CC BY
137
УДК 342.6
Коррупция в полиции как фактор крушения Российской империи
Скипский Георгий Александрович, доцент кафедры теории и истории государства и права Уральского юридического института МВД России, кандидат исторических наук, доцент
e-mail: skipsky.georgy@yandex.ru
Михеева Светлана Николаевна,
старший преподаватель кафедры теории
и истории государства и права
Уральского юридического института МВД России,
кандидат юридических наук
e-mail: blacktopaz@mail.ru
Статья посвящена историко-правовому анализу причин и факторов, которые способствовали распространению коррупции в рядах сотрудников полиции Российской империи на рубеже XIX -XX вв. Авторы отмечают, что одной из главных причин распространения коррупции на рубеже XIX-XX вв. являлся невысокий престиж службы, что побуждало полицейских чинов брать взятки. Авторы подчеркивают, что коррупция в полиции Российской империи имела давние исторические традиции и своими корнями уходила в эпоху Московской Руси, когда население было обязано содержать полицейских служащих за свой счет. Обращено внимание на многочисленные факты, свидетельствовавшие о том, что полицейское начальство, за редкими исключениями, не противодействовало коррупции, более того, само принимало активное участие в создании и развитии различных способов вымогательства денежных средств и материальных ценностей у населения.
Ключевые слова: коррупция; система кормлений; нижние полицейские чины; денежное довольствие; дефицит финансирования; представительские расходы.
The corruption in the policeas a factor of failure of Russian Empire
Skipskiy Georgy Alexandrovich, Associate professor of the Department of Theory and History of State and Law of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Candidate of Нistorical Sciences, Associate professor
Mikheeva Svetlana Nikolayevna,
Senior lecturer of the Departament of Theory and History of State and Law of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Сandidate of Law
The article is devoted to the historical and legal analysis of the causes and factors that contributed the spread of the corruption among the ranks of the police officers of the Russian Empire at the turn of the XIX -XX centuries. The authors note that one of the main reasons that spread corruption at the turn of the XIX -XX centuries was the low prestige of the service, which prompted police officers to take bribes. The authors emphasize that the corruption in the police of the Russian Empire had a long historical tradition, and its beginnings went back to the era of Moscow Russia, when the population was obliged to maintain police officers at their own expense.The article draws attention to numerous facts that showed that the police chiefs, with rare exceptions, didn't oppose the corruption, moreover, theythemselves took an active part in creating and developing various ways of extorting money and material values from the population.
Key words: corruption; system of feeding; the lower police officers; allowance; funding gap; representation expenses.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. Россия переживала очередной виток модернизации всех сторон общественной жизни. Географическая подвижность и социальная мобильность населения многократно возросли на
фоне буржуазно-либеральных реформ 1860-1870-х гг. и ускорившегося промышленного переворота. В таких сложных социальных условиях требовались кардинальные преобразования и в российской полиции.
Служба в правоохранительных органах Российской империи оставалась малопрестижной. Вот как ее работу оценивали петербургские обыватели начала XX столетия: «Неопытные люди диву даются: чины полиции содержание получают не ахти какое, а живут отлично, одеты всегда с иголочки. Приставы - это уже полубоги; вид у них, по меньшей мере, фельдмаршальский, а апломба, красоты в жестах!.. Портные, переплетчики, сапожники - все цехи работают даром на полицию: это уже всероссийский закон - его же не перейдешь». По праздникам взятки полицейским чинам носили почти узаконенный характер. Владельцы доходных домов, купцы, богатые мещане посылали полицейским чинам своего участка подарки к Новому году и другим большим праздникам с так называемым «вложением». Околоточные, квартальные и городовые получали «поздравления» лично, а большое начальство через своих подчиненных1. Этим во многом объяснялся низкий престиж и неуважение, что подтверждалось многочисленными фактами оскорблений полицейских со стороны городских обывателей. Например, только в Москве за второе полугодие 1907 г. за это были оштрафованы более 700 человек2.
Коррумпированность дореволюционной полиции России считалась «притчей во языцех». Полицейский чин в глазах обывателя выглядел злостным взяточником и вымогателем, «мздоимцем» и «лихоимцем». В условиях либерализации судебной системы после реформы 1864 г. случаи судебных процессов над полицейскими-«оборотнями» были нередки. Они становились достоянием общественности благодаря громким журналистским расследованиям, проводившимся на основании разбирательств многочисленных жалоб городских обывателей3.
Проблема коррупции в дореволюционной российской полиции имела давнюю историю. С эпохи формирования Московской Руси в управлении государством сохранялся вотчинный принцип организации службы по охране правопорядка. Тогда же зарождалась и традиция получения «почестей», т. е. различных вознаграждений, поступавших от «благодарного» населения слугам государевым4. Эти традиции зародились в условиях господства натурального хозяйства, когда объемы денежных средств были весьма ограниченными. Тем не менее по мере развития товарно-денежных отношений они не только сохранялись в российской полиции до отмены крепостного права, но и воспроизводились вплоть до революции 1917 г.
В рассматриваемый нами период в Российской империи объективно происходил окончательный слом отжившей системы управления государством, основанной на вотчинном подходе чиновников к занима-
1 См.: Назаренко А. М. Санкт-Петербургская столичная полиция (1906-1913 годы): дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2000. С. 113; Говоров И. В. Проблема коррупции в российской полиции на рубеже Х1Х-ХХ вв. // Новейшая история. 2011. № 2. С. 122.
2 См.: Говоров И. В. Указ. соч. С.122.
3 Там же.
4 См.: Миронов Б. Н. Социальная история России периода им-
перии (XVIII - начало XX вв.). СПб., 1999. Т. 2. С. 124.
емой ими должности. Несмотря на развитие капитализма, отношение полицейских чиновников к своей должности как источнику дополнительных доходов по-прежнему было достаточно распространенным. Согласно сложившейся вековой традиции «почестей» полицейские чины могли претендовать на получение от населения так называемых «праздничных», которые представляли собой разнообразные подношения, как денежные, так и натуральные, получаемые ими в честь очередного религиозного или государственного праздника. Существовало негласное соглашение о том, что каждый полицейский чин получал своеобразную премию строго в соответствии с занимаемой должностью и только от жителей подведомственной ему территории. В среде российских полицейских в середине XIX в. даже ходило предание о том, что сам император Николай I каждый праздник лично высылал по 100 руб. квартальному надзирателю, курировавшему территорию, прилегавшую к Зимнему дворцу5.
Историческими корнями феномена коррупции в среде государственных служащих можно считать, прежде всего, принципы системы «кормлений», которые сформировались еще на рубеже XV-XVI вв. В этот период происходила трансформация удельной системы, удельные князья заменялись наместниками Государя Всея Руси, которым в качестве оплаты было дано право взимать в свою пользу различные товары в виде «корма», в который входили не только продукты питания, ремесленные изделия, но и денежные подношения, а также иные «подарки». Эта традиция своими корнями уходила еще в эпоху ордынского господства, и предполагала систему вознаграждений золотоордынских баскаков. Парадокс заключался в том, что князь Иван Калита избавился от баскаков, а Государь Всея Руси Иван III возродил эти традиции.
Таким образом, в стране столетиями развивалась традиция узаконенных взяток должностным лицам, которая имела основу не только в крайне неразвитом состоянии товарно-денежных отношений, но и в воспроизводстве вотчинного принципа управления государством.
Либерально-буржуазные реформы императора Александра II проходили на фоне перехода к принципам рыночной экономики. Преобразования объективно обозначили новые тенденции, выразившиеся в формировании основ правового государства. Этим объективно была обусловлена и проблема борьбы с коррупцией в российской полиции. В качестве примера можно сослаться на приказ обер-полицмейстера Санкт-Петербурга Ф. Ф. Трепова по частям полицейского гарнизона, подписанный им в 1866 г., в котором он строго предписал отказываться от подношения «праздничных»6.
Тем не менее, как свидетельствовали современники, и в том числе высокопоставленные чиновники МВД Российской империи, в условиях либеральных реформ 1860-1870-х гг. коррупция в рядах российской поли-
5 См.: Пиотровский В., Очкур Р., Кудрявцев Д. Полиция Российской Империи. М., СПб., 2005. С. 124.
6 Говоров И. В. Указ соч. С.123.
ции не только не была преодолена, но и еще более усилилась. Например, спустя десятилетие, в середине 1870-х гг. все тот же Ф. Ф. Трепов, который к тому времени занял должность градоначальника Санкт-Петербурга признавал, что по сравнению с прошедшим периодом масштабы коррупции в столичной полиции значительно выросли: «Ко мне поступают жалобы на вымогательства; теперь пишут мне, хуже, чем было прежде; прежде знали квартального и пристава и несли им, а теперь и околоточному подай, и помощнику пристава подай!». Комментирующий эти слова градоначальника в своих воспоминаниях один полицейский чиновник иронично отмечал, что теперь речь шла не столько о подношении «праздничных», сколько о том, чтобы хотя бы прекратить массовые случаи откровенного вымогательства1.
Далеко не в лучшую сторону отличалась обстановка по борьбе с коррупцией и в Москве. Здесь полицейские чиновники также официально осуждали взятки и вымогательства, но на деле многие из них поддерживали мнение, которое откровенно высказал градоначальник второй столицы Российской империи А. А. Рейнбот: «Обращая внимание на состав и быт приставов и их помощников, пришлось придти к заключению, что, за редким исключением, большим подспорьем им служат подарки от обывателей, которые я делил на подарки со сделкою с совестью и на подарки со сделкою с самолюбием. Карая жестоко первые, волей-неволей пришлось мириться со вторыми, глубоко укоренившимися в Москве, контроль над которыми совершенно невозможен»2.
Следует отметить, что принципы двойных стандартов срабатывали в случае определения степени наказания за вымогательство взятки. Наибольший риск понести ответственность имели в основном только низшие полицейские чины (городовые, околоточные или урядники). Возможность избежать наказания у руководителей среднего уровня (полицмейстеров, приставов и их помощников) была значительно выше. Совершенно безопасно чувствовали себя представители высокого начальства. Так, в 1907-1908 гг. в ходе следствия, проведенного комиссией Сената по делам о вымогательствах и казнокрадстве среди старших чинов московской полиции, ни один из них не был отдан под суд. Градоначальник Москвы во избежание широкой огласки предпочел их просто уволить.
Аналогичной в целом была обстановка и в российской провинции. Например, согласно подсчетам С. Любичанковского, можно оценить коррупционную обстановку в полицейских частях целого ряда уральских губерний. В течение последнего десятилетия XIX в. и вплоть до революции 1917 г. в Пермской и Оренбургской губерниях судебные решения были вынесены в отношении менее чем 20 % полицейских чинов среднего звена - становых, участковых приставов, уездных исправников, городских полицмейстеров, которые были уличены во взятках и злоупотреблениях.
1 См.: Пиотровский В., Очкур Р., Кудрявцев Д. Указ. соч. С. 124125.
2 Говоров И. В. Указ соч. С.125-126.
Что касается 80 % остальных возбужденных дел, обвиняемые были или уволены в отставку, или переведены на другое место службы. Иногда в качестве «моральной компенсации» на несколько месяцев некоторые «особо ценные» чиновники «вводились в штат» (т. е. оставались на службе в полиции, но при этом временно освобождались от должности и поэтому не получали жалования)3.
Двойные стандарты по отношению к коррупции проявлялись также в том, что многие из чиновников, возглавлявших органы уездной и городской полиции, призывали своих подчиненных к моральной и денежной «корректности», но сами ее отнюдь не соблюдали. Наиболее показателен в этом отношении пример уже упомянутого выше градоначальника Санкт-Петербурга Ф. Ф. Трепова, который на словах объявил войну коррупции среди полицейских. Среди его подчиненных ходили упорные слухи о получении им вознаграждений от фирм за представление выгодных заказов по обустройству города. Сын градоначальника Д. Ф. Тре-пов, когда занимал пост московского обер-полицмейстера, также отличался «активной борьбой» против полицейских-коррупционеров, но при этом сам охотно «выбивал» с владельцев ресторанов и домов свиданий «благотворительные» платежи, шедшие якобы на улучшение условий службы в городской полиции4.
Весьма откровенно высказал свою точку зрения градоначальник Москвы А. А. Рейнбот по поводу возможностей полицейских чиновников использовать служебное положение для личного обогащения. Когда проходила аттестация одного из московских полицейских приставов, докладчик в качестве доказательства его честности привел факт, что аттестуемый не только не сделал на службе состояния, но и «прожил» (растратил) приданое жены. Реакция градоначальника была весьма показательной: «Ну и видно, что дурак»5.
Как можно прокомментировать столь «лестную» оценку со стороны одного из наиболее значимых государственных чиновников Российской империи?
Для начала необходимо дать общий исторический фон описываемого факта. В условиях хронического финансово-экономического кризиса, обострившегося в ходе Крымской войны, стоимость жизни в крупных городах Российской империи постоянно возрастала. В целях снижения дефицита государственного бюджета с 1859 г. по 1904 г. финансирование армейских и полицейских чинов практически не повышалось. Размеры денежного жалования большинства полицейских чинов того времени были существенно ниже, чем у целого ряда категорий городского населения, не говоря уже о пореформенной деревне. Это обстоятельство заставляло многих смотреть на денежное жалование как на неосновной источник доходов.
По итогам финансовой реформы, проведенной С. Ю. Витте в 1895-1897 гг., рубль получил золотое обе-
3 См.: Любичанковский С. Становление и развитие неформального объединения уральского губернского чиновничества в конце XIX - начале XX в. // Acta SlavicaIaponica. 2010. Tomus 28. С. 30.
4 См.: Говоров И. В. Указ соч. С. 127-128.
5 Там же. С. 127.
спечение. С учетом курса доллара и текущей современной стоимости золота 1 рубль Российской империи был равен современным 1513 рублям 75 копейкам1.
Проведённая реформа укрепила и внутренний и внешний курс рубля, способствовала привлечению иностранных инвестиций и существенно улучшила положение дел в экономике.
Чтобы иметь представление о социальном статусе низшего полицейского чина в начале XX в. рассмотрим следующую таблицу2:
При этом покупательная способность рубля в то время оставалась низкой, т. к. цены на товары и продукты были весьма высоки. Вот, например, цены на некоторые товары3:
Мука пшеничная 0,08 р. (8 копеек) = 1 фунт (0,4 кг). Рис 0,12 руб.= 1 фунт (0,4 кг). Бисквит 0,60 руб.= 1 фунт (0,4 кг). Молоко 0,08 руб.= 1 бутылка (061 л.). Томаты 0,22 руб. = 1 фунт (0,4 кг). Рыба (судак) 0,25 руб. = 1 фунт (0,4 кг). Виноград (кишмиш) 0,16 руб.= 1 фунт (0,4 кг). Яблоки 0,03 руб. = 1 фунт (0,4 кг). Кусковой сахар рафинад отборный 0,24 руб. = 1 фунт (0,4 кг).
1 См.: Что можно было купить на зарплату в царской России [Электронный ресурс]. 1Ж1-: http://www.kulturologia.ru/ ЫодБ/190415/24168.
2 Там же.
3 Там же.
Курица парная 1,6 р. = 1 шт.
Мясо телятина парная (вырезка) 0,28 руб. = 1 фунт (0,4 кг).
Таким образом, весьма приличные по номинальной величине заработки подданных Российской империи в 1913 г. тратились в основном на продукты ввиду достаточно высоких цен на них. А для бедных слоёв разнообразная еда очень часто являлась недостижимой роскошью.
При анализе социального статуса среднестатистического жителя города начала XX в. нельзя не затронуть и проблему обеспечения жильем. По некоторым сведениям, за месяц проживания в небольшой квартире в Москве жильцам приходилось платить по 15-20 рублей в месяц. При этом отдельно необходимо было затратить до 3 или 5 рублей на покупку дров. Помещения тогда освещались керосиновыми лампами, соответственно, на керосин требовалось еще до 1 рубля. При таких высоких ценах на оплату и содержание жилья, коммунальных услуг далеко не все горожане могли позволить себе наем отдельной квартиры. Рабочие, как правило, ютились в специальных жилых помещениях, построенных хозяевами при фабриках. Это были в основном небольшие домики или комнаты со сколоченными дощатыми перегородками в больших казармах. Нормой было проживание в подвальных этажах. Комнаты часто сдавались на две или три семьи и отделялись простынями4.
В аналогичных условиях, судя по размерам денежного жалования, проживало и большинство нижних полицейских чинов, поскольку многие из них были выходцами из деревни, отслужившими срок военной службы и оставшимися в городе уже в качестве нижних полицейских чинов.
Помимо высоких расходов на питание и проживание все полицейские чины были обязаны нести значительные представительские расходы. В частности, пошив форменного обмундирования (повседневного и особенно парадного) и приобретение снаряжения всегда проводились за свой счет.
Передвижение средних и старших полицейских чинов по городу пешком и или на общественном городском транспорте при исполнении служебных обязанностей или по частным делам негласно было запрещено. Идущий пешком полицейский чин, как правило, обладавший офицерским званием, явно не соответствовал образу «блюстителя закона» и «слуги государева». Это было неудивительно при плачевном состоянии многих улиц и тротуаров, особенно в окраинах городов, где улицы представляли собой непролазную грязь.
В результате необходимости соблюдения имиджа полицейские чины были вынуждены нести большие расходы на содержание персональных конных экипажей, а в начале XX в. - входящих в моду автомобилей, приобретение которых было «по чину» только представителям высшего полицейского начальства. Так, например, пристав 2 Арбатского участка г. Москвы Жич-
4 См.: Что можно было купить на зарплату в царской России [Электронный ресурс]. URL: http://www.kulturologia.ru/ blogs/190415/24168.
Должность Жалование Размержалова-ния в современном измерении (в руб.)
Рабочий 37,5 56 765, 3
Дворник 18 27 247,55
Старший дворник 40 60 550,11
Кухарка 8 12 110,02
Учитель начальной школы 25 37 843,82
Учитель гимназии 80 121 110,22
Фельдшер 40 60 550,11
Коллежский асессор (чиновник среднего класса) 62 93 852,67
Тайный советник (чиновник высшего класса) 500 756 876,40
Подпоручик (лейтенант) 70 105 962,70
Капитан (майор) 140 211 925,40
Городовой (рядовой сотрудник полиции) 20,5 31 031,93
Околоточный надзиратель
Участковый уполномоченный полиции 50 75 867,64
Пристав (начальник отдела полиции, подполковник) 200 302 750,0
Полковник (начальник управления МВД по городу) 325 491 969,66
Генерал-майор (градоначальник) 500 756 876,40
ковский в 1914 г. был отстранен своим начальством от должности под предлогом использования в личных целях автомобиля и мотоцикла. Средства для весьма дорогостоящей техники он приобрел за счет покровительства подпольной торговле спиртными напитками (в начале Первой мировой войны в Российской империи был объявлен «сухой закон»).
Централизованное снабжение полицейских учреждений канцелярскими принадлежностями отсутствовало, поэтому полицейские приставы покупали их за свой счет и дополнительно выплачивали жалование писцам и другим канцелярским служителям. Неудивительно, что в этой ситуации руководителям полицейских учреждений приходилось изыскивать другие источники получения средств. Но если высшие и средние полицейские чины манипулировали различными статьями сметы, выписывали фиктивные «наградные» подчиненным, то приставам и околоточным нередко приходилось обеспечивать свою служебную деятельность за счет подношений населения1.
Как видно из приведенных выше статистических данных и исторических фактов, имевших место в последней трети XIX - начале XX в., социальное положение большинства российских полицейских - городовых и большинства их непосредственных начальников -околоточных было сравнимо с дворниками и рабочими, а также различными категориями чиновников низших классов. Например, столько же, сколько и городовые, получали служащие почты, земские учителя младших классов, помощники аптекарей, санитары, библиотекари и т. д. Парадокс заключается в том, что именно против рабочих и мелких служащих, как правило, и применялись силы полиции в эпоху революционных потрясений в начале XX в.
Следует указать, что дворники являлись внештатными агентами дореволюционной полиции. Внештатными агентами полиции являлись также многие частные извозчики. Видимо, с той исторической эпохи в архетипах многих наших современников укоренились негативные образы служителей правопорядка, работников коммунальных городских служб и муниципального транспорта.
Городская полиция тогда обладала мощным административным ресурсом, который использовался для установления чиновничьего контроля над частным бизнесом в Российской империи. Высшие полицейские чины выдавали разрешения на содержание клубов и организацию в них азартных игр. Владельцы трактиров, ресторанов, торговых и питейных заведений, публичных домов, ассенизаторских и ломовых обозов, ямщики, организаторы конных скачек также находились под контролем всей городской полиции.
Мелочная бюрократическая опека над представителями мелкого бизнеса только способствовала сохранению и развитию старых традиций фактически узаконенного вымогательства. Например, частные извозчики платили за право стоять на центральных улицах и площадях, за превышение допущенной скорости передвижения конных колясок, за нахождение в экипаже более двух пассажиров. Владельцы ассени-
1 См.: Говоров И. В. Указ соч. С. 126.
заторских обозов постоянно испытывали угрозу опечатывания обозов за слив нечистот в неположенных местах. Владельцы трактиров и ресторанов платили за продление сроков работы своих заведений, за их перевод в более высокий разряд (и, соответственно, за повышение цен на предоставляемые услуги), за разрешение открывать отдельные кабинеты, привлекать женские хоры, развлекательные программы. Постоянным источником доходов полиции являлись также игорные заведения, официально открывавшиеся под видом клубов2.
Нежелающих поделиться своими доходами полицейские чины «убеждали» такими методами, как составление протоколов об антисанитарном состоянии, внезапные проверки документов у клиентов заведений по несколько раз в день, выставление полицейского поста для осмотра «подозрительных посетителей», закрытие заведения под надуманным предлогом и т. п. Поскольку возникала угроза потери клиентов и дальнейшая перспектива быстрого разорения, «строптивцы», как правило, предпочитали откупиться от полицейских чиновников. Российской спецификой было то, что часто взятки предлагались не только деньгами, но и продуктами питания, алкоголем, сукном, иными товарами3. В данном случае сказывался хронический финансово-экономический кризис, но нельзя списывать со счетов и давность традиций поднесения «подарков».
Полицейское начальство прекрасно было осведомлено и весьма изощренно использовало сложившееся положение с постоянным дефицитом финансирования и недостаточным материально-техническим обеспечением своих подчиненных. Под предлогом борьбы с азартными играми и сохранением морали и нравственности московский градоначальник А. А. Рейнбот в обмен на «благотворительный» взнос себе либо его помощнику по делам полиции В. А. Короткому позволил продолжать свой бизнес владельцам игорных заведений и публичных домов в центре города. В результате такого «креативного» решения ежемесячно через руки московского градоначальника проходили тысячи рублей. Но при этом огромные суммы явно не предназначались для совершенствования полицейской службы. В ходе проверки ревизоры комиссии Сената так и не смогли установить, куда были потрачены десятки тысяч рублей, побывавших в руках градоначальника и его помощника4.
Порочность системы «благотворительности» заключалась в том, что она эксплуатировалась под флагом борьбы с дефицитом финансирования и слабой вооруженности столичной полиции. Что уже тогда говорить о полиции в уездных центрах? Парадоксально, но в условиях Первой русской революции, роста терактов и массовых беспорядков в 1907 г. московская полиция получила от МВД лишь чуть более 8 % от положенного бюджета. Денег не хватало даже на выплаты жалования городовым, не говоря уже о приобретении
2 См.: Говоров И. В. Указ соч. С. 127.
3 Там же. С. 128.
4 Там же. С. 129.
нового имущества и оружия. В московской полиции в начале 1906 г. (и это в условиях пика революционного террора!) на 4000 городовых приходилось всего 1300 револьверов, большей частью неисправных, и 4 берданки, а околоточные надзиратели вообще не были вооружены (кроме тех, конечно, кто присвоил конфискованное оружие). В полицейских участках не было ни кроватей для отдыха дежурной смены, ни самоваров, ни чайных принадлежностей1.
Идея использования «благотворительных» взносов позволяла скопить целые состояния высокопоставленным полицейским чиновникам. Например, в ходе расследования дела обер-полицмейстера Б. П. Висмана в маленьком провинциальном Ново-Николаевске (сейчас г. Новосибирск) у него были обнаружены банковские вклады на огромную сумму - 120 тыс. рублей2. А это сумма, соответствовавшая размеру его жалования примерно за 40 лет службы.
Сыскная полиция оставалась единственным подразделением в МВД Российской империи (за исключением полицейской пожарной охраны), в котором сотрудники имели право на легальный приработок. Премии, или наградные, выплачивались за успешно раскрытые дела и возвращенное имущество или за быстро потушенный пожар, спасенных на нем людей и ценные вещи. Потерпевший, считавший, что сыщик хорошо справился с его делом, мог, при условии уведомления начальства, дополнительно вознаградить своего «спасителя». Сумма такой награды варьировалась в зависимости от стоимости возвращенного имущества и могла достигать нескольких тысяч рублей.
Как правило, вознаграждения за поимку преступников происходили в период проведения всероссийских ярмарок. Так, во время проведения ярмарки в Нижнем Новгороде крестьянин Филиппов в письме начальнику сыскного отделения поблагодарил за успешный розыск преступников и возвращение денег. Филиппов пострадал от группы мошенников, которые отобрали у него деньги на сумму 500 рублей, но сотрудники сыска смогли быстро задержать преступников и вернули украденные средства. Пострадавший просил начальника нижегородского сыска принять 50 рублей наличными для поощрения его подчиненных. Купец Шишков в аналогичной ситуации передал деньги начальнику сыскной полиции нижнего Новгорода в сумме 235 рублей в качестве «благодарности» и просил поощрить полицейских, которые задержали мошенников и вернули ему 10 800 рублей3. Следует отметить, что большинство руководителей сыскной полиции считали подобную практику недопустимой. Они справедливо усматривали в этой традиции питательную среду для процветания вымогательств. Так, в ходе проведения следствия по делу злоупотреблений служебными полномочиями сыскного отделения Москвы
1 См.: Говоров И. В. Указ. соч. С. 123-124.
2 См.: Жирнов Е. Чины полиции пользуются не совсем хорошей репутацией [Электронный ресурс] // Коммерсант-Власть. 2009. № 31 (834). URL: http://www.kommersant.ru (дата обращения: 8 ноября 2017 г.).
3 См.: Гаменюк С. Воров ловили в «кармане России» // Полиция. 2017. № 7. С. 45.
в 1907-1908 гг. выяснилось, что сотрудники сыскной полиции приступали к работе только тогда, когда им гарантировалось вознаграждение. Например, начальник московской сыскной полиции Д. И. Моисеенко запретил своим подчиненным вести розыски по делам о кражах на железных дорогах, так как страховые компании отказывались платить наградные4.
Скандалы вокруг московской полиции были явлением достаточно регулярным. Еще в 1881 г. выяснилось, что некоторые агенты сыскной полиции присваивали средства, предназначенные на оплату осведомителей, вымогали «наградные» у потерпевших, покровительствовали карманникам, хипесницам (это женщины-проститутки, которые обкрадывали своих клиентов), скупщикам краденого и т. д. В начале XX в. масштабы коррупции стремительно выросли. В ходе работы комиссии Сената в 1907-1908 гг. под следствием и судом оказался каждый третий сотрудник сыскной московской полиции, в том числе и ее начальник. Тогда Сенат организовал внеплановую ревизию, в ходе которой выяснилось, что чиновники и надзиратели московской сыскной полиции обложили данью сутенеров, скупщиков краденого, руководителей воровских шаек и др. За деньги прекращалось ведение уголовных дел, вымогательства сопровождались угрозами административной высылки из города. В своих показаниях один из надзирателей сыскной московской полиции указывал на факты возврата краденых вещей ворам и барышникам, свидетельствовал об уничтожении доказательной базы, получении взяток от представителей всех «профессий» преступного мира.
К сожалению, подобная ситуация была характерна и для других сыскных отделений в различных городах Российской империи. Например, в 1906 г. в Киеве за связь с преступниками и другие правонарушения были уволены 16 из сыскного отделения, в котором по штату состоял всего 21 человек. В течение 1912 г. к судебной ответственности за взятки, поборы, избиения арестованных в Киеве было привлечено к ответственности 6 начальников сыскных отделений и 14 сыскных надзирателей5.
По нашему мнению, в условиях развития рыночных отношений коррупция в дореволюционной полиции приобрела системный характер, что несло серьезную угрозу стабильности и существованию государственного строя. За взятки освобождались не только уголовные, но и политические преступники, разрешалось издание закрытых антиправительственных газет. В. С. Измозик в своей публикации приводит многочисленные примеры взяточничества и казнокрадства в охранных отделениях полиции и жандармских управлениях6. В частности, в ходе проведенного расследования в Киевском охранном отделении в сентябре 1911 г. выяснилось, что большая часть секретных осведомителей существовала только на бумаге. При этом некоторые
4 См.: Говоров И. В. Указ соч. С. 129.
5 См.: Там же. С. 130.
6 См.: Измозик В. С. Россия начала XX века глазами чинов полицейского розыска Российской империи // Вопросы истории. 2010. № 12. С. 153.
из виртуальных помощников полиции имели весьма красноречивые псевдонимы: «Водкин», «Коньяков», «Ликёров». Расследование показало, что деньги, предназначенные к оплате за работу секретных агентов, попросту присваивались сотрудниками охранного отделения. В частности, начальник Киевского охранного отделения подполковник Н. Н. Кулябко списал и присвоил 30 тыс. рублей на содержание несуществующей агентуры1.
Следует отметить, что проведение расследования в рядах киевской полиции было напрямую связано с расследованием обстоятельств террористического акта, совершенного 1 сентября 1911 г. в зале Киевского театра, в результате которого был убит министр МВД П.А. Столыпин. Если же громких преступлений не совершалось, то чаще всего даже при очевидной преступной деятельности сотрудников охранных отделений виновные под суд (в отличие от представителей уголовного сыска) не попадали, отделываясь увольнением или дисциплинарными взысканиями.
Сами современники на рубеже XIX-XX вв. отмечали системный характер коррупции в полиции. В отчетах Департамента полиции указывалось, что в ряде полицейских управлений за взятки осуществлялось продвижение по службе, назначение на вышестоящую должность и т. д. Так, при инспекторской проверке деятельности московской полиции особо «отличился» делопроизводитель С. И. Кедров, возглавлявший инспекторский отдел. Отвечая за кадровые перестановки в московской полиции, Кедров установил твердую таксу за все решения, определявшие прохождение службы. Он получал «подарки» за ходатайства о назначении на должность, за подготовку представления на получение нового чина, за награждение орденом, за перевод в более высокий разряд, за перевод из гражданской вакансии на военную (что значительно повышало размер денежного жалования за приобретенный чин), за своевременное предоставление отпуска. В качестве «благодарности» за подобные услуги Кедров получал иногда до 15 тыс. рублей. Кроме того, многие приставы регулярно платили Кедрову по 50-100 руб. «за хорошее отношение», «угощали» его за свой счет в ресторанах, подносили дорогие подарки жене2.
Наиболее активно пытался «очистить» полицию министр МВД Российской империи П. А. Столыпин. При нем государственная власть для обуздания взяточничества применила такие методы, как проведение сплошных инспекторских проверок полицейских учреждений, которые традиционно пользовались неблаговидной репутацией. Например, в течение 19071908 гг. была проведена ревизия полиции Москвы и Петербурга. Причем руководство комиссией и в том, и в другом случае было поручено Николаю Чеславовичу Зайончковскому, который не имел никакого отношения к службе в полиции и, следовательно, был незаинтересованным лицом3.
1 См.: Говоров И. В. Указ. соч. С. 131.
2 Там же. С. 132.
3 Там же. С. 131.
Член Совета при Министре внутренних дел Н. Ч. За-йончковский, проводивший в 1907-1908 гг. ревизии управлений столичных полиций Санкт-Петербурга и Москвы, отмечал, что столичные управления находятся под контролем сложившихся теневых группировок, члены которых были лично знакомы и преследовали корыстные интересы. «Полицейские лобби» продвигали по службе «своих людей» и, наоборот, добивались увольнения или перевода на малозначимые должности тех, кто в эти группировки не входил.
В петербургской полиции такую теневую группировку возглавляли полицмейстер В. Ф. Галле, заведующий канцелярией градоначальства А. Н. Никифоров, делопроизводитель А. Л. Калиш, чиновник по особым поручениям Прокопович. Московская полиция фактически курировалась начальником полицейского резерва Комендантовым, полицмейстерами Юрьевым и Трунёвым, делопроизводителем Кедровым, начальником сыскной полиции Моисеенко. Именно от этих людей, находившихся под личной протекцией градоначальников, зависела карьера как нижних полицейских, так и старших полицейских чинов, их продвижение по службе. Судьба подчиненных была незавидна - либо включение в работу коррупционной схемы, либо постоянная угроза увольнения или отстранения от должности.
Доказательством серьезности антикоррупционных намерений Министра МВД П. А. Столыпина стали факты привлечения к ответственности не только рядовых взяточников, но и высокопоставленных представителей полицейской власти. Так, им был отстранен от должности одесский градоначальник И. Н. Толмачёв, известный своим произволом и злоупотреблениями, попали под суд Сената товарищ министра внутренних дел В. И. Гурко и московский градоначальник А. А. Рейнбот. В частности, открытый процесс над генералом А. А. Рейнботом и его помощником полковником В. А. Коротким получил широкую известность и освещался всеми крупными российскими газетами. В печати появилось новое понятие «рейнботщина», которое стало синонимом произвола и злоупотреблений в полиции Российской империи4.
Однако даже изобличенным взяточникам не грозило жесткое наказание. Уголовное законодательство и судебная практика рубежа XIX-XX вв. предусматривали наказание по фактам взяток и превышения полномочий от нескольких месяцев до 3 лет арестантских рот. Причем строгость наказаний зачастую оказывалась обратно пропорциональной служебному положению подсудимого. Судьи, вынося приговор, как правило, учитывали наличие связей обвиняемого в придворной аристократии5. Например, младший помощник пристава 4 полицейского участка Александровско-Невской части Санкт-Петербурга был осужден за взятки и вымогательства на 2 года лишения свободы, а командир роты полицейской стражи Задорновский - только на 2 месяца лишения свободы. Участковый пристав Ники-
4 См.: Говоров И. В. Указ. соч. С. 131.
5 Там же. С. 134.
тин отделался только 300 руб. штрафа1, что явно не подорвало его семейный бюджет. Полковник В. А. Короткий и генерал А. А. Рейнбот, приговоренные Сенатом к году арестантских рот, вообще не провели в заключении ни одного дня и были полностью помилованы императором Николаем II. Получил помилование и товарищ министра МВД В. И. Гурко, хотя был «наказан» всего лишь отстранением от занимаемой должности2.
После кадровой чистки московской полиции по результатам работы Сенатской комиссии 1907-1908 гг. новый начальник сыскной части Москвы А. Ф. Кошко добился создания системы мер по профилактики коррупции среди своих подчиненных. Он внедрил методы охранного отделения для работы с сотрудниками московского сыска. За ними была установлена негласная слежка секретных агентов под контролем чиновников для поручений, а также личных агентов самого нового начальника московской сыскной полиции3. Следует отметить, что инициативы А. Ф. Кошко все же не получили распространения на все полицейские части Москвы. Ставка на секретных агентов неизменно воспроизводила старые и испытанные временем коррупционные схемы.
Новый импульс роста коррупции дало ведение «сухого закона» в связи с началом Первой мировой войны. В 1914 г. в условиях запрета на торговлю спиртными напитками значительная часть московских приставов стала взимать взятки с владельцев подпольных питейных заведений (шинкарей). За покровительство подпольной торговле спиртным были уволены все околоточные надзиратели на одном из участков Рогожской части Москвы4. При этом один из полицейских чиновников - пристав 2 Арбатского участка Жичковский, после того как был уличен в получении взяток, вместо увольнения был переведен на Пресненский участок. Интересно, что его незаконно приобретенные автомобиль и мотоцикл были конфискованы в пользу градоначальника Москвы.
Анализируя перечисленные факты, можно утверждать, что многие высшие чиновники Российской империи не пытались бороться с коррупцией в рядах полиции, поскольку сами были коррумпированы. Тем не менее был и положительный результат в борьбе с коррупцией в рядах российской полиции. Большинство из перечисленных в статье коррупционеров в конце концов оказались под следствием. Некоторые из них (Шафров, Никифоров, Висман, Рейнбот и др.) предстали перед судом и получили заслуженное наказание. Но в то же время другие (как, например, секретарь московского градоначальника Н. И. Яковлев, Ботнев, Кедров, Калиш, Моисеенко, Галле) сумели его избежать. Дела против них были прекращены либо из-
1 См.: Говоров И. В. Указ. соч. С. 135.
2 Там же. С. 136.
3 См.: Рыжов Д. С. Борьба полиции России с профессиональной преступностью. 1866-1917 гг. Самара, 2001. С. 86.
4 См.: Руга В., Кокарев А. Война и москвичи. Очерки городского быта 1914-1917 гг. [Электронный ресурс] // Научная электронная библиотека КиберЛенинка. 1^1.: Шр://суЬеНептка. ru/art¡cle/n/problema-korrupts¡¡-v-ross¡yskoy-pol¡ts¡¡-na-шЬе2Ие-хЫ-хх-м#Ы224Ри6е27рЕ.
за «внезапного» ухудшения здоровья, либо столь же дружного и «внезапного» отказа свидетелей от данных ранее показаний, либо откровенного вмешательства высокопоставленных «покровителей»5.
Существовавшие проблемы в полиции Российской империи невозможно было решить без проведения глубоких социально-политических реформ. Предъявляемое к чинам полиции требование соблюдать законность ничего не значило в обществе, жившем десятилетия по чрезвычайным законам и временным правилам, а чаще всего, ссылавшемся на старые традиции. Сами обыватели жаловались не столько на факт вымогательства со стороны полицейских чинов, сколько на то, что те берут «не по чину». Современники тогда уже замечали парадоксальную ситуацию - усиление охранительных мер не приводило к искоренению революционной деятельности, а, напротив, ей содействовало.
Таким образом, в условиях нарастающего социально-политического и экономического кризиса, усугубившегося с началом Первой мировой войны, возникла объективная необходимость в радикальных преобразованиях в правоохранительной системе Российской империи.
Учитывая тот факт, что сама российская полиция тогда не пользовалась уважением со стороны «власть предержащих», и, наоборот, испытывала постоянное давление и критику со стороны различных политических сил и группировок, все это не способствовало конструктивному подходу к проекту реформы МВД, обсуждаемому среди депутатов IV Государственной Думы.
Коррумпированность представителей местной администрации также обусловила пассивность в борьбе с коррупцией в рядах полиции, а финансовые затруднения не позволили правительству Российской империи провести реформу полиции. Доводы сторонников реформы о том, что «полицейская деятельность... наиболее тягостная из всех гражданских служб, а по соединенной с нею опасности для полицейских чинов мало чем уступает военной службе и требует специальной подготовки»6, не были приняты во внимание.
Свидетельством запоздалых и уже недостаточных мер было постановление Совета Министров от 23 октября 1916 г. «Об усилении полиции в 50 губерниях Империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов»7. Весьма показательным было отношение депутатов II Государственной Думы к фактам гибели сотрудников полиции в результате террористических актов. Когда П.А. Столыпин привел данные о количестве убитых и раненых сотрудников полиции, раздались возгласы: «Мало!»8. Спустя десятилетие после первой русской революции отношение к полицейским со стороны либеральной общественности нисколько не улучшилось.
В результате в полицейских службах складывалось положение, которое делопроизводитель
5 Говоров И. В. Указ. соч. С. 138.
6 Рыжов Д. С. Указ соч. С. 129.
7 Собрание узаконений. 1916. № 307. Ст. 2426.
8 Рыжов Д. С. Указ. соч. С. 132.
Санкт-Петербургского градоначальства Н. Жеденов, сделавший достоянием гласности многочисленные злоупотребления в столичной полиции, характеризовал следующим образом: «У многих порядочных чинов в Санкт-Петербургском Градоначальстве и Полиции наболело достаточно на душе от необходимости или содействовать начальникам в преступлениях или, с удалением за нежеланием сего от должности, терпеть нужду с семьёю, но не у всех имеется достаточно гражданского мужества, чтобы решиться лучше на увольнение от должности, чем на участие в преступлениях, и поэтому очень многие ждут не дождутся того счастливого момента, когда явится возможность избавиться, наконец, от хищников начальников и по совести исполнять долг службы»1.
В таких исторических обстоятельствах было неудивительным пассивное поведение большинства российских полицейских в событиях Февральской революции 1917 г. Они не стали активно противостоять победе революции, которой объективно способствовали не только обострившиеся социально-политические конфликты, но и коррупция, поразившая всю правоохранительную систему Российской империи.
Библиографический список
1. Гаменюк С. Воров ловили в «кармане России» / С. Гаменюк // Полиция России. - 2017. - Июль. - С. 42-45.
2. Говоров И. В. Проблема коррупции в российской полиции на рубеже XIX-XX вв. / И. В. Говоров // Новейшая история. - 2011. - № 2. - С.122-140.
3. Жирнов Е. Чины полиции пользуются не совсем хорошей репутацией [Электронный ресурс] / Е. Жир-нов // Коммерсант-Власть. - 2009. - № 31 (834). - URL: http://www.kommersant.ru (дата обращения: 8 ноября 2016 г.).
4. Измозик В. С. Россия начала XX века глазами чинов полицейского розыска Российской империи / В. С. Измозик // Вопросы истории. - 2010. - № 12. - С. 147156.
5. Любичанковский С. В. Становление и развитие неформального объединения уральского губернского чиновничества в конце XIX - начале XX в. / С. В. Любичанковский // Acta SlavicaJaponica: International and Interdisciplinary Journal of the Study of Russia, Eastern Europe, the Caucasus, and Central Asia. Published on behalf of the Slavic Research Center, Hokkaido University. - 2010. - Sapporo. - Tomus 28. - P. 23-49.
6. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.) / Б. Н. Миронов. -СПб., 1999. - Т. 2.
7. Назаренко А. М. Санкт-Петербургская столичная полиция (1906-1913 годы): дис. ... канд. ист. наук / А. М. Назаренко. - СПб., 2000.
8. Пиотровский В. Полиция Российской Империи / В. Пиотровский, Р. Очкур, Д. Кудрявцев. - М., СПб., 2005.
9. Руга В., Война и москвичи. Очерки городского быта 1914-1917 гг. [Электронный ресурс] / В. Руга, А. Кокарев // Научная электронная библиотека Ки-берЛенинка. - URL: http://cyberleninka.ru/article/n/
1 Говоров И. В. Указ. соч. С. 134.
problema-korruptsii-v-rossiyskoy-politsii-na-rubezhe-xix-xx-vv#ixzz4PU6e27qE.
10. Рыжов Д. С. Борьба полиции России с профессиональной преступностью. 1866-1917 гг. / Д. С. Рыжов. - Самара, 2001.
11. Что можно было купить на зарплату в царской России [Электронный ресурс]. - URL: http://www. kulturologia.ru/blogs/190415/24168.
Bibliograficheskij spisok
1. Gamenyuk S. Vorov lovili v «karmane Rossii» / S. Gamenyuk // Policiya Rossii. - 2017. - Iyul'. - S. 42-45.
2. Govorov I. V. Problema korrupcii v rossijskoj policii na rubezhe XIX-XX vv. / I. V. Govorov // Novejshaya istoriya. -2011. - № 2. - S.122-140.
3. ZHirnov E. CHiny policii pol'zuyutsya ne sovsem horoshej reputaciej [EHlektronnyj resurs] / E. ZHirnov // Kommersant-Vlast'. - 2009. - № 31 (834). - Rezhim dostupa: http://www.kommersant.ru (data obrashcheniya: 8 noyabrya 2016 g.).
4. Izmozik V. S. Rossiya nachala XX veka glazami chinov policejskogo rozyska Rossijskoj imperii / V. S. Izmozik // Voprosy istorii. - 2010. - № 12. - S. 147-156.
5. Lyubichankovskij S. V. Stanovlenie i razvitie neformal'nogo ob"edineniya ural'skogo gubernskogo chinovnichestva v konce XIX - nachale XX v. / S. V. Lyubichankovskij // Acta SlavicaJaponica: International and Interdisciplinary Journal of the Study of Russia, Eastern Europe, the Caucasus, and Central Asia. Published on behalf of the Slavic Research Center, Hokkaido University.
- 2010. - Sapporo. - Tomus 28. - P. 23-49.
6. Mironov B. N. Social'naya istoriya Rossii perioda imperii (XVIII — nachalo XX vv.) / B. N. Mironov. - SPb., 1999. - T. 2.
7. Nazarenko A. M. Sankt-Peterburgskaya stolichnaya policiya (1906-1913 gody): dis. ... kand. ist. nauk / A. M. Nazarenko. - SPb., 2000.
8. Piotrovskij V. Policiya Rossijskoj Imperii / V. Piotrovskij, R. Ochkur, D. Kudryavcev. - M., SPb., 2005.
9. Ruga V., Vojna i moskvichi. Ocherki gorodskogo byta 1914-1917 gg. [EHlektronnyj resurs] / V. Ruga, A. Kokarev // Nauchnaya ehlektronnaya biblioteka KiberLeninka.
- Rezhim dostupa: http://cyberleninka.ru/article/n/ problema-korruptsii-v-rossiyskoy-politsii-na-rubezhe-xix-xx-vv#ixzz4PU6e27qE.
10. Ryzhov D. S. Bor'ba policii Rossii s professional'noj prestupnost'yu. 1866-1917 gg. / D. S. Ryzhov. - Samara, 2001.
11. CHto mozhno bylo kupit' na zarplatu v carskoj Rossii [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http:// www.kulturologia.ru/blogs/190415/24168.
