CC BY
131
УДК 711.4.01 (дополнительно 623.1/.3)
Д.С. Шемелина, гг. Москва, Санкт-Петербург
Крепости Горькой оборонительной линии XVIII в. и идеальный город немецкого инженера Г. Римплера: некоторые итоги сравнительного анализа планировочных композиций и фортификационного устройства
Аннотация
В работе представлены результаты исследования внедрения немецкой теории фортификации в архитектурную практику строительства крепостей по Горькой оборонительной линии XVIII в. Данные крепости интересны не только с точки зрения оборонного зодчества, но и как уникальный результат взаимодействия русской и европейской культур. Крепости Горькой линии являются одним из редких для Сибири примеров почти полной реализации теоретической модели из трактата европейского фортификатора, в данном случае немецкого инженера Георга Римплера. Это подтверждается результатами проведенного нами сравнительного анализа планировочных композиций и фортификационного устройства крепостей.
Ключевые слова: Сибирь, Горькая оборонительная линия, XVIII век, европейская теория фортификации, крепости, планировочные композиции, немецкий инженер Георг Римплер
В XVIII в. Горькая оборонительная линия, будучи частью сибирских линий, входила в состав общероссийской линейной системы обороны и защищала границы Российской империи на юге современной Западной Сибири в Тоболо-Ишимско-Иртышском междуречье. Она прикрывала рубежи страны между Оренбургской линией на западе и сибирской Иртышской линией на востоке.
Возведение Горькой линии началось с 1752 г. по проекту 1746 г. для замены менее эффективной Старой Ишимской линии. Новая линия по сравнению со Старой должна была иметь прямолинейную трассировку и пройти южнее [7, 2].
Как и другие российские линии XVIII в., Горькая линия представляла собой протяженный фортификационный комплекс из долговременных крепостей и полевых укреплений.
В 1763 г. императрицей Екатериной II была издана Инструкция [10], выданная начальнику сибирских линий генерал-поручику И.И. Шпрингеру для осуществления масштабной реконструкции всех сибирских линейных укреплений в рамках теории европейской фортификации, в том числе и крепостей Горькой линии.
Судить о реализации перепланировки на Горькой линии по Инструкции 1763 г. можно из серии планов 1765 г. [17] Этот графический материал содержит фиксационные планы крепостей Горькой линии и проекты их перепланировки, совмещенные на одном листе. Фиксационные планы крепостей дают представление об их состоянии до начала реконструкции, а проекты перепланировки позволяют проанализировать замыслы сибирских инженеров по переустройству крепостей.
Сравнительный анализ проектов перепланировки крепостей из серии 1765 г. показал, что в рамках переустройства по Инструкции 1763 г. крепости Горькой линии проектировались согласно новому единому типовому проекту (за исключением крепостей Св. Петра и Николаевской).
Таким образом, в 1765 г. на Горькой линии предусматривалось создание семи крупных типовых крепостей — Пресногорьковской, Кабаньей, Пресновской,
Становой, Полуденной, Лебяжьей, Покровской.
Нами была предпринята попытка определить, какова была теоретическая основа создания соответствующего типового проекта. В результате сравнительного анализа было установлено, что проекты перепланировки семи крепостей Горькой линии имеют достаточно большое количество общих черт с проектом идеального города с четырьмя полигонами, представленным в трактате «Римплерова ма-нира о строении крепостей» (рис. 1) [9]. Нами был исследован экземпляр этой книги из собрания ОРК РНБ. Мы считаем, что именно этот труд был ключевым звеном в цепи переноса положений теории фортификации немецкого инженера Георга Рим-плера в российскую теорию военной архитектуры. Трактат на русском языке «Римплерова манира о строении крепостей» был издан в декабре 1708 г. в Москве при личном участии императора Петра I. Интересно, что сам Римплер не был автором оригинала данной книги. Ее содержание не соответствует ни одному сочинению, написанному немецким военным инженером [1, с. 79—80; 8, с. 146—147]. Вероятно, «Римплерова манира...» является переводом немецкоязычной работы, принадлежащей перу другого автора, пытавшегося дать описание «фортификации по Римплеру».
Учитывая зависимость планировки объектов оборонного зодчества от их фортификационного устройства, прежде чем перейти к рассмотрению планировочных композиций, в первую очередь рассмотрим фортификационные характеристики проектов перепланировки крепостей 1765 г. и проекта из трактата. При этом ввиду низкого качества копии проекта перепланировки 1765 г., предоставленного РГВИА [18], будем обращаться к фиксационному плану Пресногорьковской крепости из серии 1785 г. (рис. 2) [16], польку планы за этот год отражают реализацию проектов перепланировки 1765 г.
Данная серия планов 1765 г. была составлена специально для Горькой линии, а итоги ее анализа позволяют утверждать, что проекты перепланировки 1765 г. были действительно претворены в жизнь. Итак, прежде всего проекты перепланировки крепо-
стей 1765 г. и проекта из трактата объединяет строго регулярная квадратная форма плана с четырьмя полигонами. Другой существенной общей чертой обоих проектов является использование в системах обороны комбинации бастионного, полигонального и тенального фронтов. Боевой немецкий военный инженер Георг Римплер (Georg Rimpler, 1636—1683 гг.), с именем которого связан трактат «Римплерова манира о строении крепостей», был убежден в наличии ряда недостатков традиционной бастионной итальянской системы [14]. Поэтому он предложил принципиально новый подход к устройству укреплений, а именно: располагать бастионы не в углах, а посередине куртин и развивать тем самым сильный фронтальный огонь. В своих разработках Римплер комбинировал полигональную, тенальную и бастионную системы. Именно этот подход виден как в проектах перепланировки семи крепостей Горькой линии, так и в проекте из трактата.
Кроме того, видны общие черты в пропорциональном строе фортификационных схем. Указанные планы объединяет также особое устройство бастионов, заключающееся в наличии дополнительной конструкции между фасом и фланком. Достаточно близкими также являются величины углов между фасами бастионов. При этом очевидно, что проекты перепланировки 1765 г. крепостей Горькой линии имеют простые рвы и валы, в то время как проект крепости из трактата имеет развитую систему укреплений (включающую демилюны, равелины, тенали, кюнеты, фоссебреи, брустверы, а также бонеты и капониры), которая по площади намного превышает внутреннюю жилую территорию крепости.
Из анализа планировочных характеристик проектов перепланировки семи крепостей и проекта из трактата видно, что в основу их планировочных схем положено использование общего приема. В проекте из трактата внутренняя застроенная территория представляет собой квадрат, разбитый на прямоугольные кварталы. В центре этой застроенной, квадратной в плане территории находится «главное место в городе», то есть площадь с расположенным на ней собором. Как и в проекте из трактата, в основу планировочной схемы проектов крепостей Горькой линии также положен квадрат. Здесь также представлена расположенная в центре крепости квадратная площадь в окружении казарм и флигелей с церковью в центре.
На проекте из трактата представлена достаточно плотная сетка взаимоперпендикулярных улиц (главные и второстепенные), а также мосты. Главные улицы связывают бастионы крепости с площадью, а направления главных улиц, ориентированные на укрепления, совпадают с осями противолежащих бастионов. Как и в крепости из трактата, в проектах перепланировки 1765 г. семи крепостей Горькой линии для связи бастионов с площадью устроены проезды, ориентированные на оси противолежащих бастионов. Кроме того, в проекте из трактата, как и в проектах перепланировки крепостей Горькой линии, необходимость в периметральных связях определяет местоположение красных линий застройки.
Приведем некоторые данные о размерах и параметрах проектов перепланировки 1765 г. семи крепостей Горькой линии [18] и проекта идеально-
го города, представленного в трактате «Римплерова манира о строении крепостей» [9]. Заметим, что для проектов перепланировки Горькой линии сравнение проводилось по проекту Пресногорьковской крепости.
Сторона квадрата, вписанного во внутреннюю территорию застройки:
— для Пресногорьковской крепости: 160 м (76 саженей);
— для проекта из трактата: 468 м (130 рут30).
Таким образом, сторона квадрата, вписанного
во внутреннюю территорию застройки, в проекте из трактата примерно в 3 раза больше, чем в проекте Пресногорьковской крепости.
Полигоны (расстояния между шпицами бастионов):
— для Пресногорьковской крепости: 252 м (120 саженей);
— для проекта из трактата: 1152 м (320 рут).
Таким образом, полигоны крепости в проекте из
трактата примерно в 4,5 раза больше, чем в проекте Пресногорьковской крепости.
Итак, основываясь на приведенных результатах сравнительного анализа, можно заключить, что прототипом для создания проектов перепланировки семи крепостей Горькой линии являлся проект идеального города с четырьмя полигонами из труда «Римплерова манира о строении крепостей».
Результаты, полученные в ходе сравнительного анализа проекта идеального города-крепости немецкого инженера Римплера и проектов перепланировки 1765 г. сибирских крепостей Горькой линии позволяют сделать вывод, что диффузия теории фортификации немецкого инженера Георга Римпле-ра в архитектурную практику Сибири происходила следующим образом:
— прежде всего через перенос знаний внутри теоретического поля фортификации, а именно — от немецкоязычного трактата к его к русскому переводу под названием «Римплерова манира о строении крепостей»;
— а далее через перенос из теоретического в практическое поле фортификации, а именно — от проекта из перевода на русский язык труда «Римпле-рова манира о строении крепостей» — через проекты перепланировки 1765 г. семи крупных крепостей Горькой линии — к строительству в соответствии с этими проектами.
В предыдущих работах нами было показано (см. например, [13]), что в процессе реализации для сибирских линий проекты из трактатов европейских авторов почти всегда подвергались адаптации и серьезной творческой переработке, а чаще всего воспринимались сибирскими инженерами только на уровне общего замысла. Крепости же Горькой линии представляют собой исключение в ряду сибирского оборонного зодчества XVIII в. и являются одним из редких для Сибири примеров почти полной реализации теоретической модели непосредственно из трактата европейского автора, в данном случае немецкого инженера Георга Римплера.
Отметим, что факт использования основ европейской фортификации в оборонном зодчестве Сибири XVIII в. долгое время оставался за рамками
30 1 рута = 3,6 м.
интересов исследователей. В середине XX в. ряд отечественных историков военного искусства либо вовсе отрицали использование этого опыта в России [3], либо считали его незначительным [11]. Те же немногие современные авторы [4, 5, 6], которые все-таки отмечали влияние европейской теории военной архитектуры на создание линейных крепостей в Сибири XVIII в., указывали на это в самом общем виде и связывали это влияние в основном с именем Вобана. Так, например, они отмечали, что строительство укреплений по сибирским линиям велось «на голландский манер» или под влиянием «метода фортификационного искусства, разработанного французским инженером Вобаном» [6]. Кроме работ современных авторов, существует ряд исторических источников XIX в., которые также особо отмечают имя Вобана [12]. Например, в топографическом описании 1790 г. о крепости Св. Петра Горькой линии говорится: «Оная крепость регулярная шестиугольник по манеру г. Вобана со всеми по регуле фортификации...». При этом в указанных как современных, так и в исторических работах имена каких-либо других европейских инженеров в связи с их возможным влиянием на строительство сибирских линейных укреплений практически не упоминаются. Мы объясняем это тем, что имя великого инженера, маршала Франции Себастьяна Ле Престра де Вобана (Sébastien Le Prestre de Vauban) навсегда отождествилось с самим понятием фортификации, а короткое «а ля Вобан» во всем мире стало универсальным «кодом» для обозначения крепостей с угловой фортификацией [15]. Вместе с тем, как видно из настоящей работы, в XVIII в. сибирское оборонное зодчество развивалась не только под влиянием французской фортификации, но и подвергалась воздействию немецкой теории военной архитектуры, и, вероятно, применение ее основ в Сибири было более прямым и непосредственным по сравнению с французской.
Список использованных источников
1. Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий гражданской печати. 1708 — январь 1725 г. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955. — 627 с.
2. Вибе П.П., Михеев А.П., Пугачева Н.М. Омский историко-краеведческий словарь. — М.: Отечество, 1994. — 320 с.
3. Жеребов Д. К., Майков Е. И. Русское военно-инженерное искусство в XVI—XVII вв. // Из истории русского военно-инженерного искусства. — М.: Военное изд-во военного министерства СССР, 1952. —
С. 25—50.
4. Градостроительство Сибири / [В.Т. Горбачев, д-р архитектуры, Н.Н. Крадин, д-р ист. наук, Н.П. Кра-дин, д-р архитектуры и др.; под общ. ред. В.И. Царева]; Рос. акад. архитектуры и строит. наук, НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства НИИТИАГ РААСН. — СПб.: Коло, 2011. — 783 с.
5. Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество. — М.: Искусство, 1988. — 187 с.
6. Крашенинникова Н.Л. Строительство русских крепостей XVIII в. по «образцовым» проектам // Архитектурное наследство. — 1976. — № 25. — С. 72—78.
7. Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. В 3 ч. Ч. 3. Опыт исследования инженерного искусства после императора Петра I до императрицы Екатерины II. — СПб.: Тип. Император. акад. наук, 1865. — 1016 с.
8. Лебедева И. Н. Библиотека Петра I. Описание рукописных книг. — СПб.: БАН, 2003. — 432 с.
9. Римплерова манира о строении крепостей. — М.: Моск. Печат. двор, 1708. — 64 с.
10. Столетие Военного министерства: 1802—1902 / гл. ред. Д.А. Скалон; Т. 7. Главное инженерное управление: ист. очерк. Ч. 1. [Царствование Императора Александра I], Очерк 2. [Результаты деятельности инженерного управления. Строительство и инженерные войска] / сост. И.Г. Фабрициус. — СПб.: Тип. «Слово», 1902. — 652 с.
11. Строков А. А. История военного искусства. Т. 1. Рабовладельческое и феодальное общество. — М.: Воениздат, 1955. — 662 с.
12. Усов Ф.Н. Сибирское казачье войско. Список населенных мест по сведениям за 1876 г / сост. секр. по ст. части Сиб. казачьего войска войсковой старшина Усов. — Омск: тип. Окр. штаба, 1877. — [2], LXXII, 45 [8] с.
13. Шемелина Д. С. Неизвестный проект 1745 г. оборонительной линии на Алтае // Вестник ТГАСУ. — 2008. — № 3 (20). — С. 67—79.
14. Яковлев В. В. Эволюция долговременной фортификации. — М.: Гос. воен. изд-во наркомата обороны СССР, 1931. — 285 с.
15. Historia Thématique. — 2007. — № 106: Vauban. L'homme de l'année.
16. ОР РНБ. Ф. 550, FIV—100.
17. РГВИА. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1038, 1046, 1052, 1064, 1068, 1070, 1074, 1079.
18. РГВИА. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1079.
Рис. 1. Проект идеального города с четырьмя полигонами из трактата «Римплерова манира
о строении крепостей», Москва, 1708 г.
