киева, служит история борьбы киевских князей с вятичами. ПВЛ, используя все тот же «трафаретный» список племен, сообщает об участии вятичей в походе Олега на греков. Однако, как бы «забыв» об этом, чуть ниже рассказывает о новом подчинении вятичей, уже при Святославе. Еще позднее, Владимир Святой дважды воюет с вятичами. Т.Н. Никольская, посвятившая вятичам специальное исследование, обратила внимание на то, «что летописи не называют ни одного города в земле вятичей ни в этом столетии, ни в первых трех четвертях XI в. Показательно, что в течение всего XI в. из Киева в Ростово-Суздальскую землю и Муром ездили кружным путем, через Смоленск и верховья Волги. Очевидно, нужно было миновать землю вятичей.

Переезд из Мурома в Киев через вяти-ческую территорию был одним из подвигов былинного Ильи Муромца. Владимир Мономах в своем «Поучении», относящемся к концу XI в., говорит о походе через землю вятичей, также как об особом подвиге. Он не сообщает ни о покорении вятичей, ни об обложении их данью. Управлялись они в это время независимыми племенными вождями. Двое из них, Ходота с сыном, названы в «Поучении» Владимира Мономаха» [14, 4].

Тенденциозность летописного рассказа о завоевании Олегом славян позволила некоторым историкам даже предположить, что Олег был или местным киевским князем [4, 57], или он пришел в Киев не с севера, а с юга и был князем Тмутараканской Руси [15, 73-83]. По мнению этих исследователей, объединение славянских племен началось не с севера, а с юга. С последним положением, скорее всего, можно согласиться. Растянувшееся более чем на столетие покорение славянских племен Киеву происходило не в интересах одного какого-то князя а прежде всего в интересах этого города, центра полян-руси, силами которых оно и шло [9, 46-49]. Не следует считать ни Рюрика, ни Олега, ни какого бы то ни было другого варяжского князя, «создателем» («основателем») Древнерусского государства. Процесс подчинения славянских союзов племен полянскому Киеву начался задолго до Олега, но даже во времена Игоря, Ольги и Святослава Киевскую Русь (в т.н. «широком смысле») нельзя считать государством. На ее территории сохранялось племенное деление, не существовало никаких учреждений, которых бы не знало родоплеменное общество, в походы с русскими князь-

ями отправлялось ополчение из зависимых от Киева союзов племен, а сбор полянами-русью дани с подвластных племен, описанный Константином Багрянородным, нельзя считать государственным налогом. Пожалуй, можно согласиться с И.Я. Фрояновым, относящим складывание государства на территории, населенной подчиненными Киеву племенами восточных славян, к концу X — началу XI в. [26, 78-84].

ЛИТЕРАТУРА

1. Беляев Н.Т. Рорик Ютландский и Рюрик Начальной летописи // Сборник статей по археологии и византиноведению, издаваемый институтом им. Н.П. Кондакова. — Прага, 1929. — Т.3.

2. Вернадский Г.В. Древняя Русь. — Тверь; М.,1996.

3. Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы X века. — М.; Иерусалим, 1997.

4. Данилевич В.Е. Очерк истории Полоцкой земли до конца XIV столетия. — Киев, 1896.

5. Захаров С.Д. Древнерусский город Бе-лоозеро. — М., 2004.

6. Кирпичников А.Н. Ладога и Ладожская земля VШ-XШ вв. // Историко-архео-логическое изучение Древней Руси: Итоги и основные проблемы (Славянорусские древности; Вып.1). — Л., 1988.

7. Комарович В.Л. Культ рода и земли в княжеской среде XI—XШ вв. // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. — М.; Л., 1960. — Т. 16.

8. Константин Багрянородный. Об управлении империей. — М., 1991.

9. Королев А.С. История междукняжеских отношений на Руси в 40-е — 70-е годы X века. — М., 2000.

10. Костомаров Н.И. Раскол: Исторические монографии и исследования. — М., 1994.

11. Котляр Н.Ф. Древняя Русь и Киев в летописных преданиях и легендах. -Киев, 1986.

12. Кузьмин А.Г. К вопросу о происхождении варяжской легенды // Новое о прошлом нашей страны. - М., 1967.

13. Мельникова Е.А. Рюрик, Синеус и Тру-вор в древнерусской историографической традиции // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. -М., 2000.

14. Никольская Т.Н. Земля вятичей: К истории населения бассейна верхней и средней Оки в IX-XIII вв. - М., 1981.

15. Пархоменко В.А. У истоков русской государственности. - Л., 1924.

16. Повесть временных лет. Подготовка текста, перевод и комментарии Д.С. Лихачева. - СПб., 1996.

17. Пропп В.Я. Русский героический эпос. -М., 1999.

18. ПСРЛ. - М., 2000. - Т. 3.

19. ПСРЛ. - СПб., 1911. - Т. 22. Ч. 1.

20. ПСРЛ. - М.; Л., 1962. - Т. 27.

21. ПСРЛ. - М., 1968. - Т. 31.

22. Рапов О.М. Когда родился Великий Киевский князь Святослав Игоревич / / Вестник МГУ. Сер. 8: История. - 1993. - № 4.

23. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. - М., 1993.

24. Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIV вв. (материалы и исследования). - М., 1978.

25. Татищев В.Н. История Российская. -М.; Л., 1962. - Т. 1.

26. Фроянов ИЯ. К истории зарождения Русского государства // Из истории Византии и византиноведения. - Л., 1991.

27. Шахматов А.А. Введение в курс истории русского языка. - Пг., 1916. - Ч. 1.

28. Шецер А..Л. Нестор. - СПб., 1819. - Т. 3.

29. Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I-VI): Текст, перевод, комментарий. - М., 2004.

30. Янин В.Л. Очерки истории средневекового Новгорода. - М., 2008.■

ЮГО-ВОСТОЧНЫЙ КАСПИЙ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX века

О.А. Никонов

Аннотация. Статья посвящена процессу формирования одного из приоритетных направлений внешней политики Российской империи на Среднем Востоке. Автор считает, что укрепление влияния империи в акватории Астрабадского залива Каспийского моря, стало следствием стремления императорской власти и дипломатического корпуса России создать плацдарм для дальнейшей экономической и политической экспансии в Средней Азии, а также как инструмент давления на шахские власти Ирана.

214

Ключевые слова: внешняя торговля, Астрабад, Туркманчайский договор, Иран, Российская империя, Азиатский комитет, туркмены-иомуды.

Summary. Article is devoted to the process of formation of one of priority directions of the foreign policy of the Russian empire on the Middle East. The author considers that strengthening of influence of the empire in water area of the Astrabadsky gulf of Caspian sea, was a consequence of aspiration of the imperial power and a diplomatic corps of Russia to create base for further economic and political expansion in Central Asia, and also it was a pressure tool on shah^s authorities of Iran.

Keywords: foreign trade, Astrabad, Treaty of Turkmanchay, Iran, Russian empire, Asiatic committee, Turkmen-Iomuds.

В

строительстве межгосударственных отношений Российской империи со странами Среднего Востока первая половина XIX века занимает ключевое место. Именно в этот период правительственные круги и дипломаты империи смогли определить стратегические цели внешней политики, выработать методы для их достижения и приступить к реализации собственных проектов, направленных на утверждение гегемонии империи в регионе.

Одной из приоритетных целей внешней политики, безусловно, являлось установление господства России

в юго-восточной части Каспийского моря. Исторические связи Астрабада с сопредельными территориями туркменских степей, Хивинского и Бухарского ханств, Герата, обуславливали наличие стойкого интереса в правительственных кругах к торговым и транзитным возможностям этой иранской провинции. Кроме того, укрепление в Астрабаде позволяло российским купцам надеяться на получение доступа к товарам внутренних рынков Ирана: ширазскому табаку и вину, иездскому шелку, пуховым шалям Кер-мана и т.п. Торговые маршруты между этими центрами были удобными для

караванной торговли. Путь от Астра-бада до Иезда занимал всего 12 дней, а до Шираза — 24 дня. Отсюда еще за 2 недели можно было добраться до морского порта в Персидском заливе — Бендер-Бушира, через который идут «во все места Персии, вывозимые из Индии разные товары»[1].

Воплотить в жизнь собственные устремления стало возможным после двух русско-персидских войн (18041813, 1826-1828 гг.), закрепивших на договорной основе преимущественное право империи владеть военно-морскими силами на Каспийском море (П. VIII). Свободное судоходство открыло российским коммерсантам и дипломатам доступ в бассейн Астра-бадского залива и в очередной раз обратило внимание имперских властей на значимость данного региона.

Выгодность укрепления империи в юго-восточном Каспии подчеркивалась отечественными путешественниками, посещавшими Астрабад в научных или служебных целях. В 1835 г. в залив была направлена вторая экспедиция Г. Карелина. По возвращении на родину он опубликовал отчет о проделанной работе: «Записка о торговле и промышленности восточных берегов Каспийского моря». Отмечая богатство края и его выгодное стратегическое положение для успешного продвижения вглубь Азии, Карелин писал: «Астрабадский залив с окрест-ною страною есть место, которое в высочайшей степени может осуществить самые блестящие надежды. По выгодному своему положению он есть коммерческое солнце Каспия, из которого истекают торговые лучи в богатейшие государства Западной Азии» [2, 28]. Экспедиция показала, что для успешного освоения региона России

необходимо строительство опорного пункта для защиты российских коммерсантов и рыбопромышленников, и рекомендовала для этого остров Ашур-Аде.

Сведения и рекомендации Карелина о перспективах освоения Астра-бадского залива были подвергнуты анализу на заседании Азиатского Комитета, созданного при императоре. Члены комитета пришли к выводу, что благоприятное географическое положение Астрабада позволяет организовать российскую торговлю по маршруту Астрабад — Мешхед — Афганистан и Астрабад — Среднеазиатские ханства. Залогом успешного решения этой задачи должен был стать, по мнению Комитета, переход промыслов и побережья залива в собственность российских подданных [3]. Эта цель (захват недвижимой собственности на персидском берегу) определила конкретные шаги, предпринятые правительством. Инициатором мероприятий стал министр финансов Е.Ф. Канкрин.

К середине 30-х гг. сложились условия для реализации намеченного плана. Дело в том, что после заключения Туркманчайского мира, стремясь восстановить былой престиж, шахские власти стали все более откровенно выказывать свои претензии на сюзеренитет Ирана в отношении прикаспийских владений туркмен. В 1836 г. после очередного потока жалоб персидского двора на развитие русско-туркменских связей, российский МИД провел хитрую комбинацию с использованием местных племен. Спор разразился между астраханским рыбопромышленником Герасимовым и подданным Персии, гостем Астраханского персидского двора Багиро-

215

216

вым. Предметом спора стало право на разработку рыбных промыслов, полученное Герасимовым от туркменских ханов. По рекомендации министерства, глава российской миссии в Тегеране И.О. Симонич огласил позицию России в вопросе принадлежности туркменских земель. Он заявил, что императорское правительство решило признать как шахские земли все владения, лежащие от реки Атрек до реки Гурген. Соответствующую инструкцию 25 июля 1837 г. получил начальник Астраханского порта контрадмирал Геллинг. Аналогичную инструкцию с рекомендацией — считать туркменские земли достоянием Ирана — направили астраханским гражданским властям. В ней приказывалось довести до сведения всех местных купцов: «чтобы никто не осмеливался входить в сношение с туркменами по рыболовству, не испросив на то предварительного позволения от астрабад-ского правителя» [4].

Подобный шаг верховных властей вызвал недоумение в астраханских деловых кругах. Помимо прямых убытков, которые нес Герасимов от разрыва контракта — а это почти 500 тыс. руб. — создавался негативный прецедент для прочих отечественных предпринимателей. Договор был заключен со старшиной Кият-беком и одобрен всем его родом. В Астрахани не сомневались, что договор с независимым туркменским родом не может быть пересмотрен в связи с претензиями аст-рабадского наместника. Чтобы избежать ненужных имущественных тяжб, Герасимов предлагал разделить промыслы на части и оставить за собой только часть берега севернее реки Ат-рек от Белого бугра (Ак-куфе) до входа в Астрабадский залив, то есть отодви-

нуть границу промысла на 18 верст от персидских вод [5]. Однако МИД России отвергло это предложение. Интересы Герасимова были принесены в жертву государственным планам по укреплению русского влияния в регионе Астрабадского залива.

Реакцию туркменских старшин на претензии шахских чинов было не сложно предугадать. Набеги на персидские поселения и рыбные промыслы стали повседневной реальностью. Для борьбы с пиратством наместник Астрабада и Мазандерана Ардашир-мирза обратился к императору Николаю I с просьбой прислать в район залива два русских военных крейсера. Хотя в манифесте, озвученном в связи с формированием Каспийской эскадры, обозначена достойная цель — «содействовать персианам в усмирении подданных сей державы» [6], понятно, что появление русских кораблей в акватории юго-восточного Каспия было воплощением главного замысла Российской империи.

Любопытной представляется хронология событий. Во-первых, еще в феврале 1836 г. Азиатский комитет распорядился направить для защиты русских ватаг, занимающихся рыбным промыслом у туркменских берегов нерегулярные казачьи части. Первые вооруженные лодки весной 1837 г. появились в устье реки Эмбы. Затем, под охрану взяли и прочие рыбные промыслы. Характерно, что одна из целей отряда состояла в защите российских подданных от увода в плен [7]. Этот предлог при ближайшем рассмотрении оказывается не бесспорным. Так в аналитической справке 1869 г., подготовленной Особым комитетом по делам Каспийского моря при Азиатском департаменте отмечалось, что

«туркмены не только бояться русских, но и уважают их. Вообще же не было примера, чтобы туркменами произведено было нападение на одиночных казаков перевозящих почту. хотя ему (курьеру) приходится проехать от 40 до 50 верст именно по той местности, которая более других служит театром взаимных вероломных засад между туркменами и персиянами (от Аст-рабада до Гязского берега О.Н.)» [8]. С учетом успешно развивавшихся коммерческих отношений России с туркменскими племенами, повод для появления вооруженной охраны представляется несколько надуманным.

Во-вторых, той же весной 1837 г. был проведен очередной рейд вдоль каспийского побережья Ирана с целью поиска и уничтожения кораблей, имеющих пушечное вооружение. Такая мера к кораблям применялась очень редко. Еще в 1832 г. для ревизии Астраханской губернии была создана специальная правительственная комиссия, во главе с сенатором Лавровым. Комиссия отмечала, что в Астрахани установилась порочная практика строительства на местной верфи судов для зарегистрированных в астраханских купеческих книгах персиян. Проверка показала, что эти астраханские купцы являются приказчиками крупных оптовиков, постоянно проживающих в Иране. Таким путем суда становились собственностью персов, а в силу их величины и качества легко могли быть переделаны в военные суда (шкоуты). Подобная махинация была раскрыта русскими властями в 1827 г. Суда тогда конфисковали и вернули на родину [9]. В 1832 г., опираясь на выводы комиссии, А.С. Ханыков предлагал конфисковать все суда этого класса, прина-

длежащие купцам астраханского персидского двора. Однако это предложение было отвергнуто МИД, под предлогом их навигации под российским флагом [10].

В новых обстоятельствах правительство России оказалось более суровым. Уничтожив корабли, российские власти лишили персиян последней возможности решить проблему морских разбоев собственными силами. Более того, МИД империи в начале июня отдал распоряжение Послу И.О. Симоничу довести до сведений шаха требование императора о неукоснительном соблюдении условий договора, касающихся российских преимуществ в отношении морского строительства и мореходства. Наконец, в конце июня Николай I признал туркменские земли собственностью шаха, и уже в первой половине июля в Астрабадский залив были направлены военно-морские силы империи.

Создание опорного военного пункта у персидских берегов создавало условия для расширения политического влияния империи на весь регион. Это становится особенно очевидным из правительственных инструкций, данных непосредственно командующим кораблей. Первым в Астрабадский залив прибыл бриг «АРАКС» под командой капитан-лейтенанта Фофонова. В дальнейшем число судов было доведено до трех. В инструкции особо подчеркивалась задача — защищать наших рыбопромышленников, а не карать туркменских налетчиков. В донесениях Фофонов по этому поводу отмечал, что пассивное поведение корабля было воспринято местным населением как своеобразное поощрение их разбойной деятельности. Он писал: «Приписывая милосердное снисхож-

217

218

дение российского правительства, туркмены продолжали производить насилия в виду нашего брига» [11].

Еще более откровенно высказался вице-канцлер в инструкции от 30 декабря 1841 г. новому командиру флотилии капитану 1-го ранга Путятину. Очерчивая круг задач, стоящих перед империей, К.В. Нессельроде особо подчеркивал необходимость укрепления отношений с туркменскими племенами. Он писал: «Мы старались, однако же, не отнимать вовсе у туркмен надежды на покровительство, ибо выгоды нашей торговли, стремящейся к открытию себе город Астрабад и окрестности, прибыльного сбыта отечественных произведений, указывают на необходимость, чтобы прибрежные жители состояли под нравственным влиянием России» [12].

«Нравственное влияние» на деле выливалось в сдержанные реакции флота на события, разворачивающиеся в пограничных областях. В секретных статьях инструкции Путятину рекомендовали не вмешиваться в территориальные споры [13]. Поскольку астрабадский наместник не обладал в регионе ни действенным управленческим аппаратом, ни достаточной боеспособной армией для решительного утверждения своей власти над туркменами, МИД считал возможным и дальше уклоняться от реальной помощи персам в этом вопросе. Не последнюю роль сыграло и то обстоятельство, что из Тегерана пришли тревожные сведения о намерении персидского правительства организовать военный поход в туркменские степи. Канцлер по этому поводу писал командиру эскадры: «Считаю необходимым предварить Вас, что трактаты наши отнюдь не обязывают нас

содействовать подобному предприятию» [14].

Попытки шахского правительства собственными силами решить проблему туркменских набегов провалились при активном участии русских дипломатов в Тегеране. Так в конце 1841 г. персидское правительство заявило о своем намерении организовать на острове Челекен специальный пограничный пост. Поскольку северная оконечность острова прикрывала вход в Красноводский залив, владеть которым империя собиралась единолично, предложение, сделанное первым визирем, было «естественно отклонено» [15].

Одновременно с появлением русских кораблей в Астрабадском заливе, правительство приступило к строительству нового укрепленного пункта на восточном берегу Каспийского моря. По итогам морской экспедиции 1838 г. было определено место крепости в урочище Кызыл Тепе напротив залива Кайдакы [16].

Усиление военного присутствия в непосредственной близи от персидских границ, позволили России приступить к реализации замыслов, направленных на укрепление экономических преимуществ в Центральной Азии. В 1838 г. с предложением создать специальный Торговый дом для коммерческих операций в Астрабаде и на сопредельных рынках Средней Азии выступил Канкрин. На первый взгляд ничего необычного в организации торговой конторы не было. Однако, при внимательном рассмотрении оказывается, что задачи, стоявшие перед Торговым домом, далеко выходили за рамки простого коммерческого предприятия. Во-первых, правительство здесь участвовало как негласный

учредитель, для чего из казны выделялось 200 тыс. руб. [17]. Во-вторых, купцы подбирались исключительно русской нации из числа доверенных людей Москвы. В-третьих, в своих действиях Дом должен был руководствоваться инструкциями правительства. В одной из таких инструкций указывалась конкретная задача организации: получение на откуп от шахского двора рыбных промыслов в Аст-рабадском заливе и у туркменских берегов, с тем, чтобы иметь право строить склады на персидских землях. По замыслам официальных властей, Торговый дом должен был стать ширмой для правительства, стремящегося получить в недвижимую собственность острова Челекен и Огурчинский [18]. Помимо выгодного местоположения, на последнем были обнаружены запасы нефти. Однако в этот период вновь обострились отношения с Хивой, и от реализации данного проекта пришлось отказаться.

Вместо Торгового дома, пионером в освоении астрабадского рынка выступил частный предприниматель Г.Е. Еривандов, получивший доверие и поддержку со стороны императорских властей. В правительстве высказывались опасения за благоприятный исход затеваемого дела. По мнению отдельных чиновников МИДа, появление российского представителя в Астрабаде могло быть воспринято как начало политической, а не экономической экспансии, что грозило новой войной с шахом. К.В. Нессельроде запросил у Посла А.О. Дюгамеля обстоятельный доклад о состоянии дел внутри Ирана и о настроениях в обществе. Любопытно замечание императора, ознакомившегося с докладом: «Этим

пугаться нечего. Персия в таком положении, что должна согласиться на все что нам нужно» [19].

В соответствии с пожеланием Николая I, Дюгамеля обязали добиваться особых условий для приема торговой экспедиции. Несмотря на активное противодействие англичан, пугавших шаха российской угрозой, Дюгамелю удалось добиться опубликования специального шахского фирмана. Указ не только разрешал торговать на персидском рынке, но и предписывал местным властям оказывать экспедиции покровительство и защиту от местных поборов и притеснений [20]. Фирман был торжественно обнародован на главной площади города Астрабад. Появление российского купца в городе было встречено местным населением настороженно. Как впоследствии отмечал Еривандов, местные жители «не видели никогда в здешнем краю торговли с русскими», были «недоверчивы к тому, что я был коммерческий человек, и по разнесшимся каким-то нелепым слухам, почитали меня за шпиона»[21]. Тем не менее, первый торговый опыт оказался успешным. Еривандову удалось продать отечественных товаров на сумму 56926 руб. и закупить местных товаров и сырья на 72485 руб. ассигнациями.

Вторая экспедиция прибыла в Аст-рабад в декабре 1841 г. и оказалась еще более удачной. Партия казенного железа на сумму 40634 руб. и мануфактурные изделия на сумму 131492 руб. были проданы на местном рынке. Общая прибыль от продаж российских изделий составила 188917 руб. [22].

Свершившийся товарообмен дал повод российской Миссии в Тегеране настаивать на правовом обеспечении русской торговли. Процесс этот не-

219

220

сколько затянулся, и русское консульство было открыто только в 1845 г. Хотя русское консульство в Астрабаде первоначально было крошечным — сам консул и переводчик-секретарь, на содержание которых выделялось всего 1500 руб. в год, его появление стало важной вехой укрепления российского влияния в провинции [23].

Успешная деятельность экспедиции Еривандова позволила российской империи приступить к организации постоянно действующего торгового представительства в Астрабаде. Летом 1845 г. сформированный из предпринимателей Александрова, Москвы и Вязников торговый дом приступил к своей работе. В качестве негласного учредителя в торговом предприятии выступило правительство России. В течение 1846—48 гг., в орбиту коммерческих интересов Дома помимо Астрабада вошли соседние рынки: Мазандеран, Хорасан, Арде-биль, Гилян и Тегеран. При поддержке хорасанского губернатора Самсон-хана удалось наладить поставки пробных партий российских товаров в Афганистан [24].

В 1846 г., расширяя коммерческие связи империи с прикаспийскими провинциями Ирана, была открыта пароходная линия, соединившая российский и иранский берег. Суда отправлялись по маршруту Астрахань — Порт Петровский — Баку — о. Сары (близ г. Ленкорань) — Астрабад. В дальнейшем в маршрут были заложены еще две пароходные стоянки — Дербент и Энзе-ли. К началу Крымской войны судами российского пароходства осуществлялось ежегодно по 13 рейсов с пассажирами и грузами [25].

Укрепление в Астрабадской провинции позволило расширить россий-

ские связи с сопредельными территориями, прежде всего с туркменскими землями, населенными иомудами. В местечке Нузерабад на туркменском берегу было устроено торжище для снабжения их хлебом. Взамен поставок из России туркменские старшины брали на себя обязательство оказывать покровительство российским коммерсантам, отправлявшимся вглубь степей. Тесные отношения, сложившиеся между иомудами и российскими консулами и коммерсантами нередко становились поводом для русско-иранских межправительственных разногласий. Так, в январе 1843 г. первый визирь Хаджа Мирза Агаси в беседе с Послом империи А.И. Медемомом выразил свою озабоченность неформальными отношениями, сложившимися у России с туркменскими старшинами. Поводом для недовольства шахских властей стал факт поддержки русскими властями наиболее одиозных (в глазах персидской администрации) туркменских лидеров — борцов с персидской политикой в Закаспийском крае. Дело касалось выдачи одного из наиболее непримиримых противников персидским поползновениям на суверенитет туркмен — старшины Якши Магомеда [26].

Однако удовлетворить претензии шахского правительства России было сложно, поскольку Якши Магомед был родным братом самого ценного и последовательного союзника имперской политики в туркменских степях — иомудского старшины Кадыр-хана. Из довольно щекотливой ситуации российские дипломаты вышли виртуозно. Во-первых, МИД России посоветовал Медему на все требования о выдаче Якши Магомеда ссылаться на факт, что разбойные действия Якши

затронули интересы не только Персии, но и России, а потому степень вины и меру наказания будет определять имперский суд. Во-вторых, Якши Магомеда, до этого момента, проживающего под надзором полицейских властей Баку, спешно переселили в Тифлис, где у персидских властей было меньше возможностей узнать о его дальнейшей судьбе. Жизнь «вынужденного эмигранта» была далека от арестантской, так как по распоряжению Нессельроде, тот имел право «пользоваться достаточным содержанием от нашего правительства» [27].

Напротив, Россия в одностороннем порядке приняла решение об организации на острове Ашур-Аде постоянного крейсерства военных кораблей Каспийской флотилии. В секретной инструкции Главного Морского штаба капитану Путятину, назначенному начальником ашурадинского крейсерства, указывались основные задачи боевой части. Во-первых, крейсерство создавалось «для водворения строгого полицейского надзора в Каспийском море и удовлетворения неоднократного домогательства, имевшего повод жаловаться на постановление VIII ст. Туркманчайского трактата» [28]. Этот пункт не мог не раздражать как центральные, так и провинциальные власти Ирана. Во-вторых, Путятину рекомендовали пресекать «хищничества туркмен, безнаказанно производящих грабежи в персидских владениях и простирающих нередко дерзость на наших промышленников» (курсив автора) [29]. По смыслу инструкции следовало, что наказанию подлежали именно «имеющие дерзость» нападать на русских купцов туркмены, а не все подряд бандиты прибрежной полосы. Наиболее откровенно о целях органи-

зации морской стоянки спустя 20 лет высказался граф В. Бобринский: «положить конец фантастическим притязаниям Персии на острова Каспийского моря» [30].

Появление военно-морской базы и укрепление связей России с туркменскими племенами обеспокоили официальный Тегеран. По словам современника, британского дипломата Р. Г. Уотсона, шаха больше страшило усиление России, «чем любое количество туркменских набегов» [2, 396].

Персидское правительство попыталось вернуть остров Ашур-Аде под свою юрисдикцию. Хаджа Мирза Ага-си распространил среди дипломатического корпуса, аккредитованного при шахском дворе байку об исторической принадлежности острова Ирану. Якобы, когда-то на острове стояла таможня, которая взимала 10%-ную пошлину с товаров, откуда и пошло название острова («ашур» — десять). Русская миссия предложила свой вариант «исторического» прошлого острова. Якобы во времена С.Разина на необитаемом (и никому не принадлежащем, естественно) острове было построено русское поселение, куда после лихих набегов возвращался боевой атаман. Российский историк Г. Мельгунов, впоследствии исследовал остров, но не нашел доказательств ни одной из версий. Он предположил, что Хаджа Мирза Агаси выбрал название из арабского словаря, более-менее соответствующее придуманной истории, «потому что персидского не нашлось, туркменского же он не желал» [31, 128]. Однако домыслы и исторические сплетни не могли стать поводом для вмешательства иностранных дипломатов, и остров остался за Россией.

221

Таким образом, реализация планов императора Николая I и Азиатского департамента МИДа в деле продвижения на Восток позволила России закрепиться в юго-восточной акватории Каспия. Создание надежного плацдарма в Астрабадском заливе открыло перспективы дальнейшей политической и экономической экспансии, основными объектами которой становились среднеазиатские ханства и прикаспийские провинции Персии.

ЛИТЕРАТУРА.

1. Архив Внешней Политики Российской Империи (далее АВПРИ). Ф. 144. Оп. 488. Д. 1783. Л. 20.

2. АбдуллаевЮ.Н. Астрабад и русско-иранские отношения (вторая половина XIX — начало XXв.). — Ташкент, 1975.

3. АВПРИ. Ф. 144. Оп.488. Д.383. Л. 15об.

4. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 168. Л. 9, 52.

5. Там же. Л. 9об.

6. Там же. Л. 51.

7. Там же. Ф. 161. И. Оп. 22. Д. 162. Л. 185.

8. Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 383. Л. 20.

9. Там же. Ф. 161. П-3. Оп. 34. Д. 8. 1831. Л. 92.

222

10. Там же. Л. 94об.

11. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 168.Л. 120121.

12. Там же. Л. 117об. -118об.

13. Там же. Л. 133.

14. Там же. Л. 134.

15. Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 383. Л. 17.

16. Там же. Ф. 161/4. Оп. 729/2. Д.189. Л.1.

17. Там же. Л. 77.

18. Там же. Л. 78об.

19. Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 1783. Л. 3

20. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 188. Л. 63об.

21. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 193. Л. 75об.

22. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 188. Л. 81-81об.

23. Там же. Л. 101.

24. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 317. Л. 22.

25. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 457. Л. 2-55; Д. 351. Л. 14-14об.

26. Там же. Ф. 194. Оп. 1. Д. 259. Л.28.

27. Там же. Л. 29.

28. Там же. Л. 9.

29. Там же. Л. 9 об.

30. Там же. Ф. 144. Оп. 488. Д. 383. Л. 17об.

31. Мельгунов Г. О южном береге Каспийского моря. Замечания Г. Мельгунова // Приложение к III т. Записок Императорской Академии Наук. № 5. -СПб., 1863. ■