CC BY
114
М. Ю. Пучнина,
кандидат юридических наук
В. С. Прохонов
КРИМИНАЛЬНЫЙ СУИЦИД: ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ, ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ И УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
CRIMINAL SUICIDE: CONCEPT, SIGNS, CHARACTERISTIC FEATURES AND CRIMINAL LEGAL CHARACTERISTIC
В статье раскрывается сущность понятия «криминальный суицид», дается авторское определение указанного термина. Автор анализирует составы преступлений, предусмотренные ст. ст. 110—1102 УК РФ, называет ряд уголовно-правовых проблем, касающихся противодействия криминальному суициду, которые заслуживают особого внимания, а также предлагает пути их решения.
The article reveals the essence of the concept of "criminal suicide", gives an author's definition of the specified term. The author analyzes the elements of crime under Art. 110—1102 of the Criminal Code of the Russian Federation, names a number of criminal law issues related to combating criminal suicide, which deserve special attention, and also suggests ways to solve them.
Как известно, всякое посягательство на человеческую жизнь имеет свои правовые характеристики и соответствующие им границы юридической ответственности виновных. Вместе с тем в череде подобных деликтов есть поведенческий феномен, часто выпадающий из привычного уголовно-правового понимания общественно опасного и, главное, виновного причинения вреда жизни человека. Речь идет о самоубийстве (суициде), проблеме, которая по своим тяжким последствиям представляет не менее серьезную угрозу социальным отношениям, нежели всякое иное, исходящее от внешнего воздействия, пре-
ступление против личности. Достаточно заметить, что, по данным Всемирной организации здравоохранения (далее — ВОЗ), ежегодно в мире более 800 000 человек добровольно уходят из жизни [1].
В России на протяжении шестнадцати лет отмечается стабильное уменьшение общего суицидального показателя, чего нельзя сказать о частном — среди несовершеннолетних. В соответствии с данными ВОЗ, по числу зарегистрированных детских и подростковых самоубийств наша страна продолжает оставаться одним из мировых лидеров. В Российской Федерации в 2015 г. было зареги-
стрировано 736 таких инцидентов, в 2016 г. — 752, в 2017 г. — 692, за девять месяцев 2018 г. — 5831. Именно по причине стабильно высокого суицидального показателя среди несовершеннолетних, а также ввиду того, что рассматриваемое явление напрямую связано с вопросами социально-психологической адаптации, психической устойчивости и становления личности, суицид несовершеннолетних заслуживает отдельного внимания специалистов и, главное, самостоятельной уголовно-правовой и криминологической оценки.
Современное научное сообщество все больше говорит о самоубийстве как о явлении, акцентируя внимание на том, что оно обладает социальной природой. Если ранее вопросы, касающиеся проблемы суицида, относились в большей степени к ведению медицинских наук, суицидологии, психологии и философии, то в настоящее время появление новых способов вовлечения несовершеннолетних в деструктивные группы суицидальной направленности, высокий уровень подросткового суицида, а также наличие в открытых информационных источниках большого количества материалов, пропагандирующих культ смерти, обоснованно переводят обозначенную проблему в область криминологии и уголовного права. Более того, современные криминологические и уголовно-правовые взаимосвязи и последствия суицида несовершеннолетних подвигают государство и общество на активизацию противодействия всему, что способствует развитию этого социально опасного явления [2]. Отметим, что в 2017 г. Роском-надзором было проверено свыше 22 800 ссылок в сети Интернет на предмет пропаганды суицида, что в 4,75 раза больше, чем в 2016 г. (4800) [3].
С точки зрения юриспруденции научный интерес представляют те инциденты, в которых желание уйти из жизни было сформировано в результате внешнего, часто злонамеренного, воздействия на потерпевшего (потерпевших). Такой суицид получил в литературе условное наименование криминального.
Данное определение было сформулировано на основе анализа уже существующих понятий [4—7]. Нами были выделены и добавлены в него те признаки, которые, на наш взгляд, отражают сущностную характеристику.
Так, криминальный суицид — это такое самоубийство, причиной которого выступает внешнее
1 Официальные сведения Главного управления по обеспечению охраны общественного порядка и координации взаимодействия с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации (далее — ГУОООП МВД России), Главного управления криминалистики Следственного комитета Российской Федерации
негативное воздействие физического, психического или информационного характера, не исключающее возможности суицидента осознавать фактический характер и значение совершаемых действий, их возможные последствия и руководить ими (в том числе отказаться от их осуществления).
Выделяют три основных подвида криминального суицида, которые существенно отличаются друг от друга по механизму осуществления, в связи с чем требуют специфических мер противодействия:
- индивидуальное воздействие на конкретное лицо в форме доведения до самоубийства, склонения к самоубийству или содействия самоубийству;
- криминальный киберсуицид (групповое информационное воздействие деструктивного характера на членов определённого неформального сообщества («клубы самоубийц», «группы смерти») или неопределённый круг лиц с целью побуждения их к индивидуальным или коллективным актам самоубийств, в том числе с использованием информационных технологий и информационно-телекоммуникационных сетей);
- суицидальный терроризм (подготовка исполнителей террористических актов, предполагающих необходимость совершения самоубийства террористами-смертниками в ходе их осуществления).
Говоря о таком признаке криминального суицида, как совершение самоубийства под воздействием физического, психического или информационного характера, следует отметить, что такой вид воздействия, как информационный, был выделен намеренно. Согласимся с тем, что информационное воздействие — это разновидность психического, однако, на наш взгляд, здесь нет нарушения логического основания. Рассмотрим выделенные нами подвиды криминального суицида: в первом случае речь идет о прямом и непосредственном воздействии на конкретное лицо, во втором — об информационном, конечно, основной упор был сделан на изучение групп смерти, однако в данном же подвиде есть указание на клубы самоубийц, которые появились гораздо раньше, некоторые из них маскировали свою деятельность под реабилитационные центры и различные околорелигиозные организации и оказывали именно групповое информационное воздействие, при этом речь не шла об использовании компьютерных технологий. Несомненно, информационное воздействие может сопровождать и два других подвида криминального суицида, несмотря на то, что указанные подвиды существенно различаются механизмом осуществления, они имеют общие черты и могут
пересекаться. Выделение данных подвидов и изучение их характерных черт позволяет в большей степени дифференцировать применение профилактических мер, в научном плане — выработать новые средства профилактического воздействия.
В результате проведенного исследования нами были выделены следующие характерные черты криминального суицида:
- лишение себя жизни (или такая попытка) су-ицидентом происходит умышленно;
- в момент совершения самоубийства потерпевший желал достижения собственной смерти;
- при совершении суицидального акта потерпевший отдавал отчет своим действиям и представлял себе все последствия, к которым подобные действия способны его привести;
- суицидент обладал правом выбора: совершать суицидальные действия либо отказаться от этого;
- суицидальный акт был совершен вследствие оказываемого со стороны психологического либо иного воздействия.
Исходя из представленных выше суждений, следует выделить основания для возникновения уголовных правоотношений (юридические факты) касаемо криминального суицида:
1) общественно опасное действие одного лица, направленное на возбуждение у другого решимости совершить суицидальный акт;
2) сознательный и волевой поступок лица, выраженный в самоубийстве либо попытке его совершения по причине оказанного на него давления.
Следует предположить, что юридическая природа склонения к самоубийству (а равно и доведения до него) должна заключаться в том, что одно лицо, воздействуя определенным способом на психическую сферу деятельности другого, вызывает у него мысли о самоубийстве. Вместе с тем необходимо учитывать, что при суициде или его попытке человек волен выбирать. Важным моментом для привлечения к уголовной ответственности за доведение до самоубийства, склонение к самоубийству и содействие его совершению является наличие обоих вышеназванных юридических фактов.
Обострение суицидальной ситуации в нашей стране привело к изменению и дополнению УК РФ по вопросу криминального суицида, в частности, были внесены изменения в ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства», а также добавлены новые составы преступлений: ст. 1101 УК РФ «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства» и ст. 1102 УК РФ «Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства». Естественно, некоторые моменты были заимствованы из европейского права, где за
склонение, а также содействие совершению самоубийства давно существует уголовная ответственность. Однако подходы к конструированию составов данной категории преступлений сильно различаются, и это в большей степени касается личности жертвы, способов совершения преступления и квалифицирующих обстоятельств.
Также стоит отметить, что привлечение к уголовной ответственности виновных по указанным нормам вызывает определенные сложности на практике. Например, это касается установления причинно-следственной связи между действиями (либо бездействием) виновного и суицидальным актом жертвы; установления характера и степени вины, а также отграничения от смежных составов преступлений. Кроме того, возникают вопросы при отграничении доведения до самоубийства как общей нормы от схожих специальных составов преступлений, например создания некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ). Одной из причин сравнительно небольшого количества обвинительных приговоров по ст. 110 УК РФ (в 2017 г. — 26) на фоне возросшего количества регистрируемых преступлений (308), а также зарегистрированных преступлений по ст. 1101 УК РФ (22), ст. 1102 УК РФ (3) является несовершенство норм действующего уголовного законодательства и в связи с этим определенные трудности, возникающие при квалификации деяний.
Говоря о сравнительно-правовой характеристике составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 1101 и 1102 УК РФ, отметим их отличительные особенности и схожие черты. Так, указанные составы преступлений схожи:
1) по объекту посягательства, которым выступают общественные отношения, складывающиеся в связи с реализацией человеком права на жизнь как самого ценного социального блага;
2) по субъекту преступления — физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста;
3) по объективной стороне — все действия во всех составах направлены на один и тот же конечный результат — совершение потерпевшим самоубийства.
Главной отличительной чертой выступает субъективная сторона. Так, ст. ст. 1101 и 1102 УК РФ характеризуются прямым умыслом. Данное мнение в научном обществе едино, чего нельзя сказать о ст. 110 УК РФ. По нашему мнению, доведение до самоубийства может быть совершено с любой формой вины, потому что, если отказаться от приведенного понимания, проблема суицида в нашей стране станет острее и еще боль-
шее количество лиц сможет избежать ответственности за содеянное.
Отдельно стоит остановиться на жертве криминального суицида, которой может быть далеко не каждый. Суицидент должен сохранять объективную возможность руководить своими действиями, что уже было отмечено ранее. Ряд исследователей утверждают: потерпевший должен обладать осознанием смерти, поскольку именно это является свидетельством его значительной социальной зрелости [8. — С. 78]. Однако определить, какому возрасту соответствует подобное проявление личности, невозможно, потому что это зависит от множества факторов. Здесь правоприменитель сталкивается с тем, что в процессе расследования необходимо доказывать, отдавал ли подросток отчет в своих действиях, имел ли представление о последствиях. Это имеет решающее значение для правильной квалификации содеянного и отграничения криминального суицида от убийства. Так, склонение к самоубийству малолетнего ребенка или невменяемого, а также физическое принуждение лица к самоубийству, когда жертва лишается возможности проявить свою волю, следует рассматривать как убийство путем опосредованного причинения смерти и квалифицировать по ст. 105 УК РФ.
Объективная сторона криминального суицида имеет как схожие, так и отличительные черты. Актуален вопрос определения объективной стороны доведения до самоубийства. Одни считают, что данный состав преступления нельзя расценивать как чисто материальный, поскольку в качестве последствий здесь может выступать не только самоубийство, но и покушение на него [9]. Другие относят доведение до самоубийства к формальному составу [10]. Третьи признают оконченным данное преступление только при наступлении определенных законом последствий [11]. Такая позиция нам видится наиболее правильной, потому как ненаступление последствий, указанных в диспозиции ст. 110 УК РФ, освобождает от уголовной ответственности в силу того, что в деянии не будет усмотрено состава преступления. Такие действия, как высказывание намерений покончить жизнь самоубийством, написание предсмертной записки, подготовка к совершению суицидального акта, не образуют состава преступления [12].
Ст. 110 УК РФ, а также ч. 7.4—6 ст. 110.1 УК РФ имеют материальный состав, а ч. 1—3
ст. 110.1 УК РФ — формальный, что, по нашему мнению, вызывает определенные трудности на практике. В нашем понимании, ненаступление последствий в виде самоубийства или попытки его совершения резко снижает уровень общественной опасности деяния, поэтому все деяния должны иметь материальный состав. Исходя из этого, считаем целесообразным изменить редакцию ст. 1101 УК РФ, исключив из нее формальный состав преступления.
С целью обоснования предлагаемого решения поясним следующее:
- как склонение к самоубийству, так и содействие ему предполагают совершение деяния исключительно с прямым умыслом, что даёт возможность применить нормы о неоконченном преступлении при ненаступлении последствий;
- в случае, если за деянием преступника не последовало осуществления самоубийства потерпевшим, содеянное можно рассматривать двояко: как деяние, предусмотренное ч. 1 или ч. 2 ст. 1101 УК РФ, и как покушение на квалифицированный состав данного преступления. Таким образом, законодатель искусственно создаёт ситуацию конкуренции норм, что представляется нежелательным.
Характеризуя криминальный суицид, нельзя не сказать и о возрасте субъекта. Современные подростки стали более социализированы, их уровень мировосприятия значительно вырос [13]. Распространение «групп смерти» в сети Интернет, кибербуллинг, крайней формой которого является кибербуллицид — все это должно учитываться при изменении законодательства. При этом необходимо уделять внимание уголовно-правовой защите несовершеннолетних от противоправных действий не только со стороны взрослых, но и сверстников. В связи с чем полагаем, что в России субъектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 1101 УК РФ, должно являться вменяемое лицо, достигшее 14 лет.
Подводя итог, следует сказать, введение новых норм, предусматривающих уголовную ответственность за склонение к самоубийству и содействие его совершению, следует в целом расценить как положительный шаг в развитии уголовного законодательства. Однако внесение поправок в данные нормы с учетом выявленных недостатков, на наш взгляд, позволит более эффективно реализовывать их в практической деятельности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Официальный сайт Всемирной организации здравоохранения Электронный ресурс . — URL: http://www.who.irt/ru (дата обращения: 25.09.2018).
2. Николаева Ю. В. Государственная политика в сфере обеспечения интересов несовершеннолетних (историко-правовые и теоретические проблемы) : монография. — М., 2007. — 185 с.
3. Официальный сайт Роспотребнадзора [Электронный ресурс]. — URL: http://www.rospotrebnad-zor.ru (дата обращения: 09.08.2017).
4. Бозров В. М., Костовская Н. В., Яворский А. А. Криминальный суицид (психолого-психиатрические, уголовно-правовые и процессуально-криминалистические аспекты) : монография. — М. : Юрлитинформ, 2015. — 224 с.
5. Гавло В. К., Градусова М. М. Криминальный суицид в вопросах квалификации преступлений по ст. 205 и 205.1 УК РФ // Известия АлтГУ. — 2011. — № 2-2. — С. 89—92.
6. Иванченко Р. Б., Польшиков А. В. Медико-социологические, уголовно-правовые и криминологические аспекты понятия «криминальный суицид» // Вестник Воронежского института МВД России. — 2017. — № 4. — С. 45—51.
7. Киселев С. С. «Группы смерти» в современном обществе потребления и бессилие правовой системы России // Право, государство и экономика: проблемы теории, истории и практики : сборник материалов всероссийской научно-
практической конференции. — Краснодар, 2017.
— С. 139—142.
8. Аистова Л. С., Краев Д. Ю. Уголовное право зарубежных стран : учебное пособие. — СПб. : Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 2013. — 132 с.
9. Решетникова Д. В. Особенности момента окончания преступлений против жизни и здоровья по Уголовному кодексу Российской Федерации // Общество и право. — 2011. — № 1 (33). — С. 108—111.
10. Романов А. К. Актуальные проблемы применения законодательства об уголовной ответственности за доведение до самоубийства // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. — 2007. — № 2 (2). — С. 42—47.
11. Агафонов А. В. Уголовная ответственность за доведение до самоубийства : монография. — М. : Юрлитинформ, 2012. — 208 с.
12. Уголовное право России. Особенная часть : учебное пособие / Р.Б. Иванченко [и др.].
— Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2014. — 647 с.
13. Киселев С. С. Мода на смерть: опасность и предотвращение // Сборник материалов XI Международной научно-практической конференции «Феноменология и профилактика девиантного поведения». — Краснодар, 2018. — С. 102—106.
REFERENCES
1. Ofitsialnyiy sayt Vsemirnoy organizatsii zdravoohraneniya Elektronnyiy resurs. — URL: http://www.who.int/ru(data obrascheniya: 25.09.2018).
2. Nikolaeva Yu. V. Gosudarstvennaya politika v sfere obespecheniya interesov nesovershennoletnih (istoriko-pravovyie i teoreticheskie problemyi) : monografiya. — M., 2007. — 185 s.
3. Ofitsialnyiy sayt Rospotrebnadzora [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://www.rospotreb-nadzor.ru (data obrascheniya: 09.08.2017).
4. Bozrov V. M., Kostovskaya N. V., Yavor-skiy A. A. Kriminalnyiy suitsid (psihologo-psihiatricheskie, ugolovno-pravovyie i protsessu-alno-kriminalisticheskie aspektyi) : monografiya.
— M. : Yurlitinform, 2015. — 224 c.
5. Gavlo V. K., Gradusova M. M. Kriminalnyiy suitsid v voprosah kvalifikatsii prestupleniy po st. 205 i 205. 1 UK RF // Izvestiya AltGU. — 2011.
— # 2-2. — S. 89—92.
6. Ivanchenko R. B., Polshikov A. V. Mediko-sotsiologicheskie, ugolovno-pravovyie i kriminolog-icheskie aspektyi ponyatiya «kriminalnyiy suitsid» // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2017. — # 4. — S. 45—51.
7. Kiselev S. S. «Gruppyi smerti» v sovremen-nom obschestve potrebleniya i bessilie pravovoy sistemyi Rossii // Pravo, gosudarstvo i ekonomika: problemyi teorii, istorii i praktiki : sbornik materi-alov vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konfer-entsii. — Krasnodar, 2017. — S. 139—142.
8. Aistova L. S., Kraev D. Yu. Ugolovnoe pravo zarubezhnyih stran : uchebnoe posobie. — SPb. : Sankt-Peterburgskiy yuridicheskiy institut (filial) Akademii Generalnoy prokuraturyi Rossiyskoy Fed-eratsii, 2013. — 132 s.
9. Reshetnikova D. V. Osobennosti momenta okonchaniya prestupleniy protiv zhizni i zdorovya po Ugolovnomu kodeksu Rossiyskoy Federatsii //
Obschestvo i pravo. — 2011. — # 1 (33). — S. 108—111.
10. Romanov A. K. Aktualnyie problemyi primeneniya zakonodatelstva ob ugolovnoy ot-vetstvennosti za dovedenie do samoubiystva // Vest-nik Akademii Generalnoy prokuraturyi Rossiyskoy Federatsii. — 2007. — # 2 (2). — S. 42—47.
11. Agafonov A. V. Ugolovnaya otvetstvennost za dovedenie do samoubiystva : monografiya. — M. : Yurlitinform, 2012. — 208 s.
12. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobennaya chast : uchebnoe posobie / R.B. Ivanchenko [i dr.]. — Voronezh : Voronezhskiy institut MVD Rossii, 2014. — 647 s.
13. Kiselev S. S. Moda na smert: opasnost i pre-dotvraschenie // Sbornik materialov HI Mezhdu-narodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii «Fe-nomenologiya i profilaktika deviantnogo povedeni-ya>>. — Krasnodar, 2018. — S. 102—106.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Пучнина Маргарита Юрьевна. Преподаватель кафедры уголовного процесса. Кандидат юридических наук.
Воронежский институт МВД России. E-mail: masloy100@mail.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. 8-951-861-51-91.
Прохонов Василий Степанович. Старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии. Заслуженный юрист Российской Федерации. Воронежский институт МВД России. Email:elizar2666@mail.ru
Россия, 394065, проспект Патриотов, 53. Тел. 8-929-007-06-25.
Puchnina Margarita Yuryevna. Lecturer of the chair of Criminal Procedure. Candidate of Law. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: masloy100@mail.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8-951-861-51-91.
Prokhonov Vasiliy Stepanovich. The senior lecturer of the chair of Criminal Law and Criminology. Honored Lawyer of the Russian Federation.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. Email:elizar2666@mail.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. 8-929-007-06-25.
Ключевые слова: самоубийство; криминальный суицид; доведение до самоубийства; склонение к самоубийству; содействие совершению самоубийства; состав преступления.
Key words: suicide; criminal suicide; committing suicide; inducing suicide; assisting in committing suicide corpus delicti.
УДК 343
