CC BY
126
УДК 343.32 ББК 67.51
© 2016 г. В. С. Соловьев,
старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Краснодарского университета
МВД России кандидат юридических наук.
E-mail: [email protected]
КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭКСТРЕМИСТСКИХ ПРОЯВЛЕНИЙ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ ИНТЕРНЕТА (ПО МАТЕРИАЛАМ ИНТЕРНЕТ-ОПРОСА ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ)
В статье представлены материалы эмпирического исследования экстремистских проявлений в социальных сетях Интернета. Анализ проводится на основе оценок, данных респондентами в ходе интернет-опроса. Автор рассматривает виды экстремистских проявлений, формы их выражения, объекты экстремизма.
Ключевые слова: экстремизм, интернет-опрос, социальные сети, объекты экстремизма, формы экстремизма, масштабы экстремизма.
V. S. Solovev - Senior Lecturer, Department of Criminal Law and Criminology, Krasnodar University of the Ministry
of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.
CRIMINOLOGICAL STUDY OF EXTREMISM IN SOCIAL NETWORKS OF THE INTERNET
(INTERNET USER SURVEY)
Article is about the empirical study of the extremism in social networks. The analysis is based on user's assessment in the online survey. The author considering types of extremism, forms of extremism and objects of extremism.
Key words: extremism, online survey, social network, objects of extremism, forms of extremism, the extent of the extremism.
Наблюдаемый в настоящее время пик популярности социальных сетей неизбежно привел к проникновению в них различных криминальных угроз, одно из ведущих мест среди которых занимают экстремистские проявления. Сторонникам крайних националистических идей и другим приверженцам экстремистских воззрений гораздо проще найти единомышленников в социальных сетях, привить свою точку зрения окружающим пользователям, в том числе несовершеннолетним.
Криминологической наукой отмечается, что подростки и молодежь не способны качественно осуществлять отбор и обработку воздействующей на них информации, а потому наиболее подвержены негативному влиянию. Чувства патриотизма молодых людей используются в экстремистских целях. Им навязывается желание искать виновников своих личных и общественных неудач в лице граждан иной национальности [1, с. 14].
К. Д. Рыдченко справедливо указывал, что информационный оборот в современном мире не ограничивается территорией государства, а стоимость использования информационно-телекоммуникационных сетей позволяет обеспечивать доступ к информации самому широкому кругу субъектов за всю ис-
торию человеческой цивилизации [2, с. 21].
Опасность распространения экстремизма в социальных сетях связана и с высокой вероятностью наступления эффекта «психологического заражения». Исследователи отмечают, что восприятие окружающей действительности у девиантной личности представлено картинкой: «мне плохо на душе потому, что вокруг плохие люди, которые конкурируют со мной... я веду себя с ними так же плохо, как они, я такой же плохой... потому, что мне плохо на душе, ведь вокруг меня плохие люди...» (и по новому кругу спирали психического) [3, с. 126]. Этот эффект за короткое время может охватить значительное количество пользователей социальных сетей.
Заслуживают внимания данные Ю. С. Панфиловой о причинах эффективности использования сети Интернет для распространения экстремизма. Опрошенные автором респонденты в качестве таких причин назвали ис-каженность образа представителей других наций (55 %), пренебрежительное отношение к культурным традициям представителей других народов и религий (49 %), акцентировании остроты социальной ситуации в многонациональных городах и республиках России (40 %). Кроме того, немаловажную роль в раз-
жигании экстремистских настроений играют публикации, подчеркивающие криминальный характер каких-либо этнических групп (38 %) [4, с. 102].
Противодействие распространению экстремизма в социальных сетях может быть успешным только в тех случаях, когда оно базируется на глубоком анализе видов экстремистских проявлений, их масштабов, специфики и форм выражения. Для криминологического исследования экстремистских проявлений в социальных сетях с сентября по декабрь 2015 года был предпринят анонимный интернет-опрос 900 пользователей социальных сетей. Сбор данных осуществлялся методом анкетирования.
Выборка респондентов проводилась по профилям в социальной сети ВКонтакте в соответствии с соотношением пола, возраста и места проживания пользователей. Проанализировав содержание личной страницы потенциального респондента, член исследовательской группы обращался к нему, разъяснял суть исследования, просил перейти по ссылке и заполнить анкету. Сама анкета размещалась на сервере виртуальных исследований virtualexs.ru.
Одной из задач членов исследовательской группы выступал анализ содержания личной страницы потенциального респондента. Необходимо было установить, что страница активна, на ней имеются фотографии и записи на «стене». Лишь в этом случае пользователь приглашался к участию в опросе.
Анкета включала в себя 2 блока вопросов: о некоторых характеристиках опрашиваемых (пол, возраст, образование, место проживания, количество регулярно посещаемых социальных сетей и время, проводимое там, -6 вопросов) и непосредственно о различных проявлениях экстремизма в социальных сетях и их масштабах (8 вопросов).
Анализ ответов на вопросы из первого блока позволил получить следующую информацию.
Гендерное соотношение опрошенных представлено таким образом: 29,9 % составляют лица мужского пола и 70,1 % - лица женского пола. Были опрошены пользователи из семи возрастных групп: от 14 до 15 лет, от 16 до 17 лет, от 18 до 24 лет, от 25 до 30 лет, от 31 до 35 лет, от 36 до 40 лет и старше 40 лет. Доля опрошенных в возрасте от 14 до 24 лет составила 72,1 %.
Выборка проводилась и по месту жительства опрашиваемых. Исследованием были охвачены крупные города из всех федеральных округов России: Москва - 22,6 %, Нижний Новгород - 13,8 %, Краснодар - 12,2 %, Санкт-Петербург - 11,3 %, Екатеринбург - 11 %, Хабаровск - 6,7 %, Новосибирск - 6,6 %, Севастополь - 3,7 %, Махачкала - 3,6 %, иные населенные пункты - 8,5 %.
Респондентам было предложено выбрать социальные сети, в которых они зарегистрированы или не зарегистрированы, но регулярно посещают их (при наличии такой возможности). Поскольку выборка респондентов проводилась по профилям в социальной сети ВКонтакте, количество пользователей этой сети составило 100 %. Число пользователей других сетей распределилось следующим образом: Instagram - 50 % опрошенных, YouTube (RuTube) - 39,4 %, Одноклассники - 32,8 %, Facebook - 22,9 %, Мой Мир@МаИ.га - 22,6 %, Twitter - 17,1 %, ДругВокруг - 6,9 %, Live Journal (Живой журнал) - 2,1 %.
Доля респондентов, проводящих в социальных сетях свыше 4 часов в день, составила 45,4 %, от 2 до 4 часов - 26,8 %, от 1 до 2 часов - 12,4 %, около 1 часа - 6,3 %. Ежедневно социальные сети используют менее 1 часа 6,9 % опрошенных. Оставшаяся незначительная доля пользователей посещает социальные сети реже, чем каждый день.
Результаты ответов на вопросы первого блока применялись в качестве средних значений для сравнения характеристик опрашиваемых, определенным образом ответивших на вопросы второго блока.
Анализ ответов на вопрос о различных проявлениях экстремизма в социальных сетях и их масштабах, сконструированный в форме вопроса-матрицы, позволил прийти к следующим выводам:
1. С информацией, унижающей и оскорбляющей людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной, языковой принадлежности или отношения к религии, сталкивались в социальных сетях 68 % респондентов, среди них 26 % - часто, 33,7 % -время от времени, 40,3 % - в единичных случаях. Часто встречаются с подобной информацией пользователи сетей YouTube (RuTube) - 52,2 % (при средней доле пользователей - 39,4 %) и Twitter - 27 % (при средней доле пользователей - 17,1%). Половину из тех, кто встречается с указанной информацией час-
то, составляют несовершеннолетние пользователи. Исследователи акцентируют внимание на тяжести стрессовых последствий для нравственно-психологического состояния детей и подростков после ознакомления с подобной информацией [5, с. 131-132].
Обращает на себя внимание количество пользователей из Севастополя, часто встречающихся с информацией, унижающей и оскорбляющей людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной, языковой принадлежности или отношения к религии. Их доля составляет 33,3 % от общего числа опрошенных жителей Севастополя. Это максимальная доля среди всех городов, где проводился опрос. Каждый пятый пользователь из Санкт-Петербурга, Махачкалы и Хабаровска также часто сталкивался с указанной информацией.
2. Информацию, призывающую к насилию в отношении людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной, языковой принадлежности или отношения к религии, встречали при пользовании социальными сетями 51,6 % опрошенных, из них 16,6 % - часто, 32,3 % - время от времени, 51,1 % - в единичных случаях. Среди лиц, часто встречающихся с такой информацией, высока доля мужчин - 40,3 % (при общей доле мужчин-респондентов - 29,9 %). Кроме того, можно обнаружить корреляционную зависимость между количеством времени, проводимого в социальных сетях, и частотой ознакомления с информацией, призывающей к насилию в отношении людей по экстремистским мотивам: если среди общего числа опрошенных используют социальные сети свыше четырех часов в день 45,4 %, то среди респондентов, встречающих указанную информацию часто, доля таких лиц повышается до 62,3 %.
3. С пропагандой идей исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии сталкиваются при пользовании социальными сетями 58,4 % опрошенных, среди них 19,6 % - часто, 34,4 % - время от времени, 46 % - в единичных случаях. Пользователи, часто сталкивающиеся с пропагандой подобных идей, в два раза чаще остальных встречают в социальных сетях виртуальные объединения людей, разделяющих
идеологию экстремизма (сообщества, группы, паблики или публичные страницы со значительным числом подписчиков). Также обращает на себя внимание количество пользователей, сталкивающихся с приведенной информацией, проживающих в Хабаровске. Если среди всех опрошенных доля хабаров-чан составила 6,7 %, то среди респондентов, часто встречающихся с пропагандой идей исключительности, превосходства либо неполноценности человека, она практически в два раза больше - 11,7 %.
4. С попытками склонения, вовлечения, вербовки людей в социальных сетях для участия в реальных террористических или экстремистских объединениях либо совершаемых ими деяниях (например, вербовки в запрещенную на территории России организацию «Исламское государство») сталкивались 27,7 % пользователей, среди них 16,5 % -часто, 29,3 % - время от времени, 54,2 % -в единичных случаях. Часто с попытками вовлечения сталкиваются мужчины - 46,3 % (при общей доле мужчин-респондентов -29,9 %), лица с высшим образованием (спе-циалитет, магистратура и подготовка кадров высшей квалификации) - 39,1 % при доле лиц с перечисленными уровнями образования среди опрошенных - 23,1 %), жители Махачкалы - 7,3 % (при доле опрошенных махачка-линцев - 3,6 %). Каждый третий пользователь социальных сетей, проживающий в Махачкале, хотя бы раз сталкивался с попытками склонения, вовлечения, вербовки людей в социальных сетях для участия в реальных террористических или экстремистских объединениях либо совершаемых ими деяниях.
Значительная доля лиц с высоким уровнем образования фиксируется среди тех, кто часто сталкивался с попытками вовлечения в деятельность указанных организаций. Это можно объяснить в том числе и более высокими интеллектуальными способностями респондентов, позволяющими оценить сущность и содержание обнаруживаемой в социальных сетях информации.
Как отмечается в научных исследованиях, масштабное наполнение «Исламским государством» российского сегмента Интернета экстремистскими материалами является не чем иным, как массовой пропагандой. После того как человека заинтересовала деятельность «Исламского государства» или он каким-либо образом выразил свою солидарность с терро-
ристами, вербовщики приступают к персональной работе с неофитом, для чего используют разнообразные методы [6, с. 204].
5. Информацию, оправдывающую или поддерживающую идеологию и практику терроризма и экстремизма без попыток вовлечения людей в экстремистскую или террористическую деятельность, встречали при пользовании социальными сетями 39 % респондентов, из них 16,3 % - часто, 27,6 % - время от времени, 56,1 % - в единичных случаях.
6. С пропагандой или публичным демонстрированием нацистской атрибутики или символики сталкивались в социальных сетях 56,3 % респондентов, среди них 16,8 % - часто, 33,9 % - время от времени, 49,3 % - в единичных случаях. Из числа пользователей, часто сталкивающихся с пропагандой или публичным демонстрированием нацистской атрибутики или символики при пользовании социальными сетями, 34,1 % встречают виртуальные объединения людей, разделяющих идеологию экстремизма (сообщества, группы, паблики или публичные страницы со значительным числом подписчиков). В трети случаев с подобными материалами сталкиваются подростки в возрасте 16-17 лет.
7. Призывы к насильственному изменению основ конституционного строя России, свержению власти, изменению государственной границы России встречали в социальных сетях 36,6 % опрошенных, из них 15,8 % - часто, 28,9 % - время от времени, 55,3 % - в единичных случаях. Достаточно часто с такими призывами сталкиваются жители Краснодара (21,2 % от их числа являются жителями этого города при общем проценте опрошенных краснодарцев - 12,2 %).
Можно сделать ряд общих выводов из ответов на вопрос о различных проявлениях экстремизма в социальных сетях и их масштабах:
- чем больше времени пользователи проводят в социальных сетях, тем выше вероятность обнаружить там материалы экстремистского характера;
- чем чаще пользователи сталкиваются с экстремистскими материалами, тем чаще они встречают виртуальные объединения людей, разделяющих идеологию экстремизма (сообщества, группы, паблики или публичные страницы со значительным числом подписчиков);
- наиболее часто пользователи сталкиваются с такими экстремистскими проявления-
ми, как информация, унижающая и оскорбляющая людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии (17,7 % от числа респондентов, встречающих экстремистские проявления часто); далее следует информация, пропагандирующая идеи исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии (11,4 %); пропаганда или публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики (9,4 %); информация, призывающая к насилию в отношении людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии (8,6%); информация, оправдывающая или поддерживающая идеологию и практику терроризма и экстремизма без попыток вовлечения людей в экстремистскую или террористическую деятельность (6,3 %); призывы к насильственному изменению основ конституционного строя России, свержению власти, изменению государственной границы России (5,8 %); информация, связанная со склонением, вовлечением, вербовкой людей в социальных сетях для участия в реальных террористических или экстремистских объединениях либо совершаемых ими деяниях (4,6 %);
- в среднем 52,8 % пользователей, часто встречающихся с различными экстремистскими проявлениями, указали, что наиболее интенсивно они выражены в социальной сети ВКонтакте (среди всех респондентов доля лиц с таким мнением составила 38,9 %).
Второй вопрос, также сконструированный в виде матрицы, был посвящен выяснению формы экстремистских проявлений, с которыми пользователи сталкиваются в социальных сетях. В исследованиях отмечается, что пропаганда экстремизма в информационном пространстве ведется путем размещения различных сайтов экстремистской направленности, страниц, содержащих подробную информацию о деятельности подобных организаций, фото- и видеоотчетов этой деятельности [7, с. 159]. Однако формы представления экстремистских материалов в социальных сетях отличаются большим разнообразием.
Наиболее распространенной формой проявления экстремизма в социальных сетях яв-
ляется графическая информация (фотографии, в том числе выполненные с использованием фотомонтажа, фотоколлажи, «мемы», нарисованные картинки) - 63,4 % пользователей. Из них 24,9 % часто встречают экстремистскую информацию в графической форме, 37,7 % -время от времени, 37,4 % - в единичных случаях. Среди респондентов, часто встречающих в социальных сетях экстремистские изображения, 57,8 % отметили наибольшее распространение экстремистской информации в социальной сети ВКонтакте (доля пользователей среди общего количества опрошенных составляет 38,8 %).
Следующей по масштабам распространенности формой экстремистских материалов в социальных сетях является текстовая информация - 55,3 % опрошенных. Среди них 23,3 % сталкивались с этой информацией часто, 33,9 % - время от времени, 42,8 % -в единичных случаях.
Третьей формой распространения экстремистских материалов в социальных сетях выступает видеоинформация (видеофильмы, видеоролики) - 49,9 % респондентов. Среди них 19,6 % сталкивались с подобной информацией часто, 28,5 % - время от времени, 51,9 % - в единичных случаях.
Наконец, немногим менее распространенной, но достаточно часто встречающейся в социальных сетях является экстремистская аудиоинформация (речь или песни) - 35,9 % опрошенных. Среди них 17,6 % сталкивались с такой инфорацией часто, 27,9 % - время от времени, 54,5 % - в единичных случаях.
Пользователям, встречавшимся в социальных сетях с экстремистскими проявлениями по национальному признаку, предлагалось также ответить на вопрос, в отношении представителей каких народов эти проявления распространены в наибольшей степени.
Результаты распределились следующим образом: представители народов Кавказа (чеченцы, ингуши, дагестанцы и др.) - 22,6 %; украинцы - 18 %; представители народов Закавказья (армяне, грузины, азербайджанцы) - 1 3 %; представители стран Европы и США - 12,5 %; представители народов Средней Азии (таджики, узбеки, киргизы, туркмены) - 11,7 %; русские - 9,3 %; евреи - 8,3 %; цыгане - 4,6 %.
Даже несмотря на напряженные отношения с Украиной, накладывающие негативный отпечаток на внутрисетевое взаимодействие
между пользователями, наибольшее количество экстремистских проявлений фиксируется в отношении представителей кавказских народов.
Далее респондентам предлагалось ответить на вопрос, сталкивались ли они с экстремистскими проявлениями в отношении каких-либо социальных групп, выделенных не по национальному признаку. В результате оказалось, что всего лишь 4,3 % пользователей наблюдали такие проявления. В числе представителей социальных групп, становившихся объектами экстремистских проявлений, были названы сотрудники полиции, правозащитники, чиновники (государственные служащие), служители Русской православной церкви, члены ЛГБТ-сообщества (представители сексуальных меньшинств), учителя.
При ответе на следующие два вопроса пользователям предлагалось пояснить, встречались ли они с отдельными интернет-сайтами, содержащими только (преимущественно) экстремистскую информацию, либо с виртуальными объединениями (сообществами, группами, пабликами или публичными страницами со значительным числом подписчиков) людей, разделяющих идеологию экстремизма. С экстремистскими интернет-сайтами сталкивались 5,1 % пользователей социальных сетей. Виртуальные объединения экстремистской направленности пользователи встречают чаще - 1 7 %. Респондентам было предложено указать электронный адрес экстремистских ресурсов либо описать их содержание. В результате установлено, что подавляющее большинство таких ресурсов связано либо с деятельностью запрещенной в России террористической организации «Исламское государство», либо с украинскими националистическими объединениями и организациями.
Далее пользователям предлагалось по желанию описать в свободной форме запомнившийся им случай проявления экстремизма либо такого рода экстремистскую информацию в социальных сетях. На это предложение откликнулись 5,7 % респондентов. Запоминающиеся случаи экстремистских проявлений связаны с украинской националистической агитацией и пропагандой (52,6 %), призывами вступить в запрещенную на территории России организацию «Исламское государство» (10,5 %), просмотром видеоза-
писей насилия по экстремистским мотивам (10,5 %), призывами к участию в массовых мероприятиях экстремистского характера, оскорблениями детей по национальному признаку, призывами к убийству «неверных», пропагандой идей фашизма под видом патриотизма.
В последнем вопросе анкеты пользователям социальных сетей было предложено оценить, в какой именно социальной сети они наиболее часто встречались с экстремистскими проявлениями. Наибольшее количество таких проявлений было отмечено в социальной сети ВКонтакте (68,6 %). Далее следуют YouTube (RuTube) - 12,4 %, Одноклассники - 6,5 %, Facebook - 5,9 %, Instagram и Twitter - по 2 %, LiveJournal (Живой журнал) и Мой мир@mail.ru - по 1,3 %.
Проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов, которые можно использовать в ходе научного познания проблемы распространения экстремизма в социальных сетях, в практической деятельности субъектов противодействия экстремистским проявлениям, а также при совершенствовании механизма правового регулирования оборота информации в Интернете.
Несмотря на деятельность подразделений органов внутренних дел по противодействию экстремизму в сфере выявления экстремистских проявлений в социальных сетях, их масштабы остаются достаточно внушительными.
/П у и
С каждой из разновидностей экстремистских проявлений, фигурирующих в анкете, встречаются от 36,6 до 68 % пользователей социальных сетей. Это информация, унижающая и оскорбляющая людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; информация, пропагандирующая идеи исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; пропаганда или публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики; информация, призывающая к насилию в отношении людей по признаку социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии.
Наибольшее количество экстремистских проявлений отмечается в социальной сети ВКонтакте.
Самой распространенной формой проявления экстремизма в социальных сетях является графическая информация (фотографии, в том числе выполненные с использованием фотомонтажа, фотоколлажи, «мемы», нарисованные картинки), далее следует текстовая информация, видеоинформация (видеофильмы, видеоролики), аудиоинформация (речь или песни).
Экстремистские проявления по национальному признаку в социальных сетях чаще всего направлены на представителей народов Кавказа (чеченцев, ингушей, дагестанцев и др.), украинцев, представителей народов Закавказья (армян, грузин, азербайджанцев).
Среди представителей социальных групп, становившихся объектами экстремистских проявлений, респонденты называли сотрудников полиции, правозащитников, чиновников, служителей Русской православной церкви, представителей сексуальных меньшинств, учителей.
Каждый двадцатый пользователь сталкивается с интернет-сайтами, содержащими только (преимущественно) экстремистскую информацию, каждый шестой - с виртуальными объединениями (сообществами, группами, пабликами или публичными страницами со значительным числом подписчиков) людей, разделяющих идеологию экстремизма. Подавляющее их большинство связано либо с деятельностью запрещенной в России террористической организации «Исламское государство», либо с украинскими националистическими объединениями.
Следует отметить, что положения, описывающие экстремистские проявления, которые использовались в анкетах, либо идентичны, либо максимально приближены к формулировкам, закрепленным в ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Данным законом предусмотрено, что за осуществление экстремистской деятельности и распространение экстремистских материалов граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства несут уголовную, административную и гражданско-правовую ответственность в установленном законодательством порядке.
Выводы проведенного нами криминологического исследования позволяют утверждать, что масштабы экстремистских проявлений в социальных сетях явно не соответ-
ствуют количеству фактов привлечения к ответственности лиц за осуществление экстремистской деятельности и распространение экстремистских материалов. Это может как свидетельствовать о неэффективной деятельности государственных органов по противодействию экстремистским проявлениям в социальных сетях, так и служить основанием для
Литература
1. Грибанов Е. В. Экстремизм в молодежной среде в контексте этнокультурной коммуникации // Актуальные вопросы противодействия экстремизму и терроризму: сб. матер. межвуз. круглого стола. Воронеж, 2015.
2. Рыдченко К. Д. Административно-правовое обеспечение информационно-психологической безопасности органами внутренних дел Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2011.
3. Уразаева Г. И. Методологические принципы изучения личности преступника и преступного поведения // Вестн. Казан. юрид. инта МВД России. 2014. № 3.
4. Панфилова Ю. С. Экстремизм в виртуальной среде как социальная проблема: отражение в сознании молодежи // Альманах современной науки и образования. 2014. № 9.
5. Кузнецова Е. В. Предупреждение криминогенного влияния информационного пространства сети Интернет на несовершеннолетних // Вестн. экон. безопасности. 2016. № 1.
6. Болычев Н. И. Противодействие вовлечению молодежи в радикальные организации, осуществляемому с помощью сети Интернет // Вестн. Воронеж. ин-та МВД России. 2016. № 1.
7. Стороженко О. Ю. Противодействие экстремизму в информационном пространстве социальных сетей // Общество и право. 2014. № 2.
переосмысления нормативного подхода к пониманию экстремистской деятельности (экстремизма), отраженного в Федеральном законе от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ, Уголовном кодексе РФ и Кодексе РФ об административных правонарушениях. Второй вариант нам представляется более предпочтительным.
Bibliography
1. Gribanov E. V. Extremism in the youth environment in the context of ethno-cultural communication // Actual issues of combating extremism and terrorism: the collection of materials of interuniver-sity round table. Voronezh, 2015.
2. Rydchenko K. D. Administrative Law Support of Information and Psychological Safety by Internal Affairs Bodies of the Russian Federation: dis. ... PhD in Law. Voronezh, 2011.
3. Urazayeva G. I. Methodological principles of studying of the criminal's personality and criminal behavior // Vestnik of Kazan Law Institute of the Ministry of Interior ofRussia. 2014. № 3.
4. Panfilova Y. S. Extremism in virtual environment as social problem: reflection in youth's consciousness // Almanac of Modern Science and Education. 2014. № 9.
5. Kuznetsova E. V. How to protect underage users from criminogenic influence of internet // Vestnik of economic security. 2016. № 1.
6. Bolychev N. I. Counteraction of youth involvement in radical organizations, carried out by the internet // Vestnik of Voronezh Institute of the Ministry of Interior of Russia. 2016. № 1.
7. Storozhenko O. Yu. Countering extremism in the information space of social networks // Society and Law. 2014. № 2.
