CC BY
81Креативные технологии производства людей в эпоху постмодерна
1,f МОСКОВСКИЙ ■р ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
УДК 303
DOI 10.24411/2413-046Х-2019-17007 Новикова Кристина Евгеньевна,
аспирант, Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Россия
Аннотация: В статье исследуются сингулярность бытия и панмифологизация реальности, посредством систематического манипулирования знаками, как основные характеристики социальной действительности эпохи постмодерна. Рассматриваются креативные технологии производства людей такие как: мифодизайн, имиджмейкинг, креативный маркетинг, дискурсивные технологии.
Summary: Social reality key aspects of the postmodern era are explored in the article: the singularity of existence, the pan-mythologization of reality through systematic signs manipulating. Creative technologies of people production are considered: myth design, image-making, creative marketing, discursive technologies.
Ключевые слова: постмодернизм, сингулярность, панмифологизация, миф, мифодизайн, имиджмейкинг, креативный маркетинг, дискурсивные технологии.
Keywords: postmodernism, singularity, panmingologization, myth, mythology, image-making, creative marketing, discourse techniques.
Современный мир - есть результат многообразных изменений последней четверти XX века, носивших столь новаторский и радикальный характер, что очевидно появление качественно новой исторической и социальной эпохи, получившей название постмодерн. Среди ее характеристик можно выделить: множественность, гетерогенность, плюрализм, хаотичность, фрагментарность, мозаичность, деконструкцию, симуляцию, полилогичность, ризомность, фрактальность, сингулярность.
В основе постмодерна лежит информационная среда, настолько развитая, что подчиняет себе социальную действительность и определяет ее вектор развития. Переизбыток и инфляция информации, не обязательно подкрепленной фактологически,
вирусный характер ее распространения, гипертрофия социального приводят к тому, что «современный человек и социум не просто оторваны от естественного, природного... отчуждены от реальности как таковой»[1]. Медийная зависимость современного мира препарирует ментальность, способствуя панмифологизации сознания.
Общество постмодерна - это общество распада. Французский философ Жан-Люк Нанси называет такое состояние «прерыванием мифа»[2]. А Жиль Делез говорит о сингулярности, точнее совокупности сингулярностей, которые представляют собой «подлинные трансцидентальные события» [3], пребывающие в ином измерении, свободном от дессигнаций, манифистаций, сигнификаций[4].
Сингулярности нейтральны, безразличны к индивидуальному и коллективному, к личному и безличному, но они противоположны обычному. Сингулярности аконцептуальны, при этом они потенциально содержат в себе все модальности бытия; это источник серий, непрерывного производства всевозможных реверсивных значений прошлого, настоящего, будущего, иногда взаимно противоречивых и очевидно невзаимосвязанных, но подчиняющихся определенным правилам нонсенса. Сингулярности представляют собой вариативность событий; они метастабильны: коммуницируют, резонируют, смещаются, трансформируются одни в другие, без конца перераспределяются, формирую, таким образом, историю.
Сингулярный мир - это мир коллажа, хаосмос, «порядок внутри беспорядка»[5], активизирующийся в событиях через производство мифологем - социальных мифов, ничего не отражающих, но формирующих реальность посредством симулякров. Индивид, социальные группы, общество - сингулярны потому, что способны на дискурс, представляющий собой полилог потенциальных значений, которые субъекты содержат в себе и способны проецировать.
Именно поэтому стоит рассмотреть основные механизмы, посредством которых субъекты способны, манипулируя знаками, конструировать и реконструировать свою идентичность в панмифологизированной реальности постмодерна.
Мифодизайн
Поскольку в постмодерновую эпоху «потребление, в той мере, в какой это слово вообще имеет смысл, есть деятельность систематического манипулирования знаками»[6], постольку актуальным для современного периода становится продуцирование посредством мифодизайна объектов-симулякров третьего порядка, изначально четко продуманных и наделенных социально значимыми смыслами.
В научный оборот термин «мифодизайн» ввел российский специалист в области рекламы и маркетинга Андрей Вледимирович Ульяновский. Автор определил его как «вид проектной междисциплинарной социально-художественно-экономико-прогностико-управленческой деятельности по функциональной организации, прогнозированию и управлению подчиненных и соподчиненных социально-экономических систем разных уровней, субъективизированных иррациональными потребителями», то есть это «предвидение, управление и удовлетворение потребности потребителей посредством коммуникаций»[7]. Технология мифодизайна ориентирована на массовое сознание, воздействует на иррациональность, интуитивность человека, вызывая ценносто-нормативное доверие. Именно поэтому в продуцировании социальных мифов особое внимание уделяют понятийному ряду «реальность - миф - ложь». Продукт социального конструирования будет считаться ложью, когда целевой аудитории не известна ни одна точка зрения, в соответствии с которой высказывание оправдано; мифом - когда известна хотя бы одна точка зрения; и реальностью - когда со всех точек зрения высказывание истинно. Данный понятийный ряд контекстуален, зависит от мировоззрения социальной группы. Между понятиями «ложь», «миф», «реальность» отсутствует непреодолимая демаркация, тем самым еще раз подтверждая такие свойства эпохи постмодерна, как зыбкость, текучесть и деконструкция.
Для достижения большего эффекта процесс мифодизайна проектируется по двум направлениям, одно из которых нацелено на сознательное восприятие и достигается путем донесения до целевой аудитории конкретного смысла сообщения. Второе же направление нацелено на подсознательное восприятие, на которое воздействуют звуковые, визуальные, кинестетические характеристики, и оно, соответственно, достигается путем продумывания конкретных звуков, интонаций, тональности голоса, акцента, образов, визуальных элементов, упорядоченных определенным образом, ассоциаций, метафор и в дальнейшем достижения эффекта их запоминания.
«Производство людей» посредством технологии мифодизайна может происходить как напрямую путем создания социальных мифов вокруг конкретной персоны, так и опосредованно с помощью приобретаемых материальных культурных артефактов -потребления брендов, наделенных собственными смыслами.
Создание мифов вокруг конкретной персоны зачастую связано с отдельными событиями, информационными поводами из ее жизни. Прекрасным примером может послужить советская и российская певица А. Б. Пугачева, именуемая «примадонной» после выпуска песни с одноименным названием. В условиях дефицита информации,
соотносящейся с реальной действительностью, когнитивные свойства психики при помощи различных психологических эффектов усиливают уже сложившиеся социальные мифы: эффект ореола распространяет общее оценочное впечатления о человеке на восприятие его поступков и личностных качеств, а эффект Пигмалиона или эффект Розенталя всякий раз находит подтверждение той информации, в достоверности которой убеждены.
Мифологизация культурных артефактов - есть особый вид коммуникации между производителем и потребителем, нацеленный на предвидение, управление и удовлетворение потребностей последнего[8]. Причем позиция производителя, а вместе с тем и создателя мифа характеризуется знанием в предметной области мифа, позиция же потребителя, живущим в мифе, этим знанием обделена, и именно поэтому ощущение иллюзорности и навязывания не создается, а как раз наоборот, создается ощущение свободы выбора согласно желаниям, предпочтениям, ценностям и картине мира[9].
Мифы есть виртуальные фундаменты брендов, представленных на рынке конкретными материальными культурными артефактами. Именно поэтому чрезмерно потребляют предметы не столько за утилитарные качества, сколько за символические, ведь благодаря им можно получить широкий спектр эмоций, подтвердить собственные амбиции и представление о себе или даже совершить вертикальную символическую мобильность и почувствовать себя частью референтной группы. Ведь мы покупаем не просто автомобиль «Мерседес-Бенц», но и эмуляцию, символ успеха и высокого статуса; не просто духи Christian Dior «J'adore», но и ауру загадочности. Таким образом, миф представляет собой иную создаваемую реальность, которая воспринимается в качестве действительно существующей, а не вымышленной, и отличается от окружающего мира некими непривычными, сверхъестественными возможностями[ 10].
Креативный маркетинг
В условиях рыночной экономики со все более растущей конкуренцией директ-маркетинг и прямая реклама становятся не столь эффективными механизмами продвижения. Им на смену приходит креативный маркетинг, в основе действия которого находятся инновации и нестандартные подходы к достижению поставленных целей. Неординарные идеи и креативные решения могут быть воплощены в товаре, его нейминге, позиционировани и репозиционировании, дизайне, функционале, в использовании оригинальных методов продвижения, популяризации и продаж, в формировании новой ценовой политики и разработке стратегии охвата новой
потенциальной целевой аудитории, в использовании нестандартных методов социологических и маркетинговых исследований и тому подобное.
Для креативного также как и для любого другого маркетингового подхода эффективность выражается в экономической результативности, а практическая составляющая всегда превалирует над творческой. То есть инновационная идея вкупе с коммуникативной составляющей, формирующей восприятие объекта продвижения целевой аудиторией, представляют лишь промежуточное звено, оцениваемое не по степени оригинальности, а по способности монетаризироваться, ведь основная цель -практические действия, приводящие к экономическому росту[ 11].
Яркий пример нестандартного применения маркетинговых инструментов можно встретить в предвыборной гонке 2016 года в Соединенных Штатах. В то время кандидат от Республиканской партии на пост 45-президента - Дональд Трамп и его команда на деле показали, как с успехом можно применить цифровые технологии продвижения и новые, нестандартные для политического лидера стиль и содержание политической коммуникации и мобилизации электората в ходе предвыборной кампании.
Используемая политическая стратегия еще раз подтверждает знаменитый афоризм Маршала Маклюэна «the medium is the message» - медийный канал определяет контент. Правильное послание в правильное время посредством правильных средств коммуникации - залог успеха политической кампании нынешнего американского президента, основанной на цифровой мифологии и социальных сетях.
Стратегическая агитационная деятельность будущего лидера была подготовлена частной английской фирмой Cambridge Analytica. Электоральная мобилизация посредством цифровых каналов отличалась сравнительной дешевизной и невозможностью оценить со стороны эффективность кампании. На основе технологий глубинного анализа данных с использованием метода психологического микротаргетирования (программа, обрабатывая огромные объемы информации на основе специального алгоритма, изучает настроения и склонности пользователей в социальных сетях по их активности в них) были выделены сегменты целевой аудитории, которым таргетированно показывался тот или иной контент. Например, на главной странице YouTube категории посетителей, вероятнее всего являющейся сторонником Д. Трампа, демонстрировались триумфальные изображения номинанта, а также предлагалась помощь найти ближайший избирательный участок. Другой же категории, не являющейся столь горячим сторонником республиканского кандидата, в свою очередь были показаны фотографии известных
сторонников, в числе которых дочь Иванка Трамп, селебрити из ТВ реалити-шоу Duck Dynasty, Дана Уайт - президент Ultimate Fighting Championship[12].
Ставка на интернет-продвижение вкупе с правильным позиционированием в такой достаточно консервативной сфере как политика сработала и принесла ошеломительный результат.
Дискурсивные технологии
Прежде чем говорить о дискурсивных технологиях, следует детерминировать понятие «дискурс», получившее распространение в постструктуральном научно-методологическом течении.
Постструкрурализм основывается на восприятии мира как знакового образования, который состоит из различных семиотических систем, кодирующих культурные феномены и сохраняющих, таким образом, знания человека. Данное положение логичные образом определяет следующий тезис - мир есть текст, а также все, что существует в этом мире, есть текст[13]. Один из теоретиков сплошной текстуализации Жак Деррида писал«.. .текст безграничен. Это абсолютная тотальность...»[14]. Таким образом, текст выступает в качестве фундаментальной онтологической категории в постструктуральной метолологии.
Однако следует отметить, при тотальности текста автор редуцируется, превращаясь из субъекта в функцию, в инструмент для бытия текста[15]. Так Ролан Барт говорит о «смерти автора» - как о снятии тирании толкования текста, исходя из биографии и пристрастий автора, и о рождении скриптора одновременно с текстом, который «соткан из цитат, отсылающих к тысячам культурных источников» и «вечно пишется здесь и сейчас»[16].
Теперь, определив текст и роль автора в его создании, можно детерминировать понятие дискурса, который есть «текст плюс ситуация»[17] и отличается спонтанностью, динамичностью, ориентированностью на живую аудиторию и проявление ею реакции, отличается неограниченностью в выборе вербальных и невербальных средств выразительности[ 18]. В философии французского постструктуралиста Мишеля Фуко «дискурс» является одним из основных понятий: «... дискурс скрыто располагается в том, что уже сказано. Это «уже-сказанное» — не просто уже произнесённая фраза или уже написанный текст, но, напротив, нечто «никогда-не-сказанное» .»[19]. Данная фраза предполагает, что «сказанное» - система речи и действия дополняются социокультурным и историческим контекстами («несказанным»), которые субстантивизируют, объясняют то, что высказано, воспроизводя, таким образом, коллективное знание и мышление.
Дефиниция «дискурсивные технологии» также разрабатывалась Мишелем Фуко. Постструктуралист рассматривал ее как разновидность технологии управления, осознанной, спланированной, направленной на дискурсивное конструирование необходимого результата[20]. Дискурсивные технологии представляют собой некое эксплицитное проектирование сценария дискурса и его внедрение в релевантные ситуации общения с целью придания стабильности и прогнозируемости коммуникации.
Примером применения дискурсивных технологий может служить обучение персонала сети ресторанов русской кухни формата «Фаст-Кэжуал» - «Теремок» общению с посетителями: так, старомодное обращение к клиенту «Сударь / Сударыня, чего изволите?» времен Российской Империи отсылает к исконно русским традициям, создавая конкретный дискурс данного заведения.
Еще раз приведем в качестве примера 45-ого американского президента Дональда Трампа. Манера поведения кандидата-шоумена, изобилующего остротами, провокационными заявлениями и скандальными высказываниями, пришлась по душе аудитории, выросшей на стенд-ап комедиях и реалити-шоу. Последовательно построенный дискурс избирательной кампании Д. Трампа был основан на популистской критике действующей власти и обвинениях в адрес других политиков, на использовании максимально упрощенного вокабуляра и способа подачи информации с применением метода повторений, снабдив его эмоциональной составляющей (большинство предложений заканчивались на высокой ноте), на звучных лозунгах и резких заявлениях, предлагающие радикальные пути решения проблем[21]. Таким образом, перечисленные технологии без труда зафиксировали в сознании целевой аудитории легко узнаваемый образ Д. Трампа и дискурс его политической кампании.
Имиджмейкинг
Имидж - это внешний собирательный образ идентичности индивида, а имидж-конструирование - процесс создания этого образа посредством «выявления, деконструирования и реконструирования индивидуальных нарративов с их последующим представлением в «театре жизни» [22]. Таким образом, имидж для индивида - это инструмент транслирования окружающим результата его социальной и личной и самоидентификации.
Ценностной плюрализм, неустойчивая система смыслов, субъективизм, отсутствие веры в идеалы - специфичность постмодернистского мировосприятия - определяют вариативность самоидентификаций личности в различных жизненных ситуациях. Именно поэтому в дискурсе постмодернизма следует говорить не столько об истинной
аутентичной идентичности личности, сколько о псевдоидентичности, создаваемой в том числе и технологиями имидж-конструирования или же имиджмейкинга.
В фрагментарной реальности современного изменяющегося общества информационно-коммуникативные технологии транслируют синкретизм огромного количества зачастую противоположных друг другу ценностей, смыслов и мифов, предоставляя, таким образом, широкий выбор (или «псевдовыбор») притягательных имиджей для личности и удовлетворяя ее потребность в идентификации и самоидентификации. Весь мир постмодерна - текстологичен, а человек напрямую зависит от языка и множественности интерпретаций, это значит, что и персональный имидж представляет собой текст, знаковую систему, посредством использования которой субъекты могут обрести свободу. Знаки в этой системе - симулякры - искусственны, не соотносятся с реальными качествами предметов, примером чему служит стереотип идеальных параметров женской фигуры «90 - 60 - 90». Посредством знаков носитель отождествляется с референтной социальной группой, именно поэтому на иконе стиля Дите фон Тиз можно увидеть не просто платье, а «то самое, пропитанное духом 30-40х годов», на бывшем градоначальнике Москвы Юрии Лужкове - кепку, символизирующую народность политического деятеля, а на артисте Михаиле Боярском - шляпу, перекочевавшую из образа королевского мушкетера Д'Артаньяна.
Итак, рассмотренные способы манипулирования знаками - мифодизайн, креативный маркетинг, имидж-конструирование и дискурсивные технологии - прекрасные иллюстраторы отчуждения современного индивида от реальности как таковой и формирования новой панмифологизированной псевдореальности, где симуляция -естественный и всеми принимаемый процесс, а члены общества уже не столько субъекты социальных отношений, сколько человек-объекты, конструируемые симулякры.
Список литературы
1. Барт. Р. Смерть автора // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1994 - С. 384391 https://www.librarymouse.art/roland-barthes/
2. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет, 2000.
3. Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. с фр. С. Зенкина. - М.: Рудомино, 1995. С.164.
4. Быков С. Интервью// Журнал «NZ. Навстречу звездам». 2007. №47
5. Делез Ж. Логика смысла / Пер. с фр. Фуко М. Theatrum philosophicum: Пер. с фр. М.: Раритет, Екатеринбург: Деловая книга, 1998. - 474 c.
6. Заболотная К.В. Постмодернистские превращения: от письма к тексту // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. 2013. №2. C. 180 - 186.
Режим доступа: https://cyberleninka.rU/article/n/postmodernistskie-prevrascheniуа-о1-р18та-к-
7. Имидж и имиджмейкинг в современном мире. Режим доступа https://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=9023#text
8. Интервью с Ж. Деррида // Мировое древо. 1992. № 1. С. 73—80.
9. Косяков В.Е. Особенности избирательной кампании Д. Трампа // Вестник Поволжского института управления. 2017. Т. 17. №1. С. 105 - 111. Режим доступа: https://cyberleninka.rU/article/n/osobennosti-izbiratelnoy-kampanii-d-trampa
10. Нанси Ж.-Л. Непроизводимое сообщество / Пер. с франц. Ж. Горбылевой и Е. Троицкого. М.: Водолей, 2009. - 208 с.
11. Петрова Н.В. Интерпретация понятия «текст» в постструктурализме // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета, 2013. С. 9 - 12 . Режим доступа: https://cyberleninka.rU/article/n/interpretatsiya-ponyatiya-tekst-v-poststrukturalizme
12. Пилюгина Е.В. Состояние постмодерна: сингулярность бытия, транспарентность сознания и вирусы тоталитарных идей // Studia Humanitatis. 2014. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/sostoyanie-postmoderna-singulyarnost-bytiya-transparentnost-soznaniya-i-virusy-totalitarnyh-idey
13. Плотникова С.Н. Дискурсивные технологии и дискурсивное оружие как реалии современной информационной эпохи // Технологизация дискурса в современном обществе: коллективная монография / под ред. С.Н. Плотниковой. - Иркутск: ИГЛУ, 2011. - 320 с.
14. Попов, А.Ю. Основные отличия текста от дискурса // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: Сб. науч. ст. — СПб.:Изд-во СПбГУЭФ, 2001. С. 41-44.
15. Попова Е.С. Текст и дискурс: дифференциация понятий // Молодой учёный. 2014. №6. Часть V. С. 641 - 643. Режим доступа: https://moluch.ru/archive/65/10692/
16. Почепцов Г.Г. РЯ для профессионалов. - М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2005. — 624 с.
17. Степанычева Е.В. Мифологизация потребления как инструмент брендинга // Социально экономические явления и процессы. 2011. № 5-6. С.216 - 222. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/mifologizatsiya-potrebleniya-kak-instrument-brendinga
18. Ульяновский А.В. Мифодизайн: коммерческие и социальные мифы. - СПб.: Питер, 2005. - 544 с.
19. Фуко М. Археология знания: Пер. с фр./Общ. ред. Бр.Левченко. - К.: Ника-Центр, 1996. - 208 с.
20. Чернова К.Н. Имидж-конструирование как инструмент социальной самоидентификации личности в эпоху постмодерна // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология. 2014. C.116 - 122. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/imidzh-konstruirovanie-kak-instrument-sotsialnoy-samoidentifikatsii-lichnosti-v-epohu-postmoderna
21. Шубаева В. Г. Креативный маркетинг как важный инструмент инновационного развития экономики // Проблемы современной экономики. 2012. С. 225-227. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/kreativnyy-marketing-kak-vazhnyy-instrument-innovatsionnogo-razvitiya-ekonomiki
22. Leaked: Cambridge Analytica's blueprint for Trump victory // The Guardian. International edition. Режим доступа: https://www.theguardian.com/uk-news/2018/mar/23/leaked-cambridge-analyticas-blueprint-for-trump-victory
[1] Пилюгина Е.В. Состояние постмодерна: сингулярность бытия, транспарентность сознания и вирусы тоталитарных идей // Studia Humanitatis. 2014. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/sostoyanie-postmoderna-singulyarnost-bytiya-transparentnost-soznaniya-i-virusy-totalitarnyh-idey
[2] Нанси Ж.-Л. Непроизводимое сообщество / Пер. с франц. Ж. Горбылевой и Е. Троицкого. М.: Водолей, 2009. C. 93.
[3] Делез Ж. Логика смысла / Пер. с фр. Фуко М. Theatrum philosophicum: Пер. с фр. М.: Раритет, Екатеринбург: Деловая книга, 1998. С. 139.
[4] Там же . С. 75.
[5] Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: Добросвет; 2000. С.15
[6] Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. с фр. С. Зенкина. - М.: Рудомино, 1995. С.164.
[7] Ульяновский А.В. Мифодизайн: коммерческие и социальные мифы. - СПб.: Питер, 2005. С. 321.
[8] Быков С. Интервью// Журнал «NZ. Навстречу звездам». 2007. №47
[9] Ульяновский А. В. Мифодизайн: коммерческие и социальные мифы. - СПб.: Питер, 2005. С.74
[10] Степанычева Е.В. Мифологизация потребления как инструмент брендинга // Социально экономические явления и процессы. 2011. № 5-6. С.216. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/mifologizatsiya-potrebleniya-kak-instrument-brendinga
[11] Шубаева В. Г. Креативный маркетинг как важный инструмент инновационного развития экономики // Проблемы современной экономики. 2012. С. 225-227. Режим
доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/kreativnyy-marketing-kak-vazhnyy-instrument-
innovatsionnogo-razvitiya-ekonomiki
[12] Leaked: Cambridge Analytica's blueprint for Trump victory // The Guardian. International edition. Режим доступа: https://www.theguardian.com/uk-news/2018/mar/23/leaked-cambridge-analyticas-blueprint-for-trump-victory
[13] Петрова Н.В. Интерпретация понятия «текст» в постструктурализме // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета, 2013. С.10. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/interpretatsiya-ponyatiya-tekst-v-poststrukturalizme
[14] Интервью с Ж. Деррида // Мировое древо. 1992. № 1. С. 74.
[15] Заболотная К.В. Постмодернистские превращения: от письма к тексту // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. 2013. №2. C. 183. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/postmodernistskie-prevrascheniya-ot-pisma-k-tekstu
[16] Барт. Р. Смерть автора // Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1994 - С. 384391 https://www.librarymouse.art/roland-barthes/
[17] Попова Е.С. Текст и дискурс: дифференциация понятий // Молодой учёный. 2014. №6. Часть V. С. 641. Режим доступа: https://moluch.ru/archive/65/10692/
[18] Попов, А.Ю. Основные отличия текста от дискурса // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: Сб. науч. ст. — СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2001. С. 41-44.
[19] Фуко М. Археология знания: Пер. с фр./Общ. ред. Бр.Левченко. - К.: Ника-Центр, 1996. С. 27.
[20] Плотникова С.Н. Дискурсивные технологии и дискурсивное оружие как реалии современной информационной эпохи // Технологизация дискурса в современном обществе: коллективная монография / под ред. С.Н. Плотниковой. - Иркутск: ИГЛУ, 2011. С 28.
[21] Косяков В.Е. Особенности избирательной кампании Д. Трампа // Вестник Поволжского института управления. 2017. Т. 17. №1. С. 105 - 111. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-izbiratelnoy-kampanii-d-trampa
[22] Чернова К.Н. Имидж-конструирование как инструмент социальной самоидентификации личности в эпоху постмодерна // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология. 2014. C.119 Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/imidzh-konstruirovanie-kak-instrument-sotsialnoy-samoidentifikatsii-lichnosti-v-epohu-postmoderna
