CC BY
2
_— ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ —_
Научная статья
https://doi.org/10.24412/2220-2404-2024-11 -30 УДК 343.163
КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЖЕРТВЫ КИБЕРБУЛЛИНГА
Руденко А.В., Чич Ю.А.
Кубанский государственный университет
Аннотация. Актуальность данной тематики вызвана учащением преступлений в цифровой среде. Вместе с тем, важно отметить, что наука криминалистика и правоприменительная практика нуждаются в выработке методики по расследуемому виду дел. Цель. Предпринята попытка изучить личность жертвы кибербуллинга как элемента криминалистической характеристики травли с использованием информационно-телекоммуникационных сетей с целью производства эффективного расследования. В статье рассмотрены структурные элементы личности жертвы кибербуллинга, предпосылки к формированию жертвенного поведения, которые в последующем могут иметь отношение к криминалистической характеристике потерпевшего от преступления лица. Производство следственных действий имеет под собой процессуальные и криминалистические основания при поиске преступников и жертв кибербуллинга, следовательно, гибкость и/или поведенческая противоположность затрудняет процесс установления обстоятельств преступного события. В то время как проявление альтернативной идентичности в реальной жизни часто рассматривается как предмет психиатрического интереса, в виртуальной среде это считается нормой и не указывает на психическое расстройство.
Ключевые слова: личность преступника, преступное поведение, структура личности жертвы, кибербуллинг, цифровые средства коммуникации, буллинг, кибержертва, виртуальная личность.
CHARACTERISTICS OF A VICTIM OF CYBERBULLING
Alexander V. Rudenko, Julia A. Chich
Kuban State University
Abstract. The relevance of this topic is caused by the increase in crimes in the digital environment. At the same time, it is important to note that the science of criminology and law enforcement practice need to develop a methodology for the type of cases under investigation. Target. An attempt has been made to study the identity of the victim of cyberbullying as an element of the criminalistic characteristics of harassment using information and telecommunications networks in order to conduct an effective investigation. The article examines the structural elements of the personality of the victim of cyberbullying, the prerequisites for the formation of sacrificial behavior, which may subsequently be relevant to the criminalistic characteristics of the victim of the crime. Investigative actions have procedural and criminalistic grounds when searching for criminals and victims of cyberbullying, therefore, flexibility and/or behavioral opposition complicates the process of establishing the circumstances of a criminal event. While the manifestation of an alternative identity in real life is often considered a subject of psychiatric interest, in a virtual environment this is considered the norm and does not indicate a mental disorder.
Keywords: criminal personality, criminal behavior, victim's personality structure, cyberbullying, digital means of communication, bullying, cyber victim, virtual personality.
Введение.
Личность жертвы представляет собой разновидность личности в целом. Как отмечал Ю.М. Ан-тонян, «личность - социальное качество человека, характеризующееся наличием сознания, речи и способностью к деятельности» [1, 74]. Формирование личности - процесс, неразрывно связанный с социальным взаимодействием. Человек не является личностью с момента рождения, а становится ею в ходе общения и взаимодействия с окружающими, что силлогически приво-
дит нас к тому, что развитие личности вне общества невозможно. Аналогичным образом, жертвенное поведение является приобретенным элементом личности, так как оно формируется в результате негативного влияния окружающей среды на нравственное развитие личности. Личность жертвы, не исключение.
Обсуждение.
Исследование особенностей личности потерпевшего при кибербуллинге возможно с приме-
_— ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ —_
нением достижений кибервиктимологии, опирающейся на фундаментальные принципы диалектической теории познания [3]. Эти принципы включают несколько ключевых методологических постулатов:
- признание виртуального мира и формирующейся в нем цифровой реальности как познаваемых феноменов, представляющих собой неотъемлемую часть существования современного человека, адаптирующегося к киберпро-странству (Homo Cyberus) ;
- отсутствие априорной этической оценки виртуальной виктимности, что позволяет рассматривать ее как нейтральное явление;
- потенциальная кибервиктимность широкого спектра субъектов, включая цифровые сущности, физических лиц (независимо от их предрасположенности к виктимизации) и юридические лица;
- тесная взаимосвязь кибервиктимности с различными социальными процессами, в том числе с теми, которые обычно воспринимаются позитивно (например, цифровизация общества, технологический прогресс, развитие телекоммуникаций);
- динамический подход к изучению виктимоло-гически значимых явлений, учитывающий их развитие в контексте прошлого, настоящего и будущего [4, с. 94].
Изложенные методологические принципы позволяют сформировать комплексный подход к исследованию феномена кибервиктимности, учитывая его многогранность и динамичность в контексте быстро развивающегося цифрового общества.
Методологический фундамент кибервиктимологии можно рассматривать как интеграцию двух взаимодополняющих исследовательских подходов:
Первый подход - ретроспективный. В соответствии с данным подходом, проводится изучение и документирование уже свершившихся случаев виктимизации в цифровой среде посредством фокусировки на сборе и систематизации фактических данных о произошедших инцидентах, создавая эмпирическую базу для дальнейших исследований.
Второй подход - перспективный (прогностический). Данный метод направлен на идентификацию потенциальных рисков и предпосылок ки-бервиктимизации. Он стремится выявить ранние признаки и факторы, которые могут привести к виктимизации в будущем, позволяя разрабатывать превентивные меры [5, с. 2].
В контексте этих подходов, концепция ки-бержертвы, предложенная Д.В. Жмуровым, приобретает особое значение. Согласно его опре-
делению, кибержертва - это субъект (индивид, группа или организация), пострадавший от противоправных действий, совершенных преимущественно в цифровом пространстве. Ключевые характеристики кибержертвы включают:
- нанесение ущерба через манипуляции с цифровой идентичностью или посредством негативных онлайн-взаимодействий;
- виктимизация, происходящая в виртуальной среде компьютерных сетей;
- проявление поведенческих паттернов в он-лайн-пространстве, которые могут существенно отличаться от поведения в реальной жизни [5, с. 2].
Такой комплексный подход к изучению кибервиктимности позволяет не только анализировать текущие тенденции, но и разрабатывать стратегии по предотвращению будущих инцидентов, учитывая уникальные аспекты цифровой среды и ее влияние на поведение пользователей.
Исходя из изложенного, можно сформулировать понятие «жертва» (потерпевший) [8, с. 54] в контексте кибербуллинга как лица, подвергшегося систематическому преследованию, оскорблениям или запугиванию через цифровые платформы, такие как социальные сети, мессенджеры, форумы и другие онлайн-средства коммуникации. Ущерб причиняется посредством нападок на цифровую идентичность жертвы или её репутацию в виртуальной среде. Поведение кибержертвы в ответ на кибербуллинг может существенно отличаться от её действий в оф-флайн-реальности, проявляясь в форме избегания, замкнутости или других несвойственных ей реакций. При производстве допроса такой личности, следователь (дознаватель) должен заранее качественно подготовиться, поскольку «вторая личность» может оказаться максимально не контактной.
Обычно, такие жертвы характеризуются высоким уровнем доброжелательности, нейротизма и экстраверсии, а также открытостью к опыту [13, с. 11]. Однако сравнение профилей жертв и агрессоров показывает больше сходства, чем различий: жертвы кибербуллинга так же, как и агрессоры, проявляют неэффективность в решении конфликтов, низкий уровень толерантности и сопоставимый уровень эмпатии [11, с. 62]. В конфликтных ситуациях жертвы могут легко сменять роли, становясь агрессорами, или сочетать обе роли одновременно [12]. Несмотря на характерную сочетаемость несочетаемых процессуальных статусов личностей преступника и жертвы кибербуллинга, мы полагаем, что тактические приемы будут схожие в зависимости от конфликтной или бесконфликтной ситуаций.
Наблюдается сходство в показателях коммуникабельности, конфликтности, самооценки и агрессивности между жертвами и их преследователями. Существующие классификации жертв
_— ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ —_
кибербуллинга часто основаны на классической виктимологии и не всегда учитывают важные особенности пострадавших. Поэтому целесообразно пересмотреть и дополнить эти классификации, учитывая характер ответных реакций жертв на действия агрессора. По этому признаку выделяются две основные группы и ряд подгрупп [7, с. 47]:
- вовлеченная жертва - поддерживает какие-либо связи с агрессором;
- агрессивная - отвечает враждебным поведением (нападение, месть).
- избегающая - уклоняется от контактов с агрессором (блокировка, удаление профиля).
- компромиссная - пытается разрешить конфликт через диалог.
- протекционная - защищает свои интересы, обращаясь за помощью к окружающим (родителям, друзьям, администрации соцсетей).
- субмиссивная - смиряется с конфликтом, не сопротивляясь.
- аутоинкриминирующая - возлагает вину на себя и меняет собственное поведение.
Невовлечённая жертва, характеризующаяся отстраненностью от агрессора и самой ситуации онлайн-травли - данный тип жертвы не проявляет значимой ответной реакции на агрессивные действия. В рамках этой категории, выделяются две подгруппы: игнорирующие и дереализацион-ные жертвы.
Первая подгруппа намеренно не обращает внимания на действия агрессора. Они сознательно отказываются от какого-либо взаимодействия с буллером, тем самым нивелируя его попытки коммуникации и провокации.
Представители второй подгруппы воспринимают ситуацию кибербуллинга как нереальную или несущественную и, исходя из этого, рассматривают происходящее как нечто отдаленное от их реальной жизни, словно это выдуманный сценарий, не имеющий отношения к действительности.
Результаты.
На основе проведенных психологических исследований были выявлены следующие основные категории пользователей, демонстрирующих виктимное поведение в социальных сетях:
1. Активный тип виктимного поведения. Пользователи данного типа часто оказываются в проблематичных ситуациях из-за своего агрессивного или провокационного поведения. Они могут намеренно создавать конфликты или распространять спорный контент. Интернет для них -это прежде всего площадка для самовыражения и реализации своего потенциала.
2. Активный тип виктимного поведения со склонностью к самоповреждающему и саморазрушающему поведению. Такие пользователи могут неосознанно провоцировать опасные ситуации, например, публикуя личную информацию или вступая в рискованные контакты с незнакомцами в сети.
3. Инициативный тип с гиперсоциальным вик-тимным поведением склонен вмешиваться в онлайн-конфликты, даже если они изначально не являются их участниками. Помимо этого, они отличаются высокой эмпатией, принципиальностью и нетерпимостью к нарушению правил.
4. Пассивный тип. Пользователи пассивного типа часто демонстрируют зависимое поведение и склонность к беспомощности. Ощущая недостаток поддержки в реальной жизни, они ищут ее в виртуальных сообществах и легко становятся жертвами, не оказывая сопротивления потенциальным обидчикам.
5. Некритический тип виктимного поведения. К этой группе относятся пользователи, склонные идеализировать других и оправдывать негативное поведение. Они часто проявляют наивность и неосмотрительность в онлайн-общении, что делает их уязвимыми для манипуляций [9].
Понимание этих типов поведения может помочь в разработке более эффективных стратегий профилактики кибербуллинга и защиты уязвимых пользователей в цифровой среде.
В зависимости от направленности влияния жертвы на активность правонарушителя выделяются следующие типы:
1) нейтральная жертва - не провоцирует и не способствует преступлениям против себя, не создает виктимогенных условий;
2) побуждающая жертва - провоцирует своим поведением или же мотивирует нарушителя к дискриминационным действиям, демонстрируя подстрекательское поведение;
3) аккомодирующая жертва - создает благоприятные условия для преступления из-за чрезмерной доверчивости, некритичности или уязвимости (например, пожилой возраст, психические расстройства);
4) противодействующая жертва - пытается избежать виктимизации, проявляя подозрительность и оппозиционность, однако тем самым приводит к злоупотреблениям в свою стороны со стороны агрессора.
Кроме того, исследования показывают, что социально-экономический статус семьи играет существенную роль в определении уязвимости ребенка к школьной травле. В частности, В.С. Собкин и М.М. Смыслов обнаружили четкую корреляцию между материальным благосостоянием семьи и вероятностью того, что подросток станет жерт-
_— ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ —_
вой буллинга [10, с. 47]. Согласно их наблюдениям, дети из семей с высоким уровнем дохода, как правило, чувствуют себя более комфортно в школьной среде и менее подвержены риску стать объектами травли. Напротив, учащиеся из менее обеспеченных семей чаще сталкиваются с негативным отношением со стороны сверстников и оказываются в группе риска по виктимиза-ции [10, с. 47]. На наш взгляд, указанная тенденция подчеркивает, что экономическое неравенство может проецироваться на социальные взаимодействия в школе, создавая дополнительные факторы уязвимости для детей из менее привилегированных слоев общества. Такая ситуация указывает на необходимость разработки комплексных мер по предотвращению буллинга, учитывающих не только поведенческие, но и социально-экономические аспекты проблемы.
Однако криминалистический интерес сводится к получению объективной информации о жертве с целью перемещения этой информации в информационную модель следственной ситуации. При этом стоит отметить особенности бихевиоризма потерпевших кибербуллинга. Их поведение в онлайн-среде часто радикально отличается от их офлайн-поведения. В интернете они могут демонстрировать чрезмерную активность, нарушать правила или проявлять несдержанность, ощущая анонимность. Это указывает на то, что существование человека в цифровом пространстве существенно меняет его на онтологическом,
Конфликт интересов
Не указан Рецензия
Все статьи проходят рецензирование в формате double-blind peer review (рецензенту неизвестны имя и должность автора, автору неизвестны имя и должность рецензента). Рецензия может быть предоставлена заинтересованным лицам по запросу.
Литература:
антропологическом, социальном и ценностном уровнях [2].
Заключение.
Таким образом, говоря о жертве кибербулллин-га, мы имеем дело с индивидом, чье мышление и действия в виртуальной среде значительно отличаются от реальной жизни. Это ключевой аспект соотношения сетевой и реальной идентичности. Сетевая идентичность более гибкая, предоставляет больше поведенческих стратегий и создает иллюзию безнаказанности.
Производство следственных действий имеет под собой процессуальные и криминалистические основания при поиске преступников и жертв кибербуллинга, следовательно, гибкость и/или поведенческая противоположность затрудняет процесс установления обстоятельств преступного события.
В то время как проявление альтернативной идентичности в реальной жизни часто рассматривается как предмет психиатрического интереса, в виртуальной среде это считается нормой и не указывает на психическое расстройство.
При производстве расследования кибербуллинга следственная ситуация будет иметь динамичный характер, поскольку личность кибержертвы зачастую дуальна, а также отсутствует устойчивая методика расследования в данном направлении.
Conflict of Interest None declared
Review
All articles are reviewed in the double-blind peer review format (the reviewer does not know the name and position of the author, the author does not know the name and position of the reviewer). The review can be provided to interested persons upon request.
1. Антонян Ю.М. Криминология. Избранные лекции. М., 2004. 448 с.
2. Беляев Д.А. Виртуальное net-бытие пост(сверх)человека / Д.А. Беляев // Logos et Praxis. 2012. № 3.
3. Жмуров Д.В. Кибервиктимность как новая категория виктимологии постмодерна / Д.В. Жмуров // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2021. № 2. С. 113-122.
4. Жмуров Д.В. Методы кибервиктимологии / Д.В. Жмуров; ООО «Институт цифровой экономики и права» // III Международная научная конференция по междисциплинарным исследованиям: сборник статей, Екатеринбург, 15 сентября 2023 г. Екатеринбург, 2023. С. 94-96.
5. Жмуров Д.В. Кибервиктимология. Методы и метрика / Д.В. Жмуров // Baikal Research Journal. 2022. Т. 13. № 1. P. 1-29.
6. Жмуров Д.В. Кибержертва: решение проблемы терминологической неопределенности / Д.В. Жмуров // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2021. № 2(97). С. 45-56.
7. Жмуров Д.В. Жертвы кибербулллинга: состояние проблемы / Д.В. Жмуров // Российский следователь. 2023. № 1. С. 54.
8. Жмуров Д.В. Солидарны с позицией синонимичности понятий «кибержертва», «жертва киберпреступ-ления», «киберпотерпевший». Изложенные термины, de facto, описывают одно и то же явление - человека, который пострадал от преступных действий, осуществленных с использованием высокотехнологичных информационных систем и ресурсов // Д.В. Жмуров // Российский следователь. 2023. № 1. С. 54.
9. Сафуанов Ф.С. Особенности личности жертв противоправных посягательств в Интернете / Ф.С. Сафу-анов, Н.В. Докучаева // Психология и право. 2015. Т. 5. № 4. С. 80-93.
— ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ —
10. Собкин В.С. Жертвы школьной травли: влияние социальных факторов / В.С. Собкин, М.М. Смыслов // Электронный сборник. Социология образования. Труды по социологии образования. М., 2012. С. 47.
11. Солдатова Г.У. Психологические особенности участников ситуации кибербуллинга: анализ ролевого онлайн-поведения / Г.У. Солдатова, С.В. Чигарькова, К.Р. Калинина // Познание и переживание. 2022. Т. 3. № 1. С. 4671.
12. Стукало И.С. Психологические особенности младших подростков в ситуации кибербуллинга / И.С. Стукало, А.Р. Дроздикова-Зарипова: Члены редкол.Т.Н. Мельников, В.К. Виттенбек, А.С. Москвина [и др.]; Отв. ред. Т.С. Комарова // Актуальные проблемы теории и практики психологических, психолого-педагогических и педагогических исследований: мат. Междунар. науч.-практич. конф. «XV Левитовские чтения»: Сборник научных статей : в 3 т. М. : Перо, 2020. Т. 3. С. 725-731.
13. Alonso C. Aggressors and victims in bullying and cyberbullying: a study of personality profiles using the five-factor model / C. Alonso, E. Romero // The Spanish Journal of Psychology. 2017. Vol. 20. № e76. P. 1-14.
References:
1. Antonyan Yu.M. Criminology. Selected lectures. M., 2004. 448 p.
2. Belyaev D.A. Virtual net-being post(over)human being / D.A. Belyaev // Logos et Praxis. 2012. № 3.
3. Zhmurov D.V. Cybervictimity as a new category of postmodern victimology / D.V. Zhmurov // Asia-Pacific region: economics, politics, law. 2021. № 2. P. 113-122.
4. Zhmurov D.V. Methods of cybervictimology / D.V. Zhmurov; Institute of Digital Economics and Law LLC // III International Scientific Conference on Interdisciplinary Research: collection of articles, Yekaterinburg, September 15, 2023. Yekaterinburg, 2023. P. 94-96.
5. Zhmurov D.V. Cybervictimology. Methods and metrics / D.V. Zhmurov // Baikal Research Journal. 2022. Vol. 13. № 1. P. 1-29.
6. Zhmurov D.V. Cybererty: solving the problem of terminological uncertainty / D.V. Zhmurov // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. № 2(97). P. 45-56.
7. Zhmurov D.V. Victims of cyberbullying: the state of the problem / D.V. Zhmurov // Russian investigator. 2023. № 1. P. 45-50.
8. Zhmurov D.V. We agree with the position of synonymy of the concepts «cyber victim», «victim of cybercrime», «cyber survivor». The above terms, de facto, describe the same phenomenon - a person who has suffered from criminal acts, about suffered from criminal acts carried out using high-tech information systems and resources / D.V. Zhmurov // Russian investigator. 2023. № 1. P. 45-50.
9. Safuanov F.S. Personality characteristics of victims of unlawful attacks on the Internet / F.S. Safuanov, N.V. Dokuchaeva // Psychology and law. 2015. Vol. 5. № 4. P. 80-93.
10. Sobkin V.S. Victims of school bullying: the influence of social factors / V.S. Sobkin, M.M. Smyslov // Electronic collection. Sociology of education. Proceedings on the sociology of education. M., 2012. P. 47.
11. Soldatova G.U. Psychological characteristics of participants in the cyberbullying situation: analysis of online role-playing behavior / G.U. Soldatova, S.V. Chigarkova, K.R. Kalinina // Cognition and experience. 2022. Vol. 3. № 1. P. 46-71.
12. Stukalo I.S. Psychological features of younger adolescents in the situation of cyberbullying / I.S. Stukalo, A.R. Drozdikova-Zaripova; members of the editorial board T.N. Melnikov, V.K. Wittenbeck, A.S. Moskvina [et al.]; Ed. by T.S. Komarova // Actual problems of theory and practice of psychological, psychological, pedagogical and pedagogical research: mat. International Scientific and Practical conference «XV Levitical readings»: collection of scientific articles : in 3 vol. M. : Pero, 2020. Vol. 3. P. 725-731.
13. Alonso C. Aggressors and victims in bullying and cyberbullying: a study of personality profiles using the five-factor model / C. Alonso, E. Romero // The Spanish Journal of Psychology. 2017. Vol. 20. № e76. P. 1-14.
Информация об авторах
Руденко Александр Викторович
доктор юридических наук, професор,
заведующий кафедрой криминалистики и правовой информатики, Кубанский государственный университет [email protected]
Alexander V. Rudenko
Doctor of Law, Professor,
Head of the Department of Criminalistics and Legal Informatics, Kuban State University [email protected]
Чич Юлия Азметовна
преподаватель кафедры криминалистики и правовой информатики, Кубанский государственный университет [email protected]
Julia A. Chich
Lecturer at the Department of Criminology and Legal Informatics, Kuban State University [email protected]
