CC BY
203УДК 338.43
КРАТКИЙ ОЧЕРК ПО ИСТОРИИ
НЕТАРИФНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ Т.В. Васильева
Аннотация. В статье рассматривается происхождение и описание в экономической литературе нетарифных методов регулирования внешней торговли, а также эволюция нетарифных методов регулирования внешней торговли в развитых и развивающихся странах в ХХ в.
Ключевые слова: внешняя торговля, регулирование внешней торговли, нетарифные методы, эволюция нетарифных методов.
А SHORT ESSAY OF THE HISTORY OF NON-TARIFF REGULATION OF FOREIGN TRADE
T.V. Vasilieva
Abstract. In article the origin and the description in economic literature of non-tariff methods of regulation of foreign trade, and also evolution of non-tariff methods of regulation of foreign trade in developed and developing countries in the XX century is considered.
Keywords: foreign trade, regulation of foreign trade, non-tariff methods, evolution of non-tariff methods.
Мировой рынок формируется в результате взаимодополняемости национальных хозяйственных структур, деятельности предпринимателей и мероприятий правительств в области внешнеэкономической политики. В последние десятилетия мы все чаще можем наблюдать определенные противоречия между деятельностью национальных и международных регулирующих структур, вызванные растущей глобализацией экономики.
В то время, как деятельность национально-государственных институтов нацелена в основном на достижение контроля за процессами экспорта и импорта товаров, капиталов и услуг, на цели обороны и безопасности, на сдерживание или, наоборот, стимулирование тех или иных экономических процессов, то деятельность международных организаций подчинена интересам глобального роста мировой торговли, причем в деятельности мировых организаций переплетаются два достаточно противоречивых процесса: попытки либерали-
зации мировой торговли и глобального регулирования ее через эти самые мировые надгосударственные структуры. Все вышесказанное заставляет нас внимательно отнестись к анализу разнообразных мероприятий, с помощью которых может регулироваться внешняя торговля, и возможно - обнаружить целый пласт регулирующих мероприятий, анализ которых на протяжении веков осуществлялся крайне небрежно, несмотря на то, что данные мероприятия сопровождают повседневную жизнь человечества уже довольно давно. Речь идет о нетарифных методах регулирования торговли.
Под нетарифным регулирование торговли обычно понимают «комплекс мер, действующих в отношении экспорта и импорта товаров, за исключением таможенного тарифа» [8]. В обиходе утвердилось понимание нетарифного регулирования как совокупности таких узкоспециализированных ограничительных мероприятий как, например, квотирование и возведение технических барьеров в торговле (проверка на соответствие стандартам, санитарным нормам и др.), добровольное ограничение экспорта и т.д. Такое толкование понятия «нетарифное регулирование» представляется чрезмерно зауженным и не учитывающим того факта, что подобные мероприятия применяются в первую очередь с целью обеспечить активный торговый баланс государства. Поэтому мы считаем необходимым рассматривать данное понятие именно в широком смысле.
Классификационная схема, разработанная секретариатом Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), объединяет все нетарифные ограничения в пять основных категорий, а Конференцией ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) - в семь.
Согласно схеме секретариата ГАТТ нетарифные ограничения подразделяются на следующие виды:
- ограничения, обусловленные вмешательством государства во внешнеторговые операции (экспортные субсидии, госзаказы и т.д.);
- административные формальности;
- технические барьеры;
- количественные ограничения;
- ограничения, основанные на принципах обеспечения платежей (налоги, сборы и т.д.).
ЮНКТАД классифицирует нетарифные ограничения следующим образом:
- паратарифные методы (любые платежи помимо импортных пошлин);
- меры контроля за ценами (антидемпинговые мероприятия и компенсационные меры, направленные против экспортных субсидий);
- финансовые меры (контроль за валютными операциями);
- автоматическое лицензирование;
- количественный контроль;
- монополизация;
- технические барьеры.
Тем не менее, это толкование кажется нам зауженным в силу того, что в первую очередь здесь говорится об ограничительных мерах. Нам представляется, что имеет смысл рассматривать нетарифное регулирование внешней торговли как комплекс мер, имеющих целью стимулировать увеличение активного торгового баланса во внешней торговле как путем повышения ценовой конкурентоспособности отечественных товаров, так и путем защиты отечественного производства от недобросовестной иностранной конкуренции. В этом случае в сферу нетарифного регулирования попадают, например, мероприятия иммиграционной политики (обеспечивающие, к примеру, приток рабочей силы и, следовательно, дешевизну труда, что, в свою очередь, снижает цену отечественных товаров). Сюда же можно отнести и политику занижения курса национальной валюты, поскольку данное мероприятие благоприятно влияет, по крайней мере, в краткосрочном периоде, на положение экспортеров.
Историческое регулирование внешней торговли сложилось с образование в Европе централизованных государств. Исторически приоритет принадлежит как раз нетарифным мерам. Так, например, И.М. Кулишер, описывая происхождение таможенных пошлин, указывает на то, что их прародителями были различные внутренние рыночные сборы, которые по современной классификации ЮНКТАД относятся к паратарифным методам регулирования. Тот же И.М. Ку-лишер описывает едва ли не первый в истории пример нетарифного регулирования внешней торговли в практике Византийской империи
- ряд товаров можно было приобрести только на специальных императорских складах [3]. Интересно, что эта мера не воспринималась современниками как ограничительная. Смысл этой монополии был в увеличении запасов звонкой монеты в императорской казне, по-
скольку начиная примерно с III в. н.э. в Европе наблюдался крайний дефицит монеты вследствие беспорядочной финансовой политики римских императоров, фактически стимулировавших значительное усиление натурального обмена в торговле. Таким образом, мы видим здесь тесную связь мер торговой и финансовой политики.
Одним из первых памятников литературы, в котором даются рекомендации по экономической политике, в том числе и по регулированию торговли, является опрос, который провел в 1430 г. мантуанский маркиз Джан Франческо Гонзага среди опытных людей своего государства. Большинство опрошенных указали в качестве причины упадка Мантуи нехватку звонкой монеты. С этой целью они считали необходимым обеспечить приток в Мантую звонкой монеты рядом стимулирующих мер, как то: субсидирование экспорта готовой продукции (средства предполагалось получить путем введения подоходного налогообложения), продажа сукон (основная статья экспорта) по определенным ценам специально уполномоченной торговой организацией. Кроме того, такие эксперты, как Джованни Алипранди и Россели де Летебеллано обращали внимание на необходимость повышения конкурентоспособности продукции путем повышения качества и ограничения заработной платы ремесленников. Франческо д'Аббате, наиболее четко из опрошенных сформулировавший основные нужды мантуанской экономики, указывал также на нехватку народонаселения, что, по его мнению, явилось одной из причин чрезмерно высоких цен на мантуанскую продукцию [2].
Аналогичные мероприятия предполагались и проводились в жизнь в большинстве образовавшихся к этому времени централизованных государств. В качестве примера можно привести английские торговые законы и законы Елизаветы I о регулировании ремесленной деятельности. Данные мероприятия были естественным следствием всей политики феодального государства, направленной на преодоление последствий грандиозной эпидемии чумы, разразившейся на просторах Евразии в середине XIV в. и приведшей к росту стоимости рабочей силы, классовым конфликтам и экономическому упадку класса феодалов.
Представление о феодальной экономике как о системе принудительной регламентации во всех сферах хозяйственной жизни возникает как раз во второй половине XIV в. и некритически перено-
сится на более ранее время. В. Ойкен указывал, что до этого времени внешняя торговля обладала гораздо большей степенью свободы, чем принято полагать, а регламентация городского ремесленного производства носила скорее добровольный характер и была вызвана следованием церковным догматам, осуждавшим чрезмерное потребление и роскошь [12].
Обоснование административных методов регулирования торговли можно найти у ряда авторов того времени как, например, Малейнс («England's views in the unmasking of two paradoxes»).
По мнению И.М. Кулишера, ставшему на сегодняшний день доминирующим, ранняя меркантилистская политика централизованных государств означает перенесение на национальную почву мероприятий, характерных для защиты городского хозяйства от конкуренции. Отметим, что административный аппарат этого регулирования отличался несопоставимой, по сравнению с периодом городского хозяйства, изощренностью и сложностью. Ограничению (с целью избавиться от излишней конкуренции) повергались как внутренняя, так и внешняя торговля. Экспорт, например, английской шерсти был обложен огромными вывозными пошлинами: «В 1454 г. Палата общин составила список из 44 сортов шерсти, ценностью от 13 до 13, 5 фунтов стерлингов за связку в 364 фунта» [3]. Развитие торговли и ремесел в сельской местности было искусственно стеснено, чтобы предоставить городским ремесленникам и торговцам гарантированные рынки сбыта. Наконец, поощряя иммиграцию с целью привлечь квалифицированную рабочую силу, все государства той эпохи одновременно прилагали массу усилий, чтобы удержать от эмиграции собственных подданных, не останавливаясь перед казнью торговых и дипломатических агентов иных держав и перед убийством собственных непокорных подданных (отравление венецианских стекольщиков по приказу венецианского Тайного Совета во Франции во времена Людовика XIV, когда подобные мероприятия воспринимались уже антигуманным анахронизмом). Учитывая, что удержание населения сочеталось с регулированием заработной платы в сторону ее понижения, можно представить себе всю «эффективность» подобных мер.
С развитием меркантилизма мы наблюдаем возрастание роли таможенного тарифа и постепенное сокращение использования
ряда нетарифных методов. Это связано с постепенным переходом от политики запрета конкуренции и накопления звонкой монеты к политике стимулирования экспорта (преимущественно готовой продукции, хотя, как будет видно ниже, не только ее). В трудах выдающихся авторов эпохи меркантилизма можно найти возражения против манипуляции валютным курсом и против запрета на вывоз денег [9]. Объяснение этому мы видим в преодолении дефицита звонкой монеты в Европе вследствие произошедшей в XVI в. так называемой «революции цен», вызванной притоком золота и серебра в Европу из Латинской Америки. Если к концу XV в. весь запас драгоценных металлов в Европе не превышал 7 млн кг, то в течение XVI в. было добыто примерно 23 млн кг серебра и 755 тыс. кг золота.
Надо также отметить, что авторы-меркантилисты обычно понимали необходимость взаимоувязки мер, регулирующих торговлю, с прочими мероприятиями государственной экономической политики. Тот же Т. Мен, да и ряд других меркантилистов, стоявших на схожих позициях, считали, что стимулирование активного торгового баланса может привести к инфляции, если не принимать против нее никаких мер. Выступления экономистов-классиков против меркантилизма обычно основываются не на борьбе с теоретическими выкладками меркантилистов, а на преодолении ошибок, вызванных воплощением этих теорий в жизнь, и на стремлении отойти от нормативного анализа, хотя в сфере практики государственного управления именно он и представляется наиболее подходящим методическим подспорьем. Дальнейшая недооценка анализа мер практической политики вызвана, на наш взгляд, как раз гипертрофией позитивного анализа в экономической мысли.
Вместе с тем, наряду с запретительным тарифом, использовались и нетарифные методы. Наиболее известные примеры нетарифного регулирования демонстрирует Англия. «Навигационные» акты О. Кромвеля содержат запрещения на вывоз продуктов английского экспорта на иных кораблях, кроме английских. В правление Вильгельма Оранского (1688-1702 гг.) правящая партия вигов, руководимая крупными землевладельцами, добилась введения системы экспортных премий, стимулирующих вывоз зерна в период низких внутренних цен на него, и отмены всех стесняющих вывоз мероприятий, типа экспортных пошлин. Для своего времени эта система была
довольно гибкой. Характерно, что в научной литературе до сих пор нет единого мнения по поводу того, какую роль в развитии английской экономики сыграла эта система. Интересно, что физиократы, которых обычно считают сторонниками абсолютной свободы внешней торговли, на самом деле склонялись к заимствованию английской системы стимулирования сельскохозяйственного экспорта [5]. Наряду с экспортными премиями по-прежнему использовались также прямые запрещения импорта и экспорта и всевозможные льготы отечественным предпринимателям. Характерно, что У. Питт-младший, под влиянием А. Смита в бытность свою премьер-министром ввел в Англии новый умеренный тариф, носивший вместо запретительного чисто фискальный характер, оставил систему льгот и премий без изменений.
Иной характер носило стимулирование экспорта во Франции. Ж.-Б. Кольбер, создавший систему поощрения промышленности во Франции, сделал упор на создание единой таможенной системы (добившись упразднения ряда внутренних таможен) и поддержку промышленности путем запрета импорта промышленных товаров и регулирования цен на сырье, добиваясь таким образом снижения цен на отечественные промышленные товары. Ему же принадлежит идея государственного контроля за качеством продукции. Подобные меры были на рубеже XVII-XVIII вв. введены в большинстве европейских государств. Результаты подобной системы оказались весьма неоднозначными. Характерно, что именно Ж.-Б. Кольбер услышал обращенные в свой адрес слова, ставшие лозунгом противников протекционизма: «Laissez faire, laissez passer» («пусть все идет, как идет»). Следует отметить, что исторически этот лозунг был все-таки направлен против стеснений и различных административных запретов во внутренней, а не во внешней торговле. С этого же времени (XVIII в.) в Европе берет начало и англомания, в экономическом плане сводившаяся к копированию английской, а не французской системы стимулирования сельскохозяйственного, а не промышленного экспорта.
Характерным примером практической англомании может служить постнаполеоновская Франция, в которой сочетались запретительный тариф на импорт промышленных товаров и экспортные премии на такие виды экспорта, как бумажная и шерстяная пряжа, такни,
мыло, сахар, кислоты, мебель и др. [6]. Как указывает И.М. Кулишер, «формально возвращалась с экспортируемых товаров лишь пошлина, уплаченная за импортное сырье, в действительности пошлина и возвращаемые суммы вовсе не совпадали, а получался избыток в пользу промышленников, правительство же чувствовало, что премии опустошают казну. Да никто этого и не скрывал, считали, что премии нужны; в соединении с запрещениями импорта они должны были создать французскую промышленность. Правда, этой цели они не достигли, но в то же время вызвали у Бельгии и Германского таможенного союза повышение тарифов и введение новых ставок на товары, которые экспортировала Франция и охрана которых им самим вовсе не была нужна. Когда же эра 1860-х гг. уничтожила запрещения и высокие импортные пошлины, исчезли и экспортные премии, и французская промышленность от этого только выиграла. Потребление, например, шерстяных товаров во Франции и экспорт их одновременно и сразу достигли совершенно недостижимой при прежних порядках величины» [6]. Справедливости ради следует отметить, что неизвестно, что больше повлияло на рост промышленности во Франции в 1860-е гг. - отмена торговых ограничений или общее улучшение финансовой ситуации вкупе с ростом банковской деятельности.
Середина XIX в. - период наибольшей свободы мировой торговли. В это время под давлением фритредерской агитации, которую ввели Р. Кобден и возглавляемая им так называемая манчестерская лига, британский парламент отменяет законы о зерновых (1846) и кромвелевские «Навигационные акты» (1860). Как уже указывалось выше, аналогичную политику проводила Франция, подписавшая 23 января 1860 г. торговый договор с Великобританией, установивший режим наибольшего благоприятствования. Достаточно либеральные режимы торговли были в это время установлены практически во всех развитых странах того времени.
В трудах основоположников классической политэкономии, господствовавшей в то время, не найти какого-либо специального анализа регулирования внешней торговли. Любые административные мероприятия в этой сфере рассматривались ими как пережиток феодализма, от которого необходимо как можно быстрее избавиться. Особенно непримиримым и бескомпромиссным сторонником свободы торговли являлся Фр. Бастиа [1].
Режим свободы торговли вызвал в Европе мощные тенденции к снижению цен. По мнению ряда современных исследователей, этот вид дефляции не является социально-опасным, а свидетельствует о чрезвычайно хорошем и качественном удовлетворении потребительского спроса [15].
Вместе с тем подобная дефляция послужила причиной ухудшения положения аграриев-помещиков и тех промышленников, которые не поспевали за духом времени. Именно эти круги стояли за постепенным восстановлением охранительного торгового режима в ряде европейских и американских государств на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Режим протекционизма, естественно, вызвал к жизни интерес к сочинениям авторов, стоявших на неортодоксальных позициях. Собственно говоря, все разумные аргументы в пользу протекционизма были разработаны именно этими авторами - Мэтью и Генри Чарльзом Кэри, а также Фридрихом Листом [15, 16]. Основными тезисами авторов-протекционистов были следующие: в принципе свобода торговли не отвергалась, она только объявлялась конечной целью, которая может быть достигнута при условии надлежащего промышленного воспитания нации. Наряду с созданием новых производств, протекционистская политика приводит к увеличению и последующему длительному сохранению рабочих мест, а жесткая политика контроля за миграцией населения сохраняет высокие цены на труд. Рынки сбыта должны быть искусственно закреплены за той или иной державой в результате захвата колоний и сфер влияния в Азии, Африке и Латинской Америке. Характерно, что авторы-протекционисты основной упор делали опять-таки на тарифные методы регулирования. Все иные методы регулирования возникали как чисто эмпирическая реакция на финансовые проблемы той или иной страны и интересы какой-либо специфической группы экспортеров. Так, крупнейший сторонник протекционизма в Англии Дж. Чемберлен, министр колоний королевы Виктории, выступал за систему так называемых «имперских преференций» в торговле с британскими колониями, которая включала в себя возможности административного недопуска иностранных конкурентов на колониальные рынки Британской империи.
Установление протекционистской системы в дореволюционной России в период царствования Александра III также привело
прежде всего к росту таможенных пошлин на импорт. Таможенный тариф принял практически запретительный характер. В то же время можно отметить и появление первых в новейшей русской истории мер нетарифного характера. Так, поощрение экспорта сахара осуществлялось следующим способом: «Политика сахарной промышленности всецело основывалась на монополизации внутреннего рынка сахарозаводчиками в целях повышения внутренних цен и бросового, дешевого экспорта на внешние рынки. В 1887 г. сахарозаводчики организовали на основе частного соглашения синдикат (в него вошли 206 заводов из 226 существовавших) с нормировкой производства каждого завода и с обязательством весь излишне произведенный против нормы сахар вывозить за границу. В 1895 г. правительство взяло в руки как установление общего контингента производства и выпуска сахара на внутренний рынок, так и контингенты производства каждого завода, чем синдикату сахарозаводчиков был придан обязательный характер. Ограничив, таким образом, внутренне потребление жесткими нормами (например, на 1895-1896 гг. - 25 млн пудов) и облагая сахар, выпускаемый на внутренний рынок, высоким акцизом (1 руб. 75 коп. с пуда при цене производства 3 руб. 25 коп. пуд), правительство ввело также систему возврата этого акциза при вывозе за границу излишков сахара, выработанного сверх установленного контингента. Всеми этими мерами осуществлялась политика повышения прибылей помещиков-заводчиков путем повышения внутренних цен и бросового экспорта за границу. Поэтому, в то время как, например, в 1900 г. русский потребитель платил за сахар-рафинад 6 руб. 15 коп. за пуд, русский сахар в Лондоне продавался по 2 руб. 38 коп. пуд» [7]. Примечательно, что в этой системе мы уже видим в зародыше все беды злоупотребления протекционизмом: тут и появление частной монополии, и вынужденное вмешательство государства, и дополнительное финансовое бремя, налагаемое на казну, и оскудение внутреннего рынка. Именно подобная экономическая политика вызвала в знаменитом манифесте «Союза Освобождения», первом документе русской либерально-буржуазной оппозиции, написанном П. Струве, нападки на систему покровительства отдельным предприятиям вместо общей поддержки промышленности. То, что политика стимулирования сырьевого экспорта и протекционистская система в России не привели к перманентному кризису народного
хозяйства, объясняется не в последнюю очередь той осторожностью и прагматизмом, с которыми действовали последние царские правительства в сфере экономики, а также привлечением иностранных капиталов, являющихся неизбежным следствием системы протекционизма во внешней торговле. Однако и тех диспропорций, которые накопились в российском народном хозяйстве перед Первой мировой войной, хватило для осуществления революции.
Подлинный расцвет мер нетарифного регулирования приходится на промежуток времени между Великой депрессией и кризисами 70-80-х гг. ХХ в.
Великая депрессия породила несколько иллюзий: первая, что всегда можно оживить экономику путем стимулирования совокупного спроса и отказа от золотого стандарта, вторая - что можно спастись от депрессии в одиночку. В этот период Дж. Кейнс и Дж. Мэй в Великобритании и Я. Шахт в гитлеровской Германии предлагают свои рецепты.
Необходимость административного регулирования внешней торговли в Германии в эпоху Третьего рейха диктовалась двумя тенденциями: господством теории экономической автаркии, вытекавшей из доктрины 1еЬе^^аит («жизненного пространства») и необходимостью решать финансовые проблемы, вызванные ин-фляционистской политикой нацистов. Несмотря на то, что министр хозяйства нацистской Германии крупный банкир Я. Шахт проявлял чудеса изворотливости, пытаясь финансировать экономику путем выпуска квази-денег (Мэфо-векселя, Оэффа-векселя, Сола-векселя), стимулирующая денежно-кредитная политика привела к резкому ухудшению торгового, а следовательно, и платежного баланса Германии. Уже в 1934 г. торговый баланс Германии был сведен с дефицитом в 284 млн марок (в 1932 г. актив торгового баланса составлял 1072 млн марок, а в 1933 г. - 667 млн марок). Ухудшение условий торговли заставило нацистское правительство объявить в 1034 г. о введении в действие так называемого «нового плана», который предусматривал, наряду с мораторием на обмен денежных сумм, связанных с иностранной задолженностью, который был введен уже в 1033 г., также переход к двусторонней системе внешней торговли и взаимных расчетов, построенных на системе клиринга, определение централизованным путем объема импорта, соответству-
ющего нуждам народного хозяйства, и наращивание экспорта путем осуществления компенсационных сделок, манипуляций с дифференцированными обменными курсами и специальных привилегий для экспортеров. Необходимо отметить, что народное хозяйство Германии и ее внешняя торговля поддерживались только успешными военными действиями в Европе и возможностями внеэкономического принуждения к неэквивалентному обмену потерпевших поражение стран и своих более слабых экономически союзников. Уже в 1939 г. экономическое положение Германии было таково, что спасти ее могла только война.
Великобритания продемонстрировала белее мягкий путь реформ. Банкир Дж. Мэй, предложивший в 1931 г. план экономического восстановления Великобритании, основывался на отказе от золотого стандарта. Поскольку другие страны так называемого стерлингового блока не планировали к тому времени отказ от золотого паритета, удешевление фунта стерлингов стимулировало рост экспорта, стимулировав одновременно во всем мире рост протекционизма. Как результат, Великобритания перешла после 1931 г. к имперскому протекционизму, воплотив-таки в жизнь грезы Дж. Чемберлена об «имперских преференциях».
Как указывалось выше, нетарифное регулирование внешней торговли в подавляющем большинстве случаев носило характер реакции на проблемы с платежным балансом и рост протекционизма, спровоцированный Великой депрессией. Вместе с тем, не подлежит сомнению тот факт, что страны Латинской Америки, едва ли не первые, начавшие активно пользоваться нетарифными методами регулирования, были хорошо подготовлены к этому, поскольку в традициях этих государств была большая склонность к этатизму, оставшаяся с колониальных времен. В качестве примера можно привести пример развития нетарифного регулирования в Боливии, поскольку в нашем распоряжении имеются данные, собранные в монографии А. Щелчкова, крупнейшего отечественного специалиста по современной боливийской истории.
Боливийская экономика начала ХХ в. носила ярко выраженный архаичный характер. Развитие промышленности сдерживалось искусственной консервацией феодальных порядков и общинным индейским землевладением. Характерно, что еще в 30-е гг. прошлого
столетия большинство индейцев вынуждены были нести феодальные повинности в пользу креольского меньшинства, а средние городские слои в Боливии (так называемая «роска») в подавляющем большинство состояли из мелких помещиков. Бурно развивалась только оловодобыча, в которой были заняты те же индейцы, лишенные права на кукую-либо социальную защиту. Попытки высвободить рабочую силу путем разрушения общин выливались в экономически бессмысленную и носящую явно расистский характер политику насильственной ассимиляции индейцев.
Приход к власти в 1929 г. авторитарного правительства Бау-тисты Сааведры вызвал к жизни идеи ускоренного экономического развития Боливии путем улучшения инфраструктуры (строительства железных дорог) и развития промышленности в городах. Средства для этого предполагалось добывать путем усиленного обложения оловодобычи. Администрация Сааведры начинает вторжение в сферы внешней торговли: экспортными пошлинами облагается вывоз олова, иностранные компании облагаются меньшим налогом на прибыль, чем отечественные. Эти мероприятия не достигают своей цели: экспорт олова во второй половине 1920-х гг. даже слегка уменьшается в абсолютных цифрах (статистика свидетельствует, что доходы от экспортных пошлин в период с 1920 по 1929 гг. сократились с 6 905 467 до 6 809 807 боливиано). Крупнейшие боливийские оловопромышленники С. Патиньо, Хохшильд, Арамайо регистрируют свои компании как иностранные. В интересах фиска Сааведра и его преемник Силес вводят систему обязательной продажи части валютной выручки экспортерами (25 %), что приводит к завышению курса боливиано и усиливает в стране инфляционные процессы. Добытые средства перекачиваются в руки сторонников администрации и растущей профбюрократии (причем большая часть рабочих в силу индейского происхождения оказывается лишена права на социальную защиту и на объединение в профсоюзы). Растущая коррупция и экономическая неэффективность режима приводят к его падению в 1930 г.
Начавшаяся параллельно Великая депрессия проводит к дальнейшему росту этатистских настроений в обществе. Экономическое положение Боливии усугубилось вследствие отказа ее основных торговых партнеров - Великобритании и США - от золотого стандарта
(соответственно в 1931 и 1933 гг.). Правительство начинает проводить мероприятия по контролю за производством и экспортом олова, устанавливая квоты на производство и вывоз олова (для этой цели была создана «Ассоциация горнопромышленников», работавшая в тесном контакте с международным «Комитетом представителей олова»).
Приход к власти в 1935 г. коалиции военных и националистов приводит к полной смене экономической парадигмы. Начинается период массированного наступления государства на частную экономику. Растущие финансовые проблемы заставляют сменяющие друг друга военные правительства проводить политику, которую целесообразно называть уже не протекционистской, а автаркической. Внешнеторговая политика оказывается под влиянием двух противоречащих друг другу тенденций: с одной стороны - попытки получить максимум средств в государственную казну, с другой - фашистские по своему происхождению теории экономической автаркии, призывающие к опоре исключительно на внутренние ресурсы. Неудивительно, что экономическая, а особенно внешнеторговая политика носит в конце 1930-х гг. откровенно волюнтаристский характер. Военное правительство объявляет в 1936 г. о запрете ряда потребительских товаров в Боливии, мотивируя это необходимостью экономить валютные ресурсы, необходимые для осуществления индустриализации. Следующей мерой стало установление системы дифференцированных курсов обмена национальной валюты (за годы Великой депрессии и последовавшие за ней войны с Парагваем боливиано обесценился более чем в 10 раз, дойдя до уровня 160 боливиано за 1 фунт стерлингов, а только за год правления военных скатился до 200 боливиано за 1 фунт стерлингов). Уже предшествовавшее правительство начало эту реформу, установив правило, по которому 55 % валюты подлежали обязательной продаже по искусственному невыгодному курсу. Военные же распорядились об обязательной продаже экспортерами всего 10 % валюты, но зато по курсу 50 боливиано за 1 фунт стерлингов. Полученная валюта могла по низким ценам передаваться получившим специальную лицензию на импорт продовольствия импортерам, чтобы сдерживать рост цен на продукты первой необходимости. В дальнейшем была установлена еще более сложная шкала дифференцированных курсов.
В дальнейшем военная администрация еще более усугубила экономическое положение, продолжив эксперименты с валютными курсами: бюджет Боливии на 1938 г. предусматривал пополнение доходной частим бюджета за счет манипуляций с дифференцированными валютными курсами в размере 68 млн боливиано (30 % всех доходов государства), при том, что курс боливиано упал уже до 400 боливиано за 1 фунт стерлингов. Правительство усилило также вмешательство в сферу экспорта олова, распоряжалось квотами на вывоз, что привело в конце концов к непреодолимому конфликту между военными и «баронами олова» и к краху «военного социализма».
Окончательный переход мировой экономики на позиции протекционизма обосновал Дж. Кейнс в своей «Общей теории процента, занятости и денег» [4]. Характерно, что впервые после Фр. Листа в этой книге наличествовала апология меркантилизма. Характерно также и то, что в этом труде отсутствует анализ наиболее распространившихся в это время мер нетарифного регулирования.
Пожалуй, единственной страной, демонстрировавшей во внешней торговле противоположные тенденции, стали США. Это объясняется, на наш взгляд, тремя факторами.
Во-первых, экономика США уже была стеснена в своем развитии сильнейшим повышением тарифов в 1920-е гг. в связи с приходом к власти на 12 лет протекционистской республиканской партии. Во-вторых, Ф. Рузвельт, выводивший США из Великой депрессии, был убежденным фритредером и империалистом (для доказательства достаточно внимательно проанализировать Атлантическую хартию), базовый документ антигитлеровской коалиции, практически полностью написанный Ф. Рузвельтом). В третьих, Ф. Рузвельт, вопреки распространенным измышлениям, испытывал отчетливую антипатию к Дж. Кейнсу и его мерам стимулирования совокупного спроса. Жесткая протекционистская политика получает свое распространение в США только при Дж. Кеннеди, достигая своего апогея в период президентства Р. Никсона.
Усиление протекционизма в США в 1960-е гг. сопровождалось расцветом мер именно нетарифного регулирования торговли. Объяснение этому может быть следующим: с принятием Атлантической хартии в США распространились идеи свободного товарообмена,
помноженные на империалистические идеи и могущество доллара, ставшего в итоге Бреттон-Вудских соглашений мировой резервной валютой. Явный протекционизм в таких условиях только мешал -попытка республиканцев в 1948 г. добиться повышения таможенных тарифов стала последней попыткой усиления тарифного регулирования [17]. Меры нетарифного регулирования преподносились их сторонниками как проведение «жесткой торговой политики», направленной на смягчение негативных последствий либерализации. Характерно, что администрация Р. Рейгана, в 1980-е гг. начавшая грандиозную кампанию за либерализацию торговли, действовала на деле весьма осторожно. Был сохранен ряд мер нетарифного регулирования, хотя акценты были перенесены на мероприятия, не носящие прямых запретов и ограничений в торговле. Администрация Р. Рейгана основной упор сделала на добровольном ограничении экспорта из стран - основных партнеров США - Японии и Европейского Сообщества. Были сокращены экспортные субсидии американским экспортерам [16]. Так же осторожно действовала американская администрация при Р. Рейгане и его преемниках в сфере глобальных торговых проблем. Именно США добились в ходе Уругвайского раунда занесения в документы ГАТТ/ВТО положений о запрете демпинга и экспортных субсидий, а также положений, фактически позволяющих развязывать торговые войны против тех, кто (по мнению США) стимулирует демпинговый экспорт.
Теоретики-экономисты уже более 50 лет спорят о том, какой характер носит американская торговля - является она свободной или ограниченной. В 1980-е гг. в связи с одновременной сменой экономической парадигмы в СССР и США отмечен взрывной рост интереса к этой проблематике. Ряд советских ученых стояли на позиции усиления протекционистских настроений в США и ослаблении их экономической и торговой мощи. Тем не менее, значительное количество исследователей и среди них такие крупные исследователи внешнеторговой политики, как Н.П. Шмелев, В.Г. Курьеров, И.П. Фаминский, В.В. Попов и др., внимательно анализируя реалии американской экономики, пришли, на наш взгляд, к правильному выводу, что несмотря на продолжающуюся борьбу между фритредерами и протекционистами, американская экономика движется в сторону большей либерализации торговли (отметим, что на рубеже тысячеле-
тия этот процесс затормозился). Им же принадлежит большое число работ, анализирующих непосредственные последствия тех ли иных мер государственного регулирования торговли. На наш взгляд, наибольший интерес представляют работы В.В. Попова, который в ряде статей показал, что косвенное регулирование торговли (добровольное ограничение экспорта, экспортное кредитование, технический контроль) в сочетании с мерами ортодоксальной кредитно-денежной политики и поддержания низкого валютного курса приносят гораздо большую пользу растущей экономике, чем ограничение торговли высокими тарифными барьерами и прямыми запретами экспорта или импорта.
В связи с исчерпанием в 1980-е гг. возможностей традиционно кейнсианской и импортозамещающей дирижистской моделей, большое значение приобретают различные неолиберальные теории. Наибольший интерес к проблемам внешней торговли демонстрируют неоавстрийцы. Впрочем, их анализ сводится, по сути, к отрицанию даже минимальной полезности вмешательства во внешнеторговые процессы [13]. М. Ротбард в принципе отказывает политике стимулирования активного торгового баланса в праве даже называться таковой, указывая на то, что данное название носит оценочный характер, а давать оценки тем или иным мероприятиям должны только отдельные потребители. Неоавстрийцы ведут себя как законченные догматики, жестко и некритически придерживаясь в своем анализе исключительно позитивистской методологии, хотя вопрос ставится в плоскости нормативного анализа, и даже если встать на позицию противников «сильного государства», то с точки зрения М. Ротбарда и его последователей невозможно проводить никакой осмысленной политики, кроме одномоментного снятия всех и всяческих ограничений. Неоавстрийцы и их идеологические союзники (М. Ротбард, Айн Ренд) вступают в противоречие с собственными кумирами и предшественниками, чье мнение они сами считают для себя наиболее ценным. Так, А. Смит, будучи сторонником свободы торговли, неоднократно высказывался в пользу того, что протекционистская политика необходима для защиты новых отраслей промышленности (интересно, что этого не замечают и протекционисты: Фр. Лист, выступая с аналогичным тезисом, всю силу своей логики направил против А. Смита, не замечая, что выступает с ним во многом со-
обща). Ж.-Б. Сэй высказывался против быстрого одномоментного отказа от регулирующих мероприятий, указывая на неизбежную гибель заведений, «возникающих с помощью привилегий... Само добро надлежит делать с благоразумием» [9]. Наконец, духовный отец неоавстрийского направления Л. фон Мизес указывал на невозможность в рамках позитивного анализа разрешить дихотомию экономической рациональности и государственной пользы [10]. Подведем итоги.
В экономической литературе наблюдается явный дефицит серьезных аналитических работ, исследующих последствия применения мер нетарифного регулирования.
В процессе анализа регулирующих мероприятий в основном применяются принципы позитивного экономического анализа, не дающего возможности обосновать последовательную правительственную стратегию в области внешнеторговой политики.
Эмпирическим путем установлена большая эффективность мер косвенного воздействия на экспортно-импортные операции, и, как следствие, на экономический рост, в сочетании с мерами антиинфляционной политики по сравнению со стратегией автаркической импортозамещающей индустриализации.
Смысл действующих в нынешнее время мер нетарифного регулирования торговли, помимо воздействия на рост экспортных отраслей экономики, заключается в противодействии агрессивной политике конкурентов.
Резюмируя, можно отметить, что данная тема еще очень долго будет нуждаться в серьезных исследованиях.
Библиографический список
1. Бастиа Фр. Кобден и Лига. Движение за свободу торговли в Англии. Челябинск, 2003.
2. Гуковский М.А. Итальянское Возрождение. Л., 1990.
3. История экономического быта Западной Европы: в 2 т. Т. 1. Средневековье: учебник для вузов / под ред. И.М. Кулишера. М., 2017.
4. Кейнс Дж. Общая теория процента, занятости и денег. М., 2002.
5. Кэне Ф., Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений: учебное пособие. М., 1995.
6. Кулишер И.М. Основные вопросы международной торговой политики. М., 2002.
7. Лященко П.И. История народного хозяйства СССР: в 3 т. Т. 2. Капитализм. Л., 1950.
8. Международные экономические отношения: учебник / под ред. И.П. Фа-минского. М., 2004.
9. Мен Т. Богатство Англии во внешней торговле. URL: http://econlibrary. ru/books/107/131/05%20thomas%20mun_england%20s%20treasure.html (дата обращения: 23.09.2017).
10. Мизес Л. Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции. М., 2001.
11. Национальная система политической экономии: сочинение д-ра Фридриха Листа. М., 2005.
12. Ойкен В. Основы национальной экономии. М., 1996.
13. РотбардМ. Власть и рынок: государство и экономика. Челябинск, 2003.
14. Сэй Ж.-Б. Начальные основания политической экономии, или дружеские беседы и производстве, разделении и потреблении богатства в обществе. URL: http://library.by/portalus/modules/economics/readme.php ?subaction=showfull&id=1102599183&archive=1257192375&start_from =&ucat=& (дата обращения: 23.09.2017).
15. СолерноДж. Таксономия дефляции: подход австрийской школы, 2002: доклад, представленный на конференции «Boom, Bust, and the Future: A Privat Retreat with Austrian Economists», состоявшейся 18-19 января 2002 г. в Институте Людвига фон Мизеса // Бум, крах и будущее: сборник статей. М., 2002.
16. Терехов А.Б. Свобода торговли. Анализ зарубежного опыта. М., 1991.
17. Шлезингер-младший Дж. Циклы американской истории. М., 1992.
18. Чернышевский Н. Политико-экономические письма е президенту Американских Соединенных Штатов. М., 1986.
Т.В. Васильева
преподаватель Московского финансово-юридического
университета МФЮА
E-mail: [email protected]
