CC BY
41
Упоров И.В.
Доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор, Краснодарский университет МВД России.
Косыгин в контексте «косыгинской» реформы: планы и их крушение
В систематизированном виде экономическая реформа в СССР, начавшаяся в середине 1960-х гг. и получившая наименование «косыгинской» (А.Н. Косыгин - руководитель правительства СССР, сыгравший важнейшую роль в экономических преобразованиях), впервые получили свой официальный статус в качестве основных направлений дальнейшего развития советской социалистической экономии на сентябрьском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС под характерным названием - «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». Решение начать экономическую реформу, вероятно, нелегко далось советской правящей элите сначала во главе с Первым секретарем ЦК КПССс Хрущевым, при котором определялись принципы и идеологическое обоснование реформ, а затем уже во главе с его преемником Брежневым, при котором реформы стали получать свою реализацию (тогда же Косыгин стал председателем СМ СССР). Следует заметить, что после отставки Хрущева в октябре 1964 г., за реформу взялись довольно активно. При этом общая партийно-политическая линия, вырабатываемая коллективно, оставалась в своей основе неизменной, и даже смена персоналий, включая самый высший партийный уровень (Брежнев вместо Хрущева), меняла, может быть, только интенсивность преобразований при сохранении их сущности.
Основные решения «косыгинской» реформы находили отражение в вытекающих из идей указанного Пленума ЦК КПСС нормативно-правовых и правоприменительных актов, что составляло обычное явление для правовой системы советского государства. Однако еще до начала работы этого пленума основные принципы предстоящей реформы советской экономики обсуждались среди специалистов и доводились до широкой советской общественности (среди ученых дискуссия была проведена раньше с получением от научной общественности нужного результата - одобрение в целом предпола-
гаемых реформ), то есть проводилась предварительная и основатель- ■
ная политико-идеологическая подготовка, что свидетельствовало о высочайшей важности предстоящих событий.
И в этом процессе была заметна активная роль Косыгина, который действительно де-факто возглавил процесс подготовки и реализации экономической реформы от советской правящей элиты, давая разъяснения на партийных (и прежде всего пленумах ЦК КПСС) и других публичных форумах. Так, незадолго до сентябрьского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС Косыгин выступил с докладом на расширенном заседании Госплана СССР, где состоялось обсуждение основных показателей государственного плана развития народного хозяйства СССР на следующую, восьмую, пятилетку (1966-1970 гг.) во взаимосвязи с новыми экономическими механизмами, которые намечалось вводить в советской экономике [1]. Необходимость такого совещания обуславливалась прежде всем тем, что изменить психологию работников Госплана, привыкших работать по-старому и нередко болезненно реагировавших на все требования перестраиваться на новые методы [2, с. 184]. Это было важно, поскольку без надлежащим образом сориентированного госаппарата никакая реформа не была бы осуществлена.
В этой связи рассмотрим более подробно некоторые тезисы в выступлении Косыгина на этом совещании в Госплане СССР. Один из главных вопросов заключался в том, где должен составляться планы экономического развития - в центре или на местах? Косыгин занял серединную позицию, отмечая, в частности, что «сейчас нужно, чтобы Госплан СССР дал республикам по основным вопросам развития хозяйства ориентировку даже не в виде контрольных цифр, а в виде предварительных наметок, которые должны определить соответствующее направление в развитии на местах отдельных отраслей экономики. Но это не значит, что для местных органов власти такие наметки являются непоколебимым законом и что эти данные нужно просто переписать. Мне кажется, что наметки, которые даст Госплан, следует подвергнуть критическому рассмотрению Советами Министров союзных республик, и по ним должны быть высказаны мнения работниками на местах» [3, с. 6]. После этого плановые параметры подлежали окончательной верстке Госпланом СССР и последующему утверждению съездом КПСС и Верховным Советом СССР.
«Серединность» позиции Косыгина объяснялась, очевидно, тем, что он сам был сформирован как деятель в годы сталинского режима, и от коммунистических постулатов не отходил; а с другой стороны его
аналитический ум ответственного руководителя с большим опытом _
■ управленческой работы высшего уровня понимал, что без серьезного
экономического стимулирования советская экономика эффективно развиваться не сможет. Другая важная мысль Косыгина в этой связи сводилась к следующему: «планирование - это собственно говоря, не просто экономическая деятельность, как часто многие считают. Это разработка социальных проблем, связанных с повышением уровня жизни народа. План мы рассматриваем как комплекс экономических и социальных задач, которые предстоит решить в плановом периоде, как комплекс всех вопросов, связанных с жизнью человека» [3, с. 3].
Этот тезис представляется очень важным, поскольку в нем нашли отражение два вектора общественно-экономического развития, и нужно было более конкретно определяться с экономической политикой в контексте намечаемой реформой. Первый вектор заключался в привычном для советского государства того времени планировании всех параметров жизни общества, то есть, в одном ряду ставились задачи как социального (бюджетного) развития, так и экономического развития. Однако намеченные реформы, связанные с расширением хозяйственной самостоятельностью предприятий и усилением экономического стимулирования, выделяли экономическую составляющую в особый, второй вектор, который должен был развиваться на иных основаниях, где административные методы, присущие социально-бюджетному развитию, отходили на второй план, а на первый план ставились довольно узкие материально-имущественные интересы отдельных предприятий и работавших там работников. Эти узкие интересы административно удовлетворить было невозможно, поскольку личные потребности отдельного работника и соответственно совокупные интересы работников, работающих в коллективе предприятия, находятся в области личной жизни людей, не поддающейся управлению извне; кроме того, в силу человеческой природы личные интересы человека в сфере обыденной жизни превалируют над общественными, и сам факт обращения к рыночным механизмам в социалистическом обществе показывал, что сознательность советских людей, несмотря на массированную многолетнюю пропаганду коммунистических идей, отнюдь не склонялась к отдаче всего своего личного труда на общее благо; напротив, личный труд рассматривался как труд в первую очередь для себя, своей семьи, для своих узких материально-имущественных интересов, и только потом уже для общества и государства.
Исходя из этого, указанные два вектора по определению не могли быть совмещаемы по условиям предстоящей экономической ре-| _
формы. Поэтому отмеченная Косыгиным мысль о сущности планирования при социалистической экономике, красивая сама по себе, очевидно, уже с позиции сегодняшнего дня, не имела больших перспектив при социалистическом строе в СССР. И уже сейчас, спустя почти шестьдесят лет после начала реформы 1965 г., можно, видимо, говорить о том, что 1965 год стал развилкой для истории советского государства: либо идти по пути реформирования советской экономики, вводя де-факто рыночные механизмы, пусть даже и в ограниченном виде (ведущему к неизбежному падению социалистического строя - но тогда об этом не было даже и речи); либо не реформировать экономику таким образом, а опираться на прежние административно-мобилизационные методы, и тогда социалистический строй мог быть трансформирован в некие новые общественные отношения.
Но это все из области предположений, а тогда, как отмечается в литературе, «к сожалению, планирование не стало ни формой научно обоснованной экономической деятельности, ни инструментом успешного развития социальных проблем» [2, с. 184].
Нужно также иметь в виду, что в начале 1960-х гг. советская правящая элита впервые столкнулась с неопределенностью генерального планирования. Дело в том, что во все предшествующие периоды функционирования советского государства для советской экономики была ясной и конкретизированной главная задача, которую экономика должна была обеспечивать - это последовательно решать, в частности, такие задачи, как электрификация, индустриализация, укрепление военного потенциала, ликвидация голода, восстановление народного хозяйства после окончания Великой Отечественной войны, внедрение научно-технического прогресса. Но вот наступил мир, достигнут некий относительно неплохой уровень жизни людей. Какая следующая главная задача - дальнейшее повышение благосостояния населения? Но это слишком неопределенная и очень широко и субъективно понимаемая задача, чтобы решать ее централизованно, и, в частности, она противоречила высказанному косыгинскому тезису о том, что «народнохозяйственный план должен прежде всего выражать общегосударственные интересы» [3, с. 6]. Но тогда как же быть с интересами отдельных людей - вопрос этот не находил оптимального решения.
Между тем намечаемая реформа в официальных разъяснениях подавалась как новый качественный уровень развития именно советского социалистического строя, и сама мысль о том, что реформаторские идеи представляли собой фактически элементы капиталисти-
ческого хозяйствования, даже не ставилась, будучи по определению политически неприемлемой. Критические замечания либо игнорировались (что вероятнее), либо замалчивались. Так, советский авиаконструктор О.К. Антонов высказался очень резко (даже по тем «оттепельным» временам), имея в виду внедрение реформаторских (де-факто: рыночных) методов в экономике: «Не ясно ли, что потери народного хозяйства еще более возрастут, что предприятия окончательно обособятся ... предприятия станут работать кто в лес, кто по дрова. И если в результате такого форсированного стимулирования длинным рублем, возможно, в начале даже возрастет сумма прибылей в промышленности в целом, то в ближайшие же годы наступит полный крах» [4, с. 247].
Сентябрьский (1965 г.) Пленум ЦК КПСС не без влияния Косыгина еще сильнее актуализировал проблему экономического реформирования, обозначив, в частности, противоречие между, с одной стороны, экономических стимулов, что характерно для капиталистической системы хозяйствования, и, с другой стороны, моральным стимулом, на что делался акцент в Программе КПСС. В этой связи на Пленуме указывалось, что «экономические стимулы повышения производительности общественного труда - это могучее средство движения социалистической экономики к коммунизму. В то же время партия и впредь будет неуклонно проводить курс на повышение коммунистической сознательности трудящихся, на воспитание коммунистического отношения к труду . Долг партийных организаций - всемерно развивать моральные стимулы к труду, создавать все условия для расцвета подлинно коммунистического творчества масс» [5, с. 642]. При этом о другом «долге» партийных организаций, а именно «всемерно развивать» этот экономический стимул к труду умалчивалось; но и моральный стимул (в отличие от экономического стимула) в данном случае не получил оценки «могучего средства» на пути к коммунизму, и такое отклонение от «генеральной» линии при выбранном подходе реформаторов было неизбежным [6, с. 236].
В этом контексте Косыгин, взявший на себя огромную ответственность, пытался настойчиво обосновывать необходимость усиления экономического стимулирования, но - в рамках социалистической экономики, то есть никакого отхода от курса социализма не предполагалось. Не удивительно, что на сентябрьском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС с основным докладом выступил именно Косыгин. Вероятно, ему удалось убедить и нового руководителя КПСС Л.И. Брежнева, который довольно четко обозначил отношение КПСС (он выступал
от имени партии как ее Первый секретарь) к предстоящей экономи- ■
ческой реформе: «Чтобы в полной мере использовать все возможности социалистического способа производства, предлагается усилить экономический метод управления хозяйством. С помощью системы экономических стимулов нужно создать прямую заинтересованность каждого рабочего, мастера, техника, инженера и служащего предприятия во внедрении новой техники, в совершенствовании технологии, повышении производительности труда и качества продукции. Этим же целям будет служить расширение прав каждого отдельного предприятия ... На первый план партия ставит такие вопросы, как социалистический хозяйственный расчет, использование в плановом управлении экономикой прибыли, цены, кредита, хозяйственных договоров и т.д., разработка учения об организации и управлении социалистической промышленностью в условиях развертывающейся научно-технической революции, сочетание централизованного планирования с экономической самостоятельностью предприятий и другие»[7, с. 9].
На этом Пленуме Косыгин говорил о более конкретных вещах и, по сути, выступал как экономист, приводя аргументы в пользу разработанного под его руководством проекта реформы экономического развития СССР. В частности, он прямо указал на то, что «серьезным недостатком в руководстве промышленностью является то, что в нем превалировали административные методы в ущерб экономическим. Хозрасчет на предприятиях носит во многом формальный характер; права предприятий в хозяйственной деятельности ограничены. Работа предприятий регламентируется большим числом плановых показателей, что ограничивает самостоятельность и инициативу коллективов предприятий, снижает ответственность за улучшение организации производства. Система материального поощрения работников промышленности слабо заинтересовывает их в улучшении общих итогов работы предприятий» [8, с. 4].
Свое внимание Косыгин акцентировал также на вопросе об имущественной ответственности предприятий, которые не выполняют плановые показатели и договорные обязательства. Но если такого рода направления в экономическом развитии социалистическом предприятии в той или иной степени звучали и раньше (другое дело, что теперь они представлялись системно, акцентировано и на переднем плане), то следующий вопрос, затронутый Косыгиным, являлся новеллой.
Речь идет об установлении юридической и имущественной ответственности органов управления разных уровней в системе экономи-
_Л/ёк,
ческих отношений (объединения, главки, тресты и т.д.). По меркам того времени при абсолютном доминировании административных методов управления обществом такой подход, конечно, можно называть революционным. Однако, как показала практика, такое предписание на практике не выполнялось, поскольку подавать иски на свое начальство смельчаков не находилось. Нужно также иметь в виду, что институт юридической ответственности в сфере экономической деятельности по многом носил условный характер, поскольку социалистические предприятия были государственными, они ни при каких обстоятельствах не могли быть обанкрочены, то есть банкротство как форма ответственности советским арбитражным и гражданским законодательством не предусматривалась вообще, и самое суровая мера ответственности заключалась в смене руководства предприятия и ограничениях в стимулирующих выплатах премиальных для работников предприятия.
Так или иначе, но был дан старт экономическим преобразованиям, получившим название «косыгинской» реформы. Последующие двадцать лет (1965-1985 гг.) показали, что эта реформа так и не достигла своих целей. Несмотря на внедрение элементов хозрасчета и других видов экономического стимулирования, советская экономика постепенно теряла свою эффективность, войдя в полосу известного периода «застоя». Административные (социалистические) методы управления экономикой оказывались сильнее методов экономического стимулирования согласно «косыгинской» реформе, являвшихся, по сути, элементами рыночной (капиталистической) экономики. Именно вышестоящие хозяйственные органы в наибольшей степени влияли на деятельность предприятий, поскольку «они назначали руководителей субъектов хозяйственной деятельности, утверждали для них планы и осуществляли текущий контроль и надзор» [9, с. 180], а не непосредственные участники производственного процесса. Очевидно, не без влияния таких негативных процессов Косыгина в 1980 г. не стало. После его смерти дела в экономике пошли еще хуже. В годы начавшейся в 1985г. горбачевской «перестройки» была сделана последняя попытка совместить несовместимое - социалистический экономический уклад и рыночную экономику. Эта попытка оказалась неудачной - на этот раз экономические стимулы взяли верх над административными методами управления экономикой, и СССР в 1991 г. распался, а вместе с ним и социалистическая система. Но только будущее покажет, насколько эффективным будет этот выбор российского общества.
Библиографический список
1. Губанов С.И. «Косыгинская реформа»: итоги и уроки // Экономический портал // URL: http://institutiones.com/personalities/672-kosiginskaya-reforma.html (Дата обращения: 30.01.2023).
2. История экономики / Под общ. ред. В.Я. Омельченко. Донецк: ДонНУ, 2012. 124 с.
3. Косыгин А.Н. Повышение научной обоснованности планов - важнейшая задача плановых органов // Плановое хозяйство. 1965. № 4. С. 3-10.
4. Антонов О. К. Для всех и для себя. О совершенствовании показателей планирования социалистического промышленного производства. М.: Экономика, 1965. 272 с.
5. Постановление ЦК КПСС от 29.09. 1965 г. «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усиление экономического стимулирования промышленного производства: // Постановления партии и правительства по хозяйственным вопросам». М.: Политиздат, 1968. Том 5. С. 640-645.
6. Гизатуллина Э.Ф. Сентябрьский (1965 год) Пленум ЦК КПСС как поворотный пункт в методах реализации государством функции управления советской экономикой // Общество и право. 2017. № 2. С. 235-239.
7. Брежнев Л.И. Речь на пленуме ЦК КПСС 29 сентября 1965 года. М.: Политиздат, 1965. 32 с.
8. Косыгин А.Н. Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства. Доклад на сентябрьском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС. М.: Политиздат, 1965. 64 с.
9. Гизатуллина Э.Ф. Расширение хозяйственной самостоятельности предприятий как основное направление «косыгинских» реформ: сущность и правовое закрепление // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2017. № 2. С. 179-183.
References
1. Gubanov S.I. "Kosiginskaya reform": results and lessons // Economic portal // URL: http:// institutiones.com/personalities/672-kosiginskaya-reforma.html (01.30.2023).
2. History of the economy / Ed. ed. V.Ya. Omelchenko. Donetsk: Don-NU, 2012. 124 p.
3. Kosygin A.N. Increasing the scientific validity of plans is the most important task of the planning authorities // Planned economy. 1965. № 4. P. 3-10.
4. Antonov O. K. For everyone and for yourself. On improving the indicators of planning socialist industrial production. M.: Economics, 1965. 272 p.
5. Decree of the Central Committee of the CPSU of 29.09. 1965 "On improving the management of industry, improving planning and strengthening economic incentives for industrial production: // Resolutions of the party and government on economic issues." M.: Politizdat, 1968. Volume 5. P. 640-645.
6. Gizatullina E.F. September (1965) Plenum of the Central Committee of the CPSU as a turning point in the methods of implementation by the state of the function of managing the Soviet economy // Society and Law. 2017. № 2. P. 235-239.
7. Brezhnev L.I. Speech at the Plenum of the Central Committee of the CPSU on September 29, 1965. M.: Politizdat, 1965. 32 p.
8. Kosygin A.N. On the improvement of industrial management, the improvement of planning and the strengthening of economic incentives for industrial production. Report at the September (1965) Plenum of the Central Committee of the CPSU. M.: Politizdat, 1965. 64 p.
9. Gizatullina E.F. Expansion of economic independence of enterprises as the main direction of the "Kosygin" reforms: essence and legal consolidation // Bulletin of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2017. № 2. P. 179-183.
