CC BY
35
КРЕДИТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ВОСПРОИЗВОДСТВЕННОМ КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМЫ ДОЛГА
Ананьев Андрей Александрович
аспирант. Ярославский государственный технический университет, кафедра экономической теории
г. Ярославль, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Аннотация. Статья посвящена анализу кредита и кредитных отношений как категории, связывающей проблематику долга и общественного воспроизводства. Автор рассматривает развитие ссудных отношений от ростовщичества эпохи простого товарного хозяйства до современного финансового капитализма. Большое внимание уделяется также раскрытию действующих тенденций, влияющих на дальнейшее преобразование кредитных отношений.
Ключевые слова: проблема долга; кредит; общественное воспроизводство; ростовщический и ссудный капиталы; финансовый капитализм
Код УДК: 336.77.01
Annotation. The presented article is devoted to the analysis of credit and credit relationships as a link between economic problems of debt and social reproduction. The development of lending from usury in the times of simple commodity production to modern financial capitalism is under consideration. Much attention is also paid to the disclosure of current trends which affect further development of credit relationships.
Keywords: problem of the debt; credit; social reproduction; usurious and credit capital; financial capitalism
Исследуя проблему долга в современной экономике, мы сталкиваемся с необходимостью четкого определения области этого исследования. С одной стороны, долг как экономическая категория - объект достаточно узкий и конкретный: он охватывает совокупность отношений по поводу заимствования денежных и материальных ценностей и их возврата. С другой стороны, данные отношения немыслимы вне общественного воспроизводства в его капиталистической форме. Согласно точке зрения классической политэкономии, под воспроизводством мы понимаем постоянное возобновление, непрерывное повторение процесса производства [1, с. 134]. «...Всякий общественный процесс производства, рассматриваемый в постоянной связи и в непрерывном потоке своего возобновления, является в то же время процессом воспроизводства» [2, с. 132].
Рассматривая вопросы общественного воспроизводства как базовую экономическую проблему, нельзя не видеть, что воспроизводство в широком смысле представляет собой процесс, включающий всю цепочку «производство - распределение - обмен - потребление». «Процесс воспроизводства при капитализме включает в себя как непосредственный процесс капиталистического производства, так и капиталистическое обращение. Производимые на капиталистических предприятиях товары должны быть реализованы; реализацией (продажей
товаров) заканчивается кругооборот капитала; реализация же (покупка средств производства и рабочей силы) является исходным пунктом кругооборота капитала» [3, с. 8]. Данный факт также подтверждает необходимость рассмотрения проблем как производства, так и обращения в контексте общественного воспроизводства.
Не является исключением и проблема долга как системы экономических отношений, участвующих в общественном воспроизводстве. Чтобы установить связь долговых отношений с отношениями воспроизводственными, попытаемся раскрыть механизм данного участия.
Образование долговой нагрузки в ходе процесса воспроизводства (в частности, в его расширенной форме) изначально присуще капиталистическому способу хозяйствования. Этот факт обусловливается существованием кредитных отношений, которые, в свою очередь, непосредственно определяются наличием производственных связей общества [4, с. 366]. Таким образом, посредством кредита осуществляется связь общественного воспроизводства и проблемы долга. Перемещая стоимость от одних участников производственных отношений к другим на условиях платы в виде процента, кредит неизбежно генерирует материальные или денежные обязательства заемщика перед заимодавцем. Из этого следует, что исследование воспроизводственного контекста проблемы долга целесообразно сконцентрировать именно на рассмотрении категории кредита во всем многообразии входящих в нее экономических отношений.
Современная наука знает множество подходов к определению кредита. Данную категорию можно трактовать в юридическом смысле (как сделку ссуды), в политэкономическом, используя микро- либо макроэкономический подход и т.д. Рассмотрим некоторые существующие определения.
Категория кредита, как известно, имеет свои корни в ростовщическом капитале и связана с функцией денег как средства платежа (в данной функции деньги выступают как способ регистрации долга в денежных единицах). Этот факт позволяет нам дать наиболее лаконичную трактовку данной экономической категории и определить кредит как ссуду в денежной или товарной форме на условиях возвратности, срочности, платности. Подобное определение предлагается, например, в современном отечественном учебнике «Финансы. Денежное обращение. Кредит» под редакцией Г.Б. Поляка [5, с. 362].
Данная трактовка, однако, носит исключительно формальный характер, отражает лишь технико-юридические признаки явления. Она никак не характеризует экономические отношения, возникающие при совершении сделки ссуды, не отражает их роли и места в структуре общественного воспроизводства. В отличие от такой трактовки выдающийся советский исследователь И.А. Трахтенберг определял кредит как производственное отношение, вырастающее и развивающееся на основе сделок ссуды. При этом не сама по себе сделка ссуды характеризует кредит как экономическую категорию - сделка ссуды есть форма товарного обращения - а те производственные связи, которые вырастают на основе этих сделок, или, иначе и точнее, те производственные отношения, формой осуществления которых является сделка ссуды [4, с. 374].
Схожего взгляда придерживается и другой советский экономист, З.В. Атлас. Развивая точку зрения Маркса на кредит, в своей работе «Деньги и кредит (при капитализме и в СССР)» он определяет данную категорию как форму движения ссудного капитала, т.е. форму временного отчуждения денег (или товара), как капитала. Форма эта, по мнению Атласа, выражает собой определенный тип общественных отношений, а именно между капиталистами-собственниками и капиталистами-функционерами, производный от основного капиталистического производственного отношения [6, с. 209].
Определения советских экономистов в достаточной мере выражают абстрактную политэкономическую сущность кредита как производственного отношения. Однако, учитывая поставленную нами задачу найти и обосновать связь категории долга и общественного
воспроизводства, мы вынуждены искать пути конкретизации данного понятия. В качестве первого шага к такой конкретизации целесообразно обратить взгляд на экономическую действительность, а именно на проявления роли кредита в современной экономике.
Так, не вызывает сомнения тот факт, что экономический рост в современной капиталистической хозяйственной системе во многом сопряжен с ростом кредита. На эмпирическом уровне осмысления, подкрепленном соответствующей статистикой, эта связь выглядит следующим образом: рост объемов кредитования соответствует росту ВВП и других макроэкономических показателей, падение кредита - общему падению экономики. То же самое, естественным образом, наблюдается и на уровне отдельных предприятий и фирм. Несмотря на примитивность такого суждения, оно отражает главную черту современного капитализма - его тесную связь с кредитом.
Экономические теория и практика выделяют две основных разновидности кредита -коммерческий и банковский. Первый представляет собой кредит, оказываемый друг другу хозяйствующими субъектами в процессе товарооборота. Данный тип кредитных отношений получил широчайшее развитие в капиталистической системе. Однако, несмотря на его важность, мы склонны согласиться с доводами И.А. Трахтенберга о главенствующей роли второй разновидности: «... коммерческий кредит может получить большое развитие только в том случае, если он опосредствуется и осложняется банкирским кредитом. Капиталистический способ производства требует существования банковской системы, в которой находит свое завершение его кредитная система, играющая исключительно большую роль в движении денежного капитала и осуществляющая движение ссудного капитала» [4, с. 697].
Это утверждение еще более достоверно применительно к современной экономической системе, с ее необеспеченными бумажными деньгами и электронным денежным оборотом. Существование, а возможно и некоторое экстенсивное развитие коммерческого кредита в нем продолжается, но его возможность достигается исключительно существованием самой банковской системы. В свою очередь, ключевая роль финансовых институтов подразумевает и тот факт, что для развития банковского кредита созданы куда более выгодные условия. Эта мысль подтверждается также мнением Е. Ланде, который говорит о замещении коммерческого кредита банковским как о реальной тенденции эволюции кредита [7, с. 45].
В процессе развития современного капиталистического способа воспроизводства возникает и усиливается необходимость концентрации банковской системы. Эта тенденция проявляется на двух уровнях. С одной стороны, возникают мощные органы центральной банковской власти, такие как Федеральная резервная система США и Европейский центральный банк, обладающие полномочиями эмиссии бумажных денег и монетарного регулирования. С другой, частные коммерческие банки также демонстрируют тягу к установлению тесных взаимных связей, которая в XX веке постепенно превратилась в нарастающую монополизацию банковского дела по всему миру. Так, И.А. Трахтенберг во втором издании своего труда «Современный кредит и его организация», датированном 1930 г., констатирует, что в Англии количество доминирующих кредитных учреждений сводится к 5 банкам, в Германии - к 6-7, в США - не более 25 банков [4, с. 348]. Экономист совершенно справедливо воспринимает такую тенденцию как разительную и доведенную до крайности. Однако, современный капиталистический мир ушел гораздо дальше в данном направлении. Так, после пика глобального экономического кризиса в 2009 г. банковская система США насчитывает всего три господствующих банка, которым принадлежит львиная доля не только кредитно-финансового бизнеса, но и промышленности: Citibank, Goldman Sachs и JPMorgan Chase. Позиции четвертого крупнейшего игрока на этом рынке - Bank of America -весьма неустойчивы, а пятый - Lehman Brothers - объявил о своем банкротстве 15 сентября 2008 года.
Концентрация банковской системы, опять же, не происходит сама по себе, а сопутствует
концентрации производства. Здесь, несмотря на очевидную вторичность кредитных институтов по отношению к производственным отношениям, банки зачастую превращаются из простых посредников в координаторов рыночного процесса.
«Таким образом, банковская система оказывается тесно переплетена с процессами производства и воспроизводства капитала. Банковский кредит является существенной частью воспроизводственного процесса. Не будет преувеличением сказать, что без банков и банковского кредита капиталистическое воспроизводство не могло бы получить серьезного развития», - пишет И. А. Трахтенберг [там же, с. 699]. Мы можем лишь добавить, что на современном этапе развития экономики данная связь, вычлененная советским экономистом еще в начале прошлого века, предстает все более отчетливо.
Итак, важнейшей тенденцией существования категории кредита в контексте общественного воспроизводства мы видим глубокое проникновение его в производственные отношения, нарастающую взаимосвязь данных двух категорий экономической жизни. Основной формой данного процесса выступает взаимопроникновение кредитного и производственного капиталов. При этом банковский капитал постепенно начинает играть главенствующую роль, но и обратная связь также сохраняется.
Однако более внимательный взгляд на рассматриваемую проблему дает понять, что данная закономерность не является единственной. Параллельно с ней прослеживается и тенденция к отчуждению кредитных отношений от воспроизводственного базиса экономики. Для иллюстрации этой мысли мы обратимся к более далекой истории категории кредита, нежели эпоха капитализма.
Как мы уже упоминали, исторически предшественником кредита выступал ростовщический капитал - капитал, приносящий проценты в условиях докапиталистических формаций и предоставлявшийся в ссуду мелким производителям - крестьянам и ремесленникам, а также знатным расточителям - рабовладельцам и феодалам [8, с. 23]. Ростовщичество, таким образом -один из древнейших видов деятельности человека. Оно возникло в условиях разложения первобытнообщинного общества, и было типично для рабовладельческого и феодального строя. Ростовщический капитал, таким образом, существовал так или иначе еще до изобретения денег, его формы постоянно совершенствовались и видоизменялись по мере того, как росла и развивалась человеческая цивилизация.
В современной экономической литературе, как популярной, так и научной, термин «ростовщичество» зачастую носит весьма негативный характер. Такое восприятие обусловлено объективными причинами: история человечества знает множество примеров негативного влияния ростовщического капитала на общественное производство и благосостояние людей. Отрицательное отношение к ростовщичеству и ростовщикам закреплено и во многих мировых религиях. Помимо всем известного негативного отношения к ссудному проценту и ростовщичеству в исламской традиции, необходимо напомнить, что христианство на протяжении многих веков также осуждало и запрещало денежные ссуды. Весьма показательным здесь является эпизод из Нового Завета, в котором Иисус изгоняет меновщиков денег их Иерусалимского храма (в Римской империи некоторые храмы выполняли функции банков; в частности, Иерусалимский храм являлся одним из наиболее важных и влиятельных депозитных учреждений, в котором еврейские аристократы и землевладельцы хранили свои сбережения) [9, с. 15]. Резко негативное отношение к ростовщичеству со стороны религиозных институтов нельзя объяснить лишь предрассудками. По всей видимости, люди в то время воочию наблюдали и осознавали то разрушительное воздействие, которые оказывает безудержный рост процентной ставки на социальные механизмы. Являясь наиболее влиятельным общественным институтом того времени, церковь взяла на себя ответственность по ограничению этого негативного влияния, что вылилось в соответствующие религиозные догматы.
Постепенно канонический запрет на ростовщичество соблюдался все менее строго и видоизменялся под воздействием хозяйственных реалий в тот или иной временной период. В результате, влияние церкви в данной сфере общественных отношений практически сошло на «нет». Это привело к восстановлению влияния ростовщического капитала на производственные отношения и производственную структуру общества. По некоторым данным, эпоха Нового Времени отличалась крайней хаотичностью финансовых отношений. Безудержное развитие банковского дела зачастую приводило к тому, что мы сейчас называем финансовыми кризисами -банковские учреждения не выполняли свои обязательства, что вело к отсутствию доверия среди участников кредитных отношений, банкротствам и прочим характерным особенностям дефляционного сжатия. Картина дополнялась произволом государственной власти, активно использующей практику конфискации вкладов. Примером может служить конфискация Карлом V драгоценных металлов севильского «Торгового дома» в 1545 году [10, с. 65]. Опустевшая казна заставила правителя пренебречь принципами права и пополнять государственные резервы любыми доступными способами.
Переход к капиталистическому способу воспроизводства инициировал значительные преобразования существующих экономических отношений, в том числе и в финансовой сфере. Результатом этих преобразований явилось то, что ростовщический капитал был преобразован в современные кредитные отношения. В определенном смысле разница между категориями ростовщического капитала и кредита весьма условна, однако исследователи выделяют ряд отличий. Рассмотрим некоторые из них.
Принято считать, что современное кредитование отличается от ростовщичества, в первую очередь, размером ставки ссудного процента. На практике, однако, выясняется, что грань провести довольно сложно. Согласно данным Большой Советской Энциклопедии, уровень процента колебался в различных странах и даже между городами и районами внутри одной страны в очень широких пределах - от нескольких десятков до сотен процентов годовых. Так, в Древней Греции известны случаи ростовщических ссуд с уплатой 48% в месяц (свыше 570% годовых). В средние века феодальная знать, например, уплачивала за ссуды от 30 до 100% годовых [11]. Для современных кредитных отношений, как правило, характерны значительно меньшие величины процента - до 20-30% годовых. Абсолютные величины, однако, не слишком показательны - в отдельных странах и в отдельные временные периоды (войны, кризисы, гиперинфляция и т.д.) банковский процент достигал величин в сотни процентов и в новейшей истории. Не нужно далеко ходить за примерами - достаточно вспомнить ситуацию в России на протяжении всех девяностых годов, когда ставки по кредитам могли дать фору ростовщическим ссудам древних времен. Более уместно будет отнести величину процента к прибавочному продукту (прибыли). Ссудный процент при капиталистическом кредите сводится лишь к части средней прибыли, тогда как при ростовщическом он мог поглощать весь прибавочный продукт и даже часть необходимого. То есть, например, крайне высокий ссудный процент на фоне гиперинфляции целесообразно отнести к кредитным отношениям, а не к ростовщичеству, поскольку величина процента обусловлена сложившейся конъюнктурой - обесценением валюты и пр.
Таким образом, мы переходим от формального отличия, такого как размер ставки процента, к более глубокому. Так, в основе кредита и ростовщичества лежат идентичные общественные отношения - отношения по поводу денежной либо товарной ссуды. Однако в отличие от кредита, ростовщический капитал являлся капиталом только для ростовщика; в руках заемщика он не был капиталом. В связи с тем, что у ростовщика концентрировались денежные богатства, он диктовал условия заемщику, чрезвычайно нуждавшемуся в ссуде (как правило, в этой роли оказывались определенные категории населения, такие, например, как крестьяне и ремесленники). Этим и обусловливаются огромные величины, которых достигал ссудный процент. Ростовщики ущемляли интересы мелких производителей не только путем предоставления ссудного капитала
непосредственно им, но и косвенно - через свои отношения с рабовладельцами и феодалами. Для того чтобы расплатиться с ростовщиком, они вынуждены были постоянно усиливать эксплуатацию рабочих и крестьян. В случаях же, когда и это не позволяло выплатить долг, источником ростовщического процента, как уже упоминалось, зачастую становился не только прибавочный продукт, но нередко часть необходимого продукта и даже средств производства и прочего имущества должника. В современных отношениях кредитора и должника действуют определенные обычаи и правовые нормы, нивелирующие ярко выраженное негативное воздействие ссудного капитала, имевшее место при ростовщичестве.
Это связано и с еще одним важным отличием современного кредита - его институционализацией. Начиная с античного периода, ростовщичество постепенно загонялось в жесткие правовые и организационные рамки. При переходе к капитализму перед промышленным капиталом встала задача подчинить себе капитал, приносящий проценты, с тем, чтобы понизить ссудный процент и, таким образом, создать возможность регулярного пользования кредитом для целей производства и обращения. Эта борьба крепнущего промышленного капитала выражалась в законодательном понижении ссудного процента и, что особенно важно, в образовании банков. Ярким историческим примером в этом отношении может служить создание в 1694 г. Английского банка. Вместо 20-30%, взимавшихся ростовщиками, Английский банк получал всего 8%, что составило лишь часть (и притом меньшую) средней прибыли фабрикантов [8, с. 24].
И все же наиболее существенные отличия в функционировании капиталов ссудного (кредитного) и ростовщического лежат в их взаимоотношениях с общественным воспроизводством. И тот, и другой являются приносящим проценты капиталом, однако первый функционирует в условиях простого товарного хозяйства, второй - в условиях хозяйства капиталистического. И.А. Трахтенберг указывает, что ссудный капитал в своих истоках имеет слияние следующих форм капитала: торговли деньгами, ростовщического капитала, денежно-торгового капитала [4, с. 460]. Взаимопроникновение этих трех аспектов явилось основой возникновения кредитного капитала как одной из важнейших характеристик капиталистического воспроизводства.
Таким образом, следует признать, что отличия современного кредита и ростовщического капитала лежат вовсе не в сущности этих явлений, которая остается неизменной - и то, и другое является капиталом, приносящим проценты. Различия этих двух категорий имеют место скорее в плане условий осуществления экономических отношений, характера субъектов этих отношений.
«Отличие капитала, - пишет Маркс, - приносящего проценты, поскольку он образует существенный элемент капиталистического способа производства, от ростовщического капитала отнюдь не лежит в самой природе или характере этого капитала. Различие это создают лишь изменившиеся условия его функционирования и обусловленный ими совершенно новый облик заемщика, противостоящего денежному кредитору. Даже человеку без средств предоставляют кредит как промышленнику или купцу, однако только в том случае, если есть уверенность, что он будет функционировать как капиталист, будет присваивать при помощи заемного капитала неоплаченный труд» [2, с. 374].
По итогам анализа ростовщического и кредитного капиталов различий данных категорий мы можем лишь согласиться с мыслью классика - действительно, данные категории не несут глубинных различий между собой. Разница заключается преимущественно в институциональных условиях существования капитала, приносящего проценты; сама же сущность явления остается неизменным. И если согласиться с мнением, что ростовщичество «...присасывается к [современному ему способу производства] и доводит его до жалкого состояния. высасывает его, истощает и приводит к тому, что воспроизводство осуществляется при все более скверных условиях», то мы не можем и отрицать возможности аналогичного отрицательного кредитного капитала на общественное воспроизводство [12, с. 558].
Сама экономическая действительность все чаще предоставляет нам доказательства того, что капитализму так и не удалось полностью подчинить кредит интересам общественного воспроизводства, очистив его от всех негативных черт, присущих ростовщическим отношениям. Все новые и новые проблемы, порождаемые ссудным капиталом, говорят о том, что эволюция института кредитования далеко не шла плавно и строго в нужном направлении. Постоянно нарастающие проблемы мировой экономики именно в денежно-кредитной сфере свидетельствуют о том, что выбранный путь во многом неверен, и постепенно начинают вскрывать фундаментальные пороки существующей системы, которые долгое время были скрыты и не проявляли себя очевидным образом.
В нынешнюю эпоху финансового капитализма развитие кредита достигает порой самых причудливых и нелепых форм. «Кредитные отношения, - пишет И.А. Трахтенберг, - получают законченное оформление, достигают максимального своего развития и, будучи обусловлены основными производственными связями капитализма (кредит - производная категория), обнаруживают тенденцию к подчинению закономерностям своего развития других форм социальных связей, когда общественные отношения капитала, зиждущиеся на эксплуатации рабочей силы и присвоении продуктов чужого труда, принимают иррациональную форму отношений ссудного капитала, в которых присвоение прибавочной стоимости покрывается фактом самовозрастания стоимости, происходящего как будто независимо от эксплуатации рабочей силы, когда чудовищные вычисления доктора Прайса начинают принимать реальные очертания. Все это является в сущности признаком роста паразитических элементов экономической системы, но этот реальный паразитизм питает иллюзорные идеи и создает ряд фикций, которые кажутся действительно существующими...» [4, с. 359].
Несмотря на то, что строкам советского экономиста уже не один десяток лет, их актуальность не только не убавилась, но и, напротив, значительно возросла. В наше время развитие финансовых отношений, основанных на кредите, по всей видимости, достигает своего апогея: процесс развития разнообразных ссудных инструментов, ценных бумаг, деривативов, стартовавший еще в начале прошлого века на заре финансового капитализма, подходит к своему логическому завершению в том виде, в каком мы его знаем. Абсолютизация денежно-кредитной сферы как стержня экономического регулирования, начавшаяся с монетаристской контрреволюции, привела, в конце концов, к гипертрофированности финансовой системы, ее полной оторванности от реальной экономики. На каком-то этапе кредитные отношения окончательно перестали обслуживать интересы реального сектора. Об этом свидетельствует появление таких бессмысленных финансовых инструментов, как, например, свопы на дефолты по кредитам1.
Таким образом, мы можем констатировать существование еще одной закономерности развития современного капиталистического кредита - тенденцию к его отрыву от воспроизводственного базиса. Ниже представлена схема диалектического развития данной категории (рис. 1).
1 Credit default swap (CDS) - договор страховки от дефолта, схожий с банковской гарантией. Согласно этому финансовому договору лицо, которое получает защиту (покупатель кредитной защиты) платит определенную сумму (премию) в обмен на право получить обусловленный платеж в случае наступления обстоятельства, которое имеет кредитное значение. Дефолтный своп является кредитным деривативом, т.е. договором, который производен от названного в нем права требования. Обычно банк (покупатель защиты) является кредитором по названному в дефолтном свопе требованию. Идеей создания CDS являлась возможность предоставить защиту от потерь, которые могут возникнуть в случае неисполнения должником своего обязательства. Однако, как выяснилось в процессе развития мирового финансового кризиса, в случае реального наступления банкротства по ряду контрактов, страховщики -продавцы данных контрактов по существу не в состоянии выполнить даже долю требований, поскольку рынок кредитных дефолтных свопов давно превратился в очередной «мыльный пузырь». Отсутствие каких-либо институциональных и правовых основ гарантии выполнения обязательств в очередной раз привело к тому, что данный финансовый инструмент полностью оторвался от реальности, оказавшись уделом финансовых спекулянтов.
Взаимопроникновение и увеличение взаимозависимости кредитного и производственного капиталов
Кредит в капиталистич ес ко й экономике
Капиталистич ес ко е
общественное воспроизводство
Отрыв кредитных отношений от воспроизводственного базиса, обособление финансовой системы от реального сектора
Рис. 1. Схема диалектического развития категории кредита в контексте общественного
воспроизводства
Наличие двух противоположных тенденций не является чем-то необычным; напротив, это нормальная схема диалектического развития в соответствии с законом единства и борьбы противоположностей. Наличие диалектического противоречия обусловливает динамичное изменение форм кредитных отношений в современном капитализме.
Данная нами в настоящей статье характеристика категории кредита позволяет выявить и место непосредственно категории долга в контексте воспроизводственных отношений. Обе категории являются неотъемлемыми элементами капиталистического способа воспроизводства. Функционирование кредитных механизмов естественным образом генерирует долг - отдельный пласт экономических отношений, приобретающий колоссальное значение в современных условиях хозяйствования. Так же, как и кредит, долговые обязательства не только присущи нормальному развитию капитализма, но и способны нарушать его благодаря наличию как внутренних противоречий, так и связанных с общественным воспроизводством. Нахождение качественного и количественного выражения той границы, которая отделяет эффективный долг, стимулирующий воспроизводство, и долг чрезмерный, обременительный, является сложной теоретической задачей, которая будет решаться нами в дальнейших исследованиях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Островитянов К.В. Политическая экономия: учебник / К.В. Островитянов; Акад. наук СССР, Ин-т экономики. - М.: Госполитиздат, 1955. - 640 с.
2. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии: [перевод] / Карл Маркс; [предисл. Ф. Энгельса]. - М.: Политиздат, 1983. - Т. 1. Кн. 1. Процесс производства капитала. - VI, 905 с.
3. Трахтенберг И.А. Капиталистическое воспроизводство и экономические кризисы: (очерк теории) / И. А. Трахтенберг. - М.: Госполитиздат, 1954. - 200 с.
4. Трахтенберг И. А. Денежное обращение и кредит при капитализме / И.А. Трахтенберг; Акад. наук СССР, Ин-т мировой экономики и междунар. отношений. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1962. - 780 с.
5. Финансы. Денежное обращение. Кредит: учеб. для вузов / Г.Б. Поляк [и др.]; под ред. Г.Б. Поляка. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - 511 с.
6. Атлас З.В. Деньги и кредит (при капитализме и в СССР): в 2 ч. Ч. 1. Теория денег. Денежные системы капитализма. Денежная система СССР; Ч. 2. Теория кредита и банков. Банковые системы капитализма. Банковая система СССР / З. В. Атлас. - Л..-М.: Гос. изд-во, тип. «Красный пролетарий» в Мск., 1930. - 459 с.
7. Ланде Е.З. Кредит и конъюнктура / Е.З. Ланде; предисл. И. Трахтенберга. - М.: Издательство Коммунистической Академии, 1930. - 147 с.
8. Бортник М.Ю. Денежное обращение и кредит капиталистических стран: [учеб. пособие для экон. вузов и фак.] / М.Ю. Бортник. - М.: Финансы, 1967. - 323 с.
9. Ростовцев М. Общество и хозяйство в Римской империи Gesellschaft und Wirtschaft im Römischen Kaiserreich: [в 2 т.]. Т. 2: пер. с нем. / Михаил Ростовцев; [предисловие А.Я. Тыжова]. - Санкт-Петербург: Наука, Санкт-Петербургская издательская фирма, 2000 - 444 с.
10.Хесус Уэрта де Сото. Деньги, банковский кредит и экономические циклы: [пер. с англ.] / Хесус Уэрта де Сото. - Челябинск : Социум, 2008. - 661 c.
11.Большая Советская Энциклопедия [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://bse.sci-lib.com. - Дата доступа: 08.04.2011
