CC BY
30
9. КГУ ГАКК. — Ф. Р-29. — Оп. 1. — Д. 11.
10. КГУ ГАКК. — Ф. Р-106. — Оп. 1. — Д. 35.
11. КГУ ГАКК. — Ф. Р-210. — Оп. 1. — Д. 10.
12. КГУ ГАКК. — Ф. Р-210. — Оп. 1. — Д. 9.
13. КГУ ГАКК. — Ф. Р-280. — Оп. 1. — Д. 4.
14.Материалы по статистике Камчатской губернии: 1925 г. — Хабаровск, 1925. — 34 с.
15. Отчет Камчатского Окружного Революционного Комитета первому Камчатскому Окружному Съезду Советов. — Петропавловск-Камчатский: Издание ОРК, 1928. — 205 с.
16. Флёров В. С. Строительство советской власти и борьба с иностранной экспансией на Камчатке: 19221926 гг. — Томск: Томский университет, 1964. — 287 с.
УДК 94 (571.66) 19
А. Ф. Пасечник
КРЕСТЬЯНСКИЕ КОМИТЕТЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ ВЗАИМОПОМОЩИ В КАМЧАТСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1920-е ГОДЫ
В статье рассматривается организация и основные направления деятельности крестьянских комитетов общественной взаимопомощи на Камчатке, целью которых являлось оказание помощи социально необеспеченным жителям деревни.
Ключевые слова: губерния, волость, сельские революционные комитеты, крестьянские комитеты общественной взаимопомощи, социальное обеспечение.
A. F. Pasechnik
PEASANTS COMMITTEES OF PUBLIC MUTUAL AID IN KAMCHATKA PROVINCE IN 1920S
The article envisages the organization and main activities of Kamchatka's peasants committees of public mutual aid purposed to provide the assistance to socially-unprivileged village residents.
Key words: province, volost, rural Revolutionary Committees, peasants committees of public mutual aid, social provision
В первой половине 1920-х гг. в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике (РСФСР) повсеместно организовывались Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи (ККОВ), которые являлись первыми массовыми общественными организациями в советской доколхозной деревне. Они создавались с целью вовлечения крестьянства в формирующуюся систему социалистического строительства и были важным звеном в системе социального обеспечения на селе. Важнейшей задачей крест-комов было оказание материальной помощи неимущим слоям деревни. Кроме того, советские и партийные органы рассматривали данные организации как форму сплочения бедняков и средство пробуждения их активности и инициативы.
Нормативным правовым актом, положившим начало организации ККОВ и определившим направление их работы, стал Декрет СНК РСФСР
от 14 мая 1921 г. «Об улучшении постановки дела социального обеспечения рабочих, крестьян и семей красноармейцев»[9]. В соответствии с Декретом комитеты общественной взаимопомощи организовывались при сельских советах, а также волостных, уездных и губернских исполнительных комитетах. В дальнейшем, на основании Декрета ВЦИК, СНК РСФСР от 25 сентября 1924 г. было утверждено «Положение о крестьянских обществах взаимопомощи», которое окончательно закрепляло правовой статус кресткомов как исполнительных органов обществ взаимопомощи и вводило добровольно-коллективное членство при их организации [10]. Нормативную основу формирования и деятельности данных общественных организаций также составляли указания, распоряжения и инструкции народного комиссариата социального обеспечения РСФСР (в ведении которого находились крестьянские
комитеты), а также наркоматов земледелия, юстиции и других.
На территории Камчатской губернии создание комитетов крестьянской взаимопомощи началось в 1923 г. Первыми были организованы губернский и четыре уездных кресткома: Петропавловский, Гижигинский, Охотский и Анадырский [8, с. 174]. В конце 1924 г. в губернии уже насчитывалось сорок шесть ККОВ (один губернский, четыре уездных, десять волостных и тридцать один сельский), а в конце 1925 г. их количество увеличилось до семидесяти девяти [7, с. 105-106]. Увеличение численности данных организаций было напрямую связано с завершением процесса формирования уездных, волостных и сельских органов государственной власти
Таблица 1
в Камчатской губернии. Следует отметить, что сельские кресткомы избирались на сельских собраниях и учреждались постановлением общего собрания (схода) граждан села. Вместе с тем избрание волостных и уездных кресткомов осуществлялось на съездах представителей нижестоящих комитетов. Заседания крестьянских комитетов должны были проходить не реже одного раза в две недели. Кроме того, каждый комитет один раз в три месяца отчитывался перед общим собранием и вышестоящим комитетом общественной взаимопомощи о своей деятельности. Динамика увеличения количество ККОВ на Камчатке в 1923-1926 гг. показана в нижеследующей таблице [5, л. 55; 7, л. 105-106].
Количество кресткомов в Камчатской губернии
Виды кресткомов 1923 г. 1924 г. 1925 г. 1926 г.
Губернские 1 1 1 1
Уездные 4 4 4 4
Волостные 5 10 11 11
Сельские 27 31 63 82
Всего 37 46 79 98
Развитие сети кресткомов имело целью охватить все сельское население Камчатки деятельностью этих общественных организаций. Для оказания помощи нуждающимся сельским жителям комитетам были необходимы значительные денежные средства, источниками которых являлись членские, целевые и иные взносы, пожертвования граждан, субсидии государственных органов, отчисления рыболовецких артелей и кооперативов, поступления от погашения возвратных сумм и другие. В отчетном докладе Камчатского окружного революционного комитета за 1926 г.
Таблица 2
констатируется увеличение фондов камчатских крестьянских комитетов с 8.807 р. 82 к. в 1924 г. до 55.142 рублей в 1926 г.[5, л. 55]. В отчете Камчатского ОРК окружному съезду Советов указывается, что фонды ККОВ в 1927 г. составили 81.396 рублей [8, с. 174-175]. Укрепление материальной базы комитетов взаимопомощи приводило к расширению масштабов оказания помощи населению. Ниже приводятся сведения о расходовании средств из этих фондов в 1927 г. [8, с. 175].
Название расходов Сумма
На организационные надобности 6725 рублей
На покупку сельскохозяйственного инвентаря 825 рублей
На безвозвратные пособия 2397 рублей
На культработу 3014 рублей
На выплату членских взносов в кооперативы за бедных 215 рублей
Выдача возвратных сумм гражданам 19007 рублей
Выдача возвратных сумм учреждениям и организациям 5230 рублей
Выплата долгов 7384 рублей
Итого 29291 рублей
А. Ф. Пасечник
Наряду с оказанием денежной поддержки «маломощным хозяйствам», комитеты активно распространяли идеи крестьянской взаимопомощи. Они снабжали нуждающихся жителей деревни необходимым инвентарем и семенами, выписывали аграрную литературу, организовывали сельскохозяйственные библиотеки (передвижные и при избах читальнях), устраивали огороды и хранилища для овощей [7, с. 107-108]. Важным направлением деятельности комитетов являлось оказание нуждающимся сельским жителям трудовой помощи. Источники свидетельствуют о том, что количество случаев оказания такой помощи населению постоянно увеличивалось. Если в отчете Камчатского губернского революционного комитета за 1924-1925 гг. указывается, что трудовая помощь оказывалась 12 раз, то в отчете Камчатского ОРК первому окружному съезду советов отмечается 211 случаев оказания крест-комами трудовой помощи жителям Камчатки [7, с. 107; 8, с. 175]. При непосредственном участии комитетов проводились многие мероприятия в области образования и здравоохранения, создавались избы читальни, фельдшерские пункты и т. д. Кроме того, они участвовали в различных политических и хозяйственных кампаниях, таких как выборы в сельские советы, пропаганда идей социалистической законности в деревне, распространение индустриального займа и других. Существенная помощь со стороны комитетов оказывалась камчатским рыболовецко-промысловым артелям. Крестьянские комитеты предоставляли артелям денежные ссуды, снабжали их солью, рыболовецкими снастями и тарой для хранения рыбы, а также оказывали помощь в реализации рыбной продукции [7, с. 109]. Нуждающиеся охотники тоже получали от комитетов продукты, одежду, охотничьи принадлежности, капканы и т. д. [7, с. 109]. Следует отметить, что значительный фактический материал, непосредственно касающийся деятельности кресткомов на Камчатке содержится в фондах Государственном архиве Камчатского края: Волревкомы Камчатской губернии (ГАКК, Ф. Р. 25), Камчатский губернский революционный комитет (Ф. Р. 29) и Камчатский окружной революционный комитет (Ф. Р. 30). Особый интерес представляют протоколы общих собраний сельских жителей, в которых содержатся сведения о непосредственной деятельности крестьянских комитетов. Например, общее собрание жителей села Колпаково (Соболевская волость), которое состоялось 25 октября
1925 г., постановило безвозмездно выдать из фонда кресткома 50 рублей гражданину Серебренникову. В протоколе сельского собрания указывалось: «Серебренникову 56 лет. Он находится в больном состоянии, его жена инвалид. Они имеют двух детей, но не имеют средств к существованию» [4, л. 79 об - 80]. На сельском собрании жителей Соболево (состоялось 3 марта 1925 г.) крестьянскому комитету поручалось организовать сельскую мастерскую и заготовку телеграфных столбов [3, л. 41-42].
Не менее интересные данные содержаться в отчетах волостных революционных комитетах, в которых оценивается работа сельских крестьянских комитетов. В отчете Николаевского сельского революционного комитета (Елизовская волость) за первый квартал 1925 г. констатировано, что население получает продукты велизовского волостном крестьянском комитете [2, л. 7 об.]. В селе Дранкинской волости Кичига (по данным отчета за август 1924 г.) крестьянский комитет существовал формально и никакой работы не проводил [1, л. 6]. В селе Ука (Дранкинская волость) была иная ситуация. Укинский крестьянский комитет взаимопомощи, в составе председателя (Барчук Павла Яковлевича), секретаря (Логутенко Ивана Никитовича) и казначея (Решетникова Михаила Александровича) привлекал средства путем добровольных взносов. В фонде данного комитета (по данным отчета за август 1924 г.) имелись денежные средства в сумме 34 рубля и 24 копейки, 330 штук соленой рыбы, а также «рухляди на 200-250 рублей» [1, л. 2]. В отчетах волостных ревкомов приводятся многочисленные данные о таких проблемах, возникающих в деятельности крестьянских комитетов, как ограниченность материальных средств, организационные недостатки, незаинтересованность участия и пассивное отношение со стороны сельских жителей.
В 1926 г. на Северо-Востоке России было проведено реформирование административно-территориального устройства (районирование), в результате которого произошло образование Камчатского округа и были проведены выборы в сельские советы, одновременно с которыми проводились и перевыборы в комитеты крестьянской общественной взаимопомощи. В результате членами камчатских кресткомовстали четыреста шестьдесят три человека, из которых двести пятнадцать были бедняками и сто пятьдесят восемь середняками. Остальные принадлежали к следу-
ющим социальным группам: зажиточные — 8 человек; рабочие — 10 человек; батраки — 10 человек и служащие — 62 человека. В составе кресткомов было двадцать четыре члена большевистской партии и пятнадцать комсомольцев [8, с. 176]. Во второй половине 1920-х гг. окончательно завершился перевод камчатских комитетов взаимопомощи на плановую работу, а основной упор в их работе был сделан на кооперирование бедноты. Эффективность работы крестко-мом во многом зависела от их взаимодействия с органами низового советского аппарата. В большинстве камчатских селений решения, принятые комитетами взаимопомощи, реализовывались техническим аппаратом сельревкомов (впоследствии советов) и волревкомов. Кроме того, районные исполнительные комитеты направляли в крест-комы инструкторов по сельскому хозяйству, а также специалистов для оказания юридической помощи [6, л. 26]. Состояние крестьянской взаимопомощи регулярно рассматривалось на заседаниях губернского, волостных и сельских ревкомов, партийных совещаниях и волостных конференциях. Особенно подробно итоги деятельности кресткомов обсуждались на заседании камчатского окружного революционного комитета, состоявшемся 2 февраля 1928 г. На заседании был заслушан доклад заведующего земельным управлением окрревкома Ивана Федоровича Голованова «О работе ККОВ за 1926-1927 гг.». В нем сообщалось о расширении сети кресткомов и увеличении их материальных фондов. Особое внимание в докладе акцентировалось на увеличении количества возвратных сумм и безвозвратных пособий, выдаваемых крестьянской бедноте
[6, л. 25]. Положительная оценка деятельности камчатских крестьянских комитетов взаимопомощи была также дана в отчете (за период с 1923-1928 гг.). Камчатского окружного революционного комитета первому окружному Камчатского съезду Советов [8, л. 175-176]. Вместе с тем наряду с положительными моментами, отмечались и серьезные недостатки, имевшие место в деятельности комитетов крестьянской взаимопомощи. К их числу относились: слабое взаимодействие ККОВ с сельскими советами, кооперативами и другими общественными организациями; отсутствие учета кресткомовского актива; слабое вовлечение женщин в аппараты крестьянских комитетов; наличие формальных (бездействующих) комитетов [6, л. 25]. Преодоление данных недостатков было необходимо для повышения эффективности работы низового советского аппарата.
За время своей деятельности крестьянские комитеты взаимопомощи накопили полезный опыт организации социальной помощи на селе, однако во второй половине 1920-х гг. в их деятельности произошли серьезные изменения. Двадцать восьмого ноября 1927 г. ВЦИК и СНК РСФСР утвердили «Инструкцию о взаимоотношениях волостных исполнительных комитетов и сельских советов с крестьянскими обществами взаимопомощи». Новая инструкция серьезно усилила влияние волостных исполнительных комитетов и сельских советов на комитеты крестьянской взаимопомощи, практически превратив последние в их секции. В дальнейшем, в период коллективизации, кресткомы окончательно утратили положение самостоятельных организаций.
КИЙ СПИСОК
1. Государственный архив Камчатского края (ГАКК). — Ф. Р. 25. — Оп. 1. — Д. 3.
2. ГАКК. — Ф. 25. — Оп. 2. — Д. 3.
3. ГАКК. — Ф. 25. — Оп. 4. — Д. 2.
4. ГАКК. — Ф. 25. — Оп. 4. — Д. 3.
5. ГАКК. — Ф. Р. 30. — Оп. 1. — Д. 4.
6. ГАКК. — Ф. Р. 30 — Оп. 1. — Д. 9.
7. Отчет Камчатского губернского революционного комитета за 1924-1925 гг. — Петропавловск Камчатский 1926 г. — 112 с.
8. Отчет Камчатского окружного революционного комитета 1-му окружному Камчатскому съезду Советов. — Петропавловск Камчатский 1928 г. — 205 с.
9. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. — М., 1921. — № 48.
10. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. — М., 1924. — № 81
