CC BY
43Космические системы в новой среде безопасности
Капитан 1 ранга запаса С.Н. КОНОПАТОВ, кандидат военных наук
ЕЛ. СТАРОЖУК, кандидат экономических наук
АННОТАЦИЯ
Анализируются объекты поражения космических систем, динамика их развития, диалектика технологий защиты и поражения космических систем, а также их правовой контекст и возможное развитие последнего.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Военно-космические системы, безопасность, развитие вооружений, спутник, орбитальная группировка, поражение, устойчивость, геостационарная орбита, международное право.
SUMMARY
The article analyses the objects of destruction, dynamism in creation of space systems, dialectic of protection and technologies, also their legal background and the development of that potential is possible.
KEYWORDS
Military space systems, safety, armament promotion, satellite, orbital network, destruction, sustainability, geostationary orbit, international law.
НЕСМОТРЯ на фундаментальные экономические проблемы США (госдолг в $ 2о трлн и бюджетный дефицит), их нацеленность на мировое доминирование неизменна. Согласно принципу геополитики, сформулированному А.Т. Мэхэном еще в XIX веке, для этого необходимо господство в great commons*, одним из которых является космос.
* Сегодня их чаще трактуют как global commons. Commons в англоязычной культуре — общие блага, которыми все пользуются, но никто не владеет. Например, в деревне это может быть колодец, дорога, река. Global (great) commons (сегодня их пять — мировой океан, космическое пространство, воздушное пространство, кибер-пространство, электромагнитный спектр) — общие блага, которыми пользуются все страны, но никто не владеет. Господство в этих сферах считается в геополитике необходимым условием мирового господства, поскольку дает доступ к важнейшим ресурсам (коммуникационным и др.) и позволяет лишить его других, дает возможность проецировать мощь в любую точку мира в кратчайшие сроки, нарушить коммуникации противника и пр. Поэтому в XVI—XIX веках сверхдержавы боролись за превосходство в море; в XX веке перечень global commons пополнился воздушным пространством (господство в воздухе); в XX—XXI веках — космическим пространством, кибер-пространством и электромагнитным спектром.
Как отмечается в Национальной космической политике США— 20061, страны, «которые эффективно используют космос, получат дополнительные процветание, безопасность и существенное преимущество над теми, кто лишен возможности эффективно использовать космос», и свобода действий в космосе для США «столь же важна, как воздушная и морская мощь». Поэтому претензии США на космос, высказанные, например, в указанной Космической политике, столь велики, что они чуть ли не «объявляют космос своим 51-м штатом»2, а его защиту и развитие военно-космических возможностей — одним из важных приоритетов их военного планирования.
Господство в космосе — это асимметрия возможностей: субъект господства может беспрепятственно использовать все возможности космоса и ограничить других в их использовании вплоть до лишения.
Асимметрия возможностей основана на асимметрии безопасности — способности субъекта при необходимости нанести ущерб соответствующим космическим (прежде всего военно-космическим)
системам других стран и обезопасить себя от ответного удара.
Каковы потенциальные объекты поражения военно-космических систем (ВКС), динамика последних и диалектика указанных способностей объекта, каков правовой контекст ВКС и его возможное развитие в плане безопасности ВКС — эти вопросы рассматриваются далее.
ВКС включают три сегмента (рис. 1).
Во-первых, орбитальный (орбитальная группировка) — космические аппараты (КА) различных назначений, форм и размеров (веса КА варьируются от нескольких килограммов до нескольких тонн) на разных орбитах, состоящие из:
• полезных нагрузок (рау1оас18), реализующих функциональность КА;
• двигателей для орбитального маневрирования;
• систем жизнеобеспечения КА, в том числе солнечных батарей, обеспечивающих КА электропитанием;
• устройств связи.
Во-вторых, наземный — станции наблюдения за спутниками и управления ими, а также системы
Рис. 1. Военно-космическая система Аплинк (uplink) — передает данные от наземной станции основному КА; даунлинк (downlink) — передает данные от основного КА на наземную станцию; форвардлинк (forward link) — передает данные от наземной станции основному КА через ретранслятор; ритенлинк (return link) — передает данные от основного КА на наземную станцию через ретранслятор; кросслинк (crosslink) — обмен данными между наземной станцией и основным КА через ретранслятор
доступа в космическое пространство — запуска КА и их возвращения на Землю.
В-третьих, коммуникационный, связывающий космический и наземный сегменты. Связь может осуществляться непосредственно или кросслинком (через КА-ре-трансляторы).
Уязвимость сегментов ВКС зависит от их типов, предъявляющих разные требования к КА, их орбитам и условиям связи с ними. ВКС ВЫПОЛНЯЮТ 7 основных функций.
Первая — глобальное позиционирование, навигация и служба точного времени, реализуемые системами глобального позицио-
нирования GPS (Global Positioning Systems). Они дают высокую точность (до метров) позиционирования наземных, морских, воздушных и космических околоземных объектов; нивелируют эффект расстояния — точность позиционирования (например, применения оружия) не зависит от расстояний**, что недостижимо другими средствами.
В настоящее время развернуты три GPS:
• американская NavStar — запущена в июле 1995 года, имеет 24 спутника на шести круговых орбитах высотой примерно 20 400 км; с 2016 года развертывается NavStar
** Современная война немыслима без быстроты и точности измерений. Не имеющий альтернатив инструмент измерения координат различных объектов — GPS. Так, неуправляемые ракеты (НУРС) и неуправляемые авиабомбы (например, ФАБ) самолет должен применять из положения над объектом поражения, как во Второй мировой войне, иначе вероятность поражения будет неудовлетворительной. При защите объекта системами ПВО это убийственно для самолетов (их стоимость сегодня — десятки миллионов долларов) и фактически означает отказ от НУРС и авиабомб; управляемые ракеты (например, крылатые) без GPS кардинально теряют точность и становятся неэффективными. В силу этих и других причин без одной только функции ВКС — GPS-война на ее важнейших этапах превращается в низкотехнологичную с высокими обоюдными потерями. Установка на неуправляемую авиабомбу универсального блока «инерциальная система управления + приемник GPS + аэродинамические поверхности» превращает ее в управляемое высокоточное оружие, дальность применения которого может быть более юо км (ограничивается аэродинамическим качеством бомб и высотой их сброса) без захода самолета в зону объектовой ПВО.
третьего поколения (GPS next generation);
• российская ГЛОНАСС — также имеет 24 спутника, но на трех круговых орбитах высотой примерно 19 юо км, равномерно по 8 спутников на каждой орбите; развертывание российской GPS началось примерно в те же времена, что и американской, но до последнего времени группировка была не полностью укомплектована и глобальное полнофункциональное покрытие Земли сигналами ГЛОНАСС не обеспечивалось;
• китайская GPS «Бэйдоу»/«Компас» — пока работает как региональная (с охватом Китая и соседних территорий), ввод в полнофункциональную эксплуатацию с глобальным покрытием планируется К 2020 году.
Европейская GPS Galileo (разрабатывается в кооперации с Китаем) находится в стадии развертывания, планируемый срок завершения тоже 2020 год. Ее КА (как и спутники ГЛОНАСС) оснащены лазер-
ными ретрорефлекторами (laser retro-reflectors) для отслеживания (tracking) орбит спутников с высокой точностью независимо от радиосигналов, что позволяет «отвязывать» ошибки часов КА от ошибок эфемерид (координат) спутников.
Разрабатывают свои GPS Япония и Индия.
Российская, европейская и американская GPS используют широковещательный принцип работы. Каждый навигационный спутник имеет атомные часы и постоянно излучает сигналы точного времени и свои эфемериды (координаты). Пользователи GPS (наземные, морские, воздушные и космические в околоземном космосе), получая отмеченные сигналы и эфемериды одновременно от нескольких спутников GPS, по эфемеридам спутников и задержкам сигналов точного времени от спутников (задержки пересчитываются в расстояния от пользователей до спутников) и методом триангуляции рассчитывают свои координаты. Таким образом,
системы ГЛОНАСС и GPS NavStar могут обслуживать неограниченное количество пользователей. Для вычисления трех координат, включая высоту, нужно одновременное получение сигналов точного времени и эфемерид не менее чем от четырех спутников (система уравнений с четырьмя неизвестными: три координаты и время).
Первое поколение китайской GPS (Бэйдоу-i) использовало транс-пондерный принцип: для определения своих координат объект должен обменяться сообщениями с навигационными КА. Эта GPS могла обеспечить своими услугами ограниченное число объектов (до 150), а ее терминалы были значительно сложнее, объемнее и потребляли больше электроэнергии. Встроить их, например, в широко применяемые компактные GPS-на-вигаторы или компактные системы оружия затруднительно. Второе и третье поколения Бэйдоу/Компас (Бэйдоу-2, Бэйдоу-3) используют широковещательный принцип работы, как и GPS РФ, ЕС, США. Но в отличие от последних спутники Бэйдоу/Компас располагаются на трех типах орбит: 5 спутников на геостационарной, 3 спутника на геосинхронной, 27 спутников на орбите высотой 21 500 км, GPS всех стран имеют орбитальный резерв спутников для оперативного замещения спутников GPS, вышедших из строя.
Вторая функция — связь между стационарными и подвижными объектами (командными пунктами, подразделениями, людьми, самолетами, БПЛА, кораблями, бро-необъектами, ракетами и др.) для управления ими в глобальном масштабе. Эта связь более качественная, скоростная, мобильная, чем посредством наземных беспроводных систем (радиосвязь, ра-
диорелейная, тропосферная). Без космических средств обеспечить такую связь весьма проблематично по следующим причинам:
• дальность УКВ-связи и более высокочастотной связи (Ultra High Frequency — UHF, Very High Frequency — VHF, Extremely High Frequency — EHF) ограничена дальностью прямой видимости;
• КВ-связь за счет отражения радиоволн от ионосферы имеет большую дальность, однако параметры ионосферы, а с ней и качество связи постоянно изменяются в широких пределах, поэтому КВ-связь неустойчива и имеет малую пропускную способность;
• более низкочастотная связь имеет еще меньшую пропускную способность и по большей части малую дальность;
• подключение к коммуникационным системам операционной зоны, которые не везде имеются, может потребовать значительных ресурсов и времени.
Поэтому связь была первым практическим применением космических технологий в военных и гражданских целях, а сегодня спутников связи в космосе больше, чем КА всех других типов вместе взятых. Спутниковые технологии обеспечивают командира (командующего) гибкой и надежной связью как в мирной обстановке, так и при ведении военных действий различных масштабов и темпов. Без них сетецентричность ВС в глобальном масштабе невозможна. Вместе с тем спутниковая связь не панацея, ибо она имеет свои ограничения. Поэтому она не заменяет, а дополняет другие виды связи, с тем чтобы гарантировать надежное управление во всех возможных условиях обстановки.
Третья функция — разведка, наблюдение и рекогносциров-
ка (ISR — Intelligence, Surveillance, Reconnaissance) воздушной, наземной, морской, радио- и радиоэлектронной обстановки с использованием датчиков различных типов. ISR имеет разнообразные применения — от прямой поддержки военных действий до контроля позиционных районов межконтинентальных баллистических ракет (МБР) с целью выявления их пусков и определения параметров траекторий. Так, основой ПРО США является космическая система раннего предупреждения SBIRS. До появления космических систем ISR государства могли скрытно проводить масштабные военные и военно-технические операции на своих территориях. Сегодня благодаря постоянному наблюдению из космоса скрыть, например, строительство аэродромов, укре-прайонов, ракетных шахт, сосредоточение и маневры с большим количеством бронетехники фактически невозможно.
Четвертая функция — освещение космической обстановки (SSA — Space Situational Awareness). SSA США реализуется сетью космического наблюдения Space Surveillance Network (SSN). Основные системы SSN: система космического слежения и наблюдения (Space Tracking and Surveillance System — STSS), состоящая из наземных радиолокационных и оптических станций, предназначенных для слежения за космическими объектами; «Космический забор» (Space Fence); система наблюдения космического базирования (Space Based Space Surveillance — SBSS); развиваются системы самоосведомления системы осведомленности о космической обстановке (Self Awareness Space Situational Awareness — SASSA). SSA интегрирует информацию от сенсоров раз-
личных типов (обычные радары, радары с фазированной антенной решеткой, оптические и электронно-оптические системы), размещенных более чем в 20 местах по всему миру, а также в космосе. Ее задачи:
• обнаружение и сопровождение (tracking)y идентификация, каталогизация космических объектов (в том числе космического мусора) для предупреждения столкновений КА с ними, планирования и проведения военных операций;
• контроль маневров космических аппаратов;
• мониторинг космической погоды — флуктуаций космических излучений (в основном солнечных), влияющих на функционирование КА и на операции с ними (например, запуски).
SSA повышает безопасность запусков КА в космос, операций в космосе, функционирования спутников, их спуска на Землю, дает возможность отличить намеренные атаки в космосе (space negation или counter-space operations) от технических сбоев и воздействий космической среды. США опережают другие страны в возможностях SSA и активно развивают их. Определенные возможности в этом направлении имеются в России, Китае и Индии. Важность SSA растет, поэтому все больше стран занимаются ее развитием (Франция, Англия, Германия, Канада и Япония). Эффективность освещения космической обстановки может быть повышена, если различные организации и страны будут делиться информацией SSA. США проводят политику, направленную на получение такой информации, в том числе на создание совместных с ЕС систем SSA.
Пятая функция — комплексное тактическое оповещение (в том
Рис. 2. Зона обзора КА
числе предупреждение о ракетах — missile warning) и оценка результатов атак (Integrated tactical warning and attack assessment).
Шестая функция — метеорологическое обеспечение военных действий: подготовка метеосводок и метеопрогнозов по информации метеоспутников для планирования и ведения военных действий.
И седьмая функция — противоспутниковые (space negation) действия ВКС, цели которых — все элементы космических систем противника: орбитальная группировка, наземный и коммуникационный сегменты.
За исключением последней функции, главный «полезный продукт» ВКС — информационный. Поскольку КА выполняют в основном информационные функции, их важнейшими параметрами являются: зона обзора (field of view) — часть территории Земли, которую КА может «видеть» или обслуживать своими сенсорами и передатчиками (рис. 2); полоса наблюдения (swath width), образуемая проекцией зоны обзора КА на поверхность Земли при вращении КА относительно Земли.
Размеры зоны обзора и полосы наблюдения определяются высотой орбиты и угловыми апертурами сенсоров и передатчиков КА. Сложившаяся динамика такова, что растет число «игроков» в военно-космической сфере и космических аппаратов на орбитах; космические возможности используются во все больших масштабах, интегрируются во все большее количество военных систем (морских, сухопутных, авиационных, космических. Например, в беспилотные летательные аппараты, самолеты, бронетех-
нику и другие боевые платформы, ракеты, снаряды и другие высокоточные боеприпасы), что обеспечивает глобальное позиционирование последних, сетевое управление ими (сетецентричность), воздушно-космическое наблюдение, связь, разведку, рекогносцировку, целеуказание, наведение и пр.; растет сложность КА; быстро растет отдача (полезный результат) КА на килограмм их веса; медленно снижается стоимость килограмма веса спутников; стремительно возрастает вес запускных КА.
Таким образом, быстро растут полезность и стоимость (уже в некоторых случаях достигает миллиарды долларов) КА, а вместе с ними и риски (функциональные и финансовые), связанные с выходом спутников из строя (риск = возможный ущерб х вероятность ущерба).
Во времена холодной войны практически единственными игроками в военно-космической сфере были СССР и США, а ВКС в основном были «заточены» на главные тогда задачи — предупреждение о ракетно-ядерном нападении, т. е. сдерживание первого (обезоруживающего) ядерного удара, и контроль поддержания двустороннего баланса сил (стратегической стабильности). В связи с ним, а также
в силу недостаточной развитости космических технологий ВКС мало влияли на возможности ведения конвенциональных (неядерных) военных действий, особенно на тактическом уровне. Вопрос о защите ВКС от преднамеренных атак и непреднамеренных угроз искусственного происхождения остро не стоял, ибо:
• атака рассматривалась бы (в силу специфики выполняемой ВКС задачи) как прелюдия к ядерной войне3, которой никто не хотел, т. к. действовал принцип взаимного гарантированного уничтожения;
• вследствие глобального баланса сил в мире было намного больше порядка и предсказуемости;
• непреднамеренные угрозы искусственного происхождения (вероятность столкновения КА с другими спутниками и космическим мусором искусственного происхождения, а также конкуренция за электромагнитный спектр, используемый для связи с ними) были невелики, поскольку отмеченных аппаратов и мусора было мало.
В целом уровень искусственных угроз спутникам считался приемлемым, а повышение возможностей КА — приоритетнее повышения их устойчивости™.
**** Устойчивость военно-космических систем понимается космическим командованием ВВС США (Air Force Space Command) как «способность системной архитектуры обеспечивать требуемые возможности при возникновении в ней неисправностей, изменении условий функционирования, воздействиях противника». Архитектура системы — наложение ее технической структуры на функциональную.
С начала 1990-х годов развитие ВКС ускорилось, поскольку:
• военные кампании в Ираке 1990—1991 годов («Буря в пустыне»), а затем в Югославии, Афганистане, снова в Ираке и др. показали высокую значимость космических систем для успешности военных действий; это сформировало у военно-политического руководства многих стран потребность в их развитии;
• прогресс в электронике и других отраслях снизил научно-технологический и финансовый барьеры входа в военно-космическую сферу, что позволило ряду других стран развивать ВКС.
Сегодня ВКС умножают возможности, снижают риски и потери ВС в конвенциональных военных действиях. Поэтому нет ни одной военной операции США, где бы не использовались ВКС: они являются краеугольным камнем American way of war — американского способа ведения войны. Если раньше ведущими функциями ВКС были предупреждение о ракетном нападении и контроль поддержания стратегической стабильности, то сейчас приоритеты ВКС США изменились:
• ведущая функция — повышение эффективности ВС и снижение их уязвимости в военных действиях любых масштабов (от самого нижнего тактического до стратегического), любой интенсивности и на любых театрах;
• главная цель — обеспечить свободу глобального применения военной силы (т. е. создание управляемой стратегической нестабильности), ведь у США в современном мире нет военных угроз, война возможна только по их инициативе.
Ракетная угроза для США может возникнуть лишь как ответная мера. Она реальна, поскольку
в мире возрастают вероятность и частота военных конфликтов (по сути, войн, т. е. военная опасность в мире возросла), и практически все они — с участием США. Функция предупреждения о ракетном нападении и развертываемая система ПРО США в основном нацелены на отражение этой угрозы, а фактически — на обеспечение свободы глобального применения военной силы.
Расширение диапазона задач ВКС (от стратегического до нижнего тактического уровня) пропорционально снижает порог применения оружия против них и повышает вероятность его применения. Поэтому критическая зависимость возможностей ВС от ВКС и унаследованная от времен холодной войны низкая устойчивость ВКС, развитие противоспутниковых технологий, снижение барьеров овладения ими, рост числа стран, владеющих этими технологиями, снижение порога и повышение вероятности применения оружия против ВКС существенно повышают риски ведения военных действий.
Таким образом, со времен холодной войны значительно изменилась среда безопасности ВКС, повысилась их уязвимость. Если значимость ВКС для ВС очевидна — ее демонстрирует повседневная практика войск, то осознание изменения среды безопасности ВКС, по взглядам военных специалистов США, значительно запаздывает. Поэтому подход к устойчивости спутников во многом сохранился со времен холодной войны. Командующий Космическим командованием ВВС США генерал У. Шелтон отметил: «...спутники США беззащитны от атак в космосе. Их поражение создаст огромную дыру в возможностях
США вести высокотехнологичную войну»4. Китайские специалисты считают: «...разрушение или захват спутников и других сенсоров... лишит противника инициативы на поле боя и затруднит ему применение высокоточного оружия в полную мощь»5.
Кроме того, ВКС уязвимы для непреднамеренных естественных и искусственных угроз, что при росте значимости ВКС для ВС и их стоимости все менее приемлемо. Выводы США из этой ситуации таковы:
• свои ВКС — критически важная военная инфраструктура, без которой американский способ ведения войны невозможен, поэтому развитие ВКС, способов и масштабов их применения, обеспечение их устойчивости — в числе высших приоритетов;
• ВКС других стран — источник больших военных угроз, поэтому задача развития средств поражения / блокирования работы / захвата ВКС (space negation) не менее важна, чем первая.
Эти императивы реализуются в военном строительстве, подготовке войск, инициативах США в области международного права и влияют на ситуацию в военном космосе в целом.
Таким образом, в дальнейшем следует ожидать (рис. 3):
• роста усилий разных стран по развитию ВКС и их влияния на возможности ВС (а), что будет стимулировать (б);
• развитие технологий поражения ВКС (6), что будет стимулировать (в);
• развитие технологий повышения устойчивости ВКС (в);
• (в) будет, в свою очередь, стимулировать (б) (см. рис. з, связь 3);
• баланс (б) и (в) определит направления развития ВКС (связь 4) для снижения функциональных и финансовых рисков, а также раци-
Рис. 3. Причинно-следственная связь
развития возможностей ВКС, технологий их поражения и защиты
неврирование, оборона) исключе-
а, 6 ив: КА гораздо проще и дешевле поразить, чем защитить. Это дает стимул развитию устойчивости ВКС, а фактически — гонке вооружений в космосе (в силу взаимосвязи, показанной на рис. 3). Но из-за специфики космического пространства:
• традиционные для военных систем возможности развития устойчивости КА (например, укрытие на местности, бронирование, ма-
ональный объем усилий в развитии возможностей ВКС (принцип рентабельности).
Таким образом, цикл замыкается, это классическая ситуация конкуренции наступательных и оборонительных вооружений («снаряда с броней»), как, например, следующие зависимости:
• развитие возможностей авиации —> развитие ПВО —> развитие технологий повышения устойчивости авиации, в том числе подавления ПВО; поскольку в авиации баланс 6 ив сместился в пользу ПВО, развитие авиации все больше тяготеет к беспилотным летательным аппаратам взамен пилотируемых, к оснащению летательных аппаратов оружием большой дальности (управляемые авиабомбы и крылатые ракеты), позволяющим выполнять задачи без захода в зону ПВО;
• развитие возможностей подводных лодок (ПЛ) —> развитие противолодочного оружия —> развитие технологий повышения устойчивости ПЛ и др.
До последнего времени в силу отмеченных причин корреляция развития всех трех направлений в военном космосе была относительно низкой, отсюда дисбаланс
ны или ограничены, что вынуждает компенсировать их нетрадиционными, в том числе правовыми; вместе с тем США прилагают большие усилия для повышения устойчивости своих ВКС и реализуют в этом направлении ряд военно-технических программ;
• перенос военных действий на космос контрпродуктивен для США, пока их КА слабо защищены от атак (если предположить, что они добьются кардинальных успехов в защищенности своих КА от атак, то кардинально изменится и их отношение к переносу военных действий на космос); это в значительной степени компенсируется возможностями поражения наземного и коммуникационного сегментов космических систем, специальными мерами сдерживания от атак на свои КА, резервированием функций ВКС некосмическими системами.
Космическая (в том числе военно-космическая) деятельность регулируется международными договорами6, основными из которых являются следующие.
Во-первых, ключевым является договор «О принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического
пространства, включая Луну и другие небесные тела» 1967 года. Его участниками на май 2013 года являлись Ю2 государства; еще 27 странами он подписан, но не ратифицирован. Основные положения договора:
• космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами, без всякой дискриминации;
• запрещается размещение на орбитах вокруг Земли оружия массового поражения, включая ядерные боеголовки; не запрещается размещение на отмеченных орбитах конвенционального оружия и перемещение ядерного оружия через космическое пространство;
• запрещается размещение военных баз, испытание каких-либо видов оружия, проведение военных маневров на Луне и других небесных телах; отмеченные виды деятельности не запрещаются на орбитах вокруг Земли;
• страна, запускающая в космос какой-либо объект, сохраняет суверенитет над ним и юрисдикцию над любой деятельностью, осуществляемой в управляемом космическом объекте;
• высшая цель договора — способствовать мирному использованию космоса в интересах всего человечества.
Договор не ограничивает:
• размещение в космосе конвенционального оружия;
• такие военные функции КА, как космические наблюдение, разведка, рекогносцировка, связь;
• применение оружия во всех средах (воздухе, на земле, в море, в киберпространстве, в космосе) с опорой на данные космических систем;
• применение оружия через космос.
Во-вторых, соглашение о регистрации (The Registration Convention) 1976 года определило, что все страны должны вести публичный национальный реестр запускаемых и размещаемых ими на орбитах объектов и сообщать ООН назначение объектов и параметры их орбит. На основе этого United Nations Office for Outer SpaceAffairs (UNOOSA, подразделение ООН) должно вести реестр отмеченных объектов по форме:
• страна, запускающая объект;
• обозначение или регистрационный номер объекта;
• дата и район запуска объекта;
• параметры его орбиты (период обращения, апогей, перигей, наклонение);
• общее назначение объекта.
Информацию из реестра ООН
можно получить по запросу (см. сайт UNOOSA). Следует заметить, что страны интерпретируют соглашение о регистрации по-разному, поэтому подробности регистрируемой информации по объектам различны.
В-третъих, договор о запрещении ядерных испытаний 1996 года запрещает испытания ядерного оружия в любой среде, в том числе в космосе. Не подписали или не ратифицировали договор США, КНР, КНДР, Пакистан, Индия, Израиль и др. Почему не подписали Соединенные Штаты, несмотря на их постоянную якобы миролюбивую риторику? Их подход к договорам и к международным отношениям вообще исходит из рентабельности. Миролюбивая риторика рентабельна, поэтому используется ими без ограничений (хотя далеко не всегда соответствует фактическим действиям). А договоры заключаются, только если дают им прямую, просчитанную выгоду
сегодня и на перспективу — таков их неизменный принцип.
Так, рассмотренный выше договор о космосе 1967 года был подписан ими в силу того, что СССР обгонял их в космических технологиях. Почему подписал договор СССР? Его принципами фактически были мир во всем мире, разрядка напряженности и разоружение. И Советский Союз, и Россия зачастую заключали и заключают договоры из благих намерений, без учета их рентабельности (например, договор о ракетах средней и малой дальности), что говорит о качестве стратегического управления страной.
И в-четвертых, соглашение о распределении позиций (слотов) спутников на геостационарной орбите (ГСТО). Поскольку позиции (слоты) на такой орбите — востребованный и ограниченный природный ресурс, в соглашении определен правовой статус ГСТО и режим ее эксплуатации. Распределение позиций спутников и используемых ими диапазонов, а также контроль этих позиций и частот поручены Международному союзу электросвязи (агентство ООН).
Международное право, закрепляя право всех стран на доступ в космос, запрет на присвоение странами космического пространства и размещение там оружия массового поражения, обязанность использовать космическое пространство с учетом интересов других стран и пр., ограничивает некоторые аспекты конкуренции в космосе. Его развитие может значительно снизить дисбаланс (см. рис. 3, а, б, в). В этом плане интересен внесенный Российской Федерацией и КНР еще 12 февраля 2008 года на рассмотрение Конференции по разоружению в Женеве проект Договора о предотвращении размещения оружия в космическом простран-
стве, применения силы или угрозы применения силы в отношении космических объектов. США отвергли проект — такие ограничения в global commons противоречат их стратегии: международное право должно обеспечивать, по крайней мере не ограничивать их стремление к доминированию, в том числе в космосе. Это определяет и будет определять международно-правовые инициативы США. Кроме того, они (в одиночку и с ситуационными союзниками) стремятся «законно» обходить мешающие им нормы международного права (например, право стран на доступ в космос) под «гуманитарными» предлогами, не позволяя этого другим. Такая асимметрия прав невозможна без силового доминирования.
Таким образом, космические технологии быстро развиваются, их применение растет экспоненциально. Космос — новый фактор экономической и военной силы, от которого критически зависят возможности вооруженных сил. Поскольку сущность политики — борьба за власть, а власть основана на силе, космос является одним из важнейших факторов международной политики, а значит, фактором конкуренции, в том числе военной. Специальным инструментом достижения господства в космосе являются ВКС. Основные задачи ВКС США:
• обеспечение себе безопасности «хозяйственного» использования космоса;
• повышение эффективности и снижение уязвимости ВС при ведении военных действий любых масштабов, интенсивности и на любых театрах, т. е. повышение свободы применения военной силы (проецирования военной мощи);
• лишение (при необходимости) космических возможностей вероятного противника.
Вместе с тем космические системы значительно труднее защитить, чем поразить, и зависимость возможностей США от космических систем значительно выше, чем у других стран, ведь на них основан «американский способ ведения войны». В настоящее время только эти два фактора сдерживают гонку про-тивокосмических вооружений. США предпринимают большие усилия для защиты своих ВКС от атак, сдерживания таких атак и резервирования функций ВКС некосмическими системами. С развитием систем защиты ВКС отмеченная выше гонка будет усиливаться, как это происходило, например, с системами ПВО, противотанковыми, противолодочными и другими средствами.
В силу расширения диапазона задач ВКС пропорционально снижается порог применения оружия против них и повышается вероятность применения оружия. При этом асимметричная зависимость США от космоса создает им и асимметричные угрозы, поэтому еще в 2001 году «Космическая комиссия» во главе с Д. Рамсфельдом от-
метила, что США — привлекательный кандидат на «Перл-Харбор в космосе». К. Стоун в «Космическом обозрении» отметил: «...для стран, не имеющих шансов выиграть войну с США посредством танков и самолетов, привлекательным выбором являются неотразимые атаки на их космические системы»7.
Каков выход? Стремиться к законодательному запрету противоборства в космосе (как, например, предлагают Россия и Китай)? Однако США устраивает только асимметричная безопасность вообще и в космосе в частности. Они хотят обеспечить себе достаточную безопасность, в том числе безопасность своим космическим системам и иметь возможность силового воздействия на другие страны, в том числе на их космические системы*. Чем больше асимметрия безопасности, тем больше доминирования и свободы применения силы, а значит — стратегической нестабильности. Эта цель, по мнению автора, управляет военным строительством, подготовкой войск и международно-правовыми инициативами США.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 U.S. National Space Policy — 2006. URL: http://fas.org/irp/ofTdocs/nspd/space. pdf (дата обращения: 24.05.2016).
2 Johnson-Freese J., Nichols T.M. Space, Security, and the New Nuclear Triad // The brown journal of world affairs. Fall/Winter 2007. Volume XIV. № 1.
3 См., например: Pawlikowski Lt.Gen.E., Loverro D., Cristler C.T. Space: Disruptive Challenges, New Opportunities and New Strategies. Strategic Studies Quarterly. Vol. 6. № 1 (Spring 2012). P. 27-54.
4 Shelton W.L. US military satellites vulnerable in future space war. URL: http://rt.com/usa/us-satellites-vulnerable-shelton-381/ (дата обращения: 24.05.2016).
5 Chinese Anti-Satellite [AS AT] Capabilities. GlobalSecurity.org. Viewed
6 April 2014. URL: http://www.globalsecu-rity.org/space/world/china/asat.htm (дата обращения: 24.05.2016).
6 См. URL: http://www.swfound.org/ resource-library/space-law/ (дата обращения: 24.05.2016).
7 Stone С. Re-thinking the National Security Space Strategy: Chinese vs. American Perceptions of Space Deterrence. The Space Review. November 04. 2013. URL: http://www. thespacereview.com/article/2395/1 (дата обращения: 24.05.2016).
* США рассматривают всякую защиту от применения их силы как угрозу национальной безопасности и принимают меры по противодействию таким угрозам (например, концепция A3D — anti-access area denial).
