CC BY
65
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2019. № 4
ФИЛОСОФИЯ НАУКИ Б.А. Яковлев*
КРЕАТИВЫ НАТУРФИЛОСОФСКИХ ПРОГРАММ АНТИЧНОСТИ
Предметом исследования являются основные парадигмы и натурфилософские программы Античности. Выявлено: в Античности философы поставили теоретические проблемы, разработали категориальные модели и исследовательские программы, которые существенно определили уровень критического рационализма культуры того времени. Используя метод исто-рико-логической реконструкции, выделяются семь взаимодополнительных метафизических программ Античности и их медиаторы, которые в своей совокупности образуют своеобразную матрицу бинарных оппозиций, определивших в Новое время важные направления развития науки. Обосновывается определение метафизики как ядра духовной теоретической деятельности. Показано, что креативы-эйдосы древнегреческих натурфилософских программ лежат в основе фундаментальных исследовательских программ современной науки.
Ключевые слова: метафизика, генезис, бытие, принципы, оппозиции, инновации, программы, жизнь, наука, проблемы.
V.A. Y a k o v l e v. Creatives of naturphilosophy programs of Antiquity
The subject of research is the basic paradigms and naturfilosophy programs of Аntiquity. Revealed: in Antiquity, philosophers have put theoretical problems, developed a categorical model and research programs that essentially determined the level of critical rationalism culture of the time. Using the method historical and logical reconstruction, are seven subsidiarity metaphysical programs of antiquity and their transmitters, which collectively form a kind of matrix of binary oppositions, have identified important areas in Modern times the development of science. Justified definition of metaphysics as the spiritual core of theoretical activity. It is shown that the creative-eidoses Greek antiquity programs underpin the fundamental research programs of modern science.
Keywords: metaphysics, genesis, principles, opposition, innovation programs, life, science, problem.
* Яковлев Владимир Анатольевич — доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии естественных факультетов философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (119234, Ленинские горы, МГУ, учебно-научный корпус «Шуваловский», г. Москва, Россия), тел.: +7 (495) 423-04-97; e-mail: goroda460@ yandex.ru
Наука о природе в собственном смысле и предполагает метафизику природы.
И. Кант
Введение
Важно подчеркнуть, что метафизика в настоящее время ассоциируется не вообще со всем корпусом философского знания, а лишь с определенной его частью, касающейся исходных, сущностных принципов мироздания. Смысл и содержание понятия «метафизика» изменялись в ходе развития философии. Книги, которые остались после Аристотеля и, можно сказать, чудом сохранились, носили довольно разнородный характер. Андроник Родосский, систематизатор и издатель рукописей Аристотеля, живший на два века позже самого Стагирита, при их издании, вероятно, руководствовался простым принципом: те книги, которые озаглавил сам автор, вышли под названием «Физика», а все остальные получили общее наименование «Метафизика», т.е. «то, что идет после физики».
Однако в дальнейшем «метафизика», как и всякий неологизм, стала интерпретироваться в разных смыслах. Один смысл — это нечто вторичное по отношению к физике (поскольку «мета» — «после»). Например, А.Н. Чанышев пишет: «Ирония истории философии состояла в том, что идущее перед физикой у самого Аристотеля было названо метафизикой, т.е. идущим после физики» [А.Н. Чанышев, 1981, с. 285].
Второй смысл — и его придерживается большинство исследователей творчества Аристотеля — это интерпретация «мета» как нечто «сверх», «в основе» физики, а значит, всего мироздания. Иначе говоря, метафизика — это «первая философия», физика — «вторая философия», а замыкает круг теоретических наук — математика.
Метафизика («первая философия»), согласно Аристотелю, изучает начала и причины всего сущего, сверхчувственные, вечные и неподвижные сущности, а чувственное, подвижное и изменчивое изучает физика. Метафизика — это «божественная наука», в сравнении с которой, по Аристотелю, другие науки представляются более необходимыми, но «лучше нет ни одной».
Далее Аристотель конкретизирует свое понимание «первой философии» в хорошо известной теории четырех первоначал бытия — материальном, формальном, движительном, энтелехиальном.
Здесь важно подчеркнуть, что в дальнейшем метафизика ассоциируется не вообще со всем корпусом философского знания, а лишь с определенной его частью, касающейся исходных, сущностных принципов мироздания.
Размышлять об этих принципах начали еще первые натурфилософы Древней Греции начиная с Фалеса. По мере возрастания
степени абстрактности данных принципов формировались основные исследовательские программы, сыгравшие важную роль не только в становлении науки Античности, но и в формировании классической науки XVII-XVIII вв.
Эвристическую функцию метафизики в немецкой классической философии наиболее точно выразил И. Кант. Хотя метафизика, по его мнению, не является наукой в том смысле, в каком предстают физика и математика, однако она выражает неотъемлемое свойство разума, его попытки выйти за сферы трансцендентального в сферу трансцендентного («от феноменов к ноуменам»). Кант пишет: «Метафизика существует если не как наука, то, во всяком случае, как природная склонность (metaphysica naturalis). В самом деле, человеческий разум в силу собственной потребности, а вовсе не побуждаемый одной только суетностью всезнайства, неудержимо доходит до таких вопросов, на которые не может дать ответ никакое опытное применение» [И. Кант, 1994, с. 42]. Говоря иначе, по Канту, это метафизическое свойство разума есть «неистребимая потребность» человека.
Вся дифференциация философских дисциплин, справедливо подчеркивает уже в наше время В.В. Миронов, «реализуется лишь внутри общего метафизического пространства, ибо в той или иной степени любая конкретная философская дисциплина (от эстетики до философии религии) представляет собой ту или иную конкретизацию общих метафизических ракурсов исследования (онтологического, гносеологического и аксиологического), а также сложившихся в истории философии фундаментальных метафизических (или философско-теоретических) ходов мысли» [В.В. Миронов, 2007, с. 40].
На наш взгляд, для того, чтобы всесторонне осмыслить и понять креативную (эвристическую) функцию метафизики, необходимо прежде всего историко-философское исследование, т.е. исходная, базисная программа, относительно автономная и вместе с тем взаимосвязанная с естественнонаучными программами. При этом важно показать креативную функцию наиболее плодотворных метафизических принципов, или эйдосов, для развития науки и культуры в целом.
Если принципы носят креативный, эвристический характер, то их можно назвать для краткости и выразительности креативами.
Парадигмы античной рациональности и наука
Выделим основные мировоззренческие парадигмы Античности и метафизические исследовательские программы, послужившие в дальнейшем основой для развития естественнонаучных программ.
Сначала выделим и кратко проанализируем мировоззренческие парадигмы: фиксизм, циклизм, эволюционизм, креационизм. Под-
черкнем, что в основе каждой парадигмы лежит специфическое представление об «архэ» как исходном элементе мироздания, а также понимание динамики природных и неприродных начал космогенеза.
Парадигма фиксизма наиболее отчетливо выражена в учении Элейской школы философии о бытии и теории Платона о мире идей. Бытие, согласно элейцам, не является каким-либо физическим элементом, оно вечно, неделимо и неподвижно. Небытие нельзя мыслить по определению, а все, что можно мыслить, каким-то образом, следовательно, существует. Парменид полагает бытие единым, поскольку, как он считает, возникновение и уничтожение сущего — это только кажимость, «...мыслить и быть одно и то же» [Фрагменты ранних греческих философов, 1989, с. 287].
Онтология Парменида оказала большое влияние на Гегеля, который оценил учение древнегреческого мыслителя как начало собственно теоретической философии — метафизики.
У Платона базисным является представление об идеях как вечных, неизменных образцах-эталонах. Однако еще до мира идей, как считает философ, должно существовать бытие единого, не тождественное с единым, ибо иначе это бытие не было бы бытием единого и единое не было бы причастно ему. Согласно Платону, если единое не существует, то ничего не существует.
Парадигма фиксизма долгое время являлась доминирующей в космологии (К. Птолемей, И. Ньютон, А. Эйнштейн) и в биологии (К. Линней). В настоящее время известные физики (Ст. Хоукинг, Ст. Вайнберг и др.) говорят о возможности создания так называемой «Теории Всего» и о «последней реальности», под которой понимают космологический вакуум. В этом же плане сравнительно новое понятие Мультиверса (Метагалактики) объединяет в нечто единое в принципе бесконечное количество вселенных со своими параметрами, которые находятся за «горизонтом научной видимости», т.е. принципиально ненаблюдаемы.
Метафизическая парадигма циклизма в Античности развивается Гераклитом и стоиками. В качестве первоосновы всего сущего Гераклит выдвигает субстанцию огня, из которого, по его словам, «все возникает и на которое все обменивается, как на золото». С огнем философ связывает метафизическое разумное начало мироздания — Логос. Продолжительность одного цикла существования космоса, по Гераклиту, так называемый мировой год — 10800 лет. Гераклит пишет о космосе как тождественном самому себе, не созданном ни богами, ни людьми. Это — «вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий».
У стоиков в основе мироздания лежит огнедышащая первома-терия — пневма, которая содержит в себе самой креативное начало,
порождающее все вещи, и представляет своеобразное триединство — Бог-Логос-Разум. Такое действующее начало телесно, поскольку состоит из элементов, называемых «семенами спермологосов». Логосы имманентны материи и являются субстантивным креативным началом, творческим огнем, божественной душой космоса, а также провидением и судьбой. Физическое существование космоса во времени ограничивается Гераклитовым мировым годом. После чего следует «мировой пожар», а затем новое возрождение Космоса. Причем повторяющиеся циклы всегда самотождественны, и все события разворачиваются согласно провидению, или судьбе, одинаковым образом. Бытие определяется не только причинными связями, идущими из прошлого, но и притяжением, исходящим из грядущих событий. Детерминизм природы, согласно стоикам, носит, как говорят нередко современные ученые, петлевой характер — от прошлого через настоящее к будущему и обратно.
Необходимость в развитии последовательности событий присуща в равной степени миру людей и миру богов. В стоицизме, таким образом, был сформулирован важный креатив единства законов мироздания, включая и законы поведения человека. Данный креатив оказал в эпоху Возрождения большое влияние на натурфилософские теории Николая Кузанского, Дж. Бруно, а затем и на философию пантеизма Б. Спинозы. Ученые Нового времени и французские материалисты также вдохновлялись идеей возможности полного описания и объяснения мира.
Идеи цикличности разрабатываются в современном естествознании в геологии, химии, климатологии, биологии и астробиологии (например, работы В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского). Заметим, что действие так называемых аттракторов будущего на настоящее постоянно подчеркивал в своих работах И. Пригожин, один из видных авторов современной теории синергетики.
Генезис эволюционистской парадигмы обычно связывается с Эмпедоклом — первым греческим философом, который стремился естественным образом объяснить разнообразие живых организмов через резкие (удачные и неудачные) скачки, соединения телесных органов и организмов. Исходя из «архе» четырех природных элементов и динамики движущих их сил — любви и вражды, — философ конструирует первую эволюционную лестницу животного мира: отдельные органы — монстры — гермафродиты — однополые существа.
В дальнейшем идея эволюции в разных ее интерпретациях разрабатывалась в первых биологических теориях эволюции Ж.Б. Ламарка и Ч. Дарвина, легла в основу космогенетической теории Лапласа, а в XX в. трансформировалась в идею так называемого глобального эволюционизма.
Западный философ и ученый Э. Янч, выпустивший в 1980 г. книгу «Самоорганизующаяся Вселенная: Научные и гуманистические следствия "возникающей" парадигмы эволюции», пишет, что в науке утверждается парадигма глобальной эволюции как самоорганизации разнообразных форм и структур, проявляющихся в космологии, биологии, геологии и культуре. В настоящее время к этим дисциплинам добавляется и так называемая эволюционная эпистемология, о которой будет подробнее говориться далее в соответствующей теме. В целом алгоритм парадигмы глобального эволюционизма записывается следующей аббревиатурой BVSR (blind variation, selective retention), что переводится как «слепой перебор вариантов, селективное (избранное) удержание того, что может оказаться полезным».
Креационистская парадигма также берет начало в Античности. Первым ее разработчиком можно считать Анаксагора с его идеей мирового разума, так называемого Нуса, который упорядочивает и гармонизирует семена мироздания — гомеомерии. Согласно Анаксагору, из начал — гомеомерий — подобно тому, как из крупиц составляется золото, так из этих подобочастных телец образовалась Вселенная, в которой движущей причиной является Ум. Существенный вклад в разработку креационистской парадигмы внес Платон. По Платону, творчество в принципе носит универсальный характер, поскольку проявляется всякий раз, когда любое нечто обретает свое бытие.
Признание беспредпосылочности креативного процесса ставит перед Платоном вопрос о смысле творчества. Именно здесь проходит линия размежевания между креационизмом и эволюционизмом. Представление о развитии через механизм слепых проб и ошибок, когда главным является выживание и приспособление к чему-то уже существующему, явно чуждо философии Платона, который также отказывался понимать, каким образом «летящие в пустоте атомы» Демокрита сами по себе могут образовать такой гармоничный космос.
Для Платона смысл оказывается неотъемлемым атрибутом творчества — раз нечто существует, то в этом должен быть смысл, хотя и не всегда понятный.
В целом необходимо отметить, что у греков участие божества в творении мироздания всегда сопряжено с уже существующим и совечным ему исходным материалом — или в виде известных эм-пирико-чувственных субстанций земли, огня, воздуха, воды, или в качестве абстрактных трансцендентальных сущностей «хоры» (Платона) и «гиле» (Аристотеля). В философии же Средневековья основным мировоззренческим креативом, выражающим новый более высокий уровень абстрагирования, является утверждение Августином Блаженным божественного сотворения мира из ничего.
Философия творчества Платона — это источник разных исследовательских программ креативности, вполне жизнеспособных и в наше время. Важнейшую роль в этих программах играет понятие стрелы времени, появившееся в концепциях истории общества, термодинамике, а затем и в космологии.
Сама идея стрелы времени, известно, впервые появляется у Августина Блаженного. Наряду с субъективным (релятивистским) пониманием времени как памяти о прошлом и предвидения будущего Августин говорит о начале, необратимости и конце времени в смысле творения мироздания, прохождения различных периодов в человеческой истории и неминуемом конце Света, т.е. эсхатологическом временном предопределении.
И. Пригожин считал необходимым переосмыслить законы термодинамики, в которых выражается необратимость времени как частный случай более общих негоэнтропийных законов. Тогда как «события и креативность суть фундаментальные элементы природы... — пишет он, — .меня, как ученого, всегда шокировало, что фундаментальные законы классической или квантовой физики. дают картину мира как обратимого и детерминистического» [И. При-гожин, 2004, с. 251].
Итак, мы выделили наиболее важные и существенно различающиеся парадигмы античной рациональности, которые вполне актуальны для современной науки.
Исследовательские натурфилософские
программы Античности
Историко-философская программа должна показать креативную функцию наиболее плодотворных метафизических принципов Античности, или эйдосов, для развития науки и культуры в целом. Данные принципы-эйдосы успешных исследовательских программ, доказывающих свою эффективность на протяжении длительного времени, я называю креативами.
Ретроспективно, с позиций науки, на наш взгляд, эвристически значимыми выступают семь бинарных взаимодополнительных натурфилософских программ Античности.
1. Ядром первой пары программ, основанных на поиске первоначала («архе») мироздания, лежали утверждения: а) в основе мира лежит материальное первоначало (большинство досократиков) У8 б) в основе мира находится нечто идеальное (пифагорейцы, Платон, неоплатоники); в) компромиссный вариант — материальное и идеальное как неразрывное единство и основа мироздания (Аристотель, стоики). В современной науке оппозиция выражается в дискуссиях
о природе математических объектов и принципов науки — априорное У8 апостериорное.
Подчеркнем также, что Аристотель ввел идею потенциального бытия. Эта идея была отвергнута классической наукой, но в XX в. в связи с созданием квантово-релятивистской физики мысль о реальности потенциального бытия была развита известным физиком В. Гейзенбергом. Как считает современный философ науки А.Ю. Севальников, идея потенциально возможного сыграла в итоге важную эвристическую роль в становлении теории квантовой физики [А.Ю. Севальников, 2015. № 1, с. 57-58].
2. Программы, опирающиеся на постулирование принципа структурности: а) мир изначально дискретен (Демокрит, Эпикур, Платон) У8 б) «природа не терпит пустоты» (элеаты, Аристотель, стоики); в) компромиссный вариант — мир и дискретен, и континуален (Анаксагор, неоплатоники). В XX в. программы нашли свое отражение в процессе осмысления сущности квантовых систем, в частности в разработке принципа корпускулярно-волнового дуализма.
Здесь уместно вспомнить важную мысль известного физика, лауреата Нобелевской премии Р. Фейнмана: «Если бы в результате какой-либо мировой катастрофы все накопленные научные знания оказались бы уничтоженными и к грядущим поколениям живых существ перешла бы только одна фраза, то какое бы утверждение, состоящее из наименьшего количества слов, принесло бы наибольшую информацию? Я считаю, что это — атомная гипотеза: ... все тела состоят из атомов — маленьких телец, которые находятся в беспрерывном движении. В одной этой фразе. содержится невероятное количество информации о мире, стоит лишь приложить к ней немного воображения и чуть-чуть соображения» [Р. Фейнман, Р. Лейтон, М. Сэндс, 1976, с. 23-24].
3. Программы взаимодействия и взаимосвязи всех составляющих компонентов мироздания: а) элементы мира могут взаимодействовать между собой, не входя в прямое соприкосновение (дальнодействие атомов под влиянием силы тяжести (Демокрит, Эпикур), У8 б) «пневма заполняет мир, как мед соты» (передача импульса от точки к точке (стоики, Аристотель); в) компромиссный вариант — взаимодействие макро- и микрокосмоса происходит одновременно через перманентную эманацию Единого и порождаемые им дискретные структуры Мирового Ума и Мировой Души (неоплатоники).
В современной физике обсуждаются возможности мгновенного (информационного) взаимодействия (телепортации), а также разрабатывается теория бинарной геометрофизики.
4. Программы, в основе которых лежит метафизический принцип движения: а) «все, что движется, движется чем-то»; перводвигатель
должен иметь нематериальную природу (Платон, Аристотель) У8 б) движение есть естественный неотъемлемый атрибут самого мира (Гераклит, Демокрит, Эпикур); в) компромиссный вариант — движение существует лишь в мире явлений. Истинное бытие неподвижно, неизменно и вечно (элеаты). В настоящее время в этом плане в космологии интенсивно обсуждается причина ускоренного разбегания галактик.
5. Программы, исходящие из признания принципа причинности:
а) «люди измыслили случай». Наш мир — это совокупность однозначных причинно-следственных связей (Гераклит, стоики, Демокрит) У8
б) спонтанность, случайностность и вероятность лежат в фундаменте мироздания (Эпикур, Л. Кар); в) компромиссный вариант — перво-импульс имеет вероятностный (божественный) характер, а дальше мир развивается по объективным законам (Аристотель). Наш мир образовался случайностным образом, но в нем самом все происходит строго причинно (Демокрит).
В современной физике диалектика необходимости и случайности особенно выпукло проявляется в относительно недавно созданной так называемой теории «конфаймента» (заточения). Суть теории — объяснить невозможность наблюдать каким-либо образом кварки, из которых состоят ядра атомов (например, в протоне) в свободном состоянии. Находясь достаточно близко друг к другу, они довольно свободно (произвольно) перемещаются в протоне. Однако они не могут нарушить «закон меры», чтобы его покинуть. Необходимость дает о себе знать через резкое усиление их сил взаимодействия, что напоминает в качестве метафоры узников тюрьмы, скованных одной цепью (отсюда термин «заточение»).
Правда, на наш взгляд, вполне уместен и известный образ стоиков — привязанная к движущейся колеснице собака, «свобода» которой зависит от длины веревки и скорости колесницы.
Отметим, понимание принципа причинности особенно обострилось в XX в. На Сольвеевских конгрессах, как известно, Н. Бор интерпретировал его исходя из принципиально неустранимой вероятностной природы квантовых процессов, т.е. трактовал вероятность как сущностную характеристику квантовых объектов. А. Эйнштейн, в свою очередь, считал необходимым сохранить классический (лап-ласовский, а фактически демокритовский) идеал детерминизма — знаменитый афоризм ученого: «Бог не играет в кости». Исходя из такого понимания принципа причинности, Эйнштейн говорил и писал о неполноте квантовой механики как теории микромира.
6. Программы, рассматривающие космоустройство: а) космос устроен целесообразно и гармонично. Земля — в центре мироздания (Эмпедокл, Платон, Пифагор, Аристотель) У8 б) планета Земля
не находится в центре мироздания. Может существовать множество миров, бесконечность космоса актуальна (Демокрит, Эпикур); в) компромиссный вариант — Земля не является центром космоса, но космос гармоничен (Филолай).
Здесь важно подчеркнуть, что основной программой космо-устройства стала астрономическая концепция Аристотеля. Согласно теории Аристотеля, небесные сферы, как и сами небесные тела, состоят из особого небесного материала — эфира, который не имеет свойств тяжести и задает сферам вечное кругообразное движение.
Именно метафизическая теория Аристотеля легла в основу астрономии Птолемея (II в.), математическая подогнанность которой позволила ей просуществовать почти два тысячелетия. Точные астрономические таблицы, сделанные на ее основе, обеспечили успех великих географических открытий Колумба и Америго Веспуччи, а также первого кругосветного плавания Магеллана (XV в.).
В современной космологии конкурируют самые разные космогонические теории. Интенсивно обсуждается статус понятия Мульти-верса (Метагалактики), объединяющего, как уже говорилось выше, в теории в принципе бесконечное количество вселенных со своими параметрами, которые находятся за горизонтом экспериментального наблюдения.
7. Программы, связанные с пониманием сущности жизни, природы души и ее связи с телесностью: а) одухотворенность всего мироздания (натурфилософы, Платон, стоики) vs б) жизнь и дух присущи только органической природе (Аристотель); в) компромиссный вариант — душа состоит из особых атомов (атомисты). Эти программы нашли отражение в современных острых дискуссиях о происхождении жизни, взаимосвязи сознания и мозга (так называемая проблема mind-body), а также о введении сознания наблюдателя как соединительного звена между квантовым миром и миром культуры.
Обобщая эвристическую значимость проанализированных выше программ Античности, подчеркнем, что многие известные ученые XX в. отмечали их влияние на свое творчество. В качестве же одного из последних примеров приведем мнение А.М. Полякова, члена-корреспондента РАН, в настоящее время сотрудника Прин-стонского университета, который стал лауреатом самой крупной в мире научной премии за достижения в области фундаментальной физики — Fundamental Physics prize, учрежденной российским бизнесменом Юрием Мильнером. Премия была присуждена за открытия в сфере теории поля и теории струн, магнитных монополей в номинации «Передовая линия физики». Рассуждая о существенном расхождении современных физических теорий с так называемой позицией здравого смысла и о своем вкладе в теорию многомерности
Вселенной, Поляков представил истоки своих творческих прозрений как современную реализацию идеи Платона, который говорил, что мы похожи на людей, сидящих в пещере, и видим на стене пещеры отражение теней. И не понимаем, что там, за пещерой, есть другой целый мир, совсем не похожий на наш обыденный.
Креативы античной метафизики в современной науке
В последние 10-15 лет в целом отмечается существенное расширение сферы исследований по метафизике со стороны ученых, переосмысливающих и развивающих натурфилософские идеи Античности. Известный философ науки А.И. Панченко ставит вопрос о введении и осмыслении таких новых понятий, как «трансцендентальная физика» и «экспериментальная метафизика» [А.И. Панченко, 2008. № 1, с. 68-76].
О новой онтологии говорят в связи с исследованиями происхождения Мультиверса (Метагалактики) и «нашей» Вселенной (теория Большого взрыва, теория струн и др.), структуры «последней реальности» (теория «Всего»), а также телеологичности развития Вселенной (антропный принцип).
Так, С.Н. Жаров и Н.А. Мещеряков на основе анализа теорий известных физиков и космологов С. Вайнберга, Д. Гросса, А.Д. Линде приходят к выводу: «Современная космология сдвигает классически понятые границы между физикой и метафизикой, что свидетельствует о смысловом переплетении физического и метафизического в космологическом дискурсе» [С.Н. Жаров и Н.А. Мещеряков, 2011, с. 125].
В научных теориях жизни необходимо отметить увеличение числа метафизических гипотез, идущих вразрез с ранее незыблемой синтетической теорией эволюции. Это гипотезы телеологического (энтелехиального) типа, диспозиционной заданности или телеоно-мичности химико-биологических процессов, лежащих, как представляется, в основе генезиса и развития живых организмов. С помощью данных гипотез пытаются объяснить направленную ускоренную цефализацию (неономогенез), опережающую в целом морфологические изменения и дающую возможность в кратчайшее время выйти на уровень разумной жизни (В.И. Вернадский о так называемом «принципе Дана», Л. Берг, Р. Том, Лима-де-Фариа, А.А. Любищев, С. Д. Хайтун и др.).
Поясним, что в основе этих идей лежит открытие американского ученого XIX в. Дж. Дана определенной прогрессивной направленности в развитии когнитивных структур живых организмов. Дан обозначил это понятием «цефализация». Как стало очевидно, это шло вразрез с идеями слепых мутаций, отбора, наследственности
в знаменитом труде Ч. Дарвина «Происхождение видов.», опубликованном, кстати, на несколько лет позже работы Дана, которая фактически осталась незамеченной.
В XX в. цефализацией («принципом Дана») заинтересовался наш великий отечественный ученый В.И. Вернадский, который прямо говорил в своих трудах о том, что биологи недостаточно учитывают реально существующую направленность эволюционного процесса. Он считал, что, начиная с эпохи кембрия, когда появляются первые зачатки центральной нервной системы, ее развитие и совершенствование все новых когнитивных структур вплоть до головного мозга происходило неуклонно и прогрессивно без каких-либо попятных движений, т.е. откатов назад.
Фактически с учетом принципа Дана была разработана в первой трети XX в. отечественным биологом Л. Бергом так называемая теория номогенеза. В то же время Берг расширил понятие самонаправленности эволюции, утверждая, что усложнение живых структур вообще, а не только их когнитивного аппарата, есть результат целенаправленного действия внутренних сил природы. Иначе говоря, эволюция представлялась в качестве определенного запрограммированного процесса, реализующего сущностные закономерности самой жизни.
Отметим в этой связи также теорию автопоэзиса, разработанную во второй половине XX в. чилийскими учеными У. Матураной и Ф. Варелой. Главные коннотации идущего от греков термина «авто-поэзис» — это созидание, самодостраивание и самоподдержание живых существ. Именно эти свойства и предлагается рассматривать как сущность жизни. Можно сказать, что энтелехиальная причинность Аристотеля является метафизической основой новой теории в биологии.
Метафизические проблемы науки всесторонне обсуждаются в печати и на научных конференциях [В.А. Яковлев, Ю.С. Владимиров, В.Д. Эрекаев, 2011, с. 234-238].
С точки зрения физика А.П. Ефремова, чтобы понять сознание, необходимо расширить понятие объективной реальности. В метафизическом плане имеет смысл «говорить об объективности математических структур и отношений, т.е. о независимости математики от человека» [А.П. Ефремов, 2014. № 4, с. 112]. Человек лишь открывает эти структуры, но не создает их.
Аналогично, с метафизических позиций подходит к рассмотрению природы физико-математического знания Ю.И. Кулаков. Он полагает, что в математике и физике можно выделить так называемые сакральные структуры, причем сакральная физика рассматривается как часть сакральной математики. «Дело в том, — пишет Ю.И. Кулаков, — что наряду с макромиром и с невидимым микромиром суще-
ствует не менее важный для нас, — еще один невидимый мир — Мир Высшей реальности. О необычной физике этого Мира и идет речь в Теории физических структур» [Ю.И. Кулаков, 2006, с. 135].
На наш взгляд, можно дискутировать по поводу того, какие известные математические структуры лежат в основе мироздания. По мере развития математики, а также математической физики исследователи нередко становились на сторону Платона, согласно которому в основе мироздания лежат правильные геометрические фигуры и числовые пропорции.
Особенно выделим Р. Пенроуза — крупного ученого современности, известного своими трудами в различных областях математики, общей теории относительности и квантовой теории. Согласно ему, математики в самых великих своих открытиях наталкиваются на истины, уже где-то существующие «там вовне» и не зависящие от них самих.
Наиболее убедительными примерами, по мнению Пенроуза, стали: 1) открытые в XVI в. Кардано комплексные числа, которые являются неотъемлемой частью структуры квантовой механики, а следовательно, лежат в основе поведения самого мира, в котором мы живем; 2) открытие в конце XX в. Бенуа Мандельбротом (одним из главных разработчиков теории фракталов) сложного множества, которое также обладает онтологическим статусом. Р. Пенроуз пишет: «Множество Мандельброта — это не плод человеческого воображения, а открытие. Подобно горе Эверест, множество Мандельброта просто-напросто уже существовало "там вовне''!» [Р. Пенроуз, 2005, с. 107]. Фактически Пенроуз дает онтологическую трактовку множеству Мандельброта. Важно подчеркнуть, что, с метафизической точки зрения, речь идет о новой фундаментальной структуре бытия — информации.
Глубокий анализ влияние метафизических программ на развитие физики проводится известным физиком Ю.С. Владимировым. Ученый выдвигает метафизический принцип фрактальности и на его основе сравнивает различные физические теории и исследовательские программы. Особое внимание Ю.С. Владимиров уделяет разработке программы так называемой бинарной геометрофизики. Эта программа, как полагает ученый, непосредственным образом связана с метафизикой и ее принципами, без которых невозможно обсуждение оснований любой дисциплины. Необходимо согласиться с физиком, «что бессмысленно требовать доказательств наличия того или иного метафизического принципа. Они, как и аксиомы в геометрии, не доказываются, а открываются и используются. Их правомерность обосновывается лишь плодотворностью развиваемых на их основе рассуждений» [Ю.С. Владимиров, 2011. № 4, с. 93].
Отметим также два важных аспекта эвристической роли метафизики для развития естествознания.
Первый аспект состоит в том, что именно в рамках различных метафизических программ Древней Греции были проработаны важнейшие понятия, составившие ядро науки Нового времени. В отечественной философии науки этот аспект довольно полно исследован В.С. Стёпиным, хотя он в свое время еще не делал различия между «метафизикой» и «философией». «Сопоставление истории философии и истории естествознания, — пишет В.С. Стёпин, — позволяет констатировать, что философия обладает определенными прогностическими возможностями по отношению к естественнонаучному поиску, поскольку она способна заранее вырабатывать необходимые для него категориальные структуры» [В.С. Стёпин, 1986. № 4, с. 42].
Второй аспект вопроса о креативной функции метафизики был всесторонне исследован в западной философии науки автором так называемой «исторической эпистемологии» М. Вартофским. Важный момент, проанализированный философом науки, заключается в выявлении латентного креативного влиянии на теоретическую деятельность ученых фундаментальных структур метафизических концепций, формирующих в своей совокупности исходное представление о научной рациональности. «История альтернативных метафизических систем, — согласно М. Вартофскому, — предстает. как богатейшее наследие теорий структуры, в которых в наиболее общей форме выражены существенные черты теоретического построения знания» [М. Вартофский, 1978, с. 63]. На примере хорошо разработанных систем метафизики ученые обучаются приемам систематизации материала, референции, абстрагирования и идеализации, что является необходимым для их профессиональной работы.
Заключение
Итак, в работе реконструированы основные парадигмы и исследовательские программы Античности, базирующиеся на неизменных, актуальных и по сегодняшний день метафизических принципах, которые в своей совокупности образуют своеобразную матрицу бинарных оппозиций.
В Античности философы поставили теоретические проблемы, разработали категориальные модели и исследовательские программы, которые совсем не совпадали со здравым смыслом обыденного восприятия мира, но существенно определили уровень критического рационализма культуры того времени и во многом наметили стратегические линии развития науки.
Справедливо утверждал И. Лакатош, что количество исходных программ в каждой науке носит ограниченный характер. К этому можно добавить дополнительный тезис об исходном наборе открытых древними греками априорных (трансцендентальных) принципов, задавших в целом креативный (эвристический) импульс для последующих конкретно-научных исследований проблем мироздания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Вартофский М. Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки. М., 1978.
Владимиров Ю.С. Фундаментальная теоретическая физика и метафизика // Метафизика. 2011. № 4.
Ефремов А.П. Вселенная в себе и пути познания // Метафизика. 2011.
№ 4.
Жаров С.Н., Мещерякова Н.А. Современная космология: у истоков новой рациональности // Современная космология: философские горизонты / Под ред. В.В. Казютинского. М., 2011.
Кант И. Критика чистого разума. М., 1994 (Kant I. Kritik der reinen Vernunft. Riga, 1781) .
Кулаков Ю.И. Теория физических структур — математическое основание фундаментальной физики // Метафизика. Век XXI. М., 2006.
Миронов В.В. Становление и смысл философии как метафизики // Метафизика. Век XXI. Альманах. Вып. 2. М., 2007.
Панченко А.И. Физическая реальность: трансцендентальная физика или экспериментальная метафизика? // Философский журнал. 2008. № 1.
Пенроуз Р. Новый ум короля: О компьютерах, мышлении и законах физики. М., 2005 (Penrose R. The emperor's new mind: Concerning computers, minds and the laws of physics. Oxford, 1989).
Пригожин И. Очеловечивание человека, креативность природы и креативность человека // Вызов познанию: Стратегии развития науки в современном мире. М., 2004.
Севальников А.Ю. Концепция существования в современной квантовой механике // Метафизика. 2015. № 1 (15).
Стёпин В.С. О прогностической природе философского знания: Философия и наука // Вопросы философии. 1986. № 4.
Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989.
Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике: В 10 т. М., 1976. Т. 1 (Feynman R., Leighton R., Sands M. Feynman lectures on physics. California Institute of Technology. 1965. Vol. 1).
Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.
Яковлев В.А., Владимиров Ю.С., Эрекаев В.Д. Философия физики: актуальные проблемы: Аналитический обзор мат-лов Междунар. науч. конф. Москва, 17-19 июня 2010 // Эпистемология & философия науки. 2011. Т. XXXVIII, № 2.
