CC BY
47ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ И ВООРУЖЕНИЯ •
а
А.Д. ФЕДЕЧКИН A.D. FEDECHKIN
«КРЕЙСЕР НЕ МЕНЕЕ 9500 т ДОЛЖЕН БЫТЬ НАШИМ ТИПОМ...»
О разработке в русском флоте конструктивного типа океанского броненосного крейсера большого водоизмещения в конце 80-х — начале 90-х годов XIX века
«A CRUISER OF AT LEAST 9,500 TONS IS TO BE OUR TYPE.»
On the ocean armored cruiser of large displacement designed in the late 1880s and early 1890s
Сведения об авторе. Федечкин Алексей Дмитриевич — капитан 3 ранга запаса, соискатель учёной степени кандидата исторических наук при Санкт-Петербургском государственном морском техническом университете (СПбГМТУ) (Москва. E-mail: rurik63@yandex.ru).
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы разработки в русском флоте в конце 80-х — начале 90-х годов XIX века конструктивного типа океанского броненосного крейсера большого водоизмещения для действий на морских коммуникациях противника.
Ключевые слова: русский флот; XIXвек; броненосные крейсера; большое водоизмещение; морские коммуникации; крейсер 1 ранга «Рюрик».
Information about author. Aleksei Fedechkin — Captain 3rd Rank (res.), contender for the academic degree of Cand. Sc. (Hist.) at St. Petersburg State Naval Technological University (Moscow. E-mail: rurik63@yandex.ru).
Summary. The paper looks at the designing of the ocean large-displacement armored cruiser intended for action at enemy naval communications that was developed in the Russian Navy in the late 1880s and early 1890s. Keywords: Russian Navy; 19th century; armored cruisers; large displacement; naval communications; the cruiser Ryurik 1st Rank.
К КОНЦУ 80-х годов XIX века, несмотря на постоянное пополнение отечественного крейсерского флота, стремительный прогресс в области морской техники в значительной степени снизил его боевые возможности по нарушению в случае войны морских коммуникаций Британии, по-прежнему считавшейся одним из основных внешнеполитических соперников России.
В первую очередь это касалось броненосных крейсеров «Генерал-Адмирал», «Герцог Эдинбургский» и «Минин», спроектированных в конце 60-х — начале 70-х годов XIX века. Их серьёзным недостатком специалисты считали прежде всего невысокую скорость хода, составлявшую лишь 13,5—14 узлов и признававшуюся к тому времени явно меньшей, чем у океанских пароходов и неброненосных крейсеров вероятного противника1. Более современные полуброненосные фрегаты «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской», вступив-
шие в строй в 1883 и 1885 гг., по своим скоростным качествам (15,4—16 узлов) и автономности к концу десятилетия также не могли «царствовать на морях» и быть по-настоящему «опасными неприятелю», как это ожидалось при их создании2. Не исправило положение и вступление в строй в 1888 году броненосного крейсера «Адмирал Нахимов», который изначально проектировался как «броненосец для дальних морей» и мало подходил на роль «истребителя торговли» из-за невысоких скорости (16,1 узла), запасов топлива и мореходности. «"Владимир Мономах", "Дмитрий Донской" и "Адмирал Нахимов", хотя и хорошие суда, но как крейсера употреблены всё же быть не могут. Запас угля на них ограничен и, следовательно, судам придётся действовать при крайне неверных обстоятельствах в зависимости от случайностей, какие могут быть при очень частой доставке угля, тем более, что эти суда не парусные, а паровые. Эта доставка потребует невозможной энер-
гии от Морского министерства, неопределённость её не вызовет никому уверенности в крейсерстве...», — отмечал, например, капитан 2 ранга А.М. Доможиров3.
Пригодными для действий на коммуникациях признавались лишь строившиеся бронепалубный «Адмирал Корнилов» и броненосный «Память Азова» водоизмещением соответственно в 5029 и 6000 т со скоростью около 17 узлов, однако и они не полностью удовлетворяли «существующим требованиям океанского крейсерства». Тем не менее их постройка, начатая в 1885—1886 гг., стала заметным шагом к переходу от прежних коротких и широких крейсеров к кораблям с более длинными и узкими корпусами и обводами, предоставлявшими «наилучшее обеспечение» быстроходности. Одновременно сооружение крейсеров позволило сделать окончательный вывод о возможности достижения высоких скоростей лишь при условии существенного роста габаритов, что обеспечивало улучшение и
• ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ И ВООРУЖЕНИЯ
остальных боевых качеств4. «Если ранее скорость хода достигалась уменьшением размеров корабля,
— .. .то теперь её можно было добиться, только выделяя больший вес и пространство на проектируемом быстроходном судне для машин, механизмов и котлов.»,
— констатировал известный британский военно-морской историк Х. Вильсон5.
Данное положение подтверждалось практикой зарубежных флотов, где к середине 1880-х годов ясно обозначилось «стремление перейти к постройке океанских судов большого водоизмещения», потребность в увеличении которого, по выражению вице-адмирала А.А. Попова, росла в то время «ежеминутно»6. Наметившуюся тенденцию отчётливо сознавали многие отечественные специалисты,в том числе директор Балтийского завода М.И. Кази, предлагавший строить крупные океанские крейсера, способные «переносить свои операции на любой пункт владычества Англии и на все её стратегические и торговые пути»7. Исходя из этих задач, будущие боевые единицы должны были обладать значительным (до 14 тыс. т) водоизмещением и возможно большей длиной корпуса, чтобы «подобно трансатлантическим почтовым пароходам развивать свою наибольшую скорость при самых неблагоприятных условиях
ветра и волнения в океане». Корабли предполагалось снабжать запасом топлива на 20 тыс. миль океанского плавания, надёжной броневой защитой, не слабее, чем у «английских крейсеров одинакового или близкого водоизмещения и скорости», и соответствующим артиллерийским вооружением, «не столько сильным по калибру орудий, сколько многочисленным и, конечно, современным по дальнобойности и скорострельности»8.
Идея постройки крупных единиц для действий на океанских коммуникациях нашла немало сторонников среди офицеров русского флота. Так, 17 ноября 1887 года руководству морского ведомства были представлены ряд записок специалистов Морского технического комитета (МТК) с ответами на предложенные ранее вопросы относительно «взгляда на морские силы, отвечающие нашим потребностям». Результаты «анкетирования» показали, что большинству респондентов будущее крейсерского флота виделось в создании кораблей водоизмещением свыше 5000 т, способных развивать скорость не менее 20 узлов при искусственной тяге и имеющих запас угля на 15 тыс. миль плавания экономическим ходом. Относительно состава вооружения большинство из опрошенных полагали необходимым установить на крейсерах несколь-
ко 203-мм орудий, эффективных при встрече с бронированными кораблями противника, и 10—14 152-мм пушек, способных за счёт своей скорострельности нанести ощутимый «вред неприятелю как в материальном, так и в нравственном отношении»9.
Вместе с тем некоторые офицеры флота высказывались против строительства крейсеров-гигантов. Так, вице-адмирал И.Ф. Лихачёв ратовал за создание 5000-тонных крейсеров, полагая, что при таких габаритах требуемые быстрота хода (до 20 узлов), запасы топлива (1000—1200 т) и дальность плавания (7000—8000 миль) «могут быть гораздо лучше выполнены». В качестве же защиты предполагалось иметь на кораблях лишь 51—76-мм броневую палубу, в то время как артиллерия состояла бы из «большого числа скорострельных пушек»10.
Ограничить водоизмещение будущих крейсеров 5000 т и не устанавливать чрезмерно мощные механизмы считал целесообразным и капитан 2 ранга В.К. Витгефт. «Так как 93% всех существующих коммерческих пароходов имеют скорость хода не выше 14 уз, — отмечал он в своей записке, — и только единичные экземпляры обладают скоростью до 19 уз, то нет никакого основания добиваться для нашего крейсера скорости более 16 уз»11. «Совершенно достаточным» считал В.К. Витгефт и запас топлива на 7000 миль плавания экономическим ходом, пополнять который в дальнейшем предполагалось с заранее высланных зафрахтованных пароходов или захваченных коммерческих судов.
Против сооружения броненосных крейсеров большого водоизмещения высказывался позже П.Н. Мельницкий, видевший главный их недостаток в громадной стоимости. «Ограничиваясь в настоящее время постройкою одних больших крейсеров, — не без основания отмечал он, — мы можем производить её только в большой постепенности, и то при таком напряжении средств, отпускаемых государством на Морское министерство, что оно вызывает необходимость сокращать плавания личного состава флота.»12. Кроме того, как считал П.Н. Мельницкий,увеличение размеров русских «истребителей
Бронепалубный крейсер «Адмирал Корнилов»
А.Д. ФЕДЕЧКИН. «Крейсер не менее 9500 тдолжен быть нашим типом...» •
Полуброненосный фрегат «Память Азова»
торговли» неминуемо вызывало рост габаритов и улучшение тактико-технических характеристик их зарубежных «оппонентов», в результате чего даже «самый сильный крейсер всегда найдёт себе достойного противника».
Схожие идеи высказывал один из убеждённых сторонников войны на океанских коммуникациях капитан 2 ранга А.Е. Конкевич. На страницах своего фантастического романа «Крейсер "Русская Надежда"» он пытался доказать перспективность строительства крейсеров водоизмещением не более 6000 т. По мнению автора, отказ от поясной защиты в пользу броневой палубы со скосами к бортам позволял разместить на таких кораблях сильные машины, достаточные для скорости в 16—17 узлов, 203-мм и 152-мм артиллерию и 1000-тонный запас угля, рассчитанный на 10 тыс. миль плавания экономическим ходом13.
Однако вышеприведённые взгляды не нашли поддержки у управляющего Морским министерством адмирала И.А. Шеста-кова, который считал полезным создавать крупные броненосные крейсера, способные «бороться в Балтике (minimum 9-дм [229-мм] орудия и 12-дм [305-мм] броня) и быть посланы вдаль»14.
К концу 1880-х годов пригодными для действий «на пути самых быстрых океанских пароходов или у самых дальних торговых пунктов» считались уже 9000— 10 000-тонные корабли, о необходимости сооружения которых всё чаще упоминалось в ведомственной переписке15. «Крейсер не менее 9500 т должен быть нашим типом», — утверждал А.М. Доможиров, считавший, что лишь в таких боевых единицах можно объединить «все необходимые элементы как боевой, так и нравственной силы»16. В своём докладе «О развитии крейсерского флота для России», представленном 26 февраля 1888 года на имя управляющего Морским министерством, он предлагал начать строительство целой серии (20 единиц) крупных броненосных крейсеров водоизмещением до 10 тыс. т.
Рассматривая их характеристики, А.М. Доможиров полагал необходимым иметь прежде всего увеличенный до 2000 т запас топлива,обеспечивавший даль-
ность плавания экономическим ходом 25 тыс. миль, и ход в 18—19 узлов. При этом последнее качество наравне со способностью поддерживать максимальную скорость, «пренебрегая обстоятельствами погоды», должно было стать «исключительным достоянием» будущих русских крейсеров. Чтобы смело вступать в бой с сильным неприятелем, а также успешно атаковать вражеские «укреплённые станции» на отдалённых театрах, считалось достаточным иметь на борту четыре 203-мм орудия главного калибра и до 14 152-мм скорострельных пушек. Защита крейсеров включала как поясное бронирование вдоль всей ватерлинии, так и палубное с прикрытием комингсов машинных люков17.
Схожие мысли излагал и исполняющий должность начальника Главного морского штаба контрадмирал О.К. Кремер. В мае 1888 года он представил докладную записку, в которой также предлагал строить высокоавтономные крейсера водоизмещением 9000—10 000 т, оснащённые поясной бронёй,сильной артиллерией, способные развивать наибольшую скорость хода в 20 узлов и принимать запас топлива на 25 тыс. миль плавания под парами. По мнению автора записки, «отряд из четырёх таких крейсеров совершенно изменил бы условия борьбы» и, нарушив организацию морских сообщений Англии, вызвал «серьёзные усложнения» в её колониях и метрополии. «Чем скорее у нас явятся такие крейсера, тем большую они принесут пользу,
и потому желательно, чтобы они вошли в программу состава флота.», — заключал О.К. Кремер18. Эти предложения были одобрены И.А. Шестаковым, потребовавшим от подобных кораблей «таких морских качеств, чтобы они были способны действовать как в Балтийском море, так и в китайских водах.»19.
Новые взгляды высшего военно-морского командования стали, без сомнения, известны и М.И. Кази. Летом 1888 года он представил на рассмотрение управляющего министерством разработанный в инициативном порядке на Балтийском заводе проект океанского крейсера водоизмещением 9000 т, представлявший собой увеличенный вариант «Памяти Азова» и воплотивший передовые идеи кораблестроения того времени. Так, корабль имел увеличенную до 130,7 м длину корпуса, которая, как пояснял сам М.И. Кази, «была дана крейсеру не для достижения предположенной в проекте 18,5 уз скорости... а единственно с той целью, чтобы сохранить за крейсером скорость хода на волнении»20.
Несмотря на привлекательность, подобная конструкция вызвала со стороны членов комитета множество замечаний, главные из которых касались необычно больших габаритов корабля, требовавших наряду с прочим повышенной прочности корпуса, представлявшейся недостаточной «ввиду возрастающих вместе с длиной изгибающих моментов».
• ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ И ВООРУЖЕНИЯ
Выводы комитета, по-видимому, показались вполне основательными как руководству министерства, так и самому генерал-адмиралу великому князю Алексею Александровичу, распорядившемуся отклонить представленный проект и поручить разработку нового специалистам МТК. Созданный под руководством опытного кораблестроителя Н.Е. Кутейникова новый вариант имел уменьшенную до 121 м длину, сохраняя при этом предложенный первоначально состав артиллерии главного калибра(4 203-мм/35 и 16 152-мм/35 орудий) и традиционную для русских броненосных крейсеров облегчённую схему защиты21. Заложенные в нём решения были реализованы в ходе постройки крейсера 1 ранга «Рюрик». Корабль отличало выросшее до 10 900 т водоизмещение, позволявшее усилить поясное бронирование до 254 мм и разместить мощную энергетическую установку, включавшую две машины на каждом валу. Возможность их разобщения при движении экономическим ходом позволяла использовать лишь половинное число механизмов, тем самым заметно снижая расход топлива22. К числу других особенностей относилось внедрение взамен ранее предусмотренных орудий скорострельных 152- и 120-мм артсистем конструкции Г. Канэ с патронным заряжанием, беседочной системы подачи боезапаса к ним и современных приборов управления огнём.
В итоге новый крейсер, вступивший в строй осенью 1895 года, заметно превосходил по своим качествам ранее построенные боевые единицы аналогичного назначения русского и иностранных флотов, которые, как считалось, представляли собой лишь «приближение к тому идеалу, выразителем которого в настоящее время следует считать нашего "Рюрика"»23. В скорости хода (до 19 узлов) он не уступал большинству зарубежных океанских крейсеров и коммерческих пароходов24. Кроме того, значительная длина корабля способствовала меньшей потере хода в «тяжёлых обстоятельствах океанского волнения», в то время как даже более скоростные иностранные аналоги обнаруживали «невозможность поддерживать высокую скорость на продолжительном
переходе»25. Солидные габариты «Рюрика» позволяли принимать на борт полный запас топлива до 1917 т, что почти удовлетворяло «главному требованию русского крейсера. иметь достаточный запас угля.»26.
На момент вступления в строй корабль не без оснований руководством Морского ведомства считался «первым вполне удавшимся нашим крейсером и наиболее сильным из ныне существующих судов этого типа»27. С этим мнением соглашались и иностранные эксперты, в т.ч. Дж.С. Кларк, отмечавший в 1898 году, что «в 10 940-тонном и 18-узло-вом "Рюрике". было обеспечено первенство перед флотами всего мира в создании больших бронированных крейсеров»28.
Появление «Рюрика» вынудило Британское адмиралтейство озаботиться поиском адекватного ответа, создав крупные бронепалубные боевые единицы «Пау-эрфул» и «Террибл», которые тем не менее не могли, по оценкам экспертов, оказать должное противодействие русскому крейсеру. «Ни один из них нельзя выслать в море, пока не будет известно, куда "Рюрик" ушёл, а в то время, пока они будут ждать известий. "Рюрик" будет парализовать английскую торговлю.», — с тревогой отмечал адмирал Ф. Коломб29. Конструкция корабля стала основой для создания во второй половине 1890-х годов ещё более совершенных боевых единиц — крейсеров 1 ранга «Россия» и «Громобой» водоизмещением более 12 тыс. т с сильной артиллерией и ходом в 19—21 узел, чьи характеристики также высоко оценивались военно-морскими экспертами того времени30.
Таким образом, осознание необходимости существенного увеличения габаритов с целью кардинального улучшения тактико-технических характеристик позволило русским кораблестроителям в начале 90-х годов XIX века выработать особый тип океанского броненосного крейсера большого водоизмещения, который по своим характеристикам заметно превосходил ранее созданные образцы. Появление крупных бронированных «истребителей торговли» вынуждало Британию предпринимать адекватные меры противодействия, что свидетель-
ствовало о возрастании угрозы коммерческому судоходству вероятного противника. И это вполне соответствовало целям строительства отечественного крейсерского флота.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Крытые бронёй крейсеры // Морской сборник. 1884. № 9. Неоф. отдел. Морская хроника. С. 3.
2 Беляев П. Очерк военного судостроения в России в период от 1863 г. и бронированного фрегата крейсера «Владимир Мономах». СПб., 1885. С. 43.
3 Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 315. Оп. 1. Д. 1538. Л. 44.
4 Обзор деятельности Морского ведомства за царствование государя императора Александра III 1881—1894 гг. СПб., 1901. С. 73, 74.
5 Вильсон Х. Броненосцы в бою, 1855— 1895 гг. М., 2003. С. 613.
6 РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 387. Л. 58.
7 Саговский Е. Истинно русский военный флот // Русское судоходство. 1909. № 5. С. 39.
8 Кази М.И. Переписка о флоте // Русское судоходство. 1893. № 136. С. 23.
9 Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 506. Оп. 2. Д. 391. Л. 21 об.; РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 373. Л. 3—4.
10 Военные суда будущего. Ч. 2. Быстроходные крейсеры // Морской сборник. 1884. № 12. С. 107, 108.
11 РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 373. Л. 9.
12 Мельницкий П. Крейсерская война и тип крейсера // Русское судоходство. 1889. № 83. С. 5.
13 Конкевич А.Е. Крейсер «Русская Надежда». СПб., 1887. С. 26.
14 РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 195. Л. 74.
15 Там же. Д. 83. Л. 5 об.—6.
16 Там же. Д. 429. Л. 15.
17 Там же. Ф. 315. Оп. 1. Д. 1538. Л. 36—37.
18 Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 429. Л. 9.
19 Там же. Л. 12.
20 Там же. Ф. 421. Оп. 8. Д. 41. Л. 385.
21 Там же. Ф. 427. Оп. 1. Д. 47. Л. 3.
22 Там же. Ф. 421. Оп. 3. Д. 82. Л. 165.
23 Военные флоты и морская справочная книжка за 1892 г. СПб., 1892. С. 526.
24 Так, в начале 1890-х гг. в известном регистре Ллойда числились лишь 11 английских пароходов, способных развить ход более 18 узлов. См.: Морской сборник. 1893. № 5. Неоф. отдел. Морская хроника. С. 3.
25 Котлин. 1896. № 62. С. 2.
26 Русское судоходство. 1891 — 1892. № 135. С. XI.
27 РГА ВМФ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 1027. Л. 464.
28 Clarke G.S. Russia's sea-power. Past and present of the rise of Russian navy. London, 1898. Р. 122.
29 О современном положении крейсеров в случае войны // Морской сборник. 1893. № 5. Неоф. отдел. Морская хроника. С. 19, 20.
30 Jane FT. The Imperial Russian Navy. Its past, present and future. London, 1904. Р. 263. ■
