CC BY
12УДК 81'28
КРАЕВЕДЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ КАК ИСТОЧНИК ПОПОЛНЕНИЯ ДИАЛЕКТНЫХ СЛОВАРЕЙ ЛЕКСИКОЙ КОМИ-ПЕРМЯЦКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ 1
Юлия Владимировна Зверева
к. филол. н., лаборант кафедры общего и теоретического языкознания Пермский государственный национальный исследовательский университет
614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15. [email protected]
В статье рассматриваются лексемы коми-пермяцкого происхождения, зафиксированные в различных краеведческих источниках. Привлечение книг, посвященных истории Пермского края, материалов картотек, собранных краеведами, обращение к тематическим форумам в интернете позволяет выявить диалектные слова коми происхождения, не отмеченные в других источниках. В работе рассматриваются лексемы либо не встречающиеся в диалектных пермских словарях, либо отличающиеся по значению.
Ключевые слова: краеведение; пермские говоры; коми-пермяцкий язык; лексика; заимствования.
В пермских диалектных словарях находит отражение заимствованная из коми-пермяцкого языка лексика. Лексика коми-пермяцкого происхождения давно стала предметом изучения в работах пермских ученых. Так, А.С. Кривощекова-Гантман занималась исследованием онимов коми происхождения [Кривощекова-Гантман 1983, 2006], ряд ее трудов посвящен и изучению лексики [Кривощекова-Гантман 1981, 2006]. В работах Е.Н. Поляковой лексемы коми-пермяцкого происхождения рассматриваются на материалах пермских памятников письменности [Полякова, 2006, 2009б] и изучаются с точки зрения их функционирования в современных пермских говорах [Полякова 2009а]. Другие исследователи также обращаются к изучению лексики [Мызников 2004, 2010; Гайдамашко 2011, 2014] и онима коми происхождения [Гайдамашко 2014]. В последнее время развитие этих исследований связано с публикацией новых диалектных словарей, в частности «Словаря говоров Низовой Печоры» [2003-2005], «Словаря русских говоров Коми-Пермяцкого округа» [2006], а также пополнением картотек словарей новыми диалектными материалами.
Несмотря на расширение числа лексикографических изданий, нельзя сказать, что все слова коми-пермяцкого происхождения включены в словари пермских говоров. Для пополнения картотек словарей можно использовать различные краеведческие материалы, которые фиксируют лексику коми-пермяцкого происхождения.
В настоящее время усилился интерес людей к своим корням, к истории своей семьи и края. Это обстоятельство вызвало появление различных краеведческих материалов, в числе которых такие печатные издания, как например, «Место отчее» [2011] и «Поклонись родному дому» [Гусева 2008]. Книги содержат информацию об истории некоторых деревень Юрлинского района, их жителях, фольклорные материалы, а также небольшие словарики диалектных слов, часть из которых заимствована из коми-пермяцкого словаря.
Некоторые любители истории и старины собирают лексику местных говоров. Так, в картотеку «Словаря русских говоров севера Пермского края», хранящуюся на кафедре теоретического и прикладного языкознания Пермского государственного национального исследовательского университета, включен словник, составленный в с. Искор (Чердынский район) Г.П. Пешехоно-вым. Существует небольшой словарик говора села Юрла, материалы к которому хранятся в местной библиотеке.
Современные средства коммуникации также дают возможность фиксировать диалектную лексику. В социальной сети «Вконтакте» есть группа «Мы - пожинцы!», в которой в разделе обсуждений есть тема «По-пожински побаять» (https://vk.com/topic-26816824_27485402), где участниками сообщества составляется список местных диалектных слов. Помимо лексики, ценным источником информации являются так-
© Зверева Ю.В., 2014
141
же комментарии собирателей, которые часть слов отмечают как заимствованные.
В анализируемых источниках есть лексемы коми-пермяцкого происхождения, которые уже зафиксированы пермскими диалектными словарями (СПГ и СРГКПО), например, ек 'больно', заузъматъ 'задремать', кага 'ребенок', лычкатъ 'пить', номыръ, номырЯта 'дети', подшуратъ 'подсохнуть', рашкатъ 'ходить, приволакивая ноги, шаркая подошвами', тупосъка 'творожная запеканка', чиболъка 'жеребенок', чикисъка 'девичья коса', чурснутъ 'глотнуть, отхлебнуть немного', шомша 'блюдо из вареных пиканов с квасом'. Однако часть диалектной лексики коми-пермяцкого происхождения пока не нашла отражения ни в одном из существующих диалектных словарей. Кроме того, в анализируемых источниках некоторые слова имеют дефиниции, отличающиеся от словарных.
Так, в книге «Место отчее» фиксируются глаголы таргатъ 'носить' (Ты это платъе по будням не таргай (Пож Юрлинского района) [Место отчее 2011: 75]) и истаргатъ 'износить': Всю фуфайку с этими дровами истаргал (Пож Юр-линского района) [там же]. В других русских говорах у лексемы таргатъ отмечено только значение 'мучить' [СВГ 11: 5; СРНГ 43: 287]; в «Словаре пермских говоров» лексема таргатъ имеет два значения: 1) 'негромко разговаривать'; 2) 'клохтать' [СПГ 2: 434]. Коми-пермяцко-русский словарь содержит похожий глагол тар-гыны 'кудахтать', 'трещать, говорить без умолку' [КПРС: 471], можно предположить, что русский и коми-пермяцкий глаголы с этой семантикой связаны. Однако трудно представить перенос значения 'производить звуки' ^ 'носить'. В ко-ми-пермяцко-русском и коми-русском словарях отмечается глагол таргайтны 'тратить, растратить' [КПРС: 470; КРС: 671], в первом источнике есть также второе значение 'изнашивать, износить'. В.И. Лыткин сравнивает это слово с удмуртским таркыны 'уничтожить, разрушить' и возводит к общепермскому корню *а£-[КЭСКЯ: 278]. Скорее всего, переносное значение 'носить, износить' появилось в коми-пермяцком языке, а потом слово с этой семантикой было заимствовано в русские говоры Пермского края. В коми-пермяцком языке глаголы таргыны и таргайтны различаются как по значению, так и по форме, в русском же языке из-за совпадения фонетического облика появляются слова-омонимы таргатъ 'кудахтать', 'трещать, говорить без умолку' и таргатъ 'носить'.
В юрлинских говорах (судя по материалам книги «Поклонись родному дому» и интернет-странице) встречается также лексема карсъ
'овощи', которая не зафиксирована словарями ни в пермских, ни в других русских говорах. Можно предположить, что слово является заимствованием, хотя в коми и коми-пермяцком языках овощи обозначает лексема пуктас [КПРС: 383; КРС: 578]. Скорее всего, эта языковая единица связана с звукоподражательным словом карс-карс 'хруп-хруп' и однокоренным глаголом карснитны 'хрупнуть, разгрызая что-либо' [КПРС: 166]. Возможно, из коми-пермяцкого языка было заимствовано звукоподражание, а затем появилось переносное значение 'овощи'. В пермских говорах фиксируется достаточно большое количество глаголов, носящих звукоподражательный характер, заимствованных из коми-пермяцкого языка, например, выргатъ 'каркать', шивгатъ 'пищать (о птенцах)', гырскатъ 'скрипеть зубами', чурскатъ 'пить небольшими глотками', чижгатъ 'шипеть'. Возможно, появление ономатопов в русских говорах объясняется тем, что в коми-пермяцком языке их гораздо больше, чем в русском. А.С. Кривощекова-Гантман отмечала, что изобразительные слова в коми-пермяцком языке представлены очень богато, только слов, называющих звучание текущей жидкости, насчитывается более десяти [Кривощекова-Гантман 2006: 40]. В русских говорах значение заимствованного звукоподражательного слова обычно меняется (появляется переносное значение), либо фиксируется несколько значений: и основное, и новое, переносное.
Это наблюдение подтверждает и отмеченная в материалах форума лексема ыш, ышки 'холодно': Ыш, ышки! - холодно значит. В коми-пермяцком языке есть междометие ыш 'ох, ух' [КПРС: 583] и звукоподражательное слово ышки-пойки 'подражание тяжелому прерывистому дыханию' [Там же]. Русские, проживающие в Юрлинском районе, заимствуют лексему, при этом она приобретает другое значение.
В некоторых случаях у слов, зафиксированных пермскими диалектными словарями, в анализируемых источниках отмечаются другие значения. Так, в СРГКПО фиксируется лексема ту-поска (тупосъка, тупошка) 'творожная запеканка, оладья (без крупы)'; есть она и в материалах краеведов, которые отмечают это значение, а также второе значение - 'о ребенке'. Это значение возникает в результате метафорического переноса. Похожее развитие семантики наблюдается и у других слов, называющих различные вы-печные изделия: творожничек: 'шаньга с творогом' ^ 'изнеженный ребенок': Сызмалетства избалуёшъ робёнка, а после не знашъ, куды де-ватъся с эким творожницъком (Большие Долды Чердынского района) [КСРГСПК]; пышка 'об-
жаренная в масле пышная лепешка' ^ как пышка 'о полном, здоровом ребенке': Она как пышка у меня росла. Родилась неживая. А вот бабушка хлестала её по попке. Хлестала, хлестала, она живая стала (Лобаново Перм.) [СРГЮП 2: 498]. Таким образом, лексема тупоська может обозначать либо изнеженного, либо полного, здорового ребенка.
В ряде случаев материалы краеведов позволяют уточнить значение лексемы, особенности сочетаемости, а также ареал ее распространения. Так, значение лексемы лезьга в материалах, хранящихся в библиотеке Юрлинского района, определяется как 'вялый'. В СРГКПО встречается фразеологизм лезьга лезьгой 'о вялом, раскисшем': Сидит лезьга лезьгой, захворал может (Пож Юрлинского района) [СРГКПО: 137]. Таким образом, слово встречается не только в составе устойчивого сочетания, но и в свободном употреблении. Интересно, что в этом значении лексема зафиксирована только на территории Юрлинского района, в южных говорах Пермского края отмечается лязга 'каша (кисель) из черемуховой муки' [СПГ 1: 499]. Сама лексема заимствована из коми-пермяцкого языка, в котором лязгай - 1) 'кисель (приготовленный на солоде из толченых или молотых ягод)', 2) перен. 'человек со слабой мускулатурой; хлипкий человек' [КПРС: 238].
Лексемы коми-пермяцкого происхождения отмечаются не только в русских говорах на территории бывшего Коми-пермяцкого автономного округа, но и в других пермских говорах. Е.Н. Полякова отмечает, что коми-пермяцкие заимствования распространены в говорах всего Пермского края, что связано с историей его заселения, а также особенностями формирования пермских говоров [Полякова 2009а: 157]. В лаборатории «Духовная культура Прикамья в лингвистическом аспекте» (Пермский государственный национальный исследовательский университет) хранятся материалы, собранные Г.П. Пешехоновым в с. Искор Чердынского района, в них встречается лексика коми-пермяцкого происхождения, не зафиксированная пермскими диалектными словарями. Так, в словнике зафиксирована лексема дозмор 'о любопытном человеке': Дозмор - человек, который всё пронюхивает. В основе этого наименований человека лежат коми-пермяцкое некалендарное имя Доз-мор (из дозмор 'глухарь'). Скорее всего, русские сразу заимствовали некалендарное коми-пермяцкое имя, а не нарицательные существительное, а затем оним стал апеллятивом. В пользу этого утверждения можно привести данные словаря фамилий Е.Н. Поляковой, в котором со-
браны самые ранние фамилии в истории Пермского края: фамилия Дозморов фиксируется уже в памятниках XVII века [СПФ: 113].
Некоторые лексемы, отмеченные в анализируемых материалах, фиксируются пермскими диалектными словарями, однако с другими значениями. Так, в «Словаре пермских говоров» есть слово бурскать 'издавать хлюпающие звуки': Сапоги-то у вас большие, дак где-то взаде бурскат (Диково Карагайского района) [СПГ 1: 67], в словнике Г.П. Пешехонова этой лексеме дается дефиниция 'идти по глубокому снегу'. Такие отличия в семантике связаны с тем, что в коми-пермяцком языке глагол бурскыны многозначный: 1) 'хрустеть при ходьбе по насту', 2) 'издавать громкий всплеск', 3) 'вонзить (воткнуть с хрустом)' [КПРС: 47]. Значение, отмечаемое у глагола в Чердынском районе, соотносится с первым значением в «Коми-пермяцко-русском словаре», значение 'издавать хлюпающие звуки' также связано с семантикой глагола в коми-пермяцком языке. Звукоподражательный глагол бурскыны существует и в коми-зырянском языке, в котором имеет значения: 1) 'издавать гулкие всплески (при энергичном и глубоком гребке или энергичном ударе о воду торцом полого предмета', 2) 'ботать боталом (закинув сеть, издавать боталом громкие всплески, загоняя рыбу)' [КРС: 65]. Глагол бурскыны образован от звукоподражательного слова бурс, которое в коми-пермяцком языке обозначает хруст [КПРС: 46], а в языке коми - шум воды при глубокой гребле [КРС: 65].
В «Словаре русских говоров Коми-Пермяцкого округа» фиксируется глагол гырскать 'скрипеть зубами', 'настойчиво искать' [СРГКПО: 81], который можно соотнести с коми-пермяцким глаголом гырскыны 'грызть, разгрызть' [КПРС: 113]. В чердынских материалах лексема гырскать имеет значение 'царапать'. Это значение появляется в результате развития семантики звукоподражательного глагола.
Часто заимствованные из коми-пермяцкого языка слова в русских говорах Пермского края изменяют или приобретают новое значение. Так, в материалах Г.П. Пешехонова фиксируется лексема марскать 'грубо что-то резать, неаккуратно', которая в диалектных словарях не отмечается. Можно соотнести русский диалектный глагол с коми-пермяцким марскыны 'хрупать, звучно жевать' и коми-зырянским мурскыны 'аппетитно жевать, хрустеть' [КРС: 435]. Кроме того, в «Ко-ми-пермяцко-русском словаре» фиксируется глагол марскыны-вундыны 'хрупать, издавать хруп (при жатве серпом)' [КПРС: 243]. Возможно, в русском языке глагол марскать сразу имел се-
мантику 'резать, производя громкий звук' или же в говорах сначала появляется звукоподражательное слово, которое затем изменяет свое значение.
В некоторых случаях семантические изменения лексемы в русском языке довольно значительны. Так, в юрлинских говорах Пермского края фиксируется слово зыля, зылъка, зыръка 'коровья лепешка, кусок конского навоза' [СРГКПО: 110], в чердынских говорах - зыля 'крупный корнеплод' [Материалы Г.П. Пешехо-нова]. Можно предположить, что второе значение образовано в результате метафорического переноса от того, которое отмечено в юрлинских говорах. Кроме того, в «Словаре географических терминов в русской речи Пермского края» слово обозначает географический термин 'ржавое болото' [СГТП: 142]. Это значение соотносится с тем, которое отмечается у этой лексемы в вологодских говорах 'солончак; солончаковое, ржавое болото' [СРНГ 12: 37]. Авторы словарной статьи в «Словаре русских народных говоров» возводят лексему к коми згля 'болотистое место'; Е.Н. Полякова пишет о коми-пермяцком ее происхождении, приводя однокоренные слова зглъ-къявны 'чавкать под ногами (о воде, грязи)' и зыъкъя места 'зыбун, трясина' [СГТП: 142]. Таким образом, в местных говорах отмечается три значения, два из которых явно связаны между собой, третье же стоит особняком. Р.В. Гай-дамашко считает, что зыля 'коровья лепешка, кусок конского навоза' не результат переноса от зыля 'ржавое болото', а местный коми-пермяцкий субстрат [Гайдамашко 2014: 124]. Исследователь приводит пример из «Диалектологической хрестоматии по пермским языкам»: слово зыля 'комок мёрзлого лошадиного помета' зафиксировано в коми говорах в Коми-Пермяцком округе Пермского края [ДХПЯ: 100].
Еще одна единица, отмеченная в словнике Г.П. Пешехонова, - шолитъ 'мочиться'. В «Словаре русских говоров Коми-Пермяцкого округа» фиксируется слово с похожим фонетическим обликом шолатъ 'обильно пить, есть': На свадъбах у нас здесъ широко шолают, много стряпают, брагу, пиво ставят (Юм Юрлинского района) [СРГКПО: 267]. В русских говорах однокорен-ных лексем с похожими значениями не отмечается. В «Словаре русских говоров Низовой Печоры» есть слово шолетъ 'подтаивать' [СРГНП 2: 450]. Нужно отметить, что в говорах Низовой Печоры фиксируется усвоенная из коми языка лексика. Скорее всего, глаголы шолитъ, шолатъ, шолетъ являются заимствованиями из коми-пермяцкого и коми языков. В коми-пермяцком языке отмечается глагол шоллъыны, который в составе двойных глаголов имеет значения:
шоллъыны-визывтны 'сильно течь (о снеговой воде)'; шоллъыны-мисъкавны 'мыть (обильно поливая водой)', 'полоскать (в большом количестве воды)' [КПРС: 564]. В «Коми-русском словаре» мы находим глаголы шолъгыны 'журчать' и шолъсявны 'слежаться, сделаться зернистым (о снеге)' [КРС: 776]. Вторая лексема является производной от шолъ 'талый, зернистый весенний снег' [там же]. Можно предположить, что глагол шолетъ заимствован из коми языка, в русских говорах Низовой Печоры происходит метонимический перенос: 'слежаться, сделаться зернистым (о снеге)' ^ 'подтаивать'. Глаголы шолатъ и шолитъ, зафиксированные в пермских говорах, скорее всего, образованы от коми-пермяцкого слова шоллъыны. В русском языке у лексем развиваются переносные значения: 'течь, литься' ^ 'пить' обильно пить, есть' (у глагола
шолатъ) и 'течь, литься' ^ 'мочиться' (у глагола шолитъ).
В русских говорах от слов иноязычного происхождения могут быть образованы новые. Так, в материалах юрлинских краеведов отмечено слово рашмак 'человек, который шаркает ногами', оно связано с диалектным глаголом рашкатъ 'ходить, приволакивая ноги, шаркая подошвами', зафиксированным в Юрлинском и Карагайском районах Пермского края: Ты почему, баушка, опятъ по комнатам туда-сюдараш-кашъ? (Гурина Карагайского района) [СПГ 2: 283]; Мало рашкат старый, ноги вот худо подымат (Тимина Юрлинского района) [СРГКПО: 210]. Русское слово является заимствованием: глагол рашкыны 'ходить медленно, еле переставлять ноги, ходить, еле волоча ноги' [КПРС: 401; ССКЗД: 318] существует в коми-пермяцком и коми-зырянском языках. В самом слове рашмак выделяется две части: корень раш-и элемент -мак. Возможно, после усечения основы глагола к ней прибавляется суффикс деятеля -ак (как в словах простак, чудак), -м- же в таком случае может быть вставным звуком. Нельзя исключить и влияние коми-пермяцкого языка, в котором есть близкий по произношению глагол рашмыны 'одряхлеть, обессилеть' и причастная форма рашмом 'одряхлевший, обессилевший'. Возможно, в сознании носителей русского языка два глагола сближаются, так как у них есть области пересечения в семантике: 'шаркать' ^ 'плохо себя чувствовать' ^ 'одряхлеть, обессилеть'.
Таким образом, из материалов краеведов можно извлечь богатый лексический материал, причем некоторые языковые единицы пока не отражены в пермских диалектных словарях. О плодотворности такого обращения свидетель-
ствует анализ представленных в данной работе слов коми-пермяцкого происхождения.
Примечание
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке грантов РГНФ № 12-34-01043 «Традиционная культура Пермского края по данным лексики говоров и памятников письменности Пермского края»; РГНФ № 14-04-00437 «"Свое" и "чужое" в условиях межкультурного взаимодействия (на материале памятников письменности, живой речи и ономастики Пермского края)».
Список литературы
Гайдамашко Р.В. Ландшафтная лексика финно-угорского происхождения в русских говорах Верхнего Прикамья: дисс. ... канд. филол. наук. СПб.: 2014. 470 с.
Гайдамашко Р.В. Синонимы финно-угорского происхождения в русских говорах Верхнего Прикамья (на материале названий овцы) // Лексический атлас русских народных говоров: Материалы и исследования. СПб.: Наука, 2011. С.420-428.
Кривощекова-Гантман А. С. Географические названия Верхнего Прикамья (с кратким топонимическим словарем). Пермь: Перм. кн. изд-во, 1983. 174 с.
Кривощекова-Гантман А. С. Коми-пермяцкие заимствования в русских говорах Верхнего Прикамья // Этимологические исследования. Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1981. С. 46-62.
Кривощекова-Гантман А. С. Собрание сочинений: в 2 т. Сер.: Труды Института языка, истории и традиционной культуры коми-пермяцкого народа. Вып. 4. Пермь: Изд-во Перм. гос. пед. ун-та, 2006. Т. 2: Ономастика. 253 с.
Мызников С.А. Лексика финно-угорского происхождения в русских говорах Северо-Запада: этимологический и лингвогеографиче-ский анализ. СПб.: Наука, 2004. 482 с.
Мызников С.А. О лексике коми происхождения в севернорусских говорах // Лексический атлас русских народных говоров: материалы и исследования. СПб.: Наука, 2010. С. 298-302.
Полякова Е.Н. Коми лексика в пермских памятниках XVI-XVIII веков // Полякова Е.Н. Региональная лексикология и ономастика: учеб. пособие / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2006. С. 105-112.
Полякова Е.Н. Коми наследие в лексике русских говоров Пермского края // Живая речь Пермского края в синхронии и диахронии: материалы и исследования. Перм. гос. ун-т. Пермь, 2009а. Вып. 3. С. 156-169.
Полякова Е.Н. Коми-пермяцкие материалы в рукописных пермских памятниках XVI-XVIII
веков // Полякова Е.Н. Лингвокультурное пространство Верхнего и Среднего Прикамья: материалы для самостоятельной работы: учеб. пособие / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2009б. С. 198-204.
Список источников (с сокращениями)
Гусева К.П. Поклонись родному дому. Пермь: ОТ и ДО, 2008. 257 с.
ДХПЯ - Лыткин В.И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам: с обзором диалектов и диалектологическим словарем. М.: Изд-во АН СССР, 1955. Ч. 1. 125 с.
КПРС - Коми-пермяцко-русский словарь / сост. Р.М. Баталова, А.С. Кривощекова-Гантман. М.: Рус. яз., 1985. 624 с.
КСРГСПК - Картотека «Словаря русских говоров севера Пермского края» (хранится на кафедре теоретического и прикладного языкознания Пермского государственного национального исследовательского университета).
КЭСКЯ - Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. Наука, 1970. 386 с.
КРС - Коми-русский словарь / под ред. В.И. Лыткина. Москва: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1961. 924 с.
Материалы Г.П. Пешехонова - Картотека вышедших из обихода слов, собранная жителем д. Искор Чердынского района Г.П. Пешехоно-вым (хранится на кафедре теоретического и прикладного языкознания Пермского государственного национального исследовательского университета).
Место отчее / сост. В.А. Кудымова, К.П. Гусева, И.И. Бартов, О.И. Пикулева, А.А. Суворов. Пермь: Перм. кн. изд-во, 2011. 124 с.
Мы - пожинцы!: страница сообщества в социальной сети «Вконтакте» [Электронный ресурс]. URL: http://vk.com/club26816824 (дата обращения: 01.09.2014).
СПФ - Полякова Е.Н. Словарь пермских фамилий. Пермь: Кн. мир. 464 с.
СРГНП - Словарь русских говоров Низовой Печоры: в 2-х т. / под ред. Л.А. Ивашко. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2003. Т. 1. 552 с. 2005. Т. 2. 468 с.
СПГ - Словарь пермских говоров / под ред. А.Н. Борисовой, К.Н. Прокошевой. Пермь: Кн. мир, 2000. Вып. 1: А-Н. 480 с. 2002. Вып. 2: О-Я. 576 с.
СРГКПО - Словарь русских говоров Коми-Пермяцкого округа / ред. И.А. Подюков. Пермь: ПОНИЦАА, 2006. 272 с.
ССКЗД - Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов / сост. Жилина Т.И., Сахарова М.А., Сорвачева В.А. Сыктывкар, 1961. 491 с.
REGIONAL MATERIALS AS A SOURCE OF REPLENISHING DIALECT DICTIONARIES WITH THE LEXIS OF THE KOMI-PERMYAK ORIGIN
Yuliya V. Zvereva
Assistant of Theoretical and Applied Linguistics Department Perm State University
The paper analyzes lexemes of the Komi-Permyak origin fixed in various regional sources. Access to books on the native region history, card-catalogues materials gathered by regional ethnographers, resorting to thematic forums in the internet enables revealing dialect words of the Komi-Permyak origin not mentioned in other sources. Lexemes either not fixed in dialect Perm dictionaries or different in their meaning are discussed in the paper.
Key words: regional studies; Perm dialects; the Komi-Permyak language; lexis, borrowings.
