CC BY
1586
страненной и действенной формой юридического указания, прежде всего, на ошибки и упущения в деятельности органов исполнительной власти, выступают обзоры практики и результатов решения ими функциональных задач с обязательной оценкой и мерами по повышению эффективности.
Письмо Федеральной таможенной службы от 28 апреля 2007 года № 18-12/16242 «О направлении обзора»9 гласит: «Направляем для использования в практической деятельности подготовленный Управлением таможенных расследований и дознания обзор правоприменительной практики по привлечению перевозчиков к ответственности по части 3 статьи 16.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Предлагаемые разъяснения рекомендуем применять с учетом фактических обстоятельств, подлежащих выяснению в каждом конкретном случае».
Таковы лишь некоторые направления функционального использования юридических указаний в правовой системе России. Увеличение и расшире-
ние спектра общественных отношений неизбежно повлечет рост регулятивной значимости юридического указания как одного из наиболее распространенных технико- юридических инструментов.
Примечания
1. СЗ РФ. 1994. № 32, ст. 3301.
2. СЗ РФ. 2001. № 2, ст. 214.
3. Баринова М.А., Максименко С.Т. Римское частное право: учебное пособие для вузов. М., 2006.
4. См. там же.
5. Ильин И.А. Теория права и государства / под ред. и с биографическим очерком В.А. Томсинова. 2-е изд., доп. М., 2008.
6. СЗ РФ. 1996. № 23, ст. 2752.
7. Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 1996. № 4.
8. СЗ РФ. 1999. № 20, ст. 2424.
9. Таможенные ведомости. 2007. № 8.
H.C. Грудинин
Грудинин Никита Сергеевич — аспирант кафедры конституционного и административного права, Российский государственный социальный университет (129226, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, д. 4, стр. 1)
E-mail: nekit-07@mail.ru
Критерии эффективности функционирования Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации как органа народного представительства
В статье анализируются критерии эффективности функционирования Государственной Думы Федерального Собрания в контексте формирования демократического правового государства в России. Критериями эффективного функционирования Государственной Думы являются качество реализации представительной, законодательной и контрольной функций, объем и качество работы депутатов в регионах, уровень доверия избирателей к депутатам.
In this article criteria of effectiveness of functioning of the State Duma of the Federal Assembly in a context of formation of a democratic lawful state in Russia are analyzed. Criteria of effective functioning of the State Duma are quality of realization of representative, legislative and control functions, volume and quality of work of deputies in regions, level of trust of electors to deputies.
Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации в соответствии со статьями 94, 95 Конституции Российской Федерации является одной из двух палат парламента, центром законотворчества и представительства политических интересов многонационального народа России. Бинарная правовая природа Государственной Думы предопределяет, с одной стороны, необходимость параллельного выполнения ею своих функций как органа народного представительства и законодательного органа государственной власти
Российской Федерации, а с другой — постоянный поиск баланса между функциональным содержанием работы Государственной Думы Федерального Собрания как органа народного представительства и органа государственной власти Российской Федерации — неотъемлемого звена в системе разделения властей.
Государственная Дума Федерального Собрания является одним из элементов, гарантирующих реализацию конституционного установления о том, что современная Российская Федерация является
Грудинин Н.С. Критерии эффективности функционирования Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации как органа...
Грудинин Н.С. Критерии эффективности функционирования Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации как органа...
демократическим правовым государством, в котором носителем суверенитета и единственным источником власти является его многонациональный народ, осуществляющий свою власть как непосредственно (в ходе референдума, свободных выборов и т. д.), так и через своих представителей в органах государственной власти и местного самоуправления. В процессе своей деятельности Государственная Дума реализует представительную, законодательную, контрольную и коммуникационную функции.
Необходимо также отметить, что депутаты Государственной Думы в процессе своей деятельности рассматривают обращения избирателей, ведут прием избирателей в регионах, которым соответствует региональная группа федерального списка кандидатов политической партии, от которой они были избраны в Думу, вносят предложения в соответствующие органы государственной власти, органы местного самоуправления, информируют о своей деятельности избирателей во время встреч с ними, а также через свои выступления в СМИ1.
К сожалению, в настоящее время Государственная Дума занимает второстепенное место в системе органов государственной власти (ведущая и системообразующая роль отводится Президенту Российской Федерации, его Администрации и подконтрольному ему Правительству), всерьез не рассматривается как орган народного представительства не только политическим руководством страны, но и самими гражданами России. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты опросов общественного мнения граждан России. Так, согласно данным фонда «Общественное мнение», в настоящее время всего лишь 47% респондентов полагают, что современная Государственная Дума является влиятельным органом власти. При этом доля тех, кто так считает, наиболее высока среди электората оппозиционных парламентских партий (КПРФ — 60%, ЛДПР — 57%, «Справедливая Россия» — 60%), а вот сторонники «Единой России» в основном полагают, что роль Государственной Думы среди органов государственной власти не столь велика (лишь 33% относят ее к числу влиятельных органов государственной власти). Показательно, что 64% населения уверено в следующем: деятельность Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации не соответствует интересам таких людей, как они2.
Иными словами, эффективность функционирования Государственной Думы Федерального Собрания в настоящее время вызывает серьезные нарекания со стороны граждан России. Между тем эффективность функционирования Государственной Думы зависит от ряда факторов, среди которых, по нашему глубокому убеждению, основную роль играют качество реализации представительной, законодательной и контрольной функций, объем и качество работы депутатов Думы на местах, уровень доверия избирателей к депутатам, за которых они голосовали на выборах.
Эффективность реализации представительной функции зависит от того, кто представляет интересы народа в стенах Государственной Думы, что в свою очередь определяется тем, насколько свободными и конкурентными были прошедшие выборы. В этой связи нельзя не упомянуть о том, что на выборах депутатов Государственной Думы шестого созыва, состоявшихся 4 декабря 2011 года, имели место определенные нарушения принципа свободного волеизъявления граждан на выборах. Причем нарушения принципа свободного волеизъявления на выборах депутатов Государственной Думы шестого созыва были куда масштабнее, чем на выборах депутатов Государственной Думы пятого созыва. В этой связи мы никак не можем позволить себе согласиться с высказыванием третьего Президента России Д.А. Медведева, который назвал выборы
4 декабря 2011 года самыми чистыми за всю историю России3.
Одним из критериев соблюдения принципа свободного волеизъявления на выборах депутатов Государственной Думы, по нашему мнению, является допуск граждан к участию в выборах в составе федеральных списков кандидатов, выдвигаемых политическими партиями, зарегистрированными в Министерстве юстиции Российской Федерации и подтвердившими регистрацию своих региональных отделений более чем в половине субъектов Федерации. К сожалению, в выборах 4 декабря 2011 года смогли принять участие всего 7 политических партий («Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», РОДП «ЯБЛОКО», «Патриоты России» и «Правое дело»). Между тем, как известно, в одном из своих решений Европейский Суд по правам человека отметил, что право на свободные выборы не может быть истолковано как устанавливающее общую гарантию того, что каждый избиратель сможет найти в избирательном бюллетене партию или кандидата, за которую или за которого он намерен проголосовать. Тем не менее, по мнению Европейского Суда, свободное волеизъявление граждан на выборах невозможно представить без участия множества партий, представляющих различные точки зрения, существующие среди населения страны4.
В связи с этим необходимо подчеркнуть, что, несмотря на многочисленные попытки создания новых политических партий, за период 2005—2011 гг. Министерством юстиции была зарегистрирована всего лишь одна новая партия. Этой партией стала партия «Правое дело», образовавшаяся на базе Союза правых сил, Демократической партии России и «Гражданской силы». В феврале 2009 года партия «Правое дело» прошла процедуру государственной регистрации и получила право принимать участие в выборах. Попытки создания других политический партий в рассматриваемый период не увенчались успехом, поскольку все остальные партии, пытавшиеся пройти процедуру государственной регистрации в Министерстве юстиции Российской Федерации (Партия народной свободы, Партия дела, «Другая Россия» и др.), получили отказ.
Необходимо отметить, что в апреле 2011 года Европейский Суд по правам человека принял решение по жалобе Республиканской партии России5, признав, что ликвидация данной партии в 2007 году вследствие невыполнения требований к минимальному количеству членов и региональному представительству была несоразмерной законным целям. В тексте решения Европейский Суд также недвусмысленно указал, что требования к численности политических партий, установленные в 2004 году Федеральным законом от 11 июля 2001 года № 95-ФЗ «О политических партиях», являются необоснованными.
По мнению Европейского Суда, введение и последующее повышение требований о минимальной численности членов партии представляли собой один из аспектов политической реформы, начатой в 2001 году, иные меры в рамках которой включали, в частности, повышение избирательного барьера с
5 до 7% и запрет участия в выборах избирательных блоков и независимых кандидатов. Все эти меры оказали очевидное воздействие на возможность эффективного участия различных политических сил в политическом и избирательном процессе и тем самым повлияли на плюрализм и возможность свободного волеизъявления на выборах депутатов Государственной Думы. Таким образом, по нашему мнению, в условиях участия всего 7 политических партий в выборах депутатов Государственной Думы шестого созыва право граждан на свободу выбора (в части права граждан войти в список партии и права проголосовать за партию, незаконно ликвидированную Министерством юстиции Российской Федерации) было частично нарушено.
В этой связи необходимо отметить, что взятый руководством страны курс на либерализацию требований, предъявляемых к политическим партиям для их государственной регистрации, — положительное явление для обеспечения права граждан России на свободные выборы и свободу выбора. Однако, с другой стороны, радикальная либерализация данных требований явно не способствует становлению в России развитой многопартийной системы, при которой политические партии являются основой успешного функционирования и развития политической системы общества, институтов государственной власти и местного самоуправления в целом и Государственной Думы Федерального Собрания в частности. По нашему мнению, решение о государственной регистрации политической партии должно приниматься при наличии в ней не менее 10 тысяч членов, а не как в настоящее время — по заявке от 500 человек, представляющих не менее 50% субъектов Российской Федерации.
Эффективность реализации законодательной функции Государственной Думы выражается в качестве принимаемых ею законов. Содержание принимаемых законов должно соответствовать идеалам демократического правового государства и гражданского общества, общепризнанным принципам и нормам международного права. Для того чтобы функционировать эффективно, законотворческая
деятельность Государственной Думы должна базироваться на прочной правовой основе, регламентирующей содержательные и процедурные стороны работы парламента6.
Именно поэтому Российской Федерации так необходима система взаимосвязанных, внутренне непротиворечивых законов во главе с Конституцией, основные положения которой способствуют долгосрочному и перспективному развитию Российской Федерации как государства народовластия. Сразу оговоримся, что на сегодняшний день эта задача остается нерешенной, так как количество принимаемых Государственной Думой законов не перерастает в их качество. Так, по мнению С.А. Глотова, законодательная деятельность Государственной Думы Российской Федерации направлена на подготовку и принятие законов, издание которых обусловливается потребностями общественного и государственного развития. Ежегодно Государственная Дума принимает порядка 300—350 федеральных законов. К сожалению, следует констатировать тот факт, что большинство законов, которые принимает в настоящее время Государственная Дума, являются законами, вносящими изменения и дополнения (порой конъюнктурные) в уже действующие законы, снижая тем самым собственный авторитет в глазах граждан России7.
Данное обстоятельство свидетельствует о недостаточно тщательной проработке рассматриваемых законопроектов депутатами Государственной Думы, о невысоком качестве законотворческой работы Государственной Думы в целом. Представляется, что подобное положение вещей является одной из проблем, препятствующих эффективной работе Государственной Думы. Принимаемые Государственной Думой законы должны не только соответствовать потребностям социально-экономического и политического развития страны, но и выражать интересы всего многонационального народа России. При этом конъюнктурное внесение изменений и дополнений в уже действующие законы должно быть исключено.
Еще одним аспектом данной проблемы является отсутствие рамочного федерального закона, посвященного вопросу о видах нормативно-правовых актов, принимаемых в Российской Федерации8. Принятие данного закона, по нашему мнению, способствовало бы повышению эффективности работы Государственной Думы как основного законодательного органа Российской Федерации. В законе «О нормативно-правовых актах Российской Федерации» должны найти свое отражение не только исчерпывающий перечень видов нормативных актов и субъектов, полномочных принимать те или иные их виды, но и правотворческая компетенция органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов. Кроме того, принятие данного закона могло бы детализировать механизм принятия федеральных законов Государственной Думой, а также установить конституционно-правовую ответственность самой Думы за длительное непринятие
Грудинин Н.С. Критерии эффективности функционирования Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации как органа...
Грудинин Н.С. Критерии эффективности функционирования Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации как органа...
федеральных конституционных и текущих федеральных законов.
Эффективность реализации контрольной функции Государственной Думы во многом зависит от объема контрольных полномочий, предусмотренных для Думы действующей Конституцией, а также от практики их реализации в деятельности самой Думы. В этой связи следует подчеркнуть, что действующая Конституция Российской Федерации не предусматривает для Государственной Думы возможности принимать участие в процессе формирования персонального состава Правительства Российской Федерации: согласно пункту «д» статьи 83 Конституции Президент Российской Федерации по предложению Председателя Правительства назначает и освобождает от должности заместителей Председателя Правительства, федеральных министров. Не способна Государственная Дума сколько-нибудь серьезно повлиять и на процесс увольнения от должности федеральных министров, явно не справляющихся со своими обязанностями (прерогатива в этом вопросе принадлежит Президенту России).
Оценивая конституционный механизм формирования Правительства Российской Федерации, необходимо подчеркнуть, что фактическое исключение Государственной Думы из числа субъектов, способных оказывать влияние на данный процесс, существенно ограничивает реализацию ею своей контрольной функции. В этой связи, как нам представляется, необходимо поставить вопрос если не о включении на конституционном уровне Государственной Думы в процесс определения персонального состава Правительства России, то хотя бы о наделении ее правом участия в обсуждении с Председателем Правительства вопроса о структуре Правительства в целом, а также о персоналиях федеральных министров в частности. Соответствующая норма могла бы быть включена в текст действующего Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 года № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» (в главу VI «Взаимоотношения Правительства Российской Федерации и Федерального Собрания»). Площадкой для такого обсуждения мог бы послужить Координационный совет Президента и Федерального Собрания Российской Федерации, целесообразность создания которого определяется вектором конституционного развития современной России. В свою очередь, приобретение Государственной Думой статуса «активного игрока» в данном вопросе, на наш взгляд, объективно повлечет за собой повышение эффективности реализации ее контрольной функции.
Еще одним критерием эффективного функционирования Государственной Думы, по нашему мнению, выступает объем и качество работы депутатов на местах, степень сопричастности к проблемам своих избирателей. В связи с этим нельзя не отметить, что выборы депутатов Государственной Думы пятого и шестого созывов, проходившие на основе применения пропорциональной избирательной системы связанных партийных списков, способствовали удале-
нию депутатов от своих избирателей: сегодня многие избиратели не знают своих депутатов в лицо, а сами депутаты не знают проблем конкретных территорий.
Выходов из сложившейся ситуации может быть два. Первый — укрепление взаимосвязей депутатов, избранных по партийным спискам, с населением конкретных территорий. Механизмы укрепления взаимосвязей между депутатами и их избирателями в этом случае могут быть различными. Ими могут стать увеличение продолжительности пребывания депутатов на местах, их регулярные встречи с избирателями; законодательное закрепление обязанности депутатов отстаивать и лоббировать интересы своих избирателей в Думе, а также обязанность ежегодно отчитываться перед своими избирателями о проделанной ими работе непосредственно перед населением округа, соответствующего региональной группе федерального списка кандидатов партии, от которого депутат прошел в состав Государственной Думы. Второй путь заключается в модернизации избирательной системы на выборах депутатов Государственной Думы и возвращении в ее стены депутатов-одноман-датников, избранных от конкретных избирательных округов и больше, чем кто-либо другой, заинтересованных в решении проблем своих избирателей.
Резюмируя сказанное, необходимо отметить, что эффективность функционирования Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации как органа народного представительства и, как следствие, ее авторитет в глазах граждан России предопределяется целым рядом факторов. Среди них ключевую роль играют качество реализации представительной, законодательной и контрольной функций, объем и качество работы депутатов в регионах. Решение проблем в обозначенных сферах по направлениям, предложенным нами выше, может послужить весомой заявкой на укрепление авторитета Государственной Думы как органа политического представительства многонационального народа России, развитие конституционализма в целом.
Примечания
1. См.: Парламентаризм и народное представительство в России: история и современность. М., 2001. С. 80.
2. См.: Образ Государственной Думы. Еженедельный опрос «ФОМнибус» 30 июня — 1 июля 2012 года. 11Р1_: ИИр:/Дот .ги/ро1Шка/10531 (дата обращения: 08.06.2013).
3. См.: Стенографический отчет о встрече Президента Российской Федерации Д.А. Медведева со студентами факультета журналистики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова 25 января 2012 года. иР_: ИИр://президент.рф/выступления/14366 (дата обращения: 10.06.2013).
4. См.: Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 января 2007 года по делам №№ 55066/00 и 55638/00 «Российская консервативная партия предпринимателей и другие против Российской Федерации». § 79—81 // Российская хроника Европейского Суда. 2008. № 1.
5. См.: Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 апреля 2011 года по делу № 12976/07
трибуни молодого ученого
«Республиканская партия России против Российской Федерации». § 103, 112, 113, 115, 117—120 // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. № 12.
6. См.: Выстропова А.В. Парламентское право России: учебное пособие. Волгоград, 2001. С. 31.
7. См.: Глотов С.А. Законотворчество в современной России: некоторые проблемы и перспективы развития // Представительная власть — XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. 2006. № 3 (69). С. 3—4.
8. См. об этом, например: Садовникова Г.Д. Представительные органы в Российской Федерации: проблемы исторической обусловленности, современного предназначения и перспективы развития: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2013. С. 21; Погорелко М.Ю. Иерархия нормативных правовых актов как основание системности государственного управления // Стратегии России в мировом и историческом пространствах: материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 5 июня 2009 г.). М., 2009. С. 566—567.
C.B. Дерягина
Дерягина Светлана Владимировна — адъюнкт кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права, Нижегородская
академия МВД России (603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, д. 3)
E-mail: sveberd.s@yandex.ru
Преступные банкротства в России и в странах ближнего зарубежья: сравнительный анализ и поиск позитивного опыта
Данная статья посвящена сравнительно-правовому анализу преступлений, связанных с банкротством, по УК РФ и УК стран ближнего зарубежья. Общность в подходах законодателей наблюдается при формулировке способов преступного деяния и определении субъектов преступных банкротств. В отличие от УК РФ уголовные законы стран ближнего зарубежья предусматривают неосторожную форму вины и дифференциацию уголовной ответственности за рассматриваемые преступления.
This article is devoted to the comparative legal analysis of criminal bankruptcy commission in the criminal law of the
Russia and of the countries of near abroad. The commonality in the approaches of the legislators is observed in the formulation of the ways of a criminal offence and the definition of the subjects of the criminal bankruptcies. In contrast to the criminal law of Russia, the criminal laws of the countries of near abroad to provide the unwary form of guilt and differentiation of the criminal responsibility for the crime.
Сравнительный анализ норм за криминальные банкротства, содержащихся в уголовных законах ближнего зарубежья, позволит выявить общность в подходах с отечественным законодателем при регулировании этих общественных отношений и сделать вывод о возможности заимствования положительного опыта. Примечательно, что уголовно- правовой запрет на данные преступления предусмотрен практически во всех бывших странах СНГ.
Значительное сходство норм, предусмотренных статьями 195—197 УК РФ, прослеживается с УК Азербайджанской Республики (ст. 210—212 главы 141), УК Казахстана (ст. 215—217 главы 72), УК Кыргызской Республики (ст. 216—218 главы 223), УК Таджикистана (ст. 269—271 главы 244). Все обозначенные главы зарубежных УК имеют одинаковое название: «Преступления в сфере экономической деятельности», а указанные в них нормы практически полностью воспроизводят статьи 195—197 УК РФ в редакции до 2005 года.
Согласно статье 210 УК Азербайджанской Республики (далее — УК АР), статье 215 УК Казахстана преступными признаются неправомерные действия при банкротстве, включающие в себя сокрытие, передачу, отчуждение и уничтожение иму-
щества и иных предметов преступного посягательства. Наряду с этим, в части 2 статьи 210 УК АР в части 2 статьи 215 УК Казахстана к неправомерным действиям законодатель относит удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов заведомо в ущерб другим, а равно принятие такого удовлетворения кредитором, знающим об отданном ему предпочтении несостоятельным должником. Указанные составы являются материальными (как и состав ст. 195 УК РФ). Различие состоит только лишь в сумме причиненного ущерба.
Преступным по части 1 статьи 211 УК АР, по статье 216 УК Казахстана признается и преднамеренное банкротство, которое заключается в умышленном создании или увеличении неплатежеспособности, совершенное субъектом в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее значительный ущерб. Отличие статьи 211 УК АР от статьи 196 УК РФ в прежней редакции заключается только лишь в том, что азербайджанский законодатель дифференцирует уголовную ответственность посредством введения части 2 статьи 211 УК АР. Аналогичные преступные деяния наказываются более строго в том случае, если они причинили
Дерягина С.В. Преступные банкротства в России и в странах ближнего зарубежья: сравнительный анализ и поиск позитивного опыта
