КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИДЕРОВ ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.911 ББК 67

Научные специальности: 12.00.08 — уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право; 12.00.12 — криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность

DOI 10.24411/2073-0454-2020-10339 © С.А. Потапов, 2020

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИДЕРОВ ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ

Сергей Александрович Потапов

Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина (392000, г. Тамбов, ул. Интернациональная, 33) E-mail: potapov.1995@yandex.ru

Аннотация. Актуальность статьи обусловлена комплексным исследованием криминалистической характеристики лидеров организованных преступных формирований. Цель статьи — проанализировать криминалистические аспекты характеристики лидеров организованных преступных формирований в целом, а также рассмотреть имеющиеся в ней её проблемные элементы. Реализация поставленной цели достигается использованием законов диалектики, формальной логики и применением общенаучных и частнонаучных методов исследования. В статье используется системный подход в изучении рассматриваемой характеристики. Дается понятие лидера, рассматриваются основные присущие ему качества, при этом делается вывод, что эти качества лидеров ярко проявляются или при неимении вырабатываются в ходе осуществления ими преступной деятельности. Отмечается, что лидеры организованных преступных формирований общеуголовной и экономической направленности имеют разный набор этих качеств. Выделяются признаки, присущие лидерам формирований общеуголовной направленности. Исследуются проблемы уголовно-правового характера, оказывающие негативное воздействие на привлечение их к уголовной ответственности, вносятся конкретные предложения по устранению данных проблем.

Ключевые слова: личность преступника; лидер организованных преступных формирований; организованная преступность; преступная деятельность; направления преступной деятельности.

CRIMINAL CHARACTERISTICS OF LEADERS OF ORGANIZED CRIMINAL FORMATIONS

Sergey A. Potapov

Tambov State University named after G.R. Derzhavin (392000, Tambov, Internatsional'naya street, 33) E-mail: potapov.1995@yandex.ru

Abstract. The relevance of the article is due to a comprehensive study of the forensic characteristics of leaders of organized crime groups. The purpose of the article is to analyze the forensic aspects of the characteristics of leaders of organized criminal groups as a whole, and also to consider its problematic elements. The realization of this goal is achieved using the laws of dialectics, formal logic and the application of general scientific and special scientific research methods. The article uses a systematic approach to the study of the characteristics under consideration. The concept of a leader is given, the main qualities inherent in it are considered, and it is concluded that these qualities of leaders are clearly manifested or, if they are lacking, are developed in the course of their criminal activity. It is noted that the leaders of organized criminal groups of general criminal and economic orientation have a different set of these qualities. The signs are inherent in the leaders of the units of the general criminal orientation. The problems of a criminal law nature that have a negative impact on bringing them to criminal responsibility are investigated, specific proposals are made to eliminate these problems.

Keywords: criminal identity; leader of organized crime groups; organized crime; criminal activity; areas of criminal activity.

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Для цитирования: Потапов С.А. Криминалистическая характеристика лидеров организованных преступных формирований. Вестник Московского университета МВД России. 2020(6):137-42.

Интерес к личности преступника, как человека, являющегося носителем определенного набора характеризующих его свойств, присутствовал на всех эта-

пах развития криминалистической науки и практики. Достаточно привести высказывание о ней её основателя, австрийского следователя Ганса Гросса, который

по этому поводу писал: «Важным условием «точной» деятельности судебного следователя является основательное знание человека как главного материала предварительного следствия» [1, с. 44]. Исторический анализ становления науки криминалистики раскрывает следующие факты исследуемого вопроса: «Изначально система криминалистики формировалась с раздела «криминалистическая техника», в котором личность преступника, представляла для неё интерес задачей её идентификации по материальным следам преступления. Данные следы содержат в себе информацию об определенных признаках человека, например, следам рук, ног человека и т.д. В последующем интерес изучения личности преступника перешёл в тактическую плоскость. В сформировавшемся разделе «криминалистическая тактика» стали решаться такие проблемы непосредственно связанные с ней как, закономерности возникновения, сохранения и передачи идеальных следов, формирования версий о причастности к преступлению конкретного лица, установления психологического контакта с подозреваемым, обвиняемым, в осуществлении отдельных следственных действий, применения тактических приемов, проведения тактических операций и комбинаций и т.д. Изучение личности преступника в этих случаях ограничивалось набором индивидуально-психологических свойств, принадлежащих ей» [2, с. 37-41].

Изучение личности преступника, а особенно лидеров организованных преступных формирований, имеет большое значение, как для теории, так и правоприменительной деятельности. Этот интерес не случаен, поскольку по данным уголовной статистики динамика преступлений, совершенных организованными группами и сообществами, постоянно растет, и составляет в 2016 г. — 12,1 тыс., в 2017 г. — 12,9 тыс., в 2018 г. — 15,1 тыс., в 2019 г. — 15,6 тыс. тяжких и особо тяжких преступлений1.

С позиции социальной психологии понятие группового лидера определяется следующим образом: это ее член, который спонтанно выдвигается на роль неофициального руководителя в условиях определенной, специфической и, как правило, достаточно значимой ситуации, чтобы обеспечить организацию коллективной деятельности людей для наиболее быстрого и успешного достижения общей цели. Указанное определение также согласуется с понятием, данным Г.А. Пантюхиной: «...лидер преступной группы — это ее член, который по своим личностным данным, с согласия и по воле группы, а иногда и «сверху», выдвига-

1 Министерство внутренних дел. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https:// мвд.рфЯЪЫег/101762. ( Дата обращения: 23.02.2020).

ется на роль руководителя для того, чтобы в условиях определенной, специфической и, как правило, достаточно значимой криминальной ситуации обеспечить организацию и проведение коллективной преступной деятельности для достижения общей антиобщественной цели» [3, с. 78].

Однако отсутствие легальной, правовой формулировки смыслового значения таких терминов как «лидер», «руководитель», «организатор» создает предпосылки для возникновения проблем их привлечения к уголовной ответственности правоохранительными органами России. Существующее положение приводит к разным позициям в использовании указанных терминов, что отрицательно сказывается на конечном результате — борьбе с данным явлением. Например, существует мнение определенных ученых, которое заключается в следующем: «если преступное формирование характеризуется с позиции социальной психологии, то правильно использовать термин «лидер», если дается его уголовно-правовая характеристика, то в соответствии с терминологией данной науки уместно лидера оценивать как организатора» [4, с. 34].

Между тем практическое исследование организованной преступности показывает, что понятия «лидер» и «организатор» не однозначны. При этом их наличие в преступном формировании напрямую зависят от таких его характеристик, как иерархическая структура организации, направление и масштабность её преступной деятельности, количественный состав и т.д. Например, опрос лиц осужденных по данной категории преступлений показал, что около40% из них считают понятия «лидер» и «организатор» разными по значению. При этом по их мнению, функции лидера значительно шире, чем у организатора. На наш взгляд, лидер действительно является более значимой фигурой преступного формирования, так как именно с его потерей оно обычно распадается либо его место сразу занимает другое лицо, пользующееся в ней большим авторитетом. Данный факт также подтверждается деятельностью правоохранительных органов, осуществляющих противодействие преступному сообществу по таким направлениям, как внедрение в группу нового лидера, развенчание лидера и создание авторитета одному из членов группы, переориентация лидера, его дискредитация и т. д.

История развития структуры организованного преступного объединения из его примитивного состояния в развитое и современное показывает, что постоянной её характеристикой всегда остается только наличие в ней фигуры лидера. Характер остальных нижестоящих участников организованной преступно-

сти изменяется по мере развития её системы. Поэтому дальнейший прогноз её развития может предполагать появление новых типов участников организованной преступной деятельности.

Под лидерством обычно понимается способность оказывать влияние на отдельных лиц и коллектив в целом и объединять их усилия на достижение поставленных целей. Отсюда можно выделить те требования, которые должны предъявляться к лидеру преступного формирования, такие как наличие непререкаемого авторитета, умение организовывать криминальную деятельность, быть её идеологом.

Современному лидеру, по мнению А.В. Метелева, должны быть присущи следующие основные качества: «...преступный профессионализм; организаторские и управленческие способности; коммуникабельность; быстрая приспособляемость к новым условиям; отрицание законопослушного поведения; умение объединять лиц с антиобщественной направленностью и подчинять их определенной идее; способность противостоять правоохранительным органам и социальному контролю; хорошее знание «законов» и обычаев преступного мира и др.» [5, с. 24-25].По мнению других авторов, к ним также можно отнести умение лидера обеспечить конспиративность преступной деятельности формирования, знание его условий функционирования, быстроту и правильность принятия решений в критических для неё ситуациях.

Вышеуказанные качества лидеров ярко проявляются или при неимении вырабатываются входе осуществления ими преступной деятельности, которую условно можно разделить наследующие направления: информационное, организаторское, стратегическое, нормативное и дисциплинарное.

Без информационной осведомленности лидера об обстановке складывающейся как внутри, так и вне преступного формирования, невозможно его продолжительное существование и безопасное функционирование. Поэтому основной задачей лидера является создание эффективной организации поступления данной информации, её анализ и передача для исполнения определенным членам организации. Эта функция позволяет лидеру всегда владеть складывающейся обстановкой, принимать правильные решения и контролировать действия её членов.

Организаторское направление деятельности лидера заключается в создании, организации и руководстве, как самого преступного формирования, так и подготовкой и совершением конкретных преступлений.

Разработку планов преступной деятельности сооб-

щества обеспечивает стратегическая функция лидера. Данное направление помогает ему видеть и правильно определять цели и задачи, прогнозировать преступную деятельность, устанавливать ценовую политику и варианты использования преступного дохода, применять способы отмывания «грязных» денег.

Нормативная функция лидера имеет важное значение для организации преступной деятельности формирования. С её помощью он определяет правила поведения в сообществе, применяет санкции за их нарушение. Касаясь данного вопроса, И.В. Годунов в своей работе отмечает следующее: «Строгая вертикальная дисциплина, основанная на предписанных правилах и законах; суровое наказание, включая физическое устранение отступников и нарушителей» [6, с. 9]. Нормативно-ценностные положения этой функции обеспечивают преступному сообществу возможность согласованных действий в непредсказуемых и критических ситуациях.

Дисциплинарная функция лидера тесно связана с нормативной и является её продолжением. Эта функция особенно важна в организованных сообществах, где согласованность действий значительно выше, чем в группах более низкого уровня. Через данную функцию осуществляются такие жизненно важные для преступного формирования обязанности, как соблюдения её членами конспирации, исполнительной дисциплины, порядка разрешения существующих конфликтов, отчисления взносов в общий денежный фонд, выхода из её состава и т.д.

Все рассмотренные социально-психологические функции, выполняемые лидером, обеспечивают преступному формированию сравнительно продолжительное и эффективное существование.

Исследование личности лидера показывают, что по своему составу она неоднородна. Эта неоднородность обусловлена, на наш взгляд, многообразием направлений преступной деятельности, оказывающей существенное влияние на формирование её психологических качеств, необходимых для обеспечения её организации и руководства. В связи с чем типичные качества, присущие лидерам преступных формирований, совершающих общеуголовные преступления, и лидерам, действующих в сфере экономики, имеют существенные различия.

Обычно преступные формирования общеуголовной направленности возглавляются лидером, имеющим такие личностные качества как властность, честолюбие, агрессивность, упорство в достижении цели, нетерпимость к критике, скрытность и недоверие к окружающим, жестокость. Эти лица кроме этого

обладают значительным криминальным авторитетом, основанным на своем преступном опыте и финансовой поддержке. Данный тип лидера обычно использует авторитарные методы управления сообществом.

Лидер же организованного преступного формирования, действующего в сфере экономики, является более образованным человеком. Он творчески подходит к поиску новых возможностей обогащения. В некотором роде его можно назвать интеллектуальным преступником. Кроме того, к числу основных качеств, присущих такому лидеру, относятся предприимчивость, решительность, способность влиять на людей, высокий профессиональный уровень [7, с. 86].

Общей личностной чертой, присущей для всех типов лидеров преступных организованных формирований, является наличие у них жадности и ориентация на получение максимальных преступных доходов.

Особое место среди руководителей преступных сообществ занимают так называемые воры в законе — профессиональные преступники, глубоко усвоившие криминальную субкультуру, имеющие авторитет и определенную власть, получившие соответствующее звание на воровской сходке. По результатам исследования Трунцевского Ю.В. и Сухаренко А.Н., на учетах правоохранительных органов России в настоящее время состоит: «...свыше 250 «воров в законе», около 80 из них отбывают наказание в местах лишения свободы, кроме этого, около 30% находится за рубежом» [8, с. 44].

Исследование истории становления и развития данного института позволяет выделить в нем следующие присущие ему признаки: «лидер наделяется статусом с соблюдением правил определенной процедуры; его статус признается всеми членами преступной иерархии; он участвует и принимает решения в собраниях лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии; лидер соблюдает и поддерживает идеологию в преступном мире; распоряжается финансовыми и материальными накоплениями преступного сообщества.

Следственная практика раскрытия и расследования преступлений, совершенных организованными сообществами показывает, что у следователяв настоящее время существует проблема, связанная с привлечением к уголовной ответственности его лидера. Решению данной проблемы во многом способствуют качественные криминалистические рекомендации, включающие в себя имеющиеся проблемы уголовного, процессуального и криминалистического характера. При этом уголовное право является для криминалистики базовой наукой, задающей для неё определенные правовые категории, в частности, касающиеся организованной преступности, которые она исследу-

ет для достижения своих целей, раскрытия и расследования. В связи с чем, интересны по этому поводу рассуждения Р.С. Белкина, который по этому вопросу отмечал следующее: «Криминалистика не разрабатывает вопросов уголовного права, а берет готовые решения этой науки» [9, с. 265].

Да действительно криминалистика не занимается разработкой теоретических вопросов касающихся уголовного права, но обозначить имеющиеся проблемы уголовно-правового характера мешающие расследованию, она обязана. Например, в 2009 году была введена в действие ч. 4 ст. 210 УК РФ, которая законодательно ввела в оборот понятие «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии»1. Этот уголовно-правовой термин имеет отношение только к организованной преступности. Данное лицо, при условии создания им преступного сообщества, признается специальным субъектом преступления. При этом законодатель указал на признаки, характеризующие эти действия: «...подчиненность такому лицу других участников преступной организации, осуществление им управленческих функций, определение направлений криминальной деятельности, планирование конкретных преступлений, распределение доходов, закрепление статуса и роли участников преступной группы, поддержание коррупционных контактов» [10, с. 223].

Пленум Верховного Суда Российской Федерации, обобщая судебную практику по делам данной категории, в своем постановлении дополнительно по данному вопросу дал следующие пояснения: «Решая вопрос о субъекте преступления, указанного в ч. 4 ст. 210 УК РФ, судам надлежит устанавливать, в чем конкретно выразились действия такого лица по созданию или по руководству преступным сообществом, либо по координации преступных действий, созданию устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, либо по разделу сфер преступного влияния и преступных доходов, а также другие преступные действия, свидетельствующие о его авторитете и лидерстве в преступном сообществе. О лидерстве такого лица в преступной иерархии может свидетельствовать, наличие связей с экстремистскими и (или) террористическими организациями, а также наличие коррупционных

1 Федеральный закон от 3 ноября 2009 г. N 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. N 45. Ст. 5263.

связей»1. Как мы видим, данное разъяснение дополнительно вводит в действие такие понятия, как авторитет, лидерство в преступном сообществе, лидерство в преступной иерархии, но не раскрывает их. При этом правоприменители отмечают тот факт, что термины, в которых описываются признаки лидерства, относятся больше к сфере криминологии, нежели к уголовному праву. В связи с чем, данная норма фактически не работает, что порождает проблему привлечения данных лиц к уголовной ответственности. Например, анализ статистики применения судами указанной нормы показывает, что за весь период её действия, а это более 10 лет, был зафиксирован только один факт осуждения по ней преступного лидера2. Следователи, комментируя данное положение вещей, поясняют, что данных лиц, легче привлекать к ответственности за организацию конкретного преступления, чем за организацию или руководство организованными преступными формированиями. Суды в своих решениях по этому вопросу обычно ссылаются на следующую имеющуюся проблему: «Законодательное определение специального субъекта ч. 4 ст. 210 УК РФ порождает существенные сложности, поскольку имеет оценочный характер»3. Участвующие в этих делах эксперты настаивают на необходимости аутентического толкования этого термина.

Данную проблему, по мнению законодателя, должна была решить новая ст. 210.1 УК РФ «Занятие высшего положения в преступной иерархии» введенная в УК РФ в 2019 году4. Эта норма по своей конструкции относится к формальному составу преступления. Поэтому признание самого факта, что лицо занимает высшее положение в преступной иерархии, уже влечет за собой его уголовную ответственность.

Однако данная норма, по мнению ученых, также имеет ряд недостатков, наличие которых могут привести к проблемам, как толкования, так и реализации на практике ст. 210 и 210.1 УК РФ. Так, одним их основных обстоятельств, препятствующим привлечения лица к ответственности по указанным статьям,

1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» //Бюллетень Верховного Суда РФ.№ 8. 2010.

2 Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 29 мая 2018 г. по делу № 51-АПУ18-4.

3 Федеральный закон от 3 ноября 2009 г. N 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. N 45. Ст. 5263.

4 Федеральный закон от 01.04.2019 г. № 46-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части противодействия организованной преступности» // СЗ РФ. 08.04.2019, N 14 (часть I), ст. 1459.

является отсутствие разъяснение законодателя, что именно следует понимать под высшим положением в преступной иерархии и какими признаками данное лицо должно обладать. Сам УК РФ, к сожалению, не раскрывает данного понятия. В этом случае следует согласиться, с позицией Л. Д. Гаухмана, который указывает на следующее: «Признак имеющийся в ч. 4 ст. 210 УК РФ только назван, но не определен. Он сформулирован весьма расплывчато, посредством использования в сочетании терминов, предназначенных для общих — неконкретных и неточных — рассуждений о преступности и преступлениях, поэтому заведомо неприменим в следственной и судебной практике как не поддающийся установлению и доказыванию» [11, с. 215]. На проблемы трактовок юридических терминов неоднократно обращали внимание ученые [12-14].

В заключении хотелось бы отметить следующее, устранению вышеуказанных проблем влияющих на привлечения к уголовной ответственности лидеров преступных формирований может способствовать только легальное уголовно-правовое толкование данного термина на законодательном уровне.

Литература

1. Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики (по изд. 1908 г.). М., 2002. С.44.

2. Потапов С.А. Личность преступника: уголовно-правовой, криминологический и криминалистический аспекты / «Пробелы в российском законодательстве». Юридический журнал № 4. 2019. М. С. 37-41.

3. Пантюхина Г.А. Противодействие организованной преступности: криминалистические аспекты: по материалам Уральского региона: дис. ... канд. юрид. наук / Г.А. Пантюхина. Екатеринбург, 2002.

4. Меретуков Г.М. Криминалистическое обеспечение расследования преступлений, совершаемых организованными преступными группами (преступными организациями): Учебное пособие. Краснодар, Кубанский государственный аграрный университет, 2010. 295 с.

5. Метелев А.В. Криминальная субкультура: учебно-методическое пособие. Ижевск: Ижевский филиал Нижегородской академии МВД России, 2009. 70 с.

6. Годунов, И.В. Организованная преступность — знамение века или чума современности? / И.В. Годунов. М., 2002.

7. Самсонов В.А. Оперативно-розыскное противодействие преступлениям, совершаемым этническими организованными преступными группами: По материалам Восточно-Сибирского и Дальневосточного регионов: дис. ... канд. юрид. наук / В.А. Самсонов. СПб., 2005.

8. Трунцевский Ю.В., Сухаренко А.Н. Правовое регулирование борьбы с «ворами в законе» в странах СНГ // Международное публичное и частное право. № 2. 2016. С. 43-47.

9. Белкин Р.С. Курс криминалистики: Общая теория криминалистики. В 3-х томах. Т. 1. М., 2001. С. 265.

10. Оценочные признаки в Уголовном кодексе Российской Федерации: научное и судебное толкование: научно-практическое пособие / под ред. А.В. Галаховой. М.: Норма, — 2014. — 736 с.

11. Гаухман, Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2015. 554 с.

12. Осокин Р.Б., Курсаев А.В. О некоторых противоречиях в применении категории «порнография» в Уголовном кодексе РФ и российском законодательстве // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2011. № 8 (100). С. 331-336.

13. Бородин А.В., Осокин Р.Б. Понятие и признаки культурных ценностей // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 4. С. 101-107.

14. Трунцевский Ю.В. Бытовая (повседневная) коррупция: понятие и социальное значение // Журнал российского права. 2018. № 1 (253). С. 157-168.

References

1. Gross G. A Guide for Forensic Investigators as a Forensic System. ed. 1908). M., 2002. P.44.

2. Potapov S.A. The identity of the offender: criminal law, criminological and forensic aspects / «Gaps in the Russian legislation» Legal Journal №. 4. 2019. M. P. 37-41.

3. Pantyukhina G.A. Combating organized crime: forensic aspects: based on materials from the

Ural region: dis. ... cand. legal sciences / G.A. Pantyuhina. Ekaterinburg, 2002.

4. Meretukov G.M. Forensic Support for Investigating Crimes Committed by Organized Crime Groups (Criminal Organizations): A Training Manual. Krasnodar, Kuban State Agrarian University, 2010. 295 p.

5. Metelev A.V. Criminal subculture: a teaching tool. Izhevsk: Izhevsk branch of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2009. 70 p.

6. Godunov, I.V. Organized crime — a sign of the century or the plague of modernity? / I.V. Godunov. M., 2002.

7. Samsonov V.A. Operational-search counteraction to crimes committed by ethnic organized criminal groups: Based on materials from the East Siberian and Far Eastern regions: dis. ... cand. legal sciences / V.A. Samsonov. SPb., 2005.

8. Truntsevsky Yu.V., Sukharenko A.N. Legal regulation of the fight against «thieves in law» in the CIS countries // International public and private law. №. 2. 2016. S. 43-47.

9. Belkin R.S. Forensics Course: General Forensic Theory. In 3 volumes. T. 1. M., 2001. S. 265.

10. Evaluation signs in the Criminal Code of the Russian Federation: scientific and judicial interpretation: scientific and practical manual / ed. A.V. Halakhova. M.: Norma, 2014. 736 p.

11. Gaukhman, L.D. Qualification of crimes: law, theory, practice. M., 2015. 554 p.

12. Osokin R.B., Kursayev A.V. On some contradictions in the application of the category «pornography» in the Criminal Code of the Russian Federation and Russian legislation // Journal of the University of Tambov. Series: Humanities. 2011. № 8 (100). P. 331-336.

13. Borodin A.V., Osokin R.B. Concept and Signs of Cultural Property//Journal of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2015. № 4. P. 101-107.

14. Truntsevsky Yu.V. Domestic (Everyday) Corruption: Concept and Social Significance// Journal of Russian Law. 2018. № 1 (253). P. 157-168.