CC BY
55
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №3/2016 ISSN 2410-700Х_
я - что он малиновый) отвечал ее вкусу, а не моему, ну а технические качества машины ее, собственно говоря, мало интересовали. Айви была манекенщицей, она выбирала платья в соответствии с цветом машины, цвет машины - в соответствии с цветом губной помады или наоборот, точно сказать не могу.
При этом, однако, присутствует и положительная оценка женских персонажей, Вальтер Фабер характеризует подругу как «своего парня»:
Aber das zu formulieren, ohne daß es verletzte, war verdammt nicht leicht, denn sie wußte ja nichts von Hanna und war ein lieber Kerl, aber eine Art von Amerikanerin, die jeden Mann, der sie ins Bett nimmt, glaubt heiraten zu müssen.
Но сформулировать это, не обидев ее, оказалось чертовски трудно, потому что она ведь ничего не знала о Ганне и была хорошей бабой, но, увы, принадлежала к той категории американок, которые считают, что каждый мужчина, с которым они спят, должен стать мужем.
Обращает на себя внимание упомянутый стереотип о типичном для некоторых американок отношении к браку. Следует отметить также, что немецкому ет lieber Kerl, что значит в буквальном переводе «славный малый», соответствует здесь просторечный и даже грубоватый эквивалент хорошая баба. Хотя далее в тексте встречаются и другие варианты перевода:
Ein lieber Kerl! Dachte ich, obschon ich Ivy nie verstanden habe.
А все-таки она «свой парень», - думал я, хотя никогда ее толком не понимал.
И в приведённом примере, и в ряде других главный герой исследуемого произведения сознаётся, что мужчинам порой сложно понять и принять женское поведение:
Die Muße der Frauen am Morgen, zum Beispiel eine Frau, die am Morgen, bevor sie angekleidet ist, imstande ist, Blumen anders in die Vase zu stellen, dazu Gespräch über Liebe und Ehe.
Утренняя неторопливость женщин - ее не в силах вынести ни один мужчина; женщина способна, встав утром с постели и не успев одеться, начать перебирать цветы в вазе и при этом болтать о любви и браке...
Или: Sicher war ich bei Frauen nie.
В женщинах я никогда не мог разобраться.
Таким образом, в изучаемом произведении приводится мужское восприятие гендерности, подчёркивается несхожесть мужчин и женщин как в области отношений между полами, так и в их представлениях об этических и эстетических нормах, житейских взглядах и предпочтениях, патологических комплексах и др.
Список использованной литературы:
1. Кирилина, А.В. Гендерные аспекты языка и коммуникации: автореф. дис. ... док. филол. наук / А.В. Кирилина; Моск. нос. лингвистич. ун-т. - М., 2000. - 40 с.
2. Фриш, М. Homo faber / М. Фриш. - М.: АСТ, Астрель, 2010. - 320 с.
3. Frisch M. Homo faber / M. Frisch. - Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1977. - 208 S.
© Козлова Л.Н., 2016
УДК 81'42
Плужникова Диана Михайловна
аспирант НИУ «БелГУ», г. Белгород, РФ E-mail: dageeva24@rambler.ru
КОСВЕННО-ПРОИЗВОДНЫЕ НОМИНАЦИИ В ЛИРИКЕ БЕЛЛЫ АХМАДУЛИНОЙ
(НА МАТЕРИАЛЕ СЛОВ-СОМАТИЗМОВ)
Аннотация
В статье исследуется соматическая лексика в составе косвенно-производной номинации. На примере
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №3/2016 ISSN 2410-700Х_
лирики Беллы Ахмадулиной анализируются метафоры, перифразы и фразеологизмы с компонентом-соматизмом. Рассматриваются примеры цветописи, звукописи, тавтологии.
Ключевые слова Соматизм, Ахмадулина, метафора, перифраза, фразеологизм.
Соматическая лексика - наименования частей тела - «одна из универсальных лексических групп в любом языке и один из самых распространённых объектов исследования в сравнительно-исторических, структурно-сопоставительных и лингвокультурологических работах как отечественных, так и зарубежных лингвистов» [6, с. 80]. Соматизмы активно изучаются на фразеологическом материале, в языке фольклора, исследуются концепты-соматизмы, особенности соматического языка в художественных текстах. Малоизученным и интересным представляется рассмотрение косвенно-производных номинаций с компонентом-соматизмов на материале лирики крупнейшего поэта XX-XXI вв. - Беллы Ахмадулиной.
Среди ведущих механизмов косвенно-производной номинации в поэзии Б. Ахмадулиной обозначим метафоризацию, перифразирование и фразеологизацию. Главенствующая роль в этом ряду отведена метафоре. Метафора в художественной речи позволяет создать ёмкий, выразительный образ, основанный на ярких, неожиданных ассоциациях: И, выпраставшись из артерий, / громоздких пульсов и костей, / вишу, как стайка новостей, / в ночи не принятых антенной («Путник»). В стихотворении «Магнитофон» гортань становится образом матери голоса, воспитанницы, которая вскормила и взрастила: Мой голос, близкий мне досель, /воспитанный моей гортанью, / лукавящий на каждом «эль», /невнятно склонный к заиканью...
Широко применяя метафоризацию, Б. Ахмадулина расширяет привычные границы слова. Трудно представить, к примеру, следующие слова в переносных метафорических значениях в пределах одного четверостишья: природа, сангвиник, матрац, десна, суглинок. У Б. Ахмадулиной читаем: Смотри, природа, - розов и мордаст, / так кротко спит твой бешеный сангвиник, / всем утомленьем вклеившись в матрац, / как зуб в десну, как дерево в суглинок («Воскресный день»). Даже традиционная метафора в контексте стихотворения поэтессы обыгрывается, становится яркой, звонкой, даже ироничной: Анютиных дикорастущих глазок /здесь вдосталь, и, в отсутствие Анют, /их дикие глаза на скалолазов /глядят, покуда с толку не собьют («Вошла в лиловом в логово и в лоно»).
Сложный и своеобразный поэтический язык Беллы Ахмадулиной не раз привлекал внимание исследователей её творчества. Так, указывая на «метафорическую насыщенность» лирики Б. Ахмадулиной, Т.В. Алешка отмечает: ««Неспособность» сказать о предмете прямо всегда вменялась ей в вину, считалась издержками стиля. Но дело в том, что «метафорическая окольность» - не издержки, а суть стиля Ахмадулиной. Она прибегает к сложному окольно-метафорическому языку как к средству избежать неправды однозначности, приблизительности, как к способу постичь и выразить сущность языка» [1, с. 25]. На оригинальность и парадоксальность поэтического языка поэтессы справедливо указывает В.К. Харченко: «Читатель ждет оригинального эпитета - ему предлагают повтор, и наоборот, на месте традиционно близких или хотя бы одноплановых понятий в однородном ряду вдруг оказываются понятия едва ли совместимые, что также способствует усилению образности и выразительности стиха» [8, с. 152]. В тигриных мышцах тишины / она растет прыжком подспудным, / и сны её совершены / сокрытым от людей поступком («Я школу Гнесиных люблю»).
Соматические метафоры в текстах Беллы Ахмадулиной нередко граничат с целым набором художественных средств и приёмов - таких, как цветопись, звукопись, тавтология и др. Рассмотрим соответствующие примеры. Цвет присутствует во многих стихотворениях поэтессы, но его обозначение почти всегда оригинально и исключительно интересно. Так, глаза у поэтессы помимо традиционного цветового обозначения (голубые, зелёные) вербализуются группой индивидуально-авторских метафоричных определительных словосочетаний: Увидела: лицо и бархат цвета... цвета? - /зелёного, слабей, чем блеск и изумруд: / как тина или мох. И лишь при том здесь это, / что совершенен он, как склон, как холм, как пруд -/ столь тихие вблизи громокипящей распри («Памяти Генриха Нейгауза»).
Не менее творчески Б. Ахмадулина подходит и к поэтике звука: Ой, город-городок, ой, говор-говорок: / прядильный монотон и матерок предельный - / в ооканье вовлёк и округлил роток, / опутал, обволок, в моё
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №3/2016 ISSN 2410-700Х_
ушко продетый («Ивановские припевки»); Мой безутешный лоб лежит в моей ладони / (в долони, если длань, не правда ль, милый Даль?) («Так запрокинут лоб, отозванный от яви. »); Не полита ель водолеями, / постарел пострел, чей тулуп истлел. / Лель возлюбленный, возлелеянный, / слёзы лей, мой Лель, лель-лёль-лёли-лель («Святочные колядки»).
«Говоря об индивидуальных метафорах в поэзии Ахмадулиной, нельзя не отметить ещё одно направление в поиске новых и сильных образов, а именно тавтологию, дублирование слова» [8 с. 152]. Например, стихотворение «Два гепарда» полностью построено на приёме повтора слова: Шерстью в шерсть, плотью в плоть проникая / сердцем втиснувшись в сердце - века / два гепарда лежат. О, какая, / два гепарда, какая тоска! / Смотрит глаз в золотой, безвоздушный, /равный глаз безысходной любви («Два гепарда»). Повтор слова подчёркивается, усиливается количественным числительным «два», вынесенным в заглавие стихотворения и встречающимся в тексте четыре раза.
Направления метафоризации слов в лирике Б. Ахмадулиной подробно проанализированы В.К. Харченко в книге «Переносные значения слова». Автор пишет: «Конкретизация пространства и времени, включение «лингвистической стороны» предмета многочисленные реминисценции - таковы основные направления поиска новых изобразительных средств в поэзии Беллы Ахмадулиной. Но вместе с тем наблюдается и обогащение традиционных приёмов, развитие тропов» [8, с. 149]. Так, знаковым для поэзии Б. Ахмадулиной становится обращение к перифразам, которые мы также причисляем к косвенно-производным номинациям.
Среди общего числа иносказаний, соматическим перифразам отведено заметное место. ... Безумье вспомнило: когда-то /мне этих глаз являлась нагота. / В два нежных, в два безвыходных агата / смерть Божества смотрела . («Смерть совы»). В контексте стихотворения нами выделена перифраза два нежных, два безвыходных агата. Агат - минерал, полудрагоценный камень со слоистым или полосчатым распределением окраски. Интересно, что в народе агат получил название «совиный глаз». Этот факт во взаимосвязи с контекстом и названием стихотворения («Смерть совы») вызывает у читателя ассоциацию: агаты - совиные глаза. Иносказание может включать «элементы исходного наименования или другие когнитивные составляющие, благодаря которым перифраза функционирует как образное средство и в то же время легко декодируется» [3, с. 76]. Такими элементами в нашем случае служат имя числительное «два» и первичная номинация «глаза» в предыдущем предложении.
По утверждению В.П. Москвина, перифразирование «является достаточно мощным источником синонимии» [4, с. 37], что обогащает речь, разнообразит её. Подтверждение находим в поэтических текстах Б. Ахмадулиной. Так, глаза у поэтессы превращаются в «суровый окуляр», «чёрный бархат», «фосфора запас», «любопытные линзы», «околицы ума», «рассеянные черноты», «две влажных черноты в глазницах», «два фосфорных пекла во лбу», «зелень под сильной кручей лба». Мой микроскоп увяз в двух непроглядных льдинах, /изъятых из глазниц («Лермонтов и дитя»); Как напоследок жизнь играла, /смотрел суровый окуляр («Когда жалела я Бориса. »); В околицах ума, в рассеянных чернотах, / ютится бедный дар и пробует сказать, / что он не позабыл Ладыжинских черёмух / в пред-ладожской стране, в над-ладожских скалах («Лапландских летних льдов недальняя граница. »).
Следует отметить, что активное привлечение метафорических описательных иносказаний, в том числе соматических - яркое свидетельство идиостиля Беллы Ахмадулиной. Большинство перифраз являются индивидуально-авторскими и отражают особый поэтический взгляд автора на действительность. «Умение составлять перифразы - важная черта индивидуальности стиля, определяющая его богатство и разнообразие» [4, с. 39]. Так, о слезах поэтесса пишет: К вселенной недозволенная нежность / дрожаньем спектров виснет меж ресниц («Прогулка»); То нежности моей кристаллы / осели на плечи твои («Нежность»).
Анализируя косвенно-производные номинации в лирике Беллы Ахмадулиной, отметим особенности употребления фразеологизмов. Весьма распространённым способом включения фразеологизма в текст является одновременная реализация в словосочетании его фразеологического и нефразеологического значения, т. е. его семантики как свободного словосочетания. «При этом свободное значение получает соответствующую контекстуальную поддержку» [5, с. 277]: ... Что делать с этим неуместным лбом? /Где быть ему, как не на месте лобном? («Биографическая справка»). Устойчивое выражение в контексте
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ»
№3/2016
ISSN 2410-700Х
художественного произведения может восприниматься буквально, получая новое, подчас ироническое переосмысление: Под гильотину ледяной струи / с плеч голова покорно полетела. / О умывальник, как люты твои / чудовища - вода и полотенце («Воскресный день»).
Поэтессой используется также приём заимствования формы фразеологизма при наполнении её иным, нефразеологическим содержанием. Здесь поворот - но здесь не разглядеть / от Паршина к Тарусе поворота. /Стоит в глазах и простоит весь день /все-белизны сплошная поволока («Ревность пространства. 9 марта»). Значение «неотступно зрительно представляться» [7, с. 458] переходит из разряда «представляемого», воображаемого в реально существующее, конкретное, ощущаемое, в результате чего фразеологизм получает новое, неожиданное осмысление при сохранении основной направленности образных ассоциаций.
Можно заключить, что косвенно-производные номинации с компонентом-соматизмом в лирике Беллы Ахмадулиной обладают яркой экспрессивностью и образностью. Способы их включения в текст многообразны: это метафоризация, перифразирование, фразеологизация. Эти традиционные приёмы в лирике поэтессы на материале слов-соматизмов приобретают индивидуально-авторский черты, переплетаясь с приёмами звукописи, цветописи, тавтологии и др. Косвенно-производные номинации в контексте лирического произведения подчиняются авторскому замыслу, вовлекая читателя в игру поэтических смыслов. Метафоры, фразеологизмы и перифразы формируют сложную систему переносных значений, углубляя ассоциативную мощь слова, что подтверждается богатым, экспрессивным, поэтическим материалом, формирующим идиостиль Беллы Ахмадулиной. Список использованной литературы:
1. Алешка Т.В. «Стихотворения чудный театр» // Ахмадулина Б. Стихотворения. - М.: Эскимо, 2010. С. 5-28.
2. Ахмадулина Б.А. Полное собрание сочинений в одном томе. - М.: АЛЬФА-КНИГА, 2012. - 856 с.
3. Гукова Л.Н., Фомина Л. Ф. Топонимическая перифраза: введение в проблему // Логос ономастики. -Донецк: Изд-во ДНУ, 2006. № 1. С. 72-80.
4. Москвин В.П. Метафора и перифраза // Русская метафора: Очерк семиотической теории. - М: ЛЕНАД, 2006. - с. 33-39.
5. Ревуцкий О.И., Кураш С. Б. Индивидуально-авторское преобразование фразеологизмов в современной русской поэзии как способ формирования образного контекста // Славянская фразеология в ареальном, историческом и этнокультурном аспектах: Матер. Междунар. научн. конф. - Гомель: Изд-во ГГУ, 2001. -С. 276-280.
6. Старых О.В. Соматизмы как особый класс слов в лексической системе церковнославянского языка // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2011. - Вып. 2 (24). - С. 80-85.
7. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. - М.: Сов. Энциклопедия, 1968. -543 с.
8. Харченко В.К. Переносные значения слова. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 200 с.
© Плужникова Д.М. , 2016
УДК 882
Рябченко Кристина Сергеевна Рудницкий Юрий Александрови
Студенты ФГБОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет», г. Томск, РФ
E-mail: kristino4k-ou@mail.ru
«СТОИТ НАД ТОМЬЮ ГРАД СТАРИННЫЙ...» Р. КОШУРНИКОВОЙ:
МЕСТА, СОБЫТИЯ, ЛЮДИ
Аннотация
В статье анализируется художественно-познавательная книга Р. Кошурниковой «Стоит над Томью
