CC BY
47
УДК 81'23
креатемы в модели языкового сознания русских
Шаховский виктор Иванович,
профессор,
Волгоградский государственный социально-педагогический университет
400131 Волгоград, проспект им.В.И.Ленина, 27 e-mail: shakhovkky2007@yandex.ru
В статье вводится понятие креатем как речевых единиц, получающих все большее распространение в современных СМИ, политическом дискурсе и Интернете, и как отражения эмоционального отношения говорящих к явлениям действительности. Продемонстрировано, что новые, противоречивые смыслы, производимые коммуникативным процессом и заложенные в потенциях языковой игры, в форме креатем получают наиболее яркое выражение благодаря приему блендинга. Контексты и ситуации реализации креатем чаще всего являются неэкологичными, сами эти единицы - носителями концентрированных негативных смыслов. В то же время они наиболее полно и честно обозначают явления «злобы дня» и тем самым становятся важным инструментом (де)экологизации социальной жизни общества. Постулируется их семиотическая значимость и взаимозависимость с модусом экологичности в парадигме коммуникологии. В статье доказывается, что значение креатем отражает современную социокультурную реальность России, подтверждается тезис А.Н.Леонтьева, что значение является составляющей сознания. Показана символическая роль креатем в фиксации меняющейся коммуникативной ситуации в стране и среды бытования другой русской языковой личности.
ключевые слова и фразы: креатема; эмотивный язык; эмоциогенный текст; игровая функция; бленд концептуальный; бленд лексический; (не)экологичная коммуникация, общественное, индивидуальное языковое сознание, их овнешнение, сенсорный континуум, семантический гештальт.
«Поскольку языковое сознание не может быть объектом анализа в момент протекания процессов, его реализующих, оно может быть исследовано только как продукт бывшей деятельности или, иными словами, может стать объектом анализа только в своих превращенных, отчужденных от субъекта сознания формах» [Уфим-цева 2004: 189].
Общеизвестно, что язык и культура давно уже рассматриваются как формы общественного сознания. Окружающая современного человека действительность отражается в его сознании таким образом, что это отображение фиксирует причинные и пространственные связи явлений и эмоций, вызываемые восприятием этих явлений, и образ мира меняется [Уфимцева 2004: 189]. Как отмечает Н.В. Уфимце-ва, в качестве единиц сознания могут фигурировать образы восприятия, представления, понятия, эмоции, чувства [Там же: 190].
Как показывает жизнь, общаться без эмоций нельзя. Люди и рождаются, и живут, и умирают в сопровождении более пяти тысяч эмоций. К сожалению, библиотека эмоций пока не составлена никакой наукой, поэтому опознавать голос эмоций
и адекватно реагировать на эмоциональные проявления человек может лишь с опорой на сформированную у него в практике коммуникации эмоциональную и эмо-тивную компетенцию. Без эмоций коммуникация не существует. Даже в бизнесе, в дипломатии, в науке - сферах, которые до настоящего времени многими учёными ещё считаются неэмоциональными, все пронизано ими [Шаховский 2008].
Сеть Интернет в своей первоначальной форме была сферой рационального (информативного) общения, а теперь в ней в открытую кипят и «кипятятся» человеческие страсти. И вот уже понадобились юридические регуляторы такого общения, поскольку коммуникация - это больше, чем передача рациональной информации. Поскольку мы говорим / пишем и чувствуем / мыслим одновременно, то в любом виде своих речевых действий мы постоянно транслируем и воспринимаем эмоциональные переживания и реакции. В процессе коммуникации производятся смыслы, которые объединяются в поля, никогда не совпадающие у разных коммуникантов. Это объясняется тем, что все коммуниканты - языковые личности с индивидуальной языковой картиной мира, благодаря своему индивидуальному сознанию, не всегда совпадающему с коллективным, общественным сознанием. Полное совпадение смысловых полей невозможно, и в процессе общения коммуникативным партнёрам часто бывает трудно (а порой и невозможно) координировать смыслы высказываний: прагматика говорящего не тождественна прагматике слушающего. Особенно это относится к сфере эмоциональных смыслов. Все речевые действия имеют эмоциональные последствия, которые могут быть сиюминутными или отсроченными. Последние могут быть более обострёнными, как, например, хитрость и коварство (всегда обман), которые обнаруживаются не всегда сразу: это обнаружение может быть отсроченным. Вечная лингвистическая проблема соотношения языка и общества в парадигме коммуникологии [Матьяш 2011] приобретает новое звучание и превращается в голографическую проблему, т.к. коммуникология обнаруживает в ней бесчисленное множество граней.
Одной из таких граней является роль эмоций во взаимодействии языка и общества. Благодаря изучению этого взаимодействия, вскрыты новые механизмы развития языка как в его прогрессе, так и в его разрушении: это и есть диалектика языка, его движение по спирали. А поскольку и общество движется по спирали, то язык не может не реагировать на это движение [Шаховский 2015].
В обществе сегодня отмечается явная эскалация напряженности (тенсио-нальности). Одной из форм реагирования языка на тенсиональность является языковая игра с включёнными в неё эмоциями речевых «игроков», и потенциал этого креативного способа выражения реакций на явления мира бесконечен. Такая языковая игра для многих журналистов является кайфом, а для получателей такого инфо-теймента - провокацией для расширения круга аксиологических эпитетов, инвектив, вульгаризмов, негативирующих язык и снижающих интеллект коммуникантов. Одним из видов этой игры является разного рода смысловая деривация лексики, фразеологии, малого синтаксиса. Напомним высказывание О. Есперсена: «Words are milestones of history» («Слова - мильные камни/вехи истории»). По дериватам, рождённым языковой игрой в современный период, исследователи будущего могут реконструировать и описать напряжённость истории отражённого в словах сегодняшнего периода жизни российского социума (многочисленные примеры таких
milestones см. в [Кронгауз 2013]). Самыми яркими продуктами языковой игры в современном русском языке, по моему мнению, являются бленды различной формации. Словообразовательный процесс блендинга по духу полностью отвечает закону экономии языка, в одной из его форм - компрессии. Блендинг (телескопия) для русского языка является относительно новым, но чрезвычайно продуктивным средством словообразования/словопреобразования. Ещё недавно само слово бленд было новым контекстуальным понятием (далее - НКП. - В.Ш.). А теперь с его помощью ежедневно рождается множество новых НКП (см., например, сайт «Слово года» [www.snob.ru/profile/27356/blog/69362], созданный М.Я. Эпштейном).
Все концептуальные и лексические бленды являются эмоциональным реагированием на «злобу дня». Так, не успел М. Ходорковский обустроиться за границей, как к нему потянулись журналисты из России, которых народ тут же поименовал ходорки (по аналогии с ходоки к Ленину). Военнослужащие без шевронов в Крыму тут же получили в народе название вежливые люди, зелёные человечки. В дискурсе «Comedy Club» было рождено НКП, которое получило лексикализацию бабушка-трансформер. Как реакция на экономический спад в нашем обществе появились идиомы: полёт рубля, лондримат, пилить бюджет, закат рубля, сладкие деньги, манипулятор, ценовые войны и др. А в контексте событий на Украине для их эмоциональной репрезентации появился бленд Евромайдан, гибридная война, ленинопад, дружественный огонь, телехунта, пропагандоны, мобильный крематорий и др.
В условиях бурного технического прогресса, породившего бытовые приборы, основанные на цифровых технологиях, родились НКП в форме композитов цифровое слабоумие, цифровая зависимость, кибер-дружинники, селфимарафон, фотожаба, сетевой хомячок и др. Эти и им подобные НКП появились сначала в форме семантической идеи, потом прошли концептуализацию (осмысление) и вербализацию. Эти вербемы вышли из лона своего дискурса и вошли в обиход нашей жизни и языка. И кто же будет оспаривать эмоциональную подоплёку этих смысловых блендов?
Приведу ещё несколько новообразований, активно функционирующих в различных жанрах и, прежде всего, в СМИ, в сети Интернет, в бытийном дискурсе. Они отражают реакцию языка и его носителей на современную жизнь социума: эгохондрия, криминальный интернационал, антиязык, расслабуха, голубое хобби, неопатия и др. Разумеется, не все эти НКП и их лексикализованные формы являются неологизмами. Некоторые из них - пока ещё окказионализмы, которые могут перейти (а могут и не перейти) в неологизмы, а затем в состав общеупотребительных слов, которые будут зафиксированы в новых словарях. Сегодня они имеют коммуникативный эффект только для тех носителей языка, которые имеют общий эмоциональный координационный центр и включены в соответствующий дискурс. Поскольку язык является системой возможностей, особого внимания в современной лингвистике заслуживает его креативная функция, прежде всего - в сфере лексикализации НКП, экспликации их смыслов, семантических признаков и конкретизаторов. Именно в них инкрустированы глубочайшие и сложнейшие оттенки как позитивных, так и негативных интенций и мотиваций коммуникантов. Несомненно, креативная функция языка тесно переплетена с его игровой функ-
цией. Именно поэтому всё больше внимания лингвисты обращают на разработку теории креатива, креатем, а также их стилистических потенций. Креатив в общем понимании - явление, сопровождающее всю жизнь человека. Даже его рождение
- своеобразный креатив. Любое художественное произведение, любое открытие, научное сочинение - текстовый креатив. И все креативы обязательно соотносятся с экологией человека, языка и речи, а также с их культурой и культурным сознанием (кодом).
Уже предложен термин для нового научного направления - креативная стилистика [Купина 2014]. Ключевым термино-понятием этой науки является креате-ма. Как пишет Н.А. Купина, креатемы включают преднамеренно отобранные, преобразованные, изобретённые средства, нацеленные на создание стилистического эффекта и связанного с последним эмоционально-эстетического впечатления [Там же: 140]. Как мной неоднократно уже отмечалось, эстетический параметр является главным в модусе экологичности: все речевые и языковые дериваты маркированы либо экологичностью, либо неэкологичностью. Язык порождает не только прекрасное, существует и эстетика безобразного. Эстетика неразрывно связана с этикой и ее нарушениями. Факты создания и функционирования креатем обнаруживают их эмоционально-эстетическую природу и одновременно эмоционально-эстетическую маску их прагматической установки. Авторы креатем постоянно балансируют на грани эстетики языковой игры и эмоциональной экологичности / неэкологичности порождаемых обозначений. Они должны были бы координировать соотношение экологичных и неэкологичных речем, чтобы негативное эмоциональное поле языка не стало превалирующим в социальной коммуникации. Приведу пример: так, словосочетание креативный класс известно давно, оно маркировано позитивной коннотацией. А его злонамеренный дериват-компрессив креакл уже откровенно маркирован негативно-аксиологической коннотацией - ироничной, презрительной, уничижительной. Вот как легко «добрые» слова превращаются в злобные, «недобрые». И это всего лишь через деривационный процесс блендинга.
Выявить семантический потенциал креатем возможно только на основе вскрытия эмотивно-когнитивных механизмов формирования их смыслов и того дискурса, в которых они появились и живут. Специально подчеркну компонент эмотивно в словосочетании эмотивно-когнитивные механизмы, поскольку любой когнитивный процесс сопровождается эмоциями, а мотивы и интенции продуцирования креатемы основаны на эмоциях человека и производятся в КЭС (коммуникативная эмоциональная ситуация). Эмоции являются мотивационной основой сознания - это базовый тезис эмотивной лингвоэкологии [Эмотивная ... 2013]. В лингвистических работах неоднократно отмечалось, что язык является системой бесконечных возможностей рече- и текстопорождения, а креатема - это результат такой возможности и потребности в ней. Но возникает вопрос: чья это потребность
- власти или общества (народа), которые постоянно находятся в контексте социокультурных антиномий? По моим наблюдениям, основная часть фиксируемых кре-атем является рефлексивом масс-медийного и виртуального пространства какого-то события. Это событие является знаковым для определённого момента, иначе оно не было бы замеченным, т.к. оно не бытовое, а социумное. Его обозначение в виде креатива - результат переработки социального опыта и речевой практики многих
членов общества, одни из которых способны создавать подобные обозначения по моделям языка, а другие - их осваивать, присваивать и вводить в языковое сознание (необязательно в его ядро, оно может основаться на периферии языкового сознания и даже подсознания) и через него в коммуникативное пространство. С этих позиций креатив-рефлексив является общественным комментатором и фиксатором события. Естественно, референция той или иной креатемы является условной в связи с коллективным характером словотворчества и требует детального анализа их семантики и происхождения. Многочисленные новообразования в виде блен-дов (концептуальных окказионализмов) являются речемами, порождёнными языковой игрой всех слоёв российского социума и, прежде всего, СМИ. Они всегда имеют индивидуального автора, который не всегда ответственно относится к своей речевой деятельности. В этой языковой игре с большим интересом участвуют политические деятели (двушечка, болотники, болотное дело и др.), журналисты (пятиминутка ненависти, взбесившийся принтер, фейк-новость и др.), пользователи Интернета (тандемагогия, налогооблажание, наномитинг, гинекология протеста и др.), блоггеры (сетевые хомячки, аськоголизм, лайкбище и др.) и обыватели (брех-лама, пьятница и др.). Особенно креативен в своей речевой деятельности является политик В.В. Жириновский. Насколько мне известно, уже составляется словарь жи-риновскизмов, которые, как правило, все неэкологичны (по этическим соображениям я их не привожу).
Порождаемые единицы формируют собственные дискурсы, соотносящиеся с определёнными событиями. Так, из дискурса «СМИ» «вывелись» такие дискурсы, как: «Гейдискурс», дискурс «РПЦ», дискурс «Украина», дискурс «Экономика», дискурс «Эхоизмы», дискурс «Жириновскизмы», дискурс «Наука и образование» и др (см. примеры ниже). Они содержат оценки, каждая из которых имеет семантический признак и семантический конкретизатор - наиболее важный для использования в манипулятивных приёмах речепользователей. Через них коммуниканты осваивают информацию и пропагандистские смыслы обозначаемых реалий. Как бы «смысловики» ни изощрялись в открытых и имплицитных смыслах высказываний, эти смыслы всегда можно выявить путем установления эмоциональных компонентов речем и их соответствия / несоответствия фактуальному содержанию единицы, соотносимой с номинируемыми культурными, социальными, экономическими, политическими и др. событиями.
Наиболее наглядно это проявляется в креатемах. Факты показывают, что большинство креатем как рефлексивов на пропаганду ироничны, саркастичны, дерогативны, критичны и зачастую их прагматический эффект прямо противоположен инициальной прагматике, и потому они неэкологичны. На рациональную информацию реакции креатем могут быть амбивалентными: как положительными, так и отрицательными, однако, нейтральные реакции на информацию в них редки. Всегда найдутся адресаты, которым любая информация может показаться ненейтральной, в этом и заключается суть слова-мнения. Пропаганда, как правило, неэкологична (особенно для думающих людей), что фиксируется в соответствующих креатемах. Она преследует цель формирования только положительного образа чего-то или кого-то, но никакие слова, слоганы, «патриотемы» не могут исказить
(украсить или обезобразить) смысл конкретных наблюдаемых событий, который существует независимо от их презентации в пропаганде. Конечно, мнение можно сформировать сетью словоблудий, но опыт легко разрушает и обнаруживает подмену факта словом. Как говорил М. Ломоносов: «Любой опыт я ставлю выше тысячи мнений, рождённых игрой воображения». Иногда это происходит не сразу. Существует т.н. отсроченный прагматический эффект: он тоже может быть амбивалентным, и потому амбиэкологическим. Напомню креатему мальчик, распятый на кресте, которая всегда оставалась неэкологичной, но со временем эффект от неё поменялся по мере приближения к истинности факта. Креатема всегда опирается на опыт, который иногда разоблачает автора в неправдивости информации.
Предварительная категоризация многочисленных креатем в виде блендов, окказионализмов, НКП, а среди них - оксюморонных, позволяет выделить дискурсивные фреймы (сферы) современного российского социума в двух доминантных коннотативных зонах: положительной и отрицательной. Основными среди них являются такие дискурсивные фреймы, как «характеризация человека» по видам его деятельности и «политика», внутри которого выделяются слоты «внутренняя политика», «внешняя политика», «экономическая политика» и «социальная политика». Обращу внимание, что общество формой креатем рефлексирует происходящее чаще всего отрицательно или, как минимум, иронично. На особом месте находится дискурсивный фрейм «СМИ», в котором очень чётко эксплицируется явно негативное отношение к представителям этой сферы.
Контексты и ситуации реализации креатем чаще всего являются неэкологичными. Сами эти единицы становятся носителями концентрированных негативных смыслов: с одной стороны, они являются негативными ощущениями-рефлективами на конкретный ивент и, соответственно, получают номинацию, начинённую негативными коннотациями, которые, в свою очередь, транслируют негативные ощущения; с другой стороны, они вызывают негативные переживания у получателей сообщений, создавая тем самым общее негативное эмоционально-коммуникативное поле. В этом смысле можно использовать термин Н.И. Жинкина «сенсорный континуум», который я бы слегка переформулировал в «сенсуальный континуум», т.е. чувственный для homo sentiens. Рассмотрим примеры.
Фрейм 1 «Характеризация современного человека»:
Слот 1 «Технологическая обусловленность»: хвастограмм, цифровая зависимость, цифровое слабоумие, видиот, твитнуть, лайкать, аськоголизм, пусто-чатиться, жритель, бананотехнологии, инобуквица и др.
Слот 2 «Сексуальная обусловленность»: нелюбвидеть, репутана, сердюко-ва дамы-амазонки-сердцеедки, генитально, застелье, голубое хобби и др.
Слот 3 «Алкогольная обусловленность»: пьятница, буходные, алкогольви-ца, алконавт, алкоголодранец, закусерий, трезвое опьянение и др.
Слот 4 «Интеллектуальная ущербность»: обалдайс, олигофренд, отравояд-ный, пчеловек, религарх, свинтурист, мразья, ублюди, десциенция и др.
Слот 5 «Поведенческая обусловленность»: сатаньяк, килогоды, взрослыш, скрупулительный, свекрёща, доносема, неустаюноша, джигурдашка, жадлобный, мерзоблагостный, печалька, трендяшка, первопрохладец, дружестранец/враже-странец, бабушка-трансформер, эгохондрия, расслабухать и др.
Слот 6 «Интеллектуальная обусловленность»: креакл, интеллиген и др.
Фрейм 2 «Политика»:
Слот 1 «Внутренняя политика»: взбесившийся принтер, новые бедные, наномитинг, гинекология протеста, ебелдос, демшиза, ходорки, болотники, вы-движенщина, православные дружинники/отряды/патрули/активисты, ойлигархи, размандатить, тандемагогия, доносема, пятая колонна, стабилизец, кадыринг, чуровщина, тайная амнистия/награда, смысловики, сталинобус, орератявки и др.
Слот 2 «Внешняя политика»: Евромайдан, отмайданить, Крымнаш, май-данутые, открымзить, вежливые люди, перезагрузия, меркози, гденукович и др.
Слот 3 «Экономическая политика»: планолизировать, гривро, экономикад-зе, эхономика, кокаколонизация и др.
Фрейм 3 «СМИ»:
Слот 1 «Характеризация журналистов»: трепортёр, информафия, лжур-налист, журналюга, журнализа, журнаглист, смиюга, папарацци, циничка и др.
Слот 2 «Характеризация информации»: диссергейт, антиязык, музоль, эпиродия, телевредение, трепортаж, инфотира, новотека, ховости, «сгорающие сообщения», сетература, сетеяз, минутка / пятиминутка ненависти, медийный страх, инфотейнмент, фейк-новости и др.
Фрейм 4 «Социальная сфера»:
Слот 1 «Транспорт»: ё-мобиль, ё-мобилизация, ё-дороги, дуроги, автостер-вис, паркомат и др.
Слот 2 «Разное»: пищевой геноцид, продуктовый крематорий, продуктовые санкции, социальный код региона, оптимизация социальных льгот, деньгидой (капремонт), квартирания, бомжмаркет и др.
Анализ приведённых в данной статье примеров (в моей картотеке их более двух тысяч появившихся в СМИ в 2014-2016 г.г.) с точки зрения их стилистики показывает, что абсолютное большинство креатем содержит негативную экологич-ность и провоцируют неприятные ощущения/переживания/ассоциации: от иронии до сарказма и издёвки. Использование таких креатем в обиходе огрубляет русский язык, чувственную сферу его пользователей, задевает их здоровье и менталитет, оказывает существенное влияние на сознание и подсознание, вводит в словарный состав русского языка «нездоровые» пласты лексики и семантики. Это объясняется тем, что они отсылают преимущественно к резко негативным новым коммуникативным понятиям, которые влияют на вектор нашей экологичности в отношении друг друга. Однако интерес к активно порождаемым креатемам у носителей языка говорит о том, что помимо негативной формы и содержания единицы их интересует то синтезированное смысловое поле, которое в компрессированном виде содержится в креатемах. Таким образом, всё чаще и чаще коммуникация идет не на уровне словоформ, а на уровне ощущений, эмоциональных смыслов, которые должны одинаково восприниматься всеми участниками общения. Более важным здесь становится возможность их настройки друг на друга ещё до начала разговора. Именно на этом настаивал и Д. Гоулман в своей знаменитой книге об эмоциональном интеллекте [Гоулман 2008]. Креатемы по своей природе способны стать механизмами эмоциональной настройки социальной коммуникации: восприятие стоящих за словами и высказываниями смыслов создаёт единое «состояние духа» современного
общества. Приведенная мной фреймовая категоризация креатем свидетельствует о доминировании в обществе негативного психо-эмоционального отношения ко многим событиям и явлениям современной жизни. Широкое распространение креатем говорит о существовании в стране креативного класса, о пробуждающемся гражданском обществе и его попытке осмыслить происходящие в стране события через игровые возможности языка и вербализацию важнейших смыслов в новой, игровой форме. Является ли такое общение неэкологичным или, напротив, это форма объединения коммуникативных усилий для достижения единства выражаемых смыслов? Это - новый аспект разрабатываемой лингвистами проблемы экологии языка и человека, изучаемой через анализ многообразных коммуникативных практик в различных дискурсах. Приведённые примеры показывают, какое большое место занимают креатемы в экологичных и неэкологичных упаковках в модели языкового сознания современного русскоязычного населения нашей страны. Современные креатемы являются семиотическими символами нового времени и его событий в современной жизни страны.
Креатемы формируют осознанно/неосознанно оценку действительности. Они аксиологичны скрытно или явно и постепенно входят в общественное сознание/подсознание и трансформируются в смысловые доминанты (идеологемы). Через креатемы происходит овнешнение трансформированного языкового сознания и формирование другой языковой личности как «усреднённого» носителя русского языка. Главное - креатемы меняют коммуникативный потенциал языка, которому психолингвистика должна уделить больше внимания, чтобы язык продолжил оставаться средством формирования мысли, её выражения, её сокрытия и средством сокрытия отсутствия какой-либо мысли. Кроме этого, в креатемах прослеживается трансформация роли языка в формировании нового «культурно-этнического менталитета» [Уфимцева 2004: 201]. Прав А.Н. Леонтьев, что значение является составляющим сознания. Исходя из этой мысли, справедливо будет сделать вывод, что анализируемые в статье креатемы формируют новый семантический гештальт русского языка.
Гоулман Д. Эмоциональное лидерство: эмоции как фактор корпоративного успеха // Даниэл Гоулман, Ричард Бояцис, Энни Макки / Действенное лидерство. Пер. с англ. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2008. - С. 32-56.
Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва. 3D (+ CD-ROM). -СПб.: Астрель, Corpus, 2013. - 496 с.
Купина Н.А. Креативная стилистика: учебное пособие. - 2-е изд. - М.: «Флинта», 2014. - 184 с.
Матьяш О.И. и др. Межличностная коммуникация: теория и жизнь. - СПб.: Речь, 2011. - 560 с.
Слово года. URL: www.snob.ru/profile/27356/blog/69362 (дата обращения: 01.09.2014).
Уфимцева Н.В. Ассоциативный тезаурус русского языка как модель языкового сознания русских // Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. Сб. ст. / Под общей ред. Н.В. Уфимцевой. - М.: Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 189-202.
Литература
Уфимцева Н.В. Значение слова как отображение социокультурной реальности // Вопросы психолингвистики. - № 3. - М., 2015. - С. 83-92.
Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: монография. - М.: Гнозис, 2008. - 416 с.
Шаховский В.И. Меняющаяся картина мира в динамике языка и речи // Вестник ВолГУ - Серия 2. Языкознание. - 2015. - № 1 (25). - С. 7-20.
Эмотивная лингвоэкология в современном коммуникативном пространстве: коллективная монография. - Волгоград: Изд-во ВГСПУ «Перемена», 2013. - 450 с.
kreatems in russians's language consciousness model
The notion of a createm is introduced in the article. Createms are speech units which are widely used in the modern mass media, the politic discourse and the Internet. At the same time they reflect the emotional attitude of speakers to the phenomena of everyday life. The author demonstrates that new contradictory senses which are created by communicative process and linguistic game are expressed more brightly thanks to means of blending. The context and the situations of realization of createms are mostly non-ecological and these units are bearers of concentrated negative senses. At the same time they designate the phenomena of « topics of the day» in the most absolute and honest manner. So they are becoming an important instrument of (de)ecologization of society's social life. Their semiotic importance and interdependency with the modus of environmental friendliness within the communicological paradigm is demonstrated. Article postulates the idea that createms' semantics reflect modern socio-cultural Russian reality. Proved is A.N. Leontiev's thesis that meaning is consciousness's constituent. Demonstrated the symbolic role of createms in fixing of the changing communicative situation in the country and other russian language personality's environment.
Keywords: a createm (a created unit); emotive language; an emotiogenic text; the function of a play; conceptual blend; lexical blend; (non)ecological communication, national, individual language consciousness, their exteriorization, sensoric/ual continuum, semantic geschtalt.
Goulman D. Emocional'noje liderstvo: emociji kak factor korpoativnogo uspeha [Emotional leadership: emotions as factor of corporate success]. Daniel Goulman, Richard bojacis, Enni Makki. Dejstvennoe liderstvo [Effective leadership]. Per. S angl. M.: Alpina Bisnes buks Publ., 2008. Pp. 32-56.
shakhovsky Viktor I.
professor of Volgograd State Social and Pedagogical University e-mail: shakhovkky2007@yandex.ru
References
Krongauz M.A. Russkij yazyk na grani nervnogo sryva [Russian on the verge of a nervous breakdown]. SPb.: Astrel', Corpus Publ., 2013. 496 p.
Kupina N.A. Kreativnaya stilistika: uchebnoe posobie [The creative stylistics: handbook]. - 2-e izd. - M.: «Flinta» Publ., 2014. - 184 p.
Mat'yash O.I. i dr. Mezhlichnostnaya kommunikatsiya: teoriya i zhizn' [Interpersonal communication: theory and life]. - SPb.: Rech' Publ., 2011. - 560 p. Slovo goda [Word of the year]. Available at: www.snob.ru/profile/27356/blog/69362 (accessed 01.09.2014).
Ufimtseva N.V. Assotsiativnyj tezaurus russkogo yazyka kak model' yazykovogo soznaniya russkikh [The Russian associative thesaurus as the model of the Russians' language consciousness] // YAzykovoe soznanie: teoreticheskie i prikladnye aspekty [The language consciousness]. Sb. st. / Pod obshhej red. N.V Ufimtsevoj. - M.: Barnaul: Izd-vo Alt. un-ta, 2004. - Pp. 189-202.
Ufimtseva N.V. Znachenie slova kak otobrazhenie sotsiokul'turnoj real'nosti [Word's meaning as the socio-cultural reality's reflection] // Voprosy psikholingvistiki [The problems of psycholinguistics]. - № 3. - M., 2015. - Pp. 83-92.
SHakhovskij V.I. Lingvisticheskaya teoriya ehmotsij: monografiya [Linguistic theory of emotions: monograph]. - M.: Gnozis Publ., 2008. - 416 p.
SHakhovskij VI. Menyayushhayasya kartina mira v dinamike yazyka i rechi [The changing worldpicture in the language and speech's dynamics] // Vestnik VolGU. - Seriya 2. YAzykoznanie [Linguistics]. - 2015. - № 1 (25). - Pp. 7-20.
Emotivnaya lingvoehkologiya v sovremennom kommunikativnom prostranstve: kollektivnaya monografiya [The emotive linguoecology in the modern communicative space]. - Volgograd: VGSPU «Peremena» Publ., 2013. - 450 p.
