CC BY
67
УДК 902
DvornikovEh.P COSMOLOGICAL MODEL OF THE FUNERAL RITE OF THE EARLY NOMADS OF THE MOUNTAIN ALTAI. In the article the author examines the cosmological model of the funeral rite in terms of cultural interpretation. In particular, the author claims that the implementation of the cosmological views particular nation starts with the death of man, and not in the period of the actual burial, traditionally considered in archaeology. The researcher uses a comprehensive approach, analyzing the archaeological, ethnographic, cultural, and philosophical materials Key words: Cosmos, Chaos, burial practices, culture.
Э.П. Дворников, канд. ист. наук, доц., ст.н.с. ГАГУ, г. Горно-Алтайск, E mail: [email protected]
КОСМОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА
В статье автор рассматривает космологическую модель погребального обряда с точки зрения культурологической интерпретации. В частности автор утверждает, что реализация космогонических представлений конкретного народа начинается со смерти человека, а не в период собственно захоронения, как традиционно считается в археологии. Исследователь использует комплексный подход, анализируя археологические, этнографические, культурологические и философские материалы.
Ключевые слова: Космос, Хаос, погребальная практика, культура.
Космология представляет собой систему представлений народа о структуре Вселенной. Космос (порядок) противоположен Хаосу. Между ними происходит постоянная борьба. Смерть человека каждый раз предоставляет Хаосу шанс одержать верх, поскольку освобождаемое пространство стремятся занять вредоносные силы. Победа Космоса вершится в форме совершения ритуалов, воспроизводящих акты творения, в результате чего мир рождается заново. Соответственно человек становится субъектом космологического процесса, выполняющим ответственную функцию помощи божествам, стоящим на страже этого мира. Каждый раз, проводя погребально-поминальную церемонию и сооружая ритуальные объекты, участники действа вновь и вновь повторяют космогонию присущую конкретной культуре.
«В I тыс. до н.э. существовали, закреплённые в устной и письменной религиозной традициях - библейская, авестийская, ицзинская (Книга перемен), даоская, ведическая, брахма-ническая, буддийская, греческая, кельтская и другие системы мироздания. Несомненно, на территории Индии, Китая, Ирана и соседних с ними стран в этот период было несколько моделей мира» [1, с. 16].
В данной работе мы рассмотрим космогонические представления, отраженные в структуре погребального комплекса. Через модель кургана, его архитектурные особенности строения определим модель Вселенной характерной для мировоззрения населения I тыс. до н.э. в Горном Алтае.
Погребальный обряд удивительно консервативная система, мало подверженная каким-либо внешним или внутренним факторам, соответственно мы можем говорить и об устойчивых космогонических традициях. Космогония, в данном аспекте, объединена, как нам представляется, с тремя блоками представлений связанных с расположением мира мертвых, куда собственно и должна была отправляться душа-тень умершего: 1-особого мира мертвых нет; 2- мир мёртвых находится, где то в низовьях реки; 3 - мир мёртвых находится, где то внизу по вертикали.
Если обратиться к теории развития этой проблемы, то следует отметить, что в мире существует три модели космогонических представлений: вертикальная, горизонтальная и смешанная (синтез двух предыдущих).
Один из первых в советской науке этой проблемой занимался Б.А. Рыбаков, пришедший к выводу, что наиболее древней моделью Вселенной следует считать горизонтальную, восходящую к эпохе палеолита [2]. Е.А. Алексеенко считает вертикальный способ членения мира южно-сибирско-центральноазиатской традицией и противопоставляет её горизонтальной модели (речной) связанной исключительно с рыболовческим хозяйством населения [3, с. 403]. Анализируя обрядовые материалы тюркоязычных народов Сибири Э.Л. Львова обращает внимание на противопоставление верха и низа, например в обряде гадания [4, с. 84-93]. Вертикальную модель вселенной у тюрков детально исследовали В.П. Дьяконова, Н.А. Алексеева, Э.Л. Львова, И.В. Октябрьская, В.П. Дьяконова [5; 6; 7]. По мне-
нию исследователей, применивших исключительно этнографические материалы, вертикальная модель в современной этнографии отнюдь не означает существование её в прошлом. Н.А. Алексеева пишет, что на ранних этапах формирования религии духи обитали на земле, соответственно не было представлений о верхнем и нижнем мире. В.П. Дьяконова отмечает, что тувинцы имели совершенно разные способы погребения в лесостепной и таёжной зонах, как в земле, так и на деревьях, что может свидетельствовать о существовании различных моделей мироздания и что в прошлом тюркоязычные таежные народы вели именно скотоводческий образ жизни.
Г.М. Василевич считает более ранней вертикальную модель [8, с. 53-60]. А.Ф Анисимов полагает, что горизонтальное положение пространственных представлений предшествовало вертикальному. Даже там, где о Вселенной приняли выражение вертикальной структуры продолжают сохраняться следы горизонтальных форм восприятия [9]. Наиболее ранние археологические данные, свидетельствующие о сложении горизонтальной модели мира (устойчивая ориентировка погребённого, помещение в могилу погребального инвентаря для путешествия в иной мир, относятся к каменному веку), тогда как самые ранние данные о вертикальном восприятии мироздания соотносятся с эпохой неолита и бронзы. В частности ритуальная посуда с орнаментом, показывающим некий вертикальный принцип расположения, погребения на деревьях, солярные знаки в инвентарном комплексе, обряд кремации [10, с. 217]. В значительной части культур древности и этнографической современности горизонтальная и вертикальная модели выступали в единой взаимосвязанной системе, особенно это ярко выражено в подготовке и реализации погребально-поминальной церемонии.
По этнографическим данным народов Сибири Вселенную принято делить на три сферы: Верхний Мир (небеса, светила, обиталище «бессмертных» душ и добрых божеств); Средний Мир (земля с водами, лес, горы, животные, человек); Нижний Мир (обиталище злых божеств, темных сил. Верхний и нижний миры благодаря сложной структуре подразделялись на несколько локальных сфер - три неба и три «этажа» у обских угров, семи небес и семи подземелий у кетов [10, с. 214].
Если попытаться выделить основные моменты Космогонии из различных традиций: индоариев, славян, эллинов, следует отметить общие моменты. В центре Космоса высится Мировая гора и/или Мировое дерево, т.е. вертикально ориентированная структура, соединяющая все три мира; окружен он оттесненным на периферию Хаосом, воплощенным в мировым океане, или «Ином мире», границей которого служит водная преграда, через которую переброшен мост - связующее звено между космическим и хаотическим мирами. Вход в «Иной мир» охраняет многоголовая чудовищная собака.
Мировое дерево, гора, столб, каменное изваяние в культурах выступают как связующий элемент между вселенной и человеком. Все эти объекты имеют различные числовые характе-
13965327
ристики: один (единое, целое), два (дуализм), три (деление по вертикали), четыре (деление по горизонтали), пять (сочетание сторон горизонта и центра), семь (сумма чисел горизонтали и вертикали). В этом же ключе можно рассматривать жизненно важные этапы в различных вариантах усложнения структуры: два (жизнь - смерть), три (рождение - жизнь - смерть), семь (зачатие - рождение - детство - юность- зрелость- старость-смерть) [1, с. 24]. Самая сложная семичастная модель одновременно связана с вертикалью и горизонталью: четыре направления на стороны света, одно вниз, одно на солнечную, одно на темную сторону. Север и запад соответствуют символическому направлению вниз (темная сторона), восток и юг вверх (солнечная сторона) [11, с. 20].
Собственно в погребальном обряде ярко представлены бинарные оппозиции, изначально исходившие из смысла реализации самого обряда. С одной стороны родственники отправляют умершего в «иной мир» и не хотят его возвращения, с другой реализация погребального обряда предполагает последующую реинкарнацию [11].
Горизонтальная проекция мира моделирует числовые отношения и соотносит с центром находящиеся по сторонам четыре мифологических персонажа, бога, хранителя стороны света. По китайским представлениям, соединение противоположностей даёт гармонию. В предыдущих публикациях мы отмечали, что для большинства некрополей ранних кочевников, находящихся в гористой местности «работает» принцип их позиционирования между четырьмя горами. Можно приводить многочисленные примеры подобных сочетаний. С восточной стороны от некрополя располагается гора, воспринимаемая как зелёный дракон, символизирует солнце; с южной стороны располагается гора символ жар-птицы (феникса). Эта сторона символизирует лето, тепло, жар. Западная сторона ассоциируется с белым тигром (зима, снег, заход солнца, (можем предположить, что тигр рассматривается как участник сцен терзания). Север олицетворяет черепаха (ночь, умирание природы). Учитывая принцип противоположности, тигр противопоставлен фантастическому дракону, птица поднимается высоко, а черепаха обитает на земле и в воде, соответственно они тоже противоположны, а между этими элементами и располагается гармоничное пространство, где и возводили некрополь.
«Наиболее близки к древним саяно-алтайским народностям были сакские и скифские племена I тыс. до н.э. проживающие в едином поясе степей, на территории Казахстана, Средней Азии, южной части Восточной Европы» [1, с. 16].
Достаточно полно скифская модель мира исследовалась Д.С. Раевским [12], сакская проанализирована А.К. Акишевым в исследовании по материалам Иссык [13]. А.А. Тишкин и П.К. Даш-ковский изучали космогонические модели скифской эпохи в Горном Алтае у «бийкенцев» и «пазырыкцев» [14; 15]. В основе источника интерпретации космогонии исследователи использовали погребальный обряд в границах погребального сооружения.
По нашему мнению, рассмотрение космологии погребального обряда следует начинать с момента смерти человека. Согласно нашей концепции погребальный обряд значительно шире, чем погребальный памятник, последний всего лишь овеществлённый фрагмент погребальной церемонии, её срединный этап, не фиксирующий действия над умершим до погребения и совершение обрядовых действий после погребальной церемонии. Смерть является отправной точкой, разграничения пространства, что и находится в основе космограммы. Соответственно ранее предлагаемая схема усложняется за счёт предпохоронного этапа обряда и послепохоронного (поминального). Тем самым формируется полная космогоническая схема, оформленная в сочетании времени, пространства и места.
Используя сибирские этнографические данные и применяя принцип культурных универсалий (предполагая, что так было и в скифскую эпоху), отметим, что после смерти соплеменника члены коллектива начинали выстраивать определённую систему взаимоотношения с покойным, создавая некий барьер, границу, всевозможно показывая причастность его к иному пространству, располагали его определённым образом в жилище относительно сторон горизонта, надевали специальную одежду с подготовленными элементами принадлежности не живому человеку, наносили специальные знаки смерти (делали надрезы, отстригали пуговицы, меняли запах шубы, вытаскивали стельки и т.д.) [11]. Обмывание, вероятно, следует тоже считать неким элементом нанесения символики, поскольку обмывание произ-
водилось по определённой схеме. В период нахождения умершего в доме происходило многоуровневое разграничение пространства, в котором реализовывалась формула противопоставления. На первом этапе живому противопоставлялся сам умерший, далее дом - могила, поселение - кладбище, мир живых -«мир мёртвых». Ритуальный плач особым образом настраивал пространство и устанавливал очень тонкое взаимоотношение умершего и живых. Ритуальный плач извещал предков о новом покойнике и был понятен только ему. С представлениями о горизонтальной системе вселенной можно связывать и способ выноса тела из жилья чаще с западной стороны (даже путем разбора части жилища), направление похоронной процессии от поселения к кладбищу, ориентировка погребённого в могиле, провожание души-тени в мир мёртвых.
Сам же погребальный памятник в своей архитектурной основе являл собой своеобразную модель мира в вертикальной проекции связанной с двумя основными душами - душа-тень и душа-птичка (имя). Первая при реализации погребения уходила в нижний мир, другая возносилась в верхний мир обеспечивая бессмертие. Можно предположить, что вертикальная модель Вселенной после своего возникновения значительно обогатила традиционную горизонтальную систему, объединилась с ней в органичное целое.
Скифский курган, как искусственно созданный объект сочетает в себе границы трёх естественных (реальных) и в то же время мифологических сфер: средней (дневная поверхность, мир живых; здесь чаще находится устье входа в погребальное сооружение), нижней («подземелье», мир мертвых, где обычно располагается погребальная камера) и верхней (небесно-воздушная среда, мир высших божеств, куда устремлена курганная насыпь). Очевидная ассоциативность курганной насыпи свидетельствует в пользу не случайности данного ключевого элемента скифского погребального комплекса. При этом, стихийная всеохватность мифологических представлений предполагает несомненную мифологическую значимость всех включенных в погребальный комплекс элементов, вплоть до самых, на первый взгляд, незначительных.
Самый верхний элемент конструкции - насыпь имеет форму круга на плоскости, погребальная камера форму квадрата или прямоугольника, следовательно, курган оформлен двумя основными древнейшими фигура круг и квадрат, точнее, квадрат вписан в круг. Анализируя структуру кургана, как архитектурного сооружения, модели мира, отметим, что все элементы могильного пространства так же подчинены тринарной системе, в частности семантика погребального искусства отраженного на предметном комплексе. Нами отмечено, что расположение персонажей (на головном уборе, одежде, конской упряжи) подчинено вертикальной модели вселенной.
Трёхчленной систему космогонии представлял и погребённый человек, символизируя вертикальную зональность -голова, тело, ноги, а так же правая и левая стороны, передняя (лицевая) и оборотная части [1, с. 16]. Этот принцип актуален для татуировок на теле, погребальной одежды и инвентарного комплекса.
Трёхчастная космогония кургана рассматривалась через модель мирового дерева символизирующего вертикаль и обеспечивающее несколько функций (древо жизни, древо смерти, мистическое дерево, шаманское дерево, древо зла. При членении мирового дерева по вертикали можно выделить три основные части - нижнюю (корни), среднюю (ствол), верхнюю (ветви, крону, вершину). С верхней частью обычно соотносят птиц - орла или голубя; со средней стоящих у ствола оленей, лосей или человека; с нижней связывают змей, рыб, лягушек, мышей [1, с. 38]. Мировое дерево в данном случае играет роль соединительного звена между мирами.
Мы намеренно не рассматривали космогоническую модель «бийкенцев» и «пазырыкцев» в отдельности, поскольку полагаем, что основные принципы их космогонических представлений совпадали. Другое дело, что традиционная устоявшаяся схема космограммы скифского времени Горного Алтая, на наш взгляд, должна быть значительно усложнена и расширена. Ранее космогонические преставления исследователи рассматривали через анализ структуры кургана и составляющих его элементов, что по нашему мнению не совсем верно.
Следовательно, мы можем констатировать, что после смерти и до помещения умершего в могильное пространство реализовывалась горизонтальная модель космогонии, исключитель-
ным моментом может служить поворачивание умершего на правый или левый бок. Несомненно, это делалось уже после смерти, после облачения в похоронную одежду, до окоченения трупа. Дело в том, что у многих народов существует восприятие связи правой стороны с небесами, левой с потусторонностью, с хтоническими силами [15]. Соответственно, ориентируя умершего в жилище по сторонам горизонта, в скифской традиции, в частности, было принято поворачивать умершего на правый или левый бок («бийкенцев» на левый, « пазырыкцев» на правый), обеспечивая тем самым подготовку к реализации вертикальной космогонии непосредственно в погребальном сооружении.
Кроме того, важно отметить на предпохоронном этапе обряда живые соплеменники напрямую, физически, обеспечивали доставку умершего к могиле, но при реализации следующего этапа воздействовать могли лишь частично (помещали его в могильную яму, раскладывали инвентарь, жгли костры, окуривали (очищали) пространство, тем самым уже косвенно, исходя из мировоззренческих представлений, обеспечивали «правильный» путь в «иной мир». На послепохоронном этапе реализовы-
Библиографический список
валась идея периодических кормлений души и встречи с умершими родственниками. Тем самым в ходе реализации погребального обряда сакральная составляющая возрастала, а физическое влияние живых на обряд постепенно снижалось.
Следовательно, в погребальном обряде ранних кочевников реализованы две космогонических модели - горизонтальная и вертикальная. Горизонтальная исторически появилась ранее, что подтверждается на многочисленных примерах. Мы полагаем, что главной причиной появления вертикальной космогонии стала поло-возрастная и имущественная дифференциация, особенно ярко проявившейся в оформлении погребальных сооружений эпохи раннего железа, отраженная в кургане, сложном, многоуровневом, архитектурном сооружении, отражающем мировоззренческие представления народа.
Подводя итог рассмотрению погребальной космогонии, констатируем, что погребальный обряд ранних кочевников Горного Алтая имеет многоуровневую упорядоченную систему, построенную по принципу иллюстрации основных смыслов, через набор постоянных элементов, выполняющих определённую мировоззренческую парадигму.
1. Марсадолов, Л.С. Археологические памятники ІХ-ІІІ вв. до н.э. горных районов Алтая как культурно-исторический источник (феномен пазырыкской культуры): автореф. дис. ... д-ра культурологии. - СПб., 2000.
2. Рыбаков, Б.А. Языческое миропонимание // Наука и религия. - 1975. - № 2.
3. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. - Томск, 1994. - Т. 2.
4. Львова, Э.Л. Материалы к изучению истоков шаманизма // Этнография народов Сибири. - Новосибирск, 1984.
5. Дьяконова, В.П. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. - Л., 1975.
6. Алексеев, Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. - М., 1980.
7. Львова, Э.Л. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / Э.Л. Львова, И.В. Октябрьская, А.М. Сагалаев, М.С. Усманова. -Новосибирск, 1988.
8. Василевич, Г.М. Дошаманские и шаманские верования эвенков // СЭ. - 1971. - № 5.
9. Анисимов, А.Ф Космогонические представления народов Севера. - М.; Л., 1959.
10. Косарев, М.Ф Западная Сибирь в древности. - М., 1984.
11. Семёнова, В.И. Мировоззренческие истоки погребальной обрядности в культуре народов Западной Сибири в эпоху средневековья: автореф. дис. ... д-ра культ. наук. - Томск, 2006.
12. Раевский. Д.С. Модель мира скифской культуры. - М., 1985.
13. Акишев, А.К. Искусство и мифология саков. - Алма-Ата, 1984.
14. Дашковский, П.К. Социальная структура и система мировоззрений населения Горного Алтая скифского времени: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Барнаул, 2002.
15. Тишкин, А.А. Социальная структура и система мировоззрений населения Алтая скифской эпохи / А.А. Тишкин, П.К. Дашковский. -Барнаул, 2003.
Bibliography
1. Marsadolov, L.S. Arkheologicheskie pamyatniki IX-III vv. do n.eh. gornihkh rayjonov Altaya kak kuljturno-istoricheskiyj istochnik (fenomen pazihrihkskoyj kuljturih): avtoref. dis. ... d-ra kuljturologii. - SPb., 2000.
2. Rihbakov, B.A. Yazihcheskoe miroponimanie // Nauka i religiya. - 1975. - № 2.
3. Ocherki kuljturogeneza narodov Zapadnoyj Sibiri. - Tomsk, 1994. - T. 2.
4. Ljvova, Eh.L. Materialih k izucheniyu istokov shamanizma // Ehtnografiya narodov Sibiri. - Novosibirsk, 1984.
5. Djyakonova, V.P. Pogrebaljnihyj obryad tuvincev kak istoriko-ehtnograficheskiyj istochnik. - L., 1975.
6. Alekseev, N.A. Rannie formih religii tyurkoyazihchnihkh narodov Sibiri. - M., 1980.
7. Ljvova, Eh.L. Tradicionnoe mirovozzrenie tyurkov Yuzhnoyj Sibiri. Prostranstvo i vremya. Vethnihyj mir / Eh.L. Ljvova, I.V. Oktyabrjskaya, A.M. Sagalaev, M.S. Usmanova. -Novosibirsk, 1988.
8. Vasilevich, G.M. Doshamanskie i shamanskie verovaniya ehvenkov // SEh. - 1971. - № 5.
9. Anisimov, A.F Kosmogonicheskie predstavleniya narodov Severa. - M.; L., 1959.
10. Kosarev, M.F Zapadnaya Sibirj v drevnosti. - M., 1984.
11. Semyonova, V.I. Mirovozzrencheskie istoki pogrebaljnoyj obryadnosti v kuljture narodov Zapadnoyj Sibiri v ehpokhu srednevekovjya: avtoref. dis. ... d-ra kuljt. nauk. - Tomsk, 2006.
12. Raevskiyj. D.S. Modelj mira skifskoyj kuljturih. - M., 1985.
13. Akishev, A.K. Iskusstvo i mifologiya sakov. - Alma-Ata, 1984.
14. Dashkovskiyj, P.K. Socialjnaya struktura i sistema mirovozzreniyj naseleniya Gornogo Altaya skifskogo vremeni: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. - Barnaul, 2002.
15. Tishkin, A.A. Socialjnaya struktura i sistema mirovozzreniyj naseleniya Altaya skifskoyj ehpokhi / A.A. Tishkin, P.K. Dashkovskiyj. - Barnaul, 2003.
Статья поступила в редакцию 21.10.13
УДК 94 (571.151 ):281.2 «1917/1940»
Modorov N.S., Mezencev R.V., Shkuratova D.I. RUSSIAN OTRHODOX CHURCH AND THE SOVIET GOVERNMENT
IN 1917-1940 (BASED ON ALTAI REGION). In the article, based on a variety of published sources, archival and research work traced the relationship of the Russian Orthodox Church and the Soviet government in 1917-1940 Altai region.
Key words: The February Revolution, The October Revolution, The Holy Synod, the Provisional Government, The Soviet state, All-Russian Local Council, clergy, Altai region, antichurch actions
Н.С. Модоров, д-р ист. наук, проф., Горно-Алтайский гос. университет, г. Горно-Алтайск; Р.В. Мезенцев, канд. ист. наук, доц. каф. истории и права АГАО им. В.М. Шукшина, г. Бийск; Д.И. Шкуратова, аспирант, АГАО им. В.М. Шукшина, г. Бийск, E-mail: [email protected]
