CC BY
25
УДК 93/94
КРЕСТЬЯНСКАЯ СУДЬБА В ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ НАЧАЛА XX В.
© 2018 А. В. Третьяков1, С. П. Логинов2
1докт. ист. наук, профессор, профессор кафедры истории России e-mail: [email protected] 2канд. ист. наук, доцент, проректор по НИР и МС e-mail: unir-kgu @mail.ru
Курский государственный университет
В работе на основе добротного источникового материала рассматривается важная, но фактически не разработанная в отечественной историографии проблема - влияние военно-революционной повседневности начала XX в. на социально-профессиональную трансформацию и политическую эволюцию российского крестьянства. Из статьи следует, что жизнь крестьянства в новой повседневности претерпела существенные изменения, а георгиевские кавалеры, в основе своей сменившие род занятий или желавшие вести хозяйства по-новому, утрачивали открывавшиеся возможности в постоянно менявшейся повседневности.
В работе показано, что, несмотря на собственническо-патриархальные устои, крестьянство в военно-революционной и рыночной повседневности начала XX в. оставалось государственно ориентированным сословием.
Ключевые слова: крестьянство, служба, унтер-офицер, подпрапорщик, подпоручик, судьба, военно-революционная повседневность, начало ХХ века.
В современной России с большим интересом и вниманием отмечали вековые юбилеи начала Первой мировой войны и Октябрьской революции. За это время было написано много художественных и научных книг, статей, обнародованы многочисленные интервью с учёными и политиками, проводились многочисленные телевизионные шоу на исторические темы. Безусловно, что суждения всех авторов заслуживают внимания и в определённой степени аргументированы. Но, как правило, все работы нацелены на доказывание своей, авторской, а не исторической правды. По нашему мнению это не только затрудняет понимание сущности исторического процесса, но и мешает организации системной и эффективной работы по гражданско-патриотическому воспитанию людей.
Ещё один важнейший аспект проблемы научной реконструкции исторического процесса и познания прошлого состоит в том, что советская и постсоветская отечественная историография, а также художественная литература в большей степени уделяли внимание деятельности партий, классов, сословий, известных личностей, а простые люди оставались в системе «широких народных масс». Их называли движущей силой исторического процесса, что не вызывает сомнения. Но почему они становились этой силой, мотивация деятельности отдельных людей, их групп и объединений оставались в тени, очевидно, потому, что ими управляли. Однако исторический процесс не безлик и состоит из жизнедеятельности не только групп, но отдельных простых людей. Уяснив жизненные ориентиры и предпочтения отдельных людей как носителей типичной сословной ментальности, мы можем приблизиться к пониманию сущности многообразного исторического процесса.
Отечественная историография, разноплановые, многочисленные и репрезентативные исторические источники показывают, что основные трудности и
лишения военно-революционной поры начала XX в. лежали на плечах крестьянства, которое следует рассматривать как социально-экономическую основу самодостаточности и устойчивости российской государственности.
«В России, - писал в 1912 г., основываясь на переписи 1897 г. Н.А. Рубакин, -сельское население значительно преобладает над городским. Из общего числа жителей в городах живёт 22 506 800 чел. и в сёлах 141 272 000» [13, с. 55]. Аналогичной была картина и в регионах империи. Материалы Первой Всероссийской переписи населения 1897 г. показывают, что в Курской губернии на 28 января 1897 г. насчитывалось 2 371 012 человек. Причём из них в городах проживали только 221 527 человек, или 9У3 наличного населения губернии [15, с. 1]. Следовательно, основное социально-хозяйственное бремя несло российское крестьянство.
В связи с этим важно заметить, что в эпоху войн, революций и иных социально-политических конфликтов в государстве крестьянство в полном объёме обеспечивало не только продовольственную безопасность страны, оставалось основным налогоплательщиком, но и было воюющим сословием. В советской отечественной историографии весьма активно рассматривались различные аспекты крестьянского участия в революционном движении, пребывания в партиях и других социальных движениях. Отдавая дань уважения исследователям крестьянской тематики, результатам их поиска, следует сказать, что все они, следуя официальной концепции, мягко говоря, излишне и безосновательно революционизировали сословие хлебопашцев, зачастую приписывая не свойственные им черты.
В постсоветское время ситуация начала меняться, но и здесь весьма быстро попытки объективного анализа крестьянской жизни и политической активности стали сменяться созданием идеального крестьянского мироустройства, которое нарушалось деятельностью всех социально-революционных сил. Обозначенные вопросы неоднозначны, сложны, противоречивы и требуют поиска источников и взвешенного их анализа.
Вместе с тем вся отечественная историография, дореволюционная, советская и постсоветская, весьма внимательно исследует тему Первой мировой войны и, естественно, в связи с этим крестьянскую проблематику. Крестьянский героизм на военных фронтах, о котором писали все, был не только реальностью, но и результатом особого государственного мышления свободных хлебопашцев. В современных условиях рыночной повседневности государственная ментальность крестьянства требует особого и внимательного исследования. В этом смысле тезис советской отечественной историографии о «местечковой психологии» крестьянства, по нашему мнению, является несостоятельным.
Государственное крестьянское мышление хорошо раскрывается в военное время. Эта тематика становится в настоящее время предметом научного интереса и анализа. Но данный процесс, по нашему мнению, развивается недостаточно последовательно и эффективно. Мы полагаем, что изучение жизни отдельных крестьян в военно-революционной повседневности начала XX в. можно проследить на судьбе крестьян -георгиевских кавалеров.
Интересные сведения по проблеме содержатся в статье Б. Киряева, опубликованной в «Курской правде». Он выбрал из опубликованной в 2004 г. в Екатеринбурге книги «Георгиевский архив» имена курян - полных георгиевских кавалеров. «Для нас, курян, - пишет автор, - особый интерес представляют 11 фамилий. Это наши земляки, уроженцы Курской губернии в том, дореволюционном, виде. Вот их список: Афанасьев Иван Иванович - из крестьян с. Пригороднего Успенской вол. Тимского уезда Курской губернии. С 1912 г. служил в 71-м пехотном Беленском полку; Афанасьев Николай Петрович - уроженец села Афанасьево
Обоянского уезда Курской губернии; Бондаренко Лука Дмитриевич - уроженец Курской губернии. Вахмистр 11-го уланского Чугуевского полка; Боровский Илья Романович - д. Терновая Зимовенской вол. Корочанского уезда Курской губернии. На военной службе с 1912 г. в 71-м пехотном Белевском полку; Ермоленко Николай Тихонович - с. Сомовки Пригородней вол. Корочанского уезда Курской губернии. На военной службе с 1911 г. в 71-м пехотном Белевском полку; Кожекин Григорий -из крестьян д. Гладкой Киликинской вол. Дмитриевского уезда Курской губернии. Подпрапорщик 20-го пехотного Галицкого полка; Новоченков Иван Филиппович -крестьянин с. Пенцовка Короченского уезда Курской губернии. Подпрапорщик 15-го стрелкового полка; Озеров Егор Андрианович - Лесковская вол. Корочанского уезда Курской губернии. На военной службе с 1913 г. в 71-м пехотном Белевском полку; Попков Иван - из крестьян д. Голубак Селинской вол. Дмитриевского уезда Курской губернии. Подпрапорщик 20-го пехотного Галицкого полка; Попков Никифор -из крестьян д. Голубак Селинской вол. Дмитриевского уезда Курской губернии. Подпрапорщик 20-го пехотного Галицкого полка; Попов Петр Иванович -д. Нефотинки Муромской вол. Белгородского уезда Курской губернии. В 1914 г. мобилизован из запаса в 189-й пехотный Измаильский полк; Прудников Антон -из крестьян с. Арсеньева Скородновской вол. Дмитриевского уезда Курской губернии. Подпрапорщик 20-го пехотного Галицкого полка; Мальцев Андрей Васильевич -уроженец села Мелихово Курской губернии» [7].
Из вышеприведённого списка видно, что удостоенные георгиевских крестов всех четырёх степеней были крестьянами или являлись сельскими жителями. В статье, написанной на архивных материалах и опубликованной в «Курской правде» через семь лет, Ю.Н. Гуров называет имена курян-обладателей Полного георгиевского банта. Ими считались нижние чины, награждённые георгиевскими орденами и медалями всех четырех степеней.
«Из курян, - пишет Ю. Гуров, - такого звания, насколько нам известно, удостоены пятеро наших земляков: лейб-гвардии 2-го Царскосельского полка подпрапорщик 7-й роты Бородин Семен Кузьмич (Фатежский уезд, Нижне-Реутская волость), старший унтер-офицер Его Величества роты Гапонов Трофим Моисеевич (Рыльский уезд, Благодатенская волость), подпрапорщик пулеметной команды Светлых Лаврентий Егорович (Льговский уезд, Ольшанская волость), подпрапорщик 13-й артиллерийской бригады 4-й батареи Мощенский Дмитрий Спиридонович (Белгородский уезд, Томаровская волость), а также старший унтер-офицер 59-го Люблинского пехотного полка Тимченко Макар Егорович (Новооскольский уезд)» [3].
Из статьи следует, что георгиевские кавалеры, обладавшие полным бантом, являлись жителями сельской местности Курской губернии. Их ратный подвиг объясняется, с нашей точки зрения, весьма просто. Эти люди на войне выполняли свою работу с такой же заботой о Родине и основательностью, с какой занимались хлебопашеским делом. Они понимали краткосрочную сущность военного времени, а следовательно, стремились качественно исполнять возложенные на них обязанности. И здесь важным представляется тот факт, что крестьяне, привыкшие к работе в нестандартных природно-климатических условиях, постоянно добивались существенных успехов, опираясь на собственный творческий потенциал. Надо сказать, что хозяйственно-бытовая смекалка в военной повседневности трансформировалась в военную хитрость и тактическую расчётливость, что позволяло успешно решать, поставленные или возникавшие по ходу задачи.
Одним из таких героев, обладателем четырех Георгиевских крестов и четырех Георгиевских медалей «За храбрость», был подпрапорщик пулеметной команды 2-го лейб-гвардии стрелкового Царскосельского полка Лаврентий Георгиевич Светлых,
уроженец села Ольшанка, Ольшанской волости Льговского уезда [11, Л. 1]. Биография героя до последнего времени оставалась практически неизвестной. Даже в селе, где он родился, за давностью времени о нём не знали. Хотя отдельные сведения содержались в краеведческой литературе.
Первое упоминание о Л.Г. Светлых мы находим в книге Льговского краеведа М.С. Лагутича. «Создаётся народная милиция, - пишет он, - начальником которой назначается Илья Филиппович Радченко, крестьянин по происхождению, до революции прослуживший 17 лет волостным писарем, социалист-революционер. Его помощником назначается Иван Николаевич Бородий, крестьянин, пришёл из армии, коммунист-максималист (не большевик). Первыми милиционерами стали Григорий Павлович Верзилин, Александр Николаевич Рышков, Лаврентий Григорьевич Светлых, Николай Трофимович Данильченко, Дмитрий Кузьмич Осадчих, Иван Михайлович Баранов» [8, с. 163].
В этом же году выходит уникальная книга доцента Ю.В. Донченко. Автор собрал добротный документальный материал о курянах - участниках Первой мировой войны. Из книги мы узнаем, что подпрапорщик «Светлых Л.Е. был контужен 31 августа 1915 года» [5, с. 208]. И уже в 2017 г. Ю.Н. Гуров в вышеназванной статье упоминает о нём как об обладателе полного Георгиевского банта [3].
Внимательное прочтение работ показало, что в статьях и архивных источниках имеются разночтения в отчестве Лаврентия Светлых. В разных источниках он упоминается как Григорьевич, Егорович и Георгиевич. Данных о рождении Светлых, записанных в Троицкой церкви села Ольшанка за 1882-1888 гг., в архиве Курской области не сохранилось. Но метрические записи о рождении сына подпрапорщика лейб-гвардии 2-го стрелкового Царскосельского полка, сделанные в полковом храме, который в настоящее время реставрируется, указывают на то, что он был Георгиевичем [12, Л. 99]. Это же подтверждают материалы, хранящиеся в Государственном архиве Курской области [4, Л. 5 об].
Из приёмного формулярного списка Льговского уездного по воинской повинности Присутствия Курской губернии следует, что Лаврентий Георгиевич Светлых родился 15 августа 1884 г. в селе Ольшанка Льговского уезда. Согласно свидетельству Льговского уездного учительского Совета № 8, выданному 25 августа 1897 г., он окончил курс Ольшанского народного училища. Поэтому, в соответствии с п. 3 ст. 64 Устава о воинской повинности, Л.Г. Светлых имел законное право на сокращённый срок действительной военной службы [11, Л. 3].
К моменту призвания на службу Л.Г. Светлых был женат и имел дочь. Занимался «хлебопашеством». Однако «льготою 2 разряда по семейному положению не пользовался» [11, Л. 3]. В силу этого принят на службу был 16 октября 1905 г., на казённое содержание поставлен 12 декабря 1905 г., а собственно его действительная военная служба началась с 1 января 1906 г. Физические данные позволили зачислить вновь призванного на службу в «войсках Гвардии». Он имел «рост 2 аршина, 6 целых 6 восьмых вершка. Объём груди - 21 целых 4 восьмых вершка» [11, Л. 3].
Служба молодого солдата протекала вполне традиционно. 3 февраля 1906 г. Л.Г. Светлых был зачислен во 2-ю роту батальона 2-го стрелкового Царскосельского полка молодым солдатом, 20 марта этого года стал стрелком. Во время пребывания в батальонной учебной команде 23 июня 1907 г. он был произведён в ефрейторы. После окончания 12 сентября 1907 г. учебной команды 24 декабря ефрейтор Л.Г. Светлых был произведён в младшие унтер-офицеры. Уже 12 апреля 1908 г. он становится старшим унтер-офицером [11, Л. 3].
За два года службы крестьянин, ставший солдатом, смог получить чин старшего унтер-офицера. К сожалению, архивные документы скупы в описании военной жизни
нижних чинов. Однако такое продвижение по солдатской лестнице закономерно. Служба солдатская - это профессиональная деятельность подданных государства, требовавшая выдержки, выносливости, смекалки и творчества. Эти черты солдатской службы полностью характеризовали сложную и трудоёмкую деятельность российских «хлебопашцев».
За образцовое несение службы и успехи в боевой подготовке 11 июля 1908 г. Л.Г. Светлых был награждён «металлическим знаком за отличную стрельбу». А 6 декабря 1908 г. старший унтер-офицер срочной службы был пожалован «Его Королевским Величеством Королём Шведским Медалью ордена Меча» [11, Л. 3]. В соответствии с законодательством 15 декабря 1908 г. время срочной службы Л.Г. Светлых истекло и он был уволен из армии в запас.
Из послужного списка Л.Г. Светлых видно, что 1 сентября 1909 г. он был «зачислен на сверхсрочную службу на один год со всеми правами и преимуществами, предоставленными» государством военнослужащим. Естественно, что командование полка было заинтересовано в наборе опытных младших командиров. Однако более важными для понимания представляются мотивы поведения «хлебопашца», оставшегося на сверхсрочную службу. Мы полагаем, что здесь присутствует несколько групп факторов. Прежде всего, это голод в деревне в начале XX в. и обостряемые им условия и трудности жизни. В то же время унтер-офицерам, оставшимся на сверхсрочную службу, кроме полного казённого содержания и оклада в соответствии с чином 54-81 рубль в год, в гвардии выплачивались ежемесячно добавочные деньги в размере 25-35 рублей. Их размер зависел от срока службы и чина. К тому же их семьям на наём жилья полагались выплаты от 5 до 12 рублей [2, с. 126].
Об успешности службы старшего унтер-офицера свидетельствует то, что он был награждён серебряным шевроном и 2 сентября 1910 г. командованием полка оставлен на второй год сверхсрочной службы, а 29 сентября направлен в школу подпрапорщиков. Во время обучения в школе Л.Г. Светлых был присвоен чин фельдфебеля. После выпуска из школы подпрапорщиков, состоявшегося 16 мая 1911 г. он остался ещё на один год сверхсрочной службы. 15 сентября 1911 г. фельдфебель Л.Г. Светлых был произведён в подпрапорщики. В царской армии это был высший чин младшего командного состава.
Крестьянская сноровка, вдумчивость, трудолюбие и осознанное понимание необходимости и целесообразности добросовестной службы для собственных и государственных интересов способствовала достижению существенных успехов. Об этом свидетельствуют награды, полученные подпрапорщиком Л.Г. Светлых. Он был награждён 22 декабря 1912 г. «светло-бронзовой медалью в память 100-летия Отечественной войны на Владимирской ленте», 17 января 1913 г. «серебряной медалью за 3-летнюю сверхсрочную службу с надписью «За усердие», 21 февраля 1913 г. «светло-бронзовой медалью в память 300-летия Царствования Дома Романовых на ленте бело-жёлто-чёрного цветов», 30 мая 1913 г. «серебряными часами за отличную стрельбу из винтовок и револьверов», 15 ноября 1913 г. «за выслугу 4-х лет сверхсрочной службы ... узким золотым шевроном для ношения на левом рукаве» [11, Л. 2].
Первая мировая война не только открыла новую страницу в жизни Л.Г. Светлых, но и круто изменила его жизнь, определила судьбу. Исторические исследования, написанные к столетию её начала, показывают, что это не изученная по-настоящему война. Война, оболганная политиками, а следом и историками. Эта война в ходе революции похоронила не только империю, но и подвиги простого русского воинства, воевавшего за царя, но больше за Отечество, царю вручённое. Сегодня нам следует искать правду истории и называть имена героев. Их работа и подвиги, как две стороны
жизни в сменявшейся повседневности, показывают, что «судьба и Родина едины», и почему Россия на протяжении веков остаётся непобедимой.
В послужном списке «лейб-гвардии 2-го Стрелкового Царскосельского полка подпрапорщика Светлых Лавра Георгиевича» чётко записано: «участник кампании 1914-15-16 гг.» и «Георгиевские кресты и медали всех четырёх степеней как указано в списке» [11, Л. 2 об]. Неброские, но ёмкие формулировки раскрывают яркую жизнь простого русского крестьянина-солдата, своими подвигами украсившего грудь крестами и не отправившего голову в кусты. Последняя запись свидетельствует о том, что Л. Г. Светлых был обладателем полного Георгиевского банта.
Послужной список подпрапорщика Л.Г. Светлых, хранящийся в Российском государственном военно-историческом архиве, показывает, что он в войне деятельно участвовал, жил в ней с самого её начала. Известно, что Россия вступила в Первую мировую войну 1 августа 1914 г., а уже 1 декабря этого года командир пулемётной команды подпрапорщик Светлых был награждён Георгиевской медалью «За храбрость» 4 ст. (№ 84499) за бой 20-21 сентября 1914 года у г. Опатова. Первым Георгиевским крестом 4 ст. (№108008) Л.Г. Светлых был награждён 3 ноября 1914 г. Это награждение не было обыденным потому, что он был «награжден из рук Его Императорского Величества Государя Императора на смотру 17.12.1914 г. в Ново-Минске» [12, Л. 103].
Важно подчеркнуть, что в соответствии с законодательством того времени представление к этим наградам осуществлялось только за личные подвиги. В п. 63 Положения о Георгиевских крестах устанавливалось: «К военному ордену Св. Великомученика и Победоносца Георгия причисляется Георгиевский Крест, установленный для нижних воинских чинов в награду за выдающиеся подвиги храбрости и самоотвержения, против неприятеля в бою оказанные». К тому же в п. 66 уточнялось, что «получение раны или контузии не обусловливает непременной возможности удостоения Георгиевским Крестом, если таковое ранение не было соединено с подвигом» [9]. Следовательно, личное мужество и подвиг во имя государства оставались базовыми основаниями представления к георгиевским наградам.
Источники показывают, что немаловажную роль, а для большинства нижних чинов определяющую, стимулирующую функцию выполняли денежные выплаты, установленные для удостоенных георгиевских наград. В п. 89 Положения определялось: «Каждому удостоенному Георгиевским Крестом назначается со дня совершения подвига ежегодная денежная выдача в нижеследующем размере: по 4-й степени - 36 рублей, по 3-й степени - 60 рублей, по 2-й степени - 96 рублей и по 1-й степени - 120 рублей» [9]. Нижним чинам, награждённым медалью «За храбрость», полагались ежегодные денежные выплаты: за 4-ю степень 12 рублей, за 3-ю - 18, за 2-ю - 24 и за 1-ю - 36 рублей. Деньги выдавались в виде добавочных средств на службе, а после увольнения в виде пенсий из государственного казначейства пожизненно. Кроме того, предоставлялись и иные военно-социальные преимущества.
Воспитанная земледельческим трудом потребность делать всё основательно, по-крестьянски, а также понимание открывавшихся возможностей стимулировали ратную успешность Л.Г. Светлых. Георгиевскую медаль 3 степени (№ 1458) он получил 27 апреля 1915 г. за бой 11 ноября 1914 г. под Краковом. Георгиевским крестом 3 степени (№ 259234) был награждён 17 мая 1915 г. за бой у д. Рудка-Скрода 12 февраля 1915 г. [11, Л. 2]. Мы видим, что фактически за год войны подпрапорщик Светлых был награждён двумя медалями «За храбрость» и двумя Георгиевскими крестами.
Анализ разноплановых источников показывает, что военная успешность Л.Г. Светлых на данном этапе определялась его стремлением осваивать новое. Особых успехов он достиг в стрелковом деле. Он был назначен командиром пулемётной команды и использовал открывшиеся возможности для более эффективной ратной службы. «Кто, после убыли офицеров и оставшись без пехотного прикрытия, действием пулеметов, направленных в упор, отобьет ближайшую неприятельскую атаку, угрожавшую близким захватом пулеметов, достоин награждения Георгиевским крестом», - говорилось в Положении [9].
Историография, разноплановые источники, художественная литература свидетельствуют о том, что по мере углубления и затягивания военных действий война для всех становилась обычным каждодневным делом. По нашему мнению, наиболее рельефно этот феномен выразил И.Ф. Стаднюк. Он говорил, что «война - смертное соревнование народов разных миров - уже стала привычной формой жизни всей страны» [14, с. 47].
В военной повседневности 1915 г. Л.Г. Светлых продолжал надлежащим образом выполнять свои военно-житейские обязанности. За отличия в боях 7-8 июля 1915 г. у г. Красностава он был награждён 22 февраля 1916 г. Георгиевской медалью 2 степени (№ 12 800). Геройское участие в боевых действиях принесли подпрапорщику Светлых Георгиевский крест 2 степени (№ 6 408) [11, Л. 2]. В Положении о Георгиевском кресте определялось, что им награждаются те, «кто доставит на место боя патроны или снаряды, когда в них была чрезвычайная надобность и когда никто другой не решился на это отважиться вследствие грозящей почти неминуемой гибели» [9].
В ходе боевых действий Л.Г. Светлых, «узнав, что два взвода выдвинуты на 300 шагов к позиции противника, причем задача заключалась в непрерывном подавлении противника, т.к. полк форсировал реку на гати, находившейся перед пулеметным огнем немцев, и сознавая, что выполнение задачи требует большого расхода патронов, под сильнейшим огнем доставил 8 000 патронов и организовал их дальнейшую доставку. Благодаря этому полк форсировал реку, не понеся потерь» [11, Л. 2] .
Особая страница в военной жизни подпрапорщика Л.Е. Светлых - это бои под Вильно. Здесь он получил контузию, о которой упоминает Ю.В. Донченко [5, с. 208]. В архиве, где находится его послужной список, читаем, что 17 марта 1916 г. подпрапорщик Светлых был награждён «Георгиевским Крестом 1 ст. (№ 12684) за бой 30 августа 1915 г. у города Вильно (пр. № 334)» [11, Л. 2].
Из воспоминаний командира лейб-гвардии 2-го стрелкового Царскосельского полка генерала Э.А. Верцинского мы узнаём о подвиге, совершённом Л.Г. Светлых в боях под Вильно. Вспоминая боевые действия 30 августа 1915 г., он писал: «В 4 ч. 15 м. дня прапорщик Хрусцевич был тяжело ранен, остатки роты вновь понесли большие потери и контратака дальнейшего развития не получила. Над оставшимися 32 стрелками 8-й роты вступил в командование фельдфебель пулеметной команды, подпрапорщик Светлых» [1, с. 115]. Затем последовало награждение медалью 1 степени (№ 16 268) за бой 17 июля1916 г.
Это был бой, в котором подпрапорщик Светлых получил контузию в ходе выполнения боевой задачи. Полагаем, что Л.Г. Светлых не думал о подвиге, но его действия соответствовали формулировке Положения о Георгиевских крестах о награждении тех, «кто, командуя взводом или другою частью, или за выбытием их строя всех офицеров, приняв команду, вытеснит неприятеля из окопа, засеки или какого-либо укрепленного места» [9].
В соответствии с действовавшим законодательством низшие армейские чины, удостоенные георгиевских наград, имели право на замещение должностей младших
офицеров. Подпрапорщик Л.Г. Светлых имел уже высший воинский чин, который мог получить свехсрочно служивший нижний чин. Кроме того, он имел полный георгиевский бант. Из архивных материалов следует, что 7 мая 1916 г. приказом по полку № 361 подпрапорщик Светлых был назначен на вакантную в полку должность младшего офицера. Приказом № 234 по армиям Юго-Западного фронта 29 февраля 1917 г. он был произведён в прапорщики армейской пехоты со старшинством, а 8 марта назначен младшим офицером 1-й пулеметной команды. Приказом по армии и флоту 1 августа 1917 года прапорщик Светлых был произведён в подпоручики [11, Л. 2]. Герою-офицеру было 33 года.
Источники показывают, что это не единичный факт, когда солдат из крестьян за успехи в службе производился в офицеры, а скорее типичное явление в военной повседневности. Можно говорить о судьбе и везении, их нельзя исключать. Однако, по нашему мнению, определяющим в службе крестьян-солдат было трудолюбие, ответственность за выполняемую работу, то есть крестьянский осмысленный подход к государственному делу как основе своего личного благополучия.
Первая мировая война ускорила обострение социально-экономических противоречий, развивавшихся в пореформенной России, что активизировало развитие революционного движения, деятельность политических партий и общественных движений. В войну активно действовали все политические партии, в том числе и партия социалистов-революционеров. Она выражала интересы крестьянства. «Широко были поставлены печатная пропаганда и агитация, - пишет Н.Д. Ерофеев. - Тиражом до 300 тыс. экземпляров выходила ежедневная центральная партийная газета "Дело народа". Издавалось около сотни различных местных партийных периодических изданий. Огромными тиражами публиковалась популярная литература по вопросам государственного устройства, войны и мира, земельному, национальному, рабочему и др.
Случалось, что в ПСР принимали целыми деревнями, фабриками и полками. Уже к III съезду в партии было несколько сот тысяч человек. Наибольшая ее численность в 1917 г. составляла около миллиона человек. По сведениям ЦК, на начало августа, т. е. в период наибольшей популярности партии, в ней было 436 организаций -312 комитетов и 124 группы» [6, с. 202].
В настоящее время мы не располагаем подробными сведениями о партийной деятельности и партийных симпатиях полного георгиевского кавалера подпоручика Л.Г. Светлых. Но достоверно известно, что он являлся членом партии социалистов-революционеров [4, Л. 5 об]. Это было закономерным потому, что он был крестьянином по происхождению. Что касается вступления в партию то, очевидно, это было коллективное полковое вступление.
Октябрьская революция 1917 г. очередной раз круто изменила судьбу крестьянского офицера. В военно-революционной повседневности Л.Г. Светлых, как человек мудрый и уже ставший военным, выбрал путь государственного служения и вступил в Красную армию. К началу 1918 г. он прибыл на службу в Льговский крепостной полк [10, Л. б/н]. Причина выбора очередного места службы была очевидной. Семья его жила в родном селе Ольшанка Льговского уезда.
Однако и здесь военно-революционная повседневность изменила судьбу красноармейца. С января 1918 г. Л. Г. Светлых стал служить в советской милиции Львовского уезда. Он был начальником 3-го участка советской милиции [4, Л. 5об]. Однако Гражданская война вновь внесла коррективы в судьбу милиционера Светлых. В сентябре 1919 г. он попал в плен к деникинцам, господствовавшим в Курской губернии, но успешно бежал [10, Л. б/н].
В ноябре 1919 г. бывший офицер-красноармеец прибыл в Льговский уездный военкомат и вновь был призван в Красную армию. Надо полагать, что он понимал смысл и сущность защиты вновь созданного государства. А уже 25 февраля 1920 г. Курский губернский военком назначил Л. Г. Светлых начальником Курской команды выздоравливающих.
Из вышеизложенного следует, что военно-революционная повседневность начала XX в. существенным образом изменила обыденную жизнь крестьянства. В постоянно меняющихся условиях оно училось определять жизненные перспективы. Однако основная масса крестьянства в новой повседневности оставалась инертно настроенной к революционному движению и была готова защищать государственные интересы как основу своего собственного благополучия.
Основные «окопные» тяготы и лишения Первой мировой войны на своих героических плечах вынесли российские крестьяне, мобилизованные на фронт. Успешность их ратной деятельности определялась основательностью крестьянского подхода к решению всех постоянно возникавших проблем в хозяйстве и на фронте.
1. Верцинский Э.А. Из мировой войны. Боевые записи и воспоминания командира полка и офицера Генерального Штаба за 1914-1917 годы. Таллин-Ревель, 1931. 167 с.
2. Военно-хозяйственный календарь на 1913 год. СПб., 1913. 345 с.
3. Гуров Ю. Георгиевская слава Курян // Курская правда. 2017. 10 марта
4. Государственный архив Курской области (ГАКО) Ф. - Р1813. Оп. 1. Д. 20.
5. Донченко Ю.В. Памятка воинов Курской губернии (1914-1918). Т. 2. Курск, 2015. 400 с.
6. Ерофеев Н.Д. Политические партии России: история и современность / под ред. проф. А.И. Зевелева, проф. Ю.П. Свириденко, проф. В.В. Шелохаева. М., 2000. 631 с.
7. Киряев Б. Кресты не вышивали золотом // Курская правда. 2010. 12 марта.
8. Лагутич М.С. Провинциальная хроника. Льгов в истории Курского края. Курск, 2014. 604 с.
9. О Георгиевских крестах. Положение // http://george-orden.narod.ru/statut 1913s3.html (дата обращения: 21.02.2017)
10. Российский государственный военный архив (РГВА) Ф. 37976. Оп. 4. Д. 115987.
11. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф. 409. Оп. 1. Д. 171625.
12. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 496. Оп. 3.
Д. 913.
13. Рубакин Н.А. Россия в цифрах. Страна. Народ. Сословия. Классы. Суринов А.Е. Сто лет спустя. М., 2009. 310 с.
14. Стаднюк И. Москва, 41. Роман. М., 1988. 318 с.
15. Первая Всероссийская перепись населения Российской империи. 1897 г. Т.ХХ.Курская губерния. СПб.,1904. 291 с.
